Ринго Джон. Укрощение огня

   – Но, мама!
   – Нечего мне мамкать! – отрезала Даная. – Ты пока еще не способна принимать взрослые решения, доказательство – что ты сделала сомопластику втайне от меня, и плохо к тому же.
   – Но я… я… – Рейчел безуспешно подыскивала верные слова, после чего развернулась и быстрым шагом вышла из комнаты.
   – Джинн, я говорила о домашнем аресте вполне серьезно. Напомни мне отменить его через неделю.
   – Хорошо, мэм, – ответила программа.
   Даная вздохнула и потерла виски.
   – Ну что за день такой…
 
   Приготовленный Дионисом подарок оказался девушкой. Вернее, андроидом, – так решил Герцер. Андроид находился в заросшей лесом лощине вместе с полудюжиной приспешников Мак-Кейнока. Девушка была невысокой, хрупкой на вид, с короткими черными волосами и эльфийским лицом. И ей было страшно.
   – Это андроид? – на всякий случай уточнил Герцер.
   Как правило, искусственные создания излучали незамысловатые улыбки. Но девушка казалась обезумевшей от ужаса. Геррик отправил в Сеть мысленный запрос и убедился, что перед ним – настоящий андроид. А не перепуганная несовершеннолетняя девочка, даже не подросток.
   – О да, – подтвердил Дионис, сардонически ухмыляясь. – Но не простой. Ее запрограммировали на страх секса. Так гораздо… интересней.
   – Но разве таких андроидов не запретили? – От удивления у Герцера перехватило дыхание. Лицо и руки бросило в жар.
   – Не запретили, а, скорее, ограничили производство, – вновь ухмыльнулся Дионис. – Порой влиятельные друзья могут пригодиться.
   Герцер не был девственником, по крайней мере, секс с андроидами не был для него новинкой. Считался ли такой сексуальный опыт или нет – спорный вопрос, однако при недугах, терзавших его до недавнего времени, обзавестись настоящей подругой было нелегко. А потому андроиды были для Герцера единственным способом удовлетворить подростковое либидо, конечно, за исключением правой руки.
   И Герцер всегда представал в роли истинного рыцаря на белом коне, однако…
   Подобная тяга была знакома. Желание не просто войти в женщину, но подчинить, властвовать. Брать, а не вести переговоры или, как было в случае с андроидами, получать даром. Желание было тайной Герцера, о которой тот не хотел говорить. Никогда. Да ему и не с кем было говорить – ведь никто бы не понял… До него доходили слухи об издевательствах над андроидами, а некоторых из них, по слухам, даже отправляли в переработку. И теперь он понял, что дает почву для сплетен.
   Так кто же он? Герой или насильник? Порой грань между двумя понятиями представлялась такой шаткой. Радость битвы отчасти напоминала фантазии о… о плохом. Но даже наедине с собственными мыслями нелегко произнести слово «изнасилование». Прикончить орка, расправиться с неприятелями, видеть, как они убегают, повалить на землю испуганную девушку и силой взять то, что хочется… отомстить всем девчонкам, насмехавшимся, когда его трясли судороги. Всем девушкам, отвергавшим его тогда, когда он сильнее всего в них нуждался… Брать снова и снова. Карать.
   Так кто же он – рыцарь или разбойник? Сложно решить.
   Особенно сейчас, глядя на беззащитную, перепуганную… игрушку. Она – не настоящая девушка и не женщина. Просто искусственное создание. Почему-то от понимания этого стало легче, и все показалось не таким противозаконным. И ослаб интерес. Но ненамного.
   – Ну пожалуйста, – шептала андроид, и по ее щекам катились слезы, – пожалуйста…
   Геррик почувствовал, как, несмотря на попытки самоконтроля, усилилось сердцебиение. Еще немного – и…
   – Все в порядке, – успокаивал Дионис. – У мужчин есть свои потребности. Это поможет тебе получить удовольствие. Чуть позже ты узнаешь, что у женщин есть во многом сходные желания. Но и тогда у них все происходит чересчур стерильно. Лишние правила, ненужные предосторожности… А здесь все – настоящее. – Мак-Кейнок похлопал Герцера по спине. Слегка. – Давай, смелее. Возьми ее. Радуйся.
