Пробатов Василий. Переложения

   В небесах тогда явится знамя Христово,
   И восплачет собранье племен,
   Как увидит, что в облаке с неба святого
   Грядет с славой великою Он;
   Пошлет ангелов Он с громогласной трубою,
   Чтоб созвать Его верных сынов,
   И к Нему отовсюду они той порою
   С четырех соберутся ветров.
 
   Научитесь, прошу, от смоковницы этой;
   Когда ветви отмакнув на ней
   Начнут листья пускать, наступление лета
   Вы в течение ждете тех дней;
   Так и тут: как начнут те сбываться явленья,
   Тогда знайте, что близок конец,
   И в живых будет это еще поколенье,
   Когда явится в мир сей Творец;
   Рухнут своды небес и земли основанья,
   Но святое не пройдет Мое предсказанье.
   Когда ж час тот придет, никому не известно,
   Даже ангелов Божьих уму,
   Один только Отец и Владыка небесный
   Знает в точности время тому.
   И как в годы когда-то случилося Ноя,
   Будет так и в пришествье Христа,
   В наслажденьях плотских тогда племя людское
   Проводило безпечно лета,
   О потопе не думал никто в те мгновенья,
   Пока Ной не вошел во ковчег,
   И настало вдруг страшное то наводненье,
   Истребив до единаго всех.
   Двое будут в полях для работ в те мгновенья,
   И возьмет одного вдруг Господь,
   Но другого оставит Владыка творенья,
   И две женщины будут молоть:
   Одна будет внезапно отсюда взята,
   Но другая оставлена волей Христа.
 
   Итак, бодрствуйте крепко своими душами,
   Ведь неведом вам судный час тот,
   И ведите себя так же этими днями,
   Как хозяин себя тот ведет,
   Что узнал о ночном на него нападенье:
   Он не спит, поджидая воров,
   Своего чтоб не дать им разграбить именья,
   Так и каждый из вас будь готов.
   Жить старайтесь, как раб тот разумный и честный,
   Кого властью хозяин облек,
   Чтобы пищу всей челяди мерой известной
   Выдавал в надлежащей он срок;
   Блажен будет тот раб, коль хозяин именья,
   Возвратившись, обрящет, что он
   Хранит в точности это его повеленье, -
   Будет властью над всем он почтен.
   Если ж в сердце дерзнет так помыслить раб оный:
   «Мой хозяин не скоро придет», -
   А поэтому слуг станет бить беззаконно
   И пирам предаваться начнет,
   То вернется, когда он не чает, владыка
   И в тот час, что он вовсе не мнит,
   И повергнет безумца каре он великой,
   От себя его прочь удалит —
   Жить с толпою неверных рабов,
   Будет плач там и скрежет зубов.

Глава 25

   Подобно царствие Христово
   Девицам тем десятерым,
   Что жениха раз молодого
   Пошли встречать, надеясь с ним
   Принять и в пиршестве участье;
   Из них безпечны были пять:
   Лампады, взяв, они, к несчастью,
   Забыли к ним елею взять;
   А девы прочия имели
   Его достаточный запас.
   Но вот минуты пролетели
   И наступил уж поздний час,
   Жених замедлил, задремали
   Девицы те и стали спать,
   Но в полночь клич вдруг услыхали:
   «Идет жених, пора встречать».
   И, пробудившись, девы стали
   Свои лампады оправлять,
   И пять безпечных так сказали
   Своим подругам: «Просим дать
   Нам масла вашего немного:
   В лампадах наших гаснет свет».
   Но девы мудрые им строго
   На то промолвили в ответ:
   «Не лучше ль будет потрудиться
   Пойти за ним вам к продавцам,
   Иначе может ведь случиться,
   Что не достанет нам и вам».
   Ушли они, а той порою
   Пришел жених, и мудрых дев
   На пир веселый взял с собою,
   У дома двери заперев.
   Тут только девы те прибыли
   И стали жалобно взывать,
   Чтоб двери в дом и им открыли,
   Дабы с другими пировать.
   Но им жених сказал сурово:
   «Нет, Я совсем не знаю вас»;
   Так бдите ж все, прошу вас снова,
   Не ведом вам кончины час.
 
