Страница:
Я подключился к виртуальному симулятору первым. Я увидел узкий коридор, окрашенный в канареечные цвета и уводящий за угол. Низкий потолок, висящий в десяти сантиметрах от моей головы, и множество дверей по обе стены. В руках я сжимал штурмовой автомат «ВИНТ-250880». С такой игрушкой мне еще не доводилось обращаться. «ВИНТ» входил в стандартную амуницию спецназа, и в гражданских магазинах для вольных охотников его купить было нельзя. Также на поясе я обнаружил комплект гранат с маленьким радиусом разброса осколков, боевой нож спецназа с походной аптечкой в рукояти и две однозарядные лазерные пушки на правом и левом запястье.
Свет в коридоре замерцал.
Из-за поворота вывернул бородатый, арабского вида мужик с автоматом наперевес.
Весь его вид кричал, что он террорист.
Мужик заметил меня, припал на колено, вскинул автомат, но очередь выпустить не успел. Двумя одиночными выстрелами я упокоил бандита навеки.
Тут возле меня помутилось пространство, и из него один за другим выплыли семь бойцов в полном вооружении, как у меня. Среди них я заприметил Крысобоя, Джима Клайда и человека-стену, которого заломал Марк.
Прямо перед моими глазами в воздухе материализовались буквы:
«ЗАДАНИЕ: ОБЕЗВРЕДИТЬ ПРОТИВНИКА БЕЗ ПОТЕРЬ МИРНОГО НАСЕЛЕНИЯ»
Буквы свернулись в точки. Точки вспыхнули и исчезли. На их месте развернулось голограммное изображение девушки в защитной форме спецназовца. Она обворожительно улыбнулась, и ласковый вкрадчивый голос забормотал:
— ДВОРЕЦ КУЛЬТУРЫ НОНКОНФОРМИСТОВ ЗАХВАЧЕН ТЕРРОРИСТАМИ. В ЗАЛОЖНИКАХ ОКАЗАЛОСЬ СОРОК ЧЕЛОВЕК. ТЕРРОРИСТЫ СТАНДАРТНО ВООРУЖЕНЫ. ЕСТЬ ПОДОЗРЕНИЕ НА НАЛИЧИЕ ВЗРЫВЧАТКИ. ТЕРРИТОРИЯ ДВОРЦА КУЛЬТУРЫ МОЖЕТ БЫТЬ ЗАМИНИРОВАНА. БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ. ОБЩЕЕ ЧИСЛО ТЕРРОРИСТОВ — ДЕСЯТЬ ЧЕЛОВЕК. ОНИ СОСРЕДОТОЧИЛИСЬ В КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛЕ НА ВТОРОМ ЭТАЖЕ. УДАЧИ!
Голографическая девушка подмигнула и исчезла.
Я велел Джиму Клайду продвигаться вперед. Сам пристроился в середине отряда. Нам нужно было добраться до лестницы, которая, если верить карте, возникшей на потолке, была от нас в двух поворотах коридора. На карте мы обозначались светящимися точками. В виртуальной игре для подростков и серьезных дяденек, решивших снять стресс путем отстрела бандитов, передвижение врага также обозначалось бы на карте точками иного цвета. Но мы были не в игре.
Бандиты вывернули из-за угла внезапно и попали под одиночные выстрелы Джима Клайда.
«Выстрелы будут услышаны», — подумал я. Если у бандитов есть взрывчатка, они тут же ее активизируют.
В пространстве подле нас развернулась голограмма девушки, которая с милой улыбкой сообщила:
— ТЕРРОРИСТЫ УСЛЫШАЛИ ВАС. ОНИ ПРИСТУПАЮТ К РАССТРЕЛУ ЗАЛОЖНИКОВ.
Откуда-то издалека донеслась пальба и зазвучали приглушенные крики.
— Погано, ребята. Испортили все дело, — выразился Джим Клайд и сплюнул на пол.
— ПАУЗА! — скомандовал я симулятору. Система погрузила нас в тишину и молочный цвет, который затопил собравшихся со всех сторон.
— Думаем, почему у нас все плохо, — потребовал я, опуская автомат к полу.
