Погуляй Юрий. Именем Горна?

   Вооруженные луками, закутанные в грубо выделанные шкуры, Вольные скользили по снегу на охотничьих лыжах, медленно приближаясь к убитым анхорцам.
   Рыцарь только сейчас заметил гостей, неуверенно оскалился, но меч в ножны вкладывать не спешил.
   – Уходить надо, сейчас сюда весь гарнизон придет, – бросил стоящий над Эйдором Вольный. – К деревне ближе да отсюда подальше. Пошли!
   Человек наклонился и, поднимая юношу, схватил его за локоть. За правый…
   В голове Эйдора вспыхнуло алое солнце.
 
   А потом лицо обжег невероятный холод.
   – Готов, – кивнул кому-то невысокий человек с деревянным ведром в руках. – Очнулся.
   Отфыркиваясь, Эйдор попытался встать, но случайно оперся на больную руку и, взвыв, повалился обратно.
   – Лечись, – донесся до него голос Агиры. – Время есть, тут безопасно.
   – Враг Анхора – наш друг, – сухо подтвердил еще один голос, и юноша посмотрел на говорившего. Огромный косматый воин в тесной ему кольчуге ощерил в улыбке идеально белые зубы. Неестественно белые.
   – Лечись, Эйдор, хватит озираться, – повторил Агира. Он стоял рядом с заросшим великаном, и ничто в его расслабленной позе не говорило о возможной опасности. Значит, не обманывал.
   Потянувшись за свитками и отложив в сторону изрядно отощавший рулон «стрелок», юноша надорвал «лечилку» и вновь взвыл – ему показалось, что кто-то в такт бьющемуся сердцу вонзает ему в руку горячий гвоздь. Однако пульсация медленно утихла, и парень с радостью обмяк, удивленно понимая, как хорош мир, в котором ничего не болит.
   – Вставай, застудишь себе все, если уже не застудил, – хмыкнул Агира.
   – Вылечусь, – с облегченной улыбкой отмахнулся Эйдор.
   – Не будь столь уверен, это не панацея.
   – У Путаных Мест будете завтра, а сегодня прошу вас откушать с нами в Общем Доме. – Косматый вновь улыбнулся. – Добыча вышла знатная, так что у племени Медведя сегодня праздник!
   Эйдор с непонимающим видом посмотрел на рыцаря. О чем говорит кольчужный воин? Взгляд товарища без слов ответил на незаданный вопрос. «Молчи», – выразительно сказали карие глаза Агиры.
   Поднявшись на ноги, юноша огляделся. Они находились посреди небольшой деревеньки, обнесенной старым частоколом. Несколько маленьких избушек по краям и огромное здание в центре, по всей видимости и являющееся Общим Домом.
   – Сторги, верный сын Медведя, проводит вас в тепло, друга, – пророкотал косматый, и человек с ведром торопливо кивнул. – А вечером будем пировать!
 
   Прихрамывающий на правую ногу Сторги повел товарищей прямо в Общий Дом. Ведро мужчина поставил у скрипучего крыльца и, обернувшись на гостей, стащил с головы шапку:
   – Медведь будет защищать вас, пока вы в этом доме.
   Эйдор и Агира переглянулись, а затем рыцарь торжественно произнес:
   – Мы благодарны Медведю.
   Сторги терпеливо ждал.
   – Что? – рискнул спросить Эйдор.
   Мужчина с тенью раздражения кивнул на стену Дома. Только сейчас юноша увидел висящее там оружие.
   – У меня ничего нет, – моментально ответил он.
   Агира с сомнением положил руку на эфес меча.
   – Медведь будет защищать вас, – напомнил Сторги и неодобрительно прищурился. Рыцарь посмотрел на Эйдора, затем перевел взгляд на стену. На лице воина отображалась внутренняя борьба, и наконец Агира порывисто шагнул вперед, снял перевязь и повесил ее на один из многочисленных крюков.
   – Добро пожаловать! – распахнул дверь Сторги.
 
