Робертс Нора. Наказание – смерть

   – Я к этому привыкла.
   «Да, но здесь есть что-то еще!» – подумала Мира. Она слишком хорошо знала Еву, чтобы не обратить внимания на ее состояние, о котором говорили почти незаметные для постороннего глаза внешние признаки. Но она реши­ла, что это может подождать.
   – Должна сказать, что мои выводы совпадают с ваши­ми: обе жертвы убиты одним и тем же человеком. Почерк, несомненно, одинаков: монеты, полицейский значок, ле­жащий в крови, способ заметания следов…
   – Я почти не сомневаюсь, что убийца – полицей­ский, – сказала Ева. – Или отставной полицейский.
   – Очень похоже. Ваш убийца действует с крайней жестокостью, но ему хватает хладнокровия, чтобы позабо­титься о своей безопасности. Судя по всему, его ярость носит личный, я бы даже рискнула сказать, интимный ха­рактер. Из этого можно сделать вывод, что речь идет об убийстве полицейского полицейским.
   – Как вы думаете, он убил Миллза и Коли, поскольку считал их продажными? Или потому, что он сам коррум­пирован?
   – Мне кажется – первое. Это не похоже на акт само­защиты. Похоже, ваш убийца действует по какой-то сис­теме, полагая, что вершит правосудие. Он хочет, чтобы его жертвы были заклеймены как Иуды, хочет, чтобы их пре­ступления стали всем известны.
   – Но почему в таком случае просто не разоблачить их? Найти и обнародовать факты их преступлений?
   – Этого мало! Что им за это светит? Потеря полицей­ского значка, увольнение… Ему этого недостаточно… Воз­можно, он понес незаслуженное и несправедливое наказа­ние, связанное с работой. Если против него было сфабри­ковано ложное обвинение в нарушении правил или закона, он больше не доверяет системе.
   – Как по-вашему, жертвы знали убийцу?
   – Да, в этом я уверена. И не только потому, что они оба оказались совершенно не готовы к нападению. При­чиной такой жестокости могла являться только тесная связь. Очень вероятно, что они работали когда-то вместе с ним. Возможно, какие-то их действия или поступки при­вели – по крайней мере в глазах убийцы – к той несправедливости, которая была допущена в отношении его. Ко­гда вы его найдете, Ева, вы легко обнаружите эту связь между ними.
   – Как вы полагаете, убийца обладал какой-то вла­стью?
   – Любой человек с полицейским значком обладает властью.
   – Я имею в виду, не занимал ли он какой-нибудь ру­ководящий пост?
   – Возможно. Но потеря поста для него не главное, нет. Им движет гнев, порожденный разочарованием в сис­теме, которую он представлял. В системе, служить кото­рой верой и правдой присягнули его жертвы.
   – Но если система предала его, а они оба предали сис­тему, в чем же их можно обвинять?
   – В том, что они использовали эту систему, а ему не удалось.
   Ева кивнула. Ситуация стала проясняться.
   – Мы уверены, что кто-то из сотрудников Сто двад­цать восьмого отдела связан с организованной преступно­стью, с Максом Рикером.
   – Да, в вашем докладе это доказано с полной очевид­ностью.
   – Должна сообщить вам, доктор Мира, что уже совер­шенно точно установлено: детектив Коли был чист, он участвовал в операции против Рикера.
   – Ясно. – Светлые глаза Миры подернулись дым­кой. – Ясно…
   – Мне неизвестно, знает ли уже об этом убийца, но думаю, что пока нет. Какой может быть его реакция, когда он узнает, что Коли был чист?
   Мира встала со стула. Профессия требовала от нее умения влезать в шкуру убийцы, проникать в его созна­ние. Но всякий раз это было непросто. Размышляя над от­ветом, она подошла к одному из многочисленных окон гостиной и посмотрела в парк, усеянный множеством тюльпанов. Они переливались океаном различных оттенков и цветов, как на картине Моне. «Ничто так не успо­каивает, как вид ухоженного сада», – подумала Мира.
