Щеглов Сергей Игоревич. Начальник судного дня

   Валентин рассмеялся и виновато склонил голову; когда он снова поднял глаза, Акосты перед ним уже не было. Великий маг окутался заклинанием невидимости и отбыл в неизвестном направлении, которое, впрочем, нетрудно было угадать. Наверняка в Эльсан подался, подумал Валентин; ведь именно там вскоре решится судьба Побережья.
   «Ну что, — сказал он себе, — будем ловить Не-Билла на живца? Или подождем, пока Хеор начнет ловить меня самого? Подождем, как же», — усмехнулся Валентин, почувствовав легкую вибрацию в переговорном кольце, связывавшем его с Рейлисом.
   — Слушаю, — рявкнул Валентин и поднес кольцо вплотную к левому уху.
   — Хеор захватил твой замок, — скороговоркой выпалил Рейлис, — когда я подсматривал за ним в тронном зале, он повернулся ко мне лицом, подмигнул и сказал: «Посмотри на восточный склон; они уже там!»
   — Кто — они?! — воскликнул Валентин, вскочив на ноги.
   — Я сделал, как он велел, — ответил Рейлис, — и увидел трех человек, подвешенных за ноги на склоне глубокого ущелья...
   — Ты в Катере? — перебил его Валентин. Началось, подумал он; прямо как по заказу началось!
   — Да, — выдавил Рейлис.
   — Я иду! — крикнул Валентин, вытягивая руки по швам. И тут же вскинул их обратно, чтобы схватиться за голову.
   «Я чуть было не сунулся под бластер без защитного “бублика”! С такой рассеянностью только в смертельный бой идти; ох, чувствую я, что Хеор даже не вспотеет, победив меня по всем статьям!»
   Валентин сложил руки в «коробочку», восстанавливая «бублик», и криво усмехнулся. «В том-то и дело, что мне не нужен его пот; мне нужен Не-Билл, который будет спасать свою любимую игрушку по имени Фалер. Ну вот, теперь я готов. Портал!»
   — Где? — коротко бросил Валентин, появившись перед бледным и осунувшимся Рейлисом.
   — А число? — спросил тот, меланхолично поднимая излучатель.
   — Надо же такое придумать! — поразился Валентин. — Как ты сам-то его запомнил, а? Два миллиарда сто сорок шесть миллионов двести девяносто две тысячи триста двадцать три!
   — Ладно, — улыбнулся Рейлис. — Сократим процедуру!
   А заодно и «бублик» подзарядим, подумал Валентин, прикрывая глаза. Вспышка излучателя отозвалась приятным теплом, которым «бублик» уведомил своего хозяина об успешно переработанной энергии.
   — Вот, — сказал Рейлис, убедившись, что перед ним настоящий Фалер.
   Валентин открыл глаза и увидел Мануэля, Хаяма и Бранбо, действительно висящих вниз головой над жуткого вида пропастью. Хаям, как и следовало ожидать, был мертвецки пьян, на лице Бранбо застыла страдальческая гримаса, а Мануэль, наморщив лоб, добросовестно напрягал и расслаблял связанные за спиной руки, надеясь со временем размочалить узлы и обрести свободу.
   — Как дела у Тардена? — спросил Валентин, складывая руки на груди.
   — Десять минут назад он сделал первый шаг, — ответил Рейлис. — Эль Катнан сотворил невозможное, но лишился почти всей своей Силы; Дональд понемногу привыкает к талисману, а Робб собирает знать на военный совет.
   — Приятно слышать, — кивнул Валентин, задав себе вполне естественный вопрос: «А не по моему ли желанию так быстро организовалась оборона Эльсана? И чем обернется эта оборона для Панги?» — Ну что ж, снимай с меня статус; я отправляюсь к Хеору!
   — Подожди, — сказал Рейлис, заставив Валентина удивленно вскинуть брови. — Один раз ты уже пытался его убить — и что же? Он завладел талисманом, захватил твой замок и взял в заложники твоих друзей! Что, если ты снова потерпишь поражение?
