— Не надо на меня примерять свои собственные сексуальные фантазии! — сказала я. — делать мне нечего, как за другими подглядывать! Тем более, что темно и все равно ничего не видно.
   — А ты огонек засвети.
   — Ага, чтобы мне кто-то потом в глаз засветил. Нет уж, я буду заниматься спортом ради здоровья, а не ради удовлетворения низменного интереса.
   — Почему низменного? — удивился Трохим. — Это для людей естественно — подглядывать за другими. Интересно же!
   — Заметь, — вмешался Отто, — что это естественно только у людей.
   — Ну, конечно! Видел я ваши барельефы на эротические темы!
   — Это тяга к прекрасному!
   — Вот и у людей такая тяга, только она не так выражается.
   Я в пол уха слушала их перепалку, раздумывая над тем, стоит ли воспользоваться советом Трохима и начать подглядывать за парочками в Гаю Влюбленных. Меня не сильно интересовало что и каким образом они там делают, зато кто и с кем — очень даже. Такого рода информация могла оказаться очень полезной. С другой стороны, только клейма извращенки мне для полноты моего гнусного образа в глазах других и не хватало.
   Борьба морали и любопытства продолжалась и на следующий вечер, когда я начала пробежку. Сегодня я бегала исключительно между корпусами общежитий — от греха подальше. Однако, против воли слушая звуки, доносящимся из открытых окон, я узнала много нового. Нет уж, лучше подглядывать, чем давать возможность воображению нарисовать картинку к услышанному.
   — Ольгерда, — окликнули сзади и со мной поравнялся симпатичный парень. Я окинула его заинтересованным взглядом и приветливо улыбнулась.
   — Ты ведь можешь хранить тайны? — поинтересовался парень.
   — За определенную сумму денег я могу все, что угодно.
   — Ты мне нужна… — начала парень и замялся.
   — Как женщина? — радостно поинтересовалась я.
   — Нет, как Мастер Артефактов.
   Ах, так! Ну и нахал! Теперь что бы он не попросил, цена будет в два… нет, в три раза выше!
   — Слушаю.
   — Мне нужен такой амулет… такой… ну, для мужчин… ты понимаешь… чтобы… ты понимаешь…
   Даже в сгущающихся сумерках было заметно, как покраснел парень. Я остановилась и с сочувствием к нему присмотрелась. Скорее всего, будущий боевой маг — вон как мышцы бугрятся. Жалко, такой молодой, а уже импотент. Вот до чего тяжелые физические нагрузки приводят. Может, мне стоит бегать не каждый день? Я, конечно, импотентом не стану, хотя кто ее знает, эту загадочную физкультуру?
   — Извини, друг, — сказала я. — Но с этой проблемой тебе надо обратиться к целителям. Ты еще молодой, они что-то придумают.
   — Я уже обращался. Они сказали, что мне может помочь только амулет!
   — Пойди к лавку артефактов, купи себе амулет с корнем мандрагоры.
   — Зачем мне корень мандрагоры? Мне сказали, что в этом случае только индивидуальный подход нужен.
   — Толку с этого индивидуального подхода, за него только деньги дополнительные возьмут. Все равно амулет будет на основе корня мандрагоры.
   — Зачем мне амулет на основе мандрагоры?
   — Как же? Он помогает, если слаба мужская сила, — деликатно ответила я.
   — Что это значит?
   — Если ты импотент, то нужно или к целителю идти, или мандрагору кое-куда привесить! — прямо сказала я.
   — Кто импотент? Я — импотент? Да как у тебя язык повернулся! — разъярился вдруг парень. — Я к ней за помощью, а она меня импотентом называет!
   Я испуганно отступала от потрясающего кулаками боевого мага.
   — Ты разве не с этой проблемой ко мне пришел? — пролепетала я.
   — Я похож на импотента? — рявкнул парень.
   — Похож, — прокомментировали из рядом стоящего общежития.