— Они нас услышали, — заметил человек-скала. — Значит, уничтожать их надо бесшумно и действовать быстро.
— Вот именно, — поддержал бывшего противника Крысобой. — А вы, как коровы тупые, еле шевелите своими задами.
— И рассредоточиться нужно, чтобы друг другу не мешать, — внес я свою коррективу. — Ну что, загружаемся по новой?.. Только учтите, что в реальности никакой второй загрузки не будет.
Я обвел внимательным взглядом бойцов и приказал системе:
— ПЕРЕЗАГРУЗКА!
Пространство вокруг нас заморгало, и мы вновь вынырнули в знакомом нам коридоре На этот раз я не стал удаляться в центр. Я возглавил отряд и бегом стал раскручивать коридор до лестницы. На пути вырос бородатый мужчина, который тут же отлетел с раздробленным черепом. Я двинул ему прикладом автомата прямо в лоб, и он скончался на месте. Я не выбирал способ смерти для террориста. Я убил его так, как мог в этот момент, как мне было удобно. И мне было наплевать, страдал ли он перед смертью, была ли его смерть мучительной. Если человек взял на себя ответственность за судьбы ни в чем не повинных людей, которых он намеревался взорвать во имя абстрактной зеленой идеи, если он считает реальным для себя проявлять жестокость и казнить детей, женщин, то я не намерен страдать от гуманистического поноса. Я убью его так, как он того заслужил. Сурово и беспощадно, и никакая Ванесса Грейвред, известная гуманистка, право-защитница, выступавшая на многих процессах как поборница прав террористов — «первоземельцев», или лорд Джудд не сумеют меня убедить в обратном.
Эти мысли кружились в моей голове, пока мы поднимались маршевым бегом по лестнице на второй этаж. Эти мысли не покидали меня, когда я убивал голограммы террористов, встречавшихся мне на пути. Эти мысли были со мной, когда по вентиляционным трубам пустили усыпляющий газ и мы ворвались в конференц-зал.
Я вскочил на сцену и прицельными выстрелами застрочил по головам бандитов, которые старались спастись от газа и попадали под наши пули.
Газ на меня не действовал, как, впрочем, ни на кого из моей команды.
Крысобой кружился вдоль рядов, выискивая живых бандитов, и вколачивал в их головы свинец.
Вся операция заняла несколько минут. Бандиты были обезврежены. Над конференц-залом зажглась надпись:
«ОПЕРАЦИЯ ВЫПОЛНЕНА УСПЕШНО»
И по одному бойцы из моей команды стали пропадать. Замерцал и растаял человек-стена. Исчез Марк Крысобой. Растворился Джим Орсон Клайд. Из всей группы в конференц-зале остался только я. Складывалось ощущение, что про меня просто забыли.
Пустые кресла в пустом зале.
Исчезли даже заложники.
Я остался один в программе, которая почему-то не захотела выпустить мое сознание из виртуальности.
Я спрыгнул в зал, запрокинул голову к потолку и позвал:
— СИСТЕМА!
Ответом мне было молчание.
Я не испытывал тревоги. Я был спокоен, как чучевое ружье, разобранное на части.
— СИСТЕМА! — повторил я запрос.
Над креслами развернулось голографическое изображение кролика из голливудских мультфильмов. Кролик, по-моему, его звали Роджер, ехидно оскалился, подмигнул мне и спросил:
— ЧТО, ПРИЯТЕЛЬ, ЗАВИС?!
— Кажется, — осторожно сказал я. — Ты поможешь?
— БОЮСЬ, НИЧЕМ НЕ МОГУ ПОМОЧЬ, ПРИЯТЕЛЬ! ЭТО НЕ ПРОГРАММНАЯ ОШИБКА.
— А какая?
Кролик ехидно заулыбался и продемонстрировал два огромных клыка:
— ВИРУС!
— Какой такой вирус?!! — настал мой черед удивляться.
— ОБЫКНОВЕННЫЙ КОМПЬЮТЕРНЫЙ. КТО-ТО РЕШИЛ ТЕБЯ УНИЧТОЖИТЬ, БРАТЕЦ КРОЛИК Роджер осклабился и заржал как полоумный.
