Роберт Энтони Сальваторе
Заклятие короля-колдуна
Как убить короля-колдуна
Клинок святого короля
Блеснул в полночной мгле,
И плоть распалась колдуна,
Развеявшись по земле.
Победы песнь звучит в сердцах,
И радость бьет ключом,
Разбит Женги презренный прах
Гаретовым мечом.
Но тот не может умереть,
В ком жизни нет давно.
Клинком стальным не победить
Сил мрака колдовство.
Гарета меч рассек лишь тлен,
Лишь оболочку зла.
По миру разлетелись вширь
Частицы колдуна.
Слушайте, дети, что мать говорит:
Бойтесь отстать от отца.
Осколок Женги за всяким следит,
Но нет у него лица.
Пролог
Короткими частыми шагами он пытался продвинуться вперед и при этом не упасть. Удержаться на ногах на скользком, смазанном каким-то жиром полу наклонного коридора – дело само по себе непростое, а у бедняги вдобавок на левой ноге был длинный глубокий порез, вокруг которого расплылось кровавое пятно.
Артемис Энтрери стукнулся о стену справа и покатился вдоль нее, даже не пытаясь остановиться, боясь, что личи заметит его. А этого ему хотелось меньше всего.
После очередного разворота он уперся руками в стену, оттолкнулся и наискосок проскочил в узкий проход. За спиной взревело пламя и раздался нарочитый смех Джарлакса, его спутника-дроу. Энтрери понимал, что самоуверенный темный эльф хочет позлить их преследователя, но даже наемника этот смех не мог обмануть: за ним скрывались лишь растерянность и страх.
За те несколько месяцев, что они провели вместе, Энтрери почти никогда не замечал в сдержанном и всегда собранном темном эльфе признаков беспокойства. Однако сейчас он нутром чуял, как растерян Джарлакс, и это лишь усилило его собственный страх.
Отсвет последнего факела давно уже остался позади, но внезапная яркая вспышка за его спиной озарила продолжение коридора перед ним, и Энтрери увидел, что футах в десяти от него проход резко сворачивает вправо. При свете вспышки он успел рассмотреть этот боковой ход – свою единственную надежду, поскольку стена впереди была утыкана длинными шипами.
Энтрери ринулся к левой стене и покатился вдоль нее. По ходу ему удалось сунуть в ножны свой знаменитый кинжал, усыпанный самоцветами, а мгновение спустя убрать в ножны и меч, Коготь Шарона. Теперь руки были свободны, и маневрировать стало удобнее. Пол был такой скользкий, что даже с Великого Ледника спускаться было бы проще, зато стены сделаны из простого цельного камня. После каждого разворота, когда ноги разъезжались и скользили, он отчаянно цеплялся за них. Энтрери быстро приближался к концу коридора со смертельной ловушкой.
Грохот нового взрыва прокатился по зданию, и убийца закричал. Точно просчитав выход из очередного кувырка, он изо всех сил оттолкнулся от стены, повернулся и бросился к боковому ходу. Едва его ноги коснулись пола, он запнулся, поскольку волшебной «смазки» здесь уже не было. Артемис схватился за угол и с трудом удержался, прижавшись лицом к стене. Краем глаза он заметил в тусклом свете страшные зазубренные острия, на которые чуть не напоролся.
Чтобы выяснить, что делается в коридоре, Энтрери осторожно выглянул из-за угла и чуть не вскрикнул от неожиданности, увидев силуэт промелькнувшего мимо товарища. Он попытался схватить Джарлакса, но не успел: дроу летел прямо на торчащие из стены шипы.
Однако темный эльф не наскочил на них. Каким-то непостижимым образом он притормозил, рванул влево и ударился о стену напротив Энтрери. Убийца попытался дотянуться до него, но мгновенно спрятался за угол: ослепительная бело-голубая молния сверкнула между ними и, ударившись в глухую стену, рассыпалась жгучими искрами, обломав несколько шипов.
До Энтрери донесся жуткий хохот личи, нежити, похожей на скелет, покрытый клочьями полуистлевшей кожи. С трудом поборов желание бежать сломя голову дальше по коридору, он застонал от отчаяния.
– Так и знал, что из-за тебя я сдохну! – бросил он Джарлаксу и, дрожа от ярости, выскочил на самую середину центрального скользкого коридора. – Ну, иди ко мне, отродье Женги! – вскричал Энтрери.
Личи, в развевающихся за спиной черных лохмотьях, возник перед ним, скаля безгубый череп.
Энтрери взялся за меч, но, едва личи протянул к нему костлявые пальцы, заслонился рукой в волшебной перчатке. Очередная вспышка озарила тьму, и убийца вновь закричал – от ярости, отчаяния и испуга одновременно.
Казалось, на него налетел порыв жаркого, жгучего ветра. Энергия колоссальной мощи бушевала вокруг и внутри его. Энтрери упал на колени, но даже не заметил этого. Его отбросило к стене, и он едва не напоролся на острые шипы, но даже не успел понять это. Он тянул вперед трясущуюся руку, и белые и голубые искры, вихрясь, исчезали в волшебной перчатке.
Но для убийцы все было как в тумане, он лишь стискивал челюсти с такой силой, что даже кричать не мог. Перед глазами плясали разноцветные пятна, волнами накатывала тошнота.
До него доносился гогот личи.
Энтрери почти неосознанно оторвался от стены и сделал шаг туда, где коридор сворачивал. Упершись одной ногой в обычный, шершавый пол, он выхватил меч и, по-прежнему почти ничего не видя, оттолкнулся, пару раз неуверенно шагнул, а потом прыгнул вперед и взмахнул Когтем Шарона, совершенно не представляя, где находится личи.
А тот оказался совсем рядом.
Черное лезвие, вобравшее через волшебную перчатку энергию молнии, опустилось, окруженное облаком искр, и высвободило переданную ему силу.
Личи, изумленный столь скорым натиском противника, загородился костлявой рукой, и Коготь Шарона отсек ее у локтя. Энтрери мог бы уничтожить личи, но первым же ударом меча выпустил на волю всю накопленную энергию.
Новой взрывной волной его отбросило обратно по скользкому полу, он стукнулся о стену и сполз вниз.
Хоть и с трудом соображая, он все же стал шарить по полу в поисках меча, все время слыша пронзительный крик личи. Сжав в ладони рукоять Когтя Шарона, он поднял взгляд и успел лишь заметить удаляющийся скелет в объятом пламенем плаще.
– Джарлакс! – окликнул Энтрери, оглядываясь туда, где ожидал увидеть прижавшегося к стене дроу.
