Погуляй Юрий. Именем Горна?

   – Здравствуйте! – повторил он.
   Один из мужчин поднял голову, коротко кивнул, улыбнулся, обнажив неровные зубы, и вернулся к игре. Его товарищи молчали, сосредоточенно изучая доставшиеся им карты.
   Из подсобного помещения появился хозяин трактира. Близоруко щурясь и вытирая руки о серый передник, низкорослый толстячок произнес:
   – О как! Гости! Проходите, присаживайтесь! Есть что будете? Может, комната нужна? Откуда идете? Какими судьбами в Стохолмье?
   Ошалев от потока вопросов, Эйдор миг собирался с мыслями.
   – Хотелось бы горячего чего-нибудь, добрый хозяин!
   – Ну не холодцом же потчевать, – живо всплеснул руками толстячок. – Гумми же не дурак! Значит, картошечки отваренной да эля горячего кружечку, так? Есть рыба, могу и уху по велению!
   – Нет, рыбы не надо. – Эйдор прислонил лыжи к стенке и расстегнул тулуп. – Неси, хозяин.
   Усевшись за стол, парень оглядел помещение. Украшений мало, но не из-за жадности, а для создания еще большего уюта. На стене, у двери, висела голова медведя, в глубине зала потрескивал камин, у которого располагались два деревянных кресла. Приятное место, в очередной раз отметил для себя Эйдор и наконец распустил волосы. Во время путешествия они ему только мешали, и потому юноша постоянно собирал их в хвост, отчего к концу дня кожа на голове начинала болеть. Состригать же густые, светлые вьющиеся волосы, которым позавидовала бы любая красавица, молодой странник не хотел.
   Горячий эль принесла полная служанка, озорно улыбнулась, поставила глиняную кружку на чистый стол и направилась к игрокам. Те, нахмурившись, смотрели на расклад и вполголоса спорили.
   – Слепой Колдун бьет Пехотинца! – бурчал тот, кто кивнул Эйдору при входе.
   – Да пусть бьет, дурья твоя башка, но не в этот раз, – добродушно говорил плечистый игрок с пышной рыжей шевелюрой. – Ты видишь, чта Мертвые Псы выложены?
   – На третьем круге Псы Пехотинца защищают, – не соглашался первый.
   – А у нас какой? – вдруг вмешался третий, лысеющий уже мужчина с усталым, бледным лицом. Юноше показалось, будто он только проснулся.
   – Да третий же, завали тебя штольня! – возмутился рыжий.
   – Какой третий, когда четвертый? Сейчас Псы не защищают! – ткнул в карты первый.
   – Да иди ты, – удивился рыжий.
   «Храм» Эйдор никогда не понимал из-за сложных правил, но послушать игроков любил. Так интересно было, перед глазами вставали картины придуманных сражений. Вот идет по полю Слепой Колдун, вместо глаз кровавые раны, но они ничуть не делают его слабее. Вот навстречу волшебнику выходит рослый Пехотинец в бело-золотых доспехах Гвардии Братства, а вокруг воина снуют мертвые собаки. Дух захватывает!
   Пригубив эль, юноша с наслаждением прикрыл глаза. Потрясающе!
   Картошку хозяин принес сам, поставил исходящее паром блюдо перед гостем и сел напротив, заинтересованно оглядывая Эйдора.
   – Гумми меня звать! Нечасто гости к нам захаживают!
   – Эйдор, – представился юноша и с жадностью принялся за еду.
   – Ничего, что отвлекаю? – озаботился толстячок.
   Эйдор лишь мотнул головой, мол, нет, все в порядке.
   – Так комната-то нужна? – Трактирщик походил на заботливого деда, таким взором он смотрел на кушающего гостя, что странник едва сдержал умиленную улыбку. – Хорошая, с видом красивым. И теплая! Возьму немного, сущие пустяки, а не деньги-то! Каких-то два братиска!
   – Скорее всего нужна, похолодало! – с набитым ртом ответил Эйдор.
   – Так-то оно так, да ведь и весна уже не за горами. Скоро солнышко пригреет, речушки вскроются! У нас не замерзнешь! Гумми никогда не врет, любого спроси в округе!