— Как мне отключиться? — спросил я.
— БОЮСЬ, ЧТО ТЫ НЕ СУМЕЕШЬ ОТКЛЮЧИТЬСЯ. ЛЮБАЯ ПОПЫТКА ВЫЙТИ ИЗ СИСТЕМЫ БЕЗ ПРОТОКОЛА ЗАКОНЧИТСЯ ПОВРЕЖДЕНИЕМ ТВОЕГО МОЗГА. ПРОСТИ, БРАТЕЦ КРОЛИК.
— Да пошел бы ты, братец лис, — прошипел я.
Я знал, чьих рук это дело. Похоже, СБЗ решило обезопаситься. Им не нужна моя помощь. Лучше уничтожить Идеал до операции, чем попытаться стереть его после. А вдруг они вновь меня упустят?.. Я испытал прилив злобы.
Выхода из этой виртуальной ловушки не было. Если только мне кто-нибудь не поможет снаружи.
Но не топтаться же на месте, почесываясь, не становиться же своим прижизненным памятником. Я вышел из конференц-зала и направился к лестнице.
— ТЫ КУДА?
Кролик Роджер заволновался.
Он плыл за моей спиной.
— Прогуляться, — огрызнулся я.
Кролик не отставал.
Я спустился на первый этаж и медленно побрел к тому месту, где прошла наша загрузка. К изначальной точки симуляции. Достигнув места, я прислонился спиной к стене, отбросил от себя автомат и опустился на пол.
На этот раз меня удалось обхитрить. Взяли, как мальчика. И, что самое страшное, я ничего не мог поделать. Я оказался беспомощным в этих декорациях.
— ЧТО НАМЕРЕН ДЕЛАТЬ? — поинтересовался кролик.
— Есть какая-нибудь обходная возможность выгрузить меня отсюда? — спросил я без особой надежды.
— НЕТ, — последовал ответ.
Я закрыл глаза, стараясь собраться с мыслями и решить, что мне делать дальше. Но ничего придумать не успел. Виртуальное пространство вокруг меня задрожало и свернулось.
Я очутился на полу ангара и никак не мог разлепить веки, едва различая происходящее сквозь ресницы.
Возле меня сгрудились бойцы из моего отряда. Надо мной склонился Крысобой, пытаясь меня пробудить. Он тряс меня за грудки и щедро охаживал пощечинами. От выхода ко мне несся Джим Клайд, а за ним следовал Леопольд Груфман в сопровождении четырех тел охранителей.
— Все. Мы вывели его из программы, — издалека прокричал Джим Клайд. — Кто-то заслал в систему вирус.
— Кго бы это мог быть? — спросил один из бойцов.
— Я урою этого урода, клянусь печенкой лорда Джуд-да, — пообещал Марк Крысобой. Наконец я раскрыл глаза.
— Вполне вероятно, у вас когда-нибудь появится такая возможность, — усмехнулся Леопольд Груфман, приблизившись к нам. — Но что-то мне сомнительно.
Я закашлялся и с трудом встал на ноги. Голова кружилась. А щеки горели от пощечин Крысобоя.
— Значит, это ты?.. — спросил я, уставясь на Груфмана.
— Ну, не я, — протянул Груфман, довольно ухмыляясь, — а один из моих программистов. Но от этого суть не меняется. Я хочу, чтобы ты, Идеал, запомнил, что руки у нас длинные, и мы тебя все равно достанем. Так что не рыпайся. Веди себя смирно и проживешь дольше.
Я улыбнулся. И улыбка моя не понравилась Леопольду Груфману, потому что его охранники сдвинулись, как один, поплотнее к хозяину. Но ему это не помогло. Я раскидал охранников в два счета.
Крысобой не дал вмешаться бойцам Джима Клайда в свару. Он отгородил их от меня.
Я сгреб Леопольда Груфмана за грудки и притянул к себе. Страх замелькал в его глазах.
— Это ты, сука, запомни, что я здесь для того, чтобы с бандюками воевать, а не тебя, урода, учить. Так что не трепыхайся. Наши отношения мы с тобой после выясним.
