Страница:
Они свернули на Передовую улицу, расположенную на обрыве. Мисси удивленно смотрела на незнакомые кирпичные дома, на многочисленные экипажи, с грохотом проезжавшие мимо, на лодочников и дельцов, толпящихся на дощатом настиле. Она глянула вниз, на пристань, на ряды плавучих хибарок, и заметила вдали пароход, который, пыхтя, поднимался вверх по Миссисипи. Все здесь было ей незнакомо, кроме общих очертаний обрыва и самой реки. Внизу не было ни «Тинистого острова», ни мостов через Миссисипи в Арканзас, ни города Западный Мемфис на другом берегу.
— Как вы себя чувствуете, Мисси? — спросил Фабиан.
Побледнев, Мисси пожала плечами.
— После того как я ударилась головой, я, кажется… кое-что утратила.
«Кое-что — это сто сорок лет», — добавила она про себя.
Через несколько минут Фабиан подвел Мисси к элегантному фасаду отеля «Гайосо» на Меняльной площади. Они вошли в вестибюль и оказались среди гудящей толпы — леди в длинных платьях и в шляпках с перьями, джентльменов в темных костюмах и плантаторских шляпах. Везде сновали дети — мальчики в матросках, девочки-в платьицах, сшитых по типу модных платьев своих матерей. В помещении был тяжелый, спертый воздух, «Неужели эти люди никогда не слышали о мыле и дезодорантах?» — подумала Мисси, которую едва не стошнило от этой вони. Она не заметила, чтобы так неприятно пахло от ее родителей или от Фабиана, но эта давка похожа на испытание огнем.
— Откуда столько народу? — спросила она у Фабиана.
— Наверное, у пристани остановился пароход, — объяснил он — и, без сомнения, многим пассажирам захотелось пообедать в ресторане отеля. Надеюсь, нам еще удастся занять столик. — Оглядевшись, он заметил метрдотеля и щелкнул пальцами. — А вот и Жюль. Нам повезло!
Метрдотель, который хорошо знал Фабиана и называл Мисси не иначе как мисс Монтгомери, подвел их к уютному столику в углу. Выпив воды, Мисси оглядела красивое помещение с высокими потолками и хрустальными люстрами, украшенное папоротниками и коврами с цветочным узором. Заметив, как одеты другие посетители, особенно взглянув на закрытые дневные платья дам, Мисси поняла, что и впрямь показалась бы смешной, появись она на публике в декольтированном бальном наряде, и в душе поблагодарила Фабиана, настоявшего на том, чтобы она переоделась. Ее внимание привлекли белоснежная льняная скатерть на столе, старинный хрусталь и столовое серебро, красивые тарелки китайского фарфора с золотой каемкой. «У этого времени не отнимешь элегантности», — подумала она.
— Вы даже не заглянули в меню, любовь моя, — заметил Фабиан.
— Я не ваша любовь, — сурово ответила она, взяв в руки меню.
— Не беспокойтесь, — насмешливо отозвался он. — Я все закажу за вас.
— Как же!
Не обратив внимания на ее реплику, Фабиан жестом подозвал официанта.
— Мы с невестой хотели бы пообедать жареными цыплятами.
— Жареными цыплятами! — изумилась Мисси. — Вы что, не слышали о холестерине?
И Фабиан, и официант с изумлением уставились на Мисси.
— Честно говоря, я не слышал, — сказал Фабиан. — Пожалуйста, просветите нас.
Мисси только рукой махнула.
— Ладно, не важно. — Если она действительно живет в 1852 году, где любая болезнь может привести к осложнениям с летальным исходом, ей, по-видимому, не стоит беспокоиться о том, что ее артерии засорятся.
— Что будете пить, сэр? — спросил официант.
— Леди возьмет… — начал Фабиан.
— Белого вина, — закончила Мисси.
Фабиан изумленно выгнул бровь.
— Дорогая, вы меня шокируете. Леди не употребляют спиртного, тем более в такое время.
— Значит, я не леди, вот и все, — мило улыбнулась Мисси.
Фабиан засмеялся, запрокинув голову, в то время как официанту явно стало не по себе.
— Леди возьмет чай со льдом, а я — мятный джулеп.
Так назывался напиток из виски, воды, сахара, льда и мяты.
— Хорошо, сэр.
Когда официант ушел, Мисси свирепо уставилась на Фабиана.
— Грубиян! Сам будет пить ликер, а я должна пить какой-то безвкусный чай!
Судя по всему, это замечание показалось ему очаровательным. Кончиком сапога он наступил на ее туфельку под столом.
— Если вы позволите мне поцеловать вас потом, милая, обещаю, что это будет очень даже вкусно.
Мисси тотчас вспыхнула. Господи, этому пентюху удалось заставить ее покраснеть! Подобное прежде не удавалось ни одному мужчине, и потому торжество Фабиана казалось вдвойне унизительным!
А тот, разумеется, пожирал ее глазами.
— Постарайтесь держать себя в руках, милая. Я понимаю, что мысль о моих поцелуях наполняет вас… непреодолимым желанием, но мы находимся на людях, в конце концов. Не могли бы вы подождать, пока…
— Идите к черту! — выпалила она.
Фабиан рассмеялся. Официант между тем принес заказанные напитки.
Она глотнула ледяного чая и подняла на него обиженный взгляд.
— Итак, что вы делаете, Фонтено? Чем вы зарабатываете на жизнь? — улыбнулась она жеманно и ядовито.
— Разумеется, выращиваю хлопок.
Она вытаращила глаза.
— Не смешите меня. Не хотите же вы сказать, что обрабатываете плантацию своими руками?
— Конечно, нет, но…
— Чем еще вы занимаете свое время?
Он ухмыльнулся.
— Дайте подумать. Играю в карты, ухаживаю за женщинами…
— И пьете мятный джулеп? — саркастически докончила она.
Он поднял свой стакан в шутливом приветствии.
— Вот именно.
— Господи, да ведь вы почти что паразит, — буркнула она с отвращением.
— Кто я?
— Ах, молчите и пейте ваш джулеп.
Еда оказалась на удивление вкусной. У превосходно зажаренных цыплят был вкус настоящей курятины; от мясной подливки просто слюнки текли, свежая зеленая фасоль пахла беконом, картофель же был рассыпчатый и горячий. А бисквиты… такие легкие и сладкие, они просто таяли во рту!
Мисси наслаждалась каждым куском. Она даже съела цыплячью ножку, к которой не выказал интереса Фабиан. Окончив трапезу, он подпер рукой подбородок и устремил на нее обожающий взгляд.
— Разве вы не знаете, что леди не объедаются таким вот образом? — нежно спросил он.
— Я уже сказала вам, что я не леди, из чего следует, что вы мне не нянька.
