Офицер Ли не ответил.
Так они шли, а пустыня не менялась.
Она не изменилась ни через неделю, ни через две. Только однажды ночью где-то на севере возникло в ночи смутное зарево. Днем оно исчезало, но ночью вновь проглядывало сквозь тьму. И все время доносился отдаленный рокот, а земля под ногами вздрагивала.
Вулкан Иттль, определил Ли.
Это означало, что они вступили наконец на территорию, контролируемую уродами. Это означало, что они могли теперь в любой момент наткнуться на тропу, оставленную номадами. Обычно за номадами остается мусор. В сухой безветренной пустыне мусор может валяться годами. А номадов интересует только цель. Они ищут мифические города, якобы существовавшие в этих краях до Катастрофы. В непрерывном своем поиске номады нередко преступают закон. К тому же их цель иллюзорна: континентальная плита, обмытая в свое время чудовищными волнами, везде одинаково пуста. Из множества апокрифов, касающихся Мертвых территорий, офицера Ли больше всего удивляли два. Один – о пещерном городе, в котором якобы было найдено невероятное количество атрибутов утраченного людьми искусства. Их было так много, что понадобилось две мощные летающие машины, чтобы отправить найденное на Старую Базу. По одной версии все найденное еще до прибытия летающих машин уничтожили уроды, по другой – найденное было передано в Отдел искусств, но засекречено. По другому апокрифу в Нижних горах, на самой окраине Мертвых территорий (никто не уточнял, на какой именно) до сих существует город-призрак. Никто не знает, что это за город (никто и не пытался привязать его к мнимой географии), но в сипу каких-то странных причин (заблудившийся мираж) мнимый город время от времени появляется перед изумленными путниками во всем своем древнем великолепии – звонят колокола, движутся колесные экипажи, под зелеными деревьями пасутся стада разнообразных животных, множество людей в цветных и в серых нарядах заполняют просторные площади.
Миф, вздор, конечно.
Однажды ночью экспонат X разбудил офицера Ли.
Ли проснулся страшно недовольный. Несколько ночей он спал очень плохо, ему снилась большая река. Необыкновенно большая река, какие существовали на Земле только до Катастрофы. Он сидел на берегу, очень хотел спать (во сне), но прекрасно знал, что спать нельзя, потому что вот-вот должно было подойти судно с оружием, а две трибы уродов уже вышли чуть южнее к самой реке, их масса могла перехлестнуть естественную границу и выкатиться на Старую Базу. Но судна с оружием все не было и не было, и офицер Ли проводил время в ужасной полудреме, нисколько не снимающей усталость. В ночь, когда экспонат X разбудил офицера, судно появилось на горизонте. С другой стороны одновременно Ли увидел (во сне) толпу уродов, несущихся к реке. От того, кто первым приблизится к участку берега, где собиралось ошвартоваться судно, зависело теперь многое, но экспонат X разбудил офицера.
Ли с неудовольствием уставился на испуганное лицо экспоната X.
– Вода…
Ли прислушался.
Откуда-то издалека, из чрева темной сухой пустыни, гладкой, как стол, действительно доносился какой-то приглушенный рев. Он то усиливался, то смолкал, но, конечно, это не был рев падающей воды, хотя биоробот поступил правильно, разбудив офицера. Так ревет триба уродов, когда, повинуясь каким-то своим, никому не ведомым законам, безостановочно стремится по голой пустыне, вытаптывая в камнях чудовищную спираль. Ни на миг не останавливаясь, не принимая воды и пищи, только испуская этот ужасный и странный рев, они могут бежать неделями. Противостоять уродам могут только большие боевые машины, но никак не отдельные люди, пусть даже имеющие при себе Пластину. Экспонат X, несомненно, поступил правильно. Но почему? Зачем он вообще понадобился Отделу искусств?
Страшно жалея, что придется обходить трибу (огромный крюк), Ли двинулся сквозь тьму, забирая все южнее и южнее, стараясь как можно быстрей отдалиться от несущихся по пустыне уродов.
И здесь ему повезло.
Он наткнулся на след номадов.
След был так свеж, что даже экспонат X обратил на него внимание: обрывок отпугивающей ткани валялся на камнях.
Присев на корточки, офицер Ли настороженно повел носом. Судя по интенсивности запаха, здесь отдыхали трое, может, четверо, но не больше. Обрывок отпугивающей ткани они оставили как знак следующей группе.
Ли задумался.
Они прошли уже треть пути, но теперь, из-за уродов, придется сместиться к Отравленным рекам. Этим, правда, решалась проблема воды: отравленными реки только назывались, хотя, возможно, когда-то были такими. Ну, а в случае самой крайней нужды (Пластина почти не действует) можно войти в хвост бегущей трибы. На тех, кто не встает на пути, уроды, как правило, не обращают внимания.
Впрочем, вряд ли это поможет экспонату X.
За полтора месяца пути он сильно потерял в весе, глаза болезненно поблескивают, кажется, он сбил ноги. Вот только бессмысленные вопросы продолжает задавать, это сильно удивляло офицера Ли. Зачем спрашивать о том, что не имеет ответа?
Нет, подумал Ли, самый оптимальный вариант – все-таки догнать номадов.
Конечно, номады могут бросить в пустыне, указать неверное направление, отнять и без того почти не действующую Пластину, не допустить к уродам или даже, наоборот, вывести их прямо под трибу, – понять номадов нелегко. Каждый год на Старой Базе проводятся два-три показательных процесса, но на номадов это не действует. Может, как раз потому, что большую часть своей жизни они проводят на Мертвых территориях. Правда, есть одна зацепка: кто-то из них мог не забыть офицера Ли, по отношению к номадам отличавшегося когда-то некоторой либеральностью.
На следующей стоянке они услышали в темноте шаги.
Офицер Ли встал и обнял экспонат X левой рукой. В правой он держал Пластину, – внешне ее энергетику никак не определишь.
Сперва из сумерек выступил один человек.
За ним еще двое.
Увидев офицера Ли, они остановились: двое плечом к плечу, а третий спиной к ним, как будто его нисколько не интересовали люди, встреченные в пустыне. Обычно в таких случаях воцаряется тишина, встречные долго изучают друг друга, но на этот раз произошло по другому. В одном из встречных Ли узнал номада Поллинга. Он был номадом уже тогда, когда Ли служил в Охране. Каждый выбирает свой путь, подумал Ли и опустил пластину:
– Ты – Поллинг.
– А ты?
– Я офицер Ли. Служил в гарнизоне.
– Я помню тебя. Почему сейчас ты здесь?
