Страница:
В конце шестидесятых годов Ренуар начинает работать вместе с Эдуардом Мане. Желание писать модель на пленэре не покидало обоих художников. Оно привело их в купальню «Гренуйер» – «Лягушатник», где было все необходимое для создания яркой, жизнерадостной, насыщенной светом живописи – гребцы и купальщики, единство поэзии повседневной жизни и поэтичности самой натуры.
В отличие от картин Мане, в пейзажах Ренуара всегда присутствуют человеческие фигуры. Его краски становятся все более легкими и светлыми, манера свободнее. В целом же его полотна представляют собой разноцветные пятна с расплывчатыми силуэтами.
На Салоне 1870 года художник выставляет «Купальщицу» и «Алжирскую женщину», неплохо принятые критикой.
С началом войны с Германией Ренуар, получив повестку, уехал в Бордо, где был приписан к десятому полку легкой кавалерии. Но при первой же возможности художник возвратился в Париж. В 1871 году он пишет «Купальшицу с грифоном» и «Одалиску, или Алжирскую женщину».
Благодаря дружбе с Дюран-Рюэлем, который приобрел многие его работы, Ренуар смог купить большую мастерскую в Париже и с успехом выступил в Салоне Отвергнутых в 1873 году.
В следующем году он становится одним из организаторов и участников первой выставки импрессионистов. На этой выставке в ателье Надара было показано пять его картин – «Танцовщица», «Ложа», «Парижанка», «Жнецы», «Голова женщины». Ренуара ругали меньше других. Ему даже удалось продать «Ложу» за 425 франков.
«После "Ложи" Ренуар начал писать маленькими прозрачными мазками, положенными один на другой, они создавали на полотне и в восприятии зрителя нужный тон, – отмечает М. Готье. – Требовалась особая сноровка, чтобы в соответствии с законами оптики и психологии на сетчатке родилось должное впечатление. И если Ренуар не испытывал желания навязывать искусству науку, то он и не скрывал своего желания нравиться. И он нашел средство осуществить это стремление. Самая суть его существа заставляла Ренуара с любовью писать обнаженные фигуры и портреты – он действительно был в них влюблен, а вовсе не хотел любой ценой приворожить зрителя. Подчас в этом скрывалась опасность остаться на уровне посредственных мастеров. И период в творчестве художника, который можно было бы назвать "светским", хотя и был блистательным, в этом смысле, действительно, мог породить сомнения».
В 1875 году вместе с Сислеем и Бертой Моризо он решил устроить в отеле Друо продажу с аукциона своих произведений. Наибольшую цену в 300 франков он получил за картину «Пон Неф». Двадцать полотен едва принесли ему две тысячи франков.
В эти годы художник создает лучшие свои произведения: «Ложа» (1874), «Обнаженная» (1876), «Мулен де ла Галетт» (1876), «Завтрак гребцов» (1881), ряд превосходных портретов – артистки Жанны Самари (1877), коллекционера В. Шоке (1875).
В большой картине «Завтрак гребцов» впервые появилась молодая девушка Алиса Шарига, ставшая вскоре женой Ренуара. Эта картина принадлежит к той же категории, что и «Бал в Мулен де ла Галетт» и «Прогулка на лодках в Шату», написанные два года назад. Сделана еще одна попытка запечатлеть оживленную людскую толпу в радостной атмосфере, насыщенной солнцем. Снова друзья Ренуара позировали ему.
В 1879 году на Салоне был выставлен «Портрет мадам Шарпантье с детьми». Ренуар добился успеха. Кастаньяри пишет: «Портрет мадам Шарпантье с детьми – одна из самых интересных работ… Палитра необычайно разнообразна. Живая и умная кисть изобразила предметы, придающие очарование интерьеру. Быстрые штрихи сообщают им улыбчивую прелесть, какую излучают краски. Нет никакой условности ни в расположении предметов, ни в исполнении. Наблюдательность художника остра, живописная манера свободна и стихийна. Картина содержит элементы живого искусства, дальнейшего развития которого мы с надеждою ждем».
Особое влияние на творчество Ренуара оказывают путешествия. В 1879 году, а затем еще раз в 1882 году он посещает Северную Африку, в 1880 году выезжает в Гернси, в 1881–1882 годах – в Италию. Ренуар утверждал, что живописи нужно обучаться в музеях. И, действительно, побывав в музеях Лондона, Голландии, Испании, Германии, художник совершенствует свою технику, сохраняя живописность с плавными переходами тонов при доминанте зеленоватых и серо-голубых цветов. Вместе с тем линия на его картинах становится более жесткой и отточенной. Он вновь постепенно возвращается к конкретным предметным образам.
Отдав дань праздничным сценам городской жизни, одна из которых, например, изображена на его картине «Мулен де ла Галетт» (1876), пейзажам и изображению цветов, Ренуар переходит к обнаженной натуре, где доминирующими цветами становятся розовый и персиковый.
Женские образы Ренуара привлекают своей красочностью, колоритностью, необычайно живым выражением лиц. Программной работой художника может считаться картина «Нагая женщина, сидящая на кушетке» (или «Обнаженная»).
На кушетке, обитой розово-зеленой полосатой шелковой тканью, боком к зрителю, обратив к нему лицо, сидит обнаженная женщина. Ее полная, немного тяжеловатая фигура далека от академических представлений о женской красоте. Дышащая силой, здоровьем, молодостью, эта женщина – словно воплощение представления художника о прекрасном.
Ренуар не стремится к углубленной психологической характеристике, да и сама модель, миловидная и бездумная, не располагает к этому. Она покоряет нас своей чувственной красотой, природной грацией движений, заметной в неторопливом повороте головы, в движении рук, в непринужденности ее позы.
Необычной свежестью веет от ее розового лица с живыми блестящими синими глазами, обрамленными темным пушком ресниц, от пухлых алых губ. Пышная копна темных волос с чуть растрепанной челкой на лбу подчеркивает светлый тон ее лица, прозрачность кожи. Живость модели оттеняется и золотым браслетом на ее руке, и мерцающим драгоценным камнем в серьге.
И в дальнейшем Ренуар обращался к обнаженной натуре: «Лежащая обнаженная» (1890), «Купальщица в скалах» (1892), «Спящая» (1897).
В 1885 году у четы Ренуаров появился первенец Пьер. Позднее у них родилось еще двое сыновей – Жан (1893), Клод (1901).
