Щеглов Сергей Игоревич. Часовой Армагеддона

   Конечно, сейчас, после всего пережитого, падать на колени и целовать ножки Ваннору Валентин не стал. Но ощущение собственного бессилия сделало ноги ватными, а язык – шершавым.
   Ваннор цепко обежал глазами всю валентинову команду, и улыбка исчезла с его лица. Сообразил, что на нас ни одной подпалины нет, догадался Валентин. Сила силой, а со Шкатулкой шутки плохи. Вот только как же нам от него избавиться? Гроссмейстер все-таки.
   Затея с усовершенствованной «перчаткой» теперь казалась Валентину детским лепетом. Тут нужно что-нибудь эдакое...
   – Значит, говоришь, нет ничего? – прошипел Бранбо, снова засовывая руку в мешок. – А что ты на это скажешь?!
   Ваннор сделал движение, очевидно, пытаясь помешать Бранбо, но рука его замерла на полпути. Валентин ощутил слева взрыв магической энергии, из-под плаща Талиона полыхнуло желтым. Как бы то ни было, Ваннор не успел. Бранбо беспрепятственно извлек из мешка очередную штуковину и бросил ее Ваннору – как будто зажигалку или открывашку для бутылок.
   Валентин обмер. Эту штуковину он узнал сразу.
   Граната Ф1, именуемая также лимонкой.
   Взрыв ухнул мгновенно, не дав Валентину даже броситься на землю и закрыть голову руками – что, учитывая каменистый пол, вряд ли прошло бы бесследно для физиономии.
   Пол под ногами закачался, воздух на мгновение потерял прозрачность. Но Шкатулка выручила и на этот раз – Валентин даже не оглох. Осколки, подобно молниям и стрелам, прошли сквозь него и его товарищей, не причинив им ни малейшего вреда.
   Ваннору повезло меньше. Голова мага откатилась метров на двадцать вниз и уткнулась в перила, злобно вращая глазами; кровавое месиво из костей пополам с зеленой мантией забрызгало пол в радиусе нескольких метров; оторванная рука, валявшаяся у внешней стены галереи, шевельнула пальцами перед тем как рассыпаться в прах.
   Это не Ф1, подумал Валентин, это черт знает что... Он попытался что-то сказать, но губы тряслись слишком сильно. Валентин даже протянул руку к нагрудному карману, нащупал заветную ампулу; потом сделал глубокий вдох – и только тут его отпустило. Не та подготовка для таких сюрпризов; зарядку надо по утрам делать... Что же еще есть у Бранбо в котомке?!
   – То-то же, кретин! – буркнул Бранбо, потирая руки. – Пошли, он теперь себя до вечера не соберет.
   Валентин поежился. Даже после этого Ваннор еще жил; его лицо корежили ужасные гримасы, а губы пытались выдавить какие-то слова. Гроссмейстерское звание давалось не столько за магические способности, сколько за способность выжить после чего угодно. Интересно, подумал Валентин, а если бы меня – гранатой? Ох, хорошо, что я не гроссмейстер!
   – Бранбо, – сказал Валентин, – дайте-ка мне вашу сумку...
   Бранбо скорчил недовольную гримасу, однако рюкзак снял и отдал. Внутри обнаружились еще три гранаты – Валентин не смог сдержать дрожь в руках – а также кусок полупрозрачной материи и разноцветная палочка, напоминающая карандаш.
   – Что это? – спросил Валентин, указывая на последние предметы.
   – Амулеты из Восточных пределов, – Бранбо вцепился в рюкзак со своей стороны и ощутимо потянул его на себя. – Против бестелесных противников – покрывало Алленора, а Жезл Четырех Лун – помогает повелевать камнями. Отдайте, все равно только я умею с ними обращаться!
   – С ними – конечно, – кивнул Валентин, осторожно перегружая гранаты себе во второй, до сих пор пустовавший кошель. – А вот это я у вас заберу. Шкатулка на такие штуки не рассчитана...