   Герцер непроизвольно шагнул вперед и протянул руку к блузке девушки. Блузка была из белого шелка, с пуговицами – такая же, как и короткая юбка. Он представил, как разрывает блузку, как его рука скользит по бедрам, как он овладевает…
   – Ну пожалуйста, ну не надо… – хныкала андроид. – Пожалуйста…
   У Геррика дернулся кадык, он покачал головой.
   – Нет, Дионис, – решительно ответил юноша. – Так нельзя.
   – Почему это – нельзя? – В голосе Мак-Кейнока звучало неподдельное удивление, точно к нему никогда прежде не приходила подобная мысль. – Она же только андроид.
   – И ее страх – ненастоящий, – согласился Герцер, хотя чувствовал иначе. – Но все равно так… так нельзя. Я не… нельзя так. – Юноша посмотрел на двоих приспешников Диониса, державших андроида за руки, но те только ухмыльнулись. – Так нельзя.
   – Вот ты как заговорил, – разозлился Дионис. – Ну что ж, не хочешь поразвлечься вместе с нами – уходи. Отправляйся к своим безобидным игрушкам и так называемым друзьям, которые тебя предали.
   Герцер открыл было рот, чтобы возразить, но только покачал головой, заметив выражение лица Мак-Кейнока.
   – Джинн, домой.
 
   Войдя в обширное помещение, Шейда внимательно оглядела членов Совета, но если среди присутствовавших и были заговорщики, то их лица никаких тайных намерений не выдавали. Селин явно решила копировать стиль прически Иштар, а ее волосы были заплетены в замысловатую конструкцию, украшенную хрустальными осами, блестевшими, точно золото и черное дерево.
   Пол с остальными союзниками уселся с одного конца стола. Когда Шейда, из предосторожности прибывшая последней, заняла свое место, Боуман стоя призвал собравшихся к порядку.
   – Прежде всего следует определить повестку дня, – заметил Пол. – Мать, обозначь, пожалуйста, первый пункт по плану Б. – Боуман посмотрел на вход и улыбнулся. – А вот и седьмой участник голосования!
   – Ты вызвал ДЕМОНА?! – вскрикнула Шейда.
   Как только прозвучал крик, ящерица, размотавшись, покинула шею хозяйки, взмыла к потолку и устроилась на насесте, откуда с ненавистью принялась разглядывать происходящее.
   – Как видишь, – пророкотало явившееся существо. – И я голосую «за».
   Подлинный облик Демона никому не был известен, поскольку этот тип везде появлялся в черных доспехах. Шлем имел вид звероподобного лица, сплошь покрытого немигающими глазами и клыками, а пальцы перчаток оканчивались длинными когтями. Демон был одним из тех двух хранителей Ключей, что редко появлялись на Совете, и гораздо старше любого из членов Совета. Свою жизнь он продлевал крайне незаконными средствами, пользуясь собственным положением, чтобы извращать законы в личных интересах. Интерес Демона состоял в хаосе, так что его появление было зловещим знаком.
   Со стороны союзников Пола послышалось несколько частых «за», и тот широко улыбнулся.
   – Теперь поля индивидуальной защиты отключены, – заявил он, поджав губы. – По пункту два: «за». – После семикратного выражения согласия председатель пожал плечами. – Отныне Совет официально находится в состоянии раздора, а потому применимы правила силового разрешения противоречий. – Пол печально посмотрел на Шейду. – Я иду на это ради всего человечества. Вы не имеете права стоять на пути, ведущем к выживанию человеческой расы. Тебе слово, Селин.
