– Благодарю, святой отец, – ответил Маккинни.
Он приказал открыть ворота и смотрел, как уходят отряд и повозки. Каждый мечник вдобавок к своему оружию нес на спине мешок с зерном, натужно скрипели телеги. Осужденные и рабы, которых заманили в поход, пообещав свободу, теперь шатаясь плелись обратно к городу с грузом на плечах; впряженные в повозки и фургоны с треснувшими колесами старые волы брели в ночь, ведомые под уздцы гордыми караульными. Когда ворота закрылись, лагерь покинули тысяча солдат и триста слуг. Маккинни вернулся в палатку. Через несколько секунд к нему присоединились у костра Старк и Маклин.
– К утру они не пройдут и десяти километров, – сказал Старк. – С таким-то грузом…
– Надеюсь, святой отец с умом нагрузил каждого, – сказал Лонгвей. – Мне не показалось, что люди перегружены.
– Верно, но перед отходом торговец отдал им на разграбление лагерь кочевников. Уверен, что сейчас каждый солдат тащит на себе килограммов по десять барахла, собранного с убитых в стане варваров.
– Вы очень щедры, – усмехнулся Лонгвей. – Необычайно щедры.
– Это не последняя добыча, – ответил Маккинни. – У нас будет достаточно возможностей разбогатеть, а у этих парней шанса может уже не быть. Они заработали свою долю.
– Или еще заработают, – пробормотал Старк.
Маккинни быстро глянул на него, потом, когда в шатер вошла Мэри Грэхем, повернулся к огню.
– Вам лучше отдохнуть, – сказал ей Маккинни. – Завтра утром мы выступаем рано, а сейчас уже очень поздно.
– Я не устала, – улыбнулась Мэри. – Я ехала на повозке, не забыли?
– Леди, если вы умеете спать в повозке на марше, вы станете величайшей офицершей всех времен и народов, – заметил Старк. – Я предпочитаю идти пешком, эти телеги не пропускают ни одной рытвины на дороге.
Мэри рассмеялась, быстро огляделась и ответила:
– Как по-вашему, Империя не рухнет, если мы объясним местным, как устроить у повозок рессоры? Хотя сейчас уже все равно поздно.
Она оглянулась на лагерь. По всему расположению на земле по окружности периметра спали копейщики и щитоносцы, щиты стояли, прислоненные к частоколу, пики и копья были наготове под рукой, по брустверу ходили часовые.
– Думаю, пора разводить костры и готовить завтрак. Повара остались без отдыха.
– Не стоит беспокоиться, – ответил Маккинни. – Утром завтрака не будет. Через час я подниму людей, которых заберу с собой. Когда мы уйдем, вы, если неприятель позволит, сможете накормить остальных. Здесь я оставляю за старшего Маклина.
– Вы решили разделить силы, торговец? – спросил Лонгвей. – По-моему, это неразумно. Надолго вы собираетесь в поход?
– День туда, другой обратно – не больше, вроде бы так? Не тревожьтесь, профессор, вы не успеете по нам соскучиться.
– А куда вы? – спросила Мэри. – Что здесь происходит? Мне это совсем не нравится!
– Просто отдохните, пока есть время, – сказал ей Маккинни. – Если вам не спится, то, извините, я все-таки хотел бы отдохнуть. Поднимаемся рано, Хэл. Прикажите часовому разбудить меня за час до рассвета. Прошу прощения, но я не могу мыслить ясно, если не посплю, а враг еще слишком опасен, чтобы выступать против него с дурманом в голове.
Маккинни отправился в свою палатку и закрыл полог. Через несколько минут Лонгвей тоже ушел к себе.
– Хэл, что с ним творится? – спросила Мэри. – Ведь что-то случилось, верно?
– Фриледи, торговцу совсем не нравится то, что ему пришлось сделать. Не могу сказать, что это нравится мне, но другого выхода не было. Теперь послушайтесь его совета – идите спать. Прилягу-ка и я на пару часов.