   «А ведь он прав, — сообразил Валентин. — Допустим, я сыграю в поддавки, Хеор опутает меня серебряной нитью — а потом так и не распутает ее до самой битвы? Тогда Тардену придется самостоятельно оборонять Эльсан — с талисманом против талисмана, с Государевым Оком против Хеоровой Силы, с отдельным взводом вампиров против рыцарей с живыми мечами. А если прибавить сюда рейлисовский бластер, четверку неслабых магов, вовремя переметнувшихся от Негона к Тардену, да вспомнить, что к Хеору вот-вот заявится этот псих Розенблюм...»
   — Тогда, — усмехнулся Валентин, — Хеор окажется совершенно беззащитным перед превосходящими силами Тардена. Его армия вполовину меньше эльсанской, его Сила не чувствуется уже с сотни шагов, а его талисман еще не скоро раскроет хозяину все свои тайны.
   — Если Хеор так слаб, — поинтересовался Рейлис, — почему ты его не убил? Ведь Тарден отдал тебе прямой приказ!
   — Не такой уж прямой, — усмехнулся Валентин, — раз я сумел выпросить отсрочку. А если серьезно, зачем мне было его убивать? Хеор не представляет серьезной опасности; так пусть доиграет свою игру до конца, пусть явится под стены Эльсана со своей жалкой армией, чтобы потерпеть неминуемое поражение! Убить Хеора значило бы лишить Тардена его будущей славы; когда еще на эльсанские земли вторгнется столь же грозный с виду и столь же слабый на деле противник?!
   — Ты действительно так думаешь, — спросил Рейлис, — или просто оправдываешь свое предыдущее поражение?
   А ведь Рейлис боится Хеора, понял Валентин. Боится с той самой минуты, когда Хеор почувствовал слежку, и посмотрел ему прямо в глаза.
   — Ты боишься, что Хеор отберет у тебя Катер? — напрямик спросил Валентин.
   — Я боюсь, — ответил Рейлис, — что он отберет у меня Фалера. Если ты погибнешь, где я найду другого пилота?!
   — Ах, вон оно что, — понял наконец Валентин. — Ну, насчет меня не беспокойся: Хеор не собирается меня убивать. Я нужен ему живым.
   — Зачем? — нахмурился Рейлис. — Он тоже хочет на Землю?!
   — Вот еще, — фыркнул Валентин. — Что ему там делать, без магии и талисманов? Юриспруденцию изучать? Власть над всем Побережьем — вот все, что ему нужно, но чего стоит власть над Побережьем, по которому бродит всемогущий Фалер? Вот Хеор и решил заманить меня в свой замок, чтобы понять, насколько я для него опасен.
   — Понять, а потом убить, — сказал Рейлис. Валентин поморщился:
   — Заладил тоже — убить, убить... Хеор не дурак, он прекрасно понимает, чем это может закончиться. Помнишь Амирель, которая хвасталась своим крутым заклинанием? Она все еще сидит в бутылке или Хеор уже придумал, как ее оттуда вытащить?
   — Сидит, — ответил Рейлис. — Хеор осмотрел бутылку, прощупал ее своей магией и своим талисманом, удовлетворенно кивнул и молча отправился в замок. Мне кажется, он заранее знал, что все будет именно так.
   — Вот видишь, — сказал Валентин. — Нет, Хеор не будет меня убивать. Максимум, на что он решится, — это захватить меня в плен.
   — Разве это не одно и то же? — удивился Рейлис. — Пленный маг беззащитен, так почему бы его и не убить?!
   — По многим причинам, — улыбнулся Валентин. — Во-первых, существуют заклинания, которые включаются в момент смертельной опасности; во-вторых, существуют разного рода проклятия; в-третьих, перед лицом смерти маг может пустить в ход скрытые резервы Силы, о которых и сам не подозревает; в-четвертых, мага может охранять внешняя сила, приходящая ему на помощь только в чрезвычайных обстоятельствах. Вспомни — и Убре, и Амирель пытались убить меня в оказались повержены сами; а вот беспомощный с виду Алвик успешно отобрал у меня огненный меч!
