Страница:
Псевдорука одного из роботов долетела До крыши, на которую опустился мой искалеченный аппарат. Большой кусок металла упал в нескольких метрах от меня, пробив бетонные перекрытия и застряв в крыше. Взглянув на отрубленную псевдоруку железного монстра, я увидел, что на ней помимо оружия закреплен энерготронный заборник. Не веря в то, что это может быть на самом деле, я быстро подскочил к фрагменту псевдоруки и внимательней осмотрел его.
Это действительно был энерготронный заборник. Устройство, предназначенное для захвата и обработки человеческой биоэнергетики. Точнее, для захвата биоэнергетики умершего человека. Злые языки окрестили его "Ловцом душ", и он полностью оправдывал свое название. В момент смерти физического тела человека его биоэнергетическая составляющая отделяется, чтобы перейти в иное состояние, в мир иной. В этот момент и срабатывает энерготронный заборник, перехватывая человеческую душу, мчащуюся на встречу с Всевышним, переходящую в иные плоскости пространства, в иные измерения. Перехватывает ненадолго, на доли секунды. Но и этого вполне достаточно, для того чтобы снять все био и энергопараметры умершего, просканировать все его энергополя и снять все биокарты. Это имеет лишь научное значение. Действительно, к чему живым души умерших? Пусть уж они покоятся с миром. Но краки, очевидно, решили иначе. Ясно было, что они решили использовать энергозаборник совсем для других целей: для того чтобы найти среди убитых ими людей биоэнергетику лишь одного. Того, кто им нужен. Биоэнергетику с вплетенным в нее тапогенным элементом: Биоэнергетику Леона Джаггера.
И для этого они не пощадят никого. Если потребуется, убьют всех жителей этого злосчастного города. Женщин, стариков, детей. Будут убивать небольшими партиями, поскольку энергозаборник просто не в состоянии обработать одновременно большое количество энергополей. Будут методично уничтожать дом за домом, улицу за улицей, квартал за кварталом, пока не убьют того, кого им нужно. Пока не убьют меня и не получат тапогенный элемент.
Я стоял растерянный, озирая с ужасом казавшийся таким безобидным прибор, и не знал, что делать. Сдаться кракам значило не только умереть самому, но и отдать на растерзание этим тварям всю Галактику. Этого я сделать не мог. Как не мог позволить этим нелюдям убивать тысячи ни в чем не повинных людей.
Не знаю, как бы поступил на моем месте кто-нибудь другой. Позволил бы убить десятки, сотни тысяч людей для того, чтобы остальные миллиарды могли жить спокойно? Я бы никому не позавидовал в этом выборе, да и каждый должен быть на своем месте. Я же не могу пожертвовать даже одной жизнью ради спасения целой Галактики. Даже одной-единственной. Может, это неправильно, но такой уж я человек.
Приняв решение, я направился к мемолету. Направился затем, чтобы сообщить по всем каналам и всем охотникам за божественным могуществом, что я сдаюсь. Чтобы они прекратили эту бойню и убили лишь одного меня. И я буду надеяться, что, если бог все-таки есть на свете, он сделает так, чтобы обладание такой силой не досталось ни кракам, ни другим желающим обладать мировым господством.
Я уже почти подошел к мемолету, когда яркая вспышка озарила небо. Мгновенно потемневшее бронестекло моего шлема не дало мне ослепнуть, и я взглянул в сторону ядерного взрыва. В том, что это был именно ядерный взрыв, сомневаться не приходилось. Микроядерный, как принято говорить среди военных. Небольшого, всего около двух сотен метров радиуса тотального разрушения. Но и этого радиуса хватило бы, чтобы уничтожить меня, засыпав обломками здания, разрушенного взрывной'волной.
Мне кажется невероятным, как я успел заскочить в кабину мемолета и включить страховочную защиту. В этот момент здание уже падало. Пол под мемолетом провалился, аппарат заскользил в бездну.
Я нажал кнопку катапультирования, и это было последнее, что я помнил.
Глава 22
Это действительно был энерготронный заборник. Устройство, предназначенное для захвата и обработки человеческой биоэнергетики. Точнее, для захвата биоэнергетики умершего человека. Злые языки окрестили его "Ловцом душ", и он полностью оправдывал свое название. В момент смерти физического тела человека его биоэнергетическая составляющая отделяется, чтобы перейти в иное состояние, в мир иной. В этот момент и срабатывает энерготронный заборник, перехватывая человеческую душу, мчащуюся на встречу с Всевышним, переходящую в иные плоскости пространства, в иные измерения. Перехватывает ненадолго, на доли секунды. Но и этого вполне достаточно, для того чтобы снять все био и энергопараметры умершего, просканировать все его энергополя и снять все биокарты. Это имеет лишь научное значение. Действительно, к чему живым души умерших? Пусть уж они покоятся с миром. Но краки, очевидно, решили иначе. Ясно было, что они решили использовать энергозаборник совсем для других целей: для того чтобы найти среди убитых ими людей биоэнергетику лишь одного. Того, кто им нужен. Биоэнергетику с вплетенным в нее тапогенным элементом: Биоэнергетику Леона Джаггера.
И для этого они не пощадят никого. Если потребуется, убьют всех жителей этого злосчастного города. Женщин, стариков, детей. Будут убивать небольшими партиями, поскольку энергозаборник просто не в состоянии обработать одновременно большое количество энергополей. Будут методично уничтожать дом за домом, улицу за улицей, квартал за кварталом, пока не убьют того, кого им нужно. Пока не убьют меня и не получат тапогенный элемент.
Я стоял растерянный, озирая с ужасом казавшийся таким безобидным прибор, и не знал, что делать. Сдаться кракам значило не только умереть самому, но и отдать на растерзание этим тварям всю Галактику. Этого я сделать не мог. Как не мог позволить этим нелюдям убивать тысячи ни в чем не повинных людей.
Не знаю, как бы поступил на моем месте кто-нибудь другой. Позволил бы убить десятки, сотни тысяч людей для того, чтобы остальные миллиарды могли жить спокойно? Я бы никому не позавидовал в этом выборе, да и каждый должен быть на своем месте. Я же не могу пожертвовать даже одной жизнью ради спасения целой Галактики. Даже одной-единственной. Может, это неправильно, но такой уж я человек.
Приняв решение, я направился к мемолету. Направился затем, чтобы сообщить по всем каналам и всем охотникам за божественным могуществом, что я сдаюсь. Чтобы они прекратили эту бойню и убили лишь одного меня. И я буду надеяться, что, если бог все-таки есть на свете, он сделает так, чтобы обладание такой силой не досталось ни кракам, ни другим желающим обладать мировым господством.