– Машина, на которой я выполнял задание, потерпела аварию.
– Почему тебя не засекли со спутника?
– Не знаю.
– Садись, – сказал Поллинг, будто он был хозяином пустыни.
Конечно, он не поверил ни единому слову офицера Ли, но, в общем, мог допустить аварию машины и даже то, что искусственные спутники не засекли Ли и его спутника.
– Где ты потерпел аварию?
– В области Нижних гор. – Офицер Ли не хотел лгать. Он говорил приблизительно, но, в общем, верно. Он знал, что чем быстрей номад ему поверит, тем лучше будет для дела.
– Что тебя занесло к Нижним горам?
– Специальное задание.
– С каких это пор Старая База начала интересоваться Нижними горами? Все знают, что за границами Мертвых территорий нет ничего живого. Зачем это Старой Базе?
Врать не имело смысла.
Поллинг был действующим номадом и многое в пустыне знал лучше Ли. А по Северу он, несомненно, был информирован лучше всех. Обычно на таком ответе (специальное задание) расспросы заканчивались, считалось неэтичным допытываться до того, что могло оказаться слишком специфической тайной, однако номад не успокоился. Он действительно являлся внедренным в пустыню разведчиком, он действительно большую часть жизнь провел на Мертвых территориях, довольствуясь скудным очарованием пустыни, но уже давно, параллельно своей официальной работе, выполнял конфиденциальные заказы Коллекционеров – сумасшедших людей, которые, презирая закон и совесть, упорно разыскивают материальные обломки миров, якобы существовавших до Катастрофы. Если офицер Ли пришел с Севера, отметил про себя Поллинг, значит, он что-то знает. Старая База не посылает своих людей туда, где ничего нет. Заниматься бессмысленными вещами – удел Коллекционеров.
Сам Поллинг проходил область Нижних гор дважды.
В пыльный, но светлый день (высоко в горах выдаются такие) он наткнулся на заблудившийся мираж. Конечно, это длилось одну, может, две минуты. Не Успей номад зафиксировать видение на диске Пластины, ему бы никто не поверил. Но он успел. Он тогда выгодно продал Коллекционерам видение загадочных башен и наземных зданий. При хорошей разрядке можно было увидеть и что-то вроде туманных колесных экипажей. Снимок сразу принес номаду известность в среде Коллекционеров.
В другой раз в области Нижних гор Поллинг наткнулся на железный столб – ужасную оплавленную спицу, торчавшую из камня. Вокруг найденного столба развернулась бурная дискуссия. В конце концов кто-то из обиженных Коллекционеров организовал утечку информации, и железный столб попал в Отдел искусств.
Номад Поллинг не один год провел на Мертвых территориях.
Уроды его совершенно не интересовали, он относился к уродам всего лишь как к проявлению неких стихийных сил. В конце концов, проявлениями стихийных сил действительно можно любоваться, а можно и плюнуть на них.
Поллинг плюнул.
К тому же он ничего не боялся.
Разумеется, кроме метеоритных атак.
В дымной ночи, обратив глаза в черное небо, он часто думал о Катастрофе. О том, как она пришла?
Понятно, что люди совершенно не были подготовлены к событиям такого масштаба, да и трудно подготовить себя к мысли, что мир, в котором ты вырос, обречен на гибель. Одно время Поллинг являлся главным аналитиком Отдела искусств, потом отдел закрыли. В самом деле, зачем заниматься тем, что не существует, а если бы существовало, то развивалось бы по сценарию, совершенно не похожему на все, что придумывают нынешние специалисты? Зеленый флаг над Парижем… Китайские танки на Урале… Северная группировка русских войск в Калифорнии… Южная Америка, сотрясаемая десантами с Черного континента… Кому, кроме крайне редких специалистов, могли что-то сказать эти не имевшие смысла термины? Зачем изучать то, чего нет на свете, что сохранилось только в случайных, почти несвязных фрагментах, что не имеет абсолютно никакого отношения к существующему миру? Сами эти редкие специалисты не могут объяснить, почему флаг зеленый, а, скажем, не белый? Почему танки стоят на несуществующей части Земли? О каких десантах с Черного материка можно вести речь, если вся планета давным-давно перелицована падением астероида Тоутатеса? Два километра в поперечнике – это совсем не мало, особенно при встречном ходе, составлявшем почти сорок миль в секунду.
Астероид Тоутатес упал в Атлантику.
Водяной кратер, вздыбивший воды, составил в диаметре почти сто двадцать миль. Чудовищная волна уничтожила Европу. Все произошло так, как предполагалось в известных к тому времени выкладках (понятно, державшихся правительствами в секрете): мощные повсеместные землетрясения, вулканические извержения, самопроизвольные ядерные взрывы на раскиданных по всей планете военных базах, чудовищная пелена пыли, дыма, копоти, сквозь которую солнечный свет не мог пробиться к поверхности земли много десятков лет. Температура упала, с гор спустились прихотливые лишаи ледников, вода в океанах окислилась, фотосинтез остановился. Выжило несколько небольших колоний, упрятанных под землю еще до Катастрофы, но затем с неба свалился еще один обломок.
Коллекционеры – больные люди, подумал Поллинг, искоса наблюдая за офицером Ли. Искать обломки когда-то существовавшего мира – что за новость, зачем? Что дают им обломки мертвых миров?
Поллинг действительно пытался понять это.