   Прямо с порога в лицо товарищам ударил теплый воздух и сонмище запахов. Где-то плакал ребенок, откуда-то неслась мужская брань. Сторги отряхнул сапоги и зашагал по узкому, едва освещенному лучинами коридору.
   Проходя мимо открытых дверей, Эйдор не мог отказаться от соблазна хотя бы мельком оглядеть жилище Вольных, но в полумраке ему это не очень удавалось. Однако юноша заметил, что коридор проходил мимо больших помещений, где скорее всего отдыхают люди Медведя. Он видел подобное в казармах Обители, где жили обычные солдаты. Ряды кроватей, грубые лавки и неистребимый запах.
   Сторги отпер дверь в конце коридора и жестом пригласил гостей войти. Соратники оказались в огромном зале с множеством столов. Быстрым шагом миновав помещение, хромой провожатый нырнул в еще одну дверь, и товарищи торопливо последовали за ним.
   В конце концов блуждания завершились в небольшой комнатушке под лестницей на второй этаж.
   – Располагайтесь, – бросил Сторги и потянул носом воздух. – Здесь давно никто не жил, так как и гости у нас почти не бывают. Но спать можно.
   – Спасибо, – кивнул Агира, и провожатый протянул ему лучины.
   – Отдыхайте. – Сказав это, Сторги исчез.
   Эйдор оглядел тесную комнатушку с двумя койками.
   – Как будто трактир, – хмыкнул он.
   Рыцарь вышел из комнаты и зажег лучину от первого попавшегося ему огонька:
   – Никому ничего не говори.
   Эйдор с трудом сдержал возмущение, мысленно досчитал до десяти и произнес:
   – А я ведь ничего не знаю, Агира. Ровным счетом ничего. И это меня очень сильно угнетает. – Присев на койку, Эйдор с наслаждением на ней растянулся: – Объясни мне, что произошло на мосту!
   Рыцарь закрыл дверь и плюхнулся на соседнюю кровать.
   – То, что нас считают преступниками, я уже понял. Мне хочется знать почему?
   – Потому что так решили наверху, друг мой, – тихо ответил Агира.
   По лестнице, скрипя половицами, кто-то прошел, однако звук не показался неприятным, скорее уютным. Тепло, сухо и спокойно… В такие моменты начинаешь ценить дом.
   – Верховные?
   – Думаю, да, я и сам не знаю ничего, Эйдор. Вернее знаю, но очень мало. Мы должны скрывать от всех цель путешествия. Абсолютно, понимаешь? Никто не должен знать – ни свои, ни чужие. Слишком важное задание.
   – Поэтому эти люди знают, что мы идем в Путаные Места? – не удержался от сарказма Эйдор. В душе юноши царила невероятная усталость, и даже воспоминания о бое и убитых им солдатах ничем внутри не отзывались.
   – Пришлось соврать. Нас считают бунтовщиками, идущими за помощью в южные земли. Пусть считают, – вздохнул Агира. – Может, вздремнем? Тяжелый день был… А ты неплохо держался.
   – А зачем мы на самом деле туда идем?
   – Потом расскажу, друг мой, потом. И у стен есть уши… – Агира повернулся на бок.
   – Они специально объявили нас врагами, чтобы мы не думали возвращаться, так? – Эйдор прикрыл глаза, вслушиваясь в шумы Общего Дома.
   Агира заворочался, повернулся к юноше.
   – А ты не так глуп, как пытаешься казаться. Да, теперь дорога в Анхор нам открыта, только если приведем девчонку, – пробормотал рыцарь.
   – Сомнительная похвала, – скривился Эйдор.
   Рыцарь не ответил. Он спал.
 
