Руда Александра. Ола и Отто 2

   Не услышав голоса Отто, я обернулась. Лучшего друга и след простыл. Предатель решил, что ему и своего семейства, которое собиралось приехать на закрытие ярмарки, вполне хватит и оставил меня без моральной поддержки.
   — Ольгерда! — обрадовалась мама. — Как хорошо, что мы встретились! Мы на денек выбрались, хотели остаться еще, но в гостиницах все номера заняты. Мы как раз с девочками обновляем гардероб. И тебе не мешало бы одеться поприличнее, все таки ты уже совсем скоро станешь дипломированной магичкой!
   — Да, — уныло согласилась я. Мое понятие «одеться поприличнее» от маминого очень отличалось.
   — Дай денег, — дернули сзади меня за юбку.
   — Не дам, — как можно тверже сказала я, не оборачиваясь.
   — Тебе что, для родных сестер жалко? — заныли младшие.
   — У меня нет!
   — Ты всегда так говоришь, а у тебя всегда есть! Как старшая сестра ты должна поддерживать младших.
   — Всех, кому я должна, я прощаю, — милостиво кивнула я.
   — Ты умеешь левитировать вещи? — спросил у меня папа.
   — Нет, — призналась я.
   — И чему вас там в Университете учат? — пробурчал папа, вытирая пот.
   — Если ты прикроешь мое исчезновение, я тебе облегчу жизнь, — предложила я.
   Папа согласился. Остановившись у ближайшей лавки артефактов, я купила несколько вещичек, облегчающих вес тяжелых покупок — такими артефактами запаслись практически все торговцы на ярмарке, предлагая их по двойной цене своим клиентам. Но в специализированной лавке я могла их купить практически бесплатно, намекнув, что я специалист и указав на пару недоработок. Я отдала свои приобретения папе, объяснила как с ними обращаться и затерялась в толпе. Потеряв из виду семейство, я сосредоточилась, сжав в руке маленький артефакт — определитель местонахождения. Вторая часть артефакта мною была прицеплена к папиной одежде. Он был слабенький, работал на небольшие расстояния, но уберечь меня от нежданной встречи с любящими родственниками был в состоянии.
   Отто я нашла в одном из летних кафе, спокойно накачивающегося пивом в компании с Трохимом и Васом, своим соседом по общежитию.
   — Ага! — сурово сказала я, присаживаясь за их столик.
   — А что я? — сразу стал оправдываться полугном. — Можно подумать, если бы я попросил тебя пройтись с моими сестрами по рынку, ты бы согласилась.
   Нельзя было не признать правоту лучшего друга, поэтому я только тяжело вздохнула, заказывая себе пиво. Трохим углубился в программку развлекательных мероприятий.
   — О! Сегодня будет турнир! Победитель получит денежный приз и ювелирное изделие Торгового дома Фонбеков.
   — Что-то я о таком и не слышала.
   — Я знаю этот Торговый дом, он гномам принадлежит, — сказал Отто. — У них замечательные украшения и очень дорогие! Фонбеки как раз собираются выходить на наш рынок, видимо решили устроить рекламную кампанию. Я буду участвовать в турнире. Какой вид оружия?
   — Подушки.
   Полугном сразу поскучнел, но, поразмыслив, воспрянул духом.
   — Ола…
   — И не думай! Я не собираюсь драться на подушках! Я никогда в жизни этого не делала и не буду выставлять себя на позорище!
   — Ничего, я знаю секрет, как победить, — сказал Трохим, потирая руки. — Тебе обязательно надо поучаствовать.
   — Да, выйдет против меня какой-нибудь тролль, и останутся от меня рожки да ножки.
   — Ножек не останется, — «утешил» Трохим. — Тролль с удовольствием ими подзакусит.
   — Не слушай его, — сказал Отто. — В турнире две категории — женская и мужская. Ты знаешь, что минимальная цена украшения от Фонбеков — пять золотых?
   — Ого, — сказала я, представляя, как выгодно такое дорогое украшение будет на мне смотреться.
