Страница:
— Я хочу, чтобы тебе было хорошо, Алисия, и вовсе не хочу, чтобы ты заснула. Тебе уже не холодно?
Она сидела без шали, в тонком платье, которое было плохой защитой от холода. Рукава с буфами оставляли голыми большую часть рук, нежные очертания которых так нравились Трэвису. Он пробежал пальцами по обнаженной части ее руки, чтобы удостовериться, что она не замерзла.
Алисия вздрогнула от его прикосновения.
— Мне не холодно. Здесь довольно тепло. — Нервозность не располагала ее к шуткам.
Трэвис встал и заходил по комнате. Он опять поколдовал над жаровней, обрезал фитили в лампах, снял пальто и бросил на стул у секретера, затем снял жилет. В белой льняной рубашке и узких брюках, с ниспадающими на загорелую кожу волосами и бездонными черными глазами, он был больше похож на пирата, чем на индейца или на джентльмена. Алисия восхитилась мускулистой грацией его движений. Его брюки не скрывали узкие бедра и мощь его ляжек, а рубашка натягивалась на плечах каждый раз, как только он поворачивался к ней. У Алисии екнуло сердце, когда он подошел и опять сел рядом, но Трэвис только нагнулся, чтобы снять модные туфли.
— Не знаю, почему люди не носят мокасины, — пробормотал он про себя. — Если бы нам предназначено было ходить в туфлях, мы бы родились без пальцев на ногах.
Алисия тихо рассмеялась, ей хотелось коснуться тяжелых прядей его черных волос, но не хватило смелости. Вдруг отважившись, она отпила вино из предложенного ей бокала. Он сидел так близко, что она могла провести рукой по его мускулистой спине, но постеснялась.
Трэвис выпрямился и одобрительно взглянул на ее порозовевшие от вина щеки. Когда она отставила бокал, он наклонился к подслащенным вином губам.
У Алисии перехватило дух от неожиданности, и она тут же уперлась в его грудь руками, но прикосновение к его широкой груди да еще поцелуй ослабили ее сопротивление. Она ощущала, как бьется его сердце под ее пальцами, страсть его поцелуя растопила ее защиту. Она начала отвечать — сначала робко, а затем, по мере того как его губы стали более настойчивыми, с таким же пылом.
Поддавшись его натиску, она комкала в руках его рубашку, а Трэвис обхватил ее за талию и притянул к себе. Их языки переплелись, и она выгнулась и замерла, прильнув к нему грудью, пока он водил языком в глубине ее рта. Он прекратил сладкую пытку, только когда почувствовал, что ее плечи поникли. Тогда он коснулся губами уголка ее рта, потом кончика носа.
— Знаю, мы собирались поговорить, — печально произнес он, увидев упрек в ее сапфировых глазах. — Надеюсь, когда-нибудь ты наконец поймешь, как чертовски трудно не дотрагиваться до тебя.
Алисия склонила голову на его плечо. Она не убрала руку с его рубашки, чтобы ощутить ладонью тепло его тела.
— Мне нравятся твои прикосновения. Меня пугает то, что последует за ними, — призналась она.
Трэвис наклонился и поцеловал ее волосы.
— Бояться нечего. Миссис Клейтон ждет твоего возвращения?
— Нет, она думает, что я останусь сегодня у отца. — Алисия вопросительно посмотрела на него.
— А твой отец вряд ли станет проверять твою комнату в первую брачную ночь, правда? — Трэвис лукаво прищурил глаз.
Догадавшись, куда он клонит, Алисия округлила глаза.
— Нет, но служанки…
— Они подумают, что ты вернулась к миссис Клейтон, — с удовольствием закончил ее мысль Трэвис. — В нашем распоряжении вся ночь. Ну, так о чем же ты хотела спросить? О моем происхождении? О моем жизненном кредо? Скажи, что ты хочешь узнать.
Сидя вплотную рядом с ним в то время как он одной рукой обнимал ее за талию и провокационно поглаживал живот, а другой гладил обнаженную руку, Алисия едва могла вообще о чем-то думать, а тем более вспомнить вопросы, которые хотела задать. Тем не менее она заставила себя вспомнить, что хотела узнать о его происхождении.
— Твои родители? — спросила она. — Как они встретились? Ты знаешь? Такая женитьба — ведь это необычно, правда?
Трэвиса рассмешила такая череда вопросов.
— Ни к чему спешить и задавать все вопросы сразу. Я предоставлю тебе достаточно времени на все, что тебя интересует.
Он поудобнее облокотился на подушки. Собираясь с мыслями, он поглаживал ее по высокому поясу.
— Я слышал эту историю в изложении и той и другой стороны, так что пусть и небольшая ее часть все же является истиной. Семья моей матери жила в деревне на берегу Огайо, на которую напала банда поселенцев, мстивших индейцам за нападение на их деревню. Племя матери было мирным, в деревне в тот момент оставались только женщины и дети, но поселенцы все равно сожгли ее дотла. Те, кому удалось спастись, нашли приют в английском форте. Мой отец служил там солдатом.
Значит, она была права. Алисия устала сидеть в неудобной позе, но Трэвис не обратил внимания на ее ерзанье. Эту историю он слышал много раз, но никому не рассказывал. Он излагал только факты.
— Но ведь солдаты не женятся на индианках, — попыталась возразить Алисия.
Трэвис пожал плечами:
— В моем племени женитьбой называется совместное ведение домашнего хозяйства. Если женитьба оказывается неудачной, один из супругов просто уходит. Формальности не обязательны. К счастью или, наоборот, к несчастью (у разных сторон разное мнение на этот счет), семья матери была обращена в христианство моравскими братьями[5]. Она не стала бы сочетаться с отцом браком, нарушив традиционные индейские обычаи.
Алисия лежала на его груди и представляла себе эту давнюю ситуацию: оторванного от семьи и дома одинокого британского солдата, который служил в окруженном врагами форте, расположенном в дикой местности, и не отступающую от своей веры бездомную индейскую девушку, которую приводило в смятение чуждое ей окружение.
Судя по характеру Трэвиса, можно предположить, что его родители были гордыми и своенравными натурами. Девушка выиграла одно сражение, но проиграла войну. Выйдя замуж за человека, который не мог взять ее с собой, когда пришла пора возвращаться домой, она потерпела сокрушительное поражение.
— Он, наверное, знал, что не сможет взять ее с собой. Почему он поступил так?
Этот вопрос мучил его еще в юности. Трэвис знал ответ, но не был готов открыть ей правду. Он запустил руку в ее густые, источавшие дивный аромат волосы и приподнял голову, чтобы поцеловать ее длинные густые ресницы и бледные щеки.
