решила истратить эти деньги на красный ковер для церкви, а миссис Уайт
сказала, что, может, так будет и лучше. Мне, говорит, не нравятся дети в
черном платье. То есть, ей не дети не нравятся, а когда их одевают в черную
одежду.
Поллианна перевела дух. Воспользовавшись паузой, Нэнси успела вставить:
-- Ну, по-моему, цвет платья не имеет значения.
-- Я рада, что вы на это смотрите точь-в-точь как я, -- сказала
Поллианна, и горло ее снова перехватил спазм. -- Конечно, -- грустно
добавила она, -- в черной одежде мне было бы гораздо труднее радоваться...
-- Радоваться?! -- воскликнула Нэнси. Слова Поллианны настолько
поразили ее, что она даже не дала ей договорить.
-- Ну да, радоваться, -- невозмутимо продолжала Поллианна, -- я ведь
рада, что мой папа сейчас в раю. Он ведь теперь с мамой и остальными детьми.
Он сам мне говорил, что я должна радоваться. Но мне все равно очень трудно
радоваться. Даже несмотря на красное платье. Ведь мне он так нужен! У мамы и
у других детей там есть Бог и ангелы, а у меня никого не осталось, кроме
Женской помощи. Но теперь-то я уверена, что мне будет легче. Ведь теперь у
меня есть вы, тетя Полли! Я так рада, что у меня есть вы!
Тут сочувствие, с которым Нэнси внимала маленькому несчастному
существу, сменилось ужасом.
-- Милая Поллианна! Ты ошибаешься! Я не твоя тетя Полли. Я всего лишь
Нэнси.
-- Вы -- не тетя Полли? -- растерянно прошептала девочка.
-- Нет, я Нэнси. Никогда не "думала, что меня можно спутать с твоей
тетей. Между нами ничего общего-то нет.
Тимоти тихонько прыснул в кулак, но Нэнси эта история очень расстроила,
и ей было не до шуток.
-- Но тогда кто же вы? -- спросила Поллианна. -- Вы совсем не похожи ни
на кого из Женской помощи.
Тимоти больше не мог сдерживаться и громко расхохотался.
-- Я Нэнси. Служанка мисс Полли. Я делаю всю работу по дому, кроме
стирки и глажки крупных вещей. Это по части миссис Дерджин.
-- А вообще-то тетя Полли есть? -- с тревогой спросила девочка.
-- О, тут тебе не следует сомневаться, -- заверил ее Тимоти. -- Еще как
есть! Поллианна тут же успокоилась.
-- Ну, тогда все в порядке, -- весело сказала она.
С минуту они ехали в тишине. Затем Поллианна заговорила вновь:
-- А вообще-то я рада, что она не приехала меня встречать. Потому что
так бы я ее уже узнала, а сейчас я еще ее не знаю. И потом, теперь у меня
есть вы.
Нэнси покраснела. Тимоти тут же повернулся к ней.
-- Ну и тонкий же комплимент отпустила тебе юная леди! -- воскликнул он
и улыбнулся. -- Я бы на твоем месте сказал ей спасибо. Что же ты молчишь,
Нэнси?
-- Просто я думала о мисс Полли, -- ответила вконец смущенная Нэнси.
-- Я тоже о ней думаю, -- весело подхватила Поллианна. -- Мне так
интересно! Знаете, ведь она моя единственная тетя, а я так долго вообще не
знала, что она у меня есть. А потом папа рассказал мне о ней. Он сказал, что
она живет в красивом доме на вершине холма.
-- Правильно, -- ответила Нэнси. -- Погляди. Видишь, вон там большой
белый дом с зелеными ставнями?
-- Ой, какой хорошенький! И вокруг него столько деревьев и травы! Я
никогда еще не видела столько зелени сразу! Нэнси, а моя тетя Полли богатая?
-- спросила Поллианна.
-- Да, мисс.
-- Ой, я так рада! Наверное, это так здорово, когда много денег! У нас
ни разу не было много денег! И ни у кого из знакомых -- тоже. Вот только у
Уайтов. Они довольно богатые. У них в каждой комнате по ковру, а по
воскресеньям они едят мороженое. А у тети Полли бывает по воскресеньям
мороженое?
Нэнси отрицательно покачала головой. Она попробовала вообразить, как
тетя Полли ест по воскресеньям мороженое, и ее начал разбирать смех. Губы ее
задрожали, и они с Тимоти обменялись лукавыми взглядами.
-- Нет, мисс, твоя тетя, наверное, не любит мороженого. Я, во всяком
случае, ни разу не видела ничего подобного у нее на столе.
У Поллианны лицо вытянулось от удивления.
-- Ой, она не любит? Жалко! Не представляю, как можно не любить
мороженого? Но зато я могу радоваться, что теперь у меня не будет болеть
живот. Я у миссис Уайт съедала столько мороженого, что у меня потом часто
болел живот. А ковры у тети Полли есть?
-- Ковры есть, -- подтвердила Нэнси.
-- В каждой комнате?
-- Ну, почти в каждой, -- ответила Нэнси и внезапно нахмурилась. Она
вспомнила о маленькой комнате на чердаке, где уж точно не было ковра.
-- Ой, я так рада! -- воскликнула Поллианна. -- Я так люблю ковры. У
нас их не было. Только два совсем маленьких. Они попали к нам из
благотворительных пожертвований. На одном было полно чернильных пятен. А у
миссис Уайт на стенах еще висели картины. Такие красивые картины! На них
были маленькие девочки на коленях, и котенок, и ягнята, и лев. Конечно, они
были не все вместе, а по отдельности. Это в Библии говорится, что лев и
ягнята когда-нибудь будут вместе, но на картинах миссис Уайт все пока по
отдельности. По-моему, красивые картины просто невозможно не любить, правда?
-- Я... я не знаю, -- ответила Нэнси, и голос ее дрогнул.
-- А я очень люблю картины, -- продолжала девочка. -- У нас дома картин
не было, потому что среди пожертвований они попадаются очень редко. Только
однажды нам достались две. Но одна оказалась такой хорошей, что папа продал
ее и купил мне ботинки. А другая была такая дряхлая, что рама сразу
развалилась на части, не успели даже на стену повесить. Я так плакала... А
теперь я даже рада, что у нас не было красивых вещей. Потому что теперь мне
будут больше нравиться те, которые есть у тети Полли. Ведь я к ним не успела
привыкнуть. Это, знаете, все равно что новые разноцветные ленточки, которые
находишь в пожертвованиях после того, как жертвовали одни выцветшие. Ой, это
просто потрясающе красивый дом! -- резко переменила она тему, ибо именно в
этот момент Тимоти свернул к Дому на холме.
Когда они, наконец, остановились, и Тимоти принялся отвязывать чемодан,
Нэнси подошла к нему и тихо шепнула:
-- Ты теперь даже и заикаться не смей, что уволишься отсюда, Тимоти
Дерджин. Я, во всяком случае, не уволюсь отсюда, даже если мне кто-нибудь
пообещает платить в два раза больше.
-- Увольняться? Да ни за что на свете! -- пылко шепнул молодой человек
и весело засмеялся. -- Теперь меня отсюда и силой не вытянешь. С этой
девочкой тут станет веселее, чем в кино.
