Роулинг Джоан. Гарри Поттер и узник Азбакана (Гарри Поттер - 3)

   - Что там? - повернул голову Рон, державший в руках пару только что распакованных бордовых носков.
   - Не знаю...
   Гарри сорвал упаковку и задохнулся - на покрывало выкатилась великолепная, сверкающая метла. Рон уронил носки и соскочил со своей кровати, чтобы получше рассмотреть её.
   - Не может быть, - сказал он хрипло.
   Это был "Всполох", близнец той самой метлы, о которой Гарри мечтал и которой любовался каждый день, пока жил на Диагон-аллее. Он взял метлу в руки, и рукоять заиграла огоньками. Гарри почувствовал, что метла легонько вибрирует в ладонях, и разжал пальцы. "Всполох" завис в воздухе безо всякой поддержки, как раз на нужной высоте, чтобы мальчику было сподручно сесть. Глаза Гарри пробежали по рукояти, от золотого регистрационного номера в верхней части до идеально гладких, ровных, берёзовых хвостовых хворостин.
   - Кто тебе это прислал? - глухим от волнения голосом спросил Рон.
   - Посмотри, там есть открытка или записка?
   Рон разорвал упаковку "Всполоха" пополам.
   - Ничего нет! Разрази меня гром, кто потратил на тебя столько денег?
   - Ну, - протянул ошарашенный Гарри, - одно могу сказать - не Дурслеи.
   - Бьюсь об заклад, это Думбльдор, - сказал Рон, ходя кругами вокруг "Всполоха", вбирая глазами каждый восхитительный дюйм метлы, - Плащневидимку он тоже послал анонимно...
   - Плащ был моего папы, - возразил Гарри, - Думбльдор всего-навсего передал его мне. Он не тратил на него сотни галлеонов. Не может же он за просто так раздавать ученикам подобные подарки...
   - Поэтому он и не признался, что это от него! - воскликнул Рон. Чтобы придурки типа Малфоя не говорили, что у него есть любимчики. Эй, Гарри! - Рон громко расхохотался. - Малфой! Представляешь, что будет, когда он это увидит! Он сдохнет от зависти! Ведь это же метла международного уровня!
   - Не могу поверить, - бормотал Гарри, водя рукой по "Всполоху", пока Рон катался по Гарриной кровати, ухахатываясь над Малфоем. Кто?...
   - Я понял! - заорал Рон, успокоившись. - Я знаю, кто - Люпин!
   - Чего? - тут уж Гарри сам расхохотался. - Люпин? Ты что! Если бы у Люпина было столько денег, уж он, наверное, не ходил бы таким оборванцем.
   - Да, но ты же ему нравишься, - настаивал на своём Рон. - Его же не было, когда случилось несчастье с твоим "Нимбусом", он услышал об этом и решил съездить на Диагон-аллею и купить тебе...
   - Ты хочешь сказать, он тогда был в отъезде? - удивился Гарри. - Он ведь в то время болел!
   - По крайней мере, в больнице его не было, - сказал Рон. - А я был, же мыл там горшки, помнишь, Злей наложил взыскание?
   Гарри нахмурился.
   - И всё-таки Люпин не мог себе такого позволить.
   - Над чем это вы смеётесь?
   Вошла Гермиона в халате. На руках она держала Косолапсуса, с мишурой вокруг шеи, придававшей коту в высшей степени недружелюбный вид.
   - Не вноси его сюда! - Рон поспешно выхватил Струпика из глубин своей постели и засунул в нагрудный карман пижамы.
   Но Гермиона не обратила на эти слова внимания. Она опустила Косолапсуса на застеленную кровать Симуса и с открытым ртом уставилась на "Всполох".
   - О! Гарри! А это кто тебе прислал?
   - Понятия не имею, - ответил Гарри. - Ни открытки, ничего.
   К его глубокому изумлению, Гермиона не удивилась и не обрадовалась. Напротив, её лицо помрачнело, и она закусила губу.
   - Ты чего? - спросил Рон.
   - Не знаю, - медленно проговорила Гермиона, - только всё это как-то странно. Это ведь довольно хорошая метла?
   Рон обречённо вздохнул.