Однако там никого не было, и убийца, напрягая зрение, вгляделся в сумрак, готовясь увидеть обугленный труп.
Но Джарлакса не было нигде. Он… исчез.
Не сводя глаз со стены, Энтрери осторожно продвигался к повороту. Но едва он почувствовал надежную почву под ногами, как чуть не подпрыгнул, заметив два красных глаза, следящих за ним из противоположной стены.
– Молодец, – похвалил дроу, и его лицо обрисовалось в толще камня, как бы выдавившись изнутри стены.
Энтрери замер, пораженный: Джарлакс вошел в камень, как будто это была тягучая паста. Хотя поражаться на самом деле было нечему – у хитрого дроу всегда оказывался в запасе какой-нибудь фокус.
Послышался громкий щелчок, и Энтрери снова перевел взгляд вглубь коридора. Он сразу понял, что это открылся запор на двери в самом начале пологого спуска – именно там они столкнулись с личи и он погнался за ними. Низкий глухой гул потряс стены и пол.
– Вытащи меня отсюда, – попросил Джарлакс со странным бульканьем, как будто камень был жидким и затекал ему в рот. Высвободив одну руку, он протянул ее к Энтрери.
Гул постепенно превращался в грохот, и убийца снова выглянул в коридор.
Оттуда надвигалось нечто страшное.
Он потянул Джарлакса к себе, но тот, как ни странно, вдруг стал вырываться.
– Нет, – запротестовал он.
Энтрери оглянулся и застыл, вытаращив глаза. По наклонному полу слегка изгибавшегося коридора прямо на него, грохоча, катился железный шар размером примерно в половину человеческого роста.
Пока убийца размышлял, как ловчее уклониться, шар прямо на глазах увеличился в два раза и заполнил собой все пространство коридора.
Невольно вскрикнув, Энтрери отступил дальше за поворот, споткнулся, упал и обернулся к Джарлаксу. Тот опять целиком ушел в каменную стену, но убийце уже некогда было думать, сможет ли его приятель спастись.
Он отвернулся, поднялся на подгибающихся ногах и припустил что было духу.
Когда громадный шар с грохотом столкнулся со стеной, Энтрери снова упал на колени. Оглянувшись, он увидел, что чудовищный снаряд, потеряв скорость от удара, не остановился, а покатился в его сторону, снова постепенно разгоняясь.
Энтрери сначала рванул вперед на четвереньках, проклиная Джарлакса, который втянул его во все это, а потом вскочил и помчался стрелой. Расстояние между ним и шаром увеличилось, но он прекрасно понимал, что надолго сохранить преимущество ему не удастся. Шар с каждым мгновением набирал скорость, а наклонный коридор, вившийся вокруг башни, был очень-очень длинным.
Артемис мчался, лихорадочно ища путь к спасению. На ходу он толкал плечом каждую встречную дверь, хотя и подозревал, что все они надежно заперты. Он высматривал места, где свод повышался, надеясь, что, взобравшись туда, переждет, пока шар пронесется мимо. Но таких мест ему не попадалось.
Он обернулся, проверяя, на какую стену заваливается шар, думая проскользнуть в свободное пространство у противоположной, но, к своему изумлению, обнаружил, что шар вырос еще больше и снова заполняет собой весь проход, боками почти царапая камень стен.
Ничего не оставалось, как бежать.
От вибрации страшно болели челюсти. Каждый удар железного шара о камень пронимал до мозга костей и отдавался во всех клеточках тела Джарлакса, замершего внутри стены.
Перед глазами была лишь глухая чернота, но вскоре шар прокатился за поворот и стал удаляться, и Джарлакс облегченно вздохнул. Кажется, обошлось, но теперь, пожалуй, придется подыскивать нового компаньона.
Он хотел уже выйти наружу, как замер, услышав знакомый хриплый хохот.
Личи остановился прямо перед ним, и дроу хорошо видел его сквозь тонкий слой камня. Он застыл, боясь даже дышать.
Однако личи и не смотрел в его сторону. Заливаясь торжествующим смехом, он следил за тем, что происходило в глубине коридора. Вскоре нежить, к величайшему облегчению Джарлакса, унеслась по воздуху.
Темный эльф подумал сперва, не пройти ли ему каменную башню насквозь, а затем опуститься к ее подножию, используя умение левитировать, и убраться восвояси. Однако он тут же сообразил, что личи серьезно пострадал в схватке с Энтрери, и тогда ему в голову пришла другая мысль.
В конце концов, он пришел сюда в надежде завладеть сокровищем, поэтому негоже уходить с пустыми руками.
Он подождал, когда нежить скроется за изгибом коридора, и начал выбираться.
Это наверняка иллюзия, не переставал убеждать самого себя Артемис Энтрери. Железные шары не растут, если рассуждать здраво, а значит, что еще это может быть? Но по ощущению, звуку, форме этот шар казался таким настоящим. Неужели иллюзия может с такой достоверностью воспроизводить реальность?
Энтрери знал, что для победы над иллюзией необходимо целиком и полностью отрицать ее и в мыслях и в чувствах, настроить себя так, как если бы ее не было вовсе. Однако, в который раз оглянувшись, он понял, что это невозможно.
Убийца пытался не прислушиваться к громовому грохоту за спиной. Пригнув голову, он мчался вперед, припоминая во всех подробностях коридор впереди. В двери он уже и не пробовал толкаться, все равно все заперты, зачем только зря терять время?
На ходу он сорвал с плеча небольшой мешок и вынул из него гладкий шнур с крюком. Мешок он швырнул назад в какой-то дикой надежде, что это, быть может, чуть приостановит движение чудовищного шара.
Этого, конечно, не случилось. Шар расплющил мешок со всем содержимым.
Заставив себя не думать о настигающем сзади кошмаре, Энтрери торопливо перебирал шнур в руках, отмеряя его длину и стараясь представить, хватит ли ее для того места в коридоре, которое он наметил.
Пол под ним дрожал. Каждый шаг мог оказаться последним, и тогда после него останется лишь мокрое место.
Джарлакс как-то заметил невзначай, что человека может убить даже иллюзия, если он в нее поверит.
А Энтрери верил.
Инстинктивно он понимал, что сейчас самое время рухнуть на пол, откатиться в сторону и молить всех богов, чтобы между круглым боком железной громадины и углом коридора оказалось достаточно пространства, чтобы втиснуться человеку. Однако решиться на это он никак не мог, поэтому быстро выкинул подобные мысли из головы и сосредоточился на возможности, которая должна была представиться впереди.
