БАХ! – в Курта.
БАХ! – в третьего бандита.
И как раз уложилась в одну секунду.
Я выскочила в салон. Ко мне тут же подбежали два пассажира.
– Ви ест наш дрюг? – спросил один из них на ломаном русском.
– Да, да! Скажите, в кабине пилотов еще много террористов?
– Ту, – сказал второй иностранец. – Понимайн?
– То есть два? – показала я ему два пальца.
– Ее, ее. Уан бой энд уан гел.
Один мужчина и одна женщина. Ясно! Я бросилась по проходу к кабине. Дверь, конечно же, была заперта. Я что есть силы забарабанила в нее ногой.
– Кто? – раздался мужской голос.
– Открывай! – ловко сымитировала я писклявый голос Чмонина.
Дверь приоткрылась. БАХ-БАХ!.. – выстрелила я в бандита. Он упал. Я влетела в кабину. В кресле командира лайнера сидела «официантка» из Дансинг-холла. Она управляла самолетом.
Стремительно вскочив, «официантка» кинулась на меня. Щелк – щелкнул мой пистолет. Черт! Растворимые патроны кончились.
Я с ходу применила прием карате.
Но террористка тоже оказалась каратисткой. Она блокировала удар.
Тогда я применила прием дзюдо.
На террористка оказалась еще и дзюдоисткой, применив, в свою очередь, контрприем…
Неизвестно, чем бы наша борьба могла закончиться, если б самолет, оставшись без управления, не стал делать «бочку». Мы с «официанткой» полетели на пол. Она стукнулась головой о кресло и потеряла сознание.
Самолет, сделав «бочку», начал делать «тройной тулуп» (или как это в авиации называется?). Из салона послышались испуганные крики пассажиров.
Я плюхнулась в кресло пилота. От обилия приборов и рычагов у меня запестрело в глазах, На что нажимать?.. Чего вертеть?..
Лайнер между тем попал в штопор. Проще говоря, стал падать.
Крики в салоне перешли в отчаянные вопли.
– Возьми штурвал на себя, девочка, – услышала я суровый голос.
Оглянувшись, я увидела в углу связанного по'рукам и ногам летчика. Это был крепкий мужчина с мужественным лицом и седыми волосами.
Я взяла штурвал на себя.
– А сейчас правый рычаг переведи налево, а левый направо, – скомандовал летчик. Он произносил слова с легким акцентом.
Я перевела рычаги. Нос авиалайнера пошел вверх. Крики в салоне утихли.
– А теперь развяжи меня.
Я подскочила к летчику. Весь его китель был пропитан кровью.
– Вы ранены? – спросила я, развязывая веревку.
– Пустяки. Как там пассажиры?
– Да вроде все целы.
– А террористы?
– Обезврежены.
– Молодец. Как твое имя, смелая девочка?
– Не важно. Скорей садитесь за штурвал и возвращайтесь в Пулково. А я пойду успокою пассажиров.
В салоне ко мне вновь кинулись те два иностранца, что и в первый раз.
– Гангстер бежать туда! – показал один в сторону хвостового отсека.
Я без лишних слов рванула по проходу.
– Чьем вам помогать?! – крикнул мне вдогонку второй иностранец.
– Ничем, ребята! – на бегу ответила я. – Успокойте женщин и детей!
В хвостовом отсеке, на полу, я увидела открытый люк.
Не раздумывая ни секунды, я полезла вниз. И оказалась в багажном отделении. Здесь я увидела второй открытый люк, только уже не на полу, а в корпусе лайнера. Я подбежала к нему и выглянула наружу.
В зияющей пропасти ревел ветер. А от самолета, кувыркаясь в воздухе, удалялся Чмонин. «Неужели он решил покончить с собой?» – мелькнула у меня мысль. В тот же миг над головой бандита раскрылся купол парашюта.
Эх, черт, уйдет!
Прямо хоть без парашюта прыгай!.. Это не так уж опасно, как может показаться на первый взгляд. Когда я в пятом классе занималась в аэроклубе, наш тренер по прыжкам не раз проделывал подобный трюк. Прыгал без парашюта за парашютистом, догонял его в воздухе, а после они вместе спускались на одном парашюте.
Тут я заметила рядом с люком спортивную сумку. Заглянув в нее, я обнаружила четыре парашюта-«ма-лютки». Ах вот оно что!.. Террористы, заполучив «Джоконду», собирались выпрыгнуть из «боинга».
Схватив первый попавшийся парашют, я ринулась в бездну.
ДОПРОС В ВОЗДУХЕ
МИСС СУПЕРМОДЕЛЬ
НОВОЕ ЗАДАНИЕ
БАХ! – в третьего бандита.
И как раз уложилась в одну секунду.
Я выскочила в салон. Ко мне тут же подбежали два пассажира.
– Ви ест наш дрюг? – спросил один из них на ломаном русском.
– Да, да! Скажите, в кабине пилотов еще много террористов?
– Ту, – сказал второй иностранец. – Понимайн?
– То есть два? – показала я ему два пальца.
– Ее, ее. Уан бой энд уан гел.
Один мужчина и одна женщина. Ясно! Я бросилась по проходу к кабине. Дверь, конечно же, была заперта. Я что есть силы забарабанила в нее ногой.
– Кто? – раздался мужской голос.
– Открывай! – ловко сымитировала я писклявый голос Чмонина.
Дверь приоткрылась. БАХ-БАХ!.. – выстрелила я в бандита. Он упал. Я влетела в кабину. В кресле командира лайнера сидела «официантка» из Дансинг-холла. Она управляла самолетом.
Стремительно вскочив, «официантка» кинулась на меня. Щелк – щелкнул мой пистолет. Черт! Растворимые патроны кончились.
Я с ходу применила прием карате.
Но террористка тоже оказалась каратисткой. Она блокировала удар.
Тогда я применила прием дзюдо.
На террористка оказалась еще и дзюдоисткой, применив, в свою очередь, контрприем…
Неизвестно, чем бы наша борьба могла закончиться, если б самолет, оставшись без управления, не стал делать «бочку». Мы с «официанткой» полетели на пол. Она стукнулась головой о кресло и потеряла сознание.
Самолет, сделав «бочку», начал делать «тройной тулуп» (или как это в авиации называется?). Из салона послышались испуганные крики пассажиров.
Я плюхнулась в кресло пилота. От обилия приборов и рычагов у меня запестрело в глазах, На что нажимать?.. Чего вертеть?..
Лайнер между тем попал в штопор. Проще говоря, стал падать.
Крики в салоне перешли в отчаянные вопли.
– Возьми штурвал на себя, девочка, – услышала я суровый голос.
Оглянувшись, я увидела в углу связанного по'рукам и ногам летчика. Это был крепкий мужчина с мужественным лицом и седыми волосами.
Я взяла штурвал на себя.
– А сейчас правый рычаг переведи налево, а левый направо, – скомандовал летчик. Он произносил слова с легким акцентом.
Я перевела рычаги. Нос авиалайнера пошел вверх. Крики в салоне утихли.
– А теперь развяжи меня.
Я подскочила к летчику. Весь его китель был пропитан кровью.
– Вы ранены? – спросила я, развязывая веревку.
– Пустяки. Как там пассажиры?
– Да вроде все целы.
– А террористы?
– Обезврежены.
– Молодец. Как твое имя, смелая девочка?
– Не важно. Скорей садитесь за штурвал и возвращайтесь в Пулково. А я пойду успокою пассажиров.
В салоне ко мне вновь кинулись те два иностранца, что и в первый раз.
– Гангстер бежать туда! – показал один в сторону хвостового отсека.
Я без лишних слов рванула по проходу.
– Чьем вам помогать?! – крикнул мне вдогонку второй иностранец.
– Ничем, ребята! – на бегу ответила я. – Успокойте женщин и детей!
В хвостовом отсеке, на полу, я увидела открытый люк.
Не раздумывая ни секунды, я полезла вниз. И оказалась в багажном отделении. Здесь я увидела второй открытый люк, только уже не на полу, а в корпусе лайнера. Я подбежала к нему и выглянула наружу.
В зияющей пропасти ревел ветер. А от самолета, кувыркаясь в воздухе, удалялся Чмонин. «Неужели он решил покончить с собой?» – мелькнула у меня мысль. В тот же миг над головой бандита раскрылся купол парашюта.
