– Обычное дело, – объяснил Лонгвею и Маклину, забравшись обратно на борт, Маккинни. – Я еще не видел такого боя, в котором у терпящего поражение хватило бы духу в решающий момент собраться с силами и переломить ход битвы. Как только потеряна воля к победе, разгром предрешен. Обычно урон больше во время погони, чем во время самого боя.
– Удивительно, что победа досталась нам так легко! – воскликнула Мэри Грэхем.
Маккинни повернулся, пораженный тем, что девушка на палубе.
– Я приказал вам оставаться внизу, – пробормотал он. – Если бы бой завязался на палубе нашего корабля, нам пришлось бы куда хуже. Начни пираты атаковать нас сразу со всех сторон на палубе, где у нас не было бы возможности встретить их в строю и маневрировать, нам пришел бы конец. Но они оказались достаточно глупы и приняли наши условия боя. Что вы можете предложить нам на обед, фриледи?
Мэри с трудом сглотнула и спросила:
– Они могут напасть снова? Еду нужно приготовить.
– Думаю, у них не хватит на это духа. – Маккинни повернулся к Лохоло. – Когда вода поднимется, пираты могут напасть снова?
Лохоло покачал головой.
– Когда начнется прилив, и нам, и им хватит неприятностей, торговец. Вода пойдет стеной.
Маккинни заметил, что, пока они сражались, Маклин вручную снял, опустил и укрепил в песке со стороны моря один из корабельных якорей.
– Якорь будет нужен, – объяснил военный моряк. – Без него прилив может выбросить корабль на берег и посадить на настоящую мель. Якорь удержит нас, пока вода не поднимется достаточно высоко.
– Пираты поступили так же? – спросил Маккинни.
– Если хоть что-нибудь соображают.
– Ясно. У меня возникла мысль. Надо переговорить с Бреттом.
В военных действиях наступило затишье, но Натан приказал своим войскам оставаться в строю на песке. Обедали стоя. Когда через час подошло время прилива, лошадь Ванъянка подняли на борт, после поднялись и все остальные, только Бретт на своем скакуне остался на песке позади корабля. Несколько пиратов попытались приблизиться к «Субао», но когда до корабля оставалось сто ярдов, появился Бретт, и грозный вид всадника обратил врагов в бегство, в то время как Ванъянк на борту бесился от вынужденного безделья.
– Ты нам еще понадобишься, Ванъянк, – сказал ему Маккинни. – Ты остаешься в резерве до наших дальнейших приказаний.
Они ждали.
– Вижу прилив! – закричал Лохоло с марса. – Волна идет!
Маккинни махнул Бретту:
– Пошел!
Тот галопом поскакал к вражескому кораблю. На расстоянии полета стрелы он свернул. Сохраняя дистанцию до корабля, нашел якорь, выброшенный, чтобы удержать судно на месте. Быстро взмахнув мечом, он разрубил якорный канат и во весь опор понесся обратно к «Субао». Чтобы уменьшить тяжесть всадника, его латы и броню его коня сняли и заранее подняли на корабль; когда Бретт оказался возле «Субао», Ванъянк уже держал наготове рею. Под нарастающий рев приливной волны всадника вместе с конем подняли на борт.
Маккинни взобрался на ванты и внимательно смотрел в сторону моря. Впереди, менее чем в километре, темнела трехметровая, яростно бурлящая стена приближающейся воды. Пираты в отчаянии кричали, один из них, стоя на носу корабля, грозил кулаком. Но было поздно: к тому времени, когда они успели бы добраться до якорного каната «Субао», волна уже обрушилась бы на них, и, как видно, никому из пиратов не хотелось жертвовать жизнью ради того, чтобы навредить Маккинни. Корабль морских разбойников понесло на камни, и Маклин отдал приказ поднимать паруса и готовиться к долгому плаванию.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
ВЕРНОСТЬ
Глава 13
Охотничий домик
В двадцати световых годах от Макассара, шагая по извилистой тропе, поднимающейся по поросшим густым лесом холмам, Малкольм Дугал выругался. Еще со времен Сепаратистских войн, опустошивших мир Принца Самуила, здесь в течение многих веков был охотничий заповедник, но Дугалу было не до здешних красот, он не замечал пения и криков древожоров.
Он не знал, что деревья завезены сюда с Земли, иначе бы проклял их, как проклинал все земное.