— Вы растолстеете, — пригрозил он, подмигнув. — Конечно, женщинам полезно «полнеть» каждый год, но постоянного обжорства я не потерплю.
Мисси отшвырнула вилку.
— Послушайте, вы, дурень, я ведь уже сказала, что не собираюсь за вас замуж… а тем более рожать вам детей.
— Вы не хотите иметь от меня детей? — спросил он, притворяясь, что сильно огорчен.
— Вам не кажется, что вы ставите телегу впереди лошади?
— Ах да! Сначала я должен уговорить вас отправиться со мной к алтарю.
— Без армии не обойдетесь!
Он покачал головой.
— Будь я проклят, если вы не превратились в настоящую бой-бабу!
— А какой я была раньше? — задумчиво спросила Мисси.
— Вы хотите сказать, что не помните этого? — искренне удивился он.
— После падения прошлое мне припоминается очень смутно.
Он откинулся на спинку стула и сказал.
— Вы были весьма кроткой молодой леди — и мне было с вами чертовски скучно.
— Тогда почему же вы собирались жениться на мне?
— Честь, дорогая моя, — торжественно ответил он.
— У вас есть честь? — презрительно бросила она и тут же спохватилась, заметив, как он разгневался.
— Джентльмены Юга очень серьезно относятся к своей чести, — заявил он таким ледяным тоном, что по спине у нее мурашки побежали. — И если бы вы были мужчиной и оскорбили бы меня подобным образом, я вызвал бы вас…
— Ой не надо! — Он тут же яростно сверкнул глазами, и она махнула рукой. — Ладно, есть у вас честь. Господи, Фабиан, вы так реагируете, словно я назвала вас геем.
— Геем? Веселым? Но я и стремлюсь веселиться как можно чаще…
Мисси вытаращила глаза.
— Вы не понимаете, о чем речь, — заключила она.
— Вы что, сударыня, называете меня пассивным?
Она взглянула на него с насмешливым ужасом.
— Moi? Ни в коем случае!
Судя по виду, Фабиан успокоился.
— Однако о чем это мы говорили?
— Я усомнилась в наличии у вас чести. — И прежде чем он успел снова вознегодовать, торопливо закончила: — Слушайте, внесем ясность. Я согласна, что вы — человек чести, даже приятный иногда человек, хотя и не веселый по-настоящему. А теперь скажите мне, почему вы собирались жениться на Мелиссе.
— Вы, конечно, имеете в виду себя? — растерянно улыбнулся он.
— Именно. Почему вы собирались жениться на мне?
Он вздохнул.
— Потому что брачный контракт был заключен нашими семьями, когда вы родились. — Он нахмурился. — Вы что же, и этого не помните?
— Нет, хотя па и напоминал сегодня утром. — Она удивленно покачала головой. — Просто не верится! Брак по договору родителей.
— Что же здесь странного? — не понял он. — Сплошь да рядом творится такое. Видите ли, наша фамильная плантация расположена рядом с вашей, поэтому родители и решили, что мы — подходящая пара. Когда они умерли два года тому назад во время эпидемии желтой лихорадки, я почувствовал себя обязанным исполнить их желание.
— Простите, — отозвалась Мисси в замешательстве.
— Получается, что Мелисса и Фабиан намеревались пожениться исключительно из практических целей, точно так же как они с Джеффом там, в настоящем!
— Стало быть, мы вступаем в брак ради объединения поместий и капиталов?
— Странная постановка вопроса.
— Но точная.
— Пожалуй.
— Итак… мы назначили дату свадьбы — и что потом?
— Вы упали с лестницы прямо перед началом брачной церемонии, а когда очнулись, то стали разговаривать и вести себя совершенно по-другому. — Договорив, Фабиан вдруг как-то неуверенно посмотрел на Мисси.
— Что такое? — раздраженно спросила она.
— Просто у меня мелькнула мысль, ужасная мысль…
— Ну?
Протянув руку, он с необычайной нежностью погладил ее по щеке. А ее охватила неизбывная тоска.
— Не становитесь той, прежней, — страстно прошептал он, — прошу вас!
Мисси заглянула в его темные завораживающие глаза и чуть не задохнулась. Ей вовсе не хотелось идти на поводу у Фабиана, но еще меньше ей хотелось становиться воплощением ее дальней родственницы, мямли Мелиссы.
— Насчет этого будьте спокойны, — хмыкнула она.
Часом позже Фабиан провожал Мисси по благоухающей дорожке к дому Монтгомери. Множество цветущих растений и деревьев в парке свидетельствовало о том, что весна не за горами.
— Кстати, — сказал Фабиан, — я принял приглашение пообедать с вами завтра у Сарджентов.
— Вот спасибо, что сообщили! — саркастически заметила Мисси. — А кто такие Сардженты?
— Мисси, я потрясен. Люси Сарджент — одна из самых близких ваших подруг. Они с Джереми входят в наш кружок, состоящий из нескольких пар. Мы обедаем вместе каждые две недели, Не говорите, что и это вы тоже забыли.
— Видимо, так оно и есть, забыла.
— Не важно. Может быть, в течение вечера нам удастся обсудить новую дату нашей свадьбы.
Мисси не могла не признать, что ей понравилась их оживленная пикировка за ленчем, но теперь он снова вел себя как тупица.
— Вы что же, совсем меня не слушаете?
— Вы выйдете за меня замуж, дорогая, — произнес он тоном, не терпящим возражений. — Обязательно!
— И у вас хватает наглости утверждать, будто вы не хотите, чтобы я стала такой, как раньше! — расхохоталась она. — А на самом деле вам нужна бесхребетная женушка, которой вы могли бы приказывать, — вроде вашей
— бесценной Мел.. вроде той, какой я была!
Он лениво усмехнулся и протянул руку, чтобы поиграть ее белокурым локоном.
— О, я не возражаю против вашего характера, дорогая, пока вы сознаете, кто здесь носит штаны.
Она рванулась в сторону.
— Да подавитесь своими чертовыми штанами!
— Итак, будьте готовы завтра к пяти вечера. — Он решил не обращать внимания на ее выходку.
— Простите, у меня другие планы.
На сей раз он не на шутку разозлился и схватил ее за плечи.
— Вы будете изменять мне с другим?
— Я, конечно, сделаю все, что могу.
— Ах ты, шлюха! — Он легонько встряхнул ее. — Завтра вы будете готовы ровно в пять или вам придется отвечать за последствия.
— Какие последствия?
— У вас сильно заболит deriere.
Какое-то время они смотрели друг на друга горящими глазами.
— Леди должна подчиняться своему жениху, — произнес он наконец, скрипнув зубами.