   — Значит, согласна, — с удовольствием заключил Трохим. — Тогда не пей и отдыхай. Соревнование вечером. Кстати, на допинг проверять не будут, ты это учти.
   — Я допинг употреблять не буду, — ответила я. — Выпьешь микстурку, а она и перестанет действовать в самый неподходящий момент.
   — А ты подороже снадобье купи.
   — Буду я еще на такую ерунду деньги тратить, ты же секрет знаешь. И что мне вообще там нужно делать?
   — Двое дерущихся становятся на широкую доску, стоящую на двух бочках. Проигрывает упавший с доски. Секрет победы прост: не смеяться, уклоняться от ударов, поменьше замахиваться, чтобы сила инерции не свалила с доски.
   — Какая еще сила инерции? Подушки же легкие!
   — Это тебе только кажется, что легкие. На самом деле, стандартная подушка не такая уж и легкая, тем более, что замахнуться подушкой — это тебе не мечом замахнуться! Мечом куда легче.
   Я вспомнила свои замахи мечом и решила, что хуже уже не будет. Поэтому я с легким сердцем договорилась встретиться со своей группой поддержки, которую обещал собрать Трохим, вечером и мы с Отто отправились инспектировать лавки артефактов.
   Солнце клонилось к закату. Мы направлялись к ближайшему кабачку перекусить, довольные собой донельзя — на одном из лотков я заприметила довольно дорогой и качественно сделанный артефакт. Продавался он за сущие гроши, потому как был сломан. Убедившись, что поломка довольно мелкая, мы купили вещь, прикидывая, сколько серебрушек заработаем на перепродаже после ремонта. К тому же торговец оказался обладателем клада, ценности которого он не понимал — он скопил целую коллекцию поломанных артефактов, которые сбывал доверчивым крестьянам. Мы купили сразу все, и теперь полугном тащил увесистый мешок с сокровищами, а я прикидывала как бы заняться выгодной перепродажей и не попасться на глаза никому из университетского начальства.
   — Вы — Ольгерда Ляха? — дернули меня за рукав.
   Я с трудом вернулась в окружающую действительность из своих мыслей и окинула взглядом говорившего. Передо мной стоял удивительный парень с длинными волосами, заплетенными в эльфийские косички, сплошь покрытый татуировками и пирсингом, одетый в дорогие кожаные штаны гномьей работы.
   — Я, — сказала я осторожно. — И что?
   — Вы мне должны два золотых.
   — Ничего себе, — возмутилась я до глубины души. — Это с какой радости я должна вам такую огромную сумму? Да я вас в первый раз вижу!
   — Что случилось? — подошел поближе полугном, перехватывая поудобнее мешок.
   — Да этот… пан требует от меня два золотых!
   — Я вполне законно требую! — повысил голос парень. — Тария Ляха — ваша сестра?
   — Моя, — сказала я мрачно. Вот только узнаю, куда влезла моя младшая, так оттягаю за косы, что мало не покажется.
   — Она сделала у меня татуировку и сказала, что вы заплатите. Что вас все здесь знают. Что вы ответственный человек. Вот, расписку написала.
   Совершенно ошеломленная, я протянула руку за клочком бумаги. Татуировку? Какую еще татуировку?
   — Какую татуировку? — спросил Отто, удивленный не меньше меня.
   — Орочью татуировку Зен-Та.
   — Что это еще за Зен-Та?
   — Татуировка орочьей девушки, означающая, что она готова выйти замуж. Потом, когда девушка замуж выходит к татуировке добавляется несколько штрихов.
   — Готова выйти замуж? — взвыла я. — Какой замуж? Какая татуировка? Вы с ума сошли! Да ей же всего тринадцать лет!
   — Мне, главное, чтобы деньги заплатили! — сказал парень. — И могу, вас заверить, татуировки я делаю на высоком уровне! Вот, реклама, — он выпятил грудь.
