Страница:
Пожалуй, это было вполне подходящее описание самоуверенного поведения Трэвиса, что и подтвердило его появление во второй половине дня. Он успел добыть достаточно дичи и вернуться раньше двоюродного брата. После короткого разговора с Хомасини он жестом пригласил Алисию следовать за ним.
Трэвис привел ее в свой вигвам, разжег огонь и поставил на него большой котел с водой. Алисия с недоумением посмотрела на него, гадая, что ей предстоит готовить в этом странном котле.
На ее вопросительный взгляд Трэвис пожал плечами.
— Хотелось бы познакомить тебя с прелестью использования купальни, но не думаю, что тебе понравится потеть в общественной парилке. И я не уверен, что ты достаточно крепка для того, чтобы окунаться после этого в холодную реку. Вот лучшее, что я могу предложить тебе взамен. Не тяни с этим. Я очень хочу есть, поэтому быстро покончу с купанием.
Алисия проводила взглядом покинувшего вигвам Трэвиса. Ей никогда не понять его, для этого не хватит и тысячи лет.
Алисия быстро разделась и влезла в эту импровизированную ванну. Омыв тело, она приступила к мытью головы, старательно намыливая густые волосы куском припасенного Трэвисом мыла. Чистые волосы придавали ей ощущение свежести.
Когда Трэвис вернулся, Алисия все еще стояла на коленях, склонившись над котлом и пытаясь смыть с длинных каштановых волос пену. Трэвис с восхищением посмотрел на нагую купальщицу и присел рядом с ней на одеяло, чтобы помочь.
Захваченная врасплох, Алисия не смогла отвергнуть это предложение, но как только вся пена была смыта, потянулась за лежащим рядом одеялом, чтобы поскорее завернуться в него. Трэвис перехватил ее руку. Его взгляд сказал ей все, и она задрожала, увидев, как он начал расстегивать брюки.
— Нет, Трэвис, — прошептала она, отодвигаясь от него. На нем не было рубашки, и на широких плечах после купания блестела вода. Трэвис не ответил, а встал и одним ловким движением снял с себя остатки одежды.
Взяв Алисию за руку, Трэвис поднял ее и притянул к себе. Жар его кожи обжигал ее. Алисия застонала, почувствовав, как к животу прижимается твердая плоть, но, наученная горьким ночным опытом, она знала, что сопротивляться бесполезно. Алисия безучастно позволила ему уложить себя в постель. Он может обладать ее телом, но душа ее уже не принадлежит ему.
В этом Алисия была далеко не так уверена уже через несколько часов, когда лежала в темноте рядом со спящим Трэвисом. Где-то за деревней ухала сова, мириады гудящих и жужжащих насекомых вносили свою лепту в музыку летней ночи. Алисия все еще чувствовала на себе тяжесть его тела, помнила о горячей лаве семени, хлынувшей в ее лоно. Он обладал ею несколько раз. Он никак не мог удовлетворить свое желание, и она сдалась.
Алисия не столько стыдилась того, что он насиловал ее — если это можно назвать насилием, — сколько своей ответной реакции. Удовлетворенному, пребывающему в томной расслабленности телу Алисии нужна была передышка. Одной рукой Трэвис обнимал ее грудь, и она не отодвинулась, не убрала его руку. Как долго еще смогут ее разум и сердце противиться порочной податливости ее тела? Сколько еще времени понадобится для того, чтобы он вновь завладел ее душой?
Алисия залилась стыдливым румянцем, когда Трэвис заворочался и во сне погладил ее возбужденный сосок. Даже эта мимолетная ласка вызвала томление внизу живота. Алисия знала, что, стоит ей протянуть руку и прикоснуться к нему, как он окажется в ней, чтобы удовлетворить ее. Пока она в пределах его досягаемости, этого не избежать. Ее душа растоптана в порочной похоти, которая хуже опиума или виски. Хотя Алисия сознавала, что это не так, ее тело томилось в ожидании наслаждения, которое давал ей Трэвис.
Когда Трэвис проснулся и увидел, что Алисия не спит, он потянулся к ее губам, и она ответила на его поцелуй. Трэвис притянул ее к себе, и Алисия с пьянящей страстностью обхватила ногами его бедра, безропотно отдаваясь ему.
Ей нужно как-то покончить с этим, но не этой ночью.
Глава 31
Глава 32
Трэвис привел ее в свой вигвам, разжег огонь и поставил на него большой котел с водой. Алисия с недоумением посмотрела на него, гадая, что ей предстоит готовить в этом странном котле.
На ее вопросительный взгляд Трэвис пожал плечами.
— Хотелось бы познакомить тебя с прелестью использования купальни, но не думаю, что тебе понравится потеть в общественной парилке. И я не уверен, что ты достаточно крепка для того, чтобы окунаться после этого в холодную реку. Вот лучшее, что я могу предложить тебе взамен. Не тяни с этим. Я очень хочу есть, поэтому быстро покончу с купанием.
Алисия проводила взглядом покинувшего вигвам Трэвиса. Ей никогда не понять его, для этого не хватит и тысячи лет.
Алисия быстро разделась и влезла в эту импровизированную ванну. Омыв тело, она приступила к мытью головы, старательно намыливая густые волосы куском припасенного Трэвисом мыла. Чистые волосы придавали ей ощущение свежести.
Когда Трэвис вернулся, Алисия все еще стояла на коленях, склонившись над котлом и пытаясь смыть с длинных каштановых волос пену. Трэвис с восхищением посмотрел на нагую купальщицу и присел рядом с ней на одеяло, чтобы помочь.
Захваченная врасплох, Алисия не смогла отвергнуть это предложение, но как только вся пена была смыта, потянулась за лежащим рядом одеялом, чтобы поскорее завернуться в него. Трэвис перехватил ее руку. Его взгляд сказал ей все, и она задрожала, увидев, как он начал расстегивать брюки.
— Нет, Трэвис, — прошептала она, отодвигаясь от него. На нем не было рубашки, и на широких плечах после купания блестела вода. Трэвис не ответил, а встал и одним ловким движением снял с себя остатки одежды.
Взяв Алисию за руку, Трэвис поднял ее и притянул к себе. Жар его кожи обжигал ее. Алисия застонала, почувствовав, как к животу прижимается твердая плоть, но, наученная горьким ночным опытом, она знала, что сопротивляться бесполезно. Алисия безучастно позволила ему уложить себя в постель. Он может обладать ее телом, но душа ее уже не принадлежит ему.
