Страница:
– Именно, мэм.
– Где?
– Мэм, я не могу этого рассказывать.
– Что? Что это значит?
– Мэм, я не могу этого рассказывать.
– О'кей. – Джун потрясла головой и нашла следующий вопрос в списке: – Вы знаете кого-нибудь, кто жил бы в Вороньей Мельнице до Спада?
– Да, мэм.
– Я устала тащить из вас слово за словом, уважаемый. Кого же?
– Мэм, я давно знаком с Эдмундом Тальботом.
– Правда? – В первый раз она проявила неподдельный интерес. – Где вы встречались с Эдмундом?
– Мэм, я не могу…
– … этого рассказывать?
– Да, мэм. Но могу сказать, что знал лорда Тальбота большую часть своей жизни.
– Я никогда о вас не слышала. Кроме того, он никакой не лорд Тальбот.
Новичок, казалось, не собирался ничего отвечать, но потом откашлялся и сказал:
– Он редко говорит обо мне, мэм.
– Не понимаю почему. Ну ладно, если вы пройдете к левому выходу, то в самом конце улицы будет палатка квартирмейстера. Вам покажут ваше место. Вот, возьмите талон. Еда три раза в день. Каждое утро можете получать продуктовые талоны в палатке квартирмейстера. Это все, добавок нет. Еды не хватает, жилья тоже, да, в общем, и всего остального. Берите столько, сколько сможете съесть, и ешьте все.
– Да, мэм.
– Позже вам скажут, куда пройти за направлением на работу. – Она еще раз оглядела странного мужчину и улыбнулась. – Добро пожаловать в Воронью Мельницу.
– Спасибо, мэм. – Он взял талон и снова перекинул через плечо свои пожитки. – Я уже чувствую себя как дома. Да благословит вас Бог-Телец и охранит вас от напастей.
– А вас пусть хранит Воитель, мистер Резерфорд.
И с этим он браво вышел из палатки.
Ганни не пошел в сторону бараков, как он их сразу окрестил, вместо этого он направился к дому на холме. По дороге к дому стояла группа стражников, хотя назвать их так было явным преувеличением. Просто горстка реконструкторов с ржавыми алебардами.
Ганни вежливо расспросил их и узнал, что Эдмунда дома нет, а найти его, скорее всего, можно в ратуше.
Ратуша представляла собой одно из новых зданий, и охраняли его новые стражники. Они оба стояли, опершись на копья. Ганни подошел ко входу и спросил, нельзя ли поговорить с мистером Тальботом.
– Он занят, – промычал стражник слева. – Слишком занят, чтобы заниматься старыми реконструкторами.
– Меня не удивляет, что он занят, – холодно ответил Ганни. – А какие у вас указания на тот счет, если появится старый близкий друг мистера Тальбота и скажет, что у него есть к нему дело?
– Что? – переспросил стражник справа.
– Хорошо, – собрав все терпение, проговорил Ганни. – Какие вообще у вас приказы, инструкции?
– Нам было сказано не пускать внутрь никого постороннего, вот и все, – суетливо заметил стражник-интеллектуал слева. – А об инструкциях я вообще впервые слышу.
– Ладно, давайте сюда сержанта охраны. – Ганни начинал терять терпение.
– А это что за птица?
– ЧТО ЗА ПТИЦА? – прокричал он. – СТОЙ ПО СТОЙКЕ СМИРНО, КОГДА ОБРАЩАЕШЬСЯ КО МНЕ, ТЫ ПРЫЩ НА ЗАДНИЦЕ НАСТОЯЩЕГО СТРАЖНИКА! ИНАЧЕ ЗАБЕРУ У ТЕБЯ ТВОЮ ТЫКАЛКУ И ЗАСУНУ ТЕБЕ ЕЕ В ТО САМОЕ МЕСТО! ТОЛЬКО ВЗГЛЯНИТЕ НА ЭТО! – Он выхватил копье из рук ошарашенного стражника и быстро его оглядел. – ЭТО ЧТО, СУХАЯ ГНИЛЬ НА ДРЕВКЕ? ЭТО ТАКОЕ ЖЕ ДЕРЬМО, КАК И ТЫ, ДАЖЕ ПОЧИЩЕ. – И он разломал копье, которое и без того было совершенно нелепым, бросил половину на землю, а второй половиной орудовал как указкой. – ВЫ ДВОЕ САМЫЕ НИКЧЕМНЫЕ СТРАЖНИКИ, КАКИХ Я ТОЛЬКО ВИДЫВАЛ ЗА ВСЮ СВОЮ ЖИЗНЬ, А Я ПЕРЕВИДАЛ ИХ НЕМАЛО!
Эдмунд с облегчением поднял глаза от бумаг и посмотрел на Мирона.
– Если я не ошибаюсь, а это вряд ли, к нам пожаловал Ганни.
– Я был занят другим, – пожал плечами Эдмунд. Стражников у входа в ратушу отправили чистить оружие, а уж если начистоту – чтобы привести себя в порядок после такой неожиданной стычки, а Эдмунд привел Ганни в свой кабинет и постарался объяснить ему, как обстоят дела. – Я еще не успел заняться выучкой стражи. Так, как я и ты это понимаем. Мы ничего не успеваем, Майлз.
– Ты король, – проворчал Ганни, – и это не твоя работа.
– Я не король, – парировал Эдмунд. – И не собираюсь таковым становиться. Даже если меня назначат или выберут. Монархия неплохая штука, но общество строить по этому принципу я не хочу. Несмотря ни на что, я хочу устроить тут конституционную демократию.
Унтер-офицер кивнул и ткнул подбородком в сторону окна.
– И что ты хочешь, чтобы делал я?
– Ты будешь их учить.
– Кого? Как? По какой методике?
– Я думал о клиньях.
– Легионы.
– Ганни, это старый спор…
– Твой клин это обыкновенная фаланга без доспехов. Легион превосходит фалангу. Практически всегда. Да, на идеально ровном участке у фаланги есть шанс одержать верх. Но фалангу легко можно победить с помощью колесниц, а легион – нет.
– Метательные орудия? – спросил Эдмунд.
– Луки. Большие луки или арбалеты, смотри сам. Легкие копья для легионеров, что еще. Найди кого-нибудь другого, чтобы обучал лучников. А в маневрах они присоединятся к нам.
– Обязательно. Я остановился на больших луках. И людей, которые смогут обучить остальных, найду; даже если их сейчас нет в городе, скоро они будут здесь.
– Легионеры. Снова. Как я соскучился. – Вдруг Ганни тяжело вздохнул.
– Что такое?
– Кажется, у нас может не получиться, – горестно промолвил унтер-офицер. – Этим ребятам не хватает некоторых устоев. Римляне, морпехи Севама, британские «красные мундиры» – все выросли в обществе, в котором культивировалось понятие дисциплины. Эти же молодые недоноски…
– Из кельтов получались прекрасные «красные мундиры», – заметил Эдмунд. – Именно им обязана своим существованием Британская империя.