Энтрери мчался сломя голову. Вот он обогнул очередной поворот, шар несся следом. Он добежал до места, где вместо стены справа начинались перила высотой до пояса. Галерея протянулась по всему внутреннему периметру круглой башни, и с нее открывался вид на центральный холл внизу.
Брошенный умелой рукой, крюк мелькнул в воздухе и зацепился за большую люстру в холле.
Энтрери же продолжал бежать во весь опор, потому что промедление означало бы верную смерть. Убийца крепко держал руками шнур в том месте, где отметил, и, когда он натянулся, Энтрери рвануло вверх и вправо. Он перелетел через ограждение как раз в тот миг, когда грохочущий шар прокатился мимо. Он даже чуть задел плечо Энтрери, который повис на веревке, описывая круги.
Вывернув шею, убийца наблюдал, как шар катится вниз, громыхая на поворотах, но потом его внимание привлек зловещий треск, раздавшийся над головой.
Он стал торопливо распутывать оставшийся моток, чтобы бросить веревку на пол, а потом поспешно заскользил по ней. Но почти сразу Энтрери почувствовал рывок, потом еще, и хрустальная люстра полетела вниз.
А он вместе с ней.
Дверь была чуть приоткрыта. Хотя, учитывая, сколько ловушек приготовил «хозяин» на подступах к ней, вряд ли ему нужно было остерегаться, что незваные гости смогут сюда проникнуть. Все же дроу достал волшебную палочку и взмахнул ею. И дверь, и косяки засветились ровным голубым светом, что означало, что никакой новой коварной западни, будь то обычная или магическая, здесь можно не опасаться.
Джарлакс ловко проскользнул внутрь.
Полукруглая комната, размещенная в самом верхнем этаже башни, оказалась почти пустой. Голые серые стены, а в середине – единственное кресло из полированного дерева, с очень широкой спинкой. Перед ним на пьедестале лежала открытая книга.
Приглядевшись, Джарлакс понял, что книгу поддерживает не пьедестал, а пара щупалец, которые, отходя от нее, погружаются в толщу каменного пола.
Дроу осклабился; значит, он нашел самое сердце волшебной башни – ее сверхъестественного строителя. Он осторожно обошел книгу, стараясь держаться подальше, и уселся в кресло. Даже издали при первом взгляде на страницу он разобрал пару-другую магических рун. Применив простое заклинание, Джарлакс увеличил знаки и усилил четкость.
Повинуясь притягательной силе фолианта, он вскоре придвинулся ближе и заметил, что изображения рун возникают в воздухе, парят некоторое время, а потом уплывают на страницы. Проследив за несколькими строками, он набрался смелости и перелистнул книгу на первую страницу.
– Книга творения, – пробормотал он, разобрав несколько абзацев, типичных для такого рода двеомеров.
Взяв книгу в руки, он попытался ее поднять, но она не поддавалась.
Тогда дроу стал поспешно просматривать страницу за страницей, надеясь отыскать хоть какую-то подсказку, с помощью которой можно было бы разгадать тайну башни и ее бессмертного владельца.
– Моего имени ты здесь не найдешь, – раздался высокий пронзительный голос, готовый сорваться на визг, от которого мороз продирал по коже.
Джарлакс мысленно обругал себя, что, увлекшись книгой, потерял бдительность. Он поднял взгляд на личи, застывшего в дверном проеме.
– Твое имя? – переспросил он, пересилив желание закричать от страха. – А для чего мне знать его, ты, тленный?
– Тлен подразумевает смерть, – ответил личи. – А у меня нет с ней ничего общего.
Джарлакс потихоньку перебрался за спинку кресла, предпочитая, чтобы между ним и страшной нежитью было хоть какое-то препятствие.
– Ты не Женги, – заметил он, – а книга – его.
– Да, одна из них.
Джарлакс прикоснулся к полям шляпы.
– Ты думаешь, что Женги – единое существо, – пояснил личи. – Неделимое. И это твоя ошибка.
– Но я ничего не знаю о Женги.
– Оно и видно, иначе ты никогда не посмел бы сюда сунуться! – завизжал личи и ткнул костлявыми пальцами в сторону Джарлакса.
Из их кончиков вырвались снопы зеленоватого огня, прорезали комнату, минуя книгу, пьедестал и кресло, и ударили в дроу.
Костлявое чудовище хотело сокрушить незваного гостя, но все вспышки беззвучно вобрала в себя волшебная брошь, которой был сколот у горла плащ темного эльфа.
– Неплохо, – оценил личи. – И надолго ее хватит?
И с этими словами он выпустил еще пучок разрядов.
Но Джарлакс уже сорвался с места и бросился прочь от кресла. Зеленые сполохи настигли его со спины, как пчелиный рой, но сила волшебной броши изогнула огненные языки и вновь поглотила их.
Дроу метнулся в сторону и, полуобернувшись к своему врагу, быстро-быстро затряс рукой. При каждом движении в руке его появлялся магический кинжал, и Джарлакс метал их в личи с такой невероятной скоростью, что четвертый кинжал был брошен, когда первый еще не достиг цели.
Однако в личи ни один из них так и не попал. Нежить была надежно защищена, и все клинки, не коснувшись ее, со звоном падали на пол.
Бессмертный личи разразился ликующим хохотом, и тогда дроу окутал его сферой непроницаемого мрака.
В тот же миг магическую черноту прорезала зеленая вспышка, и Джарлакс мысленно поздравил себя с тем, что прыток по-прежнему, поскольку луч, обращая камень в пыль, прорезал стену башни в том самом месте, где он только что стоял.
Еще в полете Энтрери поджал ноги и приготовился падать боком, чтобы смягчить удар, сделав кувырок через плечо. Как можно глубже втянув голову в плечи, он несколько раз перекувырнулся, гася силу падения с пятнадцатифутовой высоты.
Кроме того, он хотел как можно дальше откатиться от того места, где рухнула громадная люстра, которая, разлетевшись вдребезги, осыпала все вокруг осколками стекла и хрусталя.
Но, едва поднявшись, Энтрери припал на одну ногу и невольно поморщился – острая боль в одной из щиколоток пронзила все тело. Хоть он и спасся, уйти невредимым не удалось.
Однако в следующее мгновение он понял, что говорить о спасении еще рано.
Он стоял, в просторном круглом вестибюле башни. Немного выше громадный металлический шар продолжал с грохотом катиться по спускающейся спиралью галерее. Напротив, позади груды осколков у нижней площадки лестницы, находился тот самый запретный вход, через который они с Джарлаксом и проникли в волшебную башню. Рядом с ним стояло большое железное изваяние, в котором темный эльф тогда еще распознал голема и сразу же предупредил, что им нужно быть предельно осторожными и ничего не зацепить, чтобы не пробудить этого грозного стража к жизни.
