Будто не вы первый мне наговорили об этом!
-- О чем?
Нэнси опасливо выглянула из полуотворенной двери сарая. Убедившись, что
в доме все тихо, она подошла к старому Тому поближе и почти шепотом
проговорила:
-- Да ведь вы первый заявили мне, что у мисс Полли был возлюбленный
предмет, так? Ну, и потом я думала, думала и решила, что нашла то, что
искала. Потом я сложила два и два, но получилось у меня не четыре, а пять...
Старый Том отмахнулся от нее и принялся за работу.
-- Вот что я тебе скажу, -- пробурчал он. -- Если хочешь толковать со
мной, рассказывай безо всяких там загадок. Страсть как не люблю, когда меня
принимаются поддевать всякими там цифрами. Буду я еще копаться в твоих
подсчетах!
-- Ладно, не сердитесь уж, мистер Том, -- засмеялась Нэнси. -- В общем,
я тут услышала кое-что, а потом вспомнила, про что вы мне тогда толковали.
Ну, я и решила, что мисс Полли и мистер Пендлтон любили друг друга.
-- Мистер Пендлтон? -- у старого Тома даже сутулая спина на мгновение
выпрямилась, до того он удивился.
-- Ну, теперь-то я уже знаю, что это не так. Ведь мистер Пендлтон любил
мать нашей благословенной девочки. Потому-то он и хотел... -- Тут Нэнси
вспомнила, что обещала Поллианне не говорить никому о предложении Пендлтона.
-- Ну, это неважно, -- продолжала она. -- В общем потом я поспрошала людей,
и все как один мне заявили, что мисс Полли просто не переваривает этого
мистера Пендлтона. Это случилось, когда ей было восемнадцать или двадцать
лет. Кто-то пустил сплетню, что они -- влюбленная парочка, и она поссорилась
с ним.
-- Да, да, я помню, -- кивнул головой старик. -- Это случилось года
через три или четыре после того, как мисс Дженни отказала ему и уехала с тем
парнем. Мисс Полли очень жалела мистера Пендлтона. Она старалась быть с ним
поласковей. Видать, она немного перестаралась. Наверное, из-за того, что уж
очень ненавидела того пастора, который увез сестру. Ну, а потом кто-то
пустил эту самую сплетню, что она хочет окрутить его...
-- Она? Окрутить? -- перебила Нэнси.
-- Да, я тоже не мог поверить. Но слухи пошли по всему городу. Какая
порядочная девушка стерпит такое? А у нее еще как раз в это время начались
нелады с собственным возлюбленным. Вот с тех пор она и замкнулась, словно
улитка в раковине, и сердце ее зачерствело.
-- Знаю, мне многие так рассказывали. Вот потому-то мистер Том, я чуть
не брякнулась на пол, когда увидела его у наших дверей. Ну, вот, и впустила
его, а потом пошла к ней и сказала.
-- И что она ответила? -- старый Том даже дышать перестал от волнения.
-- Сначала она просто сидела и не двигалась, и я подумала, что она не
расслышала, о чем я ей толкую. Я уж хотела повторить, и тут она мне тихо так
говорит: "Пойди и передай мистеру Пендлтону, что я сейчас спущусь к нему".
Ну, я пошла и передала ему, а потом побежала сюда во весь дух, чтобы вам
рассказать, -- еще раз осторожно выглянув во двор, завершила свой рассказ
Нэнси.
Старый Том только хмыкнул в ответ и принялся за работу.
Мистеру Пендлтону не долго пришлось сидеть в одиночестве. Вскоре он
услышал шаги, и на пороге гостиной показалась мисс Полли. Он быстро оперся
на костыль, чтобы встать, но она жестом остановила его. Однако руки она ему
все же не подала, а лицо ее сохраняло холодное выражение.
-- Я пришел узнать о Поллианне, -- несколько резко проговорил он.
-- Благодарю вас. Она все так же, -- ответила мисс Полли.
-- Но скажите же, что с ней? -- спросил он, и голос его дрогнул.
Взгляд мисс Полли разом утратил холодность.
-- Я не могу, -- едва слышно проговорила она. -- Ах, если бы я только
могла...
-- Вы хотите сказать, что не знаете?
-- Да.
-- А доктор?
-- Доктор Уоррен толком ничего не может понять. Он обратился к
специалисту из Нью-Йорка. Они договорились о консультации на самое ближайшее
время.
-- Но вы хоть знаете, что у нее повреждено?
-- У нее ссадина на голове, несколько синяков и... и травма
позвоночника. Видимо, она и вызвала паралич ног.
Джон Пендлтон глухо вскрикнул. Какое-то время ни он, ни мисс Полли не
могли вымолвить ни слова. Потом мистер Пендлтон, запинаясь, спросил:
-- А Поллианна?.. Она знает об этом?
-- Нет, она пока не поняла. И я... я не могу ей сказать.
Мисс Полли поднесла руку к горлу, -- кто знает, сколько раз за эти дни
она вынуждена была вновь и вновь прибегать к этому жесту!
-- Она знает, что не может ходить. Но она думает, что у нее просто
сломаны ноги. И она рада, что у нее сломаны ноги, как у вас. Она говорит,
что ноги срастаются, а уж если заболел и стал инвалидом, как миссис Сноу,
тогда уж это на всю жизнь. Она все повторяет и повторяет это, и... Мне
кажется, я просто умру от горя!
Слезы застили мистеру Пендлтону глаза, но все же он видел изможденное
от горя лицо мисс Харрингтон. И, глядя на нее, он невольно вспомнил, что
говорила ему Поллианна, когда он в последний раз уговаривал ее переехать к
нему:
"Ой, мистер Пендлтон! Я не могу оставить теперь тетю Полли!" Джон
Пендлтон собрался с силами и, едва справляясь с голосом, спросил:
-- Знаете, мисс Харрингтон, сколько я уговаривал Поллианну переехать ко
мне?
-- Поллианну? К вам? -- возмутилась мисс Полли.
Гостя просто передернуло от ее тона. Но он сдержался и, как мог
спокойно, продолжал:
-- Да, я хотел удочерить ее. Официально удочерить. И, конечно, она
унаследовала бы все мое состояние.
И тут мисс Полли вдруг подумала, стоит Поллианне согласиться, и она
обеспечит себе блестящее будущее. Единственная мысль, которая теперь
занимала мисс Полли, поняла ли это Поллианна и не соблазнилась ли заманчивым
предложением мистера Пендлтона?
-- Знаете, я очень привязался к Поллианне, -- продолжал мистер
Пендлтон. -- Мне нравится она и сама по себе и потом... в память о ее
матери... Я готов отдать этой девочке всю любовь, которая скопилась во мне
за двадцать пять лет одиночества.
Любовь! Услышав это слово, мисс Полли вдруг вспомнила, чем
руководствовалась сама, беря девочку в дом. И только она об этом подумала,
как словно наяву услышала слова, которые произнесла Поллианна сегодня утром:
"Мне хочется, чтобы родные меня называли "милая!"" И вот изголодавшейся по
любви девочке вдруг предлагают любовь, скопившуюся за двадцать пять лет
одиночества! Неужели она нашла в себе силы отказаться от такого? И только
мисс Полли подумала об этом, как у нее все опустилось внутри, ибо именно
сейчас она отчетливо поняла, что без этой девочки жизнь для нее утратит
всякий смысл.
