Раткевич Сергей. Чаша тьмы

   А жажда Силы не дала ему задуматься и устрашиться.
   Быть может, поэтому и не возник в голове Архи-,мага тот единственно правильный вопрос, который ему следовало задать себе самому: откуда Чаше так хорошо известно, что такое Кладовые Силы и как ими пользоваться?
   Этот вопрос мог стать часовым на границе между разумом и безумием, но Архимаг не догадался кликнуть часового. Все его существо истошно стремилось к могуществу – и не оказалось никого, кто бы прикрыл ему спину.
   Что ж – тот, кто возвеличивает рабов и уничтожает союзников, заслуживает подобной участи.
   Архимаг достиг Кладовых – и могущество темной волной наполнило его тело. Он словно бы превратился в гигантскую губку, впитывающую окружающий мрак. Без остатка. Насухо.
   Несуществующие пророчества иногда могущественнее настоящих. Чем меньше вероятность их бытия, тем несомненнее и безжалостнее они исполняются.
   Архимаг верил в графоманские откровения Йоштре, верил, сражался с ними, тем самым наполняя их своей Силой. А пустота, наполненная Силой, – это уже не совсем пустота. И ни один маг не рискнет шутить такими вещами. Конечно, если он в своем уме… а вменяемых магов не так много. Поверив в идиотское пророчество, Архимаг обрушил первый камень той незримой лавины событий, что могла поглотить и его самого. За первым камнем последовали другие. Теперь же эта лавина проснулась, с грохотом поводя плечами. Любой вменяемый маг услышал бы этот грохот – но вменяемых архимагов не бывает. А на плечах этой незримой, но жуткой лавины сидела Судьба, безжалостно глядя на Архимага прекрасными глазами доброй феи. Впрочем, осушивший Кладовые Архимаг мог, наверное, поспорить с Судьбой. Кто знает, быть может, его могущества хватит, чтобы остановить лавину и посмеяться над доброй феей? Вот только ему не до этого. Он спешит дальше. Зов Чаши манит его за собой. Голос Чаши нашептывает ему в уши. Призрак Чаши стоит перед его внутренним взором, как самое сладостное видение. Тропа Чаши ложится под его ноги, наконец-то покорная, отдавшаяся своему господину. Сладостное золото власти манит неодолимо. Архимаг спешит туда, где мерцает сияющий Мрак, где стоит, венчая собой мироздание, вожделенная Чаша Тьмы.
 
   Весь этот странный день Тенгере грызла беспричинная тревога. Он почему-то все время думал об Архимаге. О том, как тот хотел поглотить его, и о том, какие у него страшные глаза. Все это давно осталось в прошлом. Архимагу теперь до него не дотянуться. Архимаг там, в Ордене – а он здесь, в Джанхаре, и у него много друзей, готовых, если понадобится, встать с ним плечом к плечу в битве против Архимага. А еще у него есть любимая Богиня, а это далеко не с каждым человеком или даже магом случается. Даже Богу, и то не каждому так везет. Поэтому ему вовсе незачем бояться какого-то там Архимага, который теперь далеко-далеко и так давно, что уж и помниться бы не должен. Он остался в прошлом. В прошлом, которое никогда не вернется. Никогда.
   И все же Тенгере продолжал думать об Архимаге. Не хотел, а думалось. Помимо воли, помимо желания. Он изо всех сил старался отвлечься от этого, но о чем бы он ни пытался подумать, его мысли упорно возвращались к Архимагу.
   Он не мог сосредоточиться даже на уроке у Йоштре. Получив формальное позволение от Зикера, тот учил Тенгере и Богиню джанхарской белой магии. Обычно Тенгере все эти тонкости и премудрости давались куда легче, чем его жене, – Боги и вообще с трудом обучаются человеческой магии – но сегодня Тенгере словно бы подменили, заклятия буквально падали у него из рук. Йоштре, конечно, успевал их подхватывать, но косился на Тенгере все с большим удивлением. А Тенгере ничего не мог с собой поделать. Он думал об Архимаге, и душу его грызла тревога. Наконец он не выдержал.