Эх, черт, уйдет!
Прямо хоть без парашюта прыгай!.. Это не так уж опасно, как может показаться на первый взгляд. Когда я в пятом классе занималась в аэроклубе, наш тренер по прыжкам не раз проделывал подобный трюк. Прыгал без парашюта за парашютистом, догонял его в воздухе, а после они вместе спускались на одном парашюте.
Тут я заметила рядом с люком спортивную сумку. Заглянув в нее, я обнаружила четыре парашюта-«ма-лютки». Ах вот оно что!.. Террористы, заполучив «Джоконду», собирались выпрыгнуть из «боинга».
Схватив первый попавшийся парашют, я ринулась в бездну.
ДОПРОС В ВОЗДУХЕ
Быстро догнав Чмонина, я «погасила» ногами купол его парашюта. Бандит камнем понесся вниз.
– Спасите меня, Эмма! – заорал он, от страха переходя на «вы». – Умоляю! Спасите!!
– А вы дадите показания? – летела я рядом.
– Я вам все дам! Только спасите!
– Ладно, договорились.
Правой рукой я схватила шелковую ткань чмонинского парашюта, а левой дернула за кольцо. Тотчас над моей головой раскрылся белый купол. Я ухватилась за чмонинский парашют двумя руками. Преступник оказался в моих руках в прямом смысле этого слова.
Хорошо, что у него был парашют-«малютка», обычный парашют, да еще с парашютистом, я бы ни за что не удержала. И еще хорошо, что Чмонин был худой.
– Итак, Чмонин, – начала я воздушный допрос, – отвечайте, зачем вы подкладывали бомбы в поезд и гостиницу?
– Я не подкладывал, – стал он отпираться.
– Будете врать – полетите дальше без меня.
– Честное слово, не подкладывал. Клянусь!
– Ну допустим. Тогда для чего вы подослали ко мне наемного убийцу?
– Для того, чтобы он вас убил.
– Это понятно. Но вы же хотели с моей помощью украсть «Джоконду». И тут же подсылаете киллера. Нелогично получается.
– Все логично. Появился более надежный вариант: вынести картину из музея через трубы старинной канализации. И потом я вдруг подумал: раз вам, Эмма, от природы дан талант суперагента, то моя уловка с «черным пятном» ни к чему не приведет. А значит, вас надо просто убить, чтобы вы не мешали моим замыслам. Но вы ухитрились даже лучшего киллера России обвести вокруг пальца. Вы прямо русская Мата Хари [7], Эмма.
– Благодарю за комплимент! – прокричала я. – Переходим к следующему вопросу. Откуда вы узнали, что в «Джоконде» находится смертоносный вирус?
– А вы откуда узнали?! – воскликнул пораженный Чмонин.
– Вопросы задаю я, мадам!
– Я узнал о вирусе, когда проник в архив «Д». В этом архиве скопились тонны секретных материалов. И никто эти залежи не разбирает. Мне на глаза случайно попалось донесение агента русской разведки. Агент был послан в Париж с заданием выяснить намерения Наполеона относительно Российской империи. В Париже он познакомился с одной итальянкой – отдаленным потомком художника Микеланджело Буонаротти. У нее сохранилось письмо, которое Леонардо да Винчи написал Микеланджело. В этом письме и говорилось о космическом вирусе, способном, уничтожить все человечество. Краткое содержание письма агент изложил в своем донесении Центру.
– А в донесении было сказано, что Леонардо нарисовал три «Джоконды»?
– А разве он нарисовал три «Джоконды»?!
– Представьте себе, Чмонин. И в той картине, что вы сейчас держите в руках, нет никакого вируса.
– Не может быть! – в ярости воскликнул Чмонин. – Не может быть!!
– В жизни, мадам, как в кино, все может быть, – ответила я ему словами Роберта Фигли. – Кстати почему на вас не подействовала растворимая пуля?
– Какая еще растворимая пуля?
– Отвечайте на вопрос!
– Да потому, что я в бронежилете. Ваша, как вы ее называете, «растворимая» пуля только оглушила меня. Я быстро очнулся и понял – игра проиграна, надо бежать!
– И последний вопрос, Чмонин. Между нами, девочками, говоря, зачем вы хотели уничтожить человечество?
– А затем, что ваше дурацкое человечество испоганило всю Землю! Если б мой план удался, планета начала бы потихоньку зарастать лесами. Затянулись бы озоновые дыры на небе. Очистилась бы от грязи поверхность океанов… Львы, орлы, куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, рыбы, другая многочисленная живность – все могли бы спокойно и счастливо жить на Земле, не опасаясь двуногой твари по имени человек…
– Но ведь и вы двуногая тварь. И вас бы вирус уничтожил.
– Нет, не уничтожил! – убежденно заорал Чмонин на все небо. – Я не простой человек! Я – Посланник! Меня в этот мир послал Высший Космический Разум с миссией избавить Землю от людей!..
Он продолжал что-то орать в том же духе, но я его уже не слушала. С Чмониным все было ясно. Псих!
Под нами расстилался Санкт-Петербург. Мы опускались прямо в центр города. Я четко различала Петропавловскую крепость, Летний сад, Невский проспект… Мой парашют оказался управляемым. И я направила его в сторону Большого дома.
Когда вдалеке показалась крыша ФСБ, утыканная всевозможными антеннами, я достала из кармана мобильный телефон и одной рукой (вторая была Занята Чмониным набрала телефон Анны Львовны.
– Жеребец на проводе! – отчеканила генеральша.
– Здрасьте, Анна Львовна.
– Эммочка, вы где?
– Парю над Питером. Посмотрите в окно.
– Я вас вижу, Эмма. А кто там под вами болтается?
– Мадам Смерть.
– Вы ее допросили?
– Естественно.
– А как обстоят дела с «Боингом»?
– Все о'кей, Анна Львовна! Пассажиры целы и невредимы. Террористы обезврежены. Самолет возвращается в Пулково.
– Отличная работа, девочка!
– До встречи на крыше, Анна Львовна!
– До встречи!
Через пару минут я ловко спланировала на крышу Большого дома. И сразу же попала в крепкие дружеские объятия генеральши, Лолы, Молодцова и Фигли. А капитан Чмонин (он же мадам Смерть) попал в крепкие, но далеко не дружеские объятия оперативников «Ударной группы по борьбе с бандитизмом».
– Эммочка, вы чудо! – кричала Лола. – Если у нас с Робертом родится девочка, мы назовем ее вашим именем! Правда, милый?
– Ее, ее! – кричал Фигли. – А еще, Эмма, я хочу предложить вам поработать на ЦРУ. Америке нужны крутые шпионы!
– Никаких ЦРУ! – кричала Анна Львовна. – России тоже нужны крутые шпионы!
– Одно другому не мешает! – кричала я. – Шпионы всех стран, соединяйтесь!!
В общем, мы орали как сумасшедшие, размахивая руками и радостно прыгали по крыше. Один только Григорий Молодцов скромненько стоял в сторонке и помалкивал.
– Григорий Евграфыч, – с хитрой улыбкой спросила я, – чего это вы молчите? Суперопер смущенно откашлялся.
– А что тут скажешь, дорогуша? Проиграл я наш спор.
– Тогда кукарекай сто раз!! – закричали все.
– Ладненько? – рассмеялся Молодцов и, взмахнув руками, будто петух крыльями, громко закукарекал: Ку-ка-ре-ку-у!..
– Раз! – стали мы считать хором.
– Ку-ка-ре-ку-у!."
– Два!
– Ку-ка-ре-ку-у!..
– Три!..
– Спасите меня, Эмма! – заорал он, от страха переходя на «вы». – Умоляю! Спасите!!
– А вы дадите показания? – летела я рядом.
– Я вам все дам! Только спасите!
– Ладно, договорились.
Правой рукой я схватила шелковую ткань чмонинского парашюта, а левой дернула за кольцо. Тотчас над моей головой раскрылся белый купол. Я ухватилась за чмонинский парашют двумя руками. Преступник оказался в моих руках в прямом смысле этого слова.
Хорошо, что у него был парашют-«малютка», обычный парашют, да еще с парашютистом, я бы ни за что не удержала. И еще хорошо, что Чмонин был худой.
