Я серьезно продумывал вопрос о том, чтобы обратиться с просьбой о политическом убежище, и это же советовали мне люди, с которыми я жил. Срок действия моей визы истек в июне, и сейчас я - нелегально проживающий в США гражданин Ирака. Я ещё не готов открыть место моего обитания, но я мог бы легализовать мое пребывание здесь, женившись на Софи. В то же время, если я женюсь под другим именем, брак будет бессмысленным, а пока я не склонен обнаруживать мое присутствие здесь, так что женитьба и гражданство должны подождать.
Помимо того что я опасаюсь агентов Саддама, я далеко не уверен, что правительство США с сочувствием отнесется к моему затруднительному положению. В настоящее время в тюрьме Лос-Анджелеса томятся шесть иракских диссидентов, которым грозит депортация в Ирак. Все они посвятили свою жизнь свержению Саддама и, вне всякого сомнения, по возвращении в Ирак будут немедленно казнены. Один из них - доктор Али Яссин Мохаммед Карим, курдский врач, который некогда был личным врачем Ахмеда аль-Чалаби, главы Иракского национального конгресса, самой активной оппозиционной группы в изгнании.
Другой, Сафа аль-Дин аль-Батат, был одним из руководителей шиитского восстания 1991 года, последовавшего вслед за войной в Заливе. При покушении на Саддама в 1994 году он был ранен, его пытались отравить таллием, но ему удалось выжить. В моем распоряжении нет всех фактов, так как у меня нет контактов с Иракским национальным конгрессом, но, как я понимаю, правительство США решило депортировать этих людей без соответствующего судебного процесса и без права на апелляцию. Судебное дело против них не может быть рассмотрено, так как обвинения засекречены. Достаточно сказать, что эти люди были значительно более активными в борьбе с Саддамом, чем я, поэтому у меня вряд ли есть шанс остаться.
Первоначально я не собирался раскрыть роль Хашима, которую он играл в моей истории, но недавно я услышал, что он покинул Ирак и находится в Лондоне. Можно предположить, что из-за его длительной службы в госбезопасности, англичане относятся к нему подозрительно и его судьба неопределенна. Я молюсь за него.
Абдулла Юнис также давно уехал из Ирака, хотя он все ещё на Аравийском полуострове со своей женой Аминой. Он отчаянно хочет встретиться и сообщил, что готов присоединиться ко мне здесь. Надеюсь, что вскоре это можно будет устроить. Этой информацией относительно Хашима и Абдуллы я обязан Луису, с которым дважды разговаривал с тех пор, как поселился здесь. Несмотря на его скрытность, я раньше предполагал, что он работает на ЦРУ, но последовавшие события показали, что это маловероятно. Когда мы были в Ираке, он иногда поднимал разговор о том, что меня, возможно, инструктируют агенты американской разведки. Когда же я заговорил об этом здесь во время наших двух встреч, он был не склонен поддерживать разговор. Луис - загадка для меня. Я не знаю, на службе ли он в какой-то организации, или же он независимый агент, продающий свои услуги тем, кто больше заплатит. Его услуги, несомненно хорошо оплачиваются. У меня до сих пор сохранились 5 тысяч долларов, которые он дал мне при нашей первой встрече.
Из-за неопределенности относительно его самого и мотивов его действий, сейчас я рад, что не передал ему то, что узнал от Саддама о его намерениях в отношении Запада. Мне не хотелось открывать это кому-либо из-за опасения вызвать резкое осуждение со стороны ООН, с Бог знает какими последствиями. Много ночей я лежал без сна, дрожа от предчувствия возможных последствий, если Саддам начнет вендетту против западных стран. Но все-таки именно эти опасения послужили одним из мотивов того, что я решился поведать мою историю и открыть её миру. Я чувствовал, что не могу доверять правительствам или группам иракской оппозиции. У меня не было выбора, кроме как при помощи горстки своих друзей опубликовать эти мемуары, так чтобы люди во всем мире могли вынести свое собственное суждение.
Поэтому я возвращаюсь к своей последней встрече с Саддамом, когда он решил открыть мне свои зловещие планы. Мне не довелось собственными глазами увидеть содержимое папки, из которой он хвастливо зачитывал фрагменты. Я не помню мелких деталей, у меня сохранилось лишь общее представление о том, что было, по сути дела, конспектом. Позже в тот же день я записал все, что удалось запомнить моим собственным кодом. С тех пор я хранил этот документ в потайном отделении моего бумажника. Именно на основе этих заметок и написаны последние страницы этой книги.
