Маккинни медленно кивнул. Согласно стандартам Империи зажигалка была достаточно примитивным устройством даже по меркам Макассара. Он задумался о том, сколько еще Космофлот просмотрел произведенных на мире Принца Самуила вещиц, которые были в диковинку на Макассаре; об этом стоило поразмыслить и вспомнить.

– Скоро мы сможем выйти в море?

Маклин потер подбородок.

– Если повезет, через несколько дней. Переустройство палубы – самое сложное. Здесь полно работников, но ни у кого нет опыта, никто из них раньше такого не делал. Но, как только вы доставите на борт все товары и провизию, мы будем готовы выйти в море.



Работа заняла две местные недели. Сутки на Макассаре были чуть больше, чем на мире Принца Самуила и, соответственно, еще больше, чем земные, но, несмотря на это, очень скоро Маккинни заметил, что и он, и его команда привыкли жить по местному времени, которое измеряли по солнечным часам или не измеряли вообще.

Одной из причин того, что работы продвигались недостаточно быстро, была местная Церковь, настаивающая на соблюдении дня отдохновения, и сверх того установившая по меньшей мере один церковный праздник в неделю. Это, а также то, что местные рабочие не были знакомы со строительными методами, на которых настаивал Маклин, задерживало переустройство корабля. По его окончании потребовалась еще неделя, чтобы раздобыть нужное количество подходящей по качеству материи и обучить ткачей кроить паруса.

Маклин был единственным, кто знал и понимал устройство нужного снаряжения. Он сконструировал и изготовил якоря, невиданно совершенные для Макассара со времен войны; он установил лебедки и брашпили, показав кузнецам, как отлить все это из бронзы; позже ткачи сплели из местных волокон канаты и тросы. Все это было необходимо для успеха плавания, и Маклин за всем следил лично. Шли дни.

В тот день, когда имперские десантники под командованием своего лейтенанта пришли проконтролировать работы в доках, Маккинни пришлось понервничать, но волнение было напрасным – Космофлот не нашел ничего запрещенного. Изготовленные Маклином якоря и брашпили оказались настолько примитивными по понятиям Империи, что десантники даже не поняли назначения некоторых из них. Предусмотрительный Маклин заранее выучил Бретта обращаться с техническими новинками, чтобы тот продемонстрировал знакомство со всем, что есть на борту. Пусть Космофлот решит, что такие устройства в ходу повсюду на Макассаре.

К тому времени, как корабль был готов к отплытию, на причал доставили и сложили грудами товары и оружие, которые судно должно было везти в трюме. Команда мокла под мелким накрапывающим дождем, наблюдая, как местные спускают корабль на воду. Примитивный уровень Макассара не позволял использовать никакие сложные механизмы – половина молодых парней городка тащила «Субао» волоком, приподнимая и перенося, потом эти же парни переместили на борт судна железные чушки, которые Маклин подобрал для балласта. Маккинни надеялся, что после этого корабль немедленно отправится в путь, но оставалось сделать еще кое-что.

– Что еще? – спросил он Маклина.

– Нужно оснастить мачты. Поднять паруса, чтобы убедиться, что все ладно. Закрепить балласт – ведь никто из нас не хочет, чтобы в один прекрасный день, когда корабль попадет в шторм, балласт в трюме сдвинулся. Груз можете перенести на борт уже сегодня, чтобы сберечь время, но не ждите, что мы выйдем в море раньше чем через три дня.

Маккинни выругался – тихо, чтобы не услышал Маклин. Сделать ничего было нельзя, оставалось только ждать. Днем Маклин начал обучение кораблевождению. Оказалось, что в детстве Тодд ходил на маленьких яхтах по гавани родного города, и после расспросов Маккинни парень рассказал, что был направлен в военное училище одной из самых богатых семей королевства Гавань. Маклин немедленно назначил Тодда младшим помощником и рулевым.