-- И что же? -- спросила она у мистера Пендлтона.
Вопрос прозвучал очень резко, но сквозь холодность тона мистер Пендлтон
без труда уловил истинные ее чувства.
-- Она отказалась, -- грустно улыбнувшись, ответил он.
-- Но почему?
-- Она не хотела вас оставлять. Она сказала, что вы были так добры к
ней, и она не может. Она сказала, что останется с вами. И еще она сказала,
что вы тоже хотите, чтобы она жила у вас.
Мистер Пендлтон с трудом поднялся на ноги. Стараясь не встречаться
взглядом с мисс Полли, он решительно направился к двери. Он уже собирался
выйти из гостиной, когда вдруг услышал торопливые шаги за спиной. В
следующее мгновение мисс Полли поравнялась с ним и протянула ему трясущуюся
руку.
-- Когда придет специалист из Нью-Йорка и с Поллианной что-нибудь
прояснится, я обязательно сообщу вам, -- дрожащим голосом сказала она. --
Спасибо, что зашли, мистер Пендлтон. Я обязательно передам Поллианне. Она
очень обрадуется, когда узнает. Ну, до свидания, -- и она крепко пожала ему
руку.
На другой день после того, как Джон Пендлтон посетил Харрингтонское
поместье, мисс Полли решила, что обязана подготовить девочку к визиту
специалиста:
-- Поллианна, милая, -- ласково начала она, -- мы с доктором Уорреном
решили, что к тебе нужно пригласить еще одного врача. Он может сказать
что-то такое, что ускорит твое выздоровление. Ты понимаешь?
Лицо Поллианны засветилось от радости.
-- Понимаю, тетя Полли! О, я так рада, тетя Полли, что ко мне придет
доктор Чилтон! Я давно уже хотела, чтобы он пришел. Я просто боялась, что вы
не захотите его звать, потому что он увидел вас в тот день на террасе. А
теперь вы захотели, и я так рада, тетя Полли!
Лицо мисс Полли сперва побелело, потом покраснело и, наконец, вновь
побелело. Однако когда она начала говорить, голос ее звучал по-прежнему
весело и спокойно.
-- Нет, нет, милая. Я имела в виду вовсе не доктора Чилтона. К тебе
приедет очень известный специалист из Нью-Йорка. Он как раз занимается
такими травмами, как у тебя.
-- Я не думаю, что он знает и вполовину столько, сколько доктор Чилтон!
-- уверенно воскликнула Поллианна.
-- Да нет же, милая, он очень хороший специалист, -- настаивала на
своем мисс Полли.
-- Но ведь мистера Пендлтона доктор Чилтон лечил, -- не сдавалась
Поллианна. -- А у него ведь тоже нога сломана, и он уже выздоравливает. Если
можно, тетя Полли, пусть ко мне лучше придет доктор Чилтон!
Тетя Полли опять покраснела. Некоторое время она растерянно молчала,
когда же заговорила вновь, голос ее хоть и звучал по-прежнему ласково,
однако теперь в нем слышались привычная решительность и твердость.
-- Нет, Поллианна, я не могу согласиться с тобой. Я готова сделать для
тебя все, что угодно, но только не это. Уверяю тебя, у меня есть причины, по
которым я не могу пригласить к тебе доктора Чилтона. И можешь уж мне
поверить: он не знает о твоей болезни столько, сколько этот известный доктор
из Нью-Йорка.
Однако несмотря на всю внушительность тетиного тона, веру Поллианны в
доктора Чилтона поколебать не удалось.
-- Ох, тетя Полли, -- горестно отозвалась она, -- если бы вы только
любили доктора Чилтона...
-- Что ты такое говоришь, Поллианна! На этот раз голос мисс Полли
прозвучал очень резко, а щеки ее просто горели.
-- Я говорю, что если бы вы любили доктора Чилтона, -- спокойно
продолжала Поллианна, -- и не приглашали того, другого доктора, мне кажется,
доктор Чилтон мог бы сделать на одно доброе дело больше. Я очень люблю
доктора Чилтона!
Тут в комнату вошла сиделка, и ее приход показался мисс Полли
спасением, ниспосланным свыше.
-- Мне очень жаль, Поллианна, -- еще раз твердо повторила она,
поднимаясь со стула, -- но, видимо, этот вопрос придется решать мне. Тем
более, что доктора из Нью-Йорка уже вызвали, завтра он будет тут.
Однако случилось так, что доктор из Нью-Йорка на следующий день не
приехал. Вместо него пришла телеграмма, в ней сообщалось, что доктор
внезапно заболел, и визит его откладывается на неопределенное время. Узнав
об этом, Поллианна вновь принялась уговаривать тетю вызвать к ней доктора
Чилтона. ("Ну, пожалуйста, тетя Полли, теперь ведь вам это будет совсем не
трудно!") Однако тетя Полли по-прежнему не соглашалась. Казалось, она
действительно готова делать для Поллианны "все, что угодно, но только не
это".
-- Я просто поверить не могу. Сколько бы мне ни толковали, я все равно
в жизни бы не поверила, -- говорила Нэнси старому Тому. -- Но ведь поди не
поверь, когда собственными глазами видишь. Она целыми днями торчит в комнате
у нашей бедняжки. Она теперь только и ждет, чтобы что-нибудь для нее
сделать. Вот так я вам и скажу, мистер Том, сидит целыми днями и ждет.
Взять, к примеру, наших Флафи и Бафи. Да она еще неделю назад нипочем бы не
позволила им находиться в комнатах. А теперь, вы только послушайте, мистер
Том, она теперь разрешает им валяться на кровати у мисс Поллианны только
потому, что нашей девочке это нравится. А стоит нашей девочке пожелать, как
мисс Полли начинает двигать эти хрустали на окнах, чтобы, как говорит наше
дитятко, "радуги плясали". И мисс Полли уже три раза отправляла Тимоти в
теплицу Кобба за свежими цветами. Я уж не говорю обо всех букетиках, которые
она сама собирает для мисс Поллианны! А на днях я такое увидела, ну, вы
прямо упали бы, мистер Том! Сидит наша мисс Полли возле кровати мисс
Поллианны и спокойно терпит, как сиделка причесывает ее. А мисс Поллианна
распоряжается, как надо причесывать тетю. И теперь мисс Полли каждый день
сама делает такую же прическу. И все для того, чтобы порадовать нашу
девочку. Старый Том усмехнулся.
-- Сдается мне, мисс Полли не прогадала от новой прически. Эти кудряшки
ей очень к лицу, -- задумчиво проговорил он.
-- Это уж точно, мистер Том! -- горячо поддержала его Нэнси. -- Она
теперь просто на человека похожа. Она, оказывается, совсем даже и...
-- А я тебе что тогда говорил, Нэнси! -- с торжествующим видом перебил
старый Том. -- Помнишь, я говорил тебе, что она была когда-то красавицей?
-- Ну, до красавицы ей, конечно, далеко, -- пожала плечами Нэнси, --
но, признаться, она куда привлекательней с этими кружевами, кудряшками и
всяким прочим, что ее заставила носить мисс Поллианна.
