Рич Мередит. Грешки

   – Сомневаюсь. Мне это очень нравится, но только когда в этом участвует Алекс. Почему-то его присутствие ставит все на свои места, словно так и нужно. Но без него… едва ли… я тебя люблю, но мне, наверное, не захочется делать это вдвоем с женщиной.
   Лидия кивнула:
   – Да… я чувствую то же самое. – Она усмехнулась. – Ну вот, теперь все ясно, правда? Просто я не знала, как нам быть теперь, когда Алекс уехал.
   Перевалило за полночь, а Тони Силвер все еще спал.
   Лидия ушла с Ноэлом Поттером, а Джуно осталась дома, отказавшись от приглашения на вечеринку. Ей, удрученной отъездом Алекса, не хотелось никого видеть. Она читала, лежа на диване, Эдит Уортон, когда появился заспанный Тони.
   – Господи, неужели я проспал целый день?
   – И часть ночи тоже. Как вы себя чувствуете?
   – Умираю от голода. Вы уже поужинали?
   – Около шести часов назад.
   – Не хотите посидеть со мной, пока я буду есть? А вам я куплю что-нибудь выпить.
   – Нет, спасибо.
   – Не отказывайтесь. Я знаю неподалеку одно кафе, которое открыто всю ночь. Мой психоаналитик говорит, что мне противопоказано есть в одиночестве.
   Джуно улыбнулась:
   – Ну если так…
   – Вот и чудненько. Дайте мне пять минут, чтобы побриться и переодеться.
   Чистый и аккуратно выбритый Тони Силвер произвел на Джуно приятное впечатление. Он был немного выше ее, худощавый, с хорошими чертами лица. Темные волосы Тони собрал в короткий «конский хвост», поверх рубашки из джинсовой «варенки» надел кожаную куртку с бахромой. Они зашли в «Пье-де-Кошон».
   Джуно, сидя за бокалом «Божоле» и пощипывая хрустящий хлеб, наблюдала, как Тони с аппетитом уминает бифштекс, лук-шалот и жареный картофель.
   Отоспавшийся Тони без умолку рассказывал о турне, об Австралии, о парнях из оркестра. Джуно слушала его с интересом. Группа «Скрэп метал» еще не пользовалась большой популярностью, но издала первый альбом, который Джуно нравился. Это была одна из самых перспективных ливерпульских групп нового поколения.
   После ужина Джуно и Тони пошли домой пешком через Понт-Неф и по бульвару Сен-Жермен. Забавные истории спутника рассеяли ее тоску.
   Вернувшись, Тони начал складывать свои вещи в спортивную сумку.
   – Куда вы собираетесь?
   – В гостиницу.
   – Среди ночи? Не глупите. У нас есть свободная комната, а вы здесь всего на несколько дней. Уверена, Лидия возражать не будет.
   – Ну если так, спасибо. В знак благодарности приглашу вас обеих на концерт.
   – Чудесно. – Джуно зевнула. – В отличие от вас я не проспала весь день, так что простите, я безумно устала – О'кей, спокойной ночи. Спасибо, что посидели со мной за ужином. – Он пожал Джуно руку. – Увидимся утром.
   В последующие несколько дней Джуно проводила с Тони много времени. Этот молодой человек ей нравился, и он тоже явно питал симпатию к девушке, хотя и не делал шагов к сближению. Девушка ходила с Тони во Дворец спорта, где должен был состояться концерт группы «Скрэп метал», и он познакомил ее с музыкантами. Певец и гитарист Гарт Мичем сразу начал обхаживать Джуно, но от нее не укрылось, что Тони отвел его в сторону и о чем-то поговорил с ним. Взглянув на Джуно, Гарт удивленно поднял брови и после этого оставил ее в покое.
   – Мне нужно кое-что согласовать с осветителями, – сказал Тони глубокой ночью, – а потом, если не возражаешь, мы где-нибудь перекусим.
   – Ладно, но учти: когда я голодна, накормить меня бывает недешево.
