Страница:
Кей добился своего: роллер заинтересованно слушал, позабыв на время о детских обидах. Встрепенувшись, он спросил:
– А ты смотрел «Беспечного ездока»?
– Несколько раз.
– А я – раз сто! Уже третью новую кассету покупаю, так я его загонял! Суперфильм!
– Вокруг байкеров много мифов. Сказки наплели те, кто и не катался никогда. Нравятся людям истории про Змея Горыныча, Дракулу да Робин Гуда.
– Или про «золотой байк».
Замечание заинтересовало Кея. Он подложил руку под голову и безразличным голосом спросил, рассматривая небо:
– А что ты о нем знаешь?
– Разное болтают.
– А сам что думаешь?
– Это бог. – Голос парнишки приобрел необычную торжественность. – Раньше все думали, что он придет. А он прикатил. На байке. Он расскажет, зачем мы катаемся и куда ехать. И откуда взялось все.
– Все?
– Мир, люди, мотоциклы… Скоро мы все узнаем. И жить станет лучше.
«Если кто-то останется в живых». Эту мысль Кей оставил при себе. Настырный парень упрямо гнул свое:
– Мне в «Беспечном» Харлеи нравятся. И дороги. А еще то, как красиво они все время едут, эти двое: Капитан Америка и Билли. Мы с пацанами спорили: а кто из них двоих и есть Беспечный ездок?
– Никто.
– Никто?
– Именно так. Какой он Беспечный, этот Капитан Америка? Точнее – Обеспеченный, если судить по Харлею. Персональный дизайн, заказная длинная вилка без крыла, двигло «Пэнхед», хромированный целиком, «обезьяньи» рога, рама тоже вся хромированная, бак с флагом США, классно прорисованным… Недешевый аппарат. Ехал-ехал байкер, а все равно его прибили. А дороги там шикарные, ты прав.
Хороший Кею попался слушатель. Не перебивал, и, судя по напряженному лицу, старался запомнить услышанное.
– В нашей стране все с точностью до наоборот. Как отражение в луже мочи за бензоколонкой. Наш байкер – Беспокойный. Или Безбашенный? Ехать «все время», как в кино, можно только по американскому хайвею. У нас тебя тормознут менты, бесчисленные светофоры, дырки на дороге, нескончаемый ремонт или кто-то от скуки кинет в проезжающего байкера ржавое ведро и даже не убежит, а будет стоять рядом и пялиться, пока тот дух испускает. Вот в этом мы похожи на «беспечных». То есть ездим мы по-разному, а конец один. Лежишь в кювете, задрав ноги к небу, и плывешь в собственной крови.
Неторопливую речь прервал дробный звук. Воробьи отчаянно молотили крошечными клювиками по кровле, лихорадочно добирая крошки и трусовато косясь на приближающуюся банду потрепанных ворон.
– Вообще, ты прав, – согласился роллер. – Беспечных в Городе мало. У меня таких знакомых нет. Все затраханы жизнью.
– Вот-вот! Наш байкер – не «Easy». Он – «Uneasy». «Uneasy rider». «Беспокойный ездок».
– Но все-таки можно стать Беспечным ездоком?
– Да.
– Как?
– Если следовать киношному рецепту, то ответ один: удачно перепродать партию кокаина. В жизни есть и другие способы. Я не все пробовал и потому советовать не буду. Ты видел рисунок у меня на бензобаке?
Вместо ответа, роллер вытряхнул на крышу содержимое рюкзака. Появились: потертая коробка с фильмом «Беспечный ездок», пустая коробка из-под кассеты с музыкой к тому же фильму, книжка Р. Желязны «Долина проклятий» в дешевом бумажном переплете, маленькие целлофановые пакетики с заклепками разной формы, сломанные наручные часы, с крышки которых скалился выпуклый череп в ковбойской шляпе, китайские нашивки с эмблемами фирмы «Харлей-Дэвидсон», значки «на винте» (чоппер, росток марихуаны, неизменный флажок конфедератов), вырванные из старых номеров журнала «Easyriders» страницы с голыми девицами на сумасшедше красивых Харлеях, пропуска-флайерсы в ночной клуб «Полнолуние».
Последней вывалилась записная книжка, в которой роллер быстро нашел нужную страницу. Грубо сведенный рисунок изображал голубя с листком бумаги в клюве. На листке аккуратно выведено: С17 Н21 N04. Такой же рисунок на баке ХаДэ.
– Мы с ребятами спорили, что это такое, но так и…
– Не мучайся. Это – кокаин. – Кей рассмеялся, увидев растерянное лицо роллера. – Шутка такая. Просто у меня очень заводной байк.
И продолжал, лежа на спине и жмурясь от солнца, которое уже начинало спускаться вниз, к крышам:
– Если верить фильму – это химическая формула мечты. Но мечта не может быть материализована. Мечта бестелесна, хотя всем хочется ее пощупать и положить в карман. Мечту неоднократно пытались синтезировать, но каждый раз получался кокаин. В фильме это показано буквально, когда наркоту продают, чтобы купить байк-мечту. Получается, что байк – тот же кокаин. Мечта мутировала в соответствии с запросами потребителя. Тебе понятно, парень?
– Все понятно. Но как ты сам к наркоте относишься?
– Не люблю, не принимаю, но понимаю. В пиве тоже есть грибы. И если кто-то решил уколоться, нюхнуть или слопать наркоту – это его личное дело. Значит, не нужен он на этом свете, и это не его решение, а вод природы. Как говорит один из нас, Барон: «Это его образ смерти». Наркота манит неизвестностью. Наркот; и байк – родные братья. Кстати, есть одно замечательное произведение. Начинается с «Ф» и состоит из пяти букв.
– Фанта? Недоумение Кея очевидно:
– Фанта? Почему Фанта? Только не говори, что это – единственное умное слово, которое ты знаешь.
– Я его чаще слышу, чем другие. Меня все так зовут. Кличка такая.
– Забавная. Только назначение клички – не только, чтобы тебя узнавали свои. Это еще и знак отказа от своего настоящего имени. То есть ты жертвуешь своими родственными отношениями в пользу группы.
Парень шмыгнул носом и задумался. Заметно, что он растерян. Он ожидал другие ответы. Жизнь открывалась с новой стороны.
– А почему у тебя нет эмблемы «Харлей-Дэвидсон»? Ну, на майке там, на ремне… Все носят. И пацаны, и взрослые мужики.
– Совсем просто. Когда ты молод и у тебя все впереди, майка с Харлеем – символ мечты. Но если ты стареешь, а майка с эмблемой «Харлей-Дэвидсон» все еще на тебе, а Харлея нет, тогда это – погребальный знак разбитых надежд. Знак несбывшейся жизни. Тем, у кого Харлей есть, знак не нужен. У них байк есть. Как мой ХаДэ. Вот он и носит эмблему Харлея. Там ей самое место.