-- Ну, я же тебе говорил! -- продолжал старик. -- Говорил же я тебе,
что она совсем не старая. Нэнси засмеялась.
-- Да, признаться, мистер Том, сейчас она походит на старуху куда
меньше, чем раньше. Ее просто и не узнать с той поры, как приехала мисс
Поллианна. Скажите, мистер Том, а кто же был ее возлюбленный предмет? Я ведь
так и не узнала. Вот так я вам и скажу, мистер Том -- не узнала.
-- Так и не узнала? -- лукаво покосился на нее старый Том. -- Ну, в
таком случае, от меня ты уж точно не узнаешь.
-- Ну, мистер Том, миленький, ну, расскажите, пожалуйста, -- заканючила
девушка. -- У кого ж я узнаю, как не у вас?
-- Ну, если больше не у кого, значит, не узнать тебе этого, --
улыбаясь, ответил старый Том. И тихо добавил:
-- Лучше скажи мне, как там наша крошка?
Теперь Нэнси посмотрела на него совсем не весело.
-- Да все так же, мистер Том. Пока никто ничего так и не может понять.
Она все время лежит. То спит, то болтает, то старается радоваться и когда
луна светит, и когда солнце садится и еще всему такому прочему.
-- Ну, да, я знаю, это ее игра, -- ответил старый Том. -- Да
благословит Господь ее нежное сердце.
-- Значит, она и вам о своей игре рассказала? -- удивилась Нэнси.
-- Давно уже. -- Старик часто заморгал, и губы его скривились. -- Это
вот как случилось, -- тихо продолжал он. -- Как-то я ворчал и жаловался, что
я такой сутулый и не могу распрямиться. А она знаешь, что мне присоветовала?
Ну-ка, поди, догадайся, чему я могу радоваться?
-- Не могу. Не знаю, чему уж вы можете тут радоваться, мистер Том! --
честно призналась Нэнси.
-- А вот крошка наша придумала. Она говорит, вы должны радоваться,
мистер Том, что вам не надо слишком сильно наклоняться, чтобы полоть, потому
что, говорит, вы и так наполовину согнутый.
Нэнси невесело усмехнулась:
-- Прямо чудеса. Но я не удивляюсь, мистер Том, вот так я вам и скажу:
не удивляюсь. Уж будьте уверены: наша крошка всегда придумает, чему
порадоваться. Мы ведь с ней с самого начала играли в игру. Потому как тогда
ей было не с кем больше в нее играть, хоть она и твердила, что, мол, хочет,
чтобы тетя играла.
-- Мисс Полли? Нэнси засмеялась.
-- Гляжу, вы думаете про хозяйку почти, как я, -- ехидно проговорила
она.
У старого Тома лицо вдруг окаменело.
-- Я всего лишь подумал, что такая игра немного удивила бы мисс Полли,
-- холодно отозвался он.
-- Верно. Тогда она и впрямь удивилась бы, -- ответила Нэнси. -- Но
сейчас я бы так не сказала. Не сказала бы, мистер Том, вот так я вам прямо и
говорю. Я теперь что угодно готова от нее ждать. И даже если она примется
играть в игру, совсем это меня не удивит, мистер Том.
-- Но неужели девочка ей так и не рассказала ни разу? Мне кажется, она
всему городу рассказала. С тех пор, как она попала в аварию, все только и
говорят про ее игру, -- ответил Том.
-- Нет, мисс Полли она так и не рассказала, -- продолжала Нэнси. --
Мисс Поллианна мне объяснила так, что тетя Полли запретила ей говорить об
отце. А так как игру эту изобрел как раз бедный покойный джентльмен, то она
и рассказать о ней не может, если не припомнит и его заодно.
-- Ну, теперь ясно, -- понимающе закивал головой старый Том. -- Все они
так и не смогли простить ему, что он увез мисс Дженни. А мисс Полли особенно
горевала: она ведь очень любила мисс Дженни. Ах, как все это ужасно... -- и,
вздохнув, он отвернулся от Нэнси.
-- Да, ужасно. Вот так и я вам скажу, мистер
Том: ужасно. Вот так я вам и скажу.
Издав куда более тяжкий вздох, чем мистер Том, Нэнси круто развернулась
и побрела на кухню.
Эти дни ни для кого из них не прошли даром. Сиделка изо всех сил
пыталась выглядеть веселой и жизнерадостной. Однако глаза ее выдавали
тревогу. Доктор с каждым днем выказывал все более явные признаки
нервозности. Мисс Полли становилась все молчаливее и даже новая прическа,
которая очень молодила ее, не могла скрыть, как она побледнела и похудела за
последние дни.
И только Поллианна играла с Флафи и Бафи, любовалась цветами,
лакомилась фруктами и желе, которые ей присылали друзья, и старалась
успокоить авторов многочисленных записок, исполненных тревоги за ее
здоровье. Однако выглядела она очень плохо, а, играя в свою любимую игру,
незаметно из настоящего переносилась в будущее. Она говорила, что будет
рада, когда снова пойдет в школу, или когда сможет увидеть миссис Сноу, или
когда пойдет в гости к мистеру Пендлтону, или поедет кататься с мистером
Чилтоном.
Нэнси слушала ее и с улыбкой кивала головой. А потом, оставшись одна,
давала волю слезам.
Доктор Мид, специалист из Нью-Йорка приехал только через неделю.
Высокий, сероглазый, широкоплечий, жизнерадостный, он сразу расположил к
себе Поллианну, о чем она со свойственной ей непосредственностью не
замедлила ему сообщить:
-- Понимаете, -- начала она, настраиваясь на длительную беседу, -- вы
очень похожи на моего доктора.
Доктор Мид с изумлением уставился на доктора Уоррена, который стоял
поодаль и беседовал с сиделкой. Удивление приезжего легко было понять.
Низкорослый, кареглазый, с темной бородкой клинышком, доктор Уоррен являл
собой полную противоположность доктору миду.
-- Да нет, -- проследив за взглядом врача из Нью-Йорка, засмеялась
Поллианна. -- Мистер Уоррен -- доктор тети Полли, а мой доктор мистер
Чилтон!
-- А-а, -- протянул доктор Мид, глядя на тетю Полли, у которой
вспыхнули щеки.
-- Ну, да... -- Поллианна на мгновение замялась, но потом решилась
признаться: -- Понимаете, я вообще-то хотела, чтобы позвали мистера Чилтона,
но тетя Полли не согласилась. Она хотела, чтобы обязательно приехали вы. Она
мне сказала, что вы знаете куда больше мистера Чилтона о сломанных ногах,
как у меня. Вы, правда, знаете? Тогда я рада, что вы приехали.
Доктор Мид как-то странно взглянул на нее.
-- Тут только время поможет, девочка, -- ласково проговорил он.
Затем он вновь обратил взор к доктору Уоррену, и тот подошел к постели.
Впоследствии все говорили, что виновата кошка. Может быть, в какой-то
степени это и соответствовало действительности. Ведь именно Флафи, стремясь
пробраться к любимой хозяйке, несколько раз поддела лапой дверь и та
приоткрылась на добрый фут. Вот так и вышло, что до Поллианны отчетливо
донеслось горестное восклицание мисс Полли:
-- Только не это, доктор! Только не это! Неужели вы уверены, что
девочка никогда больше не будет ходить?