Я отпустил Груфмана.
— Будем считать все случившееся досадным недоразумением, — предложил присмиревший Груфман. Я промолчал.
— Во-первых, я привез «Хамелеоны». Они в скутере. Я посмотрел на Джима Клайда. Он понял все без слов. Тут же отрядил бойцов за костюмами.
— Во-вторых, выбраны переговорщики. Через двадцать минут они войдут в здание Библиотеки. Я за тобой. В «Хамелеон» по пути залезешь. Инструкцию прочитаешь. На месте тебя сам Крис Йохансон проинструктирует. Ты с ним уже знаком.
— Кто будет переговорщиком? — спросил я.
— Музыкант один. Занимается общественной деятельностью. Они его сами выбрали. И Ванесса Грейвред — актрисулька.
Леопольд Груфман с омерзением скривился и сплюнул на пол. Он развернулся и покинул ангар, бросив на прощание:
— Две минуты на сборы.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Наша жизнь — лазарет, где каждый больной охвачен желанием сменить койку.
Ш. Бодлер
Крысобой остался в лагере. Хмуро кивнул мне, пообещал позаботиться о бойцах и выжать из них все, на что они способны, и удалился по направлению к столовой, где парой минут раньше скрылись все солдаты под предводительством капитана Джима Орсона Клайда.
Я освежил лицо холодной водой из-под крана и побрел к правительственному скутеру, где меня уже дожидался Леопольд Груфман и его телохранители, волками буравящие мое тело. Если бы после всех взглядов, полных ненависти, оставались маленькие ожоги, я превратился бы в ходячую головешку. Если вообще сумел бы передвигаться на горелых обрубках.
Я впрыгнул в скутер, забрался на дивани закрыл глаза.
Скутер взмыл вверх, и мне ужасно захотелось спать. Есть в этом что-то странное. Меня постоянно укачивает в скутерах. Все время клонит в сон. Я справился с навалившейся зевотой, разобрался со слипающимися веками и нокаутировал дремоту, после чего взглянул на мир бодрым взглядом.
Скутер плавно опустился на скутеродром, где нас уже дожидались автомобили, и приветливо распахнул дверцы. Я выбрался на свежий воздух. Ветерок взъерошил мне волосы, и я поежился от прохлады.
Переезд со скутеродрома в отель «Корона Зеленою Мыса» занял пять минут, и все это время Леопольд Груфман трещал, как испорченный радиоприемник, настроенный на волну «ретро».
— В этом отеле остановились переговорщики. Вам необязательно с ними встречаться. Люди это неприятные. Склочные. К тому же страдают звездностью. Им кажется, что они тут приехали и задают весь тон всем переговорам и операции.
Пропиликал телефон.
Телохранитель, сидевший справа от Груфмана, извлек из пиджака крохотную трубку сотового аппарата, прижал ее к уху и поспешно протянул телефон шефу СБЗ. Леопольд Груфман молча выслушал звонившего, коротко ответил:
— Буду.
И вернул телефон владельцу.
Я выскочил из остановившегося перед гостиницей авто и тут же оказался в руках администратора отеля, который рассыпался в любезностях, источая сладкие улыбки, и, приобняв меня за плечи, проводил в холл, где меня уже дожидался Крис Йохансон с большим черным чемоданом, стоящим на самодвижущейся дорожке. Увидев меня, Йохансон поднялся, щелкнул на пульте управления самодвижущейся дорожки, и чемодан поплыл следом за хозяином.
— Я вас дожидаюсь, господин Идеал. Я смерил его взглядом и хмыкнул.
— Для вас забронирован номер, — услужливо сообщил администратор гостиницы.
— Вот и проводите нас туда, голубчик, — приказал я.
Мы поднялись по ступенькам к лифтовому сектору, дождались прибытия кабины, вошли внутрь. Администратор щелкнул клавишу «45», и кабина стала набирать скорость. Я с любопытством покосился на Йохансона и обнаружил, что чемодана рядом с ним нет. Перехватив мой удивленный взгляд, Йохансон пояснил:
— В грузовом.