   Господь тогда поступит с вами,
   Как Господин, что край родной
   Решив покинуть, теми днями
   Слуг пригласил к себе домой;
   В разсчет их силы принимая,
   Вручил им денег господин,
   Кому талантов пять давая,
   Иному два, тому один.
   Когда хозяин отлучился,
   Кто пять талантов получил
   Пустить их в дело тот потщился
   И пять других еще добыл;
   Ему подобно поступил,
   Кто два таланта получил.
   Кому ж талант был дан единый,
   Тот скрыл хозяйское добро,
   Зарыл по лености безчинной
   Он в землю это серебро.
   Когда же дней минуло много,
   Хозяин тех рабов прибыл
   Опять на родину и строго
   У них отчета попросил
   «Пять мне талантов дал ты, — смело
   Один владыке сообщил, -
   Пустил я их тотчас же в дело
   И пять других еще скопил».
   «Прекрасно, раб благий и верный», -
   Сказал тот, вняв его словам,
   Ты в малом мне служил примерно,
   И власть тебе над многим дам;
   Я всею рад тебе душою,
   Так веселись и ты со мною».
   «Вручил ты мне талантов пару, -
   Другой владыке доложил, -
   Но к твоему теперь я дару
   Другую пару приобщил»;
   Сказал и этому владыка:
   «Хвалю, раб, верность я твою,
   И будешь в чести ты великой
   Разделишь радость ты мою».
   Явился третий пред владыкой,
   Что получил талант один,
   И молвил с дерзостью великой:
   «Отлично знал я, господин,
   Что злой корыстью ты страдаешь,
   Там, где не сеял, любишь жать,
   И без стыда то собираешь,
   Чего не думал разсыпать,
   И вот весь страхом я объятый
   В земле твое скрыл серебро,
   Возьми же деньги от меня ты,
   Вот пред тобой твое добро».
   «О, раб ленивый и лукавый! -
   Ему хозяин отвечал, -
   Раз знал мои ты злые нравы,
   Так почему же не отдал
   Моих ты денег в оборот,
   Чтоб получить мне с них доход?
   И вот талант повелеваю
   Я у тебя единый взять,
   Тому его я поручаю,
   Кто десять мне умел собрать:
   К тому, кто многим обладает,
   Само богатство ведь течет,
   А тот последнее теряет,
   Кто ничего не сбережет;
   Раба ж негодного возьмите, -
   Сказал хозяин тех рабов, -
   И в мрак наружный отведите,
   Там будет плач и скрип зубов».
 
   Когда ж во славе несравненной
   Приду с безплотной силой Я,
   То на престоле, как вселенной
   Тогда Я сяду судия,
   И соберутся предо Мною
   Тут племена со всех концов,
   И разделю Я той порою
   Их так, как пастырь от козлов
   Овец иной раз отделяет:
   Овец направо ставит он,
   Козлов налево помещает.
   Как будет люд весь разделен,
   Скажу стоящим Я направо:
   «Приди, благословенный род,
   Той насладися чудной славой,
   Что вам судил Отец щедрот.
   Когда терпел Я муки глада
   И погибал от жажды злой,
   Тогда была дана отрада
   Мне вашей щедрою рукой;
   Как Я скитался одинокий,
   Не зная, чем себя прикрыть,
   Не отказались вы жестоко
   Меня одеть и приютить;
   Терпел недуга Я мученья,
   Был заключен в темнице Я,
   Вы оказали сожаленье
   И посетить пришли Меня».
   Ответят праведники эти:
   «Когда ж мы видели Тебя
   Голодным иль нагим на свете
   И помогли в нужде любя?
   Когда мы странником видали
   Тебя и приняли в свой дом?
   Когда в темнице посещали
   Или пришли в недуге злом?»
   Но вот какого Я ответа
   Их удостою той порой:
   «Моим вы меньшим братьям это
   Своею сделали рукой,
   Но кто чтит брата Моего,
   Меня тот любит Самого».
 