   Юноша улыбнулся, наслаждаясь отлично сваренной картошкой с маслом.
   – Как дела в большом мире? У нас известия редки, на отшибе как-никак.
   – Да все по-старому. Король здоров, да хранит его Братство, – механически коснувшись лба, произнес Эйдор. Толстячок немедленно повторил его жест. – На востоке от Большой, правда, опять шумят, но когда там спокойно бывало?
   – Вечно там недовольны чем-то, – сокрушенно покачал головой Гумми. – Казалось бы, живи да радуйся, нет, найдется тот, кого пчела ужалит! Значит, нет известий?
   – В хороших империях новостей никогда нет, – вспомнил древнее изречение Эйдор.
   – Что правда, то правда, – немедленно согласился толстячок. – А к нам-то какими судьбами?
   Эйдор промолчал, вспомнив о цели путешествия. Легендарный Ледяной Страж, скованный Братством на дне когда-то работавшей штольни. Исполин, прорвавшийся в Анхор из царства Подземельного во время последней войны.
   – Да так… Проездом. Вот, на штольню посмотреть, – уклончиво ответил юноша.
   – С ынспецией или как? – хитро прищурился догадливый Гумми, и Эйдор виновато улыбнулся:
   – Что-то вроде нее.
   – А все в порядке у нас! Не извольте беспокоиться! – засуетился толстячок, незаметно перейдя на «вы».
   – Я видел, хорошая деревенька, очень уютная. Я бы тут поселился, но служба есть служба.
   – Да, дела Братства превыше всего. Вот только…
   – Что? – напрягся Эйдор.
   – Штольня-то старая. Там небезопасно стало, то бишь. Сваи-то совсем прохудившиеся…
   – Потому и посмотреть надо.
   – Дело ваше, господин инспектор. Гумми не враг Анхору!
   – Я прекрасно это понимаю.
   – Проводничок-то нужен? Или сами пойдете?
   – Не помешал бы. – Эйдор почувствовал, что у него портится настроение. Он очень не любил, когда в нем признавали инспектора, но врать-то тоже не стоило. Неправильно это. Узнав правду, народ сразу меняется. Гораздо приятнее работать инкогнито. – Только, Гумми, не надо рассказывать о том, что я с инспекцией, хорошо? Простой путешественник.
   – Да конечно же, господин инспектор, да что я, враг, что ли? Конечно же не скажу!
   – Эйдор, – поправил его юноша. – А?
   – Меня Эйдором звать.
   – О, простите, господин Эйдор…
   – Ладно, – оборвал трактирщика юноша, прекрасно понимая, что не смолчит Гумми. Растрезвонит, и хорошо бы, если не на всю деревню. Очень хочется уюта и покоя, а не настороженных взглядов. Людей беспокоить грешно…
   – Где бы мне смотрителя найти?
   – А это мы мигом! Вон, Рыжий сидит играет! Он за штольней и следит! Эй, Рыжий!
   Эйдор не успел остановить разговорчивого толстячка и теперь, смакуя эль, предоставил ситуации разрешаться самой.
   – Че?
   – Рыжий, вот, к нам гость приехал! С тобой хочет поговорить. Штольню посмотреть.
   Плечистый игрок обернулся, скользнул по Эйдору веселым взглядом:
   – Рисковое дело, завали тебя штольня. Там совсем тяжко ходить стало. Год-два – и рухнеть она, как пить дать рухнеть.
   – Я столько проехал, – вмешался инспектор. – Готов рискнуть.
   – Ха! Ты-то, может, и готов, – осклабился Рыжий. – Да чего говорить-та! Сходим мы к ней, но завтра. С утречка пораньше, мне все равно в тот край надо. Так чта с ранья и пойдем, идет? Но внутрь – ни-ни! Указ!
   – Да, конечно же, спасибо большое!
   – Эх, завали тебя штольня, но на Ледяного стоит глянуть! Я те точна говорю. Спасибо Братству, чта он на дне торчит, а не по Анхору бродить!
