– Направо вам, – хмуро подсказал охранник и добавил, с трудом подавив зевоту, – там спросите у вахтера... Только, наверное, надо с главврачом согласовывать.
– С врачом уже согласовали, – соврал Петр Владимирович, – странно, что он тебе инструкции не дал. Ну, ладно, мы с ним тоже разбираться будем...
Свернув в аллейку, милиционеры быстрым шагом направились к белеющему в темноту корпусу больницы.
– Вот так... – приговаривал Олег Владимирович, тиская в руках наручники, – сейчас мы ее – в браслеты и в машину. А там поговорим... Что это шуршит в кустах?
– Там кто-то есть, – удивленно проговорил Олег Петрович, останавливаясь, – они вылезают... Два человека... Мужик и баба...
– Чернобуров! – воскликнул Олег Владимирович.
– Калинова! – воскликнул Олег Петрович. – Ольга Антоновна, вы арестованы.
– Нет, – сказала я и дотронулась двумя пальцами до его лба, – это вы двое арестованы. Впрочем, наручники на нас – в целях конспирации – можете надеть.
– Руки разведи в стороны, – скомандовала Даша, – вот так. Теперь сделай глубокий вдох. Закрой глаза. И думай о чем-нибудь хорошем.
– О чем, например? – спросил перемазанный с ног до головы жабьей кровью Армен, зябко поджимая босые на земляной полу подвала.
– О девушке, – предложила Даша.
– А-а... О Тамаре буду думать, – сообщил Армен и, широко улыбнувшись, закрыл глаза.
Васик тут же нетерпеливо звякнул наручниками, пытаясь привлечь к себе внимание Даши.
Она обернулась.
Васик выразительно качнул головой и подбородком указал на одежду Армена.
– В левом кармане куртки... – беззвучно, одними губами прошептал он, – ключи от наручников... Освободи меня. Я его вырублю и...
– Даже и не думай, – тоже – совершенно не слышно – прошелестела губами Даша, – он вон какой здоровый, а ты избитый и слабый. К тому же – за дверью двадцать человек бойцов.
Армен широко улыбался, закрыв глаза и раскинув в сторону руки – будто плыл на спине в теплых водах тропического моря. Он даже что-то стал мурлыкать себе под нос, совершенно не обращая внимание на то, что происходит в подвальной комнате.
«Вот дура! – злобно подумал Васик. – Сама-то освободилась, а я... Надо дать по башке этому хачику и приковать его самого к трубе – пускай повисит, гад. И кляп в рот вставить. А потом... Гм... да... двадцать человек бойцов за дверью – это серьезно. Да ладно! Мне бы теперь только наручники снять с себя... А Армен этот – просто долдон. Неандерталец. Но даже неандерталец рано или поздно поймет, что его дурят. И за такое унижение его персоны, нам придется умереть мучительно смертью. Очень мучительно, как мне почему-то кажется...»
– Положи правую руку себе на живот, – проговорила Даша, – а левую на грудь. Та-ак... Теперь вытяни обе руки вперед и потри ладони друг об друга. Сильнее! Сильнее!!
– Вот так?
– Отлично. Не открывай глаза! А теперь вытяни вперед правую руку. Я касаюсь твоей руки кончиками своих пальцев. Чувствуешь мое тепло? Это моя энергия начинает переходить к тебе...
– Чувствую! – восторженно воскликнул Армен. – Бля буду, чувствую!! Я уже скоро стану колдуном?
– Очень скоро, – подтвердила Даша, – но сначала нужно еще... Накинь на себя шкуру барана. Открывай глаза. Вставай на четвереньки...
Васик вздохнул и обвис на наручниках.
«Конец нам, – тоскливо подумал он, – когда Армен поймет, что его просто дурят, он нам кишки выпустит. И чего Даша время тянет... Лучше бы уж правда – сразу. Ольга! – беззвучно и отчаянно позвал он, – Ольга! Помоги нам, пожалуйста! Если ты меня слышишь, Ольга! Помоги нам...»
Он вдруг замер, почувствовав, как в его сознание начинает проникать солнечная энергия.
«Спокойно, – зазвучал в его голове знакомый-знакомый голос, – я тебя слышу, Васик... Где вы находитесь? Я вам помогу. Спокойно...»
Хотя время близилось к полуночи, телефонный звонок не разбудил Захара. Захар протянул руку с кресла и поднял трубку.
– Темный это! – затрещала трубку. – Тут такое дело, Захар...
– Ты выполнил, все, о чем я тебя просил? – перебил его Захар.
– Да нет, все дело в том, что мой корешок... Который должен был все сделать, позвонил мне пять минут назад и сказал, что Чернобуров сбежал из больницы. Причем, странно так сбежал... Приехали какие-то люди, которых никто, кроме охранника не видел, представились ментами и... Дежурный по коридору и охранник спят до сих пор. Их пытаются разбудить – бесполезно. Как мертвые, даже не дышат...
– Каталепсия... – сквозь зубы проговорил Захар.
– Что?
– Неважно. Что еще известно?
– Вместе с Чернобуровым сбежала еще девица какая-то. Такая... симпатичная, черненькая... Ну, в общем, я ее не видел, мне мой корешок описывал. Вот такие дела...
– Понятно, – сказал Захар и, не медля, положил трубку.
Откуда-то, очевидно, соткавшись из плотной завесы комнатной темноты, в руках Захара возникло зеркало. Захар легонько дунул на зеркальную поверхность – и стекло затуманилось. Затем туман стал понемногу расходиться, обнажая медленно вырисовывавшуюся в зеркале картинку.
– Каталепсия... – бормотал Захар, – темноволосая девица... Не каждая темноволосая девица обладает способностью вводить людей в состояние каталепсии. Неужели?..
Захар минуту смотрел в зеркало и по истечению минуты лицо его страшно исказилось. Зеркало полетело в угол, а сам Захар вскочил на ноги.
– Сука! – заревел он. – Этого не может быть! Этого просто не может быть! Опять она встала на моем пути! Опять она!!. Сука!!
Внезапно Захар замолчал.
– Ладно, – пробормотал он, потирая длинные белые ладони, – нужно прибегнуть к старому испытанному средству. Бороться с Ольгой мне сейчас не с руки. Слишком много дел, да и сил отнимет эта борьба слишком много. Все так удачно было. Моя задумка осуществлялась быстро и почти без сбоев, и надо же было случиться тому, что в самом-самом конце... Прибегнем к старому, испытанному средству, – повторил Захар, – мои старые знакомые Васик и Даша, наверное, рады будут видеть меня. Да и Ольга – решит, что лучше оставить меня в покое, если она, конечно, не хочет получить в посылке головы ее лучших друзей... Выяснить, где сейчас конкретно находятся Васик и Даша – для меня – не составит никакого труда.