Один из тайных Коллекционеров объяснил Поллингу, что, зная прошлое, легче якобы ориентироваться в сегодняшних событиях. Сегодняшние жесткие законы Старой Базы вызваны железной необходимостью, объяснил тайный Коллекционер Поллингу, но это не всегда было так. Мир находится под постоянными ударами небесных бомбардировок, люди чрезвычайно одиноки во враждебном мире, многочисленные ограничения, несомненно, помогают выживанию. Но если бы удалось понять прошлое, вооружиться этим знанием, темная эпоха затворничества и отчаяния могла бы стать значительно мягче, утверждал Коллекционер. Сердца людей ожесточены, потому что постоянно нужна твердость, а ведь когда-то все было совсем не так. Тебе ничего не говорят такие слова как бабочка или баран, бык или паук, стрекоза или жаба? – спросил Коллекционер Поллинга. Ты, наверное, не знаешь о том, что когда-то на Земле существовала почти бесконечная в своих формах жизнь, даже по песчаным пустыням разгуливали львы, а на берегах широких озер плотно лежали зеленые крокодилы. И все это составляло сферу определенных чувств, понимаешь, Поллинг? (Поллинг не понимал.) Некая приятная жизнь угадывалась в беззаботном полете бабочки, тупой баран стимулирован стадное мышление, сильный бык – мощь, мрачный ворон – несчастье. Сизая голубка несла в мир невинность, нежная горлица напоминала о супружеской верности, глупый гусь – о самодовольстве. Без веселящегося в зените жаворонка было бы меньше веселья среди людей, без змеи – мудрости, без вопящих на крышах котов – лицемерия, без кроликов – робости. Курица являлась неким символом материнства, с непонятным энтузиазмом объяснил тайный Коллекционер, лиса – хитрости, крот – слепоты, осел – глупости, павлин – чванливости, свинья – нечистоплотности, собака – верности, сорока – болтливости, червь – подлости. Этот список можно бесконечно продолжать, понимаешь, Поллинг? (Поллинг не понимал.) Когда мир был заполнен бесконечным количеством чувствующих животных, птиц, рыб, земноводных, сам воздух, сама атмосфера Земли были совершенно иными. Человек постоянно переживал бурю эмоций, мощно накладывающуюся на другие такие бури, – невероятный, кипящий, никогда не заканчивающийся разгул чувств. А сейчас мы чувствуем только друг друга. Мы не можем расслабиться, нам нужна твердость. Все, кроме этой твердости, мы вынуждены загонять в глубину подсознания. А вокруг только Мертвые территории. Может, нам следовало бы присмотреться к уродам, намекнул тайный Коллекционер, но закон запрещает это делать, понимаешь, Поллинг? (Поллинг не понимал.)
– Ты его жалеешь? – Номад проследил, как офицер Ли передал экспонату X кусок мяса.
– Поддерживаю жизнедеятельность.
– Нет… – неопределенно покачал головой номад. – На самом деле ты его жалеешь, а это уже некое чувство, офицер Ли… Если бы ты просто поддерживал жизнедеятельность биоробота, ты бросал бы кусок пищи ему под ноги… Откуда он у тебя?.. Ты наткнулся на него в Нижних горах?..
– Не имеет значения, – ответил офицер Ли, играя Пластиной.
– А по-моему, ты попал в беду, офицер Ли.
– С чего ты взял?
– У тебя изменился взгляд. Ты смотришь не так, как смотрят постоянные обитатели Старой Базы. Я не люблю бывать на Старой Базе, там я сам очень скоро превращаюсь в холодную тупую тварь, ну, в нечто подобное коммодору Фрине или декану Лабину. А Мертвые территории раскрепощают. Если ты хотя бы некоторое время идешь по следам уродов, ты изменяешься… Пустыня на каждого накладывает свой отпечаток… Бот и ты изменился, даже пытаешься врать, – усмехнулся номад. – На Старой Базе за это наказывают.
Ли кивнул.
Он не знал, что ответить.
Но врать ему действительно не хотелось, а напоминание о коммодоре Фрине вызвало странную теплоту в сердце. Такую волну должно было вызывать скорее воспоминание о Лим Осуэлл, но о ней он не думал.
– Я знаю, что происходит с тобой, – негромко сказал номад. – Возможно, ты действительно потерпел аварию, хотя странно, что тебя не засекли спутники, но ты все равно говоришь неправду. К тому же твоя Пластина потеряла энергию. Ты давно идешь по пустыне, это видно по твоим башмакам, и одежда у тебя обтрепалась. У тебя трудности с водой, ты давно не умывался, это видно по особой черноте твоих забитых пылью морщин. Ты явно потерял вес, а на Старой Базе за этим строго следят. И наконец… Это не биоробот… – Номад усмехнулся и кивнул в сторону молчаливо жующего экспоната X. – Он выглядит совсем как человек, правда, как человек, безмерно уставший… Мне кажется, в условиях пустыни ты скоро его потеряешь… Ты неправильно его кормишь… К тому же, он не рассчитан на такие нагрузки…
– Но он добрался до этого места.
– Да, это так… Он крепче, чем представляется с первого взгляда… В нем, несомненно, спрятан какой-то секрет… – Потягивая носом новые для него запахи, номад неторопливо обошел вокруг экспоната X. – Взгляни на ткань, из который пошиты обрывки его одежды. Ты можешь сказать, что это за, ткань?.. Вот и я не могу, потому что никогда не видел таких тканей… Теперь взгляни на его руки. Почему они в пятнах, как от ожогов, откуда эти многочисленные шрамы? Разве такое случается с биороботами?.. Наконец, почему у него седые волосы?.. Кто решился бы выпустить на конвейер биороботов с такими удручающими признаками старения?.. – Номад быстро спросил: – Он умеет говорить?
– Еще как.
– Тогда я прав, в нем действительно таится загадка… – Номад внимательно разглядывал экспонат X. – Откуда ты ведешь его?..
– С Нижних гор, – уклончиво объяснил офицер Ли. – Это специальный экспонат. Его ждут на Старой Базе. Я послан за ним коммодором Фриной, это задание Тайного Совета. Ты обязан помочь мне. По закону я могу повернуть весь твой отряд, даже если ты не захочешь мне подчиниться.
– Это если по закону, офицер Ли, – усмехнулся номад. – Закон действует на Старой Базе и вокруг нее. Мы слишком далеко от Базы, к тому же твоя Пластина полностью разряжена, а без нее ты и твой экспонат сами по себе погибните через несколько дней. Ты обыскал его?
– Зачем?
– Разденься! – приказал Поллинг.
– Совсем? – сильно удивился экспонат X.
– Видишь, офицер Ли? В нем большая загадка.
– О какой загадке ты говоришь?
– Он чувствует.
– Все мы чувствуем.
– Он чувствует совершенно иначе… Он не биоробот… Он создан не для утилизации мусора…
– Тогда для чего?
– Не знаю.
Экспонат X медленно сбросил с себя лохмотья.
Долгий путь по пустыне, конечно, лишил его сил, все же экспонат X не выглядел катастрофически изношенным. Мышцы экспоната X сохраняли упругость, широкие плечи не опустились, и голова сидела прямо, ну, может, чуть клонилась в правую сторону, да залысины на висках подчеркивались прядями длинных седых волос.
– Повернись.
Экспонат X повернулся.
– Что это? – невольно воскликнул Ли.
– Это и есть загадка, – довольно произнес номад Поллинг. – Я сразу сказал себе: зачем посылать офицера в область Нижних гор просто за биороботом? Кому нужно бессмысленное старье?
– Это женщина?
– Это изображение женщины.
– Оно похоже на коммодора Фрину.
