Страница:
Кортни знала об этом, потому что во время обучения у Мирона сдружилась с Бетан Рейберн. Поэтому когда Майк задумался, что же им делать с ослами, Кортни сразу вспомнила о Бетан. В каком-то смысле Бетан заменила ей мать, но торговаться с ней оказалось делом нелегким. Остальные ослы достались тем, кто занимался скрещиванием пород, а единственный осел Мирона уже был слишком стар. Майк и Кортни выиграли молодого, крепкого и на удивление крупного осла – очень ценный экземпляр.
В конце концов Кортни выторговала у Рейбернов молодого быка, выводок цыплят вместе с петухом, супоросную свиноматку и несколько старых плотницких инструментов. Вместе со свиньей, которую они тоже выиграли в лотерее, и плугом, запчастями и мотками веревок, которые удалось купить на свои деньги и те, что дал им взаймы Герцер, они оказались самыми обеспеченными поселенцами. Вдобавок ко всему Майк подцепил где-то бродячего ротвейлера, очень дружелюбного, но страх как боявшегося кошек.
– Вчера я был здесь с Магиббоном, – сказал Майк, свернув в сторону от главной дороги. – Там есть неплохое местечко для дома.
Они прошли пару сотен метров и поднялись на невысокий холм. Вдоль тропинки струился небольшой ручеек, он вытекал из расщелины холма. Кортни огляделась. Если вырубить деревья (что само по себе будет делом нелегким), местность вокруг холма была вполне ровной, земля хорошей – получатся прекрасные поля. Но сегодня главное – разбить временный лагерь.
Майк принялся рубить небольшие деревца, чтобы соорудить навес-шалаш, а Кортни тем временем привязала быка и выпустила цыплят и свинью. Она бросила им несколько пригоршней драгоценной кукурузы, чтобы животные знали, что их будут тут кормить, а потом принялась приводить в порядок территорию, которой в скором времени предстояло стать их домом.
Несколько следующих недель они оба работали от зари до зари. Майк делал самую тяжелую работу – валил лес, распиливал стволы на бревна, которые потом с помощью быка свозил в огромные штабеля для просушки. На второй день он соорудил для быка хомут, долго вырезая его при свете костра. Тут ему очень пригодились инструменты, которые они получили у Рейбернов. Приходилось рассчитывать только на себя и обходиться тем, что есть. Хотя им никто не помогал, работа шла медленно, но уверенно. Чтобы сэкономить привезенную с собой кукурузу, Кортни разыскивала в лесу съедобные растения, а Майк ставил силки и ловушки на мелких зверьков. Так они обеспечивали себя едой, которую готовили на костре.
Наконец они расчистили достаточно большую территорию. Майк поджег оставшиеся на земле пеньки. Дым стоял коромыслом, но зато получилось прекрасное удобрение – зола, а заодно удалось избавиться от первого слоя сорняков. В благоприятный день Майк запряг быка в плуг, который сам привел в порядок, и вспахал землю. Они посадили кукурузу, урожай которой должен был помочь им продержаться в течение первого года. Кортни посадила небольшой огород – рассаду помидоров, бобы, другие овощи и стручковые. В первый год главное – позаботиться о себе, пока нечего и думать выращивать овощи на продажу, они это прекрасно понимали. Но когда наступит следующий сезон посадок, Майк успеет обработать достаточно земли, чтобы выращивать овощи и для рынка.
Даже после того, как кукуруза была посажена, дел оставалось немало. Майк долго думал, что строить первым, но потом остановился на загоне для свиней, который сделал из разрубленных пополам бревен. Свинки имели нехорошую привычку разбредаться кто куда, особенно ночью. Затем он соорудил курятник. Собранные с пашни камни он использовал, чтобы построить летний домик неподалеку от родника. Сверху его прикрывала аккуратная деревянная крыша. Рядом с родником он устроил простую дамбу. Не скрепленные известью камни давали течь, но зато тут можно было хранить мясо, чтобы оно не портилось. Свинья заметно округлилась, в самом скором времени следовало ожидать появления поросят. Все потихоньку налаживалось.
Неожиданно к ним заявились гости: Джоди Дорсетт со своей командой, Эмори в том числе. Они перегоняли быков и остановились поболтать.
– Бог ты мой, вы здесь потрудились на славу, – сказал Джоди.
Он стоял на узкой тропинке, которая вела от дорога к ферме, и осматривал очищенный от леса участок, на котором уже появились всходы кукурузы.
– А как иначе, – мрачно ответил Майк.
– Только так, – рассмеялся Эмори и пожал Майку руку. Они раньше никогда не были особыми друзьями, но старого знакомого встретить всегда приятно. – Ирнон и Нергуй тоже обосновались неподалеку. Он пока что вырубил лишь парочку деревьев, но зато уже все посадил.
– Так нельзя. – Майк показал рукой на свое небольшое поле. – Я даже не сажал по краям, потому что кукурузе нужен свет. Ирнон ведь учился у Мирона, он должен это знать.
– Но это ведь Ирнон, – с отвращением процедил Джоди. – А о Карлин даже не напоминайте. Она вступила в группу… ну, они называют себя Безумное Сборище Ведьм. Только женщины, мужчины не допускаются, даже не представляете, чем они там занимаются. Но я здесь не для того, чтобы обсуждать всякие глупости. Майк, я хотел спросить у тебя разрешения. Я снова занимаюсь лесоповалом и производством древесного угля. И вот хотел бы рубить деревья на твоей земле. Ты тут совсем рядом с дорогой, мы легко сможем все вывезти, а еще можно скатывать бревна в реку, а потом связывать в плоты, и тогда быки потянут плоты, куда нам надо. Мы тебе расчищаем землю, ты нам отдаешь лес. Участок Ирнона, конечно, удобнее, но…
– То есть… – начал было Майк.
– Хотите пообедать вместе с нами? – предложила Кортни. – Я нашла замечательный дикий квамаш [13], а Майку удалось поймать в ловушку дикую свинью. Нам вдвоем не осилить столько мяса, а оно может испортиться; коптильню мы еще не поставили, а в холодной воде колодца оно хранится дня два, не больше.
– Я бы не прочь, – ответил Джоди. – У меня с собой есть мамалыга и вяленое мясо, но как можно отказаться от свежего мяса и зелени.
– Тогда о деле поговорим после обеда, – предложила с улыбкой Кортни.
