Баринова, задержанного за какие-то мелкие пьяные паскудства, привезли в районное отделение, и через три дня врачи следственного изолятора, куда перекочевал Барбос, отрицавший всякую свою причастность к совершенному преступлению, зафиксировали смерть гражданина Степана Степановича Баринова от острой сердечной недостаточности.
То ли организм вышеозначенного гражданина не выдержал длительного воздержания от алкоголя, то ли еще что, но дело об убийстве Светланы Крокоткиной закрыли и передали в архив.
Глава 7
То ли организм вышеозначенного гражданина не выдержал длительного воздержания от алкоголя, то ли еще что, но дело об убийстве Светланы Крокоткиной закрыли и передали в архив.
Глава 7
Когда я вновь смогла видеть и слышать, то увидела и услышала такое, что едва не ослепла и не оглохла. Я не имела никакого понятия о том, где я нахожусь – всюду царил полный хаос и совершеннейшее безумие.
Рушились огромные каменные здания, осколки белого мрамора летали вокруг меня, словно снег. Полуодетые люди метались между тут и там валяющимися трупами, лужи крови и груды камней...
– Что это? – прошептала я.
Сумасшедшие вопли и полный смертельной тоски плач разрывал небо, но перекрывая все звуки, откуда-то издалека медленно струился тяжелый гул.
Я подняла глаза вверх и не смогла удержаться от крика ужаса – прямо надо мной нависла огромная гора, извергающая неимоверной величины струю огня – черный ды 0 м закрыл все небо.
Закрывая лицо руками, я отступила на несколько шагов назад. Острый камень царапнул мне левую руку повыше локтя, а через несколько минут с неба густой стеной повалили громадные хлопья черного пепла.
«Последний день Помпеи, – стучало у меня в висках, – последний день Помпеи... Снова галлюцинация, тематически обусловленная элементами окружающей меня реальной действительности. И черт меня дернул пойти на фильм с таким названием... Только вот... сознанием я не воспринимала фильм, сознание мое было временно как бы... выключенно. Работало подсознание, в которое и просочились звуки из внешнего мира, послужившие, судя по всему, катализаторами процесса... Галлюцинация. Черт возьми, так не вовремя. Ладно, нужно скорее выбираться отсюда. Теперь, когда я знаю, что для этого нужно сделать – не так уж и сложно...»
Крики и стоны становились все громче. Я опустила руки, открыла глаза и увидела, что на умирающий город катится гигантская волна раскаленной лавы, в пасти которой, словно хищные зубы, мелькали громадные каменные валуны.
Земля вдруг загудела под моими ногами и на несколько секунд рвущий уши гвалт, перекрыл безумный крик боли и страха. Я обернулась и увидела, как под огромной белой каменной колонной, рухнувшей секунду назад, бъется голый полураздавленный человек.
Ноги у меня подкашивались от ужаса, но почему-то я не могла оторвать взгляда от лица погибающего. Мучительно искривившись, он тоже посмотрел на меня – неподвижно стоящую посреди рушащихся коллон, мечущихся полуголых людей, совсем обезумевших от ужаса.
Полные смертельной тоски глаза остановились, изо рта пригвожденного к стонущей земле плеснула кровь и... сбросив с себя тугие путы оцепенения, я сумела отвести взгляд.
Да... 0 не мешало бы мне поспешить.
И снова – н 0евнятный крик позади заставил меня обернуться. А обернувшись, я не смогла удержаться от удивленного возгласа сама.
– Что это такое?!! – орал Васик и совершенно бледное его перекошенное лицо дергалось во все стороны, словно Васика терзал нервный тик всех лицевых мышц одновременно.
– Спокойно! – закричала я первое, что пришло мне в голову. – Васик, спокойнее!!
– Спокойнее?!! – еще громче завопил Васик и, запустил трясущиеся пальцы в свои патлы. – Как я могу быть спокойнее?!! Только что я находился на стадионе, где базарил с этими хачиками, как вдруг стадион исчез и я оказался вот здесь... Ольга, что происходит?! Ты видела, какой кошмар надвигается вон там?!!
Васик вытянул руку по направлению к катившейся прямо на нас волне раскаленной лавы. В нескольких шагах от нас протащился плачущий старик с перебитой ногой. Позади него трусил, опустив головенку в землю, мальчик лет десяти.
«Это все не по-настоящему, – подумала я, – это только фильм... А все люди – погибающие на моих глазах – погибли давным-давно»...
– Видела, – проговорила 0 я 0, – я тебе сейчас все объясню... Только успокойся...
– Некогда объяснять! – заголосил Васик. – Если это твои штучки, то давай вытаскивай нас отсюда, а то я за себя на отвечаю... Обделаюсь сейчас, – потише добавил он, – от новизны ощущений.
Мимо нас пронеслось трое полностью обнаженных мужчин. Им навстречу – метрах в ста от нас – топал крохотный ребенок. То ли не заметив ребенка, то ли не обратив на него специального внимания, мужчины сбили малыша с ног и побежали дальше – а на то самое место, где только что упало крохотное тельце, с грохотом обрушился громадный кусок мраморной колонны – на несколько мгновений мы с Васиком погрузились в облако белой мраморной пыли.
«Черт возьми, – мелькнуло у меня в голове, – если пространство галлюцинации захватило и область моего подсознания, значит я затащила в свою галлюцинацию не только Васика, но и всех, кто находился на стадионе – ведь я контролировала всю картинку стадиона – полностью... Значит, где-то здесь находятся и кавказцы, вместе с их джипами и пистолетами...»
Кажется, я даже не успела додумать эту мысль. Васик дернул меня за рукав и потащил куда-то.
– Чего ты? – зашипела на него я.
– Может быть, я сошел с ума, – задыхаясь, прохрипел Васик, – но сейчас вон из-за того ненормального дома... похожего на каменную беседку, выбежали трое чурок с гранатометами. Ольга, давай валить отсюда, а?
«Что и требовалось доказать, – успела подумать я, – что и требовалось доказать...»
– Где твоя машина? – спросила я Васика. – Бежим туда скорее!
Мы бросились к машине. На полпути я обернулась и едва не лишилась рассудка из-за совершеннейшей сюрреалистичности открывшейся мне картины – пятеро или шестеро кавказцев, размахивая гранатометами, орали что-то на своем языке, вокруг них метались голые или полуодетые люди, рушились мраморные античные колонны, летели с неба хлопья черного пепла – и над всем этим ужасом высилась страшная гора, извергающая огненную смерть.
Еще секунду, до того, как я грохнулась на заднее сиденье в машину Васику, я наблюдала, как вывернувший из-за какого-то угла черный джип, петляя между обрушенных колонн, летел в нашу сторону.