   Их позвали только к началу пира. Племя Медведя праздновало отличный улов, сегодня Вольным удалось заполучить несколько мечей и пару пригодных доспехов. Эйдор понимал их радость: даже в Анхоре, в Скафолке бронники были самыми богатыми людьми, и если человек хотел обзавестись панцирем, ему приходилось платить очень большие деньги. Что же говорить про земли за Большой, где вряд ли найдется кузня, а если и есть такая, то с железом точно проблемы.
   Вольные не походили на тех дикарей, как о них рассказывали в Братстве. Нет, конечно, выглядели они устрашающе, но не чувствовалось от них «угрозы всему живому», как учил настоятель. Впрочем, о смутах на юге Анхора по вине Вольных Эйдор никогда не слышал. Это северные постоянно устраивают рейды на земли чародеев.
   Еда изысканностью и разнообразием не блистала, однако голодный инспектор отметил это лишь краешком сознания, целиком погрузившись в насыщение голода.
   Агира сидел рядом и с не меньшим аппетитом рвал мясо на куски. Над столами висел оживленный гул, витал запах браги, слышались отдельные торжествующие возгласы. Племя Медведя праздновало… В проходах суетились разносящие еду женщины, и Эйдор с омерзением и возмущением заметил, как их шлепают и лапают веселящиеся мужчины. Агира тоже смотрел на это с неодобрением, однако ни одна из «медведиц» такому вниманию не противилась.
   Может быть, в Братстве были правы? Так обращаться с женщинами – это признак варварства.
 
   Праздновали долго, сидящий радом с ними старый знакомый здоровяк, оказавшийся военным вождем племени, обхаживал гостей как мог, постоянно доливая в кружки потрясающей браги да подгоняя служанок, чтобы блюда рыцаря и инспектора не пустовали.
   Когда в голове изрядно зашумело и Эйдор понял, что пьян, косматый воин вдруг наклонился к нему и быстро проговорил:
   – Вас хотят видеть друзья.
   – Что? – не понял юноша, осоловевшим взором скользнув по бородатому лицу собеседника.
   – Пойдем! – Здоровяк поднялся, хлопнул по плечу Агиру и знаком позвал за собой.
   – Чего он хочет? – спросил рыцарь.
   – Я не понял, – глупо улыбнулся ему парень.
 
   С трудом выбравшись из-за стола, товарищи последовали за воином.
   – Вас хотят видеть друзья, – повторил здоровяк, едва они оказались на ночной улице. Свежий морозный воздух слегка прояснил голову Эйдора, и юноша уже осмысленно посмотрел на Агиру.
   – Идем, – деловито кивнул тот, и вновь в глазах приятеля бывший инспектор прочитал: «Молчи!»
 
   Рослый сын Медведя зашагал к удаленной от Общего Дома избе. Его фигура просто растворялась в темноте, и приятели, боясь потерять вождя из виду, торопливо поспешили следом.
   – Это он позвал нас к вам на помощь! – торжественно произнес здоровяк и замер перед дверью. – И мы пришли! Теперь он хочет вас видеть!
   Осторожно постучавшись, воин отступил от избы и встал рядом с Агирой.
   Дверь тихо открылась, и Эйдор почувствовал, как из нее дохнуло морозом, будто внутри было еще холоднее, чем на улице.
   – Входите, – раздался из дома сиплый голос.
   Агира почесал нос, покосился на приятеля и уверенно шагнул вперед, в темный провал двери.
   – Иди, – подтолкнул Эйдора здоровяк. – Он не любит ждать.
   Оказавшись в непроглядной темноте избы, юноша поежился от царящего здесь холода. Напрягая взгляд, молодой волшебник пытался разглядеть хоть что-нибудь в окружающем мраке.
   Когда вспыхнул голубой огонь, Эйдор с тихим вскриком закрыл глаза от неожиданности, затем прищурился, привыкая к свету, и застыл. В горле моментально пересохло. За покрытым инеем столом расположилась сутулая фигура, сжимающая в руках яркий сгусток пламени.
   – Рад, что племя Медведя успело на помощь, – просипел говорящий и подбросил голубой шар к потолку. Повиснув там, волшебная сфера осветила помещение полностью, и Эйдор понял, что инеем покрыт не только стол, но и стены, и пол… Все вокруг.
   Мерзлый… Да еще и шаман!
   – Мы благодарны вам, – чуть поклонился Агира.
   Юноша испуганно уставился на товарища. О чем он говорит? Благодарить Мерзлого? Врага? Их спас житель севера?!
   Но что делает шаман свирепого народа здесь, на юге?! Слухи не' врали! Вольные действительно якшаются с ледяными жителями.
   – Я чувствую твое смятение, юный чародей, – без эмоций проговорил шаман. – Ты удивлен встрече.
   – Он молод, Сердце Льда, – ответил за юношу Агира. – Но у него большое будущее!
   – Я вижу. – Мерзлый очень медленно повернулся к гостям. Покрытое инеем белое лицо шамана едва не заставило сердце Эйдора остановиться. – Славная жизнь его ждет, славная. Я вижу много побед.
   Эйдор попятился под взглядом пустых, покрытых льдом глаз.
   – И поражения… – добавил шаман. – Ты много потеряешь, мальчик. Но и многое приобретешь.
   В комнате повисла тишина, лишь тихонько потрескивал висящий под потолком шар.
   – Удачи вам в вашем нелегком деле, – наконец, произнес Сердце Льда. Свет погас, погрузив товарищей во тьму. – Ступайте!
 
