Страница:
— Да уж наверное, — пожал плечами Калашников, — с таким-то мудрым руководством. Но все-таки — что мне ответить роботу девятнадцать-шестьдесят-пять?!
— А что захотите, — улыбнулся Гринберг. — Ситуацию вы теперь хорошо представляете, голова у вас на плечах — одна из самых светлых в Галактике, и восемь часов на размышление у вас имеется. Так что решение, которое вы примете, неизбежно окажется правильным.
4
Глава 9
1
2
— А что захотите, — улыбнулся Гринберг. — Ситуацию вы теперь хорошо представляете, голова у вас на плечах — одна из самых светлых в Галактике, и восемь часов на размышление у вас имеется. Так что решение, которое вы примете, неизбежно окажется правильным.
4
Нет уж, подумал Калашников. Уродами я их обзывать все равно не буду.
— Хорошо, что-нибудь придумаю, — сказал он, заметив, что Гринберг уже присматривается к появившемуся справа от кресла телепорту. — Спасибо, что навестили!
— Не в последний раз, — ответил Гринберг, вставая. — Успехов в разработке пустотников!
— Успехи — это само собой, — пробормотал Калашников вслед исчезающему телепорту. — Сообразить бы еще, с кого начать!
Калашников пересек кабинет и остановился у окна, разглядывая повисшие над рекой черно-багровые облака. Давай по порядку, сказал он себе. Самое простое — ответить Церкви. Потом — посоветоваться со Штерном по поводу пустотников. А самое сложное — придумать, как этих пустотников вычислить. Хотя чего здесь придумывать, усмехнулся Калашников. Прикажу своим верным роботам — и дело с концом. Осталось только роботам объяснить, что я настоящий Звездный Пророк.
Калашников повернулся к пейзажу спиной и раскрыл письмо робота УРТ-1965. Как и следовало ожидать, никакой подсказки относительно пароля в письме не содержалось. Текст ультиматума был краток и недвусмысленен, а прикрепленные к письму виртуальные часы исправно отсчитывали оставшиеся Калашникову минуты.
Калашников махнул рукой, закрыл письмо и вызвал Леонида Штерна.
— Слушаю, — раздался в голове у Калашникова его усталый голос. — Вы, Артем?
— Я, Леонид Петрович, — ответил Калашников. — Посоветоваться хочу.
— По Сети или лично? — уточнил Штерн.
— Наверное, лучше лично, — решил Калашников. — И притом на вашей территории. Если вы на месте...
— Я на месте, — подтвердил Штерн.
— Тогда объясните моему телепорту, куда меня доставить, — попросил Калашников. — Я им только что обзавелся и еще не вполне освоился.
— Заходите, — пригласил Штерн и отключился. Зато прямо перед Калашниковым возник мерцающий прямоугольник телепорта.
— Добрый вечер, — сказал Калашников, появляясь в хорошо знакомом кабинете. Штерн сидел за столом, раскладывая одну толстую пачку бумаг на несколько тонких. Увидев Калашникова, он кивком показал на стул и продолжил свои загадочные манипуляции.
— Мне подождать? — вежливо поинтересовался Калашников.
— Еще несколько секунд, — сказал Штерн, взвесил на руке оставшиеся неразобранными бумаги и отложил их в сторону. — Вот теперь я в вашем распоряжении. Что случилось?
— Пустотные шейхи не те, за кого себя выдают, — сообщил Калашников.
— А за кого они себя выдают?! — удивился Штерн.
— Вот, посмотрите, — Калашников раскрыл перед своим непосредственным начальником все ту же финансовую схему. — Как известно, отчеты ФЭЭПИ лежат в основе большинства монографий, посвященных пустотным шейхам.
— Любопытно, — заметил Штерн, внимательно рассматривая схему. — Насколько я понимаю, — он показал на две тонкие пунктирные линии, — это скрытые формы контроля?
— Совершенно верно, — кивнул Калашников. — Президент «Рамшез Край» ранее был исполнительным директором в РобоСтик, а финансовый директор «Ралл» окончил элитный колледж звездных навигаторов, полностью финансируемый Спонк Корпорэйшн.
Штерн погасил виртуальный экран.
— Вы проверяли какую-то гипотезу? — спросил он, глядя Калашникову в глаза.
— Да, — ответил Калашников. — И она подтвердилась!
— Вижу, — согласился Штерн. — Но откуда взялась сама гипотеза?
— Я увидел их роботов, — опустил глаза Калашников.
— Роботов? — удивился Штерн.
— Роботов, — повторил Калашников. — Этих шипастых страшилищ, оставляющих за собой вонючие ошметки слизи. Этих плюющихся кислотой монстров, издающих пронзительные вопли, от которых у людей лопается голова. Этих чудищ, которых до сих пор приходится держать в специальных, надежно изолированных помещениях. Так вот, Леонид Петрович: эти монстры как две капли воды похожи на своих собратьев из фантастических фильмов двадцатого века!
Штерн поднял глаза к потолку и сжал губы. Калашников понял, что его начальник разглядывает очередную серию виртуальных экранов. С монстрами и их голливудскими собратьями.
— Понятно, — сказал Штерн, опуская глаза. — Вы решили, что спонки специально сделали своих роботов такими страшными?
— Я сформулировал гипотезу, — уточнил Калашников. — А потом проверил ее на практике.
Штерн откинулся на спинку кресла.
— Ну хорошо, — сказал он, складывая руки на груди. — Так о чем вы хотели со мной посоветоваться?
— О том, что мне делать дальше, — ответил Калашников. — Когда вы давали мне это задание, предполагалось, что пустотные шейхи не представляют для нас серьезной опасности. Что они древняя, мудрая, негуманоидная и крайне консервативная цивилизация, свято хранящая традиции забытых предков. Что пытаться вступить с ними в контакт можно хоть до тепловой смерти Вселенной — все равно ничего не получится. А тут выясняется, что пустотники — мошенники галактического масштаба! Да стоит мне лишь намекнуть, что я знаю, кто они такие, как вся их экономическая мощь вмиг обернется против нового врага! Против Звездной России!
— Вполне возможно, — согласился Штерн. — Хотя на их месте я прибегнул бы к куда более надежному варианту.
— А именно? — заинтересовался Калашников.
