Страница:
Девушка сунула руку в мешочек со всякими нужными для волшебства снадобьями, бросила что-то и произнесла заклинание. Воздух вокруг полуорка затянули тугие нити, сплетенные наподобие паутины. Закрепить ловушку было не на чем, поэтому она не остановила падающую горгулью, но зато прочные клейкие нити столь крепко опутали ее, что, грохнувшись на землю, она так и не смогла выбраться, как ни старалась.
Секунду спустя над ней пролетело другое чудище, отброшенное ударом дворфа, и, зацепив первую горгулью за лапы, потянуло за собой. Вслед раздался торжествующий боевой клич Праткуса.
Ольгерхан оказался тут как тут и принялся колотить поверженное чудище дубиной, с сухим треском ломая ему кости.
Но почему-то удары его становились все слабее. Дворф с недоумением воззрился на могучего полуорка. Тот едва переводил дыхание и вообще, казалось, из последних сил держался на ногах. Дворфский жрец озадаченно разглядывал Ольгерхана – ведь у него не было серьезных ранений, да и дрался он пока недолго.
Покачивая головой, Праткус повернулся, ища глазами нового противника.
Очередной раз кувырнувшись, чтобы увернуться от когтистых лап, Энтрери раздраженно подумал, сколько же можно падать и вставать. А еще он сердито спрашивал себя, куда, черт побери, подевались этот тощий и хвастун дворф. Однако в следующий миг он с мстительным удовлетворением отметил, что одно из чудовищ ринулось на маленькую палатку чародея и стало яростно терзать ее когтями.
Но внутри, как ни странно, никого не оказалось.
Лоскуты ткани упали на землю, и чудовище со сконфуженным видом обнаружило одну лишь веревку, удивительным образом висящую в воздухе. Тварь подергала ее и стала перебирать лапами, продвигаясь к верхнему концу. Вскоре она по плечи исчезла в межуровневом укрытии.
Вспышка ослепительного огня – и ее обезглавленное тело рухнуло наземь. Из ниоткуда вынырнул Атрогейт, сжимая в руке дымящийся кистень.
– Я дерусь с мужиками, миндальничать не по мне! Дам, с их коварством, оставьте себе! А-ха-ха-ха!
Энтрери в душе пожелал дюжину горгулий на его голову.
Две из них, словно услышав его мысленный призыв, ринулись вниз, на дворфа, но тот с такой яростью размахивал кистенями, что они не смогли подлететь близко, и в этот момент из межуровневого пространства ударила молния.
Удар был такой силы, что оба чудища разлетелись в стороны, и вслед за этим над веревкой показалось лицо Кантана. «Да, – подумал Энтрери, – этого худышку голыми руками не возьмешь».
На земле третья горгулья бросилась на дворфа, а тот, не дожидаясь удара, тоже ринулся на нее. Противники сшиблись лбами до того, как чудовище успело пырнуть Атрогейта рогом, и оба, отлетев назад, выпрямились, пытаясь устоять на нетвердых ногах.
Атрогейт снова взревел: «А-ха-ха-ха!» – фыркнул и плюнул противнику в морду.
– Сначала плюю, потом метко бью! – взревел он и, круто развернувшись, треснул чудище кистенем по морде.
Голова горгульи дико дернулась, лапы разлетелись в стороны, спина выгнулась, и она поднялась в небо. А Атрогейт, завершая разворот, ловко ударил вторым кистенем горгулью, спускавшуюся сверху.
Она упала бы, но дворф не привык рассчитывать на удачу, а может, просто слишком любил драться.
Со свистом раскрутив кистени над головой, он стал бить чудовище, пока оно не свалилось замертво на землю.
– А-ха-ха-ха! – взревел дворф и ринулся на помощь Праткусу и двум полуоркам.
Но, не добежав до них, он развернулся так круто, что каблуками тяжелых сапог прорыл в земле две борозды.
Энтрери сразу увидел, что именно отвлекло Атрогейта, и у убийцы перехватило дыхание: четыре летучие твари одновременно неслись на черный шар, созданный Джарлаксом.
– Джарлакс! – завопил Энтрери и вздрогнул, когда все четыре чудовища скрылись в непроглядном искусственном мраке.
Изнутри почти тотчас же донеслись вопли, визг и хищное рычание.
Энтрери вдруг почувствовал слабость в коленях.
– Давай туда, дворф, – прошептал он неожиданно для самого себя.
Глава 13
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 14
Секунду спустя над ней пролетело другое чудище, отброшенное ударом дворфа, и, зацепив первую горгулью за лапы, потянуло за собой. Вслед раздался торжествующий боевой клич Праткуса.
Ольгерхан оказался тут как тут и принялся колотить поверженное чудище дубиной, с сухим треском ломая ему кости.
Но почему-то удары его становились все слабее. Дворф с недоумением воззрился на могучего полуорка. Тот едва переводил дыхание и вообще, казалось, из последних сил держался на ногах. Дворфский жрец озадаченно разглядывал Ольгерхана – ведь у него не было серьезных ранений, да и дрался он пока недолго.
Покачивая головой, Праткус повернулся, ища глазами нового противника.
Очередной раз кувырнувшись, чтобы увернуться от когтистых лап, Энтрери раздраженно подумал, сколько же можно падать и вставать. А еще он сердито спрашивал себя, куда, черт побери, подевались этот тощий и хвастун дворф. Однако в следующий миг он с мстительным удовлетворением отметил, что одно из чудовищ ринулось на маленькую палатку чародея и стало яростно терзать ее когтями.
Но внутри, как ни странно, никого не оказалось.
Лоскуты ткани упали на землю, и чудовище со сконфуженным видом обнаружило одну лишь веревку, удивительным образом висящую в воздухе. Тварь подергала ее и стала перебирать лапами, продвигаясь к верхнему концу. Вскоре она по плечи исчезла в межуровневом укрытии.
Вспышка ослепительного огня – и ее обезглавленное тело рухнуло наземь. Из ниоткуда вынырнул Атрогейт, сжимая в руке дымящийся кистень.
– Я дерусь с мужиками, миндальничать не по мне! Дам, с их коварством, оставьте себе! А-ха-ха-ха!
Энтрери в душе пожелал дюжину горгулий на его голову.
Две из них, словно услышав его мысленный призыв, ринулись вниз, на дворфа, но тот с такой яростью размахивал кистенями, что они не смогли подлететь близко, и в этот момент из межуровневого пространства ударила молния.
