Галактику вновь опутала паутина, красная точка погасла, синяя вернулась на прежнее место. Затем мигнула — и разлетелась в разные стороны мельчайшими осколками, усыпавшими бесчисленные нити межзвездной паутины. Спустя мгновение нити на другом конце Галактики вспыхнули синим, стряхнули с себя крохотные искорки, слепившиеся обратно в уже знакомую яркую точку. А звездолет «красных», появившийся на карте мгновением спустя, так и остался беспомощно топтаться на месте.
   — Паутина, — пояснил Аллен, — это упрощенная схема Галактического Метро. «Рифей» способен разделяться на множество частей, каждая из которых тем не менее сохраняет к Метро полный доступ. Казалось бы, что здесь такого? Проследить путь в Метро куда проще, чем в нуль-пространстве! Но фокус в том, что Метро, в отличие от пространства, является частной собственностью многочисленных ассоциированных компаний. Так что получение от них необходимой информации может занять весьма продолжительное время!
   — Круто, — восхитился Макаров. — А почему же другие звездолеты так не летают?
   — А вы попробуйте разломать современный звездолет на тысячу частей, — посоветовал Аллен, — а потом собрать его обратно. Это только на картинке все просто!

3

   Макаров понимающе цокнул языком.
   — Значит, сетевик — это второй штурман? — спросил он.
   — Совершенно верно, — ответил Аллен. — Штурман виртуальных морей. Я бы показал вам, как прокладывается курс, но сам еще толком не разобрался. Ближе к вечеру, ладно?
   — Хорошо, — согласился Макаров и вынырнул в нормальный мир. Аллен на мгновение повернул голову, встретился с Макаровым взглядом и коротко подмигнул.
   Толковый парень, подумал Макаров, переходя к следующему креслу. А теперь посмотрим, кто такой «броневик».
   Завидев приближающегося Макарова, броневик «Рифея» Жосеф Круз хлопнул себя по колену и восхищенно воскликнул:
   — Фантастика! Просто фантастика!
   — Это вы о чем? — поинтересовался Макаров.
   — Система защиты, — пояснил Круз. — Пять контуров и шестнадцать линий!
   Ого, подумал Макаров. А я-то думал, что здесь просто броня и защитное поле.
   — Что ж здесь такого? — спросил он, чтобы подзадорить Круза.
   — Как что?! — возмутился Круз. — Да каждый контур — просто конфетка! Полуторатысячные фрактали; гравитационная невидимость; сверхсветовое импульсное поле; кварковая завеса!
   Макаров почесал в затылке. Похоже, защита и впрямь что надо, решил он. Надо будет посмотреть на досуге, что это за системы такие.
   — Подумаешь, — сказал он, скептически пожимая плечами. — А если черная дыра прямо по курсу?!
   — Тогда — только декомпозиция, — развел руками Круз. — Но откуда взяться черной дыре прямо по курсу?!
   — Свет не без добрых людей, — философски заметил Макаров. — А что такое декомпозиция?
   — Самое замечательное свойство «Рифея», — похвастался Круз. — Он может разделиться на тысячу частей — и полностью собраться, если уцелеет хотя бы сотня!
   — А если уцелеет две сотни, — полюбопытствовал Макаров, — у нас будет уже два «Рифея»?!
   — Нет, «Рифей» может быть только один, — ответил Круз. — Квантовые эффекты!
   — А, квантовые эффекты, — понимающе протянул Макаров. — Ну, тогда конечно.
   Он покосился на следующее кресло, в котором сидел маленький круглолицый человек неопределенного возраста, но тут зал наполнил звучный голос Астархана:
   — Внимание! Старт откладывается на две минуты! Испытатель Макаров, срочно покиньте корабль!
   — А в чем дело? — испуганно спросил Макаров.
   — Это тебе Лапин объяснит, в чем дело, — ответил Астархан. — Прилетел минуту назад, и потребовал немедленной встречи.