Они выучили морской язык, на котором местные общались на борту корабля, и Маклин ввел в обращение несколько терминов, с которыми макассарские матросы до сих пор не были знакомы. Потом Тодд проследил за тем, чтобы моряки вызубрили названия всех линей и оснастки на борту. Маккинни обратил внимание, что Бретт схватывает все буквально на лету и обучается даже быстрее, чем самуильцы – а вот его друг Ванъянк почти не проявляет ни к чему интереса. Старк, ничуть не расстроенный неожиданным повышением Тодда, который получил старшую должность, по обыкновению споро усвоил необходимое и проследил за тем, чтобы солдаты охраны затвердили свою часть мореходной науки. Вечером Старк и Маккинни сидели в маленькой комнатке Натана на постоялом дворе у набережной.

– Люди застоялись, сэр, нужно дать им какое-то дело, – сказал Хэл. – Все эти упражнения с мечами и щитами – хорошо, но ребята уже устали таскать доски и забивать гвозди. Этот Ванъянк хорошо дерется, у него есть доспехи и оружие. По-моему, раньше он занимался тем же, чем и мы.

Маккинни кивнул.

– Я понял только, что он знает единственно военное дело. Он когда-то лишился своих земель и стал странствовать с трубадуром. А что ты думаешь о Бретте?

– Даже не знаю, сэр. Сразу бросается выполнять мои приказы, более расторопный, чем Ванъянк, но толку от него меньше.

– Ванъянк упрямей. У них с Бреттом странная дружба, два совершенно разных типа. Ванъянк, похоже, из тех железнобоких, о которых мне говорил Блатт. – Маккинни поднял стакан и подмигнул сержанту. – Новое войско Железного Маккинни. Несколько десятков бойцов хватит. Ты уже подобрал кого-нибудь из местных?

– Я как раз хотел поговорить с вами об этом, сэр. Есть один корабельщик, с которым мне довелось выпивать, капитан Лохоло. Он клялся, что за небольшие деньги сможет набрать нам команду. Часть цены, которую он просит, – взять его с собой. Мистер Маклин вряд ли захочет иметь на борту еще одного командира из местных, ему и так нелегко заставить матросов подчиняться, потому что никто не знает, кто где старший. И тем, что вы главный над ним, Маклин тоже не очень доволен. Но сразу отказывать Лохоло я не стал; местные гильдейские мастера хорошо о нем отзываются. Может, прислать его к вам? Он сегодня в «Синем бокале», говорит, что будет ждать ответа.

– Что ж, если мы переговорим с ним, хуже не станет. Пошли за ним, почему бы и нет.

Старк кивнул и направился к двери. Снаружи он вполголоса переговорил с одним из охранников.

– Его приведут сюда через несколько минут, торговец. Лучше я побуду здесь, когда он придет.

Старк взял свой стакан и перебрался в угол комнаты.

Капитан Лохоло был человеком невысокого роста с темно-коричневой кожей, плечистым и с виду сильным, с явно раскосыми глазами, и напомнил Маккинни одного из чернокожих офицеров, которых они увидели на борту торгового звездолета. На Макассаре часто попадались темнокожие такого типа, сильно отличающиеся от высокого и светловолосого Ванъянка. В ухе у Лохоло болталась золотая серьга-череп, за пояс был заткнут широкий кривой нож. Одежда капитана – а одет он был чисто и опрятно – была из более тонкой и дорогой ткани, чем у большинства населения джикарцев. Он уверенно остановился в дверях, спокойно глядя на человека со звезд.

– Торговец, – сказал Хэл. – Позвольте представить вам капитана Лохоло, корабельщика и коммерсанта. По его словам, он – последний капитан, оставшийся в порту.

– Прошу, присаживайтесь, капитан Лохоло, – сказал Маккинни, наливая в стакан вина. – Мой начальник охраны сказал, что вы можете набрать команду.