Захар шагнул в угол, поднял свое зеркало и снова уставился в него.
– Западный район, – прошептал он, напряженно вглядываясь, – улица Тархунова, дом 234... Подвал дома... Интересно, что они делают в подвале дома... Впрочем, это я сейчас выясню.
– Ольга! Помоги нам, пожалуйста! Если ты меня слышишь, Ольга! Помоги нам...
Я думала о них. Я думала о них – о моих друзьях и поэтому, зазвучавший в моей голове голос не был для меня неожиданностью. Желание Васика выйти со мной на телепатическую связь совпало с моим желанием выйти с ним на телепатическую связь. И, благодаря моим экстрасенсорным способностям, связь состоялась.
Услышав, все, что я должна была услышать, я резко развернула машину, и, свернув на соседнюю улицу, мы покатили в новом направлении.
Мои друзья в беде! Вовремя в решила бежать из психиатрической больницы! Теперь – только бы успеть. Кроме нужной мне информации я прочитала в мозгу Васика отчаянную просьбу о помощи. По всей видимости, пока меня не было, они успели вляпаться серьезно.
Только бы успеть...
– Ольга! – шепотом позвал меня сидящий рядом Антон Владимирович. – Что мы делаем? Куда мы едем? Что происходит? Почему мы так резко свернули?
– А что вам, собственно, не нравится? – сквозь зубы осведомилась я, выкручивая руль, – я спасла вас от верной смерти. Пока вы находитесь рядом со мной, вы в полной безопасности.
– А... – Антон Владимирович опасливо обернулся назад – туда, где на заднем сиденье, прижавшись друг к другу, лежали два милиционера. – А что с ними? Они сначала надели на нас наручники, потом провели через вахту и усадили в машину. Охранник, когда меня увидел, начал возмущаться. Говорить про какой-то ордер, который был выписан на одного человека, а тут два, но ты как-то странно на него посмотрела и он тут же заснул. И эти двое – как только мы отъехали от больницы, освободили нас от наручников, залезли на заднее сиденье и тоже послушно заснули... Ольга, вы кто? Как это у вас получается? Вы что – гипнотизер?
– Что-то в этом роде, – ответила я, – а теперь вам, Антон Владимирович, лучше пристегнуть. Дорога – хоть и почти пустая – но скорость с которой мы движемся... А за этих голубчиков не беспокойся. Через два часа они проснуться и чувствовать себя будут прекрасно.
Милицейская машина летела по ночной улице, а с другого конца города приземистый черный автомобиль мчался почти с такой же скоростью к тому же месту назначения. Автомобиль нес в своем чреве моего смертельного врага – Захара.
Но я пока об этом ничего не знала.
В железную дверь подвала снаружи забарабанили и Армен тут же вскочил на ноги и сбросил с себя баранью шкуру.
– Что случилось? – заорал он, повернувшись к двери. – Я же просил не мешать мне!
– Шеф! – приглушенно донеслось из-за закрытой двери. – Там непонятка начинается какая-то... Подъехал Славик со своими бойцами и тебя зовет! Разбор чинить хочет какой-то!..
– Какой разбор? – ошарашенно пробормотал Армен, – он что – сбрендил? Я недавно с ним говорил, все было в порядке. Мы коньяк пили...
– Я не знаю, – гудело из-за двери, – но Славик психует! Стволом размахивает, кричит про каких-то колдунов, и про то, что ты... это... типа беспредел творишь и хочешь его замочить... Братва волнуется. И Славика братва тоже волнуется. Того и гляди стрелять начнут. Ты бы вышел, побазарил с ним. Глядишь, и по мирному разошлись бы...
Еще несколько голосов загудели. Видимо, с улицы принесли последние сведения.
– Братва в рукопашную пошла! – взволнованно заревел гонец, – за стволы пока не хватаются, но... Гиви голову прутом проломили... Кажись, не выживет...
– Не выживет! – заорал Армен, мгновенно меняясь в лице. – Славик сам беспредельщик! Если он хочет войны, то он ее получит! Падла! Сейчас я выйду! Подвал запереть и охранять, как... как... Короче, если эти двое сбегут, я вам всем жопу поразрываю!
Армен, оттолкнув Дашу, бросился к своей одежде.
Окрестности заброшенного дома, в подвале которого томились, прикованные наручниками к трубе парового отопления Даша и Васик, наполнились шумом и криками. Две группировки агрессивно настроенных бандитов стояли друг напротив друга. Между ними неподвижно лежал здоровенный кавказец. Наголо бритая его голова была к крови.
Когда к собравшимся выбежал Армен, крики стали потихоньку стихать. Армен подошел к бездыханному телу Гиви и негромко позвал:
– Славик.
Толпа расступилась, выпустив невысокого мускулистого мужичонку в распахнутой на груди пестрой пляжной рубашке. На жилистой шее мужичонки болтался массивный золотой крест, а в руке мужичонка сжимал металлически поблескивающий в давно сгустившихся сумерках пистолет.
– Армен, я не хотел войны, – начал говорить Славик, – но ты сам все испортил. Зачем ты за моей спиной крутил махинации с Захаром? И это после того, как мы договорились насчет него...
– Тебя обманули, Славик, – покачал папахой кавказец, – я не знаюсь с Захаром. Я давно его не видел и не знаю – городе он или нет.
– Врешь! – крикнул Славик. – Я не слепой, я все вижу! Ты предал наш союз и, следовательно, тоже стал творить беспредел. Ты нарушил законы! А наши законы – это святое! Каждый должен отвечать по понятиям!
– Я отвечу, Славик, – проговорил Армен и глаза его вспыхнули недобро, – я тоже, кажется, начал понимать, чего ты хочешь. Ты всю эту историю с Захаром придумал только для того, чтобы подставить меня. Чтобы перед братвой меня беспредельщиком выставить! Это ты хочешь войны, а не я. И война уже началась! У тебя есть шанс прекратить ее сейчас. Выдай нам того, кто убил Гиви – и все закончится.
– Все закончится? – взвизгнул Славик, – не-ет, гад, ты меня не обманешь... Это ты начал войну. Еще до того, как я приехал сюда на разборку. Ты за моей спиной крутил всякое... а прикидывался другом. А Гиви твоего правильно завалили. Он двум моим браткам челюсти повыбивал. А Гарпун из-за него пяти минут назад лишился глаза – твой Гиви ему так двинул, что Гарпун до сих пор в отключке... А его глаз на красной ниточке висит...
– Отдай нам того, кто убил Гиви, – повторил Армен, – и разойдемся на сегодня. А завтра встретимся и поговорим, как люди. На свежую голову нужно такие вопросы решать, чтобы не нервничать.