– Итак, Чмонин, – начала я воздушный допрос, – отвечайте, зачем вы подкладывали бомбы в поезд и гостиницу?
– Я не подкладывал, – стал он отпираться.
– Будете врать – полетите дальше без меня.
– Честное слово, не подкладывал. Клянусь!
– Ну допустим. Тогда для чего вы подослали ко мне наемного убийцу?
– Для того, чтобы он вас убил.
– Это понятно. Но вы же хотели с моей помощью украсть «Джоконду». И тут же подсылаете киллера. Нелогично получается.
– Все логично. Появился более надежный вариант: вынести картину из музея через трубы старинной канализации. И потом я вдруг подумал: раз вам, Эмма, от природы дан талант суперагента, то моя уловка с «черным пятном» ни к чему не приведет. А значит, вас надо просто убить, чтобы вы не мешали моим замыслам. Но вы ухитрились даже лучшего киллера России обвести вокруг пальца. Вы прямо русская Мата Хари [7], Эмма.
– Благодарю за комплимент! – прокричала я. – Переходим к следующему вопросу. Откуда вы узнали, что в «Джоконде» находится смертоносный вирус?
– А вы откуда узнали?! – воскликнул пораженный Чмонин.
– Вопросы задаю я, мадам!
– Я узнал о вирусе, когда проник в архив «Д». В этом архиве скопились тонны секретных материалов. И никто эти залежи не разбирает. Мне на глаза случайно попалось донесение агента русской разведки. Агент был послан в Париж с заданием выяснить намерения Наполеона относительно Российской империи. В Париже он познакомился с одной итальянкой – отдаленным потомком художника Микеланджело Буонаротти. У нее сохранилось письмо, которое Леонардо да Винчи написал Микеланджело. В этом письме и говорилось о космическом вирусе, способном, уничтожить все человечество. Краткое содержание письма агент изложил в своем донесении Центру.
– А в донесении было сказано, что Леонардо нарисовал три «Джоконды»?
– А разве он нарисовал три «Джоконды»?!
– Представьте себе, Чмонин. И в той картине, что вы сейчас держите в руках, нет никакого вируса.
– Не может быть! – в ярости воскликнул Чмонин. – Не может быть!!
– В жизни, мадам, как в кино, все может быть, – ответила я ему словами Роберта Фигли. – Кстати почему на вас не подействовала растворимая пуля?
– Какая еще растворимая пуля?
– Отвечайте на вопрос!
– Да потому, что я в бронежилете. Ваша, как вы ее называете, «растворимая» пуля только оглушила меня. Я быстро очнулся и понял – игра проиграна, надо бежать!
– И последний вопрос, Чмонин. Между нами, девочками, говоря, зачем вы хотели уничтожить человечество?
– А затем, что ваше дурацкое человечество испоганило всю Землю! Если б мой план удался, планета начала бы потихоньку зарастать лесами. Затянулись бы озоновые дыры на небе. Очистилась бы от грязи поверхность океанов… Львы, орлы, куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, рыбы, другая многочисленная живность – все могли бы спокойно и счастливо жить на Земле, не опасаясь двуногой твари по имени человек…
– Но ведь и вы двуногая тварь. И вас бы вирус уничтожил.
– Нет, не уничтожил! – убежденно заорал Чмонин на все небо. – Я не простой человек! Я – Посланник! Меня в этот мир послал Высший Космический Разум с миссией избавить Землю от людей!..
Он продолжал что-то орать в том же духе, но я его уже не слушала. С Чмониным все было ясно. Псих!
Под нами расстилался Санкт-Петербург. Мы опускались прямо в центр города. Я четко различала Петропавловскую крепость, Летний сад, Невский проспект… Мой парашют оказался управляемым. И я направила его в сторону Большого дома.
Когда вдалеке показалась крыша ФСБ, утыканная всевозможными антеннами, я достала из кармана мобильный телефон и одной рукой (вторая была Занята Чмониным набрала телефон Анны Львовны.
– Жеребец на проводе! – отчеканила генеральша.
– Здрасьте, Анна Львовна.
– Эммочка, вы где?
– Парю над Питером. Посмотрите в окно.
– Я вас вижу, Эмма. А кто там под вами болтается?
– Мадам Смерть.
– Вы ее допросили?
– Естественно.
– А как обстоят дела с «Боингом»?
– Все о'кей, Анна Львовна! Пассажиры целы и невредимы. Террористы обезврежены. Самолет возвращается в Пулково.
– Отличная работа, девочка!
– До встречи на крыше, Анна Львовна!
– До встречи!
Через пару минут я ловко спланировала на крышу Большого дома. И сразу же попала в крепкие дружеские объятия генеральши, Лолы, Молодцова и Фигли. А капитан Чмонин (он же мадам Смерть) попал в крепкие, но далеко не дружеские объятия оперативников «Ударной группы по борьбе с бандитизмом».
– Эммочка, вы чудо! – кричала Лола. – Если у нас с Робертом родится девочка, мы назовем ее вашим именем! Правда, милый?
– Ее, ее! – кричал Фигли. – А еще, Эмма, я хочу предложить вам поработать на ЦРУ. Америке нужны крутые шпионы!
– Никаких ЦРУ! – кричала Анна Львовна. – России тоже нужны крутые шпионы!
– Одно другому не мешает! – кричала я. – Шпионы всех стран, соединяйтесь!!
В общем, мы орали как сумасшедшие, размахивая руками и радостно прыгали по крыше. Один только Григорий Молодцов скромненько стоял в сторонке и помалкивал.
– Григорий Евграфыч, – с хитрой улыбкой спросила я, – чего это вы молчите? Суперопер смущенно откашлялся.
– А что тут скажешь, дорогуша? Проиграл я наш спор.
– Тогда кукарекай сто раз!! – закричали все.
– Ладненько? – рассмеялся Молодцов и, взмахнув руками, будто петух крыльями, громко закукарекал: Ку-ка-ре-ку-у!..
– Раз! – стали мы считать хором.
– Ку-ка-ре-ку-у!."
– Два!
– Ку-ка-ре-ку-у!..
– Три!..
МИСС СУПЕРМОДЕЛЬ
Когда Молодцов прокукарекал девяносто девять раз и совсем охрип, у меня в кармане запищал телефон. Я вытащила трубку.
– Мухина на проводе!
– Добрый день, 013, – раздался голос Сергея Ива-ныча.
– Здрасьте, Сергей Иваныч.
– Слушай новый приказ. Срочно поезжай во Дворец молодежи. Знаешь, где он находится?
– Знаю. Недалеко от Приморского парка.
– Верно. Там через десять минут начнется церемония награждения победительницы конкурса «Супермодель России»…
– Эльки Синичкиной, что ли?
– Не перебивай старших, 013. Во дворце поднимешься на второй этаж, в комнату номер девять. В правом углу увидишь шкаф. Откроешь левую дверцу. На третьей полке сверху будет лежать платье твоего размера. Наденешь его и вместе с участницами конкурса выйдешь на сцену. Приказ ясен?
– Ясен.
– Вопросы есть?
– Есть. Зачем мне выходить на сцену?
– Скоро узнаешь.
Связь оборвалась. Я сунула «мобильник» обратно в карман.
– Кто звонил, Эмма? – поинтересовалась генеральша.
– Шеф из Москвы. Дал новое задание. Анна Львовна, я воспользуюсь вашим «паджеро»?!
– «Паджеро» в Пулково остался. Воспользуйся моим «чероки».
– О'кей!
Я понеслась вниз, вскочила в «чероки» и погнала во Дворец молодежи.
На втором этаже дворца, в комнате номер девять, я открыла дверцу шкафа и на третьей полке сверху увидела изящное платье. Светло-зеленое. Бархатное. С глубоким вырезом на спине.
Я быстро натянула его и побежала к сцене.
И как раз вовремя. Потому что зазвучала музыка и все участницы конкурса вышли на сцену. Ну и я вместе со всеми.
И надо же такому случиться – рядом со мной оказалась Элька Синичкина.
– Мухина?! – округлила она глаза. – Что ты здесь делаешь?!
– То же, что и ты, Синичкина.
Я окинула взглядом битком набитый зал. Боже, сколько народу.
К микрофону подошел ведущий, похожий на объевшегося сметаной кота.
