Страница:
— В ближайшее время мы с женой намерены отдыхать и просим нас не беспокоить. Если возможно, гип, сообщи об этом в «Метро-Новости».
— С наслаждением.
— И вообще, скажи им всем, я имею в виду Сферосовет, чтобы не дёргали гипа Узора по мелочам. Я не зря все текущие дела переложил на жену и на нашу свиту. К сожалению, остались недорешенными кое-какие личные проблемы, которые кажутся мне гораздо более важными, чем суета высокородных стратегов и тактиков. Очевидно, некоторое время я буду отсутствовать.
— Не могу ли я ещё чем-нибудь посодействовать?
— Извини, дорогой друг, но…
— Разумеется. Раскрывать свои планы тебе кажется преждевременным.
— Одно могу сказать определённо: в штурме Сорок Седьмого гипархата Пустоты я отказываюсь участвовать. Разыскивать Первый Внегалактический в мои планы не входит. Так и передай им всем.
— Прямой ты человек, даже непривычно как-то. Я ведь их предупреждал, червяков раскрашенных…
— Я все думаю о твоём системном жреце. Куда ты выслал семью этого зануды? — лениво интересуется Свободный Охотник.
— Мы никого никуда не высылали.
— О, ты милостив. Я слышал, его род такой же древний, как и твой, а его предки служили в гипархате Связи чуть ли не с начала Отсчёта.
— Ты не понял, — жёстко отвечает гип Связи. — Его древний род прервался. Навсегда прервался, я позаботился об этом. И не только его.
— Твоя предусмотрительность впечатляет, гип.
— Никто не должен помнить об этих выродках. Забудь их, друг мой, их нет и не было.
— Конечно, гип. Забыть легко…
«Забыть». Удивительно ёмкое, вселенское слово. Начальная точка любой несправедливости. Большим людям разрешается не помнить о мелочах, мысленно откликается Хозяюшка, кусая до крови губу. Дочь гипа, превратившаяся в жену гипа, вновь осталась в одиночестве — несмотря на то, что муж её стоит рядом. Вот такая у ритуала получилась концовка. Впрочем, разве Хозяюшка — жена? Она — использованная и ставшая ненужной вещь. Устаревший информационный массив, задвинутый вглубь памяти. Забыть легко, если и забывать-то нечего.
Она не слушает, о чем разговаривают великие гипы: мужская беседа струится вокруг девочки, отторгаемая сознанием. Чужие фразы болезненно пульсируют в ушах. «…Ещё в Прямом Курьерском, гип. Когда ты умертвил Всеобщую, помехи в канале связи вдруг исчезли, защита треснула…» «И ты увидел Повара Гноя, каков он есть?» «Не знаю, кого я увидел. Очень странная запись, посмотри сам. Что это за существо?» «Фу… Вот, значит, как он выглядит…» «Кто?» «Спасибо, мой дорогой. Его нынешний облик — лучшее доказательство тому, какая пакость управляет Центром». «Это Повар Гной?» «Это восьмирук. Священное животное, обитавшее когда-то на планете Точка». «Восьмирук?» «Очевидно, в Центре случайно обнаружили набор хромосом и воссоздали божество. Их технология, к сожалению, многое позволяет». «Послушай, друг. Твои семейные тайны, конечно, неприкосновенны, но не кажется ли тебе, что нужно дать хоть какие-нибудь пояснения?» «Ну хорошо, вот вам полная версия допроса, которому подвергся наш системный жрец. Знайте, что за будущее мне готовили…» Дочь гипа знает своё будущее. Не маленькая, понимает. Но — она справится, не сойдёт с ума. Где-то бродит Тоска, сужая круги — уже готовит заботливые объятия, уже неслышно шепчет слова дружбы и преданности. Это чёрное знакомство состоится, и будет оно долгим, вечным. Потому что Тоска — единственная соратница в предстоящих битвах… Девочка не плачет, нет! Успокаивать её не нужно, она сильная. Горечь и обида убивают разум, и все-таки она прощает того, кто во всем виноват. Дочь гипа прощает ЕГО, этого единственного человека, ради которого стоит жить. Ведь она всегда знала своё будущее, с первого же мига, как ЕГО увидела. Очень скоро настанет последний миг — ОН исчезнет из её жизни, и все-таки она прощает ЕГО…
«…Кто же мог предположить, что перед самоубийством мой брат расклонирует себя в десятках копий? — продолжается бессмысленный обмен словами. — Удивительно, за столько Единиц мне не попался ни один из его „сыновей“, иначе бы…» «Это чудовище, которое ты упорно называешь своим братом, не похоже человека. Извини за откровенность.» «Всё шутите, мои дорогие. Думайте, что хотите, но попробуйте взглянуть на ситуацию моими глазами…» ОН исчезнет из её жизни, это главное, о чем нужно думать. Невозможно, невообразимо. Подхватив ручной аннигилятор, прощально поцеловав её в лоб, ОН уйдёт. Она захочет бежать следом, однако ноги не послушаются. Она долго будет смотреть на мембрану шлюза, поглотившую фигуру в белом комби, вновь захочет бежать — и упадёт, споткнувшись о собственное отчаяние. Юное нетронутое тело, постаревшее в этот жуткий миг на несколько десятков Единиц, не сможет двигаться. Лоб уткнётся в холодный пластик, лишь плечи будут часто дёргаться. Нет, она не закричит, не застонет. Жена гипа должна быть сильной, жена гипа должна все понимать, как бы ни было больно… Муж не вернётся. Зверь войны сожрёт любимого человека, останется призрак, придуманный горячечным желанием. Страшная улыбка, висящая в воздухе. Раскалённый поцелуй в лоб — мучительно жжётся, в этом месте вздуется волдырь. Останется Тоска. Застывшие цифры таймера, поймавшие пульс Кварцевого Сердца. Короткая и яркая жизнь сделается длинной и никчёмной…
— Родная моя, — зовёт муж. — Ты плохо себя чувствуешь?
Оказывается, Всеобщая уже погашена. Вежливые колебания прощальной беседы потухли. Великие гипы, обсудив судьбы Галактики, вернулись к семьям.
— Ты не думай, я не плачу, — бодренько отвечает она, глядя на свои сплетённые пальцы. — Когда ты улетаешь?
Перстень, подаренный ей мужем, гипнотически поблёскивает.
— Когда? Да сразу и улетаю, не стану ждать, пока слухи о моем воскрешении просочатся по Тоннелям. Только дам подробные инструкции нашим новым подданным. Устроим краткое рабочее совещание.
— А я?
— И тебя прошу поучаствовать.
Она неотрывно смотрит на перстень. Серебристые грани Знака словно подмигивают — насмехаясь.
