Страница:
"Да, хорошо, что меня не было в той машине", – подумал я и, сделав безмятежное лицо, приготовился объезжать место происшествия. Милицейский в специальной униформе помахал мне своим жезлом: "давай, мол, не задерживай, быстрей проваливай", и я поехал. Когда я поравнялся с хозяином "Мерседеса", тот, внезапно взглянув на номер моей машины, посмотрел мне прямо в глаза. Я тоже посмотрел в лицо Сан Саныча. Неподдельное удивление было написано на нем. Я ободряюще ему улыбнулся и, желая обойтись без осложнений, невозмутимо проехал дальше. Хозяин "мерса" явно узнал машину. Вот только за ее рулем сидел не тот, кому следовало. Поэтому я, стремясь уехать подальше от опасного места, поддал газу, едва при этом не сбив выскочившего из темноты человека. Человек, отпрянув, грязно выругался. Я едва не сбил не просто человека. Я едва не сбил майора милиции. Тот сразу же взглянул на номера моей машины, потом на меня. Удивление у него это вызвало даже большее, чем у водителя "шестисотого". И пока майор поднимал руку, пытаясь остановить меня, я ловко сманеврировал и с все возрастающей скоростью двинулся дальше.
"Пожалуй, пора избавляться от этой машины. Моя "шестерка" оказалась приметней, чем тот новый джип", – подумал я, спустя несколько минут припарковавшись у здания с надписью "Кафе".
"Там должен быть туалет. Запрусь и подлечусь аптечкой, иначе мне конец", – решил я и, забрав тулуп с сумкой, выбрался из машины. Отойдя от машины, я взглянул на ее номер. На нем отчетливо виднелись три шестерки. "Да, действительно приметный номер", – промелькнуло в голове, пока я подходил к дверям кафе.
Поскольку от непрекращающейся боли в груди я был немного не в себе, то, открыв дверь кафе и спустившись на несколько ступенек, не заметил, что вход здесь не совсем свободный. Не заметил того, что весь процесс по отсеиванию ненужных посетителей проводит солидного объема человек. Невообразимо толстый и невообразимо большой. В любое другое время и при любых других обстоятельствах я бы, конечно, не смог не заметить такую колоритную фигуру, но сейчас мне было не до того. Я чувствовал, что вот-вот свалюсь без сил. Едва я только хотел прошмыгнуть мимо вышибалы, как он своей твердой и мощной рукой пресек мое намерение. "Вход платный", – сказал он невозмутимым басом, не переставая жевать. Взглянув на эту гору мяса, я безропотно отдал одну бумажку из моего портмоне и попытался вновь добраться до спасительного туалета. Но и эта моя попытка не увенчалась успехом. "С сумками не положено", – сказал потомок Гаргантюа, кивнув на мою поклажу. "Дорогие нынче туалеты, однако", – подумал я. Делать нечего. Пришлось доставать еще одну купюру. После этого вышибала сделал для меня исключение из правил. Путь был свободен.
Туалет я увидел сразу, едва только спустился еще ниже. Путь к нему вел прямо из небольшой комнаты, где размещался гардероб. Оттуда же виднелся вход в зал, из которого доносились громкие звуки музыки. Проскочив, не останавливаясь мимо гардероба, я с быстротою человека, страдающего расстройством желудка, ринулся к дверям туалета. Дверей было две, с буквами "М" и "Ж". Я, естественно, выбрал "М" и, запершись в тесном помещении, стараясь не потерять сознание, осторожно разделся по пояс.
Крови все-таки я потерял немало, и она, засохнув, приклеила напрочь испорченную рубашку к телу. С трудом и болью оторвав ткань от раны, я достал аптечку и, почти теряя сознание, отдал себя в полное распоряжение моего автоматического доктора.
Пневмошприцы воткнулись в тело, щупальца киберхирурга протянулись к ране, по прозрачным сервососудам потекла искусственная кровь. Аптечка ровно загудела и принялась лечить мой истерзанный организм. Конечно, это не стационарный комплект первой помощи, что имеется на каждом десантном корабле, где вас за считанные секунды вытащат с того света. Если, конечно, еще вас можно вытащить оттуда, если, конечно, вы, будучи без брони, не попали под поток фа-излучения и если в вашем организме функционируют хотя бы двадцать процентов жизненно важных органов. Но все-таки ААСП – Автоматическая Аптечка Скорой Помощи – незаменима при таких ранениях, как мое. Если бы не она, я бы гнил в той яме, куда попал во время перестрелки на Рыжем Крольце, где меня подцепил осколок игольчатой гранаты. Так бы и сгинул там, если бы не моя верная подруга – аптечка.
Аптечка сделала свое дело, и вскоре я почувствовал себя гораздо лучше. Не знаю, сколько прошло времени, пока я проходил курс неотложной помощи. Судя по тому, что в дверь туалета кто-то безостановочно колотил, наверное, немало. Я, не обращая внимания на шум, встал и оделся. Потом, подхватив свою поклажу, вышел наружу. Меня грубо оттолкнул и быстро заскочил в туалет высокий, спортивного вида парень, видимо, страдавший недержанием. Простив грубость измученного наглеца, я пошел на выход.
Приятные и вкусные запахи пищи исходили . из-за полуприкрытых дверей зала кафе, и я не смог устоять. Выздоровевший организм требовал калорий. И я, неожиданно вспомнив, что ничего не ел после памятного моноресторанного обеда, распахнул дверь в зал. Зал встретил меня мягким полумраком и спокойной музыкой. Несколько примитивной, на мой взгляд, но вполне сносной. Цветные лучи плавали по стенам, обнявшиеся пары скользили по свободному пятачку перед сценой, на которой в окружении аппаратуры возвышался диск-жокей. Неподалеку от сцены виднелась стойка бара. Все остальное пространство кафе занимали столики. Столики были практически все заняты, кроме одного, рядом с которым я и стоял. За столиком сидела девушка и в едва ли не полной темноте пыталась изучить меню. Кресло напротив нее было свободно, и я недолго думая сел в него. Основательно запихав сумку с дедовым тулупом под стол, собрался спросить у моей соседки, чем нас сегодня накормят. В этот момент музыка стихла. Зажегся свет, и девушка напротив, оторвавшись от созерцания меню, посмотрела на меня.
Я никогда в жизни не забуду это прекрасное лицо. Эти губы. Эти глаза. Эти волосы. Это была самая прекрасная женщина во всей Галактике. Это была моя Майя.