   — Ты отдал его сам, — осуждающе сказал Рейлис, — поддавшись на красивые уговоры.
   — Вот именно! — воскликнув Валентин. — Посылая ко мне своих приближенных, Хеор пробовал разные способы; теперь он знает, что лучший подход к Фалеру — это красивые уговоры. Нет, Герхард я нисколько — не сомневаюсь, что Хеор сначала засунет меня в какой-нибудь антимагичеекий кокон, а потом станет со мной разговаривать. Быть может, он продержит меня в плену до начала сражения, что с того? Когда Хеор будет разбит, я снова обрету свободу!
   — Так ты идешь к нему, чтобы сдаться в плен? — опешил Рейлис.
   — Ага, — кивнул Валентин. — Видишь ли, это единственный способ составить о нем личное впечатление.
   — Ты не боишься? — с сомнением спросил Рейлис. — Что, если он окажется куда глупее, чем ты думаешь? Что, если он сразу же атакует тебя всей мощью Жезла?
   — Ну, — развел руками Валентин, — если так, то я не виноват. Не думаю, что он настолько глуп. Может быть, заключим пари?
   — Нет, — ответил Рейлис. — Я тоже так не думаю. Похоже, ты в очередной раз окажешься прав...
   — Тогда меняй мне статус, — сказал Валентин. — И держи бластер наготове: мало ли кто к тебе может заявиться!
   — Сделано, — кивнул Рейлис, складывая руки на груди. — Удачи тебе, Фалер!
   — До скорого, — ответил Валентин, вытягивая руки по швам.
   «То-то сейчас Рейлис удивится, — подумал он, перемещаясь обратно на вершину Золотого Кургана. — Небось уже во все экраны на Хеора глазеет, чтобы не проглядеть нашу встречу; а встречи-то никакой и не будет. Вопреки всем своим привычкам, на этот раз я собираюсь сначала подумать, а уж потом действовать!
   Валентин сел в кресло, поерзал, устраиваясь поудобнее, материализовал себе подставку под ноги и с наслаждением вытянулся всем телом, прикрыв глаза и даже замурлыкав от удовольствия. «Вот это я понимаю, вот так надо готовиться к решающей битве! И чтобы никакой спешки, как в Ампере или в Эльсиме!
   Ну вот, себя похвалили, теперь можно и поразмыслить. Начнем с самого простого: почему Хеор взял заложников? Раз возможностей Жезла недостаточно, чтобы разыскать меня я любой точке Побережья? Зачем нужно заманивать меня в замок?
   Ответ очевиден. Замок — неиссякаемый источник Силы, которой у самого Хеора теперь почти не осталось. Поговорить со мной он мог бы где угодно и когда угодно, то сразиться на равных — талисман против талисмана, магия против магии — на такое Хвор способен только в замке. Следовательно, он собирается не только разговаривать; возможно, он даже собирается напасть первым.
   Вот так, — сказал себе Валентин. — Это тебе не Рейлиса охмурять; на практике все выходит куда как серьезней. Хорошо я сделал, что не сунулся к Хеору очертя голову; теперь обдумаем второй вопрос, посложнее. Что он собирается со мной сделать? Убить? Или все-таки взять в плен?
   Вообще говоря, серебряные нити из пророчества Нинель больше напоминают плен. Но почему — плен? Чего бы я там ни наплел Рейлису, убить мага значительно проще, чем удерживать силой. Зачем Хеору рисковать, оставляя Фалера в живых? Чего он собирается этим добиться?
   Быть может, он знает, что я — Тенз-Даль? Что убить меня невозможно, но при определенных условиях — например, если я сам этого захочу — можно захватить в плен?»
   Валентин покачал головой. «Очень похоже на правду, но... Настоящий Хеор, который действительно зная, кто я такой, действовал совсем иначе. Он предоставлял мне полную свободу действий, заранее зная, что они приведут к катастрофе, — и тем самым подталкивал меня к самоубийственному желанию положить всему этому конец. Тенз-Даль изменяет мир не своими действиями, а своими желаниями; держать его в плену значит потерять над ним всякий контроль. Нет, если бы двойник Хеора знал, кто я такой, он действовал бы обманом, а не силой!
