Робертс Нора. Наказание – смерть

   – Даллас решила не ехать за Клуни? – вмешался Фини.
   – Да нет, поехала…
   Стараясь не смотреть на Рорка, Пибоди долго выбира­ла стул, затем села и внимательно уставилась на экран. Однако эта уловка не помогла.
   – Она поехала одна? – не оборачиваясь, спросил Рорк.
   От этого вопроса по коже Пибоди побежали мурашки, но она сделала равнодушное лицо и передернула плечами:
   – Нет, взяла с собой кого-то. Вы можете мне объяс­нить, что изображено на экране? Я не разбираюсь в этих иероглифах.
   – Кто же с ней поехал? – спросил Рорк, и Пибоди по­казалось, что он заранее знал ответ на этот вопрос.
   – С ней? – Пибоди попыталась изобразить из себя дурочку, но поняла, что выкручиваться бесполезно, и при­зналась: – Вебстер.
   На комнату темным покрывалом опустилась тишина. Все замерли. Пибоди зажмурилась и приготовилась к взрыву, однако его не последовало.
   – Понятно, – сказал Рорк и снова повернулся к эк­рану.
   Пибоди не знала, что ей делать: то ли расслабиться, то ли умереть от страха.
 
   Вебстера распирало от желания отпустить какое-ни­будь ехидное замечание относительно роскошной маши­ны, в которой они ехали, но он подавил его и, откинувшись на сиденье, расслабился. По крайней мере – попы­тался, поскольку нервы его были на взводе.
   – Давай-ка расставим некоторые точки над i, Дал­лас, – заговорил он наконец. – Во-первых, я не человек Рикера в отделе внутренних расследований. Я предпола­гал, что он подкупил кого-то из наших, хотя до сих пор не знаю, кого именно. Но я обязательно выясню. Я выволоку этого гада из норы!
   – Вебстер, на самом деле у меня и в мыслях не было, что ты связан с Рикером. В противном случае ты бы сей­час корчился на полу управления и плевался собственны­ми зубами.
   Вебстер заставил себя улыбнуться:
   – Для меня это очень важно!
   – Ну вот и радуйся.
   – Это еще не все. Я действительно лазил в твои фай­лы. Можешь потом набить мне за это морду. С помощью Бейлиса мне удалось раздобыть твой компьютерный пароль и код доступа. Да, да, я не имел права это делать и все такое, но я это сделал! Я проследил ход твоего расследования шаг за шагом. Отличная работа!
   – По-твоему, я теперь должна расцвести от удовольст­вия и поблагодарить тебя за комплимент? Только попробуй сделать что-нибудь в этом роде еще раз – и действительно останешься без зубов!
   – Что ж, это справедливо. Насколько я понимаю, у те­бя нет ордера на арест?
   – Правильно понимаешь.
   – Вот тут твое слабое место. Почему ты не получила его? Учитывая то, сколько у тебя собрано улик, любой су­дья, не задумываясь, выписал бы ордер на арест Клуни.
   – А мне не нужен ордер. Я хочу, чтобы Клуни явился к нам по собственной воле.
   – Бейлис ненавидел копов вроде тебя. – Вебстер смотрел из окна на кишащий людьми, разноцветный и са­модовольный Нью-Йорк. – Я уж и забыл, что значит работать на улицах, – задумчиво проговорил он. – Но те­перь уже до конца жизни не забуду.
   – Тогда слушай мой план. У Клуни – квартира в Вест-сайде. Раньше он жил в загородном доме, но после гибели сына переехал в эту квартиру.
   – Сейчас разгар рабочего дня, – заметил Вебстер. – Его наверняка нет дома.
   – Ты недостаточно хорошо изучил график его работы. Сегодня у него выходной. Если его нет дома, мы будем звонить во все двери подряд, пока кто-нибудь не скажет нам, где его можно найти. Если этого нам не скажет ни­кто, мы будем его дожидаться возле дома. Вот так все и произойдет.
   – Даллас, не забывай, он ведь убил трех копов!
