Райли Юджиния. Азбука любви

   — Джон, не отговаривай их, — отмахнулась Лавиния. — Неужели ты не видишь, что этой парочке не терпится побыть вдвоем?
   — В самом деле, сэр, — отозвался Фабиан, — ночь довольно теплая.
   Джон кивнул.
   — Тогда все в порядке.
   Сняв со спинки стула шаль, Фабиан закутал плечи невесты. Она вздрогнула и постаралась сохранить присутствие духа, хотя его действия пугали ее.
   — Пойдемте, — прошептал он с насмешкой, подавая ей руку.
   Мелисса судорожно сглотнула, но покорно вскочила.
   — Конечно, Ф-фабиан, — запинаясь, ответила она и вложила свои холодные влажные пальчики ему в руку.
   — Джон, Лавиния, надеюсь, вы нас извините? — С этими словами Фабиан вывел невесту из столовой.
   — Ах, этот брак совершается на небесах! — восторженно выдохнула Лавиния.
   Джон скептически прищурился, пригладил свою эспаньолку и в упор посмотрел на жену.
   — Знаешь, дорогая, меня вот что интересует…
   — Что же? — спросила Лавиния.
   — Не приписываем ли мы свои собственные надежды нашей дочери?
   Лавиния на миг остолбенела.
   — То есть как это, Джон? Что за чушь ты говоришь!
   — Разве? — Он помрачнел еще больше. — Винни, никто ведь так и не спросил у девочки, хочет ли она выйти за Фабиана Фонтено.
   — И спрашивать нечего! Он ведь просто бог!
   Теперь Джон взглянул на жену с укоризной.
   — Меня мучает вот какой вопрос: мы выбрали мужа ради блага Мелиссы или ради нашего собственного?
   Лавиния закатила глаза.
   — Джон! Какая ерунда! Эти двое просто созданы друг для друга. Да ведь девочка просто вся дрожала от радости, когда они выходили из комнаты.
   Но Джона, судя по всему, это не убедило.
   — От радости ли? Хотел бы я знать…
   Выйдя на сумрачную прохладную галерею, Мелисса вся напряглась, уселась в кресло-качалку и плотно закуталась в шаль. Она видела только вышагивающего взад-вперед Фабиана, а потому не замечала красивого заката, не чувствовала аромата жасмина, не слышала щебета ночной птицы. Всем своим существом она сосредоточилась на тиране женихе: по всей видимости, он намерен сказать или сделать что-то ужасное.
   Молчавший перед ней Фабиан заложил руки за спину, насупился, и, казалось, вот-вот обрушится на нее, словно взорвавшись от ярости. Мелисса прекрасно знала, что он может быть очаровательным и любезным, каким только что был с ее родителями в столовой. Но этот тяжелый характер, эта вспыльчивость, эта переменчивая, скрытная натура!.. За те два года, что Фонтено за ней ухаживал, Мелисса узнала, на что он способен.
   И почему он ей не нравится? Фабиан, без сомнения, мог вскружить голову любой женщине в Мемфисе и никогда не упускал возможности пофлиртовать даже в присутствии невесты. И вот беда — Меллиса не только не чувствовала ни малейшей ревности, а, напротив, горячо желала, чтобы он выбрал себе в жены какую-нибудь мемфисскую красавицу.
   Он, разумеется, был несравненным красавцем — высокий, широкоплечий, мускулистый, с темными вьющимися волосами и горящими карими глазами; при взгляде на его точеное лицо в памяти всплывал образ некоего античного героя. Мелисса не сомневалась, что большинство женщин обрадовались бы возможности разделить с ним брачное ложе…
   Тогда как она, Мелисса, дрожала от страха, и мужское начало этого человека, заставляющее трепетать женские сердца, вызывало у нее ужас. Несколько раз Фабиан поцеловал ее, и это было настоящим кошмаром. Дерзкий, требовательный, он не желал считаться с ее девическими колебаниями; она же была ошеломлена, чуть не впала в истерику.
   Фонтено повернулся к ней с напряженной улыбкой.