В том, что это была она, я не сомневался ни на йоту. Передо мной, без сомнения, сидела Майя. С белокурыми волосами и голубыми глазами, но все-таки это была она. Ее я бы узнал из тысяч, миллионов, миллиардов. Одну из всей Галактики. Ее я бы узнал где угодно, а вот она меня, похоже, нет. Она, конечно, удивилась, увидев меня, но удивилась не так, как удивляются, встретив неожиданно и в неожиданном месте хорошего знакомого. Она удивилась тому, что перед ней сидит не тот, кому следует сидеть. Она совершенно не узнавала меня или искусно это изображала. Несколько секунд Майя недоуменно разглядывала меня, потом спросила, удивленно подняв бровь:
– А где же Макс?
– Этого я не могу сказать. За Макса я не ответчик. Но за себя я могу сказать твердо – мое место навсегда рядом с тобой, Майя, и никто не сможет его занять. Никакие максы. Никакими силами, – сказал я в ответ, глядя в ее прекрасные глаза.
– Мы знакомы? – еще больше удивилась девушка.
– Да, – уверенно ответил я, – совсем недавно, а может быть, и очень давно, на планете Даран, закрывшись в душе, мы занимались любовью.
Девушка улыбнулась белозубой улыбкой и кокетливо спросила:
– А где этот Даран? Далеко? Я несколько секунд помедлил, прикидывая в уме расстояние, и наконец ответил:
– Не очень. Тысяч десять световых лет, не больше.
Девушка весело рассмеялась:
– Стоило так далеко забираться для этого! Можно было найти место и поближе. Я улыбнулся в ответ доводам девушки:
– Возможно, что и найдем.
Несмотря на всю мою браваду, чувствовал я себя немного неловко. Еще бы, я знал, помнил Майю – она меня нет. Я еще не забыл запах ее волос, нежность ее кожи, упругость юного тела, ее чудный ангельский голос. Она (и это было видно) совершенно искренне не узнавала меня. Эту загадку мне еще предстояло разрешить, а пока я безумно был счастлив просто смотреть на девушку.
И хоть Майя не помнила меня, я не сомневался, что понравился ей. Если один раз мы смогли найти друг друга, то это произойдет и вновь. Я постараюсь, чтобы это произошло. Опыт у меня есть.
Майя с улыбкой посмотрела на меня и сказала:
– Мое имя вы знаете, а я ваше нет. Может, познакомимся тогда до конца. Если мы все равно сидим за одним столиком и занимались когда-то давно любовью на Даране. В душе. В десяти тысячах световых лет отсюда…
– Конечно. Рад себя представить. Лео, – начал я весело и тут же запнулся. Как меня звали здесь, на Земле, я не знал. Не удосужился взглянуть в свои поддельные земные документы.
Так и не договорив, я торопливо достал из внутреннего кармана бумажник и вытащил из него паспорт. Паспорт почему-то был австралийский. "Ну и шутники эти энергоразведчики, нормальный паспорт не могли выдать", – подумал я и, взглянув в раскрытый документ, сказал:
– Леон Джаггер.
Моя выходка вызвала у Майи бурю восторга. Она безудержно рассмеялась, чем вызвала удивленные взгляды с соседних столиков. Немного отрезвленная ими, Майя успокоилась и спросила меня:
– А что же, без бумажки вы свое имя запомнить не можете?
Шутники они все-таки, эти руэновцы. Взяли и вписали в фальшивый паспорт мои настоящие имя и фамилию. Хотя нет, какие там шутники. Чего там долго думать, придумывать мне легенду, вводить меня в роль жителя Земли! По их плану, я должен был подойти к элементу "икс", протянуть руку, наполняясь безграничным океаном тапо-генной энергии. И на этом бы моя миссия закончилась – миссия переходного сосуда к мировому господству. И моя жизнь тоже закончилась бы. А австралийский паспорт – это они неплохо придумали. Вдруг что не так. Какие-нибудь проблемы с местными властями. Тогда что с меня взять? Житель солнечной Австралии в заснеженной России может и не знать всех особенностей российской глубинки, всех законов и правил. А пока свяжутся с консулом, выйдут на посольство – меня и след простыл.
– Да, жизнь, понимаете ли. Майя, сейчас нервная пошла. Вот приходится паспорт с собой таскать. Вдруг познакомлюсь с изумительной красоты девушкой, онемею от ее прекрасных глаз, забуду свое имя. Вот тогда и пригодится паспорт. Гляну в него и вспомню все: и имя, и фамилию, – выдвинул я свою версию произошедшего.
– Неужели? Вы же сами говорите, что мы знакомы. Знаете, как меня зовут.
– Но ведь вы меня не помните? Девушка, взяв в руки мой паспорт, смотрела на снимок, усиленно морща свой милый лобик.
– Нет. Не помню…
– Это не беда. Нагоним. Восстановим все как было. Будем заново гулять под серебристой луной Зако, плескаться в волнах Тагейского моря, любоваться закатами на Падее.
– Вполне возможно, что и будем, – грустно улыбнулась девушка, – а пока все это мне придется проделать в компании Макса. Вот он как раз идет.
К нам действительно приближался Макс – тот парень, что грубо толкнул меня возле туалета.
– Я же сказал тебе, милая. Мое место рядом с тобой, и никакой Макс не сможет меня в этом разубедить.
– Ценю, конечно, вашу смелость и самоотверженность, как вы там сами себя называете, кажется, Леон. Но Макс очень опасен. Он чемпион области по карате и вспыльчивый малый. Он вам все кости переломает. Лучше не гневите его и уходите, – посоветовала мне с усмешкой "сердобольная" девушка.
– Я и сам очень опасен, дорогая, – невозмутимо ответил я и, не вставая, перехватил руку Макса, который к тому времени успел к нам подойти и попытался вышвырнуть меня вон. Я все так же, не вставая и продолжая мило улыбаться, вывернул руку бедного Макса и толкнул его прочь. Он, взвыв, отлетел, едва не перевернув соседний столик.
После этого я посмотрел на моего конкурента и сказал:
– Вы ошиблись, молодой человек. Вам туда, – и показал на выход.
– Ты сам у меня сейчас вылетишь туда, – произнес с угрозой в голосе Макс, вставая в боевую стойку и сжимая кулаки: – Мужик, предупреждаю. У меня черный пояс по карате. Лучше уйди по-хорошему или сейчас я из тебя отбивную сделаю.
Я, принимая вызов, спокойно встал.