Потом взревел мотор Васиковой машины и мы рванулись вперед.
– Они едут за нами! – закричал Васик, кинув взгляд на зеркальце заднего вида. – Я сейчас с ума сойду, честное слово... За нами джип, а в нем кавказцы с пушками, а за джипом несется огненная лава с вулкана. И это все из-за паршивой тачки! Просто какой-то конец света. Апокалипсис какой-то – из-за паршивой тачки!
– Не такая уж она и паршивая... – проворчала я себе под нос.
– Что?
– Не такая уж она и паршивая, – снова пробормотала я, пытаясь решить, что мне сейчас делать, – помолчи, не мешай мне...
Васик немедленно заткнулся, но когда я в очередной раз попыталась закрыть глаза и сосредоточиться, он вдруг заорал снова:
– Все! Теперь это точно конец! Впереди нас – скалы. Моя тачка, хоть и чудесная, но летать не умеет. Нам конец. Или лава, или чурки...
Я открыла глаза.
Да, действительно. Как же это я раньше не смогла заметить, что на расстоянии немногим меньше километра от нас высятся серые громадины скал? Наверное, потому что занята была немного другим – вот и не заметила – с закрытыми глазами трудно воспринимать окружающую тебя местность.
Скалы, скалы... Вертикальная преграда...
– Кажется, я придумала!! – воскликнула я.
– Что? – тут же обернулся ко мне Васик. – Что ты придумала?
– Если буду объяснять, не успею воплотить в жизнь, – быстро проговорила я и спросила, – люк на крыше как открывается?
– Автоматически, – ответил Васик, – открыть?
– И побыстрее!
Васик нажал какую-то кнопку и люк в крыше автомобиля легко откатился, обнажив правильный четырехугольник бешено гудящего свинцового неба.
– Чтобы не случилось, – сказала я Васику, перед тем, как сделать то, что собиралась сделать, – чтобы не случилось – ни в коем случае не сворачивай! Понял? Даже если мы будем на расстоянии всего нескольких метров от скал! Или нескольких сантиметров! Понял меня?
– Понял! – почти прорыдал Васик. – Я на все готов, только вытащи меня отсюда! И так и так – смерть. Если сверну – смерть – кавказцы догонят или лавой накроет, а если не сверну – тоже смерть – разобьемся о камни вдребезги!..
Я не стала слушать Васиковы причитания дальше. Я поднялась, утвердилась ногами на сиденье и почти по пояс высунулась в люк.
Только бы у меня получилось.
На то, чтобы оборачиваться, я меня не было времени, но мне показалось, что я слышала, будто вслед мне летят исконно русские матерные ругательства, произнесенные, впрочем, с гортанным южным акцентом и истинно кавказским темпераментом.
Ладно, черт с ними.
Я раскинула руки и закрыла глаза. Представила, будто мощный насос в моей груди гонит всю энергию – всю, что находится в моем теле и питает мое вооруженное экстрасенсорными способностями подсознание – к кончикам пальцев.
Золотые нити заструились по моему телу, а кончики пальцев приятно заныли, наливаясь тяжестью грозной силы.
– Скорее! – откуда-то издалека-издалека долетел до меня голос Васика. – Мы сейчас врежемся в скалы! Нас по камням сейчас размажет!!
– Не сворачивай! – прошептала я одними губами, поскольку знала, что если бы у меня был с собой мегафон, Васик все равно бы меня не услышал.
Мощный насос в моей груди со всхлипом вытягивал последние капли энергии из моего тела. А когда я почувствовала, что готова, я молниеносно вытянула перед собой руки и соединила указательные пальцы.
И открыла глаза.
Энергия невероятно сильной струей плеснула из моих рук на серые камни, расстояние до которых равнялось уже практически нулю.
Яркая вспышка, грохот взрыва и истошный вопль Васика слились воедино.
Наша машина – вместо того, чтобы расплющиться о скалы в лепешку, прошла насквозь и на несколько мгновений повисла в межмирном пространстве.
Васик вопил, не переставая – словно неисправная сирена.
«У меня получилось! – родилась в моей голове мысль – первая, с тех пор, как наша машина перекочевала в тот мир, где была сконструирована. – Мощный заряд экстрасенсорной энергии пробил границы измерения, на несколько секунд открыв двери в наш мир. Действительно удача! Такое возможно только тогда, когда впереди имеется вертикальная преграда, достаточно прочная, чтобы отразить первые энергетические струи, создав виртуальную платформу для создания дверей в другой мир... Ну и конечно – необходимый заряд энергии. Ну и конечно – везение...»
Машина Васика грохнулась на проезжую часть и полетела по асфальтовой дороге.
Какой-то грохот сзади... Черт, уже не важно...
Я оглянулась по сторонам – да мы – точно – в том мире, где родились. Мы в Москве и находимся где-то неподалеку от заброшенного стадиона. А иначе и быть не может – ведь перемещение по альтернативным мирам отнюдь не предполагает перемещение пространственное...
– Па-па-па... – подал голос Васик.
– Успокойся, – сказал я, – уже все кончено. И сбрось, пожалуйста, скорость. А то опять куда-нибудь врежешься или менты остановят...
– Па-па-па... – снова завелся Васик, – па-пасматри, что у нас сзади...
Я нырнула обратно в салон автомобиля и оглянулась. Черному джипу, в котором сидели кавказцы, повезло меньше, чем нам. Джип сумел пролететь в ту дверь, которую я открыла между измерениями, но его водитель – видимо, от слишком резкой смены пейзажа – растерялся и не справился с управлением. В результате чего джип врезался в фонарный столб и затих, искореженный.
– Го-го-готово... – выговорил Васик, – не-неужели все и вправду закончилось?
Я хотела ответить утвердительно на его вопрос, но вдруг меня охватило странное ощущение. Действительнось замелькала у меня перед глазами, начала слоиться и исчезать. Я перестала чувствовать свое тело.
«Ну, конечно! – вдруг поняла я. – Меня же не должно быть в этой точке пространства – обычные законы элементарной физики. Я сейчас нахожусь в кинотеатре на заднем ряду. Только перемещение по альтернативным мирам предусматривает такого рода „раздвоение“, но сейчас я вернулась, и...»
– Васик! – успела крикнуть я, прежде чем раствориться в воздухе окончательно. – Ищи меня там, где оставил!
Представляю, как он удивится, обернувшись на крик и не увидев на заднем сиденье своего автомобиля никого.
– Олег Владимирович!
Олег Владимирович Петерсон, только что отперевший свой кабинет, обернулся на окрик.