В этом Алисия была далеко не так уверена уже через несколько часов, когда лежала в темноте рядом со спящим Трэвисом. Где-то за деревней ухала сова, мириады гудящих и жужжащих насекомых вносили свою лепту в музыку летней ночи. Алисия все еще чувствовала на себе тяжесть его тела, помнила о горячей лаве семени, хлынувшей в ее лоно. Он обладал ею несколько раз. Он никак не мог удовлетворить свое желание, и она сдалась.
Алисия не столько стыдилась того, что он насиловал ее — если это можно назвать насилием, — сколько своей ответной реакции. Удовлетворенному, пребывающему в томной расслабленности телу Алисии нужна была передышка. Одной рукой Трэвис обнимал ее грудь, и она не отодвинулась, не убрала его руку. Как долго еще смогут ее разум и сердце противиться порочной податливости ее тела? Сколько еще времени понадобится для того, чтобы он вновь завладел ее душой?
Алисия залилась стыдливым румянцем, когда Трэвис заворочался и во сне погладил ее возбужденный сосок. Даже эта мимолетная ласка вызвала томление внизу живота. Алисия знала, что, стоит ей протянуть руку и прикоснуться к нему, как он окажется в ней, чтобы удовлетворить ее. Пока она в пределах его досягаемости, этого не избежать. Ее душа растоптана в порочной похоти, которая хуже опиума или виски. Хотя Алисия сознавала, что это не так, ее тело томилось в ожидании наслаждения, которое давал ей Трэвис.
Когда Трэвис проснулся и увидел, что Алисия не спит, он потянулся к ее губам, и она ответила на его поцелуй. Трэвис притянул ее к себе, и Алисия с пьянящей страстностью обхватила ногами его бедра, безропотно отдаваясь ему.
Ей нужно как-то покончить с этим, но не этой ночью.
Глава 31
На рассвете их разбудил двоюродный брат Трэвиса. Он едва обратил внимание на Алисию, которая торопливо натягивала на себя одеяло, чтобы скрыть наготу. Бледный, с сурово сжатыми губами, он отрывисто произнес несколько слов. Не выспавшийся после ночных упражнений, Трэвис не сразу понял, о чем говорит Медвежья Гора, и попросил его повторить все сначала. Наконец, кивнув, он отослал двоюродного брата.
Вцепившись в одеяло, Алисия с тревожным ожиданием смотрела на Трэвиса. У нее кружилась голова и крутило в животе, что подтверждало ее догадку о беременности. Но она решила держать эту новость в тайне.
— У Хомасини сильные боли. Брат боится, что она опять потеряет ребенка. Он думает, что ты могла бы помочь ей. — Трэвис сел и потянулся за брюками. Взглянув Алисии в глаза, он понял, что победить ему не удалось, но у него не было выбора. Лучше было бы оставить ее здесь, но людям из своего племени он доверял не больше, чем ей. Придется взять ее с собой.
Алисия изумленно взглянула на него:
— Чем я могу помочь? Я ничего не понимаю в этом. Ей нужен врач.
— Я знаю. — Резким движением Трэвис сорвал с нее одеяло и бросил ей одежду. — Нам придется отвезти ее в Сент-Луис.
Алисия сразу согласилась. Она с готовностью схватила юбку из оленьей кожи, к которой накануне относилась с таким пренебрежением.
— Как мы отвезем ее туда? Я думаю, путешествие может ей повредить. — Она обернула юбку вокруг талии и потянулась за блузкой.
Трэвис с усмешкой наблюдал за Алисией, у которой глаза загорелись жаждой деятельности. Он не дал ей причесаться накануне вечером, и сейчас волосы спутанными прядями разметались по плечам и спине. Если бы не светлая кожа, то Алисия в этом наряде выглядела бы почти как индианка. Трэвису доставило удовольствие думать о том, что под этой одеждой она голая. Подмять ее под себя — это секундное дело. Он видел, что она все еще противится ему, все еще отказывает ему в том наслаждении, которое с готовностью дарила раньше, но он не мог жаловаться. Он брал ее против ее воли, и потому реакция ее была соответствующей. Впрочем, пока и этого достаточно.
— Нам придется вернуться на килевой лодке. Сообщение дойдет до Огаста утром, а на ферме наберется достаточно людей из команды для такого короткого перехода.
Алисия не осмеливалась спросить, возьмет ли он ее с собой. Его хмурый вид не располагал к разговорам, но вселял в нее надежду. Она надеялась, что он не оставит ее здесь.
Следуя за Трэвисом к вигваму Медвежьей Горы, Алисия старалась не думать о том, как будут развиваться события в Сент-Луисе. Если отец в городе, она могла бы попросить у него защиты и потребовать отослать ее домой. Скандал будет ужасный, но когда-нибудь страсти улягутся. Даже если об этом прознают в Филадельфии, какое это имеет значение? У нее не было желания выходить замуж. Если же его сейчас там нет… Об этом лучше вообще не думать.
Хомасини встретила их появление слабой улыбкой. Алисия присела рядом с ней, пока мужчины тихо беседовали о чем-то. Глядя на испуганную Хомасини, Алисия оставила все свои надежды на свободу. Не важно, что будут говорить о ней в обществе. Первым делом нужно спасти ее ребенка.
Под руководством Хомасини Алисия заварила чай из коры и подала его больной. Похоже, кровотечения пока не было, и Алисия принесла одеяла и меха, устроив Хомасини поудобнее. Ее беспокоило, что Трэвис ушел, но она не думала об этом. Он вернется.
Все утро он только и делал, что уходил и приходил, справляясь, не нужно ли чего Хомасини, подбадривая двоюродного брата и отпуская шутки в адрес невестки. Если кому-то и казалось странным, что они с Алисией разговаривали только по необходимости, то никто не комментировал это.
К полудню пришел человек с известием, что прибыла лодка. Трэвис распорядился, чтобы в каюту отнесли одеяла и меха дополнительно к тем, что там уже имелись. Алисия пыталась подбодрить Хомасини, которая очень боялась путешествия.
Когда в дверях появился Трэвис, пытаясь выяснить причину задержки, Алисия встретила его гневным взглядом.
— Она напугана. Как, ты думаешь, я объясню ей, куда ее повезут и что с ней будет делать врач? Она твоя возлюбленная. Ты и расскажи ей.
При этом заявлении брови у Трэвиса поползли вверх, но он вошел в хижину и начал успокаивать перепуганную женщину. Алисия отошла к входному проему, поэтому раньше других услышала донесшийся снаружи шум. Откинув дверной полог, она выглянула наружу и не смогла сдержать изумленного крика.