   - Это самая лучшая на свете метла, Гермиона, - раздражённо бросил он.
   - Она, видимо, очень дорогая...
   - Стоит побольше, чем все слизеринские мётлы, вместе взятые, - со счастливым видом сообщил Рон.
   - Вот именно... Кто мог прислать Гарри такую дорогую вещь и даже не признаться, что это сделал именно он? - продолжала задавать вопросы Гермиона.
   - Какая разница? - нетерпеливо оборвал её Рон. - Слушай, Гарри, а можно, я прокачусь? Можно?
   - Мне кажется, этой метлой пока не следует пользоваться! пронзительно выкрикнула Гермиона.
   Гарри с Роном посмотрели на неё.
   - А что, по-твоему, ею следует делать? Пол подметать? - возмутился Рон.
   Раньше, чем девочка успела ответить, Косолапсус бросился с постели Симуса прямо на грудь Рону.
   - УБЕРИ - ЕГО - ОТСЮДА! - заорал Рон. Когти Косолапсуса разорвали пижаму, а ошалевший от страха Струпик попытался удрать по плечу хозяина. Рон поймал его за хвост и одновременно брыкнул ногой в воздухе. Он целил в кота, но попал по сундуку, стоявшему в ногах Гарриной кровати. Сундук перевернулся, а Рон запрыгал, подвывая от боли.
   Вдруг шерсть Косолапсуса встала дыбом: комнату наполнил пронзительный, металлический свист. Карманный горескоп выпал из носка дяди Вернона и, сверкая, крутился на полу.
   - Я и забыл про него! - сказал Гарри, наклоняясь и подбирая горескоп. - Я стараюсь по возможности не носить эти носки...
   Горескоп вращался и свистел у него на ладони. Косолапсус шипел и плевался.
   - Лучше забери отсюда своего кота, Гермиона, - свирепо проговорил Рон. Он сидел на Гарриной кровати и тёр ушибленный палец. - И заткни эту штуку! - добавил он, обращаясь к Гарри, когда Гермиона уже выходила из комнаты. Жёлтые злые глаза Косолапсуса были по-прежнему прикованы к Рону.
   Гарри запихнул горескоп обратно в носки и швырнул в сундук. Теперь были слышны лишь сдавленные стоны Рона. У него в ладонях комочком свернулся Струпик. Гарри давно не видел крысу, последнее время она не покидала карман хозяина. Приходилось признать, что бедное животное ещё больше отощало; шерсть вылезала клочьями.
   - Плоховато он выглядит, да? - сказал Гарри.
   - Это стресс! - воскликнул Рон. - Он бы уже выздоровел, если бы этот тупой рыжий меховой бочонок оставил его в покое!
   Но Гарри не забыл слов продавщицы из "Заманчивого зверинца" о том, что крысы живут всего три года, и у него сложилось впечатление, что, eqkh только Струпик не скрывает каких-нибудь волшебных свойств, конец его крысиной жизни близок. И, хотя Рон частенько жаловался, что Струпик скучное и бесполезное животное, Гарри не сомневался - Рон будет очень несчастен, если Струпик умрёт.
   В то утро в общей гостиной "Гриффиндора" дух Рождества практически не ощущался. Гермиона заперла Косолапсуса у себя в спальне, но злилась на Рона за то, что он хотел пнуть её кота; Рон, в свою очередь, исходил яростью из-за очередной попытки Косолапсуса съесть Струпика. В конце концов Гарри оставил надежду помирить их. Он сосредоточил всё внимание на "Всполохе", который принёс с собой из спальни. По каким-то причинам это сильно раздражало Гермиону; она, правда, ничего не говорила, но бросала на метлу мрачные взоры, как будто та тоже осмеливалась критиковать её кота.
   Они спустились в Большой зал к обеду и обнаружили, что столы колледжей отодвинуты к стенам, а в центре установлен один-единственный стол, накрытый на двенадцать персон. За ним уже сидели профессора Думбльдор, МакГонаголл, Злей, Спаржелла и Флитвик, а также смотритель Филч, который снял свою извечную коричневую куртку и облачился в древний замшелый фрак. Учеников за столом было всего трое: два перепуганных первоклассника и угрюмолицый слизеринец из пятого класса.