   Лицо Бранбо вытянулось. Кажется, почтенный завхоз только сейчас понял, какой опасности подвергался.
   – Вообще, откуда у вас это?! – спросил Валентин, похлопав себя по надежно зашнурованному кошельку.
   – Великий Черный, – смутился Бранбо. – Он вынес это с поля боя между Шертором и Гамбаррой...
   Понятно, кивнул Валентин. Еще один отголосок той нелепой истории. Слава богу, дожди из танков выпадают на Панге не каждый день.
   – Фалер, – послышался негромкий голос Талиона. – А вот и он сам!
   Валентин повернулся, сосредоточив все усилия на том, чтобы не раскрыть рот.
   Габриэль Серый Воитель, владыка половины мира, таки соизволил появиться перед ним собственной персоной. А Валентин, все еще держась одной рукой за сумку Бранбо, напрочь забыл, где же проклятый завхоз держит свой пресловутый таль-эллангрил.
   Валентин невольно скосил глаза – нет, в сумке точно нема, и не должно быть – Бранбо постоянно держал таль-эллангрил в руках. Куда же он его засунул, когда гранату кидал?
   Валентин наконец сообразил, что перед ним – сам Серый, и отпустил сумку. Бранбо обеими руками притянул ее к животу, будто Серый явился сюда с целью ограбления. Хаям буквально зашатался из стороны в сторону – то ли от страха, то ли от благоговения – но Валентин заметил, что с каждым шатанием сказитель приближается к Серому, заходя слева. Талион шагнул вперед и встал рядом с Валентином. Серый молча смотрел на Валентина; проследив направление его взгляда, Валентин уточнил: Серый смотрел на шкатулку. Вот уж не ожидал такой эрудиции от палача Ганагана...
   – Вы хорошо подготовились, – кивнул Серый, закончив разглядывать Шкатулку. Он скрестил руки на груди и гордо вскинул голову. Внезапно поднявшийся ветерок отбросил за спину его длинные светлые волосы. Валентин отметил, что кровавые ошметки Ваннора исчезли с пола, равно как и голова неудачливого гроссмейстера. Серый работал со своим талисманом куда толковее Георга и Детмара вместе взятых. – Ну хорошо, я перед вами. Что дальше?
   Валентин с трудом сдержал улыбку – абсолютно неуместную, но тем не менее... Я-то думал, что Бранбо, едва завидев Серого, пустит в ход таль-эллангрил; а теперь что? Может, извиниться и уйти?
   – Мануэль, – негромко сказал Талион, обращаясь скорее к Валентину, чем к Серому.
   Ах да, Мануэль! Валентин едва не хлопнул себя по лбу.
   – Ваши Воители, коллега Габриэль, – заговорил он неожиданным для самого себя приятельским тоном, – час назад арестовали и спрятали в Башне одного моего знакомого. Как видите, мы можем ощутимо испортить вам праздник, – Валентин указал на заваленные трупами террасы, – это ведь только так, разминка... – Валентин многозначительно похлопал по Шкатулке. – Может быть, вас заинтересует сделка? Мой приятель в обмен на тишину и спокойствие?
   Серый криво усмехнулся:
   – И только-то? Ты потратил один из шести шариков, чтобы спасти одного жалкого смертного? – Серый покачал головой, а потом вдруг посмотрел на Валентина с пониманием. – Этот Мануэль – пришелец?
   Валентин машинально кивнул, уже сознавая, что совершает ошибку. Серый с самого начала принял приятельский тон; в отличие от Георга и Детмара, он говорил с Валентином и его командой как с равными. И это было плохо. Все, что Валентин знал о Сером, говорило – такого заносчивого и одержимого тальмена Панга еще не видывала. Его показная готовность к переговорам не могла быть ничем, кроме военной хитрости. Серый готовил какую-то ловушку, это было совершенно очевидно; но какую именно?!
