Серегин Михаил. Алмазы Якутии

   Внизу хлюпнула вязкая жижа, и ноги по щиколотку оказались в воде. К счастью, промокнуть они не успели. Родионов метнулся в сторону, но ему наперерез мчался Эдик. Влад, просчитав ситуацию, неторопливо подкатывал с другой стороны. Пути отхода были отрезаны. Егор скинул рукавицу и достал пистолет.
   Оставив снегоходы, братья спрыгнули на землю и бросились на снег, перебегая от одного толстого ствола к другому. Через секунду тайга огласилась грохотом пистолетных выстрелов. Эдик с Владом стреляли в Егора, в этом не оставалось никаких сомнений. А ему даже негде было спрятаться. По берегу болота росли только чахлые березки. Егор пальнул несколько раз по братьям, пытаясь отойти в сторону, но под ногами снова захлюпала вода. Уходить было некуда.
   Выстрелы на некоторое время смолкли.
   – Полярник, сдавайся, а то пристрелим, – заорал Эдик.
   – Я вам нужен живым, – безрадостно усмехнулся Егор.
   – Это ты Палычу нужен живым, а нам легче тебя кончить, чем рисковать собственными шкурами.
   – Он вас тогда порвет на куски.
   – Может, порвет, а может, и нет, – ухмыльнулся Эдик.
   «Буран» Родионова издал чавкающий вздох и ушел под воду. Егор с ужасом подумал о том, что было бы с ним сейчас, если бы он вовремя не выскочил. Он поежился от возникшей в его воображении картины. А эти кретины и в самом деле могут его пристрелить!
   – Ну что, полярник, – орал Эдик, – бросай пушку.
   Он выстрелил в Егора почти не целясь. В нескольких сантиметрах от ног Егора пуля подняла фонтанчик снега.
   – Ладно, ваша взяла, – Егор поднял руки вверх, продолжая держать в правой руке «макаров».
   – Бросай пушку, я тебе сказал.
   – Бросаю. – Егор понял, что его хитрость не удалась, и разжал пальцы.
   Пистолет упал к его ногам. Если теперь братья выйдут из-за своих укрытий, он сможет попытаться схватить пистолет при падении. Тогда шансы хоть немного сравняются: парни тоже будут на открытом пространстве.
   – Иди вперед. – Эдик лишал его последней возможности на бегство.
   Понимая, что больше такого шанса не представится, Егор с сожалением шагнул вперед. Пистолет остался сзади. Рассудив, что теперь они вне опасности, братья выбрались из-за деревьев.
   Подойдя к нему вплотную, Эдик наотмашь ударил его по лицу.
   – Вздумал здесь гонки устраивать, сука! – зло зыркнул он на Егора.
   Влад поднял пистолет и сунул в карман пуховика. Эдик собирался еще раз ударить Егора, но его остановил брат.
   – Кончай, Эдик, – покачал он головой, – вяжем его и едем обратно.
   Они быстро скрутили ему руки спереди, подумав о том, что ему нужно будет как-то держаться на снегоходе.
   – Садись. – Эдик устроился за рулем одного «Бурана» и показал взглядом на место у себя за спиной.
 

* * *

 
   Солнечный диск уже коснулся верхушек деревьев, когда Егора доставили в улус. Обратный путь занял немногим больше времени, так как приходилось ехать медленнее, чтобы он не свалился со снегохода.
   Дом Куырсэн уже догорел. На его месте остались только тлеющие головешки. По всему улу-су расползался запах гари. Карогодина нашли в том же доме, где он устроил себе наблюдательный пункт. Услышав рокот снегоходов, он выскочил на улицу. Когда же он понял, что его парни привезли Родионова, лицо его расплылось в улыбке.
   – Никуда ты от нас не денешься, голубчик, – довольно произнес он. – Где третий «Буран»? – покосился он на Влада.
   – Утонул в болоте, – ответил тот. – Еще немного, и полярник ухнул бы следом.