   – Мастер, мне нужно посмотреть в волшебный шар, – виновато проговорил он, прерывая Йоштре на середине фразы. – Мне очень нужно, – добавил он жалобно.
   – Что-нибудь случилось? – зорко прищурился Йоштре.
   – Еще не знаю, – покачал головой Тенгере, – но боюсь, что да.
   Великий Магистр хлопнул в ладоши, и перед Тенгере возник мерцающий волшебный шар. Теперь-то Тенгере все в нем видит. Все, что захочет. Вот что захочет, то и…
   Он увидел.
   Линии реальности больше не походили на красочный набор струн. Они были тусклыми и ломкими. А одна линия… Тенгере не знал, не мог знать, что с ней такое, такого просто не бывает, не может бывать. Она торчала среди прочих линий, как выморочный бред, как если бы кто-то среди других струн натянул на арфу бревно. Вот только, в отличие от бревна, эта линия была живой, пульсирующей, страшной. Оскаленной язвой смотрела она из шара.
   Тенгере услышал потрясенный вздох позади и обернулся. Йоштре Туйен, Великий Магистр, Глава Белого Ордена, Член Регентского Совета Джанхарской Короны, Глава Департамента Разведки смотрел на то, что так перепугало Тенгере.
   «Он тоже испуган!» – с внезапным холодком понял Тенгере.
   – Архимаг? – свистящим шепотом спросил Великий Магистр.
   – Архимаг, – также тихо ответил Тенгере и коснулся видения руками.
   Зикер учил его регулировать линии реальности такими вот осторожными касаниями пальцев. Только Тенгере обладает этим даром. Даром Касания. Вот так. Вот так. Потом так. И вот так. А эту – вот сюда. И порядок. Так, как говорил Учитель. Так, как уже тысячи раз делал. У него все получится. Всегда ведь получалось. И тогда, когда он еще не знал, что делает, и потом, когда Зикер смог наконец объяснить что к чему и даже научил его видеть.
   Вот только сейчас, именно сейчас, ничего не выходило. Совсем ничего. Он даже коснуться не мог чудовищной линии. Она отбрасывала его пальцы. Манипуляции с прочими линиями также не принесли желаемых результатов. Линии были слабыми и тонкими. Они были почти бесплотными, и Тенгере казалось что они вот-вот растают. Чудовищная линия реальности, центром которой был Архимаг, словно бы поглощала собой все прочие. Они обвивались вокруг нее, втягивались в нее и пропадали. А дальше… дальше лежал мрак. Густая непроницаемая мгла, не позволявшая разглядеть, что происходит под ее покровами.
   Тенгере сражался изо всех сил. По его лицу крупными каплями стекал пот. Тело напряглось и застыло в яростной немой судороге неимоверного усилия. Вскочившая Богиня обняла его за плечи, прижимаясь всем телом, делясь Силой. Мерцающий магический шар дрожал от напряжения стремящихся сквозь него энергий.
   Лицо Йоштре Туйена превратилось в неподвижную суровую маску. Он воздел руки и послал сквозь шар немного своей собственной Силы. Нахмурился, покачал головой, вздохнул, опуская руки.
   – Я не могу! – в отчаянии вскричал Тенгере. – Мастер!
   Он обратил утомленное, страдающее лицо в сторону Йоштре.
   – Я тоже не могу, – вздохнул тот. – Кроме того, этот способ воздействия на реальность никогда не казался мне удачным. Правда, у меня нет твоих талантов. Иметь возможность касаться линий реальности руками – редкая удача. Невероятная. Неслыханная. Но на сей раз и этого недостаточно. Архимаг где-то разжился совершенно чудовищным могуществом. Кроме того, он научился прятать отдельные участки линий реальности от посторонних наблюдателей. Никогда бы не подумал, что он сумеет сотворить такое!
   – Но это же ужасно! – сказала Богиня. – Никто не смеет посягать на Священную Арфу Вечности.