Дальше началась полная сумятица. Из спальни послышался исполненный
ужаса возглас Поллианны:
-- Тетя Полли! Тетя Полли!
И тут мисс Полли заметила, что дверь приоткрыта. Сомнений не было:
племянница услышала все. В следующее мгновение с мисс Харрингтон случилось
то, чего не случалось ни разу в жизни: она лишилась чувств.
-- Она знает! Знает! -- в ужасе закричала
сиделка и опрометью бросилась к девочке. Оба доктора остались подле
мисс Полли. Доктор Мид попросту не мог уйти. Так -получилось, что она упала
именно в его объятия, и теперь он волей-неволей приводил ее в сознание,
чего, быть может, наша достойная леди сейчас меньше всего хотела. Доктор
Уоррен не покидал гостиной по долгу семейного врача, хотя его врачебное
вмешательство ограничивалось тем, что он беспомощно топтался рядом.
Сиделка поспешила к Поллианне. Рядом с постелью больной сидела Флафи.
Она громко мурлыкала, пытаясь привлечь внимание хозяйки, но та, против
обыкновения, даже не замечала ее.
-- Мисс Хант! Мисс Хант! -- закричала она, едва сиделка показалась в
дверях. -- Пожалуйста, ну, пожалуйста, позовите скорей тетю Полли! Глаза
девочки округлились от ужаса, лицо было бледно.
Мисс Хант плотно притворила дверь и подошла к кровати. Она тоже сильно
побледнела и выглядела немногим лучше девочки.
-- Тетя... твоя тетя сейчас подойти не сможет, -- запинаясь, ответила
она. -- Она придет к тебе, но попозже. А пока давай я тебе помогу.
-- Вы не поможете, -- покачала головой Поллианна. -- Я ведь хотела у
нее спросить, зачем она это сказала? Мне нужно, чтобы она мне сказала, что
это неправда.
Сиделка хотела как-то ободрить девочку, но язык не повиновался ей. Но
еще хуже было то, что она никак не могла справиться со своими чувствами, и,
глядя на нее, Поллианна окончательно поняла, как скверно все обстоит.
-- Значит, вы тоже слышали, мисс Хант? -- потерянно прошептала она. --
Неужели я никогда, никогда не буду ходить? Но этого же не может быть, не
может! -- и Поллианна закрыла лицо руками.
-- Не надо, не надо, милая, -- хрипло проговорила сиделка. -- Может, он
просто не знает или ошибся? Всякое бывает.
-- Но тетя Полли ведь говорила, что он знает. Она сказала, что никто
так не умеет лечить сломанные ноги!
-- Да, да, милая, я тоже о нем это слышала. Но иногда даже самые лучшие
врачи ошибаются. Ты просто не думай сейчас об этом.
-- Но как же я могу об этом не думать? -- всплеснула руками Поллианна.
-- Теперь это вообще единственное, о чем мне останется думать. -- Она
всхлипнула. -- Ведь это значит, что я больше никогда не пойду в школу, не
пойду в гости к мистеру Пендлтону, и навещать миссис Сноу не пойду. И вообще
никуда не пойду.
Она отвернулась к стене и затряслась от плача. Так продолжалось с
минуту. Потом, вдруг перестав плакать, она с еще большим ужасом поглядела на
сиделку.
-- Мисс Хант! -- с отчаянием воскликнула она. -- Но ведь я и радоваться
теперь совсем перестану! Чему же радоваться, когда не можешь ходить.
Мисс Хант относилась к тому немногочисленму меньшинству, которое ничего
не знало об игре. Зато, будучи профессиональной сиделкой, с прекрасно знала
другое: нужно во что бы то ни стало успокоить больную. Вот почему, несмотря
на растерянность, она потянулась к столику с лекарством и достала
успокоительное.
-- Ну, ну, милая, давай-ка примем с тобой вот это, -- принялась ласково
уговаривать она. -- Потом мы с тобой отдохнем, а там и посмотрим;
что нам делать. Кто знает, может быть, все еще окажется совсем не так
скверно. Всякое бывает, милая.
Поллианна послушно приняла лекарство, и запила водой из стакана,
который вместе с порошком подала мисс Хант.
-- Ну, да, теперь я вспомнила, -- согласилась девочка. -- Это,
наверное, и имел в виду мой папа. Он часто говорил, что нет такой беды,
которая хуже всех. Всегда можно найти что-нибудь посквернее. Правда, папе ни
разу не говорили, что он никогда не сможет ходить. Просто не представляю,
что он смог бы найти хуже этого?
Мисс Хант промолчала.
-- Мисс Полли не забыла об обещании, которое дала мистеру Пендлтону. Но
ей страшно было даже подумать о том, чтобы написать ему лично или, тем
более, нанести визит. Вот почему сообщить хозяину Пендлтонского поместья о
диагнозе доктора Мила мисс Полли поручила Нэнси.
Будь это раньше, такое поручение вызвало бы у Нэнси восторг. Еще бы:
побывать в таинственном доме мистера Пендлтона и рассмотреть поближе
хозяина! Но теперь ей было так тяжело, что она даже не огляделась вокруг, да
и на мистера Пендлтона почти не смотрела.
-- Я Нэнси, сэр, -- почтительно потупившись, объявила она, когда Джон
Пендлтон вышел в гостиную. -- Мисс Харрингтон послала меня рассказать вам
про мисс Поллианну.
-- Прекрасно! -- нарочито грубо произнес мистер Пендлтон, однако от
Нэнси не укрылось, что он волнуется.
-- Ох, нет, сэр, совсем не прекрасно! Напротив, все очень плохо. Вот
так я вам и скажу, мистер Пендлтон, плохо, -- всхлипывая, ответила Нэнси.
-- Ты хочешь сказать... -- начал мистер Пендлтон и, не договорив,
умолк.
-- Да, сэр, -- горестно склонила голову Нэнси. -- Он говорит, она
больше никогда не будет ходить.
В гостиной наступила тишина, и они долго не решались ее нарушить.
Наконец, мистер Пендлтон с отчаянием произнес:
-- Бедная крошка! Бедная Поллианна! Нэнси взглянула на него и тут же
опустила глаза. Она даже не представляла себе, что этот желчный человек, про
которого говорили, что он зол на весь мир, может так искренне горевать.
-- Как же это несправедливо, -- немного помолчав, продолжал он, и голос
его по-прежнему звучал неуверенно и глухо, -- значит, никогда она больше не
будет танцевать под лучами солнца! Бедная моя любительница радуг!
Он снова надолго замолчал.
-- Надеюсь, хоть сама-то она пока не знает? -- спросил он наконец.
-- Знает, сэр! -- горестно отозвалась Нэнси. -- Все очень скверно
вышло. Она все услышала. разрази гром эту кошку! Ой, извините меня,
пожалуйста! -- тут же спохватилась она. -- Я просто хотела сказать, что
кошка открыла дверь, я мисс Поллианна услышала их разговор.
-- Бедная моя девочка, -- вновь прошептал мистер Пендлтон.
-- Ох, сэр, вы бы еще не то сказали, если бы только увидели ее. --
Нэнси судорожно втянула воздух и продолжала: -- Правда, сэр, я и сама ее
видела только дважды с тех пор. Но и того было довольно, чтобы мое сердце
-- О чем?