Майк вообще не проронил ни слова.
Через три недели Джоди со своей командой закончил работу. В результате Майк получил участок расчищенной земли – от дороги до будущего фермерского дома. Ему достались семь распиленных и сложенных для просушки деревьев – два каштана и пять гикори, пять бушелей древесного угля. Джоди честно выделил Майку и Кортни их долю, но и Майк тоже помогал им, иногда работой, иногда одалживая своего быка, а Кортни готовила на всех. Джоди был доволен работой, а Майк с Кортни получили участок земли, готовый к обработке. Сделка получилась взаимовыгодной.
Но Майк точно не знал, что делать на этом участке. Время посадок уже прошло, кукуруза быстро росла, а других семян у него и не было.
После долгих раздумий он посеял еще кукурузу, хотя и не был уверен, что она успеет вызреть. Потом он отправился в городок в поисках Мирона Рейберна.
Он нашел фермера в мастерской, и тот с удовольствием оторвался от работы.
– Майк, как дела?
Майк рассказал о своих успехах, о сделке с Джоди, а затем перешел к самому главному:
– У меня пустует несколько гектаров расчищенной земли, и я не знаю, что с ними делать. У меня нет ни семян, ни денег, чтобы их купить.
– Да, проблема, – согласился Мирон. – Уже лето. Даже если посадишь, неизвестно, взойдут ли семена. Если только повезет и прольет хороший дождик.
– Может, придумать какую-нибудь систему ирригации, – предложил Майк. – У меня на участке есть ручей, хотя, конечно, он размоет землю.
– Есть другой способ, – ответил Мирон. – Если речка течет в хорошем месте, посреди полей, можно пахать так, чтобы вода по бороздам текла на поля. Конечно, чем дальше от ручья, тем суше будет земля. Но кукурузе хватит. Сколько, ты думаешь, ты сможешь поливать?
– Может, полгектара, – сказал Майк.
– Послушай-ка меня. Тут как повезет, – продолжал Мирон. – Но можно попробовать посадить хлолк. Его, правда, надо обильно поливать, и уродится он, только если будет теплое и сухое бабье лето – сырым его жать нельзя. Но, если погода будет хорошей, можно снять приличный урожай, а заодно получишь и семена. Я возьму себе пятую часть твоего урожая и пятую часть семян – в уплату за те семена, что дам тебе сейчас.
Майк задумался, наморщив лоб.
– Только не натравливай на меня Кортни, – усмехнулся Мирон. – Я не уступлю.
– Согласен, – рассмеялся Майк.
– Я дам тебе еще хороших бобов, – прибавил Мирон, поднимаясь на ноги. – Им не нужно столько воды, как хлолку. Будешь поливать из лейки, а излишки можно продать в городе.
Майк вернулся на ферму с целой корзиной семян и тут же принялся за работу.
– Иштар. – Шейда сама появилась у подруги. – Как чудесно.
Дом Иштар находился на вершине горы в центральной Таурании, построен он был в чисто тауранийском стиле – весь дом располагался вокруг внутреннего дворика с фонтаном посредине. Полы были выложены плиткой, стены украшены фресками из полудрагоценных камней. Из окон открывался вид на горы, поросшие лесами. Нигде никаких признаков жизни, но Шейда прекрасно знала, что под защитой ее подруги здесь живут в буквальном смысле миллионы существ.
Иштар делала в Таурании то же, что и Шейда в Севаме, хотя ее целью было гораздо более аристократическое общество, чем то, что задумала подруга. И чувствовала Иштар себя куда более свободно, она была общепризнанным омбудсменом [14]нескольких фракций. Население Таурании не слишком зависело от законов, люди тут жили и трудились в менее формальной обстановке, хотя тоже создавали свои города-государства.
Таурания пострадала меньше других областей, потому что тут сохранились традиции «естественного» общества, в округе осталось много домов традиционной постройки, культура всей области зиждилась на маленьких городках, а не на крупных промышленных центрах, как в Севаме и Разин. И теперь население вернулось к стабильным традиционным способам жизни. Когда-то и здесь был страшный кризис окружающей среды, но уже во времена последнего Совета в Таурании взялись за восстановление лесопосадок и возрождение традиционных методов строительства. Шейда видела фотографии тех же самых гор, лишенных какой-либо растительности, фотографии бесконечных пустынь, но в последние несколько тысячелетий вся область заново обрела свой прежний райский вид.
И когда случился Спад, жители Таурании пострадали меньше жителей других областей.
– Спасибо, – ответила Иштар. – К счастью, Пол пока решил не нападать на мою родину. Но я все равно держу системы защиты в полной готовности.
– Надеюсь, он так и не нападет, – сказала Шейда. – Энергии у нас совсем немного. Поэтому-то я и здесь. – И она протянула виртуальное изображение огромной стрекозы. – Айкава предложил вот что. Нам нужна энергия, мы испробовали все традиционные методы, но этого недостаточно. Единственное, что мы не пробовали, это солнечную энергию. Потому что она слишком рассеянна.
– Предлагаешь установить панели… – нахмурилась Иштар.
– Нет, не панели, – ответила Шейда. – Смотри, она распыляет нанниты, которые продуцирует внутри себя, потом передает их на усилители окружающей среды типа эльфов, домовых и фей. Источник самовосстанавливающийся, абсолютно биологического происхождения. Но нанниты снабдят энергией только тех, кто соблюдает определенные правила. То есть стрекоза будет распылять нанниты, которые затем соберут солнечную энергию и передадут ее тем, кому она нужна.
– Этот тип энергии очень рассеянный. – Иштар осмотрела насекомое. – К тому же, если мы насытим воздух наннитами, притягивающими солнечную энергию, это нарушит другие процессы, связанные с данным видом энергии, например фотосинтез. Какое воздействие это окажет на окружающую среду? И как она сможет выжить? Ведь ей придется выживать самостоятельно.
– Ну, немного энергии на себя она берет, – ответила Шейда. – А еще питается всем тем, чем обычно питаются стрекозы. Естественная хищница. Я перепробовала несколько моделей окружающей среды, она прекрасно вписывается в любую, по крайней мере, никакого дестабилизирующего эффекта я не заметила.
– Как ты предлагаешь их распространять? – спросила Иштар. – И что думает по этому поводу твой маленький друг? – И она кивнула в сторону ящерицы, которая свернулась вокруг шеи Шейды.