– А-а... тезка, – узнал он, – ну здорово... Доброе утро. То есть – с началом нового рабочего дня.
– Привет, – откликнулся Олег Петрович, широко улыбаясь и потягиваясь с удовольствием.
– Чего это ты такой веселый, тезка? – осведомился Олег Владимирович. – Твой шофер наконец-то начал давать правильные показания.
– Не-а, – ответил Олег Петрович и достал из кармана пачку «Мальборо», – закуривай.
– Ого, – уважительно проговорил Олег Владимирович и, пропустив своего тезку в собственный кабинет, вошел за ним следом.
– Богато живешь, – продолжал он, усаживаясь за свой стол, – «Мальборо». Клад, что ли нашел? Или кто взятку дал большую?
– На радостях решил себя побаловать, – сообщил Олег Петрович.
– Смотрю, ты сияешь с утра, – невесело хмыкнул Олег Владимирович, – а у меня вот... полный завал. Тот Чернобуров – псих конкретный. Совсем ничего не соображает. И не узнает никого... А у тебя что? Ты так и не сказал – твой шофер показания, что ли, дает?
– Нет, – ответил Олег Петрович, – я его отпустил сегодня. Как пришел на работу, мне полковник наш позвонил. Велел шофера отпустить немедленно, да еще и извиниться перед ним. Ну, извиняться, конечно, не стал, но отпустить – отпустил. Тот даже прослезился от счастья.
– Ну?! – поразился Олег Владимирович. – Нашли-таки похитителя?
– Да нет! – рассмеялся Олег Петрович. – Как оказалось, и искать не нужно было никого. Похищенный сам домой пришел. Помятый весь, водярой от него несет. Короче, загулял мужик, а тут кипеж подняли до небес.
– Да... – вздохнул Олег Владимирович и рассеянно посмотрел на сигаретку в своих руках, – не люблю я этих толстосумов... Чуть что – их дружки сразу к нам кидаются. Как будто нормальных людей мы не спасаем, а только за дополнительную плату – бизнесменов и банкиров всяких... Нашелся, значит... Ну, блин. Всю ментовку переполошил. И ведь самое главное – по закону в розыск на следующий день никак нельзя объявлять, а тут – нате пожалуйста. Да... Дела-а...
– Прямо как гора с плеч, – поделился Олег Петрович, – не поверишь, как мне легко стало, когда узнал, что этот... как его... Петр Иванович заявился домой.
Олег Владимирович снова вздохнул.
– А у меня... – уныло проговорил он, – история еще далеко не закончена. По сути-то дело закрывать надо – ну свихнулся этот Чернобуров, ну и что. А меня полковник достал уже – когда разберешься, что произошло, когда разберешься, что произошло...
– Ну, его тоже можно понять, – затягиваясь сигареткой «Мальборо», благодушно заметил Олег Петрович, – ему, наверное, тоже чуть ли не каждые полчаса названивают друзья этого... твоего психа... как его?
– Чернобуров, – буркнул Олег Владимирович, – не друзья, а деловые партнеры... Или не знаю там – крыша. А друзей у Чернобурова не было. Судя по рассказам жены и соседей – полное говно был этот самый Антон Владимирович.
– Слушай, – предложил вдруг Олег Петрович, – а давай с тобой... за все хорошее – по сто пятьдесят?
– Сейчас? – удивился Олег Владимирович. – В начале рабочего дня? Пить в понедельник с утра... Ты уж совсем, тезка, того...
– Да ладно тебе! – махнул рукой Олег Петрович. – Короче, делаем так. Я иду за водкой...
Дверь в кабинет с треском распахнулась и на середину кабинета стремительно вылетел невысокого роста крепыш в ладном мундире с полковничьими погонами на широких плечах.
Олег Петрович резво соскочил с подоконника, не глядя ткнул сигарету в горшок с засохшей геранью и прокашлялся. Олег же Владимирович с явной неохотой поднялся со стула и мрачно посмотрел за окно.
– Гуляете? – осведомился полковник, втянув ноздрями кабинетный воздух.
– В понедельник? С утра? – очень натурально возмутился Олег Петрович. – Да как же это...
– В общем так, – недослушав его, заговорил полковник, – к нам поступил сигнал от... заинтересованных людей. Пропал президент одной очень крупной фирмы. Последний раз его видели в субботу, когда он уходил с работы – охранник видел...
Олег Владимирович присвистнул и неопределенно качнул головой.
– На тебе будет дело! – полковник крепким, как соленый огурчик, пальцем ткнул по направлению к Олегу Петровичу. – Ты сегодня дело одно скинул, так теперь получай еще. Чтоб не расслаблялся.
– Как же так... – ошарашенно выговорил несчастный Олег Петрович, – что же это такое?.. Каждый день пропадают какие-нибудь богачи, а мы их искать должны? Один день только прошел, никто не имеет право подавать в розыск. Давайте подождем еще пару-тройку деньков и, если этот крендель не объявится – а так, скорее всего, и будет – если этот крендель не объявится – тогда на законном, так сказать, основании.
– Разговорчики! – прикрикнул полковник. – Что вы в самом деле?.. Никто в розыск еще не подавал, просто просили поискать по своим каналам. Обещали две автомашины новых в наш автопарк и три компьютера. В субботу этот... Гольдман с работы уехал, а в понедельник не вышел. Поехали к нему домой – никого. Вызвали сестру его, та открыла дверь – на кухонном столе посуда неубрана, бутылки с вином... Явно с девушкой был.
– Сестра что-нибудь про девушку знает? – угрюмо поинтересовался Олег Петрович.
– Знает, что была какая-то, а конкретного – ничего, – ответил полковник. – Ни имени, ни фамилии. А, впрочем, имя она называла – Света... Ладно... Я там на бумажке у себя набросал всякие еще заметки – что мне сообщили. Через полчасика зайдешь ко мне в кабинет, будем вместе думать, что к чему. Кстати, фирма этого пропавшего Гольдмана работает от американцев. А они люди серьезные. Если что пообещали, значит выполнят. А? Две машины и три компьютера! Надо бы у них еще спортзал попросить оборудовать. И сауну. Ну, бывайте, хлопцы!
Полковник вышел.
Минуту или немногим больше в кабинете царило тягостное молчание.
– Нет, ты понял? – дрожащим от обиды голосом выговорил наконец Олег Петрович. – Я! Офицер! А должен заниматься такой ерундой... Опять бизнесмен пропал. И что они повадились теряться... Один бухал, потом вернулся, другой ночь где-то пропадал и с катушек съехал. И что? И с кем не бывает? А вся ментовка который день на ушах стоит. Теперь вот этот американский Гольдман...