Я уже почти подошел к мемолету, когда яркая вспышка озарила небо. Мгновенно потемневшее бронестекло моего шлема не дало мне ослепнуть, и я взглянул в сторону ядерного взрыва. В том, что это был именно ядерный взрыв, сомневаться не приходилось. Микроядерный, как принято говорить среди военных. Небольшого, всего около двух сотен метров радиуса тотального разрушения. Но и этого радиуса хватило бы, чтобы уничтожить меня, засыпав обломками здания, разрушенного взрывной'волной.
Мне кажется невероятным, как я успел заскочить в кабину мемолета и включить страховочную защиту. В этот момент здание уже падало. Пол под мемолетом провалился, аппарат заскользил в бездну.
Я нажал кнопку катапультирования, и это было последнее, что я помнил.
Глава 22
Звезды обрушились на меня. Обрушились всей гигантской массой раскаленного водорода и гелия. Придавили меня, словно тапайского муравья Карлейской плитой, и я был не в силах пошевелиться. Не в силах вздохнуть из-за обжигающих языков их протуберанцев.
Казалось, все: жизнь закончена. Жизнь всех миров прекратилась, и наступил конец света. Конец Вселенной. И что больше уже никогда не будет радостных криков детей, журчания весеннего ручейка, беззаботного пения птиц. Мое тело было мертво, но сознание никак не хотело мириться с этим. Мое биоэнергетическое "я" хотело жить. Безумно хотело жить.
Я сконцентрировал всю волю в кулак, напряг все силы и единым движением разорвал связывающие меня путы. Звезды разлетелись по Вселенной, озаряя вечную темноту вакуума своим светом, собираясь в галактики и скопления. Все вокруг завертелось в бешеном водовороте лиц и событий. Мое тело распалось на элементы мироздания, а душа устремилась ввысь. В заоблачную, недостижимую высоту.
Я вновь сижу в кресле второго пилота небольшого корабля разведки "ТАУ-3". Рядом со мной бог Галактики. Он приветливо улыбается мне.
"Выходит, это был не сон", – удивляюсь я, и мы продолжаем прерванный разговор.
– В течение сотен миллиардов лет и неисчислимого количества циклов-превращений Вселенной я представляю единого бога-отца в этом уголке мироздания, – говорит бог Галактики, глядя на россыпь звезд Млечного Пути, разбросанных на центральном мониторе. – Много я пережил за это время. Много нашел. Много потерял. Много сделал и многого не успел сделать. Но теперь я устал. Устал быть богом, сверхсуществом и хочу вновь стать просто человеком. Прожить обычную человеческую жизнь. Родиться и умереть.
– Я думал, богу не свойственно уныние. Развейтесь, отдохните немного, – беззаботно предлагаю я.
– Дело не в этом. Просто настает время, и ты понимаешь, что сделал в этой жизни все. Все, что умел и мог. Исчерпал себя полностью, и надо начинать новую жизнь. Но я не могу уйти так просто. У меня должен быть преемник. И я считаю, что им должен стать ты, Леон. Как это ни покажется тебе странным.
Я хотел возразить и убедить его, что недостоин такого выбора, но бог Галактики опередил меня:
– Не торопись, Леон. Сказать "нет" ты всегда успеешь. Подумай, прежде чем дать окончательный ответ. И помни, что тебе достаточно лишь пожелать, лишь подумать об этом, и сила бога, сила всей Галактики тотчас вольется в тебя. Для того чтобы тебе стать моим преемником – богом Галактики, тебе достаточно лишь захотеть этого.
В следующую секунду свет в корабле погас, и яркое сияние звезд полилось в кабину корабля. Сияние становилось все ярче и ярче, пока наконец не превратилось в ослепительное марево. Я прикрыл глаза рукой, стараясь уберечься от этого невыносимого сияния, и неожиданно услышал голоса.
Голоса спорили, и они были мне знакомы.
– Ты смотри, живой! – удивленно воскликнул Трайк, а это был именно он. – Тонны две бетона убрали с него, а ему хоть бы что.
– Да что с ним сделается-то? Он же в космической броне, – раздраженно ответил Лайки. – Ты лучше, чем рот разевать, нацепи на него энергобраслеты. Не хватало, очнется. Будет нам тогда четверть миллиона галакредиток. В тот раз я думал, точно убьет. Как зверь накинулся.
– Пусть только дернется, я его голову вмиг поджарю. Сделаю из нее биомассу, – бойко ответил Трайк.
– Ага, и будешь тащить безголовый труп до самого корабля? Забыл, что ли? Темпокамеры у нас больше нет. Испортил нам этот лавайский фрукт последнюю свободную темпокамеру.
– Да. Спасибо Свингу. Вовремя сообразил, что дело нечисто, и вытащил нас из этого пластикового гроба. Если бы не он, продали бы нас в рабство на рынке в Пандерлоносе и гнить бы нам до конца жизни где-нибудь на рудниках Каралеуса.
– Вот именно, – подтвердил Лайки, – так что поосторожней с ним. Мало того что без тем-покамеры нас могут заметить, нам же лучше доставить этого голубчика к Алонсо Бордо целым и невредимым. Я думаю, на радостях барон нам целых полмиллиона отвалит вместо обещанной четверти.
– Жди и радуйся! Эти наркодельцы все такие жмоты. У них персикальского снега иканейским летом не выпросишь, не то что лишние двести пятьдесят тысяч кредиток, – возразил Трайк. – А насчет темпокамеры можешь не беспокоиться. Никому мы сейчас не нужны. Никто сейчас не обратит внимания на какого-то Леона Джаггера. Кому он сейчас нужен? Сейчас тут такой конец света творится, сродни Пятой Галактической войне, что до нас нет никому никакого дела. Теры, оставшись без протогенератора, все перебиты. Краки воюют с федералами и никак не могут остановиться. Весь город разрушили, местных поубивали немерено. Могли бы недоразвитых просто разогнать. Что стоило включить ультразвуковые "маяки страха", и всех бы низших как ветром отсюда сдуло. А сейчас вот ходи по трупам, спотыкайся. Хорошо хоть зима, не лето. А то бы сейчас такой запашок тут стоял, Не один бы фильтр не выдержал.
– Да. Много товара перепортили, ничего не скажешь. Изуверы. Не могли какую-нибудь другую планету выбрать для выяснения отношений. Эдак нам в следующий заход и делать здесь нечего будет. Все людишки перемрут к тому времени.