Трэвис мгновенно подскочил к ней, проследил за ее взглядом и выругался. По ведущей от леса дорожке к их вигваму скакали на лошадях Честер Стэнфорд, Бернард Фаррар и приходский священник Алисии. Двое всадников были с ружьями.
Алисия растерянно посмотрела на свою одежду, потом на Трэвиса. С ужасающей отчетливостью она поняла, что не знает, что ей делать. У нее не было никаких мыслей по этому поводу. Ее охватил страх перед будущим, но она спокойно вернулась в хижину и нашла пальто, которое оставила здесь в день приезда. Она встретит свою судьбу в более или менее пристойном виде.
Трэвис вышел из хижины, призывая к спокойствию жителей деревни и приехавших джентльменов. Облегчение, мелькнувшее во взгляде Стэнфорда, тут же сменилось суровым выражением. Направив лошадь к Трэвису, он сердито спросил:
— Где моя дочь?
В дверях появилась Алисия, закутанная в неуместное для прекрасного солнечного дня шерстяное пальто. Ее волосы нечесаными космами спадали на плечи и спину, темные круги под глазами свидетельствовали о пережитом.
— Я здесь, — холодно ответила она. Если бы не отец, она никогда не пошла бы на поводу у Трэвиса. Во всем происшедшем виноваты они оба. Алисия перевела взгляд на двух джентльменов, державшихся позади. — Доктор Фаррар, нам срочно нужна ваша помощь.
Ничего не понимая, но предпочитая не оставаться на линии огня, молодой врач спрыгнул с коня и последовал в вигвам за Алисией. Полог, закрывший дверной проем, не заглушал доносившиеся снаружи сердитые голоса.
— Я не собираюсь спрашивать, что все это значит, — сдерживая ярость, начал Стэнфорд. — У меня ружье, и я умею им пользоваться, но хочу верить, что вы сознаете меру своей ответственности и все обойдется без эксцессов. Я предпочел бы, чтобы венчание моей дочери происходило в церкви, но позаботился и о том, чтобы оно могло состояться здесь и сейчас, если у вас нет возражений. Выбор за вами.
Трэвис оставался невозмутим, хотя внутри его клокотал гнев.
— Как я уже говорил вам раньше, выбор за вашей дочерью. Если вас интересует мое мнение, то мы уже женаты.
После этих слов доктор Фаррар поднял глаза на бледное лицо Алисии, но она промолчала, и он возобновил обследование больной.
— Моя дочь сделает так, как я скажу. В противном случае я позабочусь, чтобы вас повесили. В этих краях за изнасилование казнят.
Да, выбора у нее нет. Мужчины грубы и несдержанны по натуре, и, к ее глубокому сожалению, оказалось, что отец не был исключением. Отец ее ребенка не мог быть повешен, даже если он и заслуживал этого. Будущее рисовалось ей мрачным и безрадостным, но она не видела выхода.
Увещевания священника не влияли на исход спора, и Алисия добросовестно описала врачу состояние Хомасини, которая от страха совсем онемела.
После осмотра больной доктор Фаррар дал ей пузырек укрепляющего и тонизирующего средства и наказал строго соблюдать постельный режим. К этому времени спор снаружи сменился зловещей тишиной. Все ждали появления Алисии.
Первым вышел доктор Фаррар, Алисия же задержалась, чтобы подбодрить больную и дать ей лекарство. Наконец она вышла к мужчинам и не увидела поблизости ни женщин, ни детей. Почти все воины деревни молча стояли на некотором расстоянии от белых в ожидании сигнала от Лоунтри.
Стэнфорд хмуро оглядел странно одетую, неопрятно выглядевшую дочь и властно заявил:
— Алисия, ты поедешь со мной. Мистер Хейл любезно согласился провести брачную церемонию завтра утром. До этого времени твой жених будет находиться под стражей. Я должен быть уверен в том, что церемония состоится.
Ответ измученной Алисии прозвучал бесстрастно:
— Вы бы лучше ко мне приставили стражу, Трэвис не пропустит церемонию.
Она почти ощутила, как напрягся стоявший рядом Трэвис, но он ничего не сказал, а только бросил на нее уничтожающий взгляд.
— Если тебя там не будет — его повесят. — Честер махнул рукой в сторону леса, и из тени выступила группа вооруженных всадников с кобылой Алисии в поводу.
Медвежья Гора тут же выступил вперед, резко сказав что-то Трэвису и отдавая команды собравшимся мужчинам. Встреча могла перерасти в кровопролитие, но Трэвис несколькими фразами на своем языке успокоил соплеменников и сделал Честеру неожиданное предложение:
— Моя лодка стоит у берега. Алисии будет удобнее отправиться в Сент-Луис на ней. Во всем остальном делайте, что сочтете нужным, я не возражаю.
С тем же бесстрастным видом он повернулся к Алисии.
— Хомасини?
— Доктор говорит, что ей лучше остаться здесь. Он дал лекарство и необходимые наставления. Больше ты ничего не сможешь сделать.
Алисия должна была бы ненавидеть его, но была так вымотана, что не испытывала никаких чувств. Даже похотливые взгляды всех этих мужчин, понимавших, как она провела последние ночи, не трогали ее. Она чувствовала себя как приговоренный узник, стоящий под виселицей. Завтра настанет день ее казни. Или Трэвиса.
Вцепившись в одеяло, Алисия с тревожным ожиданием смотрела на Трэвиса. У нее кружилась голова и крутило в животе, что подтверждало ее догадку о беременности. Но она решила держать эту новость в тайне.
— У Хомасини сильные боли. Брат боится, что она опять потеряет ребенка. Он думает, что ты могла бы помочь ей. — Трэвис сел и потянулся за брюками. Взглянув Алисии в глаза, он понял, что победить ему не удалось, но у него не было выбора. Лучше было бы оставить ее здесь, но людям из своего племени он доверял не больше, чем ей. Придется взять ее с собой.
Алисия изумленно взглянула на него:
— Чем я могу помочь? Я ничего не понимаю в этом. Ей нужен врач.
— Я знаю. — Резким движением Трэвис сорвал с нее одеяло и бросил ей одежду. — Нам придется отвезти ее в Сент-Луис.
Алисия сразу согласилась. Она с готовностью схватила юбку из оленьей кожи, к которой накануне относилась с таким пренебрежением.
— Как мы отвезем ее туда? Я думаю, путешествие может ей повредить. — Она обернула юбку вокруг талии и потянулась за блузкой.