— А как же я? — выплёскивает она тот же вопрос, потому что ОН не понял, ничего ОН не понял, и приходится настойчиво повторять: — А я, как же я? — чтобы вернуть смысл, чтобы разбить кривое зеркало реальности…
— Тихо, тихо, — говорит гип Узора, жестами отсылая хозяев дома прочь. Его устремлённые вдаль мысли возвращаются в переполненную бедой комнату.
От звенящего вопроса никуда ему не спрятаться.
— Так надо, родная моя… (Вместо того, чтобы обнять жену, молодой супруг отворачивается.) Наш брак — это удар по врагам, прекрасно исполненный манёвр. Прости меня, если сможешь… (Не просто отворачивается, чуть ли не отодвигается.) Ты, Хозяюшка моя, теперь и есть гипархат Узора. Тебе полагается быть мудрой.
Наверное, юноше тоже слегка не по себе от свершившегося, потому что взглянуть жене в глаза он пока не в силах.
— Неужели не можешь задержаться? Хоть на чуть-чуть?
— Зачем?
— Ты что, дурак? Ничего не понимаешь?
— Информация о том, что произошло, уже начала расползаться. Потеряем внезапность, и все окажется зря.
Тогда девочка уточняет, просто и естественно:
— Значит, наследник тебе не нужен?
— Ну, перестань… — вымучивает он. — Я же все объяснил…
— Как же так? Ведь я должна открыть тебе своё истинное имя, а ты мне — своё. Как же без этого? — и тут она кричит. — Я совсем для тебя плохая, да?!
— Ты — лучшая из женщин, которых я встречал.
Глупое, натужное признание. Герои Галактики не знают таких слов. Надо бы улыбнуться, но стыд давно и прочно сковал губы.
— Почему ты не можешь задержаться? Всего-то лишь на чуть-чуть… Ты просто не хочешь, я же вижу.
— Хочу.
— Что тогда тебе мешает?
— Клятва.
Разговор вдруг останавливается. Повзрослевшие мальчик и девочка наконец-то смотрят друг на друга.
— Что за клятва? — чужим голосом произносит Хозяюшка.
Свободный Охотник не отвечает, трусливо молчит.
— В чем ты поклялся? Кому?
Молчит.
— Объясняешь все, кроме того, что нужно… — шепчет она.
Юная жена гипа больше не требует объяснений. Нелепая, уродливая, лишённая всякой логики ситуация определилась, и никакие новые откровения не изменят главного. Причина названа. Никто не виноват, глупо было обижаться. Ещё глупее теперь задавать вопросы, ответы на которые не произносятся вслух…
— Я хочу знать — твоя клятва так и будет мешать нам жить, когда ты вернёшься? Я твоя жена или кто?
— Постарайся забыть про меня, — откликается он, изображая беспощадную решимость. — Это единственное решение.
— Забыть?
Вновь оно прозвучало — неистребимое словцо! Начальная точка любой несправедливости. «Забыть». Ужасная, не лезущая в уши просьба… Жена гипа стоит неподвижно, задохнувшись от горя. Её муж, наоборот, окончательно стряхивает пакостную паутину стыда:
— Ты свободна, Хозяюшка. Я дарю тебе саму себя, я и так превратил твою жизнь неизвестно во что. Ты Истинная, твоя свобода абсолютна. Ощути это, и станет гораздо легче. Осознай, что меня не было и не могло быть в окружающем тебя фальшивом ничтожном мире…
ОН торопится быть убедительным. ОН очень торопится, и эта торопливость убеждает сильнее слов. Все кончено. Нет, она не плачет, пытаясь что-то осознать и ощутить. Однако нежные крылышки девчоночьих ресниц двигаются, порхают, часто-часто…
PAUSE
CONTINUE
Ответы знают только хозяева корабля.
Их двое. Один лежит в капитанском коконе — напряжённо и сосредоточенно взаимодействует с информационной подкладкой, контролируя маршрут. Второй, положив голову на лапы, спит в гравитационной сумке — отдыхает после тяжёлого предполётного этапа. Человек и зверь, таков странный экипаж этого внешне обычного корабля.
«Кулак» им попался заслуженный, потрёпанный, попадавший в разнообразные передряги. Зато из класса настоящих военных аппаратов — штурмовик, приспособленный исключительно для решения боевых задач. И главное, большой. Гораздо вместительнее того уютного «Универсала», который остался в точке отправления. Это очень важно, что вместительный. Брюхо корабля заполнено грузами, совершенно необходимыми в грядущих испытаниях…
А наш Ласковый молодец, рассеянно думает командир. Пусть отдыхает, друг зубастый. Все сделал, что от него требовалось, прекрасно сработался с руководителем службы безопасности возрождённого гипархата Узора… Что касается этого молодого парня, неожиданно для себя получившего столь высокий общественный статус, то он оказался просто незаменим! Контрабандист-практик, знакомый со всеми вольными людьми ближайших Фрагментов, он пользуется уважением и даже некоторым влиянием, несмотря на молодость. Именно он (на пару с Ласковым) спешно раздобыл для экспедиции то, что только контрабандисты и смогли бы раздобыть. В результате — оболочки боевых распылителей наполнены разнообразными «угощениями», а в грузовых камерах дремлют некие драгоценные контейнеры. Что находится в оболочках и в контейнерах? Чем позже враги поймут это, тем лучше. Кстати, подержанный «Кулак» был приобретён у местных гвардейцев (за сумму, которой с избытком хватило на всех военных инженеров Фрагмента) также при посредничестве самого молодого из сотрудников гипархата…
«От такого полезного человека особенно требуется беречь Полную Карту, — внушал на прощание гип Узора своей жене. — Запомни, Хозяюшка, дружить и обмениваться именами тебе разрешается с кем угодно, кроме этого парня…» Свободный Охотник был искренне озабочен, а получил в ответ лишь пощёчину. На том супруги и расстались… Смешная она, продолжает размышлять командир «Кулака», ни на мгновение не прерывая контакт с информационной подкладкой. Умная и наивная одновременно. Разве не очевидно, что обезопасить Полную Карту от своих же друзей-инженеров жизненно необходимо! Разве не для этого стратегический архив последнего поколения, созданный ещё в старом гипархате Узора, был изъят из бортовой системы «Универсала» и переписан в систему робота-истребителя, находящегося в пусковой камере того же «Универсала»? (Изящная хитрость, не так ли?) Фантастически малый объём архива позволил это сделать. Робот-истребитель получил отдельный канал связи и, таким образом, перестал быть придатком корабля. Грозный некогда летательный аппарат превратился в информационное хранилище, лишившись боевых программ, а память его целиком заняла Полная Карта. Канал связи мог быть открыт лишь при помощи личного кода жены гипа… Хитрость же состояла в том, что любой посторонний человек (например, высокопоставленный сотрудник гипархата), случайно или намеренно оказавшийся свидетелем работы с Полной Картой, воспринял бы все происходящее, как обращение по Всеобщей к какой-то секретной базе. Хотя, на самом деле обмен информацией осуществлялся бы всего-навсего с объектом, спрятанным на борту «Универсала»…
Командир пущенного в цель «Кулака» спокоен. Хозяюшка справится. Новый гипархат вырастет — словно плёнка сорбент-паразита на комьях мёртвой клеточной массы, словно кристаллический червь в недрах пластиковой планеты. Новый гипархат Узора — это гибель для разнообразных тварей, рвущих Галактику на куски. За спиной Героя останется мир и порядок. Да, Свободный Охотник спокоен, и все же некая тень изредка трогает юное лицо, заставляя боевую маску выдвигать загубник и подбирать состав стимулирующих средств. Выдержит ли Герой последнее в его недолгой жизни испытание? Вопрос этот странен, неуместен, этого вопроса не существует. Просто сомнения и страхи вероломно проникли на корабль и теперь тщетно пытаются стать законными пассажирами, просачиваясь в кокон, а также вторгаясь в беззащитные сны отдыхающего зверька…
Свободный Охотник решает не будить своего друга, когда утомительный путь разнообразится неожиданным приключением.