   С трудом оторвавшись от рассматривания мускулистой груди, сплошь покрытой рисунками, я прочитала расписку, написанную корявым почерком со всевозможными ошибками. В «Розпиське» говорилось, что Ольгерда Ляха, обязана заплатить за Тарию Ляху два золотых, иначе ей грозит долговая тюрьма.
   — Ладно, — процедила я, залезая в кошель. — А сколько стоит у вас свести эту татуировку?
   — Пять золотых, — довольно ответил парень. — Только это будет очень больно. Не больно — шесть золотых.
   — А за четыре вы очень-очень больно сделаете? — спросила я, кипя от злости.
   Скрипя зубами, я с помощью артефакта определила местонахождение своего семейства и побежала туда, боясь, что если помедлю, то уже не буду настолько злой. Отто чуть задержался, и теперь догонял меня, шумно пыхтя. До расположения семейства я не добралась, по дороге наткнувшись на сестрицу.
   Тария вовсю флиртовала с молодым степным орком, спрятавшись в полумраке торговой палатки. Каким чудом я их увидела, я не знаю, но упускать такую возможность не стала.
   — Ага! — рявкнула я, разрушая романтическое уединение.
   Тария пискнула и спряталась за орка.
   — А ну, пошел вон! — рявкнула я на него.
   — Послушай! — возмутился орк. — Это что такое?
   — Это — несовершеннолетняя бестолковая девица, — ткнула я пальцем. — Это — тот, кто получит от ее отца за совращение. А это, — я показала на себя, — очень злая старшая сестра этой несовершеннолетней, обедневшая на два золотых.
   — Я тут при чем? — спросил орк. — Посмотри, — он поднял правую руку Тарии, — тут что? Татуировка!
   — С этим мы еще разберемся, — прорычала я. — Давай, двигай отсюда.
   — Не уходи, — пискнула Тария, — цепляясь за рукав орка. — Не оставляй меня с ней! Я боюсь!
   — Теперь я вижу, что ты маленькая, — сказал парень, поворачиваясь к ней. — Взрослые женщины, готовые к замужеству, сами решают свои проблемы.
   Орк отвесил мне ироничный полупоклон и ушел.
   — А-а-а! — пискнула младшая, сжимаясь в комочек в углу палатки.
   — Я… я… я не знаю, что я тебе сейчас сделаю! — рявкнула я. — Что это еще за мода?
   — Ты видела, какой он красивый? — прохныкала Тария.
   Конечно, я видела. Орки — ближайшие братья общепризнанных красавцев эльфов, только намного смуглее и не такие гонористые. Их идеально правильное лицо с большими темными глазами немного портил крючковатый нос, зато фигура была значительно крепче и крупнее эльфийской. В наши края орки забредали довольно редко — их Степь находилась на другом конце королевства. Интересно, как моя сестрица умудрилась найти здесь орка, да еще и так оперативно? Они, наверное, приехали своих собак продавать. Охота посмотреть!
   — Я хочу замуж за орка, — сказала сестра, принимая мой задумчивый вид за прощение ее поступков.
   — Это в тебе гормоны играют, — сказала я сердито. — Ты на лошади скакать несколько часов без перерыва сможешь? Нет? А у орков это основной метод передвижения. И домов у них нет, они в юртах живут. Так что об ежедневном душе можешь забыть. Да, и сладости из магазина в Степи недоступны.
   — Ну и что! — со слезами на глазах закричала Тария. — Я хочу уехать далеко-далеко!
   — Но почему?
   — Потому что вы мне надоели!
   — Эх, ты, маленькая глупышка! Иногда так случается, что на семью смотреть противно, но поверь, ближе нас у тебя никого нет.
   — Вот, — заплакала Тария. — Я для вас всего-навсего глупышка! Маленькая! А мне надоело быть младшей! Я хочу сама принимать решения, и не хочу, чтобы мне кто-то говорил «ты еще маленькая». Я уже не маленькая! Я уже выросла, понятно тебе!