– Посмотрим, насколько черен твой пояс, – проговорил я и легко увернулся от удара правой ногой моего конкурента.
Так же играючи я уклонился и от целого каскада ударов кулаков взбешенного Макса. Я, конечно, мог уложить самоуверенного обладателя черного пояса одним приемом. Уложить и на больничную койку, и даже на тележку в морге. Но я знал – девушек надо покорять не этим. Их сердце можно завоевать храбростью и великодушием. Храбрость я проявил, смело уклоняясь от ударов разъяренного Макса. Великодушие – не став его убивать. Я просто легонько ударил его в грудь рукой, когда он в очередной раз пытался меня нокаутировать. Я постарался сдержать свой удар и не очень травмировать бедного Макса, и так уже оскорбленного мною из-за Майи. Я постарался ударить его не слишком сильно, но, видимо, ударить слабо космодесантник Федерации физически не в состоянии. Макс стремительно, словно торпеда, пущенная во вражеский эсминец, пролетел от нашего стола к соседнему и, грохнувшись, разнес его вдребезги. В общем, с великодушием я как-то не дотянул.
Обернувшись к Майе, я хотел извиниться за произошедшее, но, встретившись с взглядом ее прекрасных голубых глаз, замер. Во взгляде девушки читалось неприкрытое восхищение.
Я заговорщически подмигнул ей и тут же подвергся очередному нападению. Это был не вставший из глубокого нокаута Макс. Тот собирался еще долго отлеживаться на полу. Это меня атаковали хозяева разгромленного моим ревнивым конкурентом столика – трое крепких парней, бритых, с накачанными мышцами. То ли они были приятелями подбитого Макса, то ли их возмутило то, как я с ним обошелся. А может быть, они просто решили подраться. Не знаю, но свое они получили. Я, стараясь бить не в полную силу, тремя ударами отправил надолго всех троих отдыхать. При этом, правда, пострадали еще несколько столиков, но свести со мной счеты почему-то никто не захотел. Напротив, народ, находящийся поблизости, счел за благо удалиться подальше от места инцидента.
Видя, что желающих помахать кулаками поубавилось, я уже совсем собрался продолжить прерванный ужин, но тут появился наследник Гаргантюа. К тому времени, как я разделался с троицей бритоголовых, человек-гора уже был тут как тут. Конечно, ведь он вышибала, это его работа. Его хлеб. В его прямые обязанности входит утихомиривать таких буянов, как я, вышвыривать на улицу не в меру распоясавшихся посетителей.
Толстяк попытался схватить меня за шиворот и выбросить, словно нашкодившего котенка, вон. Но меня надо знать. Что с того, что я спокойно могу спрятаться у него под мышкой? Что с того? Для космодесантника Федерации масса не имеет значения. Важны лишь тренированность и сила. Я, ловко увернувшись, сильно ударил толстяка в его жирный живот.
Все-таки масса, наверное, имеет иногда значение. Мой удар, сильный и мощный, лишь свалил с ног великана, но не вырубил его. Он отлетел на несколько метров и, буквально раздавив пару столиков, грохнулся наземь. О том, чтобы продолжить прерванный ужин и приятную беседу, не могло быть и речи: вышибала с ревом, словно локомотив, оторвавшийся от состава, понесся на меня. Недовольно покачав головой, как бы говоря: "Что тут поделаешь, сам напросился", – я встретил великана двойным ударом-захватом "Та". Хороший удар-захват. Он меня не раз выручал, спасал в самых тяжелых ситуациях. Спас и сейчас. Оторванный мною от пола вышибала пролетел в воздухе несколько метров и упал за спинами зрителей, наблюдающих всю эту потасовку. Гигант грохнулся на танцевальном пятачке и затих.
Публика, видя такое дело, стала потихоньку отходить подальше от нас. Похоже, настало время удалиться и нам с Майей. Она подошла ко мне и, негромко сказав: "Сейчас милиция приедет. Я видела, как бармен по телефону вызывал наряд", – быстро направилась к выходу. Я громко сказал извиняющимся тоном всем стоящим в стороне посетителям кафе: "Я просто хотел покушать", – и, подхватив свои неразлучные сумку с тулупом, последовал за Майей.
Когда я подбежал к выходу из зала, девушка уже успела зайти в гардероб и накинуть поверх своего вечернего платья шубку. Майя поджидала меня у дверей и, едва я только появился, схватила за руку и потащила к выходу из кафе. И вовремя. Мы едва успели выбежать из дверей и спешно прошагать несколько метров, как к кафе подъехал милицейский "уазик".
"Вовремя унесли ноги", – мелькнула у меня мысль, пока я стоял у машины Майи и ждал, пока она откроет дверцы. Майя уверенно села в белую "Ауди" и, вставив ключ в замок зажигания, прикрикнула на меня: "А вы что стоите столбом? Или у вас есть своя машина?" На что я, посмотрев на крутящегося у моей "шестерки" милицейского чина, ответил: "Еще недавно была, а теперь, похоже, нет", – и занял сиденье рядом с девушкой, забросив свою поклажу на заднее сиденье.
Едва я плюхнулся на сиденье, как "Ауди" резко рванула с места, унося нас с каждой секундой все дальше и дальше от места преступления. От разгромленного кафе, от человека-горы и от Макса. Последнее было особенно приятно. Майя удирала со мной от Макса, а не наоборот, и это радовало. Только вот что у нее с памятью? Она абсолютно не помнит меня. Нисколечко. А ведь времени прошло всего ничего. Всего несколько часов назад я обнимал и ласкал ее, а сейчас она не помнит даже моего имени. Может, это не Майя, точнее, не моя Майя? Такое вполне могло быть, если меня, к примеру, перебросили не только на десяток тысяч световых лет, но и в другое измерение. Где Майя жива и обитает на планете Земля. Но это было уж совсем невероятно. Гораздо невероятнее того, что я случайно вновь нашел Майю.
Майя, тем временем отъехав подальше от злополучного кафе, умерила немного скорость, и мы поехали не торопясь по вечерним улицам зимнего города. Города не такого красивого, как столица Дарана, и не столь помпезного, но не лишенного своей первобытной привлекательности. Например, мне запомнилось зрелище украшенного разноцветными фонарями дерева, когда мы проезжали по какой-то площади. "Удобно, красиво, а главное – не надо тратиться на столбы", – подумал я. И люди мне тоже понравились. Они были в подавляющем большинстве веселые, жизнерадостные, многие несли небольшие деревья. Они веселились, словно у них была не жизнь, а сплошной праздник. Последние слова я, задумавшись, произнес вслух, и Майя тут же прокомментировала:
– Конечно, все сегодня веселые. Праздник ведь. Сегодня же тридцать первое декабря – Новый год! Вот завтра всем будет намного хуже. Голова будет болеть и прочее.