   – О чем он говорил? – срывающимся шепотом спросил Эйдор, едва они оказались на улице.
   Агира хмыкнул, покачал головой:
   – А ты не понял?
   – Я…
   – Сердце Льда – великий шаман. Он видит сквозь годы, как мы сквозь воду! – пророкотал ожидающий их здоровяк.
   – Он сказал тебе о твоем будущем, – пояснил рыцарь. – Сожалею, друг мой. Я бы не хотел знать, что меня ждет.
   – Славная жизнь? Много потерь и много приобретений? – неожиданно возмутился Эйдор. – Хорошее предсказание, Агира. Я такое каждому скажу, и не ошибусь.
   – Ты сам понимаешь, что это был шаман Мерзлых, а не ты, – улыбнулся рыцарь. – И пророчества у вас разные. Идем спать, утром в дорогу.
 
   В тот момент Эйдор больше ни о чем не думал, раздираемый множеством вопросов. Почему шаман послал им на помощь племя Медведя? Откуда он вообще узнал, что они прошли переправу? Отчего он пожелал удачи тем, кто идет радеть за Анхор? И главное… Главное…
 
   – Если Мерзлый узнал о моем будущем, то он наверняка знал, зачем нам надо в южные земли! Почему не остановил?! – не выдержал Эйдор. – Что мы ищем там, Агира?!
   Рыцарь проверил крепление лыж, поправил перевязь меча и обернулся:
   – Ну теперь, вроде, можно говорить.
   В ста шагах к югу начинались Путаные Места. С виду – обычный лес, но вот только оттенок у снега был иной, розоватый. Провожающие спутников люди Медведя оставили их милях в двух к северу отсюда, не смея нарушать древнее табу рода. В эти земли никто и никогда не заходит, боясь Поставленных. И именно одного из них ждали сейчас два товарища.
   – В Анхоре умер координатор. Мы должны найти его замену. Замена – девчонка. Вот что мы ищем. А почему нас не остановил Мерзлый, я не знаю.
   – Кто умер?
   – Координатор, – повторил Агира.
   Эйдор сцепил зубы, молча проклиная спутника. Ну да, конечно, он же один из Братьев Рыцарей, ему наверняка известно больше, чем обычному инспектору. Но зачем постоянно об этом напоминать?
   – Координатор – это человек, который объединяет Детей Халда. Сейчас, после его смерти, они разрознены, ослаблены, хоть и стоят по-прежнему на защите Анхора, но если кто-то с юга решит прибрать наши земли к рукам – остановить врага не смогут. Те же Поставленные без поддержки Духоглотов невероятно слабы и если раньше могли задержать армию, сейчас могут пропустить даже отряд.
   – Духоглоты?
   – Не думаешь же ты, что две дюжины Поставленных могут удержать все южные границы Анхора? – удивился Агира.
   – Я никогда этим не интересовался, – признался юноша.
   – Духоглоты, вот кто на самом деле стережет границу. Поставленные ими управляют, вернее управляли, пока был жив координатор. Сейчас Духоглоты спят…
   – А Ледяной просыпается, – прошептал Эйдор и испуганно осекся.
   Рыцарь хмыкнул:
   – Я знаю. Слуги Усмия зашевелились. Вот и Мерзлые оказались так далеко на юге…
   – И та женщина – она будет новым координатором? А если она откажется?
   – Кольцо наденешь – не откажется, – загадочно бросил Агира.
   – То есть?
   – То и есть. – Рыцарь взглянул на руки Эйдора. – Кольцо-то при тебе?
   – Конечно! – Эйдор стянул варежку и показал врученный настоятелем подарок.
   – Вот и отлично.
   Юноша молча переваривал услышанное, когда из леса донесся долгий стон.
   – Что это? – Бывший инспектор даже присел от неожиданности и страха. В далеком вое, казалось, звучала вся мировая скорбь.