– Дамы и господа, – сказал он, – начинаем торжественную церемонию вручения бриллиантовой короны победительнице национального конкурса «Супермодель России»…
В зале раздались аплодисменты.
– Хочу вам напомнить, дамы и господа, – продолжал ведущий, – что по правилам конкурса, которые установил главный наш спонсор – московская фирма «Эльдорадо», будет названа всего лишь одна победительница. Никаких вторых и третьих мест! Мы выбираем мисс Супермодель! Единственную и неповторимую!..
В зале снова раздались аплодисменты.
– Внимание, дамы и господа, – поднял руку ведущий. – Сейчас я назову победительницу. – Он сделал театральную паузу. – Супермоделью России стала… Эмма Мухин а!!!
Какая еще Эмма Мухина?!. Ой, так это же я!.. Я?!. Мисс Супермодель?!.
– Вот она – лучшая из лучших! – указал на меня ведущий. – Красивейшая из красивейших! Достойнейшая из достойнейших!.. Эмма Мухина, дамы и господа! Мисс Супермодель! Город Москва!..
Грянула музыка. За музыкой грянули аплодисменты.
– Как Мухина?! – ахнула Элька Синичкина и – хлоп! – упала в обморок.
Ее быстренько унесли за кулисы. А ко мне кинулись фотокорреспонденты, щелкая фотокамерами и слепя фотовспышками. Аплодисменты переросли в овацию. Весь зал встал. К моим ногам полетели букеты цветов…
– А теперь, дамы и господа, – сказал ведущий, – губернатор Санкт-Петербурга увенчает голову мисс Супермодели бриллиантовой короной!
И представьте себе, на сцену вышел губернатор Питера и нацепил мне на голову корону.
И еще в щечку поцеловал. Фантастика!
А потом на сцену валом повалили представители разных фирм и агентств. И все как один с подарками. Кто с ключом от иномарки, кто с денежным чеком, кто с драгоценностями и мехами…
– Дамы и господа, – под несмолкающие аплодисменты продолжал ведущий, – я рад сообщить вам, что наша победительница будет представлять Россию на международном конкурсе «Супермодель мира», который состоится через неделю на испанском острове Фор-ментера! Приглашение на конкурс Эмме вручит в Москве президент фирмы «Эльдорадо»!.. «Супермодель мира» – самый престижный конкурс в мире! Эмма получит шанс стать звездой мировой величины!!.
Уф… Это был какой-то сон. Честное слово.
Я убежала за кулисы, чтобы хоть немного прийти в себя. Но здесь меня сразу окружили журналисты и участницы конкурса.
– Можно взять у вас интервью? – кричали журналисты.
– Поздравляем, поздравляем… – кричали участницы.
Растолкав и тех, и других, ко мне пролезла Элька Синичкина.
– Я тебя тоже поздравляю, Эммочка, – защебетала она. – И хочу попросить об одном одолжении. Ты не замолвишь словечко перед президентом фирмы «Эльдорадо»? Может, он и меня пошлет на остров Фор-ментера?..
– Хорошо, Элька, – сказала я, – замолвлю словечко. Если ты отгадаешь загадку.
– Какую еще загадку?
– Простенькая такая загадочка, как раз для твоего интеллекта. «Два прямо, восемь вместе». Что это такое?
– Два прямо, восемь вместе, – наморщила лоб Синичкина. – Ой, а что это такое? Я даже и не знаю.
– А вот что! – сунула я ей под нос две фиги.
– Мухина! – послышался знакомый голос. Я обернулась.
– Воробей!!. – Боже, как я обрадовалась! Ведь мы не виделись с ним сто тысяч лет!..
Я со всех ног кинулась к Володьке. Он встретил меня с каменным выражением лица.
– Между нами все кончено, Мухина, – произнес Воробей ледяным тоном. – Ты мне больше никто. Пустое место.
– Что ты такое говоришь, Володька? – обалдела я.
– То, что слышишь!
Он резко повернулся и пошел к выходу.
– Подожди, Воробей! – Я догнала его и схватила за руку. – Ты обиделся из-за того, что я в тебя стреляла, да?
– Допустим.
– Но у меня же не было другого выхода, Володька! И потом, я же стреляла растворимыми пулями!
– А почему ты заранее об этом не предупредила?!
– Чудак-человек. Как я могла заранее предупредить?
– Мигнула бы левым глазом.
– Ну да. А если бы террористы увидели мое подмигивание? Они бы нас с тобой на пару изрешетили. И не «растворимыми» пулями, а настоящими.
– Все равно, Мухина, – упрямо сказал Воробей, – друзья так не поступают.
– Ну извини, Володечка. Я больше не буду в тебя стрелять.
Воробей продолжал дуться.
И тогда я применила свой коронный прием. Вы, конечно, уже догадались, какой.
ЧМОК – чмокнула я Володьку в одну щеку. ЧМОК – в другую. ЧМОК – в нос. ЧМОК – в губы. ЧМОК. ЧМОК. ЧМОК. ЧМОК…
И Володька тут же перестал дуться.
– Ладно, Мухина, – сказал он, довольно улыбаясь, – прощаю. Аида гулять в Приморский парк!
– Аида!
И мы понеслись к выходу.
– Эмма, Эмма, – догнал нас ведущий. – Куда же вы? Сейчас состоится торжественный прием, который устраивает в вашу честь губернатор Санкт-Петербурга. Уже собрались лучшие люди города.
– Ой, нет, – отмахнулась я. – Вы как-нибудь без меня. Я иду гулять в Приморский парк.
– А что же мне передать губернатору? – растерялся ведущий.
– Передайте ему тысячу извинений!
Мы выбежали из дворца на улицу. Здесь вовсю сияло солнце, словно это был не дождливый Питер, а солнечный Буэнос-Айрес.
Тут совсем некстати запищал «мобильник». Звонила Анна Львовна Жеребец.
– Эмма, Эмма, – кричала в трубку генеральша, – я только что была на совещании у директора ФСБ генерала Грязева. Специальным указом вы награждены орденом «За особые заслуги перед Отечеством». Через час в Большом доме состоится торжественное вручение награды. Срочно приезжайте!
– Ой, нет, Анна Львовна, – ответила я. – Вы там как-нибудь без меня. Я иду гулять в Приморский парк!
– А что же я передам папе? – растерялась Жеребец. – Ну, то есть генералу Грязеву.
– Передайте ему миллион поцелуев. Пока! Увидимся!
Больше нас ничто не задерживало. И мы, взявшись за руки, понеслись в Приморский парк.
… А на другой день я, Володька и Гафчик отчалили в Москву. На Московском вокзале нас провожала целая толпа.
Анна Львовна Жеребец с дочкой Лолой и будущим зятем Робертом Фигли, Григорий Молодцов со своей «Ударной группой по борьбе с бандитизмом», Глеб Борисыч Перепелкин с Матильдой Эрнестовной Кон-де, Игнат Матвеич Канализацын, губернатор Санкт-Петербурга, все участницы конкурса «Супермодель России» (кроме Синичкиной, разумеется), корреспонденты, телевизионщики… А в самый последний момент прибежал запыхавшийся директор ФСБ генерал Гря-зев.
Прямо на платформе Грязев вручил мне орден «За особые заслуги перед Отечеством». Я сунула побрякушку в карман и поцеловала старика-генерала взасос. Бравый фээсбэшник покраснел как вареный рак.
Поезд медленно покатился вдоль платформы.
– Счастливого пути! – замахали все руками. – Приезжайте к нам еще!..
Тудух-тудух-тудух-тудух… – застучали на стыках колеса, точно так же, как они стучали, когда я ехала в Питер с Эдуардом Немухиным, вернее, с Робертом Фигли. Мне казалось, что с той поры прошла целая вечность, а на самом деле прошла всего-навсего неделя.
Я, Володька и Гафчик сидели в купе и смотрели в окно. За окном проплывали леса, поля, реки…
И чем дальше мы удалялись от Питера, тем ближе мы становились к Москве. А чем ближе мы становились к Москве, тем дальше мы удалялись от Питера.
– Мухина на проводе!
– Добрый день, 013, – раздался голос Сергея Ива-ныча.
– Здрасьте, Сергей Иваныч.
– Слушай новый приказ. Срочно поезжай во Дворец молодежи. Знаешь, где он находится?
– Знаю. Недалеко от Приморского парка.