– Кельты были очень дисциплинированными, – проворчал Ганни. – И они доверяли товарищам, сражавшимся с ними бок о бок. Возможно, те были и из других кланов, но все они были кельтами. Этому научить нельзя, это впитывается с молоком матери.
– Мы с тобой уже спорили на эту тему, – сухо ответил Эдмунд. – Так или иначе, но сделать это нужно.
– Начинать надо с сердца, шеф, – после долгой паузы сказал Ганни. – И с души. Надо придумать нечто такое, чтобы у этих парней хватило духу воевать, когда кругом кромешный ад. До Спада их ничего в жизни не интересовало кроме нанопрепаратов, женщин и всяких там развлечений. Когда кругом столько смертей, им нужна какая-то духовная поддержка. Чтобы они готовы были отдать жизни, но при этом действовали разумно, четко и благородно, как настоящие солдаты, чтобы они никогда ни от чего не бежали. И тут встает вопрос о лидере, но и традиция играет огромную роль. Верность товарищам и верность делу. А у нас традиций нет.
Их надо немного причесать, и получатся сносные легионеры – но только с виду. Но настоящие легионы сражались за Народ и Сенат Древнего Рима. Так что и нам надо придумать идею, за которую они могли бы сражаться с таким же рвением и преданностью. Что-то… что-то особенное. А это уже не мой конек.
– Кажется, я кое-что придумал, – сказал, поразмыслив, Эдмунд. – Мне кажется, это поможет. Нам нужна хорошая армия, Ганни. Самая лучшая. Лучше, чем когда-либо существовала в истории. Война будет долгой и серьезной. Нам предстоит за один день построить целый Рим.
– Самое сложное мы, как всегда, делаем в одночасье… – состроил гримасу Ганни.
– На невозможное потребуется чуть больше времени. Даю тебе полгода.
– Ай-яй. – Сержант пошевелил плечами. – Попробуем, милорд.
Шейда изучала диаграммы потоков энергии, и мир словно кружился вокруг нее. Она наконец-то прислушалась к советам Эдмунда и занялась стратегией, а все мелкие, ежедневные проблемы и заботы передала своим аватарам.
Но самая главная проблема Коалиции Свободы заключалась в нехватке энергии. Вначале источники энергии между враждующими сторонами были распределены практически поровну, так как им удалось захватить одинаковое количество заводов. Но Союз Новой Судьбы теперь получал энергию откуда-то еще.
Коалиция никак не могла установить, откуда именно получали энергию их противники, и потому не могла принять должных контрмер, а следовательно, им надо было либо найти новые источники энергии, либо приостановить получение энергии противоположной стороной. Иштар и Ангпхакорн исследовали возможности получения новых источников энергии, Шейда и Айкава думали, как помешать Новой Судьбе. Прямой возможности остановить поступление энергии не представлялось. Пол эффективно использовал энергию своих станций и выставил мощные защитные щиты, сдерживающие всякие попытки Коалиции напасть на него. Вся дополнительная энергия, казалось, поступала из ниоткуда, но именно ее использовал Пол для нападения на Шейду и ее сторонников.
На этот раз она получила новую информацию от беженцев относительно Изменений, проводимых Полом; и если то, что он делает, он собирается делать повсеместно, значит, война оправдана, она воюет не зря.
Шейда, пожалуй, впервые решила обстоятельно разобраться с тем, как именнопроводились Изменения. Ответ, несомненно, таился в регламенте Изменений, но следовало понять, как к ним подступиться.
Чтобы стать членом Совета, недостаточно было одного умения разделяться на аватары и сохранить при этом свою личность. В первую очередь член Совета обязан был прекрасно ориентироваться в Сети, и сейчас Шейда внутренне отругала себя за такую забывчивость. Она так долго занималась изучением политики Совета, вопросами управления информацией и энергией и абсолютно забыла, что все это базируется на целой череде программ и регламентов. Изменения были немыслимы без Сети, требовалось лишь ввести простую команду «Изменить так-то и так-то». Шейда вызвала теорию программ Изменения, по аналогичной программе, должно быть, работает и Селин, и теперь перед ней стоял целый список субпрограмм. Правда, он требовал не так много энергии, как она думала, особенно если черпать энергию прямо из человеческого тела. Программа содержалась в куче других программ, обыкновенная медицинская программа для облегчения побочных эффектов эпилепсии вследствие недобросовестно проведенных Изменений. Она не использовалась лет тысячу, а то и больше, но все еще сохранялась в общей памяти.
Шейда в течение получаса внимательно изучала все подробности, потом улыбнулась и послала мысленное сообщение своим соратникам и созвала аватар на собрание.
– Кажется, я нашла способ, как вставить Полу палки в колеса, – с улыбкой сказала она.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
– Где?
– Мэм, я не могу этого рассказывать.
– Что? Что это значит?
– Мэм, я не могу этого рассказывать.
– О'кей. – Джун потрясла головой и нашла следующий вопрос в списке: – Вы знаете кого-нибудь, кто жил бы в Вороньей Мельнице до Спада?
– Да, мэм.
– Я устала тащить из вас слово за словом, уважаемый. Кого же?
– Мэм, я давно знаком с Эдмундом Тальботом.
– Правда? – В первый раз она проявила неподдельный интерес. – Где вы встречались с Эдмундом?
– Мэм, я не могу…
– … этого рассказывать?
– Да, мэм. Но могу сказать, что знал лорда Тальбота большую часть своей жизни.
– Я никогда о вас не слышала. Кроме того, он никакой не лорд Тальбот.
Новичок, казалось, не собирался ничего отвечать, но потом откашлялся и сказал:
– Он редко говорит обо мне, мэм.
– Не понимаю почему. Ну ладно, если вы пройдете к левому выходу, то в самом конце улицы будет палатка квартирмейстера. Вам покажут ваше место. Вот, возьмите талон. Еда три раза в день. Каждое утро можете получать продуктовые талоны в палатке квартирмейстера. Это все, добавок нет. Еды не хватает, жилья тоже, да, в общем, и всего остального. Берите столько, сколько сможете съесть, и ешьте все.
– Да, мэм.
– Позже вам скажут, куда пройти за направлением на работу. – Она еще раз оглядела странного мужчину и улыбнулась. – Добро пожаловать в Воронью Мельницу.
– Спасибо, мэм. – Он взял талон и снова перекинул через плечо свои пожитки. – Я уже чувствую себя как дома. Да благословит вас Бог-Телец и охранит вас от напастей.
– А вас пусть хранит Воитель, мистер Резерфорд.
И с этим он браво вышел из палатки.