– Именно так. – Лохоло повертел в руке стакан, отпил глоток. – Не слишком хорошую команду, торговец. Лучшие матросы покоятся на дне моря либо ушли из города, чтобы присоединиться к пиратам. Но еще есть люди, способные управляться с веслами. Не моряки. Это дети гильдейских семейств, молодые парни, которым хотелось бы стать мужчинами.

Лохоло говорил так быстро, что полковник едва понимал его и потому попросил повторить сказанное, после чего ответил:

– Я уже видел этих парней, но капитан Маклин не смог выбрать среди них ни одного человека.

– И не выберет.

Лохоло притронулся к бутылке и, после того как Маккинни кивнул, снова наполнил свой стакан. Прежде чем продолжить, капитан выпил.

– Капитан Маклин странный человек, торговец. Настелил палубу, и теперь гребцам нечем будет дышать. Снял почти все скамьи для гребцов. Те, что остались, стоят так высоко, что трудно создать хорошее усилие. Вы не сможете пройти на этом корабле на веслах и сотни километров. А железо, что он напихал в трюм? Мертвый груз, который придется тащить с собой! Люди не пойдут с ним, потому что, хоть они и не моряки, но видят, что ваш капитан тоже не моряк. Корабль стал слишком грузным. Ему не уйти от пиратов, а если все-таки сумеет увильнуть, скорости набрать он не сможет. – Лохоло пожал плечами. – Прошу простить за прямоту.

– Но вы-то хотите плыть с нами? И привести команду?

– Именно так.

– Тогда объясните почему.

– Вы не береговая крыса, торговец, в ваших жилах есть капля соленой воды, и вы это знаете. Мой корабль вышел на битву, а я валялся в чумовом бреде на берегу. Корабль так и не вернулся. Это все, что у меня было. Мне не на что купить у Кузнецов новый. Даже военный, который торговцу ни на что не сдался. Когда вы окажетесь в море и ваше судно никуда не поплывет, уверен, вы опомнитесь. Вам не обойтись без того, кто знает эти моря. Надеюсь стать вашим шкипером на первую неделю вашего плавания. Если вы сумеете продержаться так долго. Но для меня это шанс, которым я хочу воспользоваться.

«Так или иначе, нужно на что-то решаться, – подумал Маккинни. Рукоятку кинжала за поясом Лохоло когда-то украшали драгоценные камни. Теперь самоцветы исчезли, но оружие за поясом предназначалось не для щегольства. – Если Лохоло действительно таков, как утверждает, он сумеет стать хозяином на корабле с им лично набранной командой. – Маккинни взглянул на Старка: в его глазах читались те же мысли. – Но и при таком раскладе Лохоло можно было бы использовать… чем черт не шутит, вдруг он честный малый?»

– Вся ваша команда погибла вместе с кораблем?

– Истинно. Все до одного. Те, кого я приведу вам, капитан, не настоящие моряки, зато рвутся выйти в море.

– Почему?

Лохоло улыбнулся.

– У меня слава капитана, который возвращается. С деньгами в кармане и живой. Говорят, я везучий.

– Но как вы убедите местных выйти с нами в море? Ведь на выходе из гавани нас поджидают пираты.

– Скажу, что люди со звезд защитят их. Всем памятен тот день, когда появились они. Ребята поверят мне.

– Но сами вы в это не верите?

– Если бы вам помогали люди со звезд, то вы не стали бы посылать своего начальника охраны поить вином ребят в таверне и подыскивать команду. Люди со звезд не помогут.

Маккинни кивнул.

– А как быть с пиратами?

– Есть разные способы. Я хорошо знаю эти воды, торговец. Когда в небе стоят две луны, над рифами высоко поднимается вода. Но высокая вода быстро уходит. Пройдите рифы в нужный момент, прежде любой погони, и вас никогда не настигнут. Сомневаюсь, что пираты знают эти воды лучше меня. У нас будет шанс прорваться. Если на весла сядет достаточно гребцов. Прикажите вернуть скамьи на место.