   – Это и в самом деле ужасно, – задумчиво проговорил Йоштре. – Но я думаю, есть один человек, который может нам что-нибудь посоветовать.
 
   В дверь Башни постучали.
   – Не заперто, – буркнул Зикер.
   Весь сегодняшний день ему было не по себе. То Тенгере вспоминался, то Архимаг. И тревога какая-то… смутная, необъяснимая. Да что такого могло стрястись? Ясно же. что первому хорошо, и он в безопасности, под надежным присмотром «любимого врага», а второму будет чем дальше, тем хуже – и это правильно, так ему и надо, поганцу рисованному, карикатуре ходячей!
   Зикер задумчиво покачал головой. И что его в таком разе беспокоит? Что грызет за душу?
   Зикер не смог найти ответа и впал в несвойственную ему мрачность. Поэтому на стук в дверь он ответил весьма нелюбезно. Он все искал и не находил причину тревоги, тонкой нитью мерцающей где-то в потаенных глубинах его существа.
   Впрочем, вошедшего Линарда крайняя нелюбезность хозяина нисколько не смутила.
   – Грустишь? – спросил он.
   – Сам дурак, – пробурчал Зикер.
   – Грустишь, – утвердительно кивнул Линард, доставая из-за пазухи здоровенную бутыль. – Это тебе, конечно, не топталовка, – продолжил он. – Но тоже ничего себе штука. Из личной кладовки Его Величества Хапара Арамбура.
   – Из времен первого Оннерского Союза? – заинтересовался Зикер. – Да еще и из подвалов короля Хапара?
   – Именно, – усмехнулся Линард. – Из самых глубоких подвалов. Само их существование в то время было государственной тайной. Так что тащи посуду, Зикер!
   Но им так и не удалось насладиться напитком из незапамятных времен своей юности. Они его даже распробовать толком не успели.
   Отхлебнув маленький глоток, Зикер зажмурился от удовольствия, а когда открыл глаза, увидел перед носом мерцающий магический шар.
   – Я не мог окосеть с одного глотка! – протестующе возмутился он.
   Из волшебного шара появилась рука.
   – Ничего себе! – удивился Линард.
   – Безобразие, – пробурчал Зикер, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. – Если мне с одного глотка рукастые шары чудятся, то что дальше-то будет?
   Шар. Рука. Видение? Призрак?
   Что?
   Опасности он не чувствовал.
   Шар… рука… так!
   Весьма несвоевременный приступ слабоумия разжал когти, и Зикер мигом все понял. Ну… почти все.
   – Давай руку, учитель! – послышался из шара голос Тенгере. Чертовски усталый голос. – Беда у нас!
   Вот так. Беда у них. У нас. Вряд ли их там обидели. Йоштре бы ни за что… Значит – Архимаг. Он, сволочь. Больше все равно некому. Он.
   – Извини, Линард, – аккуратно ставя свой бокал на стол, проговорил Зикер. – Кажется, у меня дела.
   И ему внезапно стало легко. Грызущая его тревога наконец получила объяснение и улеглась, словно насытившийся шторм. Все дерзновенные корабли, посмевшие осквернить своими недостойными днищами священное лоно вод, благополучно потоплены, так чего еще? Больше не нужно было беспокоиться о том, что же может стрястись. Оно уже стряслось – и Зикер знал, где и с кем именно. Дело было за немногим: узнать подробности и действовать. А действовать Зикер умел. Он не знал способа пройти сквозь шар, не знал, почему Тенгере не воспользовался порталом, он не мог быть уверен, что останется в живых, решившись на такое путешествие, но с той стороны шара его ждал ученик – ученик, нуждавшийся в помощи, ученик, не побоявшийся просунуть в шар свою руку, а где прошла рука ученика, там просто обязан пролезть учитель. А иначе – какой он учитель?
   Зикер качнулся вперед и ухватил протянутую руку. Ледяные пальцы Тенгере впились в него, как в последнюю надежду. Рывок – и он полетел в темноту.