Биокристаллические черви оказываются первым, что попалось навстречу странствующему кораблю. Они идут вереницей, не идут даже, а стоят: головной медленно ввинчивается в Узел слияния, исчезает по частям, секция за секцией покидая Тоннель. Остальные — ждут. Черви пухлые, максимально длинные, отработавшие свои программы полностью. Нажрались где-то вещества и теперь возвращаются к своему неведомому хозяину, тащат награбленное домой. Черви — это ведь не оружие, а воровской инструмент, они совершенно безопасны для военного корабля, поэтому взять бы «Кулаку» и спокойно проследовать дальше. Однако из трехмерного пространства является отряд фермеров, встречающих добычу — естественная реакция на вторжение чужака. Вступать в переговоры и униженно доказывать, что тебя не интересуют грязные делишки Центра, нет необходимости.
Первый импульс Свободный Охотник втыкает в брюхо червя, застрявшего в Узле. Коротенькая вспышка превращается в звезду, и путь расчищен. «Кулак» смело ныряет в холодное пламя, не дожидаясь, пока бушующая стихия иссякнет, и ловит траекторию Узла. Вместо прощальных слов следует новый залп, теперь уже из кормовых рассеивателей. В Тоннеле — цепная реакция фотонного распада. Чужак уходит, а огонь остаётся, жадно проглатывая одно биокристаллическое чудовище за другим.
Среди червей не было красных, с удовлетворением отмечает Свободный Охотник. Только зеленые и синие. Красные, выполняя волю сумасшедших Дедушек, охотятся за клеточной массой, попросту за трупами, предпочитая это лакомство всем прочим. Синие потрошат бортовые системы мёртвых кораблей и баз, выкачивая информацию, а также разряжают цезиевые кассы. Зеленые собирают вещество и переправляют его в Центр. Воссоздать легендарное Начало Метро, то есть построить настоящую планету и назвать её Точкой — вот в чем тайная цель воровской активности Клонов. Настоящая планета — это что-то невообразимое, страшное. И уж совсем невообразимо, сколько Единиц займёт решение подобной задачи, рассеянно улыбается Свободный Охотник…
Приключение закончилось, путь продолжается.
Нудная работа лоцмана рождает посторонние мысли. Если б среди червей обнаружился хоть один красный! (Свободный Охотник яростно оскаливается, потеряв на мгновение контроль над своим лицом.) В этом случае странствующий Герой не ограничился бы уничтожением биокристаллической нечисти. Фермеры, охранявшие ценный груз, вряд ли успели бы понять, что их грязные жизни были прожиты зря, очисти их записи Большой Резонанс. И вот ещё какую грустную мысль дарит незапланированная стычка. Союз бластомеров раздавлен, Повар Гной лишился тайных способностей, а другие обитатели Центра тащат себе вещество и тащат, будто и не случилось ничего. Мародёрство не знает перерывов. Пока кто-то решает судьбу Галактики, маленькие негодяйчики занимаются своими делами. Жизнь продолжается. Впрочем, грустна ли эта мысль?
Мысли приходят и уходят, пользуясь тем, что хозяину не до них. Вспоминаются записи беспорядков, потрясшие гипархат Связи — отрывочно, фрагментарно…
…Системный жрец летит по коридору с воплем: «Не сметь отключать Всеобщую!!!» Именно он первым и сорвался с места, когда Повар Гной в панике задёргал управляющие нити… Безымянный охранник, спалив своих товарищей, врывается в тронный зал и сам обращается в облачко, сожжённый лично гипом Связи, но прежде успевает разрядить аннигилятор в направлении большого базисного кресла (не точно, к счастью)… По коридорам и пузырям мечутся бесформенные чёрные сгустки, мало напоминающие людей (бойцы как с одной, так и с другой стороны защищены светопоглотителями); лопаются кассеты с пластпаутиной; летящие в атаку тени мгновенно обездвижены — висят, кто как попался, становясь удобными мишенями… Финальная схватка уже без применения позитронных генераторов — за сектор, где хранятся шары настройки. Жуткое кровавое месиво…
Оставшихся в живых заговорщиков отловили всех до единого. Их семьи бежали из дворца на транспортном корабле «Толстяк», а прямо возле ангара, откуда вылетел транспорт с беженцами, состоялись казни. Уложенным на жаростойкое покрытие пленникам поочерёдно всадили по порции жидкого огня, чтобы сгорали они не сразу — помедленнее, помучительнее. И люди долго тлели, корчились на полу, пожираемые убийственным жаром, оседали кучами красноватого пепла.
— …чтоб вы собственных записей испугались, трусы!.. — рвались их предсмертные проклятия сквозь многоголосый стон и вой, — …чтоб у ваших детей хвосты повырастали, твари!..