Дугал одевался в простые килты. Сейчас его круглое лицо, всегда ужасно похожее на кроличье, уродовала гримаса, из-за которой он казался значительно менее безобидным, чем всегда, хотя и теперь обычный человек едва ли мог угадать истинный нрав полицейского. Свою внешность Дугал считал выигрышной; как он говорил в те редкие минуты, когда позволял себе расслабиться с друзьями, именно так и должен выглядеть сотрудник тайной полиции.
Мимо него пролетел древожор, и Дугал раздраженно отмахнулся от него, хотя обычно с интересом наблюдал за повадками этих маленьких летучих млекопитающих. Любопытные древожоры летали рядом, но Дугал едва замечал их. Подходя к охотничьему домику, он снова невнятно чертыхнулся.
«Двадцать лет, – повторил он про себя. – Нет. Нужно быть честным с самим собой. Скорее, пятьдесят. Будь проклята Империя Человечества! Где была ваша Империя, когда мы действительно нуждались в помощи? Где были эти умники, когда обитатели Самуила заново отстраивали цивилизацию на грудах радиоактивной золы и развалинах городов? И вот теперь, когда полвека спустя мы можем создать собственные космолеты, Империя явилась – с намерением отобрать у нас эти пятьдесят лет. Они вообще не хотят давать нам времени. Империя нагрянула к нам, и теперь я должен встречаться с королем в чаще леса…»
Происходящее больно уязвляло Дугалово чувство величия. Вместо того чтобы идти к его величеству по пурпурному ковру или встретиться с ним приватно, в кабинете позади Приемной Палаты, он крадется через лес как преступник. Теперь ни одному официальному помещению нельзя было доверять. У Империи везде и всюду были уши.
Но в эту тайну Империя не должна проникнуть!
«Возможность того, что тайна будет раскрыта, все же есть, – признался себе Дугал. – Вот почему я должен встретиться с его величеством здесь, и даже королевская охрана не знает, куда отправился их повелитель».
Инструкции короля были однозначны: никто не должен знать о месте его встречи с Дугалом. Никто – даже охрана. Его величество тоже будет один. Только два человека во вселенной, король Давид и Дугал знали о том, где они встретятся.
Кое-кто, конечно, знал. Дугал выделил несколько человек для охраны охотничьего домика. Но это были надежные люди, абсолютно надежные, те, кому он мог доверять…
– Стой!
В темном проеме на пороге домика стояли двое. Дугал узнал форму офицеров королевской гвардии. Офицеры были вооружены ружьями и пистолетами и держали оружие наготове. Один пристально рассмотрел Дугала, потом сказал:
– Проходите, сударь.
«Но почему?» – спросил себя Дугал. Войдя в охотничий домик, он испытал еще большее потрясение: в комнате с высоким потолком король был не один.
– Приветствуем вас, милорд, – официально поздоровался король. – Надеюсь, вы в добром здравии?
– Благодарю вас, сэр.
Дугал поклонился королю, потом второму человеку.
В отличие от моложавого привлекательного короля премьер-министр был стар. Его лицо покрывали морщины, живот нависал над ремнем. Малкольм Дугал трезво отдавал себе отчет в том, что лет через тридцать он и сам скорее всего будет похож на сэра Джайлза Ога – вот только он не надеялся прожить еще тридцать лет. Теперешний род его занятий делал это крайне маловероятным.
– Я полагал, ваше величество, что эта встреча была задумана как тайная, – сказал Дугал.
Король Давид кивнул.
– Она и есть тайная. Скажите мне, милорд, сколько ваших тайных агентов сюда стянуто?
Малкольм Дугал промолчал. Король снова кивнул.
– Поскольку я знал, что вы не придете в одиночку, я не усмотрел большого греха в том, что захвачу с собой пару гвардейцев. Весьма надежных гвардейцев.
– И сэра Джайлза? – спросил Малкольм.
– Сэр Джайлз как раз и явился причиной нашей сегодняшней встречи. Малкольм, бюджет трещит по швам. Сэр Джайлз пытается найти деньги на административные расходы, иначе бюджет обрушится.
– Поднимите налоги, – отозвался Дугал.
Несмотря на наружность, сэр Джайлз говорил тихо и сдержанно. Подняться по парламентской лестнице ему удалось исключительно благодаря ораторским способностям и умению держать паузу.