СБЗ не поскупилась на номер, и поэтому для меня забронировали люкс. Где-то я слышал, что на смертниках не экономят.
Я тут же кинулся на кровать, перекатился к журнальному столику и сполз на пол, покрытый ворсистым ковром.
— Я к вам по делу, — сообщил Йохансон.
— Я вас внимательно слушаю.
Я поднялся с пола.
Дверь в номер распахнулась, и плавно вплыл чемодан.
— Не проще ли было телепортировать? — удивился я.
— Это фирменный знак отеля. Они всегда используют дорожки, хоть те устарели еще сто лет назад.
Йохансон, не дожидаясь моего приглашения, сел в кресло.
— Я должен вас проинструктировать, как пользоваться костюмом. Этим я и намерен заняться, если, конечно, вы нуждаетесь в моих консультациях.
Я кивнул.
Йохансон с кряхтением поднялся, склонился над чемоданом и щелкнул замочком. Чемодан раскрылся, явив серебристый костюм, который, казалось, был соткан из паутины.
— Это и есть «Хамелеон», — сказал военный советник.
После получасовой тренировки, во время которой я упражнялся в надевании и снятии костюма, я разбирался в нем, как бог, на уровне пользователя, конечно. Йохансон кратко просветил меня относительно устройства «Хамелеона», продемонстрировал все возможности, все функции, показал все встроенное оружие. Когда я уже сам с закрытыми глазами мог совершать над костюмом все требуемые манипуляции, Йохансон успокоился, с облегчением откинулся на спинку кресла и спросил:
— Может, предложишь чего-нибудь выпить? Я рассеянно осмотрелся по сторонам.
— Достаточно приказать. Тут все исполняется автоматически. Мне виски, двойной, с содовой.
Я повторил заказ. Для себя попросил двойную космос-колу со льдом. Тут же из коридора показался робот с подносом на голове, на котором стояли напитки. Йохансон взял свое виски. Я подхватил колу. И в номер вошел Леопольд Груфман. Увидев нас, он скривился, словно наступил на скунса, и спросил:
— Вам что, не говорили, что выпивка в рабочее время запрещается?
— Тут никто и не пьет, Леопольд. Остынь! — миролюбиво предложил Йохансон.
Он одним глотком осушил стакан виски, поднялся, подмигнул мне и удалился.
— Ты готов? — спросил Груфман.
— Смотря к чему, — уклончиво сказал я. — Если к новому вирусу, то избавьте.
— Брось паясничать. Переговорщики отправятся в Библиотеку через полчаса.
— Так. А я?
— Ты поедешь с ними.
— Официально? — спросил я.
— Вполне. До острова ты доберешься на катере в составе команды.
— Почему не на скутере?
— На катере безопаснее. Кто знает, может, у этих уродов есть ручной комплекс ПВО. Собьют вас к ядреной матери, а потом оправдывайся перед мировым сообществом, что я это прошляпил… На катере безопасней.
— Дальше.
— На острове переговорщики покинут катер. В одной из кают ты наденешь «Хамелеон», активизируешь — и за ними.
— Какая-нибудь форма мне нужна? — спросил я.
— Какая форма? — удивился Груфман, но тут сообразил, что я имел в виду. — Нет. На катере вся команда в гражданке, кроме капитана. Все. Будьте готовы. Внизу вас будет ждать авто. Синий «Рено». Его вам прикажет подать администратор. В «Рено» вложена программа автопилота. Нажмете в меню опцию «пирс», и машина сама все остальное сделает.
Больше Леопольд Груфман не сказал ни слова. Директор СБЗ повернулся и ушел.