   И, обратясь затем налево,
   Скажу Я этой стороне:
   «В огнь уходите, чада гнева,
   Что уготован сатане!
   Ведь вы Мне не дали питанья,
   Как был я голодом томим,
   И отказали в одеянье
   В те дни, когда Я был нагим,
   И не хотели дать Мне крова
   Как безприютным Я бывал,
   В дни не пришли недуга злого,
   Иль как в темнице Я страдал».
   Те скажут Мне на это слово:
   «Когда Тебя видали мы
   Нагим, больным, лишенным крова,
   Голодным иль в стенах тюрьмы,
   И послужить не постарались?»
   Отвечу Я на речи их:
   Услугу сделать отказались
   Для братьев меньших вы Моих,
   Но кто не чтит их безсердечно,
   Те чести Мне не воздают,
   И в огнь идти вам должно вечный,
   А те в жизнь вечную пойдут.

Глава 26

   Кончив все эти Господь поученья,
   Ученикам объявил в заключенье:
   «Пасха настанет чрез эти два дня,
   И предадут на распятье Меня».
   Тою порою Его лиходеи,
   Власти, законники, архиереи —
   Все собрались к Каиафе во двор
   На беззаконный с ним вместе собор.
   И ненавистники злобные эти
   Так на своем порешили совете:
   Хитростью Господа как-нибудь взять
   И как мятежника смерти предать.
   «Только не в праздник, — прибавил их сход, -
   Чтоб возмущенья не сделал народ».
   Сам же Спаситель в дни их совещанья
   Был со своими друзьями в Вифаньи;
   Симон тогда прокаженный в свой дом
   Господа принял в селении том.
   Женщина вдруг здесь к Нему приступила,
   Миром главу дорогим умастила.
   Стали апостолы негодовать,
   Эту затрату пустой называть:
   «Дали б за масть тебе денег немало,
   Много б ты нищих на них пропитала».
   Эти укоры Господь услыхал
   И, защищая жену ту, сказал:
   «Женщину эту оставьте в покое,
   Дело она совершила благое,
   Нищих всегда вы найдете с собой,
   Мне же не век быть в юдоли земной,
   Сделавши это она умащенье,
   Тело готовит мое к погребенью.
   Истинно, истинно слово Мое:
   Все племена будут славить ее,
   Всяк ея доброе дело помянет,
   Где лишь евангелье ведомо станет».
 
   Искариот же Иуда в день тот
   К архиереям лукавым идет,
   И изменить здесь решается Другу,
   Платы лишь просит себе за услугу.
   И предназначил Иуде совет
   Тридцать серебряных выдать монет;
   С этого времени стал он искать
   Случая, чтоб Иисуса предать.
 
   Пасха настала своей чередою,
   В первый день праздника с просьбой такою
   Ученики ко Христу подошли:
   «Где нам есть пасху с Тобой, повели».
   «В город, — сказал он им, — к другу идите,
   И от Меня ему вот что скажите:
   Время настало кончины Моей,
   Праздновать Пасху в палате твоей
   Вместе намерен Я с учениками».
   И вразумленные семи словами,
   В город пошли они смелой стопой,
   Все приготовили к Пасхе святой.
 