-- Тебе бы только веселиться! -- возмутилась Нэнси. -- А я вот думаю,
бедняжке нелегко придется, как только она заживет вместе с тетушкой. Боюсь,
ей не обойтись без надежного защитника. А раз так, уж я защищу ее, -- твердо
сказала она.
Потом она подошла к Поллианне и, взяв ее за руку, решительно зашагала
вверх по широкой лестнице.
Увидев племянницу, мисс Полли не вскочила с кресла и не бросилась ей
навстречу. И все-таки надо отдать ей должное: стоило Нэнси и девочке
показаться в дверях гостиной, как она милостиво подняла глаза от книги и
даже протянула Поллианне руку, каждый палец которой сейчас выглядел так
значительно, словно воплощал собой "очень развитое чувство долга".
-- Ну, как добралась, Поллианна? Я...
Больше мисс Полли ничего не успела сказать, ибо Поллианна пулей
пронеслась через всю комнату и плюхнулась на ее жесткие и не привыкшие к
такому обращению колени.
-- Ой, тетя Полли, тетя Полли! Прямо не знаю, до чего я рада, что вы
разрешили мне приехать и жить у вас, -- всхлипывая, говорила она. -- Вы даже
представить себе не можете, как это здорово! Ведь теперь у меня есть вы и
Нэнси, а после смерти папы у меня осталась только Женская помощь!
-- Вполне верю тебе, хотя и не имею чести знать эту Женскую помощь, --
сухо заметила мисс Полли, пытаясь высвободиться из цепких объятий
племянницы.
-- Нэнси, ты мне больше не нужна сейчас, -- продолжала она, смерив
служанку ледяным взглядом. -- А тебя, Поллианна, прошу вести себя, как
принято. Встань, пожалуйста, я даже не успела тебя как следует разглядеть.
Издав нервный смешок, Поллианна тут же вскочила на ноги.
-- Ну да, да, вы же меня никогда не видели, тетя, -- затараторила она,
-- но во мне нет ничего особенного. Лицо у меня все в веснушках... Ой, мне
ведь нужно объяснить вам еще про клетчатое платье, и про черный верх. Я уже
рассказала Нэнси, как папа сказал...
-- Да, да, дорогая, -- перебила ее тетя Полли. -- Для меня не имеет
значения, что сказал твой отец. Полагаю, у тебя есть чемодан?
-- Ну, конечно, тетя Полли. У меня прекрасный чемодан. Мне подарила его
Женская помощь. Правда, он почти пустой, а моих вещей там совсем мало.
Понимаете, среди последних пожертвований почти не было одежды для девочек.
Но в чемодане есть папины книги. Миссис Уайт решила, что я должна взять их с
собой. Мой папа...
-- Поллианна, -- снова перебила ее мисс
Полли, и голос ее прозвучал резче прежнего. -- Я думаю, что будет
лучше, если ты сразу поймешь: я не хочу, чтобы ты говорила при мне о своем
отце. Прошу тебя впредь этого не делать. Девочка судорожно вздохнула.
-- Но, тетя Полли, значит вы хотите... хотите...
-- Сейчас мы поднимемся в твою комнату, -- воспользовалась паузой мисс
Полли. -- Полагаю, твой чемодан уже там. Я еще перед отъездом велела Тимоти,
чтобы он сразу поднял твой багаж, если он вообще у тебя окажется. Иди за
мной, Поллианна.
Поллианна послушно засеменила вслед за тетей. Она едва сдерживалась,
чтобы не разрыдаться, и в глазах ее стояли слезы. Однако секунду спустя она
уже вновь гордо подняла голову. "Все-таки я рада, что тетя запретила
говорить о папе, -- подумала она. -- Наверное, мне самой будет легче, если я
перестану о нем говорить. Может быть, тетя потому и запретила мне?" Убедив
себя таким образом, что тетя Полли печется только о ее благе, Поллианна
смахнула слезы и принялась с любопытством оглядываться вокруг.
Они поднимались по лестнице на второй этаж. Тетя Полли шла впереди, и
ее величественную поступь сопровождало шуршание шелковой юбки. Вдали, за
тетей Полли виднелась раскрытая дверь, и Поллианна успела заметить светлые
ковровые дорожки на полу и обитую атласом мебель. Ковер на ступеньках
пружинил под ногами Поллианны, мягкостью и цветом он напоминал лесной мох,
на стенах висели картины в массивных золоченых рамах, а ослепительный
солнечный свет струился сквозь кружевные занавески.
-- Ой, тетя Полли, тетя Полли! -- восторженно прошептала девочка. --
Какой же у вас удивительный дом! Наверное, вы очень рады, что вы такая
богатая.
-- Поллианна! -- возмущенно воскликнула тетя, резко оборачиваясь к
племяннице. -- Ты просто ужасаешь меня! Как тебе такое только в голову
пришло?
-- Но что я такого сказала? -- спросила девочка, которой и впрямь было
невдомек, что оскорбительного нашла тетя в ее словах. -- Разве вы не рады,
тетя Полли?
-- Разумеется нет, Поллианна. Надеюсь, я никогда не впаду в грех
гордыни до такой степени. Как я могу гордиться тем, что дал мне Бог? И
запомни, моя дорогая, самое последнее дело гордиться богатством, -- с
постным видом заявила почтенная леди.
Затем она отвернулась и продолжила путь. Они миновали холл и подошли к
двери, которая выходила на другую лестницу. Мисс Полли еще раз похвалила
себя за разумное решение. Первоначально она определила племянницу на чердак
из двух соображений: ей хотелось по возможности отдалиться от общества
ребенка и, одновременно, уберечь богатую обстановку: уж она-то была
наслышана, как плохо обращаются дети с хорошими вещами. Но после того, как
Поллианна проявила интерес к роскоши, мисс Полли решила, что она права
вдвойне, и аскетическая обстановка скромного жилища на чердаке "убережет
девочку от пагубного тщеславия".
Как ни старалась Поллианна не отстать от тети, ее огромные голубые
глаза все же успевали отметить множество восхитительных подробностей, и дом
ей нравился все больше и больше. Она с замиранием сердца ждала, за какой из
этих дверей окажется ее собственная комната. Она уже почти представляла ее
себе -- полную ковров, картин, с красивыми занавесками на окнах. Комнату,
которая будет принадлежать только ей! И вот, наконец, тетя Полли,
остановилась перед дверью.
За дверью оказалась еще одна лестница. Но, к некоторому разочарованию
Поллианны, тут не было ничего интересного. Они поднимались вдоль совершенно
голых стен. Лестница вывела их на сумеречную площадку, по углам которой
крыша смыкалась с полом. Там виднелись бесчисленные сундуки и коробки.
Воздух тут стоял такой спертый, что Поллианна инстинктивно задрала
голову повыше. Пройдя несколько шагов, тетя отворила еще одну дверь.
-- Вот твоя комната, Поллианна, -- сказала она. -- И чемодан твой уже
здесь. Ключ у тебя с собой?
Поллианна, не сводя с тети испуганных глаз, молча кивнула. Тетя
нахмурилась:
-- Когда я что-то спрашиваю, Поллианна, я бы хотела, чтобы ты отвечала
мне вслух, а не просто кивала головой.
-- Хорошо, тетя Полли. Ключ у меня с собой.