Удар был такой силы, что оба чудища разлетелись в стороны, и вслед за этим над веревкой показалось лицо Кантана. «Да, – подумал Энтрери, – этого худышку голыми руками не возьмешь».
На земле третья горгулья бросилась на дворфа, а тот, не дожидаясь удара, тоже ринулся на нее. Противники сшиблись лбами до того, как чудовище успело пырнуть Атрогейта рогом, и оба, отлетев назад, выпрямились, пытаясь устоять на нетвердых ногах.
Атрогейт снова взревел: «А-ха-ха-ха!» – фыркнул и плюнул противнику в морду.
– Сначала плюю, потом метко бью! – взревел он и, круто развернувшись, треснул чудище кистенем по морде.
Голова горгульи дико дернулась, лапы разлетелись в стороны, спина выгнулась, и она поднялась в небо. А Атрогейт, завершая разворот, ловко ударил вторым кистенем горгулью, спускавшуюся сверху.
Она упала бы, но дворф не привык рассчитывать на удачу, а может, просто слишком любил драться.
Со свистом раскрутив кистени над головой, он стал бить чудовище, пока оно не свалилось замертво на землю.
– А-ха-ха-ха! – взревел дворф и ринулся на помощь Праткусу и двум полуоркам.
Но, не добежав до них, он развернулся так круто, что каблуками тяжелых сапог прорыл в земле две борозды.
Энтрери сразу увидел, что именно отвлекло Атрогейта, и у убийцы перехватило дыхание: четыре летучие твари одновременно неслись на черный шар, созданный Джарлаксом.
– Джарлакс! – завопил Энтрери и вздрогнул, когда все четыре чудовища скрылись в непроглядном искусственном мраке.
Изнутри почти тотчас же донеслись вопли, визг и хищное рычание.
Энтрери вдруг почувствовал слабость в коленях.
– Давай туда, дворф, – прошептал он неожиданно для самого себя.
Глава 13
Оживший замок
Праткус видел, что силы оставляют обоих полуорков, и, как мог, подбадривал их словами и силой молитвы. Взывая к своему божеству, он просил благословить его союзников и посылал им волны целительной энергии.
Но это плохо помогало. Аррайан по-прежнему создавала магические разряды и лучи, но они уже не наносили врагам серьезного вреда, а лишь раздражали нападавших. Доблесть и стойкость Ольгерхана, который с самого начала держался под натиском черных чудищ твердо, как скала, также были достойны всяческого уважения, но сейчас здоровяк скорее напоминал собой кучу песка, готовую рассыпаться в любой момент.
Праткус понимал, что дело здесь нечисто. Одно из двух: либо эта парочка вовсе не такая героическая, как ему показалось вначале, либо по какой-то непонятной причине оба с непостижимой быстротой теряют силы.
Похоже, и горгульи это почувствовали. Они нападали теперь с удвоенной мощью, больше не бросаясь наугад. Один раз слабый удар Ольгерхана даже не задел летящее на него чудище, и оно понеслось прямо на Праткуса.
Дворф вскинул руки, не сомневаясь, что его сейчас растерзают, но тварь вдруг сильно дернулась один раз, потом другой. Жрец отскочил в сторону, но горгулья, похоже, этого даже не заметила, пролетела дальше и хлопнулась мордой в землю.
Удивленный жрец увидел, что в спине у твари горчат две стрелы с оперением. Подбежав к краю склона, он обнаружил, что там яростно сражаются еще двое их спутников. Эллери прикрывала Мариабронна с фланга, остервенело размахивая топором и отсекая конечности чудищам, которые осмеливались подлетать слишком близко, а Мариабронн, легендарный Странник Ваасы, без устали натягивал тетиву большого лука и осыпал стрелами парящих в темном небе чудовищ, поражая цель почти каждым выстрелом.
– Помогите! – крикнул им Праткус, и оба воина, услышав зов, немедленно стали продвигаться к нему.
Отступали они не менее слаженно: Эллери кружила возле Мариабронна, прикрывая его сзади и с флангов, а тот раз за разом стрелял, расчищая путь наверх.
До Праткуса они добрались как раз вовремя, потому что Ольгерхан мог свалиться в любой миг. Он стоял на одном колене и едва отмахивался от горгульи, которая непременно прикончила бы его, не порази ее Мариабронн своей стрелой в шею.
Аррайан, истощив все свои заклинания, стояла рядом, зажав в руке кинжал, и беспорядочно размахивала им. Движения ее были нелепы, с каждым взмахом она настолько раскрывалась, что любой неумелый воин поразил бы ее без труда.
Эллери подскочила к девушке в тот самый миг, когда на нее бросилось крылатое чудовище, широко раскинув лапы, словно хотело задушить в объятиях. Рубанув сплеча, бравый командир всадила топор в грудь горгулье.
Аррайан отшатнулась, слабо вскрикнув, и упала. Эллери же заметила приближение второго противника и попыталась выдернуть свое оружие, но безуспешно: топор застрял между ребрами твари. Она заслонилась щитом, понимая, что он все равно не защитит ее.
Но горгулья взвизгнула от боли и изумления и опустила взгляд себе на грудь, где засели две стрелы.
Эллери ухитрилась оглянуться и послать Мариабронну признательную улыбку, но тот ее все равно не заметил – он уже целился в нового врага. А Праткус, стоя рядом с ним, наконец вздохнул с облегчением.
Атрогейт не успел добежать до черной сферы вовремя, и Энтрери с отчаянием смотрел, как четыре горгульи скрылись во мраке. Он слышал вой и крики и даже различал звук разрываемой когтями плоти – ужасная какофония смерти.
– Джарлакс, – прошептал он, вдруг снова ощутив свое безмерное одиночество.
– Там сейчас просто каша, – раздался вдруг у него над ухом знакомый голос, и Энтрери едва не подпрыгнул на месте от неожиданности.
Темный эльф стоял рядом.
В руке Джарлакс держал тонкую волшебную палочку с рубином на конце. Произнеся магическое слово, он направил палочку, и маленькая искорка, вырвавшись из камня, полетела к черной сфере.
Атрогейт в это время уже почти добежал до черного шара. Энтрери хотел предупредить неистового дворфа криком, но понял, что его все равно уже не остановишь.
Искорка исчезла в непроглядном мраке. Атрогейт тоже.
В следующий миг пламя встало столбом, осветив все вокруг, а когда оно угасло, на месте черного шара остались только шесть обгорелых трупов чудовищ.
Атрогейт, дымясь и изрыгая изысканные проклятия, оказался дальше, успев пробежать сферу мрака насквозь.