   – Пятерых. Опять ты недоработал, Вебстер. Проявля­ешь невнимательность, а невнимательный коп, считай, почти что покойник.
   Ева подъехала к нужному им дому, хотела было припарковаться в неположенном месте, но потом вспомнила, что она не на служебном автомобиле, а на машине Рорка, и по этой причине у нее нет с собой полицейского проблескового маячка. Выругавшись сквозь зубы, она мед­ленно поехала по улице. Ей пришлось миновать два квар­тала и завернуть за угол, прежде чем она нашла место для стоянки.
   – Гляди, здание – под охраной, – проговорила Ева, когда они вернулись к дому Клуни, и указала на камеру видеонаблюдения, установленную над подъездом. – Ну ничего, мы с этим как-нибудь справимся. Я хочу застать его врасплох.
   Вебстер открыл было рот, чтобы напомнить своей спутнице об отсутствии у них официального ордера, но за­тем передумал. В конце концов, это ее шоу!
   С помощью универсального ключа, встроенного в ее полицейский значок, Ева открыла кодовый замок. К сча­стью, охранная система была не самой современной, иначе она обязательно запросила бы у Евы, по какой причине ей необходимо проникнуть в данное здание. Ничего подобного не произошло – замок равнодушно щелкнул, и дверь отворилась.
   – Нам на четвертый этаж, – сообщила Ева, направля­ясь к дверям единственного лифта. – Ты вооружен?
   – Да.
   – Странно! А я думала, что парни из вашего отдела носят с собой только блокноты, чтобы записывать туда кляузы стукачей. Держи оружие наготове.
   – Черта с два! Так и мечтаю затеять стрельбу прямо у входной двери! Ты что, за кретина меня держишь, Даллас?
   – Признаться, никогда не могла уловить разницу между кретинами и сотрудниками отдела внутренних рас­следований. Ну, ладно, хватит трепа! Встань в сторонку; я не хочу, чтобы он увидел тебя в дверной «глазок».
   – Тебе он может не открыть, – заметил Вебстер.
   – Откроет! Я ему нравлюсь. – Ева надавила на кнопку звонка и стала ждать. Зная, что за ней наблюдают, она пы­талась вести себя как можно естественнее.
   Прошло несколько секунд, и Клуни открыл дверь.
   – Лейтенант, я не… – В дверном проеме рядом с Евой возник Вебстер, и Клуни, на секунду замолчав от неожи­данности, закончил: – Я не ждал гостей.
   – Сержант, можем мы войти и поговорить с вами?
   – Конечно, разумеется! Не обращайте внимания на беспорядок. Я как раз готовил себе сандвичи по-холос­тяцки.
   Клуни отступил в глубь прихожей. Внешне он выгля­дел совершенно спокойным, и именно поэтому реакция Евы немного запоздала. Как она могла забыть, что он – умный полицейский, настоящий профессионал? Клуни выхватил нож мгновенным, почти неуловимым движени­ем, и, полыхнув голубым светом, лезвие устремилось к ее горлу. Однако Ева тоже была умным полицейским и на­стоящим профессионалом. Наверное, ей удалось увер­нуться, хотя ни в тот момент, ни после Ева так и не сумела понять, что произошло. Вебстер оттолкнул ее в сторону, да так сильно, что она не удержалась на ногах и грохнулась на пол. А его грудь оказалась на пути клинка.
   Брызнула кровь, и Ева что-то закричала. Рядом с ней грузно упало тело Вебстера. Она поднялась на колени и уже тянулась за оружием, но в этот момент Клуни сделал гигантский прыжок через комнату и метнулся к окну. Ес­ли бы Ева выстрелила ему в спину без предупреждения, она наверняка попала бы в него, но она заколебалась, и это секундное промедление позволило ему уйти. Через мгновение Клуни уже был за окном и карабкался вниз по пожарной лестнице.
   Ева подбежала к лежащему Вебстеру. Его дыхание бы­ло прерывистым и слабым, а из длинной раны, протянув­шейся от плеча по всей груди, струилась кровь.
   – Господи! Господи!