-- Вот теперь другое дело, моя дорогая. Я думаю, тут ты найдешь все,
что тебе потребуется, -- добавила она, с удовольствием окинув взглядом
чистые полотенца на вешалке и полный кувшин на умывальнике. -- Я пришлю
Нэнси. Она поможет тебе разобрать вещи. Ужин в шесть часов, -- закончила
мисс Полли, и, выйдя из комнаты, спустилась вниз.
Какое-то время Поллианна стояла на месте и не сводила глаз с двери, за
которой скрылась тетя Полли. Затем она окинула внимательным взглядом голые
стены, пол и окна. Потом она увидела маленький чемодан, который совсем
недавно стоял в ее комнате на Дальнем Западе.
Она подошла к нему и, опустившись на колени, закрыла лицо руками. В
этой позе и застала ее Нэнси, которая пришла несколько минут спустя.
-- Ах ты бедненькая моя овечка, -- запричитала она, опускаясь на колени
возле девочки и чемодана. -- Так я и думала, что она доведет тебя до слез.
Поллианна подняла на нее заплаканные глаза и покачала головой:
-- Нет, Нэнси. Это все я сама. Я все-таки ужасно недобрая и нехорошая.
-- Поллианна всхлипнула. -- Я... я просто никак не хочу поверить, что папа
больше нужен Господу и ангелам, чем мне.
-- Совсем он им не нужен, -- безапелляционно заявила Нэнси.
-- Ой, Нэнси, нельзя так говорить! -- испуганно воскликнула Поллианна;
услышав кощунственные речи служанки, она даже плакать перестала.
Нэнси ответила ей смущенной улыбкой и с силой потерла глаза.
-- Да ладно тебе, -- примирительно проговорила она, -- я ведь не имела
в виду ничего плохого. -- Давай-ка сюда ключ от чемодана, и мы быстренько
разберем вещи.
Все еще продолжая всхлипывать, Поллианна вытащила из сумки ключ.
-- Да там и вещей почти нет, -- смущенно пробормотала она.
-- Тем быстрее мы с этим управимся.
Лицо Поллианны вдруг озарила улыбка.
-- Ой, а я сразу и не подумала, -- уже гораздо веселее сказала она. --
Верно, нам не придется долго возиться с разборкой. Значит, я могу
радоваться, что у меня так мало вещей.
Услышав это, Нэнси просто остолбенела. Сначала она не знала, что и
сказать. Потом, едва ворочая языком, произнесла: -- Ну... в общем... ты,
верно, права. Затем она решительно принялась распаковывать чемодан
Поллианны. Со свойственной ей ловкостью она быстро извлекла на поверхность
книги, штопанное белье и несколько убогих платьев. Поллианна уже совсем
успокоилась, и улыбка не сходила с ее лица. Она принялась порхать по
комнате, развесила платья, сложила книги на столе и убрала белье в ящики
комода.
-- Теперь я вижу. Это просто отличная комната! -- сказала она. - Вам
тоже так кажется, Нэнси?
Но Нэнси ничего не ответила. Сунув голову в чемодан, она всем своим
видом старалась показать, что слишком поглощена разборкой. Поллианна с
тоской глядела на голую стену в том месте, где следовало висеть зеркалу.
-- Нет, конечно, я даже рада, что тут нет зеркала, -- спустя мгновение
успокоилась она. -- Теперь я не буду то и дело расстраиваться из-за своих
веснушек.
Нэнси издала какой-то странный звук, но стоило Поллианне обернуться,
как она снова уткнулась в чемодан. Поллианна подошла к одному из окон и,
поглядев на улицу, громко захлопала в ладоши.
-- Ой, Нэнси! Я и не заметила сразу. Какие же отсюда видны
замечательные деревья, и дома, и такой красивый шпиль на церкви, и река
блестит, как серебро! Нэнси! Я и не думала, что из моей комнаты такой
красивый вид! Я так рада, что тетя поселила меня здесь. Теперь мне
действительно не нужны никакие картины!
И тут Нэнси вдруг разрыдалась.
-- Нэнси! Нэнси! Что с вами? -- бросилась утешать ее Поллианна.
Внезапно ее словно осенило, и она испуганно прошептала: -- Наверно, это была
ваша комната?
-- Моя комната? -- ошеломленно переспросила Нэнси. -- Если ты не ангел,
-- превозмогая душившие ее слезы добавила она, -- и если ты не спустилась к
нам прямо с небес, и если некоторые злыдни не начнут есть землю, если... О,
Боже, это она мне звонит!
Завершив свою проникновенную речь таким невразумительным образом, Нэнси
выскочила за дверь и с грохотом понеслась вниз по лестнице. Оставшись одна,
Поллианна снова подошла к окну и принялась любоваться тем, что она ухе
называла "своей картиной". Вдоволь налюбовавшись, она почувствовала, что
просто умирает от духоты, и повернула задвижку окна. К ее радости, задвижка
легко подалась. Она толкнула вверх раму и столь же легко подняла окно*.
* Имеются в виду "американские окна", которые распространены в США; они
поднимаются вверх наподобие окон в железнодорожных вагонах.
Поллианна высунула голову наружу и жадно вдохнула свежий воздух. Не
медля, она подбежала к другому окну и быстро проделала с ним ту же операцию.
Огромная муха пронеслась мимо ее носа и принялась с жужжанием летать по
комнате. Затем в комнату влетело еще несколько мух, но Поллианна не придала
этому никакого значения. Ее занимало другое: возле второго окна росло
замечательное дерево, и его толстые ветви так и манили спуститься вниз. Она
громко засмеялась.
-- По-моему, я смогу это сделать, -- азартно сказала она.
Осторожно перебравшись на карниз, Поллианна без труда прыгнула на
ближайшую ветвь дерева. Потом, с поистине обезьяньим проворством,
перебираясь с одной ветви на другую, Поллианна спустилась на самый нижний
сук. Все-таки даже сейчас она была слишком высоко от земли и, несмотря на
богатый опыт лазания по самым разнообразным деревьям, не сразу решилась
расстаться с веткой. Она долго примеривалась, затем уцепилась руками за сук
и, повисев некоторое время, разжала пальцы. Воздух засвистел у нее в ушах, и
Поллианна опустилась на мягкую траву. Поднявшись на ноги, она с любопытством
осмотрелась вокруг. Она стояла в саду, где работал согбенный старик. За
цветником начиналось поле; его перерезала тропинка, которая вела на самую
вершину холма, а на вершине, возле огромной скалы, высилась одинокая ель. У
Поллианны дух захватило от восторга. Никогда в жизни она не видела такой
красоты!
Поллианна с удивительной ловкостью обогнула цветник, быстро пробежала
поле и, лишь совсем немного запыхавшись, устремилась вверх по тропинке.
Правда, довольно скоро она поняла, что подняться будет не так-то легко.
Когда она смотрела на вершину от дома, ей казалось, что до нее рукой подать.
Теперь она все шла и шла, а вершина словно не приближалась. И все-таки ей
очень хотелось добраться до этой скалы, и она упорно продвигалась вперед.
Тем временем часы в холле мисс Харрингтон пробили шесть. Когда отзвучал
последний удар, Нэнси позвонила в колокольчик, возвещая наступление ужина.