Глава 18
Цена добычи
– Вставайте, полковник!
– Да.
Маккинни пошевелился, просыпаясь.
– Остался час до рассвета, – доложил Старк. – Ваш чай.
Он подал Маккинни чашку горячего чая, от которой поднимался пар.
Натан с удовольствием отпил.
– Спасибо.
Он снова пожалел о том, что на Макассаре нет ни кофе, ни чайкеста. «Но могло быть и хуже, – сказал он себе. – По крайней мере тут есть чай».
Ночь была темной. Обе луны зашли, низкие облака скрыли большую часть звезд. Лагеря не было видно, но Маккинни слышал, как тут и там тихо просыпаются люди. Говорили шепотом, лишь время от времени повышали голос, чтобы выругаться, да шипели приказы сохранять тишину, прерываемые тихими переговорами. Натан надел сапоги и отправился к кухне. Тут уже собирались офицеры и старшины.
Он обратился к ним вполголоса с речью:
– Меня тревожит судьба отряда отца Сумбаву. Мы пошлем первый и второй батальоны, а также рыцарей обеспечить ему прикрытие. Остальные останутся оборонять лагерь, главным будет Маклин. Приготовьтесь выступить через десять минут.
– Разумно ли разделять силы? – спросил Маклин.
– Разумно или нет, я так решил, – ответил Маккинни. – Я не привык к тому, что мои приказы обсуждают, мистер Маклин.
– Сэр, – отозвался капитан.
– Парни, пошевеливайтесь, – подал голос Старк.
Он дождался, пока все разойдутся.
– У нас хорошее войско, – заметил сержант. – Никто не стал особо возражать. Ясное дело, вчерашняя большая победа пошла на пользу. Дисциплина на высшем уровне, чудеса.
Когда его отряд был построен, Маккинни отправил половину копейщиков на стены. Вторая половина, а с ней рыцари, вышла маршевым порядком из ворот лагеря. Они повернули на восток, под прямым углом к дороге в город. В строю негромко переговаривались, но никто не задал полковнику ни одного вопроса.
Удалившись от лагеря на километр, Маккинни повернул свой отряд к городу, выстроив всех в две колонны по четыре, кавалерия посередине. Шли молча, без барабанного боя. Старк обошел всех, проверяя, чтобы ни у кого не бряцало снаряжение.
Небо сделалось серым, потом зажглось пурпуром. Когда света стало достаточно, чтобы видеть человека в пятидесяти метрах впереди, Хэл Старк догнал Маккинни во главе колонны.
– Без повозок и барахла люди движутся довольно быстро, – сказал сержант. – Следовало бы сохранять такую скорость все утро.
– По-другому нельзя, – ответил Маккинни.
Он обнаружил, что ему трудно оценить способность местных солдат, а ориентироваться на свои силы он тоже не мог; за месяцы, проведенные на Макассаре, он расслабился, но жители мира Принца Самуила были сильнее местных, и любое действие выполнялось с большей легкостью, как и предсказывал гардемарин Ландри.
Солнце уже почти поднялось, когда Старк послал за Маккинни. Натан добрался до сержанта, и тот показал ему чуть левее глубокую колею, оставленную повозками с зерном.
– Трудно сказать, сильно ли они нас обогнали, – заметил Старк. – Но, думаю, не больше чем на час.
– С таким грузом им не уйти далеко, – ответил Маккинни. – Я хочу, чтобы с обеих сторон выставили фланговые отряды. С ними мы пойдем медленней, но тут где угодно можно ждать засады. И поживее.
Перестроились в молчании.
Пробивать тропу в высокой и жесткой траве по пояс было делом нелегким. Люди во фланговых отрядах менялись, свежие подменяли уставших. Вокруг простирались низкие равнинные холмы, и всякий раз, оказываясь на вершине, Маккинни вглядывался вперед. Когда отряд в очередной раз поднимался на холм, с другой его стороны послышались крики. Они подошли ближе, и крики слились с шумом сражения.
