Страница:
— Тех Входов и так не существует, — звучит яростный отклик. — У меня встречная просьба, друг. Оставь моим парням хоть кого-нибудь из бедолаг, которые имели несчастье тебя заметить…
Они приближаются. Очень медленно. Один за другим они включают защиту, становясь неповоротливыми и абсолютно бестолковыми. И рассеивателями они, конечно, пользоваться не станут, потому что «Универсал-Плюс» им нужен отнюдь не в виде фотонного облачка. Итак, боя не получится. Это прекрасно: Свободному Охотнику всегда было трудно и нестерпимо больно рассеивать людей, даже самых отвратительных из них, Свободный Охотник всегда воевал с тварями, а не с людьми. Вот почему он спокойно ждёт, когда группа захвата войдёт в зону прямого удара, и спокойно включает боевую призму. Однако его рассеиватель фокусируется вовсе не на врагах, наоборот, обогнув приближающиеся капсулы, сильнейший толчок уходит в Тоннель — по тщательно рассчитанной траектории. Из Узла вываливается страстный огненный язык, подтверждая, что тайные работы по восстановлению Входа-Для-Всех прерваны надолго. Бойцы торопятся, оценив замысел Неуловимого. Погоня! Прыжок в первый же Узел ветвления, в глубины Метро, классическая фигура «крест-квадрат», и «Универсал» является обратно, точно к следующему Входу-Для-Всех. Преследователи где-то заплутали, ремонтники в панике разбегаются — всё просто. Рассеиватель — на полную мощность. Дело сделано, густая радуга закупоривает вторую дыру в трехмерное пространство, и можно возвращаться домой, сквозь невидимый технический Вход — быстрее возвращаться…
Увы, мирно долететь до базы ему не дают. В личный канал просится гип Энергии. Номер Пятый, раскрути его Метро.
— Ты все ещё в чем-то сомневаешься? — холодно удивляется Свободный Охотник. — Мой титул подтверждён, проверка прошла благополучно, так что причин для волнений больше нет.
— Зачем ты так поступил? — с мягкой ненавистью спрашивает гип Энергии.
— Мне показалось, что эти Входы-Для-Всех слишком притягательны для наших общих врагов, для каких-нибудь жадных идиотов, помешавшихся на Полной Карте.
— Зачем ты, молодой человек, поссорил меня с гипом Входов?
Свободный Охотник сочувственно догадывается:
— Вот оно что! Его сотрудники уже добрались до твоих?
— В Тоннеле, из которого ты имел честь сбежать, идёт бой. Не понимаю, Неуловимый, для чего нужно было раздувать междоусобицу? Тебе мало Дедушек фермерских Клонов с их претензиями на собственную монополию, мало войн за вещество?
— Гип испугался, — уходит в канал связи жёсткий ответ. — Зря боишься, междоусобицы не будет, потому что я совершенно согласен с тобой — кончилось время для таких забав. Ни одна из конфликтующих сторон не получит от меня маршрутов и, тем более, карт, поэтому гипархатам Энергии нет прямой угрозы.
— И все-таки ты поторопился, — кивает сам себе гип Энергии. — Вполне можно было договориться, не разнося сплетню по Фрагментам…
Свободный Охотник решительно обрывает его:
— Ради того, чтобы вы ни с кем больше не смогли договориться, я и поступил так. Будущему Управлению не нужна борьба группировок, как и сами группировки. Я понятно выражаюсь?
Он отключается. Только одна фраза успевает проскочить в корабль, подытоживая разговор: «Ты вообще понятен насквозь, молодой невоспитанный счастливчик, потому что интриги — не твоё пространство боя…» Он связывается с Хозяюшкой.
— Принцесса скучает?
Нет, дочь гипа не скучает. Она радостно возбуждена.
— Смотри, я нашла колдовские протоколы!
Свободный Охотник разворачивает запущенные в канал таблицы и послушно смотрит.
— Похоже на то, — отвечает он через некоторое время. — По крайней мере — часть протоколов. Не хочу тебя огорчать, но очень маленькая часть.
— Сама знаю! — фыркает она. — Это приложение к той части инструкции, где говорится, как вызывать фотонные бури. Пока только это.
— Ты справилась с защитой?
— Оказывается, и справляться было не с чем. Хотела про фотонные воронки побольше узнать, начала просматривать старые записи из Хроник, и протокол вдруг дезархивировался.
Свободный Охотник зевает:
— Ясно, фантазия у энергетиков всегда была небогатой.
— Да, колдун взял ключевые картинки из Большой Серии катастроф.
— Ну, хорошо. Значит, у тебя все в порядке, ничего интересного не происходит…
Снова зевает. Устал. Усталость липкими пальцами давит мозг, и тогда Свободный Охотник решает отключиться, но Хозяюшка не отпускает его.
Потому что разве можно так говорить — ничего, мол, интересного! Ещё скажи, «ничего важного»! Как же он не понимает, что теперь, когда к блок-схеме ритуала из колдовской инструкции добавились таблицы тайных кодов и адресов, теперь появился шанс привлечь на свою сторону самые жуткие из галактических стихий! Пусть враги подожмут хвосты от страха! Короче, Хозяюшка зря времени не теряла, пока Неуловимый летал на разведку — неужели трудно это признать?
Свободный Охотник сердится. Он-то как раз понимает. Красивая сказка, которая так взволновала девчонку, лично у него не вызывает ничего, кроме скептического любопытства, и от резких высказываний он до сих пор воздерживался только потому, что не хотел ссориться из-за ерунды. Он устал… И вообще, знает ли юная дочь гипа, что такое — «фотонная воронка»? Это самопроизвольный сброс одной из Координат. Положительные и отрицательные значения по оси взаимоуничтожаются, аннигилируются, остаётся просто ноль — центр воронки. Трехмерный базис координат временно превращается в двухмерный, а центр проецируется в какой-либо из Фрагментов, перемалывая все, что попадётся. Эти процессы — нечто большее, чем сбои в системах. Надеяться вызвать их с помощью зловредных технических ритуалов — несерьёзно. Когда же дочь гипа повзрослеет настолько, что перестанет поддаваться на выдумки разнообразных безумцев!