Мисс Полли вышла в столовую. Поллианны не было. Выждав три минуты, мисс
Полли нахмурилась; нетерпеливо топнув ногой, медленно поднялась со стула,
дошла до лестницы в холле и стала слушать. Затем решительно повернулась и
величественно вплыла обратно в столовую.
-- Нэнси, -- твердо заявила она, как только девушка появилась в
столовой. -- Моя племянница опаздывает к ужину. Нет никакой нужды ее звать,
-- строго предостерегла она, заметив, что Нэнси дернулась было в сторону
холла, -- я ее заблаговременно предупредила, во сколько надо садиться за
стол. Теперь пусть расплачивается за свою невнимательность. Надеюсь, это
научит ее пунктуальности. Когда она спустится, будь любезна, покорми ее на
кухне молоком с хлебом.
-- Хорошо, мэм.
К счастью, мисс Полли не видела лица Нэнси. При первой же возможности,
которая представилась Нэнси после ужина, она прокралась по черной лестнице в
комнату на чердаке.
-- Да, да, конечно, так я и буду кормить ее хлебом с молоком! --
яростно бормотала она, отворяя дверь, -- нет уж, дорогая мисс Полли, не
позволю я морить голодом мою бедняжку только за то, что она наревелась и
заснула.
Нэнси вошла в комнату и вытаращила глаза от удивления: Поллианны нигде
не было.
-- Куда же ты девалась? Куда же ты девалась? -- повторяла она,
заглядывая в шкаф, потом -- под кровать, затем -- в чемодан и под конец даже
в кувшин.
Сочтя, что больше в комнате девочке спрятаться абсолютно негде, она
выбежала из дома и со всех ног бросилась к старому Тому, который все еще
работал в саду.
-- Мистер Том! Мистер Том! -- запыхавшись, выпалила она. -- Этот
чудесный ребенок исчез! Она, видимо, унеслась туда, откуда к нам пришла!
Верно, она сейчас в раю, моя бедняжка! О, мистер Том! О, несчастная моя
маленькая овечка! А она... О, она велела мне накормить ее на кухне хлебом с
молоком! И это когда она уже вкушает с ангелами их пищу! О, бедненький мой
ангелочек!
Старик выпрямился.
-- Исчезла? У ангелов? -- удивленно переспросил он, упорно разглядывая
красное зарево заката. Какое-то время он молча смотрел в одну точку. Затем с
улыбкой перевел взгляд на Нэнси.
-- Да, милая моя, мне тоже сдается, что она решила забраться поближе к
Богу, -- сказал он и показал скрюченным пальцем на вершину холма. --
Взгляни-ка туда.
Нэнси взглянула. Поллианна стояла на скале, и ее щуплая фигурка
рельефно выделялась на фоне окрашенного закатом неба.
-- Если она и решила таким образом попасть в рай, то сегодня это ей не
пройдет, уж помяните мое слово, мистер Том, -- сказала Нэнси. -- А если
хозяйка меня спросит, скажите, что про тарелки я не забыла, а просто пришла
охота проветрить голову, -- добавила она и быстро пошла по тропинке через
поле.
-- Домик мой с палисадником! Как же ты меня напугала, мисс Поллианна!
-- задыхаясь от бега, проговорила Нэнси, добравшись, наконец, до вершины
большой скалы.
-- Испугала? -- удивилась Поллианна, с явной неохотой спускаясь вниз.
-- Простите меня, пожалуйста, но я и не думала вас пугать. Правда, папа и
Женская помощь тоже сначала пугались, когда я делала что-то такое, но потом
они привыкли. Они поняли, что со мной всегда все в порядке, и больше не
волновались.
-- Но я даже не знала, что ты ушла, -- сказала Нэнси; она покрепче
взяла ее за руку, боясь, что девочка опять куда-нибудь исчезнет. --
Понимаешь, -- продолжала она, быстро спускаясь с горы, -- я ведь не видела,
как ты ушла. И мне показалось, что ты улетела сквозь крышу. Вот так мне и
показалось. Так и показалось, -- несколько раз пробубнила она.
Поллианна запрыгала от радости.
-- А я так и сделала! -- с гордостью воскликнула она. -- Только я
улетела не вверх, а вниз. Я спустилась по дереву.
Нэнси остолбенела.
-- Что ты сделала? -- переспросила она.
-- Спустилась по дереву, которое растет возле моего окна.
-- Ах, чулочки вы мои, панталончики! -- всплеснула руками Нэнси. -- Ну
и дела! Она снова поспешила вперед.
-- Хотела бы я послушать, что сказала бы на это твоя тетя, мисс
Поллианна.
-- Вы правда хотели бы? -- с готовностью отозвалась Поллианна. -- Ну,
тогда давайте я ей все расскажу, как только мы вернемся домой. Вот вы и
услышите, что она мне скажет.
-- Да ты что! -- воскликнула Нэнси. -- Нет, нет, умоляю тебя, не делай
этого.
-- Вы думаете, тете Полли это не понравится? -- спросила Поллианна,
явно расстроенная таким оборотом дела.
-- Нет, то есть, да, -- замялась Нэнси, -- дело в том, что я пошутила.
Мне, понимаешь, совсем не хочется знать, что скажет на это твоя тетя.
Нэнси стало стыдно: ведь она же сама решила по мере сил не давать
Поллианну в обиду.
-- Нам надо торопиться, -- постаралась она перевести разговор. -- Мне
ведь еще нужно помыть тарелки.
Я помогу вам, -- тут же предложила Поллианна.
-- Ну, что ты, мисс Поллианна! -- смутилась Нэнси.
Какое-то время они шли молча. Солнце зашло, и небо начало быстро
темнеть. Поллианна покрепче прижалась к Нэнси.
-- Знаете, мне кажется, я все-таки рада, что вы немного испугались.
Потому что иначе вы бы за мной не пришли.
И Поллианна зябко передернула плечами -- она очень боялась ходить одна
в темноте.
-- Ягненочек мой! Бедненькая моя! -- запричитала Нэнси. -- Да ты,
наверное, голодна! Боюсь, я не смогу тебя сегодня ничем порадовать. На ужин
для тебя ничего нет, кроме хлеба с молоком, и есть тебе придется вместе со
мной, на кухне. И все потому, что твоя тетя рассердилась, когда ты не пришла
ужинать вовремя.
-- Но я не могла прийти. Ведь я была здесь!
-- Верно. Но она-то об этом не знала, --справедливо заметила Нэнси,
которой стоило большого труда удержаться от смеха. -- Конечно же, это не
повод заставлять тебя есть хлеб с молоком. Как жаль, что все так получилось!
-- А мне не жаль. Я рада.
-- Рада? Чему ты рада?
-- Я люблю хлеб с молоком, и мне будет очень приятно поесть вместе с
вами. Видите, мне совсем не трудно радоваться.
-- Ну, сдается мне, тебе ничему не трудно радоваться, -- пробормотала
совершенно ошеломленная Нэнси, вспоминая, как Поллианна пыталась полюбить
свою комнатку на чердаке.
Поллианна тихонько засмеялась:
-- В этом-то вся и трудность нашей игры.
-- Игры?
-- Ну, да. Игры в то, чтобы все время радоваться.
-- С тобой как, все в порядке? -- сварливо осведомилась Нэнси.