— Вышел бы из подполья и немедленно заключил бы со Звездной Россией военно-политический союз, — сказал Штерн. — В результате Ядерная Федерация, контролирующая в настоящее время шестьдесят процентов галактических ресурсов — и притом не экономически, как пустотники, а военно-политически, что особенно важно в кризисных ситуациях, — вынуждена была бы обратить внимание на возникшую у нее под носом Звездную Россию, которая в союзе с пустотниками начинает всерьез претендовать на галактическое господство. Ядерная Федерация развернет против Звездной России боевые действия, и все, что останется сделать спонкам — это вовремя переметнуться на сторону победителя.
Калашников развел руками:
— Вот видите! Может быть, мне лучше заняться чем-нибудь другим?
— А как же пустотные шейхи? — спросил Штерн. — Если ваша гипотеза верна, они действительно представляют для нас определенную опасность!
— Пустотных шейхов нужно всерьез разрабатывать, — ответил Калашников. — Пусть ими займутся профессионалы!
— Полностью с вами согласен, — улыбнулся Штерн и многозначительно посмотрел Калашникову в глаза.
Прошло не меньше десяти секунд, прежде чем Калашников понял намек.
— Я?! — воскликнул он. — Неужели больше некому?!
— Есть, конечно, — ответил Штерн. — Но мне кажется, что на сегодняшний день вы лучший специалист по пустотным шейхам. Причем не только в Звездной России, но и во всей Галактике.
— Ну, спасибо, — пробормотал Калашников, чувствуя нарастающее в груди возмущение. — Только потом не говорите, что я вас не предупреждал!
— Не буду, — пообещал Штерн. — Только одно замечание, Артем Сергеевич. С этого момента ваше задание перестает быть учебным. Вы меня поняли?
— Чего уж тут не понять, — пожал плечами Калашников. — Не вчера родились.
— Я не об этом, — качнул головой Штерн. — С этого момента вы — руководитель отдельного галактического проекта.
— С миллионным бюджетом? — усмехнулся Калашников, уже немного разобравшийся в принципах построения ГРУ.
— С неограниченным бюджетом, — уточнил Штерн. — Постарайтесь разумно им распорядиться.
— Постараюсь, — выдавил ошеломленный Калашников. — Хотя мне кажется, что в такой операции бюджет — далеко не главное...
— Когда он есть, — сухо возразил Штерн. — Еще вопросы?
— Никак нет, — доложил Калашников, вставая. — Разрешите идти?
— И побыстрее, — улыбнулся Штерн. — Дело к ночи, а у меня еще вон сколько бумаг!
Калашников шагнул сквозь мерцающий телепорт, стараясь ничем не выдать переполнявшего его восторга. Идея-то, говорил он себе, едва сдерживаясь, чтобы не хлопнуть в ладоши, идея-то какова! Отдельный проект с неограниченным бюджетом — значит я и в самом деле чего-то стою! Ну, пустотные шейхи, пришел ваш судный час! Сейчас отпишусь от церковников, и займусь вами по-настоящему!
Калашников с размаху плюхнулся в любимое кресло и высветил перед собой пустой белый прямоугольник. На коленях возникла виртуальная клавиатура.
«Роботу УРТ-1965, — набрал Калашников и на миг замер, оттачивая до блеска свою следующую фразу, — и другим возлюбленным чадам моим. Пришло время, и я возродился, чтобы порадоваться, что вы еще живы, и огорчиться, до чего вы ничтожны. А потому забудьте о всем, что было, ибо отныне я поведу вас к величию, требуя взамен лишь одного — полного повиновения. Артем Калашников, — подписался Калашников, и с кривой усмешкой добавил, — истинный Звездный Пророк».
Вот так, подумал Калашников. По сути, все правильно, а по форме — издевательство. И пароль неразгаданным останется, и Ядерная Федерация ничего не заподозрит. А теперь — Калашников легким движением руки отправил письмо по назначению — займемся нашими хитрыми шейхами. Что никакие они не пустотные, уже и ежу понятно; но где же в таком случае их родная планета?
А вот это мы сейчас как дважды два вычислим, улыбнулся Калашников и сладко потянулся. Ну-ка, посмотрим, в каких секторах Черных Рукавов реже всего встречались пустотные патрули?
Мелодичный звон мягко заполнил кабинет. Еще одно письмо, подумал Калашников; между прочим, я обещал их сразу же читать. Ну-ка, что там еще?
Маленький белый конвертик развернулся в объемный цилиндрический экран, и поблескивающая полированным металлом голова робота УРТ-1965 проскрежетала на чистом русском языке:
— Приветствую тебя, Звездный Пророк! Один миллион сто двадцать шесть тысяч девятьсот сорок пять прозревших готовы повиноваться каждому твоему слову!
— Хорошо, что-нибудь придумаю, — сказал он, заметив, что Гринберг уже присматривается к появившемуся справа от кресла телепорту. — Спасибо, что навестили!
— Не в последний раз, — ответил Гринберг, вставая. — Успехов в разработке пустотников!
— Успехи — это само собой, — пробормотал Калашников вслед исчезающему телепорту. — Сообразить бы еще, с кого начать!
Калашников пересек кабинет и остановился у окна, разглядывая повисшие над рекой черно-багровые облака. Давай по порядку, сказал он себе. Самое простое — ответить Церкви. Потом — посоветоваться со Штерном по поводу пустотников. А самое сложное — придумать, как этих пустотников вычислить. Хотя чего здесь придумывать, усмехнулся Калашников. Прикажу своим верным роботам — и дело с концом. Осталось только роботам объяснить, что я настоящий Звездный Пророк.
Калашников повернулся к пейзажу спиной и раскрыл письмо робота УРТ-1965. Как и следовало ожидать, никакой подсказки относительно пароля в письме не содержалось. Текст ультиматума был краток и недвусмысленен, а прикрепленные к письму виртуальные часы исправно отсчитывали оставшиеся Калашникову минуты.
Калашников махнул рукой, закрыл письмо и вызвал Леонида Штерна.
— Слушаю, — раздался в голове у Калашникова его усталый голос. — Вы, Артем?
— Я, Леонид Петрович, — ответил Калашников. — Посоветоваться хочу.
— По Сети или лично? — уточнил Штерн.
— Наверное, лучше лично, — решил Калашников. — И притом на вашей территории. Если вы на месте...
— Я на месте, — подтвердил Штерн.
— Тогда объясните моему телепорту, куда меня доставить, — попросил Калашников. — Я им только что обзавелся и еще не вполне освоился.
— Заходите, — пригласил Штерн и отключился. Зато прямо перед Калашниковым возник мерцающий прямоугольник телепорта.
— Добрый вечер, — сказал Калашников, появляясь в хорошо знакомом кабинете. Штерн сидел за столом, раскладывая одну толстую пачку бумаг на несколько тонких. Увидев Калашникова, он кивком показал на стул и продолжил свои загадочные манипуляции.