   Серый усмехнулся:
   – И наверняка у тебя уже припасен для него талисман? – Он – Валентин чуть рот не раскрыл – еле заметно подмигнул левым глазом. – Ну что ж, сделка, – он сделал паузу, внимательно оглядев своих противников, – сделка меня заинтересует. Пойдемте в кабинет и обсудим детали.
   Не дав Валентину опомнится, Серый раскрыл в ближайшей стене светящийся голубоватый портал и спокойно, в полной уверенности, что непрошеные гости тут же последуют за ним, скрылся за его туманной поверхностью.
   Ловушка, подумал Валентин, вне всякого сомнения, ловушка. Но что делать? Стоять здесь столбом? Он решил, что другого выхода, кроме как последовать за Серым, у него просто нет.
   – Бранбо, – начал было Валентин, желая выяснить судьбу таль-эллангрила. Бранбо скорчил рожу, означавшую «Молчи! Молчи!», и указал на Хаяма. Тот слегка распахнул полы своего кафтана, показав Валентину таль-эллангрил, каким-то образом закрепленный под одеждой на манер подмышечной кобуры.
   Ага, так у них все схвачено, сообразил Валентин. Вон зачем Хаям подбирался к Серому; каких-то секунд не хватило. Ну, тогда вперед!
   Валентин шагнул вперед и пересек голубую границу портала. В ту же секунду он замер. Одна нога здесь – другая там. Что, если Серый закроет портал сразу за мной?
   Видимо, та же мысль пришла в голову и остальным. Осторожно отодвинув Валентина, мимо него внутрь скользнул Талион, за ним Бранбо и Хаям. Валентин, постояв еще секунду и покачав головой черт его знает, на что этот Серый способен! – шагнул в кабинет, искренне надеясь, что шагает именно туда.
   Несомненно, при дворе Серого служил дизайнер-пришелец. Валентин оказался в просторном помещении, одновременно представлявшем собой комнату для переговоров, тренажерный зал, пляж с бассейном, кинотеатр, ресторан и стрельбище. Низкий круглый стол окружало шесть широких кресел; в прямоугольном бассейне, освещенном солнечными лучами, плескалась голубая вода; за бассейном из светложелтого песка вырастал белый экран, а вокруг него, на освещенной полосе шириной в несколько метров, располагался десяток шезлонгов.
   Серый сидел в одном из переговорных кресел; он уже успел сменить традиционную красно-белую парадную форму на панталоны, короткий камзол в обтяжку и белую кружевную рубашку. Ладно хоть шпагу не нацепил, подумалось Валентину; будто кто-то сомневается в его средневековом происхождении!
   Валентин еще раз оглядел помещение – и облизнулся. Здесь находилось еще кое-что, чего он поначалу не рассмотрел. Точнее, еще кое-кто.
   Во-первых, из-за одного из шезлонгов, повернутых к столику спиной, выставлялась изящная женская рука; с расслабленных пальцев свисали капельки воды. Матерчатая спинка шезлонга, провиснув под тяжестью невидимой девушки, ничуть не скрывала особенностей ее фигуры – Валентин обвел взглядом плавный изгиб от плеч по спине до самой талии и еще ниже – ни одной складки, ни одной выступающий застежки. Несомненно, девушка сидела в шезлонге совершенно обнаженной. Вот так всегда, подумал Валентин, когда я на работе.
   Вторую девушку Валентин разглядел за спиной Габриэля, у сложного сооружения, ведущего свое происхождение от атлетических тренажеров. В серой короткой футболке, сливающейся с фоном, она на секунду выдвинулась из-за высокой прямоугольной стойки, буквально ослепив Валентина белизной своих ног. Мельком взглянув на гостей – Валентин не один производил подробный осмотр помещения – она встала на цыпочки, дотягиваясь до вершины тренажера. При этом футболка совершенно задралась, открывая нижнюю половину круглой попки – что-то звякнуло, падая на пол, и девушка тут наклонилась, разыскивая предмет, и опять же выставляя напоказ свои ноги, но на этот раз в профиль. Валентин тряхнул головой – один раз случайность, два раза совпадение...