– Ты видел коммодора Фрину обнаженной? – усмехнулся Поллинг.
– Если это и женщина, – Ли злобно посмотрел на номада, – все равно, какая в этом загадка?
– А ты прислушайся к себе…
Ли прислушался.
Наверное, он устал, наверное, у него кончались силы, потому что он действительно ощутил нечто странное. На широкой спине биоробота было видно всего лишь несколько сплетающихся длинных линий, и все же он видел женщину. И она походила на коммодора Фрину, хотя номад был прав – он никогда не видел коммодора Фрину обнаженной… Может, ему хотелось, чтобы она выглядела так… Неужели она может выглядеть так?..
– Оденься.
Поллинг хотел что-то добавить, но Ли перебил его:
– Теперь ты знаешь, номад, что я тороплюсь. Твои люди должны помочь мне. Экспонат X нужно доставить на Старую Базу.
– Конечно, мы его доставим, – задумчиво кивнул Поллинг. – Только хочу напомнить, офицер Ли, что это вовсе не биоробот. Коммодор Фрина знала, за чем тебя посылает. На Старой Базе новые веяния, не так ли? Там, наверное, считают, что экспонат X является предметом искусства. А скорее всего, он сразу и носитель искусства, и его объект… Тебе трудно будет понять это, офицер Ли, но, кажется, ты нашел то, что мы, номады, ищем веками…
– Это биоробот.
Ли старался говорить твердо, но испытывал непонятную печаль, какой раньше никогда не знал. Конечно, это была усталость, только твердостью можно было ее победить. Он не хотел слушать номада. Все номады – тронутые, все они связаны с тайными Коллекционерами, а те вообще сумасшедшие. В некотором смысле Коллекционеры тоже уроды. У них другое дыхание и другой взгляд.
– Это биоробот, – упрямо повторил он.
– А ты взгляни…
Ли не успел остановить номада.
Коротким движением Поллинг выхватил из-под своих лохмотьев Пластину. Экспонат X вскрикнул и схватился за руку. Средний палец правой руки был полностью сожжен.
– Видишь? – удовлетворенно спросил Поллинг. – Это кровь. Это настоящая кровь. Она и пахнет человеческой кровью. Я готов повторить, что никто бы не послал тебя за каким-то там биороботом, даже если бы они впрямь могли сохраниться в области Нижних гор. Думаю, ты там и не был, правда, офицер Ли? Я знал одного номада, который побывал за Нижними горами. У него годами гнили ноги, он не мог ходить. – Номад коротко взмахнул Пластиной перед скорчившимся экспонатом, X и кровь из раны перестала течь. – Сейчас боль исчезнет, и рана затянется.
– А палец? – ошеломленно спросил экспонат X.
– Зачем тебе десять пальцев? Хватит и девяти, – равнодушно ответил Поллинг. И сказал офицеру: – Я хочу купить этот экспонат.
– Купить?
– Ну да. Я так прямо и говорю – купить.
– Но что ты можешь мне дать взамен? – удивился Ли. – Я не тайный Коллекционер. У меня есть все, что мне надо.
– Вряд ли я покажусь тебе щедрым, – согласился номад, – но я могу дать тебе единственно справедливую цену.
– О чем ты говоришь?
– О Пластине, – усмехнулся номад. – О свежей Пластине, заряженной, как говорят, доверху. Она даст тебе возможность добраться до Старой Базы. Не будем лукавить, офицер Ли, на Старой Базе тебя, несомненно, изолируют за невыполнение приказа, но не думаю, что тебя бросят в пустой бункер и будут там держать. Думаю, тебе дадут возможность исправиться. Может, отправят сюда, к нам, в пустыню, – усмехнулся он. – Этого не надо бояться. Если ты будешь с нами, однажды мы действительно побываем с тобой в области Нижних гор.
– А экспонат X?
– Я же говорю, что хочу его купить.
Ли задумался.
Ситуация выглядела безнадежной.
Даже экспонат X это почувствовал. Прижав раненую руку к груди, он тревожно переводил взгляд с номада Поллинга на Ли и обратно. Вряд ли ему нравился офицер Ли, но за время долгого похода он все-таки к нему притерпелся. К тому же офицер Ли не лишал его пальцев.
– Дай Пластину, – Ли протянул руку.
– Мы сделаем это несколько иначе, – доброжелательно усмехнулся номад. – Этот человек, – он кивком указал на одного из своих молчаливых спутников, – выведет тебя в зону, прямо контролируемую Старой Базой. Там ты получишь обещанную Пластину, тебя не обманут. Хотя ты ведь знаешь, ее все равно придется прятать, иначе как ты объяснишь потерю экспоната, правда?
Он внимательно взглянул на офицера Ли:
– Я мог бы не говорить тебе этого, но ты долго пробыл в пустыне и ощущаешь мир не так, как раньше… К сожалению, через какое-то время ты окажешься на Старой Базе, а значит, вернешься к прежним ощущениям… Так вот, забудь про все, что тут произошло и никогда не пытайся найти меня или потерянный экспонат. Считай, что ничего такого не было, что ты просто потерпел аварию, был ранен. Ну, какие-то смутные видения, сам знаешь. Тебе легче будет прожить оставшиеся годы, офицер Ли, если ты убедишь себя в том, что ничего такого не было.
3. Коммодор Фрина
Так они шли, а пустыня не менялась.
Она не изменилась ни через неделю, ни через две. Только однажды ночью где-то на севере возникло в ночи смутное зарево. Днем оно исчезало, но ночью вновь проглядывало сквозь тьму. И все время доносился отдаленный рокот, а земля под ногами вздрагивала.
Вулкан Иттль, определил Ли.
Это означало, что они вступили наконец на территорию, контролируемую уродами. Это означало, что они могли теперь в любой момент наткнуться на тропу, оставленную номадами. Обычно за номадами остается мусор. В сухой безветренной пустыне мусор может валяться годами. А номадов интересует только цель. Они ищут мифические города, якобы существовавшие в этих краях до Катастрофы. В непрерывном своем поиске номады нередко преступают закон. К тому же их цель иллюзорна: континентальная плита, обмытая в свое время чудовищными волнами, везде одинаково пуста. Из множества апокрифов, касающихся Мертвых территорий, офицера Ли больше всего удивляли два. Один – о пещерном городе, в котором якобы было найдено невероятное количество атрибутов утраченного людьми искусства. Их было так много, что понадобилось две мощные летающие машины, чтобы отправить найденное на Старую Базу. По одной версии все найденное еще до прибытия летающих машин уничтожили уроды, по другой – найденное было передано в Отдел искусств, но засекречено. По другому апокрифу в Нижних горах, на самой окраине Мертвых территорий (никто не уточнял, на какой именно) до сих существует город-призрак. Никто не знает, что это за город (никто и не пытался привязать его к мнимой географии), но в сипу каких-то странных причин (заблудившийся мираж) мнимый город время от времени появляется перед изумленными путниками во всем своем древнем великолепии – звонят колокола, движутся колесные экипажи, под зелеными деревьями пасутся стада разнообразных животных, множество людей в цветных и в серых нарядах заполняют просторные площади.