– Не переживай, не перемрут. Они здесь живучие. Я на эту Землю уже более тысячи годков наведываюсь и знаю местный народец. Живучий невероятно.
– Живучий – это точно, – быстро соглашается Лайки, – как и этот Джаггер. Он же отсюда, местный. Гляди, в себя приходит. Сейчас глаза откроет.
Я действительно открыл глаза и увидел мерзкие физиономии работорговцев. На лице Лайки было написано неописуемое удовольствие. Трайк пялился на меня сквозь прицел узконаправленного плазменного пистолета и тоже ухмылялся.
– Попался, голубчик, – нагло сказал он, – и не вздумай дергаться. Вмиг изжарю.
– Да, с этими браслетиками ты, друг, нам не страшен, – подтвердил Лайки, кивнув на пульт управления энергонаручниками, который держал в руках.
Действительно, с руками, скованными энергонаручниками, и под прицелом плазменного пистолета я немного мог сделать. Не много, но все же кое-что, поскольку ноги у меня были свободны. Работорговцы не сковали их энергобраслетами. Однако я не стал пока ничего предпринимать, а просто медленно встал на ноги.
"Долго же я пролежал под развалинами", – подумал я, потирая скованными руками синяк на лбу. Чувствовал я себя прескверно, тело ломило так, словно на мне плясали несколько часов кряду. Впрочем, почти так оно и было. Если бы не моя броня, расплющило бы меня, как тарибскую лягушку, бетонными плитами разрушенного здания. Мой защитный шлем валялся неподалеку, отброшенный работорговцами, и было заметно, как он сильно деформировался.
Мы стояли среди развалин придавившего меня дома. Совсем стемнело. В темноте всюду полыхали пожарища. Взрыв, из-за которого меня завалило, полностью разрушил все здания в радиусе двух сотен метров. К счастью, мы были на окраине города, и строений пострадало не так уж много. Если бы этот микроядерный взрыв произошел в центральных кварталах города, жертв было бы . намного больше. Но все же погибло очень много ни в чем не повинных людей. И погибло не только здесь. Судя по разговору работорговцев, весь город лежал в развалинах, и я этого не мог себе простить. Я должен был предвидеть, что ситуация будет развиваться подобным образом. Что ловцы за силой бога не побрезгуют ничем. Пойдут на все.
В то время пока Трайк, не отрывая взгляда, ловил меня на мушку, Лайки сканировал мою броню в поисках спрятанного оружия. Оружия не нашлось. Плазменный пистолет и молекулярный меч с ножом торговцы живым товаром забрали у меня, пока я был без сознания. Также они не поленились изъять и лебедку-гарпун.
Убедившись, что я им не опасен, Лайки принялся исследовать мой пояс "Счастья". Увидев мигающий индикатор излучателя помех и сочтя, очевидно, его угрозой для своей жизни. Лайки, недолго думая, уничтожил прибор. Он растоптал НК-излучатель и удовлетворенно сказал:
– Вот и все. Твой "радиомаяк" уничтожен, и никто тебе не придет на помощь.
Я вспомнил об иглопередатчике теров, который все еще лежал во внутреннем кармане куртки. Подумав о том, что его сигнал теперь не блокируется, осторожно спросил работорговца:
– Лайки, а ты твердо уверен в том, что все теры перебиты? И что вам на этой планете сейчас все позволено и никто не угрожает?
Мой вопрос застал Лайки врасплох, и, пока он соображал, что бы мне такое ответить, ответ появился сам собой.
В темном небе внезапно возник варогенный сфероид – корабль теров. Он, постоянно меняя форму, превращаясь то в диск, то в цилиндр, то в шар, плавно спустился на землю. Очертания корабля спустя несколько секунд после приземления приобрели твердые формы, и он стал похож на треугольную с острыми углами пирамиду. У ближней к нам плоскости этой стального цвета ' пирамиды с шипением образовался люк, и из открывшегося прохода хлынул яркий свет. В лучах света появились сначала два гвардейца, а затем и сам тер – Старший наместник Земли. Оба гвардейца и наместник были в космической броне повышенной защиты. Киборги держали в руках по импульсной плазменной винтовке. Стволы винтовок были направлены на Трайка и Лайки соответственно.
Работорговцы, увидев такой оборот, вмиг сникли. Уж кто-кто, а они прекрасно знали, что им не тягаться с теровскими гвардейцами. И что стоит им не только дернуться, а лишь подумать об этом, как в тот же миг их тела превратятся в пар – смесь водорода с кислородом и небольшими примесями других элементов. Поэтому Трайк и Лайки молча бросили оружие и обреченно подняли руки.
Меня же такое развитие событий вовсе не обрадовало. Я сейчас оказался в гораздо худшем положении. Справиться с работорговцами я еще мог, справиться же с терами не представлялось возможным. Я не знал, кто для меня сейчас теры: друзья или враги? А не зная, ожидал самого худшего.
Но худшего не произошло. Тер, выступив из-за спин своих гвардейцев, вполне миролюбиво сказал:
– Ну, здравствуйте, Леон Джаггер. Он – человек, который разыскивает своих родителей. Он же человек, которого, в свою очередь, разыскивают все остальные. Он же обладатель тапогенного элемента – ключа к господству над Галактикой. И он же человек, который упорно не хочет сознаться нам в этом.
– Выходит, вам все известно, – сказал я в ответ, не зная, что предпринять.
– Так кто ж сейчас этого не знает? – удивился тер. – Во всей Галактике не найдется сейчас ни одного разумного или полуразумного существа, не знающего об этом. Разве что слоноящеры Тампа не в курсе последних событий. У них сейчас брачный сезон, и им не до таких вопросов.
Тут меня разобрал смех. Видя вытянувшиеся от удивления лица работорговцев, стоявших с высоко поднятыми руками, я бешено захохотал. Я хохотал до изнеможения и лишь спустя несколько минут смог остановиться. Вытирая слезы скованными руками, я пояснил недоумевавшему теру:
– Вот эти двое, что откопали меня, как раз ничего и не знают. Они позарились на двести пятьдесят тысяч галакредиток, обещанных за мою голову наркобароном Алонсо Бордо.
– Мы добровольно отказываемся от этих денег и передаем захваченного нами Леона Джаг-гера в ваши руки! – сделал поспешное заявление Лайки. – Просим на суде учесть, что сделали мы это совершенно добровольно.
