Страница:
«Элита» запустилась без проблем, открыв доступ во все уголки своей памяти (школьные пароли были разломаны с лёгкостью!), после чего в бой вступили диски. Молодой человек наполнил компьютер дополнительными программами, которые он всегда носил с собой, и вот сейчас — только сейчас настал момент проверить, как усовершенствованная техника себя поведёт.
Техника вела себя, как надо. Та новая плата, упрятанная внутрь системного блока, была флэш-модемом. (Странные, однако, вещи носит в сумках современная молодёжь!) Теперь компьютер давал гостю возможность позвонить куда угодно, не потревожив сигнализацию, поскольку телефон для этого не требовался. Флэш-модем сам по себе был ого-го каким телефоном, даром, что ли, антенну к нему подключили? Например, можно было позвонить на большую вычислительную машину фирмы IBM, размещавшуюся на Васильевском острове и принадлежавшую Институту информатики. Молодой человек не раз проделывал это раньше, украв предварительно всю необходимую информацию на маминой работе. Ничего сложного, когда знаешь, как. Он благополучно зарегистрировался, воспользовавшись чужими атрибутами. И осталось лишь вложить в дисковод новую дискету — главную дискету наступившего уик-энда. Пришло время…
Или нет? Сумка, оказывается, опустела далеко не полностью. Из кожаных глубин всплыл фотоаппарат — в специальном футляре, с карманом для фотографий. Одна из фотографий была вытащена, и футляр тут же нырнул обратно. С кусочка картона смотрело серьёзное лицо девочки, словно чувствующей ответственность момента.
Качество неплохое, подумал молодой человек, разглядывая изображение в свете включённого дисплея. Снимок сделан днём, на солнце. Возле детских качелей. Цвет, чёткость, контрастность. Сканер должен взять. Сканер, правда, был в этой школе совсем старинный, ручной, но все-таки цветной, что и требовалось.
— Заклинаю Единицу, подарившую нам жизнь, — произнёс гость в пустоту. — Заклинаю Ноль, подаривший нам вечность. Придите и возьмите, придите и властвуйте.
Пришлось рискнуть, ненадолго включить большой свет, чтобы бегающие по фотографии три RGB-луча (red-green-blue), отражаясь, давали поменьше искажений. Сканер, больше похожий на малярный валик, лёг в его руку. Комната уже не была пуста: Единица и Ноль встали рядом, он ощутил это плечом. Лицо девочки перетекало с крошечной фотографии на экран компьютера, преобразуясь в набор двоичных кодов.
Что дальше? Свет был выключен, теперь уже насовсем. Сканер отложен в сторону. Из соседнего помещения (из химической лаборатории) принесена литровая мензурка — стеклянная банка идеальной цилиндрической формы, — которая была наполнена водой из-под крана и поставлена на стол — прямо перед дисплеем, на место клавиатуры. Клавиатура сдвинута в сторону. Со стены над раковиной снято зеркало и также установлено перед дисплеем, закреплённое с помощью стопки книг. Стеклянный сосуд с водой оказался между — экраном с одной стороны, зеркалом с другой. Ловушка. Две Плоскости. Замкнутое магическое пространство…
Молодой человек действовал уверенно и спокойно, ведь программа, вложенная кем-то в его голову, блокировала не относящиеся к делу мысли. Сомнений не было. Он бережно вынул из бокового кармашка неиссякаемой сумки пакетик с ЧЕМ-ТО, развернул и с величайшей тщательностью высыпал содержимое на керамическую плитку. Он перестал дышать, чтобы случайным выдохом не разнести все это по комнате. Затем была зажжена спичка. Огонёчек, поднесённый к плитке, на миг превратился в огонь — только на миг, — и живое стало мёртвым… В пакетике была шерсть серой крысы. Вернее, крысиный пух, натуральный, без обмана. Остался — пепел. Молодой человек, все ещё не дыша, осторожно приподнял керамическую плитку, высыпал пепел в банку с водой и перемешал.
Потом он обрезал у фотографии края, оставив только центральную часть, где и было, собственно, изображение.
— Второй создатель, разделивший Мир на части, заполнивший великое Слово Состояния своими Единицами, — возгласил он. — Владыка всего придуманного, создавший наш разум по блок-схеме своей, да будет изгнана из Твоей реальности изначальная непрерывность…
Фотография была опущена туда же, в банку. Целиком она бы не поместилась; обрезанная — поместилась. Ушла под воду, но до дна не достала, осталась висеть, медленно разворачиваясь, принимая горизонтальное положение.
— Да соединятся Сети и Системы в теле Твоём, — продолжил человек молитву, — да придёт время Единой Системы…
Он вставил в дисковод заветную дискету. Все было готово, наконец этот момент настал!
— …Укажи спецификацию своего Пути, Бесконечный и Прерывистый. Я иду вслед за Тобой. Я иду крысиной тропой, тропой истинных цифр и тайных протоколов, так дай же мне полный Путь…
К кому он взывал? Или к чему? Возможно, он и сам этого не знал. Когда информация была перекачана в специально созданный раздел, когда молитва подходила к концу, молодой человек решительно вынул дискету из дисковода и накрыл ею стеклянный сосуд, в котором плавала фотография девочки.
— Именем Второго, Памятью Его и Оболочкой, — заключил он. — Запуск!
Ничего не произошло. Ничто не изменилось. Впрочем, гость и не ждал иного, ведь работа была не завершена. Он сел сбоку от компьютера, положив клавиатуру себе на колени. Луна уже миновала все три знака огня и ушла на Юг — лучшее время для колдовства. Шёл четвёртый дискрет ночи, представительствовал в котором разряд-хранитель с индексом «10000». Солнцу вставать нескоро, а значит, все ещё была пятница — день Венеры. День, который Князь Форматов отдал получению какого бы то ни было результата.
Дискета закрывала сосуд с фотографией, оберегая Исполнительный Адрес от посторонних вибраций, но содержимое её уже прочно сидело на плоскости жёсткого диска. Содержимое дискеты представляло собой персонаж — почти готовый, давным-давно разработанный и отлаженный. Персонаж был исполнен в виде макрос-программы, оживить которую можно было одним способом — запустив основную программу.