Я с толком потратил оставшиеся до отъезда полчаса. Провалялся на кровати, переключаясь с одного телевизнойного канала на другой. Я пытался заглушить мысли, которые, лишь стоило появиться свободной минутке, наваливались на меня. Меня преследовал образ Ренаты. Я видел ее на каждом шагу. Образ был наполнен тревогой. Я до сих пор не знал, где она. Я бы сейчас многое отдал, чтобы заняться не заложниками, которых, если признаться честно, спасли бы без меня и Крысобоя, а поисками Ренаты. Но я прекрасно понимал чувства Марка: если бы мой сын находился среди заложников, а я был бы в состоянии помочь, я бы все силы угробил на это. А Крысобоя я не мог оставить одного. Если бы не я, его бы на два шага к Библиотеке не подпустили. Но Рената? Я надеялся, что люди Гоевина сумеют ее найти. Я понимал, хотя и старался не допускать эти мысли, что передо мной оказались обыкновенные весы. Два друга сорвались с обрыва и уцепились за край, но спасти я мог только одного, и я выбрал Крысобоя, позволив Ренате познать красоту свободного падения.
О завершении отдыха меня известил таймер, выставленный на плазменной панели. Спустя двадцать минут панель отключилась сама, и я вскочил с кровати. Все посторонние мысли улетучились. Я был готов к бою.
Припрятав «Хамелеон» в неброскую черную сумку (с подобными обычно разгуливают моряки), я покинул номер. Спустившись в лифте в холл, я подошел к стойке портье и щелкнул по звонку. Тут же появился подвижный русый мальчик в голубой форме, но, завидев меня, скрылся, а через минуту вышел администратор.
— Для вас оставили автомобиль, — сообщил он. — Его сейчас подгонят к парадному входу.
— Благодарю, — сказал я.
На выходе меня и впрямь уже ждал синий «Рено», возле которого переминался с ноги на ногу мальчишка. Забрав у него ключи, я бросил ему две хрустящие свежие кредитки, отметив в памяти, что потом надо будет истребовать у Леопольда Груфмана компенсацию всех расходов, и залез в авто. Выставив, как учили, на панели автопилот, я нажал кнопку конечного пункта «пирс» и расслабился. Машина плавно тронулась с места, вырулила от гостиницы и через девять минут была на месте. Оставив крошку на паркинге пирса, я направился к катеру, возле которого толпился народ и сновали подозрительные качкообразные люди в черных костюмах, среди которых я еще издалека заприметил директора СБЗ. Меня никто не остановил. Дали беспрепятственно дойти до катера, хотя краем глаза я срезал человек восемнадцать-двадцать прикрытия. Снайперы на крышах близлежащих зданий. Подозрительные гражданские, делающие вид, что беззаботно слоняются по пирсу. Дамочка с коляской для двойни. Ну, скажите, что здоровой, с точки зрения психиатрии, мамаше делать с детьми на пирсе? Прогуливать их? Неподходящее место. Но СБЗ никогда не отличалась оригинальностью в вопросах маскировки. Еще когда они охотились на меня, в таких колясках в девяти случаях из десяти оказывался опытный стрелок с помповым ружьем, способный наделать в тебе пяток дырок прежде, чем ты успеешь чихнуть.
Не обращая внимания на Леопольда Груфмана, его окружение и два подъехавших к пирсу автомобиля, из которых появились Ванесса Грейвред, знакомая мне по-па-рочке фильмов, и Иван Серпуховский, оперная звезда, с недавних пор певший на эстраде, я спустился в катер. Здесь меня встретил помощник капитана с внешностью морского пирата из шайки Флинта или Моргана. Он хмуро посмотрел на меня и буркнул:
— За мной.
Помощник капитана провел меня извилистыми коридорами в каюту на палубе, открыл дверь и впустил внутрь.
— Когда мы подплывем близко к берегу, я приду за вами. Будьте готовы, — консультировал меня помощник капитана. — Потом мы поднимемся на палубу. Вы в своем костюме за мной. Не беспокойтесь, я предупрежден. Дальше не отставайте от переговорщиков. Господин Груфман просил вам передать вот это.
Помощник капитана протянул мне крохотную пуговицу.
Я взял ее и с любопытством стал рассматривать.
— Это видеокамера. Вы должны прикрепить ее снаружи своего костюма. Она будет передавать через спутник изображение в Кризисный штаб,
— Они смогут ее засечь? — спросил я, продолжая вертеть пуговицу в ладони.
— Это практически невозможно, — ответил Пират. Я спрятал пуговицу в карман куртки.