   Джуно, словно завороженная, наблюдала, как датчанин Лео, главный осветитель, проверяет технику. Девушка засыпала его вопросами, на которые он терпеливо ответил, пораженный ее познаниями в этом деле.
   – Где ты откопал такую девушку? – спросил Лео, когда Тони пришел за Джуно. – Она, черт возьми, разбирается во всем не хуже меня!
   Потом они ели мидии и эскалопы в «Водевиле», многолюдной закусочной, построенной в двадцатых годах напротив здания биржи на улице Вивьен.
   – Откуда у тебя познания в осветительском деле?
   Ты мне об этом не рассказывала.
   – Я тебе вообще почти ни о чем не рассказывала, – рассмеялась Джуно. – Говорил в основном ты.
   Тони с улыбкой откинулся на спинку стула.
   – Намек понял. Ну что ж, теперь я слушаю.
   – Я учусь в Йельском университете, а здесь проводила летние каникулы вместе с друзьями. Через две недели уезжаю назад.
   – А твоя подруга Лидия? Она тоже возвращается в Штаты?
   – Нет, она изучает здесь актерское мастерство в студии Ноэла Поттера, по уши влюблена в него, и сейчас у них роман в самом разгаре. Думаю, нет такой силы, которая заставила бы ее пересечь Атлантику.
   – А ты как к этому относишься? – спросил Тони и странно посмотрел на Джуно.
   Девушка пожала плечами:
   – По-моему, он старый козел. Но у нее своя голова на плечах. Не мне судить. Я и сама порой имела дело с весьма сомнительными типами.
   – С типами? То есть с мужчинами?
   – С кем же еще? – рассмеялась Джуно, озадаченная его удивлением. – Не с лошадьми же!
   Тони расхохотался. Джуно молча наблюдала за ним, не понимая, чем насмешила его. Наконец, вытерев выступившие на глазах слезы, он отхлебнул вина и успокоился.
   – Тебе не угадать, что меня так рассмешило, – сказал он. – В жизни еще так не ошибался!
   – В чем же ты ошибался? Может, скажешь наконец?
   – Видишь ли… Когда я впервые вошел в ту комнату и увидел тебя и Лидию в постели…
   – Черт возьми! Уж не подумал ли ты, что я лесбиянка?
   – А ты на моем месте что подумала бы?
   Джуно усмехнулась:
   – Так значит, поэтому ты и держался от меня на расстоянии?
   Тони кивнул.
   – Я решил, что ты – запретный плод и не подвержена соблазнам. – Он сделал паузу. – Значит, это не так?
   – Конечно, нет, – улыбнулась Джуно. – Я уже начала сомневаться в себе.
   Тони подозвал официанта:
   – Гарсон, счет, пожалуйста. И поскорее!
   Вечер был теплый и душный – последнее дыхание уходящего парижского лета. В воздухе плавал запах марихуаны, напоминающий аромат благовоний, воскуряемых во время священного ритуала. Концерт «Скрэп метал» проходил с аншлагом, и пестрая толпа поклонников группы наводнила Дворец спорта. Джуно и Лидия уцепились за Тони Силвера, но толпа, прорвав полицейские кордоны, вынесла их к артистическим уборным. За кулисами суетились десятки людей: техники, осветители, музыканты и их подружки. Даже какие-то детишки затесались сюда с собакой.
   – Вероятно, мне следовало бы надеть майку с надписью «Я не лесбиянка», – сказала Джуно.
   Тони рассмеялся:
   – Не беспокойся, твоя репутация гетеросексуалки восстановлена. Все парни об этом знают. Ну ладно, мне еще надо позаботиться кое о чем. Увидимся позже.
   – Кто этот парень? – Лидия указала на молодого человека с копной непослушных волос, который пил пиво и курил тонкую тайскую сигарету. – Симпатичный на вид.
   – Это Кении Томас, барабанщик. Пойдем, я тебя познакомлю.
   По случаю концерта Лидия отказалась встретиться с Ноэлом Поттером, чувствуя к тому же; что пора немного отдохнуть от него. Она ценила обаяние Ноэла, но его пристрастие к спиртному начинало действовать ей на нервы. Чем больше он пил, тем становился агрессивнее, а к концу вечера обычно засыпал в кресле. Как правило, Лидия старалась уйти домой, прежде чем это случится.
