Роулинг Джоан. Гарри Поттер и узник Азбакана (Гарри Поттер - 3)

   - Он был уверен, что есть какой-то близкий к Поттерам человек, который информирует Сами-Знаете-Кого об их перемещениях, - мрачно проговорила профессор МакГонаголл, - и он, действительно, в течение некоторого времени подозревал, что кто-то из наших стал предателем и передаёт различные сведения Сами-Знаете-Кому.
   - А Джеймс Поттер всё равно настаивал, чтобы Хранителем был Сириус?
   - Настаивал, - удручённо подтвердил Фудж. - А потом... не прошло и недели с момента наложения Заклятия Верности...
   - Как Блэк их предал? - в ужасе выдохнула мадам Росмерта.
   - Да, предал. Блэк устал от роли двойного агента, он уже был готов открыто заявить о переходе на сторону Сами-Знаете-Кого и, видимо, решил приурочить это событие к моменту гибели Поттеров. Но, как мы все знаем, Сами-Знаете-Кто нашёл в малыше Гарри свою погибель. Лишившись колдовской силы, смертельно ослабевший, он исчез. И тем самым оставил Блэка в весьма неприятном положении: его хозяин оказался низвергнут в то самое время, когда он, Блэк, показал своё истинное лицо. У него не оставалось выбора, и он пошёл на отчаянный шаг...
   - Грязный, вонючий предатель! - бухнул Огрид, да так громко, что половина посетителей в баре испуганно притихла.
   - Шшш! - шикнула профессор МакГонаголл.
   - Да я ж его там повстречал! - зарокотал Огрид. - Я ж ведь последний, кто его видал перед убивством всех тех людей! Это ж я забрал Гарри из дома, когда Лили с Джеймсом убили! Вытащил бедняжечку с-под развалин, на лбешничке вот этакий шрамина... а тут является эта гадина, Сириус Блэк, на своём летающем мотоцикле, ну, на каком он всегда летал, помните? А мне-то тогда и в лоб не влетело, чего он там делает. Я ж не в курсе был, что Лили с Джеймсом его Хранителем Секрета назначили. Думал, он просто прослышал про нападение Сами-Знаете-Кого и примчался на помощь. Белый весь был, трясся. А я-то, дубина! Знаете, чего я делал? УТЕШАЛ УБИВЦА И ПРЕДАТЕЛЯ!
   - Огрид, прошу тебя! - умоляюще воскликнула профессор МакГонаголл. - Говори тише!
   - Откуда ж мне было знать, что он вовсе не горюет об Лили с Джеймсом? Он об Сами-Знаете-Ком горевал! А потом мне и говорит: "Отдай Гарри мне, Огрид, я его крёстный, я о нём позабочусь..." Ха! Ну, да у меня приказ был от Думбльдора, я так и ответил, нет, мол, Думбльдор сказал, что Гарри будет жить у дядьки с тёткой. Блэк заспорил, а потом сдался. Бери, грит, мой мотоцикл, отвезёшь Гарри. Мне, говорит, он больше не нужен.
   - Ну как я не допёр, что он чего-то затевает? Он же колымагу свою просто обожал, так с чего ж ему её мне-то отдавать? С какой стати она ему не нужна сделалась? А дело-то было в том, что мотоцикл легко выследить. Думбльдор ведь знал про то, что Блэк Хранитель Секрета. Блэк уж понял, надо бежать, у него, может, пара часов оставалась до того, как министерство снарядит погоню.
   - А чего б было, если б я ему отдал Гарри, а?! Сбросил бы, небось, сиротинушку с мотоцикла где-нибудь над морем и все дела! А это ведь сын лучшего друга! Только, я так скажу, когда колдун переходит к силам зла, r`j ему тогда никого и ничего больше не жалко...
   После рассказанной Огридом истории повисло тягостное молчание. Потом мадам Росмерта с удовлетворением сказала:
   - Но ему не удалось скрыться, голубчику! Министерство магии схватило его на следующий же день!
   - Увы, это заслуга вовсе не министерства, - горько возразил Фудж, а старины Питера. Питера Петтигрю - ещё одного друга Поттеров. Он тогда обезумел от горя и, зная, что Блэк был Хранителем Секрета Поттеров, бросился искать его сам.