— Солдат должен быть готов к смерти. Его жизнь коротка и непредсказуема. Форт не привлекает женщин из высших слоев общества. Но по индейским обычаям моя мать считалась воспитанной девушкой благородного происхождения. Она говорила по-английски и была красива, — другими словами, обладала всеми качествами, которые так нравятся мужчинам. Ты представляешься мне такой же, любовь моя.
Его поцелуи были нежными и соблазнительными и вызывали у нее трепет. Алисия прикоснулась к его гладко выбритой щеке в надежде, что он поцелует ее в губы. Она была уверена, что Трэвис думает прежде всего о себе, но он был ей нужен, и это вытесняло все другие вопросы. Как он говорил ей раньше, он мужчина, а сейчас убеждал ее в том, что она женщина. Их родители здесь ни при чем.
— Что еще доставляет удовольствие мужчинам? — прошептала она, когда Трэвис целовал мочку ее уха.
— Ты хочешь узнать мои пристрастия или напрашиваешься на комплимент?
Алисия ахнула, когда лиф ее платья вдруг сполз вниз, оттого что он незаметно расстегнул его сзади. Прохладный воздух пополз по обнаженной коже, но она не успела замерзнуть, поскольку Трэвис, развязав тесемки ее рубашки, тут же прильнул губами к открытым округлостям ее груди.
Потрясенная до глубины души поднимавшимся изнутри желанием, Алисия попыталась высвободиться из его объятий, протестующе взывая к нему. Но по мере того как его жадный рот ласкал то одну чувствительную вершину, то другую, водил языком вокруг них, пока они не набухли и не затвердели, она стала произносить его имя уже совсем другим тоном.
Трэвис не прекращал ласкать ее, и Алисия откинулась назад, прижавшись к нему бедром. Она неудержимо погружалась в охватывавшую ее истому.
Он нежно и умело гладил ее, водил по ней пальцами, как поступал со своими чудесными деревянными фигурками. Он взял в ладони ее тяжелые груди. Трэвис дразнил налившиеся болью соски, доводя ее до мучительного желания. Он высвободил ее плечи из платья, пробежал пальцами по обнаженной нежной спине и задрожал от вожделения.
Он прижал Алисию к себе, чувствуя через рубашку, как часто вздымается ее грудь. Он прижался губами к ее волосам.
— Алисия, любовь моя, у тебя еще есть вопросы? Не думаю, что мне удастся дать на них вразумительные ответы.
Алисия отважилась развязать его галстук и скользнула рукой под рубашку. Она трогала пальцами редкие волоски на его груди и поглаживала крепкие мышцы. Бугристые мускулы под ее рукой завораживали и пугали ее. Если он обнимет ее, ей ни за что не вырваться, но он пока не применял к ней силу. И она была признательна ему за это.
Трэвис затаил дыхание, пока ее белая ручка исследовала бронзовую кожу его груди. Он внимательно следил за ней. Она все еще была слегка напряжена, она все еще боялась, но ее уже переполняло желание. Ее высокие упругие груди горели от прикосновения к его коже, и он расстегнул оставшиеся пуговицы и высвободил свою рубашку из брюк.
Прикосновение к его обнаженной груди разожгло в ней жгучее желание, идущее откуда-то снизу, и Алисия не могла больше сдерживаться. Она подняла глаза и взглянула на него.
— Больше никаких вопросов, — севшим голосом прошептала она.
Он жадно вобрал ртом ее губы, и им показалось, что их гулко стучавшие сердца раскачивают лодку.
И только когда они услышали доносившиеся снаружи крики и проклятия, они поняли, что лодка раскачивается по другой причине. Под хор пьяных выкриков по палубе шагали ноги, обутые в сапоги.
Они были уже не одни.
Глава 18
Она сидела без шали, в тонком платье, которое было плохой защитой от холода. Рукава с буфами оставляли голыми большую часть рук, нежные очертания которых так нравились Трэвису. Он пробежал пальцами по обнаженной части ее руки, чтобы удостовериться, что она не замерзла.
Алисия вздрогнула от его прикосновения.
— Мне не холодно. Здесь довольно тепло. — Нервозность не располагала ее к шуткам.
Трэвис встал и заходил по комнате. Он опять поколдовал над жаровней, обрезал фитили в лампах, снял пальто и бросил на стул у секретера, затем снял жилет. В белой льняной рубашке и узких брюках, с ниспадающими на загорелую кожу волосами и бездонными черными глазами, он был больше похож на пирата, чем на индейца или на джентльмена. Алисия восхитилась мускулистой грацией его движений. Его брюки не скрывали узкие бедра и мощь его ляжек, а рубашка натягивалась на плечах каждый раз, как только он поворачивался к ней. У Алисии екнуло сердце, когда он подошел и опять сел рядом, но Трэвис только нагнулся, чтобы снять модные туфли.
— Не знаю, почему люди не носят мокасины, — пробормотал он про себя. — Если бы нам предназначено было ходить в туфлях, мы бы родились без пальцев на ногах.
Алисия тихо рассмеялась, ей хотелось коснуться тяжелых прядей его черных волос, но не хватило смелости. Вдруг отважившись, она отпила вино из предложенного ей бокала. Он сидел так близко, что она могла провести рукой по его мускулистой спине, но постеснялась.
Трэвис выпрямился и одобрительно взглянул на ее порозовевшие от вина щеки. Когда она отставила бокал, он наклонился к подслащенным вином губам.
У Алисии перехватило дух от неожиданности, и она тут же уперлась в его грудь руками, но прикосновение к его широкой груди да еще поцелуй ослабили ее сопротивление. Она ощущала, как бьется его сердце под ее пальцами, страсть его поцелуя растопила ее защиту. Она начала отвечать — сначала робко, а затем, по мере того как его губы стали более настойчивыми, с таким же пылом.
Поддавшись его натиску, она комкала в руках его рубашку, а Трэвис обхватил ее за талию и притянул к себе. Их языки переплелись, и она выгнулась и замерла, прильнув к нему грудью, пока он водил языком в глубине ее рта. Он прекратил сладкую пытку, только когда почувствовал, что ее плечи поникли. Тогда он коснулся губами уголка ее рта, потом кончика носа.
— Знаю, мы собирались поговорить, — печально произнес он, увидев упрек в ее сапфировых глазах. — Надеюсь, когда-нибудь ты наконец поймешь, как чертовски трудно не дотрагиваться до тебя.
Алисия склонила голову на его плечо. Она не убрала руку с его рубашки, чтобы ощутить ладонью тепло его тела.
— Мне нравятся твои прикосновения. Меня пугает то, что последует за ними, — призналась она.
Трэвис наклонился и поцеловал ее волосы.
— Бояться нечего. Миссис Клейтон ждет твоего возвращения?
— Нет, она думает, что я останусь сегодня у отца. — Алисия вопросительно посмотрела на него.