— В последний раз говорю, Фонтено, я не леди и не ваша невеста!
— Если вы и впредь будете вести себя так дерзко, я отнесусь к этому как к разрешению считать вас женщиной свободного поведения.
Мисси зашлась от смеха.
— Да пошли вы к черту!
— И буду обращаться с вами соответственно
— Вы не сделаете ничего по..
Но ее протест потонул в наказующем поцелуе. Фабиан стиснул ее так крепко, что у нее захватило дух, а его губы и язык принялись вытворять что-то невыразимо эротическое с ее ртом, с ее чувствами. Атака, отступление, снова атака, опять отступление… Ее яростный вопль превратился в стон наслаждения, затем раздалась невнятная мольба о продолжении.
— Так как же, Мисси? — спросил он одними губами.
Голова у Мисси шла кругом, она задыхалась от возбуждения. К счастью, в самую последнюю минуту она вспомнила, что в девятнадцатом веке люди почти ничего не знали о предохранении. Иначе она продолжала бы этот любовный поединок — просто для того, чтобы пережить сногсшибательное ощущение, чтобы он изнасиловал ее прямо здесь, на садовой дорожке.
— К пяти я буду готова, — бросила она, двинувшись вперед, точно лунатик.
Глава 13
— Как вы себя чувствуете, Мисси? — спросил Фабиан.
Побледнев, Мисси пожала плечами.
— После того как я ударилась головой, я, кажется… кое-что утратила.
«Кое-что — это сто сорок лет», — добавила она про себя.
Через несколько минут Фабиан подвел Мисси к элегантному фасаду отеля «Гайосо» на Меняльной площади. Они вошли в вестибюль и оказались среди гудящей толпы — леди в длинных платьях и в шляпках с перьями, джентльменов в темных костюмах и плантаторских шляпах. Везде сновали дети — мальчики в матросках, девочки-в платьицах, сшитых по типу модных платьев своих матерей. В помещении был тяжелый, спертый воздух, «Неужели эти люди никогда не слышали о мыле и дезодорантах?» — подумала Мисси, которую едва не стошнило от этой вони. Она не заметила, чтобы так неприятно пахло от ее родителей или от Фабиана, но эта давка похожа на испытание огнем.
— Откуда столько народу? — спросила она у Фабиана.
— Наверное, у пристани остановился пароход, — объяснил он — и, без сомнения, многим пассажирам захотелось пообедать в ресторане отеля. Надеюсь, нам еще удастся занять столик. — Оглядевшись, он заметил метрдотеля и щелкнул пальцами. — А вот и Жюль. Нам повезло!
Метрдотель, который хорошо знал Фабиана и называл Мисси не иначе как мисс Монтгомери, подвел их к уютному столику в углу. Выпив воды, Мисси оглядела красивое помещение с высокими потолками и хрустальными люстрами, украшенное папоротниками и коврами с цветочным узором. Заметив, как одеты другие посетители, особенно взглянув на закрытые дневные платья дам, Мисси поняла, что и впрямь показалась бы смешной, появись она на публике в декольтированном бальном наряде, и в душе поблагодарила Фабиана, настоявшего на том, чтобы она переоделась. Ее внимание привлекли белоснежная льняная скатерть на столе, старинный хрусталь и столовое серебро, красивые тарелки китайского фарфора с золотой каемкой. «У этого времени не отнимешь элегантности», — подумала она.
— Вы даже не заглянули в меню, любовь моя, — заметил Фабиан.
— Я не ваша любовь, — сурово ответила она, взяв в руки меню.
— Не беспокойтесь, — насмешливо отозвался он. — Я все закажу за вас.
— Как же!
Не обратив внимания на ее реплику, Фабиан жестом подозвал официанта.
— Мы с невестой хотели бы пообедать жареными цыплятами.
— Жареными цыплятами! — изумилась Мисси. — Вы что, не слышали о холестерине?
И Фабиан, и официант с изумлением уставились на Мисси.
— Честно говоря, я не слышал, — сказал Фабиан. — Пожалуйста, просветите нас.
Мисси только рукой махнула.
— Ладно, не важно. — Если она действительно живет в 1852 году, где любая болезнь может привести к осложнениям с летальным исходом, ей, по-видимому, не стоит беспокоиться о том, что ее артерии засорятся.
— Что будете пить, сэр? — спросил официант.
— Леди возьмет… — начал Фабиан.
— Белого вина, — закончила Мисси.
Фабиан изумленно выгнул бровь.
— Дорогая, вы меня шокируете. Леди не употребляют спиртного, тем более в такое время.
— Значит, я не леди, вот и все, — мило улыбнулась Мисси.
Фабиан засмеялся, запрокинув голову, в то время как официанту явно стало не по себе.
— Леди возьмет чай со льдом, а я — мятный джулеп.
Так назывался напиток из виски, воды, сахара, льда и мяты.
— Хорошо, сэр.
Когда официант ушел, Мисси свирепо уставилась на Фабиана.
— Грубиян! Сам будет пить ликер, а я должна пить какой-то безвкусный чай!
Судя по всему, это замечание показалось ему очаровательным. Кончиком сапога он наступил на ее туфельку под столом.
— Если вы позволите мне поцеловать вас потом, милая, обещаю, что это будет очень даже вкусно.
Мисси тотчас вспыхнула. Господи, этому пентюху удалось заставить ее покраснеть! Подобное прежде не удавалось ни одному мужчине, и потому торжество Фабиана казалось вдвойне унизительным!
А тот, разумеется, пожирал ее глазами.
— Постарайтесь держать себя в руках, милая. Я понимаю, что мысль о моих поцелуях наполняет вас… непреодолимым желанием, но мы находимся на людях, в конце концов. Не могли бы вы подождать, пока…
— Идите к черту! — выпалила она.
Фабиан рассмеялся. Официант между тем принес заказанные напитки.
Она глотнула ледяного чая и подняла на него обиженный взгляд.
— Итак, что вы делаете, Фонтено? Чем вы зарабатываете на жизнь? — улыбнулась она жеманно и ядовито.
— Разумеется, выращиваю хлопок.
Она вытаращила глаза.
— Не смешите меня. Не хотите же вы сказать, что обрабатываете плантацию своими руками?
— Конечно, нет, но…
— Чем еще вы занимаете свое время?
Он ухмыльнулся.
— Дайте подумать. Играю в карты, ухаживаю за женщинами…
— И пьете мятный джулеп? — саркастически докончила она.
Он поднял свой стакан в шутливом приветствии.
— Вот именно.
— Господи, да ведь вы почти что паразит, — буркнула она с отвращением.
— Кто я?
— Ах, молчите и пейте ваш джулеп.