сказала, что, может, так будет и лучше. Мне, говорит, не нравятся дети в
черном платье. То есть, ей не дети не нравятся, а когда их одевают в черную
одежду.
Поллианна перевела дух. Воспользовавшись паузой, Нэнси успела вставить:
-- Ну, по-моему, цвет платья не имеет значения.
-- Я рада, что вы на это смотрите точь-в-точь как я, -- сказала
Поллианна, и горло ее снова перехватил спазм. -- Конечно, -- грустно
добавила она, -- в черной одежде мне было бы гораздо труднее радоваться...
-- Радоваться?! -- воскликнула Нэнси. Слова Поллианны настолько
поразили ее, что она даже не дала ей договорить.
-- Ну да, радоваться, -- невозмутимо продолжала Поллианна, -- я ведь
рада, что мой папа сейчас в раю. Он ведь теперь с мамой и остальными детьми.
Он сам мне говорил, что я должна радоваться. Но мне все равно очень трудно
радоваться. Даже несмотря на красное платье. Ведь мне он так нужен! У мамы и
у других детей там есть Бог и ангелы, а у меня никого не осталось, кроме
Женской помощи. Но теперь-то я уверена, что мне будет легче. Ведь теперь у
меня есть вы, тетя Полли! Я так рада, что у меня есть вы!
Тут сочувствие, с которым Нэнси внимала маленькому несчастному
существу, сменилось ужасом.
-- Милая Поллианна! Ты ошибаешься! Я не твоя тетя Полли. Я всего лишь
Нэнси.
-- Вы -- не тетя Полли? -- растерянно прошептала девочка.
-- Нет, я Нэнси. Никогда не "думала, что меня можно спутать с твоей
тетей. Между нами ничего общего-то нет.
Тимоти тихонько прыснул в кулак, но Нэнси эта история очень расстроила,
и ей было не до шуток.
-- Но тогда кто же вы? -- спросила Поллианна. -- Вы совсем не похожи ни
на кого из Женской помощи.
Тимоти больше не мог сдерживаться и громко расхохотался.
-- Я Нэнси. Служанка мисс Полли. Я делаю всю работу по дому, кроме
стирки и глажки крупных вещей. Это по части миссис Дерджин.
-- А вообще-то тетя Полли есть? -- с тревогой спросила девочка.
-- О, тут тебе не следует сомневаться, -- заверил ее Тимоти. -- Еще как
есть! Поллианна тут же успокоилась.
-- Ну, тогда все в порядке, -- весело сказала она.
С минуту они ехали в тишине. Затем Поллианна заговорила вновь:
-- А вообще-то я рада, что она не приехала меня встречать. Потому что
так бы я ее уже узнала, а сейчас я еще ее не знаю. И потом, теперь у меня
есть вы.
Нэнси покраснела. Тимоти тут же повернулся к ней.
-- Ну и тонкий же комплимент отпустила тебе юная леди! -- воскликнул он
и улыбнулся. -- Я бы на твоем месте сказал ей спасибо. Что же ты молчишь,
Нэнси?
-- Просто я думала о мисс Полли, -- ответила вконец смущенная Нэнси.
-- Я тоже о ней думаю, -- весело подхватила Поллианна. -- Мне так
интересно! Знаете, ведь она моя единственная тетя, а я так долго вообще не
знала, что она у меня есть. А потом папа рассказал мне о ней. Он сказал, что
она живет в красивом доме на вершине холма.
-- Правильно, -- ответила Нэнси. -- Погляди. Видишь, вон там большой
белый дом с зелеными ставнями?
-- Ой, какой хорошенький! И вокруг него столько деревьев и травы! Я
никогда еще не видела столько зелени сразу! Нэнси, а моя тетя Полли богатая?
-- спросила Поллианна.
-- Да, мисс.
-- Ой, я так рада! Наверное, это так здорово, когда много денег! У нас
ни разу не было много денег! И ни у кого из знакомых -- тоже. Вот только у
Уайтов. Они довольно богатые. У них в каждой комнате по ковру, а по
воскресеньям они едят мороженое. А у тети Полли бывает по воскресеньям
мороженое?
Нэнси отрицательно покачала головой. Она попробовала вообразить, как
тетя Полли ест по воскресеньям мороженое, и ее начал разбирать смех. Губы ее
задрожали, и они с Тимоти обменялись лукавыми взглядами.
-- Нет, мисс, твоя тетя, наверное, не любит мороженого. Я, во всяком
случае, ни разу не видела ничего подобного у нее на столе.
У Поллианны лицо вытянулось от удивления.
-- Ой, она не любит? Жалко! Не представляю, как можно не любить
мороженого? Но зато я могу радоваться, что теперь у меня не будет болеть
живот. Я у миссис Уайт съедала столько мороженого, что у меня потом часто
болел живот. А ковры у тети Полли есть?
-- Ковры есть, -- подтвердила Нэнси.
-- В каждой комнате?
-- Ну, почти в каждой, -- ответила Нэнси и внезапно нахмурилась. Она
вспомнила о маленькой комнате на чердаке, где уж точно не было ковра.
-- Ой, я так рада! -- воскликнула Поллианна. -- Я так люблю ковры. У
нас их не было. Только два совсем маленьких. Они попали к нам из
благотворительных пожертвований. На одном было полно чернильных пятен. А у
миссис Уайт на стенах еще висели картины. Такие красивые картины! На них
были маленькие девочки на коленях, и котенок, и ягнята, и лев. Конечно, они
были не все вместе, а по отдельности. Это в Библии говорится, что лев и
ягнята когда-нибудь будут вместе, но на картинах миссис Уайт все пока по
отдельности. По-моему, красивые картины просто невозможно не любить, правда?
-- Я... я не знаю, -- ответила Нэнси, и голос ее дрогнул.
-- А я очень люблю картины, -- продолжала девочка. -- У нас дома картин
не было, потому что среди пожертвований они попадаются очень редко. Только
однажды нам достались две. Но одна оказалась такой хорошей, что папа продал
ее и купил мне ботинки. А другая была такая дряхлая, что рама сразу
развалилась на части, не успели даже на стену повесить. Я так плакала... А
теперь я даже рада, что у нас не было красивых вещей. Потому что теперь мне
будут больше нравиться те, которые есть у тети Полли. Ведь я к ним не успела
привыкнуть. Это, знаете, все равно что новые разноцветные ленточки, которые
находишь в пожертвованиях после того, как жертвовали одни выцветшие. Ой, это
просто потрясающе красивый дом! -- резко переменила она тему, ибо именно в
этот момент Тимоти свернул к Дому на холме.
Когда они, наконец, остановились, и Тимоти принялся отвязывать чемодан,
Нэнси подошла к нему и тихо шепнула:
-- Ты теперь даже и заикаться не смей, что уволишься отсюда, Тимоти
Дерджин. Я, во всяком случае, не уволюсь отсюда, даже если мне кто-нибудь
пообещает платить в два раза больше.
-- Увольняться? Да ни за что на свете! -- пылко шепнул молодой человек
и весело засмеялся. -- Теперь меня отсюда и силой не вытянешь. С этой
девочкой тут станет веселее, чем в кино.