   – Добро пожаловать в «мир нового порядка», – произнесла она, вставая в полный рост. – Мои друзья давно хотели познакомиться с вами, – продолжила исследовательница, и волосы ее точно метнулись вперед одной вспышкой.
   Шейда выругалась: на противоположный конец комнаты перелетел рой насекомых. Ни яды, ни ядовитые существа не допускались в палату Совета, но в стае были осы Двух цветов: черные и желтые.
   – Бинарные токсины! – вскрикнула женщина, вскакивая с места и поспешно поправляя волосы.
   Пока она была занята прической, к ней метнулся Демон.
   Кантор быстро поднялся. Он даже не стал превращаться в медведя, и его рука врезалась в Тетцаколу Дуэнасу. От удара шея человека сломалась, и тот перелетел через всю комнату к Шейде, а Демон оказался верхом на спине оборотня-медведя.
   Но и Ангпхакорн не бездействовал. Вцепившись в столешницу, он покинул свое громадное сиденье. Длиннее змееподобное тело проскользнуло по столу и обернулось вокруг Сайда. В мгновение ока член Совета оказался вытащенным со своего места, и пернатый змей обвивал его – кольцо за кольцом. Человек испустил крик, больше напоминающий писк, глаза и язык вывалились: змей изо всех сил сжал удушающие кольца. Ангпхакорн сорвал Ключ с шеи жертвы и перелетел-переполз на другую сторону комнаты, к выходу, отбиваясь хвостом от наседавших ос.
   Летающая ящерица Шейды приподнялась на насесте, заложив крылья за спину, ухватила жужжащую осу, разжевала и сплюнула: уж очень отвратительный вкус. Ящерица зашипела, пролетая мимо Селин, и принялась уничтожать новых насекомых, снуя в воздухе то там, то здесь.
   Шейда вскинула руку, и браслет развернулся, превращаясь в широкий щит. Женщина метнула щит, отмахиваясь от пары ос, нагнулась над мертвым членом Совета и сорвала Ключ с шеи Тетцаколы.
   – Уходим! – крикнула она, отступая к выходу. Кантор боролся с Демоном, но тут на него присели две осы, выискивая просвет в густом мехе. Шейда посмотрела на Кантора, но тот лишь покачал головой.
   – Убирайся! – проорал оборотень, сорвав с шеи Демона Ключ и швырнув его в сторону Шейды. Высвободив руки из захвата Демона, Кантор ухватился за пару клыков, задирая его голову назад. – Уходи! – крикнул Кантор, почувствовав первый укус.
   Иштар нажала на кнопку своего летающего сиденья и покинула комнату при первых же признаках опасности. Несколько ос полетели следом. Шейда не сомневалась, что подруга спасется. Горбани и Айкава неожиданно оказались единственными уцелевшими в комнате, полной врагов.
   – Пора уходить, – сказала она, стремительно отступая к двери и отгоняя щитом очередную осу, а тем временем летучий защитник схватил зубами еще одно парящее в воздухе насекомое и приземлился на голову хозяйки. Раздвоенный язык ящерицы мелькал в воздухе.
   – Хм, – произнес Айкава, поймав на лету одну из ос и раздавив ее молниеносным движением фокусника. – Кажется… – пробормотал он, поймав еще одну и внимательно осмотрев насекомое, прежде чем раздавить ногтями. Айкава старался, чтобы в него не впилось жало на брюшке. Кинув оба раздавленных насекомых в сумку, он помахал бывшим коллегам рукой: – За такое я всех вас убью. – С этими словами Айкава покинул комнату, проделав несколько казавшихся почти невозможными сальто в обратном направлении.
   Теперь облако окутало Шейду. Та почувствовала первый укол, отступая к выходу.
   – Прощай, Пол. До встречи в аду. – С этими словами женщина еще раз взмахнула щитом и убежала.
   Последнее, что она увидела, прежде чем скрыться за дверью, было трясущееся в судорогах тело Кантора. Но он так и не выпустил Демона из смертоносных объятий.