Основная программа пряталась в вычислительной среде большого компьютера (того, из Института информатики) и была она всего лишь сетевой игрой. Варио-сюжетной, с многочисленной армией фанатов по всему свету. Одной из самых популярных и самой древней в своём жанре. Но все же — только игрой… Юный взломщик, зарегистрированный под чужим именем, вошёл в оболочку игры, выбрал «режим творца», затем, полазив по меню («редактор тварей», «корректор смысла жизни», «банк реликвий и тайн»), остановился на «редакторе людей». Заготовленный им макрос переместился в игровое окно, разорвав координатную сетку, превратившись из набора команд в нечто цельное, телесное.
— Редактор людей… — с омерзением произнёс гость. — С чего вы, вообще, взяли, что герои Будущего похожи на людей? А не на крыс, например?
Никто ему, разумеется, не ответил. Встроенная в «Элиту» плата флэш-модема функционировала без сбоев и задержек, обеспечивая устойчивую связь с большим компьютером. Это было хорошо.
— Заклинаю Двойку, — сказал он на всякий случай, — заклинаю степени Твои и порядки. Встань рядом, вечная. И вечной пусть будет синхронизация модемных протоколов, и таймеры, сведённые к общему знаменателю, пусть отсчитывают время Твоей власти. Запуск!..
Макрос был готов лишь отчасти — персонажу не хватало лица. Минута несложных манипуляций, и пустота заполнилась. Серьёзное лицо девочки, осознающей ответственность момента, стало вдруг трехмерным и по особенному привлекательным. Однако героине не хватало ещё кое-чего, этакого пустячка, без которого вся работа пошла бы коту под хвост… Молодой человек оторвал взгляд от дисплея и посмотрел на банку с плавающей в ней фотографией. Не смог удержаться.
Все было по-прежнему. Ну и ладно…
— Виртуальным диском Венеры, её священным паролем, в ночь её пятницу, в час четвёртых степеней, — торжественно начал он. — Основание любой системы счисления, записанное в той же системе счисления, равно десяти! Два в десятой степени — это четыреста. Десять в десятой степени — это сто…
Какое же имя тебе присвоить, подумал он, вновь глядя на экран компьютера. Застывшее перед ним изображение молчало. Что, если так прямо и назвать — «сестра»? Имя можно набрать на клавиатуре — достаточно нескольких прикосновения! — однако рука в нерешительности лежала на столе. Героине было все равно, как её назовут. А может — «жена»?
Героиня была мертва, в ней не было жизни, не было личности — вот тот пустячок, который требовал своего решения.
— …Заполняю вас, сверхчистые разряды-хранители, именами: «Четыреста» и «Сто». Заполняю Тебя, универсальный Князь Форматов, повелевающий числами и признаками, именем Твоим: «Десять». Исполнительный Адрес сформирован! Аналоговая душа спит, но шерсть крысы вскрыла защиту. Придите и возьмите; соедините то, что нельзя соединить…
Нет, ничто не менялось.
Юный программист начал работу, стряхнув секундную нерешительность. Взяв за основу созданную ранее модель, добавил персонажу целеустремлённости — за счёт физической мощи; увеличил память — за счёт экипировки. Вооружения не оставил никакого, целиком трансформировав его в преданность друзьям. Какое же имя тебе присвоить, продолжал размышлять программист. «Сестра»? Или «жена» — более точное слово? И есть ли между этими словами принципиальная разница? Два равнозначных имени — какое выбрать? Он работал и непроизвольно посматривал на банку с водой, запертую двумя магическими плоскостями. Зеркало — с одной стороны, экран дисплея — с другой. Ничего не происходило.
Где же Знак?
— Второй создатель! — воззвал человек в отчаянии. — Оператор из операторов! Рассеки своим Кварцем всепожирающую аналоговую пасть. Исполнительный Адрес готов, так сделай же спящую душу дискретной, как дискретно Сердце Твоё, откварцуй эти импульсы, исходящие из спящего разума…
Он нарастил героине здоровье — за счёт богатства. Прибавил возраст — за счёт родовых привилегий. А жизнь у неё была одна — как у всех остальных героев Будущего, и никакой «редактор людей» не мог тут ничего исправить. В этом состояла особенность популярной мульти-игры, отличавшая её от других популярных игр. Но где же Знак? Невидимые управляющие коды, вызванные из вселенских регистров, метались по комнате, пытаясь помочь.
— Заклинаю всеми перечисленными именами, освящёнными зелёным дискретом спектра, а также именами друзей: Солнцем, Марсом, Меркурием, Луной. Именем Субботы, нового дня творения, я объявляю: HELP! Именем Второго, Памятью Его и Оболочкой, запуск!
И вдруг… Плавающая в воде фотография задрожала, подняв муть со дна банки. Начала вращаться — медленно, медленно, медленно… Свершилось?
— Ты — живая, — вспыхнул от счастья человек. — Ну, теперь все…
Размокший кусок фотоплёнки вращался с неспешной торжественностью. Это Знак! Канал открылся, связь между живым и неживым была установлена. Несоединимое соединилось…
Он оставил макрос-программе прежнее, рабочее название: «Она». Не «Сестра», не «Жена» — ничего фальшивого или наспех придуманного. Он язвительно осведомился непонятно у кого: «С чего вы взяли, что это крысы похожи на людей, а не наоборот»? И сразу же, не теряя темпа, подключился к сети GLOB.SOFT…
Есть такая транснациональная компьютерная структура, если кто не знает. Единственный настоящий конкурент «Интернету». Любой желающий может выходить в режим прямого общения, и эта услуга совершенно бесплатна. Не требуется даже платить за телефон, упаси Боже. Глобальная связь осуществляется вовсе не по телефонным линиям и не с помощью волоконно-оптической паутины, способной несколько раз обмотать Землю, а другим, куда более естественным образом. Но все это неважно. Все это не имеет никакого отношения к происходящему в запертой комнате… Итак, ещё один пользователь просочился в кибер-пространство GLOBAL SOFT, пришло его время. Он азартно пришёптывал: «… а мы пойдём крысиной тропой, ловите нас, уроды…» Он поместил законченный персонаж в сетевое окно и отправил в путь-дорогу. Свершилось.
