Райли Юджиния. Азбука любви

   Тут на защиту подруги поднялась Люси.
   — Я просто ушам своим не верю! Вы, джентльмены, говорите Мисси такие ужасные вещи, — сердито произнесла она дрожащим голосом. — Это жестоко и не по-джентльменски.
   Словно желая защитить, Антуанетта тоже вскочила и обняла Мисси за талию.
   — Вот именно. Больше того, нам с Люси нравится Мисси такая, какая она есть.
   — Но ведь она наговорила нам такое… — протянул Брент.
   — Что ж, видимо, пора высказаться, — заявила Антуанетта. — До того как Мисси… изменилась, мы, женщины, не понимали, как жалка наша жизнь. А она помогла нам увидеть свое существование в совершенно новом свете.. Почему это вы, мужчины, занимаетесь делом, участвуете в выборах, развлекаетесь, а мы должны только сидеть дома, растить детей и вязать?
   — Таков порядок вещей, — грозно проговорил Брент.
   — Ну так он больше не будет таким, — бросила ему Мисси.
   Стороны тотчас приготовились к бою: мужчины стали совещаться, а женщины настороженно следили за ними.
   Фабиан вышел наконец вперед; в глазах его читался вызов.
   — Значит, вы действительно считаете, что мы равны?
   — На самом деле мы вас превосходим, — сообщила Мисси. — Мы дольше живем, мы разумнее и не столь склонны позволять эмоциям управлять нами.
   — Неужели? — отозвался Фабиан с раздражающим спокойствием. — Если вы так уверены в своем превосходстве, то, надеюсь, не будете возражать против обычного пари?
   Мисси недоверчиво прищурилась:
   — Какого пари?
   — Вы говорите, что разумнее нас. Видимо, и в бизнесе тоже?
   — Конечно.
   — В таком случае мы с Джереми и Брентом согласны торговать пирогами.
   — Что?! — завопил Брент.
   — Вы, разумеется, шутите, Фонтено! — хмыкнул Джереми.
   — Вовсе нет, джентльмены. И если вы доверитесь мне, я думаю, мы покончим с этой маленькой… войной полов.
   Мужчины устало кивнули, а Мисси лукаво усмехнулась:
   — Фабиан, не хочется вас разочаровывать, но война полов никогда не кончится.
   — Эта война кончится, — проговорил он многозначительно. — Потому что я держу пари, что мы с джентльменами выручим в субботу на продаже пирогов больше денег, чем вы втроем на продаже рукоделия.
   — Ха! — воскликнула Мисси. — Принимаем вызов, леди?
   — Конечно, — отозвалась Антуанетта.
   — Люси кивнула.
   — Что будет, если мы выиграем? — усмехнулась Мисси.
   — Фабиан фыркнул.
   — Ах, вы не хотите уклоняться от боя? Если вы выиграете, мы с Брентом и Джереми обещаем больше не препятствовать вам в ваших нынешних э-э-э.., попирающих общепринятые нормы занятиях.
   — Очень хорошо! — воскликнула Мисси, захлопав в ладоши, но тотчас осеклась, заметив злой огонек в глазах Фабиана. — А если выиграете вы?
   Он взглянул на Антуанетту и Люси.
   — Вы обе снова станете исполнять свои супружеские обязанности и никогда не будете подвергать сомнению абсолютную власть ваших мужей.
   Женщины вопросительно посмотрели на Мисси.
   — Соглашаться? — спросила Антуанетта.
   Та пожала плечами.
   — Почему бы и нет? — И повернулась к Фабиану. — Они принимают ваши условия
   — Превосходно. — Внимательно посмотрев на Мисси, он потер руки и злобно улыбнулся. — Что же до вас..
   — Я не собираюсь проигрывать — Она посмотрела ему прямо в глаза.
   — Но если вы проиграете… — протяжно проговорил он.
   — Если я проиграю? — спросила она ледяным тоном.
   — Лицо его озарила дьявольская улыбка.
   — Вы выйдете за меня замуж.