Еда оказалась на удивление вкусной. У превосходно зажаренных цыплят был вкус настоящей курятины; от мясной подливки просто слюнки текли, свежая зеленая фасоль пахла беконом, картофель же был рассыпчатый и горячий. А бисквиты… такие легкие и сладкие, они просто таяли во рту!
Мисси наслаждалась каждым куском. Она даже съела цыплячью ножку, к которой не выказал интереса Фабиан. Окончив трапезу, он подпер рукой подбородок и устремил на нее обожающий взгляд.
— Разве вы не знаете, что леди не объедаются таким вот образом? — нежно спросил он.
— Я уже сказала вам, что я не леди, из чего следует, что вы мне не нянька.
— Вы растолстеете, — пригрозил он, подмигнув. — Конечно, женщинам полезно «полнеть» каждый год, но постоянного обжорства я не потерплю.
Мисси отшвырнула вилку.
— Послушайте, вы, дурень, я ведь уже сказала, что не собираюсь за вас замуж… а тем более рожать вам детей.
— Вы не хотите иметь от меня детей? — спросил он, притворяясь, что сильно огорчен.
— Вам не кажется, что вы ставите телегу впереди лошади?
— Ах да! Сначала я должен уговорить вас отправиться со мной к алтарю.
— Без армии не обойдетесь!
Он покачал головой.
— Будь я проклят, если вы не превратились в настоящую бой-бабу!
— А какой я была раньше? — задумчиво спросила Мисси.
— Вы хотите сказать, что не помните этого? — искренне удивился он.
— После падения прошлое мне припоминается очень смутно.
Он откинулся на спинку стула и сказал.
— Вы были весьма кроткой молодой леди — и мне было с вами чертовски скучно.
— Тогда почему же вы собирались жениться на мне?
— Честь, дорогая моя, — торжественно ответил он.
— У вас есть честь? — презрительно бросила она и тут же спохватилась, заметив, как он разгневался.
— Джентльмены Юга очень серьезно относятся к своей чести, — заявил он таким ледяным тоном, что по спине у нее мурашки побежали. — И если бы вы были мужчиной и оскорбили бы меня подобным образом, я вызвал бы вас…
— Ой не надо! — Он тут же яростно сверкнул глазами, и она махнула рукой. — Ладно, есть у вас честь. Господи, Фабиан, вы так реагируете, словно я назвала вас геем.
— Геем? Веселым? Но я и стремлюсь веселиться как можно чаще…
Мисси вытаращила глаза.
— Вы не понимаете, о чем речь, — заключила она.
— Вы что, сударыня, называете меня пассивным?
Она взглянула на него с насмешливым ужасом.
— Moi? Ни в коем случае!
Судя по виду, Фабиан успокоился.
— Однако о чем это мы говорили?
— Я усомнилась в наличии у вас чести. — И прежде чем он успел снова вознегодовать, торопливо закончила: — Слушайте, внесем ясность. Я согласна, что вы — человек чести, даже приятный иногда человек, хотя и не веселый по-настоящему. А теперь скажите мне, почему вы собирались жениться на Мелиссе.
— Вы, конечно, имеете в виду себя? — растерянно улыбнулся он.
— Именно. Почему вы собирались жениться на мне?
Он вздохнул.
— Потому что брачный контракт был заключен нашими семьями, когда вы родились. — Он нахмурился. — Вы что же, и этого не помните?
— Нет, хотя па и напоминал сегодня утром. — Она удивленно покачала головой. — Просто не верится! Брак по договору родителей.
— Что же здесь странного? — не понял он. — Сплошь да рядом творится такое. Видите ли, наша фамильная плантация расположена рядом с вашей, поэтому родители и решили, что мы — подходящая пара. Когда они умерли два года тому назад во время эпидемии желтой лихорадки, я почувствовал себя обязанным исполнить их желание.
— Простите, — отозвалась Мисси в замешательстве.
— Получается, что Мелисса и Фабиан намеревались пожениться исключительно из практических целей, точно так же как они с Джеффом там, в настоящем!
— Стало быть, мы вступаем в брак ради объединения поместий и капиталов?
— Странная постановка вопроса.
— Но точная.
— Пожалуй.
— Итак… мы назначили дату свадьбы — и что потом?
— Вы упали с лестницы прямо перед началом брачной церемонии, а когда очнулись, то стали разговаривать и вести себя совершенно по-другому. — Договорив, Фабиан вдруг как-то неуверенно посмотрел на Мисси.
— Что такое? — раздраженно спросила она.
— Просто у меня мелькнула мысль, ужасная мысль…
— Ну?
Протянув руку, он с необычайной нежностью погладил ее по щеке. А ее охватила неизбывная тоска.
— Не становитесь той, прежней, — страстно прошептал он, — прошу вас!
Мисси заглянула в его темные завораживающие глаза и чуть не задохнулась. Ей вовсе не хотелось идти на поводу у Фабиана, но еще меньше ей хотелось становиться воплощением ее дальней родственницы, мямли Мелиссы.
— Насчет этого будьте спокойны, — хмыкнула она.
Часом позже Фабиан провожал Мисси по благоухающей дорожке к дому Монтгомери. Множество цветущих растений и деревьев в парке свидетельствовало о том, что весна не за горами.
— Кстати, — сказал Фабиан, — я принял приглашение пообедать с вами завтра у Сарджентов.
— Вот спасибо, что сообщили! — саркастически заметила Мисси. — А кто такие Сардженты?
— Мисси, я потрясен. Люси Сарджент — одна из самых близких ваших подруг. Они с Джереми входят в наш кружок, состоящий из нескольких пар. Мы обедаем вместе каждые две недели, Не говорите, что и это вы тоже забыли.
— Видимо, так оно и есть, забыла.
— Не важно. Может быть, в течение вечера нам удастся обсудить новую дату нашей свадьбы.
Мисси не могла не признать, что ей понравилась их оживленная пикировка за ленчем, но теперь он снова вел себя как тупица.
— Вы что же, совсем меня не слушаете?
— Вы выйдете за меня замуж, дорогая, — произнес он тоном, не терпящим возражений. — Обязательно!
— И у вас хватает наглости утверждать, будто вы не хотите, чтобы я стала такой, как раньше! — расхохоталась она. — А на самом деле вам нужна бесхребетная женушка, которой вы могли бы приказывать, — вроде вашей
— бесценной Мел.. вроде той, какой я была!
Он лениво усмехнулся и протянул руку, чтобы поиграть ее белокурым локоном.
— О, я не возражаю против вашего характера, дорогая, пока вы сознаете, кто здесь носит штаны.
Она рванулась в сторону.
— Да подавитесь своими чертовыми штанами!
— Итак, будьте готовы завтра к пяти вечера. — Он решил не обращать внимания на ее выходку.