-- Тебе бы только веселиться! -- возмутилась Нэнси. -- А я вот думаю,
бедняжке нелегко придется, как только она заживет вместе с тетушкой. Боюсь,
ей не обойтись без надежного защитника. А раз так, уж я защищу ее, -- твердо
сказала она.
Потом она подошла к Поллианне и, взяв ее за руку, решительно зашагала
вверх по широкой лестнице.
Увидев племянницу, мисс Полли не вскочила с кресла и не бросилась ей
навстречу. И все-таки надо отдать ей должное: стоило Нэнси и девочке
показаться в дверях гостиной, как она милостиво подняла глаза от книги и
даже протянула Поллианне руку, каждый палец которой сейчас выглядел так
значительно, словно воплощал собой "очень развитое чувство долга".
-- Ну, как добралась, Поллианна? Я...
Больше мисс Полли ничего не успела сказать, ибо Поллианна пулей
пронеслась через всю комнату и плюхнулась на ее жесткие и не привыкшие к
такому обращению колени.
-- Ой, тетя Полли, тетя Полли! Прямо не знаю, до чего я рада, что вы
разрешили мне приехать и жить у вас, -- всхлипывая, говорила она. -- Вы даже
представить себе не можете, как это здорово! Ведь теперь у меня есть вы и
Нэнси, а после смерти папы у меня осталась только Женская помощь!
-- Вполне верю тебе, хотя и не имею чести знать эту Женскую помощь, --
сухо заметила мисс Полли, пытаясь высвободиться из цепких объятий
племянницы.
-- Нэнси, ты мне больше не нужна сейчас, -- продолжала она, смерив
служанку ледяным взглядом. -- А тебя, Поллианна, прошу вести себя, как
принято. Встань, пожалуйста, я даже не успела тебя как следует разглядеть.
Издав нервный смешок, Поллианна тут же вскочила на ноги.
-- Ну да, да, вы же меня никогда не видели, тетя, -- затараторила она,
-- но во мне нет ничего особенного. Лицо у меня все в веснушках... Ой, мне
ведь нужно объяснить вам еще про клетчатое платье, и про черный верх. Я уже
рассказала Нэнси, как папа сказал...
-- Да, да, дорогая, -- перебила ее тетя Полли. -- Для меня не имеет
значения, что сказал твой отец. Полагаю, у тебя есть чемодан?
-- Ну, конечно, тетя Полли. У меня прекрасный чемодан. Мне подарила его
Женская помощь. Правда, он почти пустой, а моих вещей там совсем мало.
Понимаете, среди последних пожертвований почти не было одежды для девочек.
Но в чемодане есть папины книги. Миссис Уайт решила, что я должна взять их с
собой. Мой папа...
-- Поллианна, -- снова перебила ее мисс
Полли, и голос ее прозвучал резче прежнего. -- Я думаю, что будет
лучше, если ты сразу поймешь: я не хочу, чтобы ты говорила при мне о своем
отце. Прошу тебя впредь этого не делать. Девочка судорожно вздохнула.
-- Но, тетя Полли, значит вы хотите... хотите...
-- Сейчас мы поднимемся в твою комнату, -- воспользовалась паузой мисс
Полли. -- Полагаю, твой чемодан уже там. Я еще перед отъездом велела Тимоти,
чтобы он сразу поднял твой багаж, если он вообще у тебя окажется. Иди за
мной, Поллианна.
Поллианна послушно засеменила вслед за тетей. Она едва сдерживалась,
чтобы не разрыдаться, и в глазах ее стояли слезы. Однако секунду спустя она
уже вновь гордо подняла голову. "Все-таки я рада, что тетя запретила
говорить о папе, -- подумала она. -- Наверное, мне самой будет легче, если я
перестану о нем говорить. Может быть, тетя потому и запретила мне?" Убедив
себя таким образом, что тетя Полли печется только о ее благе, Поллианна
смахнула слезы и принялась с любопытством оглядываться вокруг.
Они поднимались по лестнице на второй этаж. Тетя Полли шла впереди, и
ее величественную поступь сопровождало шуршание шелковой юбки. Вдали, за
тетей Полли виднелась раскрытая дверь, и Поллианна успела заметить светлые
ковровые дорожки на полу и обитую атласом мебель. Ковер на ступеньках
пружинил под ногами Поллианны, мягкостью и цветом он напоминал лесной мох,
на стенах висели картины в массивных золоченых рамах, а ослепительный
солнечный свет струился сквозь кружевные занавески.
-- Ой, тетя Полли, тетя Полли! -- восторженно прошептала девочка. --
Какой же у вас удивительный дом! Наверное, вы очень рады, что вы такая
богатая.
-- Поллианна! -- возмущенно воскликнула тетя, резко оборачиваясь к
племяннице. -- Ты просто ужасаешь меня! Как тебе такое только в голову
пришло?
-- Но что я такого сказала? -- спросила девочка, которой и впрямь было
невдомек, что оскорбительного нашла тетя в ее словах. -- Разве вы не рады,
тетя Полли?
-- Разумеется нет, Поллианна. Надеюсь, я никогда не впаду в грех
гордыни до такой степени. Как я могу гордиться тем, что дал мне Бог? И
запомни, моя дорогая, самое последнее дело гордиться богатством, -- с
постным видом заявила почтенная леди.
Затем она отвернулась и продолжила путь. Они миновали холл и подошли к
двери, которая выходила на другую лестницу. Мисс Полли еще раз похвалила
себя за разумное решение. Первоначально она определила племянницу на чердак
из двух соображений: ей хотелось по возможности отдалиться от общества
ребенка и, одновременно, уберечь богатую обстановку: уж она-то была
наслышана, как плохо обращаются дети с хорошими вещами. Но после того, как
Поллианна проявила интерес к роскоши, мисс Полли решила, что она права
вдвойне, и аскетическая обстановка скромного жилища на чердаке "убережет
девочку от пагубного тщеславия".
Как ни старалась Поллианна не отстать от тети, ее огромные голубые
глаза все же успевали отметить множество восхитительных подробностей, и дом
ей нравился все больше и больше. Она с замиранием сердца ждала, за какой из
этих дверей окажется ее собственная комната. Она уже почти представляла ее
себе -- полную ковров, картин, с красивыми занавесками на окнах. Комнату,
которая будет принадлежать только ей! И вот, наконец, тетя Полли,
остановилась перед дверью.
За дверью оказалась еще одна лестница. Но, к некоторому разочарованию
Поллианны, тут не было ничего интересного. Они поднимались вдоль совершенно
голых стен. Лестница вывела их на сумеречную площадку, по углам которой
крыша смыкалась с полом. Там виднелись бесчисленные сундуки и коробки.
Воздух тут стоял такой спертый, что Поллианна инстинктивно задрала
голову повыше. Пройдя несколько шагов, тетя отворила еще одну дверь.
-- Вот твоя комната, Поллианна, -- сказала она. -- И чемодан твой уже
здесь. Ключ у тебя с собой?
Поллианна, не сводя с тети испуганных глаз, молча кивнула. Тетя
нахмурилась:
-- Когда я что-то спрашиваю, Поллианна, я бы хотела, чтобы ты отвечала
мне вслух, а не просто кивала головой.
-- Хорошо, тетя Полли. Ключ у меня с собой.