— А твой отец вряд ли станет проверять твою комнату в первую брачную ночь, правда? — Трэвис лукаво прищурил глаз.
Догадавшись, куда он клонит, Алисия округлила глаза.
— Нет, но служанки…
— Они подумают, что ты вернулась к миссис Клейтон, — с удовольствием закончил ее мысль Трэвис. — В нашем распоряжении вся ночь. Ну, так о чем же ты хотела спросить? О моем происхождении? О моем жизненном кредо? Скажи, что ты хочешь узнать.
Сидя вплотную рядом с ним в то время как он одной рукой обнимал ее за талию и провокационно поглаживал живот, а другой гладил обнаженную руку, Алисия едва могла вообще о чем-то думать, а тем более вспомнить вопросы, которые хотела задать. Тем не менее она заставила себя вспомнить, что хотела узнать о его происхождении.
— Твои родители? — спросила она. — Как они встретились? Ты знаешь? Такая женитьба — ведь это необычно, правда?
Трэвиса рассмешила такая череда вопросов.
— Ни к чему спешить и задавать все вопросы сразу. Я предоставлю тебе достаточно времени на все, что тебя интересует.
Он поудобнее облокотился на подушки. Собираясь с мыслями, он поглаживал ее по высокому поясу.
— Я слышал эту историю в изложении и той и другой стороны, так что пусть и небольшая ее часть все же является истиной. Семья моей матери жила в деревне на берегу Огайо, на которую напала банда поселенцев, мстивших индейцам за нападение на их деревню. Племя матери было мирным, в деревне в тот момент оставались только женщины и дети, но поселенцы все равно сожгли ее дотла. Те, кому удалось спастись, нашли приют в английском форте. Мой отец служил там солдатом.
Значит, она была права. Алисия устала сидеть в неудобной позе, но Трэвис не обратил внимания на ее ерзанье. Эту историю он слышал много раз, но никому не рассказывал. Он излагал только факты.
— Но ведь солдаты не женятся на индианках, — попыталась возразить Алисия.
Трэвис пожал плечами:
— В моем племени женитьбой называется совместное ведение домашнего хозяйства. Если женитьба оказывается неудачной, один из супругов просто уходит. Формальности не обязательны. К счастью или, наоборот, к несчастью (у разных сторон разное мнение на этот счет), семья матери была обращена в христианство моравскими братьями[5]. Она не стала бы сочетаться с отцом браком, нарушив традиционные индейские обычаи.
Алисия лежала на его груди и представляла себе эту давнюю ситуацию: оторванного от семьи и дома одинокого британского солдата, который служил в окруженном врагами форте, расположенном в дикой местности, и не отступающую от своей веры бездомную индейскую девушку, которую приводило в смятение чуждое ей окружение.
Судя по характеру Трэвиса, можно предположить, что его родители были гордыми и своенравными натурами. Девушка выиграла одно сражение, но проиграла войну. Выйдя замуж за человека, который не мог взять ее с собой, когда пришла пора возвращаться домой, она потерпела сокрушительное поражение.
— Он, наверное, знал, что не сможет взять ее с собой. Почему он поступил так?
Этот вопрос мучил его еще в юности. Трэвис знал ответ, но не был готов открыть ей правду. Он запустил руку в ее густые, источавшие дивный аромат волосы и приподнял голову, чтобы поцеловать ее длинные густые ресницы и бледные щеки.
— Солдат должен быть готов к смерти. Его жизнь коротка и непредсказуема. Форт не привлекает женщин из высших слоев общества. Но по индейским обычаям моя мать считалась воспитанной девушкой благородного происхождения. Она говорила по-английски и была красива, — другими словами, обладала всеми качествами, которые так нравятся мужчинам. Ты представляешься мне такой же, любовь моя.
Его поцелуи были нежными и соблазнительными и вызывали у нее трепет. Алисия прикоснулась к его гладко выбритой щеке в надежде, что он поцелует ее в губы. Она была уверена, что Трэвис думает прежде всего о себе, но он был ей нужен, и это вытесняло все другие вопросы. Как он говорил ей раньше, он мужчина, а сейчас убеждал ее в том, что она женщина. Их родители здесь ни при чем.
— Что еще доставляет удовольствие мужчинам? — прошептала она, когда Трэвис целовал мочку ее уха.
— Ты хочешь узнать мои пристрастия или напрашиваешься на комплимент?
Алисия ахнула, когда лиф ее платья вдруг сполз вниз, оттого что он незаметно расстегнул его сзади. Прохладный воздух пополз по обнаженной коже, но она не успела замерзнуть, поскольку Трэвис, развязав тесемки ее рубашки, тут же прильнул губами к открытым округлостям ее груди.
Потрясенная до глубины души поднимавшимся изнутри желанием, Алисия попыталась высвободиться из его объятий, протестующе взывая к нему. Но по мере того как его жадный рот ласкал то одну чувствительную вершину, то другую, водил языком вокруг них, пока они не набухли и не затвердели, она стала произносить его имя уже совсем другим тоном.
Трэвис не прекращал ласкать ее, и Алисия откинулась назад, прижавшись к нему бедром. Она неудержимо погружалась в охватывавшую ее истому.
Он нежно и умело гладил ее, водил по ней пальцами, как поступал со своими чудесными деревянными фигурками. Он взял в ладони ее тяжелые груди. Трэвис дразнил налившиеся болью соски, доводя ее до мучительного желания. Он высвободил ее плечи из платья, пробежал пальцами по обнаженной нежной спине и задрожал от вожделения.
Он прижал Алисию к себе, чувствуя через рубашку, как часто вздымается ее грудь. Он прижался губами к ее волосам.
— Алисия, любовь моя, у тебя еще есть вопросы? Не думаю, что мне удастся дать на них вразумительные ответы.
Алисия отважилась развязать его галстук и скользнула рукой под рубашку. Она трогала пальцами редкие волоски на его груди и поглаживала крепкие мышцы. Бугристые мускулы под ее рукой завораживали и пугали ее. Если он обнимет ее, ей ни за что не вырваться, но он пока не применял к ней силу. И она была признательна ему за это.
Трэвис затаил дыхание, пока ее белая ручка исследовала бронзовую кожу его груди. Он внимательно следил за ней. Она все еще была слегка напряжена, она все еще боялась, но ее уже переполняло желание. Ее высокие упругие груди горели от прикосновения к его коже, и он расстегнул оставшиеся пуговицы и высвободил свою рубашку из брюк.
Прикосновение к его обнаженной груди разожгло в ней жгучее желание, идущее откуда-то снизу, и Алисия не могла больше сдерживаться. Она подняла глаза и взглянула на него.
— Больше никаких вопросов, — севшим голосом прошептала она.