   – Черт, – покачал головой Карагодин. – Ладно, хрен с ним, потом вычтем из зарплаты, – усмехнулся он.
   – Куда его, Палыч? – Эдик поглядел на Родионова.
   – Все, улетаем, – резюмировал Карагодин, – и так слишком много времени потратили на этого полярника. Ты иди пешком, – посмотрел он на Белого, устраиваясь на снегоходе позади Влада. – Кто-нибудь за тобой подъедет.
   Белый кивнул и, сильно прихрамывая, двинулся к вертолету, когда возле буорджие показалась фигура бегущего человека. Он бежал, махая одной рукой, а в другой сжимая двустволку.
   – Черт бы побрал этого мента, – буркнул Карагодин.
   Он достал пистолет и показал ребятам, чтобы те сделали то же самое. Амбалы вытащили оружие, но пока держали его дулами вниз.
   – Стойте, вы не имеете права, – задыхаясь кричал майор.
   Наручники с него сняли, и теперь он снова мог жестикулировать.
   – Чего ты, Максимыч, орешь? – неприязненно посмотрел на него Карагодин.
   – Этот человек – преступник, – заявил майор. – Его нужно отдать в руки правосудия. Если вы ему помогаете, я вас всех арестую.
   Он поднял ружье и направил ствол на Карагодина.
   – Как ты мне надоел, Максимыч, – вздохнул Карагодин. – Если ты сейчас же не уберешься, я тебя убью и выброшу в тайгу. Кто тебя будет искать, ты подумал?
   – Все должно быть по закону, – продолжал хорохориться майор, видя, что на него смотрят четыре пистолета.
   – Нам он не нужен. Мы тебе его отдадим завтра, – кивнул Карагодин, – если ты будешь себя хорошо вести. Тогда ты сможешь доложить начальству, что задержал опасного преступника. Ты даже сможешь получить назад свое табельное оружие. – Он достал из кармана «ПМ», который передал ему Владик.
   – Дай сюда, – процедил сквозь зубы майор.
   – Нет, – Карагодин покачал головой, – не сейчас. Завтра. Опусти ружье.
   Он шагнул к майору и одной рукой опустил направленный на него ствол. Майор не сопротивлялся, но в эту секунду воздух над улусом прорезал дальний гул вертолетных двигателей. У майора загорелись глаза, он понял, что наконец-то прибыла бригада ОМОНа и он становится хозяином положения. Только Карагодин сдаваться не собирался. Схватив двустволку за ствол, Осипов резко потянул ее на себя и в сторону. Грохнул выстрел и заряд ушел куда-то вбок, никого не задев. Братья бросились на майора и быстренько его обезоружили.
   Тот орал как резаный, видя, что добыча уходит у него из-под носа.
   – Бандиты, преступники, – дико кричал он, – всех засажу за решетку. Будете у меня землю жрать, сволочи!
   Получив удар под дых, он согнулся пополам и замолчал, хватая ртом морозный воздух.
   – По машинам, быстро, – скомандовал Карагодин, не обращая на него внимания.
   Белый устроился третьим вместе с Эдиком и Родионовым. Карагодин сел позади Владика. Взревев двигателями, «Бураны» рванули с места, оставив майора восстанавливать дыхание.
   Через несколько минут они домчались до вертолета. Карагодин все время косился вправо. Там, за кронами сосен опустился вертолет с ОМОНом. По-прежнему был слышен гул вертолетных лопастей.
   – Загружайте, быстрее, – крикнул нервничающий Карагодин.
   Забаррикадировавшийся в вертолете пилот открыл люк. Владик с Эдиком принялись запихивать снегоходы. Когда с ними было покончено, в вертолет влезли люди. Первым подталкивали Егора. Владик взял с сиденья валявшийся там «узи».
   – Давай, – рявкнул Карагодин.
   Шум винта заглушил все отдаленные звуки. Лопасти разгоняли морозный воздух. На соседней опушке приземлялся вертолет с ОМОНом. Взбодрившийся майор уже бежал к нему, придерживая шапку и пригибаясь к земле. Люк открылся, из него высунулся старший лейтенант Журавлев.