   «Вы выйдете за меня замуж…» Эти слова звучали в голове Мисси всю дорогу домой. Хотя поездка проходила в полном молчании, Мисси просто чувствовала на себе пронзительный взгляд Фабиана.
   — Понравилось вам стирать на людях наше грязное белье? — неожиданно мягко спросил он.
   — В высшей степени, — отозвалась она. — Кроме того, поскольку остальные пары занимались тем же, я бы назвала это коллективной стиркой грязного белья.
   — Да, но ведь именно вы, Мисси, подняли эту бурю в стакане воды, — фыркнул он.
   Она пожала плечами.
   — Пусть так. А вы запутались в пословицах.
   — Предвкушаете субботнюю победу? — спросил он небрежно.
   — Вы и ваши друзья проиграете, — весело засмеялась она в ответ.
   — Вот как? Но это вроде бы противоречит вашим аргументам. Если мужчины и женщины равны, значит, мы будем торговать пирогами не менее успешно, чем это сделали бы любые женщины.
   — Я сказала, что мы вас превосходим, Фабиан, — поправила она.
   — Сказали. Посмотрим, что принесет нам суббота.
   Она немного помолчала: ей было не по себе от возникшей между ними натянутости, от их уединения в темной карете. Наконец она набралась храбрости и спросила:
   — Почему вы решили жениться на мне, если я проиграю?
   — Потому что я этого хочу.
   — Но почему?
   Он окинул ее плотоядным взглядом.
   — Может быть, потому что предпочитаю сделать вас своей женой прежде, чем соблазню.
   При этих словах сердце у нее почему-то забилось сильнее, ладони вспотели. Тем не менее она решила не отступать.
   — Опять вы о постели, — проговорила она дрогнувшим голосом, — во всем остальном вы… вы ненавидите меня, Фабиан.
   — Ненавижу? — переспросил он каким-то странно сочувственным тоном. — Вы действительно полагаете, что я испытываю к вам только ненависть?
   — Да. — Она с удивлением обнаружила, что вот-вот расплачется. — Последнее время вы очень холодны со мной. Я думаю, что единственная причина, по которой вы хотите на мне жениться, — это получить возможность наказать меня на всю оставшуюся жизнь.
   — Хотелось бы мне наказать вас, — пробормотал он. Внезапно он порывисто обнял Мисси и усадил ее к себе на колени. — Хотелось бы мне наказать вас, — повторил он своим низким, завораживающим голосом. — У себя в постели.
   Губы его прижались к ее губам, и голова у нее пошла кругом. Его пылкий поцелуй показался ей таким уместным, таким потрясающе волнующим. Она вдруг с ужасом поняла, что действительно соскучилась по его поцелуям, что охлаждение между ними мучило ее.
   О Господи, зря она это позволила! Она зашла слишком далеко! От него так хорошо пахло, он казался таким родным, что, угнездившись подле, Мисси почувствовала себя любимой и желанной.
   Боже, что же случилось с ее самолюбием, с ее независимостью? Она становится такой же слабовольной и бесхребетной, как те женщины, которых она так презирала!
   А он поцеловал ее нижнюю губу, и она застонала от наслаждения; ее пальцы пробежали по его густым шелковистым волосам.
   — Если я буду целовать вас, пока вы не запросите о милосердии, будет ли это наказанием, Мисси? — прошептал он. — Если я буду брать вас, пока вы не зарыдаете от наслаждения, отомщу ли я вам?
   Всхлипнув, она прижалась к нему, потому что ее решимость рухнула.
   — Я не стану Мелиссой, — прошептала она страстно, — не стану.
   Он издал глубокий чувственный стон.
   — Ах, милая моя, неужели вас беспокоит это? Вы и в самом деле думаете, будто мне хочется, чтобы вы опять стали пресной, как раньше?
   — Вам хочется обуздать меня и превратить в покорную женушку, — произнесла она. — Вы хотите, чтобы я подчинялась вам, так же как Люси и Антуанетта должны подчиняться своим мужьям.