   – Сначала преступник этому просто не поверит. Он ведь не прирожденный убийца, а слуга правосудия! Но ко­гда это выяснится на сто процентов, он придет в ярость. В ней – его единственное спасение. Система вновь преда­ла его, заставив отнять жизнь у невиновного человека, а значит, кто-то должен заплатить за это. Может быть, следующей жертвой станет кто-нибудь из отдела внутренних расследований, с которого все и началось. А может быть, этим человеком станете вы, Ева, – сказала она, повернув­шись к Даллас. – Потому что вы одна из тех, кто, хоть и не напрямую, заставил его пережить этот ужас. Теперь он опять начнет мстить – уже не только за себя, но и за Ко­ли. Да, я не сомневаюсь: как только он узнает и осознает все это, он вновь начнет убивать. И он будет убивать до тех пор, пока его не схватят.
   – В таком случае пусть уж он выберет меня. Скажите, как я могу специально привлечь его внимание к себе?
   Мира покачала головой:
   – Вы полагаете, я буду вам помогать в таком деле, да­же если бы и могла?
   – Лучше знать точно его цель, чем искать ее в потем­ках предположений.
   – Да, вы должны рассуждать именно так, – задумчиво сказала Мира. – Но вы не можете управлять его сознани­ем, Ева. У него своя собственная логика, и он уже выбрал очередную цель. Правда, эта информация, когда он ее узнает, может изменить его планы. Он погорюет – и вне­сет коррективы в свою схему.
   Ева нахмурилась.
   – Как можно защитить каждого полицейского в горо­де и его окрестностях, особенно если все они смотрят на тебя, как на личного врага? – пробормотала она.
   – Вас только это беспокоит? Вы не можете избавиться от того, что это касается лично вас?
   – Нет. – Ева пожала плечами. – Нет. С этим я справ­люсь.
   – А с чем вы боитесь не справиться? Вот что, Ева. Те­перь, когда мне больше нечего вам сказать по поводу пси­хологического портрета убийцы, я хотела бы знать, что вас беспокоит.
   – Ничего серьезного, уверяю вас. – Ева поднялась, давая понять, что беседа закончена. – Я благодарна вам за то, что вы нашли время прийти сюда. Я знаю, что достави­ла вам неудобства.
   Однако она забыла, что в этой комнате не только у нее есть характер.
   – Сядьте, я еще не закончила. – Удивившись требо­вательному тону Миры, Ева подчинилась. – Я просила рассказать о том, что вас волнует. Вы выглядите несчаст­ной и расстроенной. И я подозреваю, что причина этого кроется в вашей личной жизни.
   – Да, это носит личный характер, и мне не хоте­лось бы…
   – Ваши ночные кошмары усилились в последнее вре­мя? Вас опять мучают видения?
   – Нет, черт побери! Это не имеет ничего общего с мо­им отцом и моим прошлым. И вообще это мое личное дело!
   – Вы должны понять кое-что. Вы мне далеко не без­различны, Ева.
   – Доктор Мира…
   – Успокойтесь! – Приказание, отданное таким теп­лым, спокойным и доброжелательным тоном, возымело свое действие. – Я скажу об этом, даже если вас это поко­робит: я отношусь к вам, почти как к дочери. Мне жаль, что вас это смущает, – добавила Мира, увидев, как по ли­цу Евы пробежала тень. – Вы не знаете моих детей, но они могли бы вам рассказать, какой я бываю беспощадной, когда меня беспокоит их благополучие. Я стараюсь не вмешиваться в их личную жизнь, но причины возмож­ных неприятностей я должна знать.
   Ева была ошеломлена. В ней боролись столь противоречивые чувства, что она не могла вымолвить ни слова. У нее никогда не было матери, и теперь она не знала, как вести себя с этой женщиной.
   – На сей раз причина скрыта не в вашем прошлом, она – в настоящем, – продолжала Мира. – Ну, а если это носит личный характер… значит, дело в Рорке. Вы поссо­рились?