   Глаза. Напряженные, усталые, испуганные. Тенгере. Малыш хорошо держится, хотя ему и досталось. Кабинет Йоштре. Сам Великий Магистр. Богиня, обнимающая плечи Тенгере. Хорошая девочка. Все еще мерцающий шар… Добрался.
   К делу.
   – Архимаг? – спросил Зикер, едва появившись в кабинете Великого Магистра Йоштре Туйена.
   – Архимаг, – кивнул Тенгере.
   – Показывай, – велел Зикер.
   И вновь замерцал магический шар.
   – Так, – сказал Зикер. – Действительно беда.
   – И я ничего не могу сделать! – воскликнул Тенгере. – Совсем ничего!
   – А тут ничего уже и не сделаешь, – вздохнул Зикер. – Тут убивать надо.
   – Штурмовать Орден Черных Башен – непростая затея, – заметил Йоштре.
   – Весьма непростая, – кивнул Зикер. – Но мне нет нужды штурмовать Орден, который я когда-то основал. Я вышел, не спрашивая разрешения, сумею и войти, не постучавшись. Впрочем, хотел бы я знать…
   Он замолчал, наклонившись над шаром, и медленно провел рукой вдоль чудовищной линии реальности. Еще. И еще раз. Нахмурился. Озадаченно кашлянул. Еще раз провел. Покачал головой.
   – Ну что там? – нетерпеливо спросил Тенгере. – Что там такое?!
   Богиня и Великий Магистр молчали, но на их лицах был, вероятно, написан тот же вопрос. Когда кто-то стоит вот так вот, уставившись с мрачным видом на какую-то недобрую тайну, то остальным помимо воли становится не по себе.
   Зикер не ответил. Кажется, он даже не услышат вопроса. И встревоженных лиц не заметил. Не до того ему было. Еще ниже склонившись над шаром, он напряженно всматривался в непроницаемую мглу, бормоча незапамятные заклятия.
   – Так, – сказал он наконец, когда молчание уже звенело в ушах не хуже крика. – Кое-что я выяснил. Несколько ответов на весьма непростые вопросы. Впрочем, каждый ответ влечет за собой еще дюжину вопросов. На них я пока не готов отвечать. Поразмыслить нужно, а я не уверен, что у нас есть время на размышления.
   – Ответь хотя бы на те вопросы, на которые готов, – предложил Йоштре.
   – Что ж, извольте, – вздохнул Зикер. – Орден Черных Башен можно брать голыми руками. Хоть сейчас можно. Он лишен защиты… – Зикер на миг задумался. – У вас это называется «нерушимые заклятия больших крепостей». У нас – Кладовые Силы. Так вот, Кладовые Силы под Орденом Черных Башен пусты. Причем проделано это так, что ни Черная Стража, ответственная за безопасность Ордена, ни Великие Магистры, ничего пока не заподозрили.
   – Ага, – кивнул Йоштре. – Архимагу зачем-то потребовалась вся Сила Ордена?
   Зикер кивнул.
   – И он проделал это втайне от всех? – продолжил Главный Маг Джанхара.
   Зикер опять кивнул.
   – Очень интересно; – пробормотал Йоштре. – Очень.
   – Он поглотил Темного Бога, – задумчиво проговорил Зикер. – Или… я не знаю… быть может, даже двух Темных Богов поглотил. Я не уверен точно. И все же ему показалось мало.
   – Подвергнуть Орден такой опасности ради личной Силы, – покачал головой Великий Магистр Йоштре. – Так рисковать… зачем?
   – Он встречался с кем-то, – ответил Зикер. – Это – особая тема. Личность того, с кем он встречался, почти неощутима, и все же она непомерно громадна. Линии реальности хранят легкий, еле уловимый след ее присутствия. Кстати, именно эта таинственная незнакомка – или незнакомец? – завесила Тьмой отдельные участки реальности. Разобраться что к чему трудно, но при известном опыте все же возможно. В общем, ясно одно – Архимага в Ордене нет. Он забрал всю Силу, какую мог, и ушел невесть куда, следуя рекомендациям своего бесплотного советчика.