– Я тебе сейчас покажу, как я нервничаю... – задыхаясь от злобы, пробормотал Славик и передернул затвор своего пистолета.
Армен отступил назад. Заскрежетали затворы и курки. С обеих сторон друг на друга глянули слепые оружейные дула. Армен заметно побледнел. Славик оскалился так, что обнажились нечистые багровые десна.
Скрип тормозов заставил его обернуться. Обернулся и Армен.
Приземистая черная машина остановилась почти вплотную к собравшимся в две кучки бандитам. Четыре десятка глаз уставились в непроницаемые тонированные стекла автомобиля. На несколько секунд повисла не нарушаемая ничем – мертвая – тишина. Такая же неподвижная и жутковатая, как грузный труп несчастного Гиви.
Левая передняя дверца черного автомобиля открылась, и на землю ступил высокий человек, одетый в какую-то странную черную хламиду, ниспадающую до его пят.
– Привет честному собранию, – медленно проговорил Захар, – здравствуй, Армен. Здравствуй, Славик. Простите меня, я, кажется, не вовремя, но у меня здесь дела. К вашим делам никакого отношения, судя по всему, не имеющее. Позвольте пройти.
Славик сморгнул и перевел взгляд на Армена, с открытым ртом, уставившегося на напряженно оглядывавшегося вокруг Захара.
– Что ты теперь скажешь? – прохрипел Славик. – Непонятка вышла, да? Нехорошо-о... Нехорошо старых друзей обманывать. Успел своего нового друга на стрелку вызвать? А тот, как всегда, тумана напускает? Ну все, гады! Это дело до завтра не терпит.
И Славик, договорив, несколько раз выстрелил из своего пистолета в Захара.
Но, прежде чем, Славик успел вскинуть свое оружие, Захар взмахнул рукой – и сумерки, лежащие над заброшенным домом мгновенно превратились в непроглядную тьму, немедленно наполнившуюся криками, выстрелами, глухим стуком падающих тел и стонами, полными смертной муки и невыносимой боли.
У меня было такое ощущение, что мы с Антоном Владимировичем на милицейском машине влетели в черное облако. Ничего вокруг не было видно – вообще ничего. Зато шум стоял такой, что не было слышно даже воя сирены, которую я, действуя почти машинально, включила немедленно, как только все вокруг погрузилось в кромешную тьму.
Что здесь происходит?
– Ложись на заднее сиденье с этими голубчиками и лежи тихо! – скомандовала я Антону Владимировичу.
– Л-ладно... – лязгая зубами, едва выговорил он, – м-ма-ма...
Времени, чтобы разобраться в том, что здесь происходит, у меня не было. Явно не детский утренник. И где-то здесь находятся мои друзья – Васик и Даша. Мои друзья, которых мне нужно во что бы то ни стало отсюда вытащить.
Я вылезла из машину и, пригибаясь к земле, побежала туда, откуда летели отчаянные сигналы о помощи. Васик уже знал, что я рядом – я несколько раз еще связывалась с ним, используя свои телепатические способности. Мне было очень трудно двигаться – телепатический канал связи с моим другом то и дело прерывался – слишком много чужой и враждебной энергии было вокруг. Слишком много...
И тут – сквозь обилия разнородных энергетических струй – я почувствовала присутствие злой силы – словно ледяной ком пробил сквозистую мишуру снегопада.
– Захар! – догадалась я. – Кто же еще?! Он уже здесь. И, значит, не избежать мне последней битвы.
Как только последняя мысль родилась в моем сознании, кто-то большой и тяжелый с криком сбил меня с ног – я рухнула на землю. Над моей головой застучали выстрелы, а мой лоб обагрился кровью – я крепко приложилась о какой-то случайный кирпич, валяющийся на земле.
Голова закружилась сразу и сильно. Я попыталась подняться, но вдруг почувствовала, что неведомая сила скручивает мое тело, бросая меня куда-то в черное жерло чудовищной воронки...
Чудовищной воронки очередной галлюцинации.
Теперь вокруг меня было космическое пространство. Мне даже казалось, что кое-где я различаю мерцание далеких звезд. Но первое, что я увидела – было множество людей, вращающихся в состоянии невесомости вокруг меня.
Некоторые из них безвольно шевелили мертвыми руками, открывая и закрывая пустые – на телах этих людей отлично были заметные пулевые ранения, кровь из которых толчками выкатывалась наружу и, стекаясь в шарики, разлеталась прочь. Но большинство из людей, оказавшихся не по своей воле в пространстве моей галлюцинации, были еще живы, они кричали, размахивая пистолетами и автоматами – явно не понимая почему и как они оказались в этом странном месте.
«Да это я утащила с собой в галлюцинацию и всю тусовку, – подумала я, – как обычно... Значит, где-то здесь и Васик, и Даша... И Захар».
Как только я мысленно произнесла это имя, надо мной возник силуэт огненной птицы. Я взглянула на оскаленную морду и поняла...
Захар взмахнул пылающими крыльями и сотни раскаленных перьев, со свистом рассекая ледяной вакуум, понеслись ко мне. Я нырнула вниз и вбок – туча стрел пролетела мимо меня, поразив колыхавшуюся в безвоздушном пространстве черную приземистую машину, на месте которой немедленно возник огненный шар.
Засмотревшись на догорающие обломки машины, я едва не пропустила новую порцию смертельных стрел. На этот раз мне с большим трудом удалось уйти в сторону – но одно из перьев все-таки коснулось моей ноги.
Я закричала от мгновенной и невыносимой боли.
Захар захохотал, широко разевая огромный клюв.
И снова взмахнул крыльями.
Еще одна туча стрел в мою сторону – еще один ослепительный сноп пылающих перьев. Я дернулась вправо и смертельная туча прошла всего в нескольких сантиметрах от меня, обдав мое тело жаром.
– Что-то не так? – загрохотал сверху голос Захара. – Тебе, сука, что-то не нравится? Я гораздо сильнее тебя! И теперь тебе конец, тварь! Я разделаюсь с тобой! Так же, как и с твоей сестрой, падаль!
Еще одна туча стрел. И еще, и еще...
У меня совершенно не было времени, чтобы сконцентрироваться и нанести Захару ответный удар. Все силы уходили только на то, чтобы не оказаться на пути огненной стаи.
– Не можешь же бегать от меня вечно! – снова услышала я голос страшной птицы. – Когда-нибудь ты устанешь и я достану тебя. В таком случае, ты навсегда останешься в этом мире. Как и все эти придурки со своими пукалками. Как и твои вонючие друзья! Никто не смеет мешать мне заниматься своими делами! – грохотал голос. – Никто не смеет мешать мне – Захару!