Нэнси опасливо выглянула из полуотворенной двери сарая. Убедившись, что
в доме все тихо, она подошла к старому Тому поближе и почти шепотом
проговорила:
-- Да ведь вы первый заявили мне, что у мисс Полли был возлюбленный
предмет, так? Ну, и потом я думала, думала и решила, что нашла то, что
искала. Потом я сложила два и два, но получилось у меня не четыре, а пять...
Старый Том отмахнулся от нее и принялся за работу.
-- Вот что я тебе скажу, -- пробурчал он. -- Если хочешь толковать со
мной, рассказывай безо всяких там загадок. Страсть как не люблю, когда меня
принимаются поддевать всякими там цифрами. Буду я еще копаться в твоих
подсчетах!
-- Ладно, не сердитесь уж, мистер Том, -- засмеялась Нэнси. -- В общем,
я тут услышала кое-что, а потом вспомнила, про что вы мне тогда толковали.
Ну, я и решила, что мисс Полли и мистер Пендлтон любили друг друга.
-- Мистер Пендлтон? -- у старого Тома даже сутулая спина на мгновение
выпрямилась, до того он удивился.
-- Ну, теперь-то я уже знаю, что это не так. Ведь мистер Пендлтон любил
мать нашей благословенной девочки. Потому-то он и хотел... -- Тут Нэнси
вспомнила, что обещала Поллианне не говорить никому о предложении Пендлтона.
-- Ну, это неважно, -- продолжала она. -- В общем потом я поспрошала людей,
и все как один мне заявили, что мисс Полли просто не переваривает этого
мистера Пендлтона. Это случилось, когда ей было восемнадцать или двадцать
лет. Кто-то пустил сплетню, что они -- влюбленная парочка, и она поссорилась
с ним.
-- Да, да, я помню, -- кивнул головой старик. -- Это случилось года
через три или четыре после того, как мисс Дженни отказала ему и уехала с тем
парнем. Мисс Полли очень жалела мистера Пендлтона. Она старалась быть с ним
поласковей. Видать, она немного перестаралась. Наверное, из-за того, что уж
очень ненавидела того пастора, который увез сестру. Ну, а потом кто-то
пустил эту самую сплетню, что она хочет окрутить его...
-- Она? Окрутить? -- перебила Нэнси.
-- Да, я тоже не мог поверить. Но слухи пошли по всему городу. Какая
порядочная девушка стерпит такое? А у нее еще как раз в это время начались
нелады с собственным возлюбленным. Вот с тех пор она и замкнулась, словно
улитка в раковине, и сердце ее зачерствело.
-- Знаю, мне многие так рассказывали. Вот потому-то мистер Том, я чуть
не брякнулась на пол, когда увидела его у наших дверей. Ну, вот, и впустила
его, а потом пошла к ней и сказала.
-- И что она ответила? -- старый Том даже дышать перестал от волнения.
-- Сначала она просто сидела и не двигалась, и я подумала, что она не
расслышала, о чем я ей толкую. Я уж хотела повторить, и тут она мне тихо так
говорит: "Пойди и передай мистеру Пендлтону, что я сейчас спущусь к нему".
Ну, я пошла и передала ему, а потом побежала сюда во весь дух, чтобы вам
рассказать, -- еще раз осторожно выглянув во двор, завершила свой рассказ
Нэнси.
Старый Том только хмыкнул в ответ и принялся за работу.
Мистеру Пендлтону не долго пришлось сидеть в одиночестве. Вскоре он
услышал шаги, и на пороге гостиной показалась мисс Полли. Он быстро оперся
на костыль, чтобы встать, но она жестом остановила его. Однако руки она ему
все же не подала, а лицо ее сохраняло холодное выражение.
-- Я пришел узнать о Поллианне, -- несколько резко проговорил он.
-- Благодарю вас. Она все так же, -- ответила мисс Полли.
-- Но скажите же, что с ней? -- спросил он, и голос его дрогнул.
Взгляд мисс Полли разом утратил холодность.
-- Я не могу, -- едва слышно проговорила она. -- Ах, если бы я только
могла...
-- Вы хотите сказать, что не знаете?
-- Да.
-- А доктор?
-- Доктор Уоррен толком ничего не может понять. Он обратился к
специалисту из Нью-Йорка. Они договорились о консультации на самое ближайшее
время.
-- Но вы хоть знаете, что у нее повреждено?
-- У нее ссадина на голове, несколько синяков и... и травма
позвоночника. Видимо, она и вызвала паралич ног.
Джон Пендлтон глухо вскрикнул. Какое-то время ни он, ни мисс Полли не
могли вымолвить ни слова. Потом мистер Пендлтон, запинаясь, спросил:
-- А Поллианна?.. Она знает об этом?
-- Нет, она пока не поняла. И я... я не могу ей сказать.
Мисс Полли поднесла руку к горлу, -- кто знает, сколько раз за эти дни
она вынуждена была вновь и вновь прибегать к этому жесту!
-- Она знает, что не может ходить. Но она думает, что у нее просто
сломаны ноги. И она рада, что у нее сломаны ноги, как у вас. Она говорит,
что ноги срастаются, а уж если заболел и стал инвалидом, как миссис Сноу,
тогда уж это на всю жизнь. Она все повторяет и повторяет это, и... Мне
кажется, я просто умру от горя!
Слезы застили мистеру Пендлтону глаза, но все же он видел изможденное
от горя лицо мисс Харрингтон. И, глядя на нее, он невольно вспомнил, что
говорила ему Поллианна, когда он в последний раз уговаривал ее переехать к
нему:
"Ой, мистер Пендлтон! Я не могу оставить теперь тетю Полли!" Джон
Пендлтон собрался с силами и, едва справляясь с голосом, спросил:
-- Знаете, мисс Харрингтон, сколько я уговаривал Поллианну переехать ко
мне?
-- Поллианну? К вам? -- возмутилась мисс Полли.
Гостя просто передернуло от ее тона. Но он сдержался и, как мог
спокойно, продолжал:
-- Да, я хотел удочерить ее. Официально удочерить. И, конечно, она
унаследовала бы все мое состояние.
И тут мисс Полли вдруг подумала, стоит Поллианне согласиться, и она
обеспечит себе блестящее будущее. Единственная мысль, которая теперь
занимала мисс Полли, поняла ли это Поллианна и не соблазнилась ли заманчивым
предложением мистера Пендлтона?
-- Знаете, я очень привязался к Поллианне, -- продолжал мистер
Пендлтон. -- Мне нравится она и сама по себе и потом... в память о ее
матери... Я готов отдать этой девочке всю любовь, которая скопилась во мне
за двадцать пять лет одиночества.
Любовь! Услышав это слово, мисс Полли вдруг вспомнила, чем
руководствовалась сама, беря девочку в дом. И только она об этом подумала,
как словно наяву услышала слова, которые произнесла Поллианна сегодня утром:
"Мне хочется, чтобы родные меня называли "милая!"" И вот изголодавшейся по
любви девочке вдруг предлагают любовь, скопившуюся за двадцать пять лет
одиночества! Неужели она нашла в себе силы отказаться от такого? И только
мисс Полли подумала об этом, как у нее все опустилось внутри, ибо именно
сейчас она отчетливо поняла, что без этой девочки жизнь для нее утратит
всякий смысл.