   — Полагаю, у вас все готово к завтрашнему дню?
   Она теребила край шали.
   — Да, Фабиан.
   Его испытующий взгляд, казалось, пронзил ее насквозь.
   — Вы и впрямь намерены довести дело до конца?
   Мелисса растерялась, на верхней губке у нее выступил пот.
   — Разве у нас есть выбор? Ведь контракт был подписан еще при моем рождении.
   — Да, — задумчиво протянут Фабиан. — Не следует пренебрегать своим долгом, не так ли?
   Мелисса закусила губу.
   — Фабиан, вы намерены мне что-то сообщить? По-моему, вы очень напряжены.
   — Неужели? — Он вызывающе скрестил руки на груди. — А скажите, крошка моя, разве вам не любопытно узнать, куда мы едем?
   Она опустила глаза и прошептала:
   — Я уверена, что мне будет хорошо в любом месте, куда бы вы меня ни привезли. Его лицо потемнело от злости.
   — Ну-ну. Попытайтесь-ка сдержать радость оттого, что выходите за меня замуж.
   Она смутилась.
   — Простите, Фабиан Я не хотела, чтобы вы подумали, будто я… не рада.
   К великому сожалению девушки, ее извинения только подстегнули его и привели в еще большую ярость.
   — Вы не хотели, чтобы я подумал, будто вы не рады?! Да мне и в голову не придет такое! Всякий раз, стоит мне только подойти, и вы уже дрожите от ужаса и отвращения! Когда я вас целую, вы испуганно отстраняетесь! Конечно, вы очень рады, моя дорогая и любимая, раз вам так же хочется выйти за меня замуж, как преступнику попасть на виселицу!
   Слушая эти резкие, жестокие слова, Мелисса едва удерживала слезы.
   — Фабиан, я… я прошу прощения, если вам показалось… что я чураюсь вас. Но неужели нужно кричать на меня сегодня, накануне нашей свадьбы?
   — Нужно ли кричать на вас? — Фабиан и впрямь сорвался на крик. — Черт побери, женщина, где же твое законное негодование? Неужели ты вся состоишь из телячьего желе? Клянусь, в жизни не встречал женщины, которая была бы такой бесхарактерной! Урони я тебе на голову чугунный котелок, ты и тогда стала бы извиняться, что стоишь у меня на дороге!
   Мелисса лишь в смятении ломала руки.
   — Но что же вы в таком случае хотите? Почему я никак не могу вам угодить?
   Фабиан сжал кулаки, стараясь сдержать безумное желание высказать правду. Спустя мгновение он задумчиво проговорил:
   — Жребий брошен. Похоже, нам не избежать своей судьбы.
   Мелисса с несчастным видом кивнула:
   — Так оно и есть.
   — Значит, завтра мы поженимся, — угрюмо продолжил Фабиан, — а послезавтра начнется наш счастливый медовый месяц.
   Мелисса сглотнула — любопытство, наконец, пересилило страх.
   — Куда же вы меня повезете, Фабиан?
   Лицо его озарила мстительная улыбка:
   — Я повезу вас на сафари в Африку, моя любимая и дорогая.
   — На… на сафари?! — ужаснулась Мелисса.
   — Именно. Мы доплывем до Золотого Берега, где будем охотиться на слонов в обществе дружелюбных туземцев-нигерийцев.
   — Фабиан! Вы, конечно, шутите?
   — Вовсе нет. Или вы боитесь, что вам не понравится бродить в моем обществе по джунглям?
   — Дело совсем не в этом! — воскликнула Мелисса — Я считаю, что ваш выбор, по меньшей мере, странный, но, тем не менее, можно было бы согласиться с ним…если бы только…
   — Только что, скажите на милость, моя дорогая и любимая? — презрительно фыркнул он.
   На глаза Мелиссы навернулись жгучие слезы.
   — Неужели вам не жалко убивать этих славных больших животных!
   Он пробормотал какое-то презрительное ругательство.
   — Да ради Бога! Значит, я оскорбил вашу нежную, чувствительную натуру? Мало этого, вы еще и трусиха!