– И что самое интересное, – прогудел, опускаясь на стул, Олег Владимирович, – это, тезка, то, что мы ни хрена с этих всех дел иметь не будем. Ни машин, ни компьютеров, ни сауны. Только нервы потраченные.
– Да... – вздохнул Олег Петрович.
– Да... – вздохнул Олег Владимирович.
С 0отовый телефон запищал 0в кармане халата Славика 0.
– Да! – хрипнул в трубку Славик, отставив в сторону приготовленную для зачина капитальной опохмелки рюмку, 0 – Кому там?..
Трубка забурчала что-то совершенно неразборчивое. Мучительно морщась, Славик слушал минут десять, потом, когда трубка затихла, медленно переставил 0 рюмку на столик рядом с зеркалом и проговорил тихо:
– Ну, приезжай...
Отключив телефон, Славик долго-долго смотрел на себя в зеркало.
– Вот так вот, Славик, – сказал он сам себе, – что же это такое творится в мире? Честному вору прожить нельзя. Отморозок на отморозке в этом городе. Никаких понятий, одна чертовщина...
Через полчаса пустая и недавно такая тихая квартира Славика наполнилась шумом и громкоголосием – и совершенно нельзя было поверить, что такие кардинальные акустические изменения обусловлены появлением всего лишь одного человека.
– Я их найду, пидарасов!! – едва переступив порог, заорал Армен.
– Тише ты, – машинально проговорил Славик, с изумлением вглядываясь в измазанное копотью и кровью лицо кавказца, – не разоряйся так, а то у меня башка болит после вчерашнего...
– Как не разоряйся! – взревел Армен. – Я все по понятиям сделал! Этот мудак подрезал тачку, в которой я ехал, помял передний бампер, я поставил его на бабки, забил стрелу, он приехал, мы нормально так побазарили – стрелу перебили, а долг я ему увеличил. Все конкретно было, никто друг на друга не обиде и вдруг – стадион куда-то провалился!..
– Погоди... – поморщился Славик, – ты вот мне по телефону трындел, а я никак толком уяснить себе не это... как мог стадион провалиться... Землетрясение? Или почва осела? А-а... трибуны завалились? Так в этом ничего удивительного нет – они же старые все и гнилые...
Армен округлил глаза и замахал руками, словно ветряная мельница:
– Ничего не понимаешь! – заявил он. – Стадион как бы... не то что провалился... Он исчез.
Славик саркастически хмыкнул.
– Если стадион исчез, то что появилось взамен? – поинтересовался он.
– Кошмар появился, – негромко сообщил Армен и смуглое его, измазанное копотью лицо побледнело, – представляешь... огонь идет с неба, падает пепел... Люди бегают голые... Дома рушатся... Гиви и Анзора завалило камнями сразу. Что с остальными случилось – не знаю... Выбрались из этого ада только втроем. Как выбрались – до сих пор понять не могу... Джип вдребезги. Я папаху потерял... Вот, – Армен шлепнул грязной ладонью по своей макушке, где красовалась довольно обширная лысина.
Славику было уже не до смеха. Закусив губу, он о чем-то напряженно размышлял.
– Четырнадцать бойцов положил там... – вполголоса проговорил Армен и тяжко вздохнул, – какие у меня джигиты были...
– Постой-постой, – очнулся от своих раздумий Славик, – какие четырнадцать бойцов. На стрелку с каким-то лохом ты брал... столько братвы?
Армен уже понял, что сказал лишнее.
– Не лох он вовсе, – угрюмо пояснил Армен, – папаша у него больно крутой в Москве. Мог РУБОП подогнать или еще что... Николай Николаевич... – он назвал фамилию, – слыхал о таком?
– Слыхал, – сказал Славик и присвистнул, – ну, повезло тебе, Армен. Золотую курочку поймал.
– Курочку, – прохрипел Армен, снова меняясь в лице, – падла... Я его достану... Никаких бабок не возьму. С живого сдеру шкуру... Падла...
«А ведь врет мне Армен, – вдруг подумал Славик, – точно врет. Вовсе не из-за РУБОПа он столько бойцов на стрелку подогнал. Против РУБОПа по-другому страховаться надо. А кто же с этими мусорами воевать-то будет... Армен, конечно, крутой, но не отморозок. В законе он. И бойни устраивать ему не с руки. Не-ет... здесь что-то не так. Видимо, Армен догадывался, что тот парень представляет какую-то опасность – причем довольно серьезную опасность. Вот и пригнал своих черножопых с пушками. Идиот – надо же понимать, что против чертовщины с пушками не попрешь... Мозгами сначала пошевелить надо...»
– Слушай, – проговорил хрипло Армен, – выпить есть что-нибудь, а?
– В баре, – машинально проговорил Славик, – ну вон, в шкафчике...
«Так почему Армен скрывал от меня сначала эти обстоятельства? – продолжал размышлять Славик, рассеянно наблюдая за тем, как Армен разливает по тонкостенным хрустальным рюмочкам дорогой французский коньяк, – хотел хапнуть побольше. Ну и хапал бы себе – это его дело, я бы лезть не стал, и он это знает прекрасно... Не-ет... Все не так просто. Либо Армен пытался склонить это парня со всей его чертовщиной на свою сторону и таким образом получить дополнительную силу, либо...»
– Хороший коньяк, – проговорил Армен, просмаковав первую рюмочку, – дагестанский, конечно, лучше, но этот тоже ничего.
У Славика вдруг похолодело под сердцем. Он сунул руку в карман халата и нащупал маленький дамский пистолет, с которым расставался редко – пистолет был практически незаметен под любой, даже самой легкой одеждой, и любой, привыкший к внушительным «Магнумам» или кондовым «Макаровым» с «ТТ», всерьез такой пистолетик не воспринимал. А, надо сказать, зря.
Не вынимая руки из кармана халата, Славик прокашлялся. Теперь не спускал глаз с Армен. А кавказец разливал вторую порцию коньяка по рюмкам.
– Вино – напиток от бога, – приговаривал Армен, – вино для веселья. А коньяк – дьявольское зелье. Его только с горя пить...
