Страница:
Чувствовалось, что первоочередной целью бойцов были именно девушка и юный анхорец, они надеялись успеть, добежать, плевать какой ценой, что сыграло на руку Ладомару. Первый даже не пытался защититься от удара; занося руку с мечом, он не обращал внимания на паладина. Воин Горна воспользовался подарком и вонзил меч в открывшуюся подмышку солдата. Противник беззвучно рухнул на камни, но второй нападающий уже добежал до Лемиллы. Рванувшись к нему, паладин понял, что не успевает. Что ее зарубят раньше. И тут страшно закричал Эйдор. Юноша, сжимая в руках кинжал, заслонил девушку собой и бросился на закованного в сталь врага. Клацнул ударившийся в доспех кинжал, воин наткнулся на живую преграду, пошатнулся, отшвырнул в сторону цепляющегося парня, и тут его достал Ладомар. Противник едва успел закрыться щитом от клинка паладина, про Лемиллу он уже забыл.
Старр тем временем расправился с магом и кинулся на подмогу другу.
– Ты достал меня, Ледомир! – раздался бешеный вопль из-под шлема. – Кретин! Не мешай! Во благо! Они зло!
Паладин даже не удивился, заслышав голос Ваогара. Обмениваясь ударами, он старался оттеснить Рыжего Рыцаря от Лемиллы и Эйдора. Противник же понял, что сейчас окажется между двумя бойцами, попытался уйти к стене, но у него не вышло. Укрывшись от клинка Ладомара, он получил в спину удар мечом Старра. Замер, опустил руку с оружием:
– Как же ты…
Колени Ваогара подогнулись, и он мешком свалился на камни.
– Этот жив, если что, – бросил другу экс-король и кивнул в сторону мага.
– А ведь действительно бежите, – буркнул Ладомар, удостоив Лемиллу холодным взглядом. Эйдор, дрожа, поднялся с камней и с ненавистью уставился на тело Решела.
– Стой! – Паладин почувствовал неладное, но в этот раз не успел. Юноша метнулся к лежащему магу, упал на колени и с размаху вонзил в грудь старика кинжал.
– Предатель! Предатель! Обманщик! Это все ты! Ты выдал Агиру! – кричал молодой чародей, нанося удар за ударом.
Старру едва удалось оттащить парня от мертвого Решела. Ладомар угрюмо оглядел поле боя. Свет от факела, воткнутого в щель между камнями, позволял, да и тлел еще тот, что нес с собой старый маг.
Тела сгоревших заживо стражников, истыканный кинжалом старик, и два убитых воина в закрытых шлемах.
– Не самое лучшее место для ночлега, – устало произнес Ладомар. – Идемте отсюда…
Эйдор вдруг резко втянул в себя в воздух, вскинул голову и с нелепой улыбкой медленно повалился на спину.
– Эй? – встревожился паладин. Странное поведение: издав короткий стон, юноша распластался на камнях.
– С вами все в порядке? – склонился над молодым чародеем Старр.
– Да… – выдохнул наконец Эйдор, – все хорошо…
Ладомар с недоуменной улыбкой уставился на юношу. Что за загадочное сладострастие вселилось в паренька-то? Или настолько испугался?!
– Идемте! – повторил паладин, бросив короткий взгляд на Лемиллу. В сумраке зала ее лица видно не было, но взгляд наверняка прикован к юному магу.
Едва шаги изрядно уменьшившегося отряда затихли вдали, Ваогар пошевелился. С трудом приподнялся на руках и бессильно опустился обратно. Рана не смертельная, если поблизости есть помощь… Но, да будет проклят Лидомар, рядом никого не было. Ухлак и один из Тайных лежали на камнях, уже представ перед судом Богов. Кому Горн Небесный, а кому и Кузни Подземные. Старого мага наверняка ожидало пламя последних.
Тяжело, сипло вдохнув, морщась от пронизывающей тело боли, Ваогар прикрыл глаза. Теперь все, теперь Агон будет наводить порядок один. Рыжий выходит из игры побежденным. Обидно… Как же обидно… Такие планы строили, так рассчитывали… Сколько сделано было…
А теперь паладину суждено умереть в сырых подземельях Халима… Почему Ледобар не оказался среди Тайных? Как могли пропустить вербовщики такого воина?
Чувствуя, как медленно утекают силы, Ваогар начал безмолвную молитву Горну. Перед надвигающейся смертью Рыжий Рыцарь отчего-то вспомнил прошлого вождя Тайных… Великий Дулларин, тот самый, кто спалил дотла Верховного инквизитора Халдии. Могучий, рассудительный, видевший многое паладин для Ваогара был кумиром. Так хотелось походить на сурового, но справедливого воителя Горна… Так получилось, что Рыжий оказался его преемником в секретном обществе Тайных. Дулларин уходил на покой, собираясь осесть где-нибудь в ставке поближе к родной Мирамии, и перед назначением встретился с уже прославившимся рыцарем в небольшом городке на юге Балиона.
Говорят, что Тайные существовали всегда. Неизвестно, кто стал первым паладином, разочаровавшимся в доктрине Ордена. Что толку вспоминать? Молодые воины Горна, сталкиваясь с вербовщиками, почти никогда не отказывались от дарованного шанса. Никому из простых странствующих бойцов не нравилось то, как несут волю Небесного святые отцы. Мало решимости, много слепого фанатизма, что при этом как-то уживался с терпением лжерелигии Халда. Никакой разумности… Первым врагом паладинов со временем становились не слуги Подземных, а простые люди, привыкшие жить в мире без жесткой власти. На руках каждого воителя Небесного Горна крови мирских жителей было больше, чем усмийской. Однако верхушка Ордена закрывала на это глаза.
Тайные хотели иного. Они мечтали о порядке. О мире, где почитают именно Горн, а не его творение. О странах, исповедующих единый закон. О правителях, больше боящихся гнева Небесного, чем происков соседей…
И чтобы добиться цели, необходимы не только храбрость, но и хитрость. Можно простить усмийца, если он способен пригодиться Горну. Так и сейчас… Агон мог навести необходимый порядок в мире. У него были все шансы силой объединить королевства.
Потом, конечно, Тайные уберут усмийца, но до той поры у императора Мереана и паладинов общие цели. Сначала мирской закон, потом слово Горна. Этот мир необходимо лечить, и никто не сможет найти истинное лекарство, кроме носителей правильной веры.
Вот только Ваогар выходит из этой игры побежденным… А ведь он даже не успел назначить преемника. Впрочем, среди Тайных найдется пара способных стать вождями.
Как же вербовщики пропустили Лидомара?