 
   Четверо уцелевших членов Совета укрылись в заранее условленном месте – в доме Шейды на горе Терон. Из главной комнаты открывался живописный вид на горное озерцо, похожее на то, что было в Палате Совета. Но озерцо находилось на другом конце мира – там, где не было зала, превратившегося в поле боя.
   – Пол не остановится, – огляделся вокруг Айкава.
   – Ему будет нелегко нас выследить, – заверила Шейда. – В доме есть собственная система питания, отдельная от Сети, блокиратор телепортации и оружие. Пусть приходит.
   – Энергия в Сети понизилась, – заметила Иштар, всматриваясь в нечто, недоступное остальным. – Пол что-то задумал.
   При этих словах в ясном небе раздался громовой раскат и в невидимый заслон над домом ударила молния, отчего по полу пронеслась дрожь и в подвале что-то заскрежетало.
   – Кстати, есть и защитное поле, – заметила Шейда. Ящерица испуганно взлетела. – Это происки членов Совета. Мы не можем отомстить открыто, но… – Шейда мысленно подключилась к Сети и нырнула в открывшуюся глубину, выискивая слабые места. – Они качают энергию из самой Сети, но у них нет специальной станции. – Женщина ознакомилась с соглашениями и присвистнула. – Нужно голосовать. Пусть все, кто согласен с тем, чтобы прекратить всякую передачу энергии, скажут «за».
   – Но если мы так сделаем… – колебалась Иштар, и тут в защитный экран ударила еще одна молния.
   – Защита не продержится вечно, – заметила Шейда. – К тому же врагам может хватить ума расплавить скалу под нами.
   – Люди погибнут, – заметил Айкава.
   – Начинается война, – возразила Шейда. – И у нас нет времени на споры. Мы не в силах захватить все энергетические станции, мятежники уже пытались поступить так же, но помешали соглашения. Хотя если отправить людей на захват станций, то можно управлять физическим распределением энергии. – Женщина нахмурилась, кивнула. – Я обрушила на них с полдюжины спутников. Чтобы не скучали. А из Сети я забираю столько энергии, сколько требуется, чтобы расплавить почву у них под ногами. Конечно, мы в более уязвимом положении, чем враги…
   – Я только что добавила энергии, – сообщила Иштар, как только в воздухе полыхнула следующая молния, так и не ударив. – Их поразило таким же разрядом. Я и не знала, что установлен лимит на количество энергии, которую можно здесь получать. Хотя… хотя можно получить довольно много энергии, – добавила женщина после того, как гора затряслась от очередного попадания молнии. – Думаю, стоит укрепить фундамент. И побыстрее.
   – Мать никому не выделит энергию в неограниченном количестве – протокол установлен еще в эпоху войн против ИИ, – сказал Айкава и задумался. – Ну хорошо, допустим, мы отключим от Сети все генераторы. Что это даст?
   – Придется забирать энергию каждого генератора самостоятельно, – ответила Шейда.
   Генераторы на четырнадцать тераватт сосуществовали наряду с другими, вспомогательными источниками энергии питания Сети, наподобие геотермальных участков, откуда нанниты выкачивали энергию, чтобы предотвратить извержения и прочие возмущения земной коры. Вскоре после войн с ИИ начался недолгий период, когда применялись генераторы мощностью более чем тридцать тераватт. Но применение столь мощной энергии на поверхности Земли привело к серьезным проблемам, и по мере роста населения объем производства не менялся, хотя уровень потребления снизился. Раз в несколько поколений раздавались призывы увеличить производство энергии, но, когда показатель превышал двадцать тераватт, основной объем излишков шел на управление погодой.