– Новый год – праздник? – настала моя очередь удивляться.
– Ну да. А что, разве у вас там, в Австралии, не встречают Новый год? – сказала Майя и протянула мне оставленный впопыхах паспорт. – Так вы, значит, гражданин Австралии, дорогой Леон. То-то, я смотрю, вы говорите как-то не так. Не по-нашему. Чересчур правильно произносите слова, как в учебнике. Да и имя у вас чудное.
– У нас там, в Австралии, у всех такие имена чудные, – проговорил я, забирая паспорт. – У нас там, в Австралии, все чудное.
Сам же я об этой Австралии знал только то, что она находится где-то далеко на юге и что там водятся кенгуру. Как выглядят эти самые кенгуру, я не имел ни малейшего представления.
– По каким делам приехали в Россию? Какая нелегкая вас занесла в край снегов и метелей да еще в наш провинциальный городишко? Бизнес? – поинтересовалась Майя, внимательно глядя на дорогу.
– Бизнес? Нет, ноу, что вы. Дела личного характера привели меня в снежную Сибирь. Пытаюсь отыскать своих настоящих родителей. Судьбе было угодно разлучить нас, когда я был младенцем, и вот недавно, узнав, что мои родители проживают где-то здесь, я бросился на поиски, – недалеко уйдя от истины, сочинял я.
– Да? – удивилась девушка. – Как интересно!
– Интересно. Когда это происходит не с тобой, – сказал я и, сделав вид, что это болезненная для меня тема, замолчал.
Майя, решив, что задела меня за живое, тоже замолчала. После небольшой паузы она, желая сгладить свою неловкость, предложила:
– Вы где будете справлять Новый год? Не решили? У меня есть идея. Поскольку на Макса рассчитывать нечего, предлагаю вам занять его место. Давайте встретим Новый год вместе. В компании моих друзей.
Я, секунду подумав, сделал вид, что нахожусь в нерешительности, но тут же, готовый прыгать от радости, сдержанно сказал:
– А что? Неплохая мысль. Встретить рашен Новый год в компании русской красавицы и ее лучших друзей. Будет о чем рассказать, когда вернусь в свою солнечную Австралию. Пить водку и закусывать пельменями вместе с медведями и в обнимку с самой красивой девушкой Сибири – что может быть лучше? Конечно, я согласен.
– Вот и прекрасно. Тогда едем к моим друзьям. Они, наверное, уже меня заждались, – сияя, сказала Майя и, даже не притормозив, развернула машину.
Несколько двигавшихся за нами автомобилей недовольно засигналили, но Майя, не обращая внимания, невозмутимо направлялась к своим неведомым друзьям встречать Новый год.
Встречать Новый год вместе с Леоном Джаггером.
Глава 11
"Пожалуй, пора избавляться от этой машины. Моя "шестерка" оказалась приметней, чем тот новый джип", – подумал я, спустя несколько минут припарковавшись у здания с надписью "Кафе".
"Там должен быть туалет. Запрусь и подлечусь аптечкой, иначе мне конец", – решил я и, забрав тулуп с сумкой, выбрался из машины. Отойдя от машины, я взглянул на ее номер. На нем отчетливо виднелись три шестерки. "Да, действительно приметный номер", – промелькнуло в голове, пока я подходил к дверям кафе.
Поскольку от непрекращающейся боли в груди я был немного не в себе, то, открыв дверь кафе и спустившись на несколько ступенек, не заметил, что вход здесь не совсем свободный. Не заметил того, что весь процесс по отсеиванию ненужных посетителей проводит солидного объема человек. Невообразимо толстый и невообразимо большой. В любое другое время и при любых других обстоятельствах я бы, конечно, не смог не заметить такую колоритную фигуру, но сейчас мне было не до того. Я чувствовал, что вот-вот свалюсь без сил. Едва я только хотел прошмыгнуть мимо вышибалы, как он своей твердой и мощной рукой пресек мое намерение. "Вход платный", – сказал он невозмутимым басом, не переставая жевать. Взглянув на эту гору мяса, я безропотно отдал одну бумажку из моего портмоне и попытался вновь добраться до спасительного туалета. Но и эта моя попытка не увенчалась успехом. "С сумками не положено", – сказал потомок Гаргантюа, кивнув на мою поклажу. "Дорогие нынче туалеты, однако", – подумал я. Делать нечего. Пришлось доставать еще одну купюру. После этого вышибала сделал для меня исключение из правил. Путь был свободен.
Туалет я увидел сразу, едва только спустился еще ниже. Путь к нему вел прямо из небольшой комнаты, где размещался гардероб. Оттуда же виднелся вход в зал, из которого доносились громкие звуки музыки. Проскочив, не останавливаясь мимо гардероба, я с быстротою человека, страдающего расстройством желудка, ринулся к дверям туалета. Дверей было две, с буквами "М" и "Ж". Я, естественно, выбрал "М" и, запершись в тесном помещении, стараясь не потерять сознание, осторожно разделся по пояс.
Крови все-таки я потерял немало, и она, засохнув, приклеила напрочь испорченную рубашку к телу. С трудом и болью оторвав ткань от раны, я достал аптечку и, почти теряя сознание, отдал себя в полное распоряжение моего автоматического доктора.
Пневмошприцы воткнулись в тело, щупальца киберхирурга протянулись к ране, по прозрачным сервососудам потекла искусственная кровь. Аптечка ровно загудела и принялась лечить мой истерзанный организм. Конечно, это не стационарный комплект первой помощи, что имеется на каждом десантном корабле, где вас за считанные секунды вытащат с того света. Если, конечно, еще вас можно вытащить оттуда, если, конечно, вы, будучи без брони, не попали под поток фа-излучения и если в вашем организме функционируют хотя бы двадцать процентов жизненно важных органов. Но все-таки ААСП – Автоматическая Аптечка Скорой Помощи – незаменима при таких ранениях, как мое. Если бы не она, я бы гнил в той яме, куда попал во время перестрелки на Рыжем Крольце, где меня подцепил осколок игольчатой гранаты. Так бы и сгинул там, если бы не моя верная подруга – аптечка.