   Поздние вечера после занятий в студии, пока Ноэл еще не набрался, были единственным временем, когда он мог заниматься любовью. В редкие минуты трезвости у него возникало множество блестящих новаторских идей. За несколько недель занятий с ним представления Лидии об актерском мастерстве значительно расширились. Девушка все еще не верила, что и в самом деле интересует Ноэла. Хотя он не скупился на похвалы, говоря о ее таланте, и видимо, столь же искренне выражал свои чувства к ней.
   Джуно и Лидия пили пиво, которым угостил их Кении, когда к ним подошел Гарт Мичем, гитарист и певец.
   – Привет, девочки! Тони зовет вас. Он там. – Гарт «указал рукой в сторону.
   Джуно всякий раз ощущала, что между нею и Гартом словно пробегает электрический ток. Но она пришла сюда с Тони, а вокруг Гарта, где бы он ни появлялся, увивались красотки, жаждущие его внимания и не теряющие надежду снискать расположение музыканта.
   Услышав голос Тони, Джуно легко нашла его. Потрясая кулаком, он орал на одного из звукооператоров:
   – ..твою мать! Как, черт возьми, ты позволил ему получить это зелье? Он продержался без него целые три недели! – Тони взглянул на часы. – Концерт задерживается уже на полчаса, пропади все пропадом!
   Джуно молча ждала. Звукооператора явно смутило, что Тони при всех кричит на него, но он не пытался оправдываться. Джуно поняла, что кто-то из группы вырубился из-за наркотиков, но не догадывалась, кто именно, хотя Тони за последние несколько дней познакомил ее со всеми своими коллегами.
   Сегодня она видела всех. Девушку охватил панический страх, ибо она сразу поняла, о чем сейчас попросит ее Тони.
   – Джуно… Лео в полной отключке. Его помощник тоже. Приняли ЛСД на вечеринке и не очухаются до завтра. Пожалуйста, прикинь, запомнила ли ты последовательность операций по освещению сцены?
   – Я только дважды стояла у пульта, но запомнила многое… Однако…
   – Все остальное импровизируй. Как по-твоему, у тебя получится? – с надеждой спросил Тони.
   – Нет, – испуганно пробормотала она. – В зале тысячи людей. Ведь это не просто переключение рычагов, а сложная работа…
   – Джуно, на то, чтобы отыскать кого-нибудь в Париже и привезти сюда, уйдет не меньше часа. И все равно никто не знаком с осветительной аппаратурой лучше, чем ты. За этот час проклятые фанаты разнесут здание вдребезги. Прошу тебя… – Он сунул ей в руку несколько листов бумаги с пометками, сделанными ярким фломастером. – По возможности следуй этому плану, а остальное придумай сама. Ну как?
   – Иль на щите, иль со щитом… – Джуно охватило возбуждение. – Будь что будет… Пожалуй, попробую.
   – Хуже, чем Лео в его теперешнем состоянии, ты не сделаешь. – Тони поцеловал ее. – Сейчас найду тебе кого-нибудь в помощники. – Он подтолкнул девушку к пульту. – Даю тебе пять минут, чтобы собраться с духом. – Тони сунул ей жевательную резинку.
   Едва Джуно уставилась на исчерканные пометками страницы, к ней подошла Лидия.
   – Повезло! – сказала она. – Надеюсь, ты согласилась? Это же мечта каждого начинающего!
   – Вернее сказать, кошмар, – отозвалась Джуно. – Что мне делать, Лидия? Я не могу, разбираясь в этих пометах, переключать рычаги на пульте. Тони обещал найти мне помощника, но…
   – Все образуется, – заверила ее Лидия. – Я буду разбираться в пометках, а ты – нажимать на кнопки, если, конечно, умеешь обращаться со всей этой чертовщиной.
   В наушниках раздался голос:
   – О'кей. Начинаем. – Джуно передала листы Лидии и нажала на рычаг. Световой луч высветил главный микрофон на сцене.