   – Храм! – хмыкнул лысый, и Рыжий забыл про существование гостя:
   – Как эта?
   – Х-ха! Ну, Рыжий, значит, послезавтра дров мне поколешь! – Лысый довольно потер руки.
   – Вот ведь дело, завали тебя штольня! И впрямь Храм! – громогласно возмутился раскладу карт плечистый. Кривозубый оскалился, хохотнул, хлопнул лысого по плечу.
   – Ну не буду отвлекать, как откушаете – извольте ко мне, я комнатку покажу. Хорошая комнатка! – Гумми поднялся с лавки и поспешил в подсобку.
   Эйдор уткнулся в кружку, настроение было безнадежно испорчено, хотя чем Подземные не шутят, вдруг да смолчит трактирщик?
 
   Комната и вправду оказалась хорошей: в меру просторная, уютная. От окна не веяло привычным холодом, как во многих постоялых дворах, на нем красовались редкие для таверн занавески. Перед лежанкой на полу аккуратно постелен чистый коврик. У двери примостился стул с изогнутой спинкой и мягкой подушкой на сиденье. Устроившись на таком подарке судьбы, Эйдор задумался.
   О плачевном состоянии штольни он знал, все-таки почти триста лет минуло с тех пор, как в ней зачаровали Ледяного Стража. Да и Хамриф рассказал то, что в отчетах прошлой инспекции указано не было. Плохи дела в Стохолмье, неудачно все складывается, Брат-наместник без дела не сидит, но и место сложное. Соседи дурные, своенравные, житья спокойного не дающие. На востоке от Большой много недовольных, годами туда уходили те, кому Братство мешало. Лихой народ, шебутной. В последнее время еще и с Мерзлыми спутавшийся.
   У Ясного города один из самых крупных в Анхоре гарнизонов стоит, даже Гвардия имеется, а все равно объявляются хищные корабли с востока. Одна хвала им, что только у порта и шумят, южнее – вдоль Большой – не лютуют. Может быть, пока? Говорят, что Мерзлые и за рекой появляться стали, а они Анхор никогда не любили. Вот народ и беспокоится, ведь не слепой он, видит многое.
   Да и доверия к Братству тут поменьше будет, чем в той же Зеленой Долине. Близко земли Вольных к Стохолмью, близко, и Мерзлые недалеко, потому и сомнений много.
   А еще и Заброшенная штольня. Отремонтировать ее невозможно, чтобы ненароком чары не сбить, Ледяного сдерживающие. В общем, благостно Стохолмье видами да напускным покоем, а на деле напряженный край. Но не Эйдорова забота о местных бедах думать. На то свои есть служаки.
   Невысокий, голубоглазый Эйдор родом был из Скафолка, богатого края к югу от этих земель. По традиции, инспекции проводили пришлые. Кто-то из Стохолмья сейчас небось у горы Вестника бродит, тоннели запечатанные проверяет, а то и у Башен крутится. Кто знает, как Верховные чародеи решили. Не Эйдорова ума дело…
   Странник улыбнулся мыслям, надо же, как деловито рассуждает, будто не раз Анхор пересек с инспекцией. А ведь пока только второе задание у него. И только небесный владыка Халд ведает, будет ли третье. Иные гонцы годами на месте сидят, добром обрастают.
   С сожалением покинув удобный стул, юноша принялся раздеваться. Давно не спал в кровати, ночами порой мечтал о таком отдыхе! Поэтому уснул Эйдор сразу, не ворочаясь.
 
   Спалось отменно, тихий быт крохотной деревни был тому причиной. Мир словно съежился до размеров комнаты, и юноше казалось, будто за ее пределами царит пустота. Утром Эйдора разбудил плечистый проводник. Рыжий не церемонился – выяснив, где почивает странник, он уверенно заколотил в дверь комнаты.
   Увернувшись от распахнувшейся двери, детина осклабился:
   – Чта? Идем на штольни глядеть?
   Юноша спросонья лишь кивнул и принялся собираться, одновременно вытряхивая из головы остатки сна.