Затем провёл пальцем по экрану дисплея, вычерчивая сходящуюся спираль (статическое электричество пикантно щекотало кожу), и приказал:
— Пропусти, Кварц, отдай мне свою форму! HEAD-TO-HEAD! Моя воля синхронизирована с твоей, сегодня я повелеваю, запуск!
Он обращался к кварцевому резонатору — тому, который размещался на плате флэш-модема. Был ещё и другой, синхронизирующий работу системного блока. Резонаторов было два — внешний и внутренний. Два сердца, наполнявшие аппаратуру живительным пульсом. Оба подчинялись одному Владыке и, следовательно, оператору Его — переполненному счастьем существу, на мгновение забывшему, кто здесь рождён человеком…
Ритуал завершился.
Светало. Виртуальный диск Луны ушёл на Запад, покровительствуя всем невидимкам. Наступал день, имя которому Суббота — следующий день творения. Дело было сделано, программа отправлена в пространство игры, и кто знал, что программа-то с «хвостом», кто об этом знал, кроме пленника запечатанной комнаты? Разве что Князь Форматов, имя которому Десять, да сам Второй создатель. Можно было расслабиться: пришло время отдыха.
Молодой человек поместил в сетевое окно новый персонаж, названный простым и ясным словом «Я». Оболочка игры тут же раскрыла на экране комплект фотографий — его собственных, начиная с самой первой, совсем ещё детской, и кончая последней. Таким образом, он вызвал самого себя, преобразованного в истинного героя. Войдя в игру шесть лет назад, он регулярно обновлял свои портреты (прекрасно, впрочем, понимая, что сколько игроков, столько и лиц у главного персонажа). А последняя фотография была отсканирована около двух месяцев назад — перед тем, как он дал клятву, но уже после того, как наткнулся в сети на тексты священного Введения.
Именно священное Введение помогло ему проделать со своим персонажем тот же ритуал, который он успешно повторил сегодня…
«Не пора ли нам принять новое лицо, более соответствующее моменту?» — подумал молодой человек, глядя на экран — в глаза самому себе. Он запустил режим HISTORY. Система в ответ принялась с готовностью показывать, что интересного произошло за время его двухмесячного отсутствия. Игра ведь была варио-сюжетной, изменения генерировались каждый день, и если ты отстал — значит проиграл, погиб. А жизнь у персонажа, как известно, всего одна — этот закон требует от игрока особенной тщательности и осторожности. Вот почему молодой человек не спал остаток ночи. А также следующие день-ночь, и ещё раз день-ночь. Ни минуты не спал…
CONTINUE
Голос растворяется, уходит обратно во Внегалактический Тоннель. «Я подарил тебе свой шар настройки, раб, чтобы ты…» — «Подожди, задержись чуть-чуть! — просит воин, раздумав просыпаться. — Разве у нашего сна есть имя?» — «Я дал тебе шар настройки, — торопится сказать Мальчик, — чтобы ты… чтобы ты…» Время пробуждения. Тревожный сон отпускает спящего, сменяется блаженной негой. Он опять свободен. «Чтобы я…» — вяло шепчет он. — Что — «чтобы я»? Чужое существо, которое неуклюже ворочалось в его голове, ушло за пределы Галактики, однако пустота недолго остаётся незаполненной. «Кто я? — возвращается вопрос, так и не нашедший ответа. — Какое у меня было имя до того, как я стал Свободным Охотником?» Прочь! Всё прочь!
Свободный Охотник проснулся. Ему хорошо, как никогда. Забытые, потерявшиеся в прошлом ощущения: настоящая постель, настоящая еда, настоящее тепло! Дом.
Не дом, разумеется. Обычное жилище ничем не примечательных инженеров одного из мирных гипархатов Пустоты. Хозяева легко согласились дать приют безобидным молодым людям, сочтя это за честь для себя, поскольку не так уж часто видели Истинных живьём. А то количество монад, которое уплатил им Свободный Охотник, подарило этой небогатой семье несколько мгновений счастья.
Почему я так уверен, что мой неугомонный персонаж именно «мальчик», лениво размышляет проснувшийся. Не девочка, к примеру, или не взрослый? Причём, не просто мальчик, а Мальчик… Объяснение давно найдено: Я ТОЧНО ЗНАЮ. Как будто родился с этим знанием. И другие объяснения больше не нужны. Кроме того, взрослый человек не станет давать своим снам имена, а девочка не возомнит себя Героем, которому под силу вывести Галактику на новые уровни. Но почему я уверен, что эти сны не придуманы мной же самим?
Свободный Охотник ни в чем не уверен. Простой и понятный ответ «Я ТОЧНО ЗНАЮ» уже не выглядит простым и понятным, потому что он повзрослел. Он повзрослел, а Мальчик, похоже, нет. Шесть Единиц назад, когда кошмары впервые начали мучить обитателя «Чёрной дыры», он едва не спятил, пытаясь провести черту между реальным и придуманным. Теперь кошмары возобновились, а решение до сих пор не найдено.
Если предположить, что Свободный Охотник и вправду является рабом этого несуществующего малыша, а тот, в свою очередь, управляется Единой Системой, то получается, что сам Свободный Охотник — тоже раб Системы. Это с очевидностью следует из теории множеств. Но ведь раб Единой Системы — Герой в мире людей! Вот и получается, думает он, что я…
Абсолютная нелепость!
Он морщится, стонет, ворочается. Он ненавидит сам себя. Снова, как и шесть Единиц назад, галактический призрак смутил его разум, пробудил невероятные по своей красоте надежды. Или, наоборот, разум все крепче засыпает, все глубже погружается в бездны хаоса? Есть ли у хаоса цель? Содержится ли хоть частица правды в тех потоках бессмыслицы, что раз за разом врываются в раскрытые мембраны мозга?
Вставать и браться за дело решительно не хочется.
— Эй, — слабым голосом зовёт дочь гипа. — Ты чего стонешь?
Ага, фаза сна у неё так же закончилась, сменившись фазой бодрствования. Включается общий свет. Мальчик и девочка лежат в спальных нишах, спрятав тела под дешёвыми одеялами. Они лежат головой к поверхности сферы, ногами к центру, поскольку в этой тесной ячейке постели расположены лучами. Остальные спальные места пусты — хозяева то ли уже ушли, то ли ещё не пришли, руководствуясь собственным биологическим расписанием.