Ага, радуется она, а сбои в Системах, по-твоему, не выдумки безумцев? Системы, значит, не сказка? «Я сказал не „в Системах“, а „в системах“, — ворчит он, — чувствуешь разницу, как говорю я, и как говорите вы все…» Кстати, о том, кто и что говорит. Хозяюшка ведь в самом деле не теряла времени даром. Например, она постоянно держала включённым канал «Метро-Новости», в результате чего узнала довольно-таки неожиданные вещи. Оказывается, по Метро гуляют слухи про нового гипа Узора. Будто бы он страдает тяжёлой формой «синдрома аналоговых спазмов» или попросту — боязнью записей. Именно из-за этой стыдной болезни, якобы, он и прятался от всего мира, прикрывшись именем Неуловимый. Если слух подтвердится, то последствия невозможно предсказать, ибо, с одной стороны, человеку с подобным изъяном не приходится рассчитывать на уважение коллег и партнёров, а с другой — кто кроме него вернёт Галактике Полную Карту? И ещё новость. Есть подозрение, что новый гип Узора — тайный приверженец культа Героя, и даже подверг себя «обряду ожидания», как какой-нибудь обиженный жизнью мальчишка из нищей семьи…
— Правда, что такое «культ Героя», я не поняла, — признается Хозяюшка, не скрывая ехидства. — Может, они имели в виду, что ты любишь хвастаться своими подвигами?
Свободный Охотник ужасно хохочет.
— Идиоты! — давится он бурлящей ненавистью. — Вот это интриги! Вот уж точно — не моё пространство боя!
Новости исчерпаны, разговор окончен. Дома все в порядке, это главное, и тогда молодой воин блокирует Всеобщую, чтобы ничто больше не мешало возвращению.
Лишь полтысячную покоя дарит ему путь домой.
Лишь полтысячную времени ему разрешается поспать. Он спит. Он уходит в сон, как корабль приговорённого к казни проваливается во мрак окружающего Галактику космоса — без надежды вернуться. Приходит Мальчик, огромный и добрый. Опять — ты (хочет сказать ему спящий). Опять ты будешь со мной играть (хочет сказать, но не может). В руках Мальчика — шар настройки, заставляющий спящего воина произносить совершенно посторонние фразы. Ослушаться невозможно. Нелепые, плохо сконструированные фразы, пригодные разве что для показа возможностей речевого аппарата. Воин беззвучно открывает и закрывает рот. Игра продолжается, шар настройки мелькает в умелых руках, дёргая невидимые ниточки в канале управления. Команды поступают непосредственно в мозг, формируя правильный образ мыслей и программируя дальнейший ход событий. Теперь гип Узора знает, что он должен совершить, когда проснётся. Он изо всех сил старается проснуться, ведь это единственный способ закончить игру, он сопротивляется, однако ослушаться невозможно. Напряжение растёт, пальцы на руках и ногах непроизвольно растопыриваются, мышцы сводит судорога. Управляющие коды попадают в голову через разинутый в крике рот. Человеку позволяют кричать (а может, заставляют): «Нечестно, нечестно! У тебя есть шар настройки, почему у меня нет?», и тогда Мальчик протягивает ему этот немудрёный атрибут власти: «Бери». Мальчик огромный и добрый, он терпеливо объясняет происходящее: «Я дарю тебе своё истинное имя, раб. Теперь Свободный Охотник — ты». «Твоё истинное имя Свободный Охотник? — пытается возмутиться воин. — Как такое может быть?» «Я — это ты, — звонко смеётся юный властитель. — Никто не знает нашего с тобой истинного имени, даже мама. Хочешь, расскажем обо всем маме?» «При чем здесь мама!» — кричит воин, пробив кулаком упругую стену сна…
«Причём здесь мама? — лихорадочно шепчет он. — У меня не твоё имя! Я сам придумал себе имя и сам открою его людям, когда придёт время…» Он просыпается. Выпрыгивает из капитанского кокона и хватает с пульта шар настройки. Я не раб, думает он, я — свободный. Я — это я. Свободный Охотник… Нет, только теперь он просыпается — когда измученно валится обратно.
Бред, думает Свободный Охотник. Опять эти кошмары. Призрак сопливый, что ж ты никак не наиграешься? А у тебя, оказывается, есть мама. Может, и папа тоже есть? Тоннели им всем поперёк… Болезнь, похоже, активизируется, выходя за рамки «Формата счастья» — спасибо тварям, спасибо Их Резвости, отдельное спасибо вождю Гладкому, срази его «синдром аналоговых спазмов». Чем же выбить эту дурь? Раньше, шесть Единиц назад, добровольный пленник «Чёрной дыры» выздоровел, когда решил выйти в мир. Достаточно было окунуться в самое месиво боев, достаточно было стать легендой, имя которой
— Неуловимый. Увы, легенда погибла, зато ожила болезнь. Или это не болезнь?
«Универсал-Плюс» возвратился домой.
Девочка сидит в своём коконе, будто и не вставала. Шпион Ласковый по-прежнему размещается у неё на коленях, дочь гипа расчёсывает ему шерсть собственным любимым гребнем, и зверь с готовностью подставляет ей себя, жмурясь от удовольствия.
— Тебя вызывал гип Связи, — сообщает Хозяюшка. — Совсем недавно. Говорит, «Универсал-Плюс» не отзывается, а я говорю — гип Узора спит, пожалейте человека.
— И этот знает, где мы находимся! — Свободный Охотник пытается быть бодрым. — Значит, действительно пора удирать отсюда. Что он хотел?
— В одном из гипархатов Энергии раскрыта шпионская сеть тварей. О, Ласковый, прости… Короче, инженеры Голого Народа, считай, тоже нас нашли. Он уговаривал срочно лететь к нему, предлагал свою защиту. Говорил, что искренне хочет помочь, несмотря на то, что вы плохо расстались. Ты с ним поссорился?
— Хоть смейся, хоть плачь, Хозяюшка. Мы не договорились о процедуре выбора Генерального. Он настаивает на возрождении старых традиций, когда директорат и сам Директор избирался жребием, а я предлагаю секретное голосование.
— Это что, так важно? До совещания у вас все было прекрасно.
Свободный Охотник темнеет лицом.
— Видишь ли, Хозяюшка, — медленно отвечает он. — Поведение гипа Связи объясняется только одним. Он, очевидно, предполагает или даже уверен, что сумеет вмешаться в работу Генератора Случайностей. Не зря же он водит дружбу со службой Системного кодекса?
— Откуда ты знаешь?
— Я видел, как они с первым инспектором случайностей мило беседовали, спрятавшись от всех. Планировали вторую фазу совещания, забыв про обычные в этой ситуации родовые условности. Видела бы ты, как они оба взвились, когда я заговорил о голосовании! А средствами воздействия на Генератор эта парочка вполне может располагать.
— Зачем тебе нужно секретное голосование?
— Все просто, маленькая. Я исследовал ситуацию на имитационной модели. В условиях, когда средний слой совещания отвергает не только любую из процедур выборов, но и сами выборы вообще, наибольшую вероятность победить имеет какой-нибудь совершенно новый человек. Например, я. Думаю, такие подсчёты выполнил не я один.
Ласковый шевелится и, прогнувшись, длинно-длинно потягивается.
«Хозяин станет гипом всего Метро, — выдаёт декодер. — Я правильно думал, помнишь? Я хорошо умею думать, далеко».