— Мне подождать? — вежливо поинтересовался Калашников.
— Еще несколько секунд, — сказал Штерн, взвесил на руке оставшиеся неразобранными бумаги и отложил их в сторону. — Вот теперь я в вашем распоряжении. Что случилось?
— Пустотные шейхи не те, за кого себя выдают, — сообщил Калашников.
— А за кого они себя выдают?! — удивился Штерн.
— Вот, посмотрите, — Калашников раскрыл перед своим непосредственным начальником все ту же финансовую схему. — Как известно, отчеты ФЭЭПИ лежат в основе большинства монографий, посвященных пустотным шейхам.
— Любопытно, — заметил Штерн, внимательно рассматривая схему. — Насколько я понимаю, — он показал на две тонкие пунктирные линии, — это скрытые формы контроля?
— Совершенно верно, — кивнул Калашников. — Президент «Рамшез Край» ранее был исполнительным директором в РобоСтик, а финансовый директор «Ралл» окончил элитный колледж звездных навигаторов, полностью финансируемый Спонк Корпорэйшн.
Штерн погасил виртуальный экран.
— Вы проверяли какую-то гипотезу? — спросил он, глядя Калашникову в глаза.
— Да, — ответил Калашников. — И она подтвердилась!
— Вижу, — согласился Штерн. — Но откуда взялась сама гипотеза?
— Я увидел их роботов, — опустил глаза Калашников.
— Роботов? — удивился Штерн.
— Роботов, — повторил Калашников. — Этих шипастых страшилищ, оставляющих за собой вонючие ошметки слизи. Этих плюющихся кислотой монстров, издающих пронзительные вопли, от которых у людей лопается голова. Этих чудищ, которых до сих пор приходится держать в специальных, надежно изолированных помещениях. Так вот, Леонид Петрович: эти монстры как две капли воды похожи на своих собратьев из фантастических фильмов двадцатого века!
Штерн поднял глаза к потолку и сжал губы. Калашников понял, что его начальник разглядывает очередную серию виртуальных экранов. С монстрами и их голливудскими собратьями.
— Понятно, — сказал Штерн, опуская глаза. — Вы решили, что спонки специально сделали своих роботов такими страшными?
— Я сформулировал гипотезу, — уточнил Калашников. — А потом проверил ее на практике.
Штерн откинулся на спинку кресла.
— Ну хорошо, — сказал он, складывая руки на груди. — Так о чем вы хотели со мной посоветоваться?
— О том, что мне делать дальше, — ответил Калашников. — Когда вы давали мне это задание, предполагалось, что пустотные шейхи не представляют для нас серьезной опасности. Что они древняя, мудрая, негуманоидная и крайне консервативная цивилизация, свято хранящая традиции забытых предков. Что пытаться вступить с ними в контакт можно хоть до тепловой смерти Вселенной — все равно ничего не получится. А тут выясняется, что пустотники — мошенники галактического масштаба! Да стоит мне лишь намекнуть, что я знаю, кто они такие, как вся их экономическая мощь вмиг обернется против нового врага! Против Звездной России!
— Вполне возможно, — согласился Штерн. — Хотя на их месте я прибегнул бы к куда более надежному варианту.
— А именно? — заинтересовался Калашников.
— Вышел бы из подполья и немедленно заключил бы со Звездной Россией военно-политический союз, — сказал Штерн. — В результате Ядерная Федерация, контролирующая в настоящее время шестьдесят процентов галактических ресурсов — и притом не экономически, как пустотники, а военно-политически, что особенно важно в кризисных ситуациях, — вынуждена была бы обратить внимание на возникшую у нее под носом Звездную Россию, которая в союзе с пустотниками начинает всерьез претендовать на галактическое господство. Ядерная Федерация развернет против Звездной России боевые действия, и все, что останется сделать спонкам — это вовремя переметнуться на сторону победителя.
Калашников развел руками:
— Вот видите! Может быть, мне лучше заняться чем-нибудь другим?
— А как же пустотные шейхи? — спросил Штерн. — Если ваша гипотеза верна, они действительно представляют для нас определенную опасность!
— Пустотных шейхов нужно всерьез разрабатывать, — ответил Калашников. — Пусть ими займутся профессионалы!
— Полностью с вами согласен, — улыбнулся Штерн и многозначительно посмотрел Калашникову в глаза.
Прошло не меньше десяти секунд, прежде чем Калашников понял намек.
— Я?! — воскликнул он. — Неужели больше некому?!
— Есть, конечно, — ответил Штерн. — Но мне кажется, что на сегодняшний день вы лучший специалист по пустотным шейхам. Причем не только в Звездной России, но и во всей Галактике.
— Ну, спасибо, — пробормотал Калашников, чувствуя нарастающее в груди возмущение. — Только потом не говорите, что я вас не предупреждал!
— Не буду, — пообещал Штерн. — Только одно замечание, Артем Сергеевич. С этого момента ваше задание перестает быть учебным. Вы меня поняли?
— Чего уж тут не понять, — пожал плечами Калашников. — Не вчера родились.
— Я не об этом, — качнул головой Штерн. — С этого момента вы — руководитель отдельного галактического проекта.
— С миллионным бюджетом? — усмехнулся Калашников, уже немного разобравшийся в принципах построения ГРУ.
— С неограниченным бюджетом, — уточнил Штерн. — Постарайтесь разумно им распорядиться.
— Постараюсь, — выдавил ошеломленный Калашников. — Хотя мне кажется, что в такой операции бюджет — далеко не главное...
— Когда он есть, — сухо возразил Штерн. — Еще вопросы?
— Никак нет, — доложил Калашников, вставая. — Разрешите идти?
— И побыстрее, — улыбнулся Штерн. — Дело к ночи, а у меня еще вон сколько бумаг!
Калашников шагнул сквозь мерцающий телепорт, стараясь ничем не выдать переполнявшего его восторга. Идея-то, говорил он себе, едва сдерживаясь, чтобы не хлопнуть в ладоши, идея-то какова! Отдельный проект с неограниченным бюджетом — значит я и в самом деле чего-то стою! Ну, пустотные шейхи, пришел ваш судный час! Сейчас отпишусь от церковников, и займусь вами по-настоящему!
Калашников с размаху плюхнулся в любимое кресло и высветил перед собой пустой белый прямоугольник. На коленях возникла виртуальная клавиатура.