   Возможно, учитывая опыт своих предшественников, он просто боится меня убивать?
   Тогда, — усмехнулся Валентин, — он совсем не того боится! Негон, к примеру, совсем и не пытался меня убивать — сильно ему это помогло? Амперские тальмены и вовсе обо мне знать не знали — а все равно полегли как один. И наоборот, Емай, пытавшийся убить меня чуть ли не каждые пять минут, ушел от меня живым и даже не слишком поврежденным. Нет уж, бояться следует Фалера как такового; чего с ним ни делай, все равно будет плохо!
   Остается предположить, — рассудил Валентин, — что я зачем-то нужен Хеору живым.
   Ха! А ведь он вовсе не первый Хеор, которому Фалер нужен живым! Помнится, его оригинал тоже выменивал меня у Занга; но тот имел на счет Фалера далеко идущие планы. Живой Тенз-Даль нужен, чтобы продемонстрировать свою крутость; а зачем может пригодиться живой Фалер тому, кто хочет безраздельно властвовать над Побережьем?!
   Может быть, Хеор надеется сделать меня своим рабом? Зателепать талисманом, околдовать словом? В таком случае при чем здесь серебряные нити?!
   Ну-ка, еще раз, — сказал себе Валентин. — Пойдем от известного: согласно пророчеству, Хеор захватывает меня в плен, лишает магических, а также талисманных способностей, привязывает к металлической плите — что дальше? Черт, надо было как следует расспросить Нинель! Что он собирается делать с этой плитой?
   А что вообще можно делать с плитой? Поставить вертикально и использовать в качестве столба пыток; приделать к ней колеса и возить Фалера по ярмаркам на потеху широкой публике; наконец, бросить плиту на пол в самой темной темнице и забыть о ней, как о надоевшей игрушке. Впрочем, в последнем случае проще было бы приковать Фалера прямо к полу. Итак, плита наводит нас на мысль о возможных перемещениях; куда будем перемещаться? Уж не в Эльсан ли?!
   Но зачем?! Ведь тогда битва закончится катастрофой! Возможно, что Хеор именно этого и добивается; но опять же, зачем?! Какая ему выгода в гибели обеих враждующих сторон?
   У него что, есть запасная армия?»
   Валентин протяжно свистнул и цокнул языком.
   А ведь есть!
   Его теперешняя армия настолько мала, что Хеор запросто мог припрятать в кустах еще парочку! А раз так, то замысел Хеора предстает перед нами во всем своем великолепии: захватить в плен Фалера, предоставить ему организовать очередную катастрофу, а потом напасть на обезлюдевшие территории со свежими, ничуть не пострадавшими отрядами! Кстати, после такой победы можно и самого Фалера прикончить — он, несомненно, будет маяться угрызениями совести, а то и вовсе лежать в отрубе, как в предыдущих случаях — тут-то самое время свести с ним счеты. Ай да Хеор, ай да сукин сын. Ну, теперь я знаю, чем тебя порадовать!»
   Валентин потер руки и удовлетворенно щелкнул пальцами. «Один-ноль, — сказал он себе. — Как, оказывается, полезно думать! Ну-ка, ну-ка, а как насчет самого сложного вопроса? Как нам, зная все это, спровоцировать Не-Билла на применение Меча?!
   А вот сейчас придумаем! — Валентин вытянулся в кресле, закинул руки за голову и сладко зевнул. — Не-Билл — это свой парень, я за ним уже второй месяц гоняюсь, можно сказать, как родного знаю. Хочет он, как давно известно, того же самого, что и Хеор, — устроить в Эльсане очередную катастрофу. Если все идет по сценарию — а куда я из колеи денусь, ребята-то взаправду в заложниках, и навряд ли их удастся освободить дистанционно! — то Не-Биллу и вмешиваться-то больше ни во что не надо. Я попадаю в плен, Хеор привязывает меня к серебряной плите серебряными же нитями, отвозит в Эльсан и начиняет бой. Талисман против талисмана, Т-буря, а если он от замка как следует подпитается, то и ТМ-буря, а если Рейлис с бластером высунется, то и ТМК-буря — “К” у нас будет “Катер” обозначать... Кр-расота! Остается только принца Акино во все это заманить — ну так на то и Меч Судьбы за пазухой! — и дело в шляпе.