   – Помоги, – крикнул в запале Осипов и с помощью старлея влез в вертолет. – Уходят, падлы… Потом все объясню, – ответил он на недоуменный взгляд Журавлева.
   Вертолет был набит людьми в камуфляже и черных масках с прорезями для глаз и рта. Несмотря на критичность ситуации, не допускающей ни секунды промедления, Осипов оценил абсурдность такой конспирации. Кто здесь запомнит лица парней? Кругом только тайга и болота. А местные жители настолько запуганы, что обращать внимание на индивидуальные черты омоновцев – выше их сил.
   – Взлетаем, – крикнул возбужденный Осипов, – за тем вертолетом.
   Машина с командой Карагодина и Родионовым уже оторвалась от земли и начала набирать высоту. Карагодин уже праздновал победу.
   – Так их, мать их, – весело затараторил он, сразу помолодев и поглупев. – Давай, Жора, – хлопнул по плечу пилота, довольного хорошим настроением шефа, – двигай в Якутск. – Вишь как? – посмотрел он на Родионова. – А ты сомневался!
   Николай Павлович издал короткий самонадеянный смешок. Пятачок, с которого поднялся вертолет, превратился в темное пятно посреди заснеженной тайги. Поселок напоминал домики из конструктора «Лего». Все бы хорошо, но слева зависла зелено-бурая машина с ОМОНом.
   Люки были задраены, но Егор почти физически ощущал шквал холодного ветра, кругоообразно расходящийся от соседнего вертолета.
   – Ну, бля, боевик! – качнул крупной головой Владик.
   – Не-ет, – угрожающе протянул Карагодин, – этот пидор напрашивается на неприятность.
   Пока пилот маневрировал тяжелой машиной, стараясь уйти от преследователя, Карагодин связался по мобильнику с Шепелевым.
   – Да, – услышал он рявкающий голос шефа.
   – Полярник у нас, – лаконично доложил Карагодин, – мы в вертолете, летим в Якутск.
   – Молодцы, – удовлетворенно буркнул Шепелев.
   – У нас на хвосте вертолет с ОМОНом – мент вызвал. Что нам делать? – перекрикивая шум двигателя, прижал рот к трубке Карагодин.
   – Все, что хотите, только доставьте полярника в Якутск.
   – А если… – начал было Карагодин.
   – Все, что угодно, – резко оборвал его Шепелев и отключился.
   Между тем вертолет с ОМОНом настигал их машину.
   – А побыстрее? – недовольно воскликнул Карагодин.
   – Делаю все возможное, – орал летчик.
   Внизу простиралась сонная тайга. Насколько хватало глаз тянулось ее бахромчатое зелено-белое пространство. Открывавшийся с высоты полета вид мог пробудить как чувство гордости и величия, так и вогнать в депрессию. У Карагодина не было времени вглядываться в этот монотонный ландшафт. Его тревожило назойливое соседство другого вертолета.
   Осипов был полон азарта. Победа мерещилась ему за каждой сопкой, над которой пролетал вертолет. Он вкратце, перебивая стоящий в кабине шум, в выгодном для себя ключе рассказал Журавлеву о происшедшем в улусе. Майор выдавал себя за поборника справедливости, не удосуживаясь задуматься о том, что у старлея мог возникнуть законный вопрос: как майор вообще оказался в улусе вместе с командой Карагодина?
   Переговариваться в вертолете было делом неблагодарным – грохот двигателя заглушал самый громкий голос. Старлей сделал вид, что поверил майору. Он был простой служивый парень – выполнение приказа для него являлось смыслом жизни. А дальше собственного носа он никогда не заглядывал.
   Расстояние между машинами сокращалось. Это беспокоило Карагодина. Внизу раскинулась широкая сеть небольших болот, как раз та самая, в которой едва не погиб Егор.