— Опять сны? — сочувствует девочка, не дождавшись ответного слова.
— Назовём безумие сном, и успокоимся, — нехотя откликается Свободный Охотник. — Знаешь, когда-то давно мне помогли понять, что Система едина, заставили поверить в свою избранность и выйти из «Чёрной дыры». А теперь вот началось такое, о чем и сказать-то язык не поворачивается.
«В самом деле, какой из меня Герой? — хочет он горько усмехнуться, но почему-то молчит. Наверное, чтобы зря не пугать Хозяюшку. Или чтобы не смешить её. Он не любит, когда другие смеются, а ему не смешно. „Что тебе от меня нужно? — терзает он призрак бессильным вопросом. — Что тебе вообще нужно в нашем мире?“ Ответа нет, и вряд ли будет.
— Может, ты болен? — тревожится Хозяюшка.
— Может, и болен. Когда все нормальные люди не то, что снов никаких не видят, но даже и слова такого не помнят, моя маленькая неприятность — это, конечно, болезнь. Завёлся в голове этакий червячок…
— Давай подключим тебя к лекарь-системе.
— Червячок, говорю. Не зелёный, не красный, а синий. Знаешь, чем питаются синие биокристаллические черви?
— Прекрати!
— Гораздо полезнее не лекаря звать, а решить за меня задачку: «Какая у хаоса цель?» — Я тебя не понимаю… — растерянно говорит она, приподымает голову и смотрит.
Все понимает, умненькое существо!
— Здорово иметь столько друзей, — круто меняет она направление беседы, поймав один только взгляд своего командира, поймав и отпрянув. — Хозяева этого пузыря — они ведь твои друзья, да? Я почти ничего не помню — как мы сюда добрались, как нас приняли… — она вытаскивает руки из-под одеяла и потягивается.
— Отдыхай, — тихо говорит Свободный Охотник. — Спи дальше, если хочешь.
— Не хочу. Эти люди, кто они?
— Все в порядке, не беспокойся.
— Слушай, ну я же должна знать! Я не умею себя с ними вести.
— Естественное поведение будет самым правильным. Надеюсь, притворяться тебе не придётся. Мне кажется, хозяевам можно доверять.
— Ты что, с этими людьми раньше не был знаком? — Она поражена.
Он долго молчит. Лежит неподвижно, глядя вверх.
— Я тебя слушаю, — холодно напоминает дочь гипа.
— Мой друг был владельцем сферобара в здешнем Фрагменте. У друга была сестра. Я, собственно, и направлялся к его сестре, но оказалось, что она уже умерла. Здесь живут её сын с женой и детьми, вот и вся тайна. Я им предъявил оставшиеся у меня записи, чтобы они не сомневались. Так что будем считать эту семью нашими друзьями.
— А почему мы не отправились прямо к бывшему владельцу сферобара? Даже если бедняга разорился и жилище у него тесное…
Хрупкие фразы разбиваются резким жестом:
— Он сгорел.
— Ой…
— Твари не пощадили ни его, ни случайных посетителей бара, хотя, на самом деле охотились за мной, отслеживая меченый робот-истребитель.
— Прости, — выдавливает девочка.
— А сестра этого бармена, между прочим, была ассистенткой Большого Лба, — задумчиво добавляет Свободный Охотник. — Ещё когда тот был Координатором и занимал высокий пост в Топологической Академиии…
Дочь гипа привстаёт (закрываясь одеялом) и восторженно шепчет:
— Значит, мы здесь по делу? — она зачем-то озирается. — Не просто прячемся?
Герой безмолвно веселится, у него опять прекрасное настроение.
— Давай примем душ, — неожиданно предлагает он. — Я подкину хозяевам ещё Неделимых, чтобы не огорчались из-за незапланированного расхода квазижидкости.
Под одеялом вспениваются бойкие струйки, быстро превращаясь в обволакивающий тело вихрь. Удовольствие длится недолго: одеяло втягивает пену в себя, а потоки сухого тепла окончательно очищают кожу от всего лишнего.
Девочка следует примеру старшего друга. Фыркает, крутится под вспухшим от пены одеялом. Она бодро осведомляется, едва не потирая ладошки от нетерпения:
— Ну, и что ты про него разузнал?
— Про кого?
— Про Большого Лба. Кое что я все-таки помню — как ты меня спать устроил, а сам куда-то ушёл. Жаль, я сразу отключилась…
— Ты хоть знаешь, о ком речь?
— Расскажи, и я узнаю.
— Расскажу, не бойся.
Он садится на постели, скатав одеяло в рулон. Затем вызывает свою одежду из чистки (рядом, в стене), и одевается, не стесняясь любопытного взгляда. Только затем Свободный Охотник принимается рассказывать. О том, что когда-то существовала служба Координации, согласовывавшая деятельность всех гипархатов Пустоты по расширению Метро, которая вечно ссорилась со службой Топологического Планирования, но с распадом Управления, когда гипархаты Пустоты постепенно свернули основную деятельность, эта служба стала ненужной, влачила жалкое существование — до тех пор, пока последний из Координаторов загадочным образом не исчез. Поскольку ни женой, ни, соответственно, хотя бы одним наследником он не обзавёлся, служба просто-напросто исчезла вместе с руководителем. Между тем, последний из Координаторов прослыл очень уж нетипичным Истинным. Инженеры его свиты не случайно придумали прозвище Большой Лоб: он, вероятно, был незаурядным учёным (открывшим, кстати… хотя, это совершенно неважно…). Тогда как в научных кругах над ним открыто смеялись. В общем, со странностями был человек, и не зря шуточки пошли по Галактике, склонявшие на разные лады слово «координатор»…
Техника вела себя, как надо. Та новая плата, упрятанная внутрь системного блока, была флэш-модемом. (Странные, однако, вещи носит в сумках современная молодёжь!) Теперь компьютер давал гостю возможность позвонить куда угодно, не потревожив сигнализацию, поскольку телефон для этого не требовался. Флэш-модем сам по себе был ого-го каким телефоном, даром, что ли, антенну к нему подключили? Например, можно было позвонить на большую вычислительную машину фирмы IBM, размещавшуюся на Васильевском острове и принадлежавшую Институту информатики. Молодой человек не раз проделывал это раньше, украв предварительно всю необходимую информацию на маминой работе. Ничего сложного, когда знаешь, как. Он благополучно зарегистрировался, воспользовавшись чужими атрибутами. И осталось лишь вложить в дисковод новую дискету — главную дискету наступившего уик-энда. Пришло время…
Или нет? Сумка, оказывается, опустела далеко не полностью. Из кожаных глубин всплыл фотоаппарат — в специальном футляре, с карманом для фотографий. Одна из фотографий была вытащена, и футляр тут же нырнул обратно. С кусочка картона смотрело серьёзное лицо девочки, словно чувствующей ответственность момента.