Мысли прыгали и путались в больной моей голове.
«Постойте! – вдруг подумала я. – Ведь это моя галлюцинация! Захар сильнее меня – его экстрасенсорный дар на порядок выше... К тому же у него сейчас больше сил, чем когда либо... Но ведь это моя галлюцинация! И пусть я практически не имею над ней контроля, но пространственное перемещение на любое расстояние – это мне под силу... А если...» – новая мысль пришла мне в голову и я решила немедленно воплотить ее в действительность, хотя действительность, окружающая меня, сходила с ума у меня на глазах.
Я не стала дожидаться очередной смертельной порции огня. Когда Захар снова взмахнул крыльями, я оказалась как раз над ним.
Огненные стрелы, которые Захар, направлял силой мысли, фокусируя их в той точке пространства, в которой находилась я, вместо того, чтобы полететь вниз, где меня уже не было, взмыли вверх – ведь я переместилась мгновенно и Захар, конечно, этого заметить не успел.
Огненные стрелы взмыли вверх, но на их пути ко мне была преграда – сам Захар – я находилась в аккурат у него над головой.
Безумный вой расколол пространство, когда сотни пылающих перьев вонзились в того, кто их послал. Захар заверещал и метнулся в сторону. Языки пламени пожирали его тело, и он бил крыльями по своим бокам, чтобы хоть немного сбить магический огонь.
Сконцентрировав в свое ладони энергию, я запустила в извивающегося от боли Захара энергетическую струю такой силы, на которую только была способна. Я вложила всю мощь своего экстрасенсорного дара в этот удар.
И только когда этот удар достиг цели, поняла, что ошиблась.
Столп огня невероятной силы ударил в корпус чудовищной птицы-Захара и, пройдя насквозь, разодрал ткань пространства, открыв проход в тот мир, где я родилась.
Захар заверещал, прижимая крылья к громадной дыре с обугленными краями в своей груди. Подчиняясь вселенским законам, пространство начало скручиваться в воронку и вышвырнуло дико визжащую птицу в мой мир. Люди, трупы людей, автомашины, я – все начало медленно вращаться, втягиваясь в жерло воронки умирающего пространства галлюцинации. Дыра становилась уже и уже – притяжение усиливалось – и скоро меня, вместе с десятками трупом и полутрупов, швырнуло на истоптанную землю моего родного мира.
– А у меня особенных повреждений и вовсе нет! – широко улыбаясь, заявил кто-то невидимый. – Только руку вывихнул. У меня же руки были скованы наручниками, когда началась вся эта карусель. Вот Даша – та здорово грохнулась о землю. У нее нога сломана. Она сейчас в соседней палате лежит. Я у нее только что был. Она тебе привет передает.
Я открыла глаза и увидела склонившегося надо мной Васика.
– Привет, – сказал он, – ты спала или не спала? А я решил, что ты не спала и тебе рассказывал тут...
– Я не спала, – сказала я, – а где я, кстати?
– Как это где? – усмехнулся Васик. – В больнице, где же еще... Это я тебя устроил сюда. Крутая лечебница – для банкиров и политиков. Ну, и папаша мой постарался, ты же знаешь, что он к вам с Дашей нормально относится. А с ментами у вас особых проблем не будет. Так – для проформы допросят и все. За вас мой папаша поручился... Ну, ты Ольга, даешь! Я всегда знал, что ты крута... Но чтобы такое устроить... Я, честно говоря, даже не представлял себе. Там ведь стрелка была бандитская. Полсотни ублюдков собралось. А мы с Дашей в подвале сидели и думали, чем это все кончится. Я даже молился, чтобы ты успела нас спасти... Слушай, а как это у тебя выходит со мной связываться со мной так... ну, как это... от моего сознания – твоему сознанию. Нет, я понимаю, конечно, что ты экстрасенс, но все-таки... Может быть, я освоил бы технологию и тоже так смог, а? Это гораздо круче мобильника...
Тут Васик осекся и посмотрел на часы.
– Новости сейчас передавать будут, – озабоченно проговорил он, – эта разборка в городе столько шуму наделала. Меня менты уже допрашивали, а одна корреспондентка обещала интервью взять.
Васик достал откуда-то пуль управления и включил телевизор, стоящий на полочке прямо напротив койки, где лежала я.
– С каждым часом мы выясняем новые подробности чудовищной бойни между крупнейшими московскими преступными группировками, которая состоялась вчера ночью, – сурово глядя на меня с телеэкрана, проговорил диктор. – Как вам уже известно, лидеры группировок. Вячеслав Федорович Бубликов, по кличке Славик и Армен Дуджиевич Сабаридзе мертвы. Кроме них в перестрелке погибло еще пятнадцать человек. Все остальные участники разборки получили травмы разной степени тяжести. Сегодня прошло награждение сотрудников милиции, Петерсона Олега Владимировича и Доильникова Олега Владимировича. Офицеры милиции первыми прибыли на место происшествия и мужественно вступили в бой с озверевшими бандитами...
Васик оглушительно засмеялся.
– Да знаю я все, знаю! – отсмеявшись, проговорил он. – Я общался с твои Чернобуровым. Он мне много чего порассказал. И как ты его вылечила, и как вы с ним бежали из психушки... А менты эти, которых в собой прихватили, теперь национальными героями стали. А на самом деле – они, как чурбаны, провалялись все веселье, а, уже когда все закончилось, очнулись. Ну, а там и мусора подъехали, то-се...
Васик замолчал на минуту, вздохнул и продолжал:
– Чернобуров снова в психушке. Он сам туда пришел. Сдался, так сказать. Он считает, что все, что с ним случилось – не самом деле, а как бы... вымысел. Я и сам-то не все понимаю и все знаю. Ты мне расскажешь?
– Расскажу, – сказала я и снова закрыла глаза, – только чуть позже.
Мне ужасно хотелось спать. Мысли текли медленно, будто липли одна к другой.
«Навсегда ли я уничтожила Захара? – думала я. – Конечно, это была моя ошибка, что я вышвырнула его из пространства своей галлюцинации. Если бы я оставила его там, то могла бы с полной уверенностью сказать, что навсегда от него избавилась. А теперь... Не знаю. Но мне кажется, что мне еще придется поездить по городу – когда буду здоровой, конечно – и, используя свои экстрасенсорные способности, поискать пострадавших от его черных замыслов. Ну, или по психушкам пройтись. Наверняка, Чернобуров – не единственная жертва. Уверена, что теперь я смогу разыскать то место, где скрывался Захар, может там, что обнаружу... Мысли путаются... Спать, спать... Однако, как хорошо, что все закончилось. Интересно, Васик починил свои чудо-машину или еще нет? Впрочем, это не так важно...»