Трэвис с усмешкой наблюдал за Алисией, у которой глаза загорелись жаждой деятельности. Он не дал ей причесаться накануне вечером, и сейчас волосы спутанными прядями разметались по плечам и спине. Если бы не светлая кожа, то Алисия в этом наряде выглядела бы почти как индианка. Трэвису доставило удовольствие думать о том, что под этой одеждой она голая. Подмять ее под себя — это секундное дело. Он видел, что она все еще противится ему, все еще отказывает ему в том наслаждении, которое с готовностью дарила раньше, но он не мог жаловаться. Он брал ее против ее воли, и потому реакция ее была соответствующей. Впрочем, пока и этого достаточно.
— Нам придется вернуться на килевой лодке. Сообщение дойдет до Огаста утром, а на ферме наберется достаточно людей из команды для такого короткого перехода.
Алисия не осмеливалась спросить, возьмет ли он ее с собой. Его хмурый вид не располагал к разговорам, но вселял в нее надежду. Она надеялась, что он не оставит ее здесь.
Следуя за Трэвисом к вигваму Медвежьей Горы, Алисия старалась не думать о том, как будут развиваться события в Сент-Луисе. Если отец в городе, она могла бы попросить у него защиты и потребовать отослать ее домой. Скандал будет ужасный, но когда-нибудь страсти улягутся. Даже если об этом прознают в Филадельфии, какое это имеет значение? У нее не было желания выходить замуж. Если же его сейчас там нет… Об этом лучше вообще не думать.
Хомасини встретила их появление слабой улыбкой. Алисия присела рядом с ней, пока мужчины тихо беседовали о чем-то. Глядя на испуганную Хомасини, Алисия оставила все свои надежды на свободу. Не важно, что будут говорить о ней в обществе. Первым делом нужно спасти ее ребенка.
Под руководством Хомасини Алисия заварила чай из коры и подала его больной. Похоже, кровотечения пока не было, и Алисия принесла одеяла и меха, устроив Хомасини поудобнее. Ее беспокоило, что Трэвис ушел, но она не думала об этом. Он вернется.
Все утро он только и делал, что уходил и приходил, справляясь, не нужно ли чего Хомасини, подбадривая двоюродного брата и отпуская шутки в адрес невестки. Если кому-то и казалось странным, что они с Алисией разговаривали только по необходимости, то никто не комментировал это.
К полудню пришел человек с известием, что прибыла лодка. Трэвис распорядился, чтобы в каюту отнесли одеяла и меха дополнительно к тем, что там уже имелись. Алисия пыталась подбодрить Хомасини, которая очень боялась путешествия.
Когда в дверях появился Трэвис, пытаясь выяснить причину задержки, Алисия встретила его гневным взглядом.
— Она напугана. Как, ты думаешь, я объясню ей, куда ее повезут и что с ней будет делать врач? Она твоя возлюбленная. Ты и расскажи ей.
При этом заявлении брови у Трэвиса поползли вверх, но он вошел в хижину и начал успокаивать перепуганную женщину. Алисия отошла к входному проему, поэтому раньше других услышала донесшийся снаружи шум. Откинув дверной полог, она выглянула наружу и не смогла сдержать изумленного крика.
Трэвис мгновенно подскочил к ней, проследил за ее взглядом и выругался. По ведущей от леса дорожке к их вигваму скакали на лошадях Честер Стэнфорд, Бернард Фаррар и приходский священник Алисии. Двое всадников были с ружьями.
Алисия растерянно посмотрела на свою одежду, потом на Трэвиса. С ужасающей отчетливостью она поняла, что не знает, что ей делать. У нее не было никаких мыслей по этому поводу. Ее охватил страх перед будущим, но она спокойно вернулась в хижину и нашла пальто, которое оставила здесь в день приезда. Она встретит свою судьбу в более или менее пристойном виде.
Трэвис вышел из хижины, призывая к спокойствию жителей деревни и приехавших джентльменов. Облегчение, мелькнувшее во взгляде Стэнфорда, тут же сменилось суровым выражением. Направив лошадь к Трэвису, он сердито спросил:
— Где моя дочь?
В дверях появилась Алисия, закутанная в неуместное для прекрасного солнечного дня шерстяное пальто. Ее волосы нечесаными космами спадали на плечи и спину, темные круги под глазами свидетельствовали о пережитом.
— Я здесь, — холодно ответила она. Если бы не отец, она никогда не пошла бы на поводу у Трэвиса. Во всем происшедшем виноваты они оба. Алисия перевела взгляд на двух джентльменов, державшихся позади. — Доктор Фаррар, нам срочно нужна ваша помощь.
Ничего не понимая, но предпочитая не оставаться на линии огня, молодой врач спрыгнул с коня и последовал в вигвам за Алисией. Полог, закрывший дверной проем, не заглушал доносившиеся снаружи сердитые голоса.
— Я не собираюсь спрашивать, что все это значит, — сдерживая ярость, начал Стэнфорд. — У меня ружье, и я умею им пользоваться, но хочу верить, что вы сознаете меру своей ответственности и все обойдется без эксцессов. Я предпочел бы, чтобы венчание моей дочери происходило в церкви, но позаботился и о том, чтобы оно могло состояться здесь и сейчас, если у вас нет возражений. Выбор за вами.
Трэвис оставался невозмутим, хотя внутри его клокотал гнев.
— Как я уже говорил вам раньше, выбор за вашей дочерью. Если вас интересует мое мнение, то мы уже женаты.
После этих слов доктор Фаррар поднял глаза на бледное лицо Алисии, но она промолчала, и он возобновил обследование больной.
— Моя дочь сделает так, как я скажу. В противном случае я позабочусь, чтобы вас повесили. В этих краях за изнасилование казнят.
Да, выбора у нее нет. Мужчины грубы и несдержанны по натуре, и, к ее глубокому сожалению, оказалось, что отец не был исключением. Отец ее ребенка не мог быть повешен, даже если он и заслуживал этого. Будущее рисовалось ей мрачным и безрадостным, но она не видела выхода.
Увещевания священника не влияли на исход спора, и Алисия добросовестно описала врачу состояние Хомасини, которая от страха совсем онемела.
После осмотра больной доктор Фаррар дал ей пузырек укрепляющего и тонизирующего средства и наказал строго соблюдать постельный режим. К этому времени спор снаружи сменился зловещей тишиной. Все ждали появления Алисии.
Первым вышел доктор Фаррар, Алисия же задержалась, чтобы подбодрить больную и дать ей лекарство. Наконец она вышла к мужчинам и не увидела поблизости ни женщин, ни детей. Почти все воины деревни молча стояли на некотором расстоянии от белых в ожидании сигнала от Лоунтри.