   Господи, подумал Макаров. Чтобы Лапин — и немедленной встречи?! Война, что ли?
   — Я пошел, — сказал Макаров, коротко поклонившись Астархану. В ту же секунду перед ним засветился прямоугольник телепорта. Шагнув вперед, Макаров нос к носу столкнулся со своим персональным куратором, выглядевшим так, словно враги только что сожгли у него родную хату.
   — Война? — с порога спросил Макаров.
   — Пока что нет, — мрачно ответил Лапин. — Сядем!
   Он подал Макарову простой деревянный стул, а сам уселся на круглую табуретку. Макаров глянул вокруг и сообразил, что находится на собственной кухне, обставленной в стиле восьмидесятых годов двадцатого века. Лапин внес в интерьер только одно изменение: убрал со стола покрытую чайными пятнами клеенку.
   — Когаленцев помнишь? — спросил Лапин, выставляя на стол две громадные чашки.
   — Спрутов? — уточнил Макаров. — Еще бы!
   — В тот раз они за мной приходили, — сказал Лапин. — Умнее оказались, чем я думал.
   — Мне тоже так показалось, — кивнул Макаров. — Но зачем? Разве они не знают, что мы бессмертны?
   Лапин задумчиво огладил бороду.
   — Они много чего не знают, — сообщил он. — А если мы постараемся, то никогда и не узнают.
   Макаров вздрогнул, услышав это «мы».
   — Что случилось, Семен Петрович? — спросил он, обхватив свою чашку обеими руками. — Я так понял, это и меня касается?
   — Еще как касается, — кивнул Лапин. — Ладно, по порядку. Я благотворительным фондом командую. Галактическим. Помогаю неимущим литераторам. Взамен они мне помогают. Рассказывают, каково им на родных планетах приходится.
   — Разведка, что ли? — сообразил Макаров.
   — Знание противника, — назидательно произнес Лапин. — Основа внешней безопасности. Дальше слушай. Таля Калим — большой эрэс. Игры Калима по всей Галактике знамениты. Его даже когаленцы тронуть побоялись. Депортировали, а семью в заложниках оставили. Вот и попал Калим на крючок.
   — Блин, — прокомментировал Макаров. — Прям как у нас... в двадцатом веке, то есть.
   — Короче, — продолжил Лапин, — сдал меня Калим. Срочный вызов прислал, спецназ под кочками спрятал. Даже драку инсценировал.
   — Но все-таки, на что они надеялись?! — удивился Макаров. — Неужели так просто захватить звездного русича?
   — Просто, — кивнул Лапин. — И убить просто. Для Галактики мы умираем по-настоящему.
   Вон оно как, присвистнул Макаров. Значит, случись что — и прощай, Макаров? Фамилию менять, а то и пластическую операцию делать?!
   — Приходится каждый раз внешность менять, — вздохнул Лапин и огладил бороду. — Словом, спас ты меня, Пал Саныч!
   — Да ну, — отмахнулся Макаров. — Я же не знал...
   — Дальше слушай, — сказал Лапин. — Когда ты спецназ порвал, Калим расстроился. Все рассказал, умолял не губить. Пришлось помочь.
   Лапин отхлебнул чаю и сурово посмотрел на Макарова.
   — Как именно помочь? — спросил Макаров, чувствуя легкую дрожь в коленях.
   — Тебя предложить, — ответил Лапин. — Находка для шпиона: человек, русский, и притом — не звездный русич, а гость! Спецназовцы смекнули, что к чему, и поменяли план.
   — То есть как поменяли? — не понял Макаров. — Я ж их поубивал!
   — Это ты так помнишь, — пояснил Лапин. — А они помнят, что Лапин не один прилетел. Навели про второго справки — гость. Биополе померили — психоблокада не установлена. На мирную планету летел, вот и сглупил. Тут уж не зевай! Гостя в прицел, и кодон ему в душу. Назавтра просыпается гость Макаров, а его уже письмо дожидается. С инструкциями.