«Дьявольское зелье, – стукнуло в голове Славика, – что он имеет в виду? Нет, это не похмельные мысль в моей голове, это здравое рассуждение... А что если ничего и не было? Если не было ни стадиона, который проваливался, ни огня с неба, ни голых людей и разрушенных домов. Мало ли где можно испачкаться в копоти и расцарапать морду... Если я один раз поймал на вранье Армена, то где гарантия, что он не соврет в другой?.. И опять эта история завязана на потустороннем. А что если... – догадка, вдруг пришедшая на ум Славику, так поразила его, что рука, стискивающая в кармане пистолет, вмиг стала влажной, – а что если Захар завербовал Армена, пообещав ему... убрать меня и всю власть в городе отдать ему... Вполне возможно. А теперь этот хачик тень на плетень наводит, пытаясь убедить меня, что сам пострадал от нечистой силы... Сидит, падла, здесь и коньяк мой жабает...»
Рушились огромные каменные здания, осколки белого мрамора летали вокруг меня, словно снег. Полуодетые люди метались между тут и там валяющимися трупами, лужи крови и груды камней...
– Что это? – прошептала я.
Сумасшедшие вопли и полный смертельной тоски плач разрывал небо, но перекрывая все звуки, откуда-то издалека медленно струился тяжелый гул.
Я подняла глаза вверх и не смогла удержаться от крика ужаса – прямо надо мной нависла огромная гора, извергающая неимоверной величины струю огня – черный ды 0 м закрыл все небо.
Закрывая лицо руками, я отступила на несколько шагов назад. Острый камень царапнул мне левую руку повыше локтя, а через несколько минут с неба густой стеной повалили громадные хлопья черного пепла.
«Последний день Помпеи, – стучало у меня в висках, – последний день Помпеи... Снова галлюцинация, тематически обусловленная элементами окружающей меня реальной действительности. И черт меня дернул пойти на фильм с таким названием... Только вот... сознанием я не воспринимала фильм, сознание мое было временно как бы... выключенно. Работало подсознание, в которое и просочились звуки из внешнего мира, послужившие, судя по всему, катализаторами процесса... Галлюцинация. Черт возьми, так не вовремя. Ладно, нужно скорее выбираться отсюда. Теперь, когда я знаю, что для этого нужно сделать – не так уж и сложно...»
Крики и стоны становились все громче. Я опустила руки, открыла глаза и увидела, что на умирающий город катится гигантская волна раскаленной лавы, в пасти которой, словно хищные зубы, мелькали громадные каменные валуны.
Земля вдруг загудела под моими ногами и на несколько секунд рвущий уши гвалт, перекрыл безумный крик боли и страха. Я обернулась и увидела, как под огромной белой каменной колонной, рухнувшей секунду назад, бъется голый полураздавленный человек.
Ноги у меня подкашивались от ужаса, но почему-то я не могла оторвать взгляда от лица погибающего. Мучительно искривившись, он тоже посмотрел на меня – неподвижно стоящую посреди рушащихся коллон, мечущихся полуголых людей, совсем обезумевших от ужаса.
Полные смертельной тоски глаза остановились, изо рта пригвожденного к стонущей земле плеснула кровь и... сбросив с себя тугие путы оцепенения, я сумела отвести взгляд.
Да... 0 не мешало бы мне поспешить.
И снова – н 0евнятный крик позади заставил меня обернуться. А обернувшись, я не смогла удержаться от удивленного возгласа сама.
– Что это такое?!! – орал Васик и совершенно бледное его перекошенное лицо дергалось во все стороны, словно Васика терзал нервный тик всех лицевых мышц одновременно.
– Спокойно! – закричала я первое, что пришло мне в голову. – Васик, спокойнее!!
– Спокойнее?!! – еще громче завопил Васик и, запустил трясущиеся пальцы в свои патлы. – Как я могу быть спокойнее?!! Только что я находился на стадионе, где базарил с этими хачиками, как вдруг стадион исчез и я оказался вот здесь... Ольга, что происходит?! Ты видела, какой кошмар надвигается вон там?!!
Васик вытянул руку по направлению к катившейся прямо на нас волне раскаленной лавы. В нескольких шагах от нас протащился плачущий старик с перебитой ногой. Позади него трусил, опустив головенку в землю, мальчик лет десяти.
«Это все не по-настоящему, – подумала я, – это только фильм... А все люди – погибающие на моих глазах – погибли давным-давно»...
– Видела, – проговорила 0 я 0, – я тебе сейчас все объясню... Только успокойся...
– Некогда объяснять! – заголосил Васик. – Если это твои штучки, то давай вытаскивай нас отсюда, а то я за себя на отвечаю... Обделаюсь сейчас, – потише добавил он, – от новизны ощущений.
Мимо нас пронеслось трое полностью обнаженных мужчин. Им навстречу – метрах в ста от нас – топал крохотный ребенок. То ли не заметив ребенка, то ли не обратив на него специального внимания, мужчины сбили малыша с ног и побежали дальше – а на то самое место, где только что упало крохотное тельце, с грохотом обрушился громадный кусок мраморной колонны – на несколько мгновений мы с Васиком погрузились в облако белой мраморной пыли.
«Черт возьми, – мелькнуло у меня в голове, – если пространство галлюцинации захватило и область моего подсознания, значит я затащила в свою галлюцинацию не только Васика, но и всех, кто находился на стадионе – ведь я контролировала всю картинку стадиона – полностью... Значит, где-то здесь находятся и кавказцы, вместе с их джипами и пистолетами...»
Кажется, я даже не успела додумать эту мысль. Васик дернул меня за рукав и потащил куда-то.
– Чего ты? – зашипела на него я.
– Может быть, я сошел с ума, – задыхаясь, прохрипел Васик, – но сейчас вон из-за того ненормального дома... похожего на каменную беседку, выбежали трое чурок с гранатометами. Ольга, давай валить отсюда, а?
«Что и требовалось доказать, – успела подумать я, – что и требовалось доказать...»
– Где твоя машина? – спросила я Васика. – Бежим туда скорее!
Мы бросились к машине. На полпути я обернулась и едва не лишилась рассудка из-за совершеннейшей сюрреалистичности открывшейся мне картины – пятеро или шестеро кавказцев, размахивая гранатометами, орали что-то на своем языке, вокруг них метались голые или полуодетые люди, рушились мраморные античные колонны, летели с неба хлопья черного пепла – и над всем этим ужасом высилась страшная гора, извергающая огненную смерть.
Еще секунду, до того, как я грохнулась на заднее сиденье в машину Васику, я наблюдала, как вывернувший из-за какого-то угла черный джип, петляя между обрушенных колонн, летел в нашу сторону.
Потом взревел мотор Васиковой машины и мы рванулись вперед.
– Они едут за нами! – закричал Васик, кинув взгляд на зеркальце заднего вида. – Я сейчас с ума сойду, честное слово... За нами джип, а в нем кавказцы с пушками, а за джипом несется огненная лава с вулкана. И это все из-за паршивой тачки! Просто какой-то конец света. Апокалипсис какой-то – из-за паршивой тачки!
