Страница:
– Куда полетит, – ответил Мур. – Ему видней, куда надо.
– Хорошо, – выдохнула Аглария, и Меч Рассвета описал широкую свистящую дугу над ее головой.
– Еще, – пригибаясь, выдохнул Мур. – Еще! Как следует!
Лезвие Меча жарко пламенело, навеянная Голором белизна рассеивалась от его резких взмахов. Вот уже Аглария с трудом удерживает рукоять. Меч птицей рвется из рук, а воздух вокруг него… яростный, поющий воздух… да нет, не воздух – ветер. Ветер – продолжение меча… ветер ярости… ветер гнева…
Пальцы разжались сами собой.
– Ложись! – гаркнул Мур, обрушивая Агларию на землю.
Свистящая волна пламенеющей стали прошлась над их головами.
Да, нелегко выпускать из рук чудовищ, но и удержать их практически невозможно!
Меч Рассвета. Пламенеющая Сталь. Огненная сталь, выплясывающая невероятные круги, зигзаги, восьмерки. Огненная сталь… огненная сталь… сероглазая огненная сталь… Тонкий свист над головой, зигзаги замыкаются в кольцо. Огненное кольцо, вращающееся все быстрей и быстрей, огненное кольцо, превращающееся в шар… огненный шар солнца…
Огненный шар катился сквозь пустоту Межмирья. катился к Голору, катился, продавливая его защиты одну за другой, а Великий Пожиратель пятился от него с выпученными от страха глазами. Шаг… еще шаг… его защиты с каждым мигом становились все слабей, все торопливей, и все уверенней и уверенней катился за ним шар яростного огня. Гневное светило торопилось сжечь мерзкую тварь, посмевшую покуситься на то, что ему от века доверено было согревать, защищать и охранять от всякой беды.
Голор завопил от ужаса и побежал, но огненный шар не отставал. С треском рухнули последние барьеры, огненный шар чуть замедлил, мелькнул яростным полумесяцем пламенеющего лезвия – и черный треск обрушился на пустоту Межмирья.
Жажда отнимать чужое дыхание дохла долго. С омерзительным хрипом и клекотом. И посреди всего этого стоял мерцающий огненными сполохами невероятный человек, едва похожий на прежнего Курта, куда больше похожий на меч или на светило, стоял и пристально следил, чтоб ни кусочка живого от мерзкой твари не осталось. Чтоб ни крупицы никуда не уползло. Когда все закончилось, он нагнулся и что-то поднял.
– Чашу, – прошептал Мур. – Ту самую, проклятую Чашу Тьмы, с которой все началось!
– Курт! – выкрикнула Аглария. – Курт, любимый!
Человек оглянулся, посмотрел на них и исчез.
– Курт!!! – в один голос выкрикнули оба. Ледяное эхо Межмирья было им единственным ответом.
Вся сила, украденная из мира, вливалась обратно в мир. Он свежел на глазах, краски становились ярче, звуки сочнее. Все словно бы становилось больше, значительнее и проще одновременно.
– А небо-то какое синее! – простодушно улыбаясь, сказал Линард.
– Думаешь, они победили? – спросил его король Эруэлл.
– Победили! – убежденно ответил Линард. – Да ты погляди вокруг, как хорошо стало! Чем еще это может быть, если не победой?!
– Пора бы им и возвращаться, – заметил Керано. – Что-то они долго…
– Может, там и возвращаться-то некому, – вздохнул Герцог Седой. – Битва-то какая! То, что пережили мы – ерунда по сравнению с тем, что выпало на их долю.
– Что ж, пусть тогда небеса будут им пухом, – промолвил Линард.
– Ну что вы, уважаемый… – проговорил рядом кто-то невидимый. – Они сражались гораздо выше любого неба.
– Кто? – насторожился Линард, вглядываясь в пустоту рядом с собой. – Покажись немедля!
– Прошу прощения, – наполнилась пустота. Рядом с Линардом стояло некое мелкое божество.
– Младший Темный, – представилось божество. – Бог Мелких Пакостей и Каверз. В Пантеоне противостою Богу Повседневных Мелочей.
– И что ты здесь делаешь? – спросил Линард.
– Да надо бы пакость какую устроить… или хоть каверзу, – вздохнул божок. – Слишком уж всем хорошо стало. Надо бы, а вот – не могу… день сегодня такой, и… пора мне, что ли, в Светлые проситься? Совсем я раскис. А для Темного Бога это плохо.
– Да ладно тебе, – подмигнул Линард. – Иди, пни кого, вот тебе и полегчает!
– Благодарю, – улыбнулся Темный и исчез.
– Вот зараза! – в следующий миг возмущенно взвыл Линард, ощутив основательный пинок.
Смеялись все. Даже Герцог Седой. Даже сам Линард.
– Они должны вернуться, – отсмеявшись, убежденно сказал Керано. – По-другому вышло бы несправедливо…
И Линард решительно кивнул. А про себя подумал, что справедливость – самая непостоянная вещь на свете. Ее постоянно не хватает на что-нибудь действительно важное. И ничего с этим не сделаешь, будь ты хоть трижды великий воин и полководец. Будь ты хоть маг или даже Бог.
Тем временем неведомо откуда появился капитан-инструктор ронских разведчиков Йарт Йурген Аваргью. Он доставил Герцогу Седому нижайшую просьбу от сохранившейся ронской знати – занять престол Ронского Королевства. Предшествующая династия была полностью уничтожена последним ее представителем – Шеддом Тайронном, а видеть на престоле его самого не желал никто, начиная от единственного сохранившегося в королевстве герцога и заканчивая последним свинопасом.
– Я поддерживаю, – просмотрев прошение, сказал Верховный Король Оннерского Союза, Эруэлл Арам-бур. – Поддерживаю и присоединяюсь.
– Отличный выбор, – кивнул Линард.
– Что ж, значит, и мне пора делать выбор, – промолвил Герцог Седой. – Йолн, займешь моеместо. Пока в качестве местоблюстителя, а там…
– Но я же не герцог! – изумился гном. – Не дворянин даже!
– В рыцари я тебя посвящу сегодня же, – ответил Герцог Седой. – Для местоблюстителя этого достаточно. Что же касается дальнейшего… Верховный Король вполне может сделать тебя герцогом. Заслуг, кажется, достаточно…
– Да будет так! – улыбнулся Эруэлл. – Быть тебе, Йолн, первым гномом среди герцогов и первым герцогом среди гномов!
И Йолн Холнамуртен только руками развел.
– Я даже приблизительно не представляю, с какими трудностями мне придется столкнуться… – проговорил он.
– Я тоже, – усмехнулся Герцог Седой. – Но это и не важно. Главное, не отступать и не сдаваться. То есть – продолжать то, чем мы занимались все это время.
Не успел Йоштре Туйен высунуться из портала, как сильные руки сграбастали его.
– Ну?! – требовательно спросил Линард.
– Победа! – выдохнул сграбастанный Йоштре.
– А Курт где? – последовал новый вопрос.
– Зикер его ищет, – ответил Йоштре. – Там такое было… сразу и не расскажешь.
