– Я думал, это байки.
– В каждой байке есть доля истины. О! Нас встречают.
У тебя еще оружие есть?
– Пневматика в кармане.
– Вынь немедленно. Десантники будут здесь через полторы минуты.
С этими словами Анатолий присел на корточки и стал раскладывать перед собой целый арсенал. Большинство образцов Якадзуно видел впервые в жизни.
Закончив выстраивать на полу оружейную выставку, Анатолий выпрямился и заложил руки за голову. Якадзуно последовал его примеру, и, едва он это сделал, в коридоре появились десантники.
3
Тропическое солнце превращало окружающий мир в настоящий океан света итепла. Температура морской воды была всего на пару градусов ниже, чем у тела Анатолия. В крови Анатолия весело плескалась психотропная химия двух десятков разных видов, ей составляли компанию то ли пять, то ли шесть видов синтетических бактерий. От этого Анатолий чувствовал себя не то чтобы навеселе, но немного не в себе, не так, как обычно. Внутренние энергетические батареи были полностью заряжены еще час назад. Все было хорошо.
Красная тревога быстро достигла своей цели, десантники прибыли на тайную базу менее чем через полчаса. К тому времени, когда они вступили на территорию вокзала, Анатолий уже успел передать краткий отчет о происшедшем, что позволило обойтись без недоразумений. После проверки документов Анатолию позволили собрать оружие и вежливо попросили подняться на поверхность и погрузиться в самолет. Высокое начальство велело ему прибыть в региональный штаб СПБ настолько быстро, насколько возможно. Якадзуно оружие не вернули – на Земле законы о личном оружии не в пример строже, чем на окраинных планетах.
Следующие десять часов прошли как в дурном сне. Анатолий говорил и говорил, он говорил одно и то же, много раз, разными словами, разные люди задавали ему одни и те же вопросы в разной последовательности и разных формулировках. Анатолий не обижался, он знал, что именно такая техника допроса позволяет получить максимум информации за минимальное время. Вот только быть допрашиваемым – удовольствие ниже среднего.
Допрос закончился, и Анатолий попал в руки врачей. Ночь он провел на ложе глубокого погружения. Тестирование проходило в режиме имитации сна, Анатолий не помнил, что делал в виртуальности, в его памяти остались лишь отдельные обрывки смутных и неясных образов. Он сражается, вначале энергетическим оружием на средней дистанции, потом врукопашную, затем появились какие-то ящеры, но что с ними происходило, Анатолий не помнил, еще было что-то сексуальное...
Наутро его перевели в больничную палату-люкс, хорошенькая медсестра помогла ему скрасить первое утро на Земле. Через полчаса после того, как она ушла, в палату вошел врач, китаец средних лет с одутловатым лицом и большими залысинами. Он вежливо поклонился, уселся на край кровати и начал говорить:
– Вам очень повезло, молодой человек. Ваши кибернетические модули более месяца работали с запредельной нагрузкой и все-таки не вышли из строя. Ваш эмоциональный фильтр превысил допустимый ресурс почти в десять раз, он истощен настолько, что требует полного перепрограммирования. Никто и не думаличто наша техника способна выдерживать такие нагрузки. – Он усмехнулся. – На вашем примере защитят не одну диссертацию.
Анатолий решил сразу перейти к делу.
– Что с моими мозгами? – спросил он.
– Как ни странно, пока все в порядке. Вам всего лишь необходим длительный отдых. Никаких боевых операций, ваш куратор из СПБ сказал, что вы будете настаивать на возвращении... но...
– Но Деметра...
– Молчать! Я не слышал этого слова. Я даже переспрашивать не буду, потому что мне показалось, что вы чуть было не разгласили государственную тайну высшей категории. Я неправ?
– Ну...
– Никаких ну! Аджьянд ясно сказал, что я несу персональную ответственность за ваше душевное здоровье. Я не хочу неприятностей.
– Аджьянд – это кто?
– Ваш куратор от СПБ, он входит в штаб операции. Только не надо мне рассказывать, что это за операция, я не желаю этого знать. Операция и все.
– Что со мной?
– Все уже в порядке. Было тяжелейшее нервное истощение плюс серьезные неисправности в нескольких кибернетических узлах. Эмоциональный фильтр уже заменен, дня через два будем перепрограммировать эвристический блок. Заодно и апгрейд проведем, а то у вас софт очень старый
– Когда все закончится, я снова буду нормальным?