   – Я в порядке… Догоняй его…
   – Заткнись! Заткнись и не двигайся! – Она рванула из кармана телефон и, набрав номер, подбежала к окну. – Офицер ранен! Срочно нужна помощь! – Ева диктовала адрес, а сама следила глазами за Клуни. – Немедленно пришлите карету «Скорой помощи»! Ранен офицер поли­ции! Преступник убегает в западном направлении. Он во­оружен и очень опасен! Мужчина, белый, возраст – шестьдесят лет. – Не переставая говорить в трубку, Ева сбросила пиджак и метнулась в ванную за полотенцем. – Рост – около ста восьмидесяти сантиметров, вес – при­близительно девяносто килограммов, волосы с сильной проседью. Объект подозревается в совершении многочис­ленных убийств. Держись, Вебстер, глупый ты сукин сын! – крикнула она раненому. – Если ты помрешь, я из тебя отбивную сделаю!
   – Прости… – хрипло выдохнул Вебстер, когда она ра­зорвала рубашку на его груди и прижала сложенное в несколько раз полотенце к ране. – Черт, как больно-то! – Он прилагал неимоверные усилия, чтобы оставаться в со­знании. – Что это за нож у него был?
   – Откуда мне знать? Большой и острый!
   Слишком много крови… Ева сейчас могла думать только об этом. Полотенце уже пропиталось ею насквозь. Плохо! Ах, как плохо!
   – Не горюй, ты теперь станешь героем, – говорила Ева, чтобы только не молчать. – За эту жалкую царапину тебе вынесут целую кучу благодарностей, а ты потом смо­жешь хвастаться шрамом перед своими бабами, и они бу­дут от этого млеть.
   – Чепуха! – Вебстер попытался улыбнуться, но перед глазами у него уже померкло, и он не видел Еву. – Он вскрыл меня, как лягушку…
   – Заткнись! Я же велела тебе заткнуться!
   Вебстер дышал тяжело, со свистом. Ева прижала его голову к груди и прислушивалась к звукам приближав­шихся сирен.
 
   Уитни нашел Еву в комнате ожидания при хирургиче­ском отделении больницы. Ее блузка и брюки были про­питаны кровью Вебстера, лицо – бледно, как смерть.
   – Мне нет прощения! Я была уверена, что смогу урезо­нить Клуни, достучаться до его здравого смысла и убедить поехать со мной по доброй воле. И что из этого вышло? Он – в бегах, а хороший полицейский – при смерти.
   – Каждый из нас сам отвечает за себя, Даллас. Нам те­перь остается надеяться на врачей.
   – Зачем я только согласилась взять его с собой?! – в отчаянии произнесла Ева, и тут же в голове ее родилась не менее страшная мысль: «А ведь вместо Вебстера со мной могла оказаться Пибоди!»
   – Он сам вызвался поехать с вами. Как бы то ни было, вы великолепно провели расследование и сумели вычис­лить преступника. Сержант Клуни окажется у нас в руках очень скоро. Нам известно о нем абсолютно все. Под ним горит земля, у него нет ни денег, ни возможности скры­ваться в течение длительного времени.
   – Опытный коп всегда сумеет залезть под корягу, от­куда его будет не так-то просто выудить. А я не воспользо­валась шансом догнать его, даже не попыталась.
   – Если вы снова окажетесь перед альтернативой пре­следовать преступника или оказать помощь раненому то­варищу, как вы поступите?
   – Точно так же. – Ева бросила взгляд в сторону опе­рационной. – Человеческая жизнь всегда важнее.
   – Вот и я так думаю, – кивнул Уитни. – А теперь, лейтенант, отправляйтесь домой и поспите. Вам понадо­бятся все ваши силы, чтобы довести это дело до конца.
   – Сэр, я хотела бы подождать здесь, пока врачи не смогут сказать что-нибудь определенное.
   – Хорошо. Тогда давайте вместе выпьем кофе. Думаю, здесь он не хуже, чем у нас в управлении, потому что хуже просто не бывает.