– Не такая уж она и паршивая... – проворчала я себе под нос.
– Что?
– Не такая уж она и паршивая, – снова пробормотала я, пытаясь решить, что мне сейчас делать, – помолчи, не мешай мне...
Васик немедленно заткнулся, но когда я в очередной раз попыталась закрыть глаза и сосредоточиться, он вдруг заорал снова:
– Все! Теперь это точно конец! Впереди нас – скалы. Моя тачка, хоть и чудесная, но летать не умеет. Нам конец. Или лава, или чурки...
Я открыла глаза.
Да, действительно. Как же это я раньше не смогла заметить, что на расстоянии немногим меньше километра от нас высятся серые громадины скал? Наверное, потому что занята была немного другим – вот и не заметила – с закрытыми глазами трудно воспринимать окружающую тебя местность.
Скалы, скалы... Вертикальная преграда...
– Кажется, я придумала!! – воскликнула я.
– Что? – тут же обернулся ко мне Васик. – Что ты придумала?
– Если буду объяснять, не успею воплотить в жизнь, – быстро проговорила я и спросила, – люк на крыше как открывается?
– Автоматически, – ответил Васик, – открыть?
– И побыстрее!
Васик нажал какую-то кнопку и люк в крыше автомобиля легко откатился, обнажив правильный четырехугольник бешено гудящего свинцового неба.
– Чтобы не случилось, – сказала я Васику, перед тем, как сделать то, что собиралась сделать, – чтобы не случилось – ни в коем случае не сворачивай! Понял? Даже если мы будем на расстоянии всего нескольких метров от скал! Или нескольких сантиметров! Понял меня?
– Понял! – почти прорыдал Васик. – Я на все готов, только вытащи меня отсюда! И так и так – смерть. Если сверну – смерть – кавказцы догонят или лавой накроет, а если не сверну – тоже смерть – разобьемся о камни вдребезги!..
Я не стала слушать Васиковы причитания дальше. Я поднялась, утвердилась ногами на сиденье и почти по пояс высунулась в люк.
Только бы у меня получилось.
На то, чтобы оборачиваться, я меня не было времени, но мне показалось, что я слышала, будто вслед мне летят исконно русские матерные ругательства, произнесенные, впрочем, с гортанным южным акцентом и истинно кавказским темпераментом.
Ладно, черт с ними.
Я раскинула руки и закрыла глаза. Представила, будто мощный насос в моей груди гонит всю энергию – всю, что находится в моем теле и питает мое вооруженное экстрасенсорными способностями подсознание – к кончикам пальцев.
Золотые нити заструились по моему телу, а кончики пальцев приятно заныли, наливаясь тяжестью грозной силы.
– Скорее! – откуда-то издалека-издалека долетел до меня голос Васика. – Мы сейчас врежемся в скалы! Нас по камням сейчас размажет!!
– Не сворачивай! – прошептала я одними губами, поскольку знала, что если бы у меня был с собой мегафон, Васик все равно бы меня не услышал.
Мощный насос в моей груди со всхлипом вытягивал последние капли энергии из моего тела. А когда я почувствовала, что готова, я молниеносно вытянула перед собой руки и соединила указательные пальцы.
И открыла глаза.
Энергия невероятно сильной струей плеснула из моих рук на серые камни, расстояние до которых равнялось уже практически нулю.
Яркая вспышка, грохот взрыва и истошный вопль Васика слились воедино.
Наша машина – вместо того, чтобы расплющиться о скалы в лепешку, прошла насквозь и на несколько мгновений повисла в межмирном пространстве.
Васик вопил, не переставая – словно неисправная сирена.
«У меня получилось! – родилась в моей голове мысль – первая, с тех пор, как наша машина перекочевала в тот мир, где была сконструирована. – Мощный заряд экстрасенсорной энергии пробил границы измерения, на несколько секунд открыв двери в наш мир. Действительно удача! Такое возможно только тогда, когда впереди имеется вертикальная преграда, достаточно прочная, чтобы отразить первые энергетические струи, создав виртуальную платформу для создания дверей в другой мир... Ну и конечно – необходимый заряд энергии. Ну и конечно – везение...»
Машина Васика грохнулась на проезжую часть и полетела по асфальтовой дороге.
Какой-то грохот сзади... Черт, уже не важно...
Я оглянулась по сторонам – да мы – точно – в том мире, где родились. Мы в Москве и находимся где-то неподалеку от заброшенного стадиона. А иначе и быть не может – ведь перемещение по альтернативным мирам отнюдь не предполагает перемещение пространственное...
– Па-па-па... – подал голос Васик.
– Успокойся, – сказал я, – уже все кончено. И сбрось, пожалуйста, скорость. А то опять куда-нибудь врежешься или менты остановят...
– Па-па-па... – снова завелся Васик, – па-пасматри, что у нас сзади...
Я нырнула обратно в салон автомобиля и оглянулась. Черному джипу, в котором сидели кавказцы, повезло меньше, чем нам. Джип сумел пролететь в ту дверь, которую я открыла между измерениями, но его водитель – видимо, от слишком резкой смены пейзажа – растерялся и не справился с управлением. В результате чего джип врезался в фонарный столб и затих, искореженный.
– Го-го-готово... – выговорил Васик, – не-неужели все и вправду закончилось?
Я хотела ответить утвердительно на его вопрос, но вдруг меня охватило странное ощущение. Действительнось замелькала у меня перед глазами, начала слоиться и исчезать. Я перестала чувствовать свое тело.
«Ну, конечно! – вдруг поняла я. – Меня же не должно быть в этой точке пространства – обычные законы элементарной физики. Я сейчас нахожусь в кинотеатре на заднем ряду. Только перемещение по альтернативным мирам предусматривает такого рода „раздвоение“, но сейчас я вернулась, и...»
– Васик! – успела крикнуть я, прежде чем раствориться в воздухе окончательно. – Ищи меня там, где оставил!
Представляю, как он удивится, обернувшись на крик и не увидев на заднем сиденье своего автомобиля никого.
– Олег Владимирович!
Олег Владимирович Петерсон, только что отперевший свой кабинет, обернулся на окрик.
– А-а... тезка, – узнал он, – ну здорово... Доброе утро. То есть – с началом нового рабочего дня.
– Привет, – откликнулся Олег Петрович, широко улыбаясь и потягиваясь с удовольствием.
– Чего это ты такой веселый, тезка? – осведомился Олег Владимирович. – Твой шофер наконец-то начал давать правильные показания.
– Не-а, – ответил Олег Петрович и достал из кармана пачку «Мальборо», – закуривай.