   — Вряд ли мне когда-либо приходило в голову беспокоиться насчет того, выйдет ли из вас послушная, угодливая супруга, — насмешливо сказал он, приблизив губы к ее мокрой щеке. — Разве вы не понимаете? Вся радость — в сражении, любимая, даже если выиграю я.
   Мисси попыталась возразить, но поцелуи Фабиана заглушил ее протесты. Он усадил ее на сиденье рядом с собой; рука его смело легла ей на грудь, и ее охватило безудержное желание. Она скользнула рукой под его сюртук; пальцы ее ощутили сквозь сорочку его мощную грудь, а потом двинулись ниже, пока она не коснулась его твердой как сталь, пульсирующей под ее пальцами плоти.
   Она вся похолодела от ощущения полного краха, и в то же время невыразимое желание пронзило ее недра. О Боже, как она хочет его! Ей хочется раствориться в нем, хочется, чтобы он заставил ее выйти за него замуж. И нечего ей беспокоиться насчет его наглых высказываний, потому что она зацелует его до бесчувствия, так что он и пикнуть не сможет.
   Карета неожиданно остановилась, и Фабиан прервал поцелуй.
   — Спокойнее, милая, — усмехнулся он, — лучше давайте войдем в дом.
   Он сказал это так уверенно, словно решил, что победа не за горами и что лучше вкусить ее плоды во всей полноте. Мисси мигом пришла в себя, а Фабиан тем временем подвел ее к дверям.
   Войдя в дом, Мисси остановилась у лестничной колонны и опять увидела страстно целующихся там, в настоящем времени, Мелиссу и Джеффа. Ей показалось, что жизнь ускользает от нее — в обоих столетиях!
   — Черт побери, Мелисса, ты не способна, что ли, взять себя в руки? — прошипела она, глядя в «пуговицу». — Я все равно отыщу дорогу обратно в свой век и вернусь в свой мир! Ты слышишь? Говорю тебе, ты не получишь мою жизнь!
   Видение исчезло. И почему-то жгучие слезы навернулись на глаза Мисси.

Глава 23

   — О Боже! — выдохнула Мелисса. Джефф только что привез ее домой после очередного свидания, и теперь она застыла, увидев в малахитовом овале грозное лицо Мисси. Та бросала ей в лицо какие-то слова, значение которых было совершенно понятно. Но вот изображение потускнело, и Мелисса очнулась. Боже, какой несчастный вид у Мисси! Мелисса, конечно же, должна рассказать Джеффу всю правду и вместе с ним подумать, как вызволить бедняжку из этого чистилища.
   Но ведь это значит, что она, Мелисса, должна будет вернуться в 1852 год, а этого ей не хочется! И все же Мелисса должна что-то сделать для своей родственницы. И потом, разве это хорошо — продолжать встречаться с Джеффом и пестовать любовь, которая в любой момент может оборваться?
   Милый Джефф. Каждую свободную минуту они проводили вместе в его загородном доме. Они сидели в беседке, держась за руки, целуясь и глядя друг другу в глаза, читали стихи и любили все сильнее.
   Неужели их любовь обречена?
   Вечером следующего дня Мелисса вновь сидела с Джеффом в беседке. На девушке был надет новый весенний туалет — кружевная блузка с длинными рукавами, длинная цветастая юбка и туфельки из мягкой кожи. Несмотря на то что Мелисса все так же боялась ездить в центр Мемфиса с его огромными небоскребами, в последнее время она с помощью матери и подруг стала-таки посещать удивительные «торговые ряды» на окраинах города. Ей удалось выработать свой стиль и одеться соответственно. Мелисса отказалась сделать «химию», как предлагала ей Лайза, но теперь она распустила свои белокурые волосы и завивала их по моде. Она даже стала использовать легкий макияж.
   Теперь она наслаждалась обществом Джеффа. Красивый, в небесно-голубой трикотажной рубашке и коричневатых свободных брюках, с самого полудня он читал ей любовные стихи.
   Она просто обожала его! Неужели ее райское существование рядом с ним вскоре закончится?
   Он поднял на нее глаза и заметил ее тревожный взгляд.
   — Что такое, милая?