   Эти слова, сказанные так мягко и спокойно, вызвали реакцию, которой Ева сама от себя не ожидала. Она вне­запно рассмеялась – и смеялась долго и громко, пока у нее не закололо в боку и она не поняла, что у нее просто истерика, готовая перейти в рыдания.
   – Я сама не понимаю, что между нами произошло. Он вообще не разговаривает со мной.
   – Ева…
   Мира подошла к ней и взяла за руку, крепко сжав за­пястье. Этот жест стал последней каплей, растопившей сдержанность Евы, и все, что она держала в себе, выплес­нулось бурным потоком. Она рассказала обо всем, начи­ная с того самого момента, как вошла в спальню и увидела Соммерсета, сгибающегося под тяжестью огромного буке­та цветов.
   – Я пошла к Мэвис и напилась! – говорила Ева. – Это звучит глупо, но…
   – Наоборот, это звучит вполне разумно. Вы отправи­лись к подруге, которой доверяете, которая знает вашего мужа. А ваше стремление напиться было поиском психо­логической разрядки, которой вы опять же могли достичь лишь с близким человеком.
   – Она сказала, что мне надо… соблазнить его. – Ева не смогла заставить себя повторить дословно фразу Мэ­вис.
   – Тоже вполне разумно. Секс открывает двери к об­щению и снимает напряжение. Это сработало?
   – У меня не было возможности проверить. Возле дома меня встретил один тип, имя которого я вам не могу на­звать: он имеет отношение к моему расследованию. Я позвала его к себе в кабинет, чтобы обсудить дело, и… О бо­же, я не знаю, что на него нашло! В общем, он стал весьма активно ко мне приставать, и тут вошел Рорк…
   – Полагаю, ему это не понравилось?
   Ева замолчала, уставившись в пол: она боялась вновь разразиться безудержным нервным смехом.
   – Можно сказать и так. Они просто-напросто набро­сились друг на друга с кулаками! Самое плохое, что я стоя­ла и смотрела на все это с открытым ртом. Они разносили в щепки мебель, дубасили друг друга, а я стояла как дура!
   – Надеюсь, не слишком долго?
   – Нет, но все-таки… В конце концов я достала писто­лет.
   – Боже мой, Ева!
   – Я была ошеломлена всем происходящим. – Она смущенно пожала плечами. – Я выстрелила в воздух, но на Рорка, к сожалению, это не произвело никакого впечатления – в отличие от другого типа. Он просто остолбе­нел, чем и воспользовался Рорк, хладнокровно свалив его одним ударом. Соммерсет утащил того парня, а я заявила Рорку, что, если он не успокоится, я его пристрелю. Я дей­ствительно была готова сделать это!
   – Не сомневаюсь.
   – Но на него и это не подействовало. Он схватил ме­ня, повалил на пол и чуть не… чуть не…
   – Боже мой! – Мира почувствовала, как у нее все по­холодело внутри. – Неужели?!
   – Нет, он не ударил меня и даже не собирался.
   – Я не то имела в виду. Он… занялся с вами любовью?
   – Нет, так это тоже назвать нельзя. Он просто овладел мною! Я не собиралась этого терпеть. Я сказала себе, что не позволю ему сделать это. Но я была… Черт побери, я была пьяна, и он видел это! Он срывал с меня одежду, и вначале я сопротивлялась, а потом сама стала срывать одежду с него. Мы катались по полу как животные. Я не могла остановить ни его, ни себя, и мне не хотелось этого делать, потому что я была настолько возбуждена, что… Бо­же мой, мне хотелось, чтобы он съел меня живьем!
   – Боже милостивый… – пробормотала Мира.
   – Мне не следовало вам все это рассказывать. – От смущения Ева опустила глаза. – О чем я только думала?..
   – Нет-нет, дорогая, я повела себя не как профессио­нал, простите меня. Это была реакция женщины. Очень хорошо, что вы мне все рассказали.