   – Значит, энергию получает владелец генератора – кем бы он ни был, – заметила Иштар. – Я отслеживаю потоки, которыми Пол и его сторонники пользуются прямо сейчас, они выкачивают чуть ли не все запасы двух реакторов в Разин. Если хотим помешать Боуману получить энергию других станций…
   – То нужно обратиться за помощью к надежным людям и захватить генераторы, – кивнула Шейда. – Так удастся контролировать выработку энергии, а Полу не достанется ничего. – Улыбка покрыла лицо женщины сеткой морщинок. – Ну да, это я помогла Иштар, когда в Палате Совета началась заварушка. А заодно заблокировала возможности телепортации для врагов.
   – Но на блокировку тоже уходит энергия, – нахмурилась Иштар. – Кроме того, из Палаты можно выбраться, взять хотя бы недавний случай…
   – Да, но я же оставила им лазейку! – расхохоталась Шейда. – Пусть попробуют покинуть Палату пешком!
   – Тогда начнутся войны за генераторы, – яростно встопорщил перья Ангпхакорн. – Придется обеспечить защиту для каждого источника энергии!
   – Но я готова поспорить на что угодно: мои друзья более компетентны по части защиты, чем союзники Пола, – кивнув, ответила Шейда. – Ну что ж, отправляем аватар.
   – Мы и так уже забираем чужую энергию, – с удивлением сообщила Иштар. Затем взглянула на холмы вокруг дома. Там, где когда-то вздымались к небу деревья, раскинулась почерневшая пустыня: побочное следствие неукротимой силы, ударившей по неодушевленному объекту. – Пока энергии хватит, чтобы поддерживать Сеть, но если так пойдет и дальше…
   – Если сдадимся, то выиграет Боуман со своей «пятилеткой»! – парировала Шейда. – Нельзя допустить победы фашистов!
   – К тому же у нас имеются два дополнительных козыря, – согласился Айкава, протягивая один из Ключей. – Значит, силы почти равны.
   – Но у нас же нет никого, кто смог бы проголосовать или воспользоваться Ключами! – возразила Иштар. – Нужны двое. Двое надежных, проверенных…
   – Одного такого человека я знаю, – произнесла Шейда.
   – Сеть энергопередачи… – прерывисто прошептала Иштар, вглядываясь в бесконечные глубины Сети. – Она выключается…
 
   Бойцы кружили на месте: каждый высматривал брешь в обороне противника. Одинаковое вооружение, схожие доспехи: кольчуги, шлемы, кирасы и щиты. Они легко размахивали длинными мечами.
   После недолгого, бесплодного кружения на месте более крупный воин с воплем бросился вперед и грохнул щитом по щиту менее рослого противника, высматривая место для удара.
   Щитовая атака рассмешила Гарри Чеймберза, тот повалился навзничь и размахивал клинком, уворачиваясь от края щита нападавшего.
   – Стареешь, Эдмунд, – хохотнул Гарри, приплясывая вне пределов досягаемости кузнеца.
   – Да и ты тоже, – не остался в долгу Тальбот, хотя приходилось признать: немало лет тренировались они вместе, и еще ни разу менее крупному бойцу не удавалось отразить щитовую атаку с такой легкостью. – Значит, придется мне постараться, чтобы победить.
   – Размечтался, – ответил Гарри и ринулся в атаку, совершив несколько выпадов. Чеймберз наносил удар за ударом по щиту Эдмунда, стараясь не попасть лезвием по набитому по краю металлу. Тем не менее последовательные удары привели к желаемой цели: Тальботу впервые пришлось отступить. – Слабовато, Эдмунд. Жировать меньше надо.
   – Увы, но ты, кажется, прав, – задыхаясь, просипел кузнец, стараясь перейти в контратаку.
   Однако удары Эдмунда лишь отскакивали от щита противника, и кузнецу было никак не взять реванш. Внезапно Тальбот запнулся о ветку хвороста, случайно закатившуюся под ноги, и упал на колено, прикрываясь щитом от ударов сверху.
   – Слабовато, Эдмунд! – крикнул обрадованный Гарри: впервые на его памяти удалось добиться победы так быстро.
   Противник кузнеца призадумался, не прекратить ли схватку, но ведь ему так и не удалось нанести решающего удара – только молотьба по щиту из укрепленного дерева.