   – Тот, кого мы ждем. Мертвый Латник, – напряженно ответил рыцарь. Он заметно нервничал, поглядывая на Путаные Места.
   Эйдор не хотел больше ничего спрашивать; не в силах оторвать взгляд от леса, он осторожно полез за оставшимися «стрелами».
   – Ты его не убьешь, – заметил движение Агира. – Даже если и захочешь. Но в принципе это наш союзник, поэтому не бойся… Для Детей Халда мы не враги.
   Рыцарь зачем-то хлопнул себя по груди, будто проверяя, не забыл ли что, и слегка успокоился.
   Мертвый Латник появился неожиданно, будто из воздуха. Эйдор склонен был считать, что так оно и случилось, так как юноша не отрывал взгляда от чащи, а стоило моргнуть, как фигура Поставленного оказалась на границе леса.
   – Идем. – Агира вновь хлопнул себя по груди, повел плечами и заскользил к Путаным Местам.
   Эйдор поспешил следом, не сводя взгляда со стоящего без движения Мертвого Латника. Легенду о Поставленных он знал хорошо. Две дюжины генералов, добровольно отдавших свои жизни Халду, чтобы вечно оберегать Анхор от зла. После великой победы над армиями Усмия, после долгожданного мира эти люди выбрали путь Поставленных… Красивая сказка, некрасивая правда.
   Мертвый Латник с большим каплевидным щитом в одной руке и с клинком в другой смотрелся внушительно. Но внимание Эйдора привлекал только его меч, по лезвию которого пробегали зеленые всполохи.
   Не доехав до Поставленного нескольких шагов, Агира остановился и нерешительно посмотрел на приятеля. Да что с рыцарем происходит? Мотнув головой, воин Братства направился прямиком к недвижимому Латнику. Остановившись рядом с ним, он заметно приободрился и махнул рукой товарищу:
   – Давай быстрее.
   Латник со скрежетом повернул голову к Агире, и Эйдор заметил, как дрогнула рука Поставленного. Рука, в которой был зажат зеленый клинок. Рыцарь отступил от мертвого генерала на шаг, но быстро успокоился и улыбнулся. Юноша его понимал, вблизи слуга Халда смотрелся ужасно. Старый рифленый доспех со множеством прорех, из которых виднелись обрывки одежд. Подгнивший шлем-армэ^[1] с гротескной маской, ранее изображавшей плачущее лицо, а сейчас являющей собой чудовищное зрелище. Кусок ее отвалился и на людей смотрела пустая, заполненная изумрудным туманом глазница мумии, скрывающейся под доспехами.
   На Эйдора Латник даже не глянул, по-прежнему не сводя мертвого взора с Агиры.
   – А что дальше? – рискнул спросить юноша, когда тишина затянулась. Поставленный не шевелился.
   – Он доведет нас до южных границ Путаных Мест. С ним нам бояться нечего, лес будет всего лишь лесом. Без ловушек, без чудовищ… – неуверенно произнес Агира.
   – Чудовищ? – удивился Эйдор.
   – Путаные Места – родина для таких тварей, которых я даже во сне не хотел бы видеть. – Агира с опаской посмотрел на Латника и шагнул в сторону. Со скрипом голова Поставленного повернулась, отслеживая перемещение рыцаря.
   – Что он от меня хочет?! – возмутился воин.
   – Я не знаю, я впервые вижу Поставленного. Хотя нет! Хмурого Гонца я тоже видел!
   – Кто ж его не видел, – поморщился Агира. – Странный какой-то этот Латник.
   – А он нас слышит?
   – Наверное, – пожал плечами рыцарь. – Но вот почему стоит?
   Поставленный, словно подстегнутый словами воина, резко повернулся и зашагал в лес.
   – За ним! – Агира заскользил за Мертвым Латником.