   Ну а теперь помедленнее, помедленнее. Что значит, “и вмешиваться-то ни во что не надо”? Когда я за вызовом пришельца подглядывал, Не-Билл Мечом Судьбы так размахивал, что даже мое недоделанное облако его заметило! Получается, что события постоянного контроля требуют; Не-Билл наш куда больше на кукловода смахивает, чем на режиссера. А раз так, то стоит мне шаг в сторону от сценария сделать, и Меч Судьбы снова в дело пойдет; вот только раньше я эти шаги совершенно случайно делал, без всякого предварительного умысла, — а теперь того и гляди придумаю чего-нибудь несусветное, и Не-Билл тут же догадается, что я его специально провоцирую. Вот ведь незадача, а?! Придумывать-то надо что-то естественное, что-то непридуманное!
   Ну, хотя бы попробовать, — уже без прежнего энтузиазма подумал Валентин. — Я появляюсь в сияющем облаке, Хеор без лишних слов опутывает меня серебряными нитями... Стоп, что за бред? Кто же так заложников освобождает? Сначала надо переговоры провести, взаимные — требования выдвинуть; а для этого безопаснее всего с Хеором издалека связаться. Хорошо бы, конечно, но как? Катер окончательно рассекретить? А вдруг Хеор умудрится его поломать? На чем тогда на Землю лететь прикажете? Принца попросить? А вдруг Не-Билл чего-нибудь в этом роде и ждет? Чем Т-буря Акино-Хеор хуже Т-бури Хеор-Дональд? Самому попробовать, магический усилитель для Обруча состряпав? Можно, да только Хеор наверняка уже весь замок от подглядывания заблокировал, причем не простым визомоном, а Жезлом; не пробьет-с! Прямо хоть Шкатулку Пандоры применяй!
   Э, нет, — покачал головой Валентин. — Отставить Шкатулку. Этот вариант Не-Билл наверняка самым первым просчитал. Стоит мне заявиться к Хеору со Шкатулкой наперевес, такая ТМ-буря начнется, что я если и не погибну на месте, то уж точно запутаюсь. Никаких сильнодействующих средств; что у меня, заклинания кончились?
   Даже если Хеор мои “бублики” с “антибубликами” расшифровал, — подумал Валентин, — это еще не значит, что он на все мои задумки противоядий нашлепал! Взять тот же Замок. — Валентин сложил пальцы в “пучок”, подключая мышечную память. — Вот же оно, так ни разу и не опробованное заклинание-червяк, способное расправиться с ним в считанные мгновения. Или мой любимый “абсор”, недавно спасший Розенблюма от окончательного превращения в дерево? Или целый выводок заклинаний, эмулирующих знаменитые талисманы?!
   Впрочем, — усмехнулся Валентин, — все эти заклинания требуют такой мелочи, как Сила. Стоит ее заблокировать — минутное дело, как я уже успел убедиться на собственном опыте! — и я окажусь столь же беспомощным, как и на жертвенном алтаре в храме Емая. Поэтому мы не будем полагаться на столь изменчивую Силу, а сформируем все заклинания заранее!»
   Валентин снова потер руки. Придуманная им две недели назад «магическая бомба» — полностью закапсулированное заклинание, срабатывающее не от магии, а от произнесенного вслух ключевого слова или же от самого обыкновенного таймера — оказалась как нельзя кстати. «Пусть Хеор заблокирует Обруч, пусть выключит магию — тогда уже никто не спасет его от фейерверка моих самых злобных заклинаний!»
   Валентин сложил руки в «коробочку» и принялся лепить магические бомбы, как пирожки.