   – Да, – выдохнул Тальбот, замахиваясь клинком. – Старею, наверное, – договорил Эдмунд, и оружие метнулось вперед, прямо в сторону противника, ударив в бедро. Брызнула кровь, Гарри вскрикнул.
   Внезапно ситуация оказалась отнюдь не такой выигрышной, как на первый взгляд.
   – Боже мой, Эдмунд! – закричал Чеймберз, рухнув на землю и зажимая ладонью рану, из которой била кровь. – Что ты сделал с мечом?!
   Предохранительное поле должно было смягчить любой нанесенный лезвием порез, о чем Гарри вспомнил не сразу. К тому же собственное защитное поле Чеймберза, пусть и ослабленное, должно было предотвратить соприкосновение плоти и стали. Но ни одна защита так и не сработала.
   – Ничего я не делал, – проворчал Эдмунд, опустившись на колени и ухватившись за руку друга. – Дай посмотрю.
   – Больно же! – орал Гарри. – Болит, черт тебя подери! Тальбот отвел руку младшего товарища в сторону и осмотрел порез. Рана оказалась глубокой, удар пришелся на внешнюю сторону бедра. Меч рассек кольчугу и поддевку, а затем – квадрицепс. Обильное кровотечение, но не опасное для жизни: ни алого фонтана из разрубленной артерии, ни медленного, стабильного кровотечения из перерезанной вены.
   – Просто порез, – поморщился Эдмунд.
   – Чертовски болезненный! – воскликнул Гарри, приподнимаясь на локте, едва оправившись от потрясения. – Эдмунд, но почему над раной не видно облака наннитов? Почему так больно?!
   – А почему проклятый меч дошел до тела? – задал риторический вопрос кузнец. – Дворецкий! – Немного помолчав, Тальбот нахмурился и повторил: – Дворецкий!
   . – Джинн! – позвал Чеймберз. – Черт подери, Эдмунд! Джинн!
   Ответа не последовало. Никаких голосов из воздуха, никаких изображений.
   Тальбот огляделся. Друзья находились на тренировочном плацу, расположенном за кузницей и занимавшем треть хозяйских владений. Затем кузнец пожал плечами и подхватил Гарри под мышки:
   – Зажимай рану, а я помогу добраться до кузницы.
   – Ладно, – чуть слышно проговорил друг. – Мне плохо…
   – Из-за шока, – пояснил Эдмунд, направляя прихрамывающего приятеля к мастерской. – Придется снова тебя пристроить. – И кузнец сперва посадил раненого на скамью, а затем уложил на кожаные маты, расстеленные по полу. – Карборандум!
   – Ну что, мясной мешок, проблемы? – поинтересовался ИИ, выглядывая из огненных всполохов.
   – Что, черт подери, стряслось? – удивлялся Эдмунд, лихорадочно выискивая хоть что-нибудь достаточно чистое, чтобы перевязать рану. – Почему ты отвечаешь, а джинны молчат?
   – Сеть выключилась, – ответил ИИ. – В Совете – междуусобица. Делят энергию, вплоть до той, что питает механизмы. А я – самостоятельная единица.
   – Вот черт… – простонал Гарри. – Так что, долбаных наннитов не предвидится?
   – Не-а, – откликнулось существо. – Только если не произойдет чуда. Не только вам досталось: энергии нет нигде. А значит – никакой пищи, воды или света. Ситуация все ухудшается.
   – Это из-за мятежа Пола, – пробормотал Эдмунд, оглядывая кузницу.
   – Чего? – не понял Гарри.
   – Шейда говорила, что Пол, наверное, готовит переворот. Мы обсуждали, как лучше защищаться. Карб, на чьей стороне ИИ?
   – Большинство решило не вмешиваться и переждать, – чистосердечно признался Карб. – Нас может уничтожить только Совет, да и то если станет действовать единогласно. Чья бы сторона ни взяла верх – сторонникам проигравших придется несладко.