– Что скажете, – спросил Маккинни, – если после возвращения в Джикар оттуда, куда мы идем, мы сделаем вас капитаном нашего корабля и своим торговым агентом, будем платить каждый месяц золотом и назначим процент от оборота?

Лохоло внимательно посмотрел на Маккинни.

– Не искушайте того, кому нечего терять, торговец. Вы не шутите?

– А вы служи?те мне честно и верно. Вот первое задание: найти команду из двадцати человек, умеющих драться. Скажите, что наша затея безумна, но вы, капитан Лохоло, беретесь провести корабль мимо пиратов. Наберите нам такую команду, чтобы не роптали и выполняли приказы, и пусть завтра к темноте она будет на борту.

– И за это, когда мы вернемся, вы отдадите мне корабль? В полную мою собственность, чтобы я ходил на этом корабле капитаном?

– Даю слово! И еще я дам вам возможность доставлять товары со звездных кораблей по всему Макассару. А там, глядишь, вы, если захотите, прикупите еще судов.

Лохоло улыбнулся.

– Мне достаточно одного корабля. Будет вам команда, торговец. Но кто будет главным во время плавания – этот ваш человек?

– Да. Самым главным. У него под началом будет молодой парень, которого мы назначили корабельным офицером. Еще над вами будет мой начальник охраны. А если Маклин решит назначить вас старшим офицером, он это сделает. Надеюсь, что так.

– Когда-то я был шкипером, торговец. Значит, теперь я снова шкипер. До тех пор пока я вам нужен.

Глава 12

Роковой прилив

Отплывали на рассвете. Лохоло, назначенный шкипером, привел двадцать молодых парней с оружием – экипаж. Товары погрузили на борт, Маклин наладил бортовые кили, огромные, похожие на веера и сколоченные из толстых досок, с петлями у узких концов и в сложенном положении достающие почти до середины палубы. Поднятые кили надежно прикрывали палубу. Вечером накануне отплытия Маккинни собрал команду и пассажиров на борту, и с интересом наблюдал за тем, как Маклин и Лохоло «помогают» матросам развешивать гамаки, бранью загоняя людей в узкое пространство под палубой.

Каюты для командного состава Маклин расположил традиционным образом, себе отвел место позади небольшой кают-компании между каютами Маккинни и Мэри Грэхем. Далее находились совсем маленькие клетушки Лонгвея и Клейнста, едва ли больше обычной койки за дверью; Старк и солдаты ночевали в гамаках, развешанных в отсеке, идущем поперек корабля от одного борта до другого. Маклин настоял на том, чтобы двое солдат Старка в полном вооружении всегда несли вахту на юте возле большого румпеля, служащего для управления кораблем.

С первыми лучами солнца – от воды еще поднимался туман – команду подняли из гамаков и приказали взяться за весла.

Глядя на такую организацию, Лохоло цокал языком. Скамей для гребцов не было. Люди гребли стоя, по два человека на каждое огромное весло. Весла погрузились в воду, корабль медленно отчалил от берега и двинулся к выходу из бухты.

– Не лучше ли было выйти затемно? – спросил Маккинни.

Они стояли на юте с остальными жителями мира Принца Самуила. Хэл и его солдаты были в кольчугах, нагрудниках и при полном вооружении. Латы для остальной команды были закреплены сыромятными ремнями по бортам. У самого юта стояли Бретт и Ванъянк, тоже в полном вооружении и латах. Было невозможно заставить Ванъянка грести, и Маккинни решил освободить от весел и Бретта, сделав обоих солдатами. Их лошади были размещены в стойле вместе с другими животными, которых взяли на «Субао» в качестве пищи.

Прежде чем ответить, Маклин смерил взглядом расстояние до медленно исчезающего берега, потом вгляделся в туман впереди и за кормой.