   В пору вечернюю Благословенный
   С ними возлег у трапезы священной,
   И за трапезою с словом таким
   К ученикам обратился Своим:
   «Должен я вам эту правду сказать,
   Некто из вас меня хочет предать.
   Спрашивать все у Спасителя стали:
   «Господи, кто ж тот злодей? Уж не я ли?»
   Он же вновь слово Свое подтвердил,
   Гнусное дело яснее раскрыл:
   «В чашу со Мной опускающий руку -
   Вот кто готовит Мне смертную муку,
   Должен Мессия идти тем путем,
   Как предсказали пророки о Нем,
   Все же тому весьма горько придется,
   Чьею рукою Христос предается,
   Лучше б ему не являться на свет».
   Искариот же заметил в ответ:
   «Кто ж тот предатель несчастный? Не я ли?
   «Верно твои уста это сказали», -
   Тихо на это промолвил Христос.
   Хлеб потом взявши, хвалу Он вознес,
   И, совершивши над ним преломленье,
   Ученикам его дал для вкушенья.
   Слово при этом сказавши такое:
   «Хлеб этот есть мое тело святое».
   Взявши и чашу, хвалу Он воздал
   И, возлежащим давая, сказал:
   «Пейте все, чаша священная эта
   Кровь она нового вам есть завета,
   Что для спасения многих людей
   Я изливаю по воле Моей;
   Мне уж не пить от плода винограда,
   Ждет не такая Меня уж отрада,
   В царстве Отца предстоит Мне она,
   Новаго там приобщусь Я вина».
   Песни воспевши, уж в позднюю пору
   На Елеонскую вышли все гору,
   И, направляясь, Он к той стороне,
   Молвил: «Вы все соблазнитесь о Мне
   В ночь эту; сбыться пророчеству надо:
   Тотчас же овцы разсеются стада,
   Пастырю их лишь удар нанесут»;
   Но в утешенье прибавил Он тут:
   «Как Я чудесно из гроба возстану,
   Так ожидать в Галилее вас стану».
   Симон же Петр возражать Ему стал,
   Господу смело и гордо сказал:
   «Если б и все соблазнились, к примеру,
   Я сохраню в Тебя, Господи, веру»;
   Молвил на это Создатель веков:
   «Пенья не будет еще петухов,
   Как от Меня из боязни позорной
   Ты отречешься три раза упорно»;
   «Не отрекусь от Тебя никогда,
   Смертная хоть бы грозила беда», -
   Петр отвечал, а за ним и другие
   Эти слова повторили пустыя.
 
