Пратчетт Терри. Шляпа, полная небес…

былабелая лошадь, то она должна была быть серой.
   Тиффани сидела на краю стола, глядя на свои коленки. Злость на Аннаграмму придала ей воодушевления, но усталость снова возвращалась.
   - Я полагаю, что никто не видел маленького синего человечка, примерно шести дюймов высотой, с рыжими волосами? - тихо спросила она.
   - Кто-нибудь видел? - спросила Аннаграмма, неприятно оживившись. Девочки дружно пробормотали нет.
   - Извини, Тиффани. - сказала Люси.
   - Не переживай, - продолжила Аннаграмма. - Наверное он ускакал на той белой лошади!
   Это все закончится также, как рассказ о стране Фей, подумала Тиффани. Даже я сама не могу вспомнить, произошло ли это на самом деле. Почему другие должны мне поверить? И все же, надо попробовать.
   - Появилась темная дверь, - медленно заговорила она. - И за ней была пустыня с черным песок и на небе были звезды, хотя было довольно светло, и еще там был Смерть. Я говорила с ним…
   - Ты говорила с ним, неужели? - перебила ее Аннаграмма. - И что же он сказал тебе- «молись»?
   - Он не говорил «молись», мы с ним воообще не долго разговаривали. Но он тоже не знал, что такое эвакуация.
   - Это такая маленькая разновидность цапли? - спросила Харриета.
   В палатке было тихо, только снаружи доносился шум праздника.
   - Это не твоя вина, - сказала Аннаграмма тоном, который она сама считала сочуствующим. - Всё, как я и говорила: госпожа Ветровоск дурит людям голову.
   - А как же сияние? - спросила Люси.
   - Возможно, это была шаровая молния. - объяснила Аннаграмма. - Странные штуки, эти шаровые молнии.
   - Но люди, они, типа, стучали по нему! Оно было твердым, как лед!
   - Ах, ну возможно оно таким чувствовалось, - продолжала Аннаграмма. - Но на самом деле… возможно оно обманывало мускулы людей.
   - Я только пытаюсь помочь. - добавила она. - Надо быть здравомыслящим. Мы видели только ее. Она стояла там и не было никаких дверей и пустынь. Только она одна.
   Тиффани вздохнула. Она ничего не чувствовала, кроме усталости. Ей хотелось одного - заползти куда-нибудь. Ей хотелось одного- оказаться дома. Если бы ботинки вдруг не стали такими неудобными, она бы встала и пошла бы домой пешком.
   Пока девочки спорили, они развязала шнурки и стащила один ботинок.
   Из ботинка посыпалась серебристо-черная пыль. Песчинки падали на пол и медленно отскакивали от него, поднимаясь в воздух, как струйки тумана.
   Девочки обернулись и замолчали. Затем Петулия наклонилась и поймала немного песка. Когда она подняла руку, мельчайшие частички потекли сквозь пальцы. Они падали медленно, как пушинки.
   - Иногда все идет не так. - проговорила она мечтательным голосом. - Госпожа Черночепчик рассказывала мне. Вы когда-нибудь сидели с умирающими стариками? Одна-две девочки кивнули, но никто не отводил глаз от песка.
   - Иногда все идет не так. - повторила Петулия. - Иногда они умирают, но не могут уйти, потому что не знают Пути. Госпожа Черночепчик сказала, что вот для того-то мы и нужны, чтобы помочь им найти дверь и они не оказались потерянными в темноте.
   - Петулия, о таких вещах не говорят. - мягко сказала Харриета.
   - Нет! - воскликнула Петулия, раскрасневшись. - Пришло время поговорить об этом, здесь и между нами! Она сказала, это последнее, что мы можем сделать для них. Она сказала, что там есть черная пустыня, которую надо пересечь, и песок там…
   - Ха! Миссис Иервиг говорит, что это все относится к черной магии. - вставила Аннаграмма голосом, резким и неожиданным, как нож.