Ганни не пошел в сторону бараков, как он их сразу окрестил, вместо этого он направился к дому на холме. По дороге к дому стояла группа стражников, хотя назвать их так было явным преувеличением. Просто горстка реконструкторов с ржавыми алебардами.
Ганни вежливо расспросил их и узнал, что Эдмунда дома нет, а найти его, скорее всего, можно в ратуше.
Ратуша представляла собой одно из новых зданий, и охраняли его новые стражники. Они оба стояли, опершись на копья. Ганни подошел ко входу и спросил, нельзя ли поговорить с мистером Тальботом.
– Он занят, – промычал стражник слева. – Слишком занят, чтобы заниматься старыми реконструкторами.
– Меня не удивляет, что он занят, – холодно ответил Ганни. – А какие у вас указания на тот счет, если появится старый близкий друг мистера Тальбота и скажет, что у него есть к нему дело?
– Что? – переспросил стражник справа.
– Хорошо, – собрав все терпение, проговорил Ганни. – Какие вообще у вас приказы, инструкции?
– Нам было сказано не пускать внутрь никого постороннего, вот и все, – суетливо заметил стражник-интеллектуал слева. – А об инструкциях я вообще впервые слышу.
– Ладно, давайте сюда сержанта охраны. – Ганни начинал терять терпение.
– А это что за птица?
– ЧТО ЗА ПТИЦА? – прокричал он. – СТОЙ ПО СТОЙКЕ СМИРНО, КОГДА ОБРАЩАЕШЬСЯ КО МНЕ, ТЫ ПРЫЩ НА ЗАДНИЦЕ НАСТОЯЩЕГО СТРАЖНИКА! ИНАЧЕ ЗАБЕРУ У ТЕБЯ ТВОЮ ТЫКАЛКУ И ЗАСУНУ ТЕБЕ ЕЕ В ТО САМОЕ МЕСТО! ТОЛЬКО ВЗГЛЯНИТЕ НА ЭТО! – Он выхватил копье из рук ошарашенного стражника и быстро его оглядел. – ЭТО ЧТО, СУХАЯ ГНИЛЬ НА ДРЕВКЕ? ЭТО ТАКОЕ ЖЕ ДЕРЬМО, КАК И ТЫ, ДАЖЕ ПОЧИЩЕ. – И он разломал копье, которое и без того было совершенно нелепым, бросил половину на землю, а второй половиной орудовал как указкой. – ВЫ ДВОЕ САМЫЕ НИКЧЕМНЫЕ СТРАЖНИКИ, КАКИХ Я ТОЛЬКО ВИДЫВАЛ ЗА ВСЮ СВОЮ ЖИЗНЬ, А Я ПЕРЕВИДАЛ ИХ НЕМАЛО!
Эдмунд с облегчением поднял глаза от бумаг и посмотрел на Мирона.
– Если я не ошибаюсь, а это вряд ли, к нам пожаловал Ганни.
– Я был занят другим, – пожал плечами Эдмунд. Стражников у входа в ратушу отправили чистить оружие, а уж если начистоту – чтобы привести себя в порядок после такой неожиданной стычки, а Эдмунд привел Ганни в свой кабинет и постарался объяснить ему, как обстоят дела. – Я еще не успел заняться выучкой стражи. Так, как я и ты это понимаем. Мы ничего не успеваем, Майлз.
– Ты король, – проворчал Ганни, – и это не твоя работа.
– Я не король, – парировал Эдмунд. – И не собираюсь таковым становиться. Даже если меня назначат или выберут. Монархия неплохая штука, но общество строить по этому принципу я не хочу. Несмотря ни на что, я хочу устроить тут конституционную демократию.
Унтер-офицер кивнул и ткнул подбородком в сторону окна.
– И что ты хочешь, чтобы делал я?
– Ты будешь их учить.
– Кого? Как? По какой методике?
– Я думал о клиньях.
– Легионы.
– Ганни, это старый спор…
– Твой клин это обыкновенная фаланга без доспехов. Легион превосходит фалангу. Практически всегда. Да, на идеально ровном участке у фаланги есть шанс одержать верх. Но фалангу легко можно победить с помощью колесниц, а легион – нет.
– Метательные орудия? – спросил Эдмунд.
– Луки. Большие луки или арбалеты, смотри сам. Легкие копья для легионеров, что еще. Найди кого-нибудь другого, чтобы обучал лучников. А в маневрах они присоединятся к нам.
– Обязательно. Я остановился на больших луках. И людей, которые смогут обучить остальных, найду; даже если их сейчас нет в городе, скоро они будут здесь.
– Легионеры. Снова. Как я соскучился. – Вдруг Ганни тяжело вздохнул.
– Что такое?
– Кажется, у нас может не получиться, – горестно промолвил унтер-офицер. – Этим ребятам не хватает некоторых устоев. Римляне, морпехи Севама, британские «красные мундиры» – все выросли в обществе, в котором культивировалось понятие дисциплины. Эти же молодые недоноски…
– Из кельтов получались прекрасные «красные мундиры», – заметил Эдмунд. – Именно им обязана своим существованием Британская империя.
– Кельты были очень дисциплинированными, – проворчал Ганни. – И они доверяли товарищам, сражавшимся с ними бок о бок. Возможно, те были и из других кланов, но все они были кельтами. Этому научить нельзя, это впитывается с молоком матери.
– Мы с тобой уже спорили на эту тему, – сухо ответил Эдмунд. – Так или иначе, но сделать это нужно.
– Начинать надо с сердца, шеф, – после долгой паузы сказал Ганни. – И с души. Надо придумать нечто такое, чтобы у этих парней хватило духу воевать, когда кругом кромешный ад. До Спада их ничего в жизни не интересовало кроме нанопрепаратов, женщин и всяких там развлечений. Когда кругом столько смертей, им нужна какая-то духовная поддержка. Чтобы они готовы были отдать жизни, но при этом действовали разумно, четко и благородно, как настоящие солдаты, чтобы они никогда ни от чего не бежали. И тут встает вопрос о лидере, но и традиция играет огромную роль. Верность товарищам и верность делу. А у нас традиций нет.
Их надо немного причесать, и получатся сносные легионеры – но только с виду. Но настоящие легионы сражались за Народ и Сенат Древнего Рима. Так что и нам надо придумать идею, за которую они могли бы сражаться с таким же рвением и преданностью. Что-то… что-то особенное. А это уже не мой конек.
– Кажется, я кое-что придумал, – сказал, поразмыслив, Эдмунд. – Мне кажется, это поможет. Нам нужна хорошая армия, Ганни. Самая лучшая. Лучше, чем когда-либо существовала в истории. Война будет долгой и серьезной. Нам предстоит за один день построить целый Рим.
– Самое сложное мы, как всегда, делаем в одночасье… – состроил гримасу Ганни.
– На невозможное потребуется чуть больше времени. Даю тебе полгода.