-- Вот теперь другое дело, моя дорогая. Я думаю, тут ты найдешь все,
что тебе потребуется, -- добавила она, с удовольствием окинув взглядом
чистые полотенца на вешалке и полный кувшин на умывальнике. -- Я пришлю
Нэнси. Она поможет тебе разобрать вещи. Ужин в шесть часов, -- закончила
мисс Полли, и, выйдя из комнаты, спустилась вниз.
Какое-то время Поллианна стояла на месте и не сводила глаз с двери, за
которой скрылась тетя Полли. Затем она окинула внимательным взглядом голые
стены, пол и окна. Потом она увидела маленький чемодан, который совсем
недавно стоял в ее комнате на Дальнем Западе.
Она подошла к нему и, опустившись на колени, закрыла лицо руками. В
этой позе и застала ее Нэнси, которая пришла несколько минут спустя.
-- Ах ты бедненькая моя овечка, -- запричитала она, опускаясь на колени
возле девочки и чемодана. -- Так я и думала, что она доведет тебя до слез.
Поллианна подняла на нее заплаканные глаза и покачала головой:
-- Нет, Нэнси. Это все я сама. Я все-таки ужасно недобрая и нехорошая.
-- Поллианна всхлипнула. -- Я... я просто никак не хочу поверить, что папа
больше нужен Господу и ангелам, чем мне.
-- Совсем он им не нужен, -- безапелляционно заявила Нэнси.
-- Ой, Нэнси, нельзя так говорить! -- испуганно воскликнула Поллианна;
услышав кощунственные речи служанки, она даже плакать перестала.
Нэнси ответила ей смущенной улыбкой и с силой потерла глаза.
-- Да ладно тебе, -- примирительно проговорила она, -- я ведь не имела
в виду ничего плохого. -- Давай-ка сюда ключ от чемодана, и мы быстренько
разберем вещи.
Все еще продолжая всхлипывать, Поллианна вытащила из сумки ключ.
-- Да там и вещей почти нет, -- смущенно пробормотала она.
-- Тем быстрее мы с этим управимся.
Лицо Поллианны вдруг озарила улыбка.
-- Ой, а я сразу и не подумала, -- уже гораздо веселее сказала она. --
Верно, нам не придется долго возиться с разборкой. Значит, я могу
радоваться, что у меня так мало вещей.
Услышав это, Нэнси просто остолбенела. Сначала она не знала, что и
сказать. Потом, едва ворочая языком, произнесла: -- Ну... в общем... ты,
верно, права. Затем она решительно принялась распаковывать чемодан
Поллианны. Со свойственной ей ловкостью она быстро извлекла на поверхность
книги, штопанное белье и несколько убогих платьев. Поллианна уже совсем
успокоилась, и улыбка не сходила с ее лица. Она принялась порхать по
комнате, развесила платья, сложила книги на столе и убрала белье в ящики
комода.
-- Теперь я вижу. Это просто отличная комната! -- сказала она. - Вам
тоже так кажется, Нэнси?
Но Нэнси ничего не ответила. Сунув голову в чемодан, она всем своим
видом старалась показать, что слишком поглощена разборкой. Поллианна с
тоской глядела на голую стену в том месте, где следовало висеть зеркалу.
-- Нет, конечно, я даже рада, что тут нет зеркала, -- спустя мгновение
успокоилась она. -- Теперь я не буду то и дело расстраиваться из-за своих
веснушек.
Нэнси издала какой-то странный звук, но стоило Поллианне обернуться,
как она снова уткнулась в чемодан. Поллианна подошла к одному из окон и,
поглядев на улицу, громко захлопала в ладоши.
-- Ой, Нэнси! Я и не заметила сразу. Какие же отсюда видны
замечательные деревья, и дома, и такой красивый шпиль на церкви, и река
блестит, как серебро! Нэнси! Я и не думала, что из моей комнаты такой
красивый вид! Я так рада, что тетя поселила меня здесь. Теперь мне
действительно не нужны никакие картины!
И тут Нэнси вдруг разрыдалась.
-- Нэнси! Нэнси! Что с вами? -- бросилась утешать ее Поллианна.
Внезапно ее словно осенило, и она испуганно прошептала: -- Наверно, это была
ваша комната?
-- Моя комната? -- ошеломленно переспросила Нэнси. -- Если ты не ангел,
-- превозмогая душившие ее слезы добавила она, -- и если ты не спустилась к
нам прямо с небес, и если некоторые злыдни не начнут есть землю, если... О,
Боже, это она мне звонит!
Завершив свою проникновенную речь таким невразумительным образом, Нэнси
выскочила за дверь и с грохотом понеслась вниз по лестнице. Оставшись одна,
Поллианна снова подошла к окну и принялась любоваться тем, что она ухе
называла "своей картиной". Вдоволь налюбовавшись, она почувствовала, что
просто умирает от духоты, и повернула задвижку окна. К ее радости, задвижка
легко подалась. Она толкнула вверх раму и столь же легко подняла окно*.
* Имеются в виду "американские окна", которые распространены в США; они
поднимаются вверх наподобие окон в железнодорожных вагонах.
Поллианна высунула голову наружу и жадно вдохнула свежий воздух. Не
медля, она подбежала к другому окну и быстро проделала с ним ту же операцию.
Огромная муха пронеслась мимо ее носа и принялась с жужжанием летать по
комнате. Затем в комнату влетело еще несколько мух, но Поллианна не придала
этому никакого значения. Ее занимало другое: возле второго окна росло
замечательное дерево, и его толстые ветви так и манили спуститься вниз. Она
громко засмеялась.
-- По-моему, я смогу это сделать, -- азартно сказала она.
Осторожно перебравшись на карниз, Поллианна без труда прыгнула на
ближайшую ветвь дерева. Потом, с поистине обезьяньим проворством,
перебираясь с одной ветви на другую, Поллианна спустилась на самый нижний
сук. Все-таки даже сейчас она была слишком высоко от земли и, несмотря на
богатый опыт лазания по самым разнообразным деревьям, не сразу решилась
расстаться с веткой. Она долго примеривалась, затем уцепилась руками за сук
и, повисев некоторое время, разжала пальцы. Воздух засвистел у нее в ушах, и
Поллианна опустилась на мягкую траву. Поднявшись на ноги, она с любопытством
осмотрелась вокруг. Она стояла в саду, где работал согбенный старик. За
цветником начиналось поле; его перерезала тропинка, которая вела на самую
вершину холма, а на вершине, возле огромной скалы, высилась одинокая ель. У
Поллианны дух захватило от восторга. Никогда в жизни она не видела такой
красоты!
Поллианна с удивительной ловкостью обогнула цветник, быстро пробежала
поле и, лишь совсем немного запыхавшись, устремилась вверх по тропинке.
Правда, довольно скоро она поняла, что подняться будет не так-то легко.
Когда она смотрела на вершину от дома, ей казалось, что до нее рукой подать.
Теперь она все шла и шла, а вершина словно не приближалась. И все-таки ей
очень хотелось добраться до этой скалы, и она упорно продвигалась вперед.
Тем временем часы в холле мисс Харрингтон пробили шесть. Когда отзвучал
последний удар, Нэнси позвонила в колокольчик, возвещая наступление ужина.