– К сожалению, я не могу назвать вескую причину, чтобы сделать это, милорд. В настоящий момент в стране и так самые высокие налоги за всю ее историю. И тем не менее, сейчас, в период затишья между войнами, во время таинственной экспедиции на… – премьер помялся, – …на Макассар, из-за постоянно возрастающих потребностей тайной полиции половина доходов короля куда-то испаряется. При подобных налогах у нас не должно быть финансовых проблем – но они есть. И я должен знать почему.
– Нет, – ответил Малкольм.
– Я думаю, следует объяснить сэру Джайлзу, – подал голос король.
– Сир! Вы обещали…
Король Давид пожал плечами.
– Я дал вам слово, Малкольм. И не нарушил его. Давайте-ка присядем и отбросим формальности. Нам есть о чем поговорить. Не принесете нам выпить, а, сэр Джайлз?
Король уселся на скрипучее деревянное кресло перед камином и жестом предложил остальным присоединиться. Он был невысок, и хотя лицо его было красиво по строению и чертам, оно было отмечено печатью наследственной болезни, столь явственной, что королевским постельничим приходилось заранее готовить его выходы в свет. Сегодня же король не озаботился гримом ради такой встречи. Небольшие шрамы добавляли ему суровости и решительности.
– Его величество ничего мне не рассказал, – произнес премьер. Он принес небольшую бутылку груа и стаканы и поставил все это на столик возле кресла короля. – Единственное, я узнал, что нельзя лишать ваше управление средств, ибо страна без него погибнет. – Сэр Джайлз сделал паузу. – Я верный слуга короля и признаю, что тайной полиции необходимы сбор и обработка информации, но я не готов платить за то, чтобы оказаться в полном финансовом рабстве у короны – или у кого-то еще.
Дугал рассмеялся.
– Я не собираюсь закабалять жителей Гавани, сэр Джайлз. Совсем напротив…
– Прошу прощения, но нам неизвестно, куда деваются деньги, а плодов ваших благих намерений не видно…
– Работа, которая ведется, жизненно важна для всей планеты, – ответил король Давид. – Даю вам слово.
– И я тоже, – подхватил Дугал.
– Этого недостаточно, – ответил сэр Джайлз. – Вовсе недостаточно.
– Я понимаю, – Дугал смерил премьер-министра ледяным взглядом. – Вам мало слова короля и моего слова…
– Конечно. – Старик поднял бокал. – Ваше здоровье.
Они выпили.
– Я всегда был верным слугой династии, но я должен быть верен и Конституции. Если вы не считаете возможным доверить мне вашу тайну, мне придется перейти со стороны правительства на сторону оппозиции.
– Сэр Джайлз просит об отставке, – объяснил король.
– Понимаю.
Дугал всмотрелся в потрескивающий камин.
«Без сэра Джайлза коалиция, поддерживающая короля, развалится. А коалиция эта крайне необходима. Или, быть может, в ней нет необходимости? Может ли король править без правительства? – Малкольм неохотно прогнал эту мысль. – Тайная полиция эффективна, но даже она не сможет справиться с разъяренной чернью. В свое время отец Давида легко лишил парламент части его прав, но это тогда – теперь парламент без боя не сдастся. Угрозами правительство к сотрудничеству не принудишь, и мир Принца Самуила не получит того, в чем он нуждается.
Или король справится?»
Малкольм быстро принял решение.
– Я объясню вам, в чем дело, сэр Джайлз. Но после того, как вы узнаете нашу тайну, один из моих людей будет неотступно следовать за вами везде. И если вы предадите нас…
– Прошу вас, избавьте меня от ваших угроз.
– Это не угрозы. Я просто хотел убедить вас не настаивать на раскрытии тайны.
С минуту сэр Джайлз сидел не двигаясь.
– Я готов поверить, что у вас благие намерения…
– Намерения благие.
– Но я не собираюсь отступать от Конституции по неизвестным мне причинам. Откройте мне вашу тайну. Я обещаю вам сохранить ее. Но не могу обещать, что буду помогать вам в чем бы то ни было…
– Как только вы узнаете, вы нам поможете, – ответил Малкольм. – Единственная моя проблема – с чего начать. – Он снова посмотрел в огонь. – Во время правления короля Джона Гавань превратилась в одно из самых сильных государств на мире Самуила. Гавань присоединила к себе несколько княжеств и городов-государств, и казалось, что не за горами время, когда сбудется наша мечта и на планете установится единое правление. Нашим следующим шагом должно было стать присоединение Орлеана, но тот упорствовал. Началась война. Постепенно в Гавани развивалась промышленность, и объединение снова показалось возможным. К несчастью, все ресурсы промышленности тратились на войну. Любая наша попытка завоевать республику Орлеан проваливалась.