   - С Рождеством! - сказал Думбльдор Гарри, Рону и Гермионе, когда они подошли к столу. - Нас слишком мало, глупо было накрывать столы как обычно... Садитесь, садитесь!
   Ребята расселись в ряд по одну сторону стола.
   - Крекеры! - Думбльдор с энтузиазмом предложил Злею один конец большой серебряной хлопушки. Тот неохотно принял его и потянул. Раздался грохот, подобный пушечному выстрелу, крекер распался на части, и из него вылетела большая остроконечная шляпа, украшенная чучелом ястреба.
   Гарри, сразу вспомнивший вризрака, встретился взглядом с Роном, и они оба ухмыльнулись; Злей поджал губы, подтолкнул шляпу к Думбльдору, и тот с охотой заменил ею свой собственный колдовской головной убор.
   - Налетайте! - пригласил он собравшихся, лучась и сияя.
   Пока Гарри угощался жареной картошкой, двери в Большой зал отворились. Вошла профессор Трелани и, словно на колёсах, заскользила к столу. По торжественному случаю она надела зелёное платье с блёстками и стала как никогда похожа на сверкающую гигантскую стрекозу.
   - Сибилла, какой приятный сюрприз! - воскликнул Думбльдор, вставая.
   - Мне, к моему величайшему удивлению, директор, довелось узреть в хрустальном шаре, - поведала профессор Трелани самым загадочным, самым загробным голосом, - что я оставила свою одинокую трапезу и присоединилась к вам. Кто я такая, чтобы сопротивляться велению судьбы? Я немедленно покинула свою обитель и покорнейше прошу простить меня за опоздание...
   - Конечно, конечно, - ответил Думбльдор, мигая глазами. - Позвольте предложить вам стул...
   И он "предложил" стул, нарисовав его в воздухе волшебной палочкой. Стул несколько секунд качался над полом, а потом с грохотом приземлился между Злеем и МакГонаголл. Профессор Трелани, однако, не спешила сесть; огромные глаза пробежали по собранию - и вдруг прорицательница издала тихий вопль.
   - Я не смею, директор! Если я присоединюсь к вам, за столом окажется тринадцать человек! Какое несчастливое знамение! Не забывайте когда тринадцать человек едят за одним столом, то первый, кто встанет с места, первым и умрёт!
   - Ничего, мы рискнём, Сибилла, - нетерпеливо оборвала её профессор МакГонаголл. - Садитесь, не то индейка окончательно остынет!
   Профессор Трелани поколебалась, а затем опустилась на предложенный стул, зажмурив глаза и крепко сжав губы, словно ожидая немедленного поражения громом. Профессор МакГонаголл опустила большую ложку в ближайшее блюдо.
   - Рубцов, Сибилла?
   Профессор Трелани оставила предложение без внимания. Вновь открыв глаза, она ещё раз оглядела присутствующих и спросила:
   - А где же наш дорогой профессор Люпин?
   - Боюсь, бедняга снова заболел, - ответил Думбльдор, жестом приглашая накладывать кушанья. - Так неудачно, в самое Рождество.
   - Я уверена, вы уже знали об этом, Сибилла? - подняла брови профессор МакГонаголл.
   Профессор Трелани ответила очень холодным взором.
   - Разумеется, знала, - спокойно ответила она. - Однако, не следует афишировать тот факт, что тебе известно всё обо всём. Я часто веду себя так, словно у меня нет Внутреннего Глаза, чтобы не нервировать окружающих.
   - Это многое объясняет, - ядовито процедила профессор МакГонаголл.
   Голос профессора Трелани внезапно потерял почти всю свою загробность.
   - Если хотите знать, Минерва, мне открылось, что бедный профессор Люпин не пробудет с нами долго. Он, видимо, и сам знает, что его дни сочтены. Он буквально отшатнулся, когда я предложила погадать ему на хрустальном шаре...
   - Я его понимаю, - сухо заметила профессор МакГонаголл.