— Не царапайся! — дёргается дочь гипа. — Да спрячь ты свои пальцы!
Она встаёт (Ласковый соскакивает с её колен) и горько говорит:
— Зачем же тогда ты турнир по чёт-нечету проиграл? Да ещё кому — как раз его сыночку! Как будто специально, мне назло!
— Кто же знал, что мы с гипом Связи потеряем общий язык?
— Тоже мне, политик-неудачник. Зачем, спрашиваю, поддался?
Глаза Свободного Охотника загадочно поблёскивают.
— Думаешь, поддался… Хорошо, что ты в этом не сомневаешься. Вот и гип Связи подумал точно так же. Ох, как он меня потом благодарил! Мол, его мальчик на всю жизнь запомнит ощущение этой неожиданной победы, мол, такие подарки многого стоят… — Искорки в глазах вспыхивают последний раз и гаснут.
— А что, разве не так? — недоверчиво хмурится Хозяюшка.
— Наверное, трудно поверить, друзья мои. Я ведь и правда плохо играю в чёт-нечет. У меня в детстве не было возможности тренироваться, я-то воевал по-настоящему… — Свободный Охотник тоже встаёт, обрывая никчёмный разговор. — Ну, хватит болтать. Расходимся по кораблям, быстро.
В его глазах — сигнал тревоги. Он уходит, и все уходят, словно сорванные с мест его дыханием. «Быстро, быстро, быстро… — затухает под куполом ненавистное слово. Он вскрывает шлюзы. Два „Универсала“ и одна разведкапсула полностью готовы к бегству. Опять надо спасаться и прятаться, оставляя позади хрупкие осколки рассыпавшегося дома…
Впрочем, время разговоров ещё не кончилось. Всеобщую занимает новый собеседник:
— Вы уже покидаете свою уютную норку? — скорбно удивляется он. — Неужели я опоздал?
Вождь Гладкий!
И тогда тесное пространство пластикового домика взрывается непривычными звуками. Юноша хохочет, уткнувшись затылком в упругую перепонку шлюзу.
— Стойте, герои, — зовёт вождь беглецов, — задержитесь ненадолго.
Вместо ответа Свободный Охотник бьёт из аннинигилятора — точно в фокус информационного канала.
— Мы не ждём гостей, — объясняет он шарахнувшимся друзьям…
PAUSE
CONTINUE
Это не страшно: бортовые системы беглецов сцеплены в единое целое, управляются руками Мастера. Дождавшись, пока автоматика укутает капсулу Ласкового оптической оболочкой, Мастер Узлов выходит в Тоннель. Система безопасности показывает: чужие капсулы повсюду — неподвижные, затаившиеся. Пути бегства отрезаны. В засаде — сплошь представители гипархатов Энергии, этакая сборная команда, выставленная на решающее состязание. Ага, значит гипархат Входов быстро растерял решимость покарать воинственных наглецов, значит, междоусобица благополучно рассосалась…
Их замечают. Мир пересечённых плоскостей немедленно приходит в движение.
— Удачи вам, коллеги! — широко и весело прощается Свободный Охотник, на всю Всеобщую. — Прошу извинить, что у меня нет желания с вами встретиться!
Действительно ли все пути отрезаны? Ха-ха, вот вам!
Он ныряет в сплетение Тоннелей, утягивая за собой друзей. Два корабля и разведкапсула будто лучом связаны. Раскрываются и захлопываются Узлы ветвления: Узел — прямая — Узел — прямая… Выполнен невероятной красоты Узор, в эффективности которого разберутся будущие исследователи военного искусства. Заброшенный гипархат Энергии даёт возможность порезвиться, поиграть в «догонялки», но соперник попался слишком уж неповоротливый, мало того — недостаточно подготовленный в вопросах картографии, тогда как Свободный Охотник продумал маршрут заранее. Игра закончена.
Скучно, друзья…
Правда, стаи звероидов также патрулируют грани условного Октаэдра, ограничивающего место действия, поэтому во Фрагменты лучше не соваться.
Лучше выбрать Прямой Тоннель — из тех, что не контролируются тварями. Например, вот этот, в котором перемещаются лишь редкие рассеянные точки, ничем не связанные друг с другом. Скользнуть через межфрагментарный Узел, и пол-Галактики позади. Прямой Курьерский — это четыре линии движения, две в одном направлении, две — в противоположном. Гигантского сечения Тоннель, используемый торговцами и послами. В настоящее время — почти пуст. Несколько грузовиков класса «Толстяк», сопровождаемых капсулами охраны, торопятся в пункты назначения. Впрочем, пиратство нехарактерно для Прямых Курьерских, равно как и для Кольцевых.
Наконец-то беглецы в безопасности…
— Ужас, сколько их налетело, — включается дочь гипа. Голос её напряжён. — Видел, да?
— Ты о чем, принцесса? — утомлённо откликается герой, сбрасывая боевую маску.
— О хищниках, посланных моим братцем. Бойцов у него — как пыли в звёздных фильтрах.
— Да, нескончаемый поток тварей всегда смущал умы высокородных стратегов, — соглашается Свободный Охотник. — А разгадка так проста…
«Для хозяина нет загадок, которые бы он не разгадал», — без выражения подтверждает декодер.
В канале связи появился Ласковый. Беглецы расслабились — каждый в своём летательном аппарате.
— Во всяком случае, решающий фактор, действующий в этой войне, наконец разъяснился. Численность Голого Народа, Хозяюшка, на несколько порядков выше численности людей. Судя по всему, они обитают в исключительно хороших условиях и крайне быстро размножаются. Потому что настоящая планета, друзья, это… — Свободный Охотник ищет сравнение. — Это, друзья мои… — и не находит. — Эй, Ласковый, зачем вы двинулись на нас? Не понимаю, как вас Гладкий уговорил?
«Я не знаю, Мастер, меня тогда ещё не было».
— Спокойно, дружок, не рви свою сумку, я же пошутил.
— Интересно, что Гладкому было от нас нужно? — продолжает разговор девочка.
— Случайно перепутал каналы, — предполагает Свободный Охотник. — Вызывал «Метро-Новости», а попал на меня. Не повезло человеку.
— Ну и глупо, я же серьёзно говорю. Кстати, насчёт «Метро-Новостей». Не понимаю, зачем жрецам было обвинять тебя в каком-то там «культе Героя»?
— Ничего себе — каком-то там! Да жрецы не любят эту легенду даже больше, чем все антисистемные теории, вместе взятые!
— Почему?
— Ну, ты представь. Предположим, Единая Система действительно выбирает из всех живущих своего Героя и ведёт его. Другие люди так и остаются только тенями, вспомогательными персонажами, лишь один человек становится настоящим, вокруг него и крутится мир. Что это означает? Это означает, что именно посредством Героя, рождённого Единой Системой, наш мир переходит на новые уровни. Но тогда для великого усовершенствования не требуется никакой Большой Резонанс. Ты понимаешь, что будет, если люди начнут ждать не Большой Резонанс, а появление Героя?
