— А, вот и мои дорогие — тоже ковыляют навстречу таинственному гостю.
Мара повернулась и сердито взглянула на мужа.
— Хотела бы я посмотреть, как ковылял бы ты, если бы тебе привязали к животу десятифунтовую тыкву.
Адриан приложил руку к ее вздутому животу, который, казалось, с каждым мгновением становился все больше, и поцеловал ее в лоб.
— Может быть, ты смилостивишься, если я скажу, что ты ковыляешь грациознее всех в Ирландии?
— Почему бы тебе не поторопиться, — ответила она, ущипнув его за руку. — Мне не хотелось бы, чтобы из-за моего «ковыляния» ты задерживал своего гостя.
— И чтобы моя жена не услышала, зачем этот посланец короля проделал столь долгий путь? Никогда!
Адриан схватил визжащего и хохочущего мальчика своими сильными руками и, посадив к себе на плечо, пошел вместе с ней к замку.
Мара улыбнулась. Ей нравилось, когда она видела их вместе; как Роберт, пытаясь понять объяснения Адриана, хмурил свои бровки, как будто более важной задачи и быть не может. Совсем как отец.
Почувствовав внутри, себя шевеление новой жизни, она приложила руку к животу. Следующий ребенок будет девочкой, зеленоглазой и рыжеволосой, как и полагается кулхевенской женщине. Садбх предсказала это еще до того, как Мара почувствовала себя беременной, и она не сомневалась в том, что так оно и будет.
Мара назовет ее Эданой, в честь покойной матери, и почувствовала, что та одобряет это, когда позавчера сужала на ее могиле свежие кусты роз. А когда дочери исполнится десять лет, она покажет ей бесценный кулхевенский гобелен и передаст девочке шкатулку, доставшуюся от ее бабушки.
Когда они свернули к дому, стоящий на верхней ступеньке лестницы Торних оглушительно лаял на вновь прибывшего посетителя. Вышедшая из двери миссис Денбери отогнала пса подолом юбки и, бормоча себе под нос что-то о никчемных созданиях, заперла его в винный погреб.
— Вы Адриан Август Росс, граф Сент-Обин? — спросил всадник, спешиваясь и делая шаг вперед. Будучи королевским посланцем, он был одет в платье из фиолетового с золотом сатина, цвета нового короля Англии, Карла II.
Адриан посадил Роберта на ступеньку лестницы возле одного из каменных львов.
— Да, я лорд Сент-Обин из замка Кулхевен. Чем могу быть вам полезен?
— Я Тобиас Джемисон, посланец его королевского величества, Карла II, короля Англии. Я прибыл прямо от его величества, чтобы доставить вам его послание. Он сказал, что ему нужен ответ и чтобы я дождался его.
Адриан взял письмо с королевской печатью.
— Прекрасно, Джемисон, тогда вам лучше зайти в дом и отдохнуть с дороги, пока я не узнаю, чего от меня желает его величество.
Новость о прибытии посланца короля распространилась по дому, как огонь по скошенному полю в знойный день. Из каждого окна выглядывали лица любопытствующих слуг, пытающихся понять, зачем королевский посланец проделал столь долгий путь из Лондона. Пока Адриан и Мара провожали посланца в дом, мистер Шипли грозным взглядом заставил прислугу заняться своими делами. При виде лорда и леди они, шепчась и поглядывая украдкой, разошлись по своим местам. — Адриан открыл дверь в свой кабинет и прошел внутрь.
— Не хотите ли освежиться после долгой дороги, Джемисон? — спросил он, усаживая Роберта в кресло за свой заваленный бумагами стол. — Леди Сент-Обин делает такие вкусные вишневые и смородиновые настойки, что они, без сомнения, быстро приведут вас в порядок, Джемисон снял с себя украшенную плюмажем шляпу и поклонился.
— Благодарю вас, лорд Сент-Обин.
Мара подошла к стоящему возле окна буфету, налила посланцу хорошую порцию настойки и, протянув ему бокал, была вознаграждена дружелюбной улыбкой.
Адриан тем временем вскрыл письмо и при общем молчании прочел его.
Окончив читать, он положил письмо на стол, но по его лицу сделать какие-либо выводы о содержании послания было невозможно.