Теперь же Энтрери понял, что именно это он и сделал.
Голем начал со скрежетом шевелиться, в его пустых глазницах зажглись красные огни. Он сделал первый шаг, сминая осколки хрусталя и покореженный металл. Никакого, оружия у великана не было, но ростом он был раза в два выше Энтрери и весил не одну тысячу фунтов.
– Как же я с ним справлюсь? – шепотом спросил сам себя убийца, приготовив оба клинка.
Голем подошел поближе и выдохнул облако удушливого ядовитого дыма.
Но проворный Энтрери уже успел отскочить в сторону. Он мог бы попытаться ранить неуклюжее чудовище, но вместо этого бросился что есть духу к запретной двери.
Голем с металлическим скрежетом стал разворачиваться, чтобы пуститься в погоню.
Энтрери с размаху налетел плечом на дверь, хотя и так знал, что она не поддастся. Однако ему удалось притвориться, что он вложил в удар всю силу отчаяния.
Голем приближался, не сводя с него взгляда и больше ни на что не обращая внимания. Энтрери дождался его, но в последний миг сорвался с места и пулей помнался вдоль стены. Железный великан налетел на закрытую дверь, развернулся и пошел, вытянув вперед руки.
Наемный убийца притормозил ненадолго и обрушил на преследователя град ударов и тычков. Тот на мгновение замер в растерянности, и убийца, не теряя времени, со всех ног бросился к центру зала.
Исполинский шар, прогрохотав по последнему маршу лестницы, врезался в спину медленно соображавшего голема и, расплющив его, покатился дальше, потеряв, правда, из-за этого столкновения большую часть своей скорости.
Энтрери стоял посреди зала, наблюдая, как железный великан силится подняться на изуродованных ногах, но самое большее, что ему удалось, – только немного приподнять туловище, опираясь на одну руку.
Убийца стал спокойно убирать оружие в ножны, но тут его внимание привлек какой-то шум над головой.
Подняв взгляд, он увидел, что страшные крылатые горгульи, украшающие свод башни, ожили и расправляют крылья.
Энтрери только тяжело вздохнул.
Магическая тьма рассеялась почти сразу, и Джарлакс снова оказался с глазу на глаз со своим страшным неприятелем. Он переводил взгляд с жуткой нежити на волшебную книгу и обратно.
– Еще не так давно ты был живым, – начал он.
– Я и сейчас жив.
– Пожалуй, мы вкладываем в это слово разное значение.
– Скоро ты сам узнаешь, что оно значит, а что – нет, – пригрозил личи и поднял костлявые руки, собираясь произнести заклинание.
– Неужели ты не тоскуешь по тому, как ветер овевает твою теплую кожу? – спросил дроу, стараясь, чтобы в его голосе звучало неподдельное любопытство. – Разве тебе не хочется вновь почувствовать прикосновение женщины или запах весенних цветов?
Личи помедлил.
– Стоит ли бессмертие того? – продолжал Джарлакс. – Но если стоит, можешь ли ты направить меня?
На черепе личи едва ли можно было прочесть какое-то выражение, но все же Джарлакс решил, что враг недоумевает. Он продолжал смотреть ему прямо в глаза, а сам незаметно готовился броситься к книге.
– По сравнению с той властью, какой обладаю я, все, что ты сказал, – ничего не значащие мелочи! – проревел личи.
И в тот же миг дроу метнулся к книге, зажав в руке кинжал. Ухватив край одной страницы, он со смехом вырвал ее, уверенный, что разгадал, в чем же тайна хозяина башни.
В лохмотьях личи сразу же появилась новая прореха.
Удовлетворенно кивнув, дроу ожесточенно принялся за дело. Всадив кинжал в середину тома, он стал рвать страницу за страницей.
Личи испустил истошный вопль и затрясся. Клочья его истрепанной одежды посыпались на пол, а в костях возникли трещины.
Однако дроу чувствовал, что должно быть еще нечто, и это «нечто» он увидел в сердцевине книги, когда выдернул уже много страниц: на корешке светился крошечный лиловый череп, вырезанный из драгоценного камня. Эта и была тайна, что связывала воедино бессмертное существо и башню. Это был ключ ко всей постройке, сверхъестественная частица Женги, короля-колдуна.
Джарлакс потянулся к камню, но руку его обожгло и отбросило в сторону. Он ударил кинжалом, но клинок раскололся и отлетел.
Личи расхохотался:
– Мы – едины! Ты бессилен против башни Женги и против хранителя, которого он назначил.
– Может, ты и прав, – пожал плечами Джарлакс.
И он окутал начавшего произносить заклинание личи черной сферой, а сам повернул на пальце кольцо, в котором были заключены определенные чары. Поскольку его противник не принадлежал к миру живых, он еще успел подумать: «Жар или холод?» – и сделать правильный выбор. Высвобожденные из кольца чары окутали его теплым, нежгучим пламенем и защитили от волны ледяного холода, посланной личи, от которой Джарлакс замерз бы до смерти, не успев даже сделать вздоха.
Мгновение дроу выиграл, но не более того. Он это прекрасно понимал, поэтому из трех возможных ответных шагов: воспользоваться магией, броситься на врага и попытаться поразить физически или же убежать – он выбрал единственно разумный.
Выдернув перо из своей шляпы, он бросил его наземь и вызвал громадную нелетающую птицу диатриму, тварь величиной футов в восемь, с большим крючковатым клювом. Мысленно приказав ей броситься в бой, он пошел следом под прикрытием ее тела, но, едва она приблизилась к сфере мрака, метнулся в сторону.
Оставалось лишь надеяться, что личи не запер дверь. И только очутившись в коридоре, Джарлакс вздохнул с облегчением.
И тогда припустил что было духу.
По желобку на красном клинке Когтя Шарона текла густая кровь горгулий. Одно из летающих чудищ, смертельно раненное, било крыльями по полу, но не сдавалось. Другое пыталось вцепиться бегущему Энтрери в голову. Он пригнулся, потом сделал кувырок, но прямо перед ним приземлилась еще одна горгулья.
Ни мгновения не медля, он бросился на нее с мечом.