   - Петтигрю... такой маленький толстый мальчишка, который хвостом таскался за Поттером и его компанией? - спросила мадам Росмерта.
   - Он боготворил Блэка и Поттера, - пояснила профессор МакГонаголл, - хотя он был птица не их полёта, не такой способный. Должна сказать, что бывала с ним весьма строга. Вы, конечно, можете себе представить, как... как я теперь сожалею об этом... - голос у неё стал такой, будто она вдруг подхватила насморк.
   - Ну-ну, Минерва, - постарался успокоить её Фудж, - Петтигрю умер смертью героя.. Свидетели - муглы, конечно, потом пришлось стирать им память - рассказали, как он загнал Блэка в угол. Говорят, он рыдал: "Лили с Джеймсом, Сириус! Как ты мог?" А потом полез за палочкой. Разумеется, Блэк его опередил. Петтигрю разнесло на кусочки...
   Профессор МакГонаголл высморкалась и сказала гнусаво:
   - Глупый мальчик... дурачок... как дуэлянт он был безнадёжен... ему надо было дождаться представителей министерства...
   - А я говорю вам, ежели б я добрался до Блэка первым, я б не стал цацкаться со всякими палочками! Я б его голыми - руками - в куски - бы разорвал, - прорычал Огрид, яростно печатая слова.
   - Не придумывай, Огрид, - резко оборвал Фудж. - Только у ребят из ударного колдульона бригады защиты магического правопорядка, был шанс справиться с Блэком, особенно когда он почувствовал, что загнан в угол. Я тогда был младшим министром в департаменте магических катастроф и одним из первых попал на место происшествия, уже после убийства. Я... я никогда не смогу этого забыть. Мне это до сих пор снится. Посреди улицы воронка, такой глубины, что прорвало подземные коммуникации. Кругом куски тел. Муглы кричат. А Блэк стоит посреди всего этого и хохочет, а перед ним лежит то, что осталось от Петтигрю... окровавленная роба и несколько... несколько фрагментов...
   Голос Фуджа оборвался. Пять носов высморкались одновременно.
   - Вот так, Росмерта, - в нос сказал Фудж, - Блэка забрали двадцать ребят из бригады защиты магического правопорядка, а Петтигрю был награждён орденом Мерлина первой степени, что, я надеюсь, немного утешило его бедную мать. А Блэк с тех пор сидел в Азкабане.
   Мадам Росмерта издала тяжёлый вздох.
   - А это правда, что он сумасшедший, министр?
   - Хотел бы я быть в этом уверен, - не сразу ответил Фудж. Безусловно, после поражения хозяина в нём развинтились какие-то винтики. Убийство Петтигрю и всех этих несчастных муглов - это, разумеется, был поступок отчаявшегося, оказавшегося в тупике человека - жестокий и бессмысленный. Тем не менее, когда я последний приезжал с инспекцией в Азкабан, я встречался с Блэком. Знаете, большинство заключенных только бормочут что-то себе под нос, сидя в темноте; ничего не понимают... но меня поразило, насколько нормальным казался Блэк. Он разговаривал со мной вполне разумно. От этого мне стало очень тревожно. Можно было подумать, что ему просто скучно - он даже спросил, прочитал ли я уже свою газету, спокойно так, как я не знаю кто... сказал, что соскучился по кроссвордам. Признаюсь, меня совершенно потрясло, насколько мало влияния оказали азкабанские стражники на Блэка - при том, что его охраняют значительно больше других. Дементоры стоят у него за дверью днём и ночью.
   - А зачем, как вы думаете, он сбежал? - спросила мадам Росмерта. Всемилостивое небо, не хотите ли вы сказать, министр, что он хочет присоединиться к Сами-Знаете-Кому?
   - Осмелюсь предположить, что это его - э-э-э - программа максимум, - уклончиво ответил Фудж. - Но мы надеемся поймать Блэка гораздо раньше. Должен сказать, что одинокий, всеми забытый Сами-Знаете-Кто - это одно, но верните ему одного из самых преданных слуг, и страшно подумать, как быстро он может подняться вновь...