   — Понятно, — сказала я, вполне понимая Тарию. Мы так все привыкли, что она — самая младшая, несмышленый ребенок, что и не заметили, как ребенок вырос. Но что же со всем этим делать?
   — Я все равно уйду из дома, слышишь, все равно, — сестра размазывала слезы по щекам, пока я напряженно думала. — Мне надоело, что мной все командуют! Я не девочка на побегушках, я личность! Я все равно убегу, даже если вы меня привяжете! Перегрызу веревки и убегу!
   — Подожди, не пори горячку, личность! — спокойно сказала я. — Иногда, чтобы доказать свою взрослость, нужно подчиниться старшим. Сделаем так: хочешь выйти замуж за орка — выходи. Более того, я тебе буду всячески в этом способствовать, но с одним условием.
   — С каким еще условием? — буркнула Тария, с интересом глядя на меня.
   — Ты готовишься к жизни в Степи — учишь язык орков, занимаешься верховой ездой, изучаешь экономику и обычаи жизни в Степи. Через год поговорим.
   — Через гоооод? — протянула сестра, вновь собираясь заплакать.
   — А ты думаешь, ты справишься быстрее? Справишься — вперед! Или ты хочешь попасть в Степь неподготовленной? Чтобы к тебе относились еще хуже, чем дома? Ведь там каждый малыш знает, что нужно, а что не нужно делать в той или иной ситуации. А ты не знаешь ничего! И будешь постоянно ставить себя в глупое положение.
   Этот аргумент на Тарию подействовал, она подумала и спросила плаксивым голосом:
   — А что же с моей татуировкой делать?
   — Пусть остается.
   — А маме я что скажу?
   — Вот и будет твой первый шаг ко взрослой жизни — объяснение с мамой. Только не советую ей признаваться, что значит татуировка.
   Девочка засопела, а потом призналась:
   — Я боюсь.
   — А ты думала, быть взрослой легко? — спросила я и добила: — Кстати, деньги за татуировку ты мне остаешься должна!
   — Так это же огромная сумма! — застонала Тария.
   — Солнышко, я с тебя еще за моральный ущерб не беру, — ласково сказала я.
   — Я твоя сестра! — возмутилась младшая.
   — Сестра, — согласилась я. — Но каждая личность должна отвечать за свои поступки. Ты знаешь, сколько нервов мне последние полчаса стоили?
   Тария нахмурилась. Видно, взрослая жизнь ей уже перестала казаться такой заманчивой, как раньше. Мы вышли из палатки. Ни Отто, ни орка нигде не было видно. Я решила проводить Тарию к остальной семье — как бы она еще чего по дороге не утворила.
   По дороге нас встретила встревоженная мама.
   — Тария, — накинулась она. — Ты где пропадаешь? Я же волнуюсь!
   Сестра посмотрела на меня просящим взглядом. Я ободряюще улыбнулась ей.
   — Ольгерда, — мама обратила на меня внимание. — А куда ты утром ушла? Мы такой костюм тебе присмотрели! И не пообщались совсем, а мы ведь уже собираемся уезжать домой.
   — Я была занята, — туманно ответила я. — Извини, мам!
   — Ола! — заорал вынырнувший откуда-то Отто. — О, здравствуйте, пани Ляха! Ола, мы же опаздываем!
   — Куда?
   — На турнир!
   Я хлопнула себя ладонью по голове. Как же я могла забыть! Украшение Фонбеков!
   — Какой еще турнир? — крикнула нам вслед мама.
   — На подушках! — прокричала я, несясь среди рядов за полугномом.
   Мы успели как раз к окончанию регистрации участников. Когда я вошла в турнирный шатер — временно занятый цирк-шапито, меня оглушило. Огромное количество жующих и пьющих людей, гномов и эльфов требовали начала зрелища.
   — Это что?
   — Зрители, все хотят посмотреть на интересное состязание, — сказал Отто. — Вон наши, видишь?
   Я проследила за направлением его руки. На трибунах сидели знакомые и незнакомые мне студенты, над ними трепетало под магическим ветром полотнище с кривыми буквами «Наша Ола — лучше всех!».