– Ого, – уважительно проговорил Олег Владимирович и, пропустив своего тезку в собственный кабинет, вошел за ним следом.
– Богато живешь, – продолжал он, усаживаясь за свой стол, – «Мальборо». Клад, что ли нашел? Или кто взятку дал большую?
– На радостях решил себя побаловать, – сообщил Олег Петрович.
– Смотрю, ты сияешь с утра, – невесело хмыкнул Олег Владимирович, – а у меня вот... полный завал. Тот Чернобуров – псих конкретный. Совсем ничего не соображает. И не узнает никого... А у тебя что? Ты так и не сказал – твой шофер показания, что ли, дает?
– Нет, – ответил Олег Петрович, – я его отпустил сегодня. Как пришел на работу, мне полковник наш позвонил. Велел шофера отпустить немедленно, да еще и извиниться перед ним. Ну, извиняться, конечно, не стал, но отпустить – отпустил. Тот даже прослезился от счастья.
– Ну?! – поразился Олег Владимирович. – Нашли-таки похитителя?
– Да нет! – рассмеялся Олег Петрович. – Как оказалось, и искать не нужно было никого. Похищенный сам домой пришел. Помятый весь, водярой от него несет. Короче, загулял мужик, а тут кипеж подняли до небес.
– Да... – вздохнул Олег Владимирович и рассеянно посмотрел на сигаретку в своих руках, – не люблю я этих толстосумов... Чуть что – их дружки сразу к нам кидаются. Как будто нормальных людей мы не спасаем, а только за дополнительную плату – бизнесменов и банкиров всяких... Нашелся, значит... Ну, блин. Всю ментовку переполошил. И ведь самое главное – по закону в розыск на следующий день никак нельзя объявлять, а тут – нате пожалуйста. Да... Дела-а...
– Прямо как гора с плеч, – поделился Олег Петрович, – не поверишь, как мне легко стало, когда узнал, что этот... как его... Петр Иванович заявился домой.
Олег Владимирович снова вздохнул.
– А у меня... – уныло проговорил он, – история еще далеко не закончена. По сути-то дело закрывать надо – ну свихнулся этот Чернобуров, ну и что. А меня полковник достал уже – когда разберешься, что произошло, когда разберешься, что произошло...
– Ну, его тоже можно понять, – затягиваясь сигареткой «Мальборо», благодушно заметил Олег Петрович, – ему, наверное, тоже чуть ли не каждые полчаса названивают друзья этого... твоего психа... как его?
– Чернобуров, – буркнул Олег Владимирович, – не друзья, а деловые партнеры... Или не знаю там – крыша. А друзей у Чернобурова не было. Судя по рассказам жены и соседей – полное говно был этот самый Антон Владимирович.
– Слушай, – предложил вдруг Олег Петрович, – а давай с тобой... за все хорошее – по сто пятьдесят?
– Сейчас? – удивился Олег Владимирович. – В начале рабочего дня? Пить в понедельник с утра... Ты уж совсем, тезка, того...
– Да ладно тебе! – махнул рукой Олег Петрович. – Короче, делаем так. Я иду за водкой...
Дверь в кабинет с треском распахнулась и на середину кабинета стремительно вылетел невысокого роста крепыш в ладном мундире с полковничьими погонами на широких плечах.
Олег Петрович резво соскочил с подоконника, не глядя ткнул сигарету в горшок с засохшей геранью и прокашлялся. Олег же Владимирович с явной неохотой поднялся со стула и мрачно посмотрел за окно.
– Гуляете? – осведомился полковник, втянув ноздрями кабинетный воздух.
– В понедельник? С утра? – очень натурально возмутился Олег Петрович. – Да как же это...
– В общем так, – недослушав его, заговорил полковник, – к нам поступил сигнал от... заинтересованных людей. Пропал президент одной очень крупной фирмы. Последний раз его видели в субботу, когда он уходил с работы – охранник видел...
Олег Владимирович присвистнул и неопределенно качнул головой.
– На тебе будет дело! – полковник крепким, как соленый огурчик, пальцем ткнул по направлению к Олегу Петровичу. – Ты сегодня дело одно скинул, так теперь получай еще. Чтоб не расслаблялся.
– Как же так... – ошарашенно выговорил несчастный Олег Петрович, – что же это такое?.. Каждый день пропадают какие-нибудь богачи, а мы их искать должны? Один день только прошел, никто не имеет право подавать в розыск. Давайте подождем еще пару-тройку деньков и, если этот крендель не объявится – а так, скорее всего, и будет – если этот крендель не объявится – тогда на законном, так сказать, основании.
– Разговорчики! – прикрикнул полковник. – Что вы в самом деле?.. Никто в розыск еще не подавал, просто просили поискать по своим каналам. Обещали две автомашины новых в наш автопарк и три компьютера. В субботу этот... Гольдман с работы уехал, а в понедельник не вышел. Поехали к нему домой – никого. Вызвали сестру его, та открыла дверь – на кухонном столе посуда неубрана, бутылки с вином... Явно с девушкой был.
– Сестра что-нибудь про девушку знает? – угрюмо поинтересовался Олег Петрович.
– Знает, что была какая-то, а конкретного – ничего, – ответил полковник. – Ни имени, ни фамилии. А, впрочем, имя она называла – Света... Ладно... Я там на бумажке у себя набросал всякие еще заметки – что мне сообщили. Через полчасика зайдешь ко мне в кабинет, будем вместе думать, что к чему. Кстати, фирма этого пропавшего Гольдмана работает от американцев. А они люди серьезные. Если что пообещали, значит выполнят. А? Две машины и три компьютера! Надо бы у них еще спортзал попросить оборудовать. И сауну. Ну, бывайте, хлопцы!
Полковник вышел.
Минуту или немногим больше в кабинете царило тягостное молчание.
– Нет, ты понял? – дрожащим от обиды голосом выговорил наконец Олег Петрович. – Я! Офицер! А должен заниматься такой ерундой... Опять бизнесмен пропал. И что они повадились теряться... Один бухал, потом вернулся, другой ночь где-то пропадал и с катушек съехал. И что? И с кем не бывает? А вся ментовка который день на ушах стоит. Теперь вот этот американский Гольдман...
– И что самое интересное, – прогудел, опускаясь на стул, Олег Владимирович, – это, тезка, то, что мы ни хрена с этих всех дел иметь не будем. Ни машин, ни компьютеров, ни сауны. Только нервы потраченные.
– Да... – вздохнул Олег Петрович.
– Да... – вздохнул Олег Владимирович.
С 0отовый телефон запищал 0в кармане халата Славика 0.