   – Короче говоря, я не только позволила ему овладеть мною, но активно помогла ему в этом. Мне это доставило большое удовольствие. – Ева вновь опустила глаза, девай вид, что разглядывает свои руки. – Это было какое-то на­важдение, умопомешательство.
   – Нет, наоборот. Если бы вы не получали удовольст­вие от того, что мне сейчас рассказали, вот это было бы нездоровой реакцией. Наслаждение как раз и есть нормальная реакция на секс здорового человека. Вы просто любите друг друга, вот и все.
   – Но это превосходило все допустимые нормы!
   – Ах, если бы я могла превзойти эти нормы! – рас­смеялась Мира. – Вы с Рорком настолько здоровые, физически и эмоционально развитые люди, что вполне можете позволить себе быть дикими в любви. Он был зол на вас за то, что вы попытались защитить его, рискуя собой. У вас на его месте была бы такая же реакция.
   – Но…
   – Вы и сами знаете, что это правда. И при этом на­столько хорошо знаете, что, окажись вы вновь в подобной ситуации, повторили бы все сначала. Впрочем, как и он. Вы оскорбили его «эго», что всегда опасно в отношении мужчин – особенно таких, как он. К тому же, прежде чем он успел прийти в себя, он увидел, как на вас напал другой мужчина.
   – Рорк должен был знать, что я бы никогда…
   – Конечно, он знал, но не смог перенести двух ударов по своему самолюбию подряд. Подумайте сами и ответьте честно: разве вы хотели бы, чтобы он легко перенес два та­ких удара?
   – Я… Может быть, и нет, – задумчиво призналась Ева и тут же почувствовала, что ей стало намного лучше. – Нет, я не хотела бы, чтобы он воспринял все это спокойно.
   – Ну конечно же, нет. И реакция Рорка на проис­шедшее, учитывая его характер и состояние, была такой, какой и должна была быть. Драка освободила его «эго». Он реагировал, как животное: «Это моя женщина, и я за нее буду биться».
   – Именно это он и сказал, – пробормотала Ева.
   – Ну, вот видите! Вы и сами это понимаете. Потому, что вы такая же. Затем вы направили на него оружие. Представляю себе эту картину! Ну, а он, образно говоря, направил на вас свое «оружие».
   У Евы задрожали губы:
   – Доктор Мира, мы вели себя, как животные!
   – Человек вообще во многом животное, Ева, и в этом нет ничего плохого. Вы оба вели себя самым естествен­ным образом, предавшись грубому, примитивному сексу, который, несомненно, принес вам огромное удовлетво­рение.
   – Вот вы говорите, а не знаете… Мы и отдышаться не успели, как он сгреб меня в охапку и утащил в спальню, где еще не один раз все это повторил.
   Мира спокойно посмотрела на нее.
   – А он что, сидит у вас на диете? Подкалывается вита­минами от дистрофии?
   Ева вдруг почувствовала, как кровь весело побежала у нее по жилам, а все тело налилось силой и радостью.
   – Спасибо. Такого облегчения я не получила, даже когда напилась с Мэвис.
   – Вам просто повезло. Этот мужчина любит вас всем своим существом, до самых кончиков пальцев. А это озна­чает, что вы можете его сильно ранить и оскорбить. Но не советую вам этим злоупотреблять. Бросьте все и поговори­те со своим мужем!
   – Я так и сделаю.
   – А мне пора возвращаться на работу. – Мира подня­лась. – Я собираюсь сегодня пораньше закончить с дела­ми и отправиться домой, чтобы зверски наброситься на своего мужа.
   Глядя на Миру с восхищением и благодарностью, Ева подошла к двери проводить ее.
   – Знаете, доктор?
   – Да.
   – Ваши «материнские» наставления – это было жес­токо, но правильно.
   – Мне они тоже доставили удовольствие. До свида­ния, Ева.