– Зикер, значит, тоже жив, – удовлетворенно кивнул Линард. – Так что там с Куртом? А Мур? А твоя внучка?
– Мур и Аглария, как ни странно, живы, – ответил Йоштре. – А Курт… не знаю. Это будет зависеть…
– Зависеть? – нахмурился Линард. – От чего это будет зависеть?
– От того, чтонайдет Зикер на месте Курта, – ответил Йоштре. – Прежнего улыбчивого парня, нашего хорошего знакомого, или…
– Понятно… – помрачнел Линард.
Курт брел, не глядя под ноги. В руках у него леденела Чаша Тьмы. Та самая Чаша. Все, что осталось от Голора. Мерзкая мощь Пожирателя Миров кипела в ней ледяным пламенем. Чудовищный яд. Выплесни его – и он полмира разъест. Развоплоти эту мерзость окончательно – и мир медленно зачахнет, отравленный тонкими эманациями зла. А если не развоплощать – Голор возродится снова. Раньше или позже его мрачная тень вновь воздвигнется над миром. Еще раз. И еще. И так до тех пор, пока кто-то не оплошает. Или не успеет. Или не посчитает нужным.
«Так вот почему в тот раз его так и не смогли развоплотить окончательно!» – подумалось Курту.
«Они оставили все это нам».
«Мне?»
Мрачные и жуткие тайны… варианты выбора, один чудовищней другого… и за все это отвечаешь ты и только ты. Не с кем тебе разделить эту ношу. Не с кем… не с кем…
Что ж, верно, я и впрямь достаточно чудовище, раз сумел одолеть такого врага…
Но достаточно ли ты чудовище, чтобы сделать выбор за всех? Быть может, неправильный, гибельный для всего мира выбор?
С кем-то делить эту непомерную ношу?
Незачем ее делить.
Никто не сможет принять правильное решение. Потому что его нет, правильного. А значит, придется выбирать из неправильных.
Придется?
Курт мучительно напрягся. Выбирать за весь мир? Да кто он такой, если уж по правде? Разве смог бы он одолеть эту тварь самостоятельно? Да с ней столько разных героев сражались…
Они умирали для того, чтобы я победил. Для того, чтобы я выбрал.
Неправильновыбрал?
Нет, я не смею выбрать неправильно. Не смею, даже если правильных решений нет.
А выбирать все равно придется. Здесь и сейчас. Жуткая Чаша так и рвется из рук. Неровен час вырвется. Так что же сделать? Какой выбор принять? Оставить все, как есть, в надежде на грядущих героев? Развоплотить Чашу прямо сейчас, здесь, в Межмирье, надеясь, что в мир просочится не так уж много яда, что это не коснется каких-то других, ни в чем не повинных миров? Что все как-то образуется? Что маги и Боги общими усилиями как-нибудь всех спасут?
С отчаяния Курт основательно врезал себе Чашей Тьмы по лбу.
Врезал и внезапно нашел выход. Сработала, что ли, выработанная Муром привычка? Что ж, выход и впрямь был. Отвратительный… и единственно возможный.
В этом мире есть всего лишь одно существо достаточно сильное, чтобы…и это ты, приятель. Ну, прости, так уж вышло. Я хорошо понимаю, что ты с радостью уступил бы это место, равно как и вытекающий из всего вышеизложенного подвиг, кому-нибудь другому, но… надо же и самому что-нибудь делать!
Дрогнув, Курт поднес зловонную Чашу к губам и…
… и Чаша Тьмы не выпила Курта. Силу нее недостало.
Курт выпил Чашу до дна, а потом проглотил и ее саму.
«И как это прежние герои не догадались?»
Вдох. Выдох. «Вроде живой…» Вдох. Выдох… Боль.Курт даже и не знал, что такая боль на свете бывает. Не будь у него нынешних Сил, нипочем бы не выжил. Боль… боль… боль… Голод.Курт и представить не мог такого голода. А вокруг… вокруг все такое аппетитное! Такой соблазнительный, такой лакомый кусочек… такой потрясающий мир…живой, яркий, сочный… так и тянет положить его в рот.
«Я превратился в Пожирателя Миров! – в ужасе понял Курт. – В Голора!»
«Так вот почему никто из прежних героев этогоне сделал! Это не они дураки, это я… Голор…»
«Голор… Голор… Голор… делать-то что?»
«Интересно, когда и как это случилось с самим Го-лором?»
«Нет. Не интересно. Вовсе не интересно. Интересно другое. Как не сделать того, что я намереваюсь сделать?! Как удержаться?! Как?!!»
– Помогите мне… кто-нибудь… – одними губами прошептал новорожденный Пожиратель Миров. – Я не хочу… я… я есть хочу… убейте меня кто-нибудь, пока я сопротивляться не начат! Ну, пожалуйста…
Скрытый магической завесой, прячущийся в складке пространства Зикер вздохнул.
«Молод ты друзей убивать…» – припомнились ему его собственные слова, обращенные к Курту.
Что ж, он-то давно уже не молод. И ему случалось. Это будет один короткий миг. Вспышка силы и темнота. Курт почти не почувствует боли. Это должно случиться сейчас. Сейчас, пока Сила Пожирателя еще не стала собственной Силой Курта, а его личное могущество почти полностью растрачено на битву с невероятным противником… Да, сейчас Зикер вполне способен с ним справиться. И мир будет спасен. Боги смогут спокойно дрыхнуть на небесах, Белые маги – творить добро, а Черные – зло. И всем будет хорошо. Вот только в мире станет меньше на одно крошечное существо. Одно-единственное существо. Спасшее мир и отравившееся этим спасением. Насмерть отравившееся. Ну, так и что с того?Не в первый раз, Зикер, ох не в первый… Это так просто. Он даже ничего не почувствует. Не успеет почувствовать.
Зикер поднял руку и… опустил ее. Не потому что пожалел. Ситуация изменилась.
Эльфы появились неожиданно.
– Ты что это, а? – слаженным хором удивились они, окружая Курта.
Зикера они словно бы и вовсе не видели.
– Тебе на что сид был даден? – спросил Гендиле Даур.
– Чтоб ты на нем играл, – вторил ему Кйотх Юсунден.
– Тогда, когда наступит время, – добавлял Кйон Бергенер.
– Вот, оно наступило, а ты – что? – вновь хором возмутились они.
После чего Гендиле Даур подскочил к Курту и с размаху врезал ему по уху. Из уха тотчас выскочил сид. Эльф поймал его и сунул Курту в руки.
– Играй! – повелительно молвили три эльфа. – Играй, если хочешь жить, а не просто питаться…
И Курт заиграл. Так хорошо ему никогда не удавалось. Пальцы сами собой находили лады и новая, неведомая Курту мелодия лилась из-под его рук.
И вот, когда песня окрепла, голод Пожирателя Миров внезапно распался, рассыпался искрами и сгинул – Курт наверняка знал это! – бесследно. Вместе с голодом ушла и боль.
– Это как же? – смаргивая навернувшиеся на глаза слезы, спросил Курт.
– А это такая маленькая эльфийская штучка, музыка называется, – улыбнулся Кйотх Юсунден.