   - А я сомневаюсь, - вмешался профессор Думбльдор весёлым, хотя и несколько повышенным, голосом, положив тем самым конец беседе двух дам, - что профессору Люпину что-нибудь всерьёз угрожает. Злодеус, вы уже приготовили для него новую порцию зелья?
   - Да, директор, - ответил Злей.
   - Прекрасно, - сказал Думбльдор, - тогда он очень скоро встанет на ноги... Дерек, а ты пробовал эти колбаски? Объедение!
   Первоклассник, услышав, что к нему обратился сам директор, густо покраснел и протянул трясущиеся руки к блюду с колбасками.
   На протяжении двух часов, до самого конца обеда, профессор Трелани вела себя почти нормально. Но, когда Гарри с Роном, наевшиеся до отвала и ещё не снявшие бумажных шляп, поднялись из-за стола, она громко закричала:
   - Мои дорогие! Кто из вас встал первым? Кто?
   - Не знаю, - Рон неуверенно посмотрел на Гарри.
   - Вряд ли это имеет хоть какое-то значение, - ледяным тоном произнесла профессор МакГонаголл, - если, конечно, за дверью не притаился сумасшедший дровосек, одержимый идеей зарубить первого, кто выйдет в вестибюль.
   Засмеялись все, даже Рон. Профессор Трелани молча оскорбилась.
   - Ты идёшь? - спросил Гарри у Гермионы.
   - Нет, - пробормотала Гермиона, - мне нужно переговорить с профессором МакГонаголл.
   - Не иначе, хочет выяснить, нельзя ли заняться ещё каким-нибудь предметом, - зевнул Рон. Они вышли в вестибюль, в котором не обнаружилось ни одного сумасшедшего дровосека.
   Дойдя до портрета, они обнаружили, что Сэр Кэдоган собрал на рождественскую вечеринку пару монахов, нескольких бывших директоров школы и толстого пони. Рыцарь откинул забрало и приветственно поднял флягу с мёдом.
   - Веселого - ик! - Рождества! Пароль?
   - Жалкий пёс, - сказал Рон.
   - И вам того же, сэр! - прогрохотал Сэр Кэдоган, отъезжая вверх.
   Гарри сразу поднялся в спальню, взял "Всполох" и подаренный Гермионой на день рождения "Набор для техобслуживания мётел", отнёс всё это в гостиную и попытался устроить метле хоть какое-нибудь техобслуживание; однако, хворостины не нуждались в подравнивании, а рукоять сверкала так ярко, что полировать её было бессмысленно. Поэтому они с Роном просто сидели и наслаждались совершенной красотой метлы, пока не отворилось портретное отверстие. В гостиную вошла Гермиона, а следом за ней - профессор МакГонаголл.
   Хотя профессор МакГонаголл и была завучем "Гриффиндора", Гарри видел её в общей гостиной лишь однажды, к тому же по весьма печальному поводу. Они с Роном уставились на преподавательницу, вдвоём вцепившись в метлу. Гермиона обошла вокруг мальчиков, села и зарылась лицом в первую ono`bxs~q книжку.
   - Стало быть, это она, - поджав губы, изрекла профессор МакГонаголл. С этими словами она подошла к камину и воззрилась на "Всполох". - Мисс Грэнжер проинформировала меня о том, что вам прислали метлу, Поттер.
   Гарри с Роном оглянулись на Гермиону. Они увидели, как краснеет её лоб, точнее, его часть, видневшаяся над книжкой - которую Гермиона держала вверх ногами.
   - Позвольте? - попросила профессор МакГонаголл, но не стала дожидаться разрешения, а попросту вытащила метлу из рук у мальчиков. Она внимательно изучила её сверху донизу. - Хм-м. При ней не было письма, Поттер? Совсем? Открытки? Записки?
   - Нет, - пустым голосом ответил Гарри.
   - Понятно... - протянула профессор МакГонаголл. - Что ж, боюсь, метлу придётся забрать, Поттер.
   - Ч-что? - Гарри рывком вскочил на ноги. - Почему?
   - Её нужно проверить на заговорённость, - объяснила профессор МакГонаголл. - Я сама, конечно, не специалист, но мадам Самогони или профессор Флитвик разберут её на части...