 
   Когда Ева притащилась домой, она была настолько из­мотана, что голова отказывалась ей повиноваться. Она снова и снова проигрывала в уме сцену, разыгравшуюся возле двери Клуни. Ведь наверняка в его глазах сверкнул некий опасный огонек, который должен был заставить ее насторожиться! Как она могла быть такой самоуверен­ной?! А если бы Вебстер не толкнул ее вбок, сумела бы она увернуться от ножа? Впрочем, какой смысл искать ответы на эти вопросы? Теперь все равно ничего не исправишь!
   – Ева! – окликнул ее Рорк.
   Оказывается, он ждал ее прямо здесь, в вестибюле. Ей и раньше приходилось возвращаться домой и покрытой кровью, и измученной, и в состоянии крайнего отчаяния, теперь же все это присутствовало одновременно. Ева стоя­ла посреди вестибюля, не в силах двинуться с места, и смотрела на мужа.
   – О, Рорк… – только и сумела вымолвить она.
   – Мне очень жаль, что так случилось. – Он подошел к жене и обнял ее. – Мне очень жаль!
   – Врачи думают, что он вряд ли поправится. Они не говорят этого напрямую, но это написано на их лицах! Огромная кровопотеря, серьезные повреждения внутренних органов… Лезвие задело сердце и легкое. Врачи вызва­ли в больницу его родных, причем советовали им поторо­питься.
   Пусть это было эгоистично, но Рорк был способен ду­мать только об одном: «На его месте могла оказаться Ева! Сейчас она могла бы лежать на операционном столе, а мне позвонили бы и посоветовали поскорее приехать в боль­ницу!»
   – Пойдем наверх, тебе нужно принять душ и поспать.
   – Да, теперь уже не остается ничего другого, кроме как спать… – Ева начала подниматься по лестнице, но на полпути остановилась, опустилась на ступеньку и спрята­ла лицо в ладонях. – О чем я только думала?! За кого себя принимала?! Это Мира – психоаналитик, а не я! Почему я решила, что смогу залезть в душу этого человека и понять, что там происходит?..
   – Потому что ты действительно можешь это. Но нет людей, которые никогда не допускают ошибок. – Рорк потер шею. – Теперь тебе надо постараться понять, о чем он думает сейчас.
   – Нет, – покачала головой Ева и поднялась. – Не могу. Я слишком устала.
   Волоча ноги, она поднялась на второй этаж и направи­лась в спальню, раздеваясь на ходу. Она хотела принять обычный душ, но Рорк заставил ее лечь в ванну.
   – После горячей ванны ты быстрее заснешь, – пояс­нил он, добавляя в воду пенящейся ароматной жидкости. Затем он и сам разделся, залез в ванну вместе с женой и крепко прижал ее к себе.
   – Он поступил так, спасая меня, – пробормотала Ева, положив голову ему на плечо. – Клуни целился мне в гор­ло, а Вебстер сбил меня с ног и сам подставился под нож!
   Рорк прижался губами к ее темечку, а потом сказал:
   – Значит, теперь я перед ним в неоплатном долгу. А твоя задача – довести это дело до конца. Только так ты сможешь отблагодарить его.
   – Да, знаю. И я это сделаю.
   – А теперь отдыхай.
   Усталость навалилась на Еву плотным темным одея­лом. Она перестала сопротивляться ей и закрыла глаза.
 
   Ева проснулась от яркого света и душистого аромата свежесваренного кофе и тут же увидела Рорка, сидящего на краю постели с дымящейся кружкой в руке.
   – Сколько ты готова заплатить за этот напиток богов?
   – Назови свою цену. – Она с благодарностью взяла из его рук кружку и сделала глоток. – Вот что нравится мне в институте брака больше всего! – Она чувствовала, как под воздействием горячего тонизирующего напитка ее организм начинает оживать. – Секс, конечно, тоже не­плох, но кофе… Кофе – это просто потрясающе! Да еще когда его приносят тебе в кровать! Спасибо.
   – Не стоит благодарности.
   Прежде чем Рорк успел встать, Ева взяла его за руку и крепко сжала ее.