Жены и дети заговорщиков наблюдали за казнью из корабля, не захотев блокировать информационные каналы. Однако возмездие на том не остановилось. Переполненный пассажирами «Толстяк» перехватили, когда он уже входил в Метро и вот-вот готов был раствориться в галактических плоскостях. В угнанном аппарате инициировали реакцию фотонного распада, чтобы гибель его была такой же медленной и мучительной, чтобы семьи предателей растворились, все понимая и не умея замедлить процесс…
Запись продолжается. Кого-то допрашивают. Растерзанный, полуобугленный человек, которому едва сняли болевой шок и запустили в мозг спектро-программу, даёт показания. Этот человек — системный жрец. Он рассказывает о своём участии в деятельности секты, организовавшей заговор. Да, среди посвящённых обнаружилась очередная тайная группа, так и не смог Пантеон Всех Систем добиться порядка и подчинения (а может, именно под невидимым покровительством главного жреца эти фанатики и действовали?) Цель сектантов: встать над линией Реального Времени, получить возможность менять по своему желанию контрольный след в записях. Выдавая имитационные модели за подлинные документы, они собирались бороться с Их врагами, они верили, что антисистемные воззрения можно изжить с помощью искусно приготовленных фальшивок. Глупцы! Даже если бы достигли своей цели, неужели надеялись скрыть этот факт от мира? А ведь достаточно, чтобы Галактика хотя бы на одно мгновение потеряла доверие к записям — и рухнула бы власть Священной Восьмёрки! Культ записей стал возможен, только когда люди нашли способ защищаться от подделок, отличать документы реального времени от тщательно сделанных моделей. Раньше — не жизнь была, а кошмарный сон, полный абсурд. Невозможно представить, как жили пралюди, когда любое придуманное событие можно было выдать за реально происшедшее. И вот появляются желающие вернуть ТАКОЕ прошлое! Фанатики, готовые рискнуть, сломать сложившийся порядок вещей, в результате чего окажутся не нужны прежде всего они сами — как посредники между людьми и Системами… Неужели они не понимали, что делали?
Многорукий Дедушка, в отличие от своих узкомыслящих партнёров, как раз все понимал, и цели его были гораздо шире. Колебания информационного поля пронизывают все созданные человеком технические службы — это и есть Пульс Мира. Колебательный контур образуют два Кварцевых Сердца — это главные реликвии мира. Кварцы излучают микро-миги времени, которые заполняют разряды бесконечного регистра, складываясь в тысячные, в сотые, в десятые. Именно так, Единица за Единицей, и отсчитываются галактические циклы, именно так и рисуется линия Реального Времени. Обнаружить и подчинить своей воле оба Сердца — красивая мечта опального сына гипа! Возможность имитировать в записях контрольный след даёт неограниченную власть, это очевидно, но вовсе не такой власти хотел вождь Центра. Владеть главными галактическими реликвиями — просто владеть! — вполне достаточно, чтобы потеснить Священную Восьмёрку вместе с Носителем Гнева и другими придуманными богами. Установить монополию на Реальность. Быть единственным Носителем Реальности, творцом прошлого и будущего. Бредовые замыслы неудавшегося божества…
К счастью, прошлое пока никто не может изменить. Дело было так: в невообразимо давние времена, ещё до начала Отсчёта, праинженеры выпустили в Метро два кварцевых генератора (Кварцевых Сердца), тактовая частота которых стала Пульсом Мира. Один генератор остался на планете Точка, второй был отправлен куда-то на другой конец Галактики. С реализации этого проекта, собственно, и начался Отсчёт галактических циклов. Так ли было на самом деле или в очередной раз легенды подменили исторические факты? Правда ли, что святыни были спрятаны специально, а не затерялись случайным образом в пространствах и временах? И только ли легенда (да-да, есть и такая), будто существует древний род Хранителей, втайне от всех поддерживающих реликвии в рабочем состоянии? Все это не имеет большого значения. Главное, что Кварцевые Сердца пока не найдены, ни жрецами, ни Поваром Гноем. Таким образом, внешнее сходство целей и сделало этих фанатиков партнёрами. Причём, остальные заговорщики — из числа инженеров и техников гипархата Связи, — знать ничего не знали об истинном размахе плана, они честно помогали вернуть кресло главного инженера законному (как они считали) властителю… Почему усилия тайной организации сконцентрировались на гипархате Связи? Конечно, не из-за того, что изгнанный наследник желал кому-то отомстить или вернуть принадлежащее ему по праву. Ответ очевиден. Реликвии можно отыскать, только соединив Всеобщую с Полной Картой в единую структуру, в этакий гигантский прибор (а как иначе прощупывать Фрагмент за Фрагментом, непрерывно сканируя все без исключения характеристики Пульса Мира?). Вот зачем Многорукий готовил захват родного гипархата. Вот зачем ему понадобился Неуловимый — он мечтал, в числе прочего, подключить лучшего в Галактике лоцмана к поискам Кварцевого Сердца, — а когда Неуловимый вдруг оказался гипом Узора, эта мечта окрепла. Жрец-сектант исправно снабжал своего партнёра информацией о новом гипе Узора, которую удавалось вытягивать из болтливого гипа Связи, вот такая история, такая правда.
— С наслаждением.
— И вообще, скажи им всем, я имею в виду Сферосовет, чтобы не дёргали гипа Узора по мелочам. Я не зря все текущие дела переложил на жену и на нашу свиту. К сожалению, остались недорешенными кое-какие личные проблемы, которые кажутся мне гораздо более важными, чем суета высокородных стратегов и тактиков. Очевидно, некоторое время я буду отсутствовать.
— Не могу ли я ещё чем-нибудь посодействовать?
— Извини, дорогой друг, но…
— Разумеется. Раскрывать свои планы тебе кажется преждевременным.
— Одно могу сказать определённо: в штурме Сорок Седьмого гипархата Пустоты я отказываюсь участвовать. Разыскивать Первый Внегалактический в мои планы не входит. Так и передай им всем.
— Прямой ты человек, даже непривычно как-то. Я ведь их предупреждал, червяков раскрашенных…
— Я все думаю о твоём системном жреце. Куда ты выслал семью этого зануды? — лениво интересуется Свободный Охотник.
— Мы никого никуда не высылали.
— О, ты милостив. Я слышал, его род такой же древний, как и твой, а его предки служили в гипархате Связи чуть ли не с начала Отсчёта.
— Ты не понял, — жёстко отвечает гип Связи. — Его древний род прервался. Навсегда прервался, я позаботился об этом. И не только его.
— Твоя предусмотрительность впечатляет, гип.
— Никто не должен помнить об этих выродках. Забудь их, друг мой, их нет и не было.
— Конечно, гип. Забыть легко…
«Забыть». Удивительно ёмкое, вселенское слово. Начальная точка любой несправедливости. Большим людям разрешается не помнить о мелочах, мысленно откликается Хозяюшка, кусая до крови губу. Дочь гипа, превратившаяся в жену гипа, вновь осталась в одиночестве — несмотря на то, что муж её стоит рядом. Вот такая у ритуала получилась концовка. Впрочем, разве Хозяюшка — жена? Она — использованная и ставшая ненужной вещь. Устаревший информационный массив, задвинутый вглубь памяти. Забыть легко, если и забывать-то нечего.