   – Позвольте вас проводить? – услышал он приятный женский голос совсем рядом с собой. Валентин мигом повернулся – почти вплотную к нему стояли две – две! – похожие друг на друга, как близняшки, блондинки, одетые в одинаковые платья с длинной разрезной юбкой и совершенно открытыми плечами, одна – в черное, другая – в белое. И что окончательно добило Валентина – так это выступающие соски их полускрытых обтягивающей материей грудей, соски, торчащие почти на сантиметр.
   – Да-да, – сказал Валентин почти истерически, – проводите.
   Он был уничтожен. Только сейчас все безумие этой дурацкой затеи отправиться к Серому безо всякой подготовки – стало ему полностью очевидно. Серый не просто превосходил всех мощью своего талисмана; он оказался бесподобным организатором и интриганом. Подготовить такую встречу за считанные минуты, прошедшие с появления Селингари над Ампером, мог только человек, искушенный во всех тонкостях политических игр. Валентин знал, что не в состоянии противопоставить ему ничего, кроме грубой силы.
   Девушка в белом взяла его за руку – от этого мягкого, ласкающего прикосновения Валентина бросило в жар – и подвела к креслу, стоявшему как раз напротив Серого. Валентин сел, впервые обратив внимание на некоторые неудобства своего обтягивающего клоунского костюма. Девушка обворожительно улыбнулась:
   – Еще несколько секунд! – и, резко повернувшись, отчего полоски ее юбки взметнулись в воздух, на миг приоткрыв все, что под ней находилось, отошла в сторону. Именно там, в нескольких шагах от стола, Валентин увидел полукруглую стойку, уставленную подносами со всевозможной снедью.
   Все, подумал он. Сдаюсь. Будем пить и веселиться, а потом натравим Шкатулку на Георга с Детмаром. Может быть, Серый и палач, но в гостеприимстве ему не откажешь.
   Валентин вздрогнул всем телом, последние мысли были слишком правильными, слишком логичными – и слишком играли на руку сидящему напротив Габриэлю. Защищает ли Шкатулка от магического внушения? Если даже могучие талисманы не сумели защитить Георга и Детмара?
   Девушка в черном подвела к соседнему креслу Хаяма, глядя на него огромными, влажно блестящими глазами. Хаям выглядел как мартовский кот; Валентин понял, что таль-эллангрил окончательно снят с повестки дня.
   Девушка в серой футболке наконец нашла на полу отвалившуюся деталь и издалека помахала Бранбо; тот немедленно двинулся прямиком к ней. Талион спокойно проследовал к своему креслу, но Валентин отметил два коротких взгляда, брошенных им направо, в сторону девушки, по-прежнему сидевшей в шезлонге.
   На первый взгляд, констатировал Валентин, он нас сделал, как мальчиков. Но не хвались, на рать едучи.
   – Мне кажется, – Валентин подбородком показал на шестое, явно пустовавшее кресло, – что Мануэлю самое время присоединиться к нашей компании. – Он снова положил руку на Шкатулку.
   – Немного позже, – кивнул Серый. – Итак, мои условиях: пришелец против шкатулки.
   Валентин улыбнулся:.
   – Не слишком ли много за одного человека?
   – За одного Избранного, – сказал Серый, глядя Валентину в глаза. Голос его звучал так уверенно, что Валентин засомневался: а что, если Мануэль и в самом деле... того?
   – За одного Избранного – согласен, – ответил он дипломатично, но уже толком не осознавая, что именно говорит, – но я не уверен, что Мануэль – Избранный.
   Серый пожал плечами:
   – Я не верю, что вы пришли бы сюда за простым пришельцем.