– Он считает, что они очень хищный вид, – усмехнулась Шейда. – Если их зарядить энергией, то можно направить в определенные места земли. А значит, проблемы с распространением не будет. А если бы ты еще смогла начать разводить их у себя, Ангпхакорн в Юме, а я в Севаме – и так далее.
– Новая Судьба сможет подключаться к этому источнику? – спросила Иштар.
– Нет, энергия не поступает в Сеть, – ответила Шейда. – Ее можно просто туда не пропустить. Единственное, что они могут сделать, это повторить наши действия, но вряд ли. Сначала мы заполним воздух наннитами.
– Хм. – Иштар закрыла глаза. – В будущем это даже может быть на руку Полу. Он владеет большей территорией, чем мы, причем в основном горными районами, где солнечная энергия активнее. Скажи, на фотосинтез они повлияют?
– Нет, – заверила ее Шейда. – Они поглощают энергию в другом спектре. И вообще процесс их распространения достаточно медленный. Есть еще один положительный момент: они могут занять лишь десять процентов заданной площади, не больше, причем будут распределяться по всей этой площади равномерно. Я вовсе не собираюсь заполонить ими весь мир.
– О'кей, – ответила Иштар. – Я посмотрю на этих существ, как они приживутся тут. Начнем с Южных Болот, там им должно понравиться.
– А ты не догадываешься, откуда у Пола такие запасы энергии? – спросила Шейда.
– Не совсем, – призналась Иштар. – Собираюсь использовать биологических разведчиков, чтобы разыскать членов Совета директоров проекта Вулф – триста пятьдесят девять. Надо пробраться в их последнее место сбора и уже оттуда искать их. Процесс медленный. Пока что мне удалось установить, что шестеро из членов Совета умерли либо перед Спадом, либо сразу после него. Остальных я не могу найти.
– Что ж, держи меня в курсе дел, – сказала Шейда. – По-моему, тут все не так-то просто.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
В конце концов Кортни выторговала у Рейбернов молодого быка, выводок цыплят вместе с петухом, супоросную свиноматку и несколько старых плотницких инструментов. Вместе со свиньей, которую они тоже выиграли в лотерее, и плугом, запчастями и мотками веревок, которые удалось купить на свои деньги и те, что дал им взаймы Герцер, они оказались самыми обеспеченными поселенцами. Вдобавок ко всему Майк подцепил где-то бродячего ротвейлера, очень дружелюбного, но страх как боявшегося кошек.
– Вчера я был здесь с Магиббоном, – сказал Майк, свернув в сторону от главной дороги. – Там есть неплохое местечко для дома.
Они прошли пару сотен метров и поднялись на невысокий холм. Вдоль тропинки струился небольшой ручеек, он вытекал из расщелины холма. Кортни огляделась. Если вырубить деревья (что само по себе будет делом нелегким), местность вокруг холма была вполне ровной, земля хорошей – получатся прекрасные поля. Но сегодня главное – разбить временный лагерь.
Майк принялся рубить небольшие деревца, чтобы соорудить навес-шалаш, а Кортни тем временем привязала быка и выпустила цыплят и свинью. Она бросила им несколько пригоршней драгоценной кукурузы, чтобы животные знали, что их будут тут кормить, а потом принялась приводить в порядок территорию, которой в скором времени предстояло стать их домом.
Несколько следующих недель они оба работали от зари до зари. Майк делал самую тяжелую работу – валил лес, распиливал стволы на бревна, которые потом с помощью быка свозил в огромные штабеля для просушки. На второй день он соорудил для быка хомут, долго вырезая его при свете костра. Тут ему очень пригодились инструменты, которые они получили у Рейбернов. Приходилось рассчитывать только на себя и обходиться тем, что есть. Хотя им никто не помогал, работа шла медленно, но уверенно. Чтобы сэкономить привезенную с собой кукурузу, Кортни разыскивала в лесу съедобные растения, а Майк ставил силки и ловушки на мелких зверьков. Так они обеспечивали себя едой, которую готовили на костре.
Наконец они расчистили достаточно большую территорию. Майк поджег оставшиеся на земле пеньки. Дым стоял коромыслом, но зато получилось прекрасное удобрение – зола, а заодно удалось избавиться от первого слоя сорняков. В благоприятный день Майк запряг быка в плуг, который сам привел в порядок, и вспахал землю. Они посадили кукурузу, урожай которой должен был помочь им продержаться в течение первого года. Кортни посадила небольшой огород – рассаду помидоров, бобы, другие овощи и стручковые. В первый год главное – позаботиться о себе, пока нечего и думать выращивать овощи на продажу, они это прекрасно понимали. Но когда наступит следующий сезон посадок, Майк успеет обработать достаточно земли, чтобы выращивать овощи и для рынка.
Даже после того, как кукуруза была посажена, дел оставалось немало. Майк долго думал, что строить первым, но потом остановился на загоне для свиней, который сделал из разрубленных пополам бревен. Свинки имели нехорошую привычку разбредаться кто куда, особенно ночью. Затем он соорудил курятник. Собранные с пашни камни он использовал, чтобы построить летний домик неподалеку от родника. Сверху его прикрывала аккуратная деревянная крыша. Рядом с родником он устроил простую дамбу. Не скрепленные известью камни давали течь, но зато тут можно было хранить мясо, чтобы оно не портилось. Свинья заметно округлилась, в самом скором времени следовало ожидать появления поросят. Все потихоньку налаживалось.
Неожиданно к ним заявились гости: Джоди Дорсетт со своей командой, Эмори в том числе. Они перегоняли быков и остановились поболтать.
– Бог ты мой, вы здесь потрудились на славу, – сказал Джоди.
Он стоял на узкой тропинке, которая вела от дорога к ферме, и осматривал очищенный от леса участок, на котором уже появились всходы кукурузы.
– А как иначе, – мрачно ответил Майк.
– Только так, – рассмеялся Эмори и пожал Майку руку. Они раньше никогда не были особыми друзьями, но старого знакомого встретить всегда приятно. – Ирнон и Нергуй тоже обосновались неподалеку. Он пока что вырубил лишь парочку деревьев, но зато уже все посадил.
– Так нельзя. – Майк показал рукой на свое небольшое поле. – Я даже не сажал по краям, потому что кукурузе нужен свет. Ирнон ведь учился у Мирона, он должен это знать.