Она не слушает, о чем разговаривают великие гипы: мужская беседа струится вокруг девочки, отторгаемая сознанием. Чужие фразы болезненно пульсируют в ушах. «…Ещё в Прямом Курьерском, гип. Когда ты умертвил Всеобщую, помехи в канале связи вдруг исчезли, защита треснула…» «И ты увидел Повара Гноя, каков он есть?» «Не знаю, кого я увидел. Очень странная запись, посмотри сам. Что это за существо?» «Фу… Вот, значит, как он выглядит…» «Кто?» «Спасибо, мой дорогой. Его нынешний облик — лучшее доказательство тому, какая пакость управляет Центром». «Это Повар Гной?» «Это восьмирук. Священное животное, обитавшее когда-то на планете Точка». «Восьмирук?» «Очевидно, в Центре случайно обнаружили набор хромосом и воссоздали божество. Их технология, к сожалению, многое позволяет». «Послушай, друг. Твои семейные тайны, конечно, неприкосновенны, но не кажется ли тебе, что нужно дать хоть какие-нибудь пояснения?» «Ну хорошо, вот вам полная версия допроса, которому подвергся наш системный жрец. Знайте, что за будущее мне готовили…» Дочь гипа знает своё будущее. Не маленькая, понимает. Но — она справится, не сойдёт с ума. Где-то бродит Тоска, сужая круги — уже готовит заботливые объятия, уже неслышно шепчет слова дружбы и преданности. Это чёрное знакомство состоится, и будет оно долгим, вечным. Потому что Тоска — единственная соратница в предстоящих битвах… Девочка не плачет, нет! Успокаивать её не нужно, она сильная. Горечь и обида убивают разум, и все-таки она прощает того, кто во всем виноват. Дочь гипа прощает ЕГО, этого единственного человека, ради которого стоит жить. Ведь она всегда знала своё будущее, с первого же мига, как ЕГО увидела. Очень скоро настанет последний миг — ОН исчезнет из её жизни, и все-таки она прощает ЕГО…
«…Кто же мог предположить, что перед самоубийством мой брат расклонирует себя в десятках копий? — продолжается бессмысленный обмен словами. — Удивительно, за столько Единиц мне не попался ни один из его „сыновей“, иначе бы…» «Это чудовище, которое ты упорно называешь своим братом, не похоже человека. Извини за откровенность.» «Всё шутите, мои дорогие. Думайте, что хотите, но попробуйте взглянуть на ситуацию моими глазами…» ОН исчезнет из её жизни, это главное, о чем нужно думать. Невозможно, невообразимо. Подхватив ручной аннигилятор, прощально поцеловав её в лоб, ОН уйдёт. Она захочет бежать следом, однако ноги не послушаются. Она долго будет смотреть на мембрану шлюза, поглотившую фигуру в белом комби, вновь захочет бежать — и упадёт, споткнувшись о собственное отчаяние. Юное нетронутое тело, постаревшее в этот жуткий миг на несколько десятков Единиц, не сможет двигаться. Лоб уткнётся в холодный пластик, лишь плечи будут часто дёргаться. Нет, она не закричит, не застонет. Жена гипа должна быть сильной, жена гипа должна все понимать, как бы ни было больно… Муж не вернётся. Зверь войны сожрёт любимого человека, останется призрак, придуманный горячечным желанием. Страшная улыбка, висящая в воздухе. Раскалённый поцелуй в лоб — мучительно жжётся, в этом месте вздуется волдырь. Останется Тоска. Застывшие цифры таймера, поймавшие пульс Кварцевого Сердца. Короткая и яркая жизнь сделается длинной и никчёмной…
— Родная моя, — зовёт муж. — Ты плохо себя чувствуешь?
Оказывается, Всеобщая уже погашена. Вежливые колебания прощальной беседы потухли. Великие гипы, обсудив судьбы Галактики, вернулись к семьям.
— Ты не думай, я не плачу, — бодренько отвечает она, глядя на свои сплетённые пальцы. — Когда ты улетаешь?
Перстень, подаренный ей мужем, гипнотически поблёскивает.
— Когда? Да сразу и улетаю, не стану ждать, пока слухи о моем воскрешении просочатся по Тоннелям. Только дам подробные инструкции нашим новым подданным. Устроим краткое рабочее совещание.
— А я?
— И тебя прошу поучаствовать.
Она неотрывно смотрит на перстень. Серебристые грани Знака словно подмигивают — насмехаясь.
— А как же я? — выплёскивает она тот же вопрос, потому что ОН не понял, ничего ОН не понял, и приходится настойчиво повторять: — А я, как же я? — чтобы вернуть смысл, чтобы разбить кривое зеркало реальности…
— Тихо, тихо, — говорит гип Узора, жестами отсылая хозяев дома прочь. Его устремлённые вдаль мысли возвращаются в переполненную бедой комнату.
От звенящего вопроса никуда ему не спрятаться.
— Так надо, родная моя… (Вместо того, чтобы обнять жену, молодой супруг отворачивается.) Наш брак — это удар по врагам, прекрасно исполненный манёвр. Прости меня, если сможешь… (Не просто отворачивается, чуть ли не отодвигается.) Ты, Хозяюшка моя, теперь и есть гипархат Узора. Тебе полагается быть мудрой.
Наверное, юноше тоже слегка не по себе от свершившегося, потому что взглянуть жене в глаза он пока не в силах.
— Неужели не можешь задержаться? Хоть на чуть-чуть?
— Зачем?
— Ты что, дурак? Ничего не понимаешь?
— Информация о том, что произошло, уже начала расползаться. Потеряем внезапность, и все окажется зря.
Тогда девочка уточняет, просто и естественно:
— Значит, наследник тебе не нужен?
— Ну, перестань… — вымучивает он. — Я же все объяснил…
— Как же так? Ведь я должна открыть тебе своё истинное имя, а ты мне — своё. Как же без этого? — и тут она кричит. — Я совсем для тебя плохая, да?!
— Ты — лучшая из женщин, которых я встречал.
Глупое, натужное признание. Герои Галактики не знают таких слов. Надо бы улыбнуться, но стыд давно и прочно сковал губы.
— Почему ты не можешь задержаться? Всего-то лишь на чуть-чуть… Ты просто не хочешь, я же вижу.
— Хочу.
— Что тогда тебе мешает?
— Клятва.
Разговор вдруг останавливается. Повзрослевшие мальчик и девочка наконец-то смотрят друг на друга.