   — Вот! Теперь все будут говорить! А все из-за тебя! — эта гора мускулов замахнулась на меня кулаком, я в ужасе присела, закрывая голову руками. Вот и пробежалась, вот и оздоровилась!
   Удара не последовало. Я приоткрыла глаза и снизу вверх посмотрела на парня. Он удивленно меня рассматривал.
   — Ты что, думала, я тебя ударю?
   — Нет, — нашлась я, — просто у меня такие упражнения для улучшения фигуры. Приседания одновременно с махами руками.
   Я лениво помахала руками и пару раз присела, а потом легкой рысцой побежала дальше.
   Парень догнал меня и на ходу стал объясняться:
   — Я очень застенчивый, вот моя проблема. Меня девушки не любят.
   «Поменьше кулачищами махать надо» — подумала я и постаралась придать своему взгляду сочувствие.
   — И мне целители сказали, что мне поможет амулет специальный, который противоположный пол притягивает.
   — М-м-м-м…. И подавляет волю?
   — Нет, — испугался парень. — Зачем волю подавлять? Просто девушки должны увидеть какой я привлекательный!
   — Как по мне, ты и так достаточно привлекательный, — сказала я.
   — А почему тогда другие этого не замечают?
   — Ладно, — пожалела я страдальца. — Приходи завтра утром в пятую мастерскую, что-то придумаем.
   Утром я рассказала Отто о вчерашнем происшествии.
   — Одного не могу понять — почему он мне все это рассказал? Я бы постеснялась свои проблемы чужому человеку, тем более противоположного пола, выдавать.
   — Ты для него не противоположный пол, — задумчиво сказал Отто, листая справочник. — Ты для него как целитель — бесполое существо, способное решить его проблему. Ничего найти не могу! Есть артефакты для подавления воли, различного метального воздействия, а для повышения привлекательности нет! Может, дать ему наводящий морок артефакт?
   — Не нужен ему артефакт, изменяющий внешность! Он красавчик, каких мало — мускулы, волосы волнистые… сам увидишь.
   — Я не спец в мужской красоте, — проворчал Отто, доставая еще один справочник. — Сколько он согласен заплатить?
   — Мне кажется, сколько попросим. Но если у нас ничего не получится… У него такие кулачищи!
   — У меня не меньше, — ответил Отто. — Что-нибудь придумаем.
   — Можно? — к мастерскую заглянул давешний парень.
   Отто подмигнул мне и расплылся в широкой улыбке.
   — Заходи, заходи! Как тебя зовут?
   — Артур.
   — Очень хорошо, — сказал Отто, доставая из кармана складной метр.
   Полугном разыграл перед Артуром целое представление. Казалось, не было ничего, что бы он не измерил — бедному парню даже пришлось высовывать язык и, стыдливо отвернувшись от меня, расстегивать штаны. По ходу дела Отто сыпал непонятными даже для меня словами, задавал массу вопросов, на которые сам же и отвечал. Я тихо исполняла роль мебели.
   — Ола, — вдруг обратился ко мне полугном. — Выйди, пожалуйста. У нас мужской разговор будет.
   Я кивнула и вышла, сгорая от любопытства. Через какое-то время из мастерской вышел донельзя довольный Артур, а Отто, выглянув за дверь, поманил меня пальцем.
   — Ну что?
   — Он согласился заплатить 20 золотых, если ситуация исправится, — траурным тоном сказал лучший друг.
   — Сколько-сколько? Вот это да! А почему же ты мрачный такой? Ведь на эти деньги столько всего можно купить!
   — Если мы их упустим, я себе этого никогда не прощу. Но я не могу придумать, что сделать! — чуть не плача, сказал Отто.
   — А о чем вы разговаривали?
   — О том, как ему одна девица, которую он любил, сказала, что он ужасен, и с тех пор у него с женским полом не клеится.
   — Ему всего-навсего нужно повысить самооценку, — сказала я.
