Щеглов Сергей Игоревич. Начальник судного дня

   — Каким же образом? — поинтересовался Валентин. Он уже свыкся с идеей стать следующей жертвой Не-Билла и теперь потихоньку возвращался к жизни. — Акино был отрезан от Побережья, пока я там геройствовал!
   — Ну, — развел руками Донован, — Не-Билл тоже не всесилен. Он всего лишь наложил на вас очередное охранное заклинание, опять же спасшее вам жизнь, а потом ждал, когда Емай возьмет верх над Фалером. Но у Емая ничего не вышло, и Не-Билл отступил, чтобы заняться подготовкой очередного сценария. Между прочим, с тех пор прошел уже целый месяц; мне бы вполне хватило.
   — Все-таки я не пойму, — покачал головой Валентин, — каким образом Не-Билл надеялся заманить принца на Побережье.
   — Поразительно, — произнес Донован, внимательно вглядываясь в Валентина. — Нет, тот самый Валентин Шеллер. Значит, определенно проблемы с памятью. Вы что же, не помните, как сами просили меня держать принца подальше от Побережья? В том числе и с помощью Обруча?
   — Ну, просил, — согласился Валентин. — А что, действительно пришлось держать?!
   И тут принц Акино медленно, но с чувством искреннего восхищения три раза хлопнул в ладоши.
   — С такой службой безопасности, — сказал он без тени улыбки, — я начинаю чувствовать себя бессмертным.

Глава 4

НАДЕЖДА ТЕМНЫХ СИЛ

   Валентин приоткрыл рот, высунул между зубами кончик языка и уставился на Донована как баран на новые ворота.
   — Ну что вы на меня так смотрите? — понял намек англичанин. — Сами же просили!
   — Нет, я серьезно, — сказал Валентин. — Что тут у вас без меня было?!
   Донован вытянул перед собой руки и пошевелил толстыми волосатыми пальцами.
   — Вот этими руками! — рявкнул он, заставив Валентина отшатнуться. — Изо всех сил! Целых сорок минут!
   — Связал по рукам и ногам, — пожаловался Акино. — Даже вздохнуть не давал. Страшный человек!
   Валентин посмотрел на зверское лицо Донована, перевел взгляд на бледного, осунувшегося Акино — и расхохотался.
   — Донован! — простонал он, откидываясь на покатую спинку дивана. — Я все понял! Вы просто его заболтали!
   — Наконец-то, — пробурчал Донован, опуская свои грозные руки на подлокотники кресла. — А я уж думал, что вы навсегда утратили ясность мысли. Уж слишком талантливо вы изображали несчастную жертву Не-Билла, лишившуюся остатка мозгов!
   — А может, — парировал Валентин, — я и есть несчастная жертва! Вы мою личную аутентичность давно проверяли? Что-то стал — я за собой замечать странные изменения...
   — Кушать хочется, а работать лень, — поддакнул Баратынский, радуясь возможности вступить в разговор. — Не бойся, братишка; мы тебя каждый день проверяем. У меня даже специальная графа в дневнике заведена — «проверить Шеллера».
   — Ну, спасибо, — только и смог сказать Валентин.
   — С вашей личной аутентичностью все в полном порядке, — сурово произнес Донован, нацеливая на Валентина указательный палец. — И это очень плохо, Шеллер!
   Валентин хотел спросить почему, но вовремя заметил, как Донован прищурил глаза. «Проверяет, — сообразил Валентин. — Думать заставляет, как будто мне Хеора мало. А впрочем, почему бы мне и не подумать?»
   Валентин только сейчас осознал, что с самого утра у него не было ни минуты на то, чтобы спокойно обдумать происходящее. А между тем это происходящее не лезло ни в какие ворота. Великие мира сего, словно сговорившись, выбрали скромного факира Фалера в качестве своего главного козыря в назревающей схватке. Хеор, Не-Билл, кто еще? «Не иначе, как сам Акино, — подумал Валентин. — Ну конечно же, как я сразу не догадался!»