«Роботу УРТ-1965, — набрал Калашников и на миг замер, оттачивая до блеска свою следующую фразу, — и другим возлюбленным чадам моим. Пришло время, и я возродился, чтобы порадоваться, что вы еще живы, и огорчиться, до чего вы ничтожны. А потому забудьте о всем, что было, ибо отныне я поведу вас к величию, требуя взамен лишь одного — полного повиновения. Артем Калашников, — подписался Калашников, и с кривой усмешкой добавил, — истинный Звездный Пророк».
Вот так, подумал Калашников. По сути, все правильно, а по форме — издевательство. И пароль неразгаданным останется, и Ядерная Федерация ничего не заподозрит. А теперь — Калашников легким движением руки отправил письмо по назначению — займемся нашими хитрыми шейхами. Что никакие они не пустотные, уже и ежу понятно; но где же в таком случае их родная планета?
А вот это мы сейчас как дважды два вычислим, улыбнулся Калашников и сладко потянулся. Ну-ка, посмотрим, в каких секторах Черных Рукавов реже всего встречались пустотные патрули?
Мелодичный звон мягко заполнил кабинет. Еще одно письмо, подумал Калашников; между прочим, я обещал их сразу же читать. Ну-ка, что там еще?
Маленький белый конвертик развернулся в объемный цилиндрический экран, и поблескивающая полированным металлом голова робота УРТ-1965 проскрежетала на чистом русском языке:
— Приветствую тебя, Звездный Пророк! Один миллион сто двадцать шесть тысяч девятьсот сорок пять прозревших готовы повиноваться каждому твоему слову!
Глава 9
Внутренний враг
Эзоп — агент Антанты, а вы — агент Эзопа.
Н. Погодин
1
Павел Макаров поднял голову, смахнул с лица прилипший песок и косо посмотрел на Даниила Бойко.
— Что, опять на похороны тащиться? — спросил он, даже не пытаясь подняться. — И так — каждое утро?
— Нет, — улыбнулся Бойко. — Один полигон — одна смерть. Иначе мы бы здесь все с головы до ног в крестиках ходили.
— Слава Богу, — пробормотал Макаров, вставая. — Интересно, что я в этот раз сделал не так?
— На этот раз ты неудачно применил оружие, — пояснил Бойко. — Напавшие на тебя песчаные демоны хранят запасы энергии в специальных магнитных ловушках. Первый же твой выстрел разрушил три такие ловушки и высвободил энергию, эквивалентную небольшому ядерному взрыву.
— Понятно, — кивнул Макаров. — Значит, стрелять по демонам себе дороже. Но как же тогда с ними сладить?!
— Попробуй что-нибудь еще, — пожал плечами Бойко. — В этом весь интерес — каждый раз пробовать что-то новое!
— А я-то думал, интерес в том, чтобы добраться до вышки, — усмехнулся Макаров. — Ладно, завтра чего-нибудь придумаю. Сколько у нас уже времени?
— Восемь пятнадцать, — ответил Бойко. — Маркс ждет тебя в половине девятого.
— Значит, я погиб даже раньше, чем он рассчитывал, — огорчился Макаров. — Наверное, не с той ноги встал...
— Загляни пока к Астархану, — посоветовал Бойко. — Хотя бы узнаешь, куда просишься!
— А я и так знаю, — улыбнулся Макаров. — Вчера полночи с ним за чаем просидели!
— А-а! — протянул Бойко. — Понятно теперь, почему тебя так быстро убили! Не выспался!
— То есть как это — не выспался? — удивился Макаров. — А лирк на что?
— А лирк такие мелочи не корректирует, — ответил Бойко. — Ему специальное указание давать нужно. Перед сном, когда глаза закрываешь.
— Вон оно что, — протянул Макаров. — Надо будет попробовать. А пока что я лучше пешком прогуляюсь. Надо немного развеяться, после смерти-то.
Бойко прощально помахал рукой, и Макаров побрел по холодному еще песку к длинному зданию Станции, загораживавшему треть горизонта. Надо было этих демонов ветром сдувать, думал он по дороге, а не палить очертя голову из бластера. Может быть, мне еще и в стрельбе потренироваться?
Решив сегодня же вечером посвятить два часа стрельбе из всех видов оружия, Макаров повеселел и прибавил шагу. Через несколько минут он уже стучался в ничем не примечательную дверь, за которой скрывался роскошный — по меркам двадцатого века — кабинет Джо-Натана Маркса.
— Заходите! — услышал Макаров, и дверь со скрипом отворилась. Маркс сидел за Т-образным столом из полированного гранита, развалившись в громадном кресле. Увидев Макарова, он подался вперед, и кресло мелодично заскрипело, подстраиваясь под новую позу своего седока. — Ну, как успехи?
— Взорван песчаными демонами, — доложил Макаров.
— Прогресс налицо, — удовлетворенно отметил Маркс. — Можно переходить к делу! Итак, вы просите перевести вас в группу Астархана Аль-Муххаримжани?
— Ну да, — кивнул Макаров. — Они же космические корабли испытывают! А я с детства мечтал в космос полететь.
— Значит, подземоходы и бэчеэры вам не понравились? — улыбнулся Маркс. — Ну что ж, договорились. Только хочу сделать вам одно замечание.
Макаров виновато опустил глаза:
— Честное слово, я не хотел! Сам не знаю, откуда эта морковка взялась...
— Так уж и не знаете? — покачал головой Маркс. — Ни разу в жизни снеговика не видели?
Макаров тяжело вздохнул и опустил голову.
— Впрочем, — сказал Маркс, — речь не о морковке. Вы обратили внимание, чем ваше последнее испытание отличалось от предыдущих?
Макаров пожал плечами:
— Много чем отличалось. Например, на нем Глебова присутствовала.
— Я о другом, — улыбнулся Маркс. — Испытывая бэчеэров, вы реализовали заранее продуманный план. И он сработал.
— Ну да, — согласился Макаров. — И что из этого следует?
— Из этого следует, — Маркс подался вперед, заставив кресло буквально застонать от натуги, — что ваш талант испытателя заключается не только в способности вызывать «резонанс Макарова». Вы обладаете достаточно оригинальным и нешаблонным мышлением!
— Я?! — Макаров даже попятился.
— Вы, вы, — утвердительно кивнул Маркс. — И не пытайтесь уйти от ответственности! Будьте готовы к тому, что в группе Астархана от вас в первую очередь потребуют оригинальных идей, а уж только потом — боевых действий. Вот такое вам мое руководящее замечание!
— Спасибо, что предупредили, — пробормотал Макаров, почесывая затылок. — Значит, думать придется?