   – Солнца сегодня будет много, – прислонился к косяку проводник, – Халд милостив.
   – До штольни ведь недалеко?
   – Недалече, но и не близко. Эта ж только отседа кажется, что она рядом. Вот такие чудеса, завали их штольня! Собрался?
   Эйдор понял, что трактирщик слово сдержал: столь непосредственно вести себя с инспектором Братства – только от незнания. Впрочем, юноша не возражал, а наоборот, радовался такому раскладу. Сказать придется, но можно сделать это и позже.
 
   Гумми, увидав в зале постояльца, споро предложил завтрак перед «дальней дорогой». Рыжий важно крякнул, почесал лохматый затылок и с авторитетным видом заявил, что подкрепиться не помешает. Могут и к вечеру вернуться.
   Эйдор не возражал, наскоро перекусил отменной яичницей, хлебнул на дорогу горячего отвара из высушенных трав. Лыжи, как успел заметить юноша, были заботливо поставлены у дверей. Славные хозяева, приятное место.
 
   Морозный деревенский воздух выгнал остатки сна из сознания, вдохнул в душу радость. Снежное Стохолмье блестело от солнечных лучей, на небе ни облачка, ветра почти нет. Чем не чудесный денек?
   Рыжий дотошно проверил крепления на лыжах, прищурившись, глянул на Заброшенную штольню, улыбнулся и, не дожидаясь Эйдора, заскользил к околице деревни.
 
   Несмотря на опыт путешественника, инспектор с трудом поспевал за смотрителем. Сказывалась местность, вверх да вниз идти, тем более на лыжах, жителю равнинного Скафолка непривычно. Рыжий внимания на Эйдора не обращал, улыбался своим мыслям, оглядывался по сторонам, будто на прогулку вышел, а значит, не замечал, как его подопечный медленно, но верно выматывался.
   На одном из холмов юноша не выдержал, попросил отдыха, с удивлением отметив, как сипло прозвучал его голос. Плечистый будто опомнился, смущенно крякнул:
   – Эта… Извиняй, задумался.
   Опершись на лыжные палки, переводя дыхание, Эйдор обернулся на деревню, а затем посмотрел на штольню. Полпути сделано! Отсюда поселок смотрелся будто игрушечный, нарисованный и еще более умиротворенный.
   – Скоро уж дойдем, не волнуйся! – поделился Рыжий.
   – Как звать-то? – поинтересовался у него юноша.
   – Кого?
   – Ну не меня же!
   – А… Симром кличут, – вновь сверкнул улыбкой плечистый. – Да только к Рыжему я больше привык как-та.
   – Я Эйдор.
   Проводник кивнул и неожиданно нахмурился:
   – Только эта… Когда дойдем, потише там. Место нехорошее, Ледяной все жа.
   – Отчего? Хвала Братству, не опасен он, – внутренне напрягся Эйдор.
   – Оно, конечна, так, но чудится мне, что… – Симр умолк, подбирая нужное слово, а юноша почувствовал, как екнуло сердце. – Ну ета, Ледяной меняется, завали его штольня! Раньше, вродя, побольша был. Да и теплее стала в штольне-та.
   – Не пугай, Симр. – Усталость как рукой сняло.
   – Да я-то чта? Может, и правда, мерещится, – пожал могучими плечами Рыжий. – Да толька не грех бы кому из чаровников показать. Но где их взять? До Ясного дня три, если верхом-та.
   Эйдор глянул на штольню. Теплее? Очень плохо… Только бы показалось смотрителю! Льдом оковали древнего стража. Тепло – верный враг чарам. Дурной признак.
   – Пошли, – выпрямился инспектор, не сводя глаз с недалекой цели.
   У черного зева они были спустя час. Огромный полуразвалившийся ворот, с помощью которого в старину вытаскивали наружу телеги с ценной рудой, был почти полностью скрыт снегом. Выдолбленная в камнях лестница ныряла в темные недра горы.
   – Вот она, штольня-та! – Симр довольно подбоченился. – За ней еща мой дед следил, да хранит Халд душу eгa.
   – Мне надо внутрь.