Кей перевернулся на спину, вытащил майку из-под ремня и подставил живот под солнце. Фанта внимательно наблюдал за ним, и у него расширились глаза, когда он увидел резанный и дырявленный во многих местах живот Кея. Раны преимущественно старые, второпях и плохо зашитые.
– Насчет буквы «Ф». Слово-то другое. «Фауст».
Сказано же в этом произведении: «Что знаем мы, того для нас не надо». Это про байкеров. Байкер – это вечная неизвестность. Неизвестность притягивает. Почему байкер выезжает каждую ночь? Чтобы еще раз испытать радость скорости и напиться в компании? Возможно, но это не все. Еще и для того, чтобы попытаться открыть новое. А вдруг он встретит то, ради чего катается? Байкер гоняет за призраком. Ему нужно то, что неизвестно. Поэтому он устремляется в ночь, ищет приключения и ждет, ждет, ждет. Сидит, пьет и смотрит перед собой, едва прислушиваясь к разговорам за столом. А разговоры – те же, что он слышал и день, и неделю, и два года назад. То, что он услышит и завтра, и через год. Байкер терпелив. Поэтому завтра, как стемнеет, он снова выедет. Не надо ему мешать. Байкер может обидеться.
– А больше в «Фаусте» ничего нет про байкеров? Кей искоса бросил взгляд на Фанту. Вроде не издевается. Можно ответить.
– Есть. Слушай:
Ватага, царства низвергая, Идет, закованная в сталь. Под ней дрожит земля сырая. И гулом отвечает даль.
Фанта слушал, напряженно вытянув шею. Проглотил комок в горле. Задумался, грызя ногти. Осторожно спросил:
– Значит, Беспечный ездок погиб потому, что по-1ытался осуществить мечту? Цена любой мечты – жизнь? Или это Божья кара: отобрать байки, купленные (а неправедно полученные деньги, а заодно отобрать грешные байкерские души?
Парень знает умные слова. Парень читает правильные книги, что большая редкость по нашим временам. Кей снова вздохнул, вспомнив сына:
– Не бог, а Высшая Воля Природы.
Не сговариваясь, Кей и Фанта вместе подползли к краю бездны. Далеко внизу ползали люди, таская сумки, мешки, коробки, детей и портфели. Свистунов не видно. Кей поднялся на колени и потянулся, разминая затекшую спину. Фанта сообразил, что скоро его оставят и нельзя терять ни секунды:
– И все-таки: если я добуду Харлей, я смогу попасть в Стаю?
Кей стоял, заправляя майку в джинсы. Он торопился, но для Фанты выкроил несколько минут:
– Я знаю, зачем тебе Харлей. Я выложил за свой больше тридцати тысяч долларов, но мне тогда самому было за тридцать, и я спокойно это принял. Полагаешь, что, получив Харлей, сразу станешь взрослее, сильнее, красивее и будешь окружен толпой друзей? Ошибочка. Как только он у тебя появится, количество друзей у тебя резко сойдет на нет. С одними ты не захочешь общаться из-за их бедности, другие не захотят с тобой говорить из-за твоего богатства. Да и сам Харлей сотрет в кровь твою маленькую задницу.
– Но если я куплю Харлей, я смогу однажды стать Бешеным?
Для доказательства собственного сумасшествия не обязательно приобретать байк. Упорный парень. Кей улыбнулся и солгал:
– Несомненно. Будь уверен. Но, покупая байк, будь также уверен, что однажды разобьешься. Поэтому подбирай мотоцикл достойный, покруче, чтобы и на небесной Смотровой тебе завидовали те, кто разбился раньше.
К чему расстраивать ребенка? Ему нужно верить в сказку. Правда, есть и другая: «Не ходите, дети, в Африку гулять…» Но это не по нему. Упорный парень. Скорее – упертый. Авось до дела не дойдет, он двинет по стопам папы и начнет обеспечивать жителей близлежащих домов молоком, хлебом и капустой. Много-много лет спустя, растолстев, обзаведясь близорукостью, женой и тремя детьми, Фанта однажды увидит на дороге шикарный байк, со сладкой горечью вспомнит молодость и пригонит на Смотровую грузовик с пивом. Вусмерть напоит байкеров, и даже скамейкеров, будет сидеть с ними рядом, плакать пьяными слезами и вспоминать несбывшиеся мечты.
– Держи на память.
Кей отстегнул от ремня кожаный брелок с прозрачной пластмассовой вставкой.
– Здесь мой телефон. Прощай, Фанта!
Прошли дни.
Сколько дней и каких дней – Кей понятия не имел. У него не было календаря. Кей жил ощущением времени. Он ощущал время как необходимость. Необходимость совершить нечто, в данный момент необходимое. Например, устроить большую стирку.
Сейчас Урал внимательно следил за выражением лица хозяина. Пес безошибочно вычислял намерение Кея заняться стиркой и поэтому моментально забивался под кровать. Дело в том, что большую стирку Кей начинал с мытья Урала. Пес упирался, выл и долго сох, потому что был огромен. На уговоры уходило полдня, а по собственному почину пес мыться категорически отказывался и рычал при виде щетки и пачки специального собачьего стирального порошка.
Кей вздыхал, раздевался и лез под душ. На совместную помывку Урал соглашался и долго плескался под душем вместе с хозяином, радостно лая. Остаток дня уходил на то, чтобы вымыть полы в квартире, по которым носился возбужденный своей неожиданной чистотой пес.
Телефонный звонок отменил День Коллективной Помывки.
Позвонил сын и обратился к папе с просьбой. Kef выслушал сына, договорился о встрече и положил трубку. Затем встал с кресла, подошел к стене и встал на голову. Из джинсовых карманов посыпались ключи, мелочь, сигареты и клочки бумажек с полустертыми словами. Большой черный пес, постукивая громадными когтями по паркету, прошлепал к хозяину. Затем улегся рядом, положив голову на лапу и внимательно глядя прямо в глаза Кею.
Кей редко вставал на голову. Только в минуты большого душевного волнения. В такие минуты пес предпочитал держаться ближе к нему, чтобы удержать доброго хозяина от непродуманных решений.
Сын попросил купить мотоцикл.
Ошеломленный сногсшибательной просьбой Кей только и нашел в себе силы, чтобы поинтересоваться, не возражает ли мама против покупки. Равнодушный голос сына сообщил, что маме сейчас не до сына. У мамы объявился новый поклонник, на две головы ниже ее, но возрастом с нее, шустрый, «богатый, как Америка», таскает ей цветы каждый день и не жалеет денег на тряпки. Кей не расслышал в голосе сына ни нотки волнения.