Когда Саддам слегка дрожащими руками открыл папку, я вновь подумал, что передо мной человек, пораженный скрытым коварным недугом. Других внешних признаков не было, и все же какой-то инстинкт говорил мне, что не все в порядке.
- Не буду надоедать тебе техническими деталями, мой друг, - сказал он. - Это интересно специалистам. - Он перевернул первые две страницы и начал читать третью. Суть вступления состояла в том, что в результате постоянных ограничений Советом Безопасности ООН суверенитета и законного права защищать свои границы, Ирак в сотрудничестве с другим (не называемым) государством начал программу перенесения своего исследовательского оборудования за пределы страны.
В настоящее время изучался список потенциальных мест. Когда подходящие места будут подобраны, там разместятся лаборатории и будет подобран технический персонал. Эта часть программы должна быть завершена к середине 1998 года, и Саддам назвал её Пунктом один.
Исследовательские лаборатории, расположенные вне досягаемости инспекторов ООН, смогут ускорить рост штамма западнонильского вируса SV1417. Чтобы удовлетворить потенциальные требования, намеченные в Подпункте "Х", содержащемся в папке (я не могу вспомнить его точный текст), было подсчитано, что исследования завершатся в течение двух лет, а накопление вируса потребует ещё двенадцать месяцев. Этот трехлетний период назывался Пунктом два.
До конца 1997 года практическая ценность вируса SV1417 была ограничена неспособностью Ирака влиять на степень и площадь заражения. Нельзя было обеспечить контроль над природными физическими условиями, которые определяют направление и дальность распространения вируса. Наши ученые не могли предсказать длительность его жизни и полный потенциал в оптимальных климатических условиях. Согласно утверждениям Саддама, вирус обладал способностью разрушить 90% всей жизни в условиях города, а средство, способное спасти иракский народ и наших союзников, появилось лишь несколько месяцев назад.
Новые разработки сняли эту напряженность. Почти случайное открытие полностью эффективного и экономически реального противоядия означало, что защита от вируса может быть гарантирована. В рамках Пункта два было оценено, что противоядие могло быть произведено в количестве достаточном, чтобы защитить жизнь 30 миллионов человек от последствий воздействия вируса SV1417. Все материально-технические детали распределения противоядия были даны в Подпункте "Y".
Саддам продолжал объяснять мне, что вирус SV1417 должен быть испытан в городах с населением не меньше 100 тысяч и не более 250 тысяч в условиях окружающей среды стран третьего мира примерно через два года, то есть в начале 2000 года.
- Цель уже выбрана? - робко спросил я, уверенный, что он не раскроет эту информацию.
Он выглядел крайне довольным.
- Конечно, но это не для твоих невинных ушей.
Это был мудрый ход - ответственность за действия будет отведена от Ирака путем создания фиктивной террористической группы, без известной политической принадлежности или национальной мотивировки. На месте действий будут оставлены улики, которые позволят обвинить в преступлении эту вымышленную организацию. Это ещё одно доказательство безграничной хитрости Саддама Хусейна.
Когда будут накоплены достаточные запасы вируса и противоядия, агентов Саддама разошлют по всему миру, чтобы выпустить вирус в определенных местах. Список первоочередных и последующих международных целей, а также примерная смертность для каждой из них были включены в приложение к документу, которое он не стал мне зачитывать. Эта часть проекта была озаглавлена Пункт три. Прежде чем начнут распространять вирус, будет сделано заявление в Организацию Объединенных Наций о том, что Ирак обладает как средством стереть с лица земли население целых континентов, так и противоядием. Вслед за заявлением последует серия ультиматумов, известных как Пункт четыре.
Саддам вдруг прервал чтение и посмотрел на меня со своей знаменитой широкой улыбкой.
- Я мог бы продолжать, но думаю, этого достаточно, чтобы разжечь твой аппетит и дать тебе понять, какой неограниченной властью я буду обладать, когда оружие будет готово. Ты знаешь, мой друг, власть состоит не в том, чтобы обладать способностью разрушать, власть - это возможность использования её без угрызения совести и без разбора.