– Ай-яй. – Сержант пошевелил плечами. – Попробуем, милорд.
Шейда изучала диаграммы потоков энергии, и мир словно кружился вокруг нее. Она наконец-то прислушалась к советам Эдмунда и занялась стратегией, а все мелкие, ежедневные проблемы и заботы передала своим аватарам.
Но самая главная проблема Коалиции Свободы заключалась в нехватке энергии. Вначале источники энергии между враждующими сторонами были распределены практически поровну, так как им удалось захватить одинаковое количество заводов. Но Союз Новой Судьбы теперь получал энергию откуда-то еще.
Коалиция никак не могла установить, откуда именно получали энергию их противники, и потому не могла принять должных контрмер, а следовательно, им надо было либо найти новые источники энергии, либо приостановить получение энергии противоположной стороной. Иштар и Ангпхакорн исследовали возможности получения новых источников энергии, Шейда и Айкава думали, как помешать Новой Судьбе. Прямой возможности остановить поступление энергии не представлялось. Пол эффективно использовал энергию своих станций и выставил мощные защитные щиты, сдерживающие всякие попытки Коалиции напасть на него. Вся дополнительная энергия, казалось, поступала из ниоткуда, но именно ее использовал Пол для нападения на Шейду и ее сторонников.
На этот раз она получила новую информацию от беженцев относительно Изменений, проводимых Полом; и если то, что он делает, он собирается делать повсеместно, значит, война оправдана, она воюет не зря.
Шейда, пожалуй, впервые решила обстоятельно разобраться с тем, как именнопроводились Изменения. Ответ, несомненно, таился в регламенте Изменений, но следовало понять, как к ним подступиться.
Чтобы стать членом Совета, недостаточно было одного умения разделяться на аватары и сохранить при этом свою личность. В первую очередь член Совета обязан был прекрасно ориентироваться в Сети, и сейчас Шейда внутренне отругала себя за такую забывчивость. Она так долго занималась изучением политики Совета, вопросами управления информацией и энергией и абсолютно забыла, что все это базируется на целой череде программ и регламентов. Изменения были немыслимы без Сети, требовалось лишь ввести простую команду «Изменить так-то и так-то». Шейда вызвала теорию программ Изменения, по аналогичной программе, должно быть, работает и Селин, и теперь перед ней стоял целый список субпрограмм. Правда, он требовал не так много энергии, как она думала, особенно если черпать энергию прямо из человеческого тела. Программа содержалась в куче других программ, обыкновенная медицинская программа для облегчения побочных эффектов эпилепсии вследствие недобросовестно проведенных Изменений. Она не использовалась лет тысячу, а то и больше, но все еще сохранялась в общей памяти.
Шейда в течение получаса внимательно изучала все подробности, потом улыбнулась и послала мысленное сообщение своим соратникам и созвала аватар на собрание.
– Кажется, я нашла способ, как вставить Полу палки в колеса, – с улыбкой сказала она.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Селин раздраженно взглянула на Чанзу, который без разрешения вошел в ее лабораторию.
– У меня очень деликатный эксперимент. – Она не отрывалась от работы и лепила что-то руками. – Нельзя подождать?
Чанза взглянул на фигурку гуманоида на голограмме и скорчил гримасу: шерсть, клыки, местами сквозь шерсть проглядывали куски кожи.
– Нет, если, конечно, ты и правда хочешь создать такого монстра. Все станции Изменений докладывают, что Изменения не прошли.
– Что? – Она махнула рукой, чтобы программа моделирования приостановилась. Голограмма замигала и исчезла. – Такого не должно быть, – пробормотала Селин и помахала рукой в ту сторону, где только что находилась голограмма. – Джинн, реактивируй моделирующую программу.
– Не могу, – материализовался джинн. – Программа недоступна.
– Что…
– То же самое происходит и на станциях Изменений. – Чанза улыбался, видя растерянность Селин.
– Джинн, диагностика, моделирующая программа, приказала Селин и стала внимательно следить за открытием «ящика». Четыре субпрограммы высветились красным, то есть были недоступны. У нее перед глазами засветилась еще одна красная лампочка. – Джинн, отмени блокировки.
– Требуется авторизация.
– Я член Совета! Какая еще тебе нужна авторизация?!
– Отмена, Селин Рейнсхафен. Задайте пароль. Минимум пятнадцать знаков. Пароль нужен для каждой блокировки в отдельности. Авторизация от членов Совета принимается, только если есть подтверждение.
– Джинн, но это же глупо. Полная отмена.
– Невозможно. Система безопасности обеспечивается пятью членами Совета.
– Черт бы их побрал! – закричала Селин. – Эти…
– Что происходит? – спросил Чанза.
Пол выглядел осунувшимся и усталым, но впервые за много дней глаза его блестели; казалось, что брошенный противником вызов пробудил его от того дремучего сна, в котором он пребывал в последнее время. Это заметили все собравшиеся.
– Значит, повстанцы блокируют наши субпрограммы, – задумчиво проговорил Пол. – В эту игру можно играть вдвоем.
– Им не под силу телепортация и связь, – с гневом в голосе произнесла Селин, – но они блокируют все остальное! Блокировать группами они не могут, им каждый раз, приходится повторять всю процедуру сначала. Но мое исследование остановлено!
– Почему не аннулируешь? – прогромыхал Демон.
– Пытаюсь, но это такое занудство. Миллион раз приходится повторять одни и те же пароли.
– А аннулировать сами отмены мы можем? – спросил Чанза.
– У нас шесть Ключей, – начала Селин. – Мы можем аннулировать все, если проголосуем за авторизацию всеми нашими Ключами, а Финн займет нашу сторону.
– Я не хочу голосовать за авторизацию, – проворчал Рагспер.
Селин посмотрела на Пола, но тот только взглянул на Рагспера и спросил:
– Кто запустил эту странную отмену?
– Тот, кто блокирует программы, – ответила Селин. – Кто-то, какой-то человек. Это не может быть ни аватара, ни нанообраз.
– Причем человек в здравом уме, никак не управляемый извне, – добавил Демон. – Я бы тоже не проголосовал за отмену. Раз они могут вводить блокировку, то могут ее и снимать.
– Совершенно не хочу тратить на это все свое время, но если так нужно, ничего не поделаешь. – Селин оглядела остальных членов Совета.
– Пока что Финн был на стороне Коалиции, – заметил Пол. – Хотя я не уверен, что он нас поддержит.
– Есть ограничения по пользованию Сетью, – прохныкала Селин. – Он наверняка решит, что ими нельзя пренебрегать!
– Не забывайте и про мое разрешение, – вставил Демон. – Я должен передать права третьему лицу, но я пока разрешения не давал и никому никаких прав передавать не собираюсь.
– Ты что, спятил? – вспыхнула Селин. – Нам от этого будет хуже, чем врагам!