– Рассредоточиться к бою, – тихо приказал Маккинни. – Колонны по четыре с каждого фланга.
Параллельно идущие колонны разделились, разошлись под углом, образовав две линии, и молча продолжили движение вперед. Солдаты приготовили оружие и помогли друг другу надежней закрепить щиты.
– Обнажить мечи, – приказал Маккинни. – Удвоить скорость.
Последние десять метров до вершины одолели бегом. Шум битвы стал очень громким. Внизу открылась лощина.
Тысячи варваров напали на колонну Сумбаву и уже почти всех истребили. Часть горожан и храмовников еще сражалась, но сначала Маккинни вообще их не заметил, а потом увидел, что группы солдат Храма по десять-двадцать человек дерутся, укрывшись за повозками. Марис нападали волнами, осыпая защитников стрелами, потом бросались вперед с мечами. На глазах у Старка и Маккинни одну из крохотных групп в алой форме поглотила волна кочевников.
– Ударим прямо в середину марис, – сказал Маккинни Ванъянку. – Рыцари пусть пройдут насквозь, развернутся и снова пройдут насквозь. Не останавливайтесь и не играйте с ними, держитесь сплоченно, как учили. Вперед.
Бретт и Ванъянк повели рыцарей в атаку. На спуске с невысокого холма тяжелая кавалерия набрала скорость, рысь сменилась на галоп, и мощным кулаком они устремились в самую гущу врага.
Сразу вслед за рыцарями вперед двинулась стена щитоносцев. Барабаны ускоряли темп, скорость вновь удвоилась. Со всех сторон командиры надсаживаясь выкрикивали приказы сомкнуть ряды и держать равнение. Стена щитов двигалась вперед.
Увидев несущийся на них клин, забыв о грабеже, которому они с таким жаром предавались, марис бросились к своим лошадям, но было поздно. Ряды пик опустились, и едва острия блеснули на солнце, Маккинни махнул трубачам. Одновременно с ударом рыцарей над покрытой росой равниной разнеслась пронзительная нота. Затрещали пики, и под победные крики враги полетели наземь, роняя мечи. Несколько всадников ввязались в драку, и бились, кружа коней, но очень скоро кочевники вырвали их из седел, накинув лассо, или же убили скакунов. Главный отряд рыцарей, истребляя врага, промчался насквозь, смял центральную линию варваров и развернулся для новой атаки.
Кавалерия уже вновь пробила орду марис, когда наконец прибыла пехота. Снова фланги цепи щитоносцев начали изгибаться наружу, стремясь зажать врага между рядами; рыцари опять бросились в атаку, загоняя в ловушку всех варваров, которые пытались спастись бегством, но сила удара тяжелой кавалерии сломила всякое сопротивление. У кочевников, оказавшихся в окружении, не осталось никакого шанса на спасение. Они могли броситься на копья перед стеной щитов или ждать, когда их затопчут рыцари. На этот раз бойня закончилась гораздо быстрее, потому что некому было напасть на пехоту сзади. Кочевники, сумевшие вырваться, были рады спасти свои жизни.
Сумбаву нашли во главе колонны. Вокруг его тела кольцом лежали погибшие мечники. В одной руке святой отец сжимал меч, в другой – распятие, его глаза неподвижно смотрели в небеса. Всего из его отряда уцелело не более пятидесяти человек.
Маккинни мрачно выстроил своих людей в колонну и отправился обратно, уводя с собой по холмам скрипящие повозки, и стоны раненых порой заглушали скрип колес.
На другой день Маккинни позволил своим людям отдохнуть. В середине дня к лагерю подъехал небольшой отряд кочевников; остановившись на расстоянии полета стрелы, марис принялись махать над головой палками с пучками перьев.
– Хотят вести с вами переговоры, – объяснил Бретт. – Варвары редко вызывают горожан на переговоры, но войны между кланами часто заканчиваются таким образом. Они считают вас вождем необычайно могучего клана. Воины в отряде переговорщиков – это вожди.
– Значит, мне нужно выйти к ним? – спросил Маккинни. – Как с ними говорить?