   «Отличная провокация, — думал он. — Никто не спасет Хеора от этих штучек; никто, кроме Не-Билла. Ему придется применить Меч, и тогда эта последняя бомба, — Валентин раскрыл ладони, выпуская на волю улучшенную модификацию облака, — запомнит его в лицо. Ну а там мы посмотрим, чего я хочу больше всего на свете. Узнать, кто такой Не-Билл — или просто отобрать у него Меч?»
   Валентин прикрыл глаза и внимательно прощупал окрестности в поисках хоть какой-нибудь магии. Полная тишина, ни одна из семи «магических бомб» не перекрывала естественного фона Панги.
   «Ну что ж, — подумал Валентин. — Никогда еще я не был настолько хорошо подготовлен к предстоящей битве; если хотя бы одна из этих штучек не сработает, придется с позором уйти из великих магов. За мной, мои бомбочки!»
   Он вытянул руки по швам и почувствовал, что пальцы на обеих руках мелко дрожат. «Нервничаю, — отметил Валентин, — а если быть до конца откровенным — трясусь от страха».
   В полном соответствии с пророчеством Хеор восседал на своем черном троне, опираясь острым подбородком на плотно сжатый кулак. По телу Валентина прошла холодная волна, обычная для Т-порталов, и он наконец задрожал — не столько от холода, сколько от возбуждения. Ну, сейчас начнется, подумал он — и нервно сжал кулаки.
   В следующее мгновение Хеор приподнял голову, кулак его раскрылся, и вылетевший из него веер серебристых нитей захлестнул Валентина, словно поток воды. Все произошло так быстро, что Валентин не успел даже испугаться; он вдруг почувствовал спиной холод металла и прикрыл глаза, щурясь от яркого блеска серебряных нитей. А потом Обруч сдавил голову своей мертвой тяжестью, приятное тепло разлитой по телу фоновой Силы превратилось в тягостное ощущение пустоты, и Валентин понял, что не в состоянии произнести ни слова. Только пальцы рук, по-прежнему плотно прижатые к бедрам, мелко дрожали, пытаясь сложиться в хоть какое-нибудь заклинание.
   «Круто, — подумал Валентин. — Если он точно так же расправится и с бомбочками, мне придется пожелать ему сдохнуть. Даже если это будет мое последнее желание».
   — Вот и все, — сказал Хеор, делая правой рукой короткое рубящее движение. Тяжелые портьеры, закрывавшие громадные стрельчатые окна, разъехались в стороны, и Валентин увидел, что казавшийся пустым тронный зал наполнен людьми. Скрывавшие их заклинания рассеялись, Валентин увидел Алвика, стоявшего по правую руку от трона, узнал Убре Гилморта по белой повязке на правой руке и не без удовлетворения убедился, что Амирель по-прежнему находится в плотно закупоренной бутылке из тайгла. «Значит, Хеор не всесилен, — подумал Валентин. — А если так, то что же я наделал! Шесть бомб на одного самовлюбленного придурка! От него же мокрое место останется!»
   — Магия против талисмана, талисман против магии, — продолжил Хеор. — У Великого Фалера была только одна слабость: он никогда не бил первым.
   «Неправда ваша, — подумал Валентин. — Когда я ловил Браслеты, я только первым и бил. Другое дело, что к великим магам я испытываю определенное любопытство — за которое сейчас и расплачиваюсь».
   — Ты умрешь чуть позже, Фалер, — обратился Хеор к Валентину. — Но последние часы своей жизни ты проведешь без сознания. Ты оказался слишком слаб и не заслужил большего; дальнейшее — не для твоих ушей!
   Тронный зал качнулся и поплыл перед глазами. Валентин ощутил, как колючий ветер пронизывает все его тело, как голова удаляется все дальше от рук и ног, и понял, что теряет сознание. «Вот будет хохма, — подумал он, — если все на этом и кончится. Может быть, мне и в самом деле стоило ударить первым?»
   Темнота, обступившая его со всех сторон, оказалась непривычно теплой, словно сшитой из черного бархата. Это не Страна Мертвых, понял Валентин; скорее это похоже на сон. На сон, который вот-вот превратится в кошмар.