«Шедевром этого времени являются "Большие купальщицы" (1885–1887), возвышающиеся над остальными работами той поры, – пишет М. Готье. – На создание этой композиции его вдохновил Жирардон. Ренуар видел в Версале его рельеф "Нимфы". Купальщицы Ренуара отнюдь не сказочны, они подлинно человечны, хотя художник и стремился сделать их идеальными. По его собственным словам, он "барахтался" с этой картиной размером 1,16x1,68 метра более трех лет и считал ее самой удачной из созданных в зрелые годы. И действительно, картина со всей отчетливостью выявляет определенное направление в его творчестве. Позднее Ренуар отказался от этой манеры.
Он был слишком эмоциональной и слишком живой натурой, чтобы подчиняться жесткой дисциплине. Он покорялся ей, когда это было необходимо, и бежал от нее, сметая все преграды, всякий раз, когда радость творчества захватывала его».
Как отмечает Ю.Г. Шапиро: «В 1890-е годы и в более позднее время Ренуар создает отдельные удачные картины, повторяет и свои старые работы, но в целом в его искусстве наблюдается спад. Усиливаются субъективные черты, сознательный отход от натуры и формалистические поиски "красивого". Он часто прибегает к гиперболизации в передаче форм, к странным и неестественным сочетаниям красок».
В 1898 году Ренуар покупает сельский дом в Эссуа близ Труа, на родине жены. Через год первый тяжелый приступ ревматизма заставляет художника провести зиму на юге. В 1900 году художник переселяется на юг Франции, в Кань, и живет в своем домике на склоне горы Колетт.
Несмотря на мучивший его артрит, он продолжает рисовать. Он вновь возвращается к пейзажам, рисует цветы, пробует заниматься скульптурой. Манера его становится более классической, и вместе с тем в его картинах сохраняются легкость, воздушность и неповторимый колорит красок.
В 1907 году «Портрет мадам Шарпантье с детьми» был продан за девяносто одну тысячу франков. В шестьдесят шесть лет художник, наконец, обрел достаток.
С 1910 года Ренуар мог передвигаться только с помощью костылей. В 1912 году ему отказали руки и ноги. Но он работает кистью, зажатой между двумя еще подвижными пальцами – указательным и большим.
Ежедневно почти до самого дня смерти прославленный художник садился к мольберту, устраивался так, чтобы левой рукой помогать правой, и говорил:
– Э-э… нет, ни одного дня без работы!
– Почему вы так настойчивы? – спросил его заезжий поклонник.
Весь поглощенный своим полотном, Ренуар ответил:
– Но ведь нет выше удовольствия! – И прибавил: – Потом, это похоже на долг.
3 (по другим данным – 17) декабря 1919 года Ренуар умер.
АРХИП ИВАНОВИЧ КУИНДЖИ
ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ВЕРЕЩАГИН
В отличие от картин Мане, в пейзажах Ренуара всегда присутствуют человеческие фигуры. Его краски становятся все более легкими и светлыми, манера свободнее. В целом же его полотна представляют собой разноцветные пятна с расплывчатыми силуэтами.
На Салоне 1870 года художник выставляет «Купальщицу» и «Алжирскую женщину», неплохо принятые критикой.
С началом войны с Германией Ренуар, получив повестку, уехал в Бордо, где был приписан к десятому полку легкой кавалерии. Но при первой же возможности художник возвратился в Париж. В 1871 году он пишет «Купальшицу с грифоном» и «Одалиску, или Алжирскую женщину».
Благодаря дружбе с Дюран-Рюэлем, который приобрел многие его работы, Ренуар смог купить большую мастерскую в Париже и с успехом выступил в Салоне Отвергнутых в 1873 году.
В следующем году он становится одним из организаторов и участников первой выставки импрессионистов. На этой выставке в ателье Надара было показано пять его картин – «Танцовщица», «Ложа», «Парижанка», «Жнецы», «Голова женщины». Ренуара ругали меньше других. Ему даже удалось продать «Ложу» за 425 франков.
«После "Ложи" Ренуар начал писать маленькими прозрачными мазками, положенными один на другой, они создавали на полотне и в восприятии зрителя нужный тон, – отмечает М. Готье. – Требовалась особая сноровка, чтобы в соответствии с законами оптики и психологии на сетчатке родилось должное впечатление. И если Ренуар не испытывал желания навязывать искусству науку, то он и не скрывал своего желания нравиться. И он нашел средство осуществить это стремление. Самая суть его существа заставляла Ренуара с любовью писать обнаженные фигуры и портреты – он действительно был в них влюблен, а вовсе не хотел любой ценой приворожить зрителя. Подчас в этом скрывалась опасность остаться на уровне посредственных мастеров. И период в творчестве художника, который можно было бы назвать "светским", хотя и был блистательным, в этом смысле, действительно, мог породить сомнения».
В 1875 году вместе с Сислеем и Бертой Моризо он решил устроить в отеле Друо продажу с аукциона своих произведений. Наибольшую цену в 300 франков он получил за картину «Пон Неф». Двадцать полотен едва принесли ему две тысячи франков.
В эти годы художник создает лучшие свои произведения: «Ложа» (1874), «Обнаженная» (1876), «Мулен де ла Галетт» (1876), «Завтрак гребцов» (1881), ряд превосходных портретов – артистки Жанны Самари (1877), коллекционера В. Шоке (1875).
В большой картине «Завтрак гребцов» впервые появилась молодая девушка Алиса Шарига, ставшая вскоре женой Ренуара. Эта картина принадлежит к той же категории, что и «Бал в Мулен де ла Галетт» и «Прогулка на лодках в Шату», написанные два года назад. Сделана еще одна попытка запечатлеть оживленную людскую толпу в радостной атмосфере, насыщенной солнцем. Снова друзья Ренуара позировали ему.
В 1879 году на Салоне был выставлен «Портрет мадам Шарпантье с детьми». Ренуар добился успеха. Кастаньяри пишет: «Портрет мадам Шарпантье с детьми – одна из самых интересных работ… Палитра необычайно разнообразна. Живая и умная кисть изобразила предметы, придающие очарование интерьеру. Быстрые штрихи сообщают им улыбчивую прелесть, какую излучают краски. Нет никакой условности ни в расположении предметов, ни в исполнении. Наблюдательность художника остра, живописная манера свободна и стихийна. Картина содержит элементы живого искусства, дальнейшего развития которого мы с надеждою ждем».