– С врачом уже согласовали, – соврал Петр Владимирович, – странно, что он тебе инструкции не дал. Ну, ладно, мы с ним тоже разбираться будем...
Свернув в аллейку, милиционеры быстрым шагом направились к белеющему в темноту корпусу больницы.
– Вот так... – приговаривал Олег Владимирович, тиская в руках наручники, – сейчас мы ее – в браслеты и в машину. А там поговорим... Что это шуршит в кустах?
– Там кто-то есть, – удивленно проговорил Олег Петрович, останавливаясь, – они вылезают... Два человека... Мужик и баба...
– Чернобуров! – воскликнул Олег Владимирович.
– Калинова! – воскликнул Олег Петрович. – Ольга Антоновна, вы арестованы.
– Нет, – сказала я и дотронулась двумя пальцами до его лба, – это вы двое арестованы. Впрочем, наручники на нас – в целях конспирации – можете надеть.
– Руки разведи в стороны, – скомандовала Даша, – вот так. Теперь сделай глубокий вдох. Закрой глаза. И думай о чем-нибудь хорошем.
– О чем, например? – спросил перемазанный с ног до головы жабьей кровью Армен, зябко поджимая босые на земляной полу подвала.
– О девушке, – предложила Даша.
– А-а... О Тамаре буду думать, – сообщил Армен и, широко улыбнувшись, закрыл глаза.
Васик тут же нетерпеливо звякнул наручниками, пытаясь привлечь к себе внимание Даши.
Она обернулась.
Васик выразительно качнул головой и подбородком указал на одежду Армена.
– В левом кармане куртки... – беззвучно, одними губами прошептал он, – ключи от наручников... Освободи меня. Я его вырублю и...
– Даже и не думай, – тоже – совершенно не слышно – прошелестела губами Даша, – он вон какой здоровый, а ты избитый и слабый. К тому же – за дверью двадцать человек бойцов.
Армен широко улыбался, закрыв глаза и раскинув в сторону руки – будто плыл на спине в теплых водах тропического моря. Он даже что-то стал мурлыкать себе под нос, совершенно не обращая внимание на то, что происходит в подвальной комнате.
«Вот дура! – злобно подумал Васик. – Сама-то освободилась, а я... Надо дать по башке этому хачику и приковать его самого к трубе – пускай повисит, гад. И кляп в рот вставить. А потом... Гм... да... двадцать человек бойцов за дверью – это серьезно. Да ладно! Мне бы теперь только наручники снять с себя... А Армен этот – просто долдон. Неандерталец. Но даже неандерталец рано или поздно поймет, что его дурят. И за такое унижение его персоны, нам придется умереть мучительно смертью. Очень мучительно, как мне почему-то кажется...»
– Положи правую руку себе на живот, – проговорила Даша, – а левую на грудь. Та-ак... Теперь вытяни обе руки вперед и потри ладони друг об друга. Сильнее! Сильнее!!
– Вот так?
– Отлично. Не открывай глаза! А теперь вытяни вперед правую руку. Я касаюсь твоей руки кончиками своих пальцев. Чувствуешь мое тепло? Это моя энергия начинает переходить к тебе...
– Чувствую! – восторженно воскликнул Армен. – Бля буду, чувствую!! Я уже скоро стану колдуном?
– Очень скоро, – подтвердила Даша, – но сначала нужно еще... Накинь на себя шкуру барана. Открывай глаза. Вставай на четвереньки...
Васик вздохнул и обвис на наручниках.
«Конец нам, – тоскливо подумал он, – когда Армен поймет, что его просто дурят, он нам кишки выпустит. И чего Даша время тянет... Лучше бы уж правда – сразу. Ольга! – беззвучно и отчаянно позвал он, – Ольга! Помоги нам, пожалуйста! Если ты меня слышишь, Ольга! Помоги нам...»
Он вдруг замер, почувствовав, как в его сознание начинает проникать солнечная энергия.
«Спокойно, – зазвучал в его голове знакомый-знакомый голос, – я тебя слышу, Васик... Где вы находитесь? Я вам помогу. Спокойно...»
Хотя время близилось к полуночи, телефонный звонок не разбудил Захара. Захар протянул руку с кресла и поднял трубку.
– Темный это! – затрещала трубку. – Тут такое дело, Захар...
– Ты выполнил, все, о чем я тебя просил? – перебил его Захар.
– Да нет, все дело в том, что мой корешок... Который должен был все сделать, позвонил мне пять минут назад и сказал, что Чернобуров сбежал из больницы. Причем, странно так сбежал... Приехали какие-то люди, которых никто, кроме охранника не видел, представились ментами и... Дежурный по коридору и охранник спят до сих пор. Их пытаются разбудить – бесполезно. Как мертвые, даже не дышат...
– Каталепсия... – сквозь зубы проговорил Захар.
– Что?
– Неважно. Что еще известно?
– Вместе с Чернобуровым сбежала еще девица какая-то. Такая... симпатичная, черненькая... Ну, в общем, я ее не видел, мне мой корешок описывал. Вот такие дела...
– Понятно, – сказал Захар и, не медля, положил трубку.
Откуда-то, очевидно, соткавшись из плотной завесы комнатной темноты, в руках Захара возникло зеркало. Захар легонько дунул на зеркальную поверхность – и стекло затуманилось. Затем туман стал понемногу расходиться, обнажая медленно вырисовывавшуюся в зеркале картинку.
– Каталепсия... – бормотал Захар, – темноволосая девица... Не каждая темноволосая девица обладает способностью вводить людей в состояние каталепсии. Неужели?..
Захар минуту смотрел в зеркало и по истечению минуты лицо его страшно исказилось. Зеркало полетело в угол, а сам Захар вскочил на ноги.
– Сука! – заревел он. – Этого не может быть! Этого просто не может быть! Опять она встала на моем пути! Опять она!!. Сука!!
Внезапно Захар замолчал.
– Ладно, – пробормотал он, потирая длинные белые ладони, – нужно прибегнуть к старому испытанному средству. Бороться с Ольгой мне сейчас не с руки. Слишком много дел, да и сил отнимет эта борьба слишком много. Все так удачно было. Моя задумка осуществлялась быстро и почти без сбоев, и надо же было случиться тому, что в самом-самом конце... Прибегнем к старому, испытанному средству, – повторил Захар, – мои старые знакомые Васик и Даша, наверное, рады будут видеть меня. Да и Ольга – решит, что лучше оставить меня в покое, если она, конечно, не хочет получить в посылке головы ее лучших друзей... Выяснить, где сейчас конкретно находятся Васик и Даша – для меня – не составит никакого труда.