   - Она так говорит? - отрешенно переспросила Петулия, высыпая песок. - А вот госпожа Черночепчик говорит, что иногда луна ярко сияет в небесах, а иногда скрыта за облаками. Но нельзя забывать, что это все равно та же самая луна. И… Аннаграмма?
   - Да?
   Петулия набрала побольше воздуха. - Никогдав жизни больше не смей перебивать меня! Даже не пытайся! Не смей! Я не шучу!

Глава тринадцатая. Ведьминские Пробы

   И затем… Затем начались сами Ведьминские Пробы. Ведь ради них все и собрались, верно? Но когда Тиффани вышла из палатки, окруженная девочками, она уловила разлитые в воздухе сомнения. Имеет ли теперьсмысл проводить Пробы? После того, что произошло?
   Однако, снова натянули веревки, огораживая квадратную площадку, и старшие ведьмы подтащили свои кресла поближе и похоже было, что Пробы в конце концов начнутся.
   Тиффани подошла к веревке, нашла свободное место и села на траву, положив перед собой шляпу Бабушки.
   Она чувствовала за спиной присутствие девочек и также гул перешептываний, перекатывающийся по толпе.
   - … она это сделала… нет, действительно… весь путь до пустыни… видели песок… они говорят, что ее ботинки были полны песка…
   Слухи распространялись среди ведьм быстрее, чем вирусы гриппа. Ведьмы сплетничали, как сороки.
   Ни судей, ни призов не было. Как и говорила Петулия, Пробы были совсем не такими. Их целью было показать всем, что ты умеешь. Показать всем, чего ты достигла, чтобы люди расходились, думая: - «Ну дает эта Карамелька Боттлетвейт!». Пробы не были соревнованием, честно. Победителей не было. И тот, кто в это верил, поверил бы и тому, что крокодил солнце в небе проглотил.
   Реальность же была такова: какая-нибудь старшая ведьма открывала Пробы, демонстрируя сложный трюк, который все уже видели, но по прежнему ценили. Это разбивало лед. В этом году первой выступила Матушка Топот со своей коллекцией поющих мышей.
   Но Тиффани не обращала на них внимания. На другой стороне огороженной веревками площади, окруженная старшими ведьмами как королева, в кресле сидела Бабушка Ветровоск.
   Перешептывания продолжались. Вполне возможно, что Тиффани, открывая глаза, также открыла и уши, потому что она могла расслышать шепот со всех сторон.
   - … Не прошла обучение, просто взяла и сделала… Вы видели эту лошадь?… Не видела я никакой лошади! Не просто открыла дверь, но шагнула внутрь!… Да, но кто привел ее назад? Эсме Ветровоск, вот кто!… Ага, я и говорю, любая глупышка может чудом открыть дверь, но только настоящая ведьма сможет привести обратно, вот кто победитель, вот кто… Боролась с ним, оставило его там!… Я не видела, чтобы ты что-нибудь делала, Виолета Пульсимон! Этот ребенок… Так была лошадь или нет?… Я собиралась показать свою танцующую метлу, но сейчас это лишь пустая трата времени… Почему же тогда госпожа Ветровоск дала свою шляпу девочке, а? Что она хотела этим сказать? Она никогда ни перед кем не снимала шляпу!
   Напряжение перескакивало с одной остроконечной шляпы на другую, как электрический разряд.
   Мыши старательно исполняли « Ромашки спрятались», но было заметно, что мысли их были заняты чем-то другим. Мыши очень темпераменты и легко теряют душевное равновесие.
   Ведьмы склонились к Бабушке Ветровоск. Тиффани видела, как они очень оживленно переговаривались.
   - Знаешь, Тиффани, - сказала Люси Варбек, из-за ее спины. - Все, что от тебя требуется, типа, просто встать и признать свою победу. Все знают, что ты победила. Я хочу сказать, никому еще не удавалось выступить на Пробам с таким!
   - Пришло время старой грубиянке проиграть. - сказала Аннаграмма.