– Нет, только тебе, – с ноткой злорадства в голосе ответил Демон. – Мне от этого ничуть не хуже.
– Но скоро ты не сможешь получить и чаши крови без какого-нибудь дурацкого пароля! – прорычала Селин.
– В отличие от некоторых я уже давно пользуюсь паролями, – ответил Демон. Через непроницаемый черный панцирь невозможно было разглядеть его мимику, но, судя по тону, разговор доставлял ему удовольствие.
– Нет, все это не должно помешать нашему триумфу, – поднялся на ноги Пол. – Наше дело правое, и никто не может вставать на нашем пути. И мы расправимся с новыми препятствиями, как уже расправлялись с теми, что появлялись на пути прогресса человечества! Мы разобьем их в пух и прах, низвергнем наших противников и погребем их в туманах истории!
Селин с удивлением посмотрела на него, потом покачала головой.
– И это твое последнее слово?
– Мы будем действовать так же, как и раньше. – Пол склонился над столом. – Они засылали к нам своих шпионов, эдаких ночных проныр. Что ж, мы пошлем к ним таких же. Они хотят войны, и они ее получат; они, которые убили миллионы существ! Селин, мы не сможем напрямую одолеть их, но в конце концов победа все равно будет за нами. Ты должна сделать все возможное и продолжать исследования. Если они не одумаются, мы должны быть уверены, что они в состоянии осознать последствия своих действий! Готовь чудовищ, ибо мы нашлем на них ужас! Мы должны одержать победу в этой войне ради блага всего человечества, ведь если мы проиграем, то проиграет и человечество!
– Это совсем просто, – весело улыбнулась Селин и взглянула на Чанзу. Тот откинулся на спинку стула и смотрел на Демона, лицо его при этом ничего не выражало. – Просто, – весело повторила она.
Конечно, придется повозиться, чтобы снова запустить все программы, но ведь ей дан зеленый свет там, где раньше было множество ограничений.
– Отлично, – сияя, произнес Пол. – Мы победим! Ради человечества! Совещание окончено!
Даная стояла в дверях дома и смотрела на поселение, но вот наконец решилась и вышла на улицу. Она уверенно направилась вниз с холма, ее окружали толпы людей, она изредка кивала знакомым и вот наконец добралась до нового здания ратуши. Эдмунд сказал ей, что где-то в столовой она найдет Лизбет Мак-Грегор, которая занималась материально-техническим обеспечением городка. А отсиживаться в доме Даная ни за что не собиралась.
Она вошла в первую попавшуюся дверь и замерла на месте – из темноты к ней обратился мужской голос:
– Вам не положено тут находиться.
– Я разыскиваю Лизбет, – как можно спокойнее ответила Даная, стараясь справиться с охватившим ее страхом. Она знала, что голос у нее дрожит, но ничего не могла с этим поделать.
– Следующий домик, – сказал мужчина.
Даная понемногу привыкла к сумраку, теперь она видела, что мужчина склонился над какими-то бумагами; вообще в домике стоял несвежий запах застиранного белья.
– Извините, – так же спокойно постаралась выговорить она. – И спасибо.
– Извините за резкость. – В темноте мелькнули в улыбке его белые зубы: – Дело в том, что все постоянно заходят сюда с глупыми вопросами, а у меня и так дел по горло.
– Понятно. – Даная кивнула и снова вышла на улицу.
Она вдохнула полной грудью и приказала себе успокоиться. И вдруг в этот момент кто-то толкнул ее сзади, и она чуть не закричала во весь голос, тут же обернулась, но человек уже исчез в толпе. Даная прижалась спиной к стене и попыталась унять дрожь. На секунду ей даже показалось, что она сходит с ума. Она закрыла глаза и прикрыла руками лицо, стараясь не допустить появления слез.
– Госпожа Даная, – услышала она добрый скрипучий голос.
Она опустила руки и посмотрела в сторону – примерно в двух шагах от нее стоял высокий пожилой мужчина, одет он был в доспехи и вид у него был довольно суровый. Но почему-то она не испугалась; может, он знал ее, а возможно, и она его тоже. Она боялась всех мужчин, которые попадались ей на глаза, но не этого. И что-то было в нем до боли знакомое.
– Да, – ответила она. – Чем я могу вам помочь?
– Я как раз думал о том же, – сказал мужчина, но ближе не подошел. – Мне вы показались расстроенной. Хотите, я приведу сэра Эдмунда?
– Нет, не хочу, – резко ответила она, потом вздохнула и покачала головой. – Простите, просто я немного… немного не в себе.
– Более чем не в себе, госпожа, – подтвердил мужчина. – Могу я спросить вас, зачем вообще вы сюда сегодня пришли? Насколько я понял, вы должны были отдыхать в доме на холме.
– Неужели всему городу известно о том, что со мной произошло?! – сердито воскликнула она.
– Нет, – возразил мужчина. – По крайней мере, я так не думаю. Сам я только прибыл, и Эдмунд ввел меня в курс дела, в том числе рассказал о вас. Мы старые друзья; между прочим, я был и на вашей свадьбе, но вряд ли вы меня помните.
– Теперь припоминаю. – Она внимательно вгляделась в мужчину. – Ганни?.. Ведь вас так, кажется, зовут?
– Да, мэм. А мне сэр Эдмунд рассказал все только потому, что поставил во главе сил обороны. Никаких пересудов не было и в помине.
Даная снова внимательно посмотрела на него, наконец кивнула.
– Думаю, что так. А куда вы шли?
– Наверное, туда же, куда и вы. Повидаться с Лизбет Мак-Грегор. – И он вежливым жестом пригласил Данаю пройти вперед, но вдруг помедлил: – Или… может, вы хотите, чтобы впереди шел я?
Она на секунду задумалась, потом расправила плечи и сказала:
– Нет, все в порядке. – Глубоко вздохнула и проследовала к домику.
На этот раз она постучала, и деревянная дверь с шумом распахнулась.
– Уходите, – раздался изнутри мужской голос. – Вам тут не положено находиться, если только у вас нет на это особого права!
В первый момент Даная отпрянула назад, но потом верх взяла ее натура.
– Откуда вам знать, есть у меня такое право или нет? – выпалила она. – Вы даже не знаете, кто я такая.
– Зато я знаю, – выступила вперед Лизбет. – Все в порядке, Сидику, это Даная Тальбот.
– Горбани, – автоматически поправила ее Даная. – Привет, Лизбет.
В этом домике было так же темно, как и в первом, но попросторнее. У противоположной стены лежала груда мешков и свертков. Лизбет склонилась над каким-то списком и пыталась разобрать, что там написано.
– Так ты испортишь глаза, – сочла своим долгом предупредить ее Даная. – Ой, Лизбет, а это Ганни…
– Привет, Ганни, – весело поздоровалась Лизбет. – Теперь можно не сомневаться, что все тут придет в движение: у нас появился Ганни.