   – Внутрь нельзя! – помрачнел Рыжий, насупился. – Приказ!
   – Я инспектор. – Эйдор с тяжелым вздохом потянулся за медальоном Братства, показал его смотрителю и удивился. Симр расплылся в улыбке, будто не было только что тяжелого взгляда и угрозы в голосе.
   – Скользко там, – как ни в чем не бывало предупредил он, подошел ко входу, пошуровал в снегу и нащупал люк. Выудив оттуда факел, он деловито полез в поясную суму за огнивом. – И темно. В рукаве, где Ледяной стоит, светлее, но пока дойдем… Блуждать придется долго. Главный ж ход завалили еще тогда…
   – Второй факел возьми, – посоветовал Эйдор, стаскивая лыжи.
   – Почто? У меня схрон тама есть, не боися. Главна – на ступенях осторожнее, за поручень держися. Он крепкий, обновляю иногда. А на скат не вставай, насмерь убьешься.
   – Хорошо, Симр.
   – Не зевай, инспектор. – Рыжий высек наконец искру, и факел неохотно разгорелся.
   Последовав за решительно шагнувшим в черный зев Рыжим, юноша молча взмолился Халду. Только бы почудилось смотрителю штольни, только бы не ослабли чары. Хотя где-то в глубине души Эйдор был уверен – Симр прав.
   Блуждали долго, пару раз приходилось одолевать завалы едва ли не ползком. Рыжий неожиданно заботливо указывал все сложные места, освещая особенно сомнительные. У второго схрона проводник сменил факел и уверенно нырнул в узкий проход, до этого не замеченный Эйдором. Периодически смотритель останавливался, обезвреживал поставленные им ловушки, рассчитанные на чрезмерно любопытных гостей. Братство накрепко запретило посещать места, где заперты твари Усмия, мрачного Бога Подземных…
   – Вот он, – наконец приглушенно сообщил Рыжий, и Эйдор напрягся, ожидая увидеть Стража. – По этому коридорчику в залу выйдем, тама к стенке поближа, провал тама на нижние уровни, опосля лестничка будя, по ней и к рукаву выйдем, завали его штольня!
   Сердце готово было вырваться из груди, и юноша молча наградил ни в чем не виноватого проводника нелестным эпитетом, о котором сразу же пожалел. Ну не специально же смотритель пугает. Просто думает о своем, и все.
 
   В подземельях сыро, но все же чуть потеплее, чем снаружи. Земля согревает, оберегает от мороза.
   – Раньше богатая шахта-то была, да и сейчас добра хватаеть, – глухо поделился идущий впереди проводник. – Народцу, опять жа, больше было. Половина домов пустыя стоят, долго люд не держится в бездельи-та. Вот отчего Стража не в южных штольнях заперли? Они жа ужо тогда истощилися! А руда в Стохолмье лучшая завсегда была, как старики сказывають.
   – Я слышал, что иного выбора не было, – попытался оправдать Братство Эйдор. – Заманили его сюда, потому что не могли иначе.
   – Да слыхал я байку эту, завали ее штольня, слыхал. Понимаю, но обидна! Да и смельчаков, сюды затащивших Стража, жаль, но нет да объявится мысля-то, чта, может, и до южных дотянули бы…
   – Думаю, не до этого гвардейцам было, – поморщился инспектор.
   История о ста гвардейцах Братства была ему известна. Кровью своей заманивали, а разоряювший Стохолмье Страж шел по алой дорожке, будто зачарованный, прямиком в западню волшебников Братства. Сто воинов по очереди изошли кровью, сами или от рук товарищей, проложив красный путь. Герои… Сколько дошло – неведомо, да и чародеев тех больше никто не видел, погибли они, скорее всего, в момент заклинания. Но победили исчадье Подземного, заточили в недра шахты. Солнце тут не растопит, а огонь не повредит. Магический лед держит крепко…
   Но теплеет… Видать, Усмий вновь раскалил Подземные Кузни.
   Лестница оказалась старой, сюда Симр не добирался, поэтому идти пришлось очень осторожно, держась за сырые камни стен. Один раз Эйдор едва не потерял равновесие, но, испуганно ойкнув, удержался.