Миф, вздор, конечно.
Однажды ночью экспонат X разбудил офицера Ли.
Ли проснулся страшно недовольный. Несколько ночей он спал очень плохо, ему снилась большая река. Необыкновенно большая река, какие существовали на Земле только до Катастрофы. Он сидел на берегу, очень хотел спать (во сне), но прекрасно знал, что спать нельзя, потому что вот-вот должно было подойти судно с оружием, а две трибы уродов уже вышли чуть южнее к самой реке, их масса могла перехлестнуть естественную границу и выкатиться на Старую Базу. Но судна с оружием все не было и не было, и офицер Ли проводил время в ужасной полудреме, нисколько не снимающей усталость. В ночь, когда экспонат X разбудил офицера, судно появилось на горизонте. С другой стороны одновременно Ли увидел (во сне) толпу уродов, несущихся к реке. От того, кто первым приблизится к участку берега, где собиралось ошвартоваться судно, зависело теперь многое, но экспонат X разбудил офицера.
Ли с неудовольствием уставился на испуганное лицо экспоната X.
– Вода…
Ли прислушался.
Откуда-то издалека, из чрева темной сухой пустыни, гладкой, как стол, действительно доносился какой-то приглушенный рев. Он то усиливался, то смолкал, но, конечно, это не был рев падающей воды, хотя биоробот поступил правильно, разбудив офицера. Так ревет триба уродов, когда, повинуясь каким-то своим, никому не ведомым законам, безостановочно стремится по голой пустыне, вытаптывая в камнях чудовищную спираль. Ни на миг не останавливаясь, не принимая воды и пищи, только испуская этот ужасный и странный рев, они могут бежать неделями. Противостоять уродам могут только большие боевые машины, но никак не отдельные люди, пусть даже имеющие при себе Пластину. Экспонат X, несомненно, поступил правильно. Но почему? Зачем он вообще понадобился Отделу искусств?
Страшно жалея, что придется обходить трибу (огромный крюк), Ли двинулся сквозь тьму, забирая все южнее и южнее, стараясь как можно быстрей отдалиться от несущихся по пустыне уродов.
И здесь ему повезло.
Он наткнулся на след номадов.
След был так свеж, что даже экспонат X обратил на него внимание: обрывок отпугивающей ткани валялся на камнях.
Присев на корточки, офицер Ли настороженно повел носом. Судя по интенсивности запаха, здесь отдыхали трое, может, четверо, но не больше. Обрывок отпугивающей ткани они оставили как знак следующей группе.
Ли задумался.
Они прошли уже треть пути, но теперь, из-за уродов, придется сместиться к Отравленным рекам. Этим, правда, решалась проблема воды: отравленными реки только назывались, хотя, возможно, когда-то были такими. Ну, а в случае самой крайней нужды (Пластина почти не действует) можно войти в хвост бегущей трибы. На тех, кто не встает на пути, уроды, как правило, не обращают внимания.
Впрочем, вряд ли это поможет экспонату X.
За полтора месяца пути он сильно потерял в весе, глаза болезненно поблескивают, кажется, он сбил ноги. Вот только бессмысленные вопросы продолжает задавать, это сильно удивляло офицера Ли. Зачем спрашивать о том, что не имеет ответа?
Нет, подумал Ли, самый оптимальный вариант – все-таки догнать номадов.
Конечно, номады могут бросить в пустыне, указать неверное направление, отнять и без того почти не действующую Пластину, не допустить к уродам или даже, наоборот, вывести их прямо под трибу, – понять номадов нелегко. Каждый год на Старой Базе проводятся два-три показательных процесса, но на номадов это не действует. Может, как раз потому, что большую часть своей жизни они проводят на Мертвых территориях. Правда, есть одна зацепка: кто-то из них мог не забыть офицера Ли, по отношению к номадам отличавшегося когда-то некоторой либеральностью.
На следующей стоянке они услышали в темноте шаги.
Офицер Ли встал и обнял экспонат X левой рукой. В правой он держал Пластину, – внешне ее энергетику никак не определишь.
Сперва из сумерек выступил один человек.
За ним еще двое.
Увидев офицера Ли, они остановились: двое плечом к плечу, а третий спиной к ним, как будто его нисколько не интересовали люди, встреченные в пустыне. Обычно в таких случаях воцаряется тишина, встречные долго изучают друг друга, но на этот раз произошло по другому. В одном из встречных Ли узнал номада Поллинга. Он был номадом уже тогда, когда Ли служил в Охране. Каждый выбирает свой путь, подумал Ли и опустил пластину:
– Ты – Поллинг.
– А ты?
– Я офицер Ли. Служил в гарнизоне.
– Я помню тебя. Почему сейчас ты здесь?
– Машина, на которой я выполнял задание, потерпела аварию.
– Почему тебя не засекли со спутника?
– Не знаю.
– Садись, – сказал Поллинг, будто он был хозяином пустыни.
Конечно, он не поверил ни единому слову офицера Ли, но, в общем, мог допустить аварию машины и даже то, что искусственные спутники не засекли Ли и его спутника.
– Где ты потерпел аварию?
– В области Нижних гор. – Офицер Ли не хотел лгать. Он говорил приблизительно, но, в общем, верно. Он знал, что чем быстрей номад ему поверит, тем лучше будет для дела.
– Что тебя занесло к Нижним горам?
– Специальное задание.
– С каких это пор Старая База начала интересоваться Нижними горами? Все знают, что за границами Мертвых территорий нет ничего живого. Зачем это Старой Базе?
Врать не имело смысла.
Поллинг был действующим номадом и многое в пустыне знал лучше Ли. А по Северу он, несомненно, был информирован лучше всех. Обычно на таком ответе (специальное задание) расспросы заканчивались, считалось неэтичным допытываться до того, что могло оказаться слишком специфической тайной, однако номад не успокоился. Он действительно являлся внедренным в пустыню разведчиком, он действительно большую часть жизнь провел на Мертвых территориях, довольствуясь скудным очарованием пустыни, но уже давно, параллельно своей официальной работе, выполнял конфиденциальные заказы Коллекционеров – сумасшедших людей, которые, презирая закон и совесть, упорно разыскивают материальные обломки миров, якобы существовавших до Катастрофы. Если офицер Ли пришел с Севера, отметил про себя Поллинг, значит, он что-то знает. Старая База не посылает своих людей туда, где ничего нет. Заниматься бессмысленными вещами – удел Коллекционеров.