   Мелисса тотчас устремила взгляд на Миссисипи. Не будучи готова обсудить с Джеффом глубинные страхи, она завела разговор о других беспокоящих ее проблемах.
   — В последнее время я много читала… ну, об утраченных годах.
   — Да-да.
   Она повернулась к нему.
   — Мы живем в таком диком мире, Джефф, где люди убивают друг друга из-за нескольких долларов, чтобы нанюхаться…
   — А, ты имеешь в виду кокаин?
   Она грустно кивнула.
   — Страшное зло. Я понимаю, милая. А ты не думала о том, что мы могли бы сделать этот мир лучше?
   Она бросила на него недоверчивый взгляд.
   — Ты считаешь, это возможно?
   Он обнял ее и дрогнувшим голосом проговорил:
   — Год назад я бы ответил тебе «нет». Но с тех пор как я нашел тебя… вернее, с тех пор как ты изменилась… Теперь для меня нет ничего невозможного!
   Радость переполнила все ее существо.
   — Ах, Джефф, я чувствую то же самое! А знаешь, мы могли бы стать миссионерами. — Она заколебалась. — Если, конечно, ты согласен. — «И если мне позволят здесь остаться», — добавила она про себя, и ей стало грустно.
   Он улыбнулся.
   — Чудесная мысль, милая! Или мы могли бы вступить в «Корпус мира»… или просто помогать там, где нужно, в нашей общине.
   — Да, это было бы прекрасно.
   — Значит, ты действительно не хочешь возвращаться на работу?
   — Ну да. Я уже сказала, что мы…
   — Предоставим заниматься этим Джорджу?
   Она кивнула.
   Улыбнувшись, Джефф подвел ее к скамье, открыл сборник шекспировских сонетов и процитировал:
 
   Могу ли с летним днем тебя сравнить?
   Но ты его нежнее и прекрасней
 
   — Ты, конечно, преувеличиваешь, — отозвалась она.
   — Вовсе нет. Я ведь и сам постоянно писал стихи. — И он внезапно отвел глаза.
   — О Эбби?
   — Да. Прости, что я упомянул об этом, — страдальчески взглянул на нее Джефф.
   — Что же здесь прощать? Это же так хорошо — писать стихи о любимой. Когда-нибудь ты снова станешь писать их.
   — Уже, — с чувством произнес он.
   — Ты написал стихи? — просветлев, спросила она.
   — Да, — хрипло ответил он. — О тебе.
   Мелисса всплеснула руками.
   — Ах, я должна их услышать!
   Улыбнувшись, он достал из кармана смятый лист бумаги.
   — Они называются «Моя Мелисса».
   — Ах, мне уже нравится, — откликнулась она. — Читай же, прошу тебя.
 
   Ты поутру ко мне явилась,
   Как будто родилась ты вновь.
   Ты мне дана как Божья милость,
   Мелисса — радость и любовь.
   Ты душу мне уврачевала,
   Избыла горести мои,
   Из пепла, милая, восстала,
   Зажгла во мне огонь любви
   Меня ты к жизни возродила,
   Бесчувствие изгнала прочь
   И ярким светом озарила
   Мою безрадостную ночь
 
   — Ох, Джеффри! Это самые хорошие стихи, которые я слышала! — На глазах Мелиссы сверкнули слезы.
   Он сел и привлек ее к себе.
   — Нет, правда, замечательное стихотворение. Оно напоминает мне прекрасные любовные стихи Элизабет Баррет Браунинг. Знаешь, мне показалось, что это так романтично — когда она убежала с Робертом Браунингом. Ну как же, только в прошлом году я прочла ее новую книгу — «Сонеты с португальского». Превосходно…
   — Мелисса! — Джефф внезапно вскочил с места и уставился на нее. Лицо его было бледно, глаза широко раскрыты. — Сонеты Элизабет Баррет Браунинг были впервые опубликованы в 1850 году! О чем ты говоришь, Бог мой!
   Она потупилась с несчастным видом.