– Час от часу не легче, – так же весело подхватила Даная. – Вчера вечером объявилась Баст. А теперь она неизвестно куда утащила мою дочь.
– Боже мой, – рассмеялась Лизбет. – Представляю, чем они теперь занимаются. Баст настоящая озорница.
– Абсолютно точно, – мрачно согласился Ганни. – Вести она себя совершенно не умеет.
– Ну, в сравнении с тобой, Ганни, мы все народ недисциплинированный, – тут же парировала Лизбет. – Никто из нас добровольно не согласится носить власяницу.
– Я тоже их не ношу, – ответил Резерфорд. – Совсем излишняя форма наказания. Существует масса других способов вызвать боль и страдание.
– Кстати, о боли. – Даная вопросительно взглянула на Ганни. – Эдмунд говорил, что я могу начать врачевать, но для этого мне нужно помещение. Не могу же я лечить людей у себя в гостиной. И еще нужны бинты, шины, материалы для наложения швов и другие медикаменты. Могу я на это рассчитывать?
– В данный момент у нас почти ничего нет, – пожав плечами, ответила Лизбет. – Только то, что можно найти в лесу, да еще немного наших старых запасов.
– Если честно, я не могу точно сказать, что именно мне нужно, – призналась Даная. – Никогда не работала в больнице тех периодов.
– В стороне от уборных и мусорных куч надо разбить временный лазарет, – сказал Ганни. – Лучше, чтобы он стоял на холме и продувался ветрами. Чтобы внутрь не залетали насекомые, на окнах должны быть сетки, если не металлические или пластиковые, то хотя бы из марли. Также должны быть и ставни, тогда зимой в помещении будет тепло. Внутри нужно продумать систему каминов, очагов или плит, чтобы обеспечить пациентам максимум комфорта в период выздоровления. Лазарет следует разделить на три основные зоны: приемный покой, операционная и отделение для выздоравливающих. Эти отделения могут находиться в отдельных зданиях, но тогда между ними должны быть крытые переходы; а еще лучше, если все отделения будут под одной крышей.
– Откуда ты все это знаешь? – удивленно спросила Даная.
– Информация о военном деле и о всем, с ним связанным, фонтаном бьет из Ганни, – улыбнулась Лизбет. – Джерри!
– Да?
В домик через заднюю дверь вошел мужчина, который, судя по виду, тоже был опытным реконструктором раннего кельтского периода. Правда, вместо палаша шотландских горцев он держал в руке папку, из который торчал рулон бумаг.
– Ганни, Даная, это Джерри Мерчант; он возглавляет все строительство. Джерри, госпожа Даная собирается основать лазарет. Они вместе с Ганни подыщут подходящее место. Если там не окажется никаких построек, то нужно будет их построить.
– А что важнее? – спросил Джерри. – Я веду одновременно пять объектов, в том числе баню и новую дамбу.
– Думаю, что лазарет важнее бани, – подумав, ответила Лизбет. – По-моему, сначала нужен лазарет, а уж потом можно подумать о раздельном мытье.
– А что скажет Эдмунд? – Джерри был явно обеспокоен.
– Он скажет: «Конечно, дорогой», – расхохоталась Даная.
– Значит, решено? – спросила Лизбет.
– У Ганни тоже есть задумки.
– Но они могут подождать, – тут же откликнулся Ганни, – хотя там все гораздо сложнее. Эдмунд поручил мне организовать армию. Для этого нам кое-что понадобится, что-то будет более-менее просто, но доспехи и оружие без мастеров не сделать. Кроме этого, нам нужны будут помещения для мастерских и определенные запасы кож и ткани.
– С материалами у нас проблемы, – вздохнула Лизбет. – Особенно с кожей, с тканями чуть получше. Когда тебе все это понадобится?
– Через несколько недель, – ответил Ганни. – Сначала мне нужно выбрать будущих инструкторов и обучить их. Для них тоже нужно будет кое-что изготовить, но в гораздо меньших масштабах.
– Ну, тогда все не так страшно. Мы предполагаем сделать вылазку в лес, тогда у нас будут новые шкуры. Трудно сказать, сколько именно, но точно будут.
– Отлично. Я составлю список того, что будет нужно мне, с указанием конкретных сроков, и тогда мы вместе сможем утрясти программу обучения. Согласна?
– Звучит вполне разумно. – Лизбет снова рассмеялась. – Джерри, почему бы тебе не пойти с ними? Посмотришь, что именно нужно Данае, а я займусь кирпичами.
– Но это моя работа! – воскликнул в ответ Джерри.
Эдмунд взглянул на вошедшую в кухню Данаю и нахмурился.
– Где ты была? – спросил он.
– Гуляла! – резко ответила Даная, потом вздохнула. – Извини, Эдмунд. Я осматривала лагерь вместе с Джерри Мерчантом и Ганни; мы искали подходящее место для лазарета.
– У меня очень деликатный эксперимент. – Она не отрывалась от работы и лепила что-то руками. – Нельзя подождать?
Чанза взглянул на фигурку гуманоида на голограмме и скорчил гримасу: шерсть, клыки, местами сквозь шерсть проглядывали куски кожи.
– Нет, если, конечно, ты и правда хочешь создать такого монстра. Все станции Изменений докладывают, что Изменения не прошли.
– Что? – Она махнула рукой, чтобы программа моделирования приостановилась. Голограмма замигала и исчезла. – Такого не должно быть, – пробормотала Селин и помахала рукой в ту сторону, где только что находилась голограмма. – Джинн, реактивируй моделирующую программу.
– Не могу, – материализовался джинн. – Программа недоступна.
– Что…
– То же самое происходит и на станциях Изменений. – Чанза улыбался, видя растерянность Селин.
– Джинн, диагностика, моделирующая программа, приказала Селин и стала внимательно следить за открытием «ящика». Четыре субпрограммы высветились красным, то есть были недоступны. У нее перед глазами засветилась еще одна красная лампочка. – Джинн, отмени блокировки.
– Требуется авторизация.
– Я член Совета! Какая еще тебе нужна авторизация?!
– Отмена, Селин Рейнсхафен. Задайте пароль. Минимум пятнадцать знаков. Пароль нужен для каждой блокировки в отдельности. Авторизация от членов Совета принимается, только если есть подтверждение.
– Джинн, но это же глупо. Полная отмена.
– Невозможно. Система безопасности обеспечивается пятью членами Совета.
– Черт бы их побрал! – закричала Селин. – Эти…
– Что происходит? – спросил Чанза.
Пол выглядел осунувшимся и усталым, но впервые за много дней глаза его блестели; казалось, что брошенный противником вызов пробудил его от того дремучего сна, в котором он пребывал в последнее время. Это заметили все собравшиеся.