– До чего крепкий малый, – заметил Джарлакс.
– Вот именно, – поддержал его Энтрери.
Высунув голову из своего межуровневого убежища, Кантан с интересом следил за происходящим. Он видел, как Эллери с Мариабронном поспешили на помощь дворфскому жрецу и полуорку и как потом Атрогейт с ревом – вечно он ревет! – на полном ходу влетел в черный шар.
Кантан знал, что дроу умеют создавать такие непроницаемые для взгляда сферы, и, если темный эльф внутри, можно надеяться, что горгульи растерзают его в клочья.
Но вдруг его взгляд зацепил нечто знакомое, нечто, что обычно делал он сам, и чародей, проследив полет искры в обратном направлении, увидел дроу с волшебной палочкой в руке.
Крякнув, он подумал об участи дворфа, не испытывая, впрочем, никакого сочувствия к этому грубияну.
Однако Атрогейт промчался через огненный шар насквозь и выскочил весь в дыму, ругаясь на чем свет стоит.
Но Кантан уже успел о нем позабыть, его взгляд снова был прикован к Джарлаксу. Кто же такой этот темный эльф? И кто этот его страшный прихвостень, с такой легкостью изрубивший столько горгулий? Чародей честно признавался себе в том, что поступки странной пары заслуживают восхищения. Он уже много лет служил Нелликту, а в суровом мире Цитадели Убийц было негласное правило: чтобы выжить, необходимо справедливо оценивать и друзей, и врагов.
– Так кто же ты, дроу? – прошептал кудесник.
И в этот самый миг Джарлакс, словно услыхав его, обернулся и, заметив Кантана, вежливо прикоснулся к полям своей гигантской шляпы.
Чародей с досады закусил губу и мысленно обругал себя за то, что не воспользовался чарами невидимости. Хотя, быть может, это не помогло бы и дроу все равно его увидел.
Прятаться больше не имело смысла, и Кантан, вздохнув, повернулся, взялся за веревку и спустился на землю. Бегло осмотревшись, он понял, что битва окончена, и, щелкнув пальцами, убрал свое тайное убежище.
– Замок живой, – проговорил Ольгерхан. Он стоял, согнувшись и тяжело отдуваясь, и видно было, что ему с большим трудом удастся не рухнуть на колени. Рядом, положив руку ему на плечо, стояла Аррайан, ничуть не меньше одолеваемая слабостью.
– И там уже… зреют новые горгульи, – добавил старый Уингэм, поднявшийся по северному склону. – На зубцах башен. Едва эти улетели в вашу сторону, на их месте сразу же начали расти новые.
– Да, положеньице прелестное, – бросил Кантан.
– Надо разрушить замок, – решительно заявил Праткус. – Клянусь волей Морадина, подобному исчадию ада не место на земле! Хотя Думатойну угодно было бы знать о природе этой магии.
– Там громадная стена из камня и металла, – вмешался Мариабронн. – Как ее разрушить? Разве у Палишука есть на это силы? – Судя по его тону, ответ на вопрос был очевиден.
– Еще повезло, что эти налетели на нас, – добавил Уингэм. – Представляете, что бы они наделали в городе, где люди совершенно ни о чем не подозревают?
– Значит, теперь все должны узнать, – заявил следопыт. – Надо обеспечить защиту.
– Или готовиться к бегству, – ухмыльнулся Атрогейт.
– Если потребуется, король Гарет отправит сюда войска, – сказала Эллери. – Праткус прав. Это адское творение должно быть уничтожено.
– Но разве не глупо пытаться убить черепаху через толстый панцирь? – подал голос Джарлакс, и все повернулись к нему.
– А что, у тебя есть предложение получше? – спросил Атрогейт.
– Мне уже приходилось иметь дело с подобными строениями – наследием Женги, – признался дроу. – Мы с товарищем разрушили башню, во многом похожую на этот замок, правда гораздо меньшую, на окраине Гелиогабалуса.
– Так вы в этом замешаны? – поднял бровь Атрогейт. – За несколько дней до каравана к Бладстоунскому перевалу? Тогда на востоке здорово грохотало.
– Да, уважаемый, – кивнул Джарлакс. – Это мы с Энтрери уничтожили башню и ее гнусное население.
– А-ха-ха-ха!
Джарлакс отвесил поклон, а Энтрери брезгливо поморщился.
– Чтобы победить, – продолжал темный эльф, – надо пробраться внутрь. Так сказать, вползти под панцирь, где спрятано мягкое нутро.
– Мягкое? Вот уж не сказал бы, – ядовито отозвался Энтрери, которого такая перспектива явно не прельщала. К тому же в его темных глаза, внимательно следивших за товарищем, читалось подозрение.
– Мы слушаем тебя, уважаемый дроу, – поторопил Джарлакса Мариабронн.
– Сердце замка – жизненные флюиды, которые скрепляют все его части воедино, – заявил темный эльф, хотя сам не был уверен в своей правоте.
Действительно, башня в Гелиогабалусе пала, когда они вырвали резной камень из книги, и сестры-драконы сказали, что уничтожение личи привело бы к такому же результату. Однако Джарлакс совершенно не представлял, что должно быть «сердцем» такой грандиозной постройки, как этот замок, а главное – насколько же оно мощнее?
– Если мы лишим его жизненной силы, замок распадется сам собой, – не смущаясь, продолжал он. – И останутся только груды камней и железа, которые кузнецы да каменщики смогут пустить в дело, – закончил дроу, заметив, как занервничали при этом Ольгерхан и девушка. А это кое-что да значило.
– Может, все же лучше обратиться к королю Гарету, – с сомнением в голосе проговорил Мариабронн.
– Уважаемый Уингэм может отправить к нему гонцов, – объявила Эллери. – Наша же задача ясна: мы должны проникнуть в замок – под твердый панцирь к мягкому нутру.
– Говори за себя, – буркнул Атрогейт.
– Я так и делаю, – парировала Эллери. – Я отправляюсь в замок на рассвете. – Она умолкла и обвела внимательным взглядом своих спутников. – Я взяла вас с собой в расчете на подобный оборот событий. Враг определен, но жители Палишука не могут ждать, пока посланный доберется до Бладстоун-Виллиджа и там соберут войско. Поэтому я иду туда. Я никому из вас не приказываю следовать за мной, но…
– Само собой, тебе это и не понадобится, – перебил Эллери Джарлакс, и все снова обернулись к нему, а дроу в ответ вновь поклонился. – Мы тоже отправились в путь в расчете на такой оборот, поэтому пойдем в замок бок о бок с тобой.