   Мелисса тотчас вскочила, вся, дрожа от обиды и унижения.
   — Как вы можете говорить такое!
   — Но это правда! — выкрикнул он. — Впрочем, вопрос в том, отправитесь ли вы со мной в Африку как покорная жена или мы просто откажемся от этой пародии на брак?
   Нижняя губка Мелиссы так и затряслась.
   — Фабиан, ведь слоны — это беззащитные добрые животные! Как же можно убивать их?
   — С легкостью, моя крошка, — бросил он в ответ. — Из специального ружья.
   — Н-но они заслужили смерть не больше, чем… чем я!
   Он многозначительно поднял бровь.
   — Не искушайте меня.
   Мелиссу душили рыдания.
   — Прекрасно, Фабиан Фонтено. Я поеду с вами в Африку, но не надейтесь на мое участие в ваших жестоких забавах!
   И она бросилась в дом.
   — Ах, черт! — простонал Фабиан.
   Он не пошел вслед за Мелиссой; он ударил кулаком по колонне и обругал себя садистом и зверем за то, что довел невесту до слез.
   На самом деле у него не было никакого желания везти ее в Африку. Но его будто что-то подталкивало изнутри — вот уже много лет он пытался спровоцировать ее и заставить разорвать помолвку. Почему она всегда поддается ему? Почему никогда не возразит, не пошлет его ко всем чертям, как он порой вполне того заслуживал? Он ненавидел себя, потому что это нежное создание неизменно пробуждало в нем самое плохое. Но как бы непростительно ни вел себя Фабиан, Мелисса ни разу даже не задумалась над тем, чтобы отложить свадьбу. А он, несмотря ни на что, все же не мог повести себя по-скотски и нарушить контракт, заключенный их семьями много лет назад.
   Фабиан вспомнил мать с отцом и опечалился. Он потерял родителей два года тому назад, во время эпидемии желтой лихорадки. Сейчас он жил в родительском доме на плантации вместе с престарелыми дедом и бабкой, слабыми, немощными, глубоко чтившими традиции Старого Света. Отказаться теперь от давно оговоренного брака значит разбить сердце деду и бабке и опозорить память любимых матери и отца, придававших большое значение этому контракту.
   Стало быть, он связан, связан узами вины и чести. И хотя Фабиан и пытался вынудить Мелиссу отказаться от него, он ни за что не подверг бы ее унижению и позору, которые ждут девушку, когда помолвку разрывает жених.
   Фабиан зажег сигару; настроение его становилось все мрачнее, подобно сгущавшимся ночным теням. Всякий раз, когда он прикасался к Мелиссе, она пыталась уклониться. За этой стыдливой, замкнутой девицей надо ухаживать, ее надо покорить; он же был человеком страстным, привыкшим брать, человеком, у которого нет терпения возиться с пугливой девственницей. Брак их, конечно, обречен, но здесь уже ничего не поделаешь.
   Поздно ночью, когда в доме погасли огни, Мелисса крадучись спустилась вниз по лестнице. На ней был дорожный плащ, в руке — чемодан Она решилась на побег, вызванный паническим ужасом и отчаянием: на мгновение страх перед замужеством с Фабианом пересилил все прочее.
   У лестничной колонны она остановилась, потому что ей снова показалось, будто камень подмигнул ей. Как же волновался сегодня отец, когда они устроили свою коротенькую церемонию перед «пуговицей». А ведь родители гордятся ее свадьбой с Фабианом.
   Внезапно Мелисса поняла, что не вправе разочаровывать родителей. Фабиан прав — от судьбы не уйдешь. Слезы потекли по ее лицу; она устремила взгляд на «пуговицу» и хрипло прошептала.
   — Оказаться бы сейчас где угодно, только не здесь!
   И девушка тотчас бросилась вверх по лестнице, вбежала в свою комнату и провела всю ночь в отчаянных рыданиях и бесплодных молитвах.

Глава 3

   Через сто сорок лет у той же самой лестничной колонны стояли и целовались Джефф Дэльтон и Мисси Монро. Они только что вернулись с танцев: на Мисси было черное платье для коктейлей и туфли-лодочки; на Джеффе — темно-синий костюм, белая рубашка и галстук.