   – Если бы не ты, я вряд ли смогла бы так хорошо вы­спаться. А теперь, – она повернулась к телефону, стояще­му на тумбочке, – мне нужно позвонить в больницу и справиться о состоянии Вебстера.
   – Я уже звонил. – Рорк знал, что Ева не любит увер­ток, и поэтому решил без утайки рассказать ей все, что услышал от врачей. – Ночь он продержался, хотя дважды балансировал на грани смерти, и его дважды привозили в операционную. Сейчас он по-прежнему находится в кри­тическом состоянии.
   – Понятно… – опустошенно пробормотала Ева, по­ставила кружку на тумбочку и потерла лицо ладонями. – Понятно… Знаешь, мне показалось, что он хочет доказать свою порядочность, посчитавшись с бандитами. Мы долж­ны ему в этом помочь!
 
   «Чистилище» в полной мере обрело свое прежнее ве­ликолепие и вновь представляло собой смесь изысканного шика и легкого порока.
   – Быстро ты тут все привел в порядок, – похвалила Ева, осматривая спиральную лестницу, ступеньки которой были подсвечены вмонтированными в них красными лам­пами, а тонкие бронзовые перила выкованы в виде змей, глотающих хвосты друг друга. – Интересно!
   – Да, мне тоже так кажется, – кивнул Рорк, поглажи­вая ладонью голову одной из рептилий. – И практично. Ну, давай поднимайся.
   – Зачем?
   – Сейчас увидишь.
   Пожав плечами, Ева поднялась на первые три сту­пеньки.
   – Ну, и что?
   – Фини! – громко позвал Рорк. – Детектор оружия что-нибудь показывает?
   – А как же! Пистолет полицейского образца в наплеч­ной кобуре и еще один – в кобуре на ноге, – прогрохотал голос Фини из спрятанных настенных динамиков.
   Ева посмотрела в сторону контрольного пункта, улыб­нулась и обернулась к Рорку:
   – Такой сканер действует только на этой лестнице?
   – Нет, точно такие же установлены на всех входах и выходах, а также в туалетах.
   – А что еще они определяют? Шокеры? Ножи?
   – И шокеры, и ножи, и вообще любое металлическое оружие, и даже взрывчатку. За час до открытия мы еще раз проверим на предмет оружия все здание от пола до кры­ши – вдруг кто-нибудь попытался протащить его сюда за­ранее.
   – Где ты собираешься провести встречу?
   – Мы разбили все помещение на двадцать два секто­ра, и для каждого предусмотрена своя система безопасно­сти. Но сигналы будут поступать на главный контрольный пункт. А встречу я устрою в отдельной кабинке в секторе двенадцать, вон там.
   Проследив взглядом за его рукой, Ева увидела столик у края сцены, на которой высились красные и позолочен­ные шесты, а также сияющие хромом клетки в человеческий рост.
   – Возле самой сцены?
   – Да здравствует шоу! Эта кабинка специально обору­дована для нашей операции. Скрытые камеры должны записывать и транслировать на центральный пункт все, что будет происходить за столиком.
   – А ты не думаешь, что у Рикера тоже окажутся какие-нибудь приборы для выявления потайных камер и «жуч­ков»?
   – Это не страшно. Моя система устроена таким обра­зом, что подавляет сигналы любой другой сканирующей техники.
   – Ты удивительно самоуверен!
   – Не самоуверен, а просто уверен. Я знаю, что гово­рю, лейтенант, ведь эта система уже неоднократно опро­бована. Кроме того, во время нашей встречи на сцене бу­дут выступать мои лучшие агенты.
   – В твоей службе безопасности работают стриптизер­ши? – изумилась Ева.
   – Не стоит недооценивать их только потому, что они красивы и на первый взгляд кажутся хрупкими. Если воз­никнут какие-либо проблемы с людьми Рикера, они спра­вятся с ними.
   – Но мы не договаривались о том, что в операции примут участие какие-то головорезы из числа штатских! Здесь и без того будет полным-полно переодетых полицейских.
   Рорк отвесил жене элегантный поклон.