"Бок о бок с тобой", – казалось, говорили глаза Энтрери, сверлившего приятеля взглядом.
– А-ха-ха-ха! – взревел Атрогейт.
– Да, следует все разведать, – согласился Кантан.
– Клянусь Думатойном! – подхватил Праткус.
– Ну, тогда все вместе, с Аррайан и Ольгерханом, – вмешался Уингэм, – вы сумеете отвратить угрозу, я не сомневаюсь.
– И эти тоже пойдут? – с досадой спросил Атрогейт.
– Они лучшие представители Палишука, – ответил старый полуорк.
– Так, может, потащим за собой все население этого чертова городишки?
– Полегче, полегче, дворф, – умиротворяющим тоном обратился к нему Кантан.
– Да мы больше времени потеряем оттого, что придется тащить с собой этих двоих, – проворчал дворф. – Я не собира…
– Все, довольно, – оборвал его чародей.
Аррайан оторвалась от Ольгерхана и подошла к дворфу.
– Мы вас не подведем, – сказала она.
Атрогейт только фыркнул и отвернулся.
– Вот и нашлась нам замена, – шепнул Энтрери Джарлаксу, когда они направлялись к своим спальникам.
– Нет, я уверен, что ты не захочешь пропустить такое приключение.
– Так ты, значит, с самого начала все знал, – с упреком сказал убийца. – Сестры тебя за этим и послали.
– С нами уже случилось нечто подобное, – отозвался дроу. – Кто-то открыл собрание магических книг, и это – продолжение нашего приключения.
– Да та башня этому замку годится разве что в качестве сторожки, – возразил Энтрери, – и то мы не смогли справиться с ее личи.
– Тем не менее, он уничтожен.
– Ага, и моя перчатка тоже.
Джарлакс остановился и несколько мгновений пристально глядел на друга.
– Правда твоя, – наконец проговорил он. – Но не переживай, мы что-нибудь придумаем.
– Это все, что ты можешь предложить?
– Но ведь до сих пор получалось?
– И думаешь, так всегда и будет?
– Само собой.
– Но только до последнего раза. А последний раз бывает лишь один.
Джарлакс задумался, а потом только молча пожал плечами.
– Когда они упадут, я просто переступлю через них, и все, – сердито бурчал Атрогейт, сидя на лохмотьях, когда-то бывших палаткой Кантана.
Он ворчал уже давно, но чародей его даже не слушал. Он пристально вглядывался туда, где Уингэм о чем-то разговаривал с Аррайан и Ольгерханом.
Странное что-то творится с этой парочкой.
– Ну, в чем дело? – спросил дворф, вдруг поняв, что его не слушают, и не слишком этим довольный.
Кантан быстро произнес какое-то заклинание, и в воздухе возникло нечто прозрачное, по форме напоминающее ухо. Чародей дунул, и оно поплыло в сторону беседующих полуорков. Девушка как раз поднялась и куда-то ушла, и Уингэм остался вдвоем с Ольгерханом. И с подслушивающим Кантаном, хотя полуорки и не подозревали об этом.
– Ты сам знаешь, что нужно делать, – серьезно и грустно сказал старик.
– Знаю.
– Надо не упустить время. И когда настанет час для решительного удара, пусть твоя рука не дрогнет.
– Да знаю я! – огрызнулся Ольгерхан.
– Ольгерхан, мне так же больно, как и тебе, – проговорил старик. – Ты понимаешь, что это не моя прихоть и не мой выбор. Это единственная возможность, иначе – конец.
Он вдруг понизил голос, а Ольгерхан промолчал, потому что Аррайан как раз вернулась.
– Как интересно, – чуть слышно пробормотал Кантан.
– Ну что там? Что?! – завопил Атрогейт.
– Может, ничего, – проговорил чародей, поворачиваясь к нему, и добавил: – А может, и все.
Сидя с опущенной головой в накинутом на лицо капюшоне, со связанными за спиной руками, Ньюнги уже утратил последнюю надежду.
Решив покориться судьбе, он даже стонать перестал.
Но тут чья-то рука аккуратно сняла с него капюшон, и старый сказитель увидел лицо друга.
– Сколько дней прошло? – спросил он, едва шевеля пересохшими губами.
– Всего два, – ответил Уингэм. – Я пытался пробраться к тебе, но Ольгерхан… – Торговец не договорил и поднял руки с обрывками веревки на запястьях.
– Твой юный друг просто тронулся!
– Он защищает девочку.
– Твою племянницу, – поправил Ньюнги как будто с упреком.
Уингэм недовольно поглядел на него, но промолчал и принялся развязывать веревки.
– Просто убить ее… – проговорил Уингэм.
– Это не убийство, она сама навлекла на себя такое.
– Но ведь не намеренно.
– Это не важно. Неужели ради одной девчонки ты готов принести в жертву целый город? – спросил старый мудрец.
Уингэм снова показал разрезанные на запястьях веревки, но старик явно не клюнул на эту уловку.
– Ты играешь с огнем, Уингэм.
– Игра началась до того, как я понял, насколько она опасна, – со вздохом проговорил торговец, – но только все закрутилось, выбора уже не было.
– Ты мог бы убить девочку, и все уладилось бы.
Уингэм промолчал, а потом сказал:
– Пошли. Надо предупредить город.
– Где девочка?
– Из Ваасы к нам приехали славные воины.
– Где девочка?
– Она отправилась в замок.
Ньюнги вытаращился на него.
– С командиром Эллери, племянницей Гарета Драконобора, – быстро добавил Уингэм, – и Странником Мариабронном.
– Ольгерхан с ней? – спросил Ньюнги.
– Ему велено любой ценой не допустить, чтобы замок захватил Аррайан.
Старый мудрец призадумался.
– Все равно слишком опасно, – наконец покачал он головой и двинулся к выходу мимо торговца.
– Ты куда?
– А разве ты сам только что не сказал, что нужно подготовить горожан? Только к чему? К защите или бегству?
– Боюсь, и к тому и к другому.
Но это плохо помогало. Аррайан по-прежнему создавала магические разряды и лучи, но они уже не наносили врагам серьезного вреда, а лишь раздражали нападавших. Доблесть и стойкость Ольгерхана, который с самого начала держался под натиском черных чудищ твердо, как скала, также были достойны всяческого уважения, но сейчас здоровяк скорее напоминал собой кучу песка, готовую рассыпаться в любой момент.