– Вы должны выйти за ворота с небольшой группой сопровождения. Марис боятся, что, подъехав ближе, вы попытаетесь перебить их из арбалетов. Обычно горожане поступали именно так.
– Ты поможешь объясниться с ними? Ты ведь знаешь их язык?
– Вы и так знаете, что я говорю на мари, и знаете почему. Если хотите, я поеду с вами.
Маккинни взял Бретта и молодого Тодда, оставив Старка и Маклина во главе войска. Лонгвей, сопя, настоял на своем и увязался с ними. Маккинни не возражал. Выехав из лагеря, они остановились в полете стрелы от кочевников, на всякий случай держась под прикрытием своих арбалетов.
Три фигуры отделились от группы, спешились и двинулись в сторону Маккинни. За несколько футов марис положили мечи на землю и развели руки в стороны, показывая, что безоружны. Один из них заговорил на быстром певучем языке, которого Маккинни никогда раньше не слышал.
– Он говорит, что пришел говорить с тобой, – перевел Бретт. – Сказал, ты сражаешься как великий вождь. Сказал, что никогда не думал, что эти болваны в сутанах могут так хорошо драться.
– Скажи ему, что он тоже хорошо сражался и мы оценили отвагу его воинов.
Бретт перевел. Прежде чем вождь марис успел ответить, Маккинни добавил:
– Теперь передай ему, что я великий южный принц и приплыл сюда на корабле. Скажи, что вслед за мной плывет еще тысяча таких, как мой, кораблей со многими лошадьми и что наша армия скроет под собой равнину. Скажи, что его храбрецы убьют много наших солдат, но на смену им придет еще больше, и скоро на этих полях будет не сосчитать павших.
– Тут принято сказать друг другу еще несколько хвалебных слов.
– Скажи парочку. Скажи, что его воины очень храбры и отлично дерутся. Потом передай ему мои слова.
Бретт некоторое время переводил сказанное Маккинни, потом дождался ответа и перевел:
– Он ответил, что для него большая честь повстречать великого южного принца. Сказал, он знает, что ты пришел не из города. И спрашивает, как ты собираешься поймать его.
– Передай, что, когда настанет зима, мы придем в его дом. Мы сожжем его еду и убьем его животных. Но мы совсем этого не желаем, потому что тогда умрет много сильных воинов, и наших, и его, и все понапрасну.
– К этому он прислушается, – сказал Бретт. И перевел сказанное Натаном.
На этот раз пауза была долгой. И ответ марис тоже.
Бретт слушал внимательно.
– Вы произвели на него впечатление, – сказал трубадур. – Он очень боится этих ваших шагающих стен. Он представил, как ваши войска придут к нему по снегу, и это его встревожило. Они не любят драться зимой, но думают, что вам это тоже не понравится. Он хочет знать, почему вы так усердно ищете неприятностей.
– Скажи ему, что я сумасшедший, – ответил Маккинни. – Как думаешь, это сработает?
– Может. Кочевники знакомы с фанатиками.
– Хорошо. Тогда скажи ему, что я фанатик, преданный идее спасения Храма.
Бретт снова заговорил, потом послушал и перевел:
– Этот вождь готов поверить всему, что вы о себе рассказываете. Он просит позволения говорить с вами снова. Это означает, что сейчас ему нечего ответить.
– Переведи как хочешь, – ответил Маккинни, – но мои условия следующие. У них есть два дня, чтобы убраться отсюда. Они ничего не должны больше жечь, но пусть унесут с собой все, что смогут. Через два дня я убью всех, кто тут останется. И если сегодня марис нападут на нас хотя бы раз, мы будем гнать их до самого края материка и сожжем там все их деревни и перебьем всех жителей и скот. Скажи так, чтобы он понял, что это не пустые угрозы.
– Он не может отвечать за всех марис, – объяснил Бретт. – Только за свой клан. Он не может обещать от имени остальных.
– Но ведь он вождь самого большого отряда?