   – Я мог бы задействовать своих собственных телохра­нителей, даже не поставив тебя в известность об этом. Но, будучи «временно прикомандированным», как выражает­ся твое начальство, я счел своим долгом доложить об этом руководителю группы.
   – Все-таки ты настоящая задница!
   – Я тебя тоже люблю.
   К ним подошла Пибоди, задыхаясь от восторга.
   – Мама родная! – воскликнула она. – Видели бы вы, какие тут сортиры! Каждый умывальник – величиной с озеро, на стенах всякие эротические картинки, а по уг­лам – ди-ва-ны!!! – Заметив неодобрительный взгляд на­чальницы, она одернула себя, откашлялась и доложила: – Мы с Макнабом закончили осмотр помещения. Все систе­мы безопасности – видеокамеры, микрофоны и скане­ры – работают нормально.
   – У вас расстегнут китель, сержант Пибоди.
   Пибоди окинула себя взглядом, ойкнула и залилась краской до корней волос, а затем торопливо принялась за­стегивать пуговицы, которые расстегнулись в результате неуместных приставаний Макнаба.
   – Послушай, Пибоди, ты что, крольчиха, что ли? Пойди куда-нибудь, приведи себя в порядок и утихомирь свои гормоны хоть на некоторое время!
   – Да, лейтенант… Извините, лейтенант…
   Пибоди проворно улизнула, оставив рассерженную Еву наедине с Рорком.
   – Ну, чего ты ухмыляешься? – набросилась она на мужа. – Тебя так забавляет то, что этот мозгляк Макнаб трахает мою помощницу?
   – В качестве «временно прикомандированного» к нью-йоркскому Управлению полиции я нахожу подобное поведение недопустимым. – На губах Рорка действительно заиграла плутовская улыбка, от которой его лицо помо­лодело и стало еще красивее. – Даже безобразным. Я по­лагаю, мы должны сами проинспектировать отдельные ка­бинеты…
   – Извращенец! – отрезала Ева.
   Она сунула руки в карманы, повернулась и уже была готова направиться в контрольный пункт, но тут распах­нулась дверь, и вошла Ру Маклин. Поймав на себе ледя­ной взгляд Евы, она вздрогнула и замерла, но затем рас­правила плечи и пошла через зал.
   Они встретились у стойки бара, за которой Коли смешал последний в своей жизни коктейль.
   – Лейтенант, я прекрасно понимаю, что вы думаете обо мне, и вы вправе высказать это мне в лицо.
   – Зачем мне тратить свое время, мисс Маклин! Я хо­дила по этому полу, когда он был залит кровью полицей­ского, и этим все сказано.
   Рорк прикоснулся к плечу жены.
   – Ева… – Затем он повернулся к Ру: – Ты виделась с Рикером?
   – Да. Он…
   – Не здесь!
   Рорк повел их к дальней стене клуба. Там, в настенной росписи, изображавшей изгнание Адама и Евы из Эдема, была спрятана панель, с помощью которой приводился в движение лифт. Дверь бесшумно отъехала в сторону, они вошли в кабину и молча поднялись в частные апартамен­ты хозяина клуба.
   Рорк подошел к холодильнику, стоявшему за дымча­тым зеркалом, вынул оттуда две запотевшие бутылки с ми­неральной водой и разлил ее по бокалам.
   – Почему бы тебе не присесть, Ру? Разговор с Рикером обычно стоит больших усилий.
   – Да, благодарю.
   – Какие мы вежливые! – вспылила вдруг Ева и от­толкнула руку Рорка с бокалом. – Какие мы цивилизо­ванные и любезные! Если ты решил довериться ей, дружок, это твое дело, но меня – избавьте! Она же подстави­ла тебя!
   – Это верно. А теперь она хочет искупить свою вину, да еще и рискует при этом.
   Он взял руку Маклин, расстегнул манжету и закатал рукав. Вся рука от запястья до локтя была покрыта урод­ливыми фиолетовыми кровоподтеками.
   – Он причинил тебе боль… Я сожалею, Ру!