– И вот ее… ее одной… хватило… – пролепетал Курт.
– А ее много на что хватает, – подмигнул Гендиле Даур.
– Так-то лучше, – сказал Кйон Бергенер.
– А то мир он есть собрался! – фыркнул Гендиле Даур.
– Лучше мы тебя еще раз пожрать пригласим, – ухмыльнулся Кйон Бергенер. – Согласен?
– Согласен, – благодарно выдохнул Курт.
– Тогда до встречи, а го нам в Межмирье трудно. Мы ж не великие маги, как ты, – подмигнул Гендиле Даур. – Кстати, ты в курсе, что у тебя шея посинела?
– Шея? – удивился Курт. Меньше всего на свете его сейчас занимал цвет собственной шеи и все же… все же… – Посинела?
– Это оттого, что всякую дрянь жрешь, пожирателей разных, вместо того, чтоб с нами обедать, – подмигнул Кйотх Юсунден.
И эльфы исчезли. Даже в красоток напоследок превращаться не стали. Видать, и впрямь не по себе им здесь было.
– Маленькая эльфийская штучка… – пробормотал Зикер. А смертоносное заклятье таяло между его пальцами, безвредно стекая в пустоту Межмирья. – Пойдем домой, Курт…
– Так ты… живой, Зикер? – выдохнул Курт.
– Живой, – кивнул черный маг.
– Но… я же сам видел, как тебя напополам разорвали… – ошарашенно промолвил Курт.
– Не напополам, а на восемь с половиной частей, – педантично поправил его Зикер. – Все правильно, Курт. Именно это ты и видел. Да и все остальные – тоже. Меня спас Йоштре. Кстати, он жив, так же, как и твоя девушка, твой деревянный приятель и твои новые родственники. Что ж, поскольку ты все же не превратился в Пожирателя, и мне не пришлось тебя убивать, могу констатировать, что и ты жив тоже.
– Ты собирался меня убивать? – спросил Курт.
– Разумеется, – ответил Зикер. – А что еще можно делать с Пожирателем? Или ты на что-то другое рассчитывал?
– Нет, – покачал головой Курт. – Не рассчитывал.
– Ну то-то же! – промолвил Зикер.
– А… все твои? – спросил Курт.
– Совсем слабосильным этот самый Голор оказался, – усмехнулся Зикер. – Никого толком убить не сумел.
– Никого? – переспросил Курт.
– У Фарина переломаны ребра, – ответил Зикер. – У Тенгере с Богиней магические поражения средней степени тяжести, у Арилоя такое похмелье, что головы болят у всех, кто находится от него в десяти шагах. Впрочем, он активно лечится прямо сейчас, и если не умрет с перепою… Хуже всех пришлось бедняге Даграманту. Попасть под нога Пожирателя – участь незавидная. Его я, признаться, едва спас. Мне здорово повезло, что мой целительский дар теперь значительно сильней прежнего. И все же… летать он сможет еще не скоро.
– Бедняга Даграмант… – посочувствовал Курт. – А про себя не расскажешь? Как так вышло, что ты выжил?
– Я же сказал, меня спас Йоштре, – ответил Зикер. – Точней говоря, не он сам, а его проклятый подарок. Когда он предлагал мне Силу всего Джанхара, все их Кладовые и все такое прочее, я на него злился. А вышло так, что этот подарок спас мне жизнь.
– Он предлагал тебе силу всего Джанхара? – ахнул Курт. – Он что, с ума сошел? Зачем?
– С ума он сошел гораздо раньше, как и я, впрочем, – усмехнулся Зикер. – Тут дело не в том…
– А в чем?
– Ну, видишь ли, Курт, мы же не могли знать, справишься ли ты с Голором, – ответил Зикер. – Нужен был еще кто-то… так сказать – запасной вариант. Йоштре гораздо сильней меня, как маг. Он ведь и моложе моего будет. Но я куда более опытный боец, чем он. Остальные просто не в счет. Разве что ты, но, как я уже говорил, мы не могли знать… поэтому Йоштре предложил мне Силу всего Джанхара, чтобы сразиться с Голором и ослабить его для тебя. Или же, напротив, использовать ее в том случае, если ты не справишься. Я выбрал первый вариант не потому, что мне было тебя так уж жаль. По правде говоря, я надеялся справиться сам. И почти преуспел.
– Я видел… – выдохнул Курт.
– Предлагая мне эту силу, мерзавец Йоштре знал, что даже если я и выиграю поединок – проживу недолго. Я слишком стар, чтоб безвредно для здоровья поглотить такое количество силы. Да она попросту разорвала бы меня в клочья, – сказал Зикер. – Вот за это я на него и злился. Собственно, я раздумывая, применять ли мне ее, до самой последней минуты. До той минуты, когда дорогие мне существа пали под ноги Пожирателя. Я понял, что у меня есть всего лишь одна возможность спасти их всех. Я выпил эту силу, стал Архимагом и бросился в атаку. Когда Голор рвал меня на части, я сумел ускользнуть, оставив в его руках ту самую силу, что погубила бы меня. И вот, пока он рвал ее на части, я и вытащил из-под его ног то, что мне дороже всего на свете. Фарина я вытаскивал последним, этот мерзавец успел пнуть его. Даграманта он искалечил раньше. Вот так и вышло, что то, что должно было погубить меня, вместо этого спасло многих. А потом ты, Курт спас все остальное.
– А меня спасли эльфы, – добавил Курт. – Вот только шея у меня теперь синяя… – растерянно добавил он. – Или это они для смеха придумали?
Зикер внимательно оглядел его шею и вздохнул.
– Какой уж там смех, – промолвил он. – Пожирателя сожрать… ты еще дешево отделался! Шея у него посинела! Живой, здоровый, весь мир спас, чего тебе еще?!
– Ничего, – облегченно вздохнул Курт, чувствуя, что все плохое уже закончилось.
Да и в самом деле, что еще может случиться плохого?
– Пойдем домой, Курт, – предложил Зикер. – Тебя там с нетерпением ждут, можешь мне поверить.
– Пойдем, – улыбнулся Курт.
Дома.
Родной мир встретил Курта оглушительным поцелуем. Таким оглушительным, что он на ногах не устоял. Когда он немного пришел в себя, он обнаружил, что лежит на своей любимой девушке.
– Ох, как же это я… и сам упал и тебя подмял? – вскакивая, виновато спросил он.
– Когда я поняла, что ты падаешь… я сама под тебя прыгнула, – ответила Аглария. – А то ведь ты такой неловкий, учи тебя, не учи… все одно расшибешься. Так что я мужественно приняла удар на себя, смягчая твое падение.
– Ты хорошая, – прошептал Курт.
Голова плавно кружилась.
– Я – хорошая, – гордо кивнула Аглария. – А ты – гадкий. Напугал нас! Ну вот куда ты делся с этой проклятой Чашей? Почему нас бросил?!
– Хм, – ответил Курт.
– А Чашу куда дел?! – продолжала Аглария. – Дедушка тебе голову оторвет, если ты ее где-нибудь посеял!