Захар шагнул в угол, поднял свое зеркало и снова уставился в него.
– Западный район, – прошептал он, напряженно вглядываясь, – улица Тархунова, дом 234... Подвал дома... Интересно, что они делают в подвале дома... Впрочем, это я сейчас выясню.
– Ольга! Помоги нам, пожалуйста! Если ты меня слышишь, Ольга! Помоги нам...
Я думала о них. Я думала о них – о моих друзьях и поэтому, зазвучавший в моей голове голос не был для меня неожиданностью. Желание Васика выйти со мной на телепатическую связь совпало с моим желанием выйти с ним на телепатическую связь. И, благодаря моим экстрасенсорным способностям, связь состоялась.
Услышав, все, что я должна была услышать, я резко развернула машину, и, свернув на соседнюю улицу, мы покатили в новом направлении.
Мои друзья в беде! Вовремя в решила бежать из психиатрической больницы! Теперь – только бы успеть. Кроме нужной мне информации я прочитала в мозгу Васика отчаянную просьбу о помощи. По всей видимости, пока меня не было, они успели вляпаться серьезно.
Только бы успеть...
– Ольга! – шепотом позвал меня сидящий рядом Антон Владимирович. – Что мы делаем? Куда мы едем? Что происходит? Почему мы так резко свернули?
– А что вам, собственно, не нравится? – сквозь зубы осведомилась я, выкручивая руль, – я спасла вас от верной смерти. Пока вы находитесь рядом со мной, вы в полной безопасности.
– А... – Антон Владимирович опасливо обернулся назад – туда, где на заднем сиденье, прижавшись друг к другу, лежали два милиционера. – А что с ними? Они сначала надели на нас наручники, потом провели через вахту и усадили в машину. Охранник, когда меня увидел, начал возмущаться. Говорить про какой-то ордер, который был выписан на одного человека, а тут два, но ты как-то странно на него посмотрела и он тут же заснул. И эти двое – как только мы отъехали от больницы, освободили нас от наручников, залезли на заднее сиденье и тоже послушно заснули... Ольга, вы кто? Как это у вас получается? Вы что – гипнотизер?
– Что-то в этом роде, – ответила я, – а теперь вам, Антон Владимирович, лучше пристегнуть. Дорога – хоть и почти пустая – но скорость с которой мы движемся... А за этих голубчиков не беспокойся. Через два часа они проснуться и чувствовать себя будут прекрасно.
Милицейская машина летела по ночной улице, а с другого конца города приземистый черный автомобиль мчался почти с такой же скоростью к тому же месту назначения. Автомобиль нес в своем чреве моего смертельного врага – Захара.
Но я пока об этом ничего не знала.
В железную дверь подвала снаружи забарабанили и Армен тут же вскочил на ноги и сбросил с себя баранью шкуру.
– Что случилось? – заорал он, повернувшись к двери. – Я же просил не мешать мне!
– Шеф! – приглушенно донеслось из-за закрытой двери. – Там непонятка начинается какая-то... Подъехал Славик со своими бойцами и тебя зовет! Разбор чинить хочет какой-то!..
– Какой разбор? – ошарашенно пробормотал Армен, – он что – сбрендил? Я недавно с ним говорил, все было в порядке. Мы коньяк пили...
– Я не знаю, – гудело из-за двери, – но Славик психует! Стволом размахивает, кричит про каких-то колдунов, и про то, что ты... это... типа беспредел творишь и хочешь его замочить... Братва волнуется. И Славика братва тоже волнуется. Того и гляди стрелять начнут. Ты бы вышел, побазарил с ним. Глядишь, и по мирному разошлись бы...
Еще несколько голосов загудели. Видимо, с улицы принесли последние сведения.
– Братва в рукопашную пошла! – взволнованно заревел гонец, – за стволы пока не хватаются, но... Гиви голову прутом проломили... Кажись, не выживет...
– Не выживет! – заорал Армен, мгновенно меняясь в лице. – Славик сам беспредельщик! Если он хочет войны, то он ее получит! Падла! Сейчас я выйду! Подвал запереть и охранять, как... как... Короче, если эти двое сбегут, я вам всем жопу поразрываю!
Армен, оттолкнув Дашу, бросился к своей одежде.
Окрестности заброшенного дома, в подвале которого томились, прикованные наручниками к трубе парового отопления Даша и Васик, наполнились шумом и криками. Две группировки агрессивно настроенных бандитов стояли друг напротив друга. Между ними неподвижно лежал здоровенный кавказец. Наголо бритая его голова была к крови.
Когда к собравшимся выбежал Армен, крики стали потихоньку стихать. Армен подошел к бездыханному телу Гиви и негромко позвал:
– Славик.
Толпа расступилась, выпустив невысокого мускулистого мужичонку в распахнутой на груди пестрой пляжной рубашке. На жилистой шее мужичонки болтался массивный золотой крест, а в руке мужичонка сжимал металлически поблескивающий в давно сгустившихся сумерках пистолет.
– Армен, я не хотел войны, – начал говорить Славик, – но ты сам все испортил. Зачем ты за моей спиной крутил махинации с Захаром? И это после того, как мы договорились насчет него...
– Тебя обманули, Славик, – покачал папахой кавказец, – я не знаюсь с Захаром. Я давно его не видел и не знаю – городе он или нет.
– Врешь! – крикнул Славик. – Я не слепой, я все вижу! Ты предал наш союз и, следовательно, тоже стал творить беспредел. Ты нарушил законы! А наши законы – это святое! Каждый должен отвечать по понятиям!
– Я отвечу, Славик, – проговорил Армен и глаза его вспыхнули недобро, – я тоже, кажется, начал понимать, чего ты хочешь. Ты всю эту историю с Захаром придумал только для того, чтобы подставить меня. Чтобы перед братвой меня беспредельщиком выставить! Это ты хочешь войны, а не я. И война уже началась! У тебя есть шанс прекратить ее сейчас. Выдай нам того, кто убил Гиви – и все закончится.
– Все закончится? – взвизгнул Славик, – не-ет, гад, ты меня не обманешь... Это ты начал войну. Еще до того, как я приехал сюда на разборку. Ты за моей спиной крутил всякое... а прикидывался другом. А Гиви твоего правильно завалили. Он двум моим браткам челюсти повыбивал. А Гарпун из-за него пяти минут назад лишился глаза – твой Гиви ему так двинул, что Гарпун до сих пор в отключке... А его глаз на красной ниточке висит...
– Отдай нам того, кто убил Гиви, – повторил Армен, – и разойдемся на сегодня. А завтра встретимся и поговорим, как люди. На свежую голову нужно такие вопросы решать, чтобы не нервничать.