   — Это что же получается? — Макаров поставил чашку обратно на стол. — Я — когаленский шпион? Закодированный?!
   — Шпион, — подтвердил Лапин. — Да еще какой! Калиму уже и семью выпустили, и деньжат подбросили. Письмами тебя завалили, в гости приглашают. Ты теперь в прямом подчинении генштаба. Очень уж твои донесения когаленцам понравились.
   — Какие донесения?! — вытаращил глаза Макаров.
   — Вот эти, — Лапин достал из-за пазухи толстую кипу бумаг. — Посмотришь на досуге. Неделю сочинял, как проклятый!
   Макаров взвесил на руке полученные бумаги, качнул головой и положил их на стол.
   — Ловко, — оценил он лапинскую аферу. — Ну а дальше что?
   — Я думал, все, — ответил Лапин. — Дело сделано, Калим счастлив. Вынимаем кодон и с приветом отсылаем обратно. Генштаб от злости лопается. Макаров, как после кодона и полагается, ничего не помнит.
   — Я и так ничего не помню, — вставил Макаров.
   — Вот видишь, — развел руками Лапин. — Все продумано было. А тут такое...
   Он вытащил на свет маленький листок бумаги и молча протянул его Макарову.
   «Агент Мак Ар! — прочитал Макаров. — Через двадцать четыре часа отправьте нам все, что успеете узнать о вооруженных силах Звездной России. Центр».
   — Что за бред? — скривился Макаров. — Что я смогу узнать за двадцать четыре часа? И вообще, разве у Звездной России есть вооруженные силы?!
   — Вот именно, — мрачно сказал Лапин. — Откуда они узнали, что у нас есть вооруженные силы?

4

   Макаров покосился на пачку лапинских донесений.
   — Нет, — покачал головой Лапин. — Ничего подобного я не писал. Даже между строк.
   — Кажется, я понимаю, — сказал Макаров. — Теперь нам нельзя отсылать кодон обратно?
   — Можно, — махнул рукой Лапин. — Но не хочется!
   Это он верно заметил, усмехнулся Макаров. Такая игра наклевывается! Если бы еще я не был ее главным героем...
   — Что нужно от меня? — напрямую спросил Макаров.
   — Много чего, — ответил Лапин. — Пройти экспресс-обучение. Подключить эмулятор кодона. Постоянно рисковать жизнью. А самое главное — действительно стать шпионом. Иначе они не поверят.
   — Что значит — действительно стать шпионом? — поинтересовался Макаров.
   — Это значит, — ответил Лапин, — давать точную и правдивую информацию. А еще — самостоятельно ее добывать.
   — Ого, — оценил Макаров. — С детства мечтал поиграть в шпионов...
   — Подумай, — посоветовал Лапин. — Я торопился, чтобы дать тебе время.
   — Минута на размышление? — усмехнулся Макаров. — Мне она не нужна. Надо — значит надо.
   — Говоришь, как звездный русич, — отметил Лапин.
   — А я и есть звездный русич, — ответил Макаров. — Другой родины у меня нет.
   — Хорошо, — сказал Лапин. — Прикрой глаза, чтобы голова не закружилась.
   Макаров машинально выполнил приказ. И лишь потом сообразил, что уже все. Решение принято! Отныне я — двойной шпион галактического масштаба.
   Голова все равно закружилась, и Макаров начал падать со стула. Пока он падал, перед глазами пронеслась быстрая череда цветных картинок, ни одну из которых не удалось рассмотреть. Потом Макаров обнаружил, что по-прежнему сидит на стуле, и осторожно приоткрыл левый глаз.
   — Донесение сам напишешь? — спросил Лапин. — Или помочь попервости?
   — Сам, — твердо сказал Макаров. — В конце концов это же я — когаленский шпион!
   Он чувствовал себя заново родившимся. Прежде всего, в голове сидел ясный план, что следует делать дальше. Для Макарова, не привыкшего загадывать дальше завтрашнего дня, это было особенно странно. Но помимо плана, во всем теле чувствовалась спокойная уверенность: все будет именно так, как нужно. Все получится.