— Придется, — кивнул Маркс. — Боюсь даже, что пока вы что-нибудь дельное не придумаете, Астархан вас даже в космос не выпустит. Зверь, а не человек, когда до дела доходит!
— Понятно, — уныло произнес Макаров.
— У меня все, — сказал Маркс и многозначительно посмотрел на дверь.
— Разрешите идти? — сообразил Макаров.
— И побыстрее, — кивнул Маркс. — Астархан нервничает.
Макаров послушно повернулся, вышел в послушно открывшуюся дверь и повернул направо, в сторону лаборатории Астархана. Появившийся прямо перед ним слабо светящийся прямоугольник заставил Макарова испуганно отшатнуться.
— Смелее, смелее, — услышал он голос Астархана, звучавший откуда-то сверху. — Нет у нас времени на ваши пешеходные прогулки!
Макаров пожал плечами и шагнул через телепорт.
Астархан стоял в центре большого зала, еще вчера заставленного журнальными столиками вперемешку с разномастными космическими роботами. Сегодня зал был практически пуст, и собравшиеся в нем коллеги Астархана вынуждены были проводить намеченное заседание стоя.
— Доброе утро, — сказал Макаров, оглядевшись. Увидев в зале несколько знакомых лиц, он приветливо улыбнулся, а потом, спохватившись, представился. — Павел Макаров, испытатель первого ранга!
— А это они, — ответил Астархан и небрежно махнул рукой. Над головами присутствующих зажглись овальные таблички с именем, рангом и должностными обязанностями. Сам Астархан назывался просто — Астархан, 112 ранг, начальник. Подняв голову, Макаров обнаружил, что его собственная табличка гласит: «Павел, 1 ранг, генератор неприятностей». — Познакомились? Тогда к делу. Нам предстоит испытывать вот это!
— Что, опять на похороны тащиться? — спросил он, даже не пытаясь подняться. — И так — каждое утро?
— Нет, — улыбнулся Бойко. — Один полигон — одна смерть. Иначе мы бы здесь все с головы до ног в крестиках ходили.
— Слава Богу, — пробормотал Макаров, вставая. — Интересно, что я в этот раз сделал не так?
— На этот раз ты неудачно применил оружие, — пояснил Бойко. — Напавшие на тебя песчаные демоны хранят запасы энергии в специальных магнитных ловушках. Первый же твой выстрел разрушил три такие ловушки и высвободил энергию, эквивалентную небольшому ядерному взрыву.
— Понятно, — кивнул Макаров. — Значит, стрелять по демонам себе дороже. Но как же тогда с ними сладить?!
— Попробуй что-нибудь еще, — пожал плечами Бойко. — В этом весь интерес — каждый раз пробовать что-то новое!
— А я-то думал, интерес в том, чтобы добраться до вышки, — усмехнулся Макаров. — Ладно, завтра чего-нибудь придумаю. Сколько у нас уже времени?
— Восемь пятнадцать, — ответил Бойко. — Маркс ждет тебя в половине девятого.
— Значит, я погиб даже раньше, чем он рассчитывал, — огорчился Макаров. — Наверное, не с той ноги встал...
— Загляни пока к Астархану, — посоветовал Бойко. — Хотя бы узнаешь, куда просишься!
— А я и так знаю, — улыбнулся Макаров. — Вчера полночи с ним за чаем просидели!
— А-а! — протянул Бойко. — Понятно теперь, почему тебя так быстро убили! Не выспался!
— То есть как это — не выспался? — удивился Макаров. — А лирк на что?
— А лирк такие мелочи не корректирует, — ответил Бойко. — Ему специальное указание давать нужно. Перед сном, когда глаза закрываешь.
— Вон оно что, — протянул Макаров. — Надо будет попробовать. А пока что я лучше пешком прогуляюсь. Надо немного развеяться, после смерти-то.
Бойко прощально помахал рукой, и Макаров побрел по холодному еще песку к длинному зданию Станции, загораживавшему треть горизонта. Надо было этих демонов ветром сдувать, думал он по дороге, а не палить очертя голову из бластера. Может быть, мне еще и в стрельбе потренироваться?
Решив сегодня же вечером посвятить два часа стрельбе из всех видов оружия, Макаров повеселел и прибавил шагу. Через несколько минут он уже стучался в ничем не примечательную дверь, за которой скрывался роскошный — по меркам двадцатого века — кабинет Джо-Натана Маркса.
— Заходите! — услышал Макаров, и дверь со скрипом отворилась. Маркс сидел за Т-образным столом из полированного гранита, развалившись в громадном кресле. Увидев Макарова, он подался вперед, и кресло мелодично заскрипело, подстраиваясь под новую позу своего седока. — Ну, как успехи?
— Взорван песчаными демонами, — доложил Макаров.
— Прогресс налицо, — удовлетворенно отметил Маркс. — Можно переходить к делу! Итак, вы просите перевести вас в группу Астархана Аль-Муххаримжани?
— Ну да, — кивнул Макаров. — Они же космические корабли испытывают! А я с детства мечтал в космос полететь.
— Значит, подземоходы и бэчеэры вам не понравились? — улыбнулся Маркс. — Ну что ж, договорились. Только хочу сделать вам одно замечание.
Макаров виновато опустил глаза:
— Честное слово, я не хотел! Сам не знаю, откуда эта морковка взялась...
— Так уж и не знаете? — покачал головой Маркс. — Ни разу в жизни снеговика не видели?
Макаров тяжело вздохнул и опустил голову.
— Впрочем, — сказал Маркс, — речь не о морковке. Вы обратили внимание, чем ваше последнее испытание отличалось от предыдущих?
Макаров пожал плечами:
— Много чем отличалось. Например, на нем Глебова присутствовала.
— Я о другом, — улыбнулся Маркс. — Испытывая бэчеэров, вы реализовали заранее продуманный план. И он сработал.
— Ну да, — согласился Макаров. — И что из этого следует?
— Из этого следует, — Маркс подался вперед, заставив кресло буквально застонать от натуги, — что ваш талант испытателя заключается не только в способности вызывать «резонанс Макарова». Вы обладаете достаточно оригинальным и нешаблонным мышлением!
— Я?! — Макаров даже попятился.
— Вы, вы, — утвердительно кивнул Маркс. — И не пытайтесь уйти от ответственности! Будьте готовы к тому, что в группе Астархана от вас в первую очередь потребуют оригинальных идей, а уж только потом — боевых действий. Вот такое вам мое руководящее замечание!