   Но вот семья их к селенью прибыла,
   Что Гефсимании имя носила;
   Здесь в одном месте велел Он им быть,
   Сам же молитву пошел совершить,
   Взявши Петра и сынов Заведея,
   Он заскорбел в те мгновенья сильнее:
   «Весь Я смертельной подавлен тоской,
   Сядьте же здесь и побудьте со Мной».
   Молвил Он и, отойдя не намного
   Крепко молил Вседержителя Бога,
   Пал Он в то время на землю лицом,
   Так изливая печаль пред Отцом:
   «Отче Мой! Если за род сей безбожный
   Чашу страданий не пить Мне возможно,
   То да пройдет она мимо Меня,
   Впрочем, да будет в том воля Твоя».
   К ученикам, помолясь, Он приходит,
   Спящими их, к сожаленью, находит;
   Молвил Петру тут Спаситель земли:
   «Часа со Мной вы побыть не могли,
   Бодрствуйте, чтобы не впасть в искушенье,
   И побеждайте плотския влеченья
   Силою духа в молитве святой», -
   Так наставлял Он их тою порой;
   Снова потом Он пошел на моленье,
   Вновь пред Отцом изъявляя смиренье:
   «Если нельзя Мне той чаши не пить,
   То Я готов Твоей воле служить».
   Ученики же вновь сну предавались
   От утомленья глаза их смежались,
   И, не желая будить их, Христос
   В третий раз Богу моленье вознес.
   Сон их потом прекратив неуместный,
   Так им сказал Повелитель небесный:
   «Все еще сон не проходит у вас,
   Время настало, приблизился час,
   Сын человеческий грешникам в руки
   Уж предается на смертные муки,
   Встаньте скорее, пойдемте со Мной».
   Речи Своей не окончил Создатель,
   Как появился на месте предатель
   С вооруженной толпою людей
   От архиреев и прочих властей.
   Дал им Иуда примету такую:
   «Тот Он, кого я, придя, поцелую».
   Вот почему он к Христу приступил
   И, лобызая, приветом почтил.
   Он же заметил Иуде на это:
   «Разве пришел ты сюда для привета?»
   Люди же сразу Христа окружили,
   Крепко руками своими схватили.
   Некто из бывших тогда со Христом
   Вздумал от них защищаться мечом,
   Быстро его из ножен вынимает
   Ухо рабу одному отсекает;
   Меч ему спрятать Господь приказал
   И в вразумлении так поучал:
   «Те, кто начнут защищаться мечами,
   Все от мечей же погибнут и сами;
   Разве б Отца умолить Я не мог,
   Чтоб Он в напасти Мне этой помог?
   Сына б любимого Он не оставил,
   Ангелов много б в защиту представил,
   Больше б двенадцати их легионов послал,
   Но ведь исполниться должно тому, что сказал
   Лик вам пророков в писаньях священных».
   Тут на врагов Он взглянувши презренных,
   Молвил, спокойствие духа храня:
   «Как на разбойника вы на Меня
   Вышли с дрекольем своим и мечами,
   С вами сидел Я, уча вас во храме
   Целые дни, и не взяли Меня вы».
   Вышло все так от Господней державы,
   Чтобы писанья пророков сбылись.
   Что же апостолы? Все поддались
   Страху они и постыдно бежали,
   Те же, кто Господа силою взяли,
   В дом Каиафы привели,
   Где собрались уж все власти земли.
   Петр же, поодаль идя за толпою,
   Следом за ней хоть и робкой стопою
   Даже во двор Каиафы проник.
   С слугами стал здесь Христов ученик,
   Нетерпеливо конца ожидая.
   Власти же, дело Христа разбирая,
   Ложных свидетельств, старались найти,
   К смертной чтоб казни Христа подвести.
   Много свидетелей уж выступало,
   Весу все было в их розказнях мало,
   Но наконец появилися два,
   Что сообщили Христовы слова:
   «Я разорил бы храм Бога святого,
   Но через дня воздвигнул бы снова».
   Сам архирей тут с седалища встал
   И, ко Христу обратившись, сказал:
   «Что ж, подсудимый, хранишь Ты молчанье,
   Не отвечаешь на их показанья?»
   Но Иисус все молчанье хранил,
   Громко тогда архирей возгласил:
   «Именем Бога ответь на вопрос,
   Ты ли избранник Господень Христос?»
   Молвил торжественно вдруг Он на это:
   «Что от Меня ты так ищешь ответа?
   Слышится он уж в вопросе твоем,
   Да, Я — Христос, и отныне во всем
   Блеске явлюсь Я величья и славы
   Я одесную Господней державы
   Буду сидеть, и приду в облаках,
   Чтоб и в земных воцариться краях».
   Тот же, свои разорвав одеянья,
   Членам враждебного молвил собранья:
   «Нужно ли больше свидетелей нам,
   Если хулы изрыгает Он Сам?»
   И отобрал у судей он их мненья,
   Господу те изрекли осужденье.
   Вынесли смертный Ему приговор,
   Стал издеваться над Ним их собор:
   В очи плевали и палками били,
   Нагло удары в лицо наносили,
   С смехом при том задавая вопрос:
   «Кто тебя бил прореки нам, Христос?»
 
   Петр же сидел все в компании слуг,
   И вот раба говорит ему вдруг:
   «Ты с Иисусом ведь был галилейским».
   Он пред всем людом сказал архирейским:
   «Даже и речь мне твоя не понятна».
   После беседы такой неприятной
   Петр, испугавшись, пошел к воротам,
   Но повстречался с привратницей там.
   Та, увидав, говорит иудеям:
   «Он с Иисусом ходил назореем».
   Петр же, отрекшись, на это сказал:
   «Я человека того и не знал».
   Но вот минуты еще пробежали,
   Многие уж говорить тогда стали:
   «Близок ты был непременно к Нему,
   Видно по говору то твоему»;
   Клятвами всякими стал он божиться,
   Что и не думал с Христом он водиться,
   Но громогласно запел тут петух,
   И предречение вспомнил он вдруг,
   И со двора Каиафы поспешно,
   Выйдя, заплакал, скорбя безутешно.