– Но мы их почти разбили, – задумчиво произнес король Давид. – Была еще одна кампания…
– Почти, – ответил сэр Джайлз. – Но потом этот чертов полковник Маккинни разнес нас в пух и прах под Блантерном. Железный Маккинни… господи, я не хуже вашего знаю нашу историю. Какое все это имеет отношение к бюджету? Сегодня Орлеан наше графство…
– Орлеан превратился в графство только потому, что на помощь нам пришла Империя и десантники Космофлота помогли нам разбить орлеанские войска, – тихо проговорил король Давид.
Малкольм кивнул.
– Именно так. Гавань заключила союз с Империей, и та решила помочь нам образовать на Самуиле единое правительство. На нашей планете нет ничего, что могло бы противостоять их оружию. – Дугал с горечью рассмеялся. – Многие поколения мечтали о едином правительстве на планете, и нам наконец-то почти удалось этого добиться, но какой ценой?
– И тем не менее, мы добились своего, – ответил сэр Джайлз. – Хотя дело идет гораздо медленнее, чем я бы хотел.
– Дело идет медленно и требует средств, – сказал Дугал. – И у того и у другого есть объяснения.
– Да. – Лицо молодого короля окаменело. – Наша цель – объединение планеты, а не ее порабощение. Империя с удовольствием помогает нам в этом.
– Сир? – Сэр Джайлз осторожно поставил свой стакан на столик. – Империя союзник Гавани. Почему вы решили, что они хотят поработить планету? Имперских представителей на Самуиле всего пятьдесят человек.
– Союзнички, – презрительно произнес Дугал. – Все считают их союзниками, сэр Джайлз. Империя помогла нам расправиться с Орлеаном. Но моим агентам удалось установить, зачем это понадобилось. Гавань используют для объединения планеты, а потом привезут сюда колонистов с других планет. Торговцев. Ручных бюрократов, которые мечтают стать аристократами и займут здесь ключевые посты. И наше правительство уже не посмеет открыть рот.
Премьер-министр долго молчал. Единственными звуками под сводами комнаты были пение птиц в лесу да треск поленьев в камине.
– Я никогда не думал о них… в таком аспекте, – сказал он наконец. – Офицеры Космофлота никогда не казались мне завоевателями. Я никогда не замечал за ними таких зловещих устремлений.
– Они не злодеи, они гораздо опасней. – Дугал теперь говорил очень быстро. – Они фанатики. Имперский Космофлот намерен объединить человечество таким образом, чтобы оно уже никогда не смогло развязать межзвездную войну. Если им придется убить половину человечества для того, чтобы оправдать титул Леонидаса «Император Человечества», они так и сделают.
– Но ведь и мы хотим завоевать и объединить Самуил, – подал голос король Давид.
– Мне совершенно понятны их планы, – продолжил Дугал. – Мне понятны их мотивы. Я сам руководствуюсь подобным. Если бы я был гражданином Орлеана и, надеюсь, имел здравый рассудок, я бы, понимая, что объединение необходимо и неизбежно, трудился бы во имя того, чтобы добиться для своей страны некоего статуса в этом союзе. Именно это мы должны сделать для Самуила в рамках Империи. – Голос полицейского поднялся и зазвучал с гневным напряжением. – И, да поможет нам Бог, мы еще перехитрим их!
Сэр Джайлз подался вперед.
– И что мы – что мы должны сделать для этого? Мы же не можем драться с Империей?
– Нет, драться мы не можем, – ответил Дугал. – В самом лучшем случае, мы выиграем одно сражение. Но, несмотря на такое положение дел, мы еще можем остаться хозяевами себе. Империя соблюдает законы. У нее есть Конституция. Мы можем изучить эту Конституцию. Одна из статей Конституции Империи гласит, что мир, освоивший полеты в космос, оценивается выше того мира, который не может выйти в космос. Миры, способные выйти в космос, имеют право сами решать свои проблемы и отправить своих представителей в Парламент Империи…
– Космические полеты? Но это невозможно! – протестующе воскликнул сэр Джайлз. Внезапно он осознал, о чем речь, и его глаза округлились. – Так вы используете наши средства для постройки космического корабля? Каким образом? Мы ничего не знаем о космических полетах…
– А вот это настоящая тайна, – осторожно ответил Дугал. – И я предпочту пока не посвящать вас в нее. Ничего столь удивительного вам до сих пор не доводилось слышать, и даже намек – единственный намек, – дошедший до Имперского Космофлота, способен похоронить все наши надежды.