– Мы учтем, все учтем, – отозвался тер, грозно взглянув на работорговца. – С вами будет разговор немного попозже. А вот с мистером Джагге-ром мне бы хотелось поговорить сейчас. Выяснить все подробности произошедшего за последнее время. Так что, не откладывая…
Закончить фразу тер не смог. Внезапно за спиной тера и его гвардейцев из-за развалин соседнего дома поднялась громада тектотанка. Он плавно и совершенно беззвучно, словно воздушный шарик, выполз из-под нагромождений бетонных плит и завис метрах в тридцати над землей. С тыла тектотанк прикрывал мемолет. Боевые машины в темном небе выглядели настолько ирреально, словно все происходило не наяву, а во сне.
Я хотел крикнуть, предупредить тера об опасности, но те, в тектотанке, меня опередили. В сумерках ярко вспыхнули огни пулеметов, и короткая очередь плазменных импульсов врезалась в спину одного из теровских гвардейцев. Киборга отбросило к обломкам каменной плиты. Его импульсная винтовка взорвалась, словно тернотро-тиловая граната. Скафандр, одежда, псевдобиологическая оболочка гвардейца мгновенно сгорели, распавшись на тысячи мелких угольков. Вместе с оболочкой гвардейца сгорели и все тысячи хитроумных датчиков и сканеров, размещенных в его искусственном теле. Но, несмотря на это, суперпрочная конструкция, сделанная из высокоарне-легированной стали, составляющая костяк гвардейца, не пострадала. Встроенное оружие гвардейца тоже оказалось невредимым, и киборг тотчас открыл ответный огонь.
Плазменным импульсом полностью уничтожить такого биомеха практически невозможно. Для этого нужно оружие калибром побольше. Это на своей шкуре ощутил пилот мемолета. Нейрозаряд встроенного в правую руку киборга марколета пробил броню боевой машины, и мемолет, мгновенно вспыхнув, рухнул на развалины дома.
Раздался оглушительный взрыв. Взрывная волна бросила всех стоявших рядом со мной на землю. Я же, упреждая последствия взрыва, сам кинулся к обломкам здания, укрывшись за бетонными перекрытиями.
В отместку за сбитый мемолет тектотанк выстрелил из донапушки в корабль теров. Словно гигантская кувалда опустилась на небольшой корабль, не предназначенный для ведения боевых действий. От прямого попадания донаснаряда корпус корабля сплющило, словно консервную "ДИМэанку, и из открытого входного люка повалил густой черный дым.
Тер тоже не остался в долгу. Он под прикрытине пострадавшего гвардейца спрятался, как и я, за развалинами. После этого отдал приказание обгоревшему киборгу уничтожить тектотанк. И гвардеец, похожий сейчас уже не на человека, а скорее на человеческий скелет, сделанный из обожженного металла, бросился выполнять этот приказ. Но уничтожить тектотанк нелегко даже такой совершенной машине, как теровский киборг. Стреляя на ходу из встроенного в левую руку плазменного огнемета и выпуская периодически бронебойные нейрозаряды, гвардеец замысловатыми зигзагами приближался к тектотанку. Тектотанк в ответ поливал его огнем из всех видов оружия и наконец сумел подбить. Точно выпущенная терморакета врезалась в корпус киборга. Взрывом гвардейцу оторвало ногу, и он получил множественные внутренние повреждения. Киборг упал на землю в растаявшую прогалину и попытался выстрелить из марколета. Вторая ракета добила киборга, и он, превращаясь в груду обожженного металла, затих.
Не знаю, выжили ли в той передряге работорговцы – больше я их никогда не видел, – но если выжили, то, думаю, все произошедшее надолго отбило у них охоту к работорговле. По крайней мере на планете Земля. Я же с тером-наместником и вторым гвардейцем, прикрывавшим нас с тыла, бежал подальше от места боя. Мы уходили молча, никак не комментируя происходящее. Сейчас было не до комментариев. Надо просто выжить. Но сделать это будет нелегко. Особенно мне со скованными руками. Стараясь не думать о том, что теперь мне не избавиться от своих браслетов, кроме как в энерготронной лаборатории и что таких лабораторий наверняка нет на Земле, я бежал вслед за тером. Бежал, перепрыгивая через обугленные останки людей, натыкаясь на обгоревшие остовы машин, огибая завалы разрушенных зданий.
Людей не было видно. Город, еще вчера веселящийся и празднующий Новый год, словно вымер. Мы бежали по широкой заснеженной улице, асфальт которой был весь в оспинах черных воронок. Посреди улицы громоздился обугленный остов тектотанка. Обычные земные танки, также виднелись повсюду. Разрезанные пополам, словно гигантской бритвой, со сплющенными, вмятыми в асфальт от сильного удара корпусами. Войска землян тоже попытались поучаствовать в схватке Краков с руэновцами. Попытались защитить себя от невесть откуда взявшихся врагов. Но что они могли сделать? Как они могли противостоять военной машине более развитых цивилизаций, если один хорошо вооруженный пеший крак может уничтожить дюжину земных танков, прежде чем его хотя бы ранят.
Внезапно за нашими спинами громыхнуло. В спустившейся темноте расцвел алый цветок взрыва. Оглянувшись, я увидел падающий и горящий тектотанк. Гвардеец все-таки выполнил приказ и уничтожил противника, скорее всего включив устройство самоликвидации. Дождавшись, когда тектотанк неосторожно приблизится, он ценою собственной жизни спас на какое-то время жизнь нам, но, судя по всему, ненадолго.
Бежавший рядом со мной гвардеец внезапно замер.
– Хозяин, Тек погиб, – бесстрастно доложил он.
– Знаю, Тук, знаю, – тяжело вздохнул наместник, тоже остановившись.
Он тяжело дышал. Было видно, что подобные пробежки даются ему с трудом.
– Тек выполнил мой приказ. Погиб, но выполнил, – сказал он с болью.
Мне было странно видеть, как тернаместник переживает потерю своего киборга. Все-таки это был лишь механизм, хотя я мог и ошибаться. Теры ведь весьма преуспели в биокибернетике.
– Примите мои соболезнования, – вполне серьезно сказал я, – понимаю вас.
Неожиданно мои слова буквально взорвали тера.
– Что вы можете понимать? – тер гневно посмотрел на меня. – Вы, представители цивилизаций, период развития которых даже в сумме всех с вместе взятых не составляет и миллиона лет! Чьи предки лишь вчера лазали по деревьям и до сих пор еще не отделались от этой привычки. Как вы можете понять нас – представителей самой древней и мудрой цивилизации? Цивилизации, от которой произошло большинство народов Галактики, цивилизации, существующей миллиарды лет. И как вы можете понять меня, если даже не знаете, что Тек служил еще моему прадеду. Был верен цивилизации теров тысячи лет. Мы не имеем родителей, поэтому гвардейцы заменяют нам отца и мать, нянек и учителей, друзей и телохранителей. Это не просто машина! Это вообще не машина. Это искусственный разум, способный так же, как люди, как вы, Джаггер, чувствовать и понимать. Но в отличие от людей никогда не предающий своих друзей и хозяев.