   – Разворачивай! – завопил Карагодин и выхватил у Владика «узи». – Я эту падлу урою!
   Пилот продолжал уходить от погони, словно и не слышал приказа Карагодина.
   – Кому сказал! – орал тот.
   – Нельзя! – кричал пилот. – Рискованно.
   – А так нас этот говнюк прикончит! – не отступал Карагодин. – Давай на три-четыре! Быстро!
   Пилот молча сопротивлялся, ведя машину в обычном режиме. Тогда Карагодин наставил на него автомат.
   – Ну! – рявкнул он.
   Пилот пожал плечами.
   Машина гулко и тяжело накренилась и, не сбавляя темпа, пошла на опасный вираж. Нос преследующего вертолета едва не пропахал брюхо машины, в которой Карагодин, бешено матерясь, приноравливался к «узи». Доля секунды решила исход затяжного поединка. Забыв даже о собственной безопасности, Николай Павлович открыл люк и высунул наружу короткое дуло автомата. В лица пассажирам ударил ледяной ветер. Физиономия Карагодина то ли от жгучего морозного урагана, то ли от злобы и торжества стала пурпурной, как зимний закат перед ветреным днем.
   – На, сука, получи! – простонал он в пылу азарта.
   Его голос разорвал ветер и окончательно поглотил рев мотора. Раздалась короткая очередь. Пилот заложил еще один, более дерзкий вираж, и Карагодин принялся опять дырявить воздух автоматными очередями, осатанело гогоча.
   Вертолет с ОМОНом чуть не протаранил машину Карагодина. Но пилот вовремя произвел хитрый и смелый маневр, в результате которого ему удалось вывернуться из-под машины-преследователя. А перед Карагодиным, со звериной злобой жмущим на курок «узи», открылось благодатное поле для обстрела.
   С сухим треском лопнуло стекло милицейского вертолета. Пуля вонзилась в лоб пилота. Оставшийся без управления вертолет стал быстро терять высоту.
   – Черт! – крикнул Осипов.
   Он тряс пилота, но тот, завалясь на правый бок, не подавал признаков жизни.
   – Надо что-то делать! – воскликнул Журавлев.
   – Ты умеешь управлять? – обернулся к нему Осипов.
   – Нет, – ответил тот.
   Майор стал наугад двигать рычаги. В этот момент вертолет Карагодина сильно тряхнуло. Один из омоновцев обрабатывал его из «калаша». Пассажиры подскочили.
   – Что это? Идти сможем? – крикнул Карагодин.
   Пилот озадаченно приподнял брови и пожал плечами. Машину стало качать, словно в нее вселился бес.
   Карагодин следил, как петляет и падает милицейский вертолет. Тот исполнял в воздухе диковинный танец, полный безрассудного отчаяния и обреченности. Его днище с гулким скрежетом проехалось по верхушкам гигантских лиственниц. Меся хвою и дерево, как в гигантской мясорубке, машина чудом продрейфовала еще несколько десятков метров и грохнулась в схваченное у берегов хрусткой ледяной коркой болото.
   – Так их! – вопил Карагодин, трясясь от возбуждения и перебирая руками ствол автомата.
   Вертолет быстро погружался в темную болотную муть. Чавкающие толчки – точно болото жадно глодало металл – сменились плотоядным втягивающим чмоканьем, уносящим на дно людские мольбы и протесты.
   – Хрен с ними, – Карагодин подпрыгивал на своем сиденье, – давай в город.
   Но пилот был явно чем-то озабочен. Машина шла неровно, то и дело кренясь набок и едва не задевая кроны деревьев.
   – Давай вверх, вверх, – Карагодин выставил большой палец сжатой в кулак руки, – какого черта!
   Пилот только пожимал плечами. Машина теряла управление.
   – Ты что, угробить нас хочешь, падла?!
   – Кажется, топливопровод нарушен, или еще какая-то херня, – прокричал пилот, перекрывая захлебывающийся гул вертолета.
   – Я тебя урою, козлина, – во все горло орал Карагодин.