   - На части? - повторил Рон с таким выражением, словно профессор МакГонаголл выжила из ума.
   - Это займёт всего несколько недель, - сказала профессор МакГонаголл. - Когда мы убедимся, что метла не заговорена, вы получите её назад.
   - Ничего с ней такого нет! - выкрикнул Гарри слегка дрожащим голосом. - Правда, профессор...
   - Вы не можете этого знать, Поттер, - почти ласково ответила профессор МакГонаголл, - по крайней мере, до тех пор, пока не полетаете на ней, а этого, я боюсь, мы допустить не можем. Прежде мы должны убедиться, что над ней никто не поработал. Я буду держать вас в курсе.
   Профессор МакГонаголл развернулась на каблуках и унесла "Всполох"; отверстие за портретом закрылось. Гарри стоял и смотрел вслед, сжимая в руке банку шикблеска. Рон повернулся к Гермионе.
   - Ну, и зачем ты помчалась к МакГонаголл?
   Гермиона отбросила книжку. Лицо у неё было розовое, но она смело встретила гневный взгляд Рона.
   - Затем, что я подумала - и профессор МакГонаголл со мной согласна - что метлу, скорее всего, прислал Сириус Блэк!
   ГЛАВА 12
   ЗАСТУПНИК
   Гарри понимал, что Гермиона действовала из лучших побуждений, но не мог не злиться. Ведь это из-за неё оборвались короткие часы счастья, в течение которых он обладал самой лучшей метлой на свете. А теперь неизвестно, увидит он когда-нибудь свой "Всполох" или нет. И если сейчас - Гарри не сомневался - с метлой всё в порядке, то будет ли она в таком же порядке потом, после всех антизаговорных проверок?
   Рон тоже злился на Гермиону. С его точки зрения, расчленение новёхонького "Всполоха" нельзя было назвать иначе как уголовным преступлением. Гермиона, убеждённая в своей правоте, стала избегать появляться в общей гостиной. Гарри с Роном предположили, что она прячется от них в библиотеке, но не захотели уговаривать её вернуться. Короче говоря, все они были только рады, когда после Нового Года в школу съехались остальные ученики, и в гриффиндорской башне снова закипела жизнь.
   Ещё до начала нового семестра Гарри разыскал Древ.
   - Хорошо провёл Рождество? - спросил он и тут же, не дожидаясь ответа, сел, понизил голос и продолжил: - Я вот в каникулы всё обдумал... То, что случилось во время последнего матча, ну, ты понимаешь... Если дементоры появятся и на следующей игре... я хочу сказать... мы не можем себе позволить... ну....
   Древ смешался.
   - Я над этим работаю, - опередил все дальнейшие объяснения Гарри. Профессор Люпин обещал научить меня отгонять дементоров. Мы начнём на этой неделе. Он сказал, что после Рождества у него будет время.
   - А, - у Древа прояснилось лицо. - Что ж, в таком случае... Знаешь, мне ужасно не хотелось терять такую Ищейку, как ты. Кстати, ты заказал новую метлу?
   - Нет, - ответил Гарри.
   - Что?! Ты, знаешь ли, поторопись, не играть же тебе против "Равенкло" на "Падающей звезде"!
   - Ему на Рождество подарили "Всполох", - вмешался Рон.
   - "Всполох"? Иди ты! Серьёзно? Настоящий "Всполох"?
   - Не радуйся, Оливер, - мрачно сказал Гарри. - У меня его больше нет. Его конфисковали. - И он коротко рассказал о том, что "Всполох" в настоящее время проходит проверку на заговорённость.
   - Заговорённость? С какой стати он должен быть заговорён?
   - Это всё Сириус Блэк, - устало объяснил Гарри. - Считается, что он охотится за мной. Поэтому МакГонаголл решила, что "Всполох" прислал он.
   Полностью проигнорировав сообщение о том, что за Ищейкой его команды охотится опасный преступник, Древ воскликнул:
   - Блэк не мог купить "Всполох"! Он в бегах! Его ищет вся страна! Как, скажите на милость, они себе это представляют? Блэк, вот так вот запросто, зашёл в магазин и купил метлу?