   — Почему же плохо? — усмехнулся Валентин. — По-моему, так даже очень хорошо. Он собирается использовать меня втемную? Пожалуйста! Занг с Хеором уже пробовали, и чем это для них кончилось?
   — Мания величия, — пробормотал Донован, убирая палец. — Полная атрофия инстинкта самосохранения. Видимо, Не-Билл научился менять людей, не нарушая их личной аутентичности, и перед нами первый пример «измененного» нового поколения.
   Валентин пожал плечами:
   — Я вовсе не такой идиот, каким выгляжу, Майлз. Я не хуже вашего понимаю, на что способен Не-Билл. Тальмены мертвы, Хеор сидит в бутылке, Эриох замурован в тайгл — а Не-Билл по-прежнему разгуливает на свободе. У меня даже хватает ума сообразить, что охранное заклинание, которым меня дважды одаривал Не-Билл, на этот раз может сработать в обратную сторону. Но я знаю кое-что еще, — Валентин поднялся на ноги, — и хочу, чтобы вы тоже это знали. — Он кивнул на моделятор и посмотрел на Баратынского. — Рискнешь?
   Баратынский оттопырил нижнюю губу:
   — А чего ради?
   — Ради меня, братишка, — ответил Валентин. — Я хочу понять, на что я способен без этого долбаного заклинания!
   — А-а, — протянул Баратынский. — Вон ты как заговорил! Ну, тогда полезай, хлебни лиха.
   Валентин быстро, чтобы не передумать, подошел к талисману-моделятору, шагнул внутрь и растянулся на серой обволакивающей поверхности. В последнее мгновение он вспомнил боль и отчаяние предыдущего сценария и рванулся было обратно, но разноцветные кольца уже завели над ним свою душераздирающую песню. Валентин почувствовал себя невесомым, в глазах потемнело, и в следующую секунду он уже стоял перед седовласым стариком в белом плаще и его ослепительно красивой спутницей по имени Виола.
   Волна нестерпимого жара, огнем прокатившаяся по телу, сбила Валентина с ног. Он понял, что Эриох позволил себе раскрыться, отбросив всякую маскировку. И Сила его оказалась столь велика, что Валентин ощутил себя ничтожным насекомым у ног стального гиганта. Сопротивляться этой Силе значило немедленно умереть; подчиниться ей значило умереть мгновением позже.
   — Твой бог оставил тебя, Фалер, — произнес Эриох, и Валентин выгнулся дугой от боли, пронзившей позвоночник. — Тебе помогает Пророчество, но я все равно сильнее!
   «Сильнее, — подумал Валентин. — Надо убрать подальше твою проклятую Силу...»
   Новая волна боли заставила Валентина прокусить собственную руку. Но никакая боль уже не могла остановить отданный пальцам приказ. «Воронка» и «груша»; сочетание, перед которым еще никто не смог устоять.
   Только бы устоял мир, подумал Валентин в короткий миг, когда удар грома еще не стал звуком. А потом земля встала на дыбы, и Валентин вцепился в нее всей силой своей магии, своей Перчатки и своего огненного меча. В этот миг он боялся только одного — сорваться и улететь в небо. В яркое белое небо, где сияла ослепительно черным светом одинокая колдовская звезда.
   Когда земля снова оказалась внизу, Валентин оттолкнулся Перчаткой и вернул себе вертикальное положение. Эриох все еще стоял рядом, в черном как смоль плаще, с воздетыми к небу руками. Сейчас его Сила уже не казалась такой огромной; она хлестала из великого мага, уносясь вверх, к все ярче разгоравшейся черной звезде.
   Валентин поднял правую руку, и огненный меч с шипением вырвался на свободу.
   Фигура Эриоха расплылась, превратившись в мелькание разноцветных колец.