— Что за клятва? — чужим голосом произносит Хозяюшка.
Свободный Охотник не отвечает, трусливо молчит.
— В чем ты поклялся? Кому?
Молчит.
— Объясняешь все, кроме того, что нужно… — шепчет она.
Юная жена гипа больше не требует объяснений. Нелепая, уродливая, лишённая всякой логики ситуация определилась, и никакие новые откровения не изменят главного. Причина названа. Никто не виноват, глупо было обижаться. Ещё глупее теперь задавать вопросы, ответы на которые не произносятся вслух…
— Я хочу знать — твоя клятва так и будет мешать нам жить, когда ты вернёшься? Я твоя жена или кто?
— Постарайся забыть про меня, — откликается он, изображая беспощадную решимость. — Это единственное решение.
— Забыть?
Вновь оно прозвучало — неистребимое словцо! Начальная точка любой несправедливости. «Забыть». Ужасная, не лезущая в уши просьба… Жена гипа стоит неподвижно, задохнувшись от горя. Её муж, наоборот, окончательно стряхивает пакостную паутину стыда:
— Ты свободна, Хозяюшка. Я дарю тебе саму себя, я и так превратил твою жизнь неизвестно во что. Ты Истинная, твоя свобода абсолютна. Ощути это, и станет гораздо легче. Осознай, что меня не было и не могло быть в окружающем тебя фальшивом ничтожном мире…
ОН торопится быть убедительным. ОН очень торопится, и эта торопливость убеждает сильнее слов. Все кончено. Нет, она не плачет, пытаясь что-то осознать и ощутить. Однако нежные крылышки девчоночьих ресниц двигаются, порхают, часто-часто…
PAUSE
Вечер субботы ничем не был отмечен. Началось и кончилось воскресенье — пустой, бессмысленный день. Пауза затянулась. Пауза в этой истории оказалась длинной, как кульминация многостраничного романа, как фаза «PLAY» в увлекательной компьютерной игре. Я чего-то ждал, все пытаясь сообразить, в своё ли дело встрял. Новостей не было. Мир, окруживший меня, был создан не мной, а кем-то другим. Озадаченная милиция ловила беглеца, никак не проявляя себя в этом мире — очевидно, день и ночь сидела в засаде на ярмарке информационных технологий. Шутка. Зная их кухню, я понимал, что в предложенных обстоятельствах парень найдётся либо случайно, либо когда сам захочет найтись. Его мамаша это тоже понимала, поскольку позвонила мне тем же субботним вечером (где только телефон выведала!) и сообщила, что выезжает ночным поездом в Москву. Просила, если сын её вдруг снова объявится, чтобы я за ухо притащил его домой, к бабушке. Надо ли мне ночевать под дверью их квартиры, охраняя арестованного, уточнил я, и она уехала, не попрощавшись со мной.
Единственным событием, ненадолго связавшим меня с реальностью, стало выздоровление дочери. Она поправилась так же неожиданно, как и заболела. Температура упала до нормы, головная боль исчезла, и девчонка до того обнаглела, что начала проситься погулять, чем несказанно обрадовала свою маму. И мамочка её после этой просьбы прекратила беситься и видеть во мне главного виновника семейных неприятностей…
Уже в воскресенье вечером, в постели, мне явилась забавная мысль. В любой операционной системе есть команда «ABORT», снимающая с решения текущую программу и возвращающая управление к прерванной основной программе. Так вот, я уверен — спроси у нашего игрока-охотника несколькими днями раньше, что означает слово «аборт», он прежде всего вспомнил бы именно компьютерное значение этого термина, и только потом — медицинское.
Поразительно, как точны иногда подобные предсонные озарения!
И счастье, что убеждаешься в своей правоте только утром, иначе мучался бы ночь за ночью без сна. Вот и той ночью я спал хорошо, спокойно. Не придал значения сверкнувшей во тьме мыслишке, не почувствовал, какие испытания готовит мне утро. Наступал понедельник, а значит, пауза заканчивалась…
Единственным событием, ненадолго связавшим меня с реальностью, стало выздоровление дочери. Она поправилась так же неожиданно, как и заболела. Температура упала до нормы, головная боль исчезла, и девчонка до того обнаглела, что начала проситься погулять, чем несказанно обрадовала свою маму. И мамочка её после этой просьбы прекратила беситься и видеть во мне главного виновника семейных неприятностей…
Уже в воскресенье вечером, в постели, мне явилась забавная мысль. В любой операционной системе есть команда «ABORT», снимающая с решения текущую программу и возвращающая управление к прерванной основной программе. Так вот, я уверен — спроси у нашего игрока-охотника несколькими днями раньше, что означает слово «аборт», он прежде всего вспомнил бы именно компьютерное значение этого термина, и только потом — медицинское.
Поразительно, как точны иногда подобные предсонные озарения!
И счастье, что убеждаешься в своей правоте только утром, иначе мучался бы ночь за ночью без сна. Вот и той ночью я спал хорошо, спокойно. Не придал значения сверкнувшей во тьме мыслишке, не почувствовал, какие испытания готовит мне утро. Наступал понедельник, а значит, пауза заканчивалась…
CONTINUE
QUIT (выход)
36.
…Одинокий корабль штурмового класса «Кулак» пронизывает Тоннель за Тоннелем, скрепляя Нитью своего маршрута одряхлевшее Метро. Искривления Узлов легко глотают фотонное тело странника, перебрасывая его из Фрагмента во Фрагмент. Любопытен выписываемый им Узор. Зачем нужно выбирать самые заброшенные, самые пустынные участки Галактики? Чтобы остаться незамеченным? И какова конечная цель всех этих скрытных перемещений?Ответы знают только хозяева корабля.
Их двое. Один лежит в капитанском коконе — напряжённо и сосредоточенно взаимодействует с информационной подкладкой, контролируя маршрут. Второй, положив голову на лапы, спит в гравитационной сумке — отдыхает после тяжёлого предполётного этапа. Человек и зверь, таков странный экипаж этого внешне обычного корабля.