Праткус понимал, что дело здесь нечисто. Одно из двух: либо эта парочка вовсе не такая героическая, как ему показалось вначале, либо по какой-то непонятной причине оба с непостижимой быстротой теряют силы.
Похоже, и горгульи это почувствовали. Они нападали теперь с удвоенной мощью, больше не бросаясь наугад. Один раз слабый удар Ольгерхана даже не задел летящее на него чудище, и оно понеслось прямо на Праткуса.
Дворф вскинул руки, не сомневаясь, что его сейчас растерзают, но тварь вдруг сильно дернулась один раз, потом другой. Жрец отскочил в сторону, но горгулья, похоже, этого даже не заметила, пролетела дальше и хлопнулась мордой в землю.
Удивленный жрец увидел, что в спине у твари горчат две стрелы с оперением. Подбежав к краю склона, он обнаружил, что там яростно сражаются еще двое их спутников. Эллери прикрывала Мариабронна с фланга, остервенело размахивая топором и отсекая конечности чудищам, которые осмеливались подлетать слишком близко, а Мариабронн, легендарный Странник Ваасы, без устали натягивал тетиву большого лука и осыпал стрелами парящих в темном небе чудовищ, поражая цель почти каждым выстрелом.
– Помогите! – крикнул им Праткус, и оба воина, услышав зов, немедленно стали продвигаться к нему.
Отступали они не менее слаженно: Эллери кружила возле Мариабронна, прикрывая его сзади и с флангов, а тот раз за разом стрелял, расчищая путь наверх.
До Праткуса они добрались как раз вовремя, потому что Ольгерхан мог свалиться в любой миг. Он стоял на одном колене и едва отмахивался от горгульи, которая непременно прикончила бы его, не порази ее Мариабронн своей стрелой в шею.
Аррайан, истощив все свои заклинания, стояла рядом, зажав в руке кинжал, и беспорядочно размахивала им. Движения ее были нелепы, с каждым взмахом она настолько раскрывалась, что любой неумелый воин поразил бы ее без труда.
Эллери подскочила к девушке в тот самый миг, когда на нее бросилось крылатое чудовище, широко раскинув лапы, словно хотело задушить в объятиях. Рубанув сплеча, бравый командир всадила топор в грудь горгулье.
Аррайан отшатнулась, слабо вскрикнув, и упала. Эллери же заметила приближение второго противника и попыталась выдернуть свое оружие, но безуспешно: топор застрял между ребрами твари. Она заслонилась щитом, понимая, что он все равно не защитит ее.
Но горгулья взвизгнула от боли и изумления и опустила взгляд себе на грудь, где засели две стрелы.
Эллери ухитрилась оглянуться и послать Мариабронну признательную улыбку, но тот ее все равно не заметил – он уже целился в нового врага. А Праткус, стоя рядом с ним, наконец вздохнул с облегчением.
Атрогейт не успел добежать до черной сферы вовремя, и Энтрери с отчаянием смотрел, как четыре горгульи скрылись во мраке. Он слышал вой и крики и даже различал звук разрываемой когтями плоти – ужасная какофония смерти.
– Джарлакс, – прошептал он, вдруг снова ощутив свое безмерное одиночество.
– Там сейчас просто каша, – раздался вдруг у него над ухом знакомый голос, и Энтрери едва не подпрыгнул на месте от неожиданности.
Темный эльф стоял рядом.
В руке Джарлакс держал тонкую волшебную палочку с рубином на конце. Произнеся магическое слово, он направил палочку, и маленькая искорка, вырвавшись из камня, полетела к черной сфере.
Атрогейт в это время уже почти добежал до черного шара. Энтрери хотел предупредить неистового дворфа криком, но понял, что его все равно уже не остановишь.
Искорка исчезла в непроглядном мраке. Атрогейт тоже.
В следующий миг пламя встало столбом, осветив все вокруг, а когда оно угасло, на месте черного шара остались только шесть обгорелых трупов чудовищ.
Атрогейт, дымясь и изрыгая изысканные проклятия, оказался дальше, успев пробежать сферу мрака насквозь.
– До чего крепкий малый, – заметил Джарлакс.
– Вот именно, – поддержал его Энтрери.
Высунув голову из своего межуровневого убежища, Кантан с интересом следил за происходящим. Он видел, как Эллери с Мариабронном поспешили на помощь дворфскому жрецу и полуорку и как потом Атрогейт с ревом – вечно он ревет! – на полном ходу влетел в черный шар.
Кантан знал, что дроу умеют создавать такие непроницаемые для взгляда сферы, и, если темный эльф внутри, можно надеяться, что горгульи растерзают его в клочья.
Но вдруг его взгляд зацепил нечто знакомое, нечто, что обычно делал он сам, и чародей, проследив полет искры в обратном направлении, увидел дроу с волшебной палочкой в руке.
Крякнув, он подумал об участи дворфа, не испытывая, впрочем, никакого сочувствия к этому грубияну.
Однако Атрогейт промчался через огненный шар насквозь и выскочил весь в дыму, ругаясь на чем свет стоит.
Но Кантан уже успел о нем позабыть, его взгляд снова был прикован к Джарлаксу. Кто же такой этот темный эльф? И кто этот его страшный прихвостень, с такой легкостью изрубивший столько горгулий? Чародей честно признавался себе в том, что поступки странной пары заслуживают восхищения. Он уже много лет служил Нелликту, а в суровом мире Цитадели Убийц было негласное правило: чтобы выжить, необходимо справедливо оценивать и друзей, и врагов.
– Так кто же ты, дроу? – прошептал кудесник.
И в этот самый миг Джарлакс, словно услыхав его, обернулся и, заметив Кантана, вежливо прикоснулся к полям своей гигантской шляпы.
Чародей с досады закусил губу и мысленно обругал себя за то, что не воспользовался чарами невидимости. Хотя, быть может, это не помогло бы и дроу все равно его увидел.
Прятаться больше не имело смысла, и Кантан, вздохнув, повернулся, взялся за веревку и спустился на землю. Бегло осмотревшись, он понял, что битва окончена, и, щелкнув пальцами, убрал свое тайное убежище.
– Замок живой, – проговорил Ольгерхан. Он стоял, согнувшись и тяжело отдуваясь, и видно было, что ему с большим трудом удастся не рухнуть на колени. Рядом, положив руку ему на плечо, стояла Аррайан, ничуть не меньше одолеваемая слабостью.
– И там уже… зреют новые горгульи, – добавил старый Уингэм, поднявшийся по северному склону. – На зубцах башен. Едва эти улетели в вашу сторону, на их месте сразу же начали расти новые.