Горгулья отмахнулась от клинка твердой, как камень, рукой. Убийца попытался отбросить ее плечом, вложив в толчок всю свою силу, но чудовище не шелохнулось, а сам Энтрери даже крякнул от боли. Тогда он всадил кинжал ей в пах и с глухим рычанием рванул его вверх, готовясь сразу ударить мечом. Однако в последний миг отскочил, и чудовище, преследовавшее его с воздуха, с лету врезалось в своего раненого собрата.
Энтрери обрушил Коготь Шарона на спину грузно упавшей горгулье. Та издала пронзительный визг, а первая завалилась на пол. Добивать их Энтрери не стал, поскольку сверху на него, заставив отпрянуть, слетела еще одна.
Артемис Энтрери стукнулся о стену справа и покатился вдоль нее, даже не пытаясь остановиться, боясь, что личи заметит его. А этого ему хотелось меньше всего.
После очередного разворота он уперся руками в стену, оттолкнулся и наискосок проскочил в узкий проход. За спиной взревело пламя и раздался нарочитый смех Джарлакса, его спутника-дроу. Энтрери понимал, что самоуверенный темный эльф хочет позлить их преследователя, но даже наемника этот смех не мог обмануть: за ним скрывались лишь растерянность и страх.
За те несколько месяцев, что они провели вместе, Энтрери почти никогда не замечал в сдержанном и всегда собранном темном эльфе признаков беспокойства. Однако сейчас он нутром чуял, как растерян Джарлакс, и это лишь усилило его собственный страх.
Отсвет последнего факела давно уже остался позади, но внезапная яркая вспышка за его спиной озарила продолжение коридора перед ним, и Энтрери увидел, что футах в десяти от него проход резко сворачивает вправо. При свете вспышки он успел рассмотреть этот боковой ход – свою единственную надежду, поскольку стена впереди была утыкана длинными шипами.
Энтрери ринулся к левой стене и покатился вдоль нее. По ходу ему удалось сунуть в ножны свой знаменитый кинжал, усыпанный самоцветами, а мгновение спустя убрать в ножны и меч, Коготь Шарона. Теперь руки были свободны, и маневрировать стало удобнее. Пол был такой скользкий, что даже с Великого Ледника спускаться было бы проще, зато стены сделаны из простого цельного камня. После каждого разворота, когда ноги разъезжались и скользили, он отчаянно цеплялся за них. Энтрери быстро приближался к концу коридора со смертельной ловушкой.
Грохот нового взрыва прокатился по зданию, и убийца закричал. Точно просчитав выход из очередного кувырка, он изо всех сил оттолкнулся от стены, повернулся и бросился к боковому ходу. Едва его ноги коснулись пола, он запнулся, поскольку волшебной «смазки» здесь уже не было. Артемис схватился за угол и с трудом удержался, прижавшись лицом к стене. Краем глаза он заметил в тусклом свете страшные зазубренные острия, на которые чуть не напоролся.
Чтобы выяснить, что делается в коридоре, Энтрери осторожно выглянул из-за угла и чуть не вскрикнул от неожиданности, увидев силуэт промелькнувшего мимо товарища. Он попытался схватить Джарлакса, но не успел: дроу летел прямо на торчащие из стены шипы.
Однако темный эльф не наскочил на них. Каким-то непостижимым образом он притормозил, рванул влево и ударился о стену напротив Энтрери. Убийца попытался дотянуться до него, но мгновенно спрятался за угол: ослепительная бело-голубая молния сверкнула между ними и, ударившись в глухую стену, рассыпалась жгучими искрами, обломав несколько шипов.
До Энтрери донесся жуткий хохот личи, нежити, похожей на скелет, покрытый клочьями полуистлевшей кожи. С трудом поборов желание бежать сломя голову дальше по коридору, он застонал от отчаяния.
– Так и знал, что из-за тебя я сдохну! – бросил он Джарлаксу и, дрожа от ярости, выскочил на самую середину центрального скользкого коридора. – Ну, иди ко мне, отродье Женги! – вскричал Энтрери.
Личи, в развевающихся за спиной черных лохмотьях, возник перед ним, скаля безгубый череп.
Энтрери взялся за меч, но, едва личи протянул к нему костлявые пальцы, заслонился рукой в волшебной перчатке. Очередная вспышка озарила тьму, и убийца вновь закричал – от ярости, отчаяния и испуга одновременно.
Казалось, на него налетел порыв жаркого, жгучего ветра. Энергия колоссальной мощи бушевала вокруг и внутри его. Энтрери упал на колени, но даже не заметил этого. Его отбросило к стене, и он едва не напоролся на острые шипы, но даже не успел понять это. Он тянул вперед трясущуюся руку, и белые и голубые искры, вихрясь, исчезали в волшебной перчатке.
Но для убийцы все было как в тумане, он лишь стискивал челюсти с такой силой, что даже кричать не мог. Перед глазами плясали разноцветные пятна, волнами накатывала тошнота.
До него доносился гогот личи.
Энтрери почти неосознанно оторвался от стены и сделал шаг туда, где коридор сворачивал. Упершись одной ногой в обычный, шершавый пол, он выхватил меч и, по-прежнему почти ничего не видя, оттолкнулся, пару раз неуверенно шагнул, а потом прыгнул вперед и взмахнул Когтем Шарона, совершенно не представляя, где находится личи.
А тот оказался совсем рядом.
Черное лезвие, вобравшее через волшебную перчатку энергию молнии, опустилось, окруженное облаком искр, и высвободило переданную ему силу.
Личи, изумленный столь скорым натиском противника, загородился костлявой рукой, и Коготь Шарона отсек ее у локтя. Энтрери мог бы уничтожить личи, но первым же ударом меча выпустил на волю всю накопленную энергию.
Новой взрывной волной его отбросило обратно по скользкому полу, он стукнулся о стену и сполз вниз.
Хоть и с трудом соображая, он все же стал шарить по полу в поисках меча, все время слыша пронзительный крик личи. Сжав в ладони рукоять Когтя Шарона, он поднял взгляд и успел лишь заметить удаляющийся скелет в объятом пламенем плаще.
– Джарлакс! – окликнул Энтрери, оглядываясь туда, где ожидал увидеть прижавшегося к стене дроу.
Однако там никого не было, и убийца, напрягая зрение, вгляделся в сумрак, готовясь увидеть обугленный труп.
Но Джарлакса не было нигде. Он… исчез.
Не сводя глаз со стены, Энтрери осторожно продвигался к повороту. Но едва он почувствовал надежную почву под ногами, как чуть не подпрыгнул, заметив два красных глаза, следящих за ним из противоположной стены.
– Молодец, – похвалил дроу, и его лицо обрисовалось в толще камня, как бы выдавившись изнутри стены.