Сознание паладина меркло, и потому фигуры, приближающейся из глубины темного хода, он не видел…
Бурые Псы сбились в кучу и выли уже целые сутки, твари Усмия прятали под лапами косматые морды, скулили, а потом вновь тянули морды к небу, заходясь в истошном вое. Агон сбился с ног, рыская по лагерю. Лемилла была рядом, это точно. Слуги Подземного чувствовали присутствие Халда, но бежать не могли, скованные приказом хозяина.
Сама судьба насмехалась над императором Мереана. Он тоже ощущал, что женщина где-то рядом, что до нее шага три-четыре, а вокруг стояли угрюмые гвардейцы, и никто из них не был новым хранителем мощи. Голова разрывалась от мыслей. Зурраг ждал лишь команды на атаку, гонцы метались из лагеря в лагерь, принося свежие вести сходящему с ума магу. Женарг не отходил от господина ни на шаг, всем видом сочувствуя повелителю.
Дети Серпа вели себя по-прежнему. Улыбались, периодически подходили к Агону и бодро докладывали, что Халд рядом.
Несомненно, они очень помогали взъерошенному чародею.
Очередной рывок, и, остановившись у большого шатра, император посерел лицом. Как же он забыл?! Как?! Подземелья! Лемилла уходит через подземелья! Из-за всей суеты с организацией войска и сопутствующими проблемами катакомбы Халима просто вылетели из головы волшебника. Да и не ожидал он, что Лемилла попробует сбежать из города ДО начала штурма. Во время – да, но не сразу же…
Ведь назначил отряд на охрану, когда подошли, и забыл напрочь! Нет, все-таки нельзя все сваливать на себя… Проклятье!
Ему не хватает концентрации. Не вовремя он затеял борьбу со своими пристрастиями… Ох как не вовремя!!! Может, стоит избавляться от пагубного зелья потом, после победы?
Но она еще рядом… Она где-то рядом!
– Женарг!!! Отряд к выходу из катакомб, быстро!
– Да, Владыка, – немедленно откликнулся слуга.
Эйдору хотелось присесть, отдохнуть, но паладин и его товарищ упорно подгоняли уставших спутников. Лемилла жалась к юноше, и ее тепло придавало сил, хоть и немного. В голове кружились немыслимые образы и знаки. Магия… Он знал, как ею управлять словами, заклинания будто сами просились на язык, и юноше приходилось сдерживаться от того, чтоб не испытать их.
Путь по катакомбам сильно вымотал бывшего инспектора Анхора, а теперь, похоже, чародея третьей ступени. И столько смертей…
Больше всего Эйдора поразило то, кем оказался улыбчивый Решел. Лицемерное, двуличное чудовище! Как он улыбался тогда, в покоях, когда еще жив был Агира! Добрый дядюшка, да и только.
И он оказался врагом! Кто же еще предаст? Может быть, этот паладин такой же, как и Ваогар? Они с рыцарем так же помогают Эйдору, как и Рыжий до этого. И к Лемилле этот воин Небесного относится с неприкрытой злобой, точно так же, как и Ваогар – к Агире.
– Скоро выход, – тихо произнесла девушка. Любимая, как показалось юноше, вот-вот потеряет сознание.
– Может быть, мы не будем торопиться? – рискнул окликнуть паладина чародей.
– Кто знает, кого еще пошлют по вашему следу, – бросил воин Горна. – Лучше уйти подальше.
– Или затеряться в ходах. Я думаю, нас будут ждать снаружи. Мы как раз к армии Мереана выходим, думаю. Или уже прошли? – проговорил друг паладина.
– Думаю, прошли, – коротко ответил тот. – Но о ходе знают, по-моему, все кому не лень.
– Лемилла устала, – жалобно протянул Эйдор, почувствовав, как благодарно сжала его предплечье ручка возлюбленной.
– То-то она молчит, – фыркнул паладин. – Уйдем в ближайший тупик и передохнем. Силы понадобятся… Еще и этого убийцу караулить придется.
Вскоре боец Горна действительно скрылся в темном зеве, и юноша поспешил за ним. Рыцарь замыкал шествие, настороженно вслушиваясь в темноту катакомб.
– Отдыхайте… – Эти слова стали воистину праздником души. Эйдор опустился на камни и почти тотчас уснул, даже не почувствовав, как Лемилла положила голову ему на плечо.
Юноше показалось, что паладин разбудил его где-то через несколько мгновений. Но, поняв, что усталость не так ломит тело, удержался от возмущения.
– Свитков вообще нет никаких? – холодно поинтересовался воин Горна и, дождавшись утвердительного кивка, покачал головой. – Плохо… Госпожа? Сколько нам идти?
– Я думаю, часа два, – тихо ответила Лемилла. После недавней вспышки гнева у странного паладина она старалась на него не смотреть. Да и Эйдор попросил…
С непонятной обидой на судьбу молодой волшебник в очередной раз прогнал от себя мысль, что кольцо полностью поработило красавицу. Юноша поморщился. Да какая разница? Главное, что она рядом!
– Идем!
Лемилла ошиблась, дорога заняла не так много времени, и, когда впереди забрезжил свет, Ладомар отбросил факел в сторону.
– Ну во имя Небесного Горна! – тихо произнес он и вытащил меч из ножен. Друг паладина встал рядом, свистнул и его клинок.
– Погодите! – Эйдор все же решился испытать новые знания. – Давайте, я попробую магией…
– У тебя нет свитков, – с насмешкой ответил паладин.
– Я умею и без них, – смущенно пояснил юноша.
– И ты не помог Шиско?
Чародей похолодел от страха. Сколько же ярости было в голосе воина Горна. Рыцарь немедленно опустил руку на плечо друга, будто удерживая.
– Тогда я не умел… Сейчас умею! Долгая история!
Паладин молчал, но чувствовалось, какая в нем кипит борьба. Откуда столько ненависти в человеке? Что волшебник сделал ему плохого? Или воин Небесного забыл, что сам убил близкого Эйдору человека?
– Действуй, – прошипел наконец воитель.
Такого праздника чувств Эйдор никогда не испытывал, – слова заклятий сами срывались с уст, и юноша шел к светлому проходу, выпуская наружу облака огня, шквалы ветра, сгустки молний. Наверху заголосили люди, а маг все шагал вперед, выбрасывая чары. Быстрые, могучие, неведомые. У самого выхода он остановился, и вперед, без слов, ринулись воины. Едва паладин выскочил на поверхность, как его окутало золотое сияние. Усмийцы…
Крики врагов, увернувшихся от заклятий чародея, но попавших под мощь Небесного Горна; жуткий звон силы Халда; лязг стали… Эйдор, схватив Лемиллу за руку, побежал к свету.