– Да, положеньице прелестное, – бросил Кантан.
– Надо разрушить замок, – решительно заявил Праткус. – Клянусь волей Морадина, подобному исчадию ада не место на земле! Хотя Думатойну угодно было бы знать о природе этой магии.
– Там громадная стена из камня и металла, – вмешался Мариабронн. – Как ее разрушить? Разве у Палишука есть на это силы? – Судя по его тону, ответ на вопрос был очевиден.
– Еще повезло, что эти налетели на нас, – добавил Уингэм. – Представляете, что бы они наделали в городе, где люди совершенно ни о чем не подозревают?
– Значит, теперь все должны узнать, – заявил следопыт. – Надо обеспечить защиту.
– Или готовиться к бегству, – ухмыльнулся Атрогейт.
– Если потребуется, король Гарет отправит сюда войска, – сказала Эллери. – Праткус прав. Это адское творение должно быть уничтожено.
– Но разве не глупо пытаться убить черепаху через толстый панцирь? – подал голос Джарлакс, и все повернулись к нему.
– А что, у тебя есть предложение получше? – спросил Атрогейт.
– Мне уже приходилось иметь дело с подобными строениями – наследием Женги, – признался дроу. – Мы с товарищем разрушили башню, во многом похожую на этот замок, правда гораздо меньшую, на окраине Гелиогабалуса.
– Так вы в этом замешаны? – поднял бровь Атрогейт. – За несколько дней до каравана к Бладстоунскому перевалу? Тогда на востоке здорово грохотало.
– Да, уважаемый, – кивнул Джарлакс. – Это мы с Энтрери уничтожили башню и ее гнусное население.
– А-ха-ха-ха!
Джарлакс отвесил поклон, а Энтрери брезгливо поморщился.
– Чтобы победить, – продолжал темный эльф, – надо пробраться внутрь. Так сказать, вползти под панцирь, где спрятано мягкое нутро.
– Мягкое? Вот уж не сказал бы, – ядовито отозвался Энтрери, которого такая перспектива явно не прельщала. К тому же в его темных глаза, внимательно следивших за товарищем, читалось подозрение.
– Мы слушаем тебя, уважаемый дроу, – поторопил Джарлакса Мариабронн.
– Сердце замка – жизненные флюиды, которые скрепляют все его части воедино, – заявил темный эльф, хотя сам не был уверен в своей правоте.
Действительно, башня в Гелиогабалусе пала, когда они вырвали резной камень из книги, и сестры-драконы сказали, что уничтожение личи привело бы к такому же результату. Однако Джарлакс совершенно не представлял, что должно быть «сердцем» такой грандиозной постройки, как этот замок, а главное – насколько же оно мощнее?
– Если мы лишим его жизненной силы, замок распадется сам собой, – не смущаясь, продолжал он. – И останутся только груды камней и железа, которые кузнецы да каменщики смогут пустить в дело, – закончил дроу, заметив, как занервничали при этом Ольгерхан и девушка. А это кое-что да значило.
– Может, все же лучше обратиться к королю Гарету, – с сомнением в голосе проговорил Мариабронн.
– Уважаемый Уингэм может отправить к нему гонцов, – объявила Эллери. – Наша же задача ясна: мы должны проникнуть в замок – под твердый панцирь к мягкому нутру.
– Говори за себя, – буркнул Атрогейт.
– Я так и делаю, – парировала Эллери. – Я отправляюсь в замок на рассвете. – Она умолкла и обвела внимательным взглядом своих спутников. – Я взяла вас с собой в расчете на подобный оборот событий. Враг определен, но жители Палишука не могут ждать, пока посланный доберется до Бладстоун-Виллиджа и там соберут войско. Поэтому я иду туда. Я никому из вас не приказываю следовать за мной, но…
– Само собой, тебе это и не понадобится, – перебил Эллери Джарлакс, и все снова обернулись к нему, а дроу в ответ вновь поклонился. – Мы тоже отправились в путь в расчете на такой оборот, поэтому пойдем в замок бок о бок с тобой.
"Бок о бок с тобой", – казалось, говорили глаза Энтрери, сверлившего приятеля взглядом.
– А-ха-ха-ха! – взревел Атрогейт.
– Да, следует все разведать, – согласился Кантан.
– Клянусь Думатойном! – подхватил Праткус.
– Ну, тогда все вместе, с Аррайан и Ольгерханом, – вмешался Уингэм, – вы сумеете отвратить угрозу, я не сомневаюсь.
– И эти тоже пойдут? – с досадой спросил Атрогейт.
– Они лучшие представители Палишука, – ответил старый полуорк.
– Так, может, потащим за собой все население этого чертова городишки?
– Полегче, полегче, дворф, – умиротворяющим тоном обратился к нему Кантан.
– Да мы больше времени потеряем оттого, что придется тащить с собой этих двоих, – проворчал дворф. – Я не собира…
– Все, довольно, – оборвал его чародей.
Аррайан оторвалась от Ольгерхана и подошла к дворфу.
– Мы вас не подведем, – сказала она.
Атрогейт только фыркнул и отвернулся.
– Вот и нашлась нам замена, – шепнул Энтрери Джарлаксу, когда они направлялись к своим спальникам.
– Нет, я уверен, что ты не захочешь пропустить такое приключение.
– Так ты, значит, с самого начала все знал, – с упреком сказал убийца. – Сестры тебя за этим и послали.
– С нами уже случилось нечто подобное, – отозвался дроу. – Кто-то открыл собрание магических книг, и это – продолжение нашего приключения.
– Да та башня этому замку годится разве что в качестве сторожки, – возразил Энтрери, – и то мы не смогли справиться с ее личи.
– Тем не менее, он уничтожен.
– Ага, и моя перчатка тоже.
Джарлакс остановился и несколько мгновений пристально глядел на друга.
– Правда твоя, – наконец проговорил он. – Но не переживай, мы что-нибудь придумаем.
– Это все, что ты можешь предложить?
– Но ведь до сих пор получалось?
– И думаешь, так всегда и будет?
– Само собой.
– Но только до последнего раза. А последний раз бывает лишь один.
Джарлакс задумался, а потом только молча пожал плечами.
– Когда они упадут, я просто переступлю через них, и все, – сердито бурчал Атрогейт, сидя на лохмотьях, когда-то бывших палаткой Кантана.
Он ворчал уже давно, но чародей его даже не слушал. Он пристально вглядывался туда, где Уингэм о чем-то разговаривал с Аррайан и Ольгерханом.