Горячо высказавшись, тер неожиданно замолчал. Может, на него нахлынули воспоминания, может, еще что. Я тоже молчал, не зная, что сказать в свое оправдание.
Мы стояли посреди улицы неподалеку от искореженного остова земного танка. Стояли, быть может, слишком открыто, слишком на виду. Вокруг не было ни единой души, и мне вдруг почему-то стало не по себе. Тук внимательно оглядывал окрестности и не замечал ничего подозрительного. Все его сенсоры и датчики молчали, не предвещая угрозы. Он сканировал пустые глазницы выбитых окон и отслеживал все вокруг. Но мне было как-то не по себе. Неведомое предчувствие говорило: "Здесь опасность".
И предчувствие меня не обмануло. Руэновцы появились внезапно, из ниоткуда, так что ни один датчик гвардейца Тука не сработал. РУЭ – это ведь не просто спецслужба. Само ее название говорит о том, что главное направление деятельности этой секретной службы – энергетика. Сверхсекретные энерготехнологии – главное, чем занимается эта служба. Поэтому оперативники РУЭ имеют на вооружении многие недоступные другим спецслужбам технические средства. Иногда они превосходят по степени оснащения всевозможными нейтрализаторами полей и гасителями нейроимпульсов даже всемогущих теров. Так произошло и в этот раз.
Руэновцы застали нас врасплох. Гвардеец не успел еще сообразить, откуда появилась опасность, а его хозяина уже подстрелили. Очередь из гранатомета изрешетила броню тера. Разрывы .гранат подбросили в воздух тело Старшего наместника Земли, и он упал невдалеке от разбитого танка. Гвардеец, стреляя на ходу из винтовки по внезапно ожившим окнам, бросился на помощь своему хозяину. Схватив тера, киборг, прикрывая его своим телом, затащил за остов подбитого танка. Я, перекувырнувшись несколько раз, последовал за ним.
Тер был еще жив, но он умирал. Это было ясно даже неспециалисту. Несмотря на то, что верный гвардеец тут же подключил систему своего жизнеобеспечения к израненному организму хозяина, минуты жизни того были сочтены. Гранаты, пробив броню, взорвались внутри скафандра тера, разорвав его тело на клочки. Казалось невероятным, как он вообще был еще жив. Если бы не верный гвардеец с его системой жизнеобеспечения, то тер давно бы умер.
Чувствуя свою близкую кончину, Тер с большим трудом проговорил:
– Слушай мой последний приказ, Тук. После того как я умру, ты должен сделать все, для того чтобы доставить Джаггера в ближайшую резиденцию теров, передав всю известную информацию Первому наместнику. И помни: за Джаггера отвечаешь, как за тера. Чтобы ни один волос не упал с его головы.
Это были его последние слова. Тер умер. Тук, молча отсоединив трубки системы жизнеобеспечения от тела хозяина, проговорил: "Да будет выполнена твоя последняя воля, Ро из рода теров. И пусть тебя примет Великий Тер". Проговорив это, гвардеец отодвинулся от трупа и несколькими выстрелами из плазменной винтовки уничтожил тело хозяина.
Все-таки, мне сдается, гвардейцы теров – это не совсем машины. Не просто суперсовершенные механизмы, а нечто большее. Разум у них наверняка есть. Будь на месте Тука любой робот, он бы беспрекословно выполнил приказ своего хозяина. Любой ценой постарался бы доставить меня в резиденцию теров, ни на шаг не отклонившись от поставленной перед ним задачи.
Казалось, все: жизнь закончена. Жизнь всех миров прекратилась, и наступил конец света. Конец Вселенной. И что больше уже никогда не будет радостных криков детей, журчания весеннего ручейка, беззаботного пения птиц. Мое тело было мертво, но сознание никак не хотело мириться с этим. Мое биоэнергетическое "я" хотело жить. Безумно хотело жить.
Я сконцентрировал всю волю в кулак, напряг все силы и единым движением разорвал связывающие меня путы. Звезды разлетелись по Вселенной, озаряя вечную темноту вакуума своим светом, собираясь в галактики и скопления. Все вокруг завертелось в бешеном водовороте лиц и событий. Мое тело распалось на элементы мироздания, а душа устремилась ввысь. В заоблачную, недостижимую высоту.
Я вновь сижу в кресле второго пилота небольшого корабля разведки "ТАУ-3". Рядом со мной бог Галактики. Он приветливо улыбается мне.
"Выходит, это был не сон", – удивляюсь я, и мы продолжаем прерванный разговор.
– В течение сотен миллиардов лет и неисчислимого количества циклов-превращений Вселенной я представляю единого бога-отца в этом уголке мироздания, – говорит бог Галактики, глядя на россыпь звезд Млечного Пути, разбросанных на центральном мониторе. – Много я пережил за это время. Много нашел. Много потерял. Много сделал и многого не успел сделать. Но теперь я устал. Устал быть богом, сверхсуществом и хочу вновь стать просто человеком. Прожить обычную человеческую жизнь. Родиться и умереть.
– Я думал, богу не свойственно уныние. Развейтесь, отдохните немного, – беззаботно предлагаю я.
– Дело не в этом. Просто настает время, и ты понимаешь, что сделал в этой жизни все. Все, что умел и мог. Исчерпал себя полностью, и надо начинать новую жизнь. Но я не могу уйти так просто. У меня должен быть преемник. И я считаю, что им должен стать ты, Леон. Как это ни покажется тебе странным.
Я хотел возразить и убедить его, что недостоин такого выбора, но бог Галактики опередил меня:
– Не торопись, Леон. Сказать "нет" ты всегда успеешь. Подумай, прежде чем дать окончательный ответ. И помни, что тебе достаточно лишь пожелать, лишь подумать об этом, и сила бога, сила всей Галактики тотчас вольется в тебя. Для того чтобы тебе стать моим преемником – богом Галактики, тебе достаточно лишь захотеть этого.
В следующую секунду свет в корабле погас, и яркое сияние звезд полилось в кабину корабля. Сияние становилось все ярче и ярче, пока наконец не превратилось в ослепительное марево. Я прикрыл глаза рукой, стараясь уберечься от этого невыносимого сияния, и неожиданно услышал голоса.