Мало того, он назвал мотомагазин и время, когда он там будет. Попросил папу к этому часу подобрать «что-то стоящее». Так и сказал: «что-то». Ни название модели, ни тип двигателя, ничего… Впрочем, он в байках не волочет абсолютно. То есть, absofuckinglutely. Если отбросить мысль о том, что сын избрал особо тонкий способ поиздеваться над отцом, тогда остается верить, что в вопросе выбора он целиком доверяется опыту родителя.
Уралу определенно не нравилось выражение лица Кея. Он даже предпочел бы сам, без принуждения, прыгнуть под ненавистный душ, чем отпускать хозяина на улицу с таким лицом. Но тот все равно его не послушался бы. И осталось Уралу на прощание подергать клыками кожаную штанину Кея, пожелав таким образом беречь здоровье, не строить из себя героя и удирать во все лопатки, если врагов окажется больше, чем друзей.
Кей расчесал перед зеркалом бороду, провел пятерней по волосам, нацепил самую чистую бандану. Не каждый день покупаешь байк для сына. Хотя инстинктивно Кей чувствовал, что здесь не все ладно.
Трясясь в такси, Кей вспоминал недавний разговор отца и сына. Тревога росла. На кой понадобился байк тому, кто шарахается от велосипеда? На байке даже нет телевизора, чтобы смотреть МТV…
…Магазин, торговавший мототехникой, располагался в громадном и глубоком подземном гараже, на много этажей уходившем в глубь земли. За свои размеры магазин прозвали «Байк-Конг». А может, и не за размеры, а за то, что рядом стояла ошеломляющая своими размерами сдвоенная человеческая статуя: он и она, взявшись за руки, подпирают падающее небо. Именно «падающее», потому что иначе зачем таким большим людям столько лет стоять на свежем воздухе, упершись в облака и балансируя свободными руками?
Прозвище магазина напоминало Кею «вьетконг» и будило неприятные воспоминания. Воспоминания сплошь густого зеленого цвета, плотного, как джунгли. Вязкого, как заросли. Ядовитого, как шипы дерева «нгоа», укрепленные на перекладине, искусно скрытой среди ветвей и врезающейся в грудную клетку идущего в авангарде бойца. Боец обрубил нету лиану и теперь судорожно дергается в воздухе, в метре над тропой, нанизанный на шипы «нгоа» и став новым экспонатом в коллекции скрюченных белых мертвяков, много лет собираемой племенем мео. Очень удобно и практично, потому что нанизанных на колья людей можно сразу тащить на костер и готовить горячее блюдо «Белый червяк смеется». Точно: на лице зажаренного заживо человека сохраняется подобие улыбки.
…Кей бродил по цементному полу, среди бесконечных рядов разноцветных байков, теряющихся в темноте. За ним неотступно следовал один из владельцев торжища, тем самым оказывая исключительное уважение покупателю. Или он его просто побаивался? Зря. Сегодня Кей в тихом, лирическом настроении. Ему вдруг захотелось поверить в то, что мир не так уж плох и что даже сын, напоминающий ему пульт дистанционного управления телевизором, вдруг решил поменять что-то в своей жизни. Хотя… Что менять в том, что еще и не начиналось?
Байкер остановился напротив величественного чоппера, благородной осанки и чистых линий рамы и руля. Наличие хрома только в нужных местах и в умеренном количестве наводило на мысль о том, что существует еще в мире понятие гармонии и разумного эстетического равновесия. Взволнованное сопение магазинщика за спиной Кея участилось. Неужели купит?
Для начинающего слишком круто. Но для одной из Girls with Balls – в самый раз. Надо будет сказать Кайре, она постоянно ищет подержанных японцев на замену для своих девчонок, вместо разбитых байков.
«Странное дело. Если бьются парни – так насмерть, в блин. А как девка – так отделывается мелкими ранами и переживает не за сломанную ключицу, а за поцарапанную щеку. При аварии из девицы вытекает меньше крови, чем при месячных. Получается, что авария для девки – дело не критическое…»
Кей остановил свой выбор на симпатичном чоппе-ренке и попросил включить двигатель. Послушал, сел и покатил вдоль замерших на приколе байков. Надо покататься, послушать, повосьмерить, порулить.„
…Кей почуял неладное, когда спустился на несколько этажей под землю. В это время дня здесь тихо, ни человека. Это только наверху идет кое-какая торговля, мойка да покраска, а здесь… Бормотание почти нового движка-вэшки, шуршание асфальта под мягкими шинами.
Темно. Съехав по пандусу еще на один этаж ниже, Кей остановился у стены, включил фару и полез в карман за сигаретами. Закурить не получилось. Не потому, что сигареты закончились или зипа отказала. Нет.
Далеко впереди, в темноте подземелья, настолько огромного, что его глубину не пробивали фары байка, что-то шевельнулось. Так, слабое движение… Так птица ночью взлетает с ветки дуба, и та еще долго потом раскачивается, а у ночного путника отчаянно колотится сердце, но ветка все раскачивается, словно маятник часов, неумолимо отсчитывающих придуманные человеком доли времени, которого на самом деле нет, и которое придумано только для того, чтобы сдержать собственные душевные порывы, чтобы не узнать то, что ЗА. За пределами, за границами, за стенами…
…Это произошло так внезапно, что Кей сначала и не понял. В темноте вспыхнули яростным огнем два большущих желтых глаза, раздался визг дикой кошки и из темноты на Кея набросилось нечто. Нечто стремительно приближалось, от пронзительного, острого, как бритва, визга под низким широким потолком не осталось места для иного чувства, кроме всеподавляющего страха. Страх сковал Кея. Байкер торчал под светом приближающихся огней, как нелепый черный гвоздь, который через мгновение согнет, перекрутит, сровняет с полом неведомая адская сила.
Страх страхом, но пальцы Кея, хотя и одеревенели, но за доли секунды управились с рулем. Это не каждому дано. На такое способен только тот, кто способен на громадный, смертельный испуг. Кто не раз умирал от страха, но чье достоинство в том, что он всегда возрождался.
На разворот не осталось времени. Еще секунда-другая и Кея, вместе с неоплаченным байком, размажет по стене это чертово нечто, вынырнувшее из темноты, словно из преисподней. Кей резко взял с места и рванул навстречу неистово верещащей твари. Но отнюдь не с целью геройски погибнуть.
Кею не нравились герои. Они подозревал их в безумии. Равняться на сумасшедших не хотелось.
Преодолев десяток метров, Кей резко взял вправо и проскочил между бортами машин, длинными рядами выстроившихся в темноте подземного гаража. Тут же приняв влево, Кей продолжил движение, постепенно успокаиваясь.