   Вот так кодон, подумал Макаров. Давно надо было в шпионы податься!
   — А откуда сведения возьмешь? — спросил Лапин. Макаров снисходительно усмехнулся:
   — Я же испытатель! Что мы, по-твоему, испытываем?!
   — Хорошо, — кивнул Лапин. — Докладывать будешь мне, каждые двенадцать часов. Ключевое слово — «борода». Твоя главная задача — узнать, откуда утечка. Вспомогательная — установить сроки начала боевых действий.
   — Каких боевых действий?! — опешил Макаров. Даже ходон не помог.
   — Когалена против Звездной России, — спокойно сказал Лапин. — Иначе откуда такая срочность? В двадцать четыре часа?
   Макаров хлопнул себя по лбу.
   — Ну я им напишу, — сказал он, сжимая кулаки. — Боевые действия желаете? Будут вам боевые действия!
   В эту минуту Макаров уже видел себя на капитанском мостике «Рифея», в окружении верных бэчеэров ведущим неравный бой со всем когаленским флотом. Неравный, поскольку в подавляющем преимуществе «Рифея» Макаров нисколько не сомневался.
   — Напишите правду, — посоветовал Лапин.
   — Так и сделаю, — пообещал Макаров.
   — Тогда — до свидания.
   Лапин поднялся и молча растворился в раскрывшемся телепорте.
   Макаров повернулся к двери и увидел, что его тоже дожидается телепорт. Не раздумывая, Макаров шагнул вперед и снова очутился в лаборатории Астархана.
   По-видимому, пробный полет «Рифея» оказался весьма коротким. Неопределенного цвета цилиндр парил над своим подиумом, обманчиво напоминая железнодорожную цистерну. Макаров уже понял, что о размерах современных звездолетов менее всего стоит судить по внешнему виду, и спокойно перевел глаза на своих коллег-испытателей. Те расположились на голом полу, кто со скрещенными ногами, кто опершись на стену. Роберт Круз вообще лежал на спине, сосредоточенно глядя в потолок. Стояла гулкая тишина, сопровождавшая мучительную работу мысли.
   — Все! — скомандовал Астархан. — Теперь — идеи!
   — Пиратский корабль! — воскликнул Ахмед.
   — Звездолет пришельцев, — поднял руку Ансельм.
   — Рейд по Дикому Полю! — предложил Роберт.
   Они план испытаний сочиняют, догадался Макаров. В боевых условиях. Иначе зачем в Дикое Поле соваться?!
   — Хорошо, — одобрил Астархан. — Еще?
   — Провокация на чанахско-когаленской границе, — сказал Кевин. — Там и так каждый день перестрелки!
   Отличная идея, оценил Макаров. В военном отношении в Галактике всего три сверхдержавы — Ядерная Федерация, Когален и Лоимареа. Если уж испытывать звездолет в бою, то с серьезным противником. С Федерацией, понятно, лучше не связываться, а вот Когален вполне подойдет. Не говоря уже о том, что генератор неприятностей на корабле — когаленский шпион!
   Макаров раскрыл рот, пораженный внезапной идеей.
   — Что у тебя? — тут же спросил Астархан.
   — Рейд, — пробормотал Макаров. — Вдоль границ Когалена. Был такой термин в двадцатом веке — демонстрация силы.
   Что я такое говорю, удивился Макаров. Я же хотел сказать — я шпион, давайте, я когаленцам про «Рифей» расскажу, пусть попробуют его уничтожить! А вместо этого...
   — Демонстрация силы? Это мысль, — одобрил Астархан. — Но если когаленцы не нападут?
   — Нападут, — вырвалось у Макарова. — Это же когаленцы!
   Астархан хлопнул в ладоши и расхохотался.
   — Вот это довод! — воскликнул он. — Ну что, обсуждать будем?