   – Ничего не могу сделать! – кричал пилот. – Нужно садиться, пока не поздно.
   Карагодин зашелся дикой бранью. Но пассажиры слышали только ее судорожные отголоски – вертолет тарахтел как сумасшедший. Егор приготовился к самому худшему. Проклятие, лежавшее на алмазах, больше не вызывало у него сомнений. Для чего он ввязался в эту игру?
   Вертолет страшно тряхнуло. Пассажирам даже показалось, что они падают в тайгу. Но пилот кое-как выровнял машину, и она продолжила свой медленный рискованный полет над верхушками сосен.

Глава 23

   В мрачном, пропитанном запахом кислой капусты кафе сидели несколько человек. В основном рабочие с соседней лесопилки и служащие мелких контор. Среди них нервозностью выделялись пожилой крепкий мужик и парень лет двадцати с небольшим, ерзавший на стуле своей мощной задницей. Пластиковый стул под ним мерзко скрипел, что побуждало его сотрапезника кривиться от досады и делать ему замечания. На застеленном липкой клеенкой столе перед ними стоял обед. Щи, котлеты с картофельным пюре, салат из капусты и компот.
   – Чего бы покрепче, – заныл Яковенко-младший.
   – Не хера крепче, нам нужны свежие головы, – прорычал Яковенко-старший и пододвинул к себе солонку.
   Он посолил салат, потом щи. Макнул ложку в коричневато-томатную жижу и поморщился.
   – Как будто гнилой капусты наложили, – брезгливо произнес он.
   – Может, запасы из машины принести? – отозвался Пашка.
   – Ни хрена! – прорычал Яковенко-старший. – Запасы не трожь.
   – Давай я в распивочную сгоняю, – заерзал Пашка. – Тогда и эта бурда, – указал он подбородком на щи, – легче пойдет.
   Яковенко-старший сделал резкий запретительный жест.
   – Холодно, блин! – роптал Паша и озирался по сторонам.
   Рабочий класс за соседними столиками, не стесняясь, потреблял горячительную жидкость, разливая ее в выпрошенные у кассирши стаканы.
   – Они все вначале в «Прокат» идут, а потом уже сюда, – не унимался Паша, которому афера отца казалась все более бесперспективной.
   Его утомила езда по ледяной трассе, а потом еще сидение в этом гадюшнике, как он с первого взгляда охарактеризовал кафе, больше напоминавшее паршивую совдеповскую столовку.
   Яковенко-старший был неумолим. Он слышал над тайгой и видел вертолеты – сначала один, спустя какое-то время другой. Он был уверен, что Родионов где-то неподалеку. Вилена Михайловича вел охотничий нюх, и он даже сам не подозревал, насколько этот нюх был безотказным.
   – Ну, батя, ну ладно тебе с ума сходить, – просил Паша, жадно ловя глазами мелькающие стаканы с хлюпающей в них мутноватой жидкостью.
   – Иди уж, – с гневным разочарованием воскликнул Вилен Михайлович, зачерпнув вилкой капустную стружку.
   Паша побежал в «Прокат», как на местном жаргоне называлась дешевая распивочная. Раньше в здании и правда располагался прокат. Сколько воды утекло с тех лет! Вывеска осталась, а заведение приобрело зловещую для местных жительниц известность, как рассадник пьянства и несанкционированное место сборища жаждущих демократичного общения граждан, то бишь их мужей, братьев, отцов и сыновей.
   Павел, не обращая внимания на гурьбу подозрительно не работающих и не обедающих мужиков, норовящих заполучить в его лице лишнего собеседника, направился к стойке. Это не была стойка в привычном смысле слова. Просто окошко в металлических джунглях решетки, отгораживающей «зал» от полок с пойлом. Паша взял бутылку «Столичной» с подозрительно-бледной этикеткой и поспешил в столовку.