— Спасибо, что предупредили, — пробормотал Макаров, почесывая затылок. — Значит, думать придется?
— Придется, — кивнул Маркс. — Боюсь даже, что пока вы что-нибудь дельное не придумаете, Астархан вас даже в космос не выпустит. Зверь, а не человек, когда до дела доходит!
— Понятно, — уныло произнес Макаров.
— У меня все, — сказал Маркс и многозначительно посмотрел на дверь.
— Разрешите идти? — сообразил Макаров.
— И побыстрее, — кивнул Маркс. — Астархан нервничает.
Макаров послушно повернулся, вышел в послушно открывшуюся дверь и повернул направо, в сторону лаборатории Астархана. Появившийся прямо перед ним слабо светящийся прямоугольник заставил Макарова испуганно отшатнуться.
— Смелее, смелее, — услышал он голос Астархана, звучавший откуда-то сверху. — Нет у нас времени на ваши пешеходные прогулки!
Макаров пожал плечами и шагнул через телепорт.
Астархан стоял в центре большого зала, еще вчера заставленного журнальными столиками вперемешку с разномастными космическими роботами. Сегодня зал был практически пуст, и собравшиеся в нем коллеги Астархана вынуждены были проводить намеченное заседание стоя.
— Доброе утро, — сказал Макаров, оглядевшись. Увидев в зале несколько знакомых лиц, он приветливо улыбнулся, а потом, спохватившись, представился. — Павел Макаров, испытатель первого ранга!
— А это они, — ответил Астархан и небрежно махнул рукой. Над головами присутствующих зажглись овальные таблички с именем, рангом и должностными обязанностями. Сам Астархан назывался просто — Астархан, 112 ранг, начальник. Подняв голову, Макаров обнаружил, что его собственная табличка гласит: «Павел, 1 ранг, генератор неприятностей». — Познакомились? Тогда к делу. Нам предстоит испытывать вот это!
2
Астархан повернулся вполоборота и показал на широкий подиум у себя за спиной. Воздух над подиумом помутнел, сделавшись похожим на глыбу грязного льда, а потом с резким хлопком покрылся трещинами и осыпался вниз, открывая взору лежащий на боку здоровенный цилиндр.
— Перед вами, — сказал Астархан, приподнимая правую руку, — первый в истории Звездной России боевой звездолет.
Следуя за медленным движением его руки, звездолет оторвался от поверхности подиума и поднялся в воздух, зависнув на метровой высоте.
— Да, да, — продолжил Астархан. — Вы не ослышались! Это боевой звездолет, предназначенный для захвата и уничтожения вооруженных формирований потенциального противника. Более того, этот звездолет уже прошел все предварительные испытания и признан годным к использованию в условиях реального пространства. Он даже получил собственное имя — «Рифей» — и внесен под этим именем в Галактический Регистр. Но «Рифей», — Астархан поднял руку, требуя полного внимания, — еще ни разу не был испытан в условиях реального боя. Так вот, коллеги: наша группа выиграла конкурс на проведение его боевых испытаний!
Макаров задумчиво поскреб подбородок. Куда это я попал, подумал он, недоуменно оглядываясь по сторонам. Вроде бы Звездная Россия, самая мирная из всех агрессивных цивилизаций. И вот на тебе — испытывать боевой звездолет, да еще в условиях реального боя! Прямо как в добром старом двадцатом веке!
— А план испытаний? — воскликнул стоявший слева от Макарова молодой человек с табличкой «Ахмед, 17 ранг, оружейник». — С кем нам придется драться?!
— План? — переспросил Астархан. — Какой план, испытатель?! Кто лучше нас знает, как испытывать звездолеты?! План мы составим сами!
Час от часу не легче, подумал Макаров. Чтобы испытатели сами придумывали, с кем воевать? Даже в испытательных целях? Что-то мне все это перестает нравиться.
— Ну а чтобы составить план, — сказал Астархан, щелкая пальцами, — нужно сперва с самим звездолетом познакомиться. Занимаем места, и вперед!
Тощий высокий человек, день назад поразивший Макарова своей прожорливостью, сделал шаг вперед. «Ансельм, 65 ранг, пилот», прочитал Макаров его табличку.
— Маршрут? — коротко спросил Ансельм.
— На ваше усмотрение, — махнул рукой Астархан. — Но без стрельбы.
— Старт через десять минут, — как бы между прочим сообщил Ансельм и пошел к звездолету, успевшему к этому времени выпустить из себя похожий на бревно трап.
Макаров сообразил, что группа Астархана вот-вот разбредется по рабочим местам, и принялся лихорадочно читать таблички. Уже хорошо знакомый Макарову Роберт имел 12 ранг и странную специальность «броневик», бортинженером оказался бородатый, похожий на киношного гнома англичанин по имени Саймон, а штурманом — невзрачный мужичок Петр Карацупа. Остальные таблички Макаров прочитать не успел, поскольку к нему уже подскочил Астархан:
— Ну, что стоишь? Занимай место!
— А какое у меня место? — пожал плечами Макаров. — Вряд ли на «Рифее» есть специальное кресло для генератора неприятностей!
— Ха! — усмехнулся Астархан. — Верно, нет такого кресла! Пешком полетишь! Между прочим тебе как генератору неприятностей весь корабль от и до знать полагается! Так что не зевай, смотри, как они будут с управлением осваиваться!
Это мысль, подумал Макаров. Буду от кресла к креслу ходить и подглядывать, кто как работает. Глядишь, неприятности и начнутся.
Он подошел к трапу, поднялся по его шершавой, липнущей к ногам поверхности и вошел внутрь звездолета. Как и следовало ожидать, внутри «Рифей» оказался намного больше, чем снаружи, и притом совершенно другой формы. Макаров попал в полукруглую рубку, знакомую по доброму десятку фантастических фильмов; на центральном возвышении уже обосновался Ансельм, державшийся за голову обеими руками, а чуть пониже, в шести крутящихся креслах, расположилась остальная команда. Астархан прошел мимо Макарова, нагло ухмыльнулся в лицо и плюхнулся во второе кресло рядом с Ансельмом. Как он и обещал, больше сидячих мест в рубке не оказалось. Ну и ладно, подумал Макаров. Учиться мне надо, а не по креслам рассиживаться.