– Но это ведь Ирнон, – с отвращением процедил Джоди. – А о Карлин даже не напоминайте. Она вступила в группу… ну, они называют себя Безумное Сборище Ведьм. Только женщины, мужчины не допускаются, даже не представляете, чем они там занимаются. Но я здесь не для того, чтобы обсуждать всякие глупости. Майк, я хотел спросить у тебя разрешения. Я снова занимаюсь лесоповалом и производством древесного угля. И вот хотел бы рубить деревья на твоей земле. Ты тут совсем рядом с дорогой, мы легко сможем все вывезти, а еще можно скатывать бревна в реку, а потом связывать в плоты, и тогда быки потянут плоты, куда нам надо. Мы тебе расчищаем землю, ты нам отдаешь лес. Участок Ирнона, конечно, удобнее, но…
– То есть… – начал было Майк.
– Хотите пообедать вместе с нами? – предложила Кортни. – Я нашла замечательный дикий квамаш [13], а Майку удалось поймать в ловушку дикую свинью. Нам вдвоем не осилить столько мяса, а оно может испортиться; коптильню мы еще не поставили, а в холодной воде колодца оно хранится дня два, не больше.
– Я бы не прочь, – ответил Джоди. – У меня с собой есть мамалыга и вяленое мясо, но как можно отказаться от свежего мяса и зелени.
– Тогда о деле поговорим после обеда, – предложила с улыбкой Кортни.
Майк вообще не проронил ни слова.
Через три недели Джоди со своей командой закончил работу. В результате Майк получил участок расчищенной земли – от дороги до будущего фермерского дома. Ему достались семь распиленных и сложенных для просушки деревьев – два каштана и пять гикори, пять бушелей древесного угля. Джоди честно выделил Майку и Кортни их долю, но и Майк тоже помогал им, иногда работой, иногда одалживая своего быка, а Кортни готовила на всех. Джоди был доволен работой, а Майк с Кортни получили участок земли, готовый к обработке. Сделка получилась взаимовыгодной.
Но Майк точно не знал, что делать на этом участке. Время посадок уже прошло, кукуруза быстро росла, а других семян у него и не было.
После долгих раздумий он посеял еще кукурузу, хотя и не был уверен, что она успеет вызреть. Потом он отправился в городок в поисках Мирона Рейберна.
Он нашел фермера в мастерской, и тот с удовольствием оторвался от работы.
– Майк, как дела?
Майк рассказал о своих успехах, о сделке с Джоди, а затем перешел к самому главному:
– У меня пустует несколько гектаров расчищенной земли, и я не знаю, что с ними делать. У меня нет ни семян, ни денег, чтобы их купить.
– Да, проблема, – согласился Мирон. – Уже лето. Даже если посадишь, неизвестно, взойдут ли семена. Если только повезет и прольет хороший дождик.
– Может, придумать какую-нибудь систему ирригации, – предложил Майк. – У меня на участке есть ручей, хотя, конечно, он размоет землю.
– Есть другой способ, – ответил Мирон. – Если речка течет в хорошем месте, посреди полей, можно пахать так, чтобы вода по бороздам текла на поля. Конечно, чем дальше от ручья, тем суше будет земля. Но кукурузе хватит. Сколько, ты думаешь, ты сможешь поливать?
– Может, полгектара, – сказал Майк.
– Послушай-ка меня. Тут как повезет, – продолжал Мирон. – Но можно попробовать посадить хлолк. Его, правда, надо обильно поливать, и уродится он, только если будет теплое и сухое бабье лето – сырым его жать нельзя. Но, если погода будет хорошей, можно снять приличный урожай, а заодно получишь и семена. Я возьму себе пятую часть твоего урожая и пятую часть семян – в уплату за те семена, что дам тебе сейчас.
Майк задумался, наморщив лоб.
– Только не натравливай на меня Кортни, – усмехнулся Мирон. – Я не уступлю.
– Согласен, – рассмеялся Майк.
– Я дам тебе еще хороших бобов, – прибавил Мирон, поднимаясь на ноги. – Им не нужно столько воды, как хлолку. Будешь поливать из лейки, а излишки можно продать в городе.
Майк вернулся на ферму с целой корзиной семян и тут же принялся за работу.
– Иштар. – Шейда сама появилась у подруги. – Как чудесно.
Дом Иштар находился на вершине горы в центральной Таурании, построен он был в чисто тауранийском стиле – весь дом располагался вокруг внутреннего дворика с фонтаном посредине. Полы были выложены плиткой, стены украшены фресками из полудрагоценных камней. Из окон открывался вид на горы, поросшие лесами. Нигде никаких признаков жизни, но Шейда прекрасно знала, что под защитой ее подруги здесь живут в буквальном смысле миллионы существ.
Иштар делала в Таурании то же, что и Шейда в Севаме, хотя ее целью было гораздо более аристократическое общество, чем то, что задумала подруга. И чувствовала Иштар себя куда более свободно, она была общепризнанным омбудсменом [14]нескольких фракций. Население Таурании не слишком зависело от законов, люди тут жили и трудились в менее формальной обстановке, хотя тоже создавали свои города-государства.
Таурания пострадала меньше других областей, потому что тут сохранились традиции «естественного» общества, в округе осталось много домов традиционной постройки, культура всей области зиждилась на маленьких городках, а не на крупных промышленных центрах, как в Севаме и Разин. И теперь население вернулось к стабильным традиционным способам жизни. Когда-то и здесь был страшный кризис окружающей среды, но уже во времена последнего Совета в Таурании взялись за восстановление лесопосадок и возрождение традиционных методов строительства. Шейда видела фотографии тех же самых гор, лишенных какой-либо растительности, фотографии бесконечных пустынь, но в последние несколько тысячелетий вся область заново обрела свой прежний райский вид.
И когда случился Спад, жители Таурании пострадали меньше жителей других областей.
– Спасибо, – ответила Иштар. – К счастью, Пол пока решил не нападать на мою родину. Но я все равно держу системы защиты в полной готовности.
– Надеюсь, он так и не нападет, – сказала Шейда. – Энергии у нас совсем немного. Поэтому-то я и здесь. – И она протянула виртуальное изображение огромной стрекозы. – Айкава предложил вот что. Нам нужна энергия, мы испробовали все традиционные методы, но этого недостаточно. Единственное, что мы не пробовали, это солнечную энергию. Потому что она слишком рассеянна.