   Раздался тихий звук удара стеклом по дереву. Кто-то поставил стакан на стол.
   - Знаете, Корнелиус, если вы хотите успеть на ужин с директором, то нам пора возвращаться в замок, - сказала профессор МакГонаголл.
   Одна за другой, стоящие перед Гарри пары ног приняли на себя вес своих владельцев; сверху упали подолы мантий, а сверкающие каблучки мадам Росмерты скрылись за стойкой бара. Дверь в "Три метлы" отворилась; ворвался очередной вихрь снега - учителя ушли.
   - Гарри?
   Под столом появились лица Рона и Гермионы. Они смотрели на Гарри молча, не находя слов.
   ГЛАВА 11
   ВСПОЛОХ
   Гарри не очень хорошо помнил, каким образом ему удалось пробраться назад в погреб "Рахатлукулла", пробежать по тоннелю и вернуться в замок. Всё, что он знал, это то, что обратное путешествие не заняло и минуты, по крайней мере, так показалось; Гарри с трудом понимал, что делает, так терзали его воспоминания о только что услышанном в баре.
   Почему никто никогда ничего ему не рассказывал? Думбльдор, Огрид, мистер Уэсли, Корнелиус Фудж... почему никто никогда не говорил, что его родители погибли из-за того, что их предал лучший друг?
   За ужином Перси сидел совсем рядом, и Рон с Гермионой не осмеливаясь ничего обсуждать, а только испуганно следили за Гарри. После ужина ребята поднялись в переполненную общую гостиную, где Фред с Джорджем в припадке восторга по поводу окончания семестра взорвали несколько навозных бомб. Гарри, не желавший отвечать на вопросы близнецов, удалось ему попасть в Хогсмёд или нет, тихонько прокрался в пустую спальню и направился прямиком к прикроватной тумбочке. Он оттолкнул в сторону стопку книжек и быстро нашёл, что искал - обтянутый кожей фотоальбом со снимками родителей, который Огрид подарил ему два года назад. Гарри сел на кровать, задёрнул балдахин и начал переворачивать страницы, пока , наконец...
   Он остановился на одной из фотографий со свадьбы родителей. Вот машет рукой сияющий отец - на голове во все стороны торчат чёрные волосы, унаследованные и Гарри. Вот мама, вся светится от счастья, держит отца за руку... А вот... это, должно быть, он. Шафер... Раньше Гарри не обращал на него особенного внимания.
   Если бы он не знал, что это Блэк, то ни за что бы не догадался. Лицо на фотографии не было ни восковым, ни измождённым, нет, на Гарри смотрел красивый, жизнерадостный молодой человек. Интересно, в то время, когда была сделана эта фотография он уже работал на Вольдеморта? Уже планировал, как убить тех двоих, что стоят рядом? Понимал ли, что ему предстоит провести двенадцать лет в Азкабане, двенадцать лет, которые изменят его до неузнаваемости?
   Но ведь дементоры на него не действуют, напомнил себе Гарри, глядя на красивое, смеющееся лицо. При их приближении ему не приходится слышать крик моей мамы...
   Гарри с силой захлопнул альбом, потянулся к тумбочке, спрятал альбом, снял робу и очки и забрался в постель, удостоверившись, что занавеси надёжно скрывают его от посторонних глаз.
   Дверь в спальню открылась.
   - Гарри, - неуверенно позвал голос Рона.
   Гарри не пошевелился, притворился спящим. Услышав, что Рон ушёл, он перекатился на спину и невидяще уставился вверх.
   Ненависть, такая, какой он никогда раньше не знал, распространялась по телу, как яд. Он с такой ясностью видел перед собой смеющееся лицо Блэка, как будто кто-то прилепил фотографию из альбома к его глазам. Qknbmn в кино, он видел, как Сириус Блэк взрывает Питера Петтигрю (напоминавшего Невилля Длиннопоппа). Он слышал (хотя и не имел представления, как может звучать голос Блэка) тихое, восторженное бормотание: "Это произошло, милорд... Поттеры выбрали меня Хранителем Секрета..." После этих слов звучал другой голос, он пронзительно хохотал... Этот хохот Гарри слышал всякий раз, когда к нему приближались дементоры...