   — Всего-навсего, — передразнил Отто. — А ты знаешь, как это сделать?
   — Нет, — сказала я, отгоняя видение о том, как я трачу заработанные деньги по распродажам, — но я что-то обязательно придумаю.
   — Может, ему специальную девушку нанять, чтобы она с него комплексы сняла?
   — Я, конечно, не специалист в этих вопросах, но мне кажется, что эта «девушка» влетит нам в приличную сумму.
   — Я об этом не подумал, — признался полугном. — Ладно, у нас есть целая неделя, чтобы что-то придумать.
   И мы стали думать. Думали-думали-думали. Я думала не только во время пар, но и даже на пробежке. Артур периодически попадался нам с Отто в переходах учебных корпусов и просящее заглядывал в глаза. Отто в таких случаях делал важное лицо и уверенным тоном говорил:
   — Твоя проблема близка к устранению!
   Парень улыбался, а полугном хватался за бороду.
   — Надо просить помощи, — сказала я.
   — Придется деньгами делиться.
   — Лучше получить хоть часть денег, чем совсем ничего.
   — Это с каких пор ты стала такой мудрой? — спросил Отто.
   — Это временное явление, — поспешила отказаться я от звания светочи мудрости.
   Бесцельно шатаясь по коридорам общежития в поисках кого-нибудь, подходящего как специалиста по вопросам взаимоотношения полов, я наткнулась на Ряка, занимающегося привычным делом — инспекцией чужих кастрюль на кухне.
   — Ряк!
   Вечный студент выронил крышку кастрюли и испуганно повернулся на мой голос.
   — Тьфу ты, Ольгерда! Я уж думал, хозяин кастрюли объявился.
   — Когда-нибудь тебе за это по физиономии дадут, — напророчила я.
   — Пока же не дали. Не пойман — не вор, — пожал плечами Ряк, вылавливая из кастрюли кусок мяса. — Все нормальные студенты сейчас на парах. А ты сачкуешь.
   — Я не сачкую, а занимаюсь научными исследованиями, — ответила я. — Почему тебя девушки любят?
   Ряк так задумался, что даже забыл жевать.
   — Ну, потому, потому… потому что я такой… такой… такой…. В общем, я такой!
   — Какой — такой?
   — А зачем тебе?
   — Говорю же — научные исследования.
   — Дурацкие какие-то исследования. Меня всегда девушки любили — и точка. А почему — это тебе у них надо спросить.
   Я признала логичность предложения и, выяснив имена последних Ряковых пассий, отправилась на их поиски.
   Ответы девушек удручали своей похожестью, не давшей мне никакого толчка к разрешению проблемы Артура.
   — Мы любим Ряка, потому что он такой… Он настоящий мужчина!
   Как сделать из Артура настоящего мужчину, я не представляла, но записывала все необходимые для этого качества, называемые девушками.
   Вечером, составив список качеств настоящего мужчины, которого любят девушки, я приуныла. В списке соседствовали «грубый-нежный», «бережливый-щедрый», «разговорчивый-молчун» и так далее. Одно только совпадало — настоящий мужчина должен был быть сильным. Но Артур обладал силой и без моего вмешательства.
   — Лира, — обратилась я к подруге, устало жующей бутерброд после напряженного учебно-рабочего дня. — Если бы твоего пациента женщины не любили, что бы ты сделала?
   — А парень толковый?
   — Обычный. Не плохой и не хороший. Будущий боевой маг.
   Лира помолчала, раздумывая, и честно ответила:
   — Я бы его полюбила.
   — Почему? — удивилась я.
   — Потому что на работе так устаешь, что не до поисков толкового парня. А тут — уже готовый, более того, женским вниманием не избалованный, да и конкуренции не будет. То, что надо.
   — Лира! — возликовала я. — Ты гений! Как же я раньше не догадалась! У вас же девчонок на факультете большинство, правильно? Слушай, помоги мне, пожалуйста! Я приведу к вам парня, а вы его вниманием окружите, ага? С меня конфеты!