– Предлагаешь установить панели… – нахмурилась Иштар.
– Нет, не панели, – ответила Шейда. – Смотри, она распыляет нанниты, которые продуцирует внутри себя, потом передает их на усилители окружающей среды типа эльфов, домовых и фей. Источник самовосстанавливающийся, абсолютно биологического происхождения. Но нанниты снабдят энергией только тех, кто соблюдает определенные правила. То есть стрекоза будет распылять нанниты, которые затем соберут солнечную энергию и передадут ее тем, кому она нужна.
– Этот тип энергии очень рассеянный. – Иштар осмотрела насекомое. – К тому же, если мы насытим воздух наннитами, притягивающими солнечную энергию, это нарушит другие процессы, связанные с данным видом энергии, например фотосинтез. Какое воздействие это окажет на окружающую среду? И как она сможет выжить? Ведь ей придется выживать самостоятельно.
– Ну, немного энергии на себя она берет, – ответила Шейда. – А еще питается всем тем, чем обычно питаются стрекозы. Естественная хищница. Я перепробовала несколько моделей окружающей среды, она прекрасно вписывается в любую, по крайней мере, никакого дестабилизирующего эффекта я не заметила.
– Как ты предлагаешь их распространять? – спросила Иштар. – И что думает по этому поводу твой маленький друг? – И она кивнула в сторону ящерицы, которая свернулась вокруг шеи Шейды.
– Он считает, что они очень хищный вид, – усмехнулась Шейда. – Если их зарядить энергией, то можно направить в определенные места земли. А значит, проблемы с распространением не будет. А если бы ты еще смогла начать разводить их у себя, Ангпхакорн в Юме, а я в Севаме – и так далее.
– Новая Судьба сможет подключаться к этому источнику? – спросила Иштар.
– Нет, энергия не поступает в Сеть, – ответила Шейда. – Ее можно просто туда не пропустить. Единственное, что они могут сделать, это повторить наши действия, но вряд ли. Сначала мы заполним воздух наннитами.
– Хм. – Иштар закрыла глаза. – В будущем это даже может быть на руку Полу. Он владеет большей территорией, чем мы, причем в основном горными районами, где солнечная энергия активнее. Скажи, на фотосинтез они повлияют?
– Нет, – заверила ее Шейда. – Они поглощают энергию в другом спектре. И вообще процесс их распространения достаточно медленный. Есть еще один положительный момент: они могут занять лишь десять процентов заданной площади, не больше, причем будут распределяться по всей этой площади равномерно. Я вовсе не собираюсь заполонить ими весь мир.
– О'кей, – ответила Иштар. – Я посмотрю на этих существ, как они приживутся тут. Начнем с Южных Болот, там им должно понравиться.
– А ты не догадываешься, откуда у Пола такие запасы энергии? – спросила Шейда.
– Не совсем, – призналась Иштар. – Собираюсь использовать биологических разведчиков, чтобы разыскать членов Совета директоров проекта Вулф – триста пятьдесят девять. Надо пробраться в их последнее место сбора и уже оттуда искать их. Процесс медленный. Пока что мне удалось установить, что шестеро из членов Совета умерли либо перед Спадом, либо сразу после него. Остальных я не могу найти.
– Что ж, держи меня в курсе дел, – сказала Шейда. – По-моему, тут все не так-то просто.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Герцер плохо представлял себе, каково это быть на военной службе, но все оказалось почти так же, как во время обучения. Учения продолжались каждый день, они так же поднимали тяжести, так же регулярно ходили в походы, не говоря уже о ежедневной пробежке на вершину Холма. Кроме того, им поручили возводить регулярный лагерь. Они строили из досок деревянные бараки, которые должны были заменить палатки, делали мебель. Герцер прекрасно справлялся с плотницкими работами, но вот столяр из него был никакой. Джеффкоут заметил это и после нескольких неудачных попыток отстранил его от изготовления мебели.
Территория лагеря была расширена; рабочие, прибывшие из города, под руководством Герцера прорыли рвы и возвели частоколы. Оказалось, что он также отвечает за их быт и оплату их труда, и он погрузился во все ужасы ведения бухгалтерских отчетов. Но выяснилось, что делал он это не хуже Джеффкоута, у которого было всего несколько классов образования, и так административные дела потихоньку перешли в ведение Герцера. Теперь он вел все бухгалтерские расчеты, расписывал планы занятий, очередность дежурств и подготавливал другие бумаги, необходимые для должного функционирования военного лагеря. Постепенно Герцер стал продумывать, как разнообразить занятия легионеров.
Первым делом он предложил устраивать импровизированные столкновения-бои с отрядами городской милиции. Этим они убивали бы двух зайцев сразу. Во-первых, это была бы тренировка и для войск, и для отрядов милиции; во-вторых, все быстро заметили явную разницу между двумя различными подразделениями. При первой же встрече Герцер, выполнявший обязанности командира триарии, был поражен, насколько легко они победили отряд милиции, в составе которого было много реконструкторов. Частично успех был на счету лучников, которые легко обстреляли арабалетчиков и отряды «коротких луков» противника еще до того, как сошлись отряды пехоты. Но сказывалась и большая разница в дисциплине, особенно когда Кровавые Лорды пошли в наступление ровным строем с выставленными вперед щитами. Милиция же наступала беспорядочной толпой.
Милиция занимала боевой порядок следующим образом – практически невооруженная первая линия держала щиты, за ней стояла вторая линия, вооруженная копьями и боевыми топорами. Ощетинившийся боевой строй Кровавых Лордов, их непревзойденная дисциплина позволили им без особых усилий пробить линию щитов милиции и уже беспрепятственно победить легковооруженную вторую линию. При этом они даже не прибегали к копьям или к помощи лучников, вооруженных длинными луками. Не так-то просто было после этого подавить и без того существовавшую вражду между гражданскими защитниками города и военными отрядами.