   – Фантастика! – выдохнула Лидия.
   В световом круге показался Тони Силвер. Аудитория взревела.
   – А теперь, друзья мои, перед вами выступит лучшая в мире группа рок-н-ролла «Скрэп метал»! – выкрикнул он.
   Раздались аплодисменты, крики, топот, свист.
   Джуно перевела пару рычагов, сцена осветилась, и музыканты заиграли мелодию последнего хита «Дай все это мне».
   Лидия назвала цифру, Джуно нажала кнопку, и сцена погрузилась в темноту.
   – Дай все это мне, – запел Гарт Мичем в полной тьме.
   – Проклятие! – выругалась Джуно. – Ты сказала «пять» или «девять»?
   – Пять.
   Джуно ахнула и нажала другую кнопку. Огни зажглись.
   – Прости, – сказала Лидия. – Видно, мне не пошли впрок три года обучения правильному произношению.
   Джуно постепенно освоилась за пультом и почувствовала себя увереннее. Хотя ее импровизации были не всегда удачны, но в целом все получалось.
   По завершении концерта зал четырежды взрывался овациями, музыканты несколько раз выходили на бис и наконец покинули сцену. Джуно, вся в испарине, включила огни и тяжело опустилась на стул.
   – Мы справились! – с гордостью и удивлением воскликнула Лидия. – О, Джуно, ты справилась блестяще!
   Подбежал Тони Силвер и обнял Джуно.
   – Ты все сделала великолепно! Не сомневался, что у тебя получится.
   – Неужели? – Девушка вытерла мокрое лицо.
   – Нет… – Он засмеялся. – Но у нас, черт возьми, не было выбора, не так ли?
   Официант, лавируя между тесно сдвинутыми столами, поставил на один из них несколько бутылок вина и пива. Здесь, в «Куполе», пировали участники группы «Скрэп метал» и их друзья.
   Гарт Мичем рассмеялся.
   – Я чуть в штаны не наложил от страха, когда выключился свет. Только я начал петь «Дай все это мне», как – на тебе! – кромешная тьма!
   – Следовало приберечь этот эффект для исполнения песни «Тьма на сердце». Там это было бы куда уместнее. – Кении Томас улыбнулся Джуно.
   – О Господи! – воскликнула девушка. – Не напоминайте мне об этом. Я готова была сквозь землю провалиться.
   – Ничего, прошло превосходно, – успокоил ее Гарт. – Мне ужасно понравилось оранжевое пятно в конце «Сведи меня с ума».
   – Да… это получилось красиво, – согласился Кении. – Кстати, эта леди ошибалась куда реже, чем наш обожаемый Лео.
   – Ты прав, – сказал Тони. – Помнишь концерт в Мельбурне?
   До самого рассвета, когда все наконец разошлись, Джуно купалась в лучах славы, гордая оттого, что спасла положение.
   Вернувшись на улицу Бонапарта с Лидией, Кенни и Тони, она все еще не могла успокоиться. В эту ночь, возбужденные и усталые, Джуно и Тони не занимались любовью и не сразу заснули. Но зато потом Джуно снились светлые сны о прекрасном будущем.
   После полудня Джуно проснулась от запаха свежего кофе и открыла глаза. Перед ней стоял Тони с кофейником в руках.
   – Гм-м, – пробормотала девушка. – Это чудесно; но не сейчас… Я хочу еще поспать. – Она закрыла глаза и зарылась в подушку.
   – Нельзя, любовь моя. Нам надо поговорить. Время поджимает.
   Джуно взглянула на Тони. Выбритый и одетый, он протягивал ей чашку кофе.
   – Ну же, Джуно, выпей кофе! Ты должна проснуться и выслушать меня.
   Джуно взбила подушку и села. Игра света и тени придавала комнате сюрреалистический вид.
   – Что случилось, Тони? У тебя такой серьезный вид.
   Он улыбнулся, карие глаза ласково смотрели на нее.
   – Извини. На меня сегодня обрушилась масса дел.