   – Бежал?! – вскричал Тенгере.
   – Струсил, – обронила Богиня.
   Великий Магистр Йоштре Туйен вздохнул.
   – Если бы, – грустно усмехнулся Зикер. – Я не все разобрал за этой наведенной Тьмой, но и того, что мне удалось разобрать, хватило с избытком. Одним словом, Архимаг отправился на поиски Чаши Тьмы.
   – Но это ведь легенда, – озадаченно и слегка разочарованно нахмурился Йоштре. – Ее многие искали в прежние времена, но ведь никому не удалось.
   – А многие ли из тех искателей обладали Силой целого Ордена, да еще и нескольких Темных Богов в придачу? – промолвил Зикер. – У многих ли был незримый, но опытный попутчик? Попутчик, которому слишком многое ведомо…
   – Например, – потребовал Йоштре.
   – Кладовые Силы нашел я, – ответил Зикер. – Нашел и долго изучал, прежде чем основать Орден. Я думал, что никто лучше меня не знает, что там к чему. Но даже я не мог бы осушить Кладовые так, чтоб этого никто не заметил. Архимагу помогли. И тот, кто помог, слишком уж хорошо все знает.
   – И какой бедой это все может обернуться? – тихо спросил Йоштре. – Такая линия реальности, если я что-то в этом смыслю, предвещает беду, если не катастрофу.
   – Архимаг найдет Чашу, – уверенно сказал Зикер, посмотрев Йоштре прямо в глаза. – Легенду ты помнишь не хуже меня.
   Йоштре помрачнел и ничего не сказал в ответ.
   – Что будем делать? – спросила Богиня.
   – Убивать, – ответил Зикер. – На подходе к Чаше. После того как он ее возьмет, нам с ним уже не справиться.
   – А как убивать, при помощи волшебного шара? – удивленно спросил Тенгере.
   Зикер покачал головой.
   – Шар здесь не годится. – ответил он. – Зови всех наших. Тен, Фарина, Арилоя, Дага. Нам придется навестить господина Архимага лично. Беглых Магов подберем по дороге. Сейчас я определю направление и двинемся.
   Тенгере ненадолго исчез и вскоре вернулся с Фарином и Арилоем. Даграмант влетел в открытое окно.
   – Мне очень хочется пойти с вами, – сказал Великий Магистр Йоштре Туйен.
   – Но ты должен быть здесь, – кивнул Зикер. – Все правильно, враг мой. Спасибо тебе за гостеприимство. Ничего, еще свидимся.
   – Хорошо бы, – усмехнулся Йоштре Туйен. – Топталовка в твоем обществе – это нечто непередаваемое! Держись, враг мой. И удачи вам всем!
   Тенгере на ходу что-то втолковывал Фарину и Арилою, глаза Светлых Богов возбужденно блестели. Арилой сверкал надраенной боевой аурой, Фарин вертел в пальцах свою знаменитую укороченную молнию.
   – Дать по харе Его Милости господину Архимагу?! – донесся до Зикера радостный и слегка нетрезвый голос Фарина. – Да с дорогой душой и превеликим удовольствием!
   – Посягнувший на Священную Арфу Вечности должен быть уничтожен! – поддержала своего папу Богиня.
   – Еще как должен! – поддакнул Арилой. – Интересно, а из него самого какая-никакая выпивка получится? То есть, я имею в виду, если его перегнать, как следует очистить. Может, выйдет какая архимаговка?
   – Архимаговка? – задумался Фарин. – Знаешь, может и выйдет, но только… не стоит этого делать, уж поверь мне.
   – Почему это не стоит? – Арилой не то удивился, не то возмутился.
   – Да потому что похмелье от такой дряни замучает, – ответил Фарин. – Тут очищай не очищай, перегоняй не перегоняй – все едино. После глотка такой пакости тебе амброзия за счастье покажется, а какая-нибудь дурная паркетовка – и вовсе верхом блаженства.
   – Уверен? – спросил Арилой.