— Я отвечу его величеству после того, как мы поужинаем, Джемисон. Полагаю, что миссис Филпот приготовила свое коронное блюдо — жареную баранину с бобами и морковью. Вы любите баранину, Джемясон?
Молодой человек кивнул, на его лице ясно было написано, что он с самого утра ничего не ел.
— Да, милорд, с удовольствием.
— Отлично. Тогда вы поужинаете вместе с нами, поскольку я уверен, что моя жена уже распорядилась насчет этого. Пока мы будем ужинать, вам приготовят одну из комнат для гостей. Вы сможете выехать с рассветом.
— О нет, лорд Сент-Обин. Я должен выехать, как только будет готов ваш ответ.
Адриан улыбнулся и похлопал Джемисона по спине.
— Но мне на ответ понадобится довольно много времени. Может быть, мне, придется писать его всю ночь и даже часть утра.
Он отвел молодого Человека от Мары и понизил голос, как бы для того, чтобы она не услышала.
— Есть старая ирландская поговорка, гласящая, что нельзя отпускать гостя до тех пор, пока он не почувствует горячую пищу в желудке и мягкую подушку под головой. Моя жена ужасно на меня рассердится, если вы не согласитесь остаться. — Он сделал жест в ее сторону. — Поверьте мне, Джемисон, хотя она и выглядит сейчас как сама доброта и невинность, все-таки беременность дает знать себя.
Вам никогда не приходилось попадать ей под горячую руку, а мне приходилось, и, уверяю вас, приятного в этом мало.
Не в силах отказать столь любезному хозяину, молодой человек улыбнулся:
— Благодарю вас, лорд Сент-Обин. Весьма признателен за ваше гостеприимство.
Адриан, широко улыбаясь, двинулся к двери.
— Прекрасно. Тогда нам, может быть, лучше пройти в столовую? — Он сделал жест в направлении ожидающего в дверях верного дворецкого. — Мистер Шипли, будьте добры, проводите мистера Джемисона в столовую. Леди Сент-Обин и я сейчас присоединимся к нему. Я чувствую, что она, как, впрочем, и все остальные, умирает от любопытства узнать, что написал мне его величество. Но моя жена имеет в этом преимущество, и я сперва должен обсудить вопрос с ней, иначе она может меня не так понять. А я не хочу брать на себя ответственность за преждевременные роды.
Когда Джемисона проводили из кабинета, Мара осталась стоять. Она с нетерпением ждала, пока Адриан закроет за ним дверь и повернется к ней.
— Ну что? — спросила Мара, скрестив руки на выступающем животе. — Что написал тебе его величество?
— Кажется, моя дорогая, меня вызывают в Лондон.
— В Лондон? Но ты не можешь оставить меня сейчас, когда Сайма сказала, что я должна родить к концу месяца.
— Но его величество требует этого, мадам.
Мара повысила голос:
— А мне все равно. Пусть подождет. Разве ты мало для него сделал? Сражался за него, шпионил для него, рисковал жизнью, здоровьем и помог вновь взойти на трон. И теперь он решил снова вызвать тебя? Теперь ты женатый человек и не обязан являться по первому его зову. Теперь моя очередь, Адриан. Мне ты нужен больше.
Внезапно Адриан расхохотался, лицо его покраснело, на глазах даже выступили слезы, и Мара испытала желание расколотить об его голову новый чайный столик из розового дерева.
— Что ты нашел в этом смешного? Я не вижу никаких поводов для веселья, Адриан. Если я буду вынуждена родить девочку без тебя, то постараюсь, чтобы она вышла замуж за сына самого бедного цыгана-лудильщика.
— И тогда я буду вынужден запереть ее до тех пор, пока она не достигнет зрелого тридцатилетнего возраста. — Он взял ее за руку, — Беременность, определенно, не улучшила твоего характера. Но не надо так нервничать. Я отправлю ответ и напишу его величеству, королю Карлу II, что мы сможем прибыть в Лондон в начале следующего года. Тогда мы всей семьей, включая Роберта и младенца, отправимся туда. Король хочет видеть не одного меня, мадам. Он требует присутствия всех нас. Собственно говоря, я полагаю, что ему не терпится встретиться с женщиной, которая рискнула выдать себя за крестницу Кромвеля, чтобы жениться на пьянице вроде меня.
Мара подозрительно сузила глаза:
— Почему он захотел увидеть нас всех?