   — Да можно и без конфет, — сказала подруга. — Мы и так рады будем. К нам парни редко заходят, их чаще заносят, увы.
   Следующим утром мы с Отто сделали амулет, повышающий жизненный тонус. Полугном украсил вещицу картинками, срисованными не иначе как с книжки «Сравнительная характеристика поз, применяемых в любовной игре различными народами» (Читала, было дело. Только из интереса!). Да и форма амулета была соответствующая.
   — По его меркам делал! — гордо сказал Отто, поймав мой заинтересованный взгляд. — Эй, эй! Слюнки закапали! У тебя свой есть!
   — Мой далеко, — обиженно сказала я. — Жадина.
   — Он нам — клиент. А клиент — это не человек. Это для нас открытый кошелек! — поучительно сказал полугном.
   Когда пришел Артур, я уговаривала Отто, чтобы он сказал клиенту раздеться — якобы для проведения ритуала. Полугном отказывался — как я подозревала, исключительно из мужской солидарности и мужской же вредности.
   — Я должен буду носить это? — спросил Артур, густо краснея.
   — Да, — сказал Отто, — под одеждой. Только старайся его девушкам не показывать. Сейчас Ола тебе объяснит принцип действия амулета, она у нас за работу магии отвечает, я только с материалом работаю.
   — Пойдем, прогуляемся, — предложила я.
   Рассказывая парню лекцию из учебника «Основы психологии рас», я целенаправленно вела его в сторону учебного корпуса Целителей.
   — Привет! — нас догнала запыхавшаяся Лира. — Как дела?
   Она окинула Артура заинтересованным взглядом. Тот сжался, опустил плечи и стал похож не на красавца боевого мага, а на избитого ослика. Я толкнула парня в бок.
   — Амулет действует! — прошептала я ему.
   Артур тут же распрямил плечи, стал чеканить шаг, хотя взглядом с Лирой все еще боялся встретиться
   — Какой парень! Познакомишь?
   — Лира — Артур, Артур — Лира.
   Подруга лучезарно улыбнулась Артуру. Возникла пауза.
   — Артур — боевой маг, — спасая ситуацию, сказала я.
   — Правда? О, а у тебя наверное, много шрамов?
   — Да, — гордо ответил парень.
   — А где? Долго заживали? Нагноения не было? — профессиональным тоном сказала подруга.
   Я сделала страшные глаза, подавив желание схватиться за голову. Лира намек поняла и тут же исправилась:
   — Тебе, наверное, больно было? Ты такой мужественный!
   — Да.
   Я испугалась того, что у Артура словарный запас резко сократился до одного слова и пыталась придумать, как его разговорить. В этому моменту мы уже подошли к корпусу Целителей. Из дверей выбежали несколько девушек.
   — Ой, привет! — они захихикали.
   Артур попытался спрятаться за меня.
   — Амулет! — прошипела я, толкая горе-любовника к целительницам.
   Лира взяла его за руку и повела знакомить со своими соученицами, кивнув мне.
   В чувством выполненного долга я вернулась в мастерскую за своей частью денег — мне не терпелось их потратить.
   — Ты мне скажи, — спросила я у Отто. — Ты зачем ему амулет в такой форме сделал?
   — Тактическая хитрость, — ухмыльнулся он. — Теперь стоит это хоть одной девице увидеть, как она подругам разболтает. А они сами будут его раздевать, чтобы только посмотреть. Я же не зря ему сказал носить амулет под одеждой и стараться девушкам не показывать. А все, что запретно, очень интересно. Это мне папа посоветовал.
   Отто подумал и добавил:
   — Наверное, он сам этим приемом по молодости и пользовался.
   — Да, отец у тебя знатный, — сказала я и отправилась по магазинам — только посмотреть, не покупать, ни-ни!