   – Уверен, – ответил Фарин.
   – Значит, не будем, – пожал плечами Арилой.
   Даграмант подлетел прямо к Зикеру и щелкнул зубами.
   – Идем искать вкусных врагов? – спросил он.
   – Враг будет один, – отозвался Зикер. – Невкусный. Ты уж извини.
   Даграмант вздохнул.
   – Да я что? Я – ничего. Меня и здесь неплохо кормили, – сказал он.
   – Будут тебе вкусные враги, – пообещал Зикер. – Но не в этот раз. Позднее.
 
   Курт пришел в себя от резкого удара по лицу. От такого удара попробуй не приди. Он стоял, точней, висел, примотанный веревками к деревянному столбу в центре просторной комнаты. На нем были одни только подштанники. Все остальные вещи были аккуратно разложены перед ним. В том числе и содержимое заплечного мешка. Все эти безумные склянки, бутылочки, артефакты и меч, вновь увеличенные до обычных размеров, окружали его как улики неопытного грабителя. Курт поискал глазами Мура и обнаружил его в руках одного из магов, стоящих перед ним. Кажется, именно посохом его только что и ударили. Его собственным посохом! Курт попытался рвануться что было сил, но куда там – он даже шевельнутся не мог. Вязали профессионалы и вязали на совесть.
   – Очнулся? – зачем-то спросил маг, держащий его посох.
   Словно и так не видно, что он очнулся.
   – Нет! – назло ему ответил Курт. – Не очнулся и не собираюсь!
   Маг лениво взмахнул посохом, и еще один чудовищной силы удар хлестнул Курта по лицу. На миг ему показалось, что комната вывернулась наизнанку. Словно в черном озере взорвалось белое солнце, ослепительный свет, плеснули черные тяжелые искры. Они сползали по пространству медленно, как жидкая грязь, и пространство пошло лоскутами там, где они его коснулись. В глазах быстро темнело. В голове дрожал странный шум. Курт упал бы, но веревки держали крепко, будто трясина. Впрочем, сознания Курт так и не потерял, хотя очень на это рассчитывал. Видать, маги позаботились.
   – Ты ведешь себя неблагоразумно, – заметил один из них.
   – Как ребенок, – проговорил другой.
   – Ты ведь профессионал, – устыдил третий.
   – Ты проиграл. Мы тебя взяли, – добавил четвертый.
   – Будет лучше, если ты сам ответишь на наши вопросы, – пояснил пятый.
   – И тогда, если ты будешь хорошо себя вести и слушаться старших, мы тебя, может быть, и не убьем, – пообещал шестой.
   – Я бы ответил на ваши вопросы, уважаемые господа, но есть одно существенное препятствие. – Курт уже оправился от удара, и собственная беспомощность привата его почти в бешенство.
   – Какое еще препятствие?! – рассердился первый маг.
   – Я все еще не очнулся! – с неприятной улыбочкой на губах сообщил Курт.
   – Не очнулся? Вот как? – выдохнул первый маг. – А зря. Зря не очнулся. У нас, видишь ли, маловато времени для вежливого обращения. Поэтому, если ты, конечно, не возражаешь, мы сразу перейдем к пыткам.
   – Разумеется, я не возражаю, но только в том случае, если вы будете пытать друг друга, – гаденько ухмыльнулся Курт. – Обожаю смотреть, как это проделывают друг над другом подобные бяки!
   Маг ухмыльнулся не менее гаденько. Нужно отдать ему должное, в искусстве гаденьких ухмылок он, пожалуй, даже перещеголял Курта. Его ухмылка смотрелась как шедевр подлинного мастера. Курт сразу почувствовал себя жалким недоучкой.
   – Я почему-то так и подумал, что ты это скажешь, – проговорил маг. – Честно говоря, я был бы разочарован, скажи ты что-либо другое.
   Он взвесил посох в руке, прищурился, словно приглядываясь к нему.
   Вздохнул.