ГЛАВА 4

   – Да пребудет с тобой Небесный Горн! – Ладомар с удивлением смотрел, как хозяин трактира корчится на полу за стойкой. Едва тот замер, паладин вытащил меч и пригвоздил усмийца к полу. Редких посетителей сдуло из зала, едва странника, вошедшего в таверну, охватило сияние.
   – Откуда вы только беретесь, а? – Святой воин обтер меч о рубаху убитого им слуги Усмия и раздосадованно покачал головой.
   – Опередил! – раздался сзади веселый голос, и, бряцая железом, в трактир вошел рыцарь в рыжих доспехах. – Я тоже хотел тут остановиться, но мимо проехал.
   Ладомар поприветствовал человека коротким, но уважительным кивком. Он его знал – один из известных паладинов Ордена. Ваогар Рыжий собственной персоной.
   – Приятно увидеть в этом захолустье одного из своих. – Рыцарь подошел ближе, хлопнул Ладомара по плечу и нагнулся над стойкой. Заметив удивление на лице паладина, Ваогар пояснил: – Они его тут обычно прячут!
   – Кто?
   – Тавернщики! О! Я же говорил! – Рыжий поставил на стойку запечатанный кувшин. – Лучшие вина не в погребе, я давно это усвоил. У каждого уважающего себя хозяина есть пойло для особых случаев, для особых гостей и за которым бежать не надо.
   Ладомар тупо уставился на добычу соорденца.
   – Будешь? Думаю, хозяин не против. – Паладин стянул с головы шлем и водрузил его рядом с кувшином. – Пить хочется – спасу нет.
   Повадки Ваогара Ладомару не понравились. Но к людям такого характера он всегда питал некую симпатию. С ними забываешь о проблемах.
   – Ну так как? – Рыжий ловко откупорил кувшин и сразу же принюхался. – О! Эйморское!
   – Буду, – кивнул Ладомар, и его взгляд упал на мертвого усмийца. Эймор – это приятное воспоминание. Там было хорошо, и там была Элинда…
   – Ну вот и отлично. – Рыцарь вновь покопался за стойкой и выудил две глиняные кружки. Разлив вино, он подал одну из них Ладомару и сграбастал свою. – За Небесный Горн, да пусть сияет он над горами Анхора вечно!
   Залпом опрокинув в себя кружку, отчего по лицу воина потекли розовые ручьи вина, Ваогар грохнул пустой тарой по стойке:
   – Хорошо!
   Ладомар сделал небольшой глоток, наслаждаясь напитком, и задумался, как быть дальше. Таверну сегодня же сожгут напуганные жители, если не вмешается управляющий города. Спать надо в другом месте.
   – Куда путь держишь, брат? – Ваогар плеснул себе еще вина.
   – Не знаю, пока на север, потом на запад.
   – Это ты зря. – На сей раз Рыжий пил медленнее. – На запад сейчас лезть не стоит. Война там вот-вот начнется. Мереан вот-вот с Кронеем схлестнется. Халдия, говорят, свои дружины на помощь соседу послала. В Зурраге неспокойно. Сейчас там армия нужна, а не мы.
   – Какая разница, где нести волю Горна? – неприятно удивился Ладомар.
   – Огромная, брат! Да, я забыл представиться – Ваогар Рыжий.
   – Ладомар из Двух Столпов.
   – Ни разу не слышал, – широко улыбнулся Ваогар и поднял кружку. – Ну за знакомство!
   – Ну так какая разница? – Ладомар глотнул вина, с трудом сдерживая закипающую ярость. Помощь Горна для всех, а не для избранных! Так он всегда жил и потому не принимал иной точки зрения.
   – Мы ничем не можем там помочь. Вот если «заказников» отсылать – это еще куда ни шло. А по одному ходить бесполезно. Война, брат, это не шутки. Там сначала стреляют, а потом вопросы задают. Так что я вне игры! Хотя Зурраг бы посетил с удовольствием. Но дальше на запад – ни-ни.