Голоса спорили, и они были мне знакомы.
– Ты смотри, живой! – удивленно воскликнул Трайк, а это был именно он. – Тонны две бетона убрали с него, а ему хоть бы что.
– Да что с ним сделается-то? Он же в космической броне, – раздраженно ответил Лайки. – Ты лучше, чем рот разевать, нацепи на него энергобраслеты. Не хватало, очнется. Будет нам тогда четверть миллиона галакредиток. В тот раз я думал, точно убьет. Как зверь накинулся.
– Пусть только дернется, я его голову вмиг поджарю. Сделаю из нее биомассу, – бойко ответил Трайк.
– Ага, и будешь тащить безголовый труп до самого корабля? Забыл, что ли? Темпокамеры у нас больше нет. Испортил нам этот лавайский фрукт последнюю свободную темпокамеру.
– Да. Спасибо Свингу. Вовремя сообразил, что дело нечисто, и вытащил нас из этого пластикового гроба. Если бы не он, продали бы нас в рабство на рынке в Пандерлоносе и гнить бы нам до конца жизни где-нибудь на рудниках Каралеуса.
– Вот именно, – подтвердил Лайки, – так что поосторожней с ним. Мало того что без тем-покамеры нас могут заметить, нам же лучше доставить этого голубчика к Алонсо Бордо целым и невредимым. Я думаю, на радостях барон нам целых полмиллиона отвалит вместо обещанной четверти.
– Жди и радуйся! Эти наркодельцы все такие жмоты. У них персикальского снега иканейским летом не выпросишь, не то что лишние двести пятьдесят тысяч кредиток, – возразил Трайк. – А насчет темпокамеры можешь не беспокоиться. Никому мы сейчас не нужны. Никто сейчас не обратит внимания на какого-то Леона Джаггера. Кому он сейчас нужен? Сейчас тут такой конец света творится, сродни Пятой Галактической войне, что до нас нет никому никакого дела. Теры, оставшись без протогенератора, все перебиты. Краки воюют с федералами и никак не могут остановиться. Весь город разрушили, местных поубивали немерено. Могли бы недоразвитых просто разогнать. Что стоило включить ультразвуковые "маяки страха", и всех бы низших как ветром отсюда сдуло. А сейчас вот ходи по трупам, спотыкайся. Хорошо хоть зима, не лето. А то бы сейчас такой запашок тут стоял, Не один бы фильтр не выдержал.
– Да. Много товара перепортили, ничего не скажешь. Изуверы. Не могли какую-нибудь другую планету выбрать для выяснения отношений. Эдак нам в следующий заход и делать здесь нечего будет. Все людишки перемрут к тому времени.
– Не переживай, не перемрут. Они здесь живучие. Я на эту Землю уже более тысячи годков наведываюсь и знаю местный народец. Живучий невероятно.
– Живучий – это точно, – быстро соглашается Лайки, – как и этот Джаггер. Он же отсюда, местный. Гляди, в себя приходит. Сейчас глаза откроет.
Я действительно открыл глаза и увидел мерзкие физиономии работорговцев. На лице Лайки было написано неописуемое удовольствие. Трайк пялился на меня сквозь прицел узконаправленного плазменного пистолета и тоже ухмылялся.
– Попался, голубчик, – нагло сказал он, – и не вздумай дергаться. Вмиг изжарю.
– Да, с этими браслетиками ты, друг, нам не страшен, – подтвердил Лайки, кивнув на пульт управления энергонаручниками, который держал в руках.
Действительно, с руками, скованными энергонаручниками, и под прицелом плазменного пистолета я немного мог сделать. Не много, но все же кое-что, поскольку ноги у меня были свободны. Работорговцы не сковали их энергобраслетами. Однако я не стал пока ничего предпринимать, а просто медленно встал на ноги.
"Долго же я пролежал под развалинами", – подумал я, потирая скованными руками синяк на лбу. Чувствовал я себя прескверно, тело ломило так, словно на мне плясали несколько часов кряду. Впрочем, почти так оно и было. Если бы не моя броня, расплющило бы меня, как тарибскую лягушку, бетонными плитами разрушенного здания. Мой защитный шлем валялся неподалеку, отброшенный работорговцами, и было заметно, как он сильно деформировался.
Мы стояли среди развалин придавившего меня дома. Совсем стемнело. В темноте всюду полыхали пожарища. Взрыв, из-за которого меня завалило, полностью разрушил все здания в радиусе двух сотен метров. К счастью, мы были на окраине города, и строений пострадало не так уж много. Если бы этот микроядерный взрыв произошел в центральных кварталах города, жертв было бы . намного больше. Но все же погибло очень много ни в чем не повинных людей. И погибло не только здесь. Судя по разговору работорговцев, весь город лежал в развалинах, и я этого не мог себе простить. Я должен был предвидеть, что ситуация будет развиваться подобным образом. Что ловцы за силой бога не побрезгуют ничем. Пойдут на все.
В то время пока Трайк, не отрывая взгляда, ловил меня на мушку, Лайки сканировал мою броню в поисках спрятанного оружия. Оружия не нашлось. Плазменный пистолет и молекулярный меч с ножом торговцы живым товаром забрали у меня, пока я был без сознания. Также они не поленились изъять и лебедку-гарпун.
Убедившись, что я им не опасен, Лайки принялся исследовать мой пояс "Счастья". Увидев мигающий индикатор излучателя помех и сочтя, очевидно, его угрозой для своей жизни. Лайки, недолго думая, уничтожил прибор. Он растоптал НК-излучатель и удовлетворенно сказал:
– Вот и все. Твой "радиомаяк" уничтожен, и никто тебе не придет на помощь.
Я вспомнил об иглопередатчике теров, который все еще лежал во внутреннем кармане куртки. Подумав о том, что его сигнал теперь не блокируется, осторожно спросил работорговца:
– Лайки, а ты твердо уверен в том, что все теры перебиты? И что вам на этой планете сейчас все позволено и никто не угрожает?
Мой вопрос застал Лайки врасплох, и, пока он соображал, что бы мне такое ответить, ответ появился сам собой.
В темном небе внезапно возник варогенный сфероид – корабль теров. Он, постоянно меняя форму, превращаясь то в диск, то в цилиндр, то в шар, плавно спустился на землю. Очертания корабля спустя несколько секунд после приземления приобрели твердые формы, и он стал похож на треугольную с острыми углами пирамиду. У ближней к нам плоскости этой стального цвета ' пирамиды с шипением образовался люк, и из открывшегося прохода хлынул яркий свет. В лучах света появились сначала два гвардейца, а затем и сам тер – Старший наместник Земли. Оба гвардейца и наместник были в космической броне повышенной защиты. Киборги держали в руках по импульсной плазменной винтовке. Стволы винтовок были направлены на Трайка и Лайки соответственно.