Сам Поллинг проходил область Нижних гор дважды.
В пыльный, но светлый день (высоко в горах выдаются такие) он наткнулся на заблудившийся мираж. Конечно, это длилось одну, может, две минуты. Не Успей номад зафиксировать видение на диске Пластины, ему бы никто не поверил. Но он успел. Он тогда выгодно продал Коллекционерам видение загадочных башен и наземных зданий. При хорошей разрядке можно было увидеть и что-то вроде туманных колесных экипажей. Снимок сразу принес номаду известность в среде Коллекционеров.
В другой раз в области Нижних гор Поллинг наткнулся на железный столб – ужасную оплавленную спицу, торчавшую из камня. Вокруг найденного столба развернулась бурная дискуссия. В конце концов кто-то из обиженных Коллекционеров организовал утечку информации, и железный столб попал в Отдел искусств.
Номад Поллинг не один год провел на Мертвых территориях.
Уроды его совершенно не интересовали, он относился к уродам всего лишь как к проявлению неких стихийных сил. В конце концов, проявлениями стихийных сил действительно можно любоваться, а можно и плюнуть на них.
Поллинг плюнул.
К тому же он ничего не боялся.
Разумеется, кроме метеоритных атак.
В дымной ночи, обратив глаза в черное небо, он часто думал о Катастрофе. О том, как она пришла?
Понятно, что люди совершенно не были подготовлены к событиям такого масштаба, да и трудно подготовить себя к мысли, что мир, в котором ты вырос, обречен на гибель. Одно время Поллинг являлся главным аналитиком Отдела искусств, потом отдел закрыли. В самом деле, зачем заниматься тем, что не существует, а если бы существовало, то развивалось бы по сценарию, совершенно не похожему на все, что придумывают нынешние специалисты? Зеленый флаг над Парижем… Китайские танки на Урале… Северная группировка русских войск в Калифорнии… Южная Америка, сотрясаемая десантами с Черного континента… Кому, кроме крайне редких специалистов, могли что-то сказать эти не имевшие смысла термины? Зачем изучать то, чего нет на свете, что сохранилось только в случайных, почти несвязных фрагментах, что не имеет абсолютно никакого отношения к существующему миру? Сами эти редкие специалисты не могут объяснить, почему флаг зеленый, а, скажем, не белый? Почему танки стоят на несуществующей части Земли? О каких десантах с Черного материка можно вести речь, если вся планета давным-давно перелицована падением астероида Тоутатеса? Два километра в поперечнике – это совсем не мало, особенно при встречном ходе, составлявшем почти сорок миль в секунду.
Астероид Тоутатес упал в Атлантику.
Водяной кратер, вздыбивший воды, составил в диаметре почти сто двадцать миль. Чудовищная волна уничтожила Европу. Все произошло так, как предполагалось в известных к тому времени выкладках (понятно, державшихся правительствами в секрете): мощные повсеместные землетрясения, вулканические извержения, самопроизвольные ядерные взрывы на раскиданных по всей планете военных базах, чудовищная пелена пыли, дыма, копоти, сквозь которую солнечный свет не мог пробиться к поверхности земли много десятков лет. Температура упала, с гор спустились прихотливые лишаи ледников, вода в океанах окислилась, фотосинтез остановился. Выжило несколько небольших колоний, упрятанных под землю еще до Катастрофы, но затем с неба свалился еще один обломок.
Коллекционеры – больные люди, подумал Поллинг, искоса наблюдая за офицером Ли. Искать обломки когда-то существовавшего мира – что за новость, зачем? Что дают им обломки мертвых миров?
Поллинг действительно пытался понять это.
Один из тайных Коллекционеров объяснил Поллингу, что, зная прошлое, легче якобы ориентироваться в сегодняшних событиях. Сегодняшние жесткие законы Старой Базы вызваны железной необходимостью, объяснил тайный Коллекционер Поллингу, но это не всегда было так. Мир находится под постоянными ударами небесных бомбардировок, люди чрезвычайно одиноки во враждебном мире, многочисленные ограничения, несомненно, помогают выживанию. Но если бы удалось понять прошлое, вооружиться этим знанием, темная эпоха затворничества и отчаяния могла бы стать значительно мягче, утверждал Коллекционер. Сердца людей ожесточены, потому что постоянно нужна твердость, а ведь когда-то все было совсем не так. Тебе ничего не говорят такие слова как бабочка или баран, бык или паук, стрекоза или жаба? – спросил Коллекционер Поллинга. Ты, наверное, не знаешь о том, что когда-то на Земле существовала почти бесконечная в своих формах жизнь, даже по песчаным пустыням разгуливали львы, а на берегах широких озер плотно лежали зеленые крокодилы. И все это составляло сферу определенных чувств, понимаешь, Поллинг? (Поллинг не понимал.) Некая приятная жизнь угадывалась в беззаботном полете бабочки, тупой баран стимулирован стадное мышление, сильный бык – мощь, мрачный ворон – несчастье. Сизая голубка несла в мир невинность, нежная горлица напоминала о супружеской верности, глупый гусь – о самодовольстве. Без веселящегося в зените жаворонка было бы меньше веселья среди людей, без змеи – мудрости, без вопящих на крышах котов – лицемерия, без кроликов – робости. Курица являлась неким символом материнства, с непонятным энтузиазмом объяснил тайный Коллекционер, лиса – хитрости, крот – слепоты, осел – глупости, павлин – чванливости, свинья – нечистоплотности, собака – верности, сорока – болтливости, червь – подлости. Этот список можно бесконечно продолжать, понимаешь, Поллинг? (Поллинг не понимал.) Когда мир был заполнен бесконечным количеством чувствующих животных, птиц, рыб, земноводных, сам воздух, сама атмосфера Земли были совершенно иными. Человек постоянно переживал бурю эмоций, мощно накладывающуюся на другие такие бури, – невероятный, кипящий, никогда не заканчивающийся разгул чувств. А сейчас мы чувствуем только друг друга. Мы не можем расслабиться, нам нужна твердость. Все, кроме этой твердости, мы вынуждены загонять в глубину подсознания. А вокруг только Мертвые территории. Может, нам следовало бы присмотреться к уродам, намекнул тайный Коллекционер, но закон запрещает это делать, понимаешь, Поллинг? (Поллинг не понимал.)