Качество неплохое, подумал молодой человек, разглядывая изображение в свете включённого дисплея. Снимок сделан днём, на солнце. Возле детских качелей. Цвет, чёткость, контрастность. Сканер должен взять. Сканер, правда, был в этой школе совсем старинный, ручной, но все-таки цветной, что и требовалось.
— Заклинаю Единицу, подарившую нам жизнь, — произнёс гость в пустоту. — Заклинаю Ноль, подаривший нам вечность. Придите и возьмите, придите и властвуйте.
Пришлось рискнуть, ненадолго включить большой свет, чтобы бегающие по фотографии три RGB-луча (red-green-blue), отражаясь, давали поменьше искажений. Сканер, больше похожий на малярный валик, лёг в его руку. Комната уже не была пуста: Единица и Ноль встали рядом, он ощутил это плечом. Лицо девочки перетекало с крошечной фотографии на экран компьютера, преобразуясь в набор двоичных кодов.
Что дальше? Свет был выключен, теперь уже насовсем. Сканер отложен в сторону. Из соседнего помещения (из химической лаборатории) принесена литровая мензурка — стеклянная банка идеальной цилиндрической формы, — которая была наполнена водой из-под крана и поставлена на стол — прямо перед дисплеем, на место клавиатуры. Клавиатура сдвинута в сторону. Со стены над раковиной снято зеркало и также установлено перед дисплеем, закреплённое с помощью стопки книг. Стеклянный сосуд с водой оказался между — экраном с одной стороны, зеркалом с другой. Ловушка. Две Плоскости. Замкнутое магическое пространство…
Молодой человек действовал уверенно и спокойно, ведь программа, вложенная кем-то в его голову, блокировала не относящиеся к делу мысли. Сомнений не было. Он бережно вынул из бокового кармашка неиссякаемой сумки пакетик с ЧЕМ-ТО, развернул и с величайшей тщательностью высыпал содержимое на керамическую плитку. Он перестал дышать, чтобы случайным выдохом не разнести все это по комнате. Затем была зажжена спичка. Огонёчек, поднесённый к плитке, на миг превратился в огонь — только на миг, — и живое стало мёртвым… В пакетике была шерсть серой крысы. Вернее, крысиный пух, натуральный, без обмана. Остался — пепел. Молодой человек, все ещё не дыша, осторожно приподнял керамическую плитку, высыпал пепел в банку с водой и перемешал.
Потом он обрезал у фотографии края, оставив только центральную часть, где и было, собственно, изображение.
— Второй создатель, разделивший Мир на части, заполнивший великое Слово Состояния своими Единицами, — возгласил он. — Владыка всего придуманного, создавший наш разум по блок-схеме своей, да будет изгнана из Твоей реальности изначальная непрерывность…
Фотография была опущена туда же, в банку. Целиком она бы не поместилась; обрезанная — поместилась. Ушла под воду, но до дна не достала, осталась висеть, медленно разворачиваясь, принимая горизонтальное положение.
— Да соединятся Сети и Системы в теле Твоём, — продолжил человек молитву, — да придёт время Единой Системы…
Он вставил в дисковод заветную дискету. Все было готово, наконец этот момент настал!
— …Укажи спецификацию своего Пути, Бесконечный и Прерывистый. Я иду вслед за Тобой. Я иду крысиной тропой, тропой истинных цифр и тайных протоколов, так дай же мне полный Путь…
К кому он взывал? Или к чему? Возможно, он и сам этого не знал. Когда информация была перекачана в специально созданный раздел, когда молитва подходила к концу, молодой человек решительно вынул дискету из дисковода и накрыл ею стеклянный сосуд, в котором плавала фотография девочки.
— Именем Второго, Памятью Его и Оболочкой, — заключил он. — Запуск!
Ничего не произошло. Ничто не изменилось. Впрочем, гость и не ждал иного, ведь работа была не завершена. Он сел сбоку от компьютера, положив клавиатуру себе на колени. Луна уже миновала все три знака огня и ушла на Юг — лучшее время для колдовства. Шёл четвёртый дискрет ночи, представительствовал в котором разряд-хранитель с индексом «10000». Солнцу вставать нескоро, а значит, все ещё была пятница — день Венеры. День, который Князь Форматов отдал получению какого бы то ни было результата.
Дискета закрывала сосуд с фотографией, оберегая Исполнительный Адрес от посторонних вибраций, но содержимое её уже прочно сидело на плоскости жёсткого диска. Содержимое дискеты представляло собой персонаж — почти готовый, давным-давно разработанный и отлаженный. Персонаж был исполнен в виде макрос-программы, оживить которую можно было одним способом — запустив основную программу.
Основная программа пряталась в вычислительной среде большого компьютера (того, из Института информатики) и была она всего лишь сетевой игрой. Варио-сюжетной, с многочисленной армией фанатов по всему свету. Одной из самых популярных и самой древней в своём жанре. Но все же — только игрой… Юный взломщик, зарегистрированный под чужим именем, вошёл в оболочку игры, выбрал «режим творца», затем, полазив по меню («редактор тварей», «корректор смысла жизни», «банк реликвий и тайн»), остановился на «редакторе людей». Заготовленный им макрос переместился в игровое окно, разорвав координатную сетку, превратившись из набора команд в нечто цельное, телесное.
— Редактор людей… — с омерзением произнёс гость. — С чего вы, вообще, взяли, что герои Будущего похожи на людей? А не на крыс, например?