Он жадно вобрал ртом ее губы, и им показалось, что их гулко стучавшие сердца раскачивают лодку.
И только когда они услышали доносившиеся снаружи крики и проклятия, они поняли, что лодка раскачивается по другой причине. Под хор пьяных выкриков по палубе шагали ноги, обутые в сапоги.
Они были уже не одни.
Глава 18
— Эй, Лоунтри! Где ты? — Голос прозвучал совсем близко от двери в каюту. Такие же хриплые голоса раздавались с берега и со склона холма, с ведущей в город тропинки, где пьяный смех перемежался бессвязными ругательствами.
Бормоча проклятия, Трэвис вскочил на ноги и бросился к двери, чтобы помешать незваному гостю войти. Он бесшумно выскользнул на палубу, а Алисия принялась нервно приводить в порядок одежду.
— Эй, Лоунтри! Где мои деньги? — радостно закричал забравшийся в лодку человек, покачнувшись на скользкой палубе.
— Банк! Он сорвал банк три раза кряду! — заорали с холма.
Фонари в руках пьяных лодочников мерцали, раскачивались и даже падали на землю, когда их владельцы спускались по тропинке с холма.
— Лакросс сказал, ты оплатишь выигрыш. Пятьдесят долларов, Лоунтри! — При упоминании такой крупной суммы воздух огласился радостными криками.
Скрестив руки на груди, Алисия прижалась к двери каюты, чтобы никто не мог войти к ней. Трэвис же, усмехаясь, смотрел на своих неожиданных кредиторов. Он сам много раз бывал в подобных компаниях и знал, как быстро их хорошее настроение может перейти в драку. Лакроссу повезло, что они не столкнули салун в реку, когда узнали, что он не может оплатить выигрыш. На памяти Лоунтри случалось и такое.
Он сунул руку в карман брюк и выудил оттуда маленький мешочек с монетами. Вручив его победителю, он обратился к компании:
— Это первый взнос в счет моего долга, джентльмены. Возвращайтесь с этими деньгами назад и быстро проиграйте их, а я скоро приду и отдам вам остальную часть долга. Я не ношу с собой такие деньги. Лакроссу это хорошо известно.
С берега снова послышались радостные возгласы. Затем один из лодочников заметил, что Трэвис полуодет, и закричал:
— Вот это да! Лоунтри затащил к себе женщину. Не ждите, что он скоро придет!
Послышался очередной взрыв пьяного смеха, и посыпались вопросы о том, кто та счастливица на борту, но Трэвис только таинственно усмехнулся и бесстрастно пожал плечами.
— Идите, ребята, или я забуду, что я вам вообще что-то должен. Утром вы даже не вспомните, заплатил я вам или нет.
Общий смех одобрения последовал за этим находчивым ответом, и удачливый игрок, потрясая в воздухе тяжелым мешочком, повел своих товарищей назад, вверх по тропинке. Убедившись в том, что они ушли, Трэвис с тревожно бьющимся сердцем поспешил к Алисии.
Она стояла среди каюты в застегнутом платье и накинутой на плечи ротонде с опущенным на лоб капюшоном. Трэвис застонал и осторожно приблизился к ней.
— Алисия, они ушли. Тебе нечего больше бояться. — Он потянулся к ее капюшону, но она отступила назад.
— Ты же сказал, что скоро присоединишься к ним. Не хочу мешать твоему веселью в такой вечер.
Она говорила спокойным, холодным тоном, но Трэвис видел затаенную боль в ее глазах. Шепча про себя проклятия, он отказался от дальнейших попыток дотронуться до нее.
— Они вполне могли перевернуть лодку, если бы я не пообещал им этого, — кратко пояснил он. — Я не позволю тебе играть со мной, Алисия. Я все сделал для того, чтобы обеспечить безопасность твоего пребывания здесь, но я не мог предвидеть такого поворота событий.
— Когда играешь со всякими пьяницами и головорезами, ничего другого ожидать не приходится. — Алисия плотнее завернулась в ротонду, будто ночь стала вдруг холоднее:
— Проклятие, Алисия! Я продал салун, потому что тебе это не нравилось, но я не могу отвернуться от людей, с которыми работал многие годы. Если хочешь чего-то добиться здесь, то приходится спускаться с высот и общаться с простыми людьми. — Трэвис небрежно заправил рубашку в брюки и, не глядя на нее, надел пальто.
Алисия недоуменно подняла брови:
— Ты продал салун?
Трэвис бросил на нее быстрый взгляд:
— На этой неделе будут подписаны бумаги. Это было хорошее вложение капитала, но я подыщу себе что-нибудь другое.
Алисия немного смягчилась, узнав, что ради нее он пожертвовал салуном. Но очарование прошло, и она ощущала только усталость.
— Мне очень жаль, Трэвис, — прошептала она.
Он мгновенно оказался рядом с ней, обнял ее за талию и коснулся губами ее лба.
— Все будет хорошо, Алисия. Ты переутомилась, да еще эти глупцы. Но не надейся, что я так просто сдамся.
Алисия доверилась поддерживавшей ее сильной, надежной руке и склонила голову на его плечо. Она разочаровала его, не оправдала его надежд, но он все равно не отказался от нее и готов был ее оберегать. Трэвис имел намного больше оснований считать, что она его дразнит, чем когда-либо имел Тедди. Тем не менее он пытался ее понять.
Она снова подняла голову и взглянула на него:
— Ты не сердишься?
Трэвис поцеловал ее в красивые полные губы и повел к двери.
— Конечно, сержусь, — уныло ответил он, — но не на тебя. Не знаю, где я смогу найти более безопасное место, но будь готова к встрече в следующую субботу. В противном случае я просто выкраду тебя, завезу куда-нибудь и буду делать с тобой что захочу.
Его угрожающий тон рассмешил ее, и Алисия с легким сердцем последовала за ним вверх по тропинке. Трэвис всегда поступал так, как говорил, так что в данный момент не стоило ему перечить. После этой встречи Алисия испытывала неутоленную боль и страстное желание, чтобы Трэвис научил ее любви. До субботы еще так далеко.
В среду после уроков, к удивлению Алисии, ее встретила Летиция. Нервно прислушиваясь к стуку молотка Трэвиса в танцевальном зале, Алисия пропустила мимо ушей начало приветствия мачехи, но вежливо кивнула, когда поняла, что Летиция предлагает подвезти ее домой.
— Благодарю за заботу, Летиция, но, право, это совсем ни к чему. Я привыкла к холодным зимам на Востоке, и, хотя все жалуются, что в этом году слишком холодно, здесь не холоднее, чем в Филадельфии.
— Дело не в этом. Твой отец и я не хотим, чтобы ты думала, будто мы забыли про тебя, и, кроме того, я надеялась немного с тобой поболтать.