Особое влияние на творчество Ренуара оказывают путешествия. В 1879 году, а затем еще раз в 1882 году он посещает Северную Африку, в 1880 году выезжает в Гернси, в 1881–1882 годах – в Италию. Ренуар утверждал, что живописи нужно обучаться в музеях. И, действительно, побывав в музеях Лондона, Голландии, Испании, Германии, художник совершенствует свою технику, сохраняя живописность с плавными переходами тонов при доминанте зеленоватых и серо-голубых цветов. Вместе с тем линия на его картинах становится более жесткой и отточенной. Он вновь постепенно возвращается к конкретным предметным образам.
Отдав дань праздничным сценам городской жизни, одна из которых, например, изображена на его картине «Мулен де ла Галетт» (1876), пейзажам и изображению цветов, Ренуар переходит к обнаженной натуре, где доминирующими цветами становятся розовый и персиковый.
Женские образы Ренуара привлекают своей красочностью, колоритностью, необычайно живым выражением лиц. Программной работой художника может считаться картина «Нагая женщина, сидящая на кушетке» (или «Обнаженная»).
На кушетке, обитой розово-зеленой полосатой шелковой тканью, боком к зрителю, обратив к нему лицо, сидит обнаженная женщина. Ее полная, немного тяжеловатая фигура далека от академических представлений о женской красоте. Дышащая силой, здоровьем, молодостью, эта женщина – словно воплощение представления художника о прекрасном.
Ренуар не стремится к углубленной психологической характеристике, да и сама модель, миловидная и бездумная, не располагает к этому. Она покоряет нас своей чувственной красотой, природной грацией движений, заметной в неторопливом повороте головы, в движении рук, в непринужденности ее позы.
Необычной свежестью веет от ее розового лица с живыми блестящими синими глазами, обрамленными темным пушком ресниц, от пухлых алых губ. Пышная копна темных волос с чуть растрепанной челкой на лбу подчеркивает светлый тон ее лица, прозрачность кожи. Живость модели оттеняется и золотым браслетом на ее руке, и мерцающим драгоценным камнем в серьге.
И в дальнейшем Ренуар обращался к обнаженной натуре: «Лежащая обнаженная» (1890), «Купальщица в скалах» (1892), «Спящая» (1897).
В 1885 году у четы Ренуаров появился первенец Пьер. Позднее у них родилось еще двое сыновей – Жан (1893), Клод (1901).
«Шедевром этого времени являются "Большие купальщицы" (1885–1887), возвышающиеся над остальными работами той поры, – пишет М. Готье. – На создание этой композиции его вдохновил Жирардон. Ренуар видел в Версале его рельеф "Нимфы". Купальщицы Ренуара отнюдь не сказочны, они подлинно человечны, хотя художник и стремился сделать их идеальными. По его собственным словам, он "барахтался" с этой картиной размером 1,16x1,68 метра более трех лет и считал ее самой удачной из созданных в зрелые годы. И действительно, картина со всей отчетливостью выявляет определенное направление в его творчестве. Позднее Ренуар отказался от этой манеры.
Он был слишком эмоциональной и слишком живой натурой, чтобы подчиняться жесткой дисциплине. Он покорялся ей, когда это было необходимо, и бежал от нее, сметая все преграды, всякий раз, когда радость творчества захватывала его».
Как отмечает Ю.Г. Шапиро: «В 1890-е годы и в более позднее время Ренуар создает отдельные удачные картины, повторяет и свои старые работы, но в целом в его искусстве наблюдается спад. Усиливаются субъективные черты, сознательный отход от натуры и формалистические поиски "красивого". Он часто прибегает к гиперболизации в передаче форм, к странным и неестественным сочетаниям красок».
В 1898 году Ренуар покупает сельский дом в Эссуа близ Труа, на родине жены. Через год первый тяжелый приступ ревматизма заставляет художника провести зиму на юге. В 1900 году художник переселяется на юг Франции, в Кань, и живет в своем домике на склоне горы Колетт.
Несмотря на мучивший его артрит, он продолжает рисовать. Он вновь возвращается к пейзажам, рисует цветы, пробует заниматься скульптурой. Манера его становится более классической, и вместе с тем в его картинах сохраняются легкость, воздушность и неповторимый колорит красок.
В 1907 году «Портрет мадам Шарпантье с детьми» был продан за девяносто одну тысячу франков. В шестьдесят шесть лет художник, наконец, обрел достаток.
С 1910 года Ренуар мог передвигаться только с помощью костылей. В 1912 году ему отказали руки и ноги. Но он работает кистью, зажатой между двумя еще подвижными пальцами – указательным и большим.
Ежедневно почти до самого дня смерти прославленный художник садился к мольберту, устраивался так, чтобы левой рукой помогать правой, и говорил:
– Э-э… нет, ни одного дня без работы!
– Почему вы так настойчивы? – спросил его заезжий поклонник.
Весь поглощенный своим полотном, Ренуар ответил:
– Но ведь нет выше удовольствия! – И прибавил: – Потом, это похоже на долг.
3 (по другим данным – 17) декабря 1919 года Ренуар умер.
АРХИП ИВАНОВИЧ КУИНДЖИ
(1842–1910)
«У нас в России… – писал Крамской, – до Куинджи никто не был так чувствителен к весьма тонкой разнице близких между собою тонов, и, кроме того, никто не различал в такой мере, как он, какие цвета дополняют и усиливают друг друга».
Архип Иванович Куинджи родился в Крыму в Мариуполе, в семье бедного сапожника, грека по национальности. Наиболее вероятная дата рождения – 27 января 1842 года. Фамилия Куинджи была дана ему по прозвищу деда, что по-татарски означает «золотых дел мастер».
В 1845 году у мальчика умерли отец и мать, а еще через несколько лет родственники отдали мальчика «в люди» – сперва к строительному подрядчику Чабаненко, потом к хлеботорговцу Аморети. Архип даже не успел окончить начальную городскую школу. У Аморети он прослужил до 1855 года. Позднее Куинджи стал заниматься ретушерством.
Любовь к рисованию проявилась у Архипа еще в детстве: он рисовал везде, где приходилось, – на стенах домов, заборах, обрывках бумаги. В 1860–1861 годах Архип едет в Петербург, мечтая о поступлении в Академию художеств. «Был уже не мальчик, – рассказывал он впоследствии, – понимал, что времени терять в мои годы нельзя. Желание учиться у меня было горячее и твердое, и я решился ехать в Петербург где никого не знал и был почти без денег».