– Да, он вождь одного из крупнейших кланов.
– Тогда он должен знать, как сделать так, чтобы ушли и остальные. Пусть заставит их убраться, иначе это станет его проблемой, а не моей. Так и скажи.
Бретт на мгновение побледнел. Казалось, он что-то хочет сказать Маккинни, но взгляд Натана остановил его. Трубадур повернулся к вождю марис и перевел слова Маккинни.
Плечистый вождь ответил коротко, потом позади него закричал другой вождь. Бретт что-то крикнул в ответ, перебранка длилась несколько мгновений, пока главный вождь не заговорил снова, на этот раз примирительно. Наконец Бретт повернулся к Натану.
– Он постарается уговорить остальных. Некоторые кланы уже ушли. Он уведет остальных. Они сказали, что двух дней мало, но я повторил им, что вы – опасный безумец и поклялись продолжать войну вечно, если она не закончится сегодня. Они еще спорят между собой, но ясно, что они очень боятся вашей армии. Я думаю, они уйдут.
Глава 19
Священные реликвии
Они вернулись в город с победой. Хотя Маккинни не стал посылать вперед гонцов, повозки с зерном сказали о многом; к тому времени, как армия вошла в город, вдоль улиц уже выстроились тысячи горожан. Сотни жителей высыпали из городских ворот и восторженно бежали навстречу солдатам, чтобы приветствовать их. Крики радости оглушали.
Чтобы пройти маршем по извилистым улицам от ворот до площади Храма, понадобился почти час. Маккинни послал вперед группу, которой надлежало очистить площадь, и наконец войска и повозки вышли к Храму.
– Праздновать будем вечером, – сказал он своим офицерам. – А сейчас накормите людей, и пусть отдохнут.
– Мы одержали великую победу, – возразил один из рыцарей. – Мы заслужили такую же награду.
– Конечно, – кивнул Маккинни. – Для рыцарей сделаем исключение. Но мы не можем полностью распустить армию. Марис ушли, на сегодня это так, но нужно быть настороже, любой клан может мгновенно изменить решение. Мы устроим пир на славу. Я пришлю целый погреб вина. Пусть один из вас пригласит всех солдат-храмовников, кто захочет присоединиться к нам. Не сомневаюсь, что храмовники захотят повеселиться, так пусть пируют с нами.
Натан распустил офицеров, оставив одного Старка.
– Теперь мне нужен штаб, – сказал Маккинни.
– Так точно, сэр. Они готовы. Все спланировано.
– Отлично. Пусть отправляются. И пошли гонца к имперским церковникам.
– Ваше святейшество, – сказал Маккинни, обращаясь к Кастелиано, – теперь вы – главный в Храме.
Архиепископ изумился.
– Как вас понимать? – переспросил он.
– Из войск в городе остались пара сотен арбалетчиков, столько же мечников, рыцари и моя армия. Большая часть армии – включая мечников-храмовников – пьянствует на площади Храма. Единственная боеспособная часть – это моя штабная гвардия.
– Но что это означает? – спросил Лорейн.
– Это означает, что Храм в наших руках, – объяснил Маккинни. – Кто нам противостоит? Рыцарям невозможно тягаться в уличной драке с копейщиками, а те останутся верны мне в любом случае.
– Но вы ведь не собираетесь нападать на Храм? – запротестовал Лорейн. – Я не желаю восходить в алтарь по колено в крови.
– Если понадобится, придется. Мы уже разослали отряды копейщиков на ключевые посты в городе. Храм – уже наш. Осталось объявить совету и этому их Папе, кто тут главный.
– И ваши люди вправду станут драться с Храмом? – спросил Кастелиано.
– Большая часть будет, – ответил Старк. – Вспомните, кого мы набрали. Это в основном рабы и крестьяне в последней степени обнищания. Они только что одержали победу – под командованием торговца. И будут драться за него.