Энтрери замер, пораженный: Джарлакс вошел в камень, как будто это была тягучая паста. Хотя поражаться на самом деле было нечему – у хитрого дроу всегда оказывался в запасе какой-нибудь фокус.
Послышался громкий щелчок, и Энтрери снова перевел взгляд вглубь коридора. Он сразу понял, что это открылся запор на двери в самом начале пологого спуска – именно там они столкнулись с личи и он погнался за ними. Низкий глухой гул потряс стены и пол.
– Вытащи меня отсюда, – попросил Джарлакс со странным бульканьем, как будто камень был жидким и затекал ему в рот. Высвободив одну руку, он протянул ее к Энтрери.
Гул постепенно превращался в грохот, и убийца снова выглянул в коридор.
Оттуда надвигалось нечто страшное.
Он потянул Джарлакса к себе, но тот, как ни странно, вдруг стал вырываться.
– Нет, – запротестовал он.
Энтрери оглянулся и застыл, вытаращив глаза. По наклонному полу слегка изгибавшегося коридора прямо на него, грохоча, катился железный шар размером примерно в половину человеческого роста.
Пока убийца размышлял, как ловчее уклониться, шар прямо на глазах увеличился в два раза и заполнил собой все пространство коридора.
Невольно вскрикнув, Энтрери отступил дальше за поворот, споткнулся, упал и обернулся к Джарлаксу. Тот опять целиком ушел в каменную стену, но убийце уже некогда было думать, сможет ли его приятель спастись.
Он отвернулся, поднялся на подгибающихся ногах и припустил что было духу.
Когда громадный шар с грохотом столкнулся со стеной, Энтрери снова упал на колени. Оглянувшись, он увидел, что чудовищный снаряд, потеряв скорость от удара, не остановился, а покатился в его сторону, снова постепенно разгоняясь.
Энтрери сначала рванул вперед на четвереньках, проклиная Джарлакса, который втянул его во все это, а потом вскочил и помчался стрелой. Расстояние между ним и шаром увеличилось, но он прекрасно понимал, что надолго сохранить преимущество ему не удастся. Шар с каждым мгновением набирал скорость, а наклонный коридор, вившийся вокруг башни, был очень-очень длинным.
Артемис мчался, лихорадочно ища путь к спасению. На ходу он толкал плечом каждую встречную дверь, хотя и подозревал, что все они надежно заперты. Он высматривал места, где свод повышался, надеясь, что, взобравшись туда, переждет, пока шар пронесется мимо. Но таких мест ему не попадалось.
Он обернулся, проверяя, на какую стену заваливается шар, думая проскользнуть в свободное пространство у противоположной, но, к своему изумлению, обнаружил, что шар вырос еще больше и снова заполняет собой весь проход, боками почти царапая камень стен.
Ничего не оставалось, как бежать.
От вибрации страшно болели челюсти. Каждый удар железного шара о камень пронимал до мозга костей и отдавался во всех клеточках тела Джарлакса, замершего внутри стены.
Перед глазами была лишь глухая чернота, но вскоре шар прокатился за поворот и стал удаляться, и Джарлакс облегченно вздохнул. Кажется, обошлось, но теперь, пожалуй, придется подыскивать нового компаньона.
Он хотел уже выйти наружу, как замер, услышав знакомый хриплый хохот.
Личи остановился прямо перед ним, и дроу хорошо видел его сквозь тонкий слой камня. Он застыл, боясь даже дышать.
Однако личи и не смотрел в его сторону. Заливаясь торжествующим смехом, он следил за тем, что происходило в глубине коридора. Вскоре нежить, к величайшему облегчению Джарлакса, унеслась по воздуху.
Темный эльф подумал сперва, не пройти ли ему каменную башню насквозь, а затем опуститься к ее подножию, используя умение левитировать, и убраться восвояси. Однако он тут же сообразил, что личи серьезно пострадал в схватке с Энтрери, и тогда ему в голову пришла другая мысль.
В конце концов, он пришел сюда в надежде завладеть сокровищем, поэтому негоже уходить с пустыми руками.
Он подождал, когда нежить скроется за изгибом коридора, и начал выбираться.
Это наверняка иллюзия, не переставал убеждать самого себя Артемис Энтрери. Железные шары не растут, если рассуждать здраво, а значит, что еще это может быть? Но по ощущению, звуку, форме этот шар казался таким настоящим. Неужели иллюзия может с такой достоверностью воспроизводить реальность?
Энтрери знал, что для победы над иллюзией необходимо целиком и полностью отрицать ее и в мыслях и в чувствах, настроить себя так, как если бы ее не было вовсе. Однако, в который раз оглянувшись, он понял, что это невозможно.
Убийца пытался не прислушиваться к громовому грохоту за спиной. Пригнув голову, он мчался вперед, припоминая во всех подробностях коридор впереди. В двери он уже и не пробовал толкаться, все равно все заперты, зачем только зря терять время?
На ходу он сорвал с плеча небольшой мешок и вынул из него гладкий шнур с крюком. Мешок он швырнул назад в какой-то дикой надежде, что это, быть может, чуть приостановит движение чудовищного шара.
Этого, конечно, не случилось. Шар расплющил мешок со всем содержимым.
Заставив себя не думать о настигающем сзади кошмаре, Энтрери торопливо перебирал шнур в руках, отмеряя его длину и стараясь представить, хватит ли ее для того места в коридоре, которое он наметил.
Пол под ним дрожал. Каждый шаг мог оказаться последним, и тогда после него останется лишь мокрое место.
Джарлакс как-то заметил невзначай, что человека может убить даже иллюзия, если он в нее поверит.
А Энтрери верил.
Инстинктивно он понимал, что сейчас самое время рухнуть на пол, откатиться в сторону и молить всех богов, чтобы между круглым боком железной громадины и углом коридора оказалось достаточно пространства, чтобы втиснуться человеку. Однако решиться на это он никак не мог, поэтому быстро выкинул подобные мысли из головы и сосредоточился на возможности, которая должна была представиться впереди.
Энтрери мчался сломя голову. Вот он обогнул очередной поворот, шар несся следом. Он добежал до места, где вместо стены справа начинались перила высотой до пояса. Галерея протянулась по всему внутреннему периметру круглой башни, и с нее открывался вид на центральный холл внизу.
Брошенный умелой рукой, крюк мелькнул в воздухе и зацепился за большую люстру в холле.