-- И что же? -- спросила она у мистера Пендлтона.
Вопрос прозвучал очень резко, но сквозь холодность тона мистер Пендлтон
без труда уловил истинные ее чувства.
-- Она отказалась, -- грустно улыбнувшись, ответил он.
-- Но почему?
-- Она не хотела вас оставлять. Она сказала, что вы были так добры к
ней, и она не может. Она сказала, что останется с вами. И еще она сказала,
что вы тоже хотите, чтобы она жила у вас.
Мистер Пендлтон с трудом поднялся на ноги. Стараясь не встречаться
взглядом с мисс Полли, он решительно направился к двери. Он уже собирался
выйти из гостиной, когда вдруг услышал торопливые шаги за спиной. В
следующее мгновение мисс Полли поравнялась с ним и протянула ему трясущуюся
руку.
-- Когда придет специалист из Нью-Йорка и с Поллианной что-нибудь
прояснится, я обязательно сообщу вам, -- дрожащим голосом сказала она. --
Спасибо, что зашли, мистер Пендлтон. Я обязательно передам Поллианне. Она
очень обрадуется, когда узнает. Ну, до свидания, -- и она крепко пожала ему
руку.
На другой день после того, как Джон Пендлтон посетил Харрингтонское
поместье, мисс Полли решила, что обязана подготовить девочку к визиту
специалиста:
-- Поллианна, милая, -- ласково начала она, -- мы с доктором Уорреном
решили, что к тебе нужно пригласить еще одного врача. Он может сказать
что-то такое, что ускорит твое выздоровление. Ты понимаешь?
Лицо Поллианны засветилось от радости.
-- Понимаю, тетя Полли! О, я так рада, тетя Полли, что ко мне придет
доктор Чилтон! Я давно уже хотела, чтобы он пришел. Я просто боялась, что вы
не захотите его звать, потому что он увидел вас в тот день на террасе. А
теперь вы захотели, и я так рада, тетя Полли!
Лицо мисс Полли сперва побелело, потом покраснело и, наконец, вновь
побелело. Однако когда она начала говорить, голос ее звучал по-прежнему
весело и спокойно.
-- Нет, нет, милая. Я имела в виду вовсе не доктора Чилтона. К тебе
приедет очень известный специалист из Нью-Йорка. Он как раз занимается
такими травмами, как у тебя.
-- Я не думаю, что он знает и вполовину столько, сколько доктор Чилтон!
-- уверенно воскликнула Поллианна.
-- Да нет же, милая, он очень хороший специалист, -- настаивала на
своем мисс Полли.
-- Но ведь мистера Пендлтона доктор Чилтон лечил, -- не сдавалась
Поллианна. -- А у него ведь тоже нога сломана, и он уже выздоравливает. Если
можно, тетя Полли, пусть ко мне лучше придет доктор Чилтон!
Тетя Полли опять покраснела. Некоторое время она растерянно молчала,
когда же заговорила вновь, голос ее хоть и звучал по-прежнему ласково,
однако теперь в нем слышались привычная решительность и твердость.
-- Нет, Поллианна, я не могу согласиться с тобой. Я готова сделать для
тебя все, что угодно, но только не это. Уверяю тебя, у меня есть причины, по
которым я не могу пригласить к тебе доктора Чилтона. И можешь уж мне
поверить: он не знает о твоей болезни столько, сколько этот известный доктор
из Нью-Йорка.
Однако несмотря на всю внушительность тетиного тона, веру Поллианны в
доктора Чилтона поколебать не удалось.
-- Ох, тетя Полли, -- горестно отозвалась она, -- если бы вы только
любили доктора Чилтона...
-- Что ты такое говоришь, Поллианна! На этот раз голос мисс Полли
прозвучал очень резко, а щеки ее просто горели.
-- Я говорю, что если бы вы любили доктора Чилтона, -- спокойно
продолжала Поллианна, -- и не приглашали того, другого доктора, мне кажется,
доктор Чилтон мог бы сделать на одно доброе дело больше. Я очень люблю
доктора Чилтона!
Тут в комнату вошла сиделка, и ее приход показался мисс Полли
спасением, ниспосланным свыше.
-- Мне очень жаль, Поллианна, -- еще раз твердо повторила она,
поднимаясь со стула, -- но, видимо, этот вопрос придется решать мне. Тем
более, что доктора из Нью-Йорка уже вызвали, завтра он будет тут.
Однако случилось так, что доктор из Нью-Йорка на следующий день не
приехал. Вместо него пришла телеграмма, в ней сообщалось, что доктор
внезапно заболел, и визит его откладывается на неопределенное время. Узнав
об этом, Поллианна вновь принялась уговаривать тетю вызвать к ней доктора
Чилтона. ("Ну, пожалуйста, тетя Полли, теперь ведь вам это будет совсем не
трудно!") Однако тетя Полли по-прежнему не соглашалась. Казалось, она
действительно готова делать для Поллианны "все, что угодно, но только не
это".
-- Я просто поверить не могу. Сколько бы мне ни толковали, я все равно
в жизни бы не поверила, -- говорила Нэнси старому Тому. -- Но ведь поди не
поверь, когда собственными глазами видишь. Она целыми днями торчит в комнате
у нашей бедняжки. Она теперь только и ждет, чтобы что-нибудь для нее
сделать. Вот так я вам и скажу, мистер Том, сидит целыми днями и ждет.
Взять, к примеру, наших Флафи и Бафи. Да она еще неделю назад нипочем бы не
позволила им находиться в комнатах. А теперь, вы только послушайте, мистер
Том, она теперь разрешает им валяться на кровати у мисс Поллианны только
потому, что нашей девочке это нравится. А стоит нашей девочке пожелать, как
мисс Полли начинает двигать эти хрустали на окнах, чтобы, как говорит наше
дитятко, "радуги плясали". И мисс Полли уже три раза отправляла Тимоти в
теплицу Кобба за свежими цветами. Я уж не говорю обо всех букетиках, которые
она сама собирает для мисс Поллианны! А на днях я такое увидела, ну, вы
прямо упали бы, мистер Том! Сидит наша мисс Полли возле кровати мисс
Поллианны и спокойно терпит, как сиделка причесывает ее. А мисс Поллианна
распоряжается, как надо причесывать тетю. И теперь мисс Полли каждый день
сама делает такую же прическу. И все для того, чтобы порадовать нашу
девочку. Старый Том усмехнулся.
-- Сдается мне, мисс Полли не прогадала от новой прически. Эти кудряшки
ей очень к лицу, -- задумчиво проговорил он.
-- Это уж точно, мистер Том! -- горячо поддержала его Нэнси. -- Она
теперь просто на человека похожа. Она, оказывается, совсем даже и...
-- А я тебе что тогда говорил, Нэнси! -- с торжествующим видом перебил
старый Том. -- Помнишь, я говорил тебе, что она была когда-то красавицей?
-- Ну, до красавицы ей, конечно, далеко, -- пожала плечами Нэнси, --
но, признаться, она куда привлекательней с этими кружевами, кудряшками и
всяким прочим, что ее заставила носить мисс Поллианна.