— Еще… — Пират замялся. — Груфман просил вам передать, чтобы вы ни в коем случае не вмешивались ни во что. На костюме, выданном вам, есть оружие. Но применять вам сегодня его строжайше запрещено. Ни во что не вмешиваться.
Помощник капитана изо всех сил постарался, чтобы в его голосе прозвучали грозные нотки. Но куда уж страшнее — с такой-то внешностью.
— Груфман просил вам сказать, что ваш костюм стоит бешеных денег и из-за какого-нибудь заложника рисковать секретной разработкой ни в коем случае нельзя.
Я поморщился. Я прекрасно понимал, что Груфман прав, но его расчетливый цинизм меня коробил.
Пират не произнес больше ни слова. Поклонился и вышел, оставив меня в каюте одного.
Я не стал дожидаться, пока помощник капитана соизволит за мной вернуться. Стоило ему закрыть за собой дверь, как я тут же распотрошил свою сумку, за двадцать секунд натянул на себя «Хамелеон», — недаром столько времени провел в тренировках, и выскользнул за дверь, одновременно активизируя программу костюма.
Слава богу, на пути мне никто не попался. Я представляю, какой переполох мог бы поднять служащий этой посудины, если бы увидел, как постепенно в воздухе растаяло человеческое существо. Причем последним пропала отнюдь не улыбка.
Когда мое тело стало абсолютно невидимым, я бросился на лестницу, по которой я спустился к каюте. Я надеялся догнать помощника капитана; проследовав за ним, я попал бы на капитанский мостик, где, по моим расчетам, скорее всего, и находились переговорщики, к которым я должен был прилипнуть, как березовый лист к спине распаренного банщика. Я старался ступать бесшумно, чтобы не пробудить любопытство и подозрительность встречающихся мне на пути людей. Стюарды с подносами, перескакивающие через ступеньки. Меня так и подмывало подставить кому-нибудь из них подножку. Почему-то невидимость пробуждала во мне детскую игривость.
На втором повороте лестницы я нагнал помощника капитана, который шел, ссутулившись, еле передвигая ноги. Он был похож на старика, разбитого геморроем и радикулитом. Ядовитая смесь. Я поморщился и пропустил тот момент, когда старый морской пират покинул лестницу и скрылся за поворотом. Безликим серым поворотом. Чертыхнувшись молча, я прибавил шагу и вновь нагнал помощника капитана, а через две минуты мы уже вошли на капитанский мостик. Первым — он, а я за ним, стараясь протиснуться между створками дверей, которые не улавливали мое приближение и тем самым не могли выдать мое инкогнито.
— Я должен был сейчас выступать в Нью-Йорке, а в результате прохлаждаюсь на этой дырявой посудине, которая несет меня на богом проклятый остров.
Иван Серпуховский, развалившись в кресле, размышлял вслух, уставившись бездонным взглядом в потолок.
— Капитан, вы не могли бы распорядиться, чтобы принесли кофе? — попросил Серпуховский.
Капитан — высокий седой мужчина с моложавым лицом — ткнул пальцем в кнопку на приборной доске, и через две минуты на капитанском мостике появился стюард с подносом в руках, на котором стояли четыре чашки дымящегося кофе. И вновь меня охватило искушение: подставить ногу, чтобы стюард споткнулся и выплеснул весь заказ на грудь Серпуховскому. Очень уж мне не нравился этот хлыщ. Но я не сделал этого. И остановил меня вовсе не здравый смысл, а нежелание провалить всю операцию. Вряд ли после горячего душа из кофе Серпуховский согласится наведаться в логово террористов. Я представляю, какие усилия пришлось затратшь Груфману, чтобы уговорить звезду эстрады заглянуть на пару минут в Библиотеку. Любопытно, что ему наобещал Груфман?
— Я уверена, что люди, захватившие Библиотеку, были вынуждены так поступить, — сказала Ванесса Грейвред. — Конечно же, я не оправдываю их, но все-таки я считаю, что запрещать ислам на Земле было нельзя.
— Вы же прекрасно знаете, что это была единственная мера, чтобы предотвратить мировую войну, — возразил ей капитан.
— Земля должна была найти другой способ. Запрещать ислам было недемократично, — заявила актриса.