 
   Как будто заново родившаяся, Ева влетела в свой ка­бинет и приказала Пибоди и Макнабу сделать перерыв минут на двадцать. Но когда Макнаб направился к стоя­щему в углу кофейнику, она набросилась на него:
   – Только не здесь! Отправляйтесь куда угодно – в столовую, в гостиную, на кухню… Мне нужен покой. И не вздумайте отправиться в спальню! – добавила она, увидев радостный блеск в глазах Макнаба.
   Сначала Ева позвонила Фини и предупредила, что, ес­ли ее вызовут к начальству, он должен быть готов пойти с ней. Затем она села за компьютер и приказала ему выяс­нить вероятность совершения убийств капитаном Эйлин Рот.
   Пока компьютер обрабатывал данные, Ева с удивлени­ем отметила, что чувствует себя просто великолепно: бод­рой, полной сил и желания действовать.
   Она подумала о Рот, пытаясь представить ее профес­сиональную и личную жизнь. Первое ей удалось, второе – нет. «Со мной такого случиться не может!» – решила Ева.
   Наконец компьютер выдал ответ – вероятность совер­шения убийств капитаном Эйлин Рот составляла 67, 3 про­цента.
   «Мало, – подумала Ева, – но все же кое-что!»
   Она ввела в компьютер новые данные: капитан Рот за­мечена в злоупотреблении алкоголем, она переживает се­мейный и финансовый кризис. Кроме того, упомянутая Рот знала о том, что жертва работает в «Чистилище», и бы­ла на месте преступления за несколько недель до проис­шествия.
   Дополнительные данные позволили поднять уровень вероятности до 80, 1 процента.
   «Ну вот, это уже совсем другое дело! Теперь вы одна из главных подозреваемых, капитан! Кто у нас еще в этой компании?»
   Прежде чем Ева успела встать со стула, зазвенел теле­фон.
   – Это Мартинес, – послышался голос в трубке, заглу­шаемый звуками городской улицы. Мартинес явно звони­ла не из кабинета.
   – У тебя есть что-нибудь для меня?
   – Я нашла пробелы в документах – пробелы, которые не совпадают с моими собственными записями. Я все про­верила-перепроверила, но не смогла установить, кто это сделал. Ясно одно: кто-то серьезно поработал с протоко­лами и рапортами, убрав какие-то записи.
   – Пришлите мне копии всех документов. У меня есть друг, который сможет хорошенько в них покопаться. У не­го удивительный дар находить то, что скрыто от других.
   – Мне бы не хотелось посылать такие вещи по элек­тронной почте в управление.
   – Пошлите их мне домой, – сказала Ева и продикто­вала свой личный электронный адрес. – Если вам пона­добится связаться со мной, звоните только домой или на мобильный телефон. Не играйте в героя – и никому не верьте!
   – Я не верю даже вам.
   – Отлично, – пробормотала Ева, положив трубку. – Только так у тебя есть шанс выжить.
   Ева проверила записи Пибоди и обнаружила в них до­казательства, которые прибавляли еще три процента веро­ятности того, что преступления совершены кем-то из Сто двадцать восьмого. Потом она вызвала на экран компью­тера фотоматериалы, пролистала их и, улыбнувшись, оста­новилась на одной фотографии. «Джереми К. Вернон… Что-то мне не нравится твое лицо! Давай-ка посмотрим на тебя поближе».
   Ева просмотрела материалы по его финансовому по­ложению и обнаружила кое-что интересное. Она стала усложнять задания компьютеру, но результат оставался прежним. Ева все еще пыталась найти какую-нибудь за­цепку в его биографии, когда в кабинет вернулась Пибоди.
   – Вы знаете, что у вас на обед паэлья? Паэлья с кре­ветками! Никогда не ела паэлью.
   – Хм… – Ева даже не обернулась. – Включи другой компьютер и скопируй материалы на детектива Джереми Вернона.
   – Вы что-то нашли?
   – Да, кое-что есть. Как по-твоему, часто ли полицей­ские открывают банковские счета в других городах? – На этот раз она подняла голову и посмотрела на Пибоди за­думчивым взглядом.