Обитатели Вороньей Мельницы постоянно занимались делами, работы было невпроворот. В субботний вечер легионеры получали увольнительную и приходили в город тратить деньги и развлекаться, а так как население городка толком не видело их тяжелых учений, то и получалось, что жители стали считать солдат праздными гуляками. Уже было отмечено несколько драк, однажды на одного солдата даже напали с ножом, к счастью, все обошлось. Но после победы, одержанной легионерами в первом же тренировочном бою с милицией, горожане узнали, что именно Кровавые Лорды первыми преградят путь неприятелю; недовольство стихло. Находились еще с обеих сторон горячие головы, но прямое официальное столкновение разрядило атмосферу. Вновь Эдмунд Тальбот обратил внимание на Герцера – ведь учебные бои были его идеей.
Однажды вечером Герцер обдумывал ход будущего сражения, когда дверь открылась и в канцелярию вошел Эдмунд Тальбот.
– Герцер, субботний вечер, а ты работаешь! – воскликнул Эдмунд. – Когда я заметил свет в окне, то решил, что это Ганни.
– Я пытаюсь разработать план следующего учебного боя, мэр Эдмунд, – тут же ответил Герцер. – У нас есть несколько проблем: во-первых, не хватает людей на всю ширину линии наступления, во-вторых, следует найти лучшее применение лучникам. Но тогда нужно придумать специальные тренировочные стрелы или ввести новую систему подсчета баллов. Мне нужно все хорошо обдумать, иначе Кейн будет против системы баллов. – Он показал на книги, лежавшие на столе, и пожал плечами. – Я просмотрел отчеты о сражениях при Креси, Пуатье и Азенкуре, на основе этого можно высчитать, сколько стрел понадобится, чтобы нанести конкретный урон врагу.
– Бог ты мой, – рассмеялся Эдмунд. – Надо было просто спросить меня; я помню эти цифры наизусть. А ответ и того проще: если милиции придется по-настоящему сражаться с вами, они почти сразу потерпят полное поражение. Хотя, ты прав, людей на всю ширину линии наступления не хватит. Сынок, тебе надо отдохнуть. Положи перо, убери меч и пошли в таверну, выпьем чего-нибудь. Первая кружка за мной.
– Сэр. – Герцеру было неловко. – Я не знаю. У меня сейчас нет при себе денег.
– Пошли. – Тальбот схватил его за руку и поднял на ноги. – Пошли. Нельзя так много работать. И вообще, почему у тебя нет денег? Все кругом только и говорят о том, что солдатам платят слишком большое жалованье.
– Я деньги зря не трачу, – ответил Герцер, задул фонарь и вышел вместе с мэром на улицу. – Я… наоборот, коплю и вкладываю кое во что. Роберт Узаве начинает работы по мелиорации, он ищет инвесторов. Каменщики хорошо платят за песок и камни, извлеченные со дна реки, так что если сейчас вложить средства в землечерпалки и баржи, можно уже месяцев через пять получить неплохую прибыль. Еще я дал Джону Миллеру в долг на расширение лесопилки. Так что не то чтобы у меня денег не было вообще, просто они все в деле.
– Я еще слышал о вашей с Майком сделке, – усмехнулся Эдмунд. – Разве ты никогда не слышал поговорку: «Живи сегодняшним днем, завтра мы все умрем»? Хватай, что можешь, пока можешь, сынок. Кто гарантирует тебе, что завтра ты получишь эту прибыль? Конечно, вкладывать деньги разумно. Но нужно оставлять что-то и на повседневные нужды.
В городе было много людей, все наслаждались теплым летним вечером. Эдмунд и Герцер пробирались сквозь толпу в таверну Тармака. В таверне было не протолкнуться, но Герцер заметил, что за столиком, занятым первым декурием Кровавых Лордов, есть свободные места. В другом углу таверны сидел Кейн с несколькими кавалеристами и милиционерами из реконструкторов, они распевали какую-то песню о ячмене. На сцене была рыжая бродячая певица, она стала всеобщей любимицей и сейчас пела под аккомпанемент своих музыкантов.
Герцер сел рядом с Петерсоном, а Эдмунд – напротив, он сделал знак Эстрель, чтобы та принесла им пива.
– Что ты тут делаешь? – крикнула Герцеру Динн. – Я-то думала, ты продолжаешь жечь ламповое масло в канцелярии!
– Я сказал ему, что масло надо экономить! – крикнул в ответ Эдмунд, взял из рук Эстрель полную кружку пива и протянул ее Герцеру. – И еще сказал, что ему полезно выходить в город проветриться.
– Точно! – согласился подвыпивший Круз. – Пей, ешь, веселись, завтра все помрем!
– Но ты-то пьешь взаймы, – напомнил ему Петерсон. – Ведь ты проиграл мне в кости недельное жалованье!
– Значит, я еще неделю проживу! – расхохотался Круз и хлопнул декуриона по плечу.
– Как вам понравились учения? – спросил Эдмунд.
– Жуть!
– Даже с собаками лучше обращаются!
– А по мне – так интересно, – сказал Герцер. – Особенно последний убийственный марш-бросок.
– Благодарю, – заметил Эдмунд. – Это была моя идея.
– И это вы остановили нас на той поляне в самом конце? – спросил Герцер. – Там, где еще кто-то похоронен.
– Попробуй сам докопаться, – серьезно ответил Эдмунд. – Там и правда похоронен один великий человек. Великий. Один из самых замечательных генералов в истории человечества. Но, кроме нескольких стариков вроде меня, его уже никто не помнит.
– Это вы оставляете там лимоны? – спросил Герцер.
– Нет, – усмехнулся Тальбот. – Кто-то начал делать это давным-давно, я рад, что традиция жива до сих пор.
– Лимоны неплохие, – пожал плечами Герцер. – Слаще обычных.
– Неужели ты его съел? – Эдмунд искоса посмотрел на Герцера.
– Ну да, – ответил тот. – А что?
– Хм, – пробормотал Эдмунд. – И… тебе с тех пор не снятся странные сны?
– Нет.
– Вот ты уже сидишь с прямой спиной – это как, ты всегда так сидел?
– Да, у меня всегда была хорошая осанка, – ответил Герцер. – Черт побери, что вы такое говорите, сэр Эдмунд?
– Ну, – снова усмехнулся Тальбот. – Может, все и обойдется. Но если, задумавшись, ты начнешь обхватывать себя левой рукой за голову и за правое ухо, тогда придется прибегнуть к заклинаниям.
– Что?!
Музыканты закончили последнюю песню, Круз поднял затуманенный взгляд от кружки и принялся ритмично скандировать:
– Кэм-брэд, Кэм-брэд, Кэм-брэд!