   – Это, блин, не поселок, а пьяный шабаш, – критично выразился он, опуская на стол бутылку с водкой и два выпрошенных, вернее, купленных у кассирши за два рубля стакана. – А эта бабуся, – незаметно покосился он на кассиршу, – тоже пригрелась – бизнес делает.
   – Демократия, – саркастически усмехнулся Яковенко-старший.
   Павел разлил водку. Они махнули граммов по сто пятьдесят и тогда только принялись за еду. Безвкусный салат пошел легче.
   – Зря мы тут торчим, – начал вещать Пашка, почувствовав в груди приятное жжение, – не видать нам этого полярника как своих ушей.
   – Тише ты, – кидал опасливые взгляды по сторонам Вилен Михайлович.
   – Да чего там, – махнул вилкой Паша, – эта братва давно все свои мозги пропила.
   – Тише, – воздел указательный палец Яковенко-старший.
   – Да чего? – недовольно посмотрел на отца Пашка.
   – Винт! – торжествующим шепотом произнес Вилен Михайлович.
   – И правда, – кивнул Пашка, – ну и что?
   – Тихо ты! – цыкнул на него Вилен Михайлович.
   Он выскочил из-за стола. Они вместе вышли наружу. Запахнули полушубки. Ничего видно не было, но издали доносилось призрачное жужжание.
   – Думаешь, это шепелевская братва? – спросил отца Пашка.
   Ему не терпелось продолжить выпивку. Яковенко-старший молчал, вслушиваясь в шум.
   – Даже если это они, ну и что? Повезут полярника к Шепелеву, в Якутск.
   Рокот, все еще смутный и размытый, приближался.
   – Сюда летит, – затаив дыхание, прошептал Вилен Михайлович.
   – Да, может, какой-нибудь местный… Ну, который жрачку или газеты привозит…
   – Может быть, может быть… – пожал плечами Яковенко-старший и пошел в кафе. – Какая почта на ночь глядя?..
   Пашка следовал за отцом, наконец-то удовлетворенный. Они выпили еще по сто, и бутылка печальным образом закончилась. Вилен Михайлович приуныл. Он думал о том, насколько мизерны их шансы достать эти проклятые алмазы. Прав Пашка, ох прав!
   – Может, еще за одной слетать? – предложил чуть захмелевший Пашка. – Мало одной-то.
   – Ты что сюда, напиваться приехал? – вспылил Вилен Михайлович.
   Сомнения пожирали его, он был неспособен думать о чем-либо, кроме окаянных камней. Не встречая понимания у сына и к тому же тайно принимая его скепсис, он злился на него за невнимание и недоверие.
   – Нет, кому скажешь, не поверят, – усмехался Пашка, – сорок лет сторожить клад, до которого теперь хрен доберешься. Мне бы, батяня, твое упорство!
   – Что ты понимаешь в жизни, – печально вздыхал Вилен Михайлович. – Был у меня на зоне фраер. Коллекционер в обычной жизни. Так он двадцать лет за серебряным чайником охотился. Этот чайник принадлежал одной старухе. Он к этой ведьме двадцать лет ходил чай пить. А старуха-то никак не соглашается с вещицей расстаться и не умирает, сущая селедка! Фраер ждал-ждал да запаниковал. Кончилось тем, что чайник украл и получил пятерик. А ты говоришь! Если уж люди из-за какого-то чайника в тюрягу идут, то чего уж говорить о двадцати кило алмазов!
   Шум вертолета между тем нарастал. Причем создавалось такое ощущение, что машина вот-вот приземлится – ее захлебывающийся рокот стелился над самой землей.
   Яковенко-старший снова поспешил к выходу. Сын кинулся за ним.
 

* * *

 
   – Негде сесть! – сокрушался пилот.
   Карагодин все еще матерился, когда внизу блеснула дорога.
   – Трасса! – взревел он. – Садись на трассу.
   Но пилот, сориентировавшись, видел дальше Карагодина. Он хотел дотянуть машину до поселка. Тот вскоре появился – отчетливо видные деревянные и каменные дома, здание администрации, еще пара вытянутых на манер бараков строений.