Однако поступить ему не удалось: он дважды «проваливается» на вступительных экзаменах.
В 1868 году Куинджи написал картину «Татарская сакля», близкую к полотнам Айвазовского, за которую получил звание неклассного художника, и в том же году был принят вольнослушателем в Академию художеств.
Куинджи подружился с Репиным и В. Васнецовым, знакомится с Крамским. Он начинает искать самостоятельные пути в искусстве. Созданная им в 1872 году картина «Осенняя распутица» своей реалистической направленностью была близка картинам художников-передвижников.
«Куинджи не просто передал осенний холодный день, размытую дорогу с тускло поблескивающими лужами – он ввел в пейзаж одинокую фигуру женщины с ребенком, которая с трудом идет по грязи, – пишет Э.В. Кузнецова. – Осенний пейзаж, пронизанный сыростью и мглой, становится печальным рассказом о простых русских людях, о тоскливой безрадостной жизни».
Лето 1872 года Куинджи провел на Ладожском озере, на острове Валаам. В результате появились картины: «Ладожское озеро» (1872), «На острове Валаам» (1873). О последней Репин сказал, что она написана «удивительным серебряным тоном».
«В этот период в творчестве Куинджи увлечение суровой красотой северной природы сочетается с социальными мотивами, отражающими его гражданские чувства, его близость к идейно-демократическому искусству передвижников, – пишет В.А. Прытков. – Такова, например, его картина "Забытая деревня" (1874)…
Отодвинув деревню на дальний план, он усилил впечатление ее заброшенности среди пустынной равнины и изображением хмурого осеннего неба с плывущими по нему дождевыми тучами, раскисшей от дождей дороги, непролазной грязи глинистой почвы сумел вызвать тоскливое ощущение жалкого человеческого прозябания среди бесприютной, однообразной и скудной природы».
То же настроение порождает и другое полотно Куинджи – «Чумацкий тракт в Мариуполе» (1875). Писатель В.М. Гаршин так выразил свои чувства: «…Грязь невылазная, дорога, мокрые волы и не менее мокрые хохлы, мокрый пес, усердно воющий у дороги о дурной погоде. Все это как-то щемит за сердце».
Поздней весной 1874 года художник поехал на родину. В Мариуполе его давно ждала девушка, которую он знал и любил едва ли не с самого детства. Вера Елевфериевна Кетчерджи (после переезда в столицу ее станут звать Верой Леонтьевной), дочь состоятельного купца, отказывала всем женихам. Теперь они могли пожениться: Куинджи уже зарабатывал достаточно, чтобы создать жене обеспеченную жизнь в столице.
С середины семидесятых годов художник от социальной тематики переходит к пейзажу. Новый период в развитии дарования Куинджи открывает его «Украинская ночь» (1876). Здесь призрачный лунный свет, заливающий стены хат, придает необычайность и поэтичность скромному пейзажу. Контрастом глубоких теней и напряженного света Куинджи стремится передать особую чуткую тишину и какую-то торжественность ночи. Возносящиеся вверх тополи стоят словно молчаливые стражи.
В 1878 году «Украинская ночь» была показана на Всемирной выставке в Париже. «Куинджи, – писала французская критика, – бесспорно самый интересный между молодыми русскими живописцами. Оригинальная национальность чувствуется у него еще более, чем у других».
Дальнейшим шагом в этом направлении явились картины Куинджи 1879 года «После грозы», «Север» и особенно знаменитая «Березовая роща».
«Радостно-томительный солнечный день запечатлен в картине в чистых, звучных красках, блеск которых достигнут контрастным сопоставлением цветов. Необычайную гармонию придает картине зеленый цвет, проникающий в голубой цвет неба, в белизну березовых стволов, в синеву ручья. Эффект светоцветового контраста, при котором цвет форсирован, создает впечатление ясности мира. Цвет доведен до физической ощутимости. Можно сказать, что в "Березовой роще", так же, как в "Украинской ночи", Куинджи добился декоративного эффекта и этим неведомым еще в русском пейзаже приемом создал образ возвышенного, сверкающего, лучезарного мира. Природа кажется недвижной. Она словно зачарована неведомой силой. Она безлюдна. Пейзаж лишен бытовизма, что и сообщает ему некую дистиллированную чистоту.
В "Березовой роще" художник созерцает красоту. В картине доминирует идея красоты. Поэтому изображение реального пейзажа обобщено посредством цветового решения: поляна представлена ровной, как стол, плоскостью, небо – монотонно окрашенным задником, роща – почти силуэтно, стволы берез на переднем плане кажутся плоскими декорациями. В отсутствии отвлекающих деталей, мелочных частностей рождается изумительно цельное впечатление лика природы, редкостной, совершенной красоты» (В.С. Манин).
Едва ли не самая прославленная картина Куинджи – «Лунная ночь на Днепре» (1880). Живописец настоял на том чтобы зрители заходили в темный зал, а картину высвечивало несколько определенно направленных ламп. Такое неординарное решение создавало впечатление светящейся реки. Центр полотна словно залит лунным светом, отраженным водной гладью Днепра.
«…Его "Ночь на Днепре" вся наполнена действительным светом и воздухом, его река действительно совершает величественное свое течение, небо – настоящее, бездонное и глубокое», – писал Крамской. Отсюда и небывалый, сенсационный успех этой картины у современников, когда она была экспонирована на индивидуальной выставке художника в 1880 году.
В своей книге о художнике О.П. Воронова приводит такой случай: «"Лунную ночь на Днепре" хотел купить Солдатенков, но оказалось, что она уже не принадлежала Архипу Ивановичу. Была продана еще пахнущей свежей краской, прямо в мастерской. В одно из воскресений о ее цене осведомился какой-то морской офицер. "Да зачем вам? – пожал плечами Куинджи. – Ведь все равно не купите: она дорогая". – "А все-таки?" – "Да тысяч пять", – назвал Архип Иванович невероятную по тем временам, почти фантастическую сумму. И неожиданно услышал в ответ: "Хорошо. Оставляю за собой". И только после ухода офицера художник узнал что у него побывал великий князь Константин».