   Мисси изо всех сил старалась излить свои чувства в поцелуе — прижавшись к Джеффу, она впилась губами в его губы. Он же с ответом не спешил.
   В конце концов, девушка в отчаянии отодвинулась.
   — Да что с тобой сегодня? С таким же успехом я могла бы целовать кусок льда!
   Жених хмыкнул, на щеках его появились очаровательные ямочки.
   — Я по-прежнему сдерживаюсь, дорогая, ведь завтра у нас особенная ночь.
   Разочарованно вздохнув, Мисси взяла его за руку.
   — Давай посидим перед сном в гостиной.
   — Конечно. Как скажешь.
   Мисси налила бренди, и они уселись с бокалами в руках на диванчик розового дерева перед горящим камином. Джефф снял пиджак и ослабил галстук. Какое-то время оба молча потягивали напиток.
   Взглянув на Джеффа, Мисси в очередной раз отметила, что он несказанно хорош густые белокурые волосы, синие глаза, тонкие черты лица. Высокий, гибким, мускулистый, он был неподражаем. Она часто мечтала о том, что когда-нибудь они обзаведутся красивыми детьми. Разумеется, от карьеры она не откажется, но работа для семьи не помеха…
   Вот только способен ли Джефф стать отцом ее детей? Она вертела в руках бокал с бренди и хмурилась завтра свадьба, а ведь они до сих пор так ни разу и не переспали. Конечно, для нее это выгодный брак, но ведь и он тоже кое-что выигрывает.
   Что, если ее племенной жеребец окажется мерином?
   Джефф поставил бокал на кофейный столик, и устало улыбнулся.
   — Я, пожалуй, пойду, Мисси. Завтра у нас знаменательный день.
   Она коснулась его руки.
   — Джефф, ты действительно хочешь, чтобы мы поженились?
   Он ошеломленно поднял глаза.
   — То есть как? Конечно, хочу.
   — Порой я в этом не уверена, — мрачно сказала она.
   — Мисси… ты же знаешь, как я тебе предан, — последовал дипломатичный ответ.
   Судя по всему, ее сомнения не рассеялись. Она положила руку ему на грудь.
   — Тогда как насчет еще одного поцелуя, на прощание?
   — Он улыбнулся, как бы желая ее успокоить.
   — Конечно, дорогая.
   Он взял у нее бокал и поставил его на кофейный столик. Потом привлек ее к себе и нежно прижался губами к ее губам. Мисси вскипела: ей надоели эти чистые поцелуи! Вцепившись в его рубашку, она просунула язык ему в рот и задвигала им взад-вперед, бесстыдно и призывно.
   Джефф сдавленно застонал, обнял Мисси крепче. На какой-то краткий миг она испытала восторг — победа! Поощряемая его учащенным дыханием и жаркими объятиями, она расстегнула несколько пуговиц у него на рубашке и пробежала пальцами по его мускулистому телу. А вот и триумф — его язык с неожиданной страстью ворвался ей в рот. Рука ее дерзко двинулась вниз, еще ниже, потом ее пальцы обхватили нечто восхитительно твердое…
   Ее обуяли радость и безумные надежды. Конечно же, он не мерин!
   Но едва Мисси взялась за пряжку его ремня, как Джефф внезапно отпрянул и отошел к окну. Не поворачиваясь, он застегнул рубашку и поправил галстук.
   — Не надо, Мисси, — хрипло проговорил он. — Твои родители…
   — Крепко спят наверху, — нетерпеливо закончила она. — Что же до вас, Джефф Дэльтон, то вы либо стали носить дубинку, как полицейский, либо прячете некий свадебный подарок, который я решила получить сегодня.
   Он повернулся к ней, внезапно рассердившись.
   — Твои грубые притязания на юмор, Мисси, вовсе не кажутся мне смешными.
   Она вскипела:
   — Тогда зачем ты женишься на мне?