Энтрери же продолжал бежать во весь опор, потому что промедление означало бы верную смерть. Убийца крепко держал руками шнур в том месте, где отметил, и, когда он натянулся, Энтрери рвануло вверх и вправо. Он перелетел через ограждение как раз в тот миг, когда грохочущий шар прокатился мимо. Он даже чуть задел плечо Энтрери, который повис на веревке, описывая круги.
Вывернув шею, убийца наблюдал, как шар катится вниз, громыхая на поворотах, но потом его внимание привлек зловещий треск, раздавшийся над головой.
Он стал торопливо распутывать оставшийся моток, чтобы бросить веревку на пол, а потом поспешно заскользил по ней. Но почти сразу Энтрери почувствовал рывок, потом еще, и хрустальная люстра полетела вниз.
А он вместе с ней.
Дверь была чуть приоткрыта. Хотя, учитывая, сколько ловушек приготовил «хозяин» на подступах к ней, вряд ли ему нужно было остерегаться, что незваные гости смогут сюда проникнуть. Все же дроу достал волшебную палочку и взмахнул ею. И дверь, и косяки засветились ровным голубым светом, что означало, что никакой новой коварной западни, будь то обычная или магическая, здесь можно не опасаться.
Джарлакс ловко проскользнул внутрь.
Полукруглая комната, размещенная в самом верхнем этаже башни, оказалась почти пустой. Голые серые стены, а в середине – единственное кресло из полированного дерева, с очень широкой спинкой. Перед ним на пьедестале лежала открытая книга.
Приглядевшись, Джарлакс понял, что книгу поддерживает не пьедестал, а пара щупалец, которые, отходя от нее, погружаются в толщу каменного пола.
Дроу осклабился; значит, он нашел самое сердце волшебной башни – ее сверхъестественного строителя. Он осторожно обошел книгу, стараясь держаться подальше, и уселся в кресло. Даже издали при первом взгляде на страницу он разобрал пару-другую магических рун. Применив простое заклинание, Джарлакс увеличил знаки и усилил четкость.
Повинуясь притягательной силе фолианта, он вскоре придвинулся ближе и заметил, что изображения рун возникают в воздухе, парят некоторое время, а потом уплывают на страницы. Проследив за несколькими строками, он набрался смелости и перелистнул книгу на первую страницу.
– Книга творения, – пробормотал он, разобрав несколько абзацев, типичных для такого рода двеомеров.
Взяв книгу в руки, он попытался ее поднять, но она не поддавалась.
Тогда дроу стал поспешно просматривать страницу за страницей, надеясь отыскать хоть какую-то подсказку, с помощью которой можно было бы разгадать тайну башни и ее бессмертного владельца.
– Моего имени ты здесь не найдешь, – раздался высокий пронзительный голос, готовый сорваться на визг, от которого мороз продирал по коже.
Джарлакс мысленно обругал себя, что, увлекшись книгой, потерял бдительность. Он поднял взгляд на личи, застывшего в дверном проеме.
– Твое имя? – переспросил он, пересилив желание закричать от страха. – А для чего мне знать его, ты, тленный?
– Тлен подразумевает смерть, – ответил личи. – А у меня нет с ней ничего общего.
Джарлакс потихоньку перебрался за спинку кресла, предпочитая, чтобы между ним и страшной нежитью было хоть какое-то препятствие.
– Ты не Женги, – заметил он, – а книга – его.
– Да, одна из них.
Джарлакс прикоснулся к полям шляпы.
– Ты думаешь, что Женги – единое существо, – пояснил личи. – Неделимое. И это твоя ошибка.
– Но я ничего не знаю о Женги.
– Оно и видно, иначе ты никогда не посмел бы сюда сунуться! – завизжал личи и ткнул костлявыми пальцами в сторону Джарлакса.
Из их кончиков вырвались снопы зеленоватого огня, прорезали комнату, минуя книгу, пьедестал и кресло, и ударили в дроу.
Костлявое чудовище хотело сокрушить незваного гостя, но все вспышки беззвучно вобрала в себя волшебная брошь, которой был сколот у горла плащ темного эльфа.
– Неплохо, – оценил личи. – И надолго ее хватит?
И с этими словами он выпустил еще пучок разрядов.
Но Джарлакс уже сорвался с места и бросился прочь от кресла. Зеленые сполохи настигли его со спины, как пчелиный рой, но сила волшебной броши изогнула огненные языки и вновь поглотила их.
Дроу метнулся в сторону и, полуобернувшись к своему врагу, быстро-быстро затряс рукой. При каждом движении в руке его появлялся магический кинжал, и Джарлакс метал их в личи с такой невероятной скоростью, что четвертый кинжал был брошен, когда первый еще не достиг цели.
Однако в личи ни один из них так и не попал. Нежить была надежно защищена, и все клинки, не коснувшись ее, со звоном падали на пол.
Бессмертный личи разразился ликующим хохотом, и тогда дроу окутал его сферой непроницаемого мрака.
В тот же миг магическую черноту прорезала зеленая вспышка, и Джарлакс мысленно поздравил себя с тем, что прыток по-прежнему, поскольку луч, обращая камень в пыль, прорезал стену башни в том самом месте, где он только что стоял.
Еще в полете Энтрери поджал ноги и приготовился падать боком, чтобы смягчить удар, сделав кувырок через плечо. Как можно глубже втянув голову в плечи, он несколько раз перекувырнулся, гася силу падения с пятнадцатифутовой высоты.
Кроме того, он хотел как можно дальше откатиться от того места, где рухнула громадная люстра, которая, разлетевшись вдребезги, осыпала все вокруг осколками стекла и хрусталя.
Но, едва поднявшись, Энтрери припал на одну ногу и невольно поморщился – острая боль в одной из щиколоток пронзила все тело. Хоть он и спасся, уйти невредимым не удалось.
Однако в следующее мгновение он понял, что говорить о спасении еще рано.
Он стоял, в просторном круглом вестибюле башни. Немного выше громадный металлический шар продолжал с грохотом катиться по спускающейся спиралью галерее. Напротив, позади груды осколков у нижней площадки лестницы, находился тот самый запретный вход, через который они с Джарлаксом и проникли в волшебную башню. Рядом с ним стояло большое железное изваяние, в котором темный эльф тогда еще распознал голема и сразу же предупредил, что им нужно быть предельно осторожными и ничего не зацепить, чтобы не пробудить этого грозного стража к жизни.
Теперь же Энтрери понял, что именно это он и сделал.
Голем начал со скрежетом шевелиться, в его пустых глазницах зажглись красные огни. Он сделал первый шаг, сминая осколки хрусталя и покореженный металл. Никакого, оружия у великана не было, но ростом он был раза в два выше Энтрери и весил не одну тысячу фунтов.