Репин смеялся: «Разругав громко, на все корки Куинджи противники не могли удержаться от подражания и наперерыв с азартом, старались выскочить вперед со своими подделками выдавая их за свои личные картины». Не удержался и такой известный пейзажист, как Лагорио. Он воссоздал «эффект Куинджи» в пейзаже «Ночь на Неве». Но вместо славы дождался только того, что на него стали указывать пальцем.
В 1881 году художник создал картину «Днепр утром». В ней нет игры света, яркой декоративности, она привлекает спокойной величавостью. Ничего «картинного» в привычном, старом смысле этого слова здесь не было, писал Репин о подобных работах Куинджи была только «живая правда, которая с глубокой поэзией ложилась в душу зрителя и не забывалась».
С 1882 года начинается так называемый «молчаливый период» в творчестве художника. Куинджи на протяжении почти тридцати лет не выступает перед публикой с новыми произведениями. Друзья не понимали причин, волновались. Куинджи объяснял: «…Художнику надо выступать на выставках, пока у него, как у певца, голос есть. А как только голос спадет, надо уходить, не показываться, чтобы не осмеяли. Вот я стал Архипом Ивановичем, всем известным, ну это хорошо, а потом увидел, что больше так не сумею сделать, что голос как будто стал спадать. Ну вот и скажут: был Куинджи, и не стало Куинджи! Так вот я же не хочу так, а чтобы навсегда остался один Куинджи».
Однако художник продолжал работать. Он возглавляет в реформированной Академии художеств пейзажную мастерскую (1894–1897), воспитывает таких интересных художников, как Рылов, Богаевский, Рерих, Борисов, Пурвит и другие.
Э.В. Кузнецова рассказывает: «В 1897 году за участие в студенческой забастовке Куинджи был заключен на два дня под домашний арест и отстранен от профессорства. Но не заниматься с учениками художник не мог. Он продолжал давать частные уроки, помогал готовить конкурсные работы. В 1898 году Куинджи на свои средства организовал для молодых художников поездку за границу и пожертвовал для этой цели в Академию сто тысяч рублей. Когда ученики задумали создать Общество имени А.И. Куинджи, художник передал в его собственность все имеющиеся у него картины и денежные средства, а также принадлежащие ему земли в Крыму».
Из работ «молчаливых десятилетий» Куинджи стоит отметить «Дубы» (1880–1882), «Облако», «Закат в степи», «Ночное» (1905–1908).
«Ближе всего связывает позднее творчество Куинджи с его прежними поисками картина "Ночное". Звонкая чистота летнего рассвета передана в сложной градации оттенков неба, повторенной уже в измененной тональности, в отражении широкого речного плеса. Исчезающее в свете зари сияние молоденького серпа луны точно найдено по светосиле и передает иллюзию света не менее убедительно, чем в "Лунной ночи". Выразительная деталь – силуэт лошади, неподвижно стоящей на высоком берегу, четко рисуется на фоне светлого неба. И вносит в картину особое волнение и теплоту чувства. С подлинной лиричностью передано очарование летнего рассвета над днепровскими степями. Если во многих поздних работах явственно выступает стремление Куинджи к декоративизму, то в "Ночном" преобладает глубоко эмоциональное восприятие жизни.
Но как бы ни были многообразны произведения последних лет, как бы ни отражалось на творчестве Куинджи общее направление, в котором развивалось русское искусство, художник, очевидно, был прав, медля с выставкой новых произведений, имеющих значение итога всего творчества. Они не могли уже вызвать прежнего отклика у широкой публики и не были бы приняты художниками» (Н. Новоуспенский).
Художник много путешествовал. После поездок в Крым и на Кавказ появились многочисленные этюды: «Эльбрус», «Лунная ночь», «Казбек вечером», «Пятна лунного света» и другие.
Куинджи умер 24 июля 1910 года и был похоронен на Смоленском кладбище в Петербурге.
«У нас в России… – писал Крамской, – до Куинджи никто не был так чувствителен к весьма тонкой разнице близких между собою тонов, и, кроме того, никто не различал в такой мере, как он, какие цвета дополняют и усиливают друг друга».
Архип Иванович Куинджи родился в Крыму в Мариуполе, в семье бедного сапожника, грека по национальности. Наиболее вероятная дата рождения – 27 января 1842 года. Фамилия Куинджи была дана ему по прозвищу деда, что по-татарски означает «золотых дел мастер».
В 1845 году у мальчика умерли отец и мать, а еще через несколько лет родственники отдали мальчика «в люди» – сперва к строительному подрядчику Чабаненко, потом к хлеботорговцу Аморети. Архип даже не успел окончить начальную городскую школу. У Аморети он прослужил до 1855 года. Позднее Куинджи стал заниматься ретушерством.
Любовь к рисованию проявилась у Архипа еще в детстве: он рисовал везде, где приходилось, – на стенах домов, заборах, обрывках бумаги. В 1860–1861 годах Архип едет в Петербург, мечтая о поступлении в Академию художеств. «Был уже не мальчик, – рассказывал он впоследствии, – понимал, что времени терять в мои годы нельзя. Желание учиться у меня было горячее и твердое, и я решился ехать в Петербург где никого не знал и был почти без денег».
Однако поступить ему не удалось: он дважды «проваливается» на вступительных экзаменах.
В 1868 году Куинджи написал картину «Татарская сакля», близкую к полотнам Айвазовского, за которую получил звание неклассного художника, и в том же году был принят вольнослушателем в Академию художеств.
Куинджи подружился с Репиным и В. Васнецовым, знакомится с Крамским. Он начинает искать самостоятельные пути в искусстве. Созданная им в 1872 году картина «Осенняя распутица» своей реалистической направленностью была близка картинам художников-передвижников.
«Куинджи не просто передал осенний холодный день, размытую дорогу с тускло поблескивающими лужами – он ввел в пейзаж одинокую фигуру женщины с ребенком, которая с трудом идет по грязи, – пишет Э.В. Кузнецова. – Осенний пейзаж, пронизанный сыростью и мглой, становится печальным рассказом о простых русских людях, о тоскливой безрадостной жизни».
Лето 1872 года Куинджи провел на Ладожском озере, на острове Валаам. В результате появились картины: «Ладожское озеро» (1872), «На острове Валаам» (1873). О последней Репин сказал, что она написана «удивительным серебряным тоном».