-- Ну, я же тебе говорил! -- продолжал старик. -- Говорил же я тебе,
что она совсем не старая. Нэнси засмеялась.
-- Да, признаться, мистер Том, сейчас она походит на старуху куда
меньше, чем раньше. Ее просто и не узнать с той поры, как приехала мисс
Поллианна. Скажите, мистер Том, а кто же был ее возлюбленный предмет? Я ведь
так и не узнала. Вот так я вам и скажу, мистер Том -- не узнала.
-- Так и не узнала? -- лукаво покосился на нее старый Том. -- Ну, в
таком случае, от меня ты уж точно не узнаешь.
-- Ну, мистер Том, миленький, ну, расскажите, пожалуйста, -- заканючила
девушка. -- У кого ж я узнаю, как не у вас?
-- Ну, если больше не у кого, значит, не узнать тебе этого, --
улыбаясь, ответил старый Том. И тихо добавил:
-- Лучше скажи мне, как там наша крошка?
Теперь Нэнси посмотрела на него совсем не весело.
-- Да все так же, мистер Том. Пока никто ничего так и не может понять.
Она все время лежит. То спит, то болтает, то старается радоваться и когда
луна светит, и когда солнце садится и еще всему такому прочему.
-- Ну, да, я знаю, это ее игра, -- ответил старый Том. -- Да
благословит Господь ее нежное сердце.
-- Значит, она и вам о своей игре рассказала? -- удивилась Нэнси.
-- Давно уже. -- Старик часто заморгал, и губы его скривились. -- Это
вот как случилось, -- тихо продолжал он. -- Как-то я ворчал и жаловался, что
я такой сутулый и не могу распрямиться. А она знаешь, что мне присоветовала?
Ну-ка, поди, догадайся, чему я могу радоваться?
-- Не могу. Не знаю, чему уж вы можете тут радоваться, мистер Том! --
честно призналась Нэнси.
-- А вот крошка наша придумала. Она говорит, вы должны радоваться,
мистер Том, что вам не надо слишком сильно наклоняться, чтобы полоть, потому
что, говорит, вы и так наполовину согнутый.
Нэнси невесело усмехнулась:
-- Прямо чудеса. Но я не удивляюсь, мистер Том, вот так я вам и скажу:
не удивляюсь. Уж будьте уверены: наша крошка всегда придумает, чему
порадоваться. Мы ведь с ней с самого начала играли в игру. Потому как тогда
ей было не с кем больше в нее играть, хоть она и твердила, что, мол, хочет,
чтобы тетя играла.
-- Мисс Полли? Нэнси засмеялась.
-- Гляжу, вы думаете про хозяйку почти, как я, -- ехидно проговорила
она.
У старого Тома лицо вдруг окаменело.
-- Я всего лишь подумал, что такая игра немного удивила бы мисс Полли,
-- холодно отозвался он.
-- Верно. Тогда она и впрямь удивилась бы, -- ответила Нэнси. -- Но
сейчас я бы так не сказала. Не сказала бы, мистер Том, вот так я вам прямо и
говорю. Я теперь что угодно готова от нее ждать. И даже если она примется
играть в игру, совсем это меня не удивит, мистер Том.
-- Но неужели девочка ей так и не рассказала ни разу? Мне кажется, она
всему городу рассказала. С тех пор, как она попала в аварию, все только и
говорят про ее игру, -- ответил Том.
-- Нет, мисс Полли она так и не рассказала, -- продолжала Нэнси. --
Мисс Поллианна мне объяснила так, что тетя Полли запретила ей говорить об
отце. А так как игру эту изобрел как раз бедный покойный джентльмен, то она
и рассказать о ней не может, если не припомнит и его заодно.
-- Ну, теперь ясно, -- понимающе закивал головой старый Том. -- Все они
так и не смогли простить ему, что он увез мисс Дженни. А мисс Полли особенно
горевала: она ведь очень любила мисс Дженни. Ах, как все это ужасно... -- и,
вздохнув, он отвернулся от Нэнси.
-- Да, ужасно. Вот так и я вам скажу, мистер
Том: ужасно. Вот так я вам и скажу.
Издав куда более тяжкий вздох, чем мистер Том, Нэнси круто развернулась
и побрела на кухню.
Эти дни ни для кого из них не прошли даром. Сиделка изо всех сил
пыталась выглядеть веселой и жизнерадостной. Однако глаза ее выдавали
тревогу. Доктор с каждым днем выказывал все более явные признаки
нервозности. Мисс Полли становилась все молчаливее и даже новая прическа,
которая очень молодила ее, не могла скрыть, как она побледнела и похудела за
последние дни.
И только Поллианна играла с Флафи и Бафи, любовалась цветами,
лакомилась фруктами и желе, которые ей присылали друзья, и старалась
успокоить авторов многочисленных записок, исполненных тревоги за ее
здоровье. Однако выглядела она очень плохо, а, играя в свою любимую игру,
незаметно из настоящего переносилась в будущее. Она говорила, что будет
рада, когда снова пойдет в школу, или когда сможет увидеть миссис Сноу, или
когда пойдет в гости к мистеру Пендлтону, или поедет кататься с мистером
Чилтоном.
Нэнси слушала ее и с улыбкой кивала головой. А потом, оставшись одна,
давала волю слезам.
Доктор Мид, специалист из Нью-Йорка приехал только через неделю.
Высокий, сероглазый, широкоплечий, жизнерадостный, он сразу расположил к
себе Поллианну, о чем она со свойственной ей непосредственностью не
замедлила ему сообщить:
-- Понимаете, -- начала она, настраиваясь на длительную беседу, -- вы
очень похожи на моего доктора.
Доктор Мид с изумлением уставился на доктора Уоррена, который стоял
поодаль и беседовал с сиделкой. Удивление приезжего легко было понять.
Низкорослый, кареглазый, с темной бородкой клинышком, доктор Уоррен являл
собой полную противоположность доктору миду.
-- Да нет, -- проследив за взглядом врача из Нью-Йорка, засмеялась
Поллианна. -- Мистер Уоррен -- доктор тети Полли, а мой доктор мистер
Чилтон!
-- А-а, -- протянул доктор Мид, глядя на тетю Полли, у которой
вспыхнули щеки.
-- Ну, да... -- Поллианна на мгновение замялась, но потом решилась
признаться: -- Понимаете, я вообще-то хотела, чтобы позвали мистера Чилтона,
но тетя Полли не согласилась. Она хотела, чтобы обязательно приехали вы. Она
мне сказала, что вы знаете куда больше мистера Чилтона о сломанных ногах,
как у меня. Вы, правда, знаете? Тогда я рада, что вы приехали.
Доктор Мид как-то странно взглянул на нее.
-- Тут только время поможет, девочка, -- ласково проговорил он.
Затем он вновь обратил взор к доктору Уоррену, и тот подошел к постели.
Впоследствии все говорили, что виновата кошка. Может быть, в какой-то
степени это и соответствовало действительности. Ведь именно Флафи, стремясь
пробраться к любимой хозяйке, несколько раз поддела лапой дверь и та
приоткрылась на добрый фут. Вот так и вышло, что до Поллианны отчетливо
донеслось горестное восклицание мисс Полли:
-- Только не это, доктор! Только не это! Неужели вы уверены, что
девочка никогда больше не будет ходить?