— Простите, у меня другие планы.
На сей раз он не на шутку разозлился и схватил ее за плечи.
— Вы будете изменять мне с другим?
— Я, конечно, сделаю все, что могу.
— Ах ты, шлюха! — Он легонько встряхнул ее. — Завтра вы будете готовы ровно в пять или вам придется отвечать за последствия.
— Какие последствия?
— У вас сильно заболит deriere.
Какое-то время они смотрели друг на друга горящими глазами.
— Леди должна подчиняться своему жениху, — произнес он наконец, скрипнув зубами.
— В последний раз говорю, Фонтено, я не леди и не ваша невеста!
— Если вы и впредь будете вести себя так дерзко, я отнесусь к этому как к разрешению считать вас женщиной свободного поведения.
Мисси зашлась от смеха.
— Да пошли вы к черту!
— И буду обращаться с вами соответственно
— Вы не сделаете ничего по..
Но ее протест потонул в наказующем поцелуе. Фабиан стиснул ее так крепко, что у нее захватило дух, а его губы и язык принялись вытворять что-то невыразимо эротическое с ее ртом, с ее чувствами. Атака, отступление, снова атака, опять отступление… Ее яростный вопль превратился в стон наслаждения, затем раздалась невнятная мольба о продолжении.
— Так как же, Мисси? — спросил он одними губами.
Голова у Мисси шла кругом, она задыхалась от возбуждения. К счастью, в самую последнюю минуту она вспомнила, что в девятнадцатом веке люди почти ничего не знали о предохранении. Иначе она продолжала бы этот любовный поединок — просто для того, чтобы пережить сногсшибательное ощущение, чтобы он изнасиловал ее прямо здесь, на садовой дорожке.
— К пяти я буду готова, — бросила она, двинувшись вперед, точно лунатик.
Глава 13
— Но, Мелисса, милая, нужно же иногда выходить из дома! — предложил ей прокатиться по городу Джефф.
Она заломила руки и, запинаясь, произнесла.
— Я… я ценю твое желание показать мне город, Джефф, но я все еще… ну, я еще не пришла в себя, и мне страшно.
Он смотрел на нее сочувственным взглядом.
— Ты все так же ничего не помнишь, милая?
— Нет. Во всяком случае, не много… — Она закусила губку. — Тем не менее я читала книги по истории и все такое.
— Ах да, — кивнул Джефф. — Шарлотта говорила, что ты долго сидела в библиотеке, и они слышали твои крики.
— Видишь ли… — она в замешательстве отвела глаза, — книги почти не принесли мне утешения.
Он погладил ее по щеке.
— Прости, дорогая. Расскажи мне, что ты узнала.
— Я узнала, что мы живем в век чудес — самодвижущихся карет и крылатых повозок.
— Самодвижущихся карет и крылатых повозок? — повторил он удивленно. — Странная у тебя появилась манера выражаться! — Впрочем, поймав ее омрачившийся взгляд, он добавил: — Прости, продолжай, дорогая.
— Я узнала, что мы живем в век насилия и наркомании. Что мы изобрели яды, которые медленно разрушают нашу планету, и бомбы, которые в одно мгновение могут покончить с цивилизацией. — Глядя на него с мукой в глазах, она закончила: — Это страшный мир, Джефф.
— Да, конечно, — сочувственно отозвался он. — Но ведь все далеко не так ужасно. Мы много сделали, чтобы уничтожить болезни и человеческие страдания. — Он нежно улыбнулся. — В мире есть хорошие люди.
— Я знаю, — прошептала она. — И я так счастлива, что встретила одного из них.
— Ах, Мелисса! — Сердце Джеффа переполняла радость; он наклонился и поцеловал ее. Она поцеловала его в ответ, наслаждаясь его близостью, жаром его горячих губ. — Бог мой, как ты изменилась!.. Мне кажется, я теряю рассудок! — Потом, глядя ей прямо в глаза, поправился: — Нет, я теряю сердце.
— Я тоже! — пылко подхватила она.
— Ах, дорогая! — Он снова подошел к ней, взял ее за руки. — На днях я расскажу тебе одну историю. — Почему нельзя рассказать сейчас?
Он протянул руку и отвел локон, падающий ей на глаза.
— Потому что ты еще не пришла в себя. Мы должны найти все эти годы, верно?
— Но не мог бы ты хотя бы намекнуть, о чем пойдет речь? — Она робко улыбнулась. — Видишь ли, я люблю всякие истории.
Лицо Джеффа стало задумчивым.
— О человеке, который беспрестанно улыбался, а в душе был мертвецом. До тех пор, пока случай не произвел удивительные перемены в его жизни.
— Наверное, это чудесная история, — зарделась Мелисса.
— О да! — Он поднял ее на ноги. — А теперь, дорогая, поедем покатаемся.
Мелисса заколебалась, отчаянно пытаясь отыскать путь к спасению.
— Мама говорила, что ты приезжаешь сюда… с работы. Ты уверен, что я не отвлекаю тебя?
Он погрозил ей пальцем:
— У тебя ничего не получится. Приятная сторона жизни главы фирмы состоит в том, что я могу время от времени брать выходной. Мы едем покататься — и позавтракать, если не возражаешь.
Она взглянула на него тревожным умоляющим взглядом.
— Но, Джефф, ты же знаешь, как я боюсь этих самодвижущихся чудовищ. Я видела их из окна — они несутся с такой быстротой! У мамы с папой есть несколько таких чудовищ, но я побоялась сесть туда.
— Ага! — воскликнул он. — Значит, ты выходила из дома?
— Я решилась дойти только до каретного сарая, — призналась она.
— До каретного сарая? Ты имеешь в виду гараж?
— Да.
Он погладил ее по руке.
— Доверься мне. Можешь ты это сделать?
— Я могу доверить тебе всю мою жизнь, — просияла Мелисса.
Оказалось, Джефф приготовил любимой чудесный сюрприз: у обочины она увидела лошадь и экипаж; на переднем сиденье их поджидал кучер в соломенной шляпе
Мелисса радостно повернулась к Джеффу:
— Ах, Джефф! Карета! Ты хочешь сказать, что в этом веке вы все еще ими пользуетесь?
— Прошу прощения? — в замешательстве спросил он.
— Не обращай внимания, — смущенно отозвалась она.
Джефф, задумавшись, подвел ее к экипажу.
— Я заметил, что машины пугают тебя, с тех пор как ты упала. Один мой приятель содержит экскурсионное бюро, вот я и договорился взять у него напрокат карету и кучера на день Кто будет возражать против поездки в старомодной коляске?
Мелисса захлопала в ладоши:
— В самом деле, кто? Уж конечно, не я!