Много трупов. Атаки явно не ждали, на земле корчились тела ежесекундно вспыхивающих усмийцев, и между ними, объятый божественным огнем, носился паладин. Сколько тут их?! Друг воина ловко кружился среди выживших и еще не до конца пришедших в себя мереанцев, раздавая щедрые удары.
Заклятия вновь ринулись из легких Эйдора…
Вскоре все было кончено. Тяжело переводящие дух паладин и его товарищ подковыляли к магу.
– Хорошо, – кивнул воин Горна. – А теперь бежим!
Паладин бросился вниз с холма, в сторону леса, и остальным ничего не оставалось делать, как последовать за ним. На соседнем холме показался большой отряд мереанцев, и затрубил боевой рог. Опять погоня!
Эйдор остановился, приготовившись вновь исторгнуть из себя заклинания. Однако неожиданно почувствовал дикую слабость. Где-то за спиной послышался лязг стали. Упал кто-то из воинов, а у Лемиллы подкосились ноги, и она, цепляясь за возлюбленного, медленно опустилась на землю.
Магия… В отряде был чародей!
Заклятие… Заклятие… Какое? Как? На язык просилось всего одно, неведомое, и Эйдор решил его не сдерживать. От мощи вырвавшейся магии юноша упал на колени. Но и отряд преследователей неожиданно смешался. Мереанцы посыпались вниз, словно рассыпавшийся стальной горох. Действие враждебных чар прекратилось, но изнуренный волшебством анхорец этого уже не понимал. Сильные руки подхватили теряющего сознание Эйдора и куда-то потащили… Мир закрутился перед глазами мага и пропал.
Лежа в траве, Агон пытался оторвать от земли хотя бы руку. Тщетно, мышцы отказывались слушаться. Вокруг мычали солдаты, гвардейцы, но никто не мог даже пошевелиться. Над телами поднимался смрад…
Откуда в Халиме оказался настолько мощный маг? Там было лишь двое со второй ступенью – Ухлак и молодой анхорец! У императора Мереана третья, но неведомый чародей умудрился не только отразить направленное заклинание, но и многократно усилить его.
Молча проклиная неизвестного колдуна, маг с омерзением чувствовал действие волшбы… Вонять будет и он… Как же стыдно-то!
Властитель могучей империи лежит на земле в штанах, испачканных собственными экскрементами…
ГЛАВА 16
Старр тем временем расправился с магом и кинулся на подмогу другу.
– Ты достал меня, Ледомир! – раздался бешеный вопль из-под шлема. – Кретин! Не мешай! Во благо! Они зло!
Паладин даже не удивился, заслышав голос Ваогара. Обмениваясь ударами, он старался оттеснить Рыжего Рыцаря от Лемиллы и Эйдора. Противник же понял, что сейчас окажется между двумя бойцами, попытался уйти к стене, но у него не вышло. Укрывшись от клинка Ладомара, он получил в спину удар мечом Старра. Замер, опустил руку с оружием:
– Как же ты…
Колени Ваогара подогнулись, и он мешком свалился на камни.
– Этот жив, если что, – бросил другу экс-король и кивнул в сторону мага.
– А ведь действительно бежите, – буркнул Ладомар, удостоив Лемиллу холодным взглядом. Эйдор, дрожа, поднялся с камней и с ненавистью уставился на тело Решела.
– Стой! – Паладин почувствовал неладное, но в этот раз не успел. Юноша метнулся к лежащему магу, упал на колени и с размаху вонзил в грудь старика кинжал.
– Предатель! Предатель! Обманщик! Это все ты! Ты выдал Агиру! – кричал молодой чародей, нанося удар за ударом.
Старру едва удалось оттащить парня от мертвого Решела. Ладомар угрюмо оглядел поле боя. Свет от факела, воткнутого в щель между камнями, позволял, да и тлел еще тот, что нес с собой старый маг.
Тела сгоревших заживо стражников, истыканный кинжалом старик, и два убитых воина в закрытых шлемах.
– Не самое лучшее место для ночлега, – устало произнес Ладомар. – Идемте отсюда…
Эйдор вдруг резко втянул в себя в воздух, вскинул голову и с нелепой улыбкой медленно повалился на спину.
– Эй? – встревожился паладин. Странное поведение: издав короткий стон, юноша распластался на камнях.
– С вами все в порядке? – склонился над молодым чародеем Старр.
– Да… – выдохнул наконец Эйдор, – все хорошо…
Ладомар с недоуменной улыбкой уставился на юношу. Что за загадочное сладострастие вселилось в паренька-то? Или настолько испугался?!
– Идемте! – повторил паладин, бросив короткий взгляд на Лемиллу. В сумраке зала ее лица видно не было, но взгляд наверняка прикован к юному магу.
Едва шаги изрядно уменьшившегося отряда затихли вдали, Ваогар пошевелился. С трудом приподнялся на руках и бессильно опустился обратно. Рана не смертельная, если поблизости есть помощь… Но, да будет проклят Лидомар, рядом никого не было. Ухлак и один из Тайных лежали на камнях, уже представ перед судом Богов. Кому Горн Небесный, а кому и Кузни Подземные. Старого мага наверняка ожидало пламя последних.
Тяжело, сипло вдохнув, морщась от пронизывающей тело боли, Ваогар прикрыл глаза. Теперь все, теперь Агон будет наводить порядок один. Рыжий выходит из игры побежденным. Обидно… Как же обидно… Такие планы строили, так рассчитывали… Сколько сделано было…
А теперь паладину суждено умереть в сырых подземельях Халима… Почему Ледобар не оказался среди Тайных? Как могли пропустить вербовщики такого воина?
Чувствуя, как медленно утекают силы, Ваогар начал безмолвную молитву Горну. Перед надвигающейся смертью Рыжий Рыцарь отчего-то вспомнил прошлого вождя Тайных… Великий Дулларин, тот самый, кто спалил дотла Верховного инквизитора Халдии. Могучий, рассудительный, видевший многое паладин для Ваогара был кумиром. Так хотелось походить на сурового, но справедливого воителя Горна… Так получилось, что Рыжий оказался его преемником в секретном обществе Тайных. Дулларин уходил на покой, собираясь осесть где-нибудь в ставке поближе к родной Мирамии, и перед назначением встретился с уже прославившимся рыцарем в небольшом городке на юге Балиона.