   Но она не грубиянка, подумала Тиффани. Она сурова и ждет от остальных такой же суровости, потому что на границах нет места слабакам. С бабушкой все испытание. И в этот момент ее Третий Помысел выскочил с мыслью, которая не успела полностью сформироваться там, в палатке: А вы ведь знали, бабушка Ветровоск, что роителю нужна только я, верно? Вы сами сказали, что говорили с доктором Суетоном. Может вы сделали меня своим номером на сегодня? Насколько вы догадались или что вы уже знали?
   - Ты выиграла. - сказала Димити Хаббаб. - Даже кое-кто из старших ведьм не отказался бы посмотреть, как с нее собьют спесь. Все знают, что колдовство было очень сильным. На миливокруг не осталось ни одной целой запутки.
   Значит, я выиграла потому, что кто-то кого-то недолюбливает? - думала Тиффани. О, да, этим действительно можно гордиться…
   - Могу поспорить, сейчас она встанет. - сказала Аннаграмма. - Только подождите. Встанет и объяснит, как чудовище затащило бедную девочку в соседний мир и как она вернула ее назад. Я бы так и поступила на ее месте.
   Не сомневаюсь, ты бы так и поступила, подумала Тиффани. Но ты не она и ты не я.
   Она не сводила взгляда с Бабушки Ветровоск, которая отмахнулась от парочки старших ведьм.
   Интересно, подумала Тиффани, не говорят ли они ей что-то вроде: с этой девочки не помешает сбить спесь, госпожа Ветровоск. И только она подумала об этом, как бабушка повернулась и перехватила ее взгляд…
   Мыши растерялись и перестали петь. После небольшой паузы все захлопали, потому что после выступления полагается апплодировать.
   Какая-то неизвестная Тиффани ведьма, вышла в центр площадки, хлопая в ладоши высоко поднятыми руками в стиле «ну-ка-дружно-все-вместе», поощряя зрителей не прекращать апплодисменты.
   - Молодец, Дорис, как всегда великолепно. - нараспев сказала она. - За этот год они сделали просто невероятные успехи. Большое спасибо, все было чудесно… кхем…
   Ведьма ненадолго замялась, пока Дорис ползала по сцене на четвереньках, пытаясь загнать мышей в коробку. У одной из мышек была истерика.
   - А сейчас… может кто из леди хотел бы… выйти… на сцену? - сказала распорядительница голосом, звонким, как хрустальный шар, который вот-вот разобьется. - Есть желающие?
   Но все молчали и никто даже не двинулся.
   - Не стесняйтесь, дамы! - голос распорядительницы на мгновение стал более натянутым. Мало веселого организовывать целое поле прирожденных организаторов. - Скромность нам не к лицу! Есть желающие?
   Тиффани чувствовала, как остроконечные шляпы поворачивались - к ней, к бабушке Ветровоск. Бабушка, которую разделяло с Тиффани несколько метров травы, протянула руку и резко стряхнула чью-то ладонь с плеча, не переставая смотреть в глаза Тиффани. А ведь мы с ней обе без шляп, подумала Тиффани. Бабушка Ветровоск, когда-то вы дали мне воображаемую шляпу и я благодарна вам за это. Но сегодня она мне не нужна. Сегодня я знаю, что я ведьма.
   - Ох, ну давайте же, дамы! - почти отчаявшись воскликнула распорядительница. - Это же Пробы! Мы собрались для проведения дружественных и поучительных соревнований в атмосфере братства и доброй воли! Может кто из дам… или может кто из юных участниц?
   Тиффани улыбнулась. Надо было сказать сестринство, а не братство. Мы сестры, а не братья.
   - Давай, Тиффани! - подтолкнула ее Димити. - Они знают, ты можешь!
   Тиффани отрицательно покачала головой.
   - О, ну так оно и есть. - сказала Аннаграмма, округляя глаза. - Старая кошелка задурила ей голову, как обычно…
   - Я не знаю, кто там кому голову дурил, - отрезала Петулия, закатывая рукава, - Но я собираюсь показать номер с поросенком.