Не успели они подойти к карете, как по улице с визгом пронеслась ярко-красная спортивная машина, и Мелисса застыла как вкопанная.
— Дорогая, почему автомобили так пугают тебя? Ты ведь всю жизнь прожила среди них…
— Это все годы, — отозвалась Мелисса. — Потерянные годы.
— Но по твоей манере говорить, по тому, как ты испугана, можно подумать, что ты привыкла жить в другом времени.
— Может быть, и так, — задумчиво отозвалась Мелисса.
— Ах, милая, ты просто восхитительна. Вдобавок ко всему остальному у тебя появилось чувство юмора! — рассмеялся Джефф и помог ей усесться в экипаж.
— Боже мой! — воскликнула Мелисса
Они двигались по ровным серым улицам в открытом экипаже, и она вытягивала шею, глядя по сторонам. Вот несколько зданий причудливого вида: приземистые, прямоугольные, построенные из кирпича и дерева, а крыши их из неведомого Мелиссе материала. Перед одним из таких домов три маленькие девочки, в брючках, разъезжали взад-вперед на удивительных трехколесных механизмах
Спустя мгновение Мелисса повернула голову на звук льющейся из ящика музыки и увидела огромный белый вагон — кажется, его называют грузовик С надписью «Мороженое». Грузовик остановился, девочки подбежали к нему, держа в руках монетки
Мелисса глазам своим не верила.
— Вот это да! Чтобы мороженое доставляли прямо к дому!…
Джефф остановил экипаж и предложил Мелиссе руку.
— Хочешь, пойдем посмотрим?
Та отчаянно затрясла головой.
— Ладно. Тогда подожди здесь, — хмыкнул жених Он вышел из экипажа и двинулся к грузовику Переговорив о чем-то с водителем в белой униформе, протянул ему деньги и вернулся с тремя маленькими штуковинками.
— Вот, дорогая, — сказал Джефф, вложив ей в ладонь одну из этих диковинок — что-то очень холодное в яркой бумажке и на палочке
— Спасибо, — отозвалась она смущенно. — А что мне с этим делать?
— Сначала разверни, дорогая, — засмеялся он Мелисса развернула бумажку и изумилась, увидев толстую замороженную конфету, состоящую из нескольких разноцветных слоев.
— Никогда не видела ничего подобного!
Экипаж тронулся, а Джефф стал внимательно наблюдать за реакцией невесты, зачарованно уставившейся на мороженое.
— Э-э-э… дорогая… — пробормотал он наконец — Это полагается съесть — И когда она непонимающе уставилась на него, он пояснил — Мороженое. Возьми и съешь его.
— А-а-а… — она в замешательстве посмотрела на конфету, — а как?
— Его нужно лизать, — отозвался он лукаво.
— А-а-а…
Джефф зашелся от смеха и, взяв ее за руку, заглянул в прекрасные синие глаза любимой. Дрожащим голосом он прошептал:
— Поднеси мороженое ко рту, дорогая… Хорошо. Теперь высунь язычок… Оближи эту палочку… Господи, ты просто ангел!
Все завершилось блаженным поцелуем, и только перепачкавшись мороженым, они оторвались друг от друга.
Экипаж остановился у кафе, около одного из зданий «торгового центра», как выразился Джефф. Они вошли в заведение через удивительную стеклянную дверь.
Интерьер очаровал Мелиссу — кругом темнота, лишь таинственный мягкий свет струится из-под потолка. Под навязчивый нудный аккомпанемент ритмичных ударов какая-то невидимая женщина пела жалобную песню.
Мелисса нерешительно взглянула на Джеффа:
— Эта певица ведь не сидит там, за стеной? Это патефон, да?
Он фыркнул:
— Какие восхитительные, старомодные вещи ты говоришь! Это стереомузыка. Звуки доносятся из динамиков музыкального центра. — Он указал на черные коробки, укрепленные на стропилах.
Нахмурившись, Мелисса вытянула шею.
— Понятно. А как же звук попадает в эти динамики?
— Электричество, дорогая.
— Ага! — Она прищелкнула пальцами. — Об этом я тоже читала. Электричество — это то, что дает энергию лампочкам, щипцам для завивки и телевизору…
— Что заказать на ленч? — перебил Джефф, подозвав официанта.
— Ленч? — нахмурилась она. — Ты имеешь в виду обед.
— Нет, дорогая, обед бывает вечером.
— Но это ужин!
— Он пожал плечами:
— Как тебе угодно. Только скажи, что тебе хочется.
— Мороженого, — ответила Мелисса, и Джефф весело рассмеялся.
— Начнешь как обычно — с белого вина, я полагаю? — уточнил он, делая официанту заказ.
Мелисса пришла в ужас:
— Джеффри! Леди не употребляют спиртных напитков.
И Джефф, и официант открыли рот от удивления.
— А что же делают леди? — не выдержав, спросил Джефф.
— Разумеется, они заботятся о своих мужьях и домах, у них есть дети, они занимаются благотворительностью и ходят в церковь, — гордо ответила Мелисса
— Можно, я женюсь на ней, сэр? — спросил официант.
— Нет, я это сделаю сам, — ухмыльнулся Джефф.
Официант ушел, все еще посмеиваясь.
Джефф подпер подбородок рукой и уставился на Мелиссу.
Этот пристальный взгляд слегка встревожил ее.
— Что-то не так?
— Все превосходно. Только.. — Он неопределенно взмахнул рукой. — Я просто поверить не могу, что ты так изменилась! Твои манеры и речь, твоя мягкость. И ты все время думаешь о других. Как будто после падения в день нашей свадьбы с полу поднялась совершенно другая женщина.
— Расскажи мне, какой я была… раньше, — задумчиво откликнулась Мелисса.
— Теперь, когда ты так изменилась, мне очень не хотелось бы критиковать…
— Я должна знать правду, — коснулась она его руки.
Он кивнул.
— Ты была очень честолюбива и не терпела никакой опеки. Ты трудилась как лошадь на заводе своих родителей, производящем шарикоподшипники…
— Ты хочешь сказать, что я была одной из этих… синим чулком?
— Ты имеешь в виду сторонниц женской свободы?
— Да, конечно.
— Ты была весьма свободомыслящей. И еще ты была… — Он погладил ее по руке. — Прости, дорогая. Ты была очень эгоистична и эгоцентрична.
— Я тебе верю, — кивнула она. — Но почему же в таком случае ты хотел жениться на мне?
— Наш брак служил бы слиянию компаний «Шарикоподшипники Монро» со «Стальными трубами Дэльтонов».
— Значит, ты согласился жениться на Мисс… э-э-э… на мне, чтобы сделать приятное своим родителям?
Он вздохнул.
— На самом деле у меня осталась только ма. Па умер полтора года назад.