– Но мы не хотим крови, – продолжил Маккинни. – Потом будет трудно удержать войска от грабежа, могут начаться пожары. Гражданские войны всегда такое неприятное зрелище…
– Нет. Крови не надо, – ответил Кастелиано. Он задумчиво почесал подбородок. – Вы еще не поставили правящий совет в известность о текущем положении дел? Хорошо. – Он повернулся к Лорейну и Делуке. – Быстро отправляйтесь и принесите церковные облачения. Лучшие, какие у нас есть, и самые дорогие причиндалы. Торговец Маккинни, вы одолжите нам несколько человек для сопровождения? Вам бы тоже не мешало принарядиться, это полезно. Если рассчитываешь уладить все без кровопролития, следует выглядеть внушительно.
– Надеюсь, – ответил Маккинни. – Старк проследит, чтобы вы получили от нас все, что вам нужно.
– Отлично.
Кастелиано вышел на стену и взглянул вниз на двор. Ворота не охранялись, стража покинула пост. Гражданские, мечники-храмовники, арбалетчики, рыцари, обозники – все плясали в огромных хороводах, останавливаясь только затем, чтобы зачерпнуть чашу вина из открытых бочонков.
– Взгляните вон туда, – тихо проговорил Маккинни. Он указал на широкую стену высоко над площадью. На каждом углу стены стояли по пяти копейщиков и щитоносцев с суровыми лицами.
– Вижу, – кивнул Кастелиано, продолжая смотреть во двор. – Я вижу и то, что вы не привели обратно ни одного мечника и арбалетчика Храма. Как погиб отец Сумбаву?
– Он и его люди угодили в засаду и были убиты кочевниками, – медленно ответил Маккинни.
– Но вы в засаду не попали?
– Сумбаву захотел отвезти продовольствие в город. Я отправился ему на помощь, но было поздно. Мы отомстили за него, но спасти не смогли.
– Понимаю. Тысяча смельчаков, которые хорошо вам послужили. Городу пришлось дорого заплатить за победу.
– Чертовски дорого, – пробормотал Маккинни. – Но Бог свидетель, другого пути не было. Вы же видели этих фанатиков-храмовников. Нам пришлось бы перебить их всех, прежде чем они позволили бы нам прикоснуться к их священным реликвиям.
Кастелиано отвернулся от стены.
– Реликвии. Вот что вам нужно. И зачем? – Он пристально взглянул на Маккинни. – Чем бы вы не руководствовались, вы сослужили службу Церкви, и мы этого не забудем.
– Благодарю вас.
– Теперь мы отправимся говорить с их советом. Прошу прощения, торговец, но нам нужна комната, где мы сможем достойным образом переодеться перед встречей – и я буду вам весьма признателен, если вы сочтете возможным предоставить нам дюжину ваших самых надежных солдат.
Священник помолчал.
– Сомневаюсь, что дело дойдет до стычки. Большинство в этом совете – разумные люди. Как и мы. Наши требования не покажутся им чрезмерными, но мы должны проявить сдержанность и не унизить их. К тому же марис еще не все ушли…
– Все верно, – отозвался Маккинни.
– Логика на нашей стороне, – продолжил Кастелиано. – Но если и это не поможет…
Маккинни указал на группу копейщиков на стенах.
– Есть и другие доводы.
Двумя днями позже Маккинни испросил аудиенции у Его Верховного Святейшества, Примаса всего Макассара, Викария Христа и Архиепископа Нового Рима. Его ввели в небольшой кабинет позади залы совета, где за столом в обычной мантии сидел Кастелиано и просматривал записи Храма. Архиепископ взглянул на него и улыбнулся.
– Это оказалось даже легче, чем вы думали, не так ли? – заметил он.
– Да, ваше преподобие. Я до сих пор не могу поверить в то, что обошлось без кровопролития. Но мои люди остаются на страже, на всякий случай.