– Я тебе сейчас покажу, как я нервничаю... – задыхаясь от злобы, пробормотал Славик и передернул затвор своего пистолета.
Армен отступил назад. Заскрежетали затворы и курки. С обеих сторон друг на друга глянули слепые оружейные дула. Армен заметно побледнел. Славик оскалился так, что обнажились нечистые багровые десна.
Скрип тормозов заставил его обернуться. Обернулся и Армен.
Приземистая черная машина остановилась почти вплотную к собравшимся в две кучки бандитам. Четыре десятка глаз уставились в непроницаемые тонированные стекла автомобиля. На несколько секунд повисла не нарушаемая ничем – мертвая – тишина. Такая же неподвижная и жутковатая, как грузный труп несчастного Гиви.
Левая передняя дверца черного автомобиля открылась, и на землю ступил высокий человек, одетый в какую-то странную черную хламиду, ниспадающую до его пят.
– Привет честному собранию, – медленно проговорил Захар, – здравствуй, Армен. Здравствуй, Славик. Простите меня, я, кажется, не вовремя, но у меня здесь дела. К вашим делам никакого отношения, судя по всему, не имеющее. Позвольте пройти.
Славик сморгнул и перевел взгляд на Армена, с открытым ртом, уставившегося на напряженно оглядывавшегося вокруг Захара.
– Что ты теперь скажешь? – прохрипел Славик. – Непонятка вышла, да? Нехорошо-о... Нехорошо старых друзей обманывать. Успел своего нового друга на стрелку вызвать? А тот, как всегда, тумана напускает? Ну все, гады! Это дело до завтра не терпит.
И Славик, договорив, несколько раз выстрелил из своего пистолета в Захара.
Но, прежде чем, Славик успел вскинуть свое оружие, Захар взмахнул рукой – и сумерки, лежащие над заброшенным домом мгновенно превратились в непроглядную тьму, немедленно наполнившуюся криками, выстрелами, глухим стуком падающих тел и стонами, полными смертной муки и невыносимой боли.
У меня было такое ощущение, что мы с Антоном Владимировичем на милицейском машине влетели в черное облако. Ничего вокруг не было видно – вообще ничего. Зато шум стоял такой, что не было слышно даже воя сирены, которую я, действуя почти машинально, включила немедленно, как только все вокруг погрузилось в кромешную тьму.
Что здесь происходит?
– Ложись на заднее сиденье с этими голубчиками и лежи тихо! – скомандовала я Антону Владимировичу.
– Л-ладно... – лязгая зубами, едва выговорил он, – м-ма-ма...
Времени, чтобы разобраться в том, что здесь происходит, у меня не было. Явно не детский утренник. И где-то здесь находятся мои друзья – Васик и Даша. Мои друзья, которых мне нужно во что бы то ни стало отсюда вытащить.
Я вылезла из машину и, пригибаясь к земле, побежала туда, откуда летели отчаянные сигналы о помощи. Васик уже знал, что я рядом – я несколько раз еще связывалась с ним, используя свои телепатические способности. Мне было очень трудно двигаться – телепатический канал связи с моим другом то и дело прерывался – слишком много чужой и враждебной энергии было вокруг. Слишком много...
И тут – сквозь обилия разнородных энергетических струй – я почувствовала присутствие злой силы – словно ледяной ком пробил сквозистую мишуру снегопада.
– Захар! – догадалась я. – Кто же еще?! Он уже здесь. И, значит, не избежать мне последней битвы.
Как только последняя мысль родилась в моем сознании, кто-то большой и тяжелый с криком сбил меня с ног – я рухнула на землю. Над моей головой застучали выстрелы, а мой лоб обагрился кровью – я крепко приложилась о какой-то случайный кирпич, валяющийся на земле.
Голова закружилась сразу и сильно. Я попыталась подняться, но вдруг почувствовала, что неведомая сила скручивает мое тело, бросая меня куда-то в черное жерло чудовищной воронки...
Чудовищной воронки очередной галлюцинации.
Теперь вокруг меня было космическое пространство. Мне даже казалось, что кое-где я различаю мерцание далеких звезд. Но первое, что я увидела – было множество людей, вращающихся в состоянии невесомости вокруг меня.
Некоторые из них безвольно шевелили мертвыми руками, открывая и закрывая пустые – на телах этих людей отлично были заметные пулевые ранения, кровь из которых толчками выкатывалась наружу и, стекаясь в шарики, разлеталась прочь. Но большинство из людей, оказавшихся не по своей воле в пространстве моей галлюцинации, были еще живы, они кричали, размахивая пистолетами и автоматами – явно не понимая почему и как они оказались в этом странном месте.
«Да это я утащила с собой в галлюцинацию и всю тусовку, – подумала я, – как обычно... Значит, где-то здесь и Васик, и Даша... И Захар».
Как только я мысленно произнесла это имя, надо мной возник силуэт огненной птицы. Я взглянула на оскаленную морду и поняла...
Захар взмахнул пылающими крыльями и сотни раскаленных перьев, со свистом рассекая ледяной вакуум, понеслись ко мне. Я нырнула вниз и вбок – туча стрел пролетела мимо меня, поразив колыхавшуюся в безвоздушном пространстве черную приземистую машину, на месте которой немедленно возник огненный шар.
Засмотревшись на догорающие обломки машины, я едва не пропустила новую порцию смертельных стрел. На этот раз мне с большим трудом удалось уйти в сторону – но одно из перьев все-таки коснулось моей ноги.
Я закричала от мгновенной и невыносимой боли.
Захар захохотал, широко разевая огромный клюв.
И снова взмахнул крыльями.
Еще одна туча стрел в мою сторону – еще один ослепительный сноп пылающих перьев. Я дернулась вправо и смертельная туча прошла всего в нескольких сантиметрах от меня, обдав мое тело жаром.
– Что-то не так? – загрохотал сверху голос Захара. – Тебе, сука, что-то не нравится? Я гораздо сильнее тебя! И теперь тебе конец, тварь! Я разделаюсь с тобой! Так же, как и с твоей сестрой, падаль!
Еще одна туча стрел. И еще, и еще...
У меня совершенно не было времени, чтобы сконцентрироваться и нанести Захару ответный удар. Все силы уходили только на то, чтобы не оказаться на пути огненной стаи.
– Не можешь же бегать от меня вечно! – снова услышала я голос страшной птицы. – Когда-нибудь ты устанешь и я достану тебя. В таком случае, ты навсегда останешься в этом мире. Как и все эти придурки со своими пукалками. Как и твои вонючие друзья! Никто не смеет мешать мне заниматься своими делами! – грохотал голос. – Никто не смеет мешать мне – Захару!