   Валентин сжал губы. Все верно. Для тальменов люди – расходный материал. Как эти девушки, например – Серый ни на одну из них даже не посмотрел. И раз я явился сюда со Шкатулкой Пандоры наперевес... Не верит и не поверит, разве что притворится.
   Валентин покосился на Хаяма. Девушка в черном сидела рядом с ним, Хаям обнимал ее одной рукой за талию, кафтан его давно распахнулся вместе с рубашкой. Вторую руку сказитель положил девушке на колено и потихоньку задирал юбку. Валентин поморщился – таль-эллангрил висел у Хаяма под мышкой, выставленный теперь на всеобщее обозрение. Было ясно, что Хаям вряд ли успеет пустить его в ход. «Перчаткой» выдернуть? Слишком поздно, Серый наверняка видит то же, что и я...
   Валентин перевел взгляд на Талиона. Увы – эльф, поддавшись общему настроению, пялился в сторону шезлонга, из-за которого теперь выставлялась уже не рука, а пара босых ножек и прядь черных волос. Эротическое шоу «после нас хоть потоп».
   На Бранбо, пыхтящего где-то в зарослях тренажеров, Валентин и смотреть не стал. Ему стало ясно, что соратники Великого Черного попались в расставленную Серым ловушку: поверили, что здесь идут переговоры. Придется действовать в одиночку.
   – У нас, землян двадцатого века, – произнес Валентин задумчиво, надеясь, что это хоть немного отвлечет Серого от того, что он сделает в следующий момент, – странные представления о чести. Мануэль нужен мне независимо от того, Избранный он или нет. Впрочем, в данном случае это не имеет особого значения...
   Валентин не смог отказать себе в удовольствии поставить эту замаскированную точку. Еще произнося последние слова, он согнул указательный палец левой руки в крючок и потянулся магическим захватом к лежащему за пазухой у Хаяма таль-эллангрилу. Он почти зацепил его, когда внезапно осознал, что таль-эллангрила, который он видел все это время, больше нет.
   В сузившемся внезапно поле зрения Валентин явственно увидел лицо Серого, который должен был находиться совсем в другом месте! Обнажив зубы в хищной улыбке, Серый указал пальцем на стол перед Валентином.
   Валентин машинально – а может быть, под влиянием все той же гипнотической магии, – посмотрел вниз. Таль-эллангрил, до которого Валентин так и не смог дотянуться, оказался вдруг прямо перед его глазами, вместе с подносом, уставленным тарелочками с закусками и рюмками с разноцветными напитками. Внутри таль-эллангрила клубился притягательный белый туман, из которого выстреливали маленькие электрические искры.
   Что же там такое, подумал Валентин, наклоняясь к таль-эллангрилу, забыв обо всем на свете. Пятиугольное отверстие в талисмане устремилось ему навстречу, распахнувшись от горизонта до горизонта; Валентин увидел далеко внизу светло-зеленые квадраты полей, расчерканные коричневыми нитками дорог, висящие над ними мощные кучевые облака, которых не увидишь на Панге, и синее, чисто земное небо – как мог я забыть его цвет?!
   Валентин вцепился в подлокотник кресла и раскрыв глаза уставился в иллюминатор. Самолет закладывал вираж над Демидовском, Валентин узнал знакомый изгиб реки Тойвы, петлями уходящей к горизонту, и бесформенное пятно разросшегося на ее берегах родного города.
   Земля, подумал Валентин, невольно вцепляясь одной рукой в запястье второй. Земля, я не сплю!
   Таль-эллангрил возвращает на Землю!
   Он откинулся в кресле самолета, вдохнул полной грудью и тут же закашлялся, борясь с мгновенно подступившей тошнотой. Воняющий синтетикой воздух самолета показался Валентину отравляющим газом. Десять лет в райских садах Эбо сделали свое дело; Валентин сжал кулаки, чихнул и прикрыл глаза.
   Земля!