– Э-э-э… если честно… Чашу я проглотил, – ответил Курт, чувствуя себя ужасно глупо.
– Что?!! – Аглария вытаращилась на него в немом ужасе. – Ты… ты шутишь, конечно… она… ее… ее нельзя так просто…
Взгляд Агларии упал на шею Курта Ту самую, за которую она его так нежно обнимала Так обнимала, что не разглядела..
– У тебя… шея… – жалобно сказала она.
– Да Вроде всегда была, – согласился Курт.
– Синяя… – добавила Аглария.
– Я знаю, – вздохнул он. – Мне уже сказали.
Аглария провела рукой вдоль его шеи, и ее глаза расширились от ужаса.
– Это… так сильно… что я даже вижу… – выдохнула она.
– Я… боялся подойти к вам с Муром, – честно признался Курт. – Я ведь не знал, куда мне деть эту Чашу, а «посеять» ее было нельзя. Один раз уже посеяли. Я думал, что, может быть, иду умирать… Если бы я к вам подошел… у меня бы просто не хватило решимости… а потом… я чуть не стал Пожирателем Миров… это было так страшно… и… я не удержался бы… я про все забыл… про тебя, про Мура… про небо над головой и землю под ногами… я только помнил, что мир – это вкусно… и голод… такой голод…
– Бедный… – обнимая его, выдохнула Аглария. – И все это время онстоял над тобой со смертью в руке.
– И еще с какой смертью, – послышался голос Зикера. – Самой что ни на есть надежной. Чтоб от тебя и пылинки не осталось, Курт. Впрочем, ты отомщен.
– Отомщен? – удивился Курт. – Я не собирался мстить. Не за что.
– Это ты так считаешь, – ухмыльнулся Зикер. – А вот Судьба решила по-другому.
– Что ты хочешь этим сказать? – холодно спросила Аглария.
«Ты собирался его убить, а теперь приходишь вот так вот запросто и хочешь, чтобы тебе все-все простили?!» – говорил ее гневный взгляд.
«Да. Именно этого я и хочу», – ответили глаза Зикера.
– Меня только что чуть не убил твой дедушка, Аглария, – сказал Зикер. – Я, видишь ли, не успел ему сообщить, что от Силы Джанхарских Кладовых сумел освободиться. А у нас был договор, что он убьет меня, если я не сумею…
– Психи, – пробурчала Аглария и всхлипнула, бросаясь Курту на шею.
– Еще какие, – вздохнул Зикер, обнимая их обоих. – Еще какие…
– А где Мур? – немного отдышавшись спросил Курт.
– О! Ему куда хуже, чем тебе, – ухмыляясь, ответил Зикер. – То, что я тебя всего лишь чуть не убил, да твоя любимая девушка чуть насмерть тебя не зацеловала – ерунда по сравнению с тем, что сейчас переживает он.
– Что же с ним такого ужасного произошло? – ответно ухмыльнулся Курт.
– Шенна развязалась, – поведал Зикер. – У них там сейчас своя Великая Битва, и похоже, твой деревянный приятель ее с треском проигрывает!
И Курт с Агларией расхохотались.
– Курт, ты должен показаться войскам! – промолвил Йоштре Туйен.
– Должен? – с несчастным видом переспросил Курт, отрываясь от Агларии.
– Должен, – виновато кивнул Йоштре. – Ты уж прости, но…
– А вот и не должен! – возразила теща, внезапно появляясь рядом и вступаясь за зятя.
– Мы создадим его фантом, – предложил появившийся вслед за ней тесть. – Пусть отдохнет хоть немного.
– Какие у тебя потрясающие папа и мама, – шепнул Курт на ухо Агларии.
Хорошо. Хорошо. Вот просто хорошо, и всё тут. Сидеть. Обнимать любимую девушку. Дышать. Восхищенно пялиться на все вокруг. Так вот каким долженбыл быть мир! Так вот какойон на самом деле! Какая жалость, что эльфы ушли. И детишки-пантеры… просто исчезли тогда, и все.
«Ничего, я их еще отыщу», – сам себе пообещал Курт.
– Вся компания в сборе, – вдруг прозвучал голос за спиной Курта – Великая Битва выиграна, можно и отдохнуть, верно?
Курт обернулся и замер. Невысокая женщина поразительной красоты стояла за его спиной. Глаза видели женщину, но чем-то другим, более зорким, нежели обычные глаза, Курт увидел на ее месте непередаваемо-черную бездну. Бездна улыбнулась и оскалила клыки.
– Архимагистр! – выдохнул Йоштре Туйен.
– Орика… – прошептал Зикер.
Курт попытался вскочить, призвать на помощь свою силу… и тяжело опустился обратно. Пообедать Пожирателем Миров – такое не проходит бесследно! Когда-нибудь потом его Сила возрастет, возрастет непомерно. Быть может, он даже ширинку научится застегивать при помощи магии… но Сила нужна сейчас. Нужна, как воздух. А ее нет. Ее нет – и дышать нечем.
– Орика… зачем ты пришла? – спросил Зикер.
– Как?! Разве ты не рад меня видеть, старый проходимец? – очаровательно улыбнулась она. – Ну ладно-ладно, сама вижу, что нет. Зачем я пришла? Воспользоваться плодами вашей победы, зачем же еще?
– Но ты же сказала, что не собираешься… – выдохнул Зикер.
– Не собираюсь перенимать проигранную партию из рук вашего Врага, – кивнула Орика. – Я действительно так сказала. Я просто чуть-чуть не договорила. Я не собираюсь перенимать егопроигранную партию. Я собираюсь выиграть свою. Собственно, я уже выиграла. Ни у кого из вас не хватит сил, чтобы противиться мне. Итак! Курт, ты немедля отдашь мне Вэйзрн Лаанрон!
– Вот еще! – возмутился Мур. – Курт, а ну-ка покажи, кто здесь самый крутой!
– Он и рад бы, но вряд ли сможет поднять даже указательный палец, – рассмеялась Архимагистр. – Хорошие вы ребята… Смешные… Пойдете ко мне жить? Я постараюсь не забывать вас кормить.
– Ты… ты хочешь пожрать мир? – с ужасом спросил Йоштре Туйен.
– Я не Голор, миров не жру, – поморщилась Архимагистр. – К чему тупо пожирать то, чем можно пользоваться? Итак, Курт, я жду!
– Вот еще! – выдохнул Курт, скрипнул зубами и встал. Мир качнулся вокруг него. Мур и Аглария подхватили его с двух сторон, не давая упасть.
– Герои, – с иронией протянула Архимагистр. – Ладно, не буду вас обижать, это не интересно…
Она требовательно прищелкнула пальцами, и Курт почувствовал, как Взйэрн Лаанрон медленно снимается с его собственного пальца… а он ничего не может сделать… ничего… Звон в ушах и слабость… слабость такая – пальцем не шевельнуть. Кольцо… кольцо-кольцо… Вэйэрн Лаанрон, мост между всем сущим, проводник всего ко всему, кольцо, заклятое Богами, держащее мир… снимается… снимается… снялся… еще миг – и он так же плавно и медленно поплыл к Архимагистру.