— Ах, Джефф, прости, — горестно вздохнула она. — Я… я должна была бы помнить об этом.
— Ты же не виновата, что не помнишь.
— Значит, ты согласился жениться на мне, чтобы сделать приятное своей маме?
— По правде говоря, Мелисса, мне было все равно, на ком жениться, — ответил он, опустив глаза.
— Это как-то связано с той историей, которую ты собирался мне рассказать?
Он грустно улыбнулся:
— Ты очень проницательна. Шесть лет назад мне казалось, что жизнь моя кончена…
— Ах, Джефф! Мне так жаль!
— Ничего. — Он в упор посмотрел на нее. — А теперь я всем обязан тебе. Видишь ли, три дня назад ты упала с лестницы, очнулась другой женщиной и воскресила мертвого.
— О, Джефф! Ты хочешь сказать…
— Я хочу сказать, дорогая, что, переменившись, ты подарила мне возможность начать жизнь сначала.
Она заломила руки и, запинаясь, произнесла.
— Я… я ценю твое желание показать мне город, Джефф, но я все еще… ну, я еще не пришла в себя, и мне страшно.
Он смотрел на нее сочувственным взглядом.
— Ты все так же ничего не помнишь, милая?
— Нет. Во всяком случае, не много… — Она закусила губку. — Тем не менее я читала книги по истории и все такое.
— Ах да, — кивнул Джефф. — Шарлотта говорила, что ты долго сидела в библиотеке, и они слышали твои крики.
— Видишь ли… — она в замешательстве отвела глаза, — книги почти не принесли мне утешения.
Он погладил ее по щеке.
— Прости, дорогая. Расскажи мне, что ты узнала.
— Я узнала, что мы живем в век чудес — самодвижущихся карет и крылатых повозок.
— Самодвижущихся карет и крылатых повозок? — повторил он удивленно. — Странная у тебя появилась манера выражаться! — Впрочем, поймав ее омрачившийся взгляд, он добавил: — Прости, продолжай, дорогая.
— Я узнала, что мы живем в век насилия и наркомании. Что мы изобрели яды, которые медленно разрушают нашу планету, и бомбы, которые в одно мгновение могут покончить с цивилизацией. — Глядя на него с мукой в глазах, она закончила: — Это страшный мир, Джефф.
— Да, конечно, — сочувственно отозвался он. — Но ведь все далеко не так ужасно. Мы много сделали, чтобы уничтожить болезни и человеческие страдания. — Он нежно улыбнулся. — В мире есть хорошие люди.
— Я знаю, — прошептала она. — И я так счастлива, что встретила одного из них.
— Ах, Мелисса! — Сердце Джеффа переполняла радость; он наклонился и поцеловал ее. Она поцеловала его в ответ, наслаждаясь его близостью, жаром его горячих губ. — Бог мой, как ты изменилась!.. Мне кажется, я теряю рассудок! — Потом, глядя ей прямо в глаза, поправился: — Нет, я теряю сердце.
— Я тоже! — пылко подхватила она.
— Ах, дорогая! — Он снова подошел к ней, взял ее за руки. — На днях я расскажу тебе одну историю. — Почему нельзя рассказать сейчас?
Он протянул руку и отвел локон, падающий ей на глаза.
— Потому что ты еще не пришла в себя. Мы должны найти все эти годы, верно?
— Но не мог бы ты хотя бы намекнуть, о чем пойдет речь? — Она робко улыбнулась. — Видишь ли, я люблю всякие истории.
Лицо Джеффа стало задумчивым.
— О человеке, который беспрестанно улыбался, а в душе был мертвецом. До тех пор, пока случай не произвел удивительные перемены в его жизни.
— Наверное, это чудесная история, — зарделась Мелисса.
— О да! — Он поднял ее на ноги. — А теперь, дорогая, поедем покатаемся.
Мелисса заколебалась, отчаянно пытаясь отыскать путь к спасению.
— Мама говорила, что ты приезжаешь сюда… с работы. Ты уверен, что я не отвлекаю тебя?
Он погрозил ей пальцем:
— У тебя ничего не получится. Приятная сторона жизни главы фирмы состоит в том, что я могу время от времени брать выходной. Мы едем покататься — и позавтракать, если не возражаешь.
Она взглянула на него тревожным умоляющим взглядом.
— Но, Джефф, ты же знаешь, как я боюсь этих самодвижущихся чудовищ. Я видела их из окна — они несутся с такой быстротой! У мамы с папой есть несколько таких чудовищ, но я побоялась сесть туда.
— Ага! — воскликнул он. — Значит, ты выходила из дома?
— Я решилась дойти только до каретного сарая, — призналась она.
— До каретного сарая? Ты имеешь в виду гараж?
— Да.
Он погладил ее по руке.
— Доверься мне. Можешь ты это сделать?
— Я могу доверить тебе всю мою жизнь, — просияла Мелисса.
Оказалось, Джефф приготовил любимой чудесный сюрприз: у обочины она увидела лошадь и экипаж; на переднем сиденье их поджидал кучер в соломенной шляпе
Мелисса радостно повернулась к Джеффу:
— Ах, Джефф! Карета! Ты хочешь сказать, что в этом веке вы все еще ими пользуетесь?
— Прошу прощения? — в замешательстве спросил он.
— Не обращай внимания, — смущенно отозвалась она.
Джефф, задумавшись, подвел ее к экипажу.
— Я заметил, что машины пугают тебя, с тех пор как ты упала. Один мой приятель содержит экскурсионное бюро, вот я и договорился взять у него напрокат карету и кучера на день Кто будет возражать против поездки в старомодной коляске?
Мелисса захлопала в ладоши:
— В самом деле, кто? Уж конечно, не я!
Не успели они подойти к карете, как по улице с визгом пронеслась ярко-красная спортивная машина, и Мелисса застыла как вкопанная.
— Дорогая, почему автомобили так пугают тебя? Ты ведь всю жизнь прожила среди них…
— Это все годы, — отозвалась Мелисса. — Потерянные годы.
— Но по твоей манере говорить, по тому, как ты испугана, можно подумать, что ты привыкла жить в другом времени.
— Может быть, и так, — задумчиво отозвалась Мелисса.
— Ах, милая, ты просто восхитительна. Вдобавок ко всему остальному у тебя появилось чувство юмора! — рассмеялся Джефф и помог ей усесться в экипаж.