– Понимаю. – Сэр Джайлз снова откинулся в кресле и сцепил руки под подбородком. Темные вены на коже четко выделялись на фоне совершенно седой бороды. Он повернулся к королю. – Как я понимаю, сир, чудовищно дорогая экспедиция на Макассар напрямую связана с этими планами? И вы рассчитываете, что вашим людям во время этого перелета удастся выведать секреты космических путешествий и потом принести нам эти знания? Что ж, неплохая легенда для прикрытия.
– Да, – ответил Дугал.
– Не сработает, – покачал головой сэр Джайлз. – Сир, милорд, у нас нет необходимой технической основы. Когда-то я обучался инженерным наукам, с тех пор прошло много лет, но я с уверенностью могу сказать: на Самуиле нет такого завода, на котором можно построить космический корабль, даже если имперские позволят нам изучить их звездолеты до последнего винтика. У нас нет необходимых станков и инструментов, мы даже не представляем, в чем может крыться главная проблема. Ваш план – безумие!
– Есть кое-что еще, – ответил король Давид. – Мы надеемся на большее. Мы надеемся на то, что макассарская экспедиция доставит на мир Самуила самый ценный груз из всех, какие прибывали к нам. Они привезут нам свободу.
– Но каким образом?
– Наша тайна очень хрупка, – продолжил Дугал. – И, хуже того, Империя тоже знает тайну Макассара.
– Ох уж эти разговоры о тайнах! – сказал сэр Джайлз. – Вы ведь ничего не понимаете. Ваша экспедиция ни для кого не секрет. Космофлоту известно, что ваши люди отправились в космос. Что же до того, что они выведают «тайны» кораблей, то попробуйте сказать об этом адмиралу и он здорово удивится. Милорд, вы представить себе не можете, сколько трудностей вас ожидает! Пройдет, пожалуй, не меньше сотни лет, прежде чем мы сумеем построить комический корабль.
– Возможно, – кивнул Дугал. – А может, и нет.
В комнате повисла зловещая тишина. Малкольм с ледяным спокойствием изучал лицо премьер-министра.
– Значит, вы хотите узнать все до конца, я правильно понял? Тогда вы оставляете мне только два выхода. Либо я расскажу вам все до конца, либо убью вас.
– Лорд Дугал, я запрещаю вам! – Голос короля прозвучал резко и зычно. – Я намеренно закрываю глаза на то, что вы со своими людьми творите моим именем, но Господь свидетель, я не позволю вам угрожать моему премьер-министру!
Дугал развел руками.
– Я сказал, что у меня есть два выхода, сир.
«Есть и третий, – проговорил он про себя. – Снаружи мои люди, а у короля только двое охранников…»
– Я начал сомневаться в вашей верности короне, – продолжил король. – Ваши мысли противоречат тому, что принято при дворе.
– Я верен, сир, – протестующе ответил Дугал. – Я верен миру Принца Самуила, верен Гавани, династии и вам.
– Именно в таком порядке.
– Да, сир. В таком порядке.
Дугал встал – невысокий человек в простом килте, безоружный, с кроличьими, почти комическими чертами лица – однако в комнате явственно почувствовалась угроза.
– Ваше величество, сэр Джайлз, я сделаю все, чтобы сохранить свободу моего мира! Нами не должны править инопланетники! Мир Самуила был нашим домом многие века, так с какой стати Спарта или Земля должны теперь править нами?
Было видно, чего Дугалу стоит удержать себя в руках.
– В чем наша тайна, сэр Джайлз? – Дугал возвысил голос. – Наша тайна очень проста, настолько проста, что одно небрежно оброненное слово может убить наш великий замысел. – Дугал криво улыбнулся. – Надеюсь, мне не нужно об этом кричать? – Он снова сел в кресло у камина и понизил голос: – На Макассаре есть одно здание, которое местные жители считают храмом. Но на самом деле внутри этого здания находится старая библиотека…
Сэр Джайлз слушал с нарастающим ужасом. Было ясно, что ни Дугал, ни король не представляют всей грандиозности проблемы, с которой они столкнулись. Когда полицейский закончил свой рассказ, сэр Джайлз налил себе груа и глубоко задумался: может ли он пускаться перед ними в объяснения?