– Хорошо, – выдохнула Аглария, и Меч Рассвета описал широкую свистящую дугу над ее головой.
– Еще, – пригибаясь, выдохнул Мур. – Еще! Как следует!
Лезвие Меча жарко пламенело, навеянная Голором белизна рассеивалась от его резких взмахов. Вот уже Аглария с трудом удерживает рукоять. Меч птицей рвется из рук, а воздух вокруг него… яростный, поющий воздух… да нет, не воздух – ветер. Ветер – продолжение меча… ветер ярости… ветер гнева…
Пальцы разжались сами собой.
– Ложись! – гаркнул Мур, обрушивая Агларию на землю.
Свистящая волна пламенеющей стали прошлась над их головами.
Да, нелегко выпускать из рук чудовищ, но и удержать их практически невозможно!
* * *
Меч Рассвета. Пламенеющая Сталь. Огненная сталь, выплясывающая невероятные круги, зигзаги, восьмерки. Огненная сталь… огненная сталь… сероглазая огненная сталь… Тонкий свист над головой, зигзаги замыкаются в кольцо. Огненное кольцо, вращающееся все быстрей и быстрей, огненное кольцо, превращающееся в шар… огненный шар солнца…
Огненный шар катился сквозь пустоту Межмирья. катился к Голору, катился, продавливая его защиты одну за другой, а Великий Пожиратель пятился от него с выпученными от страха глазами. Шаг… еще шаг… его защиты с каждым мигом становились все слабей, все торопливей, и все уверенней и уверенней катился за ним шар яростного огня. Гневное светило торопилось сжечь мерзкую тварь, посмевшую покуситься на то, что ему от века доверено было согревать, защищать и охранять от всякой беды.
Голор завопил от ужаса и побежал, но огненный шар не отставал. С треском рухнули последние барьеры, огненный шар чуть замедлил, мелькнул яростным полумесяцем пламенеющего лезвия – и черный треск обрушился на пустоту Межмирья.
Жажда отнимать чужое дыхание дохла долго. С омерзительным хрипом и клекотом. И посреди всего этого стоял мерцающий огненными сполохами невероятный человек, едва похожий на прежнего Курта, куда больше похожий на меч или на светило, стоял и пристально следил, чтоб ни кусочка живого от мерзкой твари не осталось. Чтоб ни крупицы никуда не уползло. Когда все закончилось, он нагнулся и что-то поднял.
– Чашу, – прошептал Мур. – Ту самую, проклятую Чашу Тьмы, с которой все началось!
– Курт! – выкрикнула Аглария. – Курт, любимый!
Человек оглянулся, посмотрел на них и исчез.
– Курт!!! – в один голос выкрикнули оба. Ледяное эхо Межмирья было им единственным ответом.
* * *
Вся сила, украденная из мира, вливалась обратно в мир. Он свежел на глазах, краски становились ярче, звуки сочнее. Все словно бы становилось больше, значительнее и проще одновременно.
– А небо-то какое синее! – простодушно улыбаясь, сказал Линард.
– Думаешь, они победили? – спросил его король Эруэлл.
– Победили! – убежденно ответил Линард. – Да ты погляди вокруг, как хорошо стало! Чем еще это может быть, если не победой?!
– Пора бы им и возвращаться, – заметил Керано. – Что-то они долго…
– Может, там и возвращаться-то некому, – вздохнул Герцог Седой. – Битва-то какая! То, что пережили мы – ерунда по сравнению с тем, что выпало на их долю.
– Что ж, пусть тогда небеса будут им пухом, – промолвил Линард.
– Ну что вы, уважаемый… – проговорил рядом кто-то невидимый. – Они сражались гораздо выше любого неба.
– Кто? – насторожился Линард, вглядываясь в пустоту рядом с собой. – Покажись немедля!
– Прошу прощения, – наполнилась пустота. Рядом с Линардом стояло некое мелкое божество.
– Младший Темный, – представилось божество. – Бог Мелких Пакостей и Каверз. В Пантеоне противостою Богу Повседневных Мелочей.
– И что ты здесь делаешь? – спросил Линард.
– Да надо бы пакость какую устроить… или хоть каверзу, – вздохнул божок. – Слишком уж всем хорошо стало. Надо бы, а вот – не могу… день сегодня такой, и… пора мне, что ли, в Светлые проситься? Совсем я раскис. А для Темного Бога это плохо.
– Да ладно тебе, – подмигнул Линард. – Иди, пни кого, вот тебе и полегчает!
– Благодарю, – улыбнулся Темный и исчез.
– Вот зараза! – в следующий миг возмущенно взвыл Линард, ощутив основательный пинок.
Смеялись все. Даже Герцог Седой. Даже сам Линард.
– Они должны вернуться, – отсмеявшись, убежденно сказал Керано. – По-другому вышло бы несправедливо…
И Линард решительно кивнул. А про себя подумал, что справедливость – самая непостоянная вещь на свете. Ее постоянно не хватает на что-нибудь действительно важное. И ничего с этим не сделаешь, будь ты хоть трижды великий воин и полководец. Будь ты хоть маг или даже Бог.
Тем временем неведомо откуда появился капитан-инструктор ронских разведчиков Йарт Йурген Аваргью. Он доставил Герцогу Седому нижайшую просьбу от сохранившейся ронской знати – занять престол Ронского Королевства. Предшествующая династия была полностью уничтожена последним ее представителем – Шеддом Тайронном, а видеть на престоле его самого не желал никто, начиная от единственного сохранившегося в королевстве герцога и заканчивая последним свинопасом.
– Я поддерживаю, – просмотрев прошение, сказал Верховный Король Оннерского Союза, Эруэлл Арам-бур. – Поддерживаю и присоединяюсь.
– Отличный выбор, – кивнул Линард.
– Что ж, значит, и мне пора делать выбор, – промолвил Герцог Седой. – Йолн, займешь моеместо. Пока в качестве местоблюстителя, а там…
– Но я же не герцог! – изумился гном. – Не дворянин даже!
– В рыцари я тебя посвящу сегодня же, – ответил Герцог Седой. – Для местоблюстителя этого достаточно. Что же касается дальнейшего… Верховный Король вполне может сделать тебя герцогом. Заслуг, кажется, достаточно…
– Да будет так! – улыбнулся Эруэлл. – Быть тебе, Йолн, первым гномом среди герцогов и первым герцогом среди гномов!
И Йолн Холнамуртен только руками развел.
– Я даже приблизительно не представляю, с какими трудностями мне придется столкнуться… – проговорил он.
– Я тоже, – усмехнулся Герцог Седой. – Но это и не важно. Главное, не отступать и не сдаваться. То есть – продолжать то, чем мы занимались все это время.
* * *
Не успел Йоштре Туйен высунуться из портала, как сильные руки сграбастали его.
– Ну?! – требовательно спросил Линард.
– Победа! – выдохнул сграбастанный Йоштре.
– А Курт где? – последовал новый вопрос.
– Зикер его ищет, – ответил Йоштре. – Там такое было… сразу и не расскажешь.