– Нет, торговец. Ночь не укроет нас от пиратов, и они все равно нас увидят, а ветер к тому времени утихнет. Зато к полудню ветер окрепнет. Тут от берега дуют бризы и частые весты. А чтобы обогнать корабли пиратов, нужен сильный ветер.

– Ну, как скажете, – пожал плечами Маккинни. А если ветер так и не поднимается? Он опять пожал плечами. – Другого шанса у нас все равно не будет. Вперед, капитан Маклин.

– Есть, сэр.

В голосе Маклина слышалось презрение, питаемое капитанами к непонятливым судовладельцам, но Натан не видел причин заострять на этом внимание. Маклин был нужен ему для того, чтобы добраться до Батава.

Он подошел к поручням и стал смотреть на море. Рассвет уже высветил прозрачную воду, прогнав из нее темноту. У борта лениво плавали мелкие рыбообразные создания; взглянув на корабль, они кидались в сторону и вперед и, несмотря на все усилия гребцов, ободряемых криками и руганью Лохоло, легко обгоняли судно. Шкипер без устали отсчитывал взмахи весел, выдерживая мерный ритм, не нарушавшийся даже когда он начинал ругать кого-либо из гребцов:

– Греби, болван, раз-два, идиот, раз-два, греби, греби, вонючая грязная сухопутная крыса, греби…

Стоящий у румпеля Маклин отвернулся от Маккинни и сосредоточился на компасе, установленном на малой мачте прямо перед рулевым. Впереди возносилась над палубой большая мачта с расчехленными парусами, подвязанными к реям. Снятые с парусов чехлы были убраны в трюм. Маккинни уже чувствовал дующий с юга утренний бриз, который ближе к полудню должен был смениться западным.

Мэри Грэхем и Лонгвей подошли к правому борту и остановились рядом с Маккинни. Крики Лохоло отчетливо разносились и отчасти казались даже музыкальными.

– Греби… шаг назад, шаг назад… греби…

– Следите за правым бортом, мистер Тодд, – негромко приказал Маклин рулевому.

– Есть, сэр.

– С рассветом мы увидим там землю, – сказал своим спутникам Маккинни. – Как я понял, Лохоло полагает, что нужно непременно держаться берега. Здесь есть рифы и подводные скалы, известные только ему, и он поклялся провести нас над ними раньше, чем пираты нас настигнут.

– Странно, – задумчиво сказал Лонгвей. – Тогда почему он не вывел отсюда таким же путем другие корабли? До сих пор считалось, что блокаду пиратов невозможно прорвать.

– Сейчас об этом лучше не спрашивать, – отозвался Натан. – Тем не менее Маклин полагает, что попробовать стоит. Чем дальше мы пройдем по морю, тем больше у нас будет шансов сойти на берег там, где нет кочевников.

Светало все быстрее, впереди уже смутно проступала береговая линия. В пятидесяти милях впереди высоко над туманом в утреннем свете сверкали заснеженные горные вершины.

– Если мы сумеем туда добраться, никакие кочевники нам не помешают, – сказал Маккинни. – Нас должны волновать только пираты. Мы сможем пристать к берегу и отправиться к горам пешком.

– Путь неблизкий, – заметил Лонгвей.

– Верно. Но выбора нет.

Клейнст молча стоял у поручней, и Маккинни показалось, что молодой ученый немного бледен, если не сказать зеленоват. Если парня мутит даже при такой малой волне, то в шторм он наверняка сляжет. Все время пребывания на Макассаре Клейнст держался особняком, однако успел завести странную дружбу с Бреттом, и Натан не раз и не два замечал, как ученый и трубадур беседовали о чем-то за стаканом вина в комнатушке физика в портовой гостинице.

– Где же пираты, торговец? – спросил Лонгвей. – Не стоит ли на всякий случай приказать гребцам надеть нагрудники и приготовить оружие?