«В этот период в творчестве Куинджи увлечение суровой красотой северной природы сочетается с социальными мотивами, отражающими его гражданские чувства, его близость к идейно-демократическому искусству передвижников, – пишет В.А. Прытков. – Такова, например, его картина "Забытая деревня" (1874)…
Отодвинув деревню на дальний план, он усилил впечатление ее заброшенности среди пустынной равнины и изображением хмурого осеннего неба с плывущими по нему дождевыми тучами, раскисшей от дождей дороги, непролазной грязи глинистой почвы сумел вызвать тоскливое ощущение жалкого человеческого прозябания среди бесприютной, однообразной и скудной природы».
То же настроение порождает и другое полотно Куинджи – «Чумацкий тракт в Мариуполе» (1875). Писатель В.М. Гаршин так выразил свои чувства: «…Грязь невылазная, дорога, мокрые волы и не менее мокрые хохлы, мокрый пес, усердно воющий у дороги о дурной погоде. Все это как-то щемит за сердце».
Поздней весной 1874 года художник поехал на родину. В Мариуполе его давно ждала девушка, которую он знал и любил едва ли не с самого детства. Вера Елевфериевна Кетчерджи (после переезда в столицу ее станут звать Верой Леонтьевной), дочь состоятельного купца, отказывала всем женихам. Теперь они могли пожениться: Куинджи уже зарабатывал достаточно, чтобы создать жене обеспеченную жизнь в столице.
С середины семидесятых годов художник от социальной тематики переходит к пейзажу. Новый период в развитии дарования Куинджи открывает его «Украинская ночь» (1876). Здесь призрачный лунный свет, заливающий стены хат, придает необычайность и поэтичность скромному пейзажу. Контрастом глубоких теней и напряженного света Куинджи стремится передать особую чуткую тишину и какую-то торжественность ночи. Возносящиеся вверх тополи стоят словно молчаливые стражи.
В 1878 году «Украинская ночь» была показана на Всемирной выставке в Париже. «Куинджи, – писала французская критика, – бесспорно самый интересный между молодыми русскими живописцами. Оригинальная национальность чувствуется у него еще более, чем у других».
Дальнейшим шагом в этом направлении явились картины Куинджи 1879 года «После грозы», «Север» и особенно знаменитая «Березовая роща».
«Радостно-томительный солнечный день запечатлен в картине в чистых, звучных красках, блеск которых достигнут контрастным сопоставлением цветов. Необычайную гармонию придает картине зеленый цвет, проникающий в голубой цвет неба, в белизну березовых стволов, в синеву ручья. Эффект светоцветового контраста, при котором цвет форсирован, создает впечатление ясности мира. Цвет доведен до физической ощутимости. Можно сказать, что в "Березовой роще", так же, как в "Украинской ночи", Куинджи добился декоративного эффекта и этим неведомым еще в русском пейзаже приемом создал образ возвышенного, сверкающего, лучезарного мира. Природа кажется недвижной. Она словно зачарована неведомой силой. Она безлюдна. Пейзаж лишен бытовизма, что и сообщает ему некую дистиллированную чистоту.
В "Березовой роще" художник созерцает красоту. В картине доминирует идея красоты. Поэтому изображение реального пейзажа обобщено посредством цветового решения: поляна представлена ровной, как стол, плоскостью, небо – монотонно окрашенным задником, роща – почти силуэтно, стволы берез на переднем плане кажутся плоскими декорациями. В отсутствии отвлекающих деталей, мелочных частностей рождается изумительно цельное впечатление лика природы, редкостной, совершенной красоты» (В.С. Манин).
Едва ли не самая прославленная картина Куинджи – «Лунная ночь на Днепре» (1880). Живописец настоял на том чтобы зрители заходили в темный зал, а картину высвечивало несколько определенно направленных ламп. Такое неординарное решение создавало впечатление светящейся реки. Центр полотна словно залит лунным светом, отраженным водной гладью Днепра.
«…Его "Ночь на Днепре" вся наполнена действительным светом и воздухом, его река действительно совершает величественное свое течение, небо – настоящее, бездонное и глубокое», – писал Крамской. Отсюда и небывалый, сенсационный успех этой картины у современников, когда она была экспонирована на индивидуальной выставке художника в 1880 году.
В своей книге о художнике О.П. Воронова приводит такой случай: «"Лунную ночь на Днепре" хотел купить Солдатенков, но оказалось, что она уже не принадлежала Архипу Ивановичу. Была продана еще пахнущей свежей краской, прямо в мастерской. В одно из воскресений о ее цене осведомился какой-то морской офицер. "Да зачем вам? – пожал плечами Куинджи. – Ведь все равно не купите: она дорогая". – "А все-таки?" – "Да тысяч пять", – назвал Архип Иванович невероятную по тем временам, почти фантастическую сумму. И неожиданно услышал в ответ: "Хорошо. Оставляю за собой". И только после ухода офицера художник узнал что у него побывал великий князь Константин».
Репин смеялся: «Разругав громко, на все корки Куинджи противники не могли удержаться от подражания и наперерыв с азартом, старались выскочить вперед со своими подделками выдавая их за свои личные картины». Не удержался и такой известный пейзажист, как Лагорио. Он воссоздал «эффект Куинджи» в пейзаже «Ночь на Неве». Но вместо славы дождался только того, что на него стали указывать пальцем.
В 1881 году художник создал картину «Днепр утром». В ней нет игры света, яркой декоративности, она привлекает спокойной величавостью. Ничего «картинного» в привычном, старом смысле этого слова здесь не было, писал Репин о подобных работах Куинджи была только «живая правда, которая с глубокой поэзией ложилась в душу зрителя и не забывалась».
С 1882 года начинается так называемый «молчаливый период» в творчестве художника. Куинджи на протяжении почти тридцати лет не выступает перед публикой с новыми произведениями. Друзья не понимали причин, волновались. Куинджи объяснял: «…Художнику надо выступать на выставках, пока у него, как у певца, голос есть. А как только голос спадет, надо уходить, не показываться, чтобы не осмеяли. Вот я стал Архипом Ивановичем, всем известным, ну это хорошо, а потом увидел, что больше так не сумею сделать, что голос как будто стал спадать. Ну вот и скажут: был Куинджи, и не стало Куинджи! Так вот я же не хочу так, а чтобы навсегда остался один Куинджи».
Однако художник продолжал работать. Он возглавляет в реформированной Академии художеств пейзажную мастерскую (1894–1897), воспитывает таких интересных художников, как Рылов, Богаевский, Рерих, Борисов, Пурвит и другие.