   – Ему нравится делать людям больно. Но это ерунда, синяки со временем пройдут. Наверное, твоя жена права: я действительно заслужила куда более суровое наказание.
   – У него пальцы как крючья, – сказала Ева. В душе ее шевельнулась жалость к этой женщине. – Почему он сде­лал это с вами?
   – Наверное, просто потому, что у него была такая воз­можность. Если бы он не поверил мне, я бы так легко не отделалась. Когда я передала ему все, что ты велел мне сказать, он прямо-таки расцвел. – Женщина сделала гло­ток из бокала и отставила его в сторону. – Все прошло в точности так, как ты рассчитал. Я пришла к нему и сказа­ла, что готова продать кое-какую информацию. Он, разу­меется, разозлился и начал выкручивать мне руки, и тогда я якобы рассказала ему все бесплатно. Это тоже подняло ему настроение. – Маклин машинально застегнула ман­жету на рукаве. – Я сказала Рикеру, что ты находишься в угнетенном состоянии, в отвратительном расположении духа и очень торопишься открыть клуб, поскольку несешь огромные убытки. Сказала, что копы изрядно потрепали тебе нервы, да и сейчас продолжают дышать в затылок, а под конец сообщила, что подслушала вашу с женой ссору.
   – Отлично! – Рорк потер руки и присел на подлокот­ник кресла.
   – Ты якобы упрекал ее в том, что она тебя ставит в двусмысленное положение, ведя это дело. Ты бесился и требовал, чтобы она вообще ушла из полиции. Короче, вы разругались вдребезги.
   Ру немного помолчала, собираясь с мыслями, а затем продолжила:
   – Из моего рассказа следовало, что вы наговорили друг другу много обидных слов и оказались фактически по разные стороны баррикады. Надеюсь, ты, Рорк, не обижа­ешься за то, что я изобразила тебя таким… отчаявшимся? Я долго расписывала, как тебе надоело быть пай-мальчи­ком и терять огромные деньги из-за того, что, будучи му­жем лейтенанта полиции, ты вынужден беспрекословно соблюдать закон. А вы в конце концов заплакали, – доба­вила Ру, обратив на Еву взгляд, в которой она уловила мстительный огонек.
   – Ну спасибо!
   – В этой части мой рассказ особенно ему понравился. После того как вы, разругавшись, разошлись, я якобы по­дошла к Рорку, изображая сочувствие и понимание. Мы выпили с ним по паре коктейлей, и он признался мне, что по горло сыт добропорядочной жизнью, что ему скучно, одиноко, что его брак непрочен. Что он в принципе любит жену, но нуждается в клапане, чтобы выпустить лишний пар. – Маклин повернулась к Рорку. – В общем, ты поду­мал о том, что можно убить сразу двух зайцев, предложив Рикеру сделку – элегантный и спокойный совместный бизнес. Большую часть дохода получит Рикер, а взамен оставит твою жену в покое. Ты якобы собираешься заста­вить ее уйти из полиции, а то она норовит превратить тебя в домашнюю собачонку и водить на поводке. Я посочувст­вовала тебе, а потом предложила поговорить об этом с Рикером, и ты согласился. Вот этому он, правда, поверил не сразу.
   Ру погладила пальцами ноющую руку.
   – Думаю, он проглотил наживку только потому, что очень хотел в это поверить и никак не мог предположить, что у меня хватит смелости врать ему в глаза,
   У Маклин пересохло в горле. Она снова взяла свой бо­кал и сделала несколько глотков.
   – На самом деле все прошло гораздо более гладко, чем я предполагала, – сказала она. – Адвокату, этому Кенарду, такой план пришелся не по душе, но Рикер велел ему заткнуться, а когда тот начал возражать, Рикер запустил в него пресс-папье. В адвоката не попал, зато разбил боль­шое зеркало. После этого Кенард умолк, и Рикер принял окончательное решение. Он приедет. Он не упустит шанса унизить тебя, насладиться твоим поражением. Однако Ри­кер заявил, что, если почувствует угрозу, поймет, что адво­кат был прав, он уничтожит тебя, убьет прямо здесь. Это его точные слова.