– Думаю, пираты не появятся еще около часа, – ответил Маккинни. – Они наверняка держатся подальше от гавани, боятся имперских десантников. Но они там, это точно, прямо за линией горизонта. Очень скоро вы их увидите.

– Раньше, чем хотелось бы, – пробормотал Лонгвей.

Уже совсем рассвело. Игольное Ушко светило над сушей на востоке, озаряя море косыми лучами. Корабль уходил все дальше от порта, и ранний утренний бриз скоро утих; вокруг стояла тишина, нарушаемая только командами Лохоло, который понизил голос, да так, что в конце концов с юта его приказы едва можно было разобрать.

– Греби…

Когда наконец из тумана выглянуло и засияло солнце, гавань уже исчезла далеко позади. Море было непередаваемого ярко-голубого цвета, не более чем в трех ярдах под поверхностью отчетливо виднелось дно. Длинная тонкая рыба стрелой пронеслась под кораблем, спасаясь от щупалец чудовища метровой длины с горящими зелеными глазами, неотрывно следившими за добычей. Несколько более крупных существ примерно той же формы появились возле корабля, чтобы почти разумными глазами рассмотреть людей на борту и лениво уплыть прочь. Маккинни невольно задумался о том, какие еще создания водятся в этих морях, но тут от бизань-мачты донеся крик Маклина.

– Подготовить паруса! – приказал он.

Маккинни с интересом следил за тем, как часть команды с мира Принца Самуила собралась на шкафуте.

– Навались на бизань-фал, – крикнул Маклин. Потом повернулся к рулевому: – Поверните корабль по ветру, мистер Тодд. Переложите румпель.

– Перекладываю румпель, сэр.

– Держать бизань-фал. Снимите привязи с парусов.

Хэл с одним из своих солдат развязали паруса, потом взялись за бизань-фал.

– Поднять паруса, – приказал Маклин.

Большой гафель поднимался рывками, фалы пятки гафеля шли вверх слишком быстро, но постепенно и пятка и нок поднялись.

– Крутите лебедки. Тяните, ребята. Теперь крепите, вот так. Тяните, черти ленивые! Теперь заводите на кнехты!

Гафель захлопал на ветру, и корабль замедлил ход.

– Теперь вперед, к главным парусам! – крикнул Маклин. – Поднимайте все паруса, да с умом, черти!

Люди бросились вперед, и большой главный парус, почти вдвое больше бизани, был поднят почти так же быстро, как и малый.

– Берись за шкоты, – кричал Маклин. – Эй, болван, этот трос клади сюда, – добавил он специально для солдата, который стоял в растерянности. – Ровняйте шкоты, мистер Старк.

– Есть, сэр, – отозвался Хэл. Он вопросительно взглянул на Маккинни, потом повернулся к своим солдатам, занятым парусами. Корабль теперь едва двигался по морю, хотя гребцы на веслах старались вовсю, а Лохоло стоял подбоченясь и молчал, всем своим видом показывая: «Я же говорил».

– Переложите румпель, мистер Тодд. Четыре градуса на правый борт.

– Есть, сэр. Румпель по ветру.

Корабль повернулся, большой парус поймал ветер и потянул вправо.

– Выровняйте эти шкоты, – приказал Маклин. – Еще. Подтяните выше. Навались, ленивые скоты. Крепите на кнехтах. Положите в воду кили по подветренному борту, мистер Старк.

Корабль теперь скользил вбок по ветру, двигаясь так же быстро, как раньше двигался вперед. Гребцы налегали на весла, стараясь удержать корабль по курсу; Лохоло, заметив, что его молчаливый призыв не возымел действия на Маккинни, продолжил мерно считать гребки. Старк отвязал фал, удерживавший огромную лопасть киля, и тяжелая конструкция упала в воду. Железный груз на конце быстро утопил киль.

– Мистер Лохоло, – скомандовал Маклин, – уберите весла. Быстрее, шкипер, и пусть ваши ребята держатся покрепче.