   — Слишком рано! — воскликнул Валентин, зажмуриваясь, чтобы задержать уплывающий сон. Бесполезно; визг талисманных колец затих, и Валентин услышал спокойный голос Акино:
   — Вот видите, Майлз. Разве это мания величия?
   Валентин скорчил недовольную гримасу — ему так хотелось посмотреть, что будет, когда огненный меч ударит по великому магу! — и вылез из талисмана.
   — Это и есть мания величия, — пробурчал Донован. — Хороший безопасник — безопасник, трясущийся от страха. Вот как я, например.
   Валентин усмехнулся, представив себе, как Донован будет трястись от страха. Наверняка вместе с креслом.
   — Обещаю трястись от страха как заведенный, — сказал Валентин. — Как только услышу свое задание, так сразу и затрясусь.
   — Что ж, трепещите, — улыбнулся Акино. — Сейчас Майлз скажет вам то, что вы давно уже поняли сами.
   — Наиболее вероятное направление действий Не-Билла, — заговорил Донован, прикрыв глаза и сложив руки на животе, — заключаются в следующем. Первое: подготовить ситуацию, провоцирующую Фалера-Шеллера на применение силы. Второе: обеспечить присутствие принца Акино на линии огня. Третье: вызвать эскалацию конфликта до масштабов амперской катастрофы. Четвертое: прикончить принца Акино, который в силу талисманной бури окажется в этот момент слаб, как младенец.
   — Совершенно верно, — поддакнул Акино, почему-то донельзя довольный такой перспективой. — Помните, как я рвался на Побережье, а, Донован?
   Донован, не открывая глаз, погрозил принцу Акино пальцем, а потом продолжил:
   — Следовательно, Валентин, вы в самое ближайшее время можете оказаться втянутым в очередную цепочку приключений. Могу вас заверить, что Не-Билл постарается организовать для вас по-настоящему увлекательную программу. Что ж, вам не привыкать; но на этот раз вы будете точно знать, что происходит. Ваша задача, Валентин, заключается не в том, чтобы предотвратить покушение на Акино, а совсем наоборот, в том, чтобы максимально подыграть Не-Биллу в его коварных планах. Помните, что мы имеем дело с величайшим хитрецом за всю историю Панги; он выдаст себя только в том случае, если будет уверен в успехе на двести процентов. Вы должны дать Не-Биллу эту уверенность. Смело заглатывайте все приманки, смело шагайте вперед по проложенной Не-Биллом дорожке; но в самом конце будьте готовы схватить его за руку. У вас замечательно получаются хорошо подготовленные экспромты.
   Валентин неожиданно для самого себя вздрогнул и нервно повел плечами.
   — Вот теперь я действительно хороший безопасник, — сказал он внезапно охрипшим голосом. — Черт возьми, Донован, ну и задачку вы мне поставили!
   — Не столько я, — ответил англичанин, — сколько Не-Билл и ваши собственные так неожиданно проявившиеся таланты. Я исхожу из предположения, что в создавшейся ситуации для нас будет куда безопаснее подыграть Не-Биллу, нежели организовывать ваше исчезновение и тем самым провоцировать его на совершенно непредсказуемые действия. Впрочем, я с удовольствием выслушаю ваше мнение на этот счет.
   Валентин пожал плечами:
   — Мое мнение вам хорошо известно, Майлз. Мою работу за меня никто не сделает. Равно как и вашу — за вас!
   — Хорошо сказано, — заметил принц Акино.