Стэнфорд хмуро оглядел странно одетую, неопрятно выглядевшую дочь и властно заявил:
— Алисия, ты поедешь со мной. Мистер Хейл любезно согласился провести брачную церемонию завтра утром. До этого времени твой жених будет находиться под стражей. Я должен быть уверен в том, что церемония состоится.
Ответ измученной Алисии прозвучал бесстрастно:
— Вы бы лучше ко мне приставили стражу, Трэвис не пропустит церемонию.
Она почти ощутила, как напрягся стоявший рядом Трэвис, но он ничего не сказал, а только бросил на нее уничтожающий взгляд.
— Если тебя там не будет — его повесят. — Честер махнул рукой в сторону леса, и из тени выступила группа вооруженных всадников с кобылой Алисии в поводу.
Медвежья Гора тут же выступил вперед, резко сказав что-то Трэвису и отдавая команды собравшимся мужчинам. Встреча могла перерасти в кровопролитие, но Трэвис несколькими фразами на своем языке успокоил соплеменников и сделал Честеру неожиданное предложение:
— Моя лодка стоит у берега. Алисии будет удобнее отправиться в Сент-Луис на ней. Во всем остальном делайте, что сочтете нужным, я не возражаю.
С тем же бесстрастным видом он повернулся к Алисии.
— Хомасини?
— Доктор говорит, что ей лучше остаться здесь. Он дал лекарство и необходимые наставления. Больше ты ничего не сможешь сделать.
Алисия должна была бы ненавидеть его, но была так вымотана, что не испытывала никаких чувств. Даже похотливые взгляды всех этих мужчин, понимавших, как она провела последние ночи, не трогали ее. Она чувствовала себя как приговоренный узник, стоящий под виселицей. Завтра настанет день ее казни. Или Трэвиса.
Глава 32
Трэвис стоял в прохладном темном помещении церкви в окружении вооруженных людей, которые сопровождали его от самой деревни. Это были мужчины, с которыми он шутил и смеялся при встречах на разных общественных мероприятиях, но сейчас их глаза смотрели настороженно и злобно. Он не был одним из них и никогда не будет. Доказательством этому послужило то, как он обошелся с дочерью белого человека. Они, не задумываясь, повесят его, если Алисия не появится.
У Трэвиса было достаточно времени, чтобы проанализировать свои поступки в последние несколько дней, и он пришел к выводу, что ему угрожает вполне реальная опасность. Впрочем, он знал, что все равно не смог поступить по-другому. Он не мог позволить Алисии уйти из его жизни, но теперь он начал понимать, почему она боялась его. Он вел себя как человек, слишком долго находившийся в жестоких условиях выживания на реке. Родившаяся в этих краях женщина могла бы понять его, но только не Алисия. Слишком долго времени провел он вдали от цивилизации. Так что ее страхи не были напрасными. Трэвис размышлял о той злости, какую она должна была испытывать, и его надежды таяли как воск.
Он будет болтаться на веревке еще до захода солнца, если Алисия захочет этого. Трэвис посмотрел в окно, пытаясь определить время по расположению солнца. Похоже, приближается полдень. Немногие приглашенные на церемонию начали беспокойно ерзать на скамьях.
У входа в церковь неожиданно возникла суета, и Трэвису стало не по себе. Надежда на то, что Алисия предоставит ему последний шанс, была весьма призрачна. Наверное, это приехал Честер Стэнфорд, чтобы отдать его властям. Стоявшие возле него люди подумали о том же. Они напряглись в ожидании, нервно сжимая в руках оружие. Будет нелегко сбежать при таком количестве охраны, но Трэвис уже решил, что сделает все от него зависящее. Он не даст Алисии так просто уйти от него. Трэвис напружинился, готовый в любой момент нырнуть в толпу, куда охрана побоится стрелять.
К огромному его облегчению, в дверях появилась Летиция в ярко-синем платье и с жемчужным ожерельем на шее. Своим присутствием она придала должную респектабельность предстоящей церемонии. Она грациозно шла по проходу под руку с Честером, улыбаясь так, будто это был самый счастливый день в ее жизни. Иногда она останавливалась и шептала что-то кому-нибудь из гостей или весело приветствовала подруг, сидевших в дальнем ряду. Трэвис мысленно аплодировал ее игре, но в то же время обеспокоенно смотрел на будущего тестя. Стэнфорд ни разу не взглянул в его сторону.
Двери церкви были распахнуты настежь и пропускали внутрь потоки золотистого солнечного света и щебетание птиц. И вдруг все половы повернулись, и по рядам прокатился восхищенный шепот. Трэвис всмотрелся в дверной проем и возблагодарил Господа.
В атласном платье с длинным отливающим серебром голубым шлейфом появилась Алисия. Ее искусная прическа была покрыта спускающейся на плечи фатой из тончайших замысловатых кружев. В причудливом свете ярко вспыхнули сапфировые глаза, когда Алисия посмотрела на Трэвиса, но она тут же перевела взгляд на длинный проход, по которому ей предстояло пройти. Алисия больше не взглянула на него, и когда заиграла скрипка, она медленно двинулась к алтарю.
Алисия нервно вздрогнула, когда Трэвис выступил из тени, чтобы присоединиться к ней. Она знала, что сегодня он одет как джентльмен по случаю торжественной церемонии. Ее искоса брошенный взгляд выхватил сюртук и галстук, а больше ей ничего не хотелось видеть. Проще было сделать вид, что рядом с ней стоит безликий и безымянный человек, чем признать, что она связывает свою жизнь с лодочником с замашками дикаря. Она была безумной, и весь прошедший год был не чем иным, как приснившимся ей кошмаром, от которого она надеялась вскоре пробудиться.
Алисия равнодушно и молча слушала нудное бормотание священника, будто это был текст приговора. Когда настало время повторить клятву, ее голос даже ей самой показался чужим. Священник обращался к Трэвису по имени — Максимилиан, что еще сильнее подчеркивало нереальность происходящего. Ощущение реальности вернулось к Алисии лишь тогда, когда Трэвис взял ее руку, чтобы надеть на палец сапфировое кольцо. Так же, как эту руку сейчас, возьмет он и все то, чем она владела, включая ее саму.
Рука ее дрожала, и Трэвису нелегко было надеть ей кольцо. Как только он сделал это, она отдернула руку. Ее взгляд оставался устремленным куда-то поверх плеча священника, торжественно произносившего заключительные слова напутствия. По закону у нее не осталось никаких прав, но он ошибается, если думает, что теперь все станет проще. Все еще только начинается.