Сидевшие рядом подхватили его крики, потом к ним присоединились и кавалеристы. Рыжеволосая певичка тряхнула головой.
– Стыд вам, солдаты! – рассмеялась она. – Вы все время требуете «Кэмбред»! – И она махнула своим музыкантам, которые тут же принялись играть.
Герцеру показалось, что слова песни отличаются от привычных, хотя он неплохо знал ее. Песня считалась чуть ли не гимном Кровавых Лордов, они всегда пели ее на марше. Но сейчас он и сам рассмеялся, такими забавными показались ему слова.
– Ему явно надо почаще выходить на люди, – сказала Динн.
Не заметив, как выпил первую кружку, Герцер приступил ко второй. Вечер продолжался, все смешалось, он пил еще, а потом они вместе с кавалеристами затянули «Желтую ленту», но вот один из кавалеристов вдруг начал кричать на Круза.
– Это песня кавалеристов, идиот! – орал, подойдя к их столу, пьяный конник.
– Нет, легионеров, тонкошеий любитель лошадей! – поднялся на ноги Круз.
– Желтый цвет – цвет кавалеристов, недоносок! – выпалил ничего не соображающий кавалерист. Он был чуть ли не на голову ниже Круза и весил килограммов на двадцать меньше.
– Эй, спокойно, – попытался развести их Герцер. – Жел-тый, – по слогам продолжал он, – цвет кавалерии, Круз. – Потом повернулся к хилому кавалеристу: – С другой стороны, песню часто поют не только кавалеристы.
– Отойди от меня, трус, – ответил кавалерист.
– Что ты сказал? – насторожился Герцер.
– Ты бросил доктора Горбани и сбежал, – усмехнулся он, но почти сразу получил мощный удар прямо в лицо.
Территория лагеря была расширена; рабочие, прибывшие из города, под руководством Герцера прорыли рвы и возвели частоколы. Оказалось, что он также отвечает за их быт и оплату их труда, и он погрузился во все ужасы ведения бухгалтерских отчетов. Но выяснилось, что делал он это не хуже Джеффкоута, у которого было всего несколько классов образования, и так административные дела потихоньку перешли в ведение Герцера. Теперь он вел все бухгалтерские расчеты, расписывал планы занятий, очередность дежурств и подготавливал другие бумаги, необходимые для должного функционирования военного лагеря. Постепенно Герцер стал продумывать, как разнообразить занятия легионеров.
Первым делом он предложил устраивать импровизированные столкновения-бои с отрядами городской милиции. Этим они убивали бы двух зайцев сразу. Во-первых, это была бы тренировка и для войск, и для отрядов милиции; во-вторых, все быстро заметили явную разницу между двумя различными подразделениями. При первой же встрече Герцер, выполнявший обязанности командира триарии, был поражен, насколько легко они победили отряд милиции, в составе которого было много реконструкторов. Частично успех был на счету лучников, которые легко обстреляли арабалетчиков и отряды «коротких луков» противника еще до того, как сошлись отряды пехоты. Но сказывалась и большая разница в дисциплине, особенно когда Кровавые Лорды пошли в наступление ровным строем с выставленными вперед щитами. Милиция же наступала беспорядочной толпой.
Милиция занимала боевой порядок следующим образом – практически невооруженная первая линия держала щиты, за ней стояла вторая линия, вооруженная копьями и боевыми топорами. Ощетинившийся боевой строй Кровавых Лордов, их непревзойденная дисциплина позволили им без особых усилий пробить линию щитов милиции и уже беспрепятственно победить легковооруженную вторую линию. При этом они даже не прибегали к копьям или к помощи лучников, вооруженных длинными луками. Не так-то просто было после этого подавить и без того существовавшую вражду между гражданскими защитниками города и военными отрядами.
Обитатели Вороньей Мельницы постоянно занимались делами, работы было невпроворот. В субботний вечер легионеры получали увольнительную и приходили в город тратить деньги и развлекаться, а так как население городка толком не видело их тяжелых учений, то и получалось, что жители стали считать солдат праздными гуляками. Уже было отмечено несколько драк, однажды на одного солдата даже напали с ножом, к счастью, все обошлось. Но после победы, одержанной легионерами в первом же тренировочном бою с милицией, горожане узнали, что именно Кровавые Лорды первыми преградят путь неприятелю; недовольство стихло. Находились еще с обеих сторон горячие головы, но прямое официальное столкновение разрядило атмосферу. Вновь Эдмунд Тальбот обратил внимание на Герцера – ведь учебные бои были его идеей.
Однажды вечером Герцер обдумывал ход будущего сражения, когда дверь открылась и в канцелярию вошел Эдмунд Тальбот.
– Герцер, субботний вечер, а ты работаешь! – воскликнул Эдмунд. – Когда я заметил свет в окне, то решил, что это Ганни.
– Я пытаюсь разработать план следующего учебного боя, мэр Эдмунд, – тут же ответил Герцер. – У нас есть несколько проблем: во-первых, не хватает людей на всю ширину линии наступления, во-вторых, следует найти лучшее применение лучникам. Но тогда нужно придумать специальные тренировочные стрелы или ввести новую систему подсчета баллов. Мне нужно все хорошо обдумать, иначе Кейн будет против системы баллов. – Он показал на книги, лежавшие на столе, и пожал плечами. – Я просмотрел отчеты о сражениях при Креси, Пуатье и Азенкуре, на основе этого можно высчитать, сколько стрел понадобится, чтобы нанести конкретный урон врагу.
– Бог ты мой, – рассмеялся Эдмунд. – Надо было просто спросить меня; я помню эти цифры наизусть. А ответ и того проще: если милиции придется по-настоящему сражаться с вами, они почти сразу потерпят полное поражение. Хотя, ты прав, людей на всю ширину линии наступления не хватит. Сынок, тебе надо отдохнуть. Положи перо, убери меч и пошли в таверну, выпьем чего-нибудь. Первая кружка за мной.
– Сэр. – Герцеру было неловко. – Я не знаю. У меня сейчас нет при себе денег.
– Пошли. – Тальбот схватил его за руку и поднял на ноги. – Пошли. Нельзя так много работать. И вообще, почему у тебя нет денег? Все кругом только и говорят о том, что солдатам платят слишком большое жалованье.