   — А чего тут обсуждать? — пожал плечами Ансельм. — Когаленский рейд, никаких сомнений.
   — Аргументы? — спросил Астархан.
   — Метеоритные потоки, — начал перечислять Ансельм, — черные туманности, коллапсарные заграждения, вариационные ловушки...
   — Достаточно, — кивнул Астархан. — Еще мнения?
   — А точно нападут? — выпалил Ахмед. Макаров мрачно и со значением кивнул.
   — Я тоже за, — сообщил Кевин. — Не стоит атаковать первыми, если можно вызвать огонь на себя.
   — Остальные? — повысил голос Астархан.
   — Оптимально, — тонким голоском сообщил круглолицый.
   — У Когалена хорошее оружие, — заметил инженер Саймон. — У нас есть шансы получить повреждение!
   — Ну все, — рассмеялся Астархан. — Перед такой перспективой не устоит ни один испытатель! А ты, Павел? Не передумал?
   — Нет, — покачал головой Макаров. — С когаленцами у меня личные счеты!

Глава 10
Место встречи изменить нельзя

   Помните, ребята, что вы можете надеяться только на свою голову, но не на пистолет.
В. Суворов

1

   Артем Калашников закинул руки на затылок и просвистел припев знаменитой когда-то песни про трех танкистов. Вот тебе и пустотные шейхи, подумал он. Не желают, собаки, обнаруживаться!
   Калашников с грустью посмотрел за окно. Сейчас бы сесть в катер, да вверх по реке, километров на сто, туда, где отвесные скалы и вековые сосны. Или к Лапину в гости зайти — он хоть и выглядит по-православному, однако дома бывает как раз по субботам. Хорошо бы... но какое во всем этом удовольствие, если я до сих пор так и не знаю, где прячутся проклятые шейхи?!
   Калашников оттолкнулся ногой от пола и сделал несколько оборотов в крутящемся кресле. В двадцатом веке все просто было — с утра выпил, весь день свободен. А здесь от водки только еще сильнее думать хочется.
   Поговорить, что ли, с кем, подумал Калашников. А с кем? Штерн с Гринбергом люди занятые, да и остальные звездные русичи навряд ли свободнее. Ладно бы мне какая информация нужна была или помощь. А мне слушатель нужен, который на мои риторические вопросы будет давать самые очевидные ответы.
   Калашников с мрачным видом вытянул перед собой руку и представил себе большой хрустальный бокал.
   «Не балуй!» — скомандовал изнутри головы чей-то знакомый голос.
   — Чего?! — удивился Калашников. — Это кто?!
   «Это я, Артем Калашников», — ответил неизвестный. И точно — Калашников вспомнил, где он уже слышал этот ехидный, с подковыркою голос. На собственном диктофоне.
   — А я тогда кто? — обозлился Калашников.
   «Конь в пальто», — без запинки ответил Калашников-два. «Забыл, что тебе активный даймон полагается?!»
   Даймон, нахмурил брови Калашников. Виртуальная модель личности, обеспечивающая рациональность ее поведения в пограничных психофизиологических состояниях, услужливо подсказала Сеть. Тогда что такое активный даймон? Виртуальная модель, способная вступать в диалог со своим оригиналом.
   — Что же ты раньше молчал?! — воскликнул Калашников.
   «А раньше все нормально было», — спокойно ответил даймон. «Раньше никто стаканы об стенку бить не собирался. Тоже придумал — ты колотишь, а коттедж — убирай!»
   А ведь угадал, собака, подумал Калашников. Похоже, у меня дурная привычка появилась — посуду об стенку колотить. Оно конечно лучше, чем вдрызг напиваться, но тоже ничего хорошего.
   — А что мне еще делать? — вздохнул Калашников. — Работать неохота, а не работать — не в кайф! Может, таблеток каких скушать?
   «Бабу тебе надо», — безапелляционно заявил даймон. «Во-первых, пока ты ей про спонков объяснишь, сам все поймешь, а во-вторых, телу приятно и душе отдохновение».