Никто ему, разумеется, не ответил. Встроенная в «Элиту» плата флэш-модема функционировала без сбоев и задержек, обеспечивая устойчивую связь с большим компьютером. Это было хорошо.
— Заклинаю Двойку, — сказал он на всякий случай, — заклинаю степени Твои и порядки. Встань рядом, вечная. И вечной пусть будет синхронизация модемных протоколов, и таймеры, сведённые к общему знаменателю, пусть отсчитывают время Твоей власти. Запуск!..
Макрос был готов лишь отчасти — персонажу не хватало лица. Минута несложных манипуляций, и пустота заполнилась. Серьёзное лицо девочки, осознающей ответственность момента, стало вдруг трехмерным и по особенному привлекательным. Однако героине не хватало ещё кое-чего, этакого пустячка, без которого вся работа пошла бы коту под хвост… Молодой человек оторвал взгляд от дисплея и посмотрел на банку с плавающей в ней фотографией. Не смог удержаться.
Все было по-прежнему. Ну и ладно…
— Виртуальным диском Венеры, её священным паролем, в ночь её пятницу, в час четвёртых степеней, — торжественно начал он. — Основание любой системы счисления, записанное в той же системе счисления, равно десяти! Два в десятой степени — это четыреста. Десять в десятой степени — это сто…
Какое же имя тебе присвоить, подумал он, вновь глядя на экран компьютера. Застывшее перед ним изображение молчало. Что, если так прямо и назвать — «сестра»? Имя можно набрать на клавиатуре — достаточно нескольких прикосновения! — однако рука в нерешительности лежала на столе. Героине было все равно, как её назовут. А может — «жена»?
Героиня была мертва, в ней не было жизни, не было личности — вот тот пустячок, который требовал своего решения.
— …Заполняю вас, сверхчистые разряды-хранители, именами: «Четыреста» и «Сто». Заполняю Тебя, универсальный Князь Форматов, повелевающий числами и признаками, именем Твоим: «Десять». Исполнительный Адрес сформирован! Аналоговая душа спит, но шерсть крысы вскрыла защиту. Придите и возьмите; соедините то, что нельзя соединить…
Нет, ничто не менялось.
Юный программист начал работу, стряхнув секундную нерешительность. Взяв за основу созданную ранее модель, добавил персонажу целеустремлённости — за счёт физической мощи; увеличил память — за счёт экипировки. Вооружения не оставил никакого, целиком трансформировав его в преданность друзьям. Какое же имя тебе присвоить, продолжал размышлять программист. «Сестра»? Или «жена» — более точное слово? И есть ли между этими словами принципиальная разница? Два равнозначных имени — какое выбрать? Он работал и непроизвольно посматривал на банку с водой, запертую двумя магическими плоскостями. Зеркало — с одной стороны, экран дисплея — с другой. Ничего не происходило.
Где же Знак?
— Второй создатель! — воззвал человек в отчаянии. — Оператор из операторов! Рассеки своим Кварцем всепожирающую аналоговую пасть. Исполнительный Адрес готов, так сделай же спящую душу дискретной, как дискретно Сердце Твоё, откварцуй эти импульсы, исходящие из спящего разума…
Он нарастил героине здоровье — за счёт богатства. Прибавил возраст — за счёт родовых привилегий. А жизнь у неё была одна — как у всех остальных героев Будущего, и никакой «редактор людей» не мог тут ничего исправить. В этом состояла особенность популярной мульти-игры, отличавшая её от других популярных игр. Но где же Знак? Невидимые управляющие коды, вызванные из вселенских регистров, метались по комнате, пытаясь помочь.
— Заклинаю всеми перечисленными именами, освящёнными зелёным дискретом спектра, а также именами друзей: Солнцем, Марсом, Меркурием, Луной. Именем Субботы, нового дня творения, я объявляю: HELP! Именем Второго, Памятью Его и Оболочкой, запуск!
И вдруг… Плавающая в воде фотография задрожала, подняв муть со дна банки. Начала вращаться — медленно, медленно, медленно… Свершилось?
— Ты — живая, — вспыхнул от счастья человек. — Ну, теперь все…
Размокший кусок фотоплёнки вращался с неспешной торжественностью. Это Знак! Канал открылся, связь между живым и неживым была установлена. Несоединимое соединилось…
Он оставил макрос-программе прежнее, рабочее название: «Она». Не «Сестра», не «Жена» — ничего фальшивого или наспех придуманного. Он язвительно осведомился непонятно у кого: «С чего вы взяли, что это крысы похожи на людей, а не наоборот»? И сразу же, не теряя темпа, подключился к сети GLOB.SOFT…
Есть такая транснациональная компьютерная структура, если кто не знает. Единственный настоящий конкурент «Интернету». Любой желающий может выходить в режим прямого общения, и эта услуга совершенно бесплатна. Не требуется даже платить за телефон, упаси Боже. Глобальная связь осуществляется вовсе не по телефонным линиям и не с помощью волоконно-оптической паутины, способной несколько раз обмотать Землю, а другим, куда более естественным образом. Но все это неважно. Все это не имеет никакого отношения к происходящему в запертой комнате… Итак, ещё один пользователь просочился в кибер-пространство GLOBAL SOFT, пришло его время. Он азартно пришёптывал: «… а мы пойдём крысиной тропой, ловите нас, уроды…» Он поместил законченный персонаж в сетевое окно и отправил в путь-дорогу. Свершилось.
Затем провёл пальцем по экрану дисплея, вычерчивая сходящуюся спираль (статическое электричество пикантно щекотало кожу), и приказал:
— Пропусти, Кварц, отдай мне свою форму! HEAD-TO-HEAD! Моя воля синхронизирована с твоей, сегодня я повелеваю, запуск!
Он обращался к кварцевому резонатору — тому, который размещался на плате флэш-модема. Был ещё и другой, синхронизирующий работу системного блока. Резонаторов было два — внешний и внутренний. Два сердца, наполнявшие аппаратуру живительным пульсом. Оба подчинялись одному Владыке и, следовательно, оператору Его — переполненному счастьем существу, на мгновение забывшему, кто здесь рождён человеком…
Ритуал завершился.