   У Валентина засвербило в носу; изо рта его вырвались странные звуки – то ли смех, то ли приглушенные рыдания. Он и сам не знал, что именно.
   Земля. Значит, на Панге я уже умер.
   Валентин обхватил голову руками и тихо застонал.

Глава 14

   Научи нас видеть Тебя за каждой бедой!

   Боль огненной иглой вонзилась в запястье.
   Опасность, рефлекторно подумал Валентин. Какого черта, я же умер!
   Боль вторично пронзила руку, побежала вверх по предплечью острая, бросающая в пот, обессиливающая. Валентин зажмурился, пережидая приступ.
   Боль отпустила, чтобы секунду спустя вернуться – теперь она докатилась до сердца.
   Максим, едва не взвыл Валентин. Убью гада! Он дернулся всем телом, устраиваясь в кресле поудобней. В кресле?! Какое там!
   Валентин оттолкнулся руками от грязного холодного пола и сел, с трудом разлепляя веки.
   – Очухался, – раздался прямо над ухом чей-то голос, хриплый и немного растерянный.
   – Вижу, – ответил другой. – Руки держи!
   Валентин моргнул, все еще ничего не понимая. Где это я? Перепил вчера?
   Он успел разглядеть, что находится в прямоугольной комнате с серым каменным полом, сложенным из отдельных плит, и такими же, но сплошными, стенами. Комната была освещена ярким белым светом, непохожим ни на солнечный, ни на электрический. Прямо перед Валентином комната была пуста, но сзади определенно кто-то находился. Валентин начал подбирать под себя ноги, чтобы встать и выяснить, что происходит, но тут его схватили за руки и грубо повернули лицом к полу.
   Валентин поморщился от боли – здоровые мужики, дело знают, – и уставился на лежащий прямо на полу таль-эллангрил.
   Значит, это Панга, понял Валентин. Опять на Землю?
   Вот уж хрен!
   Валентин изо всех сил зажмурился.
   – Готов? – спросил первый, хриплый голос.
   Второй выматерился – не по-русски, машинально отметил Валентин, и держащие сзади руки пригнули его еще ниже, так, что носом он уперся прямо в талисман.
   – Глаза раскрой, сука! – угрожающе произнес второй голос.
   И тут же Валентин дернулся от удара – кто-то пнул его в бок, целя в печень.
   Вдохнув полной грудью пыльного воздуха, Валентин зажмурился и от души чихнул. После этого в голове наступило некоторое прояснение. Это Анхард, понял Валентин. И я вовсе не умер, просто пялился в таль-эллангрил, а Серый тем временем засадил меня в камеру и приставил гавриков, на случай, если очнусь.
   Да, но тогда почему Шкатулка не работает?!
   Валентин почувствовал еще один пинок под ребра – на этот раз какой-то вялый, едва ощутимый.
   – Ну? – прошипел невидимый голос, и чья-то рука схватила Валентина за волосы. Но опять же, схватить-то схватила, но точно погладила, не более того.
   Голос опять начал материться, поминая гномьи связи чьей-то матушки.
   Стоп, сказал себе Валентин. А сколько же я здесь в отключке валялся?! Он мигом визуализировал часы. Мать-мать-мать! Одиннадцать двадцать пять по местному! Больше часа псу под хвост!
   Валентин застонал, кляня себя последними словами. Попасться в собственную ловушку! Идиот, трижды идиот! Но Серый – как он-то успел догадаться?!
   Выкрученные руки рванули вверх. Очевидно, сторожам поведение Валентина нравилось все меньше и меньше. Валентин машинально дернулся – и к своему удивлению легко высвободился из захвата. Странно, подумал он, вставая; они что, ослабели с перепугу?
   Валентин ощутил еще два прикосновения – называть это ударами язык не поворачивался – и повернулся к палачам.
   Их было трое. Двое все еще пытались схватить Валентина за руки, третий же стоял поодаль, вскинув руку, и в ладони его искрился маленький магический шарик – готовый к удару фаербол.