По окончании церемонии Трэвис повернулся поцеловать невесту, но, столкнувшись с ее разъяренным взглядом, крепко сжал ее руку и ограничился невинным поцелуем в щеку. Не время сейчас устраивать сцены. Призрак петли все еще висел перед ним, и шее было тесно в застегнутом воротнике.
Они уже собирались идти назад по проходу, когда священник пробурчал что-то о брачных документах, которые все еще не были подписаны. Он быстро отвел их в сторону, где кто-то подал перо, письменную доску и рукописный документ.
Трэвис нетерпеливо взял перо и написал свое имя в указанной строке. Он передал перо Алисии, которая настороженно смотрела на юридический документ. Казалось, отказываться теперь уже не имело смысла, но она внимательно вчитывалась в содержание, только чтобы позлить нетерпеливых мужчин.
Когда Алисия дошла до каракулей Трэвиса, она округлила глаза, яростно воззрилась на него и язвительно спросила:
— Ты так шутишь? Или этой фальсификацией хочешь свести на нет всю эту дурацкую церемонию?
Трэвис изумленно посмотрел на нее, затем взглянул, на что она показывала, и пожал плечами:
— Это мое имя. Не веришь мне, так спроси своего отца. — Он следил за ее реакцией, гадая, смирит ли ее гнев титул, входящий в его полное имя. Он и не подозревал, что Честер Стэнфорд не расскажет своей дочери, что благодаря замужеству она породнится с семьей британского пэра.
Алисия недоверчиво смотрела на указанный Трэвисом после всех его имен титул — виконт Делейни. Да, она абсолютно ничего не знает об этом человеке. Она, должно быть, безумна в буквальном смысле этого слова. Будет справедливо, если остаток жизни она проведет взаперти. И тут у нее возникла прекрасная и вполне осуществимая идея, как ей сравнять счет. Аккуратно поставив свою подпись на документе, Алисия мило улыбнулась священнику и послушно взяла под руку Трэвиса, который повел ее по проходу к выходу. Жених не будет выглядеть таким самоуверенным, когда она выполнит задуманное.
Трэвиса не ввела в заблуждение вежливая улыбка на прекрасных устах Алисии. Как истинная леди, на публике она будет играть роль покорной и добропорядочной жены.
Можно только гадать, что ждет его, когда он приведет ее домой. Он уже успел убедиться в том, что эта леди действует быстро и непредсказуемо и обладает достаточно неуравновешенным характером. Это то же самое, что приставленный к спине нож — вроде и незаметно, но болезненно.
К удивлению Трэвиса, Алисия отказалась от предложения отца провести брачную ночь в его доме. Честера поразил ее отказ, но Летиция понимающе улыбнулась и пожелала им всего хорошего.
Принятого в таких случаях веселья не было, как объясняли гостям, из уважения к трауру Алисии по матери, поэтому сразу после церемонии новобрачные в сопровождении эскорта из верховых, фургонов и экипажей отправились к реке, где их поджидала лодка Трэвиса. Честер все еще был потрясен столь неожиданным отъездом, тем не менее он обнял дочь и энергично пожал руку зятю:
— Трэвис, черт тебя возьми, я передаю тебе самое ценное, что у меня есть. Если ты обидишь ее, я сдеру с тебя шкуру.
До этого Трэвису хотелось отвести Честера в сторону и спросить, почему он ничего не сказал Алисии о его происхождении, но сейчас это уже не казалось столь важным для него. Алисия отнеслась к его титулу так же безразлично, как и его индейская семья. Она ненавидела его — и Трэвис это знал. Но так или иначе, она принадлежит ему и теперь у него будет достаточно времени, чтобы исправить положение.
Когда лодка отошла от причала, Алисия с улыбкой помахала собравшимся на берегу друзьям и родственникам, но, как только они скрылись из виду, молча прошла в каюту и закрыла за собой дверь. Если Трэвис посмеет последовать за ней, она ударит его по голове этой бутылкой вина, которая лежит на кровати. Наверное, это подарок от членов его команды.
Все произошло слишком быстро. У нее еще не было времени осмыслить случившееся. Она потеряла работу. Отец продал ее молодому британскому лорду. Она даже не знала, перевезут ли ее одежду в фермерский дом. У нее ничего не осталось, кроме осколков гордости. И все из-за Трэвиса. Или лорда Делейни, или как там еще его зовут! Теперь она даже не была уверена в собственном имени. Леди Делейни? Миссис Делейни? Миссис Трэвис? Как ей вообще теперь жить дальше?
Члены экипажа рано начали веселиться. От них не требовалось больших усилий для управления лодкой, и они пустили бутылку по кругу, оглашая реку разудалыми песнями. Когда лодка подошла к сооруженному Трэвисом причалу, тени стали заметно длиннее. Алисия пришла в смятение, почувствовав, как лодка ударилась о берег. Она не собиралась отказываться от борьбы, но не возлагала особых надежд на результат.
На этот раз Трэвис не понес ее на берег, он просто вежливо подал ей руку. Даже это прикосновение показалось Алисии отвратительным, и она отмахнулась от него. Она приподняла свои юбки и самостоятельно поднялась по извилистой тропке. Трэвис пожал плечами и последовал за ней. В этих сумерках, при его-то везении, она споткнется о какой-нибудь корень и сломает ногу. И никто не поверит, что в этом нет его вины.
Когда они подошли к дому, он выглядел темным и пустым. На подготовку к их приезду не было времени, не было возможности заранее прислать кого-нибудь, чтобы приготовить постели и еду и развести огонь. У Трэвиса не было слуг, и он пожалел об этом, когда увидел разочарование на лице Алисии, вызванное нежилым видом их дома.
— Бекки и Огаст подъедут завтра, — смущенно произнес он, открывая дверь.
Царивший в пустом доме холод пробрал Алисию до костей, на глаза навернулись непрошеные слезы. В прошлый раз, когда они были здесь, когда, вероятно, был зачат их ребенок, дом вселял в нее радужные надежды. Теперь же перед ней маячила та же мрачная пустота, какую ощущала в браке ее мать, и она избегала смотреть на Трэвиса.
— В этом я не могу готовить обед. — Алисия указала на длинный шлейф подвенечного платья. — У тебя есть какая-нибудь одежда для меня? Старая рубашка, брюки, например? — Она двинулась в сумрак зала, подальше от нервировавшего ее человека.
— Наверху в гардеробной найдутся подходящие вещи. — Трэвис похвалил себя за предусмотрительность, проявленную им при приобретении тех подарков, которые он хотел преподнести ей в качестве сюрприза. Возможно, они не очень подходят для приготовления пищи на огне, но это все же лучше, чем свадебный наряд. — Я разожгу огонь и схожу посмотрю, что приготовили ребята в своем доме. Тебе не следует готовить свой свадебный обед.