— Я дам тебе почитать самой. — Адриан подошел к столу и взял лежавшее на нем письмо. Роберт, который по-прежнему сидел в огромном кресле отца, прикорнул на одном из обитых бархатом мягких подлокотников.
Мара взяла письмо и, бегло просмотрев его, замедлила темп, когда достигла места, касающегося их приглашения в Лондон.
…и по вашему настоянию с первого февраля 1663 года все земли и все права на владение имением под названием Кулхевен, графство Килкени в Королевстве Ирландия, будут возвращены в руки Мары Диспенсер Росс, законной наследницы Чарльза Диспенсера…
Сердце Мары отчаянно забилось, она перестала читать и с изумлением взглянула на улыбающегося мужа.
— Так это сделал ты?
— Да, боюсь, что я. И не хочу выслушивать от тебя никаких возражений. Знаю, ты сотни раз говорила мне, что это для тебя больше ничего не значит.
Что твое, то мое, что мое, то твое, в горе и в радости — и всякая такая чушь. Но это значит кое-что для меня. Кулхевен твой, по праву и по закону. И я хочу, чтобы, когда мы оба с тобой покинем этот мир, об этом было известно всем.
От такого неожиданного и драгоценного подарка у счастливой Мары на глазах выступили слезы. Уронив письмо на ковер, она обняла и крепко поцеловала мужа.
— В этом письме есть еще кое-что, — сказал Адриан чуть позже, отстраняя ее. Он нагнулся, поднял письмо и опять протянул ей.
Мара взяла его и продолжила чтение.
…и в этот же день графу и графине Сент-Обин будут дарованы титулы маркиза и маркизы Кулхевен в награду за их мужественную помощь, оказанную Нам в деле возвращения короны Нашего Отца.
Мара взглянула на Адриана, и в первый раз за все время их женитьбы он увидел, что она не в состоянии ничего сказать.
— Ну как, леди Кулхевен из замка Кулхевен в графстве Килкени, что ты на это скажешь?
Мара улыбнулась и взяла его под руку.
— Я скажу, что будущий лорд Кулхевен должен взять свою леди под руку и повести прямо к столу, » потому что их будущий ребенок очень проголодался.
Мара повернулась и сердито взглянула на мужа.
— Хотела бы я посмотреть, как ковылял бы ты, если бы тебе привязали к животу десятифунтовую тыкву.
Адриан приложил руку к ее вздутому животу, который, казалось, с каждым мгновением становился все больше, и поцеловал ее в лоб.
— Может быть, ты смилостивишься, если я скажу, что ты ковыляешь грациознее всех в Ирландии?
— Почему бы тебе не поторопиться, — ответила она, ущипнув его за руку. — Мне не хотелось бы, чтобы из-за моего «ковыляния» ты задерживал своего гостя.
— И чтобы моя жена не услышала, зачем этот посланец короля проделал столь долгий путь? Никогда!
Адриан схватил визжащего и хохочущего мальчика своими сильными руками и, посадив к себе на плечо, пошел вместе с ней к замку.
Мара улыбнулась. Ей нравилось, когда она видела их вместе; как Роберт, пытаясь понять объяснения Адриана, хмурил свои бровки, как будто более важной задачи и быть не может. Совсем как отец.
Почувствовав внутри, себя шевеление новой жизни, она приложила руку к животу. Следующий ребенок будет девочкой, зеленоглазой и рыжеволосой, как и полагается кулхевенской женщине. Садбх предсказала это еще до того, как Мара почувствовала себя беременной, и она не сомневалась в том, что так оно и будет.
Мара назовет ее Эданой, в честь покойной матери, и почувствовала, что та одобряет это, когда позавчера сужала на ее могиле свежие кусты роз. А когда дочери исполнится десять лет, она покажет ей бесценный кулхевенский гобелен и передаст девочке шкатулку, доставшуюся от ее бабушки.
Когда они свернули к дому, стоящий на верхней ступеньке лестницы Торних оглушительно лаял на вновь прибывшего посетителя. Вышедшая из двери миссис Денбери отогнала пса подолом юбки и, бормоча себе под нос что-то о никчемных созданиях, заперла его в винный погреб.