   Она поднялась на ноги и толпа оживилась.
   - Ага, я вижу, сейчас выступит… О, Петулия, это ты. - немного разочаровао сказала распорядительница.
   - Да, мисс Створка, и я собираюсь представить номер с поросенком. - заявила Петулия.
   - Но, эээ, поросенка-то у тебя с собой нет. - ответила мисс Створка, захваченная врасплох.
   - Да, мисс Створка. Я представлю номер с поросенком… без поросенка!
   Толпа оживилась и раздались крики «Невозможно!» и «Здесь, между прочим, дети!»
   Мисс Створка огляделась по сторонам в поисках помощи, но не найдя ее, беспомощно ответила. - Ну хорошо. Если ты так уверена, дорогая…
   - Да. Я уверена. Я возьму… сосиску! - сказала Петулия, доставая сосиску из кармана и высоко поднимая ее. Толпа оживилась еще больше.
   Тиффани не видела номер. Также как и бабушка Ветровоск. Их взгляды были прикованы друг к другу и даже мисс Створка безотчетно старалась не вставать между ними.
   Но Тиффани слышала поросячий визг и изумленный вздох, а затем гром аплодисментов. К этому моменту толпа была готова захлопать по любому поводу, как вода, переполнившая плотину, готова найти любой выход.
   И после этого выступленияведьмы пошли на сцену. Мисс Левел жонглировала мячами, которые замерли в воздухе и полетели в другую сторону. Ведьма средних лет показала новый способ спасения человека, которому еда попала не в то горло. Казалось бы, что в этом магического, пока не сообразишь, что превращение умирающего человека в живого и здорового, стоит десятка эффектных, но бесполезных заклинаний! Взрослые ведьмы и ученицы одна за другой выходили на сцену и демонстрировали как серьезное колдовство, так и полезные мелкие уловки. Они показывали фокусы, сопровождающиеся шумовыми эффектами, избавлением от зубной боли, или, как в одном случае, оглушительным взрывом…
   … пока наконец, желающих не осталось.
   Мисс Створка вернулась на площадку, почти пьяная от облегчения, что Пробы все же состоялись, и в последний раз возвала ко всем ведьмам - и молодым, и старым - с предложением выступить.
   Ответом была тишина, такая плотная, что в нее можно было бы воткнуть булавку.
   Тогда она сказала: - Ну что же… в таком случае, я объявляю Пробы закрытыми. Чай будет подан в большой палатке!
   Тиффани и бабушка тут же одновременно встали и поклонились друг другу. Затем бабушка повернулась и вместе с остальными ведьмами пошла пить чай. Интересно было наблюдать как люди, не отдавая себе отчета, расступались перед ней, словно море перед особенно хорошим пророком.
   Молодый ведьмы обтупили Петулия со всех сторон. Ее номер с поросенком прошел на ура. Тиффани пришлось ждать своей очереди, чтобы обнять Петулию.
   - Но тыдолжна была стать победительницей! - сказала ей Петулия, вся красная от волнения и радости.
   - Это не имеет значения. Правда. - ответила Тиффани.
   - Ты упустила победу. - раздался за ее спиной резкий голос. - Она была у тебя в руках, но ты просто упустила ее. И как тебе это нравится, Тффани? По вкусу ли тебе унижение?
   - Вот что, Аннаграмма, - заговорила Петулия, яростно тыкая пальцем.
   Тиффани успокаивающе взяла Петулию за руку. Затем она повернулась и радостно улыбнулась Аннаграмме.