Работорговцы, увидев такой оборот, вмиг сникли. Уж кто-кто, а они прекрасно знали, что им не тягаться с теровскими гвардейцами. И что стоит им не только дернуться, а лишь подумать об этом, как в тот же миг их тела превратятся в пар – смесь водорода с кислородом и небольшими примесями других элементов. Поэтому Трайк и Лайки молча бросили оружие и обреченно подняли руки.
Меня же такое развитие событий вовсе не обрадовало. Я сейчас оказался в гораздо худшем положении. Справиться с работорговцами я еще мог, справиться же с терами не представлялось возможным. Я не знал, кто для меня сейчас теры: друзья или враги? А не зная, ожидал самого худшего.
Но худшего не произошло. Тер, выступив из-за спин своих гвардейцев, вполне миролюбиво сказал:
– Ну, здравствуйте, Леон Джаггер. Он – человек, который разыскивает своих родителей. Он же человек, которого, в свою очередь, разыскивают все остальные. Он же обладатель тапогенного элемента – ключа к господству над Галактикой. И он же человек, который упорно не хочет сознаться нам в этом.
– Выходит, вам все известно, – сказал я в ответ, не зная, что предпринять.
– Так кто ж сейчас этого не знает? – удивился тер. – Во всей Галактике не найдется сейчас ни одного разумного или полуразумного существа, не знающего об этом. Разве что слоноящеры Тампа не в курсе последних событий. У них сейчас брачный сезон, и им не до таких вопросов.
Тут меня разобрал смех. Видя вытянувшиеся от удивления лица работорговцев, стоявших с высоко поднятыми руками, я бешено захохотал. Я хохотал до изнеможения и лишь спустя несколько минут смог остановиться. Вытирая слезы скованными руками, я пояснил недоумевавшему теру:
– Вот эти двое, что откопали меня, как раз ничего и не знают. Они позарились на двести пятьдесят тысяч галакредиток, обещанных за мою голову наркобароном Алонсо Бордо.
– Мы добровольно отказываемся от этих денег и передаем захваченного нами Леона Джаг-гера в ваши руки! – сделал поспешное заявление Лайки. – Просим на суде учесть, что сделали мы это совершенно добровольно.
– Мы учтем, все учтем, – отозвался тер, грозно взглянув на работорговца. – С вами будет разговор немного попозже. А вот с мистером Джагге-ром мне бы хотелось поговорить сейчас. Выяснить все подробности произошедшего за последнее время. Так что, не откладывая…
Закончить фразу тер не смог. Внезапно за спиной тера и его гвардейцев из-за развалин соседнего дома поднялась громада тектотанка. Он плавно и совершенно беззвучно, словно воздушный шарик, выполз из-под нагромождений бетонных плит и завис метрах в тридцати над землей. С тыла тектотанк прикрывал мемолет. Боевые машины в темном небе выглядели настолько ирреально, словно все происходило не наяву, а во сне.
Я хотел крикнуть, предупредить тера об опасности, но те, в тектотанке, меня опередили. В сумерках ярко вспыхнули огни пулеметов, и короткая очередь плазменных импульсов врезалась в спину одного из теровских гвардейцев. Киборга отбросило к обломкам каменной плиты. Его импульсная винтовка взорвалась, словно тернотро-тиловая граната. Скафандр, одежда, псевдобиологическая оболочка гвардейца мгновенно сгорели, распавшись на тысячи мелких угольков. Вместе с оболочкой гвардейца сгорели и все тысячи хитроумных датчиков и сканеров, размещенных в его искусственном теле. Но, несмотря на это, суперпрочная конструкция, сделанная из высокоарне-легированной стали, составляющая костяк гвардейца, не пострадала. Встроенное оружие гвардейца тоже оказалось невредимым, и киборг тотчас открыл ответный огонь.
Плазменным импульсом полностью уничтожить такого биомеха практически невозможно. Для этого нужно оружие калибром побольше. Это на своей шкуре ощутил пилот мемолета. Нейрозаряд встроенного в правую руку киборга марколета пробил броню боевой машины, и мемолет, мгновенно вспыхнув, рухнул на развалины дома.
Раздался оглушительный взрыв. Взрывная волна бросила всех стоявших рядом со мной на землю. Я же, упреждая последствия взрыва, сам кинулся к обломкам здания, укрывшись за бетонными перекрытиями.
В отместку за сбитый мемолет тектотанк выстрелил из донапушки в корабль теров. Словно гигантская кувалда опустилась на небольшой корабль, не предназначенный для ведения боевых действий. От прямого попадания донаснаряда корпус корабля сплющило, словно консервную "ДИМэанку, и из открытого входного люка повалил густой черный дым.
Тер тоже не остался в долгу. Он под прикрытине пострадавшего гвардейца спрятался, как и я, за развалинами. После этого отдал приказание обгоревшему киборгу уничтожить тектотанк. И гвардеец, похожий сейчас уже не на человека, а скорее на человеческий скелет, сделанный из обожженного металла, бросился выполнять этот приказ. Но уничтожить тектотанк нелегко даже такой совершенной машине, как теровский киборг. Стреляя на ходу из встроенного в левую руку плазменного огнемета и выпуская периодически бронебойные нейрозаряды, гвардеец замысловатыми зигзагами приближался к тектотанку. Тектотанк в ответ поливал его огнем из всех видов оружия и наконец сумел подбить. Точно выпущенная терморакета врезалась в корпус киборга. Взрывом гвардейцу оторвало ногу, и он получил множественные внутренние повреждения. Киборг упал на землю в растаявшую прогалину и попытался выстрелить из марколета. Вторая ракета добила киборга, и он, превращаясь в груду обожженного металла, затих.
Не знаю, выжили ли в той передряге работорговцы – больше я их никогда не видел, – но если выжили, то, думаю, все произошедшее надолго отбило у них охоту к работорговле. По крайней мере на планете Земля. Я же с тером-наместником и вторым гвардейцем, прикрывавшим нас с тыла, бежал подальше от места боя. Мы уходили молча, никак не комментируя происходящее. Сейчас было не до комментариев. Надо просто выжить. Но сделать это будет нелегко. Особенно мне со скованными руками. Стараясь не думать о том, что теперь мне не избавиться от своих браслетов, кроме как в энерготронной лаборатории и что таких лабораторий наверняка нет на Земле, я бежал вслед за тером. Бежал, перепрыгивая через обугленные останки людей, натыкаясь на обгоревшие остовы машин, огибая завалы разрушенных зданий.