– Зикер, значит, тоже жив, – удовлетворенно кивнул Линард. – Так что там с Куртом? А Мур? А твоя внучка?
– Мур и Аглария, как ни странно, живы, – ответил Йоштре. – А Курт… не знаю. Это будет зависеть…
– Зависеть? – нахмурился Линард. – От чего это будет зависеть?
– От того, чтонайдет Зикер на месте Курта, – ответил Йоштре. – Прежнего улыбчивого парня, нашего хорошего знакомого, или…
– Понятно… – помрачнел Линард.
* * *
Курт брел, не глядя под ноги. В руках у него леденела Чаша Тьмы. Та самая Чаша. Все, что осталось от Голора. Мерзкая мощь Пожирателя Миров кипела в ней ледяным пламенем. Чудовищный яд. Выплесни его – и он полмира разъест. Развоплоти эту мерзость окончательно – и мир медленно зачахнет, отравленный тонкими эманациями зла. А если не развоплощать – Голор возродится снова. Раньше или позже его мрачная тень вновь воздвигнется над миром. Еще раз. И еще. И так до тех пор, пока кто-то не оплошает. Или не успеет. Или не посчитает нужным.
«Так вот почему в тот раз его так и не смогли развоплотить окончательно!» – подумалось Курту.
«Они оставили все это нам».
«Мне?»
Мрачные и жуткие тайны… варианты выбора, один чудовищней другого… и за все это отвечаешь ты и только ты. Не с кем тебе разделить эту ношу. Не с кем… не с кем…
Что ж, верно, я и впрямь достаточно чудовище, раз сумел одолеть такого врага…
Но достаточно ли ты чудовище, чтобы сделать выбор за всех? Быть может, неправильный, гибельный для всего мира выбор?
С кем-то делить эту непомерную ношу?
Незачем ее делить.
Никто не сможет принять правильное решение. Потому что его нет, правильного. А значит, придется выбирать из неправильных.
Придется?
Курт мучительно напрягся. Выбирать за весь мир? Да кто он такой, если уж по правде? Разве смог бы он одолеть эту тварь самостоятельно? Да с ней столько разных героев сражались…
Они умирали для того, чтобы я победил. Для того, чтобы я выбрал.
Неправильновыбрал?
Нет, я не смею выбрать неправильно. Не смею, даже если правильных решений нет.
А выбирать все равно придется. Здесь и сейчас. Жуткая Чаша так и рвется из рук. Неровен час вырвется. Так что же сделать? Какой выбор принять? Оставить все, как есть, в надежде на грядущих героев? Развоплотить Чашу прямо сейчас, здесь, в Межмирье, надеясь, что в мир просочится не так уж много яда, что это не коснется каких-то других, ни в чем не повинных миров? Что все как-то образуется? Что маги и Боги общими усилиями как-нибудь всех спасут?
С отчаяния Курт основательно врезал себе Чашей Тьмы по лбу.
Врезал и внезапно нашел выход. Сработала, что ли, выработанная Муром привычка? Что ж, выход и впрямь был. Отвратительный… и единственно возможный.
В этом мире есть всего лишь одно существо достаточно сильное, чтобы…и это ты, приятель. Ну, прости, так уж вышло. Я хорошо понимаю, что ты с радостью уступил бы это место, равно как и вытекающий из всего вышеизложенного подвиг, кому-нибудь другому, но… надо же и самому что-нибудь делать!
Дрогнув, Курт поднес зловонную Чашу к губам и…
… и Чаша Тьмы не выпила Курта. Силу нее недостало.
Курт выпил Чашу до дна, а потом проглотил и ее саму.
«И как это прежние герои не догадались?»
Вдох. Выдох. «Вроде живой…» Вдох. Выдох… Боль.Курт даже и не знал, что такая боль на свете бывает. Не будь у него нынешних Сил, нипочем бы не выжил. Боль… боль… боль… Голод.Курт и представить не мог такого голода. А вокруг… вокруг все такое аппетитное! Такой соблазнительный, такой лакомый кусочек… такой потрясающий мир…живой, яркий, сочный… так и тянет положить его в рот.
«Я превратился в Пожирателя Миров! – в ужасе понял Курт. – В Голора!»
«Так вот почему никто из прежних героев этогоне сделал! Это не они дураки, это я… Голор…»
«Голор… Голор… Голор… делать-то что?»
«Интересно, когда и как это случилось с самим Го-лором?»
«Нет. Не интересно. Вовсе не интересно. Интересно другое. Как не сделать того, что я намереваюсь сделать?! Как удержаться?! Как?!!»
– Помогите мне… кто-нибудь… – одними губами прошептал новорожденный Пожиратель Миров. – Я не хочу… я… я есть хочу… убейте меня кто-нибудь, пока я сопротивляться не начат! Ну, пожалуйста…
Скрытый магической завесой, прячущийся в складке пространства Зикер вздохнул.
«Молод ты друзей убивать…» – припомнились ему его собственные слова, обращенные к Курту.
Что ж, он-то давно уже не молод. И ему случалось. Это будет один короткий миг. Вспышка силы и темнота. Курт почти не почувствует боли. Это должно случиться сейчас. Сейчас, пока Сила Пожирателя еще не стала собственной Силой Курта, а его личное могущество почти полностью растрачено на битву с невероятным противником… Да, сейчас Зикер вполне способен с ним справиться. И мир будет спасен. Боги смогут спокойно дрыхнуть на небесах, Белые маги – творить добро, а Черные – зло. И всем будет хорошо. Вот только в мире станет меньше на одно крошечное существо. Одно-единственное существо. Спасшее мир и отравившееся этим спасением. Насмерть отравившееся. Ну, так и что с того?Не в первый раз, Зикер, ох не в первый… Это так просто. Он даже ничего не почувствует. Не успеет почувствовать.
Зикер поднял руку и… опустил ее. Не потому что пожалел. Ситуация изменилась.
Эльфы появились неожиданно.
– Ты что это, а? – слаженным хором удивились они, окружая Курта.
Зикера они словно бы и вовсе не видели.
– Тебе на что сид был даден? – спросил Гендиле Даур.
– Чтоб ты на нем играл, – вторил ему Кйотх Юсунден.
– Тогда, когда наступит время, – добавлял Кйон Бергенер.
– Вот, оно наступило, а ты – что? – вновь хором возмутились они.
После чего Гендиле Даур подскочил к Курту и с размаху врезал ему по уху. Из уха тотчас выскочил сид. Эльф поймал его и сунул Курту в руки.
– Играй! – повелительно молвили три эльфа. – Играй, если хочешь жить, а не просто питаться…
И Курт заиграл. Так хорошо ему никогда не удавалось. Пальцы сами собой находили лады и новая, неведомая Курту мелодия лилась из-под его рук.
И вот, когда песня окрепла, голод Пожирателя Миров внезапно распался, рассыпался искрами и сгинул – Курт наверняка знал это! – бесследно. Вместе с голодом ушла и боль.
– Это как же? – смаргивая навернувшиеся на глаза слезы, спросил Курт.
– А это такая маленькая эльфийская штучка, музыка называется, – улыбнулся Кйотх Юсунден.