   – Почему мы не можем помочь? Людям всегда нужна помощь!
   – Во время войны, брат, им в первую очередь нужны твой доспех, твой меч и твой конь. А иногда и твое мясо. – Ваогар перестал улыбаться.
   В словах Рыжего была разумная нотка, но Ладомар все равно не согласился с соорденцем, хотя вслух ничего не сказал.
   – Я заметил, что ты молитвой изгоняешь. – Ваогар оперся о стойку. – Зря. Много сил и долго. Можно быстрее. Хотя чисто.
   – То есть? – не понял паладин.
   – Ну просто силу сразу выплескиваешь, без всяких «прощаю тебя» да «пребудет с тобой Небесный Горн». Я сам так лет семь работал, а сейчас понял, что достаточно просто направлять удар, и все. Правда, сгорают, подлецы, и жгут ценные вещи. – Рыжий уставился на труп хозяина таверны. – Где ж переночевать?
   – Как это? – Ладомар заинтересовался словами рыцаря. Он сам не раз думал об ином способе изгнания, но испытывать на собственной шкуре не хотел.
   – Да просто: смотришь на цель и посылаешь заряд.
   – Как?! – не понял паладин. – Как его посылать?
   – Я просто говорю про себя: «Этот», – пожал плечами Ваогар. – Мне самому подсказал знакомый. Теоден из Мирамии, слышал?
   Ладомар кивнул и вновь приложился к кружке.
   – Слушай, а я ведь сейчас тоже на север, хочу на Путаные Места поглядеть. Можем вдвоем съездить, заодно и проверим! – загорелся Ваогар. – А, что думаешь? О, проклятье, прости, забыл, как тебя звать. – Он сокрушенно покачал головой: – Память вообще никуда не годится. Я ж и методу этому рад, потому что слова изгнания с трудом вспоминал.
   – Ладомар я, – привычно представился паладин.
   – Так вот, Ладомар, давай завтра с утра вместе?
   Отпив еще глоток, Ладомар задумчиво покатал вино во рту, проглотил и кивнул:
   – Идет.
   С такими людьми интереснее, они отлично прогоняют дурные мысли, когда находятся рядом, а исчезают незаметно и без грустного осадка.
   – А сегодня предлагаю гулять на полную! Сначала тут, а потом поищем девиц покраще да послаще!
   – Гулять – да, а вот с женщинами – нет, – улыбнулся Ладомар и соврал: – Обет.
   – Ух! – с уважением посмотрел на него Ваогар. – Я вот птицу не ем, мне проще. Силен, брат! Я бы не решился. Но извини, тогда просто посмотришь. Мне женской ласки очень не хватает, без нее и в бой идти не с руки.
   Ладомар еще раз посмотрел на мертвого трактирщика и молча поднял кружку, будто салютуя убитому усмийцу.
   – Так его, – заметил жест Ваогар и с удовольствием его повторил. – Ну за смерть рабов Усмия, брат!
   И они вновь выпили.
 
   Что было дальше, Ладомар помнил неважно, так как за первым кувшином последовал второй, а там и третий… Мешать паладинам никто не решился; наряд стражи, прибывший за покойником, даже постарался сделать вид, что не видит гуляющих рыцарей. А потом мир понесся сломанным калейдоскопом. Громкие песни Ваогара, разбитый о стену дома кувшин, погоня по городу за сбежавшим конем Рыжего. Тесный дворик с заросшим древним фонтаном. Здесь Ладомару стало плохо, и новый приятель трогательно кружился рядом, приговаривая:
   – Водички, водички попей – полегчает.
   Походная фляга, большой глоток, и снова пляс в голове. Хихикающие шлюхи с горящими и маслянистыми глазами. Размахивающий кошелем Ваогар. Крошечный дом с невыносимым запахом жасмина. Рыжий рыцарь, удаляющийся в соседнюю комнату с плотной брюнеткой. Женщина с распущенными волосами, тянущаяся к поясу Ладомара. И она же, обиженно глядящая на воина с пола.