   — Говорить мы все мастера, — пробурчал Донован. Он открыл один глаз и задумчиво посмотрел на Валентина. — Ну, раз возражений нет, перейдем к делу. Итак, Шеллер, отныне вы — жалкая игрушка в руках Не-Билла. Вы побаиваетесь появляться на Побережье — после амперской катастрофы и эльсимского побоища у вас есть к тому весьма веские основания. Вы с опаской пользуетесь порталами, поскольку не так давно один из них забросил вас совсем не туда, куда вы хотели попасть. На всякий случай вы постоянно носите с собой Обруч, и при первой же опасности активизируете ваше последнее изобретение — талисманно-магический «бублик». Попав на Побережье, вы немедленно устанавливаете непрерывную связь со мной или даже напрямую с принцем, сообщая о каждом своем шаге. Если связь прерывается, вы нервничаете и предпринимаете нечеловеческие усилия, чтобы ее восстановить. Вам понятно, что я имею в виду под нечеловеческими усилиями?
   — Понятно, — кивнул Валентин. — Это как раз запросто. Сяду на Селингари и прилечу. Или Шкатулкой воспользуюсь.
   — Вот именно, — сказал Донован. — В том числе и Шкатулкой. Надеюсь, Шеллер, что выполнение моих инструкций не будет для вас слишком обременительным. Уже в Эльсиме вы действовали достаточно собранно и воспринимали ситуацию почти адекватно. Вы уже не тот наивный талисман-оператор, которого Занг отправил на поиски потерявшегося переговорного кольца. Вы — Великий Фалер, Убийца Избранных и Призрак Золотого Кургана. Столкнувшись с какой-либо проблемой, вы будете решать ее сразу же, на месте и максимально эффективным способом. Не так ли, Валентин?
   — Я что-то не пойму, Донован, — сказал Валентин. — Это вы меня инструктируете так или просто мои мысли читаете? Вслух?
   — Инструктирую, — ответил Донован, — а заодно и мысли читаю. Вдруг вы до сих пор не прониклись серьезностью ситуации?
   — Да проникся я, — махнул рукой Валентин, — до самых печенок проникся! Главное, чтобы Не-Билл не догадался, что мы его раскусили, — а для этого я должен все за чистую монету принимать и без дураков реагировать. Да только по-другому никак и не получится, вы поймите! Не-Билл свой спектакль не в театре показывать будет, а на Побережье, и не статистов убивать, а настоящих людей! Если бы я мог добраться бы до него прямо сейчас...
   Валентин хлопнул себя по лбу.
   — Майлз! — воскликнул он, указывая на англичанина пальцем. — Занг ведь не просто так просится к нам в проект! Похоже, он знает, кто такой Не-Билл!
   Донован открыл второй глаз.
   — Занг? — переспросил он. — Знает, кто такой Не-Билл? Откуда?
   Валентин пожал плечами:
   — Вот у него и спросите! Между прочим, — взглянул он на часы, — уже три часа, а в шесть мне на Побережье перемещаться; вот было бы здорово, чтобы к этому времени Не-Билл оказался у вас под замком!
   — Вот чего не обещаю, — промурлыкал Донован, — того не обещаю. Но с Зангом я поговорю обязательно. И даже довольно скоро.
   — И даже — прямо сейчас, — сказал Валентин, ощутив пальцем вибрацию переговорного кольца. — Потому что чует мое сердце, что наше совещание подходит к концу. Слушаю, — сказал он, поднося левую руку к губам.
   — Если вы уже освободились, — услышал Валентин голос Грегори Ланды, — то я буду рад видеть вас в своем кабинете.
   Валентин хотел было ответить, но его перебил Донован, получивший точно такое же приглашение.
   — К сожалению, — прогнусавил он в свое стандартное кольцо, — как раз минуту назад у меня возникло абсолютно неотложное дело. Личная просьба Шеллера, понимаете? Так что вы пока пообщайтесь с Валентином, а я подойду попозже и поделюсь с вами новостями. Договорились, Грегори?
   — Договорились, Майлз, — услышал Валентин ответ Ланды. — До встречи, Шеллер!
   Валентин посмотрел на принца.
   — Ну, я пойду? — спросил он, несколько недоумевая по поводу столь обыденного завершения дискуссии, на которой, по сути дела, решалась судьба Побережья.