   – Осторожнее, – сообщил идущий впереди проводник. – Ухнешь вниз, меня еще к Халду заберешь. А мне рановата к Халду-то.
   Юноша смущенно улыбнулся, понимая, что такого извинения Рыжий все равно не увидит.
 
   В зал с Ледяным Стражем они вынырнули неожиданно для Эйдора. Сияющие голубым огнем стены заставили сердце инспектора замереть.
   Посреди застыло древнее косматое чудовище, огромное, в пять-шесть человеческих ростов, с длинными, едва касающимися земли когтистыми лапами. Необычайно крохотная для такого гиганта голова была опущена, будто монстр спал.
   Скованный льдом Страж был великолепен, если так вообще можно сказать о порождении Усмия. Белая шкура казалась невероятно пушистой, более подходящей зайцу, чем подобной твари. Могучие плечи, поджарая фигура. Подземный коварен, а Халд чист помыслами. И создания их под стать демиургам. Еретики за Большой говорят, что на самом деле это Усмий – владыка небес, а как раз Халд – зло мирское. Обмануты видом, а не сутью. Поклонники Подземного!
   Впрочем, их тоже можно понять. За время странствий Эйдор видел двух Детей Халда и двух – Усмия. Обитателей Небесного замка – закованных в алую броню воителей с огромными кожистыми крыльями, да Хмурого Гонца, как-то раз объявлявшегося в Скафолке. Летящая над землею голова в обрамлении спутанных волос. Создания владыки Халда.
   Творения Усмия не были ужасающими по виду. Вот Страж, например… А на старой гравюре, найденной Эйдором в архивах, был изображен Золотой Убийца, уничтоженный в сражении под столицей триста лет назад. Величественный воин в сверкающих доспехах. Таким должен быть благородный рыцарь, а не полководец Подземного.
   Недалекие умы могли потеряться от таких знаний, но юноша верил в Халда и судил по поступкам его Детей и созданий Усмия. Внешность обманчива.
 
   Ледяной колосс стоял посреди небольшого озерца, и Эйдор сразу понял, что Симр прав. Чары рушились. Слишком тепло, слишком много воды…
   – Че? – встревожился проводник, обнаружив, что инспектор переменился в лице. Тот молча полез в сумку и вытащил оттуда хрустальный шарик вызова.
   – Ты че?
   Звон разбившегося артефакта заставил Эйдора вздрогнуть, как наверняка вздрогнул в далекой обители Братства чародей. Дальше дело за ним, скорее всего уже через пару дней сюда прибудет какой-нибудь маг, чтобы уточнить ситуацию.
   – Ты че эта? – упорствовал Симр.
   – Сообщи в деревне, чтобы были готовы уходить из этих мест. – Эйдор прислонился к сырым камням и посмотрел на огромного Стража. Заклятия рушатся… Что произошло? Неужели опять война? Смогут ли чародеи вновь наложить заклятие на оживающее чудовище?
 
   Чародей был недоволен, но виду старался не подавать. По крайней мере в присутствии рыцаря Братства. Прибывший в Стохолмье Победитель званием был повыше обычного мага. И власти имел больше.
   – Возвращайтесь в Скафолк, сообщите настоятелю о произошедшем. Ваша задача выполнена, и выполнена хорошо. Благодарю за службу, – отчеканил наконец рыцарь, обладатель массивного волевого подбородка, очень короткой стрижки и серых, цепких глаз.
   Долгие расспросы подошли к концу только на второй день. Прибывшие в деревню волшебники и эскорт излазали штольню вдоль и поперек. Из обрывистых, случайно услышанных разговоров Эйдор знал, что Ледяного Стража сковали вновь, но теперь только в зале, и потому вход в его тюрьму решили обрушить, от греха подальше и без риска разрушить древние чары. Если что, творение Усмия все равно выберется, а до того дня ветхие опоры точно не доживут. Лучше раньше и самим, чем позже и с жертвами. Вполне логичный поступок. Странно, что так не сделали раньше.