Глава 27

   Утром враги совещались опять,
   Чтобы Спасителя смерти предать,
   В узы Его заключить приказали
   И в таком виде Пилату предали.
   Искариот же, узнав, что Христос осужден,
   Страшною вестию был поражен,
   Крепко тужил о своем злодеянье,
   И, выражая свое покаянье,
   Тридцать монет тех властям возвратил,
   С горестью молвил: «Я согрешил,
   Предал Того вам невинную кровь,
   Кто почитал лишь добро и любовь».
   Те же бездушно ему отвечали:
   «Что до твоей нам, подумай, печали?
   Сам разбирайся ты в деле своем».
   Бросил он деньги им в храме святом,
   Быстро от черствых сердец удалился
   И в безразсудной тоске удавился.
   Архиереи же стали судить,
   Как им с деньгами его поступить:
   «Можно б вложить их в казну храмовую,
   Но за них душу сгубил он живую».
   Так разсуждал их совет беззаконный,
   Кровью безценной Христа обагренный;
   Было у них, наконец, решено
   Поле купить на те деньги одно,
   Что у горшечника было в владенье;
   С той поры местом оно погребенья
   Стало служить для убогих людей
   И землей крови слывет до сих дней.
   Слово пророка сбылося в те дни:
   «Тридцать монет тогда взяли они,
   Цену того, кто ценен был у них,
   Дали за землю горшечника их».
 
   Как пред Пилатом явился Христос,
   Он предложил Ему тотчас вопрос:
   «Правда ли то, что Ты — царь Иудеи,
   Как донесли мне твои архиреи?»
   «Да, это верно», — Господь отвечал;
   А иудеев в то время кагал
   Много взводил на Него обвинений,
   Но, не давая на них объяснений,
   Молча стоял Иисус, и Пилат
   Молвил Ему, удивленьем объят:
   «Разве не слышишь Ты их показаний».
   Но и пред ним соблюдал Он молчанье,
   Вымолвить слова ему не желал,
   И изумляться Пилат продолжал
 
   Был же в то время обычай такой,
   Чтобы правитель на праздник святой
   Узника им отпускал на свободу,
   Выбор же был предоставлен народу.
   Узник во дни те известный всем был,
   Имя Вараввы преступник носил.
   Вот уж толпа собралася большая,
   Выбрать кого-нибудь сильно желая;
   Вышел правитель к собранию их
   И предложил одного из двоих:
   Выбрать Варавву им или Христа;
   Архиереев ему клевета,
   Зависть и злоба ведь были известны,
   Знал он отлично весь нрав их безчестный.
   Но как правитель сидел в ожиданье,
   Чем порешит иудеев собранье,
   Вдруг от жены получает он весть:
   «Много во сне мне пришлось перенесть
   Ныне за этого мужа святого,
   Зла ты не делай Ему никакого».
   Архиереи же тою порой
   Хитро внушили той черни слепой,
   Чтобы Варавве свободу просили,
   А Иисуса на смерть осудили,
   А потому, как к ним вышел Пилат,
   «Дай нам Варавву», — они говорят;
   «Что же мне делать с Христом?» — он сказал,
   «Распят да будет!» — народ закричал.
   «Но ведь не сделал Он зла никакого», -
   Пробовал тот защитить Всесвятого.
   Но от народа услышал он вновь:
   «Распят да будет, пролей Его кровь!»
   Как вразумлять он его ни старался,
   Он лишь сильнее пред ним волновался,
   И наконец он толпе той в угоду
   Распорядился принесть себе воду;
   Руки Пилат пред нею умыл,
   Во всеуслышанье так заявил:
   «Праведной крови на мне этой нет,
   Вы за нее отдадите ответ».
   «Несть ее будем мы сами и дети», -
   Крикнули люди безумные эти,
   И тот велел им Варавву отдать,
   Славы же Господа бить и распять.
 
   Но перед часом мучительной казни
   Воины дикой своей неприязни
   Господу вздумали вылить весь яд:
   Целый пред Ним их собрался отряд,
   Грубо сорвал он с Него одеянье,
   Красной хламидой облек в поруганье,
   Терний колючих потом принесли
   И наподобье короны сплели,
   Голову Господу ею покрыли,
   Трость Ему в руки со смехом вложили
   И поклонение стали творить,
   С хохотом диким при том говорить:
   «Радуйся, радуйся, царь иудеев».
   После же каждый из этих злодеев
   Господу в очи безстыдно плевал,
   Тростию той по главе ударял.
   Вдоволь насытясь потехой ужасной,
   Сняли с Спасителя плащ они красный,
   Прежней одеждой опять облекли
   И на распятье Его повлекли,
   И киринейца в пути одного
   Встретивши (Симоном звали его),
   Воины силой его захватили,
   С Господа крест на него возложили.
 