Подумав несколько секунд, Макаров решил начать с Ансельма. В конце концов с остальным и автоматы справятся, а вот пилотаж — это святое. Без него так и будешь болтаться на стационарных трассах, и даже от пиратов не спрячешься. Макаров забрался на подиум и встал чуть позади Ансельма. Нахмурил брови, настраиваясь на Сеть. Перед глазами проступили полупрозрачные экраны, заполненные разноцветными схемами и краткими инструкциями. Макаров понял, что не зря просиживал долгие часы на тренажерах — очевидные для опытного пилота инструкции показались бы новичку сущей абракадаброй.
Управлялся «Рифей», как и большинство современных звездолетов, усилием мысли. Вот только мысли эти сильно зависели от режима полета; попытка заложить на прямотоке красивый вираж, элементарно выполнявшийся планетарными антигравами, могла обернуться острой головной болью, а звездолет продолжал бы лететь по прямой. Постояв за Ансельмом несколько минут, Макаров убедился, что ничего принципиально нового в конструкции «Рифея» не придумано — если, конечно, не считать знаменитого привода Магнуса-Редькина, изобретенного считанные годы назад. Впрочем, так уж получилось, что свой первый полет в космос Макаров совершил на Лапинской «тарелке», как раз и оснащенной этим революционным приводом, и теперь никак не мог считать его чем-то особенным. Одним словом, случись что, Макаров сумел бы справиться с управлением «Рифея» — с той же дрожью в руках и потом на лбу, что и на тренажере, но сумел бы.
С пилотажем все ясно, подумал Макаров, оглядываясь по сторонам. Чему бы еще подучиться? Оружию? Макаров покачал головой. Утреннее столкновение с демонами заметно подорвало его любовь ко всякого рода стреляющим предметам. Лучше уж я навигацию освою, решил Макаров. Чтобы в случае чего с любого конца Галактики домой вернуться. Или в какое другое на тот момент нужное место.
Макаров слез с подиума и подошел к рабочему месту штурмана. Петр Карацупа сидел, прикрыв глаза руками, и время от времени слегка покачивал головой. Настроившись на штурманский режим, Макаров вынужден был схватиться за спинку кресла — в одно мгновение он оказался в открытом космосе, окруженный разноцветными звездами и многочисленными цветными линиями, от которых сразу же зарябило в глазах. Когда первый приступ головокружения прошел, Макаров разглядел, чем занимается штурман. Карацупа помечал взглядом приглянувшуюся ему звезду, рассчитывал в уме несколько вариантов маршрута, запускал тестовый джамп и сравнивал полученное время с расчетным. Когда звездолет показывал худшие по сравнению с ожидаемыми результаты, Карацупа сокрушенно качал головой и снова принимался читать руководство. Макаров пожал плечами — с его точки зрения, разница между сорока тремя и тридцатью семью секундами на расстоянии в половину Галактики не была столь уж существенной. Однако Карацупа считал иначе и продолжал скакать от звезды к звезде.
Макаров отключился от Сети и покосился на соседнее кресло. По штатному расписанию гражданских звездолетов там должен был располагаться торговый представитель, отвечающий за коммерческую эффективность рейса. Однако что делать торговому представителю на боевом звездолете?!
Недолго думая, Макаров сделал два шага влево и, оказавшись прямо за стриженым затылком пока что незнакомого ему члена экипажа, подключился к Сети. И увидел разноцветную объемную паутину, наброшенную на схематическую карту Галактики.
— Интересуетесь? — услышал Макаров чей-то вкрадчивый голос.
— Положено, — твердо ответил Макаров. — Я — генератор неприятностей, а значит, весь звездолет знать должен!
— А, вы и есть Павел Макаров? — сообразил невидимка. — Кевин Аллен, второй ранг, сетевик. Будем знакомы?
— Будем, — согласился Макаров. — А что значит — сетевик?
— Астархан вам, конечно, ничего не сказал, — констатировал Аллен. — Ладно, попробую объяснить.
Разноцветная паутина исчезла, на карте Галактики появилась яркая синяя точка.
— Вот так летают обычные звездолеты, — сказал Аллен. Точка мигнула, погасла, загорелась на противоположной стороне Галактики и, мерцая, медленно поползла к месту своего назначения. — Джамп, а потом звездный пилотаж. Причем есть способы вычислить, куда был совершен джамп.
На месте, покинутом синей точкой, вспыхнула красная, окуталась туманным облаком — и через мгновение оказалась в считанных сантиметрах от синей.
— Не спрячешься, — констатировал Аллен. — Слабовато для боевого звездолета, верно? Поэтому «Рифей» может летать совсем по-другому. Примерно так.
— Перед вами, — сказал Астархан, приподнимая правую руку, — первый в истории Звездной России боевой звездолет.
Следуя за медленным движением его руки, звездолет оторвался от поверхности подиума и поднялся в воздух, зависнув на метровой высоте.
— Да, да, — продолжил Астархан. — Вы не ослышались! Это боевой звездолет, предназначенный для захвата и уничтожения вооруженных формирований потенциального противника. Более того, этот звездолет уже прошел все предварительные испытания и признан годным к использованию в условиях реального пространства. Он даже получил собственное имя — «Рифей» — и внесен под этим именем в Галактический Регистр. Но «Рифей», — Астархан поднял руку, требуя полного внимания, — еще ни разу не был испытан в условиях реального боя. Так вот, коллеги: наша группа выиграла конкурс на проведение его боевых испытаний!
Макаров задумчиво поскреб подбородок. Куда это я попал, подумал он, недоуменно оглядываясь по сторонам. Вроде бы Звездная Россия, самая мирная из всех агрессивных цивилизаций. И вот на тебе — испытывать боевой звездолет, да еще в условиях реального боя! Прямо как в добром старом двадцатом веке!
— А план испытаний? — воскликнул стоявший слева от Макарова молодой человек с табличкой «Ахмед, 17 ранг, оружейник». — С кем нам придется драться?!
— План? — переспросил Астархан. — Какой план, испытатель?! Кто лучше нас знает, как испытывать звездолеты?! План мы составим сами!
Час от часу не легче, подумал Макаров. Чтобы испытатели сами придумывали, с кем воевать? Даже в испытательных целях? Что-то мне все это перестает нравиться.
— Ну а чтобы составить план, — сказал Астархан, щелкая пальцами, — нужно сперва с самим звездолетом познакомиться. Занимаем места, и вперед!
Тощий высокий человек, день назад поразивший Макарова своей прожорливостью, сделал шаг вперед. «Ансельм, 65 ранг, пилот», прочитал Макаров его табличку.
— Маршрут? — коротко спросил Ансельм.
— На ваше усмотрение, — махнул рукой Астархан. — Но без стрельбы.