— Вы Адриан Август Росс, граф Сент-Обин? — спросил всадник, спешиваясь и делая шаг вперед. Будучи королевским посланцем, он был одет в платье из фиолетового с золотом сатина, цвета нового короля Англии, Карла II.
Адриан посадил Роберта на ступеньку лестницы возле одного из каменных львов.
— Да, я лорд Сент-Обин из замка Кулхевен. Чем могу быть вам полезен?
— Я Тобиас Джемисон, посланец его королевского величества, Карла II, короля Англии. Я прибыл прямо от его величества, чтобы доставить вам его послание. Он сказал, что ему нужен ответ и чтобы я дождался его.
Адриан взял письмо с королевской печатью.
— Прекрасно, Джемисон, тогда вам лучше зайти в дом и отдохнуть с дороги, пока я не узнаю, чего от меня желает его величество.
Новость о прибытии посланца короля распространилась по дому, как огонь по скошенному полю в знойный день. Из каждого окна выглядывали лица любопытствующих слуг, пытающихся понять, зачем королевский посланец проделал столь долгий путь из Лондона. Пока Адриан и Мара провожали посланца в дом, мистер Шипли грозным взглядом заставил прислугу заняться своими делами. При виде лорда и леди они, шепчась и поглядывая украдкой, разошлись по своим местам. — Адриан открыл дверь в свой кабинет и прошел внутрь.
— Не хотите ли освежиться после долгой дороги, Джемисон? — спросил он, усаживая Роберта в кресло за свой заваленный бумагами стол. — Леди Сент-Обин делает такие вкусные вишневые и смородиновые настойки, что они, без сомнения, быстро приведут вас в порядок, Джемисон снял с себя украшенную плюмажем шляпу и поклонился.
— Благодарю вас, лорд Сент-Обин.
Мара подошла к стоящему возле окна буфету, налила посланцу хорошую порцию настойки и, протянув ему бокал, была вознаграждена дружелюбной улыбкой.
Адриан тем временем вскрыл письмо и при общем молчании прочел его.
Окончив читать, он положил письмо на стол, но по его лицу сделать какие-либо выводы о содержании послания было невозможно.
— Я отвечу его величеству после того, как мы поужинаем, Джемисон. Полагаю, что миссис Филпот приготовила свое коронное блюдо — жареную баранину с бобами и морковью. Вы любите баранину, Джемясон?
Молодой человек кивнул, на его лице ясно было написано, что он с самого утра ничего не ел.
— Да, милорд, с удовольствием.
— Отлично. Тогда вы поужинаете вместе с нами, поскольку я уверен, что моя жена уже распорядилась насчет этого. Пока мы будем ужинать, вам приготовят одну из комнат для гостей. Вы сможете выехать с рассветом.
— О нет, лорд Сент-Обин. Я должен выехать, как только будет готов ваш ответ.
Адриан улыбнулся и похлопал Джемисона по спине.
— Но мне на ответ понадобится довольно много времени. Может быть, мне, придется писать его всю ночь и даже часть утра.
Он отвел молодого Человека от Мары и понизил голос, как бы для того, чтобы она не услышала.
— Есть старая ирландская поговорка, гласящая, что нельзя отпускать гостя до тех пор, пока он не почувствует горячую пищу в желудке и мягкую подушку под головой. Моя жена ужасно на меня рассердится, если вы не согласитесь остаться. — Он сделал жест в ее сторону. — Поверьте мне, Джемисон, хотя она и выглядит сейчас как сама доброта и невинность, все-таки беременность дает знать себя.
Вам никогда не приходилось попадать ей под горячую руку, а мне приходилось, и, уверяю вас, приятного в этом мало.
Не в силах отказать столь любезному хозяину, молодой человек улыбнулся:
— Благодарю вас, лорд Сент-Обин. Весьма признателен за ваше гостеприимство.
Адриан, широко улыбаясь, двинулся к двери.
— Прекрасно. Тогда нам, может быть, лучше пройти в столовую? — Он сделал жест в направлении ожидающего в дверях верного дворецкого. — Мистер Шипли, будьте добры, проводите мистера Джемисона в столовую. Леди Сент-Обин и я сейчас присоединимся к нему. Я чувствую, что она, как, впрочем, и все остальные, умирает от любопытства узнать, что написал мне его величество. Но моя жена имеет в этом преимущество, и я сперва должен обсудить вопрос с ней, иначе она может меня не так понять. А я не хочу брать на себя ответственность за преждевременные роды.