– Верно. Там через десять минут начнется церемония награждения победительницы конкурса «Супермодель России»…
– Эльки Синичкиной, что ли?
– Не перебивай старших, 013. Во дворце поднимешься на второй этаж, в комнату номер девять. В правом углу увидишь шкаф. Откроешь левую дверцу. На третьей полке сверху будет лежать платье твоего размера. Наденешь его и вместе с участницами конкурса выйдешь на сцену. Приказ ясен?
– Ясен.
– Вопросы есть?
– Есть. Зачем мне выходить на сцену?
– Скоро узнаешь.
Связь оборвалась. Я сунула «мобильник» обратно в карман.
– Кто звонил, Эмма? – поинтересовалась генеральша.
– Шеф из Москвы. Дал новое задание. Анна Львовна, я воспользуюсь вашим «паджеро»?!
– «Паджеро» в Пулково остался. Воспользуйся моим «чероки».
– О'кей!
Я понеслась вниз, вскочила в «чероки» и погнала во Дворец молодежи.
На втором этаже дворца, в комнате номер девять, я открыла дверцу шкафа и на третьей полке сверху увидела изящное платье. Светло-зеленое. Бархатное. С глубоким вырезом на спине.
Я быстро натянула его и побежала к сцене.
И как раз вовремя. Потому что зазвучала музыка и все участницы конкурса вышли на сцену. Ну и я вместе со всеми.
И надо же такому случиться – рядом со мной оказалась Элька Синичкина.
– Мухина?! – округлила она глаза. – Что ты здесь делаешь?!
– То же, что и ты, Синичкина.
Я окинула взглядом битком набитый зал. Боже, сколько народу.
К микрофону подошел ведущий, похожий на объевшегося сметаной кота.
– Дамы и господа, – сказал он, – начинаем торжественную церемонию вручения бриллиантовой короны победительнице национального конкурса «Супермодель России»…
В зале раздались аплодисменты.
– Хочу вам напомнить, дамы и господа, – продолжал ведущий, – что по правилам конкурса, которые установил главный наш спонсор – московская фирма «Эльдорадо», будет названа всего лишь одна победительница. Никаких вторых и третьих мест! Мы выбираем мисс Супермодель! Единственную и неповторимую!..
В зале снова раздались аплодисменты.
– Внимание, дамы и господа, – поднял руку ведущий. – Сейчас я назову победительницу. – Он сделал театральную паузу. – Супермоделью России стала… Эмма Мухин а!!!
Какая еще Эмма Мухина?!. Ой, так это же я!.. Я?!. Мисс Супермодель?!.
– Вот она – лучшая из лучших! – указал на меня ведущий. – Красивейшая из красивейших! Достойнейшая из достойнейших!.. Эмма Мухина, дамы и господа! Мисс Супермодель! Город Москва!..
Грянула музыка. За музыкой грянули аплодисменты.
– Как Мухина?! – ахнула Элька Синичкина и – хлоп! – упала в обморок.
Ее быстренько унесли за кулисы. А ко мне кинулись фотокорреспонденты, щелкая фотокамерами и слепя фотовспышками. Аплодисменты переросли в овацию. Весь зал встал. К моим ногам полетели букеты цветов…
– А теперь, дамы и господа, – сказал ведущий, – губернатор Санкт-Петербурга увенчает голову мисс Супермодели бриллиантовой короной!
И представьте себе, на сцену вышел губернатор Питера и нацепил мне на голову корону.
И еще в щечку поцеловал. Фантастика!
А потом на сцену валом повалили представители разных фирм и агентств. И все как один с подарками. Кто с ключом от иномарки, кто с денежным чеком, кто с драгоценностями и мехами…
– Дамы и господа, – под несмолкающие аплодисменты продолжал ведущий, – я рад сообщить вам, что наша победительница будет представлять Россию на международном конкурсе «Супермодель мира», который состоится через неделю на испанском острове Фор-ментера! Приглашение на конкурс Эмме вручит в Москве президент фирмы «Эльдорадо»!.. «Супермодель мира» – самый престижный конкурс в мире! Эмма получит шанс стать звездой мировой величины!!.
Уф… Это был какой-то сон. Честное слово.
Я убежала за кулисы, чтобы хоть немного прийти в себя. Но здесь меня сразу окружили журналисты и участницы конкурса.
– Можно взять у вас интервью? – кричали журналисты.
– Поздравляем, поздравляем… – кричали участницы.
Растолкав и тех, и других, ко мне пролезла Элька Синичкина.
– Я тебя тоже поздравляю, Эммочка, – защебетала она. – И хочу попросить об одном одолжении. Ты не замолвишь словечко перед президентом фирмы «Эльдорадо»? Может, он и меня пошлет на остров Фор-ментера?..
– Хорошо, Элька, – сказала я, – замолвлю словечко. Если ты отгадаешь загадку.
– Какую еще загадку?
– Простенькая такая загадочка, как раз для твоего интеллекта. «Два прямо, восемь вместе». Что это такое?
– Два прямо, восемь вместе, – наморщила лоб Синичкина. – Ой, а что это такое? Я даже и не знаю.
– А вот что! – сунула я ей под нос две фиги.
– Мухина! – послышался знакомый голос. Я обернулась.
– Воробей!!. – Боже, как я обрадовалась! Ведь мы не виделись с ним сто тысяч лет!..
Я со всех ног кинулась к Володьке. Он встретил меня с каменным выражением лица.
– Между нами все кончено, Мухина, – произнес Воробей ледяным тоном. – Ты мне больше никто. Пустое место.
– Что ты такое говоришь, Володька? – обалдела я.
– То, что слышишь!
Он резко повернулся и пошел к выходу.
– Подожди, Воробей! – Я догнала его и схватила за руку. – Ты обиделся из-за того, что я в тебя стреляла, да?
– Допустим.
– Но у меня же не было другого выхода, Володька! И потом, я же стреляла растворимыми пулями!
– А почему ты заранее об этом не предупредила?!
– Чудак-человек. Как я могла заранее предупредить?
– Мигнула бы левым глазом.
– Ну да. А если бы террористы увидели мое подмигивание? Они бы нас с тобой на пару изрешетили. И не «растворимыми» пулями, а настоящими.
– Все равно, Мухина, – упрямо сказал Воробей, – друзья так не поступают.
– Ну извини, Володечка. Я больше не буду в тебя стрелять.
Воробей продолжал дуться.
И тогда я применила свой коронный прием. Вы, конечно, уже догадались, какой.
ЧМОК – чмокнула я Володьку в одну щеку. ЧМОК – в другую. ЧМОК – в нос. ЧМОК – в губы. ЧМОК. ЧМОК. ЧМОК. ЧМОК…
И Володька тут же перестал дуться.
– Ладно, Мухина, – сказал он, довольно улыбаясь, – прощаю. Аида гулять в Приморский парк!
– Аида!
И мы понеслись к выходу.
– Эмма, Эмма, – догнал нас ведущий. – Куда же вы? Сейчас состоится торжественный прием, который устраивает в вашу честь губернатор Санкт-Петербурга. Уже собрались лучшие люди города.
– Ой, нет, – отмахнулась я. – Вы как-нибудь без меня. Я иду гулять в Приморский парк.
– А что же мне передать губернатору? – растерялся ведущий.
– Передайте ему тысячу извинений!
Мы выбежали из дворца на улицу. Здесь вовсю сияло солнце, словно это был не дождливый Питер, а солнечный Буэнос-Айрес.
Тут совсем некстати запищал «мобильник». Звонила Анна Львовна Жеребец.
– Эмма, Эмма, – кричала в трубку генеральша, – я только что была на совещании у директора ФСБ генерала Грязева. Специальным указом вы награждены орденом «За особые заслуги перед Отечеством». Через час в Большом доме состоится торжественное вручение награды. Срочно приезжайте!
– Ой, нет, Анна Львовна, – ответила я. – Вы там как-нибудь без меня. Я иду гулять в Приморский парк!
– А что же я передам папе? – растерялась Жеребец. – Ну, то есть генералу Грязеву.
– Передайте ему миллион поцелуев. Пока! Увидимся!
Больше нас ничто не задерживало. И мы, взявшись за руки, понеслись в Приморский парк.
… А на другой день я, Володька и Гафчик отчалили в Москву. На Московском вокзале нас провожала целая толпа.