   Следующие несколько вечеров меня мучило желание подсмотреть, чем занимаются студенты в кустах. Предложение Трохима запало мне в душу и все время мучило своей запретностью и неприличностью. Наконец, я решила, что, если я разок подсмотрю, то урона моим морали и воспитанию не будет. Приготовив маленький огонек, я побежала по тропинке вдоль овражка, в чьих кустах регулярно раздавались охи и стоны.
   Вот и искомые кусты, мерно покачивающиеся не смотря на отсутствие ветра. Я направила огонек к кустам и вытянула шею. А-а-аа…
   К сожалению, мои глаза не были приспособлены для того, чтобы смотреть в разные стороны. Как только я успела рассмотреть два полуголых тела, как перецепилась через какой-то корень и кубарем полетела вниз в овраг, скользя по прошлогодней листве.
   Ну вот, мало того, что грязная с ног до головы, так еще и ногу подвернула. Поделом мне, не зря мама говорила, что подсматривать нехорошо.
   Я всхлипнула от жалости к самой себе и наложила обезболивающее заклятие. Ёшкин кот, жаль, что оно не всю боль блокирует. Хромая и постанывая, я попробовала вылезти из оврага. Слишком скользко! К тому же я боялась давать полную нагрузку на ногу — может быть, я ее не подвернула, а сломала? И кости сдвинутся так, что потом света белого от боли не увижу.
   Парочка, судя по всему, была так увлечена своим делом, что моего падения они даже не заметили.
   — Эй, кто-нибудь! Помогите!
   Вряд ли протяжный стон сверху можно было считать ответом. Стоять на дне овражка было мокро и противно. Я попробовала вылезти еще раз, но опять съехала вниз. И почему я не научилась левитировать?
   — Помогите! Помогите! Умираю! Помогите же! Все, почти умерла!
   Ну до чего народ черствый! Собственное удовольствие дороже человеческой жизни.
   — Я тебе говорил, чтобы ты не смела умирать без моего разрешения?
   — Ирга? — мне показалось, что я ослышалась.
   — Он самый, — огонек осветил овраг и я рассмотрела веселую физиономию под длинной черной челкой.
   И почему перед своим возлюбленным я всегда предстаю в самом гнусном и грязном виде?
   — Ну и видок у тебя! — сказал Ирга.
   — Я ногу подвернула, — сказала я мрачно. — И вылезти отсюда не могу.
   — И я должен буду тебя отсюда вытянуть? — спросил некромант, ловко спускаясь в овраг. — Становись-ка на четвереньки.
   — Что, прям здесь? — возмутилась я.
   — Что за мысли, панна? — рассмеялся Ирга. — Ползи, давай, я сзади толкать буду.
   Таким образом мы потихоньку выбрались наверх.
   — Даа, — протянул Ирга, ощупывая мою ногу. — Я мечтал тебя затащить в постель, а придется тащить к целителям.
   — Что ты вообще здесь делаешь?
   — В гости приехал, — сказал Ирга. — Соскучился по твоей грязной мордашке.
   — Сколько не сталкиваюсь с практиками, — размышляла я вслух, уютно устроившись на руках у некроманта, — они все оказываются со странностями.
   — Сейчас брошу и пойдешь сама, — пропыхтел Ирга.
   — Я же говорю, со странностями, — сказала я, покрепче обхватывая возлюбленного. — Кому еще придет в голову бросить невесту.
   — Я бы вообще мог тебя не нести, а поддерживать, а ты бы шла сама, — обиженно сказал Ирга.
   — Не обижайся, — примиряющее сказала я. — После лечения мне обязательно нужно будет соблюдать постельный режим. Ты мне в этом поможешь?..
   Через несколько дней я грустно сидела за столиком кабачка, попивая пиво. Ирга уехал, оставив после себя гору шоколада и мои слезы при расставании.
   — Ола, ты что тут сидишь? А как же пробежка? Потихоньку себя нагружать надо.