Говорят, что Тайные существовали всегда. Неизвестно, кто стал первым паладином, разочаровавшимся в доктрине Ордена. Что толку вспоминать? Молодые воины Горна, сталкиваясь с вербовщиками, почти никогда не отказывались от дарованного шанса. Никому из простых странствующих бойцов не нравилось то, как несут волю Небесного святые отцы. Мало решимости, много слепого фанатизма, что при этом как-то уживался с терпением лжерелигии Халда. Никакой разумности… Первым врагом паладинов со временем становились не слуги Подземных, а простые люди, привыкшие жить в мире без жесткой власти. На руках каждого воителя Небесного Горна крови мирских жителей было больше, чем усмийской. Однако верхушка Ордена закрывала на это глаза.
Тайные хотели иного. Они мечтали о порядке. О мире, где почитают именно Горн, а не его творение. О странах, исповедующих единый закон. О правителях, больше боящихся гнева Небесного, чем происков соседей…
И чтобы добиться цели, необходимы не только храбрость, но и хитрость. Можно простить усмийца, если он способен пригодиться Горну. Так и сейчас… Агон мог навести необходимый порядок в мире. У него были все шансы силой объединить королевства.
Потом, конечно, Тайные уберут усмийца, но до той поры у императора Мереана и паладинов общие цели. Сначала мирской закон, потом слово Горна. Этот мир необходимо лечить, и никто не сможет найти истинное лекарство, кроме носителей правильной веры.
Вот только Ваогар выходит из этой игры побежденным… А ведь он даже не успел назначить преемника. Впрочем, среди Тайных найдется пара способных стать вождями.
Как же вербовщики пропустили Лидомара?
Сознание паладина меркло, и потому фигуры, приближающейся из глубины темного хода, он не видел…
Бурые Псы сбились в кучу и выли уже целые сутки, твари Усмия прятали под лапами косматые морды, скулили, а потом вновь тянули морды к небу, заходясь в истошном вое. Агон сбился с ног, рыская по лагерю. Лемилла была рядом, это точно. Слуги Подземного чувствовали присутствие Халда, но бежать не могли, скованные приказом хозяина.
Сама судьба насмехалась над императором Мереана. Он тоже ощущал, что женщина где-то рядом, что до нее шага три-четыре, а вокруг стояли угрюмые гвардейцы, и никто из них не был новым хранителем мощи. Голова разрывалась от мыслей. Зурраг ждал лишь команды на атаку, гонцы метались из лагеря в лагерь, принося свежие вести сходящему с ума магу. Женарг не отходил от господина ни на шаг, всем видом сочувствуя повелителю.
Дети Серпа вели себя по-прежнему. Улыбались, периодически подходили к Агону и бодро докладывали, что Халд рядом.
Несомненно, они очень помогали взъерошенному чародею.
Очередной рывок, и, остановившись у большого шатра, император посерел лицом. Как же он забыл?! Как?! Подземелья! Лемилла уходит через подземелья! Из-за всей суеты с организацией войска и сопутствующими проблемами катакомбы Халима просто вылетели из головы волшебника. Да и не ожидал он, что Лемилла попробует сбежать из города ДО начала штурма. Во время – да, но не сразу же…
Ведь назначил отряд на охрану, когда подошли, и забыл напрочь! Нет, все-таки нельзя все сваливать на себя… Проклятье!
Ему не хватает концентрации. Не вовремя он затеял борьбу со своими пристрастиями… Ох как не вовремя!!! Может, стоит избавляться от пагубного зелья потом, после победы?
Но она еще рядом… Она где-то рядом!
– Женарг!!! Отряд к выходу из катакомб, быстро!
– Да, Владыка, – немедленно откликнулся слуга.
Эйдору хотелось присесть, отдохнуть, но паладин и его товарищ упорно подгоняли уставших спутников. Лемилла жалась к юноше, и ее тепло придавало сил, хоть и немного. В голове кружились немыслимые образы и знаки. Магия… Он знал, как ею управлять словами, заклинания будто сами просились на язык, и юноше приходилось сдерживаться от того, чтоб не испытать их.
Путь по катакомбам сильно вымотал бывшего инспектора Анхора, а теперь, похоже, чародея третьей ступени. И столько смертей…
Больше всего Эйдора поразило то, кем оказался улыбчивый Решел. Лицемерное, двуличное чудовище! Как он улыбался тогда, в покоях, когда еще жив был Агира! Добрый дядюшка, да и только.
И он оказался врагом! Кто же еще предаст? Может быть, этот паладин такой же, как и Ваогар? Они с рыцарем так же помогают Эйдору, как и Рыжий до этого. И к Лемилле этот воин Небесного относится с неприкрытой злобой, точно так же, как и Ваогар – к Агире.
– Скоро выход, – тихо произнесла девушка. Любимая, как показалось юноше, вот-вот потеряет сознание.
– Может быть, мы не будем торопиться? – рискнул окликнуть паладина чародей.
– Кто знает, кого еще пошлют по вашему следу, – бросил воин Горна. – Лучше уйти подальше.
– Или затеряться в ходах. Я думаю, нас будут ждать снаружи. Мы как раз к армии Мереана выходим, думаю. Или уже прошли? – проговорил друг паладина.
– Думаю, прошли, – коротко ответил тот. – Но о ходе знают, по-моему, все кому не лень.
– Лемилла устала, – жалобно протянул Эйдор, почувствовав, как благодарно сжала его предплечье ручка возлюбленной.
– То-то она молчит, – фыркнул паладин. – Уйдем в ближайший тупик и передохнем. Силы понадобятся… Еще и этого убийцу караулить придется.
Вскоре боец Горна действительно скрылся в темном зеве, и юноша поспешил за ним. Рыцарь замыкал шествие, настороженно вслушиваясь в темноту катакомб.
– Отдыхайте… – Эти слова стали воистину праздником души. Эйдор опустился на камни и почти тотчас уснул, даже не почувствовав, как Лемилла положила голову ему на плечо.
Юноше показалось, что паладин разбудил его где-то через несколько мгновений. Но, поняв, что усталость не так ломит тело, удержался от возмущения.
– Свитков вообще нет никаких? – холодно поинтересовался воин Горна и, дождавшись утвердительного кивка, покачал головой. – Плохо… Госпожа? Сколько нам идти?
– Я думаю, часа два, – тихо ответила Лемилла. После недавней вспышки гнева у странного паладина она старалась на него не смотреть. Да и Эйдор попросил…
С непонятной обидой на судьбу молодой волшебник в очередной раз прогнал от себя мысль, что кольцо полностью поработило красавицу. Юноша поморщился. Да какая разница? Главное, что она рядом!
– Идем!
Лемилла ошиблась, дорога заняла не так много времени, и, когда впереди забрезжил свет, Ладомар отбросил факел в сторону.
– Ну во имя Небесного Горна! – тихо произнес он и вытащил меч из ножен. Друг паладина встал рядом, свистнул и его клинок.