   Незнакомец в оранжевой футболке и больших затемненных очках возник посреди пустоты, как Будда в лучах прожекторов.
   — Ты все еще боишься? — спросил он высоким, насмешливым голосом.
   — Чего? — спросил в ответ Валентин, хотя прекрасно понял, о чем идет речь.
   «Сегодня ночью я испугался, — подумал он. — Испугался Силы, с которой не сумею сладить. И вот он снова передо мной, ее теперешний хозяин. Интересно, отчего он так упорно пытается мне ее всучить?!»
   — Вот этого. — Незнакомец двумя пальцами оттянул футболку на груди. — Разве ты забыл, что это такое?
   — Не то чтобы забыл, — осторожно ответил Валентин, — но толком так и не понял. Что значит — «вся сила этого мира»?
   Незнакомец коротко рассмеялся.
   — Попробуем по-другому, — сказал он, отпуская футболку, которая, хлопнув, обвисла у него на груди. — Это убирает лишние буквы. Сейчас ты — демиург, а будешь просто — ург. Теперь понятно?
   — То есть, — севшим голосом спросил Валентин, — мои желания больше не будут причиной Времени Темных Сил?
   Незнакомец расплылся в улыбке:
   — Теперь ты по-онял! Ну, что скажешь?
   «Надо брать, — подумал Валентин. — Но все-таки, почему он так настойчив?»
   — Спасибо, — произнес он нейтральным тоном и внимательно посмотрел на нынешнего владельца Силы. — Вот только объясни, зачем ты это делаешь? Зачем отдаешь мне Силу? Если, конечно, это действительно Сила?!
   Незнакомец вытянул губы трубочкой и тяжело вздохнул.
   — Можно подумать, — произнес он, разглядывая левую ладонь, — что я тебе ее насильно впариваю. Хорошо бы, конечно, но... Словом, — он снова посмотрел на Валентина, — не буду я тебе ничего объяснять. Хочешь — бери, не хочешь — проваливай!
   — Рад бы, — криво усмехнулся Валентин, — да не могу. Я некоторым образом без сознания валяюсь!
   — Долго не проваляешься, — зловещим тоном пообещал незнакомец. — Футболка, видишь, ему рваная! Думаешь, на Земле лучше будет?!
   — То есть? — испуганно воскликнул Валентин. Присловье относительно «встречи на Земле», означавшей смерть, крепко сидело у него в памяти. — Что значит — на Земле?!
   — Ты что же это думаешь, — ухмыльнулся незнакомец, — я тебя запугивать начал?! Про Катер забыл, что ли?! Не дрейфь, жить будешь! В футболке ли, без ли — все одно весело! Ну, в последний раз спрашиваю: берешь?
   Надо брать, сказал себе Валентин.
   И отрицательно затряс головой.
   — Вот паскуда! — почти с завистью сказал незнакомец. — Ну ладно, привет им там, на Земле!
   — От кого? — крикнул Валентин в стремительно сгустившуюся тьму.
   Как и следовало ожидать, ответом ему была тишина.
   «Ну и дурак же ты, — сказал себе Валентин. — Нашел время головой трясти! Ведь не кем-нибудь — богом мог стать!
   Ага, богом, — подумал он мгновением спустя. — Чтобы все вокруг, как я пожелаю? Чтобы никаких неожиданностей? Чтобы за все в ответе? Да пошло оно!
   Как-нибудь и так справлюсь».
   Далеко-далеко, за километрами острых мурашек и мучительной слабости, Валентин почувствовал зуд в большом пальце правой ноги. И почти тут же увидел перед собой что-то серое; беспамятство отступило, серебряные нити больно впились в тело, из пересохшей глотки вырвался хрип.
   Валентин понял, что лежит на спине, буквально пришитый тысячами нитей к холодной металлической плите. Яркий свет магического шарика бил прямо в глаза, и Валентин прикрыл глаза, даже не пытаясь разглядеть склонившихся над ним людей.
   — Он пришел в себя, — услышал Валентин озабоченный голос Фама Алвика. — Надеюсь, еще не поздно?