– Я деньги зря не трачу, – ответил Герцер, задул фонарь и вышел вместе с мэром на улицу. – Я… наоборот, коплю и вкладываю кое во что. Роберт Узаве начинает работы по мелиорации, он ищет инвесторов. Каменщики хорошо платят за песок и камни, извлеченные со дна реки, так что если сейчас вложить средства в землечерпалки и баржи, можно уже месяцев через пять получить неплохую прибыль. Еще я дал Джону Миллеру в долг на расширение лесопилки. Так что не то чтобы у меня денег не было вообще, просто они все в деле.
– Я еще слышал о вашей с Майком сделке, – усмехнулся Эдмунд. – Разве ты никогда не слышал поговорку: «Живи сегодняшним днем, завтра мы все умрем»? Хватай, что можешь, пока можешь, сынок. Кто гарантирует тебе, что завтра ты получишь эту прибыль? Конечно, вкладывать деньги разумно. Но нужно оставлять что-то и на повседневные нужды.
В городе было много людей, все наслаждались теплым летним вечером. Эдмунд и Герцер пробирались сквозь толпу в таверну Тармака. В таверне было не протолкнуться, но Герцер заметил, что за столиком, занятым первым декурием Кровавых Лордов, есть свободные места. В другом углу таверны сидел Кейн с несколькими кавалеристами и милиционерами из реконструкторов, они распевали какую-то песню о ячмене. На сцене была рыжая бродячая певица, она стала всеобщей любимицей и сейчас пела под аккомпанемент своих музыкантов.
Герцер сел рядом с Петерсоном, а Эдмунд – напротив, он сделал знак Эстрель, чтобы та принесла им пива.
– Что ты тут делаешь? – крикнула Герцеру Динн. – Я-то думала, ты продолжаешь жечь ламповое масло в канцелярии!
– Я сказал ему, что масло надо экономить! – крикнул в ответ Эдмунд, взял из рук Эстрель полную кружку пива и протянул ее Герцеру. – И еще сказал, что ему полезно выходить в город проветриться.
– Точно! – согласился подвыпивший Круз. – Пей, ешь, веселись, завтра все помрем!
– Но ты-то пьешь взаймы, – напомнил ему Петерсон. – Ведь ты проиграл мне в кости недельное жалованье!
– Значит, я еще неделю проживу! – расхохотался Круз и хлопнул декуриона по плечу.
– Как вам понравились учения? – спросил Эдмунд.
– Жуть!
– Даже с собаками лучше обращаются!
– А по мне – так интересно, – сказал Герцер. – Особенно последний убийственный марш-бросок.
– Благодарю, – заметил Эдмунд. – Это была моя идея.
– И это вы остановили нас на той поляне в самом конце? – спросил Герцер. – Там, где еще кто-то похоронен.
– Попробуй сам докопаться, – серьезно ответил Эдмунд. – Там и правда похоронен один великий человек. Великий. Один из самых замечательных генералов в истории человечества. Но, кроме нескольких стариков вроде меня, его уже никто не помнит.
– Это вы оставляете там лимоны? – спросил Герцер.
– Нет, – усмехнулся Тальбот. – Кто-то начал делать это давным-давно, я рад, что традиция жива до сих пор.
– Лимоны неплохие, – пожал плечами Герцер. – Слаще обычных.
– Неужели ты его съел? – Эдмунд искоса посмотрел на Герцера.
– Ну да, – ответил тот. – А что?
– Хм, – пробормотал Эдмунд. – И… тебе с тех пор не снятся странные сны?
– Нет.
– Вот ты уже сидишь с прямой спиной – это как, ты всегда так сидел?
– Да, у меня всегда была хорошая осанка, – ответил Герцер. – Черт побери, что вы такое говорите, сэр Эдмунд?
– Ну, – снова усмехнулся Тальбот. – Может, все и обойдется. Но если, задумавшись, ты начнешь обхватывать себя левой рукой за голову и за правое ухо, тогда придется прибегнуть к заклинаниям.
– Что?!
Музыканты закончили последнюю песню, Круз поднял затуманенный взгляд от кружки и принялся ритмично скандировать:
– Кэм-брэд, Кэм-брэд, Кэм-брэд!
Сидевшие рядом подхватили его крики, потом к ним присоединились и кавалеристы. Рыжеволосая певичка тряхнула головой.
– Стыд вам, солдаты! – рассмеялась она. – Вы все время требуете «Кэмбред»! – И она махнула своим музыкантам, которые тут же принялись играть.
Герцеру показалось, что слова песни отличаются от привычных, хотя он неплохо знал ее. Песня считалась чуть ли не гимном Кровавых Лордов, они всегда пели ее на марше. Но сейчас он и сам рассмеялся, такими забавными показались ему слова.
Когда певица дошла до того места, где лягушка нападает на цаплю, Герцер хохотал так, что чуть не упал со скамьи.
Суперквакшу как-то раз
Встретил ночью Дикобраз.
С Квакшей был крутой Енот.
Звери двинулись в поход.
Будет битва в камышах,
Квакша всем внушает страх!
Говорит: ну что, народ,
КТО ЗДЕСЬ БОЛЬШЕ МУХ СОЖРЕТ? [15]
– Ему явно надо почаще выходить на люди, – сказала Динн.
Не заметив, как выпил первую кружку, Герцер приступил ко второй. Вечер продолжался, все смешалось, он пил еще, а потом они вместе с кавалеристами затянули «Желтую ленту», но вот один из кавалеристов вдруг начал кричать на Круза.
– Это песня кавалеристов, идиот! – орал, подойдя к их столу, пьяный конник.
– Нет, легионеров, тонкошеий любитель лошадей! – поднялся на ноги Круз.
– Желтый цвет – цвет кавалеристов, недоносок! – выпалил ничего не соображающий кавалерист. Он был чуть ли не на голову ниже Круза и весил килограммов на двадцать меньше.
– Эй, спокойно, – попытался развести их Герцер. – Жел-тый, – по слогам продолжал он, – цвет кавалерии, Круз. – Потом повернулся к хилому кавалеристу: – С другой стороны, песню часто поют не только кавалеристы.
– Отойди от меня, трус, – ответил кавалерист.
– Что ты сказал? – насторожился Герцер.
– Ты бросил доктора Горбани и сбежал, – усмехнулся он, но почти сразу получил мощный удар прямо в лицо.