Они приближаются. Очень медленно. Один за другим они включают защиту, становясь неповоротливыми и абсолютно бестолковыми. И рассеивателями они, конечно, пользоваться не станут, потому что «Универсал-Плюс» им нужен отнюдь не в виде фотонного облачка. Итак, боя не получится. Это прекрасно: Свободному Охотнику всегда было трудно и нестерпимо больно рассеивать людей, даже самых отвратительных из них, Свободный Охотник всегда воевал с тварями, а не с людьми. Вот почему он спокойно ждёт, когда группа захвата войдёт в зону прямого удара, и спокойно включает боевую призму. Однако его рассеиватель фокусируется вовсе не на врагах, наоборот, обогнув приближающиеся капсулы, сильнейший толчок уходит в Тоннель — по тщательно рассчитанной траектории. Из Узла вываливается страстный огненный язык, подтверждая, что тайные работы по восстановлению Входа-Для-Всех прерваны надолго. Бойцы торопятся, оценив замысел Неуловимого. Погоня! Прыжок в первый же Узел ветвления, в глубины Метро, классическая фигура «крест-квадрат», и «Универсал» является обратно, точно к следующему Входу-Для-Всех. Преследователи где-то заплутали, ремонтники в панике разбегаются — всё просто. Рассеиватель — на полную мощность. Дело сделано, густая радуга закупоривает вторую дыру в трехмерное пространство, и можно возвращаться домой, сквозь невидимый технический Вход — быстрее возвращаться…
Увы, мирно долететь до базы ему не дают. В личный канал просится гип Энергии. Номер Пятый, раскрути его Метро.
— Ты все ещё в чем-то сомневаешься? — холодно удивляется Свободный Охотник. — Мой титул подтверждён, проверка прошла благополучно, так что причин для волнений больше нет.
— Зачем ты так поступил? — с мягкой ненавистью спрашивает гип Энергии.
— Мне показалось, что эти Входы-Для-Всех слишком притягательны для наших общих врагов, для каких-нибудь жадных идиотов, помешавшихся на Полной Карте.
— Зачем ты, молодой человек, поссорил меня с гипом Входов?
Свободный Охотник сочувственно догадывается:
— Вот оно что! Его сотрудники уже добрались до твоих?
— В Тоннеле, из которого ты имел честь сбежать, идёт бой. Не понимаю, Неуловимый, для чего нужно было раздувать междоусобицу? Тебе мало Дедушек фермерских Клонов с их претензиями на собственную монополию, мало войн за вещество?
— Гип испугался, — уходит в канал связи жёсткий ответ. — Зря боишься, междоусобицы не будет, потому что я совершенно согласен с тобой — кончилось время для таких забав. Ни одна из конфликтующих сторон не получит от меня маршрутов и, тем более, карт, поэтому гипархатам Энергии нет прямой угрозы.
— И все-таки ты поторопился, — кивает сам себе гип Энергии. — Вполне можно было договориться, не разнося сплетню по Фрагментам…
Свободный Охотник решительно обрывает его:
— Ради того, чтобы вы ни с кем больше не смогли договориться, я и поступил так. Будущему Управлению не нужна борьба группировок, как и сами группировки. Я понятно выражаюсь?
Он отключается. Только одна фраза успевает проскочить в корабль, подытоживая разговор: «Ты вообще понятен насквозь, молодой невоспитанный счастливчик, потому что интриги — не твоё пространство боя…» Он связывается с Хозяюшкой.
— Принцесса скучает?
Нет, дочь гипа не скучает. Она радостно возбуждена.
— Смотри, я нашла колдовские протоколы!
Свободный Охотник разворачивает запущенные в канал таблицы и послушно смотрит.
— Похоже на то, — отвечает он через некоторое время. — По крайней мере — часть протоколов. Не хочу тебя огорчать, но очень маленькая часть.
— Сама знаю! — фыркает она. — Это приложение к той части инструкции, где говорится, как вызывать фотонные бури. Пока только это.
— Ты справилась с защитой?
— Оказывается, и справляться было не с чем. Хотела про фотонные воронки побольше узнать, начала просматривать старые записи из Хроник, и протокол вдруг дезархивировался.
Свободный Охотник зевает:
— Ясно, фантазия у энергетиков всегда была небогатой.
— Да, колдун взял ключевые картинки из Большой Серии катастроф.
— Ну, хорошо. Значит, у тебя все в порядке, ничего интересного не происходит…
Снова зевает. Устал. Усталость липкими пальцами давит мозг, и тогда Свободный Охотник решает отключиться, но Хозяюшка не отпускает его.
Потому что разве можно так говорить — ничего, мол, интересного! Ещё скажи, «ничего важного»! Как же он не понимает, что теперь, когда к блок-схеме ритуала из колдовской инструкции добавились таблицы тайных кодов и адресов, теперь появился шанс привлечь на свою сторону самые жуткие из галактических стихий! Пусть враги подожмут хвосты от страха! Короче, Хозяюшка зря времени не теряла, пока Неуловимый летал на разведку — неужели трудно это признать?
Свободный Охотник сердится. Он-то как раз понимает. Красивая сказка, которая так взволновала девчонку, лично у него не вызывает ничего, кроме скептического любопытства, и от резких высказываний он до сих пор воздерживался только потому, что не хотел ссориться из-за ерунды. Он устал… И вообще, знает ли юная дочь гипа, что такое — «фотонная воронка»? Это самопроизвольный сброс одной из Координат. Положительные и отрицательные значения по оси взаимоуничтожаются, аннигилируются, остаётся просто ноль — центр воронки. Трехмерный базис координат временно превращается в двухмерный, а центр проецируется в какой-либо из Фрагментов, перемалывая все, что попадётся. Эти процессы — нечто большее, чем сбои в системах. Надеяться вызвать их с помощью зловредных технических ритуалов — несерьёзно. Когда же дочь гипа повзрослеет настолько, что перестанет поддаваться на выдумки разнообразных безумцев!