— Боже мой! — воскликнула Мелисса
Они двигались по ровным серым улицам в открытом экипаже, и она вытягивала шею, глядя по сторонам. Вот несколько зданий причудливого вида: приземистые, прямоугольные, построенные из кирпича и дерева, а крыши их из неведомого Мелиссе материала. Перед одним из таких домов три маленькие девочки, в брючках, разъезжали взад-вперед на удивительных трехколесных механизмах
Спустя мгновение Мелисса повернула голову на звук льющейся из ящика музыки и увидела огромный белый вагон — кажется, его называют грузовик С надписью «Мороженое». Грузовик остановился, девочки подбежали к нему, держа в руках монетки
Мелисса глазам своим не верила.
— Вот это да! Чтобы мороженое доставляли прямо к дому!…
Джефф остановил экипаж и предложил Мелиссе руку.
— Хочешь, пойдем посмотрим?
Та отчаянно затрясла головой.
— Ладно. Тогда подожди здесь, — хмыкнул жених Он вышел из экипажа и двинулся к грузовику Переговорив о чем-то с водителем в белой униформе, протянул ему деньги и вернулся с тремя маленькими штуковинками.
— Вот, дорогая, — сказал Джефф, вложив ей в ладонь одну из этих диковинок — что-то очень холодное в яркой бумажке и на палочке
— Спасибо, — отозвалась она смущенно. — А что мне с этим делать?
— Сначала разверни, дорогая, — засмеялся он Мелисса развернула бумажку и изумилась, увидев толстую замороженную конфету, состоящую из нескольких разноцветных слоев.
— Никогда не видела ничего подобного!
Экипаж тронулся, а Джефф стал внимательно наблюдать за реакцией невесты, зачарованно уставившейся на мороженое.
— Э-э-э… дорогая… — пробормотал он наконец — Это полагается съесть — И когда она непонимающе уставилась на него, он пояснил — Мороженое. Возьми и съешь его.
— А-а-а… — она в замешательстве посмотрела на конфету, — а как?
— Его нужно лизать, — отозвался он лукаво.
— А-а-а…
Джефф зашелся от смеха и, взяв ее за руку, заглянул в прекрасные синие глаза любимой. Дрожащим голосом он прошептал:
— Поднеси мороженое ко рту, дорогая… Хорошо. Теперь высунь язычок… Оближи эту палочку… Господи, ты просто ангел!
Все завершилось блаженным поцелуем, и только перепачкавшись мороженым, они оторвались друг от друга.
Экипаж остановился у кафе, около одного из зданий «торгового центра», как выразился Джефф. Они вошли в заведение через удивительную стеклянную дверь.
Интерьер очаровал Мелиссу — кругом темнота, лишь таинственный мягкий свет струится из-под потолка. Под навязчивый нудный аккомпанемент ритмичных ударов какая-то невидимая женщина пела жалобную песню.
Мелисса нерешительно взглянула на Джеффа:
— Эта певица ведь не сидит там, за стеной? Это патефон, да?
Он фыркнул:
— Какие восхитительные, старомодные вещи ты говоришь! Это стереомузыка. Звуки доносятся из динамиков музыкального центра. — Он указал на черные коробки, укрепленные на стропилах.
Нахмурившись, Мелисса вытянула шею.
— Понятно. А как же звук попадает в эти динамики?
— Электричество, дорогая.
— Ага! — Она прищелкнула пальцами. — Об этом я тоже читала. Электричество — это то, что дает энергию лампочкам, щипцам для завивки и телевизору…
— Что заказать на ленч? — перебил Джефф, подозвав официанта.
— Ленч? — нахмурилась она. — Ты имеешь в виду обед.
— Нет, дорогая, обед бывает вечером.
— Но это ужин!
— Он пожал плечами:
— Как тебе угодно. Только скажи, что тебе хочется.
— Мороженого, — ответила Мелисса, и Джефф весело рассмеялся.
— Начнешь как обычно — с белого вина, я полагаю? — уточнил он, делая официанту заказ.
Мелисса пришла в ужас:
— Джеффри! Леди не употребляют спиртных напитков.
И Джефф, и официант открыли рот от удивления.
— А что же делают леди? — не выдержав, спросил Джефф.
— Разумеется, они заботятся о своих мужьях и домах, у них есть дети, они занимаются благотворительностью и ходят в церковь, — гордо ответила Мелисса
— Можно, я женюсь на ней, сэр? — спросил официант.
— Нет, я это сделаю сам, — ухмыльнулся Джефф.
Официант ушел, все еще посмеиваясь.
Джефф подпер подбородок рукой и уставился на Мелиссу.
Этот пристальный взгляд слегка встревожил ее.
— Что-то не так?
— Все превосходно. Только.. — Он неопределенно взмахнул рукой. — Я просто поверить не могу, что ты так изменилась! Твои манеры и речь, твоя мягкость. И ты все время думаешь о других. Как будто после падения в день нашей свадьбы с полу поднялась совершенно другая женщина.
— Расскажи мне, какой я была… раньше, — задумчиво откликнулась Мелисса.
— Теперь, когда ты так изменилась, мне очень не хотелось бы критиковать…
— Я должна знать правду, — коснулась она его руки.
Он кивнул.
— Ты была очень честолюбива и не терпела никакой опеки. Ты трудилась как лошадь на заводе своих родителей, производящем шарикоподшипники…
— Ты хочешь сказать, что я была одной из этих… синим чулком?
— Ты имеешь в виду сторонниц женской свободы?
— Да, конечно.
— Ты была весьма свободомыслящей. И еще ты была… — Он погладил ее по руке. — Прости, дорогая. Ты была очень эгоистична и эгоцентрична.
— Я тебе верю, — кивнула она. — Но почему же в таком случае ты хотел жениться на мне?
— Наш брак служил бы слиянию компаний «Шарикоподшипники Монро» со «Стальными трубами Дэльтонов».
— Значит, ты согласился жениться на Мисс… э-э-э… на мне, чтобы сделать приятное своим родителям?
Он вздохнул.
— На самом деле у меня осталась только ма. Па умер полтора года назад.
— Ах, Джефф, прости, — горестно вздохнула она. — Я… я должна была бы помнить об этом.
— Ты же не виновата, что не помнишь.
— Значит, ты согласился жениться на мне, чтобы сделать приятное своей маме?
— По правде говоря, Мелисса, мне было все равно, на ком жениться, — ответил он, опустив глаза.
— Это как-то связано с той историей, которую ты собирался мне рассказать?
Он грустно улыбнулся:
— Ты очень проницательна. Шесть лет назад мне казалось, что жизнь моя кончена…
— Ах, Джефф! Мне так жаль!
— Ничего. — Он в упор посмотрел на нее. — А теперь я всем обязан тебе. Видишь ли, три дня назад ты упала с лестницы, очнулась другой женщиной и воскресила мертвого.
— О, Джефф! Ты хочешь сказать…
— Я хочу сказать, дорогая, что, переменившись, ты подарила мне возможность начать жизнь сначала.