   – Я уж точно этого не делаю. Каждый раз, когда в на­чале месяца я оплачиваю свои счета, я радуюсь, что в ре­зультате остается немного денег, чтобы отложить на новое пальто. Кроме того… Хороший секс – это прекрасно, осо­бенно когда меняешь партнеров, но для этого необходимо иметь приличные трусики.
   – Детектив, конечно, получает не только униформу, – задумчиво рассуждала Ева. – Но, даже если учесть, что за время моей службы зарплата полицейских несколько вы­росла, этот парень все равно был не в состоянии отложить из нее триста тысяч долларов! Но и это еще не все. У него постоянно умирают родственники. Миллз тоже использо­вал трюк с умершими родственниками, Где, черт побери, шляется этот Макнаб?!
   – Он моет лицо. Мы и вам оставили кусочек пирога с клубникой. Только не заставляйте меня идти за ним: у ме­ня слабое сердце, а Макнаб выглядит, как вампир.
   Ева с силой вдавила кнопку внутреннего переговорно­го устройства и сказала:
   – Макнаб! Тащи сюда свою костлявую задницу!
   – Она не столько костлявая, сколько маленькая, – заявила Пибоди и наткнулась на убийственный взгляд Евы. – Уж и сказать ничего нельзя! Вы хотите, чтобы я начала искать по компьютеру его родственников?
   – Оставь это Макнабу. В этом деле он лучше нас с то­бой. – Ева поднялась. – Я хочу, чтобы Макнаб составил полные списки. Затем вы разделите их пополам и изучите каждого в отдельности: водительские права, банковские счета, штрафы и все, что только найдете. Все! А теперь я беру час на личную жизнь.
   Она подняла голову и увидела влетевшего в комнату Макнаба.
   – Боже, Даллас, это было как голос с небес! Вы страшно напугали меня!
   – У тебя клубника на губах. Вытри рот и приступай к работе.
   – Куда это она? – спросил Макнаб, когда Ева вышла.
   – Взяла час на личную жизнь.
   – Даллас? На личную жизнь? Может быть, это дейст­вительно был голос с небес? Ведь настал, кажется, конец света.
   Пибоди чуть не рассмеялась, но подумала, что в по­следнее время и так была с ним слишком мила, и решила сдержаться.
   – Она имеет право на личную жизнь, как и все люди. А если ты быстренько не засадишь свою «костлявую зад­ницу» за работу, она зашвырнет ее в Нью-Джерси, когда вернется.
   – Я еще не пил кофе. – Эта мысль мучила Макнаба с того момента, как он покинул кухню. – А что она ищет?
   – Материалы вот на этого парня. Особенно ее волнует все связанное с его финансами.
   – Эй, да я его знаю! Это же Вернон! Однажды, когда я еще носил униформу, мы встречались с ним на месте пре­ступления – уж не помню, какого именно. Он настоящий говнюк!
   – Почему? Он что, не оценил твоих блестящих моз­гов?
   Макнаб грустно посмотрел на нее.
   – Просто он все время корчил из себя черт знает что. Вспомнил: там дело было в аресте пары торговцев нарко­тиками и изъятии пары килограммов зелья, а он вел себя так, будто разгромил целый наркокартель. Этот Вернон относился к полицейским в униформе, как к рабам.
   – Да, приятный парень.
   – Просто прелесть! Мне кажется, я слышал, будто он берет мзду с торговцев наркотиками, потому что сам час­тенько нуждается в паре-тройке пакетиков. Ну что ж, ста­рик Джерри, все тайное рано или поздно становится яв­ным!
   Макнаб забыл о кофе и, сжав кулаки, принялся за ра­боту.

ГЛАВА 13

   Центральный офис компании Рорка находился в его собственной шикарной башне, стрелой врезавшейся в не­бо. Эта изысканная темная башня стала своеобразным символом города, отраженным на всех туристических пла­катах и рекламных щитах. Внутри она была не менее вели­колепной: холлы и переходы украшали многочисленные инсталляции из цветов, тропических деревьев и глазуро­ванной плитки.