Э.В. Кузнецова рассказывает: «В 1897 году за участие в студенческой забастовке Куинджи был заключен на два дня под домашний арест и отстранен от профессорства. Но не заниматься с учениками художник не мог. Он продолжал давать частные уроки, помогал готовить конкурсные работы. В 1898 году Куинджи на свои средства организовал для молодых художников поездку за границу и пожертвовал для этой цели в Академию сто тысяч рублей. Когда ученики задумали создать Общество имени А.И. Куинджи, художник передал в его собственность все имеющиеся у него картины и денежные средства, а также принадлежащие ему земли в Крыму».
Из работ «молчаливых десятилетий» Куинджи стоит отметить «Дубы» (1880–1882), «Облако», «Закат в степи», «Ночное» (1905–1908).
«Ближе всего связывает позднее творчество Куинджи с его прежними поисками картина "Ночное". Звонкая чистота летнего рассвета передана в сложной градации оттенков неба, повторенной уже в измененной тональности, в отражении широкого речного плеса. Исчезающее в свете зари сияние молоденького серпа луны точно найдено по светосиле и передает иллюзию света не менее убедительно, чем в "Лунной ночи". Выразительная деталь – силуэт лошади, неподвижно стоящей на высоком берегу, четко рисуется на фоне светлого неба. И вносит в картину особое волнение и теплоту чувства. С подлинной лиричностью передано очарование летнего рассвета над днепровскими степями. Если во многих поздних работах явственно выступает стремление Куинджи к декоративизму, то в "Ночном" преобладает глубоко эмоциональное восприятие жизни.
Но как бы ни были многообразны произведения последних лет, как бы ни отражалось на творчестве Куинджи общее направление, в котором развивалось русское искусство, художник, очевидно, был прав, медля с выставкой новых произведений, имеющих значение итога всего творчества. Они не могли уже вызвать прежнего отклика у широкой публики и не были бы приняты художниками» (Н. Новоуспенский).
Художник много путешествовал. После поездок в Крым и на Кавказ появились многочисленные этюды: «Эльбрус», «Лунная ночь», «Казбек вечером», «Пятна лунного света» и другие.
Куинджи умер 24 июля 1910 года и был похоронен на Смоленском кладбище в Петербурге.
ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ВЕРЕЩАГИН
(1842–1904)
«Верещагин – личность колоссальная, это действительно богатырь», – писал И.Е. Репин, а В.В. Стасов называл Верещагина «великим художественным талантом» и «великой душой».
Василий Васильевич Верещагин родился 26 октября 1842 года в городе Череповце Новгородской губернии в старинной дворянской семье. Его раннее детство прошло в Пертовке в имении отца, Василия Васильевича, – коллежского асессора.
Мальчика учить начали рано: уже в пять-шесть лет он свободно читал, умел писать и знал счет. Сначала с ним занималась мать, Анна Николаевна, а потом немцы-гувернеры и сын местного священника. Уже тогда у Василия проявилась любовь к рисованию.
В семь лет мальчика отдали в Александровский царскосельский малолетний кадетский корпус. Через три года курс обучения был окончен, и Василия по желанию отца перевели в Морской корпус в Петербурге.
Годы, проведенные Верещагиным в этом старейшем морском училище, имеющем славные боевые традиции, не прошли бесследно. Особенно сильное воздействие на становление личности Верещагина оказали заграничные плавания. В 1858 году на фрегате «Камчатка» он побывал в Копенгагене, Бресте, Бордо. В следующем, 1859 году, на фрегатах «Светлана» и «Генерал-адмирал» плавал к берегам Англии, побывал на острове Уайт, в Портсмуте и Лондоне.
Все свободное время Верещагин отдавал рисованию, главным образом копированию. В шестнадцать лет он начинает посещать рисовальную школу Общества поощрения художеств, где на него обратил внимание директор школы Ф.Ф. Львов. На вопрос Львова: «Художником ведь не будете?» – Верещагин твердо отвечал, что «ничего так не желает, как сделаться художником».
Верещагин блестяще закончил Морской корпус, но отказался от военной карьеры и в 1860 году поступил в петербургскую Академию художеств. За это отец лишил его материальной помощи.
Учился в Академии художеств Василий успешно. В конце 1862 года он представил большой эскиз на традиционную тему из «Одиссеи» Гомера – «Избиение женихов Пенелопы возвратившимся Улиссом», за который получил от Совета Академии вторую серебряную медаль. Он выполнил сепией огромный картон на ту же тему и весной 1863 года удостоился за него «похвалы» Совета Академии. Казалось бы, все шло хорошо. Но вскоре после одобрения его работы Советом Академии Верещагин, ко всеобщему изумлению, разрезал на куски и сжег свое творение, «для того, чтобы уж наверное не возвращаться к этой чепухе», – как он ответил на недоуменные вопросы товарищей.
Верещагин оставляет академию и уезжает на Кавказ. Там молодой художник совмещает педагогическую работу ради заработка, упорное и неустанное рисование с натуры и серьезную работу над самообразованием.
В 1864 году, получив от отца материальную помощь, он уехал в Париж, где три года занимался в мастерской «Ecole des Beaux Arts» «левого» французского академиста Жерома. За время учебы Верещагин приобрел знания по анатомии, перспективе, рисунку, научился строить сложные композиции. Вторым его парижским учителем был французский ориенталист А. Бида, в работах которого преобладают документально-этнографические черты. Однако Верещагин, учась у французов, пошел дорогой русского идейно-реалистического искусства.
В 1865 году художник снова поехал на Кавказ. Продолжая «учиться на натуре», он «с остервенением» занимается рисованием.
Весну и лето 1866 года Верещагин провел на родине на реке Шексне. Здесь он задумал написать картину «Бурлаки» и исполняет для нее этюды с натуры, выбирая наиболее характерные типы бурлаков. Но картину художник не закончил: жажда сильных ощущений, желание самому увидеть войну увлекли его в Среднюю Азию, где Россия в это время завоевывала Бухарский эмират.
Тогда и определились, по словам Верещагина, «главные рельсы» его творчества, по преимуществу как художника-баталиста. Сильно потрясла художника первая встреча с жестокой правдой войны. «Я никогда не видел поля битвы, и сердце мое облилось кровью», – вспоминал он впоследствии. За смелость и отвагу в обороне Самаркандской цитадели его наградили Георгиевским крестом.