– Погодите! – Эйдор все же решился испытать новые знания. – Давайте, я попробую магией…
– У тебя нет свитков, – с насмешкой ответил паладин.
– Я умею и без них, – смущенно пояснил юноша.
– И ты не помог Шиско?
Чародей похолодел от страха. Сколько же ярости было в голосе воина Горна. Рыцарь немедленно опустил руку на плечо друга, будто удерживая.
– Тогда я не умел… Сейчас умею! Долгая история!
Паладин молчал, но чувствовалось, какая в нем кипит борьба. Откуда столько ненависти в человеке? Что волшебник сделал ему плохого? Или воин Небесного забыл, что сам убил близкого Эйдору человека?
– Действуй, – прошипел наконец воитель.
Такого праздника чувств Эйдор никогда не испытывал, – слова заклятий сами срывались с уст, и юноша шел к светлому проходу, выпуская наружу облака огня, шквалы ветра, сгустки молний. Наверху заголосили люди, а маг все шагал вперед, выбрасывая чары. Быстрые, могучие, неведомые. У самого выхода он остановился, и вперед, без слов, ринулись воины. Едва паладин выскочил на поверхность, как его окутало золотое сияние. Усмийцы…
Крики врагов, увернувшихся от заклятий чародея, но попавших под мощь Небесного Горна; жуткий звон силы Халда; лязг стали… Эйдор, схватив Лемиллу за руку, побежал к свету.
Много трупов. Атаки явно не ждали, на земле корчились тела ежесекундно вспыхивающих усмийцев, и между ними, объятый божественным огнем, носился паладин. Сколько тут их?! Друг воина ловко кружился среди выживших и еще не до конца пришедших в себя мереанцев, раздавая щедрые удары.
Заклятия вновь ринулись из легких Эйдора…
Вскоре все было кончено. Тяжело переводящие дух паладин и его товарищ подковыляли к магу.
– Хорошо, – кивнул воин Горна. – А теперь бежим!
Паладин бросился вниз с холма, в сторону леса, и остальным ничего не оставалось делать, как последовать за ним. На соседнем холме показался большой отряд мереанцев, и затрубил боевой рог. Опять погоня!
Эйдор остановился, приготовившись вновь исторгнуть из себя заклинания. Однако неожиданно почувствовал дикую слабость. Где-то за спиной послышался лязг стали. Упал кто-то из воинов, а у Лемиллы подкосились ноги, и она, цепляясь за возлюбленного, медленно опустилась на землю.
Магия… В отряде был чародей!
Заклятие… Заклятие… Какое? Как? На язык просилось всего одно, неведомое, и Эйдор решил его не сдерживать. От мощи вырвавшейся магии юноша упал на колени. Но и отряд преследователей неожиданно смешался. Мереанцы посыпались вниз, словно рассыпавшийся стальной горох. Действие враждебных чар прекратилось, но изнуренный волшебством анхорец этого уже не понимал. Сильные руки подхватили теряющего сознание Эйдора и куда-то потащили… Мир закрутился перед глазами мага и пропал.
Лежа в траве, Агон пытался оторвать от земли хотя бы руку. Тщетно, мышцы отказывались слушаться. Вокруг мычали солдаты, гвардейцы, но никто не мог даже пошевелиться. Над телами поднимался смрад…
Откуда в Халиме оказался настолько мощный маг? Там было лишь двое со второй ступенью – Ухлак и молодой анхорец! У императора Мереана третья, но неведомый чародей умудрился не только отразить направленное заклинание, но и многократно усилить его.
Молча проклиная неизвестного колдуна, маг с омерзением чувствовал действие волшбы… Вонять будет и он… Как же стыдно-то!
Властитель могучей империи лежит на земле в штанах, испачканных собственными экскрементами…
ГЛАВА 16
– Бедненький мой, любимый. Очнись, пожалуйста! – глухо донесся из-под сена голос Лемиллы.
Ладомар с едва сдерживаемой яростью повернулся на бок, отчего холодно звякнули сковывающие паладина цепи, и воин процедил сквозь зубы проклятие.
– Прошу не шевелиться! Иначе мы вынуждены будем применить к вам жестокие меры! – немедленно отреагировал Старр. Друг медленно ехал на вороном жеребце рядом со скрипучей телегой.
– Ну вошина мама, кто так с пленными говорит-то! – буркнул не видимый сейчас паладину всадник. – Чай не девка! Вот как надо!
Древко копья врезалось в спину Ладомара, и сын Горна зашипел от боли.
– Не рыпайся, шалава! – подытожил удар кавалерист.
Паладин медленно поднял взгляд на Старра, облаченного в черно-серебряный воинский наряд. Форма Мереана бывшему королю Кронея шла…
– Постараюсь, – хмуро кивнул друг.
– Бедненький мой… Любимый… – повторила снизу Лемилла. Она и Эйдор были тщательно забросаны сеном, и сверху на них бросили скованного паладина.
Скрипнув зубами, Ладомар прикрыл глаза. Иного выбора для путешествия все равно не было. В лесах прятаться резона нет, оцепят и выловят, как волков. Пешком уходить от кавалеристских разъездо в– тоже бессмысленно. Особенно с таким грузом, как Эйдор. Парень уже вторые сутки не приходил в сознание.
Проклятый колдун! Его мощь сейчас нужна как никогда, а он прохлаждается в беспамятстве!
Скрип повозки, редкие приглушенные беседы воинов сопровождения и мерная поступь их коней немного успокаивали беснующегося про себя паладина. От него теперь ничего не зависит. Даже если придется драться, что он сделает, закованный в цепи? Кусок мяса, а не воин.
Однако спорить с разведчиками партизанского отряда Ладомар не стал. Если бы не они, трупы паладина и Старра давно б уже были сброшены в придорожную канаву. Сориентировались бойцы на удивление быстро. Привлеченные шумом боя, они вышли на убегающих друзей, едва те скрылись под сводами леса, и без суматохи разработали план «эвакуации» врагов Мереана.
Порядки империи партизаны знали на удивление хорошо и успешно маскировались под один из разъездов вражеской страны.
– Я ж сказал, вошина мама! – Удар в спину оторвал Ладомара от размышлений. Да что такое?! Он же не шевелился!
Стук копыт позади вовремя привел раздраженного паладина в чувство. Еще один дозор…
– Осторожно! В повозке паладин Горна! Если есть Дети Усмия – не приближайтесь! – зычно пробасил один из партизан, замыкающий шествие.
– Почему живой? – издалека послышался голос гостей.
– Приказ тысячника Ивгаса, – отрапортовал тот же партизан. – Живым доставить в Рилин.