– Ты его жалеешь? – Номад проследил, как офицер Ли передал экспонату X кусок мяса.
– Поддерживаю жизнедеятельность.
– Нет… – неопределенно покачал головой номад. – На самом деле ты его жалеешь, а это уже некое чувство, офицер Ли… Если бы ты просто поддерживал жизнедеятельность биоробота, ты бросал бы кусок пищи ему под ноги… Откуда он у тебя?.. Ты наткнулся на него в Нижних горах?..
– Не имеет значения, – ответил офицер Ли, играя Пластиной.
– А по-моему, ты попал в беду, офицер Ли.
– С чего ты взял?
– У тебя изменился взгляд. Ты смотришь не так, как смотрят постоянные обитатели Старой Базы. Я не люблю бывать на Старой Базе, там я сам очень скоро превращаюсь в холодную тупую тварь, ну, в нечто подобное коммодору Фрине или декану Лабину. А Мертвые территории раскрепощают. Если ты хотя бы некоторое время идешь по следам уродов, ты изменяешься… Пустыня на каждого накладывает свой отпечаток… Бот и ты изменился, даже пытаешься врать, – усмехнулся номад. – На Старой Базе за это наказывают.
Ли кивнул.
Он не знал, что ответить.
Но врать ему действительно не хотелось, а напоминание о коммодоре Фрине вызвало странную теплоту в сердце. Такую волну должно было вызывать скорее воспоминание о Лим Осуэлл, но о ней он не думал.
– Я знаю, что происходит с тобой, – негромко сказал номад. – Возможно, ты действительно потерпел аварию, хотя странно, что тебя не засекли спутники, но ты все равно говоришь неправду. К тому же твоя Пластина потеряла энергию. Ты давно идешь по пустыне, это видно по твоим башмакам, и одежда у тебя обтрепалась. У тебя трудности с водой, ты давно не умывался, это видно по особой черноте твоих забитых пылью морщин. Ты явно потерял вес, а на Старой Базе за этим строго следят. И наконец… Это не биоробот… – Номад усмехнулся и кивнул в сторону молчаливо жующего экспоната X. – Он выглядит совсем как человек, правда, как человек, безмерно уставший… Мне кажется, в условиях пустыни ты скоро его потеряешь… Ты неправильно его кормишь… К тому же, он не рассчитан на такие нагрузки…
– Но он добрался до этого места.
– Да, это так… Он крепче, чем представляется с первого взгляда… В нем, несомненно, спрятан какой-то секрет… – Потягивая носом новые для него запахи, номад неторопливо обошел вокруг экспоната X. – Взгляни на ткань, из который пошиты обрывки его одежды. Ты можешь сказать, что это за, ткань?.. Вот и я не могу, потому что никогда не видел таких тканей… Теперь взгляни на его руки. Почему они в пятнах, как от ожогов, откуда эти многочисленные шрамы? Разве такое случается с биороботами?.. Наконец, почему у него седые волосы?.. Кто решился бы выпустить на конвейер биороботов с такими удручающими признаками старения?.. – Номад быстро спросил: – Он умеет говорить?
– Еще как.
– Тогда я прав, в нем действительно таится загадка… – Номад внимательно разглядывал экспонат X. – Откуда ты ведешь его?..
– С Нижних гор, – уклончиво объяснил офицер Ли. – Это специальный экспонат. Его ждут на Старой Базе. Я послан за ним коммодором Фриной, это задание Тайного Совета. Ты обязан помочь мне. По закону я могу повернуть весь твой отряд, даже если ты не захочешь мне подчиниться.
– Это если по закону, офицер Ли, – усмехнулся номад. – Закон действует на Старой Базе и вокруг нее. Мы слишком далеко от Базы, к тому же твоя Пластина полностью разряжена, а без нее ты и твой экспонат сами по себе погибните через несколько дней. Ты обыскал его?
– Зачем?
– Разденься! – приказал Поллинг.
– Совсем? – сильно удивился экспонат X.
– Видишь, офицер Ли? В нем большая загадка.
– О какой загадке ты говоришь?
– Он чувствует.
– Все мы чувствуем.
– Он чувствует совершенно иначе… Он не биоробот… Он создан не для утилизации мусора…
– Тогда для чего?
– Не знаю.
Экспонат X медленно сбросил с себя лохмотья.
Долгий путь по пустыне, конечно, лишил его сил, все же экспонат X не выглядел катастрофически изношенным. Мышцы экспоната X сохраняли упругость, широкие плечи не опустились, и голова сидела прямо, ну, может, чуть клонилась в правую сторону, да залысины на висках подчеркивались прядями длинных седых волос.
– Повернись.
Экспонат X повернулся.
– Что это? – невольно воскликнул Ли.
– Это и есть загадка, – довольно произнес номад Поллинг. – Я сразу сказал себе: зачем посылать офицера в область Нижних гор просто за биороботом? Кому нужно бессмысленное старье?
– Это женщина?
– Это изображение женщины.
– Оно похоже на коммодора Фрину.
– Ты видел коммодора Фрину обнаженной? – усмехнулся Поллинг.
– Если это и женщина, – Ли злобно посмотрел на номада, – все равно, какая в этом загадка?
– А ты прислушайся к себе…
Ли прислушался.
Наверное, он устал, наверное, у него кончались силы, потому что он действительно ощутил нечто странное. На широкой спине биоробота было видно всего лишь несколько сплетающихся длинных линий, и все же он видел женщину. И она походила на коммодора Фрину, хотя номад был прав – он никогда не видел коммодора Фрину обнаженной… Может, ему хотелось, чтобы она выглядела так… Неужели она может выглядеть так?..
– Оденься.
Поллинг хотел что-то добавить, но Ли перебил его:
– Теперь ты знаешь, номад, что я тороплюсь. Твои люди должны помочь мне. Экспонат X нужно доставить на Старую Базу.
– Конечно, мы его доставим, – задумчиво кивнул Поллинг. – Только хочу напомнить, офицер Ли, что это вовсе не биоробот. Коммодор Фрина знала, за чем тебя посылает. На Старой Базе новые веяния, не так ли? Там, наверное, считают, что экспонат X является предметом искусства. А скорее всего, он сразу и носитель искусства, и его объект… Тебе трудно будет понять это, офицер Ли, но, кажется, ты нашел то, что мы, номады, ищем веками…
– Это биоробот.