Он всегда успокаивался, находясь в седле байка. Человек всегда успокаивается, когда его руки и ноги чем-то заняты. Тогда можно подумать и о голове, наполнив ее полезными и правильным мыслями.
Правильной мыслью было остановиться. Фару Кей давно вырубил, едва сорвавшись с места. Неведомое нечто также остановилось и огонь в его глазах пропал. Тишина.
Кей знал, что долго так продолжаться не может. Неизвестно, какими способностями обладает это «нечто». Может, оно и в темноте способно видеть, а Кей этого не умел. По крайней мере, без спецсредств. Поэтому он решился на самый простой шаг. Требовалась провокация. Не раздумывая, Кей включил двигатель и тут же выключил. Словно приоткрыл и тут же захлопнул дверь.
В темноте заурчало, словно, зверь отрыгивал сытную пищу. Кей привстал и устремил напряженный взгляд в темноту. Длинный ряд машин отгораживал его от громадного автомобиля, проплывавшего мимо в почти нереальной тишине. Кею почудилось, что он находится посередине ночного океана на маленьком спасательном плоту, а мимо проходит громадный круизный лайнер. Сходство дополнялось тихим шорохом шин, словно о борт корабля бились волны, в салоне мерцали слабые огоньки индикаторов, как сигнальные судовые огни. Кею даже почудилось, что он слышит музыку.
Одновременно показалось, что из темноты к нему тянутся длинные скользкие щупальца, покрытые множеством бородавок, отвратительных наростов и ноздреватых присосок. Где-то далеко, в бензиновой темноте подземелья, капала вода, что усиливало сходство с тварью, вылезшей из глубин.
Машина-преследователь остановилась. Пропали звуки, погасли огоньки. Воцарилась давящая тишина.
К байкеру вернулся старый недуг. Кенофобия. Это когда боишься пустого пространства. А если долго остаешься в пустом помещении один, то запросто можно рехнуться. В голове завертелся маленький карданный вал, стремительно набирая обороты и наворачивая на свое крохотное железное веретено байкерские чувства. Только чувства. Мыслей не осталось.
Нервы Кея сдали, он рванул с места, не разбирая дороги, едва успевая увернуться от вырастающих из темноты столбов, подпиравших многотонные гаражные перекрытия. За спиной байкера радостно взвыл зверь, узревший добычу.
Чоппер отчаянно старался доказать, что еще способен на многое, несмотря на солидный пробег. «Лишь бы горючки хватило!» – единственная мысль, оставшаяся у Кея. Его почему-то абсолютно не интересовало, кто и зачем гоняется за ним, и что эти смелые джентльмены собираются сотворить с мирным байкером, зажав его в грязном углу сырого автомобильного подвала.
Чтобы вывернуть руль влево и вмылиться в пандус, а при этом не стереть бок до позвоночника о бетонный бортик, пришлось проделать почти цирковой трюк. «Жаль, Дженни не видит! Старички еще дадут фору юным профи!» Дурацкая мысль. Почему в самые страшные моменты жизни в голову лезут идиотские мысли, вроде воспоминаний о том, как на переменке в школе, когда учился в третьем классе, упал на пол, перевернулся на спину и вдруг увидел светло-синие теплые трусики своей первой учительницы…
…Не только Кей оказался на пандусе. Водила-преследователь, очевидно, очень гордился опытом и знаниями. С таким шиком и свистом он взлетел на пандус за Кеем, который даже не нашел времени изумиться скорости, с которой здоровенная черная машина развернулась.
Верь в удачу – и она придет. Или приедет.
Кей преодолел два этажа на сумасшедшей скорости и готов был мчаться дальше и выстрелить самого себя вместе с чоппером наружу из кривого гаражного ствола, взлетев выше супружеской пары металлических истуканов и отскочив от неба, которое они подпирают…
…И ничего такого делать не пришлось. Пришлось резко сбросить скорость, когда навстречу Кею лихим виражом вывалился удалой пикапчик, с верхом груженный подержанными покрышками. Кей едва успел разминуться с пикапчиком, водитель которого от неожиданности резко дернул машину. Пикапчик занесло, и он прочно засел между бортиками пандуса.
Кей охотно задержался бы и посмотрел, что будет дальше, но он очень не любил оставлять подпись под протоколами осмотра места происшествия, будь он свидетель, жертва или виновник. Пришлось удовлетвориться тем, что грохот от столкновения машины преследователя с пикапом был настолько силен, что казалось, одно за другим гаражные перекрытия обрушиваются, соединившись во что-то, похожее на невероятных размеров многослойный торт с бетонно-автомобильной начинкой.
…Возвращая чоппер хозяину магазина, Кей даже не оглядывался по сторонам. Что-то подсказывало ему, что сын не пришел, и даже более того, не собирался приходить.
– Ну, ты и накатал! – изумился тощий магазинщик, осмотрев байк и почесывая затылок. – Когда успел столько бензина спалить?
Ничего не оставалось Кею, как только пожать плечами и заторопиться к выходу.
Покинув негостеприимное местечко, Кей купил банку пива тут же, около трамвайной остановки. Уселся под тополем, одиноко торчавшим посреди асфальтовой пустыни, и жадно припал к отверстию на крышке. При этом он одним глазом косил в сторону широко разинутой пасти – входа в подземный гараж, откуда валили клубы черного дыма, где метались люди и доносился естественный в таком случае крик: «Пожар!»
«Где-то горит», – предположил Кей.
Он вспомнил покрышки и грохот, с которым преследователь врезался в пикапчик. «Лишь бы никто не умер».
Кей закрыл глаза и тут же открыл, дернувшись всем телом. Кенофобия не отпускала. «Странно, – размышлял Кей, допивая пиво и закуривая, – не подозревал, что внутри меня так пусто. Надо чаще бывать среди людей».
КАТАЙСЯ СО МНОЙ ДО УТРА!
– А ты смотрел «Беспечного ездока»?
– Несколько раз.
– А я – раз сто! Уже третью новую кассету покупаю, так я его загонял! Суперфильм!
– Вокруг байкеров много мифов. Сказки наплели те, кто и не катался никогда. Нравятся людям истории про Змея Горыныча, Дракулу да Робин Гуда.
– Или про «золотой байк».
Замечание заинтересовало Кея. Он подложил руку под голову и безразличным голосом спросил, рассматривая небо:
– А что ты о нем знаешь?
– Разное болтают.
– А сам что думаешь?
– Это бог. – Голос парнишки приобрел необычную торжественность. – Раньше все думали, что он придет. А он прикатил. На байке. Он расскажет, зачем мы катаемся и куда ехать. И откуда взялось все.
– Все?
– Мир, люди, мотоциклы… Скоро мы все узнаем. И жить станет лучше.