– Как же я с ним справлюсь? – шепотом спросил сам себя убийца, приготовив оба клинка.
Голем подошел поближе и выдохнул облако удушливого ядовитого дыма.
Но проворный Энтрери уже успел отскочить в сторону. Он мог бы попытаться ранить неуклюжее чудовище, но вместо этого бросился что есть духу к запретной двери.
Голем с металлическим скрежетом стал разворачиваться, чтобы пуститься в погоню.
Энтрери с размаху налетел плечом на дверь, хотя и так знал, что она не поддастся. Однако ему удалось притвориться, что он вложил в удар всю силу отчаяния.
Голем приближался, не сводя с него взгляда и больше ни на что не обращая внимания. Энтрери дождался его, но в последний миг сорвался с места и пулей помнался вдоль стены. Железный великан налетел на закрытую дверь, развернулся и пошел, вытянув вперед руки.
Наемный убийца притормозил ненадолго и обрушил на преследователя град ударов и тычков. Тот на мгновение замер в растерянности, и убийца, не теряя времени, со всех ног бросился к центру зала.
Исполинский шар, прогрохотав по последнему маршу лестницы, врезался в спину медленно соображавшего голема и, расплющив его, покатился дальше, потеряв, правда, из-за этого столкновения большую часть своей скорости.
Энтрери стоял посреди зала, наблюдая, как железный великан силится подняться на изуродованных ногах, но самое большее, что ему удалось, – только немного приподнять туловище, опираясь на одну руку.
Убийца стал спокойно убирать оружие в ножны, но тут его внимание привлек какой-то шум над головой.
Подняв взгляд, он увидел, что страшные крылатые горгульи, украшающие свод башни, ожили и расправляют крылья.
Энтрери только тяжело вздохнул.
Магическая тьма рассеялась почти сразу, и Джарлакс снова оказался с глазу на глаз со своим страшным неприятелем. Он переводил взгляд с жуткой нежити на волшебную книгу и обратно.
– Еще не так давно ты был живым, – начал он.
– Я и сейчас жив.
– Пожалуй, мы вкладываем в это слово разное значение.
– Скоро ты сам узнаешь, что оно значит, а что – нет, – пригрозил личи и поднял костлявые руки, собираясь произнести заклинание.
– Неужели ты не тоскуешь по тому, как ветер овевает твою теплую кожу? – спросил дроу, стараясь, чтобы в его голосе звучало неподдельное любопытство. – Разве тебе не хочется вновь почувствовать прикосновение женщины или запах весенних цветов?
Личи помедлил.
– Стоит ли бессмертие того? – продолжал Джарлакс. – Но если стоит, можешь ли ты направить меня?
На черепе личи едва ли можно было прочесть какое-то выражение, но все же Джарлакс решил, что враг недоумевает. Он продолжал смотреть ему прямо в глаза, а сам незаметно готовился броситься к книге.
– По сравнению с той властью, какой обладаю я, все, что ты сказал, – ничего не значащие мелочи! – проревел личи.
И в тот же миг дроу метнулся к книге, зажав в руке кинжал. Ухватив край одной страницы, он со смехом вырвал ее, уверенный, что разгадал, в чем же тайна хозяина башни.
В лохмотьях личи сразу же появилась новая прореха.
Удовлетворенно кивнув, дроу ожесточенно принялся за дело. Всадив кинжал в середину тома, он стал рвать страницу за страницей.
Личи испустил истошный вопль и затрясся. Клочья его истрепанной одежды посыпались на пол, а в костях возникли трещины.
Однако дроу чувствовал, что должно быть еще нечто, и это «нечто» он увидел в сердцевине книги, когда выдернул уже много страниц: на корешке светился крошечный лиловый череп, вырезанный из драгоценного камня. Эта и была тайна, что связывала воедино бессмертное существо и башню. Это был ключ ко всей постройке, сверхъестественная частица Женги, короля-колдуна.
Джарлакс потянулся к камню, но руку его обожгло и отбросило в сторону. Он ударил кинжалом, но клинок раскололся и отлетел.
Личи расхохотался:
– Мы – едины! Ты бессилен против башни Женги и против хранителя, которого он назначил.
– Может, ты и прав, – пожал плечами Джарлакс.
И он окутал начавшего произносить заклинание личи черной сферой, а сам повернул на пальце кольцо, в котором были заключены определенные чары. Поскольку его противник не принадлежал к миру живых, он еще успел подумать: «Жар или холод?» – и сделать правильный выбор. Высвобожденные из кольца чары окутали его теплым, нежгучим пламенем и защитили от волны ледяного холода, посланной личи, от которой Джарлакс замерз бы до смерти, не успев даже сделать вздоха.
Мгновение дроу выиграл, но не более того. Он это прекрасно понимал, поэтому из трех возможных ответных шагов: воспользоваться магией, броситься на врага и попытаться поразить физически или же убежать – он выбрал единственно разумный.
Выдернув перо из своей шляпы, он бросил его наземь и вызвал громадную нелетающую птицу диатриму, тварь величиной футов в восемь, с большим крючковатым клювом. Мысленно приказав ей броситься в бой, он пошел следом под прикрытием ее тела, но, едва она приблизилась к сфере мрака, метнулся в сторону.
Оставалось лишь надеяться, что личи не запер дверь. И только очутившись в коридоре, Джарлакс вздохнул с облегчением.
И тогда припустил что было духу.
По желобку на красном клинке Когтя Шарона текла густая кровь горгулий. Одно из летающих чудищ, смертельно раненное, било крыльями по полу, но не сдавалось. Другое пыталось вцепиться бегущему Энтрери в голову. Он пригнулся, потом сделал кувырок, но прямо перед ним приземлилась еще одна горгулья.
Ни мгновения не медля, он бросился на нее с мечом.
Горгулья отмахнулась от клинка твердой, как камень, рукой. Убийца попытался отбросить ее плечом, вложив в толчок всю свою силу, но чудовище не шелохнулось, а сам Энтрери даже крякнул от боли. Тогда он всадил кинжал ей в пах и с глухим рычанием рванул его вверх, готовясь сразу ударить мечом. Однако в последний миг отскочил, и чудовище, преследовавшее его с воздуха, с лету врезалось в своего раненого собрата.
Энтрери обрушил Коготь Шарона на спину грузно упавшей горгулье. Та издала пронзительный визг, а первая завалилась на пол. Добивать их Энтрери не стал, поскольку сверху на него, заставив отпрянуть, слетела еще одна.