– Постучите по дереву. Если не произойдет ничего неожиданного, вы будете более чем нормальным. Я посмотрел ваше досье, вы были комиссованы из-за психологических проблем, правильно?
– Правильно.
– Я проверил вашу карту личности. Я больше не вижу следов того расстройства.
– Я вылечился?!
– Наоборот, вы заболели. Когда человек заболевает раком, он обычно вылечивается от всех вирусных инфекций. Так и вы – из-за нервного истощения старые комплексы ослабли. Если правильно провести лечение, вы сможете вернуться в строй. Вы этого хотите?
– Хочу ли я этого? Вы издеваетесь? Кстати, это правда, что бойцам моего класса специально промывают мозги, чтобы они получали удовольствие от своей работы?
Психиатр ехидно хмыкнул и спросил:
– А правда, что на обойме пистолета есть специальная железячка слева, чтобы пружину оттягивать?
– Она не для того! Когда выстреливается последний патрон, она стопорит... как бы это объяснить...
– Не надо объяснять. Вы уже поняли ответ на вопрос?
– Намекаете, что удовольствие от работы – как бы побочный эффект?
– Не как бы, а побочный. Бойцы вашего класса не имеют психоблоков... Кстати, о психоблоке.
– Его выставил один из лидеров... как бы это сказать, чтобы не раскрыть тайну...
– Меня не интересует, кто его выставил, меня интересует, что этот психоблок вам запрещает.
– Отказываться от выполнения приказов одного человека. Но он уже мертв, а его соратники теперь на нашей стороне.
– Тем не менее психоблок у вас есть. Раз он не рассосался сам собой, значит, он все еще актуален. У нас есть инструкция...
– Не пускать в бой бойцов с психоблоками?
– Вот именно.
– Но почему?
– Потому что психоблоки иногда имеют недокументированные функции. И не надо делать такое лицо. В нашей науке законы пишутся кровью.
– Значит, я не смогу вернуться... ну, вы понимаете...
– До конца курса лечения – ни в коем случае.
– А сколько продлится лечение?
– Месяц, два, может, три. Поживем – увидим. И не надо делать такое лицо, боевые действия вам сейчас абсолютно противопоказаны. Да вы и сами должны понимать, у вас такое истощение... Короче говоря, пора приступать к лечению. Собирайте вещи, через полтора часа за вами прилетит самолет, отправитесь на Мальдивы, там у нас санаторий специально для таких случаев. Отдохнете, расслабитесь, наберетесь сил, а потом посмотрим, может, и получите направление на повторную медкомиссию. Но я ничего не обещаю.
– А что с Якадзуно?
– С вашим товарищем?
– Да.
– С ним все нормально. Тоже нервное истощение, но гораздо менее выраженное.
– Я могу взять его с собой?
– Этот санаторий только для бойцов класса Е.
– Его присутствие поможет мне вылечиться.
– Вы любовники?
Анатолий негодующе фыркнул.
– Я гетеросексуален. Мы просто друзья.
– Вы вместе сражались?
– Вроде того. Он спас мою жизнь, а я его.
– Понимаю. Хорошо, он полетит с вами. Если сам согласится. Но он будет с вами только до тех пор, пока ваш лечащий врач будет считать, что от его присутствия есть польза.
– Разве не вы будете меня лечить?
– Я сдаю вас Джулиану Ройсу. Очень хороший психиатр, как раз специализируется на нервном истощении у трансформированных субъектов.
– А у вас какая специальность?
– Специальность та же самая – психиатр. А специализация – экспресс-диагностика. Я специализируюсь по экстренным мерам, долгое лечение – не моя сфера деятельности. Вопросы у вас есть?
Вопросов у Анатолия не было. А через два часа он и Якадзуно были уже в санатории.
Странное дело, мечта Анатолия сбылась, он получил заслуженный отдых, но это его не радовало. Сейчас его тянуло обратно, в душные джунгли Деметры, в зловещие темные коридоры подземных сооружений, в кабину «Чайки», в особняк, в котором ждала Полина. Черт возьми, неужели он успел по-настоящему привязаться к этой проститутке? Воистину, человеческая душа – потемки. Особенно собственная.
Якадзуно развалился в шезлонге, в одной руке он держал стакан с чем-то алкогольным, а другой обнимал смазливую негритянку. Анатолий пристально посмотрел на него, и во взгляде друга Анатолий прочитал ту же самую затаенную тоску. Здесь, на Земле, в этом празднике жизни они были лишними. Судьба ждала их на Деметре.