Ответ прост: не может.
– Вот правда. Вы поняли, что сказал господин Дугал? Вы поможете нам?
– Сир, ваша цель благородна и чиста, – ответил сэр Джайлз. – И наверняка знание, которое принесет нам ваша экспедиция, сможет изменить наш мир. Но… – он замолчал, чувствуя на себе ледяной взгляд Дугала. – …для того чтобы построить звездолет, одних знаний недостаточно, – продолжил премьер. – Можете не сомневаться, я осведомлен о наших технических возможностях не хуже вас. И уверен, что даже с подробным планом и чертежами звездолета нам его не построить.
– Но можно попробовать, – отозвался Дугал.
– И на это идут наши деньги.
– Большая часть была истрачена на финансирование экспедиции, – ответил Дугал. – Остальное ушло на расширение верфи Гавани и на строительство секретной базы в холмах Корлисс Грант. Мы отправили туда много молодых ученых. Например, еще недавно о приборах для связи без проводов ходили легенды… и вот мы уже можем создавать их. Конечно, эти устройства еще слишком грубы, но они работают. На нашей верфи мы совершенствуем обработку металлов, сосредоточившись на строительстве судов, способных плавать под водой, – и если нам удастся построить водонепроницаемые корабли, то мы сможем построить и корабли воздухонепроницаемые, способные выдержать пространство космоса. Сэр Джайлз, мы трудимся изо всех сил…
«И впустую, – сказал себе сэр Джайлз. – Но совсем не по тем причинам, о которых вы думаете. Построить космический корабль невозможно. Но если сказать это им в лицо, меня тут же убьют. И гвардейцы и тайная полиция Дугала только помогут сделать это. Есть лишь один способ выбраться живым из этого охотничьего домика».
Премьер поднялся и подошел к столу.
– Вот – мое прошение об отставке, – сказал он, взял листок со стола и бросил в огонь. – Я буду помогать вам. Но вам придется простить мне сомнения в том, что нам удастся задуманное…
– Никто из нас не уверен в этом, – ответил Дугал. – Мы не уверены даже в том, что Маккинни вернется. Но без него у нас вообще не остается никакой надежды.
Глава 14
Батав
Вдоль берегов порта Батава тянулись каменные ступени, ведущие к кромке воды; у границ плавали большие военные корабли охраны под флагом и вымпелами Храма, на носу каждого из них находились церковники в ярких золотисто-желтых мантиях: они встречали и допрашивали чужеземцев. Вход в гавань перекрывала тяжелая цепь, протянутая между двумя плотами, пришвартованными у оконечностей деревянных плавучих бонов.
Лохоло объяснил стражникам, что их корабль прибыл из Джикара, но по просьбе Маккинни не стал упоминать, что командует им человек со звезд. Одно из судов охраны сопроводил их через проход. «Субао» двигался медленно, убрав паруса, только на веслах. Внизу было видно дно, у берега несколько групп рабочих стояли по пояс в воде и вычерпывали ил, углубляя фарватер.
– Это преступники, – объяснил Лохоло. – Перед здешними церковниками только провинись! Но зато эти люди поддерживают гавань в отличном состоянии. Это лучшая гавань на Макассаре.
Для стоянки им указали место в огромной каменной нише, выбитой в скале со стороны моря, с выстроенными вдоль стен деревянными доками, где можно было не опасаться мощных приливов. Неподалеку трудился отряд осужденных, выкачивая насосом собранный ил и наносы на баржу. Другая баржа, уже заполненная до краев, направлялась в море.
– Всем здесь руководят священники Храма, – объяснил Лохоло, после того как «Субао» причалил к одному из доков. – Очень скоро сюда явится молодой дьякон, чтобы выторговать у вас как можно больше товаров. Обязательно постарайтесь уговорить его подождать, пока мы не узнаем, сколько могут предложить за груз местные торговцы, хотя в конце концов вам все равно придется что-то продать его святейшеству. Иначе из гавани вы не выйдете.
Стоя на юте, Маккинни наблюдал за движением по улицам, протянувшимся перед ним. В отличие от Джикара на них царило оживление, но все же менее интенсивное, чем Натан ожидал увидеть в таком большом городе, как Батав. Кораблей тоже было не очень много. В четырех доках от «Субао» разгружалось какое-то судно, но в промежутке никого не было, и следующее стояло довольно далеко.