   Как выражается-то, подумал Калашников. Ну точно, виртуальная копия.
   — Бабу, — фыркнул он. — Ее же любить надо! «Ладно», — пошел на попятную даймон. «Тогда просто поговорим. Чего там тебе со спонками непонятно?»
   Поговорим, подумал Калашников. Все ж лучше, чем стаканы бить.
   — Где их планета, непонятно, — сказал он, снова закинув руки за голову. Спинка кресла плавно откинулась назад, придав Калашникову максимально удобную для долгого разговора позу. — А планета должна быть. Слишком уж мировое сообщество в обратном уверено. Должна быть — но где?! — Калашников вывесил перед собой плоскую карту Галактики и ткнул в нее пальцем. — Места контактов со спонками по обоим рукавам равномерно размазаны, в полном соответствии с напряженностью межзвездного траффика. Такое ощущение, что они и впрямь в пустоте живут, да притом сразу во всей! Ну ладно, допустим, понастроили они роботов и запустили блэхм сторожить — но почему их родную планету никто не охраняет?!
   Калашников резко повернул голову, словно собираясь разглядеть даймона за левым плечом.
   «Может быть, — предположил даймон, — для планеты используются другие роботы? Например, в форме разумных существ? Они же телепаты, что им стоит целую цивилизацию зателепать?»
   — Например, Когален, — усмехнулся Калашников. — И никаких роботов не надо. Вот только с такими способностями — и блэхмом торговать?! Они бы давно всей Галактикой правили! Нет, — Калашников погрозил пальцем невидимому даймону, — не такие уж они и телепаты, раз прятаться вынуждены. Другое дело, если этих пустотников какая-то другая цивилизация выдумала, как мы — Атлантис...
   «Я даже знаю, какая, — поддакнул даймон. — Лоимареа! Первыми нашли блэхм, сразу же пустотных шейхов придумали, роботов наделали и подставную Спонк Корпорацию зарегистрировали».
   — Как бы не так, — покачал головой Калашников. — Вместе с Алым Флотом Лоимареа в первом контакте Седьмой Внутренний Федерации участвовал! Причем сразу же ясно стало, что патрульный катер спонков один половины флота стоит. Будь у Лоимареа такая техника, на хрена им спонков выдумывать?! Просто захватили б Галактику, как когаленцы — Магеллановы облака!
   «А что ж тогда спонки Галактику не захватывают? — язвительно поинтересовался даймон. — Древняя религия не позволяет?»
   — Почему не захватывают? Захватывают, — ответил Калашников. — Только экономически, исподволь, не вызывая серьезного противодействия. Без малейшего риска.
   «Что ж это они так риска не любят?» — полюбопытствовал даймон.
   — Живут хорошо, — пожал плечами Калашников. — Может быть, у них население, как в вымирающей Европе. Каждый солдат на счету. А в случае войны потери все равно неизбежны, даже с самой крутой техникой. Одно дело — Лоимареа с ее шестью триллионами эрэсов, а совсем другое — пустотные шейхи. Может быть, они вроде наших евреев — вездесущи, но малочисленны?
   «А их родная планета уничтожена пришельцами с Андромеды, — подхватил даймон, — и оставшиеся в живых спонки поклялись отомстить. Когда-нибудь они возьмут под контроль всю Галактику и нанесут удар возмездия!»
   Калашников покрутил пальцем у виска:
   — Ты еще скажи, что это один человек, у которого в детстве враги любимого дракончика отравили. Человек вырос, понаделал собственных копий и планомерно мстит. Может быть, статистику нашумевших убийств проанализируем? К кому это он постепенно подбирается?
   «Может быть, — ответил даймон. — А может быть, паузу сделаем? Ну-ка, еще раз — чего там тебе со спонками непонятно?»