   Вот что ей хотелось сказать Аннаграмме: Там, откуда я родом, мы устраиваем состязания пастушьих собак. Пастухи приходят со всех концов, чтобы показать своих собак. И в награду они получают серебряные посохи, пояса с серебряными пряжками и всякое другое, Аннаграмма, но знаешь ли ты, что считается самым главным призом? Нет, откуда же тебе знать. О, состязания судят судья, но не они присуждают главныйприз, тут они не считаются. Там есть… была одна маленькая старушка, которая всегда стояла впереди толпы, облокотившись на перегородки, и курила трубку. А у ног ее сидели две наилучшие пастушьи собаки, которые когда-либо рождались. Их звали Гром и Молния и они двигались так стремительно, что могли бы поджечь воздух, а сияние их шерсти затмевало солнце. Но она никогда не выставляла своих собак на состязания. Она знала об овцах даже больше, чем сами овцы о себе знают. И что на самом деле хотелкаждый, каждый молодой пастух, так это не дурацкий кубок или пояс, но чтобы когда он покидал арену, она вытащила бы трубку изо рта и тихо сказала: «Сойдет». Потому что ее слова означали, что ты настоящийпастух и все узнают об этом. Но если бы ему предложили состязаться с ней, он обругал бы тебя и сказал, что скорее заплюет солнце до черноты. Да и как ему победить? Она была душой пастушества. Это было ее жизнью. Что ты отнимешь у нее, ты отнимешь у себя. Ты не понимаешь меня, верно? Она была сердцем, душой и состредоточием пастушества! Душой… и… сосредоточием!
   Но толку от ее слов не было бы и потому она просто сказала: - Ох, да замолчи уж, Аннаграмма. Пойдемте посмотрим, не осталось ли там еще булочек!
   Где-то в вышине закричал ястреб. Тиффани подняла голову.
   Высоко в небе птица развернулась по ветру и начала долгий спуск домой.
   Они всегда были там.
   Дженни лежала около своего котла. Внезапно, она открыла глаза, вскочила на ноги и воскликнула. - Он вертается! - И яростно замахала наблюдающим за ней фиглам.
   - Да что вы тут стоите, вытаращив очи! - скомандовала она. - Пимайте кролика и изжарьте его! Разведите костер! Да воду скипятите, я выкупатися собираюсь! Да гляньте-ка по сторонам, тута просто помойка! Ну-ка приберитеся! Мне треба чтоб туточки все сверкало к возвращению Большого клана! Гэть за Овечкиным Особливым Наружным! Да нарежьте зеленых веток, падубка там али тиса! Да золотые тарелки вычистите, чтоб все сияло! Да что вы стоите тута?
   - Ээээ, с чего нам починать треба, кельда? - нервно спросил какой-то фигл.
   - Со всего!
   Они заполнили горячей водой суповую миску, что служила ванной для кельды. Вместо мочалки у нее была старая зубная щетка Тиффани. Пока она мылась, фиглы старательно наводили порядок, каждый на свой лад, и ароматы жарящегося кролика заполнили курган.
   Дженни надела свое лучшее платье, причесалась, подхватила шаль и вышла наружу. Почти час она стояла у входа, не сводя глаз с далеких гор, пока в небе не показалась точка, которая становилась все больше и больше.
   Будучи кельдой, она попривествует воина, возвратившегося домой. Будучи женой, она расцелует мужа и пожурит его за долгое отсутствие. Будучи женщиной, она таяла, испытывая облегчение, благодарность и радость.

Глава четырнадцатая. Королева пчел.

   Прошла неделя и как-то в полдень Тиффани отправилась навестить Бабушку Ветровоск.
   Напрямую лететь до нее было миль пятнадцать и, поскольку Тиффани так и не приспособилась к полетам, ее отвезла мисс Левел. Метлой управляло невидимое тело мисс Левел, а Тиффани просто лежала на метле, вцепившись в нее руками и ногами, она бы вцепилась в нее и ушами, и коленками, если бы могла. В полет Тиффани прихватила с собой бумажный пакет, потому что никому не понравится, когда с неба на вас вдруг кого-то стошнит. Еще у нее с собой был большой мешок из дерюги, который она очень бережно придерживала.
   Всю дорогу Тиффани не открывала глаз, пока свист ветра не затих и звуки не подсказали ей, что они спустились к земле. Мисс Левел была очень внимательна, когда Тиффани упала, потому что у нее свело ноги, оказалось, что метла висит над толстым слоем мха.