   — Прости меня, Джефф. Ты же знаешь, в голове все у меня перепуталось, после того как я…
   — Нет, здесь кроется нечто большее, — решительно произнес он. — Ты от меня что-то скрываешь! С тех пор как ты упала, ты так изменилась! Не знай я, что это невозможно, поклялся бы, что передо мной — другой человек!
   Мелисса погрузилась в размышления. У нее наконец появилась прекрасная возможность рассказать Джеффу правду. Кроме того, ей давно уже пора отплатить ему за откровенность и сердечность.
   Девушка смело взглянула ему в глаза.
   — Возможно, Джефф. Дело в том, что я действительно другой человек.
   — Шутишь, — растерянно хмыкнул он.
   Она задумчиво покачала головой.
   — О Боже мой! Ты действительно считаешь, что ты — другой человек! — испуганно воскликнул Джефф.
   — Не считаю, — поправила она его. — Я на самом деле другой человек. А ты, пожалуйста, сядь.
   Он сел и настороженно уставился на нее.
   — Я так и знал. Последствия твоего падения гораздо серьезнее, чем мы считали. Черт побери, я же говорил, что нужно было отправить тебя в больницу…
   — Джефф, ни больница, ни рентген тут ни при чем, — твердо прервала она.
   — Хорошо. Так скажи мне, кто, по-твоему.. то есть кто ты?
   — Я — Мелисса Монтгомери, родственница молодой женщины, которую ты знал как Мисси, — на едином дыхании произнесла она.
   — Ну да, родственники Мисси, те, что владели домом изначально, носили фамилию Монтгомери, — хмыкнул он.
   — Это мои родители.
   — Бог мой! И ты пытаешься доказать мне, что ты вовсе не Мисси Монроу, а какая-то ее дальняя родственница? Но это же смешно! — воскликнул он. — Ты слишком похожа на Мисси, чтобы быть кем-то другим!
   — Уверяю тебя, Джеффри, я не Мисси.
   — Мелисса, ты не можешь быть кем-то другим, — пылко возразил он. — Ведь сходство настолько невероятно, что… — Внезапно он замолчал, внимательно вглядевшись ей в лицо. В глазах его читалось смятение.
   — Впрочем, теперь я замечаю кое-какую разницу… она появилась сразу же после твоего падения. Например, исчезли морщинки вокруг глаз.
   — Это потому, что с самого дня своего падения я была другим человеком, — кивнула она. — Я на пять лет моложе Мисси. Ей было двадцать пять, а мне только двадцать.
   — Значит, ты говоришь, что ты ее дальняя родственница из… откуда? — в полной растерянности спросил он.
   Вздохнув, она решительно выпалила:
   — Из прошлого, из сто сорокалетней давности.
   — Ты смеешься! — в ужасе вскочил Джефф.
   Она снова покачала головой.
   — Но ведь это бессмыслица! Как бы ты сюда попала? Кроме того, если ты на самом деле родственница Мисси, где же в таком случае она сама?
   Мелисса закусила губу.
   — Насколько я понимаю, она заняла мое место в 1852 году.
   — Что?! — вскричал он.
   — Джефф, прошу тебя, сядь и позволь мне все объяснить.
   — Мелисса, я не могу в это поверить! Очевидно, в результате падения ты получила серьезную мозговую травму…
   — Уверяю тебя, Джефф, я в совершенно здравом рассудке. Может быть, ты просто попробуешь поверить мне — хотя бы в порядке эксперимента?
   — Хорошо. — И он со вздохом опустился на скамью Она встала и принялась ходить по беседке.
   — Еще несколько недель назад я жила в 1852 году в том доме, где сейчас живет семья Монро. Только земли у нас было гораздо больше — многие сотни акров. Мы жили на хлопковой плантации.
   Джефф с удивлением заметил:
   — Это верно. Дом, в котором Мисси… ты… живешь, был частью плантаторского поместья. Но, Мисси.. ты… могла бы узнать об этом.
   Она вздохнула.
   — Как бы то ни было, я должна была выйти замуж за человека, которого не любила, — за того, кого выбрали для меня мои родители. Утром в день нашей свадьбы, двадцать девятого февраля…
   — Двадцать девятого февраля, говоришь? — вставил он. — Но двадцать девятого февраля — это день, когда Мисси… то есть ты и я должны были пожениться!