Людей не было видно. Город, еще вчера веселящийся и празднующий Новый год, словно вымер. Мы бежали по широкой заснеженной улице, асфальт которой был весь в оспинах черных воронок. Посреди улицы громоздился обугленный остов тектотанка. Обычные земные танки, также виднелись повсюду. Разрезанные пополам, словно гигантской бритвой, со сплющенными, вмятыми в асфальт от сильного удара корпусами. Войска землян тоже попытались поучаствовать в схватке Краков с руэновцами. Попытались защитить себя от невесть откуда взявшихся врагов. Но что они могли сделать? Как они могли противостоять военной машине более развитых цивилизаций, если один хорошо вооруженный пеший крак может уничтожить дюжину земных танков, прежде чем его хотя бы ранят.
Внезапно за нашими спинами громыхнуло. В спустившейся темноте расцвел алый цветок взрыва. Оглянувшись, я увидел падающий и горящий тектотанк. Гвардеец все-таки выполнил приказ и уничтожил противника, скорее всего включив устройство самоликвидации. Дождавшись, когда тектотанк неосторожно приблизится, он ценою собственной жизни спас на какое-то время жизнь нам, но, судя по всему, ненадолго.
Бежавший рядом со мной гвардеец внезапно замер.
– Хозяин, Тек погиб, – бесстрастно доложил он.
– Знаю, Тук, знаю, – тяжело вздохнул наместник, тоже остановившись.
Он тяжело дышал. Было видно, что подобные пробежки даются ему с трудом.
– Тек выполнил мой приказ. Погиб, но выполнил, – сказал он с болью.
Мне было странно видеть, как тернаместник переживает потерю своего киборга. Все-таки это был лишь механизм, хотя я мог и ошибаться. Теры ведь весьма преуспели в биокибернетике.
– Примите мои соболезнования, – вполне серьезно сказал я, – понимаю вас.
Неожиданно мои слова буквально взорвали тера.
– Что вы можете понимать? – тер гневно посмотрел на меня. – Вы, представители цивилизаций, период развития которых даже в сумме всех с вместе взятых не составляет и миллиона лет! Чьи предки лишь вчера лазали по деревьям и до сих пор еще не отделались от этой привычки. Как вы можете понять нас – представителей самой древней и мудрой цивилизации? Цивилизации, от которой произошло большинство народов Галактики, цивилизации, существующей миллиарды лет. И как вы можете понять меня, если даже не знаете, что Тек служил еще моему прадеду. Был верен цивилизации теров тысячи лет. Мы не имеем родителей, поэтому гвардейцы заменяют нам отца и мать, нянек и учителей, друзей и телохранителей. Это не просто машина! Это вообще не машина. Это искусственный разум, способный так же, как люди, как вы, Джаггер, чувствовать и понимать. Но в отличие от людей никогда не предающий своих друзей и хозяев.
Горячо высказавшись, тер неожиданно замолчал. Может, на него нахлынули воспоминания, может, еще что. Я тоже молчал, не зная, что сказать в свое оправдание.
Мы стояли посреди улицы неподалеку от искореженного остова земного танка. Стояли, быть может, слишком открыто, слишком на виду. Вокруг не было ни единой души, и мне вдруг почему-то стало не по себе. Тук внимательно оглядывал окрестности и не замечал ничего подозрительного. Все его сенсоры и датчики молчали, не предвещая угрозы. Он сканировал пустые глазницы выбитых окон и отслеживал все вокруг. Но мне было как-то не по себе. Неведомое предчувствие говорило: "Здесь опасность".
И предчувствие меня не обмануло. Руэновцы появились внезапно, из ниоткуда, так что ни один датчик гвардейца Тука не сработал. РУЭ – это ведь не просто спецслужба. Само ее название говорит о том, что главное направление деятельности этой секретной службы – энергетика. Сверхсекретные энерготехнологии – главное, чем занимается эта служба. Поэтому оперативники РУЭ имеют на вооружении многие недоступные другим спецслужбам технические средства. Иногда они превосходят по степени оснащения всевозможными нейтрализаторами полей и гасителями нейроимпульсов даже всемогущих теров. Так произошло и в этот раз.
Руэновцы застали нас врасплох. Гвардеец не успел еще сообразить, откуда появилась опасность, а его хозяина уже подстрелили. Очередь из гранатомета изрешетила броню тера. Разрывы .гранат подбросили в воздух тело Старшего наместника Земли, и он упал невдалеке от разбитого танка. Гвардеец, стреляя на ходу из винтовки по внезапно ожившим окнам, бросился на помощь своему хозяину. Схватив тера, киборг, прикрывая его своим телом, затащил за остов подбитого танка. Я, перекувырнувшись несколько раз, последовал за ним.
Тер был еще жив, но он умирал. Это было ясно даже неспециалисту. Несмотря на то, что верный гвардеец тут же подключил систему своего жизнеобеспечения к израненному организму хозяина, минуты жизни того были сочтены. Гранаты, пробив броню, взорвались внутри скафандра тера, разорвав его тело на клочки. Казалось невероятным, как он вообще был еще жив. Если бы не верный гвардеец с его системой жизнеобеспечения, то тер давно бы умер.
Чувствуя свою близкую кончину, Тер с большим трудом проговорил:
– Слушай мой последний приказ, Тук. После того как я умру, ты должен сделать все, для того чтобы доставить Джаггера в ближайшую резиденцию теров, передав всю известную информацию Первому наместнику. И помни: за Джаггера отвечаешь, как за тера. Чтобы ни один волос не упал с его головы.
Это были его последние слова. Тер умер. Тук, молча отсоединив трубки системы жизнеобеспечения от тела хозяина, проговорил: "Да будет выполнена твоя последняя воля, Ро из рода теров. И пусть тебя примет Великий Тер". Проговорив это, гвардеец отодвинулся от трупа и несколькими выстрелами из плазменной винтовки уничтожил тело хозяина.
Все-таки, мне сдается, гвардейцы теров – это не совсем машины. Не просто суперсовершенные механизмы, а нечто большее. Разум у них наверняка есть. Будь на месте Тука любой робот, он бы беспрекословно выполнил приказ своего хозяина. Любой ценой постарался бы доставить меня в резиденцию теров, ни на шаг не отклонившись от поставленной перед ним задачи.