Странное что-то творится с этой парочкой.
– Ну, в чем дело? – спросил дворф, вдруг поняв, что его не слушают, и не слишком этим довольный.
Кантан быстро произнес какое-то заклинание, и в воздухе возникло нечто прозрачное, по форме напоминающее ухо. Чародей дунул, и оно поплыло в сторону беседующих полуорков. Девушка как раз поднялась и куда-то ушла, и Уингэм остался вдвоем с Ольгерханом. И с подслушивающим Кантаном, хотя полуорки и не подозревали об этом.
– Ты сам знаешь, что нужно делать, – серьезно и грустно сказал старик.
– Знаю.
– Надо не упустить время. И когда настанет час для решительного удара, пусть твоя рука не дрогнет.
– Да знаю я! – огрызнулся Ольгерхан.
– Ольгерхан, мне так же больно, как и тебе, – проговорил старик. – Ты понимаешь, что это не моя прихоть и не мой выбор. Это единственная возможность, иначе – конец.
Он вдруг понизил голос, а Ольгерхан промолчал, потому что Аррайан как раз вернулась.
– Как интересно, – чуть слышно пробормотал Кантан.
– Ну что там? Что?! – завопил Атрогейт.
– Может, ничего, – проговорил чародей, поворачиваясь к нему, и добавил: – А может, и все.
Сидя с опущенной головой в накинутом на лицо капюшоне, со связанными за спиной руками, Ньюнги уже утратил последнюю надежду.
Решив покориться судьбе, он даже стонать перестал.
Но тут чья-то рука аккуратно сняла с него капюшон, и старый сказитель увидел лицо друга.
– Сколько дней прошло? – спросил он, едва шевеля пересохшими губами.
– Всего два, – ответил Уингэм. – Я пытался пробраться к тебе, но Ольгерхан… – Торговец не договорил и поднял руки с обрывками веревки на запястьях.
– Твой юный друг просто тронулся!
– Он защищает девочку.
– Твою племянницу, – поправил Ньюнги как будто с упреком.
Уингэм недовольно поглядел на него, но промолчал и принялся развязывать веревки.
– Просто убить ее… – проговорил Уингэм.
– Это не убийство, она сама навлекла на себя такое.
– Но ведь не намеренно.
– Это не важно. Неужели ради одной девчонки ты готов принести в жертву целый город? – спросил старый мудрец.
Уингэм снова показал разрезанные на запястьях веревки, но старик явно не клюнул на эту уловку.
– Ты играешь с огнем, Уингэм.
– Игра началась до того, как я понял, насколько она опасна, – со вздохом проговорил торговец, – но только все закрутилось, выбора уже не было.
– Ты мог бы убить девочку, и все уладилось бы.
Уингэм промолчал, а потом сказал:
– Пошли. Надо предупредить город.
– Где девочка?
– Из Ваасы к нам приехали славные воины.
– Где девочка?
– Она отправилась в замок.
Ньюнги вытаращился на него.
– С командиром Эллери, племянницей Гарета Драконобора, – быстро добавил Уингэм, – и Странником Мариабронном.
– Ольгерхан с ней? – спросил Ньюнги.
– Ему велено любой ценой не допустить, чтобы замок захватил Аррайан.
Старый мудрец призадумался.
– Все равно слишком опасно, – наконец покачал он головой и двинулся к выходу мимо торговца.
– Ты куда?
– А разве ты сам только что не сказал, что нужно подготовить горожан? Только к чему? К защите или бегству?
– Боюсь, и к тому и к другому.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Тайны снаружи и внутри
Не раз Джарлакс, возвращаясь в свое жилище, которое он делил с Энтрери, доставал из кармана лиловый каменный череп. Вспоминая странные ощущения, испытанные им на месте старого кладбища, он пристально вглядывался в камень, словно пытаясь различить, какие еще необычайные возможности скрыты под его блестящей поверхностью. Некромантия, возможность властвовать над мертвыми, – великая сила, о которой дроу почти ничего не знал, но она не давала покоя его любопытству. Кто знает, какие выгоды можно извлечь из этого камешка?
Книга, в которой он был спрятан, уничтожена. Башня, питавшаяся жизненной силой Герминикля, тоже, от нее осталась лишь куча щебня и мусора. Но камень – вот он, и в нем пульсирует энергия. Он и есть настоящий трофей. Книга – это так, сладкий соблазн, глазурь, вроде той, которой Пайтер покрывает свои кондитерские шедевры. Но лиловый резной камень – это начинка, самое главное. Если бы только удалось овладеть им и употребить в дело…
Может, построить еще одну башню?
Или установить связь с миром мертвых? И, быть может, получать оттуда сведения? Найти там союзников и помощников?
Темный эльф с трудом удержался от улыбки. До чего же он любил испытывать новые волшебные игрушки, и даже опасности, которым он подвергался, когда в его руках оказался зловещий хрустальный осколок Креншинибон, не умерили его ненасытной жажды. Хорошо бы можно было связаться с Киммуриэлем – дроу, обладавшим псионическим даром. Ему ничего не стоило проникнуть в тайну любого магического предмета. Жаль, что Джарлакс получил этот череп уже после последней встречи со своим заместителем. Придется долго ждать до следующего назначенного свидания.
– Что же с тобой делать? – прошептал он, глядя на камень, и тот как будто блеснул в ответ, хотя, быть может, это была лишь игра воображения.
Однако, судя по поведению Ильнезары, эта вещь была не столь уж важна в сравнении с теми сокровищами, которые еще ждали своего часа. Какие еще вещицы Женги разбросаны по свету и что они сулят своим владельцам?
Может, в их силах сбросить с трона короля?
Или, наоборот, возвести на трон?
Эту мысль Джарлакс не додумал, решив как следует обмозговать ее позже.
Он мысленно проследил путь, который они с Энтрери проделали до Гелиогабалуса в диких землях Бладстоуна. Оба – странствующие искатели приключений, барышники в геройских одеждах. Живут как хотят и идут куда глаза глядят, прячась от ветра, куда бы он ни дул. В их странствиях не было никакой цели, кроме желания дроу испытывать новые ощущения и новые впечатления, будоражащие кровь, так непохожие на все, что он знал в течение нескольких веков. А Энтрери?
Нет, этого новые ощущения не манили, его звало в путь нечто иное, чего он, скорее всего, не понимал. Энтрери и сам не сказал бы, почему не бросил Джарлакса на этом долгом запутанном пути.