   Один из ближних палачей резко размахнулся и врезал Валентину в челюсть. Валентин почувствовал обычное легкое прикосновение, недоуменно посмотрел на скривившуюся физиономию противника – тот прижал кулак к животу и посерел от боли – и наконец все понял. Шкатулка снова заработала!
   Ага, сообразил Валентин. Значит, пока хозяин в отключке, талисман тоже отдыхает? А как же там Хаям с Талионом?!
   Валентин даже решить ничего не успел. Руки сработали сами, двое ближних палачей осели на пол. Третий отступил на шаг и нацелил указательный палец Валентину в переносицу.
   – Не успеешь, – сказал он, и сполохи магического пламени заискрились в его полураскрытой ладони. – Садись – только медленно и бери в руки талисман. Ну!
   Валентин посмотрел на противника. Он был в форме Воителя, в отличие от двоих лежащих на полу. Угрюмое спокойное лицо, черная борода, короткая стрижка. Пальнет, обязательно пальнет, понял Валентин. Ну и пусть палит.
   Он усмехнулся и в свою очередь поднял руку. Воитель выстрелил за мгновение до того, как Валентин обозначил свое заклинание. Фаербол размером с футбольный мяч – достаточно, чтобы сжечь человеку голову – ударил точно в переносицу. Валентин уже достаточно привык к защите Шкатулки, чтобы не закрыть глаз.
   В лицо пахнуло теплом, но и только. Воитель недовольно нахмурился, и еще больше помрачнел, заметив, что Валентин в свою очередь нацелил фаербол ему в лоб.
   – А если я тоже попробую? – с угрозой сказал Валентин. Стрелять он, впрочем, не собирался – Силы было на удивление мало, он несколько секунд потратил на обычный фаербол.
   – Ты не можешь... не должен... – забормотал воитель, но без особой уверенности. – Первый Воитель отрезал тебя от магии!
   А, так вон оно в чем дело, сообразил Валентин. Нет, Серый далеко не дурак.
   Валентин кивнул, прикидывая, как лучше распорядиться тем немногим, что удалось собрать. Лучше всего – перейти на магический метаболизм. Даже этих крох на полчаса хватит, а больше вряд ли понадобится.
   Воитель понял, что произошло – глаза расширились, руки сдвинулись в защитный блок – но Валентин был куда быстрее. Он сдвинулся влево, сгруппировался и провел один-единственный удар. Воитель лег рядом с палачами.
   Ну вот, подумал Валентин, я снова на свободе. Вот только где именно?
   Он машинально пошарил рукой у пояса. Очень странно – оба кошеля висели на своих местах; не было только Шкатулки. Валентин хлопнул себя по нагрудному карману – тоже все на месте. Ничего не понимав, меня что, даже не обыскали?!
   Он потянулся, чтобы почесать в затылке, и внезапно вспомнил. Обруч! Он же все еще у меня на голове!
   Обруч отозвался приятной теплой волной, прокатившейся от ушей к затылку. Мгновением спустя Валентин активировал свой талисман. Прежде всего – где я?
   Воителя, валявшегося у его ног, звали Диллиреш. Сорок минут назад он, лейтенант Внутренней Стражи, поместил в камеру номер семь – ага, подумал Валентин, значит, есть как минимум с первой по шестую! – опасного пришельца. Приказ Первого Воителя гласил: не спускать глаз, если очнется, любыми средствами заставить снова посмотреть в таль-эллангрил. Если не удастся – убить.
   Все сорок минут, пока Валентин мешком валялся на полу, Диллиреш мысленно репетировал свои действия на случай, когда пришелец очнется. Воитель, профессионал.
   Валентин откатился к самому началу – когда его еще только втащили в камеру. В сознании Диллиреша мелькнул коридор с рядом камер; на одной из них его мысленный взор задержался чуть дольше, одновременно всплыли слова «еще один пришелец».