Алисия мысленно закатила глаза, но, стоически сохраняя приветливость, сделала приглашающий жест в сторону танцевального зала.
— Не хотите посмотреть, что мистер Трэвис соорудил для школы? Он уже почти закончил, и мисс Лален очень нравится его работа.
Алисия не стала ждать ответа, поскольку хотела дать знать Трэвису, куда она отправляется, и пошла впереди мачехи в танцевальный зал.
Платформа была почти полностью готова, доски настила отполированы и натерты воском. Войдя в зал, они увидели Пенни, которая крутила пируэты в середине сцены, и двух других девочек, скользивших по сцене будто на коньках. Трэвис оторвал глаза от фигурки, которую он вырезал для украшения авансцены. Он усмехнулся, вышел вперед и вежливо поклонился.
Прежде чем он успел поприветствовать их, Пенни вдруг спрыгнула со сцены в объятия Алисии.
— Лоунтри говорит, я могу стать балериной. Что такое балерина, мисс Алисия?
Откуда индейцу известно о балеринах? Покачав на руках девочку, Алисия напомнила ей, что нужно соблюдать учтивость, и Пенни быстро присела в реверансе перед гостьей.
— Балерина — это танцовщица, Пенни, — ответила она девочке. — Ты очень красиво танцевала.
Когда девочка весело удалилась, Алисия заговорила официальным тоном:
— Сцена сделана с большим вкусом, мистер Трэвис. Девочки уже сейчас готовы выступать на ней.
Изогнутые в улыбке губы распрямились, и Трэвис, признательно кивнув, повернулся к Летиции:
— Для меня большая честь, что вы выразили желание посмотреть на результат моих скромных трудов, миссис Стэнфорд. Показать вам вблизи преимущества сцены, на которой будут показывать свой талант молодые леди?
Алисия была в восторге от того, как он быстро сориентировался и включился в ее игру. Трэвис показал им некоторые усовершенствования, благодаря которым это сооружение могло считаться самой настоящей профессиональной сценой. Даже Летиция была вынуждена признать, что ее впечатлило увиденное.
Трэвис незаметно сжал руку Алисии перед тем, как она последовала за мачехой к выходу. Его прикосновение послужило еще одним напоминанием о том, что между ними уже произошло и что только еще должно было произойти, и ее щеки моментально вспыхнули. Она надеялась, что строгая мачеха не догадается об их отношениях.
— Почему та маленькая девочка назвала мистера Трэвиса Лоунтри? — спросила Летиция, как только они сели в экипаж и укрылись меховым пологом.
— Так его всегда зовут подчиненные, — ответила Алисия. — Я не знаю, откуда Пенни узнала об этом.
— Он индеец, да? — без обиняков спросила Летиция.
Алисия улыбнулась ее напористости.
— Наверное, в какой-то степени. Отчего вдруг такой интерес, Летиция?
Летиция подозрительно покосилась на невинное выражение лица своей падчерицы.
— До твоего отца дошли слухи, будто он ухаживает за тобой. Я сказала ему, что сама выясню это, прежде чем он вмешается.
— Не могу себе даже представить, что такого он мог услышать! Как вы могли убедиться, мистер Трэвис выполняет работу для школы. Несколько раз мы встречались в доме отца. Иногда он навещает миссис Клейтон, интересуется здоровьем Бекки. Ведь он наш старинный друг в Сент-Луисе. Я не нахожу его поведение неприличным. — Алисия старалась говорить как можно небрежнее. Ей совсем не хотелось, чтобы какое-то неосторожное слово послужило причиной разрыва ее отношений с отцом.
Летиция облегченно вздохнула:
— Я очень рада, что ты ведешь себя разумно. Мистер Трэвис чрезвычайно привлекательный джентльмен, но не из тех, кого твой отец хотел бы видеть своим зятем. Как насчет мистера Говарда? Похоже, он увлечен тобой.
— Мистер Говард обращает на меня внимание только тогда, когда меня видит. Знаете, Летиция, даже павлины намного увлеченнее, более пылко ухаживают за павами, чем он за мной. Не беспокойтесь о моем замужестве. Меня вполне устраивает мое нынешнее положение.
— Чепуха! Ты не можешь навсегда запереть себя в школе и пансионе. Пришло время переехать в дом к отцу и встречаться с достойными людьми. Это было бы для тебя намного лучше.
Алисия подавила раздражение.
— Летиция, сейчас самое неподходящее время сваливаться на вашу голову. Мне не привыкать заботиться о себе самой. Я с двенадцати лет практически управляла домом матери. Когда мать умерла, я не только вела все домашнее хозяйство, но и распоряжалась финансами. Я привыкла поступать по-своему, и вам будет неприятно, если я начну распекать ваших слуг и указывать им, что они должны делать. Мне очень хорошо у миссис Клейтон, и я не вижу причин менять свой образ жизни.
Летиция бросила на нее острый взгляд.
— Из тебя получилась очень независимая девушка, но это не значит, что можно забыть о том, что ты молода, не замужем и должна находиться под опекой отца. В противном случае о тебе будут ходить слухи, подобные тем, что связывают тебя с мистером Трэвисом.
Экипаж подъехал к дому Клейтонов, и Летиция закончила свой монолог на примирительной ноте:
— Пока не станем ничего предпринимать, а вот в марте, когда потеплеет, мы возьмем тебя в путешествие в Натчез и Новый Орлеан. В этих городах ты, без сомнения, встретишь кого-нибудь по своему вкусу. Вижу, что Сент-Луис недостаточно хорош для тебя.
Алисия воздержалась от раздраженных высказываний и постаралась сохранить нейтральный тон:
— Занятия в школе закончатся только в июне. Так что я никак не смогу ехать с вами, но все равно спасибо за заботу. Вы войдете?
Летиция проигнорировала приглашение и смятенно воззрилась на Алисию:
— После июня наступает самое плохое время для посещения Нового Орлеана. Твой отец решительно настроен на эту поездку и на поиск для тебя подходящего мужа. Ты присоединишься к нам, если мы отложим поездку на сентябрь?
Алисия вышла из экипажа и повернулась к Летиции:
— В сентябре в школе возобновляются занятия. Отцу следует привыкнуть к мысли, что я не собираюсь выходить замуж. Благодарю вас за то, что подвезли меня, Летиция.
Не дожидаясь возражений со стороны мачехи, Алисия зашагала по дорожке к дому. Она ощущала спиной оторопелый взгляд Летиции, но не собиралась уступать. Она могла экспериментировать с Трэвисом, взяв его в любовники, но заключать брак в угоду кому-то она не собиралась. Ей стала нравиться жизнь, которую она вела. Страх, что напугал ее однажды, постепенно проходил, и она радовалась этой неожиданной свободе. Она не сделает ничего, что может подвергнуть опасности ее хрупкий мир.