Анна Львовна Жеребец с дочкой Лолой и будущим зятем Робертом Фигли, Григорий Молодцов со своей «Ударной группой по борьбе с бандитизмом», Глеб Борисыч Перепелкин с Матильдой Эрнестовной Кон-де, Игнат Матвеич Канализацын, губернатор Санкт-Петербурга, все участницы конкурса «Супермодель России» (кроме Синичкиной, разумеется), корреспонденты, телевизионщики… А в самый последний момент прибежал запыхавшийся директор ФСБ генерал Гря-зев.
Прямо на платформе Грязев вручил мне орден «За особые заслуги перед Отечеством». Я сунула побрякушку в карман и поцеловала старика-генерала взасос. Бравый фээсбэшник покраснел как вареный рак.
Поезд медленно покатился вдоль платформы.
– Счастливого пути! – замахали все руками. – Приезжайте к нам еще!..
Тудух-тудух-тудух-тудух… – застучали на стыках колеса, точно так же, как они стучали, когда я ехала в Питер с Эдуардом Немухиным, вернее, с Робертом Фигли. Мне казалось, что с той поры прошла целая вечность, а на самом деле прошла всего-навсего неделя.
Я, Володька и Гафчик сидели в купе и смотрели в окно. За окном проплывали леса, поля, реки…
И чем дальше мы удалялись от Питера, тем ближе мы становились к Москве. А чем ближе мы становились к Москве, тем дальше мы удалялись от Питера.
НОВОЕ ЗАДАНИЕ
Приехав в Москву, я первым делом легла спать. Чтобы как следует отоспаться после всех этих многочисленных приключений, которые, честно сказать, мне уже порядком надоели.
Ах, как было замечательно вернуться домой и плюхнуться в свою кровать!
Я продрыхла целые сутки. А когда проснулась, тут же побежала в книжный магазин и купила «Самоучитель испанского языка». Я решила выучить испанский, чтобы не ударить в грязь лицом перед жителями острова Форментера.
Да, еще я сходила на Ваганьковское кладбище. Но черного креста, под которым находилась штаб-квартира Секретной службы, я не нашла.
А еще через пару дней позвонил президент фирмы «Эльдорадо» и попросил меня приехать в его офис. Он сказал, что хочет вручить мне приглашение на международный конкурс «Супермодель мира».
И я поехала по указанному адресу.
Как ни странно, офис располагался в далеком пригороде. Сначала я долго ехала на электричке. Потом тряслась в грязном автобусе по ухабистой дороге. А затем целый час пилила по тропинке через лес.
И наконец пришла… на кладбище.
На крылечке покосившейся развалюхи сидел какой-то тип и грыз семечки.
– Здрасьте, – поздоровалась я. – Вы не подскажете, как пройти к офису фирмы «Эльдорадо»? А то я, кажется, заблудилась.
– Дак вот он, офис-то, – показал тип на развалюху.
Тут только я заметила табличку с надписью:
ПОХОРОННАЯ КОНТОРА «ЭЛЬДОРАДО»
– Да нет, – сказала я. – Мне нужна не контора, а фирма. Мне звонил президент фирмы и…
– А-а, так ты Мухина, – перебил меня тип и почесал свою волосатую ногу (он был в шортах). – Это я тебе звонил.
– Вы?!
– Угу. Заходи, тебя уже ждут. Я вошла в развалюху. И увидела… Сергея Иваныча с Иваном Сергеичем.
– Эмма! Наконец-то! – вскричал Иван Сергеич. – Ждем не дождемся. Присаживайтесь.
Я села за стол, на котором стояла банка с огурцами.
– Вот, пожалуйста, – подвинул ко мне банку Иван Сергеич. – Угощайтесь. Малосольные огурчики. Я сам солил.
Я машинально достала из банки огурец.
– Значит, вы теперь здесь находитесь?
– Да, здесь, – подтвердил Сергей Иваныч. – Мы поменяли место дислокации. Из конспиративных соображений. Кстати, ты проверила, 013, слежки за тобой нет?
– Ой, я и не посмотрела. Сергей Иваныч нахмурился.
– Плохо, 013. Для агента твоего уровня это непростительная ошибка.
– Вы уж больно строгий, Сергей Иванович, – замахал руками Иван Сергеич. – Сразу журить начинаете. А ведь мы позвали Эмму, чтобы поздравить.
– Ах да, – сказал Сергей Иваныч. – Поздравляем тебя, 013. Ты не только блестяще выполнила задание, ты его блестяще перевыполнила. Директор питерской ФСБ прислал нам подробный отчет… Итак, – начал загибать пальцы Сергей Иваныч, – ты разоблачила опасного маньяка капитана Чмонина, который проник в нашу Секретную службу. Ликвидировала немого убийцу Муму. Взяла банду Паштетова в канализации. Разгромила питерский филиал РАКа. Нашла катер с украденными из Смольного картинами… – Ему не хватило пальцев на одной руке и он перешел на вторую. – Вывела на чистую воду Косолапова-Однорукого. Спасла жизнь пассажирам «боинга»…
– Хэ, «пассажирам „боинга“, – скептически повторил Иван Сергеич. – Уж если на то пошло, Эмма спасла жизнь всему человечеству. Не узнай она вовремя о вирусе, от людей на Земле осталось бы пустое место.
– А куда дели картину с вирусом? – спросила я.
– В космос отправили, – ответил Иван Сергеич. – Подальше от Земли.
– Короче, – заключил Сергей Иваныч, – ты с блеском подтвердила на практике теоретические выкладки компьютера. Теперь уже нет никаких сомнений. Ты, 013, – величайший суперагент всех времен и народов!
– Ой, да бросьте вы! Мне ведь так и не удалось выяснить, кто подложил бомбы в поезд и гостиницу. Иван Сергеич и Сергей Иваныч дружно рассмеялись.
– А чего тут выяснять, – вытирал Иван Сергеич выступившие от смеха слезы. – Мы с Сергеем Ивановичем и подложили.
– Как вы?!
– Ну, не лично мы, – уточнил Сергей Иваныч. – А по нашему приказу.
– Но зачем?! – не поняла я.
– А затем, Эмма, что нам надо было проверить – везет вам в жизни или не везет.
– Какими основными качествами должен обладать настоящий суперагент? – спросил Сергей Иваныч и сам же ответил: – Высочайшим профессионализмом, железной выдержкой и…удачливостью. Человек может иметь семь пядей во лбу, но если ему в жизни не везет, пиши пропало. Ничего у него не получится. А тебе, 013, не просто везет. Тебе фантастически везет.
– Хорошенькое дело! А если б мне не повезло?! Выходит, я бы тогда на воздух взлетела?!
– Еще как бы взлетела! – захихикал Иван Сергеич.
– Иван Сергеевич шутит, – сказал Сергей Иваныч, бросив сердитый взгляд в сторону Ивана Сергеича.
– Да, да. Я пошутил, – засуетился Иван Сергеич. – На самом деле, Эмма, мы подложили вам не обычные бомбы, а нейтринные. Знаете, как они действуют?
– Нет.
– Ну, есть нейтронные бомбы, при взрыве которых живые организмы погибают, а вещи остаются целыми. А есть нейтринные – при взрыве которых вещи разлетаются в щепки, а живым организмам хоть бы хны.
Сергей Иваныч запустил руку в банку и выловил самый большой огурец.
– В общем, так, 013. Родина ждет от тебя новых подвигов. Завтра ты отправляешься на Северный полюс.
– Куда я отправляюсь? – ошеломленно переспросила я.
– На Северный полюс, – захрустел огурцом Сергей Иваныч. – Для выполнения сверхсекретного задания.
– Но я же победила в конкурсе «Супермодель России» и должна ехать в Испанию, на конкурс «Супермодель мира»!
Иван Сергеич и Сергей Иваныч опять дружно рассмеялись.
– Неужели вы до сих пор не поняли, Эмма, что конкурс «Супермодель России» финансировался Секретной службой? – мягко сказал Иван Сергеич. – И вообще, это был никакой не конкурс, а специальная операция под кодовым названием «Красотка». Мы ее провели для того, чтобы все поверили, будто вы поедете в Испанию. А на самом деле вы отправитесь на Северный полюс.
Я даже слегка растерялась.