Мысли прыгали и путались в больной моей голове.
«Постойте! – вдруг подумала я. – Ведь это моя галлюцинация! Захар сильнее меня – его экстрасенсорный дар на порядок выше... К тому же у него сейчас больше сил, чем когда либо... Но ведь это моя галлюцинация! И пусть я практически не имею над ней контроля, но пространственное перемещение на любое расстояние – это мне под силу... А если...» – новая мысль пришла мне в голову и я решила немедленно воплотить ее в действительность, хотя действительность, окружающая меня, сходила с ума у меня на глазах.
Я не стала дожидаться очередной смертельной порции огня. Когда Захар снова взмахнул крыльями, я оказалась как раз над ним.
Огненные стрелы, которые Захар, направлял силой мысли, фокусируя их в той точке пространства, в которой находилась я, вместо того, чтобы полететь вниз, где меня уже не было, взмыли вверх – ведь я переместилась мгновенно и Захар, конечно, этого заметить не успел.
Огненные стрелы взмыли вверх, но на их пути ко мне была преграда – сам Захар – я находилась в аккурат у него над головой.
Безумный вой расколол пространство, когда сотни пылающих перьев вонзились в того, кто их послал. Захар заверещал и метнулся в сторону. Языки пламени пожирали его тело, и он бил крыльями по своим бокам, чтобы хоть немного сбить магический огонь.
Сконцентрировав в свое ладони энергию, я запустила в извивающегося от боли Захара энергетическую струю такой силы, на которую только была способна. Я вложила всю мощь своего экстрасенсорного дара в этот удар.
И только когда этот удар достиг цели, поняла, что ошиблась.
Столп огня невероятной силы ударил в корпус чудовищной птицы-Захара и, пройдя насквозь, разодрал ткань пространства, открыв проход в тот мир, где я родилась.
Захар заверещал, прижимая крылья к громадной дыре с обугленными краями в своей груди. Подчиняясь вселенским законам, пространство начало скручиваться в воронку и вышвырнуло дико визжащую птицу в мой мир. Люди, трупы людей, автомашины, я – все начало медленно вращаться, втягиваясь в жерло воронки умирающего пространства галлюцинации. Дыра становилась уже и уже – притяжение усиливалось – и скоро меня, вместе с десятками трупом и полутрупов, швырнуло на истоптанную землю моего родного мира.
– А у меня особенных повреждений и вовсе нет! – широко улыбаясь, заявил кто-то невидимый. – Только руку вывихнул. У меня же руки были скованы наручниками, когда началась вся эта карусель. Вот Даша – та здорово грохнулась о землю. У нее нога сломана. Она сейчас в соседней палате лежит. Я у нее только что был. Она тебе привет передает.
Я открыла глаза и увидела склонившегося надо мной Васика.
– Привет, – сказал он, – ты спала или не спала? А я решил, что ты не спала и тебе рассказывал тут...
– Я не спала, – сказала я, – а где я, кстати?
– Как это где? – усмехнулся Васик. – В больнице, где же еще... Это я тебя устроил сюда. Крутая лечебница – для банкиров и политиков. Ну, и папаша мой постарался, ты же знаешь, что он к вам с Дашей нормально относится. А с ментами у вас особых проблем не будет. Так – для проформы допросят и все. За вас мой папаша поручился... Ну, ты Ольга, даешь! Я всегда знал, что ты крута... Но чтобы такое устроить... Я, честно говоря, даже не представлял себе. Там ведь стрелка была бандитская. Полсотни ублюдков собралось. А мы с Дашей в подвале сидели и думали, чем это все кончится. Я даже молился, чтобы ты успела нас спасти... Слушай, а как это у тебя выходит со мной связываться со мной так... ну, как это... от моего сознания – твоему сознанию. Нет, я понимаю, конечно, что ты экстрасенс, но все-таки... Может быть, я освоил бы технологию и тоже так смог, а? Это гораздо круче мобильника...
Тут Васик осекся и посмотрел на часы.
– Новости сейчас передавать будут, – озабоченно проговорил он, – эта разборка в городе столько шуму наделала. Меня менты уже допрашивали, а одна корреспондентка обещала интервью взять.
Васик достал откуда-то пуль управления и включил телевизор, стоящий на полочке прямо напротив койки, где лежала я.
– С каждым часом мы выясняем новые подробности чудовищной бойни между крупнейшими московскими преступными группировками, которая состоялась вчера ночью, – сурово глядя на меня с телеэкрана, проговорил диктор. – Как вам уже известно, лидеры группировок. Вячеслав Федорович Бубликов, по кличке Славик и Армен Дуджиевич Сабаридзе мертвы. Кроме них в перестрелке погибло еще пятнадцать человек. Все остальные участники разборки получили травмы разной степени тяжести. Сегодня прошло награждение сотрудников милиции, Петерсона Олега Владимировича и Доильникова Олега Владимировича. Офицеры милиции первыми прибыли на место происшествия и мужественно вступили в бой с озверевшими бандитами...
Васик оглушительно засмеялся.
– Да знаю я все, знаю! – отсмеявшись, проговорил он. – Я общался с твои Чернобуровым. Он мне много чего порассказал. И как ты его вылечила, и как вы с ним бежали из психушки... А менты эти, которых в собой прихватили, теперь национальными героями стали. А на самом деле – они, как чурбаны, провалялись все веселье, а, уже когда все закончилось, очнулись. Ну, а там и мусора подъехали, то-се...
Васик замолчал на минуту, вздохнул и продолжал:
– Чернобуров снова в психушке. Он сам туда пришел. Сдался, так сказать. Он считает, что все, что с ним случилось – не самом деле, а как бы... вымысел. Я и сам-то не все понимаю и все знаю. Ты мне расскажешь?
– Расскажу, – сказала я и снова закрыла глаза, – только чуть позже.
Мне ужасно хотелось спать. Мысли текли медленно, будто липли одна к другой.
«Навсегда ли я уничтожила Захара? – думала я. – Конечно, это была моя ошибка, что я вышвырнула его из пространства своей галлюцинации. Если бы я оставила его там, то могла бы с полной уверенностью сказать, что навсегда от него избавилась. А теперь... Не знаю. Но мне кажется, что мне еще придется поездить по городу – когда буду здоровой, конечно – и, используя свои экстрасенсорные способности, поискать пострадавших от его черных замыслов. Ну, или по психушкам пройтись. Наверняка, Чернобуров – не единственная жертва. Уверена, что теперь я смогу разыскать то место, где скрывался Захар, может там, что обнаружу... Мысли путаются... Спать, спать... Однако, как хорошо, что все закончилось. Интересно, Васик починил свои чудо-машину или еще нет? Впрочем, это не так важно...»