Но Джарлакс был уверен, что товарищ не оставит его, куда бы ни завела их дорога. А что бы он сказал, если бы дроу предложил ему задержаться на время, быть может, очень долгое по человеческим меркам? Если в руки им попадут сокровища Женги, а с ними – власть крушить или строить царства, согласится ли Энтрери заняться этим вместе с ним?
– Всему свое время, – пробормотал себе под нос Джарлакс, ступив на деревянную лестницу, что вела на балкон их жилища во втором этаже.
Солнце уже поднялось и жидким золотом горело сквозь утренний туман.
Джарлакс постоял, припоминая прощальные слова сестер-драконов. «Тайны Женги даже более величественны, чем сам Женги. Весь народ Дамары, и в особенности король Гарет, не перестает уповать, чтобы они остались похороненными вместе с королем-колдуном, – убежденно проговорила Ильнезара. – Но теперь мы знаем, что это не так, – добавила Тазмикелла. – По крайней мере некоторые из них всплыли на поверхность".
Еще больше, чем слова, Джарлаксу запомнился тон их голосов. В них ясно слышались почтение и страх. И в глазах сестер горел не только жадный интерес, но и испуг.
– При всем уважении к тебе, король Гарет, – пробормотал дроу, – будем надеяться, что сохранилось многое.
Он поглядел на домик на этой же улице, в котором он устроил Пайтера-кондитера. Двери его магазинчика пока закрыты, но Джарлакс знал, что тучный приятель впустит его в любой час.
Спустя некоторое время он снова стал подниматься по лестнице, зная, что за этой дверью с множеством запоров и ловушек его ждет первое из долгой череды единоборств – нужно убедить своего вечно сомневающегося язвительного товарища тронуться в путь к Ваасе.
Книга, в которой он был спрятан, уничтожена. Башня, питавшаяся жизненной силой Герминикля, тоже, от нее осталась лишь куча щебня и мусора. Но камень – вот он, и в нем пульсирует энергия. Он и есть настоящий трофей. Книга – это так, сладкий соблазн, глазурь, вроде той, которой Пайтер покрывает свои кондитерские шедевры. Но лиловый резной камень – это начинка, самое главное. Если бы только удалось овладеть им и употребить в дело…
Может, построить еще одну башню?
Или установить связь с миром мертвых? И, быть может, получать оттуда сведения? Найти там союзников и помощников?
Темный эльф с трудом удержался от улыбки. До чего же он любил испытывать новые волшебные игрушки, и даже опасности, которым он подвергался, когда в его руках оказался зловещий хрустальный осколок Креншинибон, не умерили его ненасытной жажды. Хорошо бы можно было связаться с Киммуриэлем – дроу, обладавшим псионическим даром. Ему ничего не стоило проникнуть в тайну любого магического предмета. Жаль, что Джарлакс получил этот череп уже после последней встречи со своим заместителем. Придется долго ждать до следующего назначенного свидания.
– Что же с тобой делать? – прошептал он, глядя на камень, и тот как будто блеснул в ответ, хотя, быть может, это была лишь игра воображения.
Однако, судя по поведению Ильнезары, эта вещь была не столь уж важна в сравнении с теми сокровищами, которые еще ждали своего часа. Какие еще вещицы Женги разбросаны по свету и что они сулят своим владельцам?
Может, в их силах сбросить с трона короля?
Или, наоборот, возвести на трон?
Эту мысль Джарлакс не додумал, решив как следует обмозговать ее позже.
Он мысленно проследил путь, который они с Энтрери проделали до Гелиогабалуса в диких землях Бладстоуна. Оба – странствующие искатели приключений, барышники в геройских одеждах. Живут как хотят и идут куда глаза глядят, прячась от ветра, куда бы он ни дул. В их странствиях не было никакой цели, кроме желания дроу испытывать новые ощущения и новые впечатления, будоражащие кровь, так непохожие на все, что он знал в течение нескольких веков. А Энтрери?
Нет, этого новые ощущения не манили, его звало в путь нечто иное, чего он, скорее всего, не понимал. Энтрери и сам не сказал бы, почему не бросил Джарлакса на этом долгом запутанном пути.
Но Джарлакс был уверен, что товарищ не оставит его, куда бы ни завела их дорога. А что бы он сказал, если бы дроу предложил ему задержаться на время, быть может, очень долгое по человеческим меркам? Если в руки им попадут сокровища Женги, а с ними – власть крушить или строить царства, согласится ли Энтрери заняться этим вместе с ним?
– Всему свое время, – пробормотал себе под нос Джарлакс, ступив на деревянную лестницу, что вела на балкон их жилища во втором этаже.
Солнце уже поднялось и жидким золотом горело сквозь утренний туман.
Джарлакс постоял, припоминая прощальные слова сестер-драконов. «Тайны Женги даже более величественны, чем сам Женги. Весь народ Дамары, и в особенности король Гарет, не перестает уповать, чтобы они остались похороненными вместе с королем-колдуном, – убежденно проговорила Ильнезара. – Но теперь мы знаем, что это не так, – добавила Тазмикелла. – По крайней мере некоторые из них всплыли на поверхность".
Еще больше, чем слова, Джарлаксу запомнился тон их голосов. В них ясно слышались почтение и страх. И в глазах сестер горел не только жадный интерес, но и испуг.
– При всем уважении к тебе, король Гарет, – пробормотал дроу, – будем надеяться, что сохранилось многое.
Он поглядел на домик на этой же улице, в котором он устроил Пайтера-кондитера. Двери его магазинчика пока закрыты, но Джарлакс знал, что тучный приятель впустит его в любой час.
Спустя некоторое время он снова стал подниматься по лестнице, зная, что за этой дверью с множеством запоров и ловушек его ждет первое из долгой череды единоборств – нужно убедить своего вечно сомневающегося язвительного товарища тронуться в путь к Ваасе.
Глава 14
Мир Женги
Подойдя на следующее утро к главным воротам замка, небольшой отряд из девяти человек обнаружил, что постройка уже почти завершена и ко входу ведет красивый, вымощенный плиткой подъезд. На стенах по обе стороны от поднимающейся решетки шевелились еще не вполне «вылупившиеся» горгульи, которые не смогли помешать спутникам добраться сюда.
– Сегодня ночью они уже будут готовы к вылету, – заметил Мариабронн. – Уингэм правильно сделает, если убедит жителей принять все возможные меры обороны.
– Сегодня ночью они уже будут готовы к вылету, – заметил Мариабронн. – Уингэм правильно сделает, если убедит жителей принять все возможные меры обороны.