4
Кузнецов с самого начала дал понять, что считает Ибрагима более главным, чем Дзимбээ. Так оно, собственно, и было, Дзимбээ безоговорочно признавал превосходство Ибрагима, но когда тебя так явно игнорируют, начинаешь чувствовать себя дискомфортно.
Для стороннего наблюдателя разговор Андрея Кузнецова с Ибрагимом Бахтияром выглядел очень странно. Кузнецов не имел встроенного процессора в голове, но был прекрасно осведомлен о возможностях собеседника и потому не тратил времени на излишнее сотрясение воздуха. Кузнецов сразу установил прямое соединение между своей мобилой и мозгом Ибрагима, и теперь большая часть их общения сводилась к тому, что Кузнецов подсовывал один файл за другим, Ибрагим их телепатически просматривал, а вслух произносились только уточняющие вопросы да еще обрывочные комментарии, из которых никак невозможно понять суть разговора.
– Впечатляет, – сказал Ибрагим и Дзимбээ понял, что информационная накачка подошла к концу. – А без крайних мер нельзя было обойтись?
– Нельзя, – Кузнецов развел руками и обаятельно улыбнулся. – Вот расчеты, вы, наверное, не обратили внимания...
– Обратил я внимание. Но все равно как-то не верится...
– Все расчеты перед вами, можете проверить...
– Я обязательно все проверю. А сейчас нам с Дзимбээ надо подумать. Наедине.
– О чем разговор? Давайте совещайтесь, только не очень долго. Если Ратников сумеет прорваться на Землю, это будет катастрофа.
– А он сумеет?
– Думаю, что нет, но чудеса иногда бывают. Я не представляю, как он сможет пройти через... гм... там стоит очень хорошая защита, но я все равно боюсь. Лучше, чтобы вы отозвали Ратникова как можно быстрее.
– Ратников не будет прорываться на Землю. У него очень простой приказ – заминировать вход в здание вокзала, занять оборону и ждать дальнейших распоряжений.
– Это лучше. Но все равно постарайтесь побыстрее принять решение. Когда будете готовы, позвоните мне на мобилу.
С этими словами Кузнецов вышел из комнаты. Ибрагим посмотрел в глаза Дзимбээ, глубоко вздохнул и начал говорить:
– Революцию организовали ученые – Кузнецов, Тока-нава, Гарневич и еще десяток других научных боссов. Братство – всего лишь идеологическое прикрытие, а Багров – обычная марионетка. Цель революции – создать замкнутое общество, ориентированное на развитие науки, – власть ученых, технократия, так сказать. Операция была задумана семнадцать лет назад. Знаешь, почему самый большой университет человечества находится на Деметре?
– Намекаешь, что ящеры тут ни при чем, это было просто прикрытие?
– Да, это было просто прикрытие. Семнадцать лет назад планета Деметра была выбрана как полигон для социологического эксперимента. Деметра только-только заселялась, а яицеголовые уже начали готовить строительство светлого будущего. Здесь собрали лучших ученых человечества, сконцентрировали огромные запасы минералов и энергии. Почему деметрианская экономика так долго агонизирует? Потому что запасы, которые она проедает, создавались годами и прожираться тоже будут годами. Главная цель революции – создать условия для нового технологического прорыва. У них в штате полно социологов, а те все твердят, что для этого нужно большое потрясение, лучше всего война. Приводят пример Второй мировой войны. Электронный компьютер, атомная бомба, турбореактивный двигатель, множество культурных достижений, начиная от Пикассо и кончая Спилбергом, – все это было бы невозможно, если бы Гитлер не напал на Польшу. А сейчас в роли Гитлера выступает братство.
– Они всерьез полагают, что разруха принесет пользу?
– Как ни странно, у них есть основания. Либо их социологи дружно сошли с ума, либо все идет по плану.
– Трудовая мобилизация – это тоже по плану?
– Они считают, что без мобилизации нельзя достичь социального потрясения нужной степени. Знаешь, кто устроил обвал на бирже?
– Неужели они?
– Они. И сопротивление организовали тоже они. Чтобы у народа не сложилось впечатление, что революция прошла быстро и безболезненно. Народ должен испытать настоящий ужас, и только тогда революция принесет плоды.
– Какие-нибудь плоды она уже принесла?