– Но ведь в газетах и по телевидению уже сообщили, что я еду на остров Форментера.
– Вы якобы туда едете, – втолковывал мне Иван Сергеич. – Якобы. Вместо вас поедет ваш двойник.
– Какой еще двойник?!
– Сейчас увидите. – Иван Сергеич приоткрыл створку окна и крикнул: – Капитан Сморчков, зайдите на минуту!
В комнату вошел тот самый тип, что лузгал семечки на крыльце.
– Капитан Сморчков по вашему заданию прибыл! – четко доложил он.
– Знакомься, 013, – кивнул на капитана Сергей Иваныч. – Твой двойник.
– Да как вы не понимаете! – воскликнула я. – Это же конкурс красоты! Там придется в купальнике по подиуму ходить!
Иван Сергеич беспечно махнул рукой.
– Ерунда. Сморчков походит. Верно, Сморчков?
– Так точно! – отрубил Сморчков.
– Да у него же ноги волосатые, – показала я на ноги капитана. – И брови лохматые!
– Ноги мы ему побреем, а брови – выщипаем, – невозмутимо произнес Сергей Иваныч. – Я же тебе уже говорил, 013, в прошлый раз – при современном развитии гримерного искусства загримировать одного человека под другого ничего не стоит.
– Вот именно, – прибавил Иван Сергеич. – Мы из Сморчкова такую девочку сделаем, родная мать не узнает. Он у нас еще первое место в Испании-займет.
– А как же мои родители? – спросила я. – Они вот-вот должны вернуться из своих командировок. И наверняка захотят ехать со мной в Испанию.
– Не захотят, – уверенно отрезал Сергей Иваныч. – Мы их снова в командировки отправим. Еще вопросы есть, 013?
– Больше вопросов нет, – вздохнула я и подумала по-испански: «Сон козас де ла вида». Что в переводе на русский означает: «Такова жизнь».
Да, такова жизнь.
Я, конечно, огорчилась, но ненадолго. Еще в детском садике я поняла: что бы ни случилось, все к лучшему. Поэтому, если светит солнце – радуйтесь, что светит солнце; а если идет дождь-радуйтесь, что идет дождь.
Короче говоря, живите и радуйтесь, что живете.
Когда я вернулась домой, родители уже приехали. После взаимных объятий и поцелуев, папочка сказал:
– Представляешь, Эмма, начальство опять посылает меня в командировку. На сей раз в Крым.
– А мое начальство посылает меня в Нарым, – сказала мамочка.
– Ну надо же, – покачала я головой.
Судя по всему, родители не знали о моей победе на конкурсе «Супермодель России». Но я им ничего не стала рассказывать. Зачем?.. Ведь на самом-то деле я не победила, раз конкурс был подстроен Секретной службой.
В это время в прихожей раздался звонок. Пришли Володька с Гафчиком.
Увидев Гафча, маман нахмурилась.
– Опять эта глупая собака…
– Да что вы, Мария Ивановна! – с жаром воскликнул Володька. – Гафчик самый умный пес в мире! Я его учу говорить!..
– И как успехи, Владимир? – иронически поинтересовался папочка.
– Потрясающие, Игорь Владимирович! Мы с ним уже прошли весь алфавит. От А до Я. Не сегодня-завтра Гафч начнет разговаривать.
Папочка рассмеялся.
– Я смотрю, Володя, ты стал таким же фантазером, как и наша Эмма.
Тут из кухни появилась мамочка (она ходила туда включить кофеварку). В руках у маман была пустая трехлитровая банка.
Мы с Воробьем быстро переглянулись.
Дело в том, что, когда я вернулась из Питера, в доме было хоть шаром покати. В магазин бежать не хотелось, и поэтому я слопала полбанки клубничного варенья. А когда ко мне в гости пришли Володька с Гафчиком, они слопали и вторую половину. Только после этого я вспомнила, что мамочка строго-настрого запретила трогать эту банку.
– Эмма, куда делось клубничное варенье? – спросила маман. – Я же тебе строго-настрого запретила его трогать.
– К сожалению, варенье скисло, мама, – не моргнув глазом, ответила я. – Забродило и скисло. Пришлось выбросить.
– До нашего отъезда оно почему-то не бродило.
– А как вы уехали, так сразу и забродило.
Папочка хитро прищурился.
– А может, ты его слопала, Эмка? Признайся. Ты же такая сладкоежка.
– Ничего подобного, папа. Раз мама велела не трогать – значит, не трогать. Да вот и Володька с Гафчи-ком могут подтвердить. Варенье при них забродило.
– Ага, – с готовностью подтвердил Воробей. – Прямо как пошло бродить по всей квартире. Мамочка с папочкой засмеялись.
– Ну вы и фантазеры, – сказал папочка. – Собака у вас говорит. Варенье бродит. А вот мы сейчас спросим у пса, забродило варенье или нет. Заодно проверим, как он разговаривает. – Папочка опустился на корточки перед Гафчем и спросил: – Отвечай, лопоухий, варенье правда забродило?
– Правда, – ответил Гафчик.
Ах, как было замечательно вернуться домой и плюхнуться в свою кровать!
Я продрыхла целые сутки. А когда проснулась, тут же побежала в книжный магазин и купила «Самоучитель испанского языка». Я решила выучить испанский, чтобы не ударить в грязь лицом перед жителями острова Форментера.
Да, еще я сходила на Ваганьковское кладбище. Но черного креста, под которым находилась штаб-квартира Секретной службы, я не нашла.
А еще через пару дней позвонил президент фирмы «Эльдорадо» и попросил меня приехать в его офис. Он сказал, что хочет вручить мне приглашение на международный конкурс «Супермодель мира».
И я поехала по указанному адресу.
Как ни странно, офис располагался в далеком пригороде. Сначала я долго ехала на электричке. Потом тряслась в грязном автобусе по ухабистой дороге. А затем целый час пилила по тропинке через лес.
И наконец пришла… на кладбище.
На крылечке покосившейся развалюхи сидел какой-то тип и грыз семечки.
– Здрасьте, – поздоровалась я. – Вы не подскажете, как пройти к офису фирмы «Эльдорадо»? А то я, кажется, заблудилась.
– Дак вот он, офис-то, – показал тип на развалюху.
Тут только я заметила табличку с надписью:
ПОХОРОННАЯ КОНТОРА «ЭЛЬДОРАДО»
– Да нет, – сказала я. – Мне нужна не контора, а фирма. Мне звонил президент фирмы и…
– А-а, так ты Мухина, – перебил меня тип и почесал свою волосатую ногу (он был в шортах). – Это я тебе звонил.
– Вы?!
– Угу. Заходи, тебя уже ждут. Я вошла в развалюху. И увидела… Сергея Иваныча с Иваном Сергеичем.
– Эмма! Наконец-то! – вскричал Иван Сергеич. – Ждем не дождемся. Присаживайтесь.
Я села за стол, на котором стояла банка с огурцами.
– Вот, пожалуйста, – подвинул ко мне банку Иван Сергеич. – Угощайтесь. Малосольные огурчики. Я сам солил.
Я машинально достала из банки огурец.
– Значит, вы теперь здесь находитесь?
– Да, здесь, – подтвердил Сергей Иваныч. – Мы поменяли место дислокации. Из конспиративных соображений. Кстати, ты проверила, 013, слежки за тобой нет?
– Ой, я и не посмотрела. Сергей Иваныч нахмурился.
– Плохо, 013. Для агента твоего уровня это непростительная ошибка.
– Вы уж больно строгий, Сергей Иванович, – замахал руками Иван Сергеич. – Сразу журить начинаете. А ведь мы позвали Эмму, чтобы поздравить.
– Ах да, – сказал Сергей Иваныч. – Поздравляем тебя, 013. Ты не только блестяще выполнила задание, ты его блестяще перевыполнила. Директор питерской ФСБ прислал нам подробный отчет… Итак, – начал загибать пальцы Сергей Иваныч, – ты разоблачила опасного маньяка капитана Чмонина, который проник в нашу Секретную службу. Ликвидировала немого убийцу Муму. Взяла банду Паштетова в канализации. Разгромила питерский филиал РАКа. Нашла катер с украденными из Смольного картинами… – Ему не хватило пальцев на одной руке и он перешел на вторую. – Вывела на чистую воду Косолапова-Однорукого. Спасла жизнь пассажирам «боинга»…
– Хэ, «пассажирам „боинга“, – скептически повторил Иван Сергеич. – Уж если на то пошло, Эмма спасла жизнь всему человечеству. Не узнай она вовремя о вирусе, от людей на Земле осталось бы пустое место.