– Мало вас на одного паладина. – Мереанец подъехал совсем близко – значит, не усмиец.
– Да что он сделает-то, спеленутый-то, вошина его мама? – хмыкнул знакомый голос.
Присказка Ладомара раздражала донельзя. Хотя сейчас его бесило абсолютно все. А еще он с ужасом ждал, как опять забормочет Лемилла и имперцы ее услышат. Красавице, конечно, сообщили, что, если она издаст хотя бы писк, ее возлюбленный не жилец, но уверенности в том, что странная девушка усвоила сказанное, паладину не хватало.
– Женщины по дороге не попадались? – спросил мереанец.
– Да что стряслось-то? Вы уже не первые, кто про нее спрашивает, – пробасил командир разведчиков. – Не было тут баб. Откуда?
– Ясно… Ладно, да славится Агон!
– Слава императору, – грянули партизаны.
Отряд с гиканьем промчался мимо, и паладин облегченно вздохнул. Из-под него тихо раздалось:
– Бедненький… Любимый…
– Уходить с дороги надо, чует мое сердце, вошина мама, беда будет!
– Завтра уже к лагерю выйдем, не кипеши, Бурый, – добродушно отозвался командир отряда.
– Доживем ли, а? Уходить надо, Халдом клянусь – нельзя оставаться.
– Уходим, Бурый просто так не ноет, – тихо проговорил еще один партизан.
– Да знаю! – раздраженно ответил командир. – Через милю свернем с дороги, коня из повозки выпряжем и по лесу пойдем.
Ладомар известию обрадовался. Тащить его по лесу никто не станет, а значит, наконец снимут цепи и он сможет быть хозяином своей жизни. Уставившись на проплывающую мимо березовую рощу, залитую веселым солнцем, паладин старательно отбросил в сторону злость, любуясь природой. Так захотелось прогуляться меж деревьев… Без опаски, без цели… Просто так… И лучше всего – с Элиндой.
Паладин настолько замечтался, что, когда в повозку нырнул молодой партизан и ловко сбил оковы, лишь недоуменно воззрился на юношу. И догадался вылезти из телеги, только когда увидел в небесно-голубых глазах кронейца немой вопрос. Разминая затекшие мышцы, Ладомар с удовольствием вдохнул лесной воздух и с улыбкой осмотрелся. Белые стволы берез, необычайно ровная земля. Идиллия для отдыха. Бурый и командир отряда шустро разбросали сено, откопав Лемиллу и Эйдора.
– Не трогайте его! – взвизгнула девушка, когда Бурый грубо потащил бесчувственного волшебника из телеги.
И тут юный чародей застонал.
– Отож! Очухался, вошина мама, – осклабился партизан.
– Сударыня, они не хотят зла Эйдору, – пророкотал из-под шлема Старр.
– Эйдор, это свои! – крикнул Ладомар, увидев, как зашевелились губы юноши. Чародей, не разобравшись, готовился нанести удар по незнакомцам, но, заслышав паладина, замолчал.
– Комплектов формы больше нет, так что пойдем так. Бурый, возьми мальчишку себе на коня. Храмовник, на тебе девчонка. Паладин, без седла умеешь ездить, надеюсь?
– Умею, – кивнул воин, покосившись на невзрачную лошадку, которую сейчас распрягал молодой партизан. Выдержит ли?
Храмовник, рослый, бородатый мужчина средних лет, и протянул Лемилле руку.
– Что происходит? – наконец произнес Эйдор.
– Все в порядке, парень, не боись! – добродушно хмыкнул Бурый. – Скоро будем дома!
Лагерь партизан был спрятан в болотах. Паладин с некоторой тоской отметил, как все выше становится трава, а земля начинает предательски проседать. Мечты о прогулке по березовой роще остались позади.
Командир отряда так долго вел спутников по секретным тропкам, что Ладомару показалось, будто они безнадежно заблудились. Тяжелый запах, чавканье и бульканье со всех сторон – место оказалось весьма неприятным. Выбравшись на заросший молодыми березками островок, глава разведчиков сложил руки у рта и протяжно ухнул, а затем уверенно направил коня в едва различимый проход сквозь заросли.
Паладин внимательно озирался по сторонам, надеясь уловить хотя бы признак того, что они рядом с лагерем партизан. Бурый с довольным видом следил за воином Горна и, поймав взгляд Ладомара, неожиданно подмигнул.
– Что? – немедленно спросил тот.
– Просто смотри внимательнее… – Бурый кивнул головой, будто с кем-то здороваясь, и паладин затравленно обернулся. Никого! Розыгрыш?
– Когда лагерь-то?! – не выдержал Ладомар.
– Вошина мама, да смотри внимательнее! – весело улыбнулся Бурый.
Пока перед странниками не вздыбилась земля, открывая пахнущую сыростью землянку, Ладомар не мог найти не единого признака жилья.
– Коней сюда, – буркнул облаченный в темно-зеленую одежду человек, цепким взглядом пробежавшись по окрестностям.
Из темного провала до паладина донеслось лошадиное фырканье.
– Ничего себе! Не болеют кони-то? – удивился он.
– Не болеют, – грубо ответил незнакомый партизан.
– Гости за мной, остальные свободны, – бросил командир отряда, едва последняя лошадь скрылась в темном провале и недружелюбный партизан закрыл вход.
– Ну удачи тогда. – Рослый Храмовник едва заметно склонил голову и зашагал в сторону, откуда они пришли. Пройдя шагов двадцать, он постучал в старый трухлявый пень, и тот моментально покосился, открывая проход в еще одно укрытие.
Бурый и молодой партизан направились в густые заросли кустарника, справа от «конюшни».
– Я шокирован, – наконец произнес Ладомар.
Эйдор же смотрел на лагерь с нескрываемым восторгом, недоверчиво глядя на ухмыляющегося разведчика. Тот реакцией был доволен, по праву гордясь своим домом.
– Идем, – он зашагал дальше, – конечно, маскировка у нас отличная, однако сыровато еще. Времени с начала войны прошло немного, лагерь же старый, тренировочный. Только обживаемся. Часть землянок затоплена. Ну да и народу у нас не так много, как хотелось.
– А сколько? – поинтересовался Старр.
– Пара сотен будет, в основном люди деревенские, но есть и воины прибившиеся, охотники. Вот сейчас с нашим командиром познакомитесь заодно. Он под Малым Сколом сражался!
Ладомар хмыкнул:
– Мы тоже…
– Ты? – удивился партизан. – И уцелел? Там же паладинов сразу под нож пускали!
– Мир не без добрых людей…
Ладомар заметил, как напрягся Старр. Немудрено, его наверняка считают сбежавшим с поля боя… Королем, бросившим своих подданных.