   Ты же знаешь, завтра нам нужно быть в Амстердаме. Я поговорил с Лео. Он поработает там с нами, а потом мы с ним расстанемся. Я, черт возьми, сыт по горло его «загулами». На него нельзя положиться.
   – А как же ты обойдешься без него? – Джуно допила кофе и приободрилась.
   – Вот об этом-то нам и следует потолковать. – Тони сел на кровать, откинулся на подушку и погладил Джуно по щеке. – Благодаря тебе я за последние несколько дней снова стал самим собой. Ты и не представляешь себе, каково так долго находиться в пути, к тому же среди чужих людей. С ними приходится есть, пить, спать, общаться. При этом их интересует лишь то, чем я занимаюсь, – я сам им безразличен. Приспосабливаясь к ним, чувствуешь себя хамелеоном. Однако с тех пор как я пришел сюда, все изменилось. Даже Париж кажется мне другим. Я очень привязался к тебе, Джуно, и не хочу, чтобы у нас все кончилось.
   – О, Тони, я замечательно провела с тобой время и сейчас совсем не хочу возвращаться в Йель.
   Он нежно поцеловал ее.
   – Я рад этому, потому что у меня есть к тебе предложение.
   – Ты однажды уже предложил мне кое-что, Тони, – лукаво заметила Джуно, – и, как я помню, все кончилось весьма успешно.
   – Тогда, надеюсь, мне снова повезет. После Амстердама мы посетим Копенгаген, Стокгольм, Хельсинки, Вену, Гамбург, Мюнхен… – Тони загибал пальцы. – Черт побери, не помню, какие еще города. Я мог бы получить для тебя карточку члена союза и найти помощника. Поедешь с нами в турне? Если бы ты занялась освещением, нам не пришлось бы разлучаться.
   – Ух ты! – Джуно закрыла глаза. – Знаешь, больше всего на свете мне хотелось бы согласиться.
   – В чем же дело?
   – Я не могу бросить колледж. Всю жизнь мне казалось, что важнее всего получить образование. Если бы я… нет, это убьет моих родителей.
   – Дорогая, – прервал ее Тони, – я обсудил это с Лидией. Она взяла академический отпуск на год. Почему тебе не поступить так же? Возьми отпуск для приобретения профессионального опыта. Работа в реальной группе за реальные деньги даст тебе гораздо больше, чем обсуждение теоретических аспектов сценического освещения с каким-нибудь старым профессором. Поедем со мной. А потом я сам доставлю тебя в Йель. Пожалуйста, не отказывайся! Подумай, ведь ты будешь зарабатывать собственным трудом!
   Джуно покачала головой:
   – Это безумная идея. Я не могу.
   – Но ведь тебе хочется?
   – О да!.. Хочется.
   – Не противься своему желанию, и все.
   – И все? – Джуно рассмеялась, ощущая необычайную легкость.
   – Увидишь, как просто жить, когда делаешь то, что хочешь, – сказал Тони.
   На следующий день Джуно упаковала вещи, позвонила родителям, дала телеграмму в Йель, пригласила Лидию на прощальный ленч и поспешила в аэропорт, откуда улетала в Амстердам с Тони и «Скрэп метал».
   Йельский университет авось не пропадет и без нее.

Глава 9

   Солнце клонилось к горизонту и освещало покачивающуюся на волнах в бухте рыболовецкую флотилию.
   Красноватые лучи почти горизонтально падали на тетрадь, лежавшую на коленях Алекса. Он сидел на балкончике отеля «Финикия», расположенного у въезда в Валлетту, и созерцал великолепный вид на гавань Слима и сверкающие лазурные воды. Снизу доносились оживленные голоса мальтийских рыбаков. Чуть ближе слышалось позвякивание бокалов и приглушенные голоса постояльцев отеля, зашедших выпить вечерний коктейль на террасе.
   Потягивая джин с тоником, Алекс пытался сосредоточиться. Он живо представлял себе эту сцену, но она словно не желала ложиться на бумагу.