   — Э-э-э… — озадачилась я.
   — Трохим же обещал группу поддержки, — сообщил Отто. — Вот и привел.
   — Могли бы транспарант и покрасивее нарисовать.
   — Ребята сначала обмыли твое участие, а потом рисовали, — гадко хихикая, сказал лучший друг и отправился на свое место — болеть.
   Я внимательно следила за поединками мужской части участников турнира, вырабатывая себе тактику. Когда победителю — вертлявому мужичонке — вручали приз, я чуть не подавилась слюной от зависти. Чудные запонки с бриллиантиками и жемчужная заколка для галстука мне были не нужны, но от них я бы точно не отказалась. Наконец, объявили начало женских состязаний. Трибуны взревели — большинство пришло посмотреть «как бабы дерутся».
   Первая моя соперница выбыла практически моментально — она замахнулусь подушкой и упала под гогот зрителей. Мои болельщики заорали и запустили несколько фейерверков. Вторая соперница была слегка выпившей — я просто придала её движению нужно направление. Третья была посерьезней, я уклонялась от ее ударов и вскоре она запыхалась и последовала за подушкой, влекомая силой инерции.
   — Финал! — объявил ведущий.
   Как финал? Уже?
   Моей соперницей оказалась гномка, больше похожая на куб, чем на женщину.
   — Кетрин Ван Хольц против Ольгерды Ляхи! — прокричал ведущий.
   Гномы заорали так, что я пригнулась, боясь, что обрушится шатер. Мои соученики поднатужились, применили магию и переорали-таки бородатых.
   Я выходила на арену, серьезно подумывая о том, а не сдаться ли мне сразу. Удар этой тумбочки меня не только скинет с доски, но и размажет по полу в тонкий блин. Все же у меня был весомый довод не отказываться от поединка сразу — гномье украшение однозначно на мне будет смотреться лучше!
   От первых ударов мне удалось уклониться. Однако такое везение не могло продолжаться долго, а гномка, судя по ее невозмутимому виду, могла бесконечно долго махать хоть скалкой, хоть киркой, хоть подушкой. Я размахнулась и со всей силы ударила соперницу. На мой удар она обратила внимания не больше, чем на укус комара. Что же делать, что делать?
   Вспомнились слова нашего Преподавателя боевых искусств: взбешенный противник — это полпротивника!
   Пользуясь тем, что я была значительно выше гномки, я размахнулась и по касательной проехалась по ее голове подушкой. Несчастная постельная принадледность не выдержала и порвалась, зацепившись за острые заколки. Гномка остановилась и, слегка покачиваясь от моих ударов, достала из кармана зеркальце.
   — Моя прическа! — закричала она. — Ах, ты, стерва!
   Действительно, после моего удара ее волосы, аккуратно заплетенные в косы, растрепались и в них застряли куриные перья. Кетрин стала похожа на недоощипанную курицу, которую продает на рынке нечистоплотная торговка. Что ж, желаемого я добилась — противница разозлилась. Ааах!
   На меня словно упала крыша дома. Я свалилась с бревна, ощутимо приложившись об пол.
   — Победительница — Кетрин Ван Хольц! — объявил ведущий.
   Я отплевалась от опилок, которыми был обильно посыпан пол, и поднялась. В голове шумело. На трибунах моя группа поддержки запустила вверх огоньки, сложившиеся в неприличное слово. Гномы молча полезли драться. Церемония награждения никого уже не интересовала — началась всеобщая потасовка.
   Я поняла, что этот праздник жизни не для меня и побрела к выходу вдохнуть свежего воздуха.
   — Вы же Ольгерда? — раздался за моей спиной вкрадчивый голос.
   Я обернулась и увидела высокого, очень симпатичного молодого человека.
   — Да, — несмотря на шум в голове, кокетливо ответила я.
   — Замечательно! — сказал молодой человек. — Вам помочь?