«Кулак» им попался заслуженный, потрёпанный, попадавший в разнообразные передряги. Зато из класса настоящих военных аппаратов — штурмовик, приспособленный исключительно для решения боевых задач. И главное, большой. Гораздо вместительнее того уютного «Универсала», который остался в точке отправления. Это очень важно, что вместительный. Брюхо корабля заполнено грузами, совершенно необходимыми в грядущих испытаниях…
А наш Ласковый молодец, рассеянно думает командир. Пусть отдыхает, друг зубастый. Все сделал, что от него требовалось, прекрасно сработался с руководителем службы безопасности возрождённого гипархата Узора… Что касается этого молодого парня, неожиданно для себя получившего столь высокий общественный статус, то он оказался просто незаменим! Контрабандист-практик, знакомый со всеми вольными людьми ближайших Фрагментов, он пользуется уважением и даже некоторым влиянием, несмотря на молодость. Именно он (на пару с Ласковым) спешно раздобыл для экспедиции то, что только контрабандисты и смогли бы раздобыть. В результате — оболочки боевых распылителей наполнены разнообразными «угощениями», а в грузовых камерах дремлют некие драгоценные контейнеры. Что находится в оболочках и в контейнерах? Чем позже враги поймут это, тем лучше. Кстати, подержанный «Кулак» был приобретён у местных гвардейцев (за сумму, которой с избытком хватило на всех военных инженеров Фрагмента) также при посредничестве самого молодого из сотрудников гипархата…
«От такого полезного человека особенно требуется беречь Полную Карту, — внушал на прощание гип Узора своей жене. — Запомни, Хозяюшка, дружить и обмениваться именами тебе разрешается с кем угодно, кроме этого парня…» Свободный Охотник был искренне озабочен, а получил в ответ лишь пощёчину. На том супруги и расстались… Смешная она, продолжает размышлять командир «Кулака», ни на мгновение не прерывая контакт с информационной подкладкой. Умная и наивная одновременно. Разве не очевидно, что обезопасить Полную Карту от своих же друзей-инженеров жизненно необходимо! Разве не для этого стратегический архив последнего поколения, созданный ещё в старом гипархате Узора, был изъят из бортовой системы «Универсала» и переписан в систему робота-истребителя, находящегося в пусковой камере того же «Универсала»? (Изящная хитрость, не так ли?) Фантастически малый объём архива позволил это сделать. Робот-истребитель получил отдельный канал связи и, таким образом, перестал быть придатком корабля. Грозный некогда летательный аппарат превратился в информационное хранилище, лишившись боевых программ, а память его целиком заняла Полная Карта. Канал связи мог быть открыт лишь при помощи личного кода жены гипа… Хитрость же состояла в том, что любой посторонний человек (например, высокопоставленный сотрудник гипархата), случайно или намеренно оказавшийся свидетелем работы с Полной Картой, воспринял бы все происходящее, как обращение по Всеобщей к какой-то секретной базе. Хотя, на самом деле обмен информацией осуществлялся бы всего-навсего с объектом, спрятанным на борту «Универсала»…
Командир пущенного в цель «Кулака» спокоен. Хозяюшка справится. Новый гипархат вырастет — словно плёнка сорбент-паразита на комьях мёртвой клеточной массы, словно кристаллический червь в недрах пластиковой планеты. Новый гипархат Узора — это гибель для разнообразных тварей, рвущих Галактику на куски. За спиной Героя останется мир и порядок. Да, Свободный Охотник спокоен, и все же некая тень изредка трогает юное лицо, заставляя боевую маску выдвигать загубник и подбирать состав стимулирующих средств. Выдержит ли Герой последнее в его недолгой жизни испытание? Вопрос этот странен, неуместен, этого вопроса не существует. Просто сомнения и страхи вероломно проникли на корабль и теперь тщетно пытаются стать законными пассажирами, просачиваясь в кокон, а также вторгаясь в беззащитные сны отдыхающего зверька…
Свободный Охотник решает не будить своего друга, когда утомительный путь разнообразится неожиданным приключением.
Биокристаллические черви оказываются первым, что попалось навстречу странствующему кораблю. Они идут вереницей, не идут даже, а стоят: головной медленно ввинчивается в Узел слияния, исчезает по частям, секция за секцией покидая Тоннель. Остальные — ждут. Черви пухлые, максимально длинные, отработавшие свои программы полностью. Нажрались где-то вещества и теперь возвращаются к своему неведомому хозяину, тащат награбленное домой. Черви — это ведь не оружие, а воровской инструмент, они совершенно безопасны для военного корабля, поэтому взять бы «Кулаку» и спокойно проследовать дальше. Однако из трехмерного пространства является отряд фермеров, встречающих добычу — естественная реакция на вторжение чужака. Вступать в переговоры и униженно доказывать, что тебя не интересуют грязные делишки Центра, нет необходимости.
Первый импульс Свободный Охотник втыкает в брюхо червя, застрявшего в Узле. Коротенькая вспышка превращается в звезду, и путь расчищен. «Кулак» смело ныряет в холодное пламя, не дожидаясь, пока бушующая стихия иссякнет, и ловит траекторию Узла. Вместо прощальных слов следует новый залп, теперь уже из кормовых рассеивателей. В Тоннеле — цепная реакция фотонного распада. Чужак уходит, а огонь остаётся, жадно проглатывая одно биокристаллическое чудовище за другим.
Среди червей не было красных, с удовлетворением отмечает Свободный Охотник. Только зеленые и синие. Красные, выполняя волю сумасшедших Дедушек, охотятся за клеточной массой, попросту за трупами, предпочитая это лакомство всем прочим. Синие потрошат бортовые системы мёртвых кораблей и баз, выкачивая информацию, а также разряжают цезиевые кассы. Зеленые собирают вещество и переправляют его в Центр. Воссоздать легендарное Начало Метро, то есть построить настоящую планету и назвать её Точкой — вот в чем тайная цель воровской активности Клонов. Настоящая планета — это что-то невообразимое, страшное. И уж совсем невообразимо, сколько Единиц займёт решение подобной задачи, рассеянно улыбается Свободный Охотник…
Приключение закончилось, путь продолжается.
Нудная работа лоцмана рождает посторонние мысли. Если б среди червей обнаружился хоть один красный! (Свободный Охотник яростно оскаливается, потеряв на мгновение контроль над своим лицом.) В этом случае странствующий Герой не ограничился бы уничтожением биокристаллической нечисти. Фермеры, охранявшие ценный груз, вряд ли успели бы понять, что их грязные жизни были прожиты зря, очисти их записи Большой Резонанс. И вот ещё какую грустную мысль дарит незапланированная стычка. Союз бластомеров раздавлен, Повар Гной лишился тайных способностей, а другие обитатели Центра тащат себе вещество и тащат, будто и не случилось ничего. Мародёрство не знает перерывов. Пока кто-то решает судьбу Галактики, маленькие негодяйчики занимаются своими делами. Жизнь продолжается. Впрочем, грустна ли эта мысль?