– Нам сюда. – Командир разведчиков остановился у огромного пня, достал кинжал и постучал по дереву. Открывшемуся проходу спутники уже не удивились.
Уверенно нырнув в темный провал, партизан знаком поманил за собой остальных.
– Ты заболеешь, – уверенно заявила Лемилла. – Тебе туда нельзя!
Эйдор удивленно воззрился на возлюбленную. В голосе белокурой красавицы проскользнула легкая паника.
– Все будет хорошо, солнышко! Все будет хорошо! Мне очень хочется посмотреть на это… Не волнуйся, хорошо?
Лемилла поникла и покорно спустилась за юркнувшим в проход чародеем.
– Плохо это все, – тихо произнес Старр. – Вдруг узнают?
– Выкарабкаемся, брат. – Ладомар последовал за спутниками.
Земляные ступени, укрепленные ветвями, вывели его в небольшой, выложенный тускло светящимися бревнами коридор. Остановившись у одного из источников света, паладин коснулся его пальцем. Знакомый раствор, таким пользуются рудокопы в шахтах, где нельзя разводить огонь. Цокнув языком, Ладомар зашагал по проходу дальше.
Миновав пару завешенных промасленными шкурами ответвлений, из которых доносились людские голоса, путники наконец добрались до места, куда вел их партизан.
– Пришли! – хмыкнул тот и громко произнес: – Даск, я с гостями!
– Заходи, друже, – немедленно отозвались из-за полога.
Откинув тяжелую шкуру, разведчик жестом пригласил спутников войти.
В объятом гнилостным светом помещении на грубом топчане лежал худой мужчина и с интересом изучал вошедших. Даже когда внутрь протиснулась Лемилла, командир отряда партизан не пошевелился.
– Кто такие? Откуда? – недовольно буркнул он разведчику.
– Вытащили их из-под носа мереанцев, – ответил тот. – Знатную мясорубку они устроили у Халимских катакомб!
Ладомар с едва сдерживаемой яростью повернулся на бок, отчего холодно звякнули сковывающие паладина цепи, и воин процедил сквозь зубы проклятие.
– Прошу не шевелиться! Иначе мы вынуждены будем применить к вам жестокие меры! – немедленно отреагировал Старр. Друг медленно ехал на вороном жеребце рядом со скрипучей телегой.
– Ну вошина мама, кто так с пленными говорит-то! – буркнул не видимый сейчас паладину всадник. – Чай не девка! Вот как надо!
Древко копья врезалось в спину Ладомара, и сын Горна зашипел от боли.
– Не рыпайся, шалава! – подытожил удар кавалерист.
Паладин медленно поднял взгляд на Старра, облаченного в черно-серебряный воинский наряд. Форма Мереана бывшему королю Кронея шла…
– Постараюсь, – хмуро кивнул друг.
– Бедненький мой… Любимый… – повторила снизу Лемилла. Она и Эйдор были тщательно забросаны сеном, и сверху на них бросили скованного паладина.
Скрипнув зубами, Ладомар прикрыл глаза. Иного выбора для путешествия все равно не было. В лесах прятаться резона нет, оцепят и выловят, как волков. Пешком уходить от кавалеристских разъездо в– тоже бессмысленно. Особенно с таким грузом, как Эйдор. Парень уже вторые сутки не приходил в сознание.
Проклятый колдун! Его мощь сейчас нужна как никогда, а он прохлаждается в беспамятстве!
Скрип повозки, редкие приглушенные беседы воинов сопровождения и мерная поступь их коней немного успокаивали беснующегося про себя паладина. От него теперь ничего не зависит. Даже если придется драться, что он сделает, закованный в цепи? Кусок мяса, а не воин.
Однако спорить с разведчиками партизанского отряда Ладомар не стал. Если бы не они, трупы паладина и Старра давно б уже были сброшены в придорожную канаву. Сориентировались бойцы на удивление быстро. Привлеченные шумом боя, они вышли на убегающих друзей, едва те скрылись под сводами леса, и без суматохи разработали план «эвакуации» врагов Мереана.
Порядки империи партизаны знали на удивление хорошо и успешно маскировались под один из разъездов вражеской страны.
– Я ж сказал, вошина мама! – Удар в спину оторвал Ладомара от размышлений. Да что такое?! Он же не шевелился!
Стук копыт позади вовремя привел раздраженного паладина в чувство. Еще один дозор…
– Осторожно! В повозке паладин Горна! Если есть Дети Усмия – не приближайтесь! – зычно пробасил один из партизан, замыкающий шествие.
– Почему живой? – издалека послышался голос гостей.
– Приказ тысячника Ивгаса, – отрапортовал тот же партизан. – Живым доставить в Рилин.
– Мало вас на одного паладина. – Мереанец подъехал совсем близко – значит, не усмиец.
– Да что он сделает-то, спеленутый-то, вошина его мама? – хмыкнул знакомый голос.
Присказка Ладомара раздражала донельзя. Хотя сейчас его бесило абсолютно все. А еще он с ужасом ждал, как опять забормочет Лемилла и имперцы ее услышат. Красавице, конечно, сообщили, что, если она издаст хотя бы писк, ее возлюбленный не жилец, но уверенности в том, что странная девушка усвоила сказанное, паладину не хватало.
– Женщины по дороге не попадались? – спросил мереанец.
– Да что стряслось-то? Вы уже не первые, кто про нее спрашивает, – пробасил командир разведчиков. – Не было тут баб. Откуда?
– Ясно… Ладно, да славится Агон!
– Слава императору, – грянули партизаны.
Отряд с гиканьем промчался мимо, и паладин облегченно вздохнул. Из-под него тихо раздалось:
– Бедненький… Любимый…
– Уходить с дороги надо, чует мое сердце, вошина мама, беда будет!
– Завтра уже к лагерю выйдем, не кипеши, Бурый, – добродушно отозвался командир отряда.
– Доживем ли, а? Уходить надо, Халдом клянусь – нельзя оставаться.
– Уходим, Бурый просто так не ноет, – тихо проговорил еще один партизан.
– Да знаю! – раздраженно ответил командир. – Через милю свернем с дороги, коня из повозки выпряжем и по лесу пойдем.
Ладомар известию обрадовался. Тащить его по лесу никто не станет, а значит, наконец снимут цепи и он сможет быть хозяином своей жизни. Уставившись на проплывающую мимо березовую рощу, залитую веселым солнцем, паладин старательно отбросил в сторону злость, любуясь природой. Так захотелось прогуляться меж деревьев… Без опаски, без цели… Просто так… И лучше всего – с Элиндой.