Войдя в холл, Алисия сбросила с плеч ротонду и, привлеченная ароматом свежего хлеба, прошла на кухню, где Бекки лениво мяла в миске поднявшееся тесто, а Бесси проверяла готовность пекущегося в печи хлеба. Она улыбнулась вошедшей Алисии и указала ей на стоявший в стороне стул.
— Где же твой голодный мужчина? Я испекла ему кое-что особенное.
У Алисии не было настроения отвечать на вопросы о Трэвисе, и она налила себе кофе из стоявшего на плите кофейника.
— Отец опять надоедает с переездом, — хмуро сообщила она.
Оживившись, Бекки повернулась на табурете, на котором она сидела, работая за высоким столом.
— О-о, вы имеете в виду, что мы будем жить в том большом доме?
Алисия сочувственно посмотрела на нее.
— Не уверена, что их напыщенный дворецкий пустит тебя на порог, Ребекка Уайтфилд, так что не настраивайся раньше времени.
— О нет! Это нечестно! — завыла Бекки, но миссис Клейтон не обратила на ее вой внимания:
— Ваш отец совершенно прав. Вы должны жить с ним. Молодой леди не пристало жить одной.
Алисия хотела возразить, когда в дверь кухни постучали, и через секунду к ним вошел Трэвис, вместе с которым в теплое помещение ворвался холодный воздух с улицы. Похлопывая себя по плечам и поеживаясь от холода, он ухмыльнулся:
— Привет, леди! Не возражаете против моей компании?
Беспричинно раздраженная его самоуверенным предположением, что они только о нем и мечтали, Алисия промолчала, а Бесси и Бекки засуетились вокруг дорогого гостя. Миссис Клейтон подталкивала его к стулу рядом с Алисией, ставила на стол испеченный специально для него пирог и с шумом доставала тарелки и вилки.
Бекки разразилась тирадой в адрес тех, кто не знает, чего они хотят, но Алисия остановила ее суровым взглядом и попросила налить Трэвису горячий кофе.
Маленькая служанка приняла оскорбленную позу и, показав на забинтованную руку, вопросила:
— А как я это сделаю одной рукой?
— Другой! — отрезала Алисия. — Если бы ты не танцевала на столах, как идиотка, то не оказалась бы сейчас в столь плачевном состоянии.
— Я не танцевала! — возмутилась Бекки. — Я испугалась, когда эти обозленные пьяницы начали драться и громить все вокруг. Я просто защищалась.
— А что ты надеялась обнаружить в салуне? Котят?
Прежде чем Бекки смогла возразить, вмешался Трэвис:
— Хватит, Ребекка. Принеси мне кофе и не смей так разговаривать с мисс Алисией, или я завалю тебя на колено и отшлепаю до синяков.
Бекки слезла с табурета скорее удивленная, чем испуганная, не веря, что он выполнит свою угрозу, и, шагнув к печи, стала неуклюже наливать кофе.
— Ладно, кто-нибудь наконец скажет мне, о чем спор, или я сам догадаюсь? Леди Летиция имеет какое-то отношение к этому? — Трэвис проницательно посмотрел на хмурое лицо Алисии.
Алисия проигнорировала его ироничный пассаж, но миссис Клейтон и Бекки принялись с жаром объяснять ему ситуацию. Трэвис быстро ухватил суть и поднял руки, призывая их к спокойствию.
— Алисия взрослая женщина и вольна жить, как ей заблагорассудится. Кроме того, отсюда ближе добираться до школы, чем от дома ее отца. Может быть, ей стоит пожить с отцом в тот период, когда школа будет закрыта? Он, наверное, очень обрадуется.
Бормоча проклятия, Трэвис вскочил на ноги и бросился к двери, чтобы помешать незваному гостю войти. Он бесшумно выскользнул на палубу, а Алисия принялась нервно приводить в порядок одежду.
— Эй, Лоунтри! Где мои деньги? — радостно закричал забравшийся в лодку человек, покачнувшись на скользкой палубе.
— Банк! Он сорвал банк три раза кряду! — заорали с холма.
Фонари в руках пьяных лодочников мерцали, раскачивались и даже падали на землю, когда их владельцы спускались по тропинке с холма.
— Лакросс сказал, ты оплатишь выигрыш. Пятьдесят долларов, Лоунтри! — При упоминании такой крупной суммы воздух огласился радостными криками.
Скрестив руки на груди, Алисия прижалась к двери каюты, чтобы никто не мог войти к ней. Трэвис же, усмехаясь, смотрел на своих неожиданных кредиторов. Он сам много раз бывал в подобных компаниях и знал, как быстро их хорошее настроение может перейти в драку. Лакроссу повезло, что они не столкнули салун в реку, когда узнали, что он не может оплатить выигрыш. На памяти Лоунтри случалось и такое.
Он сунул руку в карман брюк и выудил оттуда маленький мешочек с монетами. Вручив его победителю, он обратился к компании:
— Это первый взнос в счет моего долга, джентльмены. Возвращайтесь с этими деньгами назад и быстро проиграйте их, а я скоро приду и отдам вам остальную часть долга. Я не ношу с собой такие деньги. Лакроссу это хорошо известно.
С берега снова послышались радостные возгласы. Затем один из лодочников заметил, что Трэвис полуодет, и закричал:
— Вот это да! Лоунтри затащил к себе женщину. Не ждите, что он скоро придет!
Послышался очередной взрыв пьяного смеха, и посыпались вопросы о том, кто та счастливица на борту, но Трэвис только таинственно усмехнулся и бесстрастно пожал плечами.
— Идите, ребята, или я забуду, что я вам вообще что-то должен. Утром вы даже не вспомните, заплатил я вам или нет.
Общий смех одобрения последовал за этим находчивым ответом, и удачливый игрок, потрясая в воздухе тяжелым мешочком, повел своих товарищей назад, вверх по тропинке. Убедившись в том, что они ушли, Трэвис с тревожно бьющимся сердцем поспешил к Алисии.
Она стояла среди каюты в застегнутом платье и накинутой на плечи ротонде с опущенным на лоб капюшоном. Трэвис застонал и осторожно приблизился к ней.
— Алисия, они ушли. Тебе нечего больше бояться. — Он потянулся к ее капюшону, но она отступила назад.
— Ты же сказал, что скоро присоединишься к ним. Не хочу мешать твоему веселью в такой вечер.
Она говорила спокойным, холодным тоном, но Трэвис видел затаенную боль в ее глазах. Шепча про себя проклятия, он отказался от дальнейших попыток дотронуться до нее.
— Они вполне могли перевернуть лодку, если бы я не пообещал им этого, — кратко пояснил он. — Я не позволю тебе играть со мной, Алисия. Я все сделал для того, чтобы обеспечить безопасность твоего пребывания здесь, но я не мог предвидеть такого поворота событий.