Аптечка сделала свое дело, и вскоре я почувствовал себя гораздо лучше. Не знаю, сколько прошло времени, пока я проходил курс неотложной помощи. Судя по тому, что в дверь туалета кто-то безостановочно колотил, наверное, немало. Я, не обращая внимания на шум, встал и оделся. Потом, подхватив свою поклажу, вышел наружу. Меня грубо оттолкнул и быстро заскочил в туалет высокий, спортивного вида парень, видимо, страдавший недержанием. Простив грубость измученного наглеца, я пошел на выход.
Приятные и вкусные запахи пищи исходили . из-за полуприкрытых дверей зала кафе, и я не смог устоять. Выздоровевший организм требовал калорий. И я, неожиданно вспомнив, что ничего не ел после памятного моноресторанного обеда, распахнул дверь в зал. Зал встретил меня мягким полумраком и спокойной музыкой. Несколько примитивной, на мой взгляд, но вполне сносной. Цветные лучи плавали по стенам, обнявшиеся пары скользили по свободному пятачку перед сценой, на которой в окружении аппаратуры возвышался диск-жокей. Неподалеку от сцены виднелась стойка бара. Все остальное пространство кафе занимали столики. Столики были практически все заняты, кроме одного, рядом с которым я и стоял. За столиком сидела девушка и в едва ли не полной темноте пыталась изучить меню. Кресло напротив нее было свободно, и я недолго думая сел в него. Основательно запихав сумку с дедовым тулупом под стол, собрался спросить у моей соседки, чем нас сегодня накормят. В этот момент музыка стихла. Зажегся свет, и девушка напротив, оторвавшись от созерцания меню, посмотрела на меня.
Я никогда в жизни не забуду это прекрасное лицо. Эти губы. Эти глаза. Эти волосы. Это была самая прекрасная женщина во всей Галактике. Это была моя Майя.
В том, что это была она, я не сомневался ни на йоту. Передо мной, без сомнения, сидела Майя. С белокурыми волосами и голубыми глазами, но все-таки это была она. Ее я бы узнал из тысяч, миллионов, миллиардов. Одну из всей Галактики. Ее я бы узнал где угодно, а вот она меня, похоже, нет. Она, конечно, удивилась, увидев меня, но удивилась не так, как удивляются, встретив неожиданно и в неожиданном месте хорошего знакомого. Она удивилась тому, что перед ней сидит не тот, кому следует сидеть. Она совершенно не узнавала меня или искусно это изображала. Несколько секунд Майя недоуменно разглядывала меня, потом спросила, удивленно подняв бровь:
– А где же Макс?
– Этого я не могу сказать. За Макса я не ответчик. Но за себя я могу сказать твердо – мое место навсегда рядом с тобой, Майя, и никто не сможет его занять. Никакие максы. Никакими силами, – сказал я в ответ, глядя в ее прекрасные глаза.
– Мы знакомы? – еще больше удивилась девушка.
– Да, – уверенно ответил я, – совсем недавно, а может быть, и очень давно, на планете Даран, закрывшись в душе, мы занимались любовью.
Девушка улыбнулась белозубой улыбкой и кокетливо спросила:
– А где этот Даран? Далеко? Я несколько секунд помедлил, прикидывая в уме расстояние, и наконец ответил:
– Не очень. Тысяч десять световых лет, не больше.
Девушка весело рассмеялась:
– Стоило так далеко забираться для этого! Можно было найти место и поближе. Я улыбнулся в ответ доводам девушки:
– Возможно, что и найдем.
Несмотря на всю мою браваду, чувствовал я себя немного неловко. Еще бы, я знал, помнил Майю – она меня нет. Я еще не забыл запах ее волос, нежность ее кожи, упругость юного тела, ее чудный ангельский голос. Она (и это было видно) совершенно искренне не узнавала меня. Эту загадку мне еще предстояло разрешить, а пока я безумно был счастлив просто смотреть на девушку.
И хоть Майя не помнила меня, я не сомневался, что понравился ей. Если один раз мы смогли найти друг друга, то это произойдет и вновь. Я постараюсь, чтобы это произошло. Опыт у меня есть.
Майя с улыбкой посмотрела на меня и сказала:
– Мое имя вы знаете, а я ваше нет. Может, познакомимся тогда до конца. Если мы все равно сидим за одним столиком и занимались когда-то давно любовью на Даране. В душе. В десяти тысячах световых лет отсюда…
– Конечно. Рад себя представить. Лео, – начал я весело и тут же запнулся. Как меня звали здесь, на Земле, я не знал. Не удосужился взглянуть в свои поддельные земные документы.
Так и не договорив, я торопливо достал из внутреннего кармана бумажник и вытащил из него паспорт. Паспорт почему-то был австралийский. "Ну и шутники эти энергоразведчики, нормальный паспорт не могли выдать", – подумал я и, взглянув в раскрытый документ, сказал:
– Леон Джаггер.
Моя выходка вызвала у Майи бурю восторга. Она безудержно рассмеялась, чем вызвала удивленные взгляды с соседних столиков. Немного отрезвленная ими, Майя успокоилась и спросила меня:
– А что же, без бумажки вы свое имя запомнить не можете?
Шутники они все-таки, эти руэновцы. Взяли и вписали в фальшивый паспорт мои настоящие имя и фамилию. Хотя нет, какие там шутники. Чего там долго думать, придумывать мне легенду, вводить меня в роль жителя Земли! По их плану, я должен был подойти к элементу "икс", протянуть руку, наполняясь безграничным океаном тапо-генной энергии. И на этом бы моя миссия закончилась – миссия переходного сосуда к мировому господству. И моя жизнь тоже закончилась бы. А австралийский паспорт – это они неплохо придумали. Вдруг что не так. Какие-нибудь проблемы с местными властями. Тогда что с меня взять? Житель солнечной Австралии в заснеженной России может и не знать всех особенностей российской глубинки, всех законов и правил. А пока свяжутся с консулом, выйдут на посольство – меня и след простыл.
– Да, жизнь, понимаете ли. Майя, сейчас нервная пошла. Вот приходится паспорт с собой таскать. Вдруг познакомлюсь с изумительной красоты девушкой, онемею от ее прекрасных глаз, забуду свое имя. Вот тогда и пригодится паспорт. Гляну в него и вспомню все: и имя, и фамилию, – выдвинул я свою версию произошедшего.
– Неужели? Вы же сами говорите, что мы знакомы. Знаете, как меня зовут.