   Не все помещения в башне принадлежали Рорку, но он владел большинством из них, а сам работал на послед­нем этаже, куда Ева добралась на специальном личном лифте хозяина.
   Она ворвалась в приемную как метеор – без преду­преждения, неожиданно. Секретарша одарила ее самой лучезарной улыбкой, на которую только была способна. Она была опытной служащей, и поэтому даже враждеб­ность во взгляде Евы не подействовала на нее.
   – Лейтенант, как приятно видеть вас в нашем офисе! Как жаль, что Рорк сейчас проводит совещание и его нельзя беспокоить. Не могу ли я что-нибудь для вас сде­лать?
   – Он у себя?
   – Да, но… Лейтенант! – Она вскочила со стула и бро­силась за Евой. – Прошу вас! Вы не можете…
   – Брысь!
   – Это крайне важное совещание! – Рискуя своим здо­ровьем и холеным лицом, секретарша бросилась напере­рез Еве. – Не могли бы вы подождать максимум пять ми­нут? Они очень скоро прервутся на обед. Может быть, вы­пьете кофе с печеньем?..
   Ева задумчиво посмотрела на нее:
   – Я не хочу ни кофе, ни печенья, Лорен, но все равно спасибо. Могу заверить вас: я скажу Рорку, что вы сделали все возможное. А теперь отойдите в сторону.
   – Но я…
   – Вы старались изо всех сил, – сказала Ева и, реши­тельно оттолкнув секретаршу, распахнула двери.
   Рорк сидел за своим столом, слегка отклонившись на­зад, и внимательно слушал одного из шести человек в до­рогих строгих костюмах, сидящих перед ним. Позади него из огромного окна открывалась великолепная панорама города. Когда он поднял голову на шум открывшейся две­ри, Ева с удовольствием отметила изумление в его глазах.
   Однако Рорк быстро пришел в себя.
   – Позвольте представить, господа, – он указал рукой на Еву. – Моя жена, лейтенант Даллас. Ева, это… пред­ставители ряда фирм, адвокаты и финансовые советники.
   – Очень приятно. Рорк, нам надо поговорить.
   – Простите, я на минутку. – Он подошел к ней, ре­шительно взял за руку и вывел из кабинета.
   – Извините, сэр… – начала Лорен дрожащим голо­сом. – Я не могла остановить ее.
   – Не беспокойтесь, это никому не под силу. Все в по­рядке, можете заниматься своими делами.
   – Хорошо, сэр. Спасибо. – С явным облегчением Лорен отправилась на свое рабочее место, всем видом давая понять, что она покидает горящее здание.
   – Сейчас не самое подходящее время, Ева, – заметил Рорк.
   – Что ж, придется нам поговорить в неподходящее время, потому что у меня есть что сказать, и я это скажу именно сейчас. Ты хочешь, чтобы я говорила об этом в присутствии «представителей ряда компаний, адвокатов и финансовых советников»?
   Рорк не слишком волновался из-за положения, в кото­рое она может его поставить, но чуть сильнее сжал ее руку,
   – Мы поговорим дома.
   – В последнее время нам это не слишком удавалось. Я сказала, что мы поговорим сейчас! – Ева с вызовом подняла голову. В ее глазах горела непреклонная реши­мость. – А если ты думаешь, что твои охранники могут за­ставить меня изменить решение, я отвезу тебя в полицей­ское управление в наручниках за неподчинение предста­вителю власти. Черт побери, мне нравится эта идея! Время идет, – сказала она, – решай быстрее.
   Рорк внимательно посмотрел в лицо жены. Если бы ею двигал только каприз, он бы легко справился с этим, но тут было что-то иное.
   – Дай мне десять минут, дорогая, – мягко сказал он и вызвал свою помощницу по имени Каро. – Вы не могли бы показать моей жене конференц-зал?