   — Не забудьте про Обруч, Валентин, — напутствовал его принц Акино. — Пришло время использовать его по прямому назначению.
   А Шкатулку, значит, еще не пришло, подумал Валентин. Впрочем, оно и к лучшему — пока ее из спецхрана получишь, не то что коронация, иное царствование закончится!
   — И Обруч надену, — пообещал Валентин, — и все талисманы из Горного замка выгребу. Так ими обвешаюсь, что если запнусь и упаду — землетрясение получится. Ну, до скорого!
   Он помахал рукой, успев заметить, как Баратынский машет в ответ. А потом короткий озноб и желтая вспышка перенесли его на мягкий ковер перед огромным, в рост человека, камином.
   Кабинет Ланды был обставлен в стиле «средневековый модерн», популярном в пятидесятые годы. Валентин с интересом огляделся по сторонам; сам он попал на Пангу всего лишь десять лет назад, в семьдесят пятом, и до сих пор не имел случая познакомиться с этим экзотическим направлением в дизайне интерьеров.
   Модерна в кабинете действительно было хоть отбавляй. Камин тяжелой каменной глыбой выступал из неровной стены розовато-салатного цвета, которая казалась светящейся изнутри. Остальные стены пестрели размашистыми разводами желтых, голубых, розовых и сиреневых оттенков; от потолка их отделяла широкая полоса, светившаяся ярким белым светом. Сам потолок отблескивал идеально гладкой полированной поверхностью, отражая в своей глубине грубый каменный пол, на котором лежал бесформенным пятном темно-коричневый ковер, напоминавший шкуру неизвестного зверя. У противоположной камину стены возвышался письменный стол из черного дерева, заваленный толстенными книгами и кипами пожелтевших от времени бумаг. Слева от стола вдоль всей стены тянулась отполированная сотнями посетителей деревянная скамья — но уже не из черного, а из красного дерева; а правую стену оккупировали, подпирая собой потолок, пять узких белых шкафчиков с прозрачными дверцами, светившихся изнутри пятью различными цветами.
   Валентин ощутил легкое головокружение — и только тут обнаружил, что входная дверь представляет собой две колонны из зеленого полированного камня, увенчанные гигантской змеиной головой. Пространство между колоннами было заполнено абсолютной тьмой, представлявшей собой суперсовременную, даже по меркам Эбо, фильтрационную мембрану. Валентин покачал головой, подхватил ближайший из двух стоявших у камина стульев — разумеется, деревянных, массивных, словно рассчитанных на былинных богатырей прошлого — и двинулся к столу, справедливо полагая, что Ланда прячется где-то там, среди вороха бумаг, носящих явно декоративный характер.
   — Приветствую вас в моем логове! — воскликнул Ланда, появляясь из-за особенно высокой стопки книг с правой стороны стола. — Простите за беспорядок — сегодня у меня было особенно много работы.
   Валентин дотащил стул до середины комнаты и с облегчением остановился. Потянув носом воздух, он отметил, что бумажные завалы на столе пахнут пылью — значит, никакие это не декорации. Неужели Ланда и в самом деле работает с бумажными книгами?!
   — Здравствуйте, Грегори, — сказал Валентин, раздумывая, стоит ли подходить к столу. Вести диалог через бумажную стену было бы довольно затруднительно.
   — Здравствуйте, Валентин, — ответил Ланда, обходя стол. — Давайте расположимся здесь. — Он указал на скамейку для посетителей. — Придвигайтесь поближе и начнем!
   Валентин подтащил стул к левой стене и расположился напротив Ланды, который уже успел оккупировать скамейку, развалившись на ней в самой непринужденной позе.
   — Ну что ж, начинайте, — сказал Валентин, с любопытством глядя на давнего конкурента Шаггара Занга. Ланда многие годы заведовал в Управлении внешней разведки сектором «Побережье-Юг» и успел снискать себе репутацию умного, циничного и необычайно эффективного руководителя. По крайней мере, подумал Валентин, никаких амперских катастроф и эльсимских побоищ на Юге пока что не наблюдалось.