   Оба дня Победитель и чародей Алинок попеременно расспрашивали инспектора обо всем, что он видел в окрестностях Стохолмья. Приходилось вновь и вновь в мельчайших подробностях рассказывать о дороге, о заботливом отношении к изображениям Поставленных, о штольне, о догадках, о действиях после. Иногда рыцарь задавал совершенно не относящиеся к делу вопросы. Например, интересовался прошлой инспекцией или спрашивал о здоровье настоятеля Скафолкской обители. Воин Братства показался Эйдору очень странным человеком: несмотря на ослепительную, часто мелькающую на лице улыбку, серые глаза лорда всегда оставались пристально внимательными. Алинок, в отличие от рыцаря, казался добрым дядюшкой и по большей части просто ворчал, что его оскорбляет недоверие Братства, не отпустившего в Стохолмье его одного. Однако после заверений юноши, что Верховные не ошибаются, чародей кряхтел, сокрушенно каялся в малодушии и продолжал расспросы, рано или поздно возвращаясь к теме «будто бы эти вояки понимают больше магов».
   И вот наконец Эйдор свободен. Теперь можно встать на лыжи и мчаться на юг, к родному Скафолку. Сообщить о произошедшем и забыть про неприятное задание. Если повезет, то получить миссию получше и найти успокоение в новых странствиях. В Анхоре очень много удивительных мест, которые хотелось повидать. Например, Шепчущий Город и леса Заката. Но это будет потом, сначала дорога домой. Разумеется, другим маршрутом, потому что одна и та же тропа – это потеря толики чудес, распределенных на пути каждого человека самим Халдом.
 
   Небольшую деревеньку у Заброшенной штольни Эйдор покинул утром, ни с кем не прощаясь и мыслями находясь далеко за пределами Стохолмья. Целая неделя пути до Скафолка ни капли не пугала молодого лыжника; гораздо лучше проводить время в дороге, а не на одном месте. Движение – жизнь.
   Правда, в родных землях он оказался чуть раньше: сказалась хорошая погода, легкий снег и отсутствие чего-либо интересного, способного задержать возвращение домой. Небольшие поселения, придорожные трактиры и знаменитая анхорская зима вокруг. Красиво, хорошо, но серенько, без ярких впечатлений. После Заброшенной штольни хотелось еще приключений, новых эмоций, поострее. Такие размышления неожиданно вызвали тень уныния и опасную мысль, что в иных краях все похоже на последнюю неделю. Живут себе люди, со своими традициями и законами, горя не ведают, счастливы в своем покое. И так везде. Юноша поймал себя на мысли, что сравнивает про себя такое существование с жизнью леса. Веками стоят деревья, красивые, спокойные, но везде одинаковые.
   В расположение обители Эйдор прибыл мрачнее тучи, силясь прогнать от себя вредные мысли. Он инспектор, и влачить однообразный быт ему по должности не положено, однако тоненький голосок в душе увещевал, что рано или поздно судьба заставит, и он осядет в одной из многочисленных деревень Анхора. Верить маленькому паникеру не хотелось…
   Серокаменный замок Братства возвышался на холме, у подножия которого, вокруг небольшого озера много лет назад выросла деревушка. Если дела пойдут совсем плохо, Эйдору придется построить здесь собственный дом, как поступали инспектора постарше. Община поможет, в этом юноша не сомневался, но как не хотелось приковывать себя к одному месту…
   Спустившись к замерзшему озеру, на котором то тут, то там виднелись рыбаки, Эйдор снял лыжи и направился в замок, стараясь пройти через центр деревни. Обычно общение с людьми помогало избавиться от плохих мыслей, но, к сожалению, за всю дорогу до ворот крепости путник не встретил ни одного знакомого.
   Караульные на входе в обитель Братства поприветствовали молодого инспектора сдержанными кивками, а вот офицер неожиданно поманил пальцем. Эйдор знал невысокого, слегка раскосого гвардейца, но не настолько, чтобы тот во время дежурства решил перекинуться с ним парой словечек, и поэтому, не скрывая удивления, приблизился.