«Если кто-то останется в живых». Эту мысль Кей оставил при себе. Настырный парень упрямо гнул свое:
– Мне в «Беспечном» Харлеи нравятся. И дороги. А еще то, как красиво они все время едут, эти двое: Капитан Америка и Билли. Мы с пацанами спорили: а кто из них двоих и есть Беспечный ездок?
– Никто.
– Никто?
– Именно так. Какой он Беспечный, этот Капитан Америка? Точнее – Обеспеченный, если судить по Харлею. Персональный дизайн, заказная длинная вилка без крыла, двигло «Пэнхед», хромированный целиком, «обезьяньи» рога, рама тоже вся хромированная, бак с флагом США, классно прорисованным… Недешевый аппарат. Ехал-ехал байкер, а все равно его прибили. А дороги там шикарные, ты прав.
Хороший Кею попался слушатель. Не перебивал, и, судя по напряженному лицу, старался запомнить услышанное.
– В нашей стране все с точностью до наоборот. Как отражение в луже мочи за бензоколонкой. Наш байкер – Беспокойный. Или Безбашенный? Ехать «все время», как в кино, можно только по американскому хайвею. У нас тебя тормознут менты, бесчисленные светофоры, дырки на дороге, нескончаемый ремонт или кто-то от скуки кинет в проезжающего байкера ржавое ведро и даже не убежит, а будет стоять рядом и пялиться, пока тот дух испускает. Вот в этом мы похожи на «беспечных». То есть ездим мы по-разному, а конец один. Лежишь в кювете, задрав ноги к небу, и плывешь в собственной крови.
Неторопливую речь прервал дробный звук. Воробьи отчаянно молотили крошечными клювиками по кровле, лихорадочно добирая крошки и трусовато косясь на приближающуюся банду потрепанных ворон.
– Вообще, ты прав, – согласился роллер. – Беспечных в Городе мало. У меня таких знакомых нет. Все затраханы жизнью.
– Вот-вот! Наш байкер – не «Easy». Он – «Uneasy». «Uneasy rider». «Беспокойный ездок».
– Но все-таки можно стать Беспечным ездоком?
– Да.
– Как?
– Если следовать киношному рецепту, то ответ один: удачно перепродать партию кокаина. В жизни есть и другие способы. Я не все пробовал и потому советовать не буду. Ты видел рисунок у меня на бензобаке?
Вместо ответа, роллер вытряхнул на крышу содержимое рюкзака. Появились: потертая коробка с фильмом «Беспечный ездок», пустая коробка из-под кассеты с музыкой к тому же фильму, книжка Р. Желязны «Долина проклятий» в дешевом бумажном переплете, маленькие целлофановые пакетики с заклепками разной формы, сломанные наручные часы, с крышки которых скалился выпуклый череп в ковбойской шляпе, китайские нашивки с эмблемами фирмы «Харлей-Дэвидсон», значки «на винте» (чоппер, росток марихуаны, неизменный флажок конфедератов), вырванные из старых номеров журнала «Easyriders» страницы с голыми девицами на сумасшедше красивых Харлеях, пропуска-флайерсы в ночной клуб «Полнолуние».
Последней вывалилась записная книжка, в которой роллер быстро нашел нужную страницу. Грубо сведенный рисунок изображал голубя с листком бумаги в клюве. На листке аккуратно выведено: С17 Н21 N04. Такой же рисунок на баке ХаДэ.
– Мы с ребятами спорили, что это такое, но так и…
– Не мучайся. Это – кокаин. – Кей рассмеялся, увидев растерянное лицо роллера. – Шутка такая. Просто у меня очень заводной байк.
И продолжал, лежа на спине и жмурясь от солнца, которое уже начинало спускаться вниз, к крышам:
– Если верить фильму – это химическая формула мечты. Но мечта не может быть материализована. Мечта бестелесна, хотя всем хочется ее пощупать и положить в карман. Мечту неоднократно пытались синтезировать, но каждый раз получался кокаин. В фильме это показано буквально, когда наркоту продают, чтобы купить байк-мечту. Получается, что байк – тот же кокаин. Мечта мутировала в соответствии с запросами потребителя. Тебе понятно, парень?
– Все понятно. Но как ты сам к наркоте относишься?
– Не люблю, не принимаю, но понимаю. В пиве тоже есть грибы. И если кто-то решил уколоться, нюхнуть или слопать наркоту – это его личное дело. Значит, не нужен он на этом свете, и это не его решение, а вод природы. Как говорит один из нас, Барон: «Это его образ смерти». Наркота манит неизвестностью. Наркот; и байк – родные братья. Кстати, есть одно замечательное произведение. Начинается с «Ф» и состоит из пяти букв.
– Фанта? Недоумение Кея очевидно:
– Фанта? Почему Фанта? Только не говори, что это – единственное умное слово, которое ты знаешь.
– Я его чаще слышу, чем другие. Меня все так зовут. Кличка такая.
– Забавная. Только назначение клички – не только, чтобы тебя узнавали свои. Это еще и знак отказа от своего настоящего имени. То есть ты жертвуешь своими родственными отношениями в пользу группы.
Парень шмыгнул носом и задумался. Заметно, что он растерян. Он ожидал другие ответы. Жизнь открывалась с новой стороны.
– А почему у тебя нет эмблемы «Харлей-Дэвидсон»? Ну, на майке там, на ремне… Все носят. И пацаны, и взрослые мужики.
– Совсем просто. Когда ты молод и у тебя все впереди, майка с Харлеем – символ мечты. Но если ты стареешь, а майка с эмблемой «Харлей-Дэвидсон» все еще на тебе, а Харлея нет, тогда это – погребальный знак разбитых надежд. Знак несбывшейся жизни. Тем, у кого Харлей есть, знак не нужен. У них байк есть. Как мой ХаДэ. Вот он и носит эмблему Харлея. Там ей самое место.
Кей перевернулся на спину, вытащил майку из-под ремня и подставил живот под солнце. Фанта внимательно наблюдал за ним, и у него расширились глаза, когда он увидел резанный и дырявленный во многих местах живот Кея. Раны преимущественно старые, второпях и плохо зашитые.
– Насчет буквы «Ф». Слово-то другое. «Фауст».
Сказано же в этом произведении: «Что знаем мы, того для нас не надо». Это про байкеров. Байкер – это вечная неизвестность. Неизвестность притягивает. Почему байкер выезжает каждую ночь? Чтобы еще раз испытать радость скорости и напиться в компании? Возможно, но это не все. Еще и для того, чтобы попытаться открыть новое. А вдруг он встретит то, ради чего катается? Байкер гоняет за призраком. Ему нужно то, что неизвестно. Поэтому он устремляется в ночь, ищет приключения и ждет, ждет, ждет. Сидит, пьет и смотрит перед собой, едва прислушиваясь к разговорам за столом. А разговоры – те же, что он слышал и день, и неделю, и два года назад. То, что он услышит и завтра, и через год. Байкер терпелив. Поэтому завтра, как стемнеет, он снова выедет. Не надо ему мешать. Байкер может обидеться.