— Это не имеет значения, я вполне могу позаботиться о себе. — Алисия гордо вскинула голову и заторопилась вверх по широкой лестнице, радуясь уже тому, что тень скрывала ее лицо. Горячие слезы струились по ее щекам.
В гардеробной она обнаружила одежду из тканей, которые в разное время привлекали ее особое внимание в магазине. Ясно, что здесь не обошлось без длинного языка Бекки. Даже в сумеречном свете было видно, как они красивы. Трэвис предпочитал видеть ее одетой в яркие цвета, а не в те мрачные, которые она постоянно носила после смерти матери. Из вредности она выбрала самое темное платье цвета индиго с таким глубоким декольте, какого она никогда не носила. Она подозревала, что и другие платья мало отличаются от этого. Трэвис хотел одеть ее в соответствии со своим вкусом, однако уже завтра он будет жестоко разочарован. Бекки обязательно привезет ей платья из ее собственного гардероба.
У Трэвиса было достаточно времени, чтобы проанализировать свои поступки в последние несколько дней, и он пришел к выводу, что ему угрожает вполне реальная опасность. Впрочем, он знал, что все равно не смог поступить по-другому. Он не мог позволить Алисии уйти из его жизни, но теперь он начал понимать, почему она боялась его. Он вел себя как человек, слишком долго находившийся в жестоких условиях выживания на реке. Родившаяся в этих краях женщина могла бы понять его, но только не Алисия. Слишком долго времени провел он вдали от цивилизации. Так что ее страхи не были напрасными. Трэвис размышлял о той злости, какую она должна была испытывать, и его надежды таяли как воск.
Он будет болтаться на веревке еще до захода солнца, если Алисия захочет этого. Трэвис посмотрел в окно, пытаясь определить время по расположению солнца. Похоже, приближается полдень. Немногие приглашенные на церемонию начали беспокойно ерзать на скамьях.
У входа в церковь неожиданно возникла суета, и Трэвису стало не по себе. Надежда на то, что Алисия предоставит ему последний шанс, была весьма призрачна. Наверное, это приехал Честер Стэнфорд, чтобы отдать его властям. Стоявшие возле него люди подумали о том же. Они напряглись в ожидании, нервно сжимая в руках оружие. Будет нелегко сбежать при таком количестве охраны, но Трэвис уже решил, что сделает все от него зависящее. Он не даст Алисии так просто уйти от него. Трэвис напружинился, готовый в любой момент нырнуть в толпу, куда охрана побоится стрелять.
К огромному его облегчению, в дверях появилась Летиция в ярко-синем платье и с жемчужным ожерельем на шее. Своим присутствием она придала должную респектабельность предстоящей церемонии. Она грациозно шла по проходу под руку с Честером, улыбаясь так, будто это был самый счастливый день в ее жизни. Иногда она останавливалась и шептала что-то кому-нибудь из гостей или весело приветствовала подруг, сидевших в дальнем ряду. Трэвис мысленно аплодировал ее игре, но в то же время обеспокоенно смотрел на будущего тестя. Стэнфорд ни разу не взглянул в его сторону.
Двери церкви были распахнуты настежь и пропускали внутрь потоки золотистого солнечного света и щебетание птиц. И вдруг все половы повернулись, и по рядам прокатился восхищенный шепот. Трэвис всмотрелся в дверной проем и возблагодарил Господа.
В атласном платье с длинным отливающим серебром голубым шлейфом появилась Алисия. Ее искусная прическа была покрыта спускающейся на плечи фатой из тончайших замысловатых кружев. В причудливом свете ярко вспыхнули сапфировые глаза, когда Алисия посмотрела на Трэвиса, но она тут же перевела взгляд на длинный проход, по которому ей предстояло пройти. Алисия больше не взглянула на него, и когда заиграла скрипка, она медленно двинулась к алтарю.
Алисия нервно вздрогнула, когда Трэвис выступил из тени, чтобы присоединиться к ней. Она знала, что сегодня он одет как джентльмен по случаю торжественной церемонии. Ее искоса брошенный взгляд выхватил сюртук и галстук, а больше ей ничего не хотелось видеть. Проще было сделать вид, что рядом с ней стоит безликий и безымянный человек, чем признать, что она связывает свою жизнь с лодочником с замашками дикаря. Она была безумной, и весь прошедший год был не чем иным, как приснившимся ей кошмаром, от которого она надеялась вскоре пробудиться.
Алисия равнодушно и молча слушала нудное бормотание священника, будто это был текст приговора. Когда настало время повторить клятву, ее голос даже ей самой показался чужим. Священник обращался к Трэвису по имени — Максимилиан, что еще сильнее подчеркивало нереальность происходящего. Ощущение реальности вернулось к Алисии лишь тогда, когда Трэвис взял ее руку, чтобы надеть на палец сапфировое кольцо. Так же, как эту руку сейчас, возьмет он и все то, чем она владела, включая ее саму.
Рука ее дрожала, и Трэвису нелегко было надеть ей кольцо. Как только он сделал это, она отдернула руку. Ее взгляд оставался устремленным куда-то поверх плеча священника, торжественно произносившего заключительные слова напутствия. По закону у нее не осталось никаких прав, но он ошибается, если думает, что теперь все станет проще. Все еще только начинается.
По окончании церемонии Трэвис повернулся поцеловать невесту, но, столкнувшись с ее разъяренным взглядом, крепко сжал ее руку и ограничился невинным поцелуем в щеку. Не время сейчас устраивать сцены. Призрак петли все еще висел перед ним, и шее было тесно в застегнутом воротнике.
Они уже собирались идти назад по проходу, когда священник пробурчал что-то о брачных документах, которые все еще не были подписаны. Он быстро отвел их в сторону, где кто-то подал перо, письменную доску и рукописный документ.
Трэвис нетерпеливо взял перо и написал свое имя в указанной строке. Он передал перо Алисии, которая настороженно смотрела на юридический документ. Казалось, отказываться теперь уже не имело смысла, но она внимательно вчитывалась в содержание, только чтобы позлить нетерпеливых мужчин.
Когда Алисия дошла до каракулей Трэвиса, она округлила глаза, яростно воззрилась на него и язвительно спросила:
— Ты так шутишь? Или этой фальсификацией хочешь свести на нет всю эту дурацкую церемонию?