   — Совершенно верно. И заметь, и 1852-й и 1992-й — оба года високосные.
   — Черт меня побери! — буркнул он.
   — К тому же я знаю, что у нас с Мисси были очень похожие свадебные платья.
   Джефф прищелкнул пальцами.
   — Точно. Мисси попросила сшить ей копию… так это было твое платье?
   — Да. — Тут она погрозила ему пальцем. — А вы, похоже, уже начинаете верить мне, Джеффри Дэльтон!
   Он скрестил руки на груди и упрямо вздернул подбородок.
   — Исключительно в порядке эксперимента.
   — Прекрасно. Как бы то ни было, утром в тот день на душе у меня было тяжело. Видишь ли, мой жених, Фабиан Фонтено, сообщил мне, что в свадебное путешествие мы поедем на сафари в Африку, где будем охотиться на слонов.
   — В медовый месяц охотиться на слонов?! Ну и ну! — воскликнул Джефф.
   Мелисса подавила желание улыбнуться, заметив, что Джефф с интересом ее слушает.
   — Ну да, Фабиан — человек очень сильной воли. Во всяком случае, я как жена ему не подхожу… Но мы с ним оба стали заложниками чести и брачного контракта, который наши родители подписали еще при моем рождении. Утром в день свадьбы, стоя наверху лестницы, я подумала: «Оказаться бы где угодно, только не здесь…» Помню, что потом я наступила на подол своего платья, скатилась с лестницы и ударилась головой о лестничную колонну. А очнулась здесь, в двадцатом веке.
   — Ты скатилась с лестницы! — Джефф недоверчиво переспросил. — Но ведь именно это случилось с Мисси!
   — Я знаю. И наверное, тут-то мы и поменялись с ней местами.
   — Это ни в какие ворота не лезет, — покачал головой он.
   — Я думаю, во всем виновата «пуговица» на колонне.
   — «Пуговица» на колонне?
   — Да. Ее прикрепили к лестничной колонне накануне моей свадьбы. Этот камень и по сей день там.
   Он задумчиво нахмурился.
   — Ты говоришь о том овале из малахита?
   — Да.
   — И утверждаешь, что его прикрепили к колонне в 1852 году? Как интересно! Но почему ты придаешь ему такое значение?
   — Видишь ли, мой отец, Джон Монтгомери, объяснил мне, что эта «пуговица» — фрагмент настоящего египетского амулета, обладающего магическими свойствами. Поэтому когда мы с Мисси обе ударились головой об эту «пуговицу»… В общем, я думаю, что обмен произошел именно тогда.
   — Бог мой, в жизни не слыхал ничего более невероятного!
   — Ты веришь мне, Джефф?
   Он встал и нервно зашагал по беседке.
   — Буду честным. С одной стороны, мне очень трудно тебе поверить. Но в то же время как еще можно объяснить эту невероятную перемену в тебе? Ты совсем не похожа на Мисси характером. Просто другая женщина. — И добавил после некоторого колебания: — Возможно, так оно и есть.
   — Ах, Джефф, если бы ты мне поверил! Прошу тебя, не считай меня сумасшедшей.
   Он порывисто обнял ее.
   — Я никогда так и не думал, милая. Тем не менее факт остается фактом даже если ты — другой человек, ты все же некое подобие Мисси, и мне очень хотелось бы каким-то образом убедиться, что все услышанное — правда.
   Мелисса закусила губу.
   — А не помогут ли родинки?
   Джефф прищелкнул пальцами.
   — А знаешь, у нее действительно было довольно большое родимое пятно на внутренней стороне правого бедра.
   Мелисса вспыхнула.
   — Джеффри Дэльтон, каким образом вы получили доступ к такому интимному месту?
   Он фыркнул.
   — Мы часто купались вместе, и Мисси.. то есть ты… очень любила бикини.
   — Бикини?
   — Такие откровенные купальные костюмы.
   — Вот как!