   У здания администрации стояли два «УАЗа», у одного из длинных домов – «Нива».
   – Поселок, – пилот пальцем тыкал вниз.
   – Сможешь?
   – Попробую.
   Вертолет снова опасно накренился набок, потом поднялся и стал неторопливо, подрагивая, как паралитик, опускаться на площадку перед школой. К площадке поспешили те из жителей поселка, кто заметил вертолет. Если бы не морозные узоры на стеклах, пассажиры вертолета могли бы видеть, какое оживление вызвало это приземление у учеников и преподавателей.
   К площадке уже направлялся милицейский «УАЗ». Карагодин открыл люк.
   – Сидите как мыши! – цыкнул он на парней. – И за этим присмотрите, – кивнул он на Егора.
   Из «уазика» вылез молодой усатый лейтенант. Шапка на затылке, невинные голубые глаза.
   – Все нормально, парень, – обратился к нему Карагодин, – у нас с вертолетом небольшая проблема.
   – Участковый Крылов. Что случилось? – деловито осведомился лейтенант.
   – Что-то с топливопроводом, техническая неисправность.
   – А это что? – лейтенант указывал на изборожденную пулями обшивку вертолета.
   – Да это старая машина, списанная… Послушай, брат, нам бы машину. Мы в Якутск летели, а тут эта дрянь, – показал он носком ботинка на вертолет, – слушаться перестала.
   – Я тебе не брат, – осадил Карагодина лейтенант.
   – Да я так, по-дружески, – заулыбался Карагодин.
   Куда девались его заносчивость и высокомерие!
   – Да ты не переживай, если у тебя какие-то сомнения, позвони, – протянул он участковому сотовый, – операцией руководит майор Осипов. Знаешь такого?
   Участковый не стал одалживаться, а самостоятельно связался с Якутским отделом. Карагодин прикинул, что об исчезновении вертолета, на котором летел ОМОН, там еще не знают. Он надеялся, что Осипов не успел сообщить начальникам о грозящей им опасности. Сам же майор, запрашивая вертолет, толком не разъяснил расстановку сил в этой игре.
   Карагодин вместе с лейтенантом слышал вибрирующий в радиопомехах, торопливый голос дежурного. Потом голос какого-то милицейского начальника. Тот подтвердил, что Осипов возглавляет операцию. Но до сведения лейтенанта было доведено тревожное недоумение начальства, а именно подполковника Стаценко по поводу отсутствия связи с вертолетом майора.
   Участковый вперил в Карагодина пронзительный взгляд.
   – А где сам майор Осипов?
   – В улусе оставался, – соврал Карагодин, поняв, что нужно как можно быстрее делать ноги.
   – В каком?
   – В Кировском, – беззаботно пожал плечами Карагодин. – Ну так как насчет машины? У вас-то есть наверняка, – покосился он на «УАЗ».
   – Мы – не таксисты, – с достоинством ответил участковый.
   – До Якутска не больше двухсот километров, – принялся умасливать участкового Карагодин, – довезешь, я в долгу не останусь.
   – Взятку предлагаешь? – с крестьянской недоверчивостью воззрился на Николая Павловича лейтенант.
   Карагодин заметил алчный блеск в глазах участкового.
   – Да что ты, чур меня! – натужно рассмеялся Карагодин. – Предлагаю сотрудничество. Ты мне делаешь любезность, а я тебя за нее благодарю. Вот и все – делов-то куча!
   – Не могу, – чуть мягче произнес лейтенант.
   Теперь в его глазах читалось сожаление.
   – Ну что ж, – вздохнул Карагодин, – тогда я позвоню своему начальнику.
   Он набрал на сотовом номер Шепелева. Говорил недолго. Шепелев пообещал машину и техника. Карагодин взглянул на часы. Об упавшем вертолете в виду близости Крылова он сообщать не стал.
   – А с вертолетом что делать? Мне ведь по шапке за такую самодеятельность надают! – деловым тоном сказал участковый.