– Вроде бы, в генетике только что открыли что-то важное. Андрей показывал мне материалы, я ничего не понял, но все пишут, что это очень важное открытие, как таблица Менделеева в химии. Они считают, что дальше будет еще круче.
– А войну с ящерами тоже они организовали?
– Нет, здесь они просчитались. Они исследовали психологию ящеров, но изучали только тех, кто учился в университете, а это совсем не то же самое, что ящер, бегающий по джунглям с мечом и кинжалом. Они недооценили воинственность и переоценили социальные установки ящеров. Массовые нападения на человеческие фермы стали для них неожиданностью.
– А почему Кузнецов вдруг решил пойти на переговоры? Из-за того вокзала?
– Из-за него. Изначально у них было два вокзала, второй связывал Деметру с Гефестом, но он был разрушен.
– Как? Где?
– На другом конце, на Гефесте. Ты знаешь, кто отец Якадзуно?
– Хируки Мусусимару, главный юрист «Уйгурского палладия».
– Точно. Он где-то раскопал, что ХММ экспортирует на Деметру машиностроительную продукцию, вначале он потребовал взятку с одного топ-менеджера ХММ, а потом ни с того ни с сего полез в бутылку и сдал властям расположение вокзала. Пришлось его подорвать. Вокзал, я имею в виду, а не Хируки. У яйцеголовых остался только один вокзал, в неудобном месте и с минимальной пропускной способностью. Им пришлось скорректировать планы. Перенести терраформинг на неопределенный срок, уменьшить мощность строящихся реакторов, ну и так далее.
– Обалдеть! И что? Неужели ты готов с ними работать?
– Не знаю. Честное слово, не знаю. С одной стороны, идея очень заманчивая...
– Заманчивая? Сколько людей уже погибло на Деметре?
– Меньше десяти тысяч. Ящеров – почти миллион, но кто их считает... Знаешь, если отвлечься от эмоций, потери невелики. Народ напуган, но почти никто серьезно не пострадал.
– А ты знаешь, в каких условиях живут рабочие на стройках?
– Примерно в таких же, как туристы в походах. Понимаешь, Дзимбээ, каждая стройка рано или поздно завершается. Трудовая мобилизация была затеяна не для того. Строительство можно было организовать вообще без привлечения дополнительной рабочей силы, вся эта затея была устроена только с одной целью – устроить людям хорошую встряску. Когда ученые решат, что народ Деметры получил достаточно эмоций, жизнь тут же наладится. Сразу появится много пищи, энергии и товаров, Багров объявит о переходе к новому этапу революции, братство ослабит интенсивность полоскания мозгов населения, люди подумают – вот как хорошо стало жить.
– И сразу сделают много разных открытий, и на всей планете наступит процветание и всеобщее счастье.
– Примерно так. Ты учти, каждый пятый житель Деметры имеет высшее образование, на Деметре практически нет преступности...
– Да ну!
– Ну да. Местная мафия не более преступна, чем отделы внешней безопасности земных корпораций. А теперь мафия вообще сидит тише воды, ниже травы. Те, кто поумнее, работают на братство, изображают полицию, а остальных давно ликвидировали без суда и следствия, по законам революционного времени. Когда братство проводило репрессии, оно избавлялось не столько от недовольных, сколько от балласта. Сейчас социальная структура общества близка к идеальной.
– А как же фермеры?
– Фермеры скоро будут не нужны. Сейчас их активно уничтожают ящеры, но самые умные фермеры уже перебрались в города. Когда наступит час "Ч", власти введут в действие программу переподготовки кадров, и те фермеры, что способны работать не только руками, но и головой, найдут себе новое место. А худшие... Естественный отбор никто не отменял, что бы ни говорили правозащитники. Деметра станет планетой ученых. Социологи говорят, это приведет к настоящему прорыву в науке.
– Выходит, все наши труды были напрасны?
– Как сказать... Мы ведь не знали, где собака зарыта. Нет, я не считаю, что мы действовали неправильно. Если бы все знать заранее...
– Я не об этом. Ты считаешь, они все делают правильно?
– Не знаю. Мне надо еще разок проглядеть их материалы...
– Мне можно посмотреть?
– Да, конечно, держи, – и мобила Дзимбээ разразилась целой серией коротких писков.
Остаток дня Дзимбээ посвятил изучению самых сокровенных тайн деметрианской революции.
5
– Ты еще не устал здесь прохлаждаться? – спросил Анатолий.