– Значит, повстанцы блокируют наши субпрограммы, – задумчиво проговорил Пол. – В эту игру можно играть вдвоем.
– Им не под силу телепортация и связь, – с гневом в голосе произнесла Селин, – но они блокируют все остальное! Блокировать группами они не могут, им каждый раз, приходится повторять всю процедуру сначала. Но мое исследование остановлено!
– Почему не аннулируешь? – прогромыхал Демон.
– Пытаюсь, но это такое занудство. Миллион раз приходится повторять одни и те же пароли.
– А аннулировать сами отмены мы можем? – спросил Чанза.
– У нас шесть Ключей, – начала Селин. – Мы можем аннулировать все, если проголосуем за авторизацию всеми нашими Ключами, а Финн займет нашу сторону.
– Я не хочу голосовать за авторизацию, – проворчал Рагспер.
Селин посмотрела на Пола, но тот только взглянул на Рагспера и спросил:
– Кто запустил эту странную отмену?
– Тот, кто блокирует программы, – ответила Селин. – Кто-то, какой-то человек. Это не может быть ни аватара, ни нанообраз.
– Причем человек в здравом уме, никак не управляемый извне, – добавил Демон. – Я бы тоже не проголосовал за отмену. Раз они могут вводить блокировку, то могут ее и снимать.
– Совершенно не хочу тратить на это все свое время, но если так нужно, ничего не поделаешь. – Селин оглядела остальных членов Совета.
– Пока что Финн был на стороне Коалиции, – заметил Пол. – Хотя я не уверен, что он нас поддержит.
– Есть ограничения по пользованию Сетью, – прохныкала Селин. – Он наверняка решит, что ими нельзя пренебрегать!
– Не забывайте и про мое разрешение, – вставил Демон. – Я должен передать права третьему лицу, но я пока разрешения не давал и никому никаких прав передавать не собираюсь.
– Ты что, спятил? – вспыхнула Селин. – Нам от этого будет хуже, чем врагам!
– Нет, только тебе, – с ноткой злорадства в голосе ответил Демон. – Мне от этого ничуть не хуже.
– Но скоро ты не сможешь получить и чаши крови без какого-нибудь дурацкого пароля! – прорычала Селин.
– В отличие от некоторых я уже давно пользуюсь паролями, – ответил Демон. Через непроницаемый черный панцирь невозможно было разглядеть его мимику, но, судя по тону, разговор доставлял ему удовольствие.
– Нет, все это не должно помешать нашему триумфу, – поднялся на ноги Пол. – Наше дело правое, и никто не может вставать на нашем пути. И мы расправимся с новыми препятствиями, как уже расправлялись с теми, что появлялись на пути прогресса человечества! Мы разобьем их в пух и прах, низвергнем наших противников и погребем их в туманах истории!
Селин с удивлением посмотрела на него, потом покачала головой.
– И это твое последнее слово?
– Мы будем действовать так же, как и раньше. – Пол склонился над столом. – Они засылали к нам своих шпионов, эдаких ночных проныр. Что ж, мы пошлем к ним таких же. Они хотят войны, и они ее получат; они, которые убили миллионы существ! Селин, мы не сможем напрямую одолеть их, но в конце концов победа все равно будет за нами. Ты должна сделать все возможное и продолжать исследования. Если они не одумаются, мы должны быть уверены, что они в состоянии осознать последствия своих действий! Готовь чудовищ, ибо мы нашлем на них ужас! Мы должны одержать победу в этой войне ради блага всего человечества, ведь если мы проиграем, то проиграет и человечество!
– Это совсем просто, – весело улыбнулась Селин и взглянула на Чанзу. Тот откинулся на спинку стула и смотрел на Демона, лицо его при этом ничего не выражало. – Просто, – весело повторила она.
Конечно, придется повозиться, чтобы снова запустить все программы, но ведь ей дан зеленый свет там, где раньше было множество ограничений.
– Отлично, – сияя, произнес Пол. – Мы победим! Ради человечества! Совещание окончено!
Даная стояла в дверях дома и смотрела на поселение, но вот наконец решилась и вышла на улицу. Она уверенно направилась вниз с холма, ее окружали толпы людей, она изредка кивала знакомым и вот наконец добралась до нового здания ратуши. Эдмунд сказал ей, что где-то в столовой она найдет Лизбет Мак-Грегор, которая занималась материально-техническим обеспечением городка. А отсиживаться в доме Даная ни за что не собиралась.
Она вошла в первую попавшуюся дверь и замерла на месте – из темноты к ней обратился мужской голос:
– Вам не положено тут находиться.
– Я разыскиваю Лизбет, – как можно спокойнее ответила Даная, стараясь справиться с охватившим ее страхом. Она знала, что голос у нее дрожит, но ничего не могла с этим поделать.
– Следующий домик, – сказал мужчина.
Даная понемногу привыкла к сумраку, теперь она видела, что мужчина склонился над какими-то бумагами; вообще в домике стоял несвежий запах застиранного белья.
– Извините, – так же спокойно постаралась выговорить она. – И спасибо.
– Извините за резкость. – В темноте мелькнули в улыбке его белые зубы: – Дело в том, что все постоянно заходят сюда с глупыми вопросами, а у меня и так дел по горло.
– Понятно. – Даная кивнула и снова вышла на улицу.
Она вдохнула полной грудью и приказала себе успокоиться. И вдруг в этот момент кто-то толкнул ее сзади, и она чуть не закричала во весь голос, тут же обернулась, но человек уже исчез в толпе. Даная прижалась спиной к стене и попыталась унять дрожь. На секунду ей даже показалось, что она сходит с ума. Она закрыла глаза и прикрыла руками лицо, стараясь не допустить появления слез.
– Госпожа Даная, – услышала она добрый скрипучий голос.
Она опустила руки и посмотрела в сторону – примерно в двух шагах от нее стоял высокий пожилой мужчина, одет он был в доспехи и вид у него был довольно суровый. Но почему-то она не испугалась; может, он знал ее, а возможно, и она его тоже. Она боялась всех мужчин, которые попадались ей на глаза, но не этого. И что-то было в нем до боли знакомое.
– Да, – ответила она. – Чем я могу вам помочь?
– Я как раз думал о том же, – сказал мужчина, но ближе не подошел. – Мне вы показались расстроенной. Хотите, я приведу сэра Эдмунда?
– Нет, не хочу, – резко ответила она, потом вздохнула и покачала головой. – Простите, просто я немного… немного не в себе.
– Более чем не в себе, госпожа, – подтвердил мужчина. – Могу я спросить вас, зачем вообще вы сюда сегодня пришли? Насколько я понял, вы должны были отдыхать в доме на холме.
– Неужели всему городу известно о том, что со мной произошло?! – сердито воскликнула она.