   - Гарри - ты выглядишь ужасно.
   Гарри не спал до самого рассвета. Когда он проснулся, спальне уже опустела. Он оделся и по винтовой лестнице спустился в гостиную, где не было никого, кроме Рона. Он заглатывал мятных жаб и гладил себя по животу. Гермиона заняла целых три столика домашней работой.
   - А где все? - спросил Гарри.
   - Уехали! Сегодня первый день каникул, забыл? - откликнулся Рон, пристально всматриваясь в лицо Гарри. - Скоро обед; я уже собирался пойти разбудить тебя.
   Гарри плюхнулся в кресло у огня. За окнами по-прежнему валил снег. Косолапсус растянулся перед камином, похожий на большой рыжий половик.
   - Выглядишь ты и правда не очень хорошо, - Гермиона всмотрелась ему в глаза.
   - Всё нормально, - отмахнулся Гарри.
   - Гарри, послушай, - сказала Гермиона, обменявшись взглядом с Роном, - после того, что мы вчера услышали, всё не может быть нормально. Только ты всё равно не должен совершать никаких глупых поступков.
   - Каких, например? - осведомился Гарри.
   - Например, искать Блэка, - резко вмешался Рон.
   Было ясно, что они отрепетировали эту речь заранее, пока он спал. Гарри ничего не ответил.
   - Ты же не будешь, Гарри, ну, скажи, что не будешь! - воззвала Гермиона.
   - Блэк не стоит того, чтобы из-за него умирать, - сказал Рон.
   Гарри посмотрел на друзей. Они же ничего не понимают!
   - А вы знаете, что я слышу всякий раз, как ко мне приближаются дементоры? - Рон с Гермионой испуганно потрясли головами. - Я слышу, как кричит моя мама, молит Вольдеморта о пощаде. Если бы вы слышали крик человека, которого сейчас убьют, вы бы тоже не смогли так сразу забыть об этом. А если бы вам стало известно, что кто-то, кто притворялся её другом, предал её, подослал к ней Вольдеморта...
   - Но ты же ничего не можешь сделать! - вскричала порясённая Гермиона. - Дементоры схватят Блэка и отправят его назад в Азкабан и... так ему и надо!
   - Ты же слышала, что сказал Фудж. Дементоры не действуют на Блэка так, как на нормальных людей. Для него это не такое наказание, как для остальных.
   - И что ты хочешь сказать? - очень напряжённо спросил Рон. - Ты собираешься... убить Блэка или что?
   - Но это же глупо! - в панике закричала Гермиона. - Гарри не будет никого убивать, ведь правда, Гарри?
   И снова Гарри не ответил. Он не знал, что собирается делать. Знал только, что, пока Блэк на свободе, ему претит мысль о собственном бездействии.
   - Малфой всё знает, - отрывисто произнёс он. - Помните, что он сказал тогда на снадобьях? "Если бы речь шла обо мне, я бы жаждал мести. Я бы выследил его сам..."
   - Значит, ты будешь действовать по подсказке Малфоя? - разозлился Рон. - А ты знаешь, что получила мать Петтигрю, после того, как его прикончил Сириус Блэк? Мне папа рассказывал - орден Мерлина первой степени и палец в коробочке. Это самое большее, что осталось от Петтигрю. Из того, что нашли. Блэк сумасшедший, Гарри, он опасен...
   - Малфою рассказал его отец, - продолжал Гарри, не слушая Рона. Он же принадлежал к близкому окружению Вольдеморта...
   - Говори "Сам-Знаешь-Кто", будь любезен! - сердито оборвал Рон.
   - ... это так очевидно... в семье Малфоев известно, что Блэк p`anr`k на Вольдеморта...
   - И в семье Малфоев будут счастливы, если тебя, как и Петтигрю, разорвёт на тысячу кусочков! Приди в себя, Гарри! Малфой мечтает, чтобы ты исчез, провалился куда угодно, лишь бы не встречаться с тобой на квидишном поле.