Мысли приходят и уходят, пользуясь тем, что хозяину не до них. Вспоминаются записи беспорядков, потрясшие гипархат Связи — отрывочно, фрагментарно…
…Системный жрец летит по коридору с воплем: «Не сметь отключать Всеобщую!!!» Именно он первым и сорвался с места, когда Повар Гной в панике задёргал управляющие нити… Безымянный охранник, спалив своих товарищей, врывается в тронный зал и сам обращается в облачко, сожжённый лично гипом Связи, но прежде успевает разрядить аннигилятор в направлении большого базисного кресла (не точно, к счастью)… По коридорам и пузырям мечутся бесформенные чёрные сгустки, мало напоминающие людей (бойцы как с одной, так и с другой стороны защищены светопоглотителями); лопаются кассеты с пластпаутиной; летящие в атаку тени мгновенно обездвижены — висят, кто как попался, становясь удобными мишенями… Финальная схватка уже без применения позитронных генераторов — за сектор, где хранятся шары настройки. Жуткое кровавое месиво…
Оставшихся в живых заговорщиков отловили всех до единого. Их семьи бежали из дворца на транспортном корабле «Толстяк», а прямо возле ангара, откуда вылетел транспорт с беженцами, состоялись казни. Уложенным на жаростойкое покрытие пленникам поочерёдно всадили по порции жидкого огня, чтобы сгорали они не сразу — помедленнее, помучительнее. И люди долго тлели, корчились на полу, пожираемые убийственным жаром, оседали кучами красноватого пепла.
— …чтоб вы собственных записей испугались, трусы!.. — рвались их предсмертные проклятия сквозь многоголосый стон и вой, — …чтоб у ваших детей хвосты повырастали, твари!..
Жены и дети заговорщиков наблюдали за казнью из корабля, не захотев блокировать информационные каналы. Однако возмездие на том не остановилось. Переполненный пассажирами «Толстяк» перехватили, когда он уже входил в Метро и вот-вот готов был раствориться в галактических плоскостях. В угнанном аппарате инициировали реакцию фотонного распада, чтобы гибель его была такой же медленной и мучительной, чтобы семьи предателей растворились, все понимая и не умея замедлить процесс…
Запись продолжается. Кого-то допрашивают. Растерзанный, полуобугленный человек, которому едва сняли болевой шок и запустили в мозг спектро-программу, даёт показания. Этот человек — системный жрец. Он рассказывает о своём участии в деятельности секты, организовавшей заговор. Да, среди посвящённых обнаружилась очередная тайная группа, так и не смог Пантеон Всех Систем добиться порядка и подчинения (а может, именно под невидимым покровительством главного жреца эти фанатики и действовали?) Цель сектантов: встать над линией Реального Времени, получить возможность менять по своему желанию контрольный след в записях. Выдавая имитационные модели за подлинные документы, они собирались бороться с Их врагами, они верили, что антисистемные воззрения можно изжить с помощью искусно приготовленных фальшивок. Глупцы! Даже если бы достигли своей цели, неужели надеялись скрыть этот факт от мира? А ведь достаточно, чтобы Галактика хотя бы на одно мгновение потеряла доверие к записям — и рухнула бы власть Священной Восьмёрки! Культ записей стал возможен, только когда люди нашли способ защищаться от подделок, отличать документы реального времени от тщательно сделанных моделей. Раньше — не жизнь была, а кошмарный сон, полный абсурд. Невозможно представить, как жили пралюди, когда любое придуманное событие можно было выдать за реально происшедшее. И вот появляются желающие вернуть ТАКОЕ прошлое! Фанатики, готовые рискнуть, сломать сложившийся порядок вещей, в результате чего окажутся не нужны прежде всего они сами — как посредники между людьми и Системами… Неужели они не понимали, что делали?
Многорукий Дедушка, в отличие от своих узкомыслящих партнёров, как раз все понимал, и цели его были гораздо шире. Колебания информационного поля пронизывают все созданные человеком технические службы — это и есть Пульс Мира. Колебательный контур образуют два Кварцевых Сердца — это главные реликвии мира. Кварцы излучают микро-миги времени, которые заполняют разряды бесконечного регистра, складываясь в тысячные, в сотые, в десятые. Именно так, Единица за Единицей, и отсчитываются галактические циклы, именно так и рисуется линия Реального Времени. Обнаружить и подчинить своей воле оба Сердца — красивая мечта опального сына гипа! Возможность имитировать в записях контрольный след даёт неограниченную власть, это очевидно, но вовсе не такой власти хотел вождь Центра. Владеть главными галактическими реликвиями — просто владеть! — вполне достаточно, чтобы потеснить Священную Восьмёрку вместе с Носителем Гнева и другими придуманными богами. Установить монополию на Реальность. Быть единственным Носителем Реальности, творцом прошлого и будущего. Бредовые замыслы неудавшегося божества…
К счастью, прошлое пока никто не может изменить. Дело было так: в невообразимо давние времена, ещё до начала Отсчёта, праинженеры выпустили в Метро два кварцевых генератора (Кварцевых Сердца), тактовая частота которых стала Пульсом Мира. Один генератор остался на планете Точка, второй был отправлен куда-то на другой конец Галактики. С реализации этого проекта, собственно, и начался Отсчёт галактических циклов. Так ли было на самом деле или в очередной раз легенды подменили исторические факты? Правда ли, что святыни были спрятаны специально, а не затерялись случайным образом в пространствах и временах? И только ли легенда (да-да, есть и такая), будто существует древний род Хранителей, втайне от всех поддерживающих реликвии в рабочем состоянии? Все это не имеет большого значения. Главное, что Кварцевые Сердца пока не найдены, ни жрецами, ни Поваром Гноем. Таким образом, внешнее сходство целей и сделало этих фанатиков партнёрами. Причём, остальные заговорщики — из числа инженеров и техников гипархата Связи, — знать ничего не знали об истинном размахе плана, они честно помогали вернуть кресло главного инженера законному (как они считали) властителю… Почему усилия тайной организации сконцентрировались на гипархате Связи? Конечно, не из-за того, что изгнанный наследник желал кому-то отомстить или вернуть принадлежащее ему по праву. Ответ очевиден. Реликвии можно отыскать, только соединив Всеобщую с Полной Картой в единую структуру, в этакий гигантский прибор (а как иначе прощупывать Фрагмент за Фрагментом, непрерывно сканируя все без исключения характеристики Пульса Мира?). Вот зачем Многорукий готовил захват родного гипархата. Вот зачем ему понадобился Неуловимый — он мечтал, в числе прочего, подключить лучшего в Галактике лоцмана к поискам Кварцевого Сердца, — а когда Неуловимый вдруг оказался гипом Узора, эта мечта окрепла. Жрец-сектант исправно снабжал своего партнёра информацией о новом гипе Узора, которую удавалось вытягивать из болтливого гипа Связи, вот такая история, такая правда.