Дальше началась полная сумятица. Из спальни послышался исполненный
ужаса возглас Поллианны:
-- Тетя Полли! Тетя Полли!
И тут мисс Полли заметила, что дверь приоткрыта. Сомнений не было:
племянница услышала все. В следующее мгновение с мисс Харрингтон случилось
то, чего не случалось ни разу в жизни: она лишилась чувств.
-- Она знает! Знает! -- в ужасе закричала
сиделка и опрометью бросилась к девочке. Оба доктора остались подле
мисс Полли. Доктор Мид попросту не мог уйти. Так -получилось, что она упала
именно в его объятия, и теперь он волей-неволей приводил ее в сознание,
чего, быть может, наша достойная леди сейчас меньше всего хотела. Доктор
Уоррен не покидал гостиной по долгу семейного врача, хотя его врачебное
вмешательство ограничивалось тем, что он беспомощно топтался рядом.
Сиделка поспешила к Поллианне. Рядом с постелью больной сидела Флафи.
Она громко мурлыкала, пытаясь привлечь внимание хозяйки, но та, против
обыкновения, даже не замечала ее.
-- Мисс Хант! Мисс Хант! -- закричала она, едва сиделка показалась в
дверях. -- Пожалуйста, ну, пожалуйста, позовите скорей тетю Полли! Глаза
девочки округлились от ужаса, лицо было бледно.
Мисс Хант плотно притворила дверь и подошла к кровати. Она тоже сильно
побледнела и выглядела немногим лучше девочки.
-- Тетя... твоя тетя сейчас подойти не сможет, -- запинаясь, ответила
она. -- Она придет к тебе, но попозже. А пока давай я тебе помогу.
-- Вы не поможете, -- покачала головой Поллианна. -- Я ведь хотела у
нее спросить, зачем она это сказала? Мне нужно, чтобы она мне сказала, что
это неправда.
Сиделка хотела как-то ободрить девочку, но язык не повиновался ей. Но
еще хуже было то, что она никак не могла справиться со своими чувствами, и,
глядя на нее, Поллианна окончательно поняла, как скверно все обстоит.
-- Значит, вы тоже слышали, мисс Хант? -- потерянно прошептала она. --
Неужели я никогда, никогда не буду ходить? Но этого же не может быть, не
может! -- и Поллианна закрыла лицо руками.
-- Не надо, не надо, милая, -- хрипло проговорила сиделка. -- Может, он
просто не знает или ошибся? Всякое бывает.
-- Но тетя Полли ведь говорила, что он знает. Она сказала, что никто
так не умеет лечить сломанные ноги!
-- Да, да, милая, я тоже о нем это слышала. Но иногда даже самые лучшие
врачи ошибаются. Ты просто не думай сейчас об этом.
-- Но как же я могу об этом не думать? -- всплеснула руками Поллианна.
-- Теперь это вообще единственное, о чем мне останется думать. -- Она
всхлипнула. -- Ведь это значит, что я больше никогда не пойду в школу, не
пойду в гости к мистеру Пендлтону, и навещать миссис Сноу не пойду. И вообще
никуда не пойду.
Она отвернулась к стене и затряслась от плача. Так продолжалось с
минуту. Потом, вдруг перестав плакать, она с еще большим ужасом поглядела на
сиделку.
-- Мисс Хант! -- с отчаянием воскликнула она. -- Но ведь я и радоваться
теперь совсем перестану! Чему же радоваться, когда не можешь ходить.
Мисс Хант относилась к тому немногочисленму меньшинству, которое ничего
не знало об игре. Зато, будучи профессиональной сиделкой, с прекрасно знала
другое: нужно во что бы то ни стало успокоить больную. Вот почему, несмотря
на растерянность, она потянулась к столику с лекарством и достала
успокоительное.
-- Ну, ну, милая, давай-ка примем с тобой вот это, -- принялась ласково
уговаривать она. -- Потом мы с тобой отдохнем, а там и посмотрим;
что нам делать. Кто знает, может быть, все еще окажется совсем не так
скверно. Всякое бывает, милая.
Поллианна послушно приняла лекарство, и запила водой из стакана,
который вместе с порошком подала мисс Хант.
-- Ну, да, теперь я вспомнила, -- согласилась девочка. -- Это,
наверное, и имел в виду мой папа. Он часто говорил, что нет такой беды,
которая хуже всех. Всегда можно найти что-нибудь посквернее. Правда, папе ни
разу не говорили, что он никогда не сможет ходить. Просто не представляю,
что он смог бы найти хуже этого?
Мисс Хант промолчала.
-- Мисс Полли не забыла об обещании, которое дала мистеру Пендлтону. Но
ей страшно было даже подумать о том, чтобы написать ему лично или, тем
более, нанести визит. Вот почему сообщить хозяину Пендлтонского поместья о
диагнозе доктора Мила мисс Полли поручила Нэнси.
Будь это раньше, такое поручение вызвало бы у Нэнси восторг. Еще бы:
побывать в таинственном доме мистера Пендлтона и рассмотреть поближе
хозяина! Но теперь ей было так тяжело, что она даже не огляделась вокруг, да
и на мистера Пендлтона почти не смотрела.
-- Я Нэнси, сэр, -- почтительно потупившись, объявила она, когда Джон
Пендлтон вышел в гостиную. -- Мисс Харрингтон послала меня рассказать вам
про мисс Поллианну.
-- Прекрасно! -- нарочито грубо произнес мистер Пендлтон, однако от
Нэнси не укрылось, что он волнуется.
-- Ох, нет, сэр, совсем не прекрасно! Напротив, все очень плохо. Вот
так я вам и скажу, мистер Пендлтон, плохо, -- всхлипывая, ответила Нэнси.
-- Ты хочешь сказать... -- начал мистер Пендлтон и, не договорив,
умолк.
-- Да, сэр, -- горестно склонила голову Нэнси. -- Он говорит, она
больше никогда не будет ходить.
В гостиной наступила тишина, и они долго не решались ее нарушить.
Наконец, мистер Пендлтон с отчаянием произнес:
-- Бедная крошка! Бедная Поллианна! Нэнси взглянула на него и тут же
опустила глаза. Она даже не представляла себе, что этот желчный человек, про
которого говорили, что он зол на весь мир, может так искренне горевать.
-- Как же это несправедливо, -- немного помолчав, продолжал он, и голос
его по-прежнему звучал неуверенно и глухо, -- значит, никогда она больше не
будет танцевать под лучами солнца! Бедная моя любительница радуг!
Он снова надолго замолчал.
-- Надеюсь, хоть сама-то она пока не знает? -- спросил он наконец.
-- Знает, сэр! -- горестно отозвалась Нэнси. -- Все очень скверно
вышло. Она все услышала. разрази гром эту кошку! Ой, извините меня,
пожалуйста! -- тут же спохватилась она. -- Я просто хотела сказать, что
кошка открыла дверь, я мисс Поллианна услышала их разговор.
-- Бедная моя девочка, -- вновь прошептал мистер Пендлтон.
-- Ох, сэр, вы бы еще не то сказали, если бы только увидели ее. --
Нэнси судорожно втянула воздух и продолжала: -- Правда, сэр, я и сама ее
видела только дважды с тех пор. Но и того было довольно, чтобы мое сердце