Ага, радуется она, а сбои в Системах, по-твоему, не выдумки безумцев? Системы, значит, не сказка? «Я сказал не „в Системах“, а „в системах“, — ворчит он, — чувствуешь разницу, как говорю я, и как говорите вы все…» Кстати, о том, кто и что говорит. Хозяюшка ведь в самом деле не теряла времени даром. Например, она постоянно держала включённым канал «Метро-Новости», в результате чего узнала довольно-таки неожиданные вещи. Оказывается, по Метро гуляют слухи про нового гипа Узора. Будто бы он страдает тяжёлой формой «синдрома аналоговых спазмов» или попросту — боязнью записей. Именно из-за этой стыдной болезни, якобы, он и прятался от всего мира, прикрывшись именем Неуловимый. Если слух подтвердится, то последствия невозможно предсказать, ибо, с одной стороны, человеку с подобным изъяном не приходится рассчитывать на уважение коллег и партнёров, а с другой — кто кроме него вернёт Галактике Полную Карту? И ещё новость. Есть подозрение, что новый гип Узора — тайный приверженец культа Героя, и даже подверг себя «обряду ожидания», как какой-нибудь обиженный жизнью мальчишка из нищей семьи…
— Правда, что такое «культ Героя», я не поняла, — признается Хозяюшка, не скрывая ехидства. — Может, они имели в виду, что ты любишь хвастаться своими подвигами?
Свободный Охотник ужасно хохочет.
— Идиоты! — давится он бурлящей ненавистью. — Вот это интриги! Вот уж точно — не моё пространство боя!
Новости исчерпаны, разговор окончен. Дома все в порядке, это главное, и тогда молодой воин блокирует Всеобщую, чтобы ничто больше не мешало возвращению.
Лишь полтысячную покоя дарит ему путь домой.
Лишь полтысячную времени ему разрешается поспать. Он спит. Он уходит в сон, как корабль приговорённого к казни проваливается во мрак окружающего Галактику космоса — без надежды вернуться. Приходит Мальчик, огромный и добрый. Опять — ты (хочет сказать ему спящий). Опять ты будешь со мной играть (хочет сказать, но не может). В руках Мальчика — шар настройки, заставляющий спящего воина произносить совершенно посторонние фразы. Ослушаться невозможно. Нелепые, плохо сконструированные фразы, пригодные разве что для показа возможностей речевого аппарата. Воин беззвучно открывает и закрывает рот. Игра продолжается, шар настройки мелькает в умелых руках, дёргая невидимые ниточки в канале управления. Команды поступают непосредственно в мозг, формируя правильный образ мыслей и программируя дальнейший ход событий. Теперь гип Узора знает, что он должен совершить, когда проснётся. Он изо всех сил старается проснуться, ведь это единственный способ закончить игру, он сопротивляется, однако ослушаться невозможно. Напряжение растёт, пальцы на руках и ногах непроизвольно растопыриваются, мышцы сводит судорога. Управляющие коды попадают в голову через разинутый в крике рот. Человеку позволяют кричать (а может, заставляют): «Нечестно, нечестно! У тебя есть шар настройки, почему у меня нет?», и тогда Мальчик протягивает ему этот немудрёный атрибут власти: «Бери». Мальчик огромный и добрый, он терпеливо объясняет происходящее: «Я дарю тебе своё истинное имя, раб. Теперь Свободный Охотник — ты». «Твоё истинное имя Свободный Охотник? — пытается возмутиться воин. — Как такое может быть?» «Я — это ты, — звонко смеётся юный властитель. — Никто не знает нашего с тобой истинного имени, даже мама. Хочешь, расскажем обо всем маме?» «При чем здесь мама!» — кричит воин, пробив кулаком упругую стену сна…
«Причём здесь мама? — лихорадочно шепчет он. — У меня не твоё имя! Я сам придумал себе имя и сам открою его людям, когда придёт время…» Он просыпается. Выпрыгивает из капитанского кокона и хватает с пульта шар настройки. Я не раб, думает он, я — свободный. Я — это я. Свободный Охотник… Нет, только теперь он просыпается — когда измученно валится обратно.
Бред, думает Свободный Охотник. Опять эти кошмары. Призрак сопливый, что ж ты никак не наиграешься? А у тебя, оказывается, есть мама. Может, и папа тоже есть? Тоннели им всем поперёк… Болезнь, похоже, активизируется, выходя за рамки «Формата счастья» — спасибо тварям, спасибо Их Резвости, отдельное спасибо вождю Гладкому, срази его «синдром аналоговых спазмов». Чем же выбить эту дурь? Раньше, шесть Единиц назад, добровольный пленник «Чёрной дыры» выздоровел, когда решил выйти в мир. Достаточно было окунуться в самое месиво боев, достаточно было стать легендой, имя которой
— Неуловимый. Увы, легенда погибла, зато ожила болезнь. Или это не болезнь?
«Универсал-Плюс» возвратился домой.
Девочка сидит в своём коконе, будто и не вставала. Шпион Ласковый по-прежнему размещается у неё на коленях, дочь гипа расчёсывает ему шерсть собственным любимым гребнем, и зверь с готовностью подставляет ей себя, жмурясь от удовольствия.
— Тебя вызывал гип Связи, — сообщает Хозяюшка. — Совсем недавно. Говорит, «Универсал-Плюс» не отзывается, а я говорю — гип Узора спит, пожалейте человека.
— И этот знает, где мы находимся! — Свободный Охотник пытается быть бодрым. — Значит, действительно пора удирать отсюда. Что он хотел?
— В одном из гипархатов Энергии раскрыта шпионская сеть тварей. О, Ласковый, прости… Короче, инженеры Голого Народа, считай, тоже нас нашли. Он уговаривал срочно лететь к нему, предлагал свою защиту. Говорил, что искренне хочет помочь, несмотря на то, что вы плохо расстались. Ты с ним поссорился?
— Хоть смейся, хоть плачь, Хозяюшка. Мы не договорились о процедуре выбора Генерального. Он настаивает на возрождении старых традиций, когда директорат и сам Директор избирался жребием, а я предлагаю секретное голосование.
— Это что, так важно? До совещания у вас все было прекрасно.
Свободный Охотник темнеет лицом.
— Видишь ли, Хозяюшка, — медленно отвечает он. — Поведение гипа Связи объясняется только одним. Он, очевидно, предполагает или даже уверен, что сумеет вмешаться в работу Генератора Случайностей. Не зря же он водит дружбу со службой Системного кодекса?
— Откуда ты знаешь?
— Я видел, как они с первым инспектором случайностей мило беседовали, спрятавшись от всех. Планировали вторую фазу совещания, забыв про обычные в этой ситуации родовые условности. Видела бы ты, как они оба взвились, когда я заговорил о голосовании! А средствами воздействия на Генератор эта парочка вполне может располагать.
— Зачем тебе нужно секретное голосование?
— Все просто, маленькая. Я исследовал ситуацию на имитационной модели. В условиях, когда средний слой совещания отвергает не только любую из процедур выборов, но и сами выборы вообще, наибольшую вероятность победить имеет какой-нибудь совершенно новый человек. Например, я. Думаю, такие подсчёты выполнил не я один.
Ласковый шевелится и, прогнувшись, длинно-длинно потягивается.
«Хозяин станет гипом всего Метро, — выдаёт декодер. — Я правильно думал, помнишь? Я хорошо умею думать, далеко».