   К месту пришедши, которое звали
   В дни те Голгофою, пить Ему дали
   С желчию смешанный уксус, но Он
   Пить отказался, и был пригвожден
   К крестному древу Господь мирозданья.
   Воины стали Его одеянья,
   Бросивши жребий, делить меж собой,
   Чтобы глагол совершился святой:
   «Ризы мои меж собой разделяют,
   Жребий о них в дележе том бросают».
   Севши там, воины крест сторожили,
   Надпись такую над ним положили:
   «Этот преступник есть царь иудеев».
   Справа и слева двух так же злодеев
   Рядом с Христом в то же время распяли.
 
   Мимо идущие Господа стали
   Злыми насмешками дерзко язвить:
   «Вот Он, что храм-то хотел разорить
   И через три дня создать его снова;
   Если Ты вправду Сын Бога живого,
   Что же не сходишь теперь со креста?»
   Здесь и враги находились Христа:
   Старцы, законники, архиереи, -
   Злобствуя, как ядовитые змеи;
   «Сколько от бед Он избавил других,
   Что же Себя не спасет Он от них;
   Если Он верно избранник небесный,
   Пусть Он от муки спасет Себя крестной,
   Веровать будем в Него мы тогда;
   Он уповал ведь на Бога всегда,
   Пусть же теперь Его Вышний избавит,
   Разве Он Сына святого оставит.
   А ведь Себя Он за Сына Его выдавал», -
   Так над Христом их глумился кагал.
   Но и злодеи Его не щадили,
   Те, что с Ним вместе повешены были.
 
   В шесть часов тьмою покрылась страна,
   И до девятого часа она
   В ней продолжалась; в час же девятый
   Громко воскликнул Спаситель распятый
   «Или, Или, лама савахфани».
   «Боже Мой, Боже! Что бросил Меня Ты?»
   Вопль этот скорбный услышав, солдаты
   Молвили: «Это Илью Он зовет».
   Некто из них тут поспешно встает,
   Уксусом губку потом насыщает
   И, на тростник положивши, Христу предлагает
   С смехом другие сказали: «Постой,
   Даст ему помощь пророк тот святой».
   Сам же Спаситель, воскликнувши снова,
   Дух испустил Свой из тела святого.
   И разорвалась завеса святая
   В храме от верха до нижнего края;
   Поколебались устои земные,
   Скалы разселись, и гробы людские
   В этот великий разверзлися миг,
   Ожило много усопших святых,
   И как воскрес Повелитель их сам,
   В город вошли они Божий, и там
   Многие видели этих людей.
   Сотник же вместе со стражей своей,
   Необычайныя видя явленья,
   Грозную тьму и земли сотрясенье,
   Страхом великим объят, говорил:
   «Сын Он Господень воистину был».
 
   Было и женщин здесь верных немало,
   Робко вдали их дружина стояла,
   Из Галилеи пришли со Христом
   Жены, сердечно заботясь о Нем;
   Должно поставить в главе той дружины
   Имя Марии или Магдалины;
   С нею усердно служила Мессии
   Матерь Иакова и Иосии
   (Тоже Марией ее было звать),
   Да сыновей Заведеевых мать.
 
   Вечером в день тот, как умер Распятый,
   Прибыл Иосиф, муж очень богатый,
   Учеником он Спасителя был,
   В Аримафее же городе жил;
   Выпросив тело Христа у Пилата,
   Он схоронил Его с честью богато:
   Чистой Его плащаницей обвил,
   Новый свой гроб для него уступил,
   Высек в скале для себя его он,
   Не был никто в нем еще погребен;
   Камнем закрыл он отверстье гробницы;
   Были Христовы тогда ученицы
   Здесь — Магдалина с Марией другой,
   Обе сидели пред гробом с тоской.
 
   А на другой день к Пилату с такою