   Говард сидит за кухонным столом, на котором разложены детали радиоприемника, Говард орудует отверткой, придерживая деталь пинцетом. За окном валит снег и дует сильный ветер.
   ГОВАРД. Черт возьми!
   Дверь из гостиной открывается, входит Джанет и направляется к холодильнику. Дверь покачивается на петлях. Джанет достает бутылку минеральной воды «Доктор Пеппер».
   ДЖАНЕТ. Бросил бы ты эту затею, Говард.
   ГОВАРД (раздраженно). Бросить? О чем ты? Только проклятый транзистор связывает нас с внешним миром.
   ДЖАНЕТ (открывая бутылку). Какая связь, если он разбит вдребезги? (Уходит в гостиную.).
   ГОВАРД (говорит сам с собой). Да, черт побери. Связь с внешним миром. Надо послушать сводку погоды. Телефон не работает. Телевизор тоже. Мы отрезаны от всего, сидим, как пингвины на плавучей льдине…
   Из гостиной доносятся звуки концерта Шопена, исполняемого на спинете^[9]. Говард снова принимается за работу, и тут раздается громкий электрический разряд.
   ГОЛОС ДИКТОРА, ..воспользовавшись снежной бурей, преступницы совершили дерзкий побег из спрингфилдской женской тюрьмы. Лайонс, член женской террористической организации, отбывающая срок…
   Распахивается входная дверь, и Говард от неожиданности роняет приемник.
   ГОВАРД. Проклятие!
   Когда он опускается на колени, чтобы поднять приемник, в комнату быстро входит молодая белокурая женщина в мешковатых серых брюках и куртке.
   Едва она успевает спрятаться в буфетной, появляется Джанет. Увидев, что дверь распахнута, она закрывает ее.
   ДЖАНЕТ. Боже мой, Говард!
   Алекс почесал подбородок кончиком ручки. «Боже мой, Говард»… и что дальше? Надо чем-нибудь оживить реплику. Добавить что-нибудь смешное и подчеркнуть, как одержим Говард восстановлением связи с внешним миром. Ведь у него клаустрофобия… Необходимо также показать, насколько опасна ситуация, в которой оказались эти люди. Они не подозревают об опасности, а между тем рядом с ними, в буфетной, прячется сбежавшая из тюрьмы террористка.
   Реплика начала оформляться.
   ДЖАНЕТ. Боже мой, Говард! Разве мало того, что снегопад снаружи? Ты распахнул дверь, чтобы и здесь было по колено снегу? К тому времени как ты…
   С кровати из-под полога раздался сонный глуховатый голосок Лорен Жильбер:
   – Алекс, дорогой… иди сюда. Вернись в постельку, – Гм-м… одну минуту.
   – О-о, нет! Ты всегда работаешь. А я хочу наслаждаться твоим прекрасным телом, ощущать тебя… внутри… Сейчас!
   Алекс усмехнулся:
   – Иду. Позволь мне только дописать строчку.
   Лорен поднялась и обнаженная направилась к балкону. Полные загорелые груди слегка покачивались.
   Склонясь над Алексом, она потерлась золотистыми волосами на лобке о его руку и запустила пальцы ему в пах, под тетрадку.
   – Не хочешь поиграть со мной? – промурлыкала она.
   Алекс вздохнул и, закончив фразу, обнял Лорен, погладил ее ягодицы и лизнул сосок.
   – Может, продолжим игры в комнате? – предложил он. – Зачем бесплатно развлекать публику?
   Она улыбнулась, быстро вернулась в комнату и скользнула в постель.
   Они ужинали на террасе, и все с завистью смотрели на них. Постояльцы отеля знали, кто такая Лорен, даже те, кто не видел фильмов с ее участием. В яркой и красивой Лорен безошибочно угадывали кинозвезду, хотя она и не была так знаменита, как ее партнер Джанино Тонкарло, мускулистый чувственный итальянец с влажными черными глазами. Когда они появлялись где-нибудь втроем, Алекс понимал, что Лорен считают любовницей Джанино. Только после того как актер, извинившись, уходил, окружающие, видимо, осознавали свою ошибку.