Мисс Полли вышла в столовую. Поллианны не было. Выждав три минуты, мисс
Полли нахмурилась; нетерпеливо топнув ногой, медленно поднялась со стула,
дошла до лестницы в холле и стала слушать. Затем решительно повернулась и
величественно вплыла обратно в столовую.
-- Нэнси, -- твердо заявила она, как только девушка появилась в
столовой. -- Моя племянница опаздывает к ужину. Нет никакой нужды ее звать,
-- строго предостерегла она, заметив, что Нэнси дернулась было в сторону
холла, -- я ее заблаговременно предупредила, во сколько надо садиться за
стол. Теперь пусть расплачивается за свою невнимательность. Надеюсь, это
научит ее пунктуальности. Когда она спустится, будь любезна, покорми ее на
кухне молоком с хлебом.
-- Хорошо, мэм.
К счастью, мисс Полли не видела лица Нэнси. При первой же возможности,
которая представилась Нэнси после ужина, она прокралась по черной лестнице в
комнату на чердаке.
-- Да, да, конечно, так я и буду кормить ее хлебом с молоком! --
яростно бормотала она, отворяя дверь, -- нет уж, дорогая мисс Полли, не
позволю я морить голодом мою бедняжку только за то, что она наревелась и
заснула.
Нэнси вошла в комнату и вытаращила глаза от удивления: Поллианны нигде
не было.
-- Куда же ты девалась? Куда же ты девалась? -- повторяла она,
заглядывая в шкаф, потом -- под кровать, затем -- в чемодан и под конец даже
в кувшин.
Сочтя, что больше в комнате девочке спрятаться абсолютно негде, она
выбежала из дома и со всех ног бросилась к старому Тому, который все еще
работал в саду.
-- Мистер Том! Мистер Том! -- запыхавшись, выпалила она. -- Этот
чудесный ребенок исчез! Она, видимо, унеслась туда, откуда к нам пришла!
Верно, она сейчас в раю, моя бедняжка! О, мистер Том! О, несчастная моя
маленькая овечка! А она... О, она велела мне накормить ее на кухне хлебом с
молоком! И это когда она уже вкушает с ангелами их пищу! О, бедненький мой
ангелочек!
Старик выпрямился.
-- Исчезла? У ангелов? -- удивленно переспросил он, упорно разглядывая
красное зарево заката. Какое-то время он молча смотрел в одну точку. Затем с
улыбкой перевел взгляд на Нэнси.
-- Да, милая моя, мне тоже сдается, что она решила забраться поближе к
Богу, -- сказал он и показал скрюченным пальцем на вершину холма. --
Взгляни-ка туда.
Нэнси взглянула. Поллианна стояла на скале, и ее щуплая фигурка
рельефно выделялась на фоне окрашенного закатом неба.
-- Если она и решила таким образом попасть в рай, то сегодня это ей не
пройдет, уж помяните мое слово, мистер Том, -- сказала Нэнси. -- А если
хозяйка меня спросит, скажите, что про тарелки я не забыла, а просто пришла
охота проветрить голову, -- добавила она и быстро пошла по тропинке через
поле.
-- Домик мой с палисадником! Как же ты меня напугала, мисс Поллианна!
-- задыхаясь от бега, проговорила Нэнси, добравшись, наконец, до вершины
большой скалы.
-- Испугала? -- удивилась Поллианна, с явной неохотой спускаясь вниз.
-- Простите меня, пожалуйста, но я и не думала вас пугать. Правда, папа и
Женская помощь тоже сначала пугались, когда я делала что-то такое, но потом
они привыкли. Они поняли, что со мной всегда все в порядке, и больше не
волновались.
-- Но я даже не знала, что ты ушла, -- сказала Нэнси; она покрепче
взяла ее за руку, боясь, что девочка опять куда-нибудь исчезнет. --
Понимаешь, -- продолжала она, быстро спускаясь с горы, -- я ведь не видела,
как ты ушла. И мне показалось, что ты улетела сквозь крышу. Вот так мне и
показалось. Так и показалось, -- несколько раз пробубнила она.
Поллианна запрыгала от радости.
-- А я так и сделала! -- с гордостью воскликнула она. -- Только я
улетела не вверх, а вниз. Я спустилась по дереву.
Нэнси остолбенела.
-- Что ты сделала? -- переспросила она.
-- Спустилась по дереву, которое растет возле моего окна.
-- Ах, чулочки вы мои, панталончики! -- всплеснула руками Нэнси. -- Ну
и дела! Она снова поспешила вперед.
-- Хотела бы я послушать, что сказала бы на это твоя тетя, мисс
Поллианна.
-- Вы правда хотели бы? -- с готовностью отозвалась Поллианна. -- Ну,
тогда давайте я ей все расскажу, как только мы вернемся домой. Вот вы и
услышите, что она мне скажет.
-- Да ты что! -- воскликнула Нэнси. -- Нет, нет, умоляю тебя, не делай
этого.
-- Вы думаете, тете Полли это не понравится? -- спросила Поллианна,
явно расстроенная таким оборотом дела.
-- Нет, то есть, да, -- замялась Нэнси, -- дело в том, что я пошутила.
Мне, понимаешь, совсем не хочется знать, что скажет на это твоя тетя.
Нэнси стало стыдно: ведь она же сама решила по мере сил не давать
Поллианну в обиду.
-- Нам надо торопиться, -- постаралась она перевести разговор. -- Мне
ведь еще нужно помыть тарелки.
Я помогу вам, -- тут же предложила Поллианна.
-- Ну, что ты, мисс Поллианна! -- смутилась Нэнси.
Какое-то время они шли молча. Солнце зашло, и небо начало быстро
темнеть. Поллианна покрепче прижалась к Нэнси.
-- Знаете, мне кажется, я все-таки рада, что вы немного испугались.
Потому что иначе вы бы за мной не пришли.
И Поллианна зябко передернула плечами -- она очень боялась ходить одна
в темноте.
-- Ягненочек мой! Бедненькая моя! -- запричитала Нэнси. -- Да ты,
наверное, голодна! Боюсь, я не смогу тебя сегодня ничем порадовать. На ужин
для тебя ничего нет, кроме хлеба с молоком, и есть тебе придется вместе со
мной, на кухне. И все потому, что твоя тетя рассердилась, когда ты не пришла
ужинать вовремя.
-- Но я не могла прийти. Ведь я была здесь!
-- Верно. Но она-то об этом не знала, --справедливо заметила Нэнси,
которой стоило большого труда удержаться от смеха. -- Конечно же, это не
повод заставлять тебя есть хлеб с молоком. Как жаль, что все так получилось!
-- А мне не жаль. Я рада.
-- Рада? Чему ты рада?
-- Я люблю хлеб с молоком, и мне будет очень приятно поесть вместе с
вами. Видите, мне совсем не трудно радоваться.
-- Ну, сдается мне, тебе ничему не трудно радоваться, -- пробормотала
совершенно ошеломленная Нэнси, вспоминая, как Поллианна пыталась полюбить
свою комнатку на чердаке.
Поллианна тихонько засмеялась:
-- В этом-то вся и трудность нашей игры.
-- Игры?
-- Ну, да. Игры в то, чтобы все время радоваться.
-- С тобой как, все в порядке? -- сварливо осведомилась Нэнси.