— Не царапайся! — дёргается дочь гипа. — Да спрячь ты свои пальцы!
Она встаёт (Ласковый соскакивает с её колен) и горько говорит:
— Зачем же тогда ты турнир по чёт-нечету проиграл? Да ещё кому — как раз его сыночку! Как будто специально, мне назло!
— Кто же знал, что мы с гипом Связи потеряем общий язык?
— Тоже мне, политик-неудачник. Зачем, спрашиваю, поддался?
Глаза Свободного Охотника загадочно поблёскивают.
— Думаешь, поддался… Хорошо, что ты в этом не сомневаешься. Вот и гип Связи подумал точно так же. Ох, как он меня потом благодарил! Мол, его мальчик на всю жизнь запомнит ощущение этой неожиданной победы, мол, такие подарки многого стоят… — Искорки в глазах вспыхивают последний раз и гаснут.
— А что, разве не так? — недоверчиво хмурится Хозяюшка.
— Наверное, трудно поверить, друзья мои. Я ведь и правда плохо играю в чёт-нечет. У меня в детстве не было возможности тренироваться, я-то воевал по-настоящему… — Свободный Охотник тоже встаёт, обрывая никчёмный разговор. — Ну, хватит болтать. Расходимся по кораблям, быстро.
В его глазах — сигнал тревоги. Он уходит, и все уходят, словно сорванные с мест его дыханием. «Быстро, быстро, быстро… — затухает под куполом ненавистное слово. Он вскрывает шлюзы. Два „Универсала“ и одна разведкапсула полностью готовы к бегству. Опять надо спасаться и прятаться, оставляя позади хрупкие осколки рассыпавшегося дома…
Впрочем, время разговоров ещё не кончилось. Всеобщую занимает новый собеседник:
— Вы уже покидаете свою уютную норку? — скорбно удивляется он. — Неужели я опоздал?
Вождь Гладкий!
И тогда тесное пространство пластикового домика взрывается непривычными звуками. Юноша хохочет, уткнувшись затылком в упругую перепонку шлюзу.
— Стойте, герои, — зовёт вождь беглецов, — задержитесь ненадолго.
Вместо ответа Свободный Охотник бьёт из аннинигилятора — точно в фокус информационного канала.
— Мы не ждём гостей, — объясняет он шарахнувшимся друзьям…
PAUSE
Сопляк мне все наврал, ну буквально все! И про смерь матери (во время родов, ха-ха, вот же придумал), и про похороны, и про героического старшего брата. ТАКАЯ ЛОЖЬ. Такой позор…
Бывшая сокурсница ждала не меня, разумеется. Сына. Малолетний фантазёр, оказывается, исчез и отсюда, не пришёл ночевать. Вернулась она из больницы, а ведьма старая (надо полагать, бабуля) встречает её шипением, мол, вот и дождалась, красавица, что твой выблядок тебя бросил, как и остальные твои котики, мол, коли расплодила уголовников и умников, подыхай теперь одна… И так-то было погано, совсем разбитой она вернулась, можно сказать, опустошённой, как вдруг — новая напасть!
— Ты лежала в больнице? — попытался посочувствовать я. — Что-нибудь серьёзное?
— Не твоё дело.
Достойный ответ. Главное, мучительно знакомый, десятки раз слышанный. Словно студенческие годы на миг спустились с небес, отравив реальность веселящим газом. Не моё дело… Ведь это она, грубоватая замужняя «красавица», подарила мне когда-то формулу, ставшую основным источником душевного и физического спокойствия! Отмахиваясь от моих детских вопросов, она вбила-таки в меня свою простую мысль, ибо что бы ни творилось на свете — и вправду нас не касается. Однако… не в этот раз.
Семейные фотографии, украшавшие секретер, доказывали — ошибки нет (разговор был в комнате, а старая ведьма, очевидно, обитала где-то за стеной). На фотографиях полноправно присутствовал мальчик — тот самый. Системнорожденный…
— Я сам решу, — сказал я, глядя женщине в глаза, — что моё дело, а что не моё. В милицию обращалась?
Она обращалась. И звонила, и лично бегала, оставляла заявление. Но ведь суббота! Завтра — воскресенье. Бесполезно, кто искать будет? Сколько нынче беспризорных — жуть! Надо самим, иначе… Она была на грани нервного срыва. Что «иначе», рассердился я. Больницы обзвонила или побоялась? Ещё как боялась, потому обзвонила первым делом именно больницы, и даже морги! Морги-то зачем? Не стоит сходить с ума, погоди. Парень, вероятно, просто сбежал из дому — банальная история! — и вопрос лишь в том, куда он мог податься. Знакомые в других городах есть? Или в самом Питере — известны ли его дружки, а то и девчонки какие-нибудь? Чушь, чушь, чушь! (Собеседница наматывала слезы и сопли на трясущиеся кулаки.) Какие, прости Господи, девчонки, какие дружки?! У нашего котёнка один друг, он же мать и отец — вон, скучает на стойке в углу, тряпочкой накрытый. Марки «Диджитал». Да-да, компьютер, КТО же ещё. Вынесла с работы по частям, потом списала все комплектующие. Не покупать же? Правда, в последнее время котёнок и к компьютеру почему-то охладел, уж два месяца как не снимал заветную тряпочку. Что с ним творится?
А разгадка его исчезновения к моменту моего прихода была уже найдена! Оставалось только поверить в неё и немножко успокоиться (женщина машинально утёрлась углом скатерти, свисавшей со стола). Насчёт «дружков», кстати, правильный оказался вопрос. В классе мальчик ни с кем не сошёлся, ведь четвёртую школу успел сменить (пропади пропадом такая жизнь!), хорошо хоть общался с ребятами во дворе. Так вот — покончив с больницами и моргами, смятенная мамаша все-таки догадалась выскочить во двор и порасспросить ребят. По их словам, Охотник собирался без спроса махнуть в Москву, на какую-то крутую компьютерную выставку-ярмарку, только и говорил об этом. «Охотник» — кличка такая у него, хакерский псевдоним. (Похоже, сверстники уважали его, о!) Но поехал ли? Доехал ли? Ох, как матери хотелось бы надеяться, что сынок её именно там, в Москве. Она специально разузнала — есть такая выставка! Международная, высокого пошиба. В одном из павильонов Всероссийского Выставочного Центра, бывшей ВДНХ, и называется «Информационные технологии: под прицелом — будущее». Где его там найдёшь, сокрушалась мать, и кто его будет искать? Самим надо, самим…
Сдвиг беседы в деловую фазу оказал целебное действие, помог даме обрести лицо. И наконец она сообразила спросить уже у меня: зачем ты здесь, милый друг детства, каково же оно, твоё дело? Притворяться было глупо. Постаревшая сокурсница не возбуждала во мне никаких желаний, кроме желания поскорее убраться — такие мысли я прятать от женщин не умею… И я рассказал все, как есть. Я обрисовал ситуацию предельно коротко и просто: мол, твой младший сын был у меня в гостях. Вчера. В дневное время и недолго, а потом убыл в неизвестном направлении. Он приходил всего лишь сообщить, что я его отец, вот такое, говорю, у нас с ним появилось к тебе дело, подруга… По сути — так и было! Это если коротко и просто. Анализируя задним умом ход вчерашних переговоров, я едва не стонал от стыда: юный стратег-тактик получил ответ, не задав ни одного конкретного вопроса. Заставил меня назвать мой прежний адрес (8-я Линия, дом 32), обманув лукавой восьмеричной интерпретацией. Почему не спросил прямо? Неужели боялся, что я начну врать и прятать глаза? Или (безумное предположение!) восьмеричная система счисления и вправду настолько для него естественна, что он играл с числами без всякой специальной цели?