   Я оперлась на предложенную руку, меня отвели подальше от шума, царившего в цирке, и, вежливо улыбаясь, стукнули по голове…
   … Сознание возвращалось со скрипом. То мне чудился знакомый голос Ирги, то виделось звездное небо, то казалось, что я лежу в узком ящике на очень неровной и твердой поверхности. Наконец, в моих мозгах забегали более-менее внятные мысли, я потрясла головой и услышала:
   — Очнулась? Это хорошо!
   — Ирга?? — усомнилась я.
   — Он самый.
   Я открыла глаза и, в неясном лунном свете, увидела склонившегося надо мной Иргу.
   — Вот так сюрприз. А где мы?
   — В могиле.
   — Ёшкин кот! Я, конечно, хотела умереть с тобой в один день, но никак не думала, что это будет так скоро.
   — Мы живы. Пока, — сообщил Ирга. — Слезь с меня, пожалуйста.
   Я поерзала и обнаружилось, что я лежу на ногах возлюбленного. Услышав, как он застонал, я живенько уползла в противоположный конец могилы и сжалась там в комочек. Ситуация нравилась мне все меньше и меньше. Щелкнув пальцами, я зажгла огонек и он послушно подлетел к некроманту. Рассмотрев, во что превратился парень, я ойкнула, огонек погас, но я, на всякий случай, закрыла глаза, чтобы больше этого не видеть.
   — Что, красавец? — хрипло спросил Ирга.
   — Кто это с тобой сделал? — спросила я.
   Лицо возлюбленного превратилось в месиво — сломанный нос свернут набок, под глазами огромные темные круги, губы разбиты, все лицо в крови. Руки скрещены на груди, левая осторожно баюкает правую с переломанными пальцами. Судя по всему, и ребрам, и ногам Ирги тоже досталось.
   — Полагаю, что тот, кто тебя сюда кинул.
   — Ничего, — бодро сказала я, щипая себя за руку, чтобы еще раз не закричать. — Сейчас я отсюда вылезу. У меня же ничего не сломано.
   — Не вылезешь, — спокойно сказал Ирга. — Яма сверху накрыта защитным пологом. Надежнее, чем крышкой.
   — Нас убьют? — поинтересовалась я.
   — Не хочется тебя расстраивать, но, скорее всего — да. Но чуть попозже. Убивать некроманта ночью — до такой глупости Лойд еще не дошел.
   — Я-то не некромант, меня можно когда угодно убить, — пробормотала я и завыла, колотясь головой об стенку могилы.
   Ирга молчал.
   — Ладно, — вскоре сказала я, вытряхивая из волос землю. — Тебе же больно, наверное?
   — Наверное, — сказал некромант. — На самом деле, не так сильно, как в начале. Я пытаюсь исцелиться, ночь же моя стихия. Вот только колдовать полноценно я не смогу, они мне пальцы на обеих руках сломали.
   — Кто они? — спросила я, но тут же сама ответила: — Стоп! С ними потом разберемся!
   Я со всей силы укусила себя за тыльную сторону ладони, пока не почувствовала, как рот наполняется кровью. Боль прогнала остатки истерики, я сплюнула кровь и пробурчала:
   — Гадость какая, и как ее вампиры пьют?
   Ирга фыркнул.
   — А ты не фыркай, — сказала я. — Выберемся отсюда, я тебя сама убью. С особой жестокостью.
   Я быстренько наложила на возлюбленного обезболивающие заклятия и почувствовала, как быстро у меня заканчивается магическая энергия.
   — Да, — ответил Ирга на мой невысказанный вопрос. — Этот щит при попытке использовать магию выпивает энергию. Поэтому колдовать можно только по мелочи.
   — Очень хорошо, — пробормотала я, — просто замечательно. Нет, я была не права. Когда мы отсюда выберемся, я не только убью тебя с особой жестокостью, я еще и на твоей могиле станцую. Голой. А ты этого уже не увидишь, вот и мучайся.
   — Эй, Ирронто! — крикнули сверху.