   - Я с тобой согласен, - ответил Гарри, - но МакГонаголл всё равно решила, что метлу надо разобрать на части...
   Древ сильно побледнел.
   - Я поговорю с ней, Гарри, - пообещал он. - Постараюсь убедить... "Всполох"... настоящий "Всполох", в нашей команде... Она же не меньше нашего хочет, чтобы "Гриффиндор" выиграл... Я ей докажу. "Всполох"...
   На следующее, сырое и холодное, январское утро начались занятия. Никому, разумеется, не хотелось два часа торчать на улице, но Огрид, чтобы развлечь "детишек", устроил костёр с саламандрами, и урок получился на удивление интересный. Ребята с удовольствием собирали хворост, чтобы поддерживать огонь, а пламелюбивые ящерки шныряли тудасюда по рассыпающимся, белым от жара, поленьям. На первом занятии по прорицанию развлечений было куда меньше; они начали изучать хиромантию, и профессор Трелани незамедлительно уведомила Гарри, что за всё своё земное существование не видела линии жизни короче, чем у него.
   Гарри не мог дождаться защиты от сил зла; после разговора с Древом ему хотелось как можно скорее научиться отгонять дементоров.
   - Ах, да, - сказал Люпин, когда Гарри напомнил ему об обещании. Дай-ка подумать... В восемь вечера в четверг устроит? Кабинет истории магии по размеру нам подойдёт... Я должен хорошенько обдумать все наши действия... Настоящего дементора в замок привести нельзя...
   - Всё ещё выглядит так себе, правда? - заметил Рон, когда они с Гарри шли на ужин. - Как ты думаешь, что с ним такое?
   Позади раздалось громкое и нетерпеливое "тц!". Это была Гермиона, она сидела на корточках у подножия рыцарских доспехов и перекладывала учебники в рюкзаке. Учебников было так много, что рюкзак никак не закрывался.
   - И чего ты цыкаешь? - раздражённо спросил Рон.
   - Да так, - повела глазами Гермиона, взваливая рюкзак на плечо.
   - Ничего не "так", - сказал Рон. - Я спросил, что такое с профессором Люпином, а ты...
   - Разве это не очевидно? - с возмутительной надменностью изрекла Гермиона.
   - Не хочешь говорить, не говори, - огрызнулся Рон.
   - Отлично, - заносчиво бросила Гермиона и гордо удалилась.
   - Сама не знает, - Рон обиженно глядел ей вслед, - просто хотела, чтобы мы снова стали с ней разговаривать.
   В восемь вечера в четверг Гарри покинул гриффиндорскую башню и направился к кабинету магии. В кабинете никого не было, свет не горел. Гарри с помощью волшебной палочки зажёг лампы. Через пять минут появился Люпин, он принёс с собой огромный упаковочный ящик и с трудом водрузил ecn на письменный стол профессора Биннза.
   - Что это? - заинтересовался Гарри.
   - Вризрак, - ответил Люпин, расстёгивая мантию. - Я со вторника прочёсывал замок и, к счастью, мне попался вот этот, шнырял в картотечном шкафу у Филча. Как ты понимаешь, вризрак для нас максимальное приближение к дементору. При виде тебя вризрак станет дементором, и мы сможем на нём потренироваться. В промежутках между нашими занятиями я буду держать его у себя в кабинете; возле стола есть тумбочка, которая должна ему понравиться.
   - Хорошо, - только и сказал Гарри. Он постарался придать голосу такое выражение, будто вовсе ничего не боится, а даже наоборот, рад, что профессору Люпину удалось найти такую блестящую замену настоящему дементору.
   - Итак... - профессор Люпин достал волшебную палочку и показал, что Гарри следует сделать то же самое. - Заклинание, которому я попробую научить тебя, Гарри, относится к разряду высшей магии - намного выше, чем Совершенно Обычный Волшебный Уровень. Это заклинание называется Заклятием Заступника.
   - А что оно делает? - Гарри занервничал.
   - Оно - разумеется, если всё проделано правильно - создаёт Заступника, - объяснил Люпин, - это что-то вроде противодементорной защиты, экран между тобой и дементором.