Ли старался говорить твердо, но испытывал непонятную печаль, какой раньше никогда не знал. Конечно, это была усталость, только твердостью можно было ее победить. Он не хотел слушать номада. Все номады – тронутые, все они связаны с тайными Коллекционерами, а те вообще сумасшедшие. В некотором смысле Коллекционеры тоже уроды. У них другое дыхание и другой взгляд.
– Это биоробот, – упрямо повторил он.
– А ты взгляни…
Ли не успел остановить номада.
Коротким движением Поллинг выхватил из-под своих лохмотьев Пластину. Экспонат X вскрикнул и схватился за руку. Средний палец правой руки был полностью сожжен.
– Видишь? – удовлетворенно спросил Поллинг. – Это кровь. Это настоящая кровь. Она и пахнет человеческой кровью. Я готов повторить, что никто бы не послал тебя за каким-то там биороботом, даже если бы они впрямь могли сохраниться в области Нижних гор. Думаю, ты там и не был, правда, офицер Ли? Я знал одного номада, который побывал за Нижними горами. У него годами гнили ноги, он не мог ходить. – Номад коротко взмахнул Пластиной перед скорчившимся экспонатом, X и кровь из раны перестала течь. – Сейчас боль исчезнет, и рана затянется.
– А палец? – ошеломленно спросил экспонат X.
– Зачем тебе десять пальцев? Хватит и девяти, – равнодушно ответил Поллинг. И сказал офицеру: – Я хочу купить этот экспонат.
– Купить?
– Ну да. Я так прямо и говорю – купить.
– Но что ты можешь мне дать взамен? – удивился Ли. – Я не тайный Коллекционер. У меня есть все, что мне надо.
– Вряд ли я покажусь тебе щедрым, – согласился номад, – но я могу дать тебе единственно справедливую цену.
– О чем ты говоришь?
– О Пластине, – усмехнулся номад. – О свежей Пластине, заряженной, как говорят, доверху. Она даст тебе возможность добраться до Старой Базы. Не будем лукавить, офицер Ли, на Старой Базе тебя, несомненно, изолируют за невыполнение приказа, но не думаю, что тебя бросят в пустой бункер и будут там держать. Думаю, тебе дадут возможность исправиться. Может, отправят сюда, к нам, в пустыню, – усмехнулся он. – Этого не надо бояться. Если ты будешь с нами, однажды мы действительно побываем с тобой в области Нижних гор.
– А экспонат X?
– Я же говорю, что хочу его купить.
Ли задумался.
Ситуация выглядела безнадежной.
Даже экспонат X это почувствовал. Прижав раненую руку к груди, он тревожно переводил взгляд с номада Поллинга на Ли и обратно. Вряд ли ему нравился офицер Ли, но за время долгого похода он все-таки к нему притерпелся. К тому же офицер Ли не лишал его пальцев.
– Дай Пластину, – Ли протянул руку.
– Мы сделаем это несколько иначе, – доброжелательно усмехнулся номад. – Этот человек, – он кивком указал на одного из своих молчаливых спутников, – выведет тебя в зону, прямо контролируемую Старой Базой. Там ты получишь обещанную Пластину, тебя не обманут. Хотя ты ведь знаешь, ее все равно придется прятать, иначе как ты объяснишь потерю экспоната, правда?
Он внимательно взглянул на офицера Ли:
– Я мог бы не говорить тебе этого, но ты долго пробыл в пустыне и ощущаешь мир не так, как раньше… К сожалению, через какое-то время ты окажешься на Старой Базе, а значит, вернешься к прежним ощущениям… Так вот, забудь про все, что тут произошло и никогда не пытайся найти меня или потерянный экспонат. Считай, что ничего такого не было, что ты просто потерпел аварию, был ранен. Ну, какие-то смутные видения, сам знаешь. Тебе легче будет прожить оставшиеся годы, офицер Ли, если ты убедишь себя в том, что ничего такого не было.
3. Коммодор Фрина
Через три года офицера Ли выкрал из южной трибы уродов номад Кейсон.
Почти три месяца Ли провел в восстановительном лагере. Никаких лишних впечатлений, ему их хватило в трибе уродов, – занятия спортом, прогулки по пустынному каньону, над которым иногда появлялось багровое, траченное пылевыми бурями солнце. Офицер Ли ни на что не жаловался и не искал общества. Вызванный в Особую комиссию, он дал показания, из которых следовало, что экспонат X и машина были потеряны им при неудачной преждевременной посадке, вызванной воздействием на машину неизвестных летательных аппаратов. Офицер Ли объяснял встречу с неизвестными летательными аппаратами очень подробно, надеясь понять, где именно он мог побывать, но его выслушали без особого интереса. Зато чрезвычайно подробно были изучены все обстоятельства пути по Мертвым территориям и обстоятельства пленения. Выжил в трибе офицер Ли, видимо, потому, что за время путешествия более или менее адаптировался к жизни в пустыне. При всем этом офицер Ли ни словом не обмолвился о номаде Поллинге, ни одним намеком не дал понять членам комиссии, что экспонат X может быть жив, даже может находиться не в провинции, а на Старой Базе.
Вопрос о Коллекционерах, кстати, не поднимался.
Никому в голову не пришло связывать исчезновение экспоната X с существованием тайных Коллекционеров.
Почти три месяца Ли провел в восстановительном лагере. Никаких лишних впечатлений, ему их хватило в трибе уродов, – занятия спортом, прогулки по пустынному каньону, над которым иногда появлялось багровое, траченное пылевыми бурями солнце. Офицер Ли ни на что не жаловался и не искал общества. Вызванный в Особую комиссию, он дал показания, из которых следовало, что экспонат X и машина были потеряны им при неудачной преждевременной посадке, вызванной воздействием на машину неизвестных летательных аппаратов. Офицер Ли объяснял встречу с неизвестными летательными аппаратами очень подробно, надеясь понять, где именно он мог побывать, но его выслушали без особого интереса. Зато чрезвычайно подробно были изучены все обстоятельства пути по Мертвым территориям и обстоятельства пленения. Выжил в трибе офицер Ли, видимо, потому, что за время путешествия более или менее адаптировался к жизни в пустыне. При всем этом офицер Ли ни словом не обмолвился о номаде Поллинге, ни одним намеком не дал понять членам комиссии, что экспонат X может быть жив, даже может находиться не в провинции, а на Старой Базе.
Вопрос о Коллекционерах, кстати, не поднимался.
Никому в голову не пришло связывать исчезновение экспоната X с существованием тайных Коллекционеров.