   – У тебя замечательный посох, – сказал он наконец, глядя на Курта тяжелым холодным взглядом. – Мне никогда еще не попадалась вещь, настолько пригодная для того, чтобы ломать кости. Пожалуй, я начну с твоей левой руки.
   Маг взмахнул посохом, но удара не вышло. Хотя вру, удар вышел – вот только нанес его не маг. Судорожно дернувшись, посох вывернулся из его руки и упал на пол. Упал – и превратился в человека. Вскочив с пола, Мур нанес магу такой удар, что тот кубарем отлетел к стене.
   Маги растерялись. На какой-то миг они просто застыли, и Мур успел поработать кулаками.
   – Проклятие! – возопил наконец кто-то из магов.
   – Падет на твою голову! – закончил Мур, обрушивая на него удар кулака.
   Маг осел.
   – Хватай его! – заорали остальные.
   Добрая сотня заклятий оплела очеловечившийся посох. Какое-то время он еще сопротивлялся, потом дрогнул, съежился и вновь упал на пол, на лету превращаясь обратно в посох. Разбросанные во все стороны маги подымались, скрипя зубами от злости. Все это время Курт бился, пытаясь или порвать веревки, или призвать свою Силу – или хоть что-нибудь!
   Увы, ни того ни другого не случилось, оставалось надеяться на третье – знать бы еще, что оно такое, это самое третье!
   – Надо же, какие чудеса теперь в Джанхаре делают, – проговорил один из магов, подходя к Курту. – Человека в посох превратили… так даже наш Архимаг не развлекается.
   Курт смотрел в отвратительное лицо мага и думал: «Что бы ответить?» Еще раз получить по морде собственным посохом ему не улыбалось. Еще меньше ему нравилась перспектива оказаться с переломанными костями. А там ведь эти мерзавцы и еще что-нибудь придумают. Они на то и маги, чтобы разные мерзости придумывать. Решение пришло неожиданно.
   – А кто вам сказал, что я из Джанхара? – словно бы нехотя выдавил он.
   Лицо мага затопила добрая всепрощающая отеческая улыбка.
   – Мы ведь не первого джанхарского агента ловим, – добродушно пояснил он. – Твоя одежда, снаряжение и прочее выдают тебя с головой. Посох, правда, у тебя странный и содержимое вещмешка тоже, а в остальном… В общем, глупо в такой ситуации запираться. Мы тебя сделали. Так что выкладывай нам все, пока мы добрые – честное слово, с нами сердитыми лучше не связываться. От тех, на кого мы рассердились, обычно мало что остается.
   Курт ухмыльнулся еще раз. Конечно, у мага это все равно выходило лучше, но гадкая ухмылка почему-то отлично подбадривала Курта.
   – Джанхарского разведчика я прирезал неделю назад, а труп спихнул в болото, – храбро соврал Курт. – Его снаряжение лучше моего, вот я и позаимствовал.
   Маги переглянулись.
   – Тогда нам тем более интересно, кто ты такой и чем здесь занимаешься, – проговорил один из них.
   Курт глубоко вздохнул. Набрался храбрости, открыл рот и вдохновенно понес какую-то завлекательную ахинею, повествующую о его занимательных путешествиях и поучительных приключениях. Главным во всем этом сумбуре было постараться дать понять уважаемым господам магам, что перед ними обыкновенный странствующий душегуб, абсолютно не связанный ни с Джанхаром, ни с Орденом Черных Башен. О да, конечно, время от времени он убивает разных там разведчиков и агентов, но исключительно ради присвоения их имущества, а также из искренней любви к высокому искусству душегубства.
   – Да врет он все, – обронил другой маг. – У него на лбу написано, что врет.
   – И не только на лбу, – усмехнулся третий, поднимая с пола ту самую монетку, которую Курту дала когда-то его «соседка по кружке» Элна, еще в те денгерские нищие дни, ту самую монетку, которая мистическим образом связала его судьбу с Департаментом Джанхарской Разведки.
   – Все помнят, что это такое? – вопросил маг, потрясая монеткой.
   Ему ответил дружный утвердительный гул.