– А больше в «Фаусте» ничего нет про байкеров? Кей искоса бросил взгляд на Фанту. Вроде не издевается. Можно ответить.
– Есть. Слушай:
Ватага, царства низвергая, Идет, закованная в сталь. Под ней дрожит земля сырая. И гулом отвечает даль.
Фанта слушал, напряженно вытянув шею. Проглотил комок в горле. Задумался, грызя ногти. Осторожно спросил:
– Значит, Беспечный ездок погиб потому, что по-1ытался осуществить мечту? Цена любой мечты – жизнь? Или это Божья кара: отобрать байки, купленные (а неправедно полученные деньги, а заодно отобрать грешные байкерские души?
Парень знает умные слова. Парень читает правильные книги, что большая редкость по нашим временам. Кей снова вздохнул, вспомнив сына:
– Не бог, а Высшая Воля Природы.
Не сговариваясь, Кей и Фанта вместе подползли к краю бездны. Далеко внизу ползали люди, таская сумки, мешки, коробки, детей и портфели. Свистунов не видно. Кей поднялся на колени и потянулся, разминая затекшую спину. Фанта сообразил, что скоро его оставят и нельзя терять ни секунды:
– И все-таки: если я добуду Харлей, я смогу попасть в Стаю?
Кей стоял, заправляя майку в джинсы. Он торопился, но для Фанты выкроил несколько минут:
– Я знаю, зачем тебе Харлей. Я выложил за свой больше тридцати тысяч долларов, но мне тогда самому было за тридцать, и я спокойно это принял. Полагаешь, что, получив Харлей, сразу станешь взрослее, сильнее, красивее и будешь окружен толпой друзей? Ошибочка. Как только он у тебя появится, количество друзей у тебя резко сойдет на нет. С одними ты не захочешь общаться из-за их бедности, другие не захотят с тобой говорить из-за твоего богатства. Да и сам Харлей сотрет в кровь твою маленькую задницу.
– Но если я куплю Харлей, я смогу однажды стать Бешеным?
Для доказательства собственного сумасшествия не обязательно приобретать байк. Упорный парень. Кей улыбнулся и солгал:
– Несомненно. Будь уверен. Но, покупая байк, будь также уверен, что однажды разобьешься. Поэтому подбирай мотоцикл достойный, покруче, чтобы и на небесной Смотровой тебе завидовали те, кто разбился раньше.
К чему расстраивать ребенка? Ему нужно верить в сказку. Правда, есть и другая: «Не ходите, дети, в Африку гулять…» Но это не по нему. Упорный парень. Скорее – упертый. Авось до дела не дойдет, он двинет по стопам папы и начнет обеспечивать жителей близлежащих домов молоком, хлебом и капустой. Много-много лет спустя, растолстев, обзаведясь близорукостью, женой и тремя детьми, Фанта однажды увидит на дороге шикарный байк, со сладкой горечью вспомнит молодость и пригонит на Смотровую грузовик с пивом. Вусмерть напоит байкеров, и даже скамейкеров, будет сидеть с ними рядом, плакать пьяными слезами и вспоминать несбывшиеся мечты.
– Держи на память.
Кей отстегнул от ремня кожаный брелок с прозрачной пластмассовой вставкой.
– Здесь мой телефон. Прощай, Фанта!
Прошли дни.
Сколько дней и каких дней – Кей понятия не имел. У него не было календаря. Кей жил ощущением времени. Он ощущал время как необходимость. Необходимость совершить нечто, в данный момент необходимое. Например, устроить большую стирку.
Сейчас Урал внимательно следил за выражением лица хозяина. Пес безошибочно вычислял намерение Кея заняться стиркой и поэтому моментально забивался под кровать. Дело в том, что большую стирку Кей начинал с мытья Урала. Пес упирался, выл и долго сох, потому что был огромен. На уговоры уходило полдня, а по собственному почину пес мыться категорически отказывался и рычал при виде щетки и пачки специального собачьего стирального порошка.
Кей вздыхал, раздевался и лез под душ. На совместную помывку Урал соглашался и долго плескался под душем вместе с хозяином, радостно лая. Остаток дня уходил на то, чтобы вымыть полы в квартире, по которым носился возбужденный своей неожиданной чистотой пес.
Телефонный звонок отменил День Коллективной Помывки.
Позвонил сын и обратился к папе с просьбой. Kef выслушал сына, договорился о встрече и положил трубку. Затем встал с кресла, подошел к стене и встал на голову. Из джинсовых карманов посыпались ключи, мелочь, сигареты и клочки бумажек с полустертыми словами. Большой черный пес, постукивая громадными когтями по паркету, прошлепал к хозяину. Затем улегся рядом, положив голову на лапу и внимательно глядя прямо в глаза Кею.
Кей редко вставал на голову. Только в минуты большого душевного волнения. В такие минуты пес предпочитал держаться ближе к нему, чтобы удержать доброго хозяина от непродуманных решений.
Сын попросил купить мотоцикл.
Ошеломленный сногсшибательной просьбой Кей только и нашел в себе силы, чтобы поинтересоваться, не возражает ли мама против покупки. Равнодушный голос сына сообщил, что маме сейчас не до сына. У мамы объявился новый поклонник, на две головы ниже ее, но возрастом с нее, шустрый, «богатый, как Америка», таскает ей цветы каждый день и не жалеет денег на тряпки. Кей не расслышал в голосе сына ни нотки волнения.
Мало того, он назвал мотомагазин и время, когда он там будет. Попросил папу к этому часу подобрать «что-то стоящее». Так и сказал: «что-то». Ни название модели, ни тип двигателя, ничего… Впрочем, он в байках не волочет абсолютно. То есть, absofuckinglutely. Если отбросить мысль о том, что сын избрал особо тонкий способ поиздеваться над отцом, тогда остается верить, что в вопросе выбора он целиком доверяется опыту родителя.
Уралу определенно не нравилось выражение лица Кея. Он даже предпочел бы сам, без принуждения, прыгнуть под ненавистный душ, чем отпускать хозяина на улицу с таким лицом. Но тот все равно его не послушался бы. И осталось Уралу на прощание подергать клыками кожаную штанину Кея, пожелав таким образом беречь здоровье, не строить из себя героя и удирать во все лопатки, если врагов окажется больше, чем друзей.