Светало. Виртуальный диск Луны ушёл на Запад, покровительствуя всем невидимкам. Наступал день, имя которому Суббота — следующий день творения. Дело было сделано, программа отправлена в пространство игры, и кто знал, что программа-то с «хвостом», кто об этом знал, кроме пленника запечатанной комнаты? Разве что Князь Форматов, имя которому Десять, да сам Второй создатель. Можно было расслабиться: пришло время отдыха.
Молодой человек поместил в сетевое окно новый персонаж, названный простым и ясным словом «Я». Оболочка игры тут же раскрыла на экране комплект фотографий — его собственных, начиная с самой первой, совсем ещё детской, и кончая последней. Таким образом, он вызвал самого себя, преобразованного в истинного героя. Войдя в игру шесть лет назад, он регулярно обновлял свои портреты (прекрасно, впрочем, понимая, что сколько игроков, столько и лиц у главного персонажа). А последняя фотография была отсканирована около двух месяцев назад — перед тем, как он дал клятву, но уже после того, как наткнулся в сети на тексты священного Введения.
Именно священное Введение помогло ему проделать со своим персонажем тот же ритуал, который он успешно повторил сегодня…
«Не пора ли нам принять новое лицо, более соответствующее моменту?» — подумал молодой человек, глядя на экран — в глаза самому себе. Он запустил режим HISTORY. Система в ответ принялась с готовностью показывать, что интересного произошло за время его двухмесячного отсутствия. Игра ведь была варио-сюжетной, изменения генерировались каждый день, и если ты отстал — значит проиграл, погиб. А жизнь у персонажа, как известно, всего одна — этот закон требует от игрока особенной тщательности и осторожности. Вот почему молодой человек не спал остаток ночи. А также следующие день-ночь, и ещё раз день-ночь. Ни минуты не спал…
CONTINUE
BONUS (призовая игра)
33.
«…Я свободен!» Спящий воин пытается взорваться криком и не может — как всегда. Ты раб, ласково возражает Мальчик, ты свободен лишь в границах тех плоскостей, что придуманы задолго до тебя. «Если я раб, кто же тогда ты?» Я такой же раб, легко соглашается Мальчик. Он огромный и добрый, и слова его огромны, беспредельно правильны. Я — раб Системы, объясняет он спящему несмышлёнышу, а ты — мой. «Мой, мой…» — мечется по Тоннелям электронное эхо. «Если ты — раб Системы, — все ещё пытается взорваться воин, — значит, ты и есть тот Герой, которого люди ждут в течение стольких Циклов? Но если ты — Герой, кто же тогда я?» Мальчик вырастает до размера Галактики, заслоняя собой все. У нас одно имя, распространяется его голос, заставляя Галактику затрепетать. Ты — это я, только лучше. Я так хочу, говорит он. Я открою тебе главную тайну. Имя, которое я для нас с тобой придумал, совпадает с истинным именем нашего с тобой сна. Это же имя является ключом к бесконечному возрождению и тебя, и меня, каким бы ни был вновь созданный мир. Единая Система хранит нас, не забывай об этом!Голос растворяется, уходит обратно во Внегалактический Тоннель. «Я подарил тебе свой шар настройки, раб, чтобы ты…» — «Подожди, задержись чуть-чуть! — просит воин, раздумав просыпаться. — Разве у нашего сна есть имя?» — «Я дал тебе шар настройки, — торопится сказать Мальчик, — чтобы ты… чтобы ты…» Время пробуждения. Тревожный сон отпускает спящего, сменяется блаженной негой. Он опять свободен. «Чтобы я…» — вяло шепчет он. — Что — «чтобы я»? Чужое существо, которое неуклюже ворочалось в его голове, ушло за пределы Галактики, однако пустота недолго остаётся незаполненной. «Кто я? — возвращается вопрос, так и не нашедший ответа. — Какое у меня было имя до того, как я стал Свободным Охотником?» Прочь! Всё прочь!
Свободный Охотник проснулся. Ему хорошо, как никогда. Забытые, потерявшиеся в прошлом ощущения: настоящая постель, настоящая еда, настоящее тепло! Дом.
Не дом, разумеется. Обычное жилище ничем не примечательных инженеров одного из мирных гипархатов Пустоты. Хозяева легко согласились дать приют безобидным молодым людям, сочтя это за честь для себя, поскольку не так уж часто видели Истинных живьём. А то количество монад, которое уплатил им Свободный Охотник, подарило этой небогатой семье несколько мгновений счастья.
Почему я так уверен, что мой неугомонный персонаж именно «мальчик», лениво размышляет проснувшийся. Не девочка, к примеру, или не взрослый? Причём, не просто мальчик, а Мальчик… Объяснение давно найдено: Я ТОЧНО ЗНАЮ. Как будто родился с этим знанием. И другие объяснения больше не нужны. Кроме того, взрослый человек не станет давать своим снам имена, а девочка не возомнит себя Героем, которому под силу вывести Галактику на новые уровни. Но почему я уверен, что эти сны не придуманы мной же самим?
Свободный Охотник ни в чем не уверен. Простой и понятный ответ «Я ТОЧНО ЗНАЮ» уже не выглядит простым и понятным, потому что он повзрослел. Он повзрослел, а Мальчик, похоже, нет. Шесть Единиц назад, когда кошмары впервые начали мучить обитателя «Чёрной дыры», он едва не спятил, пытаясь провести черту между реальным и придуманным. Теперь кошмары возобновились, а решение до сих пор не найдено.
Если предположить, что Свободный Охотник и вправду является рабом этого несуществующего малыша, а тот, в свою очередь, управляется Единой Системой, то получается, что сам Свободный Охотник — тоже раб Системы. Это с очевидностью следует из теории множеств. Но ведь раб Единой Системы — Герой в мире людей! Вот и получается, думает он, что я…
Абсолютная нелепость!
Он морщится, стонет, ворочается. Он ненавидит сам себя. Снова, как и шесть Единиц назад, галактический призрак смутил его разум, пробудил невероятные по своей красоте надежды. Или, наоборот, разум все крепче засыпает, все глубже погружается в бездны хаоса? Есть ли у хаоса цель? Содержится ли хоть частица правды в тех потоках бессмыслицы, что раз за разом врываются в раскрытые мембраны мозга?