– Но ведь вы меня не помните? Девушка, взяв в руки мой паспорт, смотрела на снимок, усиленно морща свой милый лобик.
– Нет. Не помню…
– Это не беда. Нагоним. Восстановим все как было. Будем заново гулять под серебристой луной Зако, плескаться в волнах Тагейского моря, любоваться закатами на Падее.
– Вполне возможно, что и будем, – грустно улыбнулась девушка, – а пока все это мне придется проделать в компании Макса. Вот он как раз идет.
К нам действительно приближался Макс – тот парень, что грубо толкнул меня возле туалета.
– Я же сказал тебе, милая. Мое место рядом с тобой, и никакой Макс не сможет меня в этом разубедить.
– Ценю, конечно, вашу смелость и самоотверженность, как вы там сами себя называете, кажется, Леон. Но Макс очень опасен. Он чемпион области по карате и вспыльчивый малый. Он вам все кости переломает. Лучше не гневите его и уходите, – посоветовала мне с усмешкой "сердобольная" девушка.
– Я и сам очень опасен, дорогая, – невозмутимо ответил я и, не вставая, перехватил руку Макса, который к тому времени успел к нам подойти и попытался вышвырнуть меня вон. Я все так же, не вставая и продолжая мило улыбаться, вывернул руку бедного Макса и толкнул его прочь. Он, взвыв, отлетел, едва не перевернув соседний столик.
После этого я посмотрел на моего конкурента и сказал:
– Вы ошиблись, молодой человек. Вам туда, – и показал на выход.
– Ты сам у меня сейчас вылетишь туда, – произнес с угрозой в голосе Макс, вставая в боевую стойку и сжимая кулаки: – Мужик, предупреждаю. У меня черный пояс по карате. Лучше уйди по-хорошему или сейчас я из тебя отбивную сделаю.
Я, принимая вызов, спокойно встал.
– Посмотрим, насколько черен твой пояс, – проговорил я и легко увернулся от удара правой ногой моего конкурента.
Так же играючи я уклонился и от целого каскада ударов кулаков взбешенного Макса. Я, конечно, мог уложить самоуверенного обладателя черного пояса одним приемом. Уложить и на больничную койку, и даже на тележку в морге. Но я знал – девушек надо покорять не этим. Их сердце можно завоевать храбростью и великодушием. Храбрость я проявил, смело уклоняясь от ударов разъяренного Макса. Великодушие – не став его убивать. Я просто легонько ударил его в грудь рукой, когда он в очередной раз пытался меня нокаутировать. Я постарался сдержать свой удар и не очень травмировать бедного Макса, и так уже оскорбленного мною из-за Майи. Я постарался ударить его не слишком сильно, но, видимо, ударить слабо космодесантник Федерации физически не в состоянии. Макс стремительно, словно торпеда, пущенная во вражеский эсминец, пролетел от нашего стола к соседнему и, грохнувшись, разнес его вдребезги. В общем, с великодушием я как-то не дотянул.
Обернувшись к Майе, я хотел извиниться за произошедшее, но, встретившись с взглядом ее прекрасных голубых глаз, замер. Во взгляде девушки читалось неприкрытое восхищение.
Я заговорщически подмигнул ей и тут же подвергся очередному нападению. Это был не вставший из глубокого нокаута Макс. Тот собирался еще долго отлеживаться на полу. Это меня атаковали хозяева разгромленного моим ревнивым конкурентом столика – трое крепких парней, бритых, с накачанными мышцами. То ли они были приятелями подбитого Макса, то ли их возмутило то, как я с ним обошелся. А может быть, они просто решили подраться. Не знаю, но свое они получили. Я, стараясь бить не в полную силу, тремя ударами отправил надолго всех троих отдыхать. При этом, правда, пострадали еще несколько столиков, но свести со мной счеты почему-то никто не захотел. Напротив, народ, находящийся поблизости, счел за благо удалиться подальше от места инцидента.
Видя, что желающих помахать кулаками поубавилось, я уже совсем собрался продолжить прерванный ужин, но тут появился наследник Гаргантюа. К тому времени, как я разделался с троицей бритоголовых, человек-гора уже был тут как тут. Конечно, ведь он вышибала, это его работа. Его хлеб. В его прямые обязанности входит утихомиривать таких буянов, как я, вышвыривать на улицу не в меру распоясавшихся посетителей.
Толстяк попытался схватить меня за шиворот и выбросить, словно нашкодившего котенка, вон. Но меня надо знать. Что с того, что я спокойно могу спрятаться у него под мышкой? Что с того? Для космодесантника Федерации масса не имеет значения. Важны лишь тренированность и сила. Я, ловко увернувшись, сильно ударил толстяка в его жирный живот.
Все-таки масса, наверное, имеет иногда значение. Мой удар, сильный и мощный, лишь свалил с ног великана, но не вырубил его. Он отлетел на несколько метров и, буквально раздавив пару столиков, грохнулся наземь. О том, чтобы продолжить прерванный ужин и приятную беседу, не могло быть и речи: вышибала с ревом, словно локомотив, оторвавшийся от состава, понесся на меня. Недовольно покачав головой, как бы говоря: "Что тут поделаешь, сам напросился", – я встретил великана двойным ударом-захватом "Та". Хороший удар-захват. Он меня не раз выручал, спасал в самых тяжелых ситуациях. Спас и сейчас. Оторванный мною от пола вышибала пролетел в воздухе несколько метров и упал за спинами зрителей, наблюдающих всю эту потасовку. Гигант грохнулся на танцевальном пятачке и затих.
Публика, видя такое дело, стала потихоньку отходить подальше от нас. Похоже, настало время удалиться и нам с Майей. Она подошла ко мне и, негромко сказав: "Сейчас милиция приедет. Я видела, как бармен по телефону вызывал наряд", – быстро направилась к выходу. Я громко сказал извиняющимся тоном всем стоящим в стороне посетителям кафе: "Я просто хотел покушать", – и, подхватив свои неразлучные сумку с тулупом, последовал за Майей.
Когда я подбежал к выходу из зала, девушка уже успела зайти в гардероб и накинуть поверх своего вечернего платья шубку. Майя поджидала меня у дверей и, едва я только появился, схватила за руку и потащила к выходу из кафе. И вовремя. Мы едва успели выбежать из дверей и спешно прошагать несколько метров, как к кафе подъехал милицейский "уазик".