   Ланда закинул ногу на ногу, сложил руки на коленях и поднял глаза к потолку. Весь его мечтательный вид настолько не соответствовал серьезности момента, что Валентин невольно усмехнулся. Чем больше Ланда валяет дурака, подумал он, тем хуже обстоят дела. Судя по его позе, случилась по меньшей мере катастрофа.
   — Сегодня утром Натоми подал в отставку, — сказал Ланда, продолжая рассматривать потолок. — В результате у меня заметно прибавилось работы.
   Валентин протяжно свистнул.
   Какая там катастрофа! Отставка Натоми, руководившего Управлением внешней разведки с середины прошлого века, больше походила на конец света. Ничего удивительного, что Ланда изображает из себя романтического мечтателя. То еще удовольствие — остаться с Побережьем один на один!
   — Так вы теперь — Верховный Координатор? — спросил Валентин.
   — Вам известна более достойная кандидатура? — усмехнулся Ланда.
   — Нет, — честно признался Валентин. — Но что случилось с Натоми?! Почему именно сейчас?
   Ланда помахал в воздухе рукой:
   — Устал. Допустил многочисленные ошибки. Осознал необходимость изменений в проекте. И так далее. Мое мнение — старику попросту надоело. Шутка ли — сто двадцать лет на посту! В любом случае теперь я отвечаю за все Побережье.
   — Мои соболезнования, — улыбнулся Валентин. — Не хотел бы я оказаться на вашем месте.
   — Я вижу, вы в курсе ситуации, — улыбнулся Ланда в ответ. — Раз так, вы наверняка уже догадались, зачем я вас сюда пригласил.
   — Вас беспокоит Время Темных Сил? — предположил Валентин.
   — Именно! — воскликнул Ланда, щелкая пальцами. — Приятно иметь дело с понимающим человеком! Черные туманы, вампиры, пожиратели душ, воскресшие горные тролли и прочие магические напасти — дело привычное, с этими мелочами мы справимся без посторонней помощи. А вот Время Темных Сил — это проблема посерьезней.
   — Что вы знаете о Времени Темных Сил? — спросил Валентин. Он уже понял, что Ланда взялся за работу засучив рукава и мигом обнаружил ключевую проблему Побережья. Но обнаружить Время Темных Сил и одолеть его — совсем не одно и то же.
   — Немного, — ответил Ланда, указывая на заваленный книгами стол. — Здесь собраны все источники, которые я смог найти; всего семьдесят две книги и около двухсот рукописей. Главным образом в них говорится о Поднебесной; события в окрестностях Черной Цитадели освещены очень скупо, о том же, что происходило две тысячи лет назад на территории Восточных Пределов, сохранились только легенды.
   — Вы хотите сказать, — поразился Валентин, — что успели все это прочитать за последние несколько часов?!
   — Ну что вы, — усмехнулся Ланда. — Я изучаю Время Темных Сил уже второй месяц. Как раз с тех пор, когда первый черный туман обглодал на моей территории свою первую жертву.
   Надо же, подумал Валентин. Ланда вступил в борьбу с Темными Силами едва ли не раньше Акосты! Вот что значит академический подход.
   — В таком случае, почему «немного»? — спросил Валентин, указывая на стол. — На вашем месте я считал бы, что знаю почти все!
   Ланда покачал головой.
   — Причины возникновения неизвестны, — сказал он, загибая пальцы, — причины прекращения неизвестны, формы проявления каждый раз разные, способы борьбы неизвестны. Почти все? — Ланда ткнул пальцем в сторону стола и презрительно усмехнулся. — Почти ничего!
   Валентин тряхнул головой:
   — Не понимаю! Нынешнее Время Темных Сил началось буквально на ваших глазах! Что мешает взять хронограммы и определить причины? Или наш жрец-аналитик тоже подал в отставку?