Так или иначе, парень должен был все понять, а поняв — почему-то промолчал. Задурил мне голову, запутал адреса, сроки, даты. Погрузил меня в свой сконструированный мирок, оплёл паутиной лжи… Но ведь не мог он не сознавать, что через некоторое время я тоже всё пойму, разберусь и с цифрами, и с числами, начну вспоминать и обязательно вспомню! Не была ли эта моя реакция заранее просчитана? Но тогда не является ли то понимание, которого от меня ждали, очередной ложью — главной ложью? Чьей? Не самого же мальчишки… Вот такие параноидальные мысли наслаивались на вопрос, погнавший меня в дорогу.
Зачем я здесь?
Единственно ради того, чтобы спросить. Чтобы потребовать ответ — так точнее. (От кого? Ведь я думал, что Она умерла!) Я знал заранее — никто не захочет мне отвечать, как все эти годы молчала и Она, и все-таки я готов был настаивать, упорствовать, любой ценой я собирался вытащить правду наружу. Не готов я был лишь к тому, что задать вопрос окажется так трудно.
— Твой младший… — решился я на продолжение разговора. — Ты сразу не кричи, ладно? Он действительно мой сын?
— Да, — сказала она без колебаний.
Мирно и тихо.
Правда была вытащена с обескураживающей лёгкостью.
— Как же так, — растерялся я. — Ты же тогда аборт сделала…
Бывшая сокурсница ждала не меня, разумеется. Сына. Малолетний фантазёр, оказывается, исчез и отсюда, не пришёл ночевать. Вернулась она из больницы, а ведьма старая (надо полагать, бабуля) встречает её шипением, мол, вот и дождалась, красавица, что твой выблядок тебя бросил, как и остальные твои котики, мол, коли расплодила уголовников и умников, подыхай теперь одна… И так-то было погано, совсем разбитой она вернулась, можно сказать, опустошённой, как вдруг — новая напасть!
— Ты лежала в больнице? — попытался посочувствовать я. — Что-нибудь серьёзное?
— Не твоё дело.
Достойный ответ. Главное, мучительно знакомый, десятки раз слышанный. Словно студенческие годы на миг спустились с небес, отравив реальность веселящим газом. Не моё дело… Ведь это она, грубоватая замужняя «красавица», подарила мне когда-то формулу, ставшую основным источником душевного и физического спокойствия! Отмахиваясь от моих детских вопросов, она вбила-таки в меня свою простую мысль, ибо что бы ни творилось на свете — и вправду нас не касается. Однако… не в этот раз.
Семейные фотографии, украшавшие секретер, доказывали — ошибки нет (разговор был в комнате, а старая ведьма, очевидно, обитала где-то за стеной). На фотографиях полноправно присутствовал мальчик — тот самый. Системнорожденный…
— Я сам решу, — сказал я, глядя женщине в глаза, — что моё дело, а что не моё. В милицию обращалась?
Она обращалась. И звонила, и лично бегала, оставляла заявление. Но ведь суббота! Завтра — воскресенье. Бесполезно, кто искать будет? Сколько нынче беспризорных — жуть! Надо самим, иначе… Она была на грани нервного срыва. Что «иначе», рассердился я. Больницы обзвонила или побоялась? Ещё как боялась, потому обзвонила первым делом именно больницы, и даже морги! Морги-то зачем? Не стоит сходить с ума, погоди. Парень, вероятно, просто сбежал из дому — банальная история! — и вопрос лишь в том, куда он мог податься. Знакомые в других городах есть? Или в самом Питере — известны ли его дружки, а то и девчонки какие-нибудь? Чушь, чушь, чушь! (Собеседница наматывала слезы и сопли на трясущиеся кулаки.) Какие, прости Господи, девчонки, какие дружки?! У нашего котёнка один друг, он же мать и отец — вон, скучает на стойке в углу, тряпочкой накрытый. Марки «Диджитал». Да-да, компьютер, КТО же ещё. Вынесла с работы по частям, потом списала все комплектующие. Не покупать же? Правда, в последнее время котёнок и к компьютеру почему-то охладел, уж два месяца как не снимал заветную тряпочку. Что с ним творится?
А разгадка его исчезновения к моменту моего прихода была уже найдена! Оставалось только поверить в неё и немножко успокоиться (женщина машинально утёрлась углом скатерти, свисавшей со стола). Насчёт «дружков», кстати, правильный оказался вопрос. В классе мальчик ни с кем не сошёлся, ведь четвёртую школу успел сменить (пропади пропадом такая жизнь!), хорошо хоть общался с ребятами во дворе. Так вот — покончив с больницами и моргами, смятенная мамаша все-таки догадалась выскочить во двор и порасспросить ребят. По их словам, Охотник собирался без спроса махнуть в Москву, на какую-то крутую компьютерную выставку-ярмарку, только и говорил об этом. «Охотник» — кличка такая у него, хакерский псевдоним. (Похоже, сверстники уважали его, о!) Но поехал ли? Доехал ли? Ох, как матери хотелось бы надеяться, что сынок её именно там, в Москве. Она специально разузнала — есть такая выставка! Международная, высокого пошиба. В одном из павильонов Всероссийского Выставочного Центра, бывшей ВДНХ, и называется «Информационные технологии: под прицелом — будущее». Где его там найдёшь, сокрушалась мать, и кто его будет искать? Самим надо, самим…
Сдвиг беседы в деловую фазу оказал целебное действие, помог даме обрести лицо. И наконец она сообразила спросить уже у меня: зачем ты здесь, милый друг детства, каково же оно, твоё дело? Притворяться было глупо. Постаревшая сокурсница не возбуждала во мне никаких желаний, кроме желания поскорее убраться — такие мысли я прятать от женщин не умею… И я рассказал все, как есть. Я обрисовал ситуацию предельно коротко и просто: мол, твой младший сын был у меня в гостях. Вчера. В дневное время и недолго, а потом убыл в неизвестном направлении. Он приходил всего лишь сообщить, что я его отец, вот такое, говорю, у нас с ним появилось к тебе дело, подруга… По сути — так и было! Это если коротко и просто. Анализируя задним умом ход вчерашних переговоров, я едва не стонал от стыда: юный стратег-тактик получил ответ, не задав ни одного конкретного вопроса. Заставил меня назвать мой прежний адрес (8-я Линия, дом 32), обманув лукавой восьмеричной интерпретацией. Почему не спросил прямо? Неужели боялся, что я начну врать и прятать глаза? Или (безумное предположение!) восьмеричная система счисления и вправду настолько для него естественна, что он играл с числами без всякой специальной цели?