   Джефф испытывал сильнейшее искушение бросить ей правду в лицо. Потом сунул руки в карманы и задумчиво проговорил:
   — Я женюсь на тебе, потому что ты этого хочешь… и потому что этого хотят наши родители.
   — А ты? — не отступала она — Ты хочешь?
   Он вздохнул.
   — С чего бы мне тогда было делать тебе предложение?
   — Вот уж не знаю. — Она испытующе посмотрела на жениха. — Ты девственник, Джефф?
   Его лицо потемнело.
   — Конечно, нет!
   — Я тоже не девственница, — заявила она, ничуть не стыдясь.
   — Разумеется, — хохотнул он.
   — Тогда почему бы нам не заняться любовью? К чему ходить вокруг да около? — бросила она.
   — Ты что, боишься, что получишь меньше, чем тебе причитается по договору? — угрюмо спросил он.
   — Может, и так, — согласилась она. — Я отнюдь не уверена, способен ли ты выполнять супружеские обязанности.
   — Черт побери, Мисси!
   Прежде она не сомневалась, что хорошо знает Джеффа. Сейчас же комнату стремительно пересек, сгреб ее в охапку и на удивление страстно поцеловал какой-то бледный, незнакомый ей человек.
   Мгновение спустя он отпрянул, прищурился и взглянул на нее, заиграв желваками.
   — Не волнуйся, Мисси, — твердо проговорил Джефф. — Я в состоянии исполнить свой долг.
   Оцепенев, она увидела, как он вышел из комнаты. Вот уж никогда не думала, что Джефф Дэльтон способен на такие бурные чувства.
   — Боже мой, откуда что взялось?! — прошептала Мисси.
   Покинув дом Монро, Джефф досадливо поморщился. По природе своей он был человеком мягким и терпеливым, но сегодня нареченной удалось вывести его из себя, и теперь он глубоко сожалел об этом.
   Вспомнив ее жесткий вопрос: «Ты девственник, Джефф?» — он грустно улыбнулся. Похоже, что так. Наверное, Мисси рассмеялась бы, узнай она правду. Узнай она, что за всю свою жизнь он занимался любовью всего лишь с одной женщиной. И теперь женится на Мисси лишь для того, чтобы порадовать всех остальных, кроме самого себя.
   Потому что, как бы ни старался Джефф играть роль влюбленного, внимательного жениха, ясно было, что брак этот заключается вовсе не по любви, а является хладнокровной выгодной сделкой. На протяжении всей своей жизни родители Джеффа, патриархи фирмы «Стальные трубы Дэльтонов», жаждали слить свои мощности с заводами «Шарикоподшипники Монро». Одно время Джефф сопротивлялся, но около двух лет назад, когда здоровье отца резко ухудшилось, он наконец согласился. Завтра его овдовевшая мать дождется осуществления своей мечты: Джефф вступит в брак по расчету. Джефф — послушный сын.
   И честен по отношению к Мисси. Ее беспокоит лишь его способность произвести на свет детей, чтобы продолжить династию.
   Этот свой долг он также исполнит, хотя сердце его останется безучастным.
   И тут Джефф почувствовал, как грудь его стеснило.
   В двадцать шесть лет, имея диплом об окончании Гарвардской школы бизнеса, он без устали работал главным менеджером семейной фирмы. С виду веселый и обходительный, в душе он был мертвецом. Он умер четвертого июля шесть лет назад, в ту ночь, когда потерял любимую.
   В свои восемнадцать Эбби была полна жизни и энергии, юмора и наивности. Он любил ее еще со средней школы, а уехав в колледж, свиданий ждал лишь с ней. Он писал стихи и читал их ей в беседке, за летним домом его родителей.
   В то лето он приехал домой, будучи студентом предпоследнего курса, и их любовь превратилась в бурную страсть. Второго июля она его соблазнила, и они провели два часа на заднем сиденье автомобиля, охваченные любовным экстазом. Джефф и не представлял себе, что бывает такое. Он умолял ее немедленно выйти за него замуж. Она же считала, что сначала он должен получить образование. То было их первое и единственное сражение. Она потребовала расстаться на неделю, чтобы оба пришли в себя.