   — Какая пробежка, — ответила я полугному, пододвигая к нему вазочку с солеными орешками. — Никакой пользы от этой физкультуры, одно расстройство для здоровья!
   — Это потому, что системы не было! Я вот тут систему придумал, будем заниматься вместе!
   Посмотрев на полного энтузиазма лучшего друга, я пожалела, что не лежу с гипсом на кровати. Впрочем, при желании это всегда можно было исправить.

28. Веселая ярмарка

   в городе проводится ярмарка, но Ола не может ею насладиться, так как попадает… в могилу
   Городской голова решил отметить начало лета грандиозной трехдневной ярмаркой. Две недели на пустыре за городом мастеровые стоили торговые ряды; гостиницы и постоялые дворы срочным образом увеличивали количество комнат, а простые обыватели копили деньги.
   Я две недели сидела на суровой покупательской диете — экономила деньги, чтобы на ярмарке оттянуться вовсю. Я еще не знала, что хочу себе купить, но что этого будет много, я была уверена.
   — Отто, — поинтересовалась я как-то утром в мастерской, — ты пойдешь на ярмарку?
   — Конечно! — сказал полугном. — Судя по слухам, там будет несколько довольно интересных продавцов артефактов, надо будет посмотреть, что они предлагают.
   — Это хорошо! — обрадовалась я. Мне хотелось использовать лучшего друга в качестве носильщика для моих покупок и ничего не будет мешать потратить немного денег, пока Отто будет разыскивать продавцов артефактов.
   — Если ты собираешься купить какое-то тяжелое барахло и взвалить его на меня, то я заранее отказываюсь, — сообщил полугном.
   — Как ты догадался? — удивилась я.
   — Все вы, бабы, одинаковые. Я что, никогда по рынку с матерью и сестрами не ходил? — лучший друг машинально потер левое плечо. Туда его однажды цапнул детеныш виверны, купленный матерью Отто Вилиной на рынке в качестве ручной зверюшки. Пока полугном дотащил вырывающуюся, кусающуюся и плюющуюся ядом виверну до дому, то успел возненавидеть всех экзотических животных и птичьи рынки с нагло улыбающимися продавцами, подсовывающими легковерным женщинам «милых и улыбчивых» зверьков.
   — Ну и ладно, ну и ладно. Вот надорвусь, умру, и ты пожалеешь!
   — Найми носильщика, если боишься надорваться, — посоветовал Отто.
   Я надула губы и отвернулась. Носильщик денег стоит, а полугнома можно было бы нагрузить бесплатно.
   — Не дуйся, — ласково сказал лучший друг. — Я тебе подарочек на ярмарке куплю!
   Я тут же перестала обижаться и задумалась над тем, какой подарок мне купит полугном. То, что это будет нечто необыкновенное, я не сомневалась.
   — Можно? — в мастерскую заглянула светловолосая студентка. — Я — Молла из факультета Медиумов. Наша инициативная группа собирает подписи против проведения ярмарки.
   — Зачем? — поразилась я. — Разве ярмарка — это плохо?
   — Конечно! — убежденно сказала Молла. — Во-первых, поле, на котором будет проводиться ярмарка. Для выпаса скота оно будет потеряно — тысячи людей его вытопчут! Во-вторых, городская инфраструктура не выдержит такого наплыва гостей. В-третьих, посетители оставят горы мусора! А кому его убирать? В общем, ярмарка приведет к экологической катастрофе местного масштаба!
   — Ерунда! — возмутилась я. — Я это подписывать не буду!
   — Экологическая катастрофа — это серьезно, — сказал полугном. — Почему бы не подписать?
   — Отто! Ярмарка — это прекрасно! Магазинчики, распродажи, новые товары, развлечения, люди, симпатичные маль… ладно, тебе это не интересно.
   — Почему бы и не подписать? — повторил Отто, ставя на обращении аккуратную подпись.
   Молла просияла.
   — А почему у вас тут так мало подписей? Народ не проникся возможностью экологической катастрофы? — ядовито спросила я.