   Гарри представил, как он прячется за огридоподобной фигурой, в руках у которой огромная дубина. Профессор Люпин продолжил:
   - Заступник - это такая положительная сила, проекция всех тех чувств, которыми кормятся дементоры: надежды, счастья, жажды жизни. При этом, в отличие от человеческих существ, Заступник не может чувствовать отчаяния, именно поэтому дементоры не способны нанести ему вред. Однако, должен предупредить, Гарри, заклинание может оказаться для тебя чересчур сложным. Даже у самых умелых колдунов с ним бывают трудности.
   - А как выглядит Заступник? - с любопытством спросил Гарри.
   - У каждого колдуна он свой.
   - А как его создать?
   - С помощью волшебных слов. Но они подействуют только в том случае, если ты изо всех сил сосредоточишься на одном-единственном очень счастливом воспоминании.
   Гарри порылся в памяти: что у него там на предмет счастливых воспоминаний. Всё, что было у Дурслеев, разумеется, не годилось. Наконец, он остановился на своём первом полёте на метле.
   - Есть, - сказал он, детально вспоминая упоительное, гулкое ощущение во всём теле.
   - Волшебные слова такие.. - Люпин откашлялся, - Экспекто патронум!
   - Экспекто патронум, - повторил Гарри еле слышно, - экспекто патронум.
   - Сосредоточился на счастливом воспоминании?
   - Ой! Да... - засуетился Гарри, лихорадочно возвращаясь мыслями к незабываемому полёту, - экспекто патроно - нет, патронум - извините экспекто патронум, экспекто патронум...
   Неожиданно из волшебной палочки пыхнул серебристый дым.
   - Вы видели? - взволнованно спросил Гарри. - Что-то произошло!
   - Замечательно, - улыбнулся Люпин. - Ну, что? Готов испробовать это на дементоре?
   - Да, - решился Гарри, крепко сжав в руке палочку и выходя на середину класса. Он старался думать о полёте, но к этому постоянно примешивались другие мысли... В любую секунду он может вновь услышать крик своей матери... об этом нельзя думать, а то действительно услышит, а он этого совсем не хочет... или всё-таки хочет?
   Люпин взялся за крышку ящика и потянул.
   Из ящика неспешно поднялся дементор, лицо под капюшоном медленно повернулось к Гарри. Из-под рясы тянулась скользко блестящая, покрытая струпьями рука. Лампы заморгали и погасли. Дементор вышел из ящика и молча двинулся на Гарри, судорожно втягивая ртом воздух. Мальчика окатила волна пронизывающего холода...
   - Экспекто патронум! - завопил Гарри. - Экспекто патронум! Экспекто...
   Однако, и комната, и сам дементор уже исчезли... Гарри падал кудато в густом белом тумане, и голос его матери звучал громче, чем раньше:
   "Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста... я сделаю всё что угодно...."
   "Отойди! Отойди, глупая девчонка!"
   - Гарри!
   Он очнулся. Он лежал на спине на полу. Лампы снова горели. Нечего было спрашивать, что случилось - и так ясно.
   - Извините, - пробормотал он, садясь и чувствуя, как под очками течёт пот.
   - Ты как? - спросил Люпин.
   - Нормально... - Гарри взялся рукой за ближайшую парту и с трудом поднялся на ноги.
   - Возьми, - профессор Люпин протянул шоколадушку. - Съешь, а потом попробуем ещё. Я и не ждал, что у тебя получится; вообще-то, я бы страшно удивился, если бы это произошло сразу.
   - С каждым разом всё хуже, - пожаловался Гарри, откусывая шоколадушке голову. - На этот раз я слышал её голос громче - и его тоже - Вольдеморта...
   Люпин был бледнее обычного.
   - Гарри, если ты откажешься продолжать, я пойму...
   - Нет, я хочу! - Гарри яростно засунул в рот остатки шоколадушки. Я должен! Что, если дементоры придут на матч с "Равенкло"? Я больше не могу себе позволить падать с метлы! Если мы проиграем на этот раз, то прощай, кубок!
   - Тогда ладно... - сказал Люпин. - Может быть, ты выберешь другое воспоминание, счастливое, я имею в виду... Видимо, это оказалось недостаточно сильным...