– И вот ее… ее одной… хватило… – пролепетал Курт.
– А ее много на что хватает, – подмигнул Гендиле Даур.
– Так-то лучше, – сказал Кйон Бергенер.
– А то мир он есть собрался! – фыркнул Гендиле Даур.
– Лучше мы тебя еще раз пожрать пригласим, – ухмыльнулся Кйон Бергенер. – Согласен?
– Согласен, – благодарно выдохнул Курт.
– Тогда до встречи, а го нам в Межмирье трудно. Мы ж не великие маги, как ты, – подмигнул Гендиле Даур. – Кстати, ты в курсе, что у тебя шея посинела?
– Шея? – удивился Курт. Меньше всего на свете его сейчас занимал цвет собственной шеи и все же… все же… – Посинела?
– Это оттого, что всякую дрянь жрешь, пожирателей разных, вместо того, чтоб с нами обедать, – подмигнул Кйотх Юсунден.
И эльфы исчезли. Даже в красоток напоследок превращаться не стали. Видать, и впрямь не по себе им здесь было.
– Маленькая эльфийская штучка… – пробормотал Зикер. А смертоносное заклятье таяло между его пальцами, безвредно стекая в пустоту Межмирья. – Пойдем домой, Курт…
– Так ты… живой, Зикер? – выдохнул Курт.
– Живой, – кивнул черный маг.
– Но… я же сам видел, как тебя напополам разорвали… – ошарашенно промолвил Курт.
– Не напополам, а на восемь с половиной частей, – педантично поправил его Зикер. – Все правильно, Курт. Именно это ты и видел. Да и все остальные – тоже. Меня спас Йоштре. Кстати, он жив, так же, как и твоя девушка, твой деревянный приятель и твои новые родственники. Что ж, поскольку ты все же не превратился в Пожирателя, и мне не пришлось тебя убивать, могу констатировать, что и ты жив тоже.
– Ты собирался меня убивать? – спросил Курт.
– Разумеется, – ответил Зикер. – А что еще можно делать с Пожирателем? Или ты на что-то другое рассчитывал?
– Нет, – покачал головой Курт. – Не рассчитывал.
– Ну то-то же! – промолвил Зикер.
– А… все твои? – спросил Курт.
– Совсем слабосильным этот самый Голор оказался, – усмехнулся Зикер. – Никого толком убить не сумел.
– Никого? – переспросил Курт.
– У Фарина переломаны ребра, – ответил Зикер. – У Тенгере с Богиней магические поражения средней степени тяжести, у Арилоя такое похмелье, что головы болят у всех, кто находится от него в десяти шагах. Впрочем, он активно лечится прямо сейчас, и если не умрет с перепою… Хуже всех пришлось бедняге Даграманту. Попасть под нога Пожирателя – участь незавидная. Его я, признаться, едва спас. Мне здорово повезло, что мой целительский дар теперь значительно сильней прежнего. И все же… летать он сможет еще не скоро.
– Бедняга Даграмант… – посочувствовал Курт. – А про себя не расскажешь? Как так вышло, что ты выжил?
– Я же сказал, меня спас Йоштре, – ответил Зикер. – Точней говоря, не он сам, а его проклятый подарок. Когда он предлагал мне Силу всего Джанхара, все их Кладовые и все такое прочее, я на него злился. А вышло так, что этот подарок спас мне жизнь.
– Он предлагал тебе силу всего Джанхара? – ахнул Курт. – Он что, с ума сошел? Зачем?
– С ума он сошел гораздо раньше, как и я, впрочем, – усмехнулся Зикер. – Тут дело не в том…
– А в чем?
– Ну, видишь ли, Курт, мы же не могли знать, справишься ли ты с Голором, – ответил Зикер. – Нужен был еще кто-то… так сказать – запасной вариант. Йоштре гораздо сильней меня, как маг. Он ведь и моложе моего будет. Но я куда более опытный боец, чем он. Остальные просто не в счет. Разве что ты, но, как я уже говорил, мы не могли знать… поэтому Йоштре предложил мне Силу всего Джанхара, чтобы сразиться с Голором и ослабить его для тебя. Или же, напротив, использовать ее в том случае, если ты не справишься. Я выбрал первый вариант не потому, что мне было тебя так уж жаль. По правде говоря, я надеялся справиться сам. И почти преуспел.
– Я видел… – выдохнул Курт.
– Предлагая мне эту силу, мерзавец Йоштре знал, что даже если я и выиграю поединок – проживу недолго. Я слишком стар, чтоб безвредно для здоровья поглотить такое количество силы. Да она попросту разорвала бы меня в клочья, – сказал Зикер. – Вот за это я на него и злился. Собственно, я раздумывая, применять ли мне ее, до самой последней минуты. До той минуты, когда дорогие мне существа пали под ноги Пожирателя. Я понял, что у меня есть всего лишь одна возможность спасти их всех. Я выпил эту силу, стал Архимагом и бросился в атаку. Когда Голор рвал меня на части, я сумел ускользнуть, оставив в его руках ту самую силу, что погубила бы меня. И вот, пока он рвал ее на части, я и вытащил из-под его ног то, что мне дороже всего на свете. Фарина я вытаскивал последним, этот мерзавец успел пнуть его. Даграманта он искалечил раньше. Вот так и вышло, что то, что должно было погубить меня, вместо этого спасло многих. А потом ты, Курт спас все остальное.
– А меня спасли эльфы, – добавил Курт. – Вот только шея у меня теперь синяя… – растерянно добавил он. – Или это они для смеха придумали?
Зикер внимательно оглядел его шею и вздохнул.
– Какой уж там смех, – промолвил он. – Пожирателя сожрать… ты еще дешево отделался! Шея у него посинела! Живой, здоровый, весь мир спас, чего тебе еще?!
– Ничего, – облегченно вздохнул Курт, чувствуя, что все плохое уже закончилось.
Да и в самом деле, что еще может случиться плохого?
– Пойдем домой, Курт, – предложил Зикер. – Тебя там с нетерпением ждут, можешь мне поверить.
– Пойдем, – улыбнулся Курт.
* * *
Дома.
Родной мир встретил Курта оглушительным поцелуем. Таким оглушительным, что он на ногах не устоял. Когда он немного пришел в себя, он обнаружил, что лежит на своей любимой девушке.
– Ох, как же это я… и сам упал и тебя подмял? – вскакивая, виновато спросил он.
– Когда я поняла, что ты падаешь… я сама под тебя прыгнула, – ответила Аглария. – А то ведь ты такой неловкий, учи тебя, не учи… все одно расшибешься. Так что я мужественно приняла удар на себя, смягчая твое падение.
– Ты хорошая, – прошептал Курт.
Голова плавно кружилась.
– Я – хорошая, – гордо кивнула Аглария. – А ты – гадкий. Напугал нас! Ну вот куда ты делся с этой проклятой Чашей? Почему нас бросил?!
– Хм, – ответил Курт.
– А Чашу куда дел?! – продолжала Аглария. – Дедушка тебе голову оторвет, если ты ее где-нибудь посеял!