Изучив Среднюю Азию за время двух поездок (1867–1869 годы), Верещагин уехал в Мюнхен, где жил с января 1871 года. В том же году он женился на Элизабет Марии Фишер-Рид.
В своей мастерской он начинает упорно работать над обширным циклом картин, посвященных Туркестану, который завершает в 1873 году.
Среди жанровых картин туркестанской серии выделяются: «Опиумоеды», «Нищие в Самарканде», «Богатый киргизский охотник с соколом», «Двери Тамерлана», «У дверей мечети», «Продажа ребенка-невольника», «Самаркандский зиндан», «Мулла Раим и мулла Керим по дороге на базар ссорятся», «Узбекская женщина в Ташкенте», «Узбек – продавец посуды».
Большая картина Верещагина «Двери Тамерлана» словно переносит зрителя в атмосферу феодального Востока. «Написана она поразительно, в полном смысле слова, и будь она только на волос ниже в техническом отношении, и исторической картины не существует… В эту отжившую и неподвижную цивилизацию, что напишите книг, сколько хотите, не вызовете такого впечатления, как одна такая картина», – писал И.Н. Крамской.
«Верещагин – личность колоссальная, это действительно богатырь», – писал И.Е. Репин, а В.В. Стасов называл Верещагина «великим художественным талантом» и «великой душой».
Василий Васильевич Верещагин родился 26 октября 1842 года в городе Череповце Новгородской губернии в старинной дворянской семье. Его раннее детство прошло в Пертовке в имении отца, Василия Васильевича, – коллежского асессора.
Мальчика учить начали рано: уже в пять-шесть лет он свободно читал, умел писать и знал счет. Сначала с ним занималась мать, Анна Николаевна, а потом немцы-гувернеры и сын местного священника. Уже тогда у Василия проявилась любовь к рисованию.
В семь лет мальчика отдали в Александровский царскосельский малолетний кадетский корпус. Через три года курс обучения был окончен, и Василия по желанию отца перевели в Морской корпус в Петербурге.
Годы, проведенные Верещагиным в этом старейшем морском училище, имеющем славные боевые традиции, не прошли бесследно. Особенно сильное воздействие на становление личности Верещагина оказали заграничные плавания. В 1858 году на фрегате «Камчатка» он побывал в Копенгагене, Бресте, Бордо. В следующем, 1859 году, на фрегатах «Светлана» и «Генерал-адмирал» плавал к берегам Англии, побывал на острове Уайт, в Портсмуте и Лондоне.
Все свободное время Верещагин отдавал рисованию, главным образом копированию. В шестнадцать лет он начинает посещать рисовальную школу Общества поощрения художеств, где на него обратил внимание директор школы Ф.Ф. Львов. На вопрос Львова: «Художником ведь не будете?» – Верещагин твердо отвечал, что «ничего так не желает, как сделаться художником».
Верещагин блестяще закончил Морской корпус, но отказался от военной карьеры и в 1860 году поступил в петербургскую Академию художеств. За это отец лишил его материальной помощи.
Учился в Академии художеств Василий успешно. В конце 1862 года он представил большой эскиз на традиционную тему из «Одиссеи» Гомера – «Избиение женихов Пенелопы возвратившимся Улиссом», за который получил от Совета Академии вторую серебряную медаль. Он выполнил сепией огромный картон на ту же тему и весной 1863 года удостоился за него «похвалы» Совета Академии. Казалось бы, все шло хорошо. Но вскоре после одобрения его работы Советом Академии Верещагин, ко всеобщему изумлению, разрезал на куски и сжег свое творение, «для того, чтобы уж наверное не возвращаться к этой чепухе», – как он ответил на недоуменные вопросы товарищей.
Верещагин оставляет академию и уезжает на Кавказ. Там молодой художник совмещает педагогическую работу ради заработка, упорное и неустанное рисование с натуры и серьезную работу над самообразованием.
В 1864 году, получив от отца материальную помощь, он уехал в Париж, где три года занимался в мастерской «Ecole des Beaux Arts» «левого» французского академиста Жерома. За время учебы Верещагин приобрел знания по анатомии, перспективе, рисунку, научился строить сложные композиции. Вторым его парижским учителем был французский ориенталист А. Бида, в работах которого преобладают документально-этнографические черты. Однако Верещагин, учась у французов, пошел дорогой русского идейно-реалистического искусства.
В 1865 году художник снова поехал на Кавказ. Продолжая «учиться на натуре», он «с остервенением» занимается рисованием.
Весну и лето 1866 года Верещагин провел на родине на реке Шексне. Здесь он задумал написать картину «Бурлаки» и исполняет для нее этюды с натуры, выбирая наиболее характерные типы бурлаков. Но картину художник не закончил: жажда сильных ощущений, желание самому увидеть войну увлекли его в Среднюю Азию, где Россия в это время завоевывала Бухарский эмират.
Тогда и определились, по словам Верещагина, «главные рельсы» его творчества, по преимуществу как художника-баталиста. Сильно потрясла художника первая встреча с жестокой правдой войны. «Я никогда не видел поля битвы, и сердце мое облилось кровью», – вспоминал он впоследствии. За смелость и отвагу в обороне Самаркандской цитадели его наградили Георгиевским крестом.
Изучив Среднюю Азию за время двух поездок (1867–1869 годы), Верещагин уехал в Мюнхен, где жил с января 1871 года. В том же году он женился на Элизабет Марии Фишер-Рид.
В своей мастерской он начинает упорно работать над обширным циклом картин, посвященных Туркестану, который завершает в 1873 году.
Среди жанровых картин туркестанской серии выделяются: «Опиумоеды», «Нищие в Самарканде», «Богатый киргизский охотник с соколом», «Двери Тамерлана», «У дверей мечети», «Продажа ребенка-невольника», «Самаркандский зиндан», «Мулла Раим и мулла Керим по дороге на базар ссорятся», «Узбекская женщина в Ташкенте», «Узбек – продавец посуды».
Большая картина Верещагина «Двери Тамерлана» словно переносит зрителя в атмосферу феодального Востока. «Написана она поразительно, в полном смысле слова, и будь она только на волос ниже в техническом отношении, и исторической картины не существует… В эту отжившую и неподвижную цивилизацию, что напишите книг, сколько хотите, не вызовете такого впечатления, как одна такая картина», – писал И.Н. Крамской.