   Мы подняли головы — в яму заглядывал тот парень, который так любезно помог мне выйти из палатки, где был турнир.
   — Как тебе мой подарочек? — спросил он.
   — Спасибо, Лойд, — ответил Ирга. — Очень даже приятный.
   — Если не согласишься на наши требования, ты знаешь, что мы с ней сделаем?
   — Догадываюсь.
   — А можно и мне рассказать? — спросила я. — Ведь речь идет обо мне?
   — Скорее всего, под утро мы начнем отрезать от тебя по кусочку, — любезно ответили мне.
   — А может быть, вы меня отпустите? — без особой надежды спросила я. — Я-то тут не при чем! И вообще, я своего соседа по могиле первый раз вижу!
   — Ирронто, — спросил Лойд, — твоя девушка, что — дура?
   — Нет, — сказал Ирга, немного подумав.
   Но пауза перед ответом мне совершенно не понравилась.
   — В общем, счастливо оставаться, голубки. Подумай, хорошенько, Ирронто! У тебя осталось немного времени.
   — Так, — сказала я, — что я пропустила? Давай, рассказывай, а то я тебя отсюда не вытащу.
   — Это Лойд, — сказал Ирга. — Любимый моей сестры Илиссы.
   — Ничего себе! Ты ей так надоел, что она решила от тебя избавиться?
   — Нет, все дело в наследстве. Эта дурочка без ума от Лойда и в том году было решено ее отправить учиться сюда, в надежде на то, что она передумает.
   — А, это от него она была беременна?
   — Не была она беременна. Ты думаешь, я бы позволил себе убить ребенка моей сестры, даже если бы он размером с фасолину? Нет, это были очень умело наведенные чары. Лойд думал, что отец сдастся и выдаст Илиссу замуж, а вместо этого он отправил ее ко мне. Я выяснил, в чем дело, немного вправил сестре мозги и думал, что на этом все закончилось!
   — А почему Лойд не приехал за ней?
   — Потому что он, по некоторым причинам, не мог на долго покидать Рорриторский округ.
   — Поэтому ты и поехал туда писать свою диссертацию? — догадалась я.
   — Вовсе нет, меня давно приглашали, а я колебался. Но когда всплыла эта история с Илиссой, то принял решение поехать. И мы целый год с Лойдом следили друг за другом.
   — А откуда он узнал обо мне?
   — Ты единственная девушка, которая жила у меня несколько дней.
   — А остальные, что, жили меньше?
   — А остальных не было.
   Мне было очень приятно это услышать, но я решила не расслабляться.
   — А что за наследство?
   — Моя мама из очень древнего магического рода. И я, как единственный ее потомок, получил во владение довольно большое количество ценных и уникальных артефактов. Помнишь, я тебе когда-то об этом говорил? Часть артефактов я подарил тебе, например, те сережки, которые ты вплавила в шпильку. Судя по твоей прическе, ее украли?
   — Нет, — похвасталась я. — Я ее дома оставила, мне предстоял турнир и я побоялась, что она меня поранит.
   — Что за турнир? — удивился Ирга.
   — Потом расскажу, — отмахнулась я. — Все равно дело не выгорело.
   — Лойду очень хочется заполучить эти артефакты. Поэтому он и строил глазки Илиссе, а теперь решил пойти на кардинальные меры. Если он меня убьет, Илисса станет моей наследницей. Но, с другой стороны, он боится, что я спрятал артефакты, вот и пошел на решительные действия — схватил тебя в надежде на то, что угроза мучений любимой заставит меня разговориться.
   — Заставит?
   — Заставит.
   — Ну уж нет! — сказала я. — Все твои сокровища должны достаться мне, как законной супруге! Надо отсюда выбираться!
   — Что только люди не сделают ради денег, — иронично сказал Ирга. — Даже собственную жизнь спасут!
   — Молчи и не мешай мне думать, — сказала я, осторожно вытирая кровь, выступившую из лопнувшей корочке на губе Ирги. — Копи силы.