– Если это называется «прохлаждаться», то чем тогда занимаются эскимосы на Чукотке? – переспросил Якадзуно, ехидно ухмыльнувшись.
– Эскимосы на Аляске, на Чукотке – чукчи. Но ведь ты понял меня.
– Снова мысли читаешь?
– Да хватит тебе подкалывать! Можешь ответить серьезно?
– Ты и так знаешь ответ. Меня все достало. Знаешь, что больше всего меня достало?
– Что?
– Отсутствие связи с внешним миром.
– Чего?
– Ты даже не заметил? Ну ты даешь. Здесь не работает ни телефонная связь, ни почта, даже в чат невозможно войти.
– Может, здесь так принято? Режимный объект все-таки.
– Режим режимом, но я никаких подписок не давал. Я собираюсь свалить отсюда.
– Моего выздоровления не дождешься?
– Боюсь, что нет. Меня достало безделье. Знаешь, Анатолий, я прекрасно понимаю, что как боец я полный ноль, но я просто не могу здесь сидеть, расслабляться, пьянствовать, трахаться по три раза на дню, а в это самое время на Деметре решается судьба двух миллионов человек. Я знаю, эти слова звучат глупо и напыщенно, но я действительно так думаю. Пусть это все глупые самурайские бредни, но я так воспитан, я уже не могу стать другим. От этого санатория меня уже воротит.
– Я тебя понимаю. Я чувствую примерно то же самое. Но меня пообещали восстановить в должности...
– Снова будешь курьером?
– Да нет же! Аджьянд сказал, что, если курс лечения пройдет нормально, меня снова возьмут в десант. Мои комплексы исчезли, я теперь снова могу сражаться как нормальный боец.
– А что были за комплексы, если не секрет?
– Мне трудно убивать людей.
– Да уж, этот комплекс у тебя точно исчез. Думаешь, это хорошо?
– Я уже ничего не думаю. Это чертово приключение перевернуло всю мою жизнь, все мироощущение... Как-то напыщенно получилось... Но я и вправду стал себя чувствовать другим человеком. Я не знаю, лучше я стал или хуже, я просто другой. Так бывает, когда возвращаешься куда-то, где не был несколько лет, знаешь, есть такой пример из учебника, что, когда возвращаешься туда, где был ребенком, все вещи кажутся маленькими.
Якадзуно вздохнул.
– Я все понимаю, – сказал он. – Ты веришь в судьбу?
– Нет.
– А я верю. И я благодарен судьбе, или богам, или бесы его знают чему за то, что в моей жизни было это испытание.
– Думаешь, оно закончилось?
– А что, есть сомнения?
– Пока только предчувствия.
– Какого рода?
– Я не могу точно сформулировать, я чувствую, что что-то не так, а объяснить не могу. Эвристический блок говорит, что профили внешней среды носят аномальный характер, это, скорее всего, ничего не значит, просто много времени прошло...
– Какие еще профили?
– Долго объяснять. Но, по-моему, наши приключения еще не закончились.
6
Анатолий не знал, как объяснить Якадзуно то, что он чувствовал. Наверное, так же трудно объяснить слепому смысл картины Сальвадора Дали или напеть глухому Пятую симфонию Бетховена. Те, у кого в мозгах нет встроенного процессора, не понимают, что это не просто калькулятор, который всегда под рукой, но и еще одно чувство, отсутствующее у обычных людей.
Сейчас Анатолий никак не мог избавиться от ощущения, что они с Якадзуно попали не на Землю, а в какой-то другой мир. На первый взгляд все было в точности как на Земле, но тысячи мелких отличий, накапливаясь, формировали профиль внешней среды, не имеющий ничего общего с профилем той Земли, которую Анатолий покинул, отправляясь на Гефест за золотым цвергом.
Анатолий уже битый час пытался проанализировать разницу профилей, выделить и оценить ключевые факторы, сделать хоть какие-то выводы, но ничего не получалось. Кластеризация никак не давалась ему, даже самые безумные комбинации факторов не приводили к упрощению картины, хоть ты тресни. Вот одна совокупность данных, вот другая, напускаем на них критерий однородности, получаем отрицательный ответ, а в чем состоит разница – непонятно. Совершенно разные выборки, не имеющие ничего общего, кроме случайных совпадений. Как будто он попал не на Землю, а в параллельный мир, очень похожий, но все-таки не тот. У кого-то из древних писателей был похожий сюжет...