   - Гарри, прошу тебя, - глаза Гермионы наполнились слезами, пожалуйста, послушайся голоса разума. Блэк совершил ужасную, ужасную вещь, но н-не подвергай себя опасности, ведь именно этого Блэку и нужно... О, Гарри, ты сыграешь ему на руку, если начнёшь искать его сам. Согласись, твои мама и папа не хотели бы этого! Они не хотели бы, чтобы ты разыскивал Блэка!
   - Я никогда не узнаю, чего бы они хотели, потому что благодаря Блэку ни разу не разговаривал с ними, - сухо ответил Гарри.
   Воцарилось молчание. Косолапсус потянулся всем своим роскошным телом, выпустив когти. Карман Рона содрогнулся.
   - Послушайте, - воскликнул Рон, судорожно разыскивая повод сменить тему, - у нас же каникулы! Скоро Рождество! Давайте... давайте пойдём к Огриду. Мы у него сто лет не были!
   - Нельзя! - торопливо вмешалась Гермиона. - Гарри нельзя покидать замок.
   - Ага, давай сходим, - сказал Гарри, выпрямляясь в кресле, - я спрошу у него, почему он никогда не упоминал Блэка, когда рассказывал о моих родителях!
   Дальнейшие обсуждения Сириуса Блэка попросту не входили в планы Рона.
   - Можно ещё поиграть в шахматы, - поспешно добавил он, - или в побрякуши. Перси оставил набор...
   - Нет, пойдём к Огриду, - решительно потребовал Гарри.
   Ребята сходили в спальни за мантиями, пролезли в отверстие за портретом ("Стоять! Готовьтесь к бою, безродные желтопузые трусы!"), прошли по пустому замку и через дубовые двери вышли на улицу.
   Они медленно побрели по склону, оставляя в сверкающем пуховом снегу глубокие траншеи. Носки и подолы промокли и сильно холодили тело. Запретный лес выглядел волшебно, деревья были одеты в наряды из серебра, а хижина Огрида напоминала торт, украшенный сахарной пудрой. Рон постучал, но ответа не было.
   - Не мог же он уйти? - Гермиона дрожала от холода как осиновый лист.
   Рон прижал ухо к двери.
   - Там какой-то странный звук, - сообщил он. - Вот послушайте может, это Клык?
   Гарри с Гермионой тоже приложили уши к двери. Из хижины доносились низкие, спазматические завывания.
   - Наверное, надо сходить привести кого-нибудь? - занервничал Рон.
   - Огрид! - крикнул Гарри, забарабанив в дверь. - Огрид, ты там?
   Грузно зашаркали шаги; дверь со скрипом приотворилась. На пороге появился Огрид с красными, опухшими глазами. Слёзы струились по лицу и падали на кожаную жилетку.
   - Вы слыхали? - заголосил он и бросился Гарри на шею.
   Это было не смешно - размерами Огрид по меньшей мере в два раза превосходил обычного человека. Чуть не рухнувшего Гарри спасли Рон с Гермионой. Они подхватили Огрида под руки и с усилием отволокли в хижину. Огрид позволил усадить себя в кресло, уронил руки и голову на стол и безудержно зарыдал. Мокрое лицо блестело, слёзы скатывались по косматой бороде.
   - Огрид, что случилось? - в ужасе спросила Гермиона.
   Гарри заметил на столе какое-то официальное уведомление.
   - Что это такое, Огрид?
   Рыдания стали громче. Огрид пихнул Гарри письмо. Тот взял его в руки и прочитал вслух:
   Уважаемый мистер Огрид!
   В отношении предпринимаемого нами расследования дела о нападении гиппогрифа на учащегося Вашего класса, уведомляем Вас, что мы принимаем g`bepemh профессора Думбльдора в том, что Вы не несёте ответственности за этот неприятный инцидент.
   - Ну так что, здорово, Огрид! - воскликнул Рон, хлопнув его по плечу. Но Огрид не прекратил рыдать, а только замахал громадной лапищей, показывая, чтобы Гарри читал дальше.
   Однако, мы должны довести до Вашего сведения, что вышеупомянутый гиппогриф вызывает наше огромное беспокойство. Мы приняли решение рассмотреть официальную жалобу, поданную мистером Люциусом Малфоем. Таким образом, Ваше дело будет передано на рассмотрение комитета по уничтожению опасных созданий. Слушание назначено на 20-е апреля, и мы просим Вас в этот день доставить означенного гиппигрифа в Лондон на заседание. В настоящее время гиппогрифа следует содержать в изолированном помещении в стреноженном состоянии.