Когда Джемисона проводили из кабинета, Мара осталась стоять. Она с нетерпением ждала, пока Адриан закроет за ним дверь и повернется к ней.
— Ну что? — спросила Мара, скрестив руки на выступающем животе. — Что написал тебе его величество?
— Кажется, моя дорогая, меня вызывают в Лондон.
— В Лондон? Но ты не можешь оставить меня сейчас, когда Сайма сказала, что я должна родить к концу месяца.
— Но его величество требует этого, мадам.
Мара повысила голос:
— А мне все равно. Пусть подождет. Разве ты мало для него сделал? Сражался за него, шпионил для него, рисковал жизнью, здоровьем и помог вновь взойти на трон. И теперь он решил снова вызвать тебя? Теперь ты женатый человек и не обязан являться по первому его зову. Теперь моя очередь, Адриан. Мне ты нужен больше.
Внезапно Адриан расхохотался, лицо его покраснело, на глазах даже выступили слезы, и Мара испытала желание расколотить об его голову новый чайный столик из розового дерева.
— Что ты нашел в этом смешного? Я не вижу никаких поводов для веселья, Адриан. Если я буду вынуждена родить девочку без тебя, то постараюсь, чтобы она вышла замуж за сына самого бедного цыгана-лудильщика.
— И тогда я буду вынужден запереть ее до тех пор, пока она не достигнет зрелого тридцатилетнего возраста. — Он взял ее за руку, — Беременность, определенно, не улучшила твоего характера. Но не надо так нервничать. Я отправлю ответ и напишу его величеству, королю Карлу II, что мы сможем прибыть в Лондон в начале следующего года. Тогда мы всей семьей, включая Роберта и младенца, отправимся туда. Король хочет видеть не одного меня, мадам. Он требует присутствия всех нас. Собственно говоря, я полагаю, что ему не терпится встретиться с женщиной, которая рискнула выдать себя за крестницу Кромвеля, чтобы жениться на пьянице вроде меня.
Мара подозрительно сузила глаза:
— Почему он захотел увидеть нас всех?
— Я дам тебе почитать самой. — Адриан подошел к столу и взял лежавшее на нем письмо. Роберт, который по-прежнему сидел в огромном кресле отца, прикорнул на одном из обитых бархатом мягких подлокотников.
Мара взяла письмо и, бегло просмотрев его, замедлила темп, когда достигла места, касающегося их приглашения в Лондон.
…и по вашему настоянию с первого февраля 1663 года все земли и все права на владение имением под названием Кулхевен, графство Килкени в Королевстве Ирландия, будут возвращены в руки Мары Диспенсер Росс, законной наследницы Чарльза Диспенсера…
Сердце Мары отчаянно забилось, она перестала читать и с изумлением взглянула на улыбающегося мужа.
— Так это сделал ты?
— Да, боюсь, что я. И не хочу выслушивать от тебя никаких возражений. Знаю, ты сотни раз говорила мне, что это для тебя больше ничего не значит.
Что твое, то мое, что мое, то твое, в горе и в радости — и всякая такая чушь. Но это значит кое-что для меня. Кулхевен твой, по праву и по закону. И я хочу, чтобы, когда мы оба с тобой покинем этот мир, об этом было известно всем.
От такого неожиданного и драгоценного подарка у счастливой Мары на глазах выступили слезы. Уронив письмо на ковер, она обняла и крепко поцеловала мужа.
— В этом письме есть еще кое-что, — сказал Адриан чуть позже, отстраняя ее. Он нагнулся, поднял письмо и опять протянул ей.
Мара взяла его и продолжила чтение.
…и в этот же день графу и графине Сент-Обин будут дарованы титулы маркиза и маркизы Кулхевен в награду за их мужественную помощь, оказанную Нам в деле возвращения короны Нашего Отца.
Мара взглянула на Адриана, и в первый раз за все время их женитьбы он увидел, что она не в состоянии ничего сказать.
— Ну как, леди Кулхевен из замка Кулхевен в графстве Килкени, что ты на это скажешь?
Мара улыбнулась и взяла его под руку.
— Я скажу, что будущий лорд Кулхевен должен взять свою леди под руку и повести прямо к столу, » потому что их будущий ребенок очень проголодался.