   Лорен обожала Алекса и недовольно надувала губки, если он покидал ее на пять минут, чтобы купить почтовые открытки и газеты. Она попросила, чтобы Алекс сопровождал ее в магазины, а когда начались съемки, то и на съемочную площадку.
   Пока Лорен снималась, Алекс, сидя где-нибудь поблизости, наблюдал за ней. Потом, взобравшись на холм, откуда открывался вид на Средиземное море, они что-нибудь ели.
   После любовных сцен, в которых Лорен изображала безумную страсть к Джанино, она, едва дождавшись перерыва, увлекала его в свой фургончик, не замечая косых взглядов коллег. Там Лорен мгновенно срывала с себя одежду, раздевала Алекса, и фургончик начинал покачиваться.
   Алекс сочинял очень мало, но сначала это его не слишком тревожило, ибо он неожиданно для себя оказался в неведомом фантастическом мире и занимался любовью с французской кинозвездой. Его тело и душа были истощены, и он чувствовал себя как выжатый лимон. Держась за руки, они прогуливались по улицам Валлетты. С плакатов, развешанных возле кинотеатра, улыбалось троекратно увеличенное лицо Лорен.
   Фильм назывался «Мне не нужен никто, кроме тебя», а ее широко расставленные глаза, казалось, увлажнились от страсти.
   – Мне не нужен никто, кроме тебя, – бормотала она, глядя на него затуманенным взором.
   В Штатах Алексу предстояло жить так, как того хотела его семья, надеявшаяся, что он перебесится и оставит безумную затею стать драматургом. Мать согласилась субсидировать его еще год. Если же он за это время не завершит пьесу и не обзаведется агентом или продюсером, готовым предложить ее театру, ему придется взяться за ум и понять, что перед ним одна дорога: работа, брак, семья и обязанности перед обществом. Лорен помогла бы ему избежать этого. Алекс уехал бы с ней на край света и там продолжал бы писать. Потом она играла бы в его пьесах. Они воплотили бы в жизнь его фантастические замыслы.
   Однако, несмотря на безумное увлечение Лорен, Алекс вскоре осознал, что все это лишь романтические бредни, ибо эта женщина, восхитительная в постели, была бездарной актрисой. И фильмы, в которых она играла, казались ему неинтересными. Это тревожило Алекса, но Лорен не позволяла ему сосредоточиться на пьесе, желая, чтобы он уделял внимание только ей. Она поддразнивала его, дулась, соблазняла до тех пор, пока Алекс не откладывал в сторону тетрадь.
   Ложась с ней в постель, он забывал обо всем. В искусстве любви Лорен не было равных: она проделывала с ним такое, что он погружался в сладкое беспамятство и, находясь рядом с ней, никогда не вспоминал о Лидии и Джуно.
   Алекс видел в Лорен якорь спасения, ибо приближался конец лета, а он не знал, что делать дальше. На этот раз, как всегда, сработала прежняя схема его отношений с женщинами. Алекс подчинился той, которая твердо решила завладеть им.
   Видит Бог, ему было необходимо снять сексуальное напряжение, нараставшее все лето. Так он считал до последней ночи… Тогда Алекс чуть было не изменил себе и не остался. И остался бы, если бы не знал, что это не может продолжаться. Рано или поздно ему пришлось бы сделать выбор между Лорен и своей независимостью.
   Проведя месяц на Мальте, Алекс заметил, что Лорен перестала ревновать его к работе, но это не доставило ему удовольствия.
   – О нет, нет, дорогой, – говорила она, поглаживая его грудь. – Не приходи сегодня на съемочную площадку. Там будет ужасно скучно. Одни дубли. Лучше полежи здесь, мой красавец. Поспи. Или займись своей пьесой. Увидимся позже.
   Алекс выпил кофе, прогулялся, посидел у моря, потом принялся за пьесу, но у него ничего не получалось.
   Он думал только о Лорен. Вчера вечером она оставила его одного, сославшись на деловой ужин с Джеромом и Дунканом, режиссером и продюсером, людьми наверняка неинтересными. Однако она вернулась около часа ночи.