— Старт через десять минут, — как бы между прочим сообщил Ансельм и пошел к звездолету, успевшему к этому времени выпустить из себя похожий на бревно трап.
Макаров сообразил, что группа Астархана вот-вот разбредется по рабочим местам, и принялся лихорадочно читать таблички. Уже хорошо знакомый Макарову Роберт имел 12 ранг и странную специальность «броневик», бортинженером оказался бородатый, похожий на киношного гнома англичанин по имени Саймон, а штурманом — невзрачный мужичок Петр Карацупа. Остальные таблички Макаров прочитать не успел, поскольку к нему уже подскочил Астархан:
— Ну, что стоишь? Занимай место!
— А какое у меня место? — пожал плечами Макаров. — Вряд ли на «Рифее» есть специальное кресло для генератора неприятностей!
— Ха! — усмехнулся Астархан. — Верно, нет такого кресла! Пешком полетишь! Между прочим тебе как генератору неприятностей весь корабль от и до знать полагается! Так что не зевай, смотри, как они будут с управлением осваиваться!
Это мысль, подумал Макаров. Буду от кресла к креслу ходить и подглядывать, кто как работает. Глядишь, неприятности и начнутся.
Он подошел к трапу, поднялся по его шершавой, липнущей к ногам поверхности и вошел внутрь звездолета. Как и следовало ожидать, внутри «Рифей» оказался намного больше, чем снаружи, и притом совершенно другой формы. Макаров попал в полукруглую рубку, знакомую по доброму десятку фантастических фильмов; на центральном возвышении уже обосновался Ансельм, державшийся за голову обеими руками, а чуть пониже, в шести крутящихся креслах, расположилась остальная команда. Астархан прошел мимо Макарова, нагло ухмыльнулся в лицо и плюхнулся во второе кресло рядом с Ансельмом. Как он и обещал, больше сидячих мест в рубке не оказалось. Ну и ладно, подумал Макаров. Учиться мне надо, а не по креслам рассиживаться.
Подумав несколько секунд, Макаров решил начать с Ансельма. В конце концов с остальным и автоматы справятся, а вот пилотаж — это святое. Без него так и будешь болтаться на стационарных трассах, и даже от пиратов не спрячешься. Макаров забрался на подиум и встал чуть позади Ансельма. Нахмурил брови, настраиваясь на Сеть. Перед глазами проступили полупрозрачные экраны, заполненные разноцветными схемами и краткими инструкциями. Макаров понял, что не зря просиживал долгие часы на тренажерах — очевидные для опытного пилота инструкции показались бы новичку сущей абракадаброй.
Управлялся «Рифей», как и большинство современных звездолетов, усилием мысли. Вот только мысли эти сильно зависели от режима полета; попытка заложить на прямотоке красивый вираж, элементарно выполнявшийся планетарными антигравами, могла обернуться острой головной болью, а звездолет продолжал бы лететь по прямой. Постояв за Ансельмом несколько минут, Макаров убедился, что ничего принципиально нового в конструкции «Рифея» не придумано — если, конечно, не считать знаменитого привода Магнуса-Редькина, изобретенного считанные годы назад. Впрочем, так уж получилось, что свой первый полет в космос Макаров совершил на Лапинской «тарелке», как раз и оснащенной этим революционным приводом, и теперь никак не мог считать его чем-то особенным. Одним словом, случись что, Макаров сумел бы справиться с управлением «Рифея» — с той же дрожью в руках и потом на лбу, что и на тренажере, но сумел бы.
С пилотажем все ясно, подумал Макаров, оглядываясь по сторонам. Чему бы еще подучиться? Оружию? Макаров покачал головой. Утреннее столкновение с демонами заметно подорвало его любовь ко всякого рода стреляющим предметам. Лучше уж я навигацию освою, решил Макаров. Чтобы в случае чего с любого конца Галактики домой вернуться. Или в какое другое на тот момент нужное место.
Макаров слез с подиума и подошел к рабочему месту штурмана. Петр Карацупа сидел, прикрыв глаза руками, и время от времени слегка покачивал головой. Настроившись на штурманский режим, Макаров вынужден был схватиться за спинку кресла — в одно мгновение он оказался в открытом космосе, окруженный разноцветными звездами и многочисленными цветными линиями, от которых сразу же зарябило в глазах. Когда первый приступ головокружения прошел, Макаров разглядел, чем занимается штурман. Карацупа помечал взглядом приглянувшуюся ему звезду, рассчитывал в уме несколько вариантов маршрута, запускал тестовый джамп и сравнивал полученное время с расчетным. Когда звездолет показывал худшие по сравнению с ожидаемыми результаты, Карацупа сокрушенно качал головой и снова принимался читать руководство. Макаров пожал плечами — с его точки зрения, разница между сорока тремя и тридцатью семью секундами на расстоянии в половину Галактики не была столь уж существенной. Однако Карацупа считал иначе и продолжал скакать от звезды к звезде.
Макаров отключился от Сети и покосился на соседнее кресло. По штатному расписанию гражданских звездолетов там должен был располагаться торговый представитель, отвечающий за коммерческую эффективность рейса. Однако что делать торговому представителю на боевом звездолете?!
Недолго думая, Макаров сделал два шага влево и, оказавшись прямо за стриженым затылком пока что незнакомого ему члена экипажа, подключился к Сети. И увидел разноцветную объемную паутину, наброшенную на схематическую карту Галактики.
— Интересуетесь? — услышал Макаров чей-то вкрадчивый голос.
— Положено, — твердо ответил Макаров. — Я — генератор неприятностей, а значит, весь звездолет знать должен!
— А, вы и есть Павел Макаров? — сообразил невидимка. — Кевин Аллен, второй ранг, сетевик. Будем знакомы?
— Будем, — согласился Макаров. — А что значит — сетевик?
— Астархан вам, конечно, ничего не сказал, — констатировал Аллен. — Ладно, попробую объяснить.
Разноцветная паутина исчезла, на карте Галактики появилась яркая синяя точка.
— Вот так летают обычные звездолеты, — сказал Аллен. Точка мигнула, погасла, загорелась на противоположной стороне Галактики и, мерцая, медленно поползла к месту своего назначения. — Джамп, а потом звездный пилотаж. Причем есть способы вычислить, куда был совершен джамп.
На месте, покинутом синей точкой, вспыхнула красная, окуталась туманным облаком — и через мгновение оказалась в считанных сантиметрах от синей.
— Не спрячешься, — констатировал Аллен. — Слабовато для боевого звездолета, верно? Поэтому «Рифей» может летать совсем по-другому. Примерно так.