Угроза, которую Саддам представляет сейчас для всего мира, заставляет меня открыть то, что я поклялся не разглашать. Решение описать почти двадцатилетний период моей жизни на службе у Саддама было принято в надежде, что к моему предупреждению отнесутся серьезно. Опасность неизбежна и беспрецедентна по размаху. Пока ещё есть время и есть надежда, что правительства стран Запада прислушаются и будут действовать.
Помимо того что я опасаюсь агентов Саддама, я далеко не уверен, что правительство США с сочувствием отнесется к моему затруднительному положению. В настоящее время в тюрьме Лос-Анджелеса томятся шесть иракских диссидентов, которым грозит депортация в Ирак. Все они посвятили свою жизнь свержению Саддама и, вне всякого сомнения, по возвращении в Ирак будут немедленно казнены. Один из них - доктор Али Яссин Мохаммед Карим, курдский врач, который некогда был личным врачем Ахмеда аль-Чалаби, главы Иракского национального конгресса, самой активной оппозиционной группы в изгнании.
Другой, Сафа аль-Дин аль-Батат, был одним из руководителей шиитского восстания 1991 года, последовавшего вслед за войной в Заливе. При покушении на Саддама в 1994 году он был ранен, его пытались отравить таллием, но ему удалось выжить. В моем распоряжении нет всех фактов, так как у меня нет контактов с Иракским национальным конгрессом, но, как я понимаю, правительство США решило депортировать этих людей без соответствующего судебного процесса и без права на апелляцию. Судебное дело против них не может быть рассмотрено, так как обвинения засекречены. Достаточно сказать, что эти люди были значительно более активными в борьбе с Саддамом, чем я, поэтому у меня вряд ли есть шанс остаться.
Первоначально я не собирался раскрыть роль Хашима, которую он играл в моей истории, но недавно я услышал, что он покинул Ирак и находится в Лондоне. Можно предположить, что из-за его длительной службы в госбезопасности, англичане относятся к нему подозрительно и его судьба неопределенна. Я молюсь за него.
Абдулла Юнис также давно уехал из Ирака, хотя он все ещё на Аравийском полуострове со своей женой Аминой. Он отчаянно хочет встретиться и сообщил, что готов присоединиться ко мне здесь. Надеюсь, что вскоре это можно будет устроить. Этой информацией относительно Хашима и Абдуллы я обязан Луису, с которым дважды разговаривал с тех пор, как поселился здесь. Несмотря на его скрытность, я раньше предполагал, что он работает на ЦРУ, но последовавшие события показали, что это маловероятно. Когда мы были в Ираке, он иногда поднимал разговор о том, что меня, возможно, инструктируют агенты американской разведки. Когда же я заговорил об этом здесь во время наших двух встреч, он был не склонен поддерживать разговор. Луис - загадка для меня. Я не знаю, на службе ли он в какой-то организации, или же он независимый агент, продающий свои услуги тем, кто больше заплатит. Его услуги, несомненно хорошо оплачиваются. У меня до сих пор сохранились 5 тысяч долларов, которые он дал мне при нашей первой встрече.
Из-за неопределенности относительно его самого и мотивов его действий, сейчас я рад, что не передал ему то, что узнал от Саддама о его намерениях в отношении Запада. Мне не хотелось открывать это кому-либо из-за опасения вызвать резкое осуждение со стороны ООН, с Бог знает какими последствиями. Много ночей я лежал без сна, дрожа от предчувствия возможных последствий, если Саддам начнет вендетту против западных стран. Но все-таки именно эти опасения послужили одним из мотивов того, что я решился поведать мою историю и открыть её миру. Я чувствовал, что не могу доверять правительствам или группам иракской оппозиции. У меня не было выбора, кроме как при помощи горстки своих друзей опубликовать эти мемуары, так чтобы люди во всем мире могли вынести свое собственное суждение.
Поэтому я возвращаюсь к своей последней встрече с Саддамом, когда он решил открыть мне свои зловещие планы. Мне не довелось собственными глазами увидеть содержимое папки, из которой он хвастливо зачитывал фрагменты. Я не помню мелких деталей, у меня сохранилось лишь общее представление о том, что было, по сути дела, конспектом. Позже в тот же день я записал все, что удалось запомнить моим собственным кодом. С тех пор я хранил этот документ в потайном отделении моего бумажника. Именно на основе этих заметок и написаны последние страницы этой книги.