Вставать и браться за дело решительно не хочется.
— Эй, — слабым голосом зовёт дочь гипа. — Ты чего стонешь?
Ага, фаза сна у неё так же закончилась, сменившись фазой бодрствования. Включается общий свет. Мальчик и девочка лежат в спальных нишах, спрятав тела под дешёвыми одеялами. Они лежат головой к поверхности сферы, ногами к центру, поскольку в этой тесной ячейке постели расположены лучами. Остальные спальные места пусты — хозяева то ли уже ушли, то ли ещё не пришли, руководствуясь собственным биологическим расписанием.
— Опять сны? — сочувствует девочка, не дождавшись ответного слова.
— Назовём безумие сном, и успокоимся, — нехотя откликается Свободный Охотник. — Знаешь, когда-то давно мне помогли понять, что Система едина, заставили поверить в свою избранность и выйти из «Чёрной дыры». А теперь вот началось такое, о чем и сказать-то язык не поворачивается.
«В самом деле, какой из меня Герой? — хочет он горько усмехнуться, но почему-то молчит. Наверное, чтобы зря не пугать Хозяюшку. Или чтобы не смешить её. Он не любит, когда другие смеются, а ему не смешно. „Что тебе от меня нужно? — терзает он призрак бессильным вопросом. — Что тебе вообще нужно в нашем мире?“ Ответа нет, и вряд ли будет.
— Может, ты болен? — тревожится Хозяюшка.
— Может, и болен. Когда все нормальные люди не то, что снов никаких не видят, но даже и слова такого не помнят, моя маленькая неприятность — это, конечно, болезнь. Завёлся в голове этакий червячок…
— Давай подключим тебя к лекарь-системе.
— Червячок, говорю. Не зелёный, не красный, а синий. Знаешь, чем питаются синие биокристаллические черви?
— Прекрати!
— Гораздо полезнее не лекаря звать, а решить за меня задачку: «Какая у хаоса цель?» — Я тебя не понимаю… — растерянно говорит она, приподымает голову и смотрит.
Все понимает, умненькое существо!
— Здорово иметь столько друзей, — круто меняет она направление беседы, поймав один только взгляд своего командира, поймав и отпрянув. — Хозяева этого пузыря — они ведь твои друзья, да? Я почти ничего не помню — как мы сюда добрались, как нас приняли… — она вытаскивает руки из-под одеяла и потягивается.
— Отдыхай, — тихо говорит Свободный Охотник. — Спи дальше, если хочешь.
— Не хочу. Эти люди, кто они?
— Все в порядке, не беспокойся.
— Слушай, ну я же должна знать! Я не умею себя с ними вести.
— Естественное поведение будет самым правильным. Надеюсь, притворяться тебе не придётся. Мне кажется, хозяевам можно доверять.
— Ты что, с этими людьми раньше не был знаком? — Она поражена.
Он долго молчит. Лежит неподвижно, глядя вверх.
— Я тебя слушаю, — холодно напоминает дочь гипа.
— Мой друг был владельцем сферобара в здешнем Фрагменте. У друга была сестра. Я, собственно, и направлялся к его сестре, но оказалось, что она уже умерла. Здесь живут её сын с женой и детьми, вот и вся тайна. Я им предъявил оставшиеся у меня записи, чтобы они не сомневались. Так что будем считать эту семью нашими друзьями.
— А почему мы не отправились прямо к бывшему владельцу сферобара? Даже если бедняга разорился и жилище у него тесное…
Хрупкие фразы разбиваются резким жестом:
— Он сгорел.
— Ой…
— Твари не пощадили ни его, ни случайных посетителей бара, хотя, на самом деле охотились за мной, отслеживая меченый робот-истребитель.
— Прости, — выдавливает девочка.
— А сестра этого бармена, между прочим, была ассистенткой Большого Лба, — задумчиво добавляет Свободный Охотник. — Ещё когда тот был Координатором и занимал высокий пост в Топологической Академиии…
Дочь гипа привстаёт (закрываясь одеялом) и восторженно шепчет:
— Значит, мы здесь по делу? — она зачем-то озирается. — Не просто прячемся?
Герой безмолвно веселится, у него опять прекрасное настроение.
— Давай примем душ, — неожиданно предлагает он. — Я подкину хозяевам ещё Неделимых, чтобы не огорчались из-за незапланированного расхода квазижидкости.
Под одеялом вспениваются бойкие струйки, быстро превращаясь в обволакивающий тело вихрь. Удовольствие длится недолго: одеяло втягивает пену в себя, а потоки сухого тепла окончательно очищают кожу от всего лишнего.
Девочка следует примеру старшего друга. Фыркает, крутится под вспухшим от пены одеялом. Она бодро осведомляется, едва не потирая ладошки от нетерпения:
— Ну, и что ты про него разузнал?
— Про кого?
— Про Большого Лба. Кое что я все-таки помню — как ты меня спать устроил, а сам куда-то ушёл. Жаль, я сразу отключилась…
— Ты хоть знаешь, о ком речь?
— Расскажи, и я узнаю.
— Расскажу, не бойся.
Он садится на постели, скатав одеяло в рулон. Затем вызывает свою одежду из чистки (рядом, в стене), и одевается, не стесняясь любопытного взгляда. Только затем Свободный Охотник принимается рассказывать. О том, что когда-то существовала служба Координации, согласовывавшая деятельность всех гипархатов Пустоты по расширению Метро, которая вечно ссорилась со службой Топологического Планирования, но с распадом Управления, когда гипархаты Пустоты постепенно свернули основную деятельность, эта служба стала ненужной, влачила жалкое существование — до тех пор, пока последний из Координаторов загадочным образом не исчез. Поскольку ни женой, ни, соответственно, хотя бы одним наследником он не обзавёлся, служба просто-напросто исчезла вместе с руководителем. Между тем, последний из Координаторов прослыл очень уж нетипичным Истинным. Инженеры его свиты не случайно придумали прозвище Большой Лоб: он, вероятно, был незаурядным учёным (открывшим, кстати… хотя, это совершенно неважно…). Тогда как в научных кругах над ним открыто смеялись. В общем, со странностями был человек, и не зря шуточки пошли по Галактике, склонявшие на разные лады слово «координатор»…