   Искренне Ваш...
   Далее следовали подписи членов правления школы.
   - Ой, - сказал Рон. - Огрид, ты ведь говорил, что Конькур - хороший гиппогриф. Я уверен, что ты сумеешь защитить его...
   - Ты понятия не имеешь, какие там сидят горгульи, в этом комитете по уничтожению опасных созданий! - Огрид захлебнулся рыданиями, одновременно утираясь рукавом. - У них зуб на всех интересных зверьков!
   Неожиданный звук из угла хижины заставил ребят резко обернуться. Гиппогриф Конькур лежал в углу, поклёвывая нечто, обильно источавшее кровь.
   - Не мог же я привязать его там, в снегу! - давился слезами Огрид. - Одного! В Рождество.
   Гарри, Рон и Гермиона переглянулись. Они никогда не встречались лицом к лицу с теми, кого Огрид называл "интересными зверьками" (а прочие называли жуткими монстрами). С другой стороны, именно Конькур не вызывал особенных опасений, наоборот, учитывая обычные привязанности Огрида, был вполне милым.
   - Тебе надо как следует построить защиту, Огрид, - Гермиона села рядом и положила ладонь на массивное предплечье. - Я уверена, ты сможешь доказать, что Конькур безопасен.
   - Без разницы! - всхлипывал Огрид. - Эти дьяволы в комитете, они все у Люциуса в кармане! Боятся его! А если мы проиграем, Конькура...
   Огрид чикнул пальцем по горлу, издал протяжный вопль и снова уронил голову на руки.
   - А что Думбльдор? - спросил Гарри.
   - Он и так уж для меня сделал больше некуда, - простонал Огрид. Ему и без того тяжко приходится, чтоб дементоров не пускать в замок, да ещё и Сириус рядом рыщет...
   Рон с Гермионой кинули быстрый взгляд на Гарри - вдруг он начнёт клеймить Огрида позором за то, что тот не рассказал о Блэке всей правды. Однако, Огрид пребывал в таком отчаянии, что было не до выяснения отношений.
   - Знаешь, Огрид, - сказал Гарри, - ты, главное, не теряй надежды. Гермиона права, тебе нужно правильно построить защиту. Можешь пригласить нас всех в свидетели...
   - По-моему, я читала об одном случае преследования гиппогрифа, задумчиво произнесла Гермиона, - кстати, его оправдали. Огрид, я поищу в книжке и тогда скажу тебе, как обстояло дело.
   Огрид завыл ещё громче. Гарри и Гермиона посмотрели на Рона, молча взывая о помощи.
   - Может быть... приготовить чаю? - предложил Рон.
   Гарри с укором уставился на него.
   - Мама всегда так делает, когда кто-нибудь плачет, - пробормотал, пожав плечами, Рон.
   Наконец, получив множество уверений, что ему помогут, глядя на поставленную перед ним дымящуюся кружку, Огрид высморкался в платок размером со скатерть и сказал:
   - Вы правы. Сейчас нельзя разваливаться. Надо собраться...
   Немецкий дог Клык робко вылез из-под стола и положил голову на колени хозяина.
   - Последние дни я сам не свой, - признался Огрид, поглаживая Клыка одной рукой и вытирая лицо другой. - За Конькура душа изболелась, да и мои уроки никто не любит...
   - Мы любим! - тут же соврала Гермиона.
   - Да, у тебя здорово! - выпалил Рон, скрестив под столом пальцы. Да, а... как поживают скучечерви?
   - Сдохли, - мрачно ответил Огрид. - Пережрали латука.
   - О, нет! - воскликнул Рон, с трудом удерживая на месте поползшие вверх уголки губ.
   - И от дементоров мне не по себе, - вдруг содрогнулся Огрид. Каждый раз, как иду в "Три метлы" пропустить стаканчик, приходиться проходить мимо них. Прям как будто попал назад в Азкабан...