Кей расчесал перед зеркалом бороду, провел пятерней по волосам, нацепил самую чистую бандану. Не каждый день покупаешь байк для сына. Хотя инстинктивно Кей чувствовал, что здесь не все ладно.
Трясясь в такси, Кей вспоминал недавний разговор отца и сына. Тревога росла. На кой понадобился байк тому, кто шарахается от велосипеда? На байке даже нет телевизора, чтобы смотреть МТV…
…Магазин, торговавший мототехникой, располагался в громадном и глубоком подземном гараже, на много этажей уходившем в глубь земли. За свои размеры магазин прозвали «Байк-Конг». А может, и не за размеры, а за то, что рядом стояла ошеломляющая своими размерами сдвоенная человеческая статуя: он и она, взявшись за руки, подпирают падающее небо. Именно «падающее», потому что иначе зачем таким большим людям столько лет стоять на свежем воздухе, упершись в облака и балансируя свободными руками?
Прозвище магазина напоминало Кею «вьетконг» и будило неприятные воспоминания. Воспоминания сплошь густого зеленого цвета, плотного, как джунгли. Вязкого, как заросли. Ядовитого, как шипы дерева «нгоа», укрепленные на перекладине, искусно скрытой среди ветвей и врезающейся в грудную клетку идущего в авангарде бойца. Боец обрубил нету лиану и теперь судорожно дергается в воздухе, в метре над тропой, нанизанный на шипы «нгоа» и став новым экспонатом в коллекции скрюченных белых мертвяков, много лет собираемой племенем мео. Очень удобно и практично, потому что нанизанных на колья людей можно сразу тащить на костер и готовить горячее блюдо «Белый червяк смеется». Точно: на лице зажаренного заживо человека сохраняется подобие улыбки.
…Кей бродил по цементному полу, среди бесконечных рядов разноцветных байков, теряющихся в темноте. За ним неотступно следовал один из владельцев торжища, тем самым оказывая исключительное уважение покупателю. Или он его просто побаивался? Зря. Сегодня Кей в тихом, лирическом настроении. Ему вдруг захотелось поверить в то, что мир не так уж плох и что даже сын, напоминающий ему пульт дистанционного управления телевизором, вдруг решил поменять что-то в своей жизни. Хотя… Что менять в том, что еще и не начиналось?
Байкер остановился напротив величественного чоппера, благородной осанки и чистых линий рамы и руля. Наличие хрома только в нужных местах и в умеренном количестве наводило на мысль о том, что существует еще в мире понятие гармонии и разумного эстетического равновесия. Взволнованное сопение магазинщика за спиной Кея участилось. Неужели купит?
Для начинающего слишком круто. Но для одной из Girls with Balls – в самый раз. Надо будет сказать Кайре, она постоянно ищет подержанных японцев на замену для своих девчонок, вместо разбитых байков.
«Странное дело. Если бьются парни – так насмерть, в блин. А как девка – так отделывается мелкими ранами и переживает не за сломанную ключицу, а за поцарапанную щеку. При аварии из девицы вытекает меньше крови, чем при месячных. Получается, что авария для девки – дело не критическое…»
Кей остановил свой выбор на симпатичном чоппе-ренке и попросил включить двигатель. Послушал, сел и покатил вдоль замерших на приколе байков. Надо покататься, послушать, повосьмерить, порулить.„
…Кей почуял неладное, когда спустился на несколько этажей под землю. В это время дня здесь тихо, ни человека. Это только наверху идет кое-какая торговля, мойка да покраска, а здесь… Бормотание почти нового движка-вэшки, шуршание асфальта под мягкими шинами.
Темно. Съехав по пандусу еще на один этаж ниже, Кей остановился у стены, включил фару и полез в карман за сигаретами. Закурить не получилось. Не потому, что сигареты закончились или зипа отказала. Нет.
Далеко впереди, в темноте подземелья, настолько огромного, что его глубину не пробивали фары байка, что-то шевельнулось. Так, слабое движение… Так птица ночью взлетает с ветки дуба, и та еще долго потом раскачивается, а у ночного путника отчаянно колотится сердце, но ветка все раскачивается, словно маятник часов, неумолимо отсчитывающих придуманные человеком доли времени, которого на самом деле нет, и которое придумано только для того, чтобы сдержать собственные душевные порывы, чтобы не узнать то, что ЗА. За пределами, за границами, за стенами…
…Это произошло так внезапно, что Кей сначала и не понял. В темноте вспыхнули яростным огнем два большущих желтых глаза, раздался визг дикой кошки и из темноты на Кея набросилось нечто. Нечто стремительно приближалось, от пронзительного, острого, как бритва, визга под низким широким потолком не осталось места для иного чувства, кроме всеподавляющего страха. Страх сковал Кея. Байкер торчал под светом приближающихся огней, как нелепый черный гвоздь, который через мгновение согнет, перекрутит, сровняет с полом неведомая адская сила.
Страх страхом, но пальцы Кея, хотя и одеревенели, но за доли секунды управились с рулем. Это не каждому дано. На такое способен только тот, кто способен на громадный, смертельный испуг. Кто не раз умирал от страха, но чье достоинство в том, что он всегда возрождался.
На разворот не осталось времени. Еще секунда-другая и Кея, вместе с неоплаченным байком, размажет по стене это чертово нечто, вынырнувшее из темноты, словно из преисподней. Кей резко взял с места и рванул навстречу неистово верещащей твари. Но отнюдь не с целью геройски погибнуть.
Кею не нравились герои. Они подозревал их в безумии. Равняться на сумасшедших не хотелось.
Преодолев десяток метров, Кей резко взял вправо и проскочил между бортами машин, длинными рядами выстроившихся в темноте подземного гаража. Тут же приняв влево, Кей продолжил движение, постепенно успокаиваясь.
Он всегда успокаивался, находясь в седле байка. Человек всегда успокаивается, когда его руки и ноги чем-то заняты. Тогда можно подумать и о голове, наполнив ее полезными и правильным мыслями.
Правильной мыслью было остановиться. Фару Кей давно вырубил, едва сорвавшись с места. Неведомое нечто также остановилось и огонь в его глазах пропал. Тишина.
Кей знал, что долго так продолжаться не может. Неизвестно, какими способностями обладает это «нечто». Может, оно и в темноте способно видеть, а Кей этого не умел. По крайней мере, без спецсредств. Поэтому он решился на самый простой шаг. Требовалась провокация. Не раздумывая, Кей включил двигатель и тут же выключил. Словно приоткрыл и тут же захлопнул дверь.