   Грегори Ланда перевел взгляд на Валентина.
   — Не только не подал, — проговорил он, постукивая пальцами по собственному колену, — но даже стал работать сверхурочно. Вы же знаете Раденнеза — как ухватится за интересную тему, так и не оторвется, пока все версии не придумает. Поначалу я думал, что он уложится в традиционную неделю, потом он попросил еще одну, еще две и еще две.
   — И что же? — спросил Валентин. — Воз и ныне там?
   — Нет, — улыбнулся Ланда. — Воз уже здесь. Позавчера вечером Раденнез появился у меня в кабинете с обстоятельным докладом. Думаю, он решил поставить личный рекорд. Триста сорок восемь версий, включая пробуждение древних богов и тектоническую активность Мордийского разлома. Можете быть уверены — когда мы наконец узнаем, в чем дело, Шатуону останется только назвать номер страницы, на которой изложена соответствующая версия. Он у нас никогда не ошибается.
   — Разумеется, все до единой версии подтверждаются фактами? — задал Валентин совершенно излишний вопрос.
   — Разумеется, — рассеянно кивнул Ланда. — Как видите, определять причины по хронограммам ничуть не легче, чем по древним книгам.
   — Значит, — резюмировал Валентин, — вы до сих пор не знаете, что такое Время Темных Сил и как с ним бороться?
   — Не совсем так, — ответил Ланда. — У меня есть около трехсот версий; их кластеризация дает восемнадцать независимых причин, каждая из которых требует специальных методов исследования и противодействия. Закончив кластеризацию, я выделил самые опасные варианты и сразу же связался с Донованом.
   Опять я во всем виноват, чуть было не ляпнул Валентин. К счастью, Ланда сказал «варианты», а не «вариант», и любопытство взяло верх.
   — И что это за варианты? — спросил он.
   — Вот мы и подошли к делу, — заметил Ланда. Он изменил позу, поджав ноги под скамейку и опершись на нее ладонями. — Их три, и все они имеют непосредственное отношение к так называемым талисманам.
   «А вовсе не к факиру Фалеру, — мысленно закончил Валентин. — Прав Донован, у меня действительно мания величия».
   — В первом варианте, — продолжил Ланда, — наступление Времени Темных Сил происходит после применения Шкатулки Пандоры. Мощь темных сил при этом пропорциональна числу использованных шариков — Черная Цитадель была разрушена землетрясением, в Поднебесной погибли только люди, на Побережье же мы до сих пор обходимся локальными катастрофами. Второй вариант включает в себя группу гипотез, связывающих Время Темных Сил с талисманными бурями. Темные силы в этом варианте представляют собой остаточные колебания Т-бури, затухающие в течение долгого времени. Наконец, третий вариант предполагает прямую ответственность талисманов за Время Темных Сил. Предполагается, что в случае гибели тальмена талисман сохраняет часть его индивидуальности и становится способен на самостоятельную активность.
   — Понятно, — разочарованно протянул Валентин. — Хронограммы тут не помогут — в амперской катастрофе и Шкатулка была задействована, и Т-буря разразилась, и тальмены на тот свет отправились.
   — Хронограммы не помогут и по другой причине, — добавил Ланда. — Мы до сих пор не умеем измерять активность Темных Сил. Статистика появлений нечисти — все, чем мы располагаем; точность таких измерений обеспечивается только на месячном интервале. Я не думаю, что у нас есть три года, чтобы накопить достаточно данных, — катастрофы-то случаются каждый месяц!
   Валентин почесал в затылке. А почему бы, собственно, и не измерить Темные Силы? Основное их свойство — связь магии и талисманов; в «бублике» она вполне реализована. Значит, нужно модифицировать «бублик» — пусть, к примеру, магическим образом создает талисманную активность — и замерять эту активность хоть каждый день!