   - Спасибо. - сказала Тиффани, вставая, потому что даже с невидимыми людьми стоит проявлять вежливость.
   На ней было новое платье. Зеленого цвета, как и старое. Запутанный мир любезностей, обязательств и подарков, в котором жила и которым заправляла мисс Левел, предоставил ей четыре ярдами отличной ткани (за то, что роды у мисс Торопыги прошли как по маслу) и несколько часов шитья (больная нога миссис Хантер начала поправляться, спасибо). Черное платье Тиффани вернула в лавку. Она решила про себя, что будет носить черное, когда состарится. Но сейчас ей черноты хватило.
   Тиффани осмотрелась по сторонам. На склоне холма была поляна, оруженная с трех сторон дубами и кленами, но широко открывающаяся на окрестности у подножия холма со стороны спуска. Клены сбрасывали свои семена-крылышки и они, лениво кружась, опускались на крошечный садик. Сад не был огорожен, хотя рядом паслось несколько коз. Если вы удивились, почему козы не паслись в саду, то это лишь потому, что вы забыли, кто здесь жил. На поляне был колодец. И, конечно же, дом.
   Уж миссис Иервиг этот домик бы не одобрила. Он был прямо из сказки. Покосившиеся стены подпирали друг друга, крытая соломой крыша сползала набок, словно нескладный парик и печная труба была кривая. И еще, глядя на этот домик, вам могло бы прийти в голову, что пряничные избушки слишком калорийная пища.
   Посреди глухого леса, в избушке жила Старая Злая Ведьма…
   Этот дом словно сошел со страниц самой страшной сказки.
   За углом прятались улья бабушки Ветровоск. Почти все они были грубо сколочены из досок, но среди них затесалось и несколько соломенных. Несмотря на позднюю осень, улья оживленно гудели.
   Тиффани свернула за угол, чтобы рассмотреть их поближе, и пчелы устремились к ней, как струя дыма. Они подлетели к ней, сформировались в колонну и…
   Тиффани рассмеялась. Тысячи пчел заняли позиции и сформировали ведьму. Тиффани подняла правую руку. Жужжание усилилось и ведьма, собраннная из пчел, тоже подняла руку. Тиффани крутанулась на месте. Ведьма повторила ее движение. Пчелы старательно копировали каждый изгиб и взмах ее платья, а пчелы по краям отчаянно жужжали, чтобы поспеть за всеми.
   Тиффани осторожно положила свой мешок на землю и протянула руку к ведьме. Крошечные крылышки зазвенели и очертания ведьмы на мгновение размылись. Затем чуть подальше снова появилась фигура ведьмы с протянутой вперед рукой. Пчела, что была ногтем ее указательного пальца висела напротив пальца Тиффани.
   - Потанцуем? - предложила Тиффани.
   И она закружилась вместе с роем пчел по поляне, а в воздухе кружились кленовые крылышки. Рой не отставал от нее, его пальцы с жужжанием повторяли движение пальцев Тиффани, фигура поворачивалась вслед за Тиффани, хотя несколько пчел все же не успевали.
   Затем вельма из пчел подняла обе руки и закружилась в другую сторону. Пчелы, составляющие юбку, разлетелись в стороны, пока он вертелся. Рой учился.
   Тиффани засмеялась и проделала то же самое. Рой и девочка танцевали.
   Тиффани чувствовала себя такой счастливой, что задалась вопросом, а была ли она когда раньше так счастлива Золотой свет, летящие на землю семена клена и танцующие пчелы… Все вместе они составляли противоположность мрачной пустыне. Поляна была залита светом и этот свет заполнил ее изнутри. Она чувствовала, что стоит на траве, но в то же время могла видеть себя сверху, танцующую с жужжащей темной фигурой, которая посверкивала золотом, когда солнечный луч попадал на пчел. Такие мгновения стоят всего.