В темноте заурчало, словно, зверь отрыгивал сытную пищу. Кей привстал и устремил напряженный взгляд в темноту. Длинный ряд машин отгораживал его от громадного автомобиля, проплывавшего мимо в почти нереальной тишине. Кею почудилось, что он находится посередине ночного океана на маленьком спасательном плоту, а мимо проходит громадный круизный лайнер. Сходство дополнялось тихим шорохом шин, словно о борт корабля бились волны, в салоне мерцали слабые огоньки индикаторов, как сигнальные судовые огни. Кею даже почудилось, что он слышит музыку.
Одновременно показалось, что из темноты к нему тянутся длинные скользкие щупальца, покрытые множеством бородавок, отвратительных наростов и ноздреватых присосок. Где-то далеко, в бензиновой темноте подземелья, капала вода, что усиливало сходство с тварью, вылезшей из глубин.
Машина-преследователь остановилась. Пропали звуки, погасли огоньки. Воцарилась давящая тишина.
К байкеру вернулся старый недуг. Кенофобия. Это когда боишься пустого пространства. А если долго остаешься в пустом помещении один, то запросто можно рехнуться. В голове завертелся маленький карданный вал, стремительно набирая обороты и наворачивая на свое крохотное железное веретено байкерские чувства. Только чувства. Мыслей не осталось.
Нервы Кея сдали, он рванул с места, не разбирая дороги, едва успевая увернуться от вырастающих из темноты столбов, подпиравших многотонные гаражные перекрытия. За спиной байкера радостно взвыл зверь, узревший добычу.
Чоппер отчаянно старался доказать, что еще способен на многое, несмотря на солидный пробег. «Лишь бы горючки хватило!» – единственная мысль, оставшаяся у Кея. Его почему-то абсолютно не интересовало, кто и зачем гоняется за ним, и что эти смелые джентльмены собираются сотворить с мирным байкером, зажав его в грязном углу сырого автомобильного подвала.
Чтобы вывернуть руль влево и вмылиться в пандус, а при этом не стереть бок до позвоночника о бетонный бортик, пришлось проделать почти цирковой трюк. «Жаль, Дженни не видит! Старички еще дадут фору юным профи!» Дурацкая мысль. Почему в самые страшные моменты жизни в голову лезут идиотские мысли, вроде воспоминаний о том, как на переменке в школе, когда учился в третьем классе, упал на пол, перевернулся на спину и вдруг увидел светло-синие теплые трусики своей первой учительницы…
…Не только Кей оказался на пандусе. Водила-преследователь, очевидно, очень гордился опытом и знаниями. С таким шиком и свистом он взлетел на пандус за Кеем, который даже не нашел времени изумиться скорости, с которой здоровенная черная машина развернулась.
Верь в удачу – и она придет. Или приедет.
Кей преодолел два этажа на сумасшедшей скорости и готов был мчаться дальше и выстрелить самого себя вместе с чоппером наружу из кривого гаражного ствола, взлетев выше супружеской пары металлических истуканов и отскочив от неба, которое они подпирают…
…И ничего такого делать не пришлось. Пришлось резко сбросить скорость, когда навстречу Кею лихим виражом вывалился удалой пикапчик, с верхом груженный подержанными покрышками. Кей едва успел разминуться с пикапчиком, водитель которого от неожиданности резко дернул машину. Пикапчик занесло, и он прочно засел между бортиками пандуса.
Кей охотно задержался бы и посмотрел, что будет дальше, но он очень не любил оставлять подпись под протоколами осмотра места происшествия, будь он свидетель, жертва или виновник. Пришлось удовлетвориться тем, что грохот от столкновения машины преследователя с пикапом был настолько силен, что казалось, одно за другим гаражные перекрытия обрушиваются, соединившись во что-то, похожее на невероятных размеров многослойный торт с бетонно-автомобильной начинкой.
…Возвращая чоппер хозяину магазина, Кей даже не оглядывался по сторонам. Что-то подсказывало ему, что сын не пришел, и даже более того, не собирался приходить.
– Ну, ты и накатал! – изумился тощий магазинщик, осмотрев байк и почесывая затылок. – Когда успел столько бензина спалить?
Ничего не оставалось Кею, как только пожать плечами и заторопиться к выходу.
Покинув негостеприимное местечко, Кей купил банку пива тут же, около трамвайной остановки. Уселся под тополем, одиноко торчавшим посреди асфальтовой пустыни, и жадно припал к отверстию на крышке. При этом он одним глазом косил в сторону широко разинутой пасти – входа в подземный гараж, откуда валили клубы черного дыма, где метались люди и доносился естественный в таком случае крик: «Пожар!»
«Где-то горит», – предположил Кей.
Он вспомнил покрышки и грохот, с которым преследователь врезался в пикапчик. «Лишь бы никто не умер».
Кей закрыл глаза и тут же открыл, дернувшись всем телом. Кенофобия не отпускала. «Странно, – размышлял Кей, допивая пиво и закуривая, – не подозревал, что внутри меня так пусто. Надо чаще бывать среди людей».
КАТАЙСЯ СО МНОЙ ДО УТРА!
Ночь. Луна покрыта толстым слоем пыли. Это дождевые облака. Дождь льет пятый день подряд.
Кей сидит в траншее и дрожит, прижавшись спиной к скользкому краснозему. На нем грязная майка, грязные армейские брюки, грязные армейские ботинки. Кто сказал, что эти ботинки не промокают? Первый день дождей они еще держатся. На второй – сдаются. Кей не имеет права сдаваться. Он скорчился, зажав автомат между ног, втянув голову в плечи, чтобы дождь не лил за воротник. Когда луна выходит из-за облаков, все вокруг блестит тропической влагой: грязь на бруствере, грязь на дне и стенах земляной ямы, грязь на лицах мертвецов. Зеленые деревья джунглей пригнулись к траншее под тяжестью широких листьев.
Трупы повсюду. Стоят, привалившись к брустверу, сидят, приготовившись к атаке, лежат, отдыхая после атаки. Дождь не прерывается ни на миг. Луна исчезает, и Кей вновь остается наедине со своими страхами.
Кей сидит в траншее и дрожит, прижавшись спиной к скользкому краснозему. На нем грязная майка, грязные армейские брюки, грязные армейские ботинки. Кто сказал, что эти ботинки не промокают? Первый день дождей они еще держатся. На второй – сдаются. Кей не имеет права сдаваться. Он скорчился, зажав автомат между ног, втянув голову в плечи, чтобы дождь не лил за воротник. Когда луна выходит из-за облаков, все вокруг блестит тропической влагой: грязь на бруствере, грязь на дне и стенах земляной ямы, грязь на лицах мертвецов. Зеленые деревья джунглей пригнулись к траншее под тяжестью широких листьев.
Трупы повсюду. Стоят, привалившись к брустверу, сидят, приготовившись к атаке, лежат, отдыхая после атаки. Дождь не прерывается ни на миг. Луна исчезает, и Кей вновь остается наедине со своими страхами.