– Нет, – возразил мужчина. – По крайней мере, я так не думаю. Сам я только прибыл, и Эдмунд ввел меня в курс дела, в том числе рассказал о вас. Мы старые друзья; между прочим, я был и на вашей свадьбе, но вряд ли вы меня помните.
– Теперь припоминаю. – Она внимательно вгляделась в мужчину. – Ганни?.. Ведь вас так, кажется, зовут?
– Да, мэм. А мне сэр Эдмунд рассказал все только потому, что поставил во главе сил обороны. Никаких пересудов не было и в помине.
Даная снова внимательно посмотрела на него, наконец кивнула.
– Думаю, что так. А куда вы шли?
– Наверное, туда же, куда и вы. Повидаться с Лизбет Мак-Грегор. – И он вежливым жестом пригласил Данаю пройти вперед, но вдруг помедлил: – Или… может, вы хотите, чтобы впереди шел я?
Она на секунду задумалась, потом расправила плечи и сказала:
– Нет, все в порядке. – Глубоко вздохнула и проследовала к домику.
На этот раз она постучала, и деревянная дверь с шумом распахнулась.
– Уходите, – раздался изнутри мужской голос. – Вам тут не положено находиться, если только у вас нет на это особого права!
В первый момент Даная отпрянула назад, но потом верх взяла ее натура.
– Откуда вам знать, есть у меня такое право или нет? – выпалила она. – Вы даже не знаете, кто я такая.
– Зато я знаю, – выступила вперед Лизбет. – Все в порядке, Сидику, это Даная Тальбот.
– Горбани, – автоматически поправила ее Даная. – Привет, Лизбет.
В этом домике было так же темно, как и в первом, но попросторнее. У противоположной стены лежала груда мешков и свертков. Лизбет склонилась над каким-то списком и пыталась разобрать, что там написано.
– Так ты испортишь глаза, – сочла своим долгом предупредить ее Даная. – Ой, Лизбет, а это Ганни…
– Привет, Ганни, – весело поздоровалась Лизбет. – Теперь можно не сомневаться, что все тут придет в движение: у нас появился Ганни.
– Час от часу не легче, – так же весело подхватила Даная. – Вчера вечером объявилась Баст. А теперь она неизвестно куда утащила мою дочь.
– Боже мой, – рассмеялась Лизбет. – Представляю, чем они теперь занимаются. Баст настоящая озорница.
– Абсолютно точно, – мрачно согласился Ганни. – Вести она себя совершенно не умеет.
– Ну, в сравнении с тобой, Ганни, мы все народ недисциплинированный, – тут же парировала Лизбет. – Никто из нас добровольно не согласится носить власяницу.
– Я тоже их не ношу, – ответил Резерфорд. – Совсем излишняя форма наказания. Существует масса других способов вызвать боль и страдание.
– Кстати, о боли. – Даная вопросительно взглянула на Ганни. – Эдмунд говорил, что я могу начать врачевать, но для этого мне нужно помещение. Не могу же я лечить людей у себя в гостиной. И еще нужны бинты, шины, материалы для наложения швов и другие медикаменты. Могу я на это рассчитывать?
– В данный момент у нас почти ничего нет, – пожав плечами, ответила Лизбет. – Только то, что можно найти в лесу, да еще немного наших старых запасов.
– Если честно, я не могу точно сказать, что именно мне нужно, – призналась Даная. – Никогда не работала в больнице тех периодов.
– В стороне от уборных и мусорных куч надо разбить временный лазарет, – сказал Ганни. – Лучше, чтобы он стоял на холме и продувался ветрами. Чтобы внутрь не залетали насекомые, на окнах должны быть сетки, если не металлические или пластиковые, то хотя бы из марли. Также должны быть и ставни, тогда зимой в помещении будет тепло. Внутри нужно продумать систему каминов, очагов или плит, чтобы обеспечить пациентам максимум комфорта в период выздоровления. Лазарет следует разделить на три основные зоны: приемный покой, операционная и отделение для выздоравливающих. Эти отделения могут находиться в отдельных зданиях, но тогда между ними должны быть крытые переходы; а еще лучше, если все отделения будут под одной крышей.
– Откуда ты все это знаешь? – удивленно спросила Даная.
– Информация о военном деле и о всем, с ним связанным, фонтаном бьет из Ганни, – улыбнулась Лизбет. – Джерри!
– Да?
В домик через заднюю дверь вошел мужчина, который, судя по виду, тоже был опытным реконструктором раннего кельтского периода. Правда, вместо палаша шотландских горцев он держал в руке папку, из который торчал рулон бумаг.
– Ганни, Даная, это Джерри Мерчант; он возглавляет все строительство. Джерри, госпожа Даная собирается основать лазарет. Они вместе с Ганни подыщут подходящее место. Если там не окажется никаких построек, то нужно будет их построить.
– А что важнее? – спросил Джерри. – Я веду одновременно пять объектов, в том числе баню и новую дамбу.
– Думаю, что лазарет важнее бани, – подумав, ответила Лизбет. – По-моему, сначала нужен лазарет, а уж потом можно подумать о раздельном мытье.
– А что скажет Эдмунд? – Джерри был явно обеспокоен.
– Он скажет: «Конечно, дорогой», – расхохоталась Даная.
– Значит, решено? – спросила Лизбет.
– У Ганни тоже есть задумки.
– Но они могут подождать, – тут же откликнулся Ганни, – хотя там все гораздо сложнее. Эдмунд поручил мне организовать армию. Для этого нам кое-что понадобится, что-то будет более-менее просто, но доспехи и оружие без мастеров не сделать. Кроме этого, нам нужны будут помещения для мастерских и определенные запасы кож и ткани.
– С материалами у нас проблемы, – вздохнула Лизбет. – Особенно с кожей, с тканями чуть получше. Когда тебе все это понадобится?
– Через несколько недель, – ответил Ганни. – Сначала мне нужно выбрать будущих инструкторов и обучить их. Для них тоже нужно будет кое-что изготовить, но в гораздо меньших масштабах.
– Ну, тогда все не так страшно. Мы предполагаем сделать вылазку в лес, тогда у нас будут новые шкуры. Трудно сказать, сколько именно, но точно будут.
– Отлично. Я составлю список того, что будет нужно мне, с указанием конкретных сроков, и тогда мы вместе сможем утрясти программу обучения. Согласна?
– Звучит вполне разумно. – Лизбет снова рассмеялась. – Джерри, почему бы тебе не пойти с ними? Посмотришь, что именно нужно Данае, а я займусь кирпичами.
– Но это моя работа! – воскликнул в ответ Джерри.
Эдмунд взглянул на вошедшую в кухню Данаю и нахмурился.
– Где ты была? – спросил он.
– Гуляла! – резко ответила Даная, потом вздохнула. – Извини, Эдмунд. Я осматривала лагерь вместе с Джерри Мерчантом и Ганни; мы искали подходящее место для лазарета.