– Э-э-э… если честно… Чашу я проглотил, – ответил Курт, чувствуя себя ужасно глупо.
– Что?!! – Аглария вытаращилась на него в немом ужасе. – Ты… ты шутишь, конечно… она… ее… ее нельзя так просто…
Взгляд Агларии упал на шею Курта Ту самую, за которую она его так нежно обнимала Так обнимала, что не разглядела..
– У тебя… шея… – жалобно сказала она.
– Да Вроде всегда была, – согласился Курт.
– Синяя… – добавила Аглария.
– Я знаю, – вздохнул он. – Мне уже сказали.
Аглария провела рукой вдоль его шеи, и ее глаза расширились от ужаса.
– Это… так сильно… что я даже вижу… – выдохнула она.
– Я… боялся подойти к вам с Муром, – честно признался Курт. – Я ведь не знал, куда мне деть эту Чашу, а «посеять» ее было нельзя. Один раз уже посеяли. Я думал, что, может быть, иду умирать… Если бы я к вам подошел… у меня бы просто не хватило решимости… а потом… я чуть не стал Пожирателем Миров… это было так страшно… и… я не удержался бы… я про все забыл… про тебя, про Мура… про небо над головой и землю под ногами… я только помнил, что мир – это вкусно… и голод… такой голод…
– Бедный… – обнимая его, выдохнула Аглария. – И все это время онстоял над тобой со смертью в руке.
– И еще с какой смертью, – послышался голос Зикера. – Самой что ни на есть надежной. Чтоб от тебя и пылинки не осталось, Курт. Впрочем, ты отомщен.
– Отомщен? – удивился Курт. – Я не собирался мстить. Не за что.
– Это ты так считаешь, – ухмыльнулся Зикер. – А вот Судьба решила по-другому.
– Что ты хочешь этим сказать? – холодно спросила Аглария.
«Ты собирался его убить, а теперь приходишь вот так вот запросто и хочешь, чтобы тебе все-все простили?!» – говорил ее гневный взгляд.
«Да. Именно этого я и хочу», – ответили глаза Зикера.
– Меня только что чуть не убил твой дедушка, Аглария, – сказал Зикер. – Я, видишь ли, не успел ему сообщить, что от Силы Джанхарских Кладовых сумел освободиться. А у нас был договор, что он убьет меня, если я не сумею…
– Психи, – пробурчала Аглария и всхлипнула, бросаясь Курту на шею.
– Еще какие, – вздохнул Зикер, обнимая их обоих. – Еще какие…
– А где Мур? – немного отдышавшись спросил Курт.
– О! Ему куда хуже, чем тебе, – ухмыляясь, ответил Зикер. – То, что я тебя всего лишь чуть не убил, да твоя любимая девушка чуть насмерть тебя не зацеловала – ерунда по сравнению с тем, что сейчас переживает он.
– Что же с ним такого ужасного произошло? – ответно ухмыльнулся Курт.
– Шенна развязалась, – поведал Зикер. – У них там сейчас своя Великая Битва, и похоже, твой деревянный приятель ее с треском проигрывает!
И Курт с Агларией расхохотались.
* * *
– Курт, ты должен показаться войскам! – промолвил Йоштре Туйен.
– Должен? – с несчастным видом переспросил Курт, отрываясь от Агларии.
– Должен, – виновато кивнул Йоштре. – Ты уж прости, но…
– А вот и не должен! – возразила теща, внезапно появляясь рядом и вступаясь за зятя.
– Мы создадим его фантом, – предложил появившийся вслед за ней тесть. – Пусть отдохнет хоть немного.
– Какие у тебя потрясающие папа и мама, – шепнул Курт на ухо Агларии.
* * *
Хорошо. Хорошо. Вот просто хорошо, и всё тут. Сидеть. Обнимать любимую девушку. Дышать. Восхищенно пялиться на все вокруг. Так вот каким долженбыл быть мир! Так вот какойон на самом деле! Какая жалость, что эльфы ушли. И детишки-пантеры… просто исчезли тогда, и все.
«Ничего, я их еще отыщу», – сам себе пообещал Курт.
– Вся компания в сборе, – вдруг прозвучал голос за спиной Курта – Великая Битва выиграна, можно и отдохнуть, верно?
Курт обернулся и замер. Невысокая женщина поразительной красоты стояла за его спиной. Глаза видели женщину, но чем-то другим, более зорким, нежели обычные глаза, Курт увидел на ее месте непередаваемо-черную бездну. Бездна улыбнулась и оскалила клыки.
– Архимагистр! – выдохнул Йоштре Туйен.
– Орика… – прошептал Зикер.
Курт попытался вскочить, призвать на помощь свою силу… и тяжело опустился обратно. Пообедать Пожирателем Миров – такое не проходит бесследно! Когда-нибудь потом его Сила возрастет, возрастет непомерно. Быть может, он даже ширинку научится застегивать при помощи магии… но Сила нужна сейчас. Нужна, как воздух. А ее нет. Ее нет – и дышать нечем.
– Орика… зачем ты пришла? – спросил Зикер.
– Как?! Разве ты не рад меня видеть, старый проходимец? – очаровательно улыбнулась она. – Ну ладно-ладно, сама вижу, что нет. Зачем я пришла? Воспользоваться плодами вашей победы, зачем же еще?
– Но ты же сказала, что не собираешься… – выдохнул Зикер.
– Не собираюсь перенимать проигранную партию из рук вашего Врага, – кивнула Орика. – Я действительно так сказала. Я просто чуть-чуть не договорила. Я не собираюсь перенимать егопроигранную партию. Я собираюсь выиграть свою. Собственно, я уже выиграла. Ни у кого из вас не хватит сил, чтобы противиться мне. Итак! Курт, ты немедля отдашь мне Вэйзрн Лаанрон!
– Вот еще! – возмутился Мур. – Курт, а ну-ка покажи, кто здесь самый крутой!
– Он и рад бы, но вряд ли сможет поднять даже указательный палец, – рассмеялась Архимагистр. – Хорошие вы ребята… Смешные… Пойдете ко мне жить? Я постараюсь не забывать вас кормить.
– Ты… ты хочешь пожрать мир? – с ужасом спросил Йоштре Туйен.
– Я не Голор, миров не жру, – поморщилась Архимагистр. – К чему тупо пожирать то, чем можно пользоваться? Итак, Курт, я жду!
– Вот еще! – выдохнул Курт, скрипнул зубами и встал. Мир качнулся вокруг него. Мур и Аглария подхватили его с двух сторон, не давая упасть.
– Герои, – с иронией протянула Архимагистр. – Ладно, не буду вас обижать, это не интересно…
Она требовательно прищелкнула пальцами, и Курт почувствовал, как Взйэрн Лаанрон медленно снимается с его собственного пальца… а он ничего не может сделать… ничего… Звон в ушах и слабость… слабость такая – пальцем не шевельнуть. Кольцо… кольцо-кольцо… Вэйэрн Лаанрон, мост между всем сущим, проводник всего ко всему, кольцо, заклятое Богами, держащее мир… снимается… снимается… снялся… еще миг – и он так же плавно и медленно поплыл к Архимагистру.