   Он опустил глаза.
   — Так что, Мелисса?
   Она мгновение постояла в нерешительности, а потом, покраснев как рак, высоко задрала юбку. Он окинул искомое место взглядом с быстротой, свидетельствующей об истинной галантности, потом удивленно поднял на нее глаза. Она опустила юбку.
   — Будь я проклят — у тебя нет никаких родинок или родимых пятен! — И тут же торопливо добавил: — Впрочем, ты могла их удалить.
   — Да, но после этого наверняка остался бы шрам или какая-то другая метка, — рассудительно проговорила она.
   — Верно. — Он сглотнул, глядя на нее так, словно никогда не видел раньше. — Бог мой! Ты и впрямь не Мисси. Как же это случилось?
   — Хотелось бы мне самой знать это, — отозвалась Мелисса. — Я очень мало знаю о путешествиях во времени и тому подобное. Но если учесть всякие фантастические изобретения двадцатого века… — Она нервно сплела пальцы и продолжала: — Я пыталась узнать все, что возможно, Джеффри, но пока безуспешно И меня на самом деле интересует, не открыло ли человечество способов перемещаться во времени?
   Джефф улыбнулся.
   — Пока нет, милая, хотя разные ученые и философы создали свои теории. Люди путешествуют во времени в основном в книгах — у Герберта Уэллса, Марка Твена и так далее.
   — Хорошо бы прочесть эти книги.
   — Пожалуй. — Он снова посмотрел на нее с недоверием. — Мелисса, ты вполне уверена, что попала сюда из другого столетия? То есть я склонен поверить, что ты — другой человек, но твой рассказ о перемещении во времени совершенно невероятен. Быть может, ты просто-напросто приехала сюда в гости из другого штата или откуда-то еще?
   — Нет. — Она улыбнулась. — Клянусь, я попала сюда из другого Мемфиса, штат Теннесси, — из Мемфиса 1852 года. А вот когда мы вернемся домой, я покажу тебе одну вещь, которая, наверное, послужит для тебя хорошим доказательством.
   Он вздохнул:
   — Хорошо, милая. Я постараюсь отнестись к этому без предвзятости.
   — Спасибо, Джефф.
   Он смотрел на нее с любовью и удивлением и неожиданно рассмеялся.
   — А знаешь, что в этом самое хорошее?
   — Что?
   — Теперь мне уже не нужно беспокоиться, что ты снова станешь прежней Мисси и я потеряю ту удивительную новую женщину, которой ты стала.
   Внезапно лицо ее омрачилось.
   — Мелисса! Что такое?
   — Я еще не все рассказала тебе, Джефф. Не рассказала, откуда я узнала, что Мисси заняла мое место в прошлом.
   — Да-да, — кивнул он. — Продолжай, пожалуйста.
   — Я видела Мисси в овале на колонне.
   — Ты ее видела?!
   — Да! — вскричала девушка с несчастным видом. —Она теперь живет моей жизнью, а я живу ее…
   — Ты полагаешь, что обе драмы разыгрались одновременно, только с разницей в сто сорок лет?
   — Да. Именно так. — И тут Мелисса расплакалась. — Видишь ли, Мисси там страшно не нравится! По правде говоря, я никогда еще не видела более несчастной женщины, и я чувствую, что достойнее всего было бы каким-то образом снова поменяться с ней местами.
   — Нет! — закричал Джефф, крепко прижав ее к себе. Глаза его наполнились болью. — Я тебе не позволю! Я не знаю, как именно ты пришла ко. мне, Мелисса, но уверен, что именно благодаря тебе мне снова захотелось жить.
   — Я тебя не отпущу!
   — Джефф… — сказала она тихим голосом. — У нас может и не быть выбора.
   — И думать не хочу! — Он обхватил ее лицо руками. — Меня многое еще смущает в этом деле. Но разве ты не понимаешь, что за всеми этими событиями кроется какая-то причина? А что, если это судьба? Мы с Мисси не подходили друг другу, так же как, по всей видимости, вы с Фабианом. А с тобой у нас полная гармония.