   — Увы, — печально ответила студентка. — Людям деньги глаза закрывают. На глобальные проблемы всем плевать.
   — Глобальные проблемы далеко, а возможность покрасоваться в новом платье — рядом.
   — Ты приземленно мыслишь, золотце, — сказал Отто. — Общественные начинания надо поддерживать.
   Я пожала плечами. На общественные начинания мне было плевать. Особенно на те, которые угрожали долгожданному развлечению. Полугном тем временем расписывался за десяток своих знакомых.
   — Ты зачем подделками занимаешься? — спросила я.
   — Я знаю, что ребята не были бы против поставить здесь свою подпись, просто у них нет такой возможности, — спокойно ответил Отто.
   — А мою подпись ты подделать сможешь?
   — Смогу, если постараюсь — уж очень у тебя почерк кривой.
   — Он не кривой! Сколько тебе раз говорить — мой почерк характеризует творческую и талантливую натуру!
   — Хорошо, хорошо, — не стал спорить Отто. — Вот что, талантливая натура, ты над душой не стой! Тебе нужно пояснительную записку к диплому писать. Твори!
   Умеет же полугном испортить настроение! Пока он там с Моллой флиртует, я должна над дипломом страдать!
   Я села за стол, придала лицу умное выражение и задумалась об ярмарке.
   — Хватит мечтать! — хлопнул меня по плечу лучший друг. — Уже на лекции пора.
   Удивительно, как быстро бежит время в приятных раздумьях!
   Утром, в день начала ярмарки, Отто зашел за мной в общежитие.
   — Ты что тут сидишь? Мы же договорились о встрече!
   — Меня гложет плохое предчувствие, — сказала я.
   — Тебе напомнить, что у тебя в зачетке по Предсказаниям стояло? — хмыкнул друг.
   — Я сама знаю. Просто предчувствие…
   — Бросай ерундой заниматься, пойдем. Я встречу назначил с перспективным человеком, нельзя опаздывать.
   Я понуро плелась вслед за полугномом. Нехорошие мысли одолевали меня с вечера — сначала я не могла заснуть, потом мне приснился кошмар, а утром настроение и вовсе упало. Хотя предсказатель из меня никакой — скорее даже антипредсказатель, но отделаться от гнетущего чувства я никак не могла.
   После встречи с «перспективным» человеком, который заказал нам несколько десятков мелких боевых артефактов в обход университетской кассы, я уселась в маленькой забегаловке под открытым небом и мрачно уставилась в одну точку.
   — Ты чего? — спросил полугном.
   — Предчувствие!
   — Ладно, допустим. И ты собираешься так сидеть и ждать, когда тебя неприятности найдут?
   — А вдруг не найдут? Ошибутся поворотом и пройдут мимо?
   — Неприятности? Когда это они проходили мимо? Нет, проблемы надо встречать лицом к лицу и играть, так сказать, на опережение!
   — Хорошо, — согласилась я. — Куда идем встречать проблемы?
   — А что тебе предчувствие подсказывает.
   Я задумалась. Предчувствие говорило, что все плохо, но конкретного направления не указывало.
   — Направо, — решилась я.
   Мы успели пройти несколько рядов, как вдруг полугном сдавленно сказал:
   — Попросишь Преподавательницу предсказаний тебе оценку исправить.
   — Что такое? — я проследила за направлением его руки и тихо застонала.
   Все мое семейство, возглавляемое мамой, шествовало прямо на нас. Позади разноцветной женской процессии уныло плелись уже увешанные сумками с покупками папа и муж Дарии Лешек. У меня не промелькнуло даже мысли о том, чтобы скрыться — мама, как надрессированная ищейка, мой след уже не потеряет.
   — Здравствуй, мама! — как ни странно, мне полегчало. Все-таки не зря меня мучило плохое предчувствие. После встречи с любящими родственниками ничего плохого случиться не могло.