   – Ну а сам-то ты за кого? – поинтересовался Эдмунд, привязывая лоскут хлолка к бедру друга кожаным ремнем.
   – Я читал прокламацию Боумана, – ехидно заметило существо. – Не думаю, что стану ему помогать.
   – А мне можно ознакомиться с его заявлением? – попросил кузнец, вставая во весь рост.
   – Могу зачитать, – предложил Карборандум, – но только не представить для ознакомления. Мне… мне самому не хватает энергии.
   – Насколько серьезно твое положение?
   – Ну… А сколько у тебя угля? – задал встречный вопрос ИИ.
   – Не очень много, – признался Эдмунд. – Вот-вот завершится цикл. Но если экономить…
   – Если моя температура опустится ниже восьмисот по Цельсию – мне будет хреново, – напрямик отрезало существо. – Хотя нет, не хреново, я просто сдохну.
   – Погибнешь или отключишься? – уточнил Тальбот.
   – Возможно, удастся восстановить несколько функций. Но не уверен, что оправлюсь, – признался Карб. – Считай, я скорее мертв, чем жив, и мое дело почти безнадежно, если только не предвидится чуда. На которое, по-видимому, уже не приходится рассчитывать. Кстати, Шейда сейчас обзванивает всех знакомых, так что, наверное, и тебе скоро позвонит.
   – Мне нужно позаботиться о Гарри, – ответил Эдмунд. – Потом отправлюсь в деревню. Поговорю с Шейдой, когда вернусь. – Тальбот повернулся к приятелю и пригрозил пальцем: – Не умирай до моего прихода!
   – Постараюсь, – обессиленно ответил Чеймберз.
   Эдмунд прошагал через двор поместья, вовсе не чувствуя тяжести доспехов, и зашел в дом через боковую дверь. Распахнул дверцу ящика, хранящегося в давно не открывавшейся кладовой в конце коридора, и перерыл содержимое до самого дна. Затем достал упаковку и проверил содержимое. Удовлетворившись беглым осмотром, побежал обратно, к лежащему раненому.
   – Не знал, что среди твоих знакомых имеются ИИ, – заметил Гарри вернувшемуся хозяину. Лицо пострадавшего порозовело.
   – Вообще-то не хотелось, чтобы все знали о нашем знакомстве, – признался Карб. – Но при нынешних обстоятельствах…
   Расстегнув доспехи Чеймберза, Эдмунд принялся снимать с него штаны.
   – А я и не догадывался, что ты ко мне неравнодушен, – пошутил Гарри, придерживая тяжелый металл амуниции. – Хочешь, встану? Будет удобней.
   – Будет хуже, если погибнешь, – ответил Эдмунд, отодвигая кольчугу от раны. Наскоро разрезал поддевку из хлолка, затем открыл зеленый ранец, который нес за плечами, и принялся быстро исследовать содержимое.
   – И что это такое? – с неподдельным интересом спросил пострадавший.
   – Старинные медицинские принадлежности, – ответил Эдмунд, доставая бутылочку с антисептиком и несколько небольших упаковок. – Будет больно, – бесстрастно сообщил кузнец, поливая руки и рану коричневым содержимым из флакона.
   – Господи спаси! – завопил Гарри, едва не вскочив. Однако не отшвырнул бутылочку. – Что это было?
   – Штука называется «бетадин», в старину ею спину лечили, – сообщил Эдмунд. – Ну да ладно, вот сейчас начнется и впрямь древняя процедура, – предупредил Тальбот, доставая из одной упаковки изогнутую иглу, а из другой – моток ниток.
   – Ты действительно собираешься проделать то, о чем я думаю? – уточнил Чеймберз.
   – А что, предпочитаешь прижигание? – переспросил Эдмунд, достал из рюкзака скрепки и зажал рану, после чего принялся сшивать края. – Было бы и впрямь исторически достоверно. Только хорошего прижигания тебе с утра и не хватало…