И в этот момент эвристический блок сообщил Анатолию, что нашел кое-что необычное. Он посчитал энтропию профиля, и она оказалась на порядок ниже нормы. А это значит... Ого!
Что делать? Сделать вид, что ничего не заметил? Нет, это невозможно – вечером, когда Анатолий в очередной раз погрузится в электронный гипноз, все сразу станет видно. И еще нельзя исключать, что это входит в систему психологических тестов... Нет, это вряд ли, слишком дорогой тест получается.
По-любому, нет смысла скрывать то, что скрыть невозможно. Анатолий мысленно перекрестился и вызвал врача мысленной командой.
Доктор Ройс явился минут через пять. Он выглядел озабоченным.
– Что-то случилось? – спросил он. – Вы так взволнованы...
– Профиль окружающей среды имеет аномально низкий уровень энтропии, – сообщил Анатолий. Брови Ройса поднялись вверх.
– И что? – непонимающе спросил он.
– Вот это все, – Анатолий обвел рукой вокруг себя, – представляет собой одно большое театрализованное представление.
– В каком смысле?
– Не знаю. Я попытался проанализировать обстановку, но информации недостаточно. Я, конечно, мог бы попробовать потренироваться в особых навыках, вы знаете, о чем я говорю... но это как-то глупо. Вы легко обнаружите эти попытки...
– Да, вы правы, – кивнул Ройс, – в вашем положении глупо что-то скрывать. Значит, вы чувствуете искусственность окружения... А в чем это проявляется?
– Во всем. Все неправильно. Все настолько неправильно, что я даже не могу сказать, что именно. Уровень энтропии лишь незначительно превышает уровень, типичный для художественных фильмов. Такое ощущение, что все окружающее специально подстраивается под меня. У меня паранойя? Или мания величия?
Ройс ухмыльнулся.
– Я точно не знаю, – сказал он, – но на первый взгляд непохоже. Параноики не сомневаются в том, что говорят.
– Тогда в чем дело? Что вокруг происходит? Почему, например, нет выхода в глобальную сеть?
– Это режимный объект,
– Позвольте вам не поверить.
– Но это действительно режимный объект!
– Да, я знаю, это режимный объект, но причина не в этом. Выход в глобальную сеть был отключен... позавчера? Правильно?
– Использовать детекторы лжи во внебоевой обстановке неэтично.
– А лгать пациенту этично?
– Смотря в какой системе этики. Вы ведь русский? У вас, русских, это в порядке вещей.
– Это касается только тех случаев, когда пациент смертельно болен. Я смертельно болен?
– Типун вам на язык! Ну сами подумайте, ну что вы хотите узнать? Думаете, я вам сейчас все выложу – почему вас изолировали от мира, почему энтропия не та, какая надо? Слишком много вы о себе думаете. Если вам не сообщили информацию с самого начала, значит, эту информацию вам знать не следует. Вы же боевой офицер! Сколько времени вы были в запасе? Уже успели забыть базовые навыки?
– Нет, еще не успел. Можно задать один маленький вопрос?
– Да хоть два.
– На чьей вы стороне?
– Кто? Лично я? Я ни на чьей стороне, я на стороне самого себя. Я получил приказ, но я понятия не имею, чем этот приказ был вызван. И знаете что? Мне наплевать, чем он был вызван. Меньше знаешь – лучше спишь. Знаете такую пословицу?
Анатолию пришлось приложить колоссальные усилия, чтобы сохранить спокойствие, хотя бы внешнее.
– Я знаю только одно, – сказал он. – Человечество столкнулось с самым большим предательством за всю свою историю. И мне кажется, что корни этого предательства растут здесь.
– В этом санатории?
– На этой планете.
– И что?
– А то, что я должен знать, что попал действительно в санаторий СПБ, а не в гнездо предателей.
– Какие доказательства вас убедят?
– Для начала мне нужен выход в глобальную сеть.
– Это невозможно. Я получил приказ, который это категорически запрещает. Я не знаю, чем он обусловлен, и меня это не интересует. Приказы, знаете ли, не обсуждаются, они выполняются.
– Да, конечно. Но только выводы отсюда следуют вполне определенные. Якадзуно хочет покинуть санаторий. Он уже говорил вам об этом?
– Да.
– Вы его отпустите?
– Да.
Ройс лгал. Анатолий ясно видел, что он лжет, и Ройс это понимал... Черт возьми! Они наверняка подключили внешнее управление к процессору Анатолия! Точно!