"Вовремя унесли ноги", – мелькнула у меня мысль, пока я стоял у машины Майи и ждал, пока она откроет дверцы. Майя уверенно села в белую "Ауди" и, вставив ключ в замок зажигания, прикрикнула на меня: "А вы что стоите столбом? Или у вас есть своя машина?" На что я, посмотрев на крутящегося у моей "шестерки" милицейского чина, ответил: "Еще недавно была, а теперь, похоже, нет", – и занял сиденье рядом с девушкой, забросив свою поклажу на заднее сиденье.
Едва я плюхнулся на сиденье, как "Ауди" резко рванула с места, унося нас с каждой секундой все дальше и дальше от места преступления. От разгромленного кафе, от человека-горы и от Макса. Последнее было особенно приятно. Майя удирала со мной от Макса, а не наоборот, и это радовало. Только вот что у нее с памятью? Она абсолютно не помнит меня. Нисколечко. А ведь времени прошло всего ничего. Всего несколько часов назад я обнимал и ласкал ее, а сейчас она не помнит даже моего имени. Может, это не Майя, точнее, не моя Майя? Такое вполне могло быть, если меня, к примеру, перебросили не только на десяток тысяч световых лет, но и в другое измерение. Где Майя жива и обитает на планете Земля. Но это было уж совсем невероятно. Гораздо невероятнее того, что я случайно вновь нашел Майю.
Майя, тем временем отъехав подальше от злополучного кафе, умерила немного скорость, и мы поехали не торопясь по вечерним улицам зимнего города. Города не такого красивого, как столица Дарана, и не столь помпезного, но не лишенного своей первобытной привлекательности. Например, мне запомнилось зрелище украшенного разноцветными фонарями дерева, когда мы проезжали по какой-то площади. "Удобно, красиво, а главное – не надо тратиться на столбы", – подумал я. И люди мне тоже понравились. Они были в подавляющем большинстве веселые, жизнерадостные, многие несли небольшие деревья. Они веселились, словно у них была не жизнь, а сплошной праздник. Последние слова я, задумавшись, произнес вслух, и Майя тут же прокомментировала:
– Конечно, все сегодня веселые. Праздник ведь. Сегодня же тридцать первое декабря – Новый год! Вот завтра всем будет намного хуже. Голова будет болеть и прочее.
– Новый год – праздник? – настала моя очередь удивляться.
– Ну да. А что, разве у вас там, в Австралии, не встречают Новый год? – сказала Майя и протянула мне оставленный впопыхах паспорт. – Так вы, значит, гражданин Австралии, дорогой Леон. То-то, я смотрю, вы говорите как-то не так. Не по-нашему. Чересчур правильно произносите слова, как в учебнике. Да и имя у вас чудное.
– У нас там, в Австралии, у всех такие имена чудные, – проговорил я, забирая паспорт. – У нас там, в Австралии, все чудное.
Сам же я об этой Австралии знал только то, что она находится где-то далеко на юге и что там водятся кенгуру. Как выглядят эти самые кенгуру, я не имел ни малейшего представления.
– По каким делам приехали в Россию? Какая нелегкая вас занесла в край снегов и метелей да еще в наш провинциальный городишко? Бизнес? – поинтересовалась Майя, внимательно глядя на дорогу.
– Бизнес? Нет, ноу, что вы. Дела личного характера привели меня в снежную Сибирь. Пытаюсь отыскать своих настоящих родителей. Судьбе было угодно разлучить нас, когда я был младенцем, и вот недавно, узнав, что мои родители проживают где-то здесь, я бросился на поиски, – недалеко уйдя от истины, сочинял я.
– Да? – удивилась девушка. – Как интересно!
– Интересно. Когда это происходит не с тобой, – сказал я и, сделав вид, что это болезненная для меня тема, замолчал.
Майя, решив, что задела меня за живое, тоже замолчала. После небольшой паузы она, желая сгладить свою неловкость, предложила:
– Вы где будете справлять Новый год? Не решили? У меня есть идея. Поскольку на Макса рассчитывать нечего, предлагаю вам занять его место. Давайте встретим Новый год вместе. В компании моих друзей.
Я, секунду подумав, сделал вид, что нахожусь в нерешительности, но тут же, готовый прыгать от радости, сдержанно сказал:
– А что? Неплохая мысль. Встретить рашен Новый год в компании русской красавицы и ее лучших друзей. Будет о чем рассказать, когда вернусь в свою солнечную Австралию. Пить водку и закусывать пельменями вместе с медведями и в обнимку с самой красивой девушкой Сибири – что может быть лучше? Конечно, я согласен.
– Вот и прекрасно. Тогда едем к моим друзьям. Они, наверное, уже меня заждались, – сияя, сказала Майя и, даже не притормозив, развернула машину.
Несколько двигавшихся за нами автомобилей недовольно засигналили, но Майя, не обращая внимания, невозмутимо направлялась к своим неведомым друзьям встречать Новый год.
Встречать Новый год вместе с Леоном Джаггером.
Глава 11
Приехали мы к друзьям Майи довольно быстро. Задержавшись лишь ненадолго, пока я бегал сдавать тулуп и сумку-броню в камеру хранения, когда мы проезжали мимо железнодорожного вокзала. Избавиться хотя бы ненадолго от моей поклажи стоило. Действительно, как-то неудобно появляться в гостях с огромной сумкой и вонючим тулупом. Майины друзья могли меня не понять.
Вбежав в здание вокзала, я по дороге к камере хранения купил у продавщицы-лоточницы толстый свитер, куртку и просторную сумку, такого же примерно цвета и формы, что моя сумка-броня. Свитер пришелся кстати. На улице был далеко не май месяц, да и испачканную в крови, пробитую пулей Калашникова рубашку он неплохо скрывал. В сумку я запихал дедов тулуп, чтобы он поменьше смущал присутствующих своим оригинальным запахом естественного удобрения.
В помещении, где располагались автоматические камеры хранения, я нацепил на себя новый свитер и куртку. Сумки распихал по разным ячейкам и, набрав код, запер. "Семисотая и семьсот первая ячейки", – запомнил я и отправился к поджидавшей меня в машине Майе.
Входя в единственный подъезд девятиэтажного дома, где нам предстояло встретить Новый год, мы столкнулись с двумя людьми. Они стояли у входа в подъезд и о чем-то горячо спорили. Увидев нас, как по команде смолкли. Один, небольшого роста, в странной формы шапке, улыбнувшись и осмотрев меня с головы до пят, сказал, что нас все уже заждались. А сам он только договорит со своим собеседником Петром Васильевичем и тоже присоединится. Майя, поздравив этого самого Петра Васильевича с наступающим праздником, шутливо пригрозила Игорю, тому, в странной шапке, что, если он задержится, то Наташа съест его вместо праздничного торта. Игорь, изобразив, что испугался, сказал, что перспектива быть съеденным в новогоднюю ночь его не прельщает и он уже, можно сказать, сидит за столом. Вот только договорит с Петром Васильевичем.