   — Где их родная планета, — машинально повторил Калашников. Хлопнул себя по лбу, вскочил на ноги и запрыгал по комнате. — А ведь нет у них никакой родной планеты! В негодность она пришла, как Земля у Азимова, или случайным метеоритом уничтожена! Уцелела только горстка интеллектуалов, из тех, кто бороздил просторы Вселенной — вот вам и звездное еврейство! Уж не знаю, какой Моисей их сорок лет по галактической пустыне водил, но дело свое сделал: народ получился умный, свободолюбивый и притом с немалыми запасами блэхма.
   «Ну вот, — пробурчал даймон. — Уже все придумал. А я рассчитывал посидеть, поболта-а-а...»
   Голос, звучавший в голове Калашникова, постепенно слабел и на последнем слове перешел в протяжный стон. А потом и вовсе затих, оставив Калашникова наедине со своими мыслями.
   Как Земля у Азимова, подумал Калашников. Может быть, тогда и пустотные шейхи — вроде Второго Основания? Сидят себе в Тру-Хейвене, столице Ядерной Федерации, и посмеиваются в воротник?
   — Э, нет! — по привычке вслух возразил Калашников. — У них ведь производство налажено, и какое производство! Тысячи патрульных катеров, миллионы роботов! Поди сделай такое под носом у лучшей в Галактике налоговой инспекции!
   Ну хорошо, подумал Калашников. А если не под носом? Если расселиться на сотне-другой планет, близких по технологическому уровню, внедрить на каждой только одну из требуемых технологий, наладить производство комплектующих, а окончательный монтаж вести в открытом космосе? В условиях, когда под тобой пятнадцать процентов галактической экономики — плевое дело!
   Калашников хлопнул в ладоши и весело потер руки.
   — Ну-с, — сказал он, усаживаясь обратно в кресло, — а теперь посмотрим, где я ошибся!

2

   Больше всего в Звездной России Калашников любил работать в Сети. За последнюю неделю он запрограммировал себе десяток поисковых роботов, да и сам изрядно поднаторел в розыске нужной информации. Так что следующие три часа пронеслись для Калашникова, как одна минута — роботы перемалывали горы статистических данных, а Калашников прыгал с экрана на экран, разбираясь в способах производства кремнийорганических роботов. Волновал его в данный момент только один вопрос: можно ли с помощью коммерческих технологий, широко представленных в галактическом сегменте Сети, изготовить хоть что-то похожее на жутких спонковских монстров?
   Когда все искинты закончили работу, Калашников скривил губы и попробовал обрадоваться.
   — Отрицательный результат — тоже результат, — пробормотал он, хмуро глядя на разноцветную схему. — Значит, изготовить их можно, да только на батарейках разоришься. А вот у спонков роботы сами себя кормят...
   Калашников поскреб в затылке. Что ж это получается? Есть таки у спонков родная планета? На которой их секретные технологии сосредоточены?
   Калашников фыркнул. Дурь какая — все секретные технологии на одной планете! В случае чего одна нуль-торпеда — и привет цивилизации! Нет, тут разные планеты нужны, по две-три на технологию, заводы совершенно гражданские — с маленькими режимными лабораториями. И коммерческая тайна, защищенная галактическими законами. Вот тогда все более или менее надежно будет и безопасно.
   Да, но как эти секретные лаборатории обнаружить? Небось в Сети они фабриками детских игрушек выглядят!
   Калашников еще раз рассмотрел схему. Сто шестьдесят патентованных решений, двести восемьдесят фирм-поставщиков, рыночная стоимость — под миллион ЭЕ! Вот почему никто таких роботов не делает. Традиционные, из железа, намного дешевле. А спонки почему-то делают.
   Понятно, почему, фыркнул Калашников. Такой робот чем старше, тем эффективнее становится, да к тому же распределенный интеллект содержит, его чтобы уничтожить, по атомам раскатать нужно! А железяки что? До первого попадания. Так что еще посчитать надо, какие роботы в затяжном конфликте экономичнее окажутся. Ну-ка, посмотрим, на кого эти сто шестьдесят патентов зарегистрированы?