Так или иначе, парень должен был все понять, а поняв — почему-то промолчал. Задурил мне голову, запутал адреса, сроки, даты. Погрузил меня в свой сконструированный мирок, оплёл паутиной лжи… Но ведь не мог он не сознавать, что через некоторое время я тоже всё пойму, разберусь и с цифрами, и с числами, начну вспоминать и обязательно вспомню! Не была ли эта моя реакция заранее просчитана? Но тогда не является ли то понимание, которого от меня ждали, очередной ложью — главной ложью? Чьей? Не самого же мальчишки… Вот такие параноидальные мысли наслаивались на вопрос, погнавший меня в дорогу.
Зачем я здесь?
Единственно ради того, чтобы спросить. Чтобы потребовать ответ — так точнее. (От кого? Ведь я думал, что Она умерла!) Я знал заранее — никто не захочет мне отвечать, как все эти годы молчала и Она, и все-таки я готов был настаивать, упорствовать, любой ценой я собирался вытащить правду наружу. Не готов я был лишь к тому, что задать вопрос окажется так трудно.
— Твой младший… — решился я на продолжение разговора. — Ты сразу не кричи, ладно? Он действительно мой сын?
— Да, — сказала она без колебаний.
Мирно и тихо.
Правда была вытащена с обескураживающей лёгкостью.
— Как же так, — растерялся я. — Ты же тогда аборт сделала…
CONTINUE
30.
… В Метро их ждали.Это не страшно: бортовые системы беглецов сцеплены в единое целое, управляются руками Мастера. Дождавшись, пока автоматика укутает капсулу Ласкового оптической оболочкой, Мастер Узлов выходит в Тоннель. Система безопасности показывает: чужие капсулы повсюду — неподвижные, затаившиеся. Пути бегства отрезаны. В засаде — сплошь представители гипархатов Энергии, этакая сборная команда, выставленная на решающее состязание. Ага, значит гипархат Входов быстро растерял решимость покарать воинственных наглецов, значит, междоусобица благополучно рассосалась…
Их замечают. Мир пересечённых плоскостей немедленно приходит в движение.
— Удачи вам, коллеги! — широко и весело прощается Свободный Охотник, на всю Всеобщую. — Прошу извинить, что у меня нет желания с вами встретиться!
Действительно ли все пути отрезаны? Ха-ха, вот вам!
Он ныряет в сплетение Тоннелей, утягивая за собой друзей. Два корабля и разведкапсула будто лучом связаны. Раскрываются и захлопываются Узлы ветвления: Узел — прямая — Узел — прямая… Выполнен невероятной красоты Узор, в эффективности которого разберутся будущие исследователи военного искусства. Заброшенный гипархат Энергии даёт возможность порезвиться, поиграть в «догонялки», но соперник попался слишком уж неповоротливый, мало того — недостаточно подготовленный в вопросах картографии, тогда как Свободный Охотник продумал маршрут заранее. Игра закончена.
Скучно, друзья…
Правда, стаи звероидов также патрулируют грани условного Октаэдра, ограничивающего место действия, поэтому во Фрагменты лучше не соваться.
Лучше выбрать Прямой Тоннель — из тех, что не контролируются тварями. Например, вот этот, в котором перемещаются лишь редкие рассеянные точки, ничем не связанные друг с другом. Скользнуть через межфрагментарный Узел, и пол-Галактики позади. Прямой Курьерский — это четыре линии движения, две в одном направлении, две — в противоположном. Гигантского сечения Тоннель, используемый торговцами и послами. В настоящее время — почти пуст. Несколько грузовиков класса «Толстяк», сопровождаемых капсулами охраны, торопятся в пункты назначения. Впрочем, пиратство нехарактерно для Прямых Курьерских, равно как и для Кольцевых.
Наконец-то беглецы в безопасности…
— Ужас, сколько их налетело, — включается дочь гипа. Голос её напряжён. — Видел, да?
— Ты о чем, принцесса? — утомлённо откликается герой, сбрасывая боевую маску.
— О хищниках, посланных моим братцем. Бойцов у него — как пыли в звёздных фильтрах.
— Да, нескончаемый поток тварей всегда смущал умы высокородных стратегов, — соглашается Свободный Охотник. — А разгадка так проста…
«Для хозяина нет загадок, которые бы он не разгадал», — без выражения подтверждает декодер.
В канале связи появился Ласковый. Беглецы расслабились — каждый в своём летательном аппарате.
— Во всяком случае, решающий фактор, действующий в этой войне, наконец разъяснился. Численность Голого Народа, Хозяюшка, на несколько порядков выше численности людей. Судя по всему, они обитают в исключительно хороших условиях и крайне быстро размножаются. Потому что настоящая планета, друзья, это… — Свободный Охотник ищет сравнение. — Это, друзья мои… — и не находит. — Эй, Ласковый, зачем вы двинулись на нас? Не понимаю, как вас Гладкий уговорил?
«Я не знаю, Мастер, меня тогда ещё не было».
— Спокойно, дружок, не рви свою сумку, я же пошутил.
— Интересно, что Гладкому было от нас нужно? — продолжает разговор девочка.
— Случайно перепутал каналы, — предполагает Свободный Охотник. — Вызывал «Метро-Новости», а попал на меня. Не повезло человеку.
— Ну и глупо, я же серьёзно говорю. Кстати, насчёт «Метро-Новостей». Не понимаю, зачем жрецам было обвинять тебя в каком-то там «культе Героя»?
— Ничего себе — каком-то там! Да жрецы не любят эту легенду даже больше, чем все антисистемные теории, вместе взятые!
— Почему?
— Ну, ты представь. Предположим, Единая Система действительно выбирает из всех живущих своего Героя и ведёт его. Другие люди так и остаются только тенями, вспомогательными персонажами, лишь один человек становится настоящим, вокруг него и крутится мир. Что это означает? Это означает, что именно посредством Героя, рождённого Единой Системой, наш мир переходит на новые уровни. Но тогда для великого усовершенствования не требуется никакой Большой Резонанс. Ты понимаешь, что будет, если люди начнут ждать не Большой Резонанс, а появление Героя?