– Да! – хрипнул в трубку Славик, отставив в сторону приготовленную для зачина капитальной опохмелки рюмку, 0 – Кому там?..
Трубка забурчала что-то совершенно неразборчивое. Мучительно морщась, Славик слушал минут десять, потом, когда трубка затихла, медленно переставил 0 рюмку на столик рядом с зеркалом и проговорил тихо:
– Ну, приезжай...
Отключив телефон, Славик долго-долго смотрел на себя в зеркало.
– Вот так вот, Славик, – сказал он сам себе, – что же это такое творится в мире? Честному вору прожить нельзя. Отморозок на отморозке в этом городе. Никаких понятий, одна чертовщина...
Через полчаса пустая и недавно такая тихая квартира Славика наполнилась шумом и громкоголосием – и совершенно нельзя было поверить, что такие кардинальные акустические изменения обусловлены появлением всего лишь одного человека.
– Я их найду, пидарасов!! – едва переступив порог, заорал Армен.
– Тише ты, – машинально проговорил Славик, с изумлением вглядываясь в измазанное копотью и кровью лицо кавказца, – не разоряйся так, а то у меня башка болит после вчерашнего...
– Как не разоряйся! – взревел Армен. – Я все по понятиям сделал! Этот мудак подрезал тачку, в которой я ехал, помял передний бампер, я поставил его на бабки, забил стрелу, он приехал, мы нормально так побазарили – стрелу перебили, а долг я ему увеличил. Все конкретно было, никто друг на друга не обиде и вдруг – стадион куда-то провалился!..
– Погоди... – поморщился Славик, – ты вот мне по телефону трындел, а я никак толком уяснить себе не это... как мог стадион провалиться... Землетрясение? Или почва осела? А-а... трибуны завалились? Так в этом ничего удивительного нет – они же старые все и гнилые...
Армен округлил глаза и замахал руками, словно ветряная мельница:
– Ничего не понимаешь! – заявил он. – Стадион как бы... не то что провалился... Он исчез.
Славик саркастически хмыкнул.
– Если стадион исчез, то что появилось взамен? – поинтересовался он.
– Кошмар появился, – негромко сообщил Армен и смуглое его, измазанное копотью лицо побледнело, – представляешь... огонь идет с неба, падает пепел... Люди бегают голые... Дома рушатся... Гиви и Анзора завалило камнями сразу. Что с остальными случилось – не знаю... Выбрались из этого ада только втроем. Как выбрались – до сих пор понять не могу... Джип вдребезги. Я папаху потерял... Вот, – Армен шлепнул грязной ладонью по своей макушке, где красовалась довольно обширная лысина.
Славику было уже не до смеха. Закусив губу, он о чем-то напряженно размышлял.
– Четырнадцать бойцов положил там... – вполголоса проговорил Армен и тяжко вздохнул, – какие у меня джигиты были...
– Постой-постой, – очнулся от своих раздумий Славик, – какие четырнадцать бойцов. На стрелку с каким-то лохом ты брал... столько братвы?
Армен уже понял, что сказал лишнее.
– Не лох он вовсе, – угрюмо пояснил Армен, – папаша у него больно крутой в Москве. Мог РУБОП подогнать или еще что... Николай Николаевич... – он назвал фамилию, – слыхал о таком?
– Слыхал, – сказал Славик и присвистнул, – ну, повезло тебе, Армен. Золотую курочку поймал.
– Курочку, – прохрипел Армен, снова меняясь в лице, – падла... Я его достану... Никаких бабок не возьму. С живого сдеру шкуру... Падла...
«А ведь врет мне Армен, – вдруг подумал Славик, – точно врет. Вовсе не из-за РУБОПа он столько бойцов на стрелку подогнал. Против РУБОПа по-другому страховаться надо. А кто же с этими мусорами воевать-то будет... Армен, конечно, крутой, но не отморозок. В законе он. И бойни устраивать ему не с руки. Не-ет... здесь что-то не так. Видимо, Армен догадывался, что тот парень представляет какую-то опасность – причем довольно серьезную опасность. Вот и пригнал своих черножопых с пушками. Идиот – надо же понимать, что против чертовщины с пушками не попрешь... Мозгами сначала пошевелить надо...»
– Слушай, – проговорил хрипло Армен, – выпить есть что-нибудь, а?
– В баре, – машинально проговорил Славик, – ну вон, в шкафчике...
«Так почему Армен скрывал от меня сначала эти обстоятельства? – продолжал размышлять Славик, рассеянно наблюдая за тем, как Армен разливает по тонкостенным хрустальным рюмочкам дорогой французский коньяк, – хотел хапнуть побольше. Ну и хапал бы себе – это его дело, я бы лезть не стал, и он это знает прекрасно... Не-ет... Все не так просто. Либо Армен пытался склонить это парня со всей его чертовщиной на свою сторону и таким образом получить дополнительную силу, либо...»
– Хороший коньяк, – проговорил Армен, просмаковав первую рюмочку, – дагестанский, конечно, лучше, но этот тоже ничего.
У Славика вдруг похолодело под сердцем. Он сунул руку в карман халата и нащупал маленький дамский пистолет, с которым расставался редко – пистолет был практически незаметен под любой, даже самой легкой одеждой, и любой, привыкший к внушительным «Магнумам» или кондовым «Макаровым» с «ТТ», всерьез такой пистолетик не воспринимал. А, надо сказать, зря.
Не вынимая руки из кармана халата, Славик прокашлялся. Теперь не спускал глаз с Армен. А кавказец разливал вторую порцию коньяка по рюмкам.
– Вино – напиток от бога, – приговаривал Армен, – вино для веселья. А коньяк – дьявольское зелье. Его только с горя пить...
«Дьявольское зелье, – стукнуло в голове Славика, – что он имеет в виду? Нет, это не похмельные мысль в моей голове, это здравое рассуждение... А что если ничего и не было? Если не было ни стадиона, который проваливался, ни огня с неба, ни голых людей и разрушенных домов. Мало ли где можно испачкаться в копоти и расцарапать морду... Если я один раз поймал на вранье Армена, то где гарантия, что он не соврет в другой?.. И опять эта история завязана на потустороннем. А что если... – догадка, вдруг пришедшая на ум Славику, так поразила его, что рука, стискивающая в кармане пистолет, вмиг стала влажной, – а что если Захар завербовал Армена, пообещав ему... убрать меня и всю власть в городе отдать ему... Вполне возможно. А теперь этот хачик тень на плетень наводит, пытаясь убедить меня, что сам пострадал от нечистой силы... Сидит, падла, здесь и коньяк мой жабает...»