Когда Саддам слегка дрожащими руками открыл папку, я вновь подумал, что передо мной человек, пораженный скрытым коварным недугом. Других внешних признаков не было, и все же какой-то инстинкт говорил мне, что не все в порядке.
- Не буду надоедать тебе техническими деталями, мой друг, - сказал он. - Это интересно специалистам. - Он перевернул первые две страницы и начал читать третью. Суть вступления состояла в том, что в результате постоянных ограничений Советом Безопасности ООН суверенитета и законного права защищать свои границы, Ирак в сотрудничестве с другим (не называемым) государством начал программу перенесения своего исследовательского оборудования за пределы страны.
В настоящее время изучался список потенциальных мест. Когда подходящие места будут подобраны, там разместятся лаборатории и будет подобран технический персонал. Эта часть программы должна быть завершена к середине 1998 года, и Саддам назвал её Пунктом один.
Исследовательские лаборатории, расположенные вне досягаемости инспекторов ООН, смогут ускорить рост штамма западнонильского вируса SV1417. Чтобы удовлетворить потенциальные требования, намеченные в Подпункте "Х", содержащемся в папке (я не могу вспомнить его точный текст), было подсчитано, что исследования завершатся в течение двух лет, а накопление вируса потребует ещё двенадцать месяцев. Этот трехлетний период назывался Пунктом два.
До конца 1997 года практическая ценность вируса SV1417 была ограничена неспособностью Ирака влиять на степень и площадь заражения. Нельзя было обеспечить контроль над природными физическими условиями, которые определяют направление и дальность распространения вируса. Наши ученые не могли предсказать длительность его жизни и полный потенциал в оптимальных климатических условиях. Согласно утверждениям Саддама, вирус обладал способностью разрушить 90% всей жизни в условиях города, а средство, способное спасти иракский народ и наших союзников, появилось лишь несколько месяцев назад.
Новые разработки сняли эту напряженность. Почти случайное открытие полностью эффективного и экономически реального противоядия означало, что защита от вируса может быть гарантирована. В рамках Пункта два было оценено, что противоядие могло быть произведено в количестве достаточном, чтобы защитить жизнь 30 миллионов человек от последствий воздействия вируса SV1417. Все материально-технические детали распределения противоядия были даны в Подпункте "Y".
Саддам продолжал объяснять мне, что вирус SV1417 должен быть испытан в городах с населением не меньше 100 тысяч и не более 250 тысяч в условиях окружающей среды стран третьего мира примерно через два года, то есть в начале 2000 года.
- Цель уже выбрана? - робко спросил я, уверенный, что он не раскроет эту информацию.
Он выглядел крайне довольным.
- Конечно, но это не для твоих невинных ушей.
Это был мудрый ход - ответственность за действия будет отведена от Ирака путем создания фиктивной террористической группы, без известной политической принадлежности или национальной мотивировки. На месте действий будут оставлены улики, которые позволят обвинить в преступлении эту вымышленную организацию. Это ещё одно доказательство безграничной хитрости Саддама Хусейна.
Когда будут накоплены достаточные запасы вируса и противоядия, агентов Саддама разошлют по всему миру, чтобы выпустить вирус в определенных местах. Список первоочередных и последующих международных целей, а также примерная смертность для каждой из них были включены в приложение к документу, которое он не стал мне зачитывать. Эта часть проекта была озаглавлена Пункт три. Прежде чем начнут распространять вирус, будет сделано заявление в Организацию Объединенных Наций о том, что Ирак обладает как средством стереть с лица земли население целых континентов, так и противоядием. Вслед за заявлением последует серия ультиматумов, известных как Пункт четыре.
Саддам вдруг прервал чтение и посмотрел на меня со своей знаменитой широкой улыбкой.
- Я мог бы продолжать, но думаю, этого достаточно, чтобы разжечь твой аппетит и дать тебе понять, какой неограниченной властью я буду обладать, когда оружие будет готово. Ты знаешь, мой друг, власть состоит не в том, чтобы обладать способностью разрушать, власть - это возможность использования её без угрызения совести и без разбора.
Угроза, которую Саддам представляет сейчас для всего мира, заставляет меня открыть то, что я поклялся не разглашать. Решение описать почти двадцатилетний период моей жизни на службе у Саддама было принято в надежде, что к моему предупреждению отнесутся серьезно. Опасность неизбежна и беспрецедентна по размаху. Пока ещё есть время и есть надежда, что правительства стран Запада прислушаются и будут действовать.