— Когда играешь со всякими пьяницами и головорезами, ничего другого ожидать не приходится. — Алисия плотнее завернулась в ротонду, будто ночь стала вдруг холоднее:
— Проклятие, Алисия! Я продал салун, потому что тебе это не нравилось, но я не могу отвернуться от людей, с которыми работал многие годы. Если хочешь чего-то добиться здесь, то приходится спускаться с высот и общаться с простыми людьми. — Трэвис небрежно заправил рубашку в брюки и, не глядя на нее, надел пальто.
Алисия недоуменно подняла брови:
— Ты продал салун?
Трэвис бросил на нее быстрый взгляд:
— На этой неделе будут подписаны бумаги. Это было хорошее вложение капитала, но я подыщу себе что-нибудь другое.
Алисия немного смягчилась, узнав, что ради нее он пожертвовал салуном. Но очарование прошло, и она ощущала только усталость.
— Мне очень жаль, Трэвис, — прошептала она.
Он мгновенно оказался рядом с ней, обнял ее за талию и коснулся губами ее лба.
— Все будет хорошо, Алисия. Ты переутомилась, да еще эти глупцы. Но не надейся, что я так просто сдамся.
Алисия доверилась поддерживавшей ее сильной, надежной руке и склонила голову на его плечо. Она разочаровала его, не оправдала его надежд, но он все равно не отказался от нее и готов был ее оберегать. Трэвис имел намного больше оснований считать, что она его дразнит, чем когда-либо имел Тедди. Тем не менее он пытался ее понять.
Она снова подняла голову и взглянула на него:
— Ты не сердишься?
Трэвис поцеловал ее в красивые полные губы и повел к двери.
— Конечно, сержусь, — уныло ответил он, — но не на тебя. Не знаю, где я смогу найти более безопасное место, но будь готова к встрече в следующую субботу. В противном случае я просто выкраду тебя, завезу куда-нибудь и буду делать с тобой что захочу.
Его угрожающий тон рассмешил ее, и Алисия с легким сердцем последовала за ним вверх по тропинке. Трэвис всегда поступал так, как говорил, так что в данный момент не стоило ему перечить. После этой встречи Алисия испытывала неутоленную боль и страстное желание, чтобы Трэвис научил ее любви. До субботы еще так далеко.
В среду после уроков, к удивлению Алисии, ее встретила Летиция. Нервно прислушиваясь к стуку молотка Трэвиса в танцевальном зале, Алисия пропустила мимо ушей начало приветствия мачехи, но вежливо кивнула, когда поняла, что Летиция предлагает подвезти ее домой.
— Благодарю за заботу, Летиция, но, право, это совсем ни к чему. Я привыкла к холодным зимам на Востоке, и, хотя все жалуются, что в этом году слишком холодно, здесь не холоднее, чем в Филадельфии.
— Дело не в этом. Твой отец и я не хотим, чтобы ты думала, будто мы забыли про тебя, и, кроме того, я надеялась немного с тобой поболтать.
Алисия мысленно закатила глаза, но, стоически сохраняя приветливость, сделала приглашающий жест в сторону танцевального зала.
— Не хотите посмотреть, что мистер Трэвис соорудил для школы? Он уже почти закончил, и мисс Лален очень нравится его работа.
Алисия не стала ждать ответа, поскольку хотела дать знать Трэвису, куда она отправляется, и пошла впереди мачехи в танцевальный зал.
Платформа была почти полностью готова, доски настила отполированы и натерты воском. Войдя в зал, они увидели Пенни, которая крутила пируэты в середине сцены, и двух других девочек, скользивших по сцене будто на коньках. Трэвис оторвал глаза от фигурки, которую он вырезал для украшения авансцены. Он усмехнулся, вышел вперед и вежливо поклонился.
Прежде чем он успел поприветствовать их, Пенни вдруг спрыгнула со сцены в объятия Алисии.
— Лоунтри говорит, я могу стать балериной. Что такое балерина, мисс Алисия?
Откуда индейцу известно о балеринах? Покачав на руках девочку, Алисия напомнила ей, что нужно соблюдать учтивость, и Пенни быстро присела в реверансе перед гостьей.
— Балерина — это танцовщица, Пенни, — ответила она девочке. — Ты очень красиво танцевала.
Когда девочка весело удалилась, Алисия заговорила официальным тоном:
— Сцена сделана с большим вкусом, мистер Трэвис. Девочки уже сейчас готовы выступать на ней.
Изогнутые в улыбке губы распрямились, и Трэвис, признательно кивнув, повернулся к Летиции:
— Для меня большая честь, что вы выразили желание посмотреть на результат моих скромных трудов, миссис Стэнфорд. Показать вам вблизи преимущества сцены, на которой будут показывать свой талант молодые леди?
Алисия была в восторге от того, как он быстро сориентировался и включился в ее игру. Трэвис показал им некоторые усовершенствования, благодаря которым это сооружение могло считаться самой настоящей профессиональной сценой. Даже Летиция была вынуждена признать, что ее впечатлило увиденное.
Трэвис незаметно сжал руку Алисии перед тем, как она последовала за мачехой к выходу. Его прикосновение послужило еще одним напоминанием о том, что между ними уже произошло и что только еще должно было произойти, и ее щеки моментально вспыхнули. Она надеялась, что строгая мачеха не догадается об их отношениях.
— Почему та маленькая девочка назвала мистера Трэвиса Лоунтри? — спросила Летиция, как только они сели в экипаж и укрылись меховым пологом.
— Так его всегда зовут подчиненные, — ответила Алисия. — Я не знаю, откуда Пенни узнала об этом.
— Он индеец, да? — без обиняков спросила Летиция.
Алисия улыбнулась ее напористости.
— Наверное, в какой-то степени. Отчего вдруг такой интерес, Летиция?
Летиция подозрительно покосилась на невинное выражение лица своей падчерицы.
— До твоего отца дошли слухи, будто он ухаживает за тобой. Я сказала ему, что сама выясню это, прежде чем он вмешается.
— Не могу себе даже представить, что такого он мог услышать! Как вы могли убедиться, мистер Трэвис выполняет работу для школы. Несколько раз мы встречались в доме отца. Иногда он навещает миссис Клейтон, интересуется здоровьем Бекки. Ведь он наш старинный друг в Сент-Луисе. Я не нахожу его поведение неприличным. — Алисия старалась говорить как можно небрежнее. Ей совсем не хотелось, чтобы какое-то неосторожное слово послужило причиной разрыва ее отношений с отцом.