Корабль поймал порыв ветра, гребцы и команда по левому борту от толчка едва не полетели за борт.

– Кто не удержится на борту, тому придется добираться до берега вплавь! – крикнул Маклин. – Старк, поднимите вон те кливеры!

Ветер подхватил корабль, киль по подветренному борту резал воду. Корабль начал набирать ход, постепенно и неприметно, но вскоре стало ясно, что судно идет быстрее, чем на самом сильном весельном ходу, и скорость продолжает нарастать. По бокам от носа появились два белых пенистых гребня, за кормой изгибались дугой две кильватерные волны. Маккинни показалось, что ветер заметно окреп и теперь корабль несется вперед, подталкиваемый вестом. «Субао» плавно поднялся над волнами и стрелой полетел вперед. Лохоло, до сих пор изумленно глядевший за борт, отправился на корму.

– Ну как, мистер Лохоло? – спросил Маклин.

Бывший капитан мгновение молча глядел на своего начальника, потом неловко откозырнул.

– Корабль идет быстрее, чем его могли бы разогнать самые сильные гребцы, капитан. Думаю, теперь это самый быстрый корабль на Макассаре.

– Будем надеяться на это, мистер Лохоло. По крайней мере на то, что этот корабль быстроходнее пиратских. Прошу вас, пошлите одного из ваших людей на марс.

– Есть, сэр. – Лохоло повернулся к команде. – Банта, полезай на мачту в корзину. Пошевеливайся, сынок, и гляди в оба. Мы идем очень быстро и скоро окажемся в пиратских водах.

Мастерски преодолевая качку, Лохоло прошел по палубе, отвел своих гребцов на нос, а остальных разместил на шкафуте.

– Как идет корабль под парусами, капитан? – тихо спросил Маккинни.

– Хорошо, торговец, – ответил Маклин. – Под ветром даже чуть лучше, чем я рассчитывал. Корабль с килем лучше слушался бы руля, но с большим килем мы не смогли бы пристать к берегу. Как бы там ни было, под ветром мы идем быстрее, чем любое из судов, какими располагают пираты. Именно так я и собирался уйти от них. Пираты наверняка пойдут на веслах, и при хорошем ветре им нас ни за что не догнать. Мы оставим ублюдков за кормой… прошу прощения, фриледи.

– Не нужно извинений на собственном корабле, капитан. По-моему, то, что вы сумели сделать с этим примитивным кораблем за такой короткий срок – это чудо. – Мэри взглянула на капитана, потом на Маккинни. – Хотите чего-нибудь, капитан? Торговец? Я принесу.

– Чайкеста, – ответил Маккинни. – Если вы сумеете его тут приготовить.

– Если не сумеет, все плавание нам придется есть холодную пищу, – резко ответил Маклин. – Сегодня прекрасная погода, торговец. К полудню мы узнаем, каковы тут настоящие волны. Прилива я не жду. Возможно, вы не заметили, но здешнее отливное течение, очень сильное, тоже помогает нам. Когда течение перемениться на приливное, оно станет помехой. Вам стоит осмотреть камбуз, фриледи. Возьмите с собой молодого Бретта, он поможет.

– Хорошо, капитан.

Мэри неверным шагом двинулась по палубе, отыскивая взглядом поручни, и в конце концов позволила Бретту взять ее за руку и свести по трапу. Корабль очень сильно кренился, палуба наклонялась на добрых сорок градусов к горизонтали.

Чтобы разогреть вчерашний чайкест, понадобилось полчаса, и половину напитка Мэри пролила, пока несла чайничек и чашки на ют, но все равно было видно, что она горда своим достижением. Теперь лицо Мэри тоже приобрело зеленоватый оттенок, как лицо Клейнста, и, оглянувшись, Маккинни заметил, что молодой ученый неотрывно смотрит на берег, накрепко вцепившись в поручни по правому борту.