   Но уже через два дня, четвертого июля, он позвонил ей, умоляя встретиться и поговорить. Она же вместе с членами своей церкви собиралась красить дома в соседнем бедном квартале. И, тем не менее, пообещала быть вечером на их излюбленном месте в парке Одюбон…
   Она так и не пришла на свидание. Когда Эбби свернула в парк, какой-то пьяный водитель на полном ходу врезался в ее машину. Эбби погибла сразу же.
   Мир Джеффа рухнул. И до сих пор оставался в руинах.
   Эбби была единственной женщиной, которую он любил, единственной, кого ласкал.
   А теперь он вступает в брак, в котором чувствам его ничто не грозит: они будут заперты, священны и неприкосновенны.
   А сердце Джеффа похоронено на кладбище «Мемориал-парк» вместе с ангелом, который не дожил до девятнадцати лет.

Глава 4

   На следующее утро, сидя за туалетным столиком, Мисси чувствовала себя не в своей тарелке. Волосы ее были убраны кверху, она уже надела белье и нижние юбки, наложила легкий макияж, чтобы он соответствовал сшитому по старинной моде платью, которое она сейчас наденет. И все же, взглянув на себя в зеркало, она увидела, что отнюдь не походит на смущающуюся невесту.
   Сегодня ее свадьба, но никакого счастья она не ощущает. Поведение Джеффа накануне вечером смутило ее, и она так и не поняла, зачем он женится на ней. Судя по всему, он ее не любит, да и она его, впрочем, тоже.
   Почему же в таком случае она вступает в этот брак?
   Потому что Джефф красив и очарователен. Потому что он обращается с тобой как с леди. Потому что с ним ты всегда сможешь идти своим путем.
   В голове у нее крутилось с десяток здравых мыслей, объясняющих, почему она выходит замуж за Джеффа. Этот брак — средство достижения цели, разумное и деловое логическое соглашение. Любовь — не главное…
   Почему же в таком случае она не может избавиться от какой-то смутной неудовлетворенности?
   Нельзя объять необъятное, сказала себе Мисси. Так не бывает. О, она была близка с мужчинами, вызывавшими у нее страсть. Но такие мужчины — свиньи и шовинисты, все, что им нужно, — это подчинить ее себе.
   Джефф же воплощение надежности, безопасности, уважения, что гораздо важнее.
   — Доброе утро, дорогая, — раздался у нее за спиной приятный женский голос.
   Мисси оглянулась. Пухленькая женщина средних лет внесла в комнату поднос с завтраком.
   — Доброе утро, ма.
   — Как ты сегодня, милочка? — продолжала Шарлотта Монро. Она уже была одета для торжества в модный шелковый костюм цвета лаванды.
   Увидев, что мать поставила перед ней поднос с таким количеством еды — оладьями, беконом и апельсиновым соком, — что хватило бы на троих мужчин, Мисси тяжело вздохнула.
   — Все прекрасно, ма, если только я не наберу сейчас лишних пять фунтов, так что не смогу влезть в подвенечное платье.
   Шарлотта засмеялась:
   — Дорогая, ты очень худенькая. Ну что, ты вполне спокойна в самый волнующий день своей жизни? Не нервничаешь в последнюю минуту? — Она поправила локон, упавший Мисси на лоб. — Вид у тебя очень озабоченный.
   Мисси едва подавила неудержимое желание нагрубить этой женщине, которая всю жизнь стояла у нее над душой. Но вместо этого она пробормотала.
   — Ты же знаешь, что я не из тех, кто психует.
   Она отпила кофе и скорчила гримасу.
   — Ты все собрала для поездки на Карибы?
   — Да, мама.
   — И сделала все прививки?
   Мисси удивилась:
   — Какие еще прививки?
   — Ты хочешь сказать, что даже не обратилась к врачу? А если ты подхватишь малярию или что-то в этом роде?
   Мисси красноречиво закатила глаза.
   — Мама, мы едем в круиз по Виргинским островам, а не на сафари на Борнео.