Паладин настолько замечтался, что, когда в повозку нырнул молодой партизан и ловко сбил оковы, лишь недоуменно воззрился на юношу. И догадался вылезти из телеги, только когда увидел в небесно-голубых глазах кронейца немой вопрос. Разминая затекшие мышцы, Ладомар с удовольствием вдохнул лесной воздух и с улыбкой осмотрелся. Белые стволы берез, необычайно ровная земля. Идиллия для отдыха. Бурый и командир отряда шустро разбросали сено, откопав Лемиллу и Эйдора.
– Не трогайте его! – взвизгнула девушка, когда Бурый грубо потащил бесчувственного волшебника из телеги.
И тут юный чародей застонал.
– Отож! Очухался, вошина мама, – осклабился партизан.
– Сударыня, они не хотят зла Эйдору, – пророкотал из-под шлема Старр.
– Эйдор, это свои! – крикнул Ладомар, увидев, как зашевелились губы юноши. Чародей, не разобравшись, готовился нанести удар по незнакомцам, но, заслышав паладина, замолчал.
– Комплектов формы больше нет, так что пойдем так. Бурый, возьми мальчишку себе на коня. Храмовник, на тебе девчонка. Паладин, без седла умеешь ездить, надеюсь?
– Умею, – кивнул воин, покосившись на невзрачную лошадку, которую сейчас распрягал молодой партизан. Выдержит ли?
Храмовник, рослый, бородатый мужчина средних лет, и протянул Лемилле руку.
– Что происходит? – наконец произнес Эйдор.
– Все в порядке, парень, не боись! – добродушно хмыкнул Бурый. – Скоро будем дома!
Лагерь партизан был спрятан в болотах. Паладин с некоторой тоской отметил, как все выше становится трава, а земля начинает предательски проседать. Мечты о прогулке по березовой роще остались позади.
Командир отряда так долго вел спутников по секретным тропкам, что Ладомару показалось, будто они безнадежно заблудились. Тяжелый запах, чавканье и бульканье со всех сторон – место оказалось весьма неприятным. Выбравшись на заросший молодыми березками островок, глава разведчиков сложил руки у рта и протяжно ухнул, а затем уверенно направил коня в едва различимый проход сквозь заросли.
Паладин внимательно озирался по сторонам, надеясь уловить хотя бы признак того, что они рядом с лагерем партизан. Бурый с довольным видом следил за воином Горна и, поймав взгляд Ладомара, неожиданно подмигнул.
– Что? – немедленно спросил тот.
– Просто смотри внимательнее… – Бурый кивнул головой, будто с кем-то здороваясь, и паладин затравленно обернулся. Никого! Розыгрыш?
– Когда лагерь-то?! – не выдержал Ладомар.
– Вошина мама, да смотри внимательнее! – весело улыбнулся Бурый.
Пока перед странниками не вздыбилась земля, открывая пахнущую сыростью землянку, Ладомар не мог найти не единого признака жилья.
– Коней сюда, – буркнул облаченный в темно-зеленую одежду человек, цепким взглядом пробежавшись по окрестностям.
Из темного провала до паладина донеслось лошадиное фырканье.
– Ничего себе! Не болеют кони-то? – удивился он.
– Не болеют, – грубо ответил незнакомый партизан.
– Гости за мной, остальные свободны, – бросил командир отряда, едва последняя лошадь скрылась в темном провале и недружелюбный партизан закрыл вход.
– Ну удачи тогда. – Рослый Храмовник едва заметно склонил голову и зашагал в сторону, откуда они пришли. Пройдя шагов двадцать, он постучал в старый трухлявый пень, и тот моментально покосился, открывая проход в еще одно укрытие.
Бурый и молодой партизан направились в густые заросли кустарника, справа от «конюшни».
– Я шокирован, – наконец произнес Ладомар.
Эйдор же смотрел на лагерь с нескрываемым восторгом, недоверчиво глядя на ухмыляющегося разведчика. Тот реакцией был доволен, по праву гордясь своим домом.
– Идем, – он зашагал дальше, – конечно, маскировка у нас отличная, однако сыровато еще. Времени с начала войны прошло немного, лагерь же старый, тренировочный. Только обживаемся. Часть землянок затоплена. Ну да и народу у нас не так много, как хотелось.
– А сколько? – поинтересовался Старр.
– Пара сотен будет, в основном люди деревенские, но есть и воины прибившиеся, охотники. Вот сейчас с нашим командиром познакомитесь заодно. Он под Малым Сколом сражался!
Ладомар хмыкнул:
– Мы тоже…
– Ты? – удивился партизан. – И уцелел? Там же паладинов сразу под нож пускали!
– Мир не без добрых людей…
Ладомар заметил, как напрягся Старр. Немудрено, его наверняка считают сбежавшим с поля боя… Королем, бросившим своих подданных.
– Нам сюда. – Командир разведчиков остановился у огромного пня, достал кинжал и постучал по дереву. Открывшемуся проходу спутники уже не удивились.
Уверенно нырнув в темный провал, партизан знаком поманил за собой остальных.
– Ты заболеешь, – уверенно заявила Лемилла. – Тебе туда нельзя!
Эйдор удивленно воззрился на возлюбленную. В голосе белокурой красавицы проскользнула легкая паника.
– Все будет хорошо, солнышко! Все будет хорошо! Мне очень хочется посмотреть на это… Не волнуйся, хорошо?
Лемилла поникла и покорно спустилась за юркнувшим в проход чародеем.
– Плохо это все, – тихо произнес Старр. – Вдруг узнают?
– Выкарабкаемся, брат. – Ладомар последовал за спутниками.
Земляные ступени, укрепленные ветвями, вывели его в небольшой, выложенный тускло светящимися бревнами коридор. Остановившись у одного из источников света, паладин коснулся его пальцем. Знакомый раствор, таким пользуются рудокопы в шахтах, где нельзя разводить огонь. Цокнув языком, Ладомар зашагал по проходу дальше.
Миновав пару завешенных промасленными шкурами ответвлений, из которых доносились людские голоса, путники наконец добрались до места, куда вел их партизан.
– Пришли! – хмыкнул тот и громко произнес: – Даск, я с гостями!
– Заходи, друже, – немедленно отозвались из-за полога.
Откинув тяжелую шкуру, разведчик жестом пригласил спутников войти.
В объятом гнилостным светом помещении на грубом топчане лежал худой мужчина и с интересом изучал вошедших. Даже когда внутрь протиснулась Лемилла, командир отряда партизан не пошевелился.
– Кто такие? Откуда? – недовольно буркнул он разведчику.
– Вытащили их из-под носа мереанцев, – ответил тот. – Знатную мясорубку они устроили у Халимских катакомб!