Трэвис изумленно посмотрел на нее, затем взглянул, на что она показывала, и пожал плечами:
— Это мое имя. Не веришь мне, так спроси своего отца. — Он следил за ее реакцией, гадая, смирит ли ее гнев титул, входящий в его полное имя. Он и не подозревал, что Честер Стэнфорд не расскажет своей дочери, что благодаря замужеству она породнится с семьей британского пэра.
Алисия недоверчиво смотрела на указанный Трэвисом после всех его имен титул — виконт Делейни. Да, она абсолютно ничего не знает об этом человеке. Она, должно быть, безумна в буквальном смысле этого слова. Будет справедливо, если остаток жизни она проведет взаперти. И тут у нее возникла прекрасная и вполне осуществимая идея, как ей сравнять счет. Аккуратно поставив свою подпись на документе, Алисия мило улыбнулась священнику и послушно взяла под руку Трэвиса, который повел ее по проходу к выходу. Жених не будет выглядеть таким самоуверенным, когда она выполнит задуманное.
Трэвиса не ввела в заблуждение вежливая улыбка на прекрасных устах Алисии. Как истинная леди, на публике она будет играть роль покорной и добропорядочной жены.
Можно только гадать, что ждет его, когда он приведет ее домой. Он уже успел убедиться в том, что эта леди действует быстро и непредсказуемо и обладает достаточно неуравновешенным характером. Это то же самое, что приставленный к спине нож — вроде и незаметно, но болезненно.
К удивлению Трэвиса, Алисия отказалась от предложения отца провести брачную ночь в его доме. Честера поразил ее отказ, но Летиция понимающе улыбнулась и пожелала им всего хорошего.
Принятого в таких случаях веселья не было, как объясняли гостям, из уважения к трауру Алисии по матери, поэтому сразу после церемонии новобрачные в сопровождении эскорта из верховых, фургонов и экипажей отправились к реке, где их поджидала лодка Трэвиса. Честер все еще был потрясен столь неожиданным отъездом, тем не менее он обнял дочь и энергично пожал руку зятю:
— Трэвис, черт тебя возьми, я передаю тебе самое ценное, что у меня есть. Если ты обидишь ее, я сдеру с тебя шкуру.
До этого Трэвису хотелось отвести Честера в сторону и спросить, почему он ничего не сказал Алисии о его происхождении, но сейчас это уже не казалось столь важным для него. Алисия отнеслась к его титулу так же безразлично, как и его индейская семья. Она ненавидела его — и Трэвис это знал. Но так или иначе, она принадлежит ему и теперь у него будет достаточно времени, чтобы исправить положение.
Когда лодка отошла от причала, Алисия с улыбкой помахала собравшимся на берегу друзьям и родственникам, но, как только они скрылись из виду, молча прошла в каюту и закрыла за собой дверь. Если Трэвис посмеет последовать за ней, она ударит его по голове этой бутылкой вина, которая лежит на кровати. Наверное, это подарок от членов его команды.
Все произошло слишком быстро. У нее еще не было времени осмыслить случившееся. Она потеряла работу. Отец продал ее молодому британскому лорду. Она даже не знала, перевезут ли ее одежду в фермерский дом. У нее ничего не осталось, кроме осколков гордости. И все из-за Трэвиса. Или лорда Делейни, или как там еще его зовут! Теперь она даже не была уверена в собственном имени. Леди Делейни? Миссис Делейни? Миссис Трэвис? Как ей вообще теперь жить дальше?
Члены экипажа рано начали веселиться. От них не требовалось больших усилий для управления лодкой, и они пустили бутылку по кругу, оглашая реку разудалыми песнями. Когда лодка подошла к сооруженному Трэвисом причалу, тени стали заметно длиннее. Алисия пришла в смятение, почувствовав, как лодка ударилась о берег. Она не собиралась отказываться от борьбы, но не возлагала особых надежд на результат.
На этот раз Трэвис не понес ее на берег, он просто вежливо подал ей руку. Даже это прикосновение показалось Алисии отвратительным, и она отмахнулась от него. Она приподняла свои юбки и самостоятельно поднялась по извилистой тропке. Трэвис пожал плечами и последовал за ней. В этих сумерках, при его-то везении, она споткнется о какой-нибудь корень и сломает ногу. И никто не поверит, что в этом нет его вины.
Когда они подошли к дому, он выглядел темным и пустым. На подготовку к их приезду не было времени, не было возможности заранее прислать кого-нибудь, чтобы приготовить постели и еду и развести огонь. У Трэвиса не было слуг, и он пожалел об этом, когда увидел разочарование на лице Алисии, вызванное нежилым видом их дома.
— Бекки и Огаст подъедут завтра, — смущенно произнес он, открывая дверь.
Царивший в пустом доме холод пробрал Алисию до костей, на глаза навернулись непрошеные слезы. В прошлый раз, когда они были здесь, когда, вероятно, был зачат их ребенок, дом вселял в нее радужные надежды. Теперь же перед ней маячила та же мрачная пустота, какую ощущала в браке ее мать, и она избегала смотреть на Трэвиса.
— В этом я не могу готовить обед. — Алисия указала на длинный шлейф подвенечного платья. — У тебя есть какая-нибудь одежда для меня? Старая рубашка, брюки, например? — Она двинулась в сумрак зала, подальше от нервировавшего ее человека.
— Наверху в гардеробной найдутся подходящие вещи. — Трэвис похвалил себя за предусмотрительность, проявленную им при приобретении тех подарков, которые он хотел преподнести ей в качестве сюрприза. Возможно, они не очень подходят для приготовления пищи на огне, но это все же лучше, чем свадебный наряд. — Я разожгу огонь и схожу посмотрю, что приготовили ребята в своем доме. Тебе не следует готовить свой свадебный обед.
— Это не имеет значения, я вполне могу позаботиться о себе. — Алисия гордо вскинула голову и заторопилась вверх по широкой лестнице, радуясь уже тому, что тень скрывала ее лицо. Горячие слезы струились по ее щекам.
В гардеробной она обнаружила одежду из тканей, которые в разное время привлекали ее особое внимание в магазине. Ясно, что здесь не обошлось без длинного языка Бекки. Даже в сумеречном свете было видно, как они красивы. Трэвис предпочитал видеть ее одетой в яркие цвета, а не в те мрачные, которые она постоянно носила после смерти матери. Из вредности она выбрала самое темное платье цвета индиго с таким глубоким декольте, какого она никогда не носила. Она подозревала, что и другие платья мало отличаются от этого. Трэвис хотел одеть ее в соответствии со своим вкусом, однако уже завтра он будет жестоко разочарован. Бекки обязательно привезет ей платья из ее собственного гардероба.