   Шарлотта обеспокоено подперла щеку.
   — Ну, милочка, я все же думаю, что одна-две прививки тебе не повредят.
   Мисси положила на столик губную помаду и хмуро посмотрела на мать.
   — Ма, перестань, пожалуйста, волноваться и помоги мне надеть платье. Ведь в любую минуту может появиться фотограф.
   — Да-да, конечно. — Шарлотта встревожено закусила нижнюю губу — Мы ничего не забыли?
   Мисси встала.
   — Ничего, уверяю тебя. В конце концов, ты единственная матрона в Мемфисе, у которой есть аптечка со всем необходимым при укусе змеи, сигнальная система, реагирующая на дым и индикатор огня в каждой комнате.
   Это замечание вызвало улыбку на лице Шарлотты Монро. Вынув из гардероба подвенечное платье дочери, она подвела ее к большому зеркалу. Надев на нее красивый, в старинном стиле, атласно-кружевной наряд и украсив голову Мисси ниткой неровно нанизанного жемчуга, Шарлотта восторженно ахнула.
   — Ах, дорогая, ты просто неподражаема! — воскликнула она, вытирая слезы носовым платочком. — Портниха с успехом воссоздала подвенечное платье кузины Мелиссы.
   — Да уж, — ответила Мисси, взглянув на дагерротип кузины на туалетном столике. Женщина могла бы считаться ее двойником, если бы не грустный, какой-то беззащитный взгляд.
   И вдруг Мисси охватила дрожь. Снова посмотрев в зеркало, она восхитилась фасоном своего платья — закрытый ворот, облегающий лиф, узкая талия и широкая разлетающаяся юбка. Общее впечатление — изящество, женственность и милая сердцу старомодность, В самом деле, сейчас она так походила на кузину Мелиссу с дагерротипа, что более суеверный человек мог бы поклясться она только что материализовалась, сойдя с выцветшей фотографии. При мысли об этом на губах Мисси мелькнула гордая улыбка.
   Почему же она так подавлена?
   В дверь постучали, обе женщины разом отозвались, и в комнату вошел Ховард Монро в элегантном черном костюме.
   Расплываясь от счастья, Ховард приблизился к жене и дочери, поцеловал каждую в щеку.
   — Дорогая, я никогда еще не видел такой красивой невесты.
   — Спасибо, па, — откликнулась Мисси — Ты тоже сегодня прекрасно выглядишь.
   — Чудесно — Ховард хлопнул в ладоши, — Приехал фотограф, и уже прибыли кое-какие гости.
   — Замечательно! — воскликнула Шарлотта и вдруг принялась ломать руки — Хови, как ты думаешь, мы ничего не забыли?
   — Ну же, Шарлотта, перестань волноваться, все в порядке, — успокоил ее Ховард. — Мисси, мистер Кристофер устанавливает свою аппаратуру наверху, на балконе.
   — Вот и чудненько.
   Вскоре Мисси уже позировала фотографу; прохладный воздух бодрил, ее освещало яркое февральское солнце. Снизу, из сада, доносилось пение птиц; сладко благоухали цветы.
   Фотограф щелкнул затвором. Улыбка невесты получилась какой-то неестественной, застывшей…
   Мелисса Монтгомери сидела за туалетным столиком в нижнем белье и пеньюаре. Волосы ее были убраны кверху. О свадьбе с Фабианом она по-прежнему мечтала так же, как преступник о виселице. Тем не менее, бросив взгляд на свое подвенечное платье, она отчаянно захотела надеть его.
   Спала она в эту ночь урывками, много плакала в подушку, о чем и свидетельствовало ее опухшее личико. Неужели Фабиан и впрямь вознамерился отправиться с ней в свадебное путешествие в Африку, чтобы охотиться там на слонов? Мелисса в жизни не прикасалась к оружию. Всю ночь ее преследовали кошмарные сны: громко трубя от страха, по африканским равнинам несутся слоны, Фабиан преследует их со своим специальным ружьем. Слонов она жалела больше, чем себя. Ее, по крайней мере, Фабиан не застрелит…