– А куда дели картину с вирусом? – спросила я.
– В космос отправили, – ответил Иван Сергеич. – Подальше от Земли.
– Короче, – заключил Сергей Иваныч, – ты с блеском подтвердила на практике теоретические выкладки компьютера. Теперь уже нет никаких сомнений. Ты, 013, – величайший суперагент всех времен и народов!
– Ой, да бросьте вы! Мне ведь так и не удалось выяснить, кто подложил бомбы в поезд и гостиницу. Иван Сергеич и Сергей Иваныч дружно рассмеялись.
– А чего тут выяснять, – вытирал Иван Сергеич выступившие от смеха слезы. – Мы с Сергеем Ивановичем и подложили.
– Как вы?!
– Ну, не лично мы, – уточнил Сергей Иваныч. – А по нашему приказу.
– Но зачем?! – не поняла я.
– А затем, Эмма, что нам надо было проверить – везет вам в жизни или не везет.
– Какими основными качествами должен обладать настоящий суперагент? – спросил Сергей Иваныч и сам же ответил: – Высочайшим профессионализмом, железной выдержкой и…удачливостью. Человек может иметь семь пядей во лбу, но если ему в жизни не везет, пиши пропало. Ничего у него не получится. А тебе, 013, не просто везет. Тебе фантастически везет.
– Хорошенькое дело! А если б мне не повезло?! Выходит, я бы тогда на воздух взлетела?!
– Еще как бы взлетела! – захихикал Иван Сергеич.
– Иван Сергеевич шутит, – сказал Сергей Иваныч, бросив сердитый взгляд в сторону Ивана Сергеича.
– Да, да. Я пошутил, – засуетился Иван Сергеич. – На самом деле, Эмма, мы подложили вам не обычные бомбы, а нейтринные. Знаете, как они действуют?
– Нет.
– Ну, есть нейтронные бомбы, при взрыве которых живые организмы погибают, а вещи остаются целыми. А есть нейтринные – при взрыве которых вещи разлетаются в щепки, а живым организмам хоть бы хны.
Сергей Иваныч запустил руку в банку и выловил самый большой огурец.
– В общем, так, 013. Родина ждет от тебя новых подвигов. Завтра ты отправляешься на Северный полюс.
– Куда я отправляюсь? – ошеломленно переспросила я.
– На Северный полюс, – захрустел огурцом Сергей Иваныч. – Для выполнения сверхсекретного задания.
– Но я же победила в конкурсе «Супермодель России» и должна ехать в Испанию, на конкурс «Супермодель мира»!
Иван Сергеич и Сергей Иваныч опять дружно рассмеялись.
– Неужели вы до сих пор не поняли, Эмма, что конкурс «Супермодель России» финансировался Секретной службой? – мягко сказал Иван Сергеич. – И вообще, это был никакой не конкурс, а специальная операция под кодовым названием «Красотка». Мы ее провели для того, чтобы все поверили, будто вы поедете в Испанию. А на самом деле вы отправитесь на Северный полюс.
Я даже слегка растерялась.
– Но ведь в газетах и по телевидению уже сообщили, что я еду на остров Форментера.
– Вы якобы туда едете, – втолковывал мне Иван Сергеич. – Якобы. Вместо вас поедет ваш двойник.
– Какой еще двойник?!
– Сейчас увидите. – Иван Сергеич приоткрыл створку окна и крикнул: – Капитан Сморчков, зайдите на минуту!
В комнату вошел тот самый тип, что лузгал семечки на крыльце.
– Капитан Сморчков по вашему заданию прибыл! – четко доложил он.
– Знакомься, 013, – кивнул на капитана Сергей Иваныч. – Твой двойник.
– Да как вы не понимаете! – воскликнула я. – Это же конкурс красоты! Там придется в купальнике по подиуму ходить!
Иван Сергеич беспечно махнул рукой.
– Ерунда. Сморчков походит. Верно, Сморчков?
– Так точно! – отрубил Сморчков.
– Да у него же ноги волосатые, – показала я на ноги капитана. – И брови лохматые!
– Ноги мы ему побреем, а брови – выщипаем, – невозмутимо произнес Сергей Иваныч. – Я же тебе уже говорил, 013, в прошлый раз – при современном развитии гримерного искусства загримировать одного человека под другого ничего не стоит.
– Вот именно, – прибавил Иван Сергеич. – Мы из Сморчкова такую девочку сделаем, родная мать не узнает. Он у нас еще первое место в Испании-займет.
– А как же мои родители? – спросила я. – Они вот-вот должны вернуться из своих командировок. И наверняка захотят ехать со мной в Испанию.
– Не захотят, – уверенно отрезал Сергей Иваныч. – Мы их снова в командировки отправим. Еще вопросы есть, 013?
– Больше вопросов нет, – вздохнула я и подумала по-испански: «Сон козас де ла вида». Что в переводе на русский означает: «Такова жизнь».
Да, такова жизнь.
Я, конечно, огорчилась, но ненадолго. Еще в детском садике я поняла: что бы ни случилось, все к лучшему. Поэтому, если светит солнце – радуйтесь, что светит солнце; а если идет дождь-радуйтесь, что идет дождь.
Короче говоря, живите и радуйтесь, что живете.
Когда я вернулась домой, родители уже приехали. После взаимных объятий и поцелуев, папочка сказал:
– Представляешь, Эмма, начальство опять посылает меня в командировку. На сей раз в Крым.
– А мое начальство посылает меня в Нарым, – сказала мамочка.
– Ну надо же, – покачала я головой.
Судя по всему, родители не знали о моей победе на конкурсе «Супермодель России». Но я им ничего не стала рассказывать. Зачем?.. Ведь на самом-то деле я не победила, раз конкурс был подстроен Секретной службой.
В это время в прихожей раздался звонок. Пришли Володька с Гафчиком.
Увидев Гафча, маман нахмурилась.
– Опять эта глупая собака…
– Да что вы, Мария Ивановна! – с жаром воскликнул Володька. – Гафчик самый умный пес в мире! Я его учу говорить!..
– И как успехи, Владимир? – иронически поинтересовался папочка.
– Потрясающие, Игорь Владимирович! Мы с ним уже прошли весь алфавит. От А до Я. Не сегодня-завтра Гафч начнет разговаривать.
Папочка рассмеялся.
– Я смотрю, Володя, ты стал таким же фантазером, как и наша Эмма.
Тут из кухни появилась мамочка (она ходила туда включить кофеварку). В руках у маман была пустая трехлитровая банка.
Мы с Воробьем быстро переглянулись.
Дело в том, что, когда я вернулась из Питера, в доме было хоть шаром покати. В магазин бежать не хотелось, и поэтому я слопала полбанки клубничного варенья. А когда ко мне в гости пришли Володька с Гафчиком, они слопали и вторую половину. Только после этого я вспомнила, что мамочка строго-настрого запретила трогать эту банку.
– Эмма, куда делось клубничное варенье? – спросила маман. – Я же тебе строго-настрого запретила его трогать.
– К сожалению, варенье скисло, мама, – не моргнув глазом, ответила я. – Забродило и скисло. Пришлось выбросить.
– До нашего отъезда оно почему-то не бродило.
– А как вы уехали, так сразу и забродило.
Папочка хитро прищурился.
– А может, ты его слопала, Эмка? Признайся. Ты же такая сладкоежка.
– Ничего подобного, папа. Раз мама велела не трогать – значит, не трогать. Да вот и Володька с Гафчи-ком могут подтвердить. Варенье при них забродило.
– Ага, – с готовностью подтвердил Воробей. – Прямо как пошло бродить по всей квартире. Мамочка с папочкой засмеялись.
– Ну вы и фантазеры, – сказал папочка. – Собака у вас говорит. Варенье бродит. А вот мы сейчас спросим у пса, забродило варенье или нет. Заодно проверим, как он разговаривает. – Папочка опустился на корточки перед Гафчем и спросил: – Отвечай, лопоухий, варенье правда забродило?
– Правда, – ответил Гафчик.