Самого Петра Васильевича я узнал сразу. Память у меня на лица феноменальная, и насчет этого я никогда не ошибаюсь. Я видел этого кряжистого, на вид очень крепкого мужчину в милицейской форме, с погонами майора. Это был тот самый майор, которого я едва не сбил час назад. Не знаю, узнал ли он меня. Навряд ли. Вполне мог не запомнить. Было темно, и он лишь мельком видел мое лицо. А если и узнал, то не подал виду. Он бегло взглянул на меня и возобновил разговор. Мы с Майей, стараясь не мешать важному разговору, продолжили путь.
Майю действительно давно ждали и, едва мы позвонили в дверь, с радостными криками затащили внутрь. В прихожей нас весело встретила миловидная небольшого роста блондинка. Наташа, та самая, которая жаждала скушать Игоря, чмокнула Майю в щечку и сказала: "Ну, Майя, познакомь же меня наконец со своим Максом". На что я вполне резонно заметил:
– Я не Макс. Далеко не Макс.
– Как не Макс? – удивилась Наташа. А где же Макс?
– Не знаю. Скорее всего отдыхает в кафе. Веселится, пьет черный кофе. Он очень любит черный цвет, этот Макс, – ответил я.
– Наташа, позволь представить тебе Лео, – начала говорить Майя, но я ее тут же перебил.
– Леонида, – сказал я за девушку, давая понять, что не в моих правилах распространяться насчет своего имени и гражданства.
Мне было вовсе ни к чему, чтобы меня принимали за австралийца. Пошутили, и хватит. Одного-двух вопросов об этом солнечном материке, заданных мне, достаточно, чтобы понять, что никакой я не охотник на крокодилов и никогда в жизни не видел кенгуру. А это полностью изобличит во мне самозванца и может повлечь непредсказуемые последствия.
– Мы неожиданно встретились с Майей в том самом кафе, где сейчас отдыхает Макс; Я ее узнал. Когда-то давно мы были хорошо знакомы. Нас многое связывало. К сожалению, Майя меня не признала, и я предложил ей провести некоторое время вместе. Встретить Новый год. Вдруг она вспомнит меня? Майя милостиво согласилась – и вот мы здесь, – изложил я целую историю нашего знакомства.
Вбежав в здание вокзала, я по дороге к камере хранения купил у продавщицы-лоточницы толстый свитер, куртку и просторную сумку, такого же примерно цвета и формы, что моя сумка-броня. Свитер пришелся кстати. На улице был далеко не май месяц, да и испачканную в крови, пробитую пулей Калашникова рубашку он неплохо скрывал. В сумку я запихал дедов тулуп, чтобы он поменьше смущал присутствующих своим оригинальным запахом естественного удобрения.
В помещении, где располагались автоматические камеры хранения, я нацепил на себя новый свитер и куртку. Сумки распихал по разным ячейкам и, набрав код, запер. "Семисотая и семьсот первая ячейки", – запомнил я и отправился к поджидавшей меня в машине Майе.
Входя в единственный подъезд девятиэтажного дома, где нам предстояло встретить Новый год, мы столкнулись с двумя людьми. Они стояли у входа в подъезд и о чем-то горячо спорили. Увидев нас, как по команде смолкли. Один, небольшого роста, в странной формы шапке, улыбнувшись и осмотрев меня с головы до пят, сказал, что нас все уже заждались. А сам он только договорит со своим собеседником Петром Васильевичем и тоже присоединится. Майя, поздравив этого самого Петра Васильевича с наступающим праздником, шутливо пригрозила Игорю, тому, в странной шапке, что, если он задержится, то Наташа съест его вместо праздничного торта. Игорь, изобразив, что испугался, сказал, что перспектива быть съеденным в новогоднюю ночь его не прельщает и он уже, можно сказать, сидит за столом. Вот только договорит с Петром Васильевичем.
Самого Петра Васильевича я узнал сразу. Память у меня на лица феноменальная, и насчет этого я никогда не ошибаюсь. Я видел этого кряжистого, на вид очень крепкого мужчину в милицейской форме, с погонами майора. Это был тот самый майор, которого я едва не сбил час назад. Не знаю, узнал ли он меня. Навряд ли. Вполне мог не запомнить. Было темно, и он лишь мельком видел мое лицо. А если и узнал, то не подал виду. Он бегло взглянул на меня и возобновил разговор. Мы с Майей, стараясь не мешать важному разговору, продолжили путь.
Майю действительно давно ждали и, едва мы позвонили в дверь, с радостными криками затащили внутрь. В прихожей нас весело встретила миловидная небольшого роста блондинка. Наташа, та самая, которая жаждала скушать Игоря, чмокнула Майю в щечку и сказала: "Ну, Майя, познакомь же меня наконец со своим Максом". На что я вполне резонно заметил:
– Я не Макс. Далеко не Макс.
– Как не Макс? – удивилась Наташа. А где же Макс?
– Не знаю. Скорее всего отдыхает в кафе. Веселится, пьет черный кофе. Он очень любит черный цвет, этот Макс, – ответил я.
– Наташа, позволь представить тебе Лео, – начала говорить Майя, но я ее тут же перебил.
– Леонида, – сказал я за девушку, давая понять, что не в моих правилах распространяться насчет своего имени и гражданства.
Мне было вовсе ни к чему, чтобы меня принимали за австралийца. Пошутили, и хватит. Одного-двух вопросов об этом солнечном материке, заданных мне, достаточно, чтобы понять, что никакой я не охотник на крокодилов и никогда в жизни не видел кенгуру. А это полностью изобличит во мне самозванца и может повлечь непредсказуемые последствия.
– Мы неожиданно встретились с Майей в том самом кафе, где сейчас отдыхает Макс; Я ее узнал. Когда-то давно мы были хорошо знакомы. Нас многое связывало. К сожалению, Майя меня не признала, и я предложил ей провести некоторое время вместе. Встретить Новый год. Вдруг она вспомнит меня? Майя милостиво согласилась – и вот мы здесь, – изложил я целую историю нашего знакомства.