   Затем ведьма из пчел наклонилась поближе к Тиффани, как бы разглядывая ее тысячами крошечных сверкающих глаз. В глубине фигуры раздался что-то тихо пропищало и ведьма взровалась в жужжащее облако насекомых, которое устремилось прочь через поляну и исчезло. И только кленовые крылышки, кружась, опускались на землю.
   Тиффани выдохнула.
   - Ну, кому-то такое могло бы показаться старшным. - раздался голос за ее спиной.
   Тиффани не стала сразу поворачиваться. Сперва она поздоровалась: - Добрый день, бабушка Ветровоск. - И только потомповернулась.
   - А вытак можете сделать? - спросила она бабушку, все еще опьяненная счастьем.
   - Невежливо начинать разговор с вопросов. Зайдем-ка в дом и выпьем чаю. - ответила бабушка Ветровоск.
   Сразу и не поймешь, живет ли кто в этом доме. Перед камином стояли стул и кресло-качалка. Еще два стула стояли около стола и они не качались, но шаталисьиз-за неровностей в каменном полу. В комнате был еще комод и на полу, перед огромным очагом лежал лоскутный коврик. В углу рядом с чем-то таинственным и остроконечным, покрытым тканью, притулилась метла. Очень узкая и темная лестница вела на второй этаж. И больше ничего не было. Ничего сияющего, ничего нового и ничего лишнего.
   - Чему я обязана твоим визитом? - спросила бабушка Веторовск, снимая с огня закопченный черный чайник и заливая кипяток в такой же черный заварник.
   Тиффани открыла мешок, который она привезла с собой. - Я прилетела вернуть вам вашу шляпу. - ответила она.
   - Ах, - сказала бабушка Ветровоск. - Вернуть. И почему?
   - Потому что она ваша. - ответила Тиффани, кладя шляпу на стол. - Благодарю вас, что одолжили ее мне.
   - Осмелюсь заметить, что немало юных ведьм отдадут свой корневой зуб за эту шляпы, что принадлежала мне. - сказала Бабушка, беря в руки потрепанную шляпу.
   - Немало. - ответила Тиффани и нестала добавлять, что «на самом деле, зуб называется коренной». Вместо этого она сказала: - Но по моему, каждый должен найти свою собственную шляпу. Шляпу по себе.
   - Я вижу, ты покупную надела, - сказала бабушка Ветровоск. - Каких их там, «Небоскреб». Со звездами. - добавила она и в вложила столько едкости в это слово, что ею можно было расплавить медь, разъесть стол и плитки пола и даже расплавить медь в подвале под ними. - Думаешь, что шляпа от этого станет более волшебной? От звезд?
   - Я… думала так в то время, когда покупала ее. Какое-то время можно поносить и ее.
   - До тех пор, пока ты не найдешь правильную шляпу? - сказала бабушка Ветровоск.
   - Да.
   - И это не моя шляпа?
   - Нет.
   - Хорошо.
   Старая ведьма прошла на другой конец комнаты и сдернула ткань с загадочной штуковины в углу. Под материей оказался деревянный штырь, размером с остроконечную шляпу, стоящий на высокой подставке. На нем… сооружаласьшляпа, из ивовой лозы и грубой черной ткани.
   - Я сама делаю себе шляпы. - сказала бабушка Ветровоск. - Каждый год. Нет шляпы лучше, чем та, что ты делаешь для себя сам. Вот тебе мой совет. Я беру ситец и делаю его непромокаемым с помощью особой микстуры. Просто изумительно, сколько всего можно вложить в шляпу, которую делаешь сама. Но ты пришла ко мне не о шляпах поговорить.
   Тиффани наконец позволила долго удерживаемому вопросу вырваться на свободу.
   - Это на самом деле произошло?
   Бабушка Ветровоск разлила чай, взяла свою чашку и аккуратно отлила немного чая в блюдце.
   Она подняла блюдечко с осторожностью, словно делала что-то очень важное и деликатное, и легонько подула на чай. Она была так нетороплива и невозмутима, в то время как Тиффани изо всех сил пыталась скрыть свое нетерпение.