Летиция облегченно вздохнула:
— Я очень рада, что ты ведешь себя разумно. Мистер Трэвис чрезвычайно привлекательный джентльмен, но не из тех, кого твой отец хотел бы видеть своим зятем. Как насчет мистера Говарда? Похоже, он увлечен тобой.
— Мистер Говард обращает на меня внимание только тогда, когда меня видит. Знаете, Летиция, даже павлины намного увлеченнее, более пылко ухаживают за павами, чем он за мной. Не беспокойтесь о моем замужестве. Меня вполне устраивает мое нынешнее положение.
— Чепуха! Ты не можешь навсегда запереть себя в школе и пансионе. Пришло время переехать в дом к отцу и встречаться с достойными людьми. Это было бы для тебя намного лучше.
Алисия подавила раздражение.
— Летиция, сейчас самое неподходящее время сваливаться на вашу голову. Мне не привыкать заботиться о себе самой. Я с двенадцати лет практически управляла домом матери. Когда мать умерла, я не только вела все домашнее хозяйство, но и распоряжалась финансами. Я привыкла поступать по-своему, и вам будет неприятно, если я начну распекать ваших слуг и указывать им, что они должны делать. Мне очень хорошо у миссис Клейтон, и я не вижу причин менять свой образ жизни.
Летиция бросила на нее острый взгляд.
— Из тебя получилась очень независимая девушка, но это не значит, что можно забыть о том, что ты молода, не замужем и должна находиться под опекой отца. В противном случае о тебе будут ходить слухи, подобные тем, что связывают тебя с мистером Трэвисом.
Экипаж подъехал к дому Клейтонов, и Летиция закончила свой монолог на примирительной ноте:
— Пока не станем ничего предпринимать, а вот в марте, когда потеплеет, мы возьмем тебя в путешествие в Натчез и Новый Орлеан. В этих городах ты, без сомнения, встретишь кого-нибудь по своему вкусу. Вижу, что Сент-Луис недостаточно хорош для тебя.
Алисия воздержалась от раздраженных высказываний и постаралась сохранить нейтральный тон:
— Занятия в школе закончатся только в июне. Так что я никак не смогу ехать с вами, но все равно спасибо за заботу. Вы войдете?
Летиция проигнорировала приглашение и смятенно воззрилась на Алисию:
— После июня наступает самое плохое время для посещения Нового Орлеана. Твой отец решительно настроен на эту поездку и на поиск для тебя подходящего мужа. Ты присоединишься к нам, если мы отложим поездку на сентябрь?
Алисия вышла из экипажа и повернулась к Летиции:
— В сентябре в школе возобновляются занятия. Отцу следует привыкнуть к мысли, что я не собираюсь выходить замуж. Благодарю вас за то, что подвезли меня, Летиция.
Не дожидаясь возражений со стороны мачехи, Алисия зашагала по дорожке к дому. Она ощущала спиной оторопелый взгляд Летиции, но не собиралась уступать. Она могла экспериментировать с Трэвисом, взяв его в любовники, но заключать брак в угоду кому-то она не собиралась. Ей стала нравиться жизнь, которую она вела. Страх, что напугал ее однажды, постепенно проходил, и она радовалась этой неожиданной свободе. Она не сделает ничего, что может подвергнуть опасности ее хрупкий мир.
Войдя в холл, Алисия сбросила с плеч ротонду и, привлеченная ароматом свежего хлеба, прошла на кухню, где Бекки лениво мяла в миске поднявшееся тесто, а Бесси проверяла готовность пекущегося в печи хлеба. Она улыбнулась вошедшей Алисии и указала ей на стоявший в стороне стул.
— Где же твой голодный мужчина? Я испекла ему кое-что особенное.
У Алисии не было настроения отвечать на вопросы о Трэвисе, и она налила себе кофе из стоявшего на плите кофейника.
— Отец опять надоедает с переездом, — хмуро сообщила она.
Оживившись, Бекки повернулась на табурете, на котором она сидела, работая за высоким столом.
— О-о, вы имеете в виду, что мы будем жить в том большом доме?
Алисия сочувственно посмотрела на нее.
— Не уверена, что их напыщенный дворецкий пустит тебя на порог, Ребекка Уайтфилд, так что не настраивайся раньше времени.
— О нет! Это нечестно! — завыла Бекки, но миссис Клейтон не обратила на ее вой внимания:
— Ваш отец совершенно прав. Вы должны жить с ним. Молодой леди не пристало жить одной.
Алисия хотела возразить, когда в дверь кухни постучали, и через секунду к ним вошел Трэвис, вместе с которым в теплое помещение ворвался холодный воздух с улицы. Похлопывая себя по плечам и поеживаясь от холода, он ухмыльнулся:
— Привет, леди! Не возражаете против моей компании?
Беспричинно раздраженная его самоуверенным предположением, что они только о нем и мечтали, Алисия промолчала, а Бесси и Бекки засуетились вокруг дорогого гостя. Миссис Клейтон подталкивала его к стулу рядом с Алисией, ставила на стол испеченный специально для него пирог и с шумом доставала тарелки и вилки.
Бекки разразилась тирадой в адрес тех, кто не знает, чего они хотят, но Алисия остановила ее суровым взглядом и попросила налить Трэвису горячий кофе.
Маленькая служанка приняла оскорбленную позу и, показав на забинтованную руку, вопросила:
— А как я это сделаю одной рукой?
— Другой! — отрезала Алисия. — Если бы ты не танцевала на столах, как идиотка, то не оказалась бы сейчас в столь плачевном состоянии.
— Я не танцевала! — возмутилась Бекки. — Я испугалась, когда эти обозленные пьяницы начали драться и громить все вокруг. Я просто защищалась.
— А что ты надеялась обнаружить в салуне? Котят?
Прежде чем Бекки смогла возразить, вмешался Трэвис:
— Хватит, Ребекка. Принеси мне кофе и не смей так разговаривать с мисс Алисией, или я завалю тебя на колено и отшлепаю до синяков.
Бекки слезла с табурета скорее удивленная, чем испуганная, не веря, что он выполнит свою угрозу, и, шагнув к печи, стала неуклюже наливать кофе.
— Ладно, кто-нибудь наконец скажет мне, о чем спор, или я сам догадаюсь? Леди Летиция имеет какое-то отношение к этому? — Трэвис проницательно посмотрел на хмурое лицо Алисии.
Алисия проигнорировала его ироничный пассаж, но миссис Клейтон и Бекки принялись с жаром объяснять ему ситуацию. Трэвис быстро ухватил суть и поднял руки, призывая их к спокойствию.
— Алисия взрослая женщина и вольна жить, как ей заблагорассудится. Кроме того, отсюда ближе добираться до школы, чем от дома ее отца. Может быть, ей стоит пожить с отцом в тот период, когда школа будет закрыта? Он, наверное, очень обрадуется.