   Он умолк и принялся заглатывать чай. Гарри, Рон и Гермиона, не издавая ни звука, наблюдали за ним. Раньше Огрид никогда не упоминал о своём коротком пребывании в тюрьме. После некоторой паузы Гермиона робко задала вопрос:
   - Там было очень страшно, Огрид?
   - Не представляете, - тихо ответил Огрид. - Ни в жисть со мной такого не было. Думал, всё, крыша поехала. Всё поминал самое плохое... как из "Хогварца" исключили... как папаша мой помер... как Норберта отправлял...
   Его глаза снова увлажнились. Норберта, детёныша дракона, Огрид выиграл в карты.
   - Проходит время, а ты уж и не знаешь, кто ты такой есть. И не знаешь, зачем живёшь. Я, помню, всё надеялся, помереть бы во сне... Когда меня выпустили, я как заново народился, как будто в меня хлынул обратно весь мир... такое чувство... А дементоры, меж тем, не очень-то хотели меня отпускать.
   - Ты же был невиновен! - воскликнула Гермиона.
   Огрид фыркнул.
   - А им-то что? Им по барабану. Им подавай штук двести человечьих душ, чтобы было откуда высасывать радость да счастье, а кто там виноват, кто не виноват - не ихнего ума дело.
   Огрид затих на мгновение, застывшими глазами глядя в кружку. Затем тихо произнёс:
   - Хотел я было выпустить Конькура... шугал его, шугал, кыш, мол, отсюда... да как ты объяснишь гиппогрифу, что ему надо скрыться? А ещё... боюсь я теперь... нарушать закон-то, - он поднял на ребят несчастные глаза, слёзы вновь струились по лицу, - не хочу больше в Азкабан.
   Поход к Огриду, хоть его и нельзя было назвать развлечением, тем не менее оказал положительное воздействие, на которое так рассчитывали Рон с Гермионой. Гарри, хоть и не забывал о Блэке, уже не мог постоянно вынашивать планы мести - надо было думать, как помочь Огриду выиграть дело в комитете по уничтожению опасных созданий. На следующий же день они отправились в библиотеку и возвратились в пустынную общую гостиную, нагруженные разнообразной литературой, которая должна была помочь подготовить аргументы защиты в пользу Конькура. Все трое уселись перед полыхающим в камине огнём и принялись медленно листать страницы пыльных томов. Они выискивали все упоминания о знаменитых делах о хищных животных и время от времени, когда попадалось нечто подходящее, обменивались репликами.
   - Вот кое-что... дело 1722 года... только тут гиппогриф был приговорён... бррр, посмотрите только, что с ним сделали, это отвратительно...
   - Наверное, вот это может помочь, смотрите - в 1296 году мантикора растерзала кого-то, но её отпустили - ой! - нет, это произошло только потому, что никто не решился к ней приблизиться...
   Тем временем, замок украшали к Рождеству, невзирая на то, что оценить великолепное убранство было практически некому - мало кто из учащихся остался в школе на каникулы. По коридорам и переходам были развешаны толстые гирлянды из омелы и остролиста, внутри рыцарских доспехов мерцали загадочные огоньки, в Большом зале установили dbem`dv`r| мерцающих золотыми звёздами рождественских ёлок. По всему замку разносился заманчивый запах вкуснейших блюд, достигший к сочельнику такой силы, что даже Струпик высунул нос из своего убежища в нагрудном кармане Рона и с надеждой понюхал воздух.
   Утром в Рождество Гарри проснулся от того, что Рон швырнул в него подушкой.
   - Эй! Подарки!
   Гарри потянулся за очками, надел их и, щурясь со сна в полутьме спальни, разглядел в ногах кровати небольшую горку упакованных свёртков. Рон уже сорвал обёртку со своих подарков.
   - Очередной свитер от мамы... опять бордовый... посмотри, а у тебя есть свитер?
   Свитер был. Миссис Уэсли прислала Гарри малиновый свитер с вывязанным на груди гриффиндорским львом, кроме того, в посылке было двенадцать домашних пирожков с мясом, рождественский пирог и коробка хрустящих орешков. Отодвинув всё это в сторону, Гарри заметил под свёртками длинную изящную коробку.