– Я уже говорил вам, в доктринах практически нет разницы, и к тому же эти люди не только верующие, но и реалисты. Если бы мы повисли над городом на посадочном челноке Космофлота и потребовали бы от них повиновения Новому Риму, возможно, пришлось бы продемонстрировать им силу, прежде чем мы бы добились своего. Но мы прибыли точно нищие, и нас вообще не стали слушать. Кто бы поверил в то, что мы великие главы Истинной Церкви, явившиеся со звезд? Но вы на нашей стороне, ваши солдаты распоряжаются в Храме, и совету оставалось лишь подчиниться.
– Вы убедительны, ваше преподобие.
– Как и ваши действия. Не было ничего сложного в том, чтобы заставить их увидеть в вашей победе перст Господень, а в смерти Сумбаву Его проклятие. Вы и это предвидели?
– Нет, ваше преподобие.
– Что не меняет дела. Итак, чем я могу быть вам полезен?
– Даже не знаю, с чего начать. Но ваша помощь мне необходима. Другого выхода я просто не вижу.
– Полковник – не удивляйтесь, так ваши солдаты обычно называют вас меж собой – этот Храм в вашей власти, а не в моей. Вы можете избавиться от меня с той же легкостью, с которой возвели на престол, в особенности если настроите против меня Совет. Что же я могу сделать для вас такого, чего вы не в силах сделать для себя сами?
Маккинни рассмеялся.
– Не все так просто. Но – могу я говорить с вами откровенно? Заслужил ли я право просить вас о том, чему вы не станете препятствовать мне добиваться другим путем в случае вашего отказа?
Архиепископ взял со стола небольшую полоску ткани в церковных письменах, поцеловал и перекинул через плечо.
– Сын мой, за тысячи лет тайна исповеди не нарушалась ни разу. Это традиция, это закон Божий и один из самых строгих имперских уставов, и то, что ты скажешь мне на исповеди, никогда не станет достоянием ничьих ушей. У тебя есть в чем исповедаться?
Натан Маккинни глубоко вздохнул, взглянул на старика и, прежде чем заговорить, на мгновение задумался.
– Хорошо. Как вы правильно поняли, мы прибыли с вновь открытой планеты, которой, если ничего не изменится, будет присвоен статус колонии. Но классификация состоится только тогда, когда у нас появится единое планетарное правительство, и советникам нашего короля Давида до сих пор удавалось ее отсрочить. Но так не может тянуться вечно. Нам необходимо построить космический корабль прежде, чем из нас сделают колониальный мир.
– Космический корабль! Насколько развит ваш мир? Почему вы решили… и каким образом это касается меня?
– Святой отец, я прибыл сюда, чтобы снять копии со всех технических трудов, какие мне удастся найти в этой библиотеке. У нас считают, что мы сможем построить космический корабль, если станет известно, как это сделать. Я солдат, а не ученый, и не знаю, получиться ли что-нибудь из этого или нет, но попробовать нужно!
Архиепископ кивнул.
– Нужно. Скажите, полковник Маккинни, вы типичный представитель населения вашей планеты?
– Не знаю. Некоторым образом, да, наверно. Но почему вас это интересует?
– Потому что, и я говорю это от чистого сердца, если ваши люди действительно похожи на вас, да поможет Бог тем колонистам, которых пришлют на вашу планету. Вам просто неведомо, как идти на попятный. Хорошо, я помогу вам. – Архиепископ на минуту задумался, потом рассмеялся. – При этом мы останемся в рамках закона. К тому же я сомневаюсь, что Имперский Суд очень уж обеспокоит то, что вы стащите отсюда копии технических книг. Макассар был классифицирован задолго до обнаружения библиотеки, и с тех пор изменений в классификацию не вносили. Этот мир значится как «примитивный». Из чего следует, что любой артефакт, обнаруженный здесь, может быть доставлен в любую часть Империи. Так что мы окажем вам поддержку, и с большим удовольствием. Только представьте себе, как великолепно мы разыграем Имперскую Торговую Ассоциацию! – Архиепископ ударил в маленький гонг на своем столе и приказал слуге, явившемуся